Данте. Карина. Глава 4 Данте

Данте

Убить отца Карины прямо у нее на глазах, наверное, плохая идея. Это словно битва с собой — не обхватить руками его гребаное горло и не задушить до смерти.

— Я хочу прояснить, что ты мне говоришь, През. Что именно тебе предложил отец моей девочки за то, что ты позаботишься о его долге?

Ромео откидывается на спинку стула, садистская улыбка искривляет его рот. Он бросает взгляд на Такера.

— Он предложил мне одну из своих дочерей-девственниц.

Рядом со мной Карина резко всхлипывает, и мои глаза заволакивает красным.

Такер очень быстро защищает свою никчемную задницу:

— Не то, чтобы они озвучивали это, Карина. Я подумал, что представлю тебя, и ты справишься с делом, — он смотрит на меня и пожимает плечами.

Что за кусок дерьма.

— Кто такая Кэденс? — снова спрашивает Карина. Ее голос звучит сильно и ясно, хотя она вся дрожит.

— Она твоя сводная сестра, — наконец, отвечает Такер.

— Я ничего не понимаю. Как? Мама...

Ромео, словно осел — каким он и есть — наблюдает за семейной драмой с ухмылкой, которую я хочу сбить кулаком с его лица. Его удовольствие от страданий моей девочки бесит меня.

— У меня был роман с твоей матерью. Я встретил ее, когда она работала официанткой на одной из остановок для грузовиков. У нее появилась ты, и я перевез ее сюда, чтобы все еще мог видеть вас обеих.

— Отсюда и азартные игры. Содержание двух семей и все такое, — подхватывает Ромео.

Игнорируя его, Карина наклоняется вперед.

— Но мама умерла много лет назад. Почему не...

— Я не мог рассказать жене о тебе. Она бы использовала... сейчас это не имеет значения. Мы развелись вскоре после смерти твоей мамы.

— Тогда почему ты продолжал отсутствовать?

У него нет ответа для своей дочери.

Как я уже сказал, он никчемный кусок дерьма.

— Ты сказал Логану держаться от меня подальше?

Такер открывает рот — и по злой улыбке на его лице, понимаю, что он планирует ей солгать.

— Не лги ей, мать твою, — рычу я на него, и он захлопывает рот.

— Да, — наконец, отвечает ублюдок.

— Почему? — Карина издает жалкий смешок. — Он действительно заботился обо мне, когда ты все время отсутствовал.

Такер машет руками в воздухе. Господи, у его дочери яйца больше, чем у него.

— Я собирался свести тебя с Ромео, и я не мог позволить Логану все испортить.

Ромео хихикает. Как засранец.

Моя девочка шмыгает носом. Когда През видит, как слезы катятся по ее щекам, он перестает смеяться.

— Он разбил мне сердце из-за тебя? — спрашивает она. Невинность в ее голосе разрывает меня на части.

— Мне очень жаль, Карина. У меня не было выбора.

— Да, черт меня побери, если не было! — она огрызается ему, и я горжусь своей девушкой. — Ты тот, кто послал того парня, чтобы поговорить со мной, не так ли? — Карина вытирает слезы со щек и смотри на отца в ожидании ответа.

Такер переводит свой виноватый взгляд, и я теряю свое гребаное спокойствие.

— Ты подставил свою собственную дочь? Что, нахуй, не так с тобой?

Ромео и Такер вскакивают со своих стульев. Рядом со мной Карина всхлипывает и крепче сжимает мою руку.

Такер заикается и качает головой.

— О чем ты говоришь? Я никогда...

— Ты нанимаешь мужика, чтобы доставить подобное сообщение красивой девушке-подростку, находящейся в полном одиночестве. Что, блядь, ты думаешь, с ней случится? — спрашиваю я, выговаривая каждое слово низко и внятно, чтобы Такер почувствовал, что он находится достаточно близко к тому моменту, когда я всажу пулю ему в лоб.

Он беспомощно разводит руками. Этот ублюдок не сильно обеспокоен тем, через что он заставил пройти свою дочь.

— Карина, я просто не мог позволить тебе продолжать крутиться вокруг Логана. Он должен был только напугать тебя. Не навредить тебе. Мне очень жаль.

Извинения, кажется, приходит как запоздалая мысль, и желание ударять его до смерти заставляет мои ноги дергаться.

Игнорируя отца, Карина поворачивается ко мне.

— Данте, пожалуйста, мы можем идти? Я услышала достаточно.

Я поднимаю бровь, глядя на Ромео, и он кивает.

Встаю, и она следует за мной. Ее отец ничего не говорит.

Если Ромео не отправит этот впустую дышащий куска дерьма в землю, клянусь, это сделаю я.

Глава 2
Карина

Как только мы оказываемся в главной комнате, подальше от безумия предательства моего отца, Данте обнимает меня. Есть хороший шанс, что Ромео может убить моего отца, и я не могу в себе вызвать ни грамма беспокойства по этому поводу. Это, вероятно, делает меня ужасной дочерью, но мне, честно говоря, все равно. Все, что я чувствую, когда думаю о своих родителях — это пустота.

— Ты в порядке, малышка?

— Нет. Я совсем не в порядке.

Он сжимает губы в жестокую линию. Необходимость уйти из клуба захватила меня.

— Мы можем прокатиться?

— Да. Куда конкретно ты хочешь поехать?

— Не знаю. Пока я с тобой, это совсем не важно.

Как только я сажусь на мотоцикл за спиной Данте, моя голова очищается, и все, что я узнала сегодня, вдруг проясняется.

У меня есть сестра.

Я была частью сделки.

Это объясняет долгое отсутствие моего отца.

Не удивительно, что моя мать пила.

Данте привозит нас в ресторан, где мы в первый раз ели вместе, и я улыбаюсь воспоминаниям. По пути внутрь, он берет меня за руку. Успокаивая и в то же время позволяя почувствовать себя в безопасности. Мы садимся в задней части, и вокруг нас никого нет. В это время дня здесь тихо.

— Чувствуешь себя лучше? —спрашивает он, когда официантка уходит.

— Мне лучше, когда я с тобой. Но что касается моей семьи? Нет.

Он скользит своей большой теплой рукой по моей.

— Детка, теперь я твоя семья. Клуб — твоя семья. Тебе не нужно тратить ни секунды на того мужчину, который должен быть твоим отцом.

— Спасибо тебе. Данте, неужели Ромео взял бы меня в качестве долга? Я не понимаю.

Его лицо ожесточается, и он сжимает мои руки немного сильнее.

— Я не знаю, что за чертовщина у них была, малышка.

— Или мою сестру? Не могу поверить, что у меня есть сестра. Жаль, что я не осталась, чтобы узнать о ней побольше.

— Я помогу тебе узнать все, что ты хочешь узнать. Обещаю тебе это.

Его слова заставляют мое сердце подпрыгнуть.

— Спасибо тебе. Это странно. Я всегда хотела брата или сестру. И все это время у меня она была. Интересно, она старше или моложе?

— Наверное, старше.

— Думаешь, она похожа на меня?

— Не знаю. Понятия не имею, как выглядит ее мать. Сомневаюсь, что есть кто-то красивее тебя.

Он всегда знает, что сказать, чтобы я почувствовала себя лучше.

— Мы можем пойти домой, Данте?

— Да, малышка. Все, что захочешь.

Я так... разбита на части. Я не знаю, как выразить себя или как все осмыслить.

Когда мы входим в парадную дверь, я оборачиваюсь и валюсь на Данте. Его руки крепко обвиваются вокруг меня, сильные и успокаивающие.

— В чем нуждается моя маленькая девочка? — шепчет он мне на ухо.

— Я даже не знаю.

— Домашнее задание есть?

— Черт. Да. Моя сумка в машине, в магазине Ромео.

Как будто услышав меня, к нам подъезжают две машины. Одна из них — моя новая. В другой я узнаю грузовик из магазина Ромео. Пока Данте идет им навстречу, я стою на кухне.

Все трое мужчин, направляющихся в дом, пугают меня. Удача был здесь раньше. Но Ромео нет. И я всегда чувствую себя неловко или неуравновешенно в его присутствии.

Данте протягивает мне руку. Сигнал для меня, что я могу к ним присоединиться.

— Спасибо, что привезли мою машину, — говорю я Удаче, который кивает мне. Данте отдает мне мой рюкзак, и я ставлю его у лестницы.

Гостиная, кажется, уменьшилась в размерах из-за трех больших мужчин, занимающих так много пространства. Мой мужчина самый большой, но двое других не отстают. Они такие же устрашающие. Меня охватывает страх.

Я была рядом с этими парнями в клубе множество раз. Но это более интимно. Странно, что они находятся в нашем личном пространстве. Что, если они решат связать меня и делать со мной все, что захотят? Я была бы бессильна остановить это.

Другое ощущение покалывает мою кожу. Волнение. Покалывание распространяется по всему телу, когда я представляю их троих.

Как будто услышав мои извращенные мысли, Данте поворачивается ко мне.

— Вот твои ключи, малышка. Его слова снова привлекают ко мне внимание Удачи и Ромео.

Мое сердце бьется быстрее и мои трусики определенно более влажные, чем несколько минут назад. Теперь это объединенное сосредоточенное внимание всех троих заставляет меня переминаться на месте.

