Посвящается. 5 страница

-Кто вы такая? – у Михаила вышло оказаться на ногах, не без помощи девушки. Она отряхнула ладони и произнесла:

-Дарья Кудай-Алиева.

Наполовину удовлетворившись, физик продолжал:

-Вы моё имя назвали! Как... Откуда?

-Да, мне известно ваше полное имя, Михаил Тимофеевич Дубов. Дело в том, что я – свидетель вчерашнего взрыва милицейского участка. Вас шокируют мои слова, но я знаю убийцу Марины, убийцу Артёма и Вики. Убийцу вашей матери! .. Это один и тот же человек... убеждаю вас...

Во рту мгновенно пересохло, сердце сжала и начала крутить невидимая рука.

-Что вы такое мелете? - вспылил Михаил, отстраняясь от Дарьи. По выражению «вам-меня-не-переубедить» он смутно ей верил, но не хотел это осