Сильвия Мерседес «Пыльные слезы» («Хроники венатрикс» - 5) 5 страница

Он утих. Он отвернулся от дяди и посмотрел на Серину. Она всхлипывала, слезы лились по лицу, она продолжала выть одну и ту же фразу. И Герард понял, что она говорила.

Пыталась.

Эверильд не смогла. Она не спасла Серину.

Он смотрел на лицо девушки, которую любил. И он смотрел, как она вдруг согнулась, ее тело содрогалось. Ее горло сдавило, лицо побагровело, она давилась. Она склонилась с края кровати, и из нее вылилось все содержимое желудка. Герард отпрянул… и увидел черный граненый камешек на полу.

Фендрель бросился к Герарду, схватил его за плечи и оттащил за себя. Серина сжалась на боку, всхлипывая, ногти терзали кожу головы, оставляя линии крови.

- Поздно, - сказал Фендрель. – Якорь активен. Ведьмы в Дюнлоке.

ГЛАВА 11

- Что такое? – Террин оглянулся на Айлет, только миновав порог.

Айлет отошла от двери к центру коридора. Часть ее разума гнала ее за Террином, чтобы сбежать из окна. Но дикий голос Ларанты в голове продолжал предупреждать:

«Тень! Тень! Тень! ».

Кто-то был близко. Венатор? Ее побег уже обнаружили?

«Ларанта, - заговорила она в голове, - дай мне свою…».

Что-то ударило ее между лопаток, сбило с ног. Она рухнула на пол, повернула лицо в последний миг, чтобы не сломать нос. Сила Ларанты наполнила ее конечности, она сжалась в комок раньше, чем все тело упало. Второй удар попал по ее ребрам. Она охнула, лишилась воздуха и рухнула на плечо.

«Ларанта! » - закричала она.

Ее тень ревела в голове. Неестественная сила устремилась по ее конечностям. Айлет ударила ладонью, поймала сапог, не дав нанести еще удар. Она повернула сапог и лишила напавшего равновесия. Тело рухнуло на пол рядом с ней. Она видела, как оно упало. Но звука падения не было.

Не было времени думать об этом. Не было времени гадать, почему Террин не помогал ей. Она вскочила, игнорируя боль в ребрах и спине, бросилась на темную фигуру, ладони тянулись к горлу. Она заметила незнакомца с бородой, ощутила, как его шея напряглась под ее пальцами. Она отвела кулак для удара, но попала по полу там, где была его голова.

Айлет подавила вопль боли. Сила Ларанты бушевала, и она не могла замереть, чтобы отдышаться. Она вскочила на ноги, искала признаки напавшего, но коридор был пустым.

Кряхтящий звук донесся из открытой комнаты. Айлет бросилась к двери. Напавший ускользнул от нее и напал на Террина?

Не один напавший. Двое мужчин прижали Террина к стене, сбивая мебель. Свет бежал по его рукам, сила его тени росла, чтобы отбиться от них. Но та сила, если она вырвется, могла быть опаснее самих напавших.

Айлет ворвалась в комнату. Она схватила одного из мужчин за шею и рубаху сзади. С силой Ларанты она оттащила его как соломенную куклу, и он врезался лицом в стену, мог от этого лишиться сознания или умереть.

Но он растаял в ее руках как пар. И вдруг их оказалось двое по бокам от нее, они схватили ее за руки.

- Ах, вы! – она отпрянула, пытаясь вырваться. Они держались, но она сбила их с ног. Они тянули ее за руки, но Айлет взмахнула руками, сталкивая напавших.

Они стали пылью и дымом, столкнувшись. И появились как трое.

Они посмотрели на нее, поворачивая голову по очереди. Один мужчина, но три тела. Его зубы сверкнули в улыбке, и она поняла, что это была не борода, а жуткие грибы на шее и челюсти. Остальное его лицо было скрыто тенью красного капюшона.

- Вниз!

Голос Террина. Она дико оглянулась, увидела, как он бился с мужчиной, висящем на его спине, и еще одним, сжавшим его пояс. Один из них обвил рукой его шею. Но Террин поднял руку и направил ее на троих мужчин перед Айлет. Ослепительный свет собирался в его ладони.