— Ты в порядке, детка?

Я все еще стою там, как идиотка, вместо того, чтобы взять ключи, которые он мне протягивает.

— Да. Эм... я просто устала, — я хватаю ключи и кладу их на стойку. — Я оставлю вас одних. У меня есть домашняя работа, которую нужно сделать.

Ромео ухмыляется при словах «домашняя работа». Мое лицо горит от стыда.

Я поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице. Прежде чем сделать что-нибудь, что смутит меня еще больше.

Данте

— Что с ней? — спрашивает Ромео, когда Карина убегает наверх.

— Тебе, действительно, нужно спрашивать после той дерьмовой ситуации с ее отцом?

Хоть раз Ромео проявляет сострадание к кому-то, кроме своего члена.

— Да. Это был пиздец. Думаю, она беспокоится, что я...

— Даже не заканчивай эту мысль.

— Я не собираюсь трогать твою девочку, — он, кажется, обиделся.

— Иди, проверь ее, — говорит Удача.

Ромео кивает, и мысль о том, что мой През говорит мне, идти позаботиться о моей женщине, вместо обсуждения клубного бизнеса, создает неловкий «что за черт? » момент. Что за гребаный день?

Карина выходит из ванной как раз в тот момент, когда я собираюсь позвать ее.

— О, — она хлопает себя ладонью по груди. — Ты напугал меня. Ребята ушли?

— Нет. Хотел проведать тебя, — взглядом я задерживаюсь на ее лице. Раскрасневшиеся щеки, широко раскрытые глаза. Опускаю их ниже. Шея и грудь тоже порозовели. Твердые соски напряжены под ее майкой. — Ты в порядке?

Ее нижняя губа дрожит, а щеки становятся еще розовее.

— Да. Я... — она жестом показывает на рюкзак у кровати.

— Домашняя работа, да, я знаю.

Я продолжаю изучать ее, когда сгибаю палец и зову к себе.

— Иди сюда.

Когда она останавливается передо мной, я опускаю руки на ее плечи, не оставляя ей другого выбора, кроме как повернуться лицом ко мне. Меня чертовски достает, что она держит свой взгляд опущенным.

— Что случилось?

— Ничего.

— Снимай свою одежду.

Теперь она смотри мне в глаза.

— Что? Почему?

Наклонившись, так что мы находимся почти нос к носу, я понижаю голос, чтобы объяснить ей ситуацию.

— Потому что, малышка, я не думаю, что ты говоришь мне правду.

— А раздевание поможет?

Ах, вот такая дерзость мне от нее нравится.

Я пальцами скольжу по ее плечам и вниз по рукам.

— Да. Я знаю, как вытянуть из тебя правду.

— Данте. Удача и Ромео...

— Подождут внизу, пока я с тобой не закончу.

Ее дыхание учащается, но она все еще стоит на месте. Одежда до сих пор на ней. Крепко держа ее за руки, я разворачиваю ее.

— Положи руки на стену.

Она колеблется.

— Данте...

— Разве я просил, детка?

— Нет.

На этот раз я жду. Смотрю на нее, пока она не встает у стены, как будто ждет полицейского обыска.

То, что я собираюсь ей дать, незаконно.

Как обычно, я ошеломлен тем, насколько совершенен каждый ее сантиметр. Я встаю близко к ней. Провожу пальцами по ее голым бедрам, под шорты, а затем обратно. Пальцами я расстегиваю кнопку и молнию, припускаю достаточно, чтобы мог сжать руку спереди. Нет, все еще слишком туго. Я дергаю их вниз, и они кучей падают у ее ног.

Она совершенно неподвижна. Когда моя рука соединяется с ее задницей, Карина подпрыгивает и взвизгивает.

— Выйди из них.

Она, наконец, выступает из них и пинает шорты в сторону.

— Хмм. Ты мне нравишься в белом. Должен купить тебе больше такого, — рукой глажу ее задницу и бедра, затем скольжу по передней части, скольжу вниз, пока не сорву джек-пот. Свободной рукой перекидываю ее волосы через плечо и прокладываю поцелуи до самого уха. Пальцами ласкаю ее киску.

— Раздвинь ноги.

Она раздвигает их на несколько сантиметров. Мягкий стон слетает с ее раскрытых губ, затем более громкий, когда средним пальцем я скольжу внутрь.

— Почему такая мокрая, малышка?

Ее руки начинают дрожать, и я боюсь, что она больше не сможет держать себя. Я обхватываю ее за талию и крепко прижимаю к себе. Вытащив палец, весь влажный, я дразню ее клитор и кружу вокруг него.

Карина жалобно стонет.

Скольжу в ее тугую дырочку двумя пальцами и, не торопясь, двигаю.

