Карина. Карина. Глава 6 Карина

Карина

В постели так тепло и уютно, что я не хочу вставать на следующее утро. Проходит секунда, прежде чем я осознаю, что одна. Разочарование сводит меня с ума, но я отбрасываю одеяло и тороплюсь к своей утренней рутине. Запах завтрака манит меня вниз.

Данте готовил для меня много раз. Это все еще очаровательно, найти моего большого, грубого байкера, достающего яйца из сковородки и наливающего сок в стаканы для нас.

— Доброе утро, — объявляю я. У меня перехватывает дыхание, когда он поднимает взгляд. Дерьмо. Борода и растрепанные волосы делают его совершенно сексуальным.

— Привет малышка. Хорошо спалось?

Я киваю и скольжу на барный стул напротив него. Он ест стоя, внимательно наблюдая за мной. Когда я заканчиваю, он берет меня за руку и рассматривает синие отметины на запястьях. В них нет ничего трагичного. Вы даже не сможете сказать, что это, пока хорошо не изучите мою кожу.

— Черт, — ворчит он.

Выскользнув из его захвата, я качаю головой.

— Я в порядке.

— Может, тебе нужны мягкие ремни?

Мое сердце колотится при слове «ремни».

— Может быть, — шепчу я. Я опускаю глаза на колени, чтобы получилось высказать свою следующую мысль. — Именно об этом я и думала прошлой ночью. Ты, связывающий мне руки за спиной. Прикрепишь веревки к ножке кровати, и... — я не могу закончить.

Дане кладет палец мне под подбородок, поднимает мою голову, чтобы встретиться с его глазами.

— И что?

— Ты знаешь.

Он ухмыляется моему застенчивому ответу.

— Засунуть мой член тебе в глотку и трахнуть тебя в рот?

Жар пронизывает меня. Как он это делает несколькими простыми, грубыми словами?

— Да.

Он задумчиво кивает.

— У тебя все еще есть та клетчатая юбка?

Глядя на него сквозь ресницы, я медленно улыбаюсь.

— Да. А что?

— Хочу, чтобы ты надела ее для меня снова.

Его слова текут по мне, как шелк.

— Я могу это сделать.

Мы пялимся друг на друга еще несколько секунд, прежде чем он бросает взгляд на часы позади меня.

— Лучше соберись в школу.

Боже, это так неправильно. В конце концов, я хихикаю, когда соскальзываю со стула и запихиваю книгу в свою сумку. Я чувствую тепло Данте позади себя, и руками он обхватывает мои бедра, прижимая к себе. Я выпрямляюсь, немного смещаясь к его промежности, чтобы услышать, как он стонет.

— Тебе нужно уйти, пока я не раздел тебя и не трахнул.

— Мне это может понравиться.

Он поворачивает меня лицом к себе.

— Да, я знаю, что тебе бы это понравилось. Но я хочу, чтобы ты на отлично закончила этот год. Еще несколько недель, верно?

— Да, — шепчу я.

— Хорошо. Что насчет твоей стажировки и летних занятий?

Я удивлена, что он беспокоится об этом, и мне требуется секунда, чтобы ответить.

— Все еще жду ответа о стажировке, и мне все еще нужно зарегистрироваться на занятия.

— Окей. Убедись, что ты это сделаешь.

— Сделаю.

Прежде чем я выхожу за дверь, он притягивает меня к себе для страстного поцелуя.

— Я буду здесь, когда ты вернешься домой.

Я слишком ошеломлена для слов, поэтому в конечном итоге просто киваю.

Глава 5

Карина

Школа стала настоящим занудством и бременем.

Все просто хотят сдать финальные экзамены и свалить отсюда. Кажется, никто не может усидеть на одном месте очень долго. Включая меня. Даже Афина нервничает больше обычного.

— Как твой отец в конечном итоге отреагировал на тебя и Данте?

Она была там, чтобы увидеть часть того, что произошло, но недостаточно долго, чтобы услышать все детали. Я не уверена, что готова говорить с ней о моей сводной сестре. Вся эта ситуация унизительна по многим причинам.

— Не думаю, что он знал, что делать.

Подруга поднимает плечи.

— Он мало что может сделать. Это его вина, что у тебя есть проблемы с папочкой.

— У меня нет проблем с отцом. Какого черта это вообще значит?

Афина кривит лицо в этом «Боже, ну ты и дурочка» выражении, и мне хочется ее ударить.

— Как скажешь, малышка.

— Иди на х*й.

Она кривит рот в злой ухмылке и наклоняется ко мне ближе.

— Думаю, это моя проблема. Мне нужно, чтобы кто-то взял мою вишенку.

— Я думала, правильно говорить «сорвал».

— Я знаю. Просто использовала собственный уникальный язык. Ты что, не обращаешь внимания на мой английский?

Кружиться. Афина заставляет мою голову кружиться сегодня. Она повсюду.

— Подожди, что? А что насчет Бобби?

— Это не считается. Мы к этому не добрались, — она стучит пальцем по подбородку. Что-то, что она делает каждый раз перед тем, как спросить о том, о чем не должна.

— Мне, действительно, обязательно ждать до моего дня рождения…

— Да.

Она шевелит бровями.

— Может быть, я зайду в магазин Ромео и посмотрю, не хочет ли он меня настроить, — сказав это, она пританцовывает на месте, шевеля своими плечами и привлекая внимание мальчиков за соседним столом.

Я не могу удержаться от смеха.

— Боже, ты ужасна. И держись от него подальше. Я не думаю, что он то, чего бы ты захотела для первого раза.

— Почему? Наверное, у него это хорошо получается.

— Он отвратителен.

— О чем ты говоришь? Он горячий, как грех. Кроме того, я хочу трахнуть его, а не выйти за него замуж.

Естественно, она говорит это достаточно громко, чтобы ее услышала половина кафетерия.

— Йоу, Афина, тебе нужно трахнуться, и я буду более чем счастлив обеспечить тебе хорошую тряску, — кричит один из самых неприятных парней в нашей школе, Джереми.

Афина шевелит мизинцем в воздухе.

— Прости, мне нужно кое-что большее.

Я опускаю ее руку и прижимаю к столу.

— Ты просто ужасна. Теперь они никогда не заткнутся.

Прямо по сигналу, куча оскорблений летит в нашу сторону. Джереми называет меня шлюхой, и через пять секунд один из парней — в котором я узнаю потенциального проспекта из клуба Данте — выбивает Джереми со стула. В кафетерии воцаряется тишина, люди ждут, не начнется ли драка. Но другой парень, которого я тоже узнаю, присоединяется к проспекту. Эти двое чертовски устрашающие. Они определенно учатся в школе запугивания Данте. Первый наклоняется и коротко что-то говорит Джереми. Кратко, потому что Джереми встает и выходит из кафетерия, не сказав больше ни слова.

Проспект — Крикет— я, наконец, вспоминаю его имя, проходит мимо и подмигивает мне, а затем уходит со своим другом.

— Черт возьми. Что это было? — шепчет Афина.

— Он работает в клубе Данте.

— Вау. Так у него есть маленькие приспешники, присматривающие за тобой?

— Нет. Я так не думаю. Возможно, он просто узнал меня, потому что я была там с Данте, — но это заставляет меня задуматься. Я вижу что, либо Данте просил парня присмотреть за мной, либо парень просто хочет набрать дополнительные очки, чтобы его быстрее приняли в клуб.

— Я могу подкатить к нему в любой день. Он горячий. Почему я раньше его не замечала?

— Потому что ты была слишком занята вожделением к парням, которые слишком стары для тебя? — предполагаю я сладко.

Афину нелегко оскорбить.

— Правда.

— Эй, я подумываю о том, чтобы пропустить спортзал и пойти в торговый центр, прежде чем вернуться домой. Ты хочешь пойти со мной?

Она надувает губы, выглядя, как маленький обиженный щенок.

— Не могу. Моя мама устроила это дурацкое интервью, она хочет, чтобы я пошла, — обиженный щенок превращается в решительную суку довольно быстро. — Я ненавижу обламывать ее, но у меня нет намерений торчать здесь хотя бы один день после выпускного.

— Ты все еще думаешь о Калифорнии?

— Да, черт возьми, — она наклоняет голову и смотрит на меня. — Я всегда думала, что ты поедешь со мной. Раньше тебя здесь ничто не держало.

Я делаю глубокий вдох.

— Афина, пару недель назад ты не говорила мне, что планируешь это сделать.

— Я знаю. Ты, действительно, собираешься остаться здесь и осесть с ним? Ты еще так молода. Он заставит тебя рожать детей одного за другим.