Она бросилась на землю, яркий свет ударил по ее врагам. Их отраженные тела вспыхнули как факелы белого огня, они рассыпались. В этот раз они не вернулись.

Айлет развернулась на полу и бросилась на одного из мужчин, сжимавших Террина. Она должна была понять, какой тенью мужчина мог создавать копии своего носителя. Она еще не сталкивалась с такой силой, не знала, какой яд использовать. Она отцепила мужчину от пояса Террина, и Террин согнулся, мужчина на его спине перелетел через его голову на пол. Тело не издало ни звука, падая, а пропало в облаке темного пара.

Террин, потирая шею, прохрипел Айлет:

- Держи его! – он потянулся к ядам на груди.

Айлет убрала руки мужчины за его спину, опустила его на колени. Она давила ногой на его поясницу, чтобы он не мог двигаться. Террин вытащил дротик, прошел к мужчине и вонзил в его шею.

Мужчина рассыпался. Дротик бесполезно упал на пол.

- Нет, нет, нет! – Айлет ударила по растаявшему мужчине, но поздно. Она повернулась в стороны, ожидая, что он вот-вот появится, один или несколько. Но ничего не было. Комната была пустой. – Что это было? – осведомилась Айлет шепотом, повернувшись к Террину. А потом она охнула, ее глаза еще сильнее расширились. Свет еще пульсировал в венах его рук, становился все ярче, двигался быстрее с каждым ударом его сердца. Его тень поднималась слишком быстро! Если он ничего не поделает, тень выгонит душу из его тела и захватит его полностью.

Айлет видела, как он тянулся к железному шипу на левом щитке.

- Нет! – закричала она. Она поймала его за ладонь. – Тебе нужна сила твоей тени! Не подавляй ее сейчас!

Его глаза будто дрожали в глазницах от боли и силы в них. Когда он закрыл их, свет проникал сквозь веки. Он опустил голову, боролся с растущей магией, обнажил стиснутые зубы.

Айлет потянулась к его поясу, вытащила вокос из чехла и вложила в его руку.

- Используй это, - попросила она.

Его ладони дрожали так, что она боялась, что он уронит инструмент. Первые ноты Песни подавления были смазанными, но он нашел вариацию и повторил ее несколько раз. Сначала ничего не происходило, и Айлет боялась, что шип все-таки понадобится. Но Террин был мастером флейт – она еще не встречала никого равного. Он перебирал вариации, переходя между ними без пауз, хоть ему и было больно.

Сила в нем медленно угасала, еще мощная, но уже не на грани захвата тела. Айлет смотрела на это с ужасом и потрясением. Она еще не видела, чтобы такую сильную тень запирали в смертном теле и управляли ею.

Никто не мог долгое время силой воли подавлять такую силу. Но все же…

- Террин, - сказала она, когда он закончил последние ноты песни. – Террин, тебе нужно выпустить тень.

Он опустил вокос, тяжело дыша. Казалось, у него не было сил даже посмотреть на нее.

- Я знаю, говорить так – ересь, - она сжала его руку. – Но… я родилась с тенью. Видимо, я родилась еретиком, нравится это мне или нет. Это уже не важно, - она опустилась перед ним, пыталась заглянуть ему в глаза. Но он отвернулся, тяжело дыша, пот выступил на лбу. – Тебе придется отпустить тень, - сказала она. – Подавляя ее… ты убьешь себя. Само подавление и причиняет тебе боль! Такую силу нельзя подавлять. Она растерзает твою душу, если ты продолжишь подавлять ее.

Он покачал головой. Он едва мог стоять, тем более – спорить.

- Послушай, - Айлет скользнула ладонью по его руке, вокруг скорпионы и коснулась его пальцев. Она замерла лишь на миг, сжала его ладонь. – Прошу. Я видела, какой в тебе дух. Я не верю, что он навредит тебе.

- Это важно? – Террин с трудом поднял голову, посмотрел на нее ледяными глазами. – Важно то, во что ты веришь?

Она не могла ответить. Она не знала. Если он продолжит подавлять тень, рано или поздно это его убьет, но если выпустит? Это уничтожит его мгновенно. Она могла лишь догадываться без доказательств, позволяющих рисковать… жизнью Террина.

Она опустила голову, посмотрела на дротик на полу. Она отпустила ладонь Террина, стараясь не замечать, как он пытался удержать ее пальцы, а потом убрал руку. Она поймала дротик и поднесла его к лицу. Там был яд Призрака.

- Венатор, с которым мы бились, - она посмотрела на Террина, - был с Призраком? Управлял разумом? Те картинки его были лишь проекциями?

Террин встал. Он вдохнул еще раз, закрыл вокос и убрал его в чехол.

- Это был не венатор.

Айлет посмотрела на него, медленно поднялась с пола.

- На нем был красный капюшон.

Террин покачал головой.

- Его не было среди прибывших сегодня эвандерианцев, - он помрачнел. – Я знаю, кто он.

- Кто?

- Ведьмак легиона.

Желудок Айлет сжался. Ларанта в ответ зарычала, растерянная, но готовая ко всему. Айлет не пыталась утихомирить ее.

- Сциас ду Сибб, - выдохнула она. – Еще Алый дьявол.

Террин кивнул. Он забрал дротик из руки Айлет и вставил его в скорпиону, поправил само оружие.

- Но он… был в плену, - сказала Айлет. – Верно? Он убежал за Великий барьер во время Очистки. Он был в Ведьмином лесу. Он не мог сбежать, если только…

Конечно. Фантомная ведьма. Она могла миновать даже сильный барьер, пока у нее был якорь на другой стороне поблизости. Инрен снова была на свободе, Фейлин была подавлена, и ничто не мешало ей забрать своих товарищей.

И привести их всех в Дюнлок.

Террин смотрел на лицо Айлет, видел, как она перебирала варианты. Он покачал головой.

- Это был Ведьмак легиона. Видимо, он и другие выжившие Дьяволы сбежали из Ведьминого леса. Мы не знаем, сколько проникло в замок. Мне нужно…

Его голос утих. Но Айлет закончила за него, зная, что он хотел сказать.

- Ты не можешь сбежать со мной. Ты должен предупредить остальных. Ты должен помочь, - помочь тем, кто хотел ее сжечь.

Она скривилась и подняла руку со скорпионой, раскрыла оружие.

- Айлет, - Террин пересек расстояние между ними, потянулся к ней, но не коснулся ее. – Иди. Выбирайся из окна и уходи. Если Дюнлок захвачен, ты сможешь сбежать во время сражения. Это твой шанс.

Он назвал ее по имени. Она не помнила, чтобы он звал ее не «венатрикс» или «ди Фероса» до этого. Но она не была ди Фероса. Она даже не была венатрикс. Она была собой. Рожденной с тенью. Позор Ордена и всего человечества.

Но то, как он произнес ее имя… звучало как подарок.

Она вдруг яростно улыбнулась. Она поймала его за тунику, притянула к себе и прижалась губами к его губам. Момент не был нежным – они столкнулись носами и зубами – и Айлет на миг пожалела, что не смогла отточить навыки поцелуя с этим мужчиной, что этот поцелуй мог оказаться их последним, и что в последний миг она просто оставила синяк на его губе.

Но он прижал ладонь к ее щеке. Нежный жест по сравнению с грубостью ее поцелуя! Она перестала дышать, на дикий миг забыла о ведьмах и ереси, об огне и ядах. Жар пылал в ее груди, бежал по телу, и она хотела только больше времени, чтобы затеряться в этом чувстве, чтобы затеряться в этих сильных руках и податливых губах, которые с интересом отвечали на ее нападение.

Она оттолкнула его так сильно, что он отшатнулся на два шага.

- Найди принца, - сказала она. – Уведи его в укрытие, - она вытащила дротик из колчана и вставила его в скорпиону. – Я отыщу Ведьмака легиона.

ГЛАВА 12

Фендрель поймал Герарда за плечо и оттащил от кровати.

- Нужно идти. Сейчас, - сказал он.

Герард стряхнул его руку и потянулся к Серине. Он обвил рукой ее плечи, не говорил, просто обнимал ее, его лицо было бледным от страха. Девушка всхлипывала в истерике. Кровь текла тонкими струйками из уголков ее рта.

Фендрель смотрел на них, быстро размышляя. Герард не бросит девчонку, это было ясно. И она была лишь помехой – не могла сейчас бежать, еще и принесла сюда якорь. То, как она повторяла одну и ту же фразу, показывало, что она не управляла языком. Она была под влиянием ведьмы.

И якорь проклятия Инрен лежал на полу у кровати.

Фендрель схватил его, огонь блеснул на гранях. Такое можно было уничтожить, но не так просто. Он прошел к ближайшему окну, распахнул его так, что стекло разбилось. А потом бросил камешек в воды озера ду Нойв. Он почти поверил, что слышал, как камешек с бульканьем пошел ко дну.

Но, хоть он бросал метко, он не мог метнуть камешек на милю. Фантомная ведьма могла перенестись куда угодно вблизи от своих якорей, нити магии от них всегда вытаскивали ее из Прибежища. Она вот-вот могла появиться в этой комнате.

Фендрель отвернулся от окна. Ему нужно было доставить принца в убежище, в хранилище. Но он не мог взять проклятую девчонку, это было рискованно. Он поднял скорпиону, целился дротиком в открытую шею девушки, пока она сжималась на кровати. Нежная смерть работала и на не захваченных и на захваченных тенью смертных, и это было милосердно и быстро. Он начал нажимать на спусковой крючок.

Герард поднял голову и с воплем заслонил ее от Фендреля.

- Если убьешь ее, я убью тебя.

Сердце Фендреля замерло в горле. Он видел по глазам племянника, что Герард говорил серьезно. Он действовал бы без колебаний. Потому Эвандер запрещал своим слугам падать жертвами любви! Любовь вела к глупости, разрушала. Любовь ломала закаленного воина, делала его слабым ребенком. Фендрель знал это. Он давно закрыл сердце от таких чувств, от этой уязвимости. Но…

Он любил племянника. И если он выстрелит – а он знал, что обязан был – Герард никогда его не простит. Он попытается убить Фендреля, не преуспеет, но будет ненавидеть дядю всю жизнь.

Фендрель опустил оружие. Он знал, что уже проиграл в грядущем бою.

- Подними ее, - прорычал он. Он прошел по комнате и схватил Серину за руку. – Нужно отвести тебя в хранилище. Тебя и твоего отца. Пока не поздно.

Герард кивнул без вопросов. Он схватил девушку за другую руку, помог Фендрелю поднять ее с кровати. Она обмякла, но как-то устояла на ногах. Герард закинул ее руку себе на шею, а потом поймал взгляд Фендреля и кивнул.

Фендрель кивнул и убрал Нежную смерть из скорпионы. Он вставил туда яд Невидимки. Если Инрен появится, он собьет ее одним выстрелом. И Дюнлок был с подкреплением, четырнадцать эвандерианцев прибыли с доминой Эзабель. Фантомная ведьма была сильным врагом, но даже если с ней была Илейр, они не могли сравниться с такой силой. Даже вдвоем.

- Оставайся за мной, - Фендрель двигался к двери. Герард почти нес Серину за ним. Она всхлипывала, голова и плечи дрожали. Она опустила голову, хотя бы пыталась подавить звуки. Может, несмотря на истерику, она понимала, что происходило вокруг нее.

Фендрель вышел в коридор, подняв правую руку, скорпиона была готова, он придерживал ее левой рукой. Герард спешил за ним, тянул девушку за собой. Знакомые коридоры Дюнлока вдруг показались мертвыми. В восточном крыле на другой стороне крепости страж стоял у двери, где была заперта ведьма. Остальные тринадцать венаторов и венатрикс были во дворе у северной башни, готовили костер, собирали хворост, а другие помогали фасматрикс-домине в приготовлениях для убийства рожденной с тенью.

