«Жду тебя возле кабинета». 4 страница

Моргнув, я прочистила горло, торопливо отозвавшись:

‒ Конечно! Да, без проблем. Можете не переживать, я всё сделаю! А вы ни о чём не беспокойтесь и выздоравливайте!

С ощущением, будто в моём желудке камень, я положила трубку. Предстоящая встреча с Беном пугала меня не меньше, чем необходимость чтения лекции перед сотней студентов. Если не сказать больше.

Мы не виделись и не разговаривали после уик-энда в доме его родителей. Я много раз порывалась позвонить ему, но так и не сделала этого. В итоге я решила, что всё к лучшему. Это закончилось прежде, чем кто-то из нас успел почувствовать нечто больше физического притяжения.

Под «нас» я имею в виду себя.

Я легко отделалась. Так я себя убеждала. И теперь, когда Бен не отвлекает меня и не отнимает моё время, я могу спокойно работать над своим дипломным проектом.

Да, всё сложилось как нельзя лучше.

*****

«Жду тебя возле кабинета».

Это лаконичное, безликое сообщение я получила от Бена и это был наш первый контакт после того злополучного уик-энда.

Я велела себе собраться и пройти сквозь это с достоинством. Он здесь не из-за меня. Так что просто заберёт папку и уйдёт. Это не потребует много времени. Нам не обязательно даже разговаривать друг с другом.

Я поняла, что мои уговоры не срабатывают, когда подошла к кабинету и увидела Бена. Он дожидался меня, прислонившись к подоконнику в коридоре. Как всегда великолепный – от его вида у меня всё внутри сжалось.

«Боже, надо же было так влипнуть! »

Но мне надо было игнорировать свои желания, потому что как не прискорбно, но он утратил интерес ко мне.

Мы с Беном обменялись приветствиями, сдержанно и сухо. Его отстранённость сильно задевала меня, и побороть это чувство уязвимости не выходило. Неужели то, что было между мной и им не заслуживает даже пары слов на прощание?

― Надеюсь, с Эвелин всё будет в порядке и она быстро поправится.

Мой голос прозвучал слишком формально, но мне показалось, что надо что-то сказать. Мы прошли в кабинет, и я сразу направилась к своему столу.

― Уверен, всё обойдётся. Я передам, что ты за неё беспокоишься, ― безлико отозвался Бен.

«Значит, вот как теперь всё будет».

Я передала ему работу, о которой просила Эвелин, удостоившись короткого кивка на прощание. Меня раздирала досада и злость из-за его холодности.

Я не сдержалась и фыркнула ему вслед, о чём тут же пожалела.

Бен остановился у двери и обернулся ко мне.

― Хочешь мне что-то сказать, Эмма? ― с внезапной враждебностью спросил он, вздёрнув одну бровь.

― Вовсе нет. ― Я пожала плечом, с ответным неприятием глядя на него.

― Просто твоё фырканье, кажется, было в мой адрес. ― Он сделал пару шагов в моём направлении.

― Моё фырканье к тебе не относилось.

«О, ещё как относилось».

― Мне так не показалось.

― Тогда тебе показалось.

Мы смотрели друг на друга и атмосфера вокруг нас накалялась.

― Ты лжешь, Эмма. Тебе нравится врать, не правда ли?

― Иди к чёрту! ― сквозь зубы, с разочарованием выплюнула я.

― Что ты сказала?

Лицо Бена вдруг окаменело, челюсти сжались, но я была на взводе для того, чтобы испугаться.

― Сказала, чтобы ты шёл к чёрту, ― громко и чётко повторила я. ― Ты взял то, для чего пришёл, теперь вали!

Но он и не думал слушаться. Бросив папку Эвелин на стол, он подошёл ближе, кривя губы в недоброй усмешке.

― Так ты выгоняешь меня? ― вкрадчиво спросил он, и от тона его голоса мурашки побежали у меня по позвоночнику. ― Хочешь, чтобы я ушёл?

― Сделай одолжение.

От того, что он подошёл очень близко, мой голос больше не звучал непоколебимо.

― Думаю, ты хочешь не этого, ― насмешливо хмыкнул Бен, бросив взгляд на мои губы.

― Серьёзно? Знаешь?

Я скрестила руки на груди в желании отгородиться от него. Попыталась подражать его тону, но голос дрогнул.

― Ты хочешь на самом деле, чтобы я трахнул тебя на твоём грёбаном столе, ― негромко произнёс Бен, беззастенчиво глядя в мои глаза.

Я моргнула и отвернулась.

― Просто уйди, пожалуйста, ― прошептала я, чувствуя унижение.

Он ошибается. Нет, конечно. Это чистая правда.

― Твой жених знает, что ты здесь не только учёбой занята?

Он был так близко, что я ощущала его дыхание на своём лице.

― Не вмешивай в это Майка! ― резко отозвалась я. Мне пришлось поднять голову, чтобы видеть его лицо.

Наши тела почти соприкасались.

― Я думал, ты втянула его в это, когда стала трахаться со мной! ― процедил Бен.

― Что ж, признаю свою ошибку и кладу этому конец. ― Я холодно улыбнулась ему. ― Это больше не повторится.

― Снова лжешь, Эмма. Спорим, что твои трусики уже стали влажными? ― склонившись к моей щеке, пробормотал Бен.

От резкого выброса адреналина моя кровь прилила к лицу. И не только.

― Ошибаешься, ― с усилием ответила я.

― Не думаю, что ты готова поспорить. В любом случае есть проблема, Эмма.

Он вдруг схватил меня за руку и прижал к своему паху, давая почувствовать, какой он твёрдый.

«Святые небеса! »

― Ну, это твоя проблема, ― выдернув руку, заявила я.

― Это НАША проблема, потому что ТЫ в этом виновата. ― Он склонил голову, и она почти соприкасалась с моей.

Я поймала себя на том, что стала чаще дышать.

― Попроси о помощи ещё кого-то. Лесли, например.

«Не надо было мне говорить этого».

― Это ревность, Эмма? ― В его голосе послышалось самодовольство.

Я фыркнула.

― Это не она.

― Это ТОЧНО ревность.

Его глаза смеялись надо мной. Досада, злость и возбуждением смешались во мне, заставляя хотеть его с дикой, неуправляемой силой. Я никак не помешала ему, когда Бен положил ладонь на моё бедро и провёл вверх, пока не добрался до белья. У меня не хватало сил и желания оттолкнуть его.

― Да, ты совершенно НЕ хочешь меня, ― усмехнулся Бен, погладив меня сквозь трусики. ― Ты совсем НЕ хочешь, чтобы я трахнул тебя на этом столе, Эмма?

Его голос сел, а взгляд потемнел. У меня в горле пересохло. Я вообще дышала ещё?

― И твоя киска абсолютно НЕ мокрая сейчас.

Я резко выдохнула, когда он отодвинул трусики и ввёл в меня палец, а следом второй.

Для равновесия я отвела руки назад и схватилась за столешницу. Мой взгляд поплыл, и я прикусила губу, понимая, что надолго меня не хвати. Как и Бена, судя по выпуклости на его штанах. Мы оба хотели друг друга. Невероятно сильно.

Бен осторожно вынул руку, чтобы справиться со своим ремнём. А через секунду я уже сидела на столе, ногами обхватив его за пояс.

― Это всегда так, когда ты НЕ хочешь? ― сквозь стиснутые зубы прорычал Бен, толкаясь в меня и сжимая мои волосы в кулаке. ― Всегда такая мокрая и тесная?

Он вновь толкнулся, сжав челюсти, и заставил меня вскрикнуть.

― Блядь, Эмма, почему с тобой это так охуенно? ― касаясь губами мочки моего уха, рассеянно пробормотал мужчина, ещё глубже, ещё сильнее толкаясь в меня.

Я всхлипнула, повыше подняв колено и сжав пальцами одну из его ягодиц. Так он чувствовался ещё плотнее.

Этот мужчина может уничтожить меня. Так легко уничтожить!

Чувство наполненности им было невероятным. Мои стенки плотно обхватывали его член, и мне в голову пришла безумная идея о том, что он создан специально для меня, так идеально он подходил мне.

― Бен! ― Его имя слетело с моих губ, когда первые импульсы оргазма стали пронизывать тело. ― Вот так, да! Не останавливайся!

Моя речь была бессвязной, в полубреду. Я сильней вцепилась в него и мужчина ускорил толчки, трахая меня с жёсткой интенсивностью, заставив вскрикивать и хныкать, когда сильный, прошибающий оргазм накрыл меня.