— Скажи мне. И не лги.

— Я не могу.

Зубами я царапаю ее плечо. Достаточно, чтобы заставить ее дрожать, но не оставить никаких отметин.

— Ты можешь рассказать мне все.

— Я не хочу, чтобы ты злился.

Какого черта я вообще могу на нее злиться?

— О. Ох. Пожалуйста. Посильнее.

— Нет, пока ты не скажешь мне то, что я хочу знать.

Господи, я провел много допросов за годы работы в клубе. Ни один из них не был таким веселым.

Ни один из них не делал меня таким чертовски твердым.

Она хныкает и трясется в моих руках.

— Мне было страшно внизу.

Это заставляет меня остановиться. Она продолжает двигать бедрами в поисках облегчения.

— Чего ты испугалась, малышка? Удачу и Ромео? Они никогда не причинят тебе вреда.

— Я знаю, — шипит она, когда я продолжаю толкаться в нее пальцами. — Я знаю, что ты никому не позволишь причинить мне боль.

Она что-то скрывает.

— Что еще?

— Пожалуйста, не заставляй меня это говорить.

Конечно же, сейчас я, действительно, хочу знать.

— Ты должна, детка. Ты не можешь хранить от меня секреты. Особенно, если это что-то, что расстраивает тебя.

— Мне было страшно. Я думала, что вы втроем можете держать меня и делать со мной все, что захотите, и я не смогу остановить вас, — говорит она, затаив дыхание. Так быстро, что я почти не улавливаю всех слов. Ее киска сжимает мои пальцы, и она такая мокрая, что ее соки стекают по моей руке.

— Эта идея тебя возбудила.

— Да, — всхлипывает она. — Прости меня.

Я сжимаю губы, чтобы не рассмеяться и не заставить ее чувствовать себя плохо. Пальцем я тру ее клитор, и она скулит.

— Не надо извиняться. Ты ничего не можешь поделать с тем, что тебя заводит. Я хочу, чтобы ты рассказывала мне все свои грязные мысли.

— Ты не сердишься?

— Черт, нет, — Господи, она чертовски невинна. — Если бы ты разделась внизу и закричала: «Давайте, трахните меня», тогда, да, я бы разозлился.

Она смеется. Мягкий звук, который превращается в стон, когда я увеличиваю давление большого пальца.

— Я не думаю, что смогу поделиться своей девочкой с кем-либо. И я никогда не позволю Ромео прикоснуться к тебе. Никогда. Просто, чтобы ты знала.

— Хорошо, — вздыхает она.

— Готова кончить прямо сейчас?

— Да, пожалуйста.

Черт, я люблю эту девушку.

— Прислонись ко мне спиной.

Она такая нетерпеливая, что я хихикаю ей в ухо. Рукой я обвиваю ее запястья, зажимая их между ее грудей. Она уже близко. Несколько быстрых толчков в ее уютную маленькую киску — это все, что ей нужно, прежде чем она стонет и корчится в моих руках.

Ей требуется несколько секунд, чтобы открыть глаза, и когда она это делает, мое сердце бьется о мою грудь так сильно, что она, вероятно, слышит это. Карина моргает, глядя на меня. Ее губы изгибаются в мягкой улыбке.

— Спасибо, папочка.

— Люблю тебя, малышка.

— Я тоже тебя люблю.

Она опускает руку и трет мой член. Я тверже долбанного молотка, и ее руки на мне не улучшат ситуацию.

— Не сейчас, малышка.

Я должен успокоиться, черт возьми. Меня не было всего минут десять, но мне все равно нужно спуститься вниз.

— Заканчивай домашнюю работу. Мне нужно кое о чем позаботиться. После того, как они уйдут, я хочу, чтобы ты была готова и ждала меня, чтобы я тебя оттрахал — жестко.

Глава 3
Данте

Я выслушиваю много дерьма от Ромео, когда, наконец, спускаюсь вниз. Возможно, они слышали стоны и крики Карины несколько минут назад, и я нахожу, что, на самом деле, мне все равно.

— Господи, от тебя несет киской, — сучит он.

— Пошел ты, ревнивый придурок.

— Аминь, ублюдок. Перестань быть таким жадным мудаком и передай по кругу эту сучку.

— Ты еб*анулся? — рычу я на него.

Он ухмыляется, но обрубает это дерьмо.

Удача молчит во время нашего обмена любезностями. Наконец, он говорит:

— Ромео меня немного просветил. Она хорошо справляется?

— Что? Узнав, что ее отец бесполезный кусок дерьма, который пытался продать ее за карточный долг? Или что у него все время была другая женщина, с которой он трахался, а у нее сестра, с которой она никогда не встречалась? Потому что, нет, она не справляется ни с чем из этого хорошо.

— Прости, брат.

Достав из холодильника несколько бутылок пива, я предлагаю им сесть за барную стойку на кухне.

— Расскажи мне.

Ромео открывает рот — я думаю, чтобы прикинуться дурачком, но когда он видит мое лицо, то думает лучше.

— Такер всегда был неудачником. Единственное, что он делает хорошо, это управляет этой большой фурой. Что бы это ни было, его никогда не останавливают, не обыскивают, не выписывают штраф, ничего. Просто у него такой скверный вид, понимаешь?

Для меня он всегда выглядел как женоподобный членосос, но я склонен быть немного циничным.

— Дерьмо стало пропадать из наших перевозок, конверты вернулись на свет. Оказалось, что он ездит по окольным путям, чтобы играть в азартные игры. И проигрывает по-крупному. Ублюдки, с которыми он тягался, украли один из наших грузов.

Я смутно помню, когда это случилось. Ромео был непреклонен в том, чтобы справиться с этим.

— Я вытащил его из этого дерьма, и в качестве оплаты он сказал, что отдаст мне одну из своих дочерей. Сначала я подумал, что он шутит. Наш мотоклуб никогда не был вовлечен в то, чтобы нам отплачивали кисками.

— Тогда откуда у него эта идея?

— Хер его знает. Наверное, он слишком много смотрит телевизор. Но если бы он пообещал их мне, то я бы решил, что больше он никому их не продаст.

Я очень сомневаюсь, что намерения Ромео были столь благородны, но пока держу эту мысль при себе.

— Да, и что ты планировал делать, когда пришло бы время взять свой долг?

Он отмахивается от моего вопроса.

— Я более чем способен найти сучек, которые раздвинут свои ноги для меня. Но клубу он был нужен, чтобы перевозить наше дерьмо, поэтому я временно оставил эту тему.

— Ты знаешь другую дочь?

— Я знаю о ней. Ее мать бросила задницу Такера и связалась с Презом «Диких Драконов». Такер чуть не обосрался. Умолял меня о защите.

— Вот из-за чего мы с ними пересеклись?

Наша ссора с их мотоклубом была скорее раздражающей, а не серьезной. Это прошло с низким количеством трупов, и наши клубы сейчас в хороших отношениях.

Он пожимает плечами.

— Они придурки.

Одно неверное движение может разрушить наше перемирие. Вот почему меня беспокоит работа с такими ублюдками, как Такер. Но я не През, так что это не мое дело. Нет, моя работа — защищать клуб, когда решения Ромео ставят его под угрозу.

— Ты знаешь о парне, которого он прислал к ней, чтобы поговорить?

Клянусь, если он, блядь, в курсе этого, През он или нет, я разобью эту чертову бутылку пива о его голову.

— Нет, черт побери.

Он кажется искренним, я бы даже сказал, почти оскорбленным. — Я не воспринимал все это так серьезно. Такер познакомил меня с Хеми. Никогда не говорил мне, что он парень его дочери или что-то в этом роде. Первый раз я встретил твою девушку, когда ты привел ее сюда. Даже тогда я не знал, кто она такая.

— Окей, — черт побери. — Думаешь, Хеми знал?

— Возможно.

Черт. В том, что он увез ее, вдруг появился смысл, наверняка он узнал о долге и подумал, что ее вот-вот отдадут Ромео. Будет сложно перерезать ему горло, если выяснится, что он пытался защитить ее своим дурацким способом. Я все еще планирую избить его нелояльную задницу, когда найду его. Забрать ее от меня. Пытаться настроить ее против меня. Это не может остаться безнаказанным.

— Итак, что у нас? — спрашиваю я, прежде чем впасть в ярость из-за Хеми.

Ромео смотри на меня дольше, чем мне хотелось бы, прежде чем ответить на мой вопрос:

— Ты планируешь заявить на нее права в ближайшее время?

Удача смотри на нашего Президента. Черт, я тоже так думаю. Этот вопрос — плохой знак.

— Я не знаю, През. Я подумал, может, ей стоит окончить школу, прежде чем я нагну ее над столом и трахну на глазах у всего клуба, — мне с трудом удается скрыть сарказм в голосе.

— Не кипятись, Данте. Я не говорю, что собираюсь трогать твою девушку. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что слух об этой сделке просочится, а права на нее еще не заявлены... это будет выглядеть неправильно.

Это будет выглядеть не так по отношению к нему. Он будет выглядеть слабым. Но ты не зарабатываешь звание Президента в таком клубе, как наш, потому, что кто-то вручает его тебе, и ты, черт возьми, не удерживаешь его, потому что кто-то позволяет тебе, поэтому я понимаю его озабоченность.

И это бесит меня.

Ромео проводит рукой по груди — он делает так всегда, когда думает.

— Я услышал, что ты сказал о школе.

— Сколько он тебе должен?

— Сто тысяч.

— И это все?

Ромео поднимает бровь.

— Ты хочешь заплатить его долг?

Нет, я, блядь, не хочу платить по его счетам. Это серьезно ударит по деньгам, которые я начинаю считать фондом Карины для колледжа. Но я также не хочу торопить ее с тем, к чему она не готова.

Поскольку я все еще думаю об этом, Ромео открывает рот:

— Не переживай. Я продолжу работать над этим тупым придурком. Когда выпускной?

— Через две недели, кажется.

Еще одна ухмылка освещает его лицо.

— У ее маленькой подруги сразу после этого день рождения, не так ли?

— Да, — устало отвечаю я. Господи, судя по тону, которым он это спросил, эта дата обведена у него красным в календаре «девчонки, которых мне нужно трахнуть».

— Может быть, ты приведешь ее в клуб, и я начисто сотру все это дело?

— Ты хочешь отпустить долг в сто тысяч долларов, чтобы попробовать на вкус ее подругу?

Он приподнимает плечо, но этим меня не обманешь.

— На самом деле, меня это не очень беспокоит.

Удача поворачивается ко мне.

— Я не думаю, что заявление прав должно быть большим делом. Не торопи ее с этим.

— Да. В конце концов, это все равно произойдет. Просто подумал, что сначала дам ей закончить учебу.

— Две гребаные недели, — говорит Ромео.

— Нет, я имею в виду, колледж.

Ромео кривится.

— Какого черта такая горячая маленькая штучка, как она, должна идти в колледж? Ты должен ее обрюхатить.

Что за чертов пещерный человек.

— Она умная. Думает о медицинскомколледже. Я подумал, клубу нужен доктор.

Ромео обдумывает это.

— Думаю, да. Она настолько умная?

— Да. И как ни крути, от мысли о носящихся вокруг спиногрызах мой член увядает.

Ромео начинает ржать как осел.

— Я услышал тебя, — он делает вид, что смотрит на часы, которых даже не носит. — Ну, наверное, твоей девочке пора спать. Мы должны пойти, чтобы ты смог трахнуться последний раз.

— Эти шутки никогда не устареют, През.

— Я рад, — он хлопает меня по спине, прежде чем уйти.

Удача останавливается и бьет в меня кулаком.

— Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать, — его тон был серьезным и прямолинейным.

— Спасибо, брат. Я ценю это.

Как только все закрываю, я выключаю свет и поднимаюсь наверх. Зная, что моя девочка ждет меня там, мой член становится все жестче с каждым шагом.

Карина

Я не могу перестать дрожать после ухода Данте. Вот, что он со мной делает. Оставляет меня в коконе эмоций каждый раз, когда мы касаемся. Каждый раз, когда я вдыхаю его запах. Есть небольшая часть меня, которая задается вопросом, нормально ли это, быть настолько одержимой этим человеком. Человеком, который намного старше и опытнее меня. Хотя его методы... уникальные, я рада, что поделилась с ним своей тревожной фантазией.

Время от времени я слышу голоса ребят снизу. Часть меня хочет пробраться на лестницу и послушать их разговор. Часть меня боится того, что я могу услышать. В конце концов, я теряю себя в домашней работе. Как только я заканчиваю, замечаю пропущенный звонок от Афины и перезваниваю ей.

— Где ты была? — требует она. Подруга иногда так драматизирует.

— Делала домашнюю работу. Телефон был выключен, я только что увидела, что ты звонила. Что случилось?

— Ты одна?

— Да, — медленно отвечаю я. — Данте с парнями внизу.

— Какими парнями?

Черт, она сегодня прямо заноза в заднице.

— Ромео и Удача.

— Я должна навестить тебя. Ромео просто... ах, я даже не могу.

— Он немного староват для тебя.

— Кто бы говорил.

Думаю, я как раз в таком же положении.

— Афина, ты даже ничего о нем не знаешь.

— Конечно, знаю. Он горячий и смотрит на меня так, будто я самая интересная в комнате.

— Да, потому что он, вероятно, хочет трахнуть тебя.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Ты звонила не просто так, верно?

Афина хихикает по телефону, и я понимаю, что в последнее время я не так много времени проводила со своей лучшей подругой. Я скучаю по ней. Даже если она заноза в заднице. Она заканчивает тем, что читает мне рассказ, который написала для английского, потому что ей нужно мое мнение об этом. Как обычно, это блестяще.

Моя похвала длится недолго. На заднем плане я слышу крики.

— Черт, Карина. Я должна идти.

Она вешает трубку, прежде чем я успеваю попрощаться. Ничего необычного. Ее родители всегда строго относились к ее сну. Кажется, что со временем все стало хуже, а не лучше. Данте, домашняя работа, Афина. Все это отвлекает меня, помогая не думать о беспорядке в моей семье. Всего в нескольких часах езды, у меня есть сестра. Сколько раз в детстве я жалела, что мне не с кем поговорить или не с кем поделиться? Кто-то, с кем можно спрятаться под кроватью, когда моя мать была на одном из ее пьяных разгулов? Возненавидит ли меня моя сестра, когда поймет что у ее отца есть внебрачная дочь? Ромео упомянул, что она тоже встречается с кем-то из мотоклуба, и эта идея меня смешит. Вытащив ноутбук из сумки, я быстро ищу в интернете, но ничего не нахожу по запросу «Кэденс Риверс».

Как мой отец мог бросить меня после смерти матери, чтобы быть с другой семьей, зная, что я совсем одна? Если бы он, действительно, заботился обо мне, разве он не рассказал бы своей жене обо мне, независимо от последствий? Но почему он продолжал проводить со мной мало времени, как только расстался со своей женой? Циничная часть меня фыркает. Может, у него там третья семья. У меня могут быть братья и сестры по всей стране.

Мысль обо всем этом меня угнетает. Вместо этого я фокусируюсь на Данте. Сбросив свою одежду, я выключаю свет. Бросаю на пол подушку и встаю на нее на колени, пока жду. Жду единственного мужчину, который, действительно, заботится обо мне.

Глава 4 Данте

Спальня освещена только мягким светом одной из прикроватных ламп. Я снимаю рубашку, когда вхожу в комнату, бросая ее в угол. Только тогда я замечаю свою девушку.

Голой.

Крепко спящей.

На полу.

Просунув руки под ее тело, я поднимаю ее.

— Почему ты лежишь на полу, малышка? — шепчу я. Она шевелится и обнимает меня за шею.

— Жду тебя, — бормочет она.

Я опускаю ее на кровать, Карина сворачивается калачиком, ее веки трепещут. Да, она чертовски красива, и я хочу засунуть в нее свой член, но она такая мягкая, сладкая и невинная во сне, я не могу ее беспокоить. Я быстро сбрасываю остатки своей одежды и ложусь в постель. Я почти засыпаю, когда Карина переворачивается и прижимается ко мне.

— Я думала, что ты хочешь меня? — шепчет она. Легкое дыхание скользит по моим ребрам.

— Ты спала.

— М-м-м.

Девушка снова молчит, но теперь ее сиськи прижимаются к моему боку. Маленькие твердые соски впиваются в мою кожу. Как, черт возьми, мне теперь уснуть? Моя пещерная сторона души воюет с хорошим парнем, которым я не знаю, как быть. Перевернув ее на спину, я наклоняюсь и беру один тугой бутон в рот, и начинаю посасывать, пока она не задыхается, полностью просыпаясь.

Пещерный человек побеждает.

— Скажи мне, почему ты была на полу, малышка? — хриплю я между посасыванием и покусыванием.

— Я… э-э… я ждала тебя.

— Как? Скажи мне.

— На коленях, — шепчет Карина так тихо, что я едва слышу. Я думаю, что мой член слышит ее раньше, чем мой мозг, потому что он полностью проснулся и готов для траха после этого признания.

— Чего ты хочешь? — рукой впиваюсь в ее волосы, оттягивая их назад, чтобы я мог добраться до ее шеи. Подо мной она извивается, раздвигает ноги и обвивает меня ими так чертовски идеально.

— Тебя.

— Да, а что еще? Хочешь, чтобы я засунул свой член тебе в глотку?

— Да, — она приподнимает свои бедра, предлагая себя. Мой член дергается, любя каждую минуту нашей дразнящей игры.

— Ты в настроении для траха, малышка?

— Всегда.

Черт побери, если это не правда. Ее ноги уже широко раздвинуты, но я еще крепче запихиваю себя между нами и загоняю свой член в принадлежащее ему место.

— Блядь.

Карина стонет и поднимает бедра.

— Нуждаешься в большем, детка?

— Да. Дай мне все.

Будто есть что-то, чего я не хотел бы дать этой девушке. В постели и за ее пределами.

— Так хорошо, — стонет она, когда я медленно вытаскиваю свой член.

Да, это так. Я бедрами врезаюсь в нее быстрее, пытаясь загнать себя так глубоко, что она будет чувствовать это еще завтра. Маленькими пальчиками она скользит в мои волосы, и тянет вниз для поцелуя. Требуя поцелуев. Это чертовски возбуждает.

Я отстраняюсь и перекатываю нас так, что она седлает меня.

— Объезди мой член и заставь меня кончить, девочка. Твой мужчина чувствует себя немного ленивым.

Она тихо хихикает и откидывается назад, упираясь руками в мои бедра, выставляя грудь в воздух. В затемненной комнате я могу разглядеть торчащие твердые кончики ее грудей, и я смыкаю пальцы вокруг них.

— Двигайся, малышка, — я щипаю и перекатываю ее соски, пока она приподнимается и опускается на меня. Как только Карина находит идеальный ритм, ее не остановить. Слава Богу, у нас нет соседей, потому что она кричит, как дикий голодный котенок.

— Данте, я сейчас кончу, — задыхается она, заикаясь. При каждом толчке вниз она сильно меня сжимает.

— Хорошая девочка. Кончи на этот член. Сделай мои яйца мокрыми.

Сложно выразить ее вид словами. Наблюдаю за ней, чувствуя, как плотный жар выжимает жизнь из моего члена, я взрываюсь примерно через две секунды после нее.

Карина все еще дрожит, когда падает на меня, и где-то я нахожу силы, чтобы пошевелить руками и крепко ее обнять.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, после поцелуя в ее потный лоб.

— М-м-хм, — она скатывается в сторону, но остается радом со мной. — Спасибо тебе, — Карина двигается, чтобы встать с кровати, но я хватаю ее рукой.

— Ты куда?

— В ванную.

— Мне нравится, как моя сперма капает из тебя, детка.

Она задыхается, когда я пальцем вырисовываю маленькие круги по ее киске, а затем запихиваю его глубоко внутрь.

— Данте, — шепчет она, настоятельно призывая.

— Хочу трахнуть тебя снова. Мне нравится, что ты моя маленькая грязная девочка, — большим пальцем касаюсь ее клитора, и она подпрыгивает. — Еще чувствительный?

— Да.

Запах ее киски и секса наполняет воздух, возбуждая меня еще больше. Головка моего члена покрыта ее соками.

— Хочу, чтобы эта только что использованная киска оказалась вокруг моего члена, — бормочу я, когда широко раздвигаю ее ноги и толкаюсь внутрь.

— Я хочу. Я хочу.

Я сильно толкаюсь в нее.

— Да, чего ты хочешь? — рычу я.

— Чтобы ты трахнул меня.

Я хихикаю ей прямо в ухо.

— Уже делаю это, малышка. Что еще?

— Держи меня, — отвечает она. Ее голос дрожит, как будто она не уверена, чего хочет. Или я так сильно толкнулся в нее, что она не смогла выговорить ни слова. Трудно сказать.

Я беру ее руки в свои и поднимаю их над ее головой, прижимая к кровати. Она извивается напротив меня, выгибает спину, тыча сиськами мне в лицо.

— Ты в порядке?

— Держи меня. Посильнее.

Это что-то новенькое. Но так чертовски хорошо, что я продолжаю нападать на нее, как животное. Удерживая ее, пока она борется, трахая ее жестко. Подо мной она мягкая и маленькая, но дерется, как маленькая дикая кошка.

— Ты кончишь для меня, малышка? Нужно почувствовать, как твоя киска душит мой член.

— Данте!

Я сильнее прижимаю ее к кровати, и она сходит с ума. Кончает, кричит, брыкается, зовя меня с собой. Я вытаскиваю из нее член, и сперма покрывает ее киску, бедра и живот. Интенсивность этого поражает меня так сильно, что начинает кружиться голова.

— Черт, Карина.

Когда я понимаю, как сильно держу ее за руки, я отпускаю их, и она обхватывает меня за шею, поднимается, чтобы поцеловать меня.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, — бормочет она снова и снова. Руками я сжимаю ее лицо, удерживая ее неподвижно.

— Ты в порядке?

Она отчаянно кивает. Поворачиваясь так, чтобы поцеловать мою руку.

— Давай приведем тебя в порядок. Тебе нужно поспать.

— Хорошо.

Осторожно, я поднимаю ее и несу в ванную. Она молчит, пока я намыливаю ее сверху донизу. Ее руки покраснели в том месте, где я держал ее, и я притягиваю их к себе, чтобы осмотреть повреждения.

— Может появиться синяк, детка. Не хотел так увлекаться.

— Мне понравилось, — шепчет она.

Огромными испуганными глазами Карина смотрит на меня, и я не могу удержаться и тыльной стороной ладони ласкаю ее щеку.

— Все хорошо.

Когда мы, наконец, чистые, я надеваю ей футболку через голову. Меньше шансов, что ее сиськи столкнутся со мной, а мой член нацелится на ее рывок, как проклятая тепловая ракета.