Или они уже были мертвы. Фантомная ведьма двигалась быстро.

Его тень реагировала на его страх. Фендрель ощущал, как ее сила росла с биением его пульса в горле. Тень радовалась, что он боялся. Страх грозил разрушить его концентрацию, позволить тени выбраться из-под чаропесен подавления.

Но Фендрель за долгие годы научился управлять страхом. Он зажмурился, а когда открыл глаза, страх был заперт в дальнем и темном уголке разума, так далеко, словно он и не существовал. Его тень недовольно извивалась, но ничего не могла поделать.

Свет тени сиял в глазах Фендреля, и он не видел мир как камень и бетон. Он погружался с каждым шагом все сильнее в царство духов, следил за странным светом, узором мира за смертным восприятием. Тень приближалась. За углом в конце коридора. Эту тень Фендрель не узнал, и она не прибыла с эвандерианцами.

Фигура появилась в конце коридора.

Фендрель выстрелил.

Дротик пронесся по воздуху и вонзился в открытое горло.

Низкий голос зазвучал со смехом:

- О, Фендрель, старый друг. Думал выстрелить в меня ядом Невидимки? Ты-то должен знать, что нельзя стрелять, не проверив, кто мишень.

Фендрель охнул.

Инрен ди Карел перенеслась в Дюнлок не одна.

Смех стал рычанием, свет тени вспыхнул, на миг озарив лицо, которое Фендрель узнал. Красивое темное лицо с острыми скулами и длинными черными волосами, ниспадающими на плечи. Если бы не темные глаза, его можно было бы спутать с Террином.

А потом рот изогнулся в яростной улыбке, и сходство с Террином пропало.

- Фендрель, мы старые друзья. Ты должен звать меня Гиллотином, венатором-доминусом ду Висгарусом, согласно моего ранга.

- Ты – не венатор, - прорычал Фендрель. – Ты предал Орден Эвандера, когда поддался яду и лжи Жуткой Одиль, - его ладонь медленно тянулась к яду Анафемы на груди. Он знал, какая тень была в этом мужчине. Первый из Алых дьяволов Жуткой Одиль, он давно бросил свое изначальное тело, много раз меня носителей за века правления Одиль.

Этот носитель, красивый, широкоплечий и еще сильный, несмотря на годы в плену Ведьминого леса, будет его последним.

- Можно и так думать, - усмехнулся ведьмак. – А можно сказать, что старый Эвандер предал людей, когда назвал убийство невинных волей Богини, - он склонил голову, поднял ладони. В одной он сжимал нож. Он порезал ладонь в шрамах. – Моя версия мне нравится больше.

- ВНИЗ! – взревел Фендрель, отпрянул в Герарда и Серину. И вовремя – Трупный ведьмак брызнул кровью, и залп магии Анафемы пронесся над их головами. Проклятия попали по стенам коридора, оставили глубокие вмятины. Пыль и обломки сыпались на их головы.

Фендрель отряхнулся и вскочил на ноги. Он не стал проверять Герарда и девушку. Он мог лишь надеяться, что они уклонились, когда он сбил их с ног. Темная фигура ведьмака шла к ним по коридору, его тень пылала в его душе, выбираясь из глубин.

- В хранилище! – закричал Фендрель поверх плеча. Он, казалось, заметил, как Герард встал, поднял Серину на ноги. – Идите! – подгонял он. Ему оставалось верить, что мальчишка отступит по коридору и пойдет по лестнице слуг.

Трупный ведьмак снова рассмеялся.

- Не уходи, сияющий принц! Ты и твоя кровь нам нужны.

Сердце Фендреля замерло. Они знали. Они знали, что скрывалось в глубинах Дюнлока. Знали и…

С ревом воина Фендрель провел ножом по ладони, метнул темную кровь дугой, будто взмахнул косой. Вместе с дугой полетело проклятие, которое могло растерзать тело на куски. Ему было все равно, что он выбрал жестокую смерть. Он должен был убить этого мужчину. Остановить его сейчас же. Его проклятие полетело по коридору.

Трупный ведьмак поднял ладонь, уже рассеченную в двух местах. Сила его тени вырвалась из центра ладони, остановила залп Фендреля. Магия взорвалась по бокам, терзая стены. Куски потолка падали, сыпалась пыль и каменная крошка.

Фендрель сжал ладонь, чтобы вызвать больше крови, приготовился к следующему залпу. Но другая ладонь Трупного ведьмака была уже поднята, проклятие полетело быстро, как стрела из лука. Оно попало по руке Фендреля, сжимавшей нож.

- Попал! – усмехнулся Трупный ведьмак. Он сжал кулак, и Фендрель ощутил, как контроль над рукой пропала. Она уже не принадлежала ему.

Трупный ведьмак повернул запястье, и рука Фендреля согнулась. Нож направился к его лицу. Он с трудом успел левой рукой поймать свое запястье и остановить удар. Трупный ведьмак приближался, его низкий смех дрожал в широкой груди. Он улыбался как друг, поворачивал запястье, управлял нитями силы, тянущимися от его крови к Фендрелю. Он попытался заставить Фендреля вонзить нож себе в горло. Фендрель отбил руку. Он пятился к стене.

- Поздно, старый друг, - Трупный ведьма сжал кулак. Он повернул запястье, нож чуть не выскользнул из хватки Фендреля. – Мы уже внутри. Нас теперь не остановить.

Фендрель скрипнул зубами, его рука отодвинулась и ударила снова, кончик ножа порезал его плоть.

ГЛАВА 13

Сначала кол закрепили в центре брусчатки на заднем дворе с видом на озеро. А потом шестеро красных капюшонов, мужчин и женщин, стали собирать большую гору хвороста для погребального костра. От работы болели спины, солнце давно село, а гора хвороста все росла.

Кефан стоял в стороне. Он прислонялся к стене у основания башни и смотрел на их работу. Венатор ду Харсент хмуро поглядывал на него, а венатрикс ди Джавис спросила, не боялся ли он сломать ногти, помогая им, в ее голосе звучал сарказм.

Кефан не ответил. Он и не пытался помочь. Он смотрел, как гора хвороста росла, и сердце колотилось в горле, словно он смотрел, как строят виселицу для него.

Кефан уловил движение, посмотрел туда. Домина Эзабель и два ее помощника приближались к каменным ступеням, ведущим ко двору. Белый капюшон домины сиял в свете луны. Она заметила Кефана, приподняла бровь на морщинистом лбу.

- Кефан, венатор ду Там, - сказала она и кивнула туда, где работали другие эвандерианцы. – Не хочешь помочь своим товарищам?

- Не хватает смелости, - ответил Кефан, с уважением отсалютовав ей.

Домина помрачнела.

- Никто из нас не рад этому заданию. Но когда души в опасности, мы должны совершить хорошую работу, для которой нас призвали.

- Сжечь заживо девушку, спасшую мне жизнь? – грудь Кефана сдавило, он отвел взгляд, посмотрел на кол. – Не знаю, могу ли я назвать это хорошей работой, моя домина.

Кефан ощущал взгляд Эзабель на щеке, на шрамах там.

- Тебе нет дела до вечного блага для души твоей сестры по охоте? – сказала она шелковистым и опасным голосом. – Может, венатор ду Там, ты не так верен, как мы думали. Нам стоит заняться твоим делом, когда мы завершим работу завтра.

Она прошла к горе хвороста. Ее два помощника неприятно посмотрели на Кефана и пошли за ней. Кефан скрестил руки и отклонился к стене. Он слышал, как домина позвала венатрикс ди Джавис, но он не мог разобрать слова из-за шума в висках.

Он вдруг понял, что время, когда он служил Ордену святого Эвандера, закончилось.

Он скривился и сглотнул.

- Не удивляйся так, старик, - укорил он себя едва слышно. – Ты знал, что это произойдет.

Он давно знал, что однажды столкнется с таким ужасным заданием, что его попросят во имя Богини совершить то, что человеку не должна позволять совесть. И в тот день он умрет. Он верил, что этот день наступит несколько месяцев назад, когда прибыла весть из каструма с подтверждением тестов Нейна и приказом убить маленькую Нилли ду Бушерон. Кефан честно верил, что он умрет, борясь с Нейном. Из всех людей! С Нейном, который был его сердцем, который служил в Ордене с непоколебимой решимостью.

Но обстоятельства так сложились, что Кефан выжил, а Нейн умер. Кефан не мог простить себе это. Он склонил голову. Свет факела мерцал красным на брусчатке возле его ног, у края его тени.

- Хоть ребенок выжил, - прошептал он.

Айлет так не повезет. Она была обречена. И если он хотел выступить против, ему придется делать это самому. Он сразится с товарищами, чтобы спасти юную венатрикс, которую едва знал. Он надеялся, что Террин станет союзником, что недели службы с Айлет смягчили ледяное сердце Террина, научили его состраданию. Но Террин был создан Фендрелем. Он не мог вырваться из тех рамок.

- Сделаешь это один, - пробормотал он. – И они убьют тебя. Осудят за поступок. А потом все равно сожгут девочку. Какой ты идиот, Кефан!

Не важно. Он все равно сделал бы это.

- Скоро увидимся, Нейн, - прошептал он, слова были едва слышными в ночи. Но хоть его сердце дрожало, он был настроен решительно.

Факел рядом с ним вдруг померк, бросаясь искрами. Кефан поднял голову, огонь плясал, зло шипя от капель дождя. Хмурясь, Кефан посмотрел на небо, которое было ясным и полным лунного света минуты назад. Гром рычал вдали. Буря надвигалась быстро, собиралась за озером, надвигалась в небе над Дюнлоком.

Еще капля попала на щеку Кефана. Он вскрикнул. Капля жглась! Это был дождь или искра от факела?

Упала еще капля. Кто-то закричал. Кто-то выругался.

И небеса разверзлись.

Боль обжигала лицо Кефана и ладони. Он закричал, поправил капюшон, обвил себя плотнее плащом. Это хоть немного защищало, но он ощущал жар, будто ткань сгорала.

Крики раздались внизу, факелы тухли один за другим. Тени двигались, шаги зазвучали на лестнице, венаторы убегали от бури. Один голос звучал поверх остальных, едва узнаваемый от боли. Хоть его ноги хотели бежать в замок, Кефан повернулся и посмотрел на двор. Домина Эзабель лежала, извиваясь, на камнях, ее плащ и капюшон были разорваны.

- Проклятье! – прорычал Кефан и поспешил к ней. Его плащ еще прикрывал его, но, когда он протянул руки, чтобы схватить домину, дождь стал прожигать кожу до костей. В свете последнего факела он видел ее пострадавшее лицо. Что-то жидкое лилось из ее глазниц, и он не нашел в себе смелости приглядеться.

Кефан закинул ее руку на плечи, потащил женщину по ступенькам. Дверь замка была еще открыта, и он бросился внутрь и бросил там домину. Он сорвал с себя мокрый плащ и капюшон, отбросил их. Его глаза расширились, когда он увидел венатрикс ди Джавис неподалеку с несколькими другими. Сколько их было? Он не знал. Но не все добрались.

- Помоги ей! – прорычал он ди Джавис, которая, дрожа, подбежала к домине и стала срывать с нее верхнюю одежду, чтобы на ней было меньше ожогов. В свете ближайшей лампы Кефан увидел, что бледная кожа Эзабель местами растаяла и почернела. Ее было сложно узнать.

Он посмотрел в дверной проем. Дождь уже утихал, но атака не закончилась. Над поверхностью озера двигалась стена тумана. Она прошла сквозь барьер и добралась до берегов острова.

Кефан выругался и поймал ручку двери, захлопнул дверь. Это должно было помочь, хотя туман все равно мог проникнуть в щели, распространяя яд.

Он знал, чья это была работа.

- Ведьмак бури, - прошипел он. – Он сбежал из Ведьминого леса. И сколько других с ним?

Не было времени на раздумья, на колебания. Кефан повернулся к венатрикс ди Джавис, венатору ду Харсенту и другим в коридоре. Все кашляли, корчились от боли. Его тело страдало от множества мелких ран, но он выпрямился и вытащил скорпиону из кобуры.

- Ди Джавис, - рявкнул он, - останься с доминой. Охраняй ее. Ду Харсент, ты со мной. Нужно добраться до короля.

* * *

Гвардин ду Глейв быстрыми шагами расхаживал по комнате. Он двигался перед столом, который принесли из его кабинета, и который был завален открытыми книгами, многие страницы были оторваны. Он не мог смотреть в ту сторону, так что ходил от камина, где ярко горел огонь, к окну с видом на каменный двор и озеро.

Каждый раз у окна он замирал и смотрел на прогресс. Эвандерианцы работали быстро – кол уже стоял, и хвороста под ним хватило бы на сожжение трех взрослых тел. Маслом полили хворост, чтобы он быстрее загорелся. Чтобы обреченная не задохнулась раньше, чем огонь очистит ее.

Гвардин перевел взгляд на озеро и горизонт за ним. Близилась буря. Ливень промочит дерево так, что оно не загорится? Он надеялся, что нет. Он надеялся, что тучи пройдут, не помешают их работе.

О, Богиня, рассвет когда-нибудь наступит?

Его сердце дрожало в груди, все тело тряслось. Он отвернулся от окна, прошел по комнате к двери. Он остановился там и слушал. Герард не вернулся, слава Богине. Он не мог говорить с сыном. Не сейчас. Не пока все это не сделано. Не пока он не убедился, что она покинула этот мир, и все было безопасным.

Она должна умереть. Исполнение пророчества нужно было защищать. Любой ценой.

Крик донесся от берега озера.

Гвардин повернулся к окну. Он нахмурился. Он зашагал быстрее, поспешил открыть окно и посмотреть во двор. От звука дождя он выругался. Буря все-таки началась. Он должен был молиться, что она пройдет быстро, что не промочит хворост…

Капля попала на его ладонь. Он закричал и отдернул руку. Его глаза расширились, он смотрел на кожу на ладони, почерневшую, покрывшуюся волдырями. Удивление и боль бушевали в нем так, что он не мог думать.

Крики, полные ужаса, донеслись до его ушей. Он подумал, что слышал голос фасматрикс-домины… а потом ее голос из приказов стал воплями. Гвардин застыл у окна, прижимал пострадавшую ладонь к груди. Он пытался понять хаос, пытался рассмотреть дикие тени, факелы угасали один за другим. Дождь был неестественным. Это был…

- Нет, - выдохнул Гвардин. Он попятился от окна. – Невозможно!

Фендрель. Нужно было сказать Фендрелю. Найти его и предупредить.

Нет! Нет, сначала ему нужно было добраться до хранилища. Даже Фантомная ведьма не могла перенестись туда. Он должен был сразу отправиться туда.

- Герард, - прошептал он. Что с его сыном?

Он замер с ладонью на ручке двери. От ужаса все его навыки воина рассыпались. Он знал, что означала буря снаружи. Он знал, кто прибыл в Дюнлок, как-то проник через барьер. И если один из них проник, прибыли и другие.

Он не мог биться с такими врагами. У него не было оружия против них. Он должен был попасть в хранилище, довериться Фендрелю и…

- Куда-то собрался, милый король?

Гвардин развернулся, брешь в мирах раскрылась перед его глазами. Фантомная ведьма в почти обнаженном теле юной Лизель ди Матин вышла из тьмы в его комнату.

ГЛАВА 14

Ругательства звенели из западного крыла.

Террин затормозил, добравшись до галереи с видом на холл. Он сжал перила на уровне пояса, свет тени засиял в его глазах. Кровавая аура Анафемы плясала в одном из проходов, ведущих из холла у входа.

- Фендрель, - прошептал он. Это явно Фендрель использовал силу тени. Но на ком? Террин напрягался, но не мог различить, сколько теней там было, не на таком расстоянии. Ему нужно было призвать больше сил, а он не осмеливался сделать это.