Бен кончил спустя несколько мгновений, и, зарывшись лицом в мою шею, стискивая до боли, отдышался, прежде чем покинуть моё тело.

Я боялась пошевелиться и встать на ослабевшие ноги.

Бен воспользовался салфетками из коробки на моём столе, после чего взял пару и стёр свои следы с моих бёдер.

― Чёрта с два ты угадала, ― заявил он, посмотрев на меня.

Я непонимающе нахмурилась.

― Это повторится. Много раз повторится, Эмма.

*****

― Я нашла замечательное свадебное ателье! Хозяйка – очень милая женщина – сказала, что они могут приступить к пошиву, если ты пришлёшь им своим замеры. Пожалуйста, не тяни с этим. Я понимаю, что у тебя сейчас много дел в университете, но свадьба тоже важное событие, Эмма!

Моя мать – любительница поговорить. Порой мне и отвечать ничего не надо, просто сиди, смотри в экран и согласно кивай. Сейчас мама взахлёб рассказывала мне о приготовлениях к моей свадьбе, за которую она взялась с таким рвением.

У меня не было шанса отказаться.

― Да, я знаю, мам. ― Я закивала, удерживая себя от того, чтобы не ответить ей что-то грубое. Несмотря на её веселый тон, между строк так и читалось: «Стыдись того, что ты такая плохая невеста».

― Ты мне обещаешь, что пришлёшь свои замеры? ― настойчиво спросила она.

Я закивала. В тысячный раз.

― Угу.

― «Угу» – это не ответ, милая.

В её тоне проступило лёгкое раздражение.

― Обещаю, мам.

― Ты смотрела фотографии платьев, которые я прислала тебе вчера?

― Прости, нет. Не успела ещё.

― Пожалуйста, сделай это как можно скорей!

Она отлично управляла своим голосом. И сейчас добавила менторских ноток, которые всегда действовали безотказно. Странно, но когда нас разделял целый океан – это не ощущалось так пугающе.

Тем ни менее я согласилась.

― О, кстати! Что по поводу торта? ― с оживлением хлопнула она в ладоши. ― Как насчёт шоколадного, с белой глазурью? Твой любимый.

― Одри любила шоколадный торт, ― сдержанно напомнила я.

― Ты его тоже любишь, ― возразила мама с таким видом, будто я сказала какую-то чепуху.

С чего она это взяла?

― Ладно, как хочешь.

― «Как хочешь? » Эмма, позволь напомнить, что это ТВОЯ свадьба.

«Так может, это напомнишь себе? »

― Меган считает, что мне не следует выходить за Майка.

О том, что сболтнула это, я пожалела моментально. Но было уже поздно. Я сказала это, только чтобы позлить её. А может и не только.

― Прости?! ― Мама приложила руку к груди, возмущённо заморгав. ― Вот уж не её дело! Надо же, придумала!

«Теперь придётся просить прощение у Мег. Подставила её под удар».

― Она только своё мнение высказала, и всё, ― попыталась я защитить кузину.

― Это всё неважно! ― отмахнулась мать. ― Майк прекрасный парень и любит тебя! Кто бы ещё согласился перенести свадьбу и ждать тебя целый год, пока ты учишься в чужой стране?

На её лице появилась снисходительная улыбка, которую я терпеть не могла.

«Да, мам, я уже поняла, что ты считаешь меня эгоисткой».

― А тебе не кажется, что это немного неправильно? ― с осторожностью, будто ступая по минному полю, спросила я.

Мама в замешательстве наморщила лоб.

― О чём ты говоришь, Эмма?

― Неправильно по отношению к Одри. ― Мой голос едва заметно дрожал, потому что я никогда не поднимала эту тему в разговоре с ней. Её отношение к этому было категоричным.

― Дорогая, я всё ещё не понимаю. ― Она натянуто улыбнулась. ― Эмма, Одри сама этого хотела. И вообще, к ней это не имеет никакого отношения!

Я не стала спорить с ней, хотя не могла согласиться. Одри ещё как имела к этому отношение. Может быть, я бы сейчас не собиралась стать женой Майка, если бы не просьба Одри, о которой она просила меня незадолго до своей смерти.

С тех пор, как её не стало, прошло три года, но я всё ещё чувствую себя так, словно я её дублёр.