— Нет. Он хочет, чтобы я пошла дальше учиться.

Теперь она смотрит на меня, как на идиотку.

— На самом деле? Я не думала, что этим парням нравится, когда их женщины получают образование и все такое.

— Перестань быть сучкой.

— Нет, я серьезно. Разве жены байкеров не работают в салонах красоты? Если они вообще делают что-нибудь, кроме ухода за своим мужчиной, — она произносит «ухода за своим мужчиной» так, будто это самая ужасная работа, которую приходится терпеть женщине.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть парикмахером. Почему ты вдруг стала таким снобом? Ты говоришь, как твоя мама.

Ее лицо искажается. Это, вероятно, самое подлое оскорбление, которое я могла придумать, по мнению Афины.

На ее лице мелькает чувство вины.

— Ты права. Извини. Я просто не хочу видеть, как ты тратишь свою жизнь на этого парня, потому что ты влюблена в сексуальную жизнь с ним.

Я так сильно сжимаю челюсть, что зубами издаю этот скрипучий звук, который болезненно отдается эхом в моих ушах.

— Я не трачу свою жизнь впустую. Он хочет отправить меня в медицинскийколледж, черт возьми.

Это, наконец, заставляет ее замолчать. Афина откидывается на спинку стула и пристально смотрит на меня извиняющимся взглядом. Но я слишком зла, чтобы простить ее прямо сейчас.

— Ты собираешься выйти замуж за этого парня?

— Какое тебе до этого дело? Почему сегодня ты такая любопытная?

— Я беспокоюсь за тебя. Сейчас ты молода. Что если, когда ты станешь тридцатилетней ведьмой, он бросит тебя ради другой восемнадцатилетней?

Я покончила со всем этим разговором. Собираю свои вещи и встаю так быстро, что стул опрокидывается.

— Я выжила до Данте, и если это случится, я выживу снова.

Но внутри меня тошнит от мысли о жизни без него.

Данте

Карина едва выходит за дверь, когда я получаю сообщение от Ромео, который зовет нас всех в церковь. В данный момент мне так же хочется увидеть его, как стукнуться головой о ближайшую скалу. Вчерашний разговор не пришелся мне по душе. Намек Ромео, что у меня может быть возможность выкупить долг Такера наличными либо киской, раздражает меня. Хотя не должен. Такое дерьмо постоянно происходит в моем мире. Но на этот раз это слишком личное. Хотя я встречался с ней всего пару раз, мысль о том, чтобы отдать лучшую подругу Карины Ромео, чтобы он смог с ней сделать черт знает какое извращенное дерьмо, беспокоит меня больше, чем должна.

Господи, от любви к Карине у меня появилась совесть. Как это неудобно.

Ромео не в настроении, когда я прихожу в клуб.

— Что случилось, През?

— Вчера ночью в гараж вломились.

Это плохой знак. Все в радиусе ста миль знают, кому принадлежит этот магазин.

— Они что-нибудь взяли?

— Нет. Они пытались открыть картотеки, обшарили мой стол. Дерьмо типа такого. Не знаю, искали ли они наличные или что-то еще. В любом случае, там было не так много.

— Это могли быть дети.

— Собираюсь приставить к магазину двух проспектов на пару ночей.

— Хорошая идея.

Прежде чем мы входим в часовню, Удача оттаскивает меня в сторону.

— Это мог быть Хеми. Заехал по направлению к восточному побережью.

— Какого черта ему там делать?

— Не знаю. Ты не против, если я расскажу об этом за столом?

Вот это интересно, что Удача пришел ко мне первому.

— Да, брат, спасибо.

Первый пункт в нашей повестке дня — это взлом.

Удача сигнализирует Ромео и получает кивок, разрешающий говорить.

— Есть шанс, что это был Такер?

Он не объясняет, почему Такер может сделать что-то настолько рискованное, что я очень ценю.

— Если это так, то он еще тупее, чем я думал.

Один наш парень постарше и двое проспектов получают назначение остаться на ночь в магазине Ромео. Бедные ублюдки.

Мы просматриваем расписание на неделю. Я получаю работу по защите в ночь четверга. Я смотрю на Удачу, чтобы увидеть, готов ли он присмотреть за Кариной. И он кивает. С другой стороны, у меня легкая неделя, и это хорошо, потому что у меня есть много способов, которыми я планирую занять свою девушку.

С этими мыслями, я подзываю в сторону Удачу, после нашего собрания.

— Чувак. Думаешь, ты смог бы мне показать то безумное дерьмо с рабством, которым ты увлечен?

Он смеется над моим идиотским вопросом.

— Карина заинтересована?

— Возможно.

Как любопытный ублюдок, Ромео подслушивает нас и открывает свой большой рот:

— С каких это пор ты стал такой киской? Свяжи ее задницу, если ты хочешь.

Удача смотрит на нашего Преза с едва сдерживаемым отвращением, о котором Ромео, конечно же, не подозревает.

— В этом нет ничего веселого или сложного, — объясняет Удача, как будто он учитель в детском саду. — Он в два раза больше ее. Подавить ее — это не вопрос. Нужно чтобы она доверяла ему настолько, чтобы сдаться и быть в его власти. Нет ничего важнее этого.

Важно. Хороший способ описать то, что я чувствую, трахая Карину. Удача, как правило, становится слишком поэтическим, говоря обо всем этом дерьме. Все, что меня интересует, это связать мою девушку и трахать ее в каких-то извращенных позах. Но неважно. Я видел, как Удача работает с веревками, поэтому, если мне придется слушать его о подчинении, это будет подарочной лекцией перед тем, как получить пару советов.

— Я преподаю семинар по веревочному рабству в японском стиле в Нобеле, если вы хотели бы прийти.

— Что ты преподаешь и где? — спрашивает Ромео. — Люди нуждаются в уроках о том, как связать сучку?

Разговоры об этом перед Ромео вызывают у меня желание ударить кого-нибудь — его.

— Пришли мне информацию, и я посмотрю, смогу ли это сделать.

Глава 6 Карина

Я так злюсь. В итоге, рано ухожу из школы. Вопрос Данте о моей школьной юбке продолжает звучать в моей голове. Думаю, что юбка, на самом деле, в нашей комнате в клубе. Я ни в коем случае не хочу идти туда одна — даже если он сказал мне, что я могу пойти туда, когда захочу, и даже пусть тот, кто у входной двери, знает, кто я.

Отчасти, причина, по которой я так злюсь, заключается в том, что я знаю, что вопросы Афины имеют смысл — даже если она озвучила их самым оскорбительным образом. Я должна беспокоиться об этих вещах. Если бы у меня были родители, которым не наплевать на меня — как у Афины — я бы тоже задавала бы себе эти вопросы.

Как мне объяснить ей или кому-то еще, что он сделал для меня? Я не имею в виду материальных вещей. Я больше о том, чего у меня никогда не было: безопасность, надежность, счастливый дом, в который хочется вернуться после школы. Все эти мысли бурлят в моей голове, когда я блуждаю от магазина к магазину, выбирая вещи, чтобы удивить Данте.

Такую юбку, которая мне нужна, трудно найти в это время года. В конце концов, я нахожу ее в магазине, где продают одежду для девочек младших классов. Она на распродаже в секции униформ, и продавщица странно смотрит на меня, когда понимает, что я покупаю ее для себя, а не, ну, не знаю, для младшей сестры. Она бросает на меня еще более презрительный взгляд, когда я хватаю еще и блузку с пуговицами. Нет, она никогда не застегнется у меня на груди, но опять же, мне это и не нужно.

Мне так и хочется сказать ей что-нибудь нахальное, например: «Не волнуйся, дорогая, я надену это только для того, чтобы потрахаться». Но ничего не говорю.

Дальше я нахожу чулки до бедер с кружевом и бантиками в верхней части и пару туфель Мэри Джейн на высоких каблуках. У меня уже есть три пары, но это красная лакированная кожа с заоблачными каблуками. Цвет идеально подходит к юбке, которую я купила.

В машине у меня валяется много резинок для волос, так что для прически покупать ничего не нужно. Моя последняя остановка — магазинчик шоколада. Данте не большой любитель сладостей, но я заметила, что он иногда балуется шоколадно-арахисовым маслом. Кроме своего тела, я никогда ему ничего не давала, так что хватаю банку. Циничный голос в моей голове — вероятно, Афины — говорит, что это не подарок, так как я использую деньги Данте, чтобы купить это.

Сев в машину, я пишу Данте, чтобы узнать, где он. Мысль о том, чтобы войти в парадную дверь, наряженной и удивить его, не оставляет меня в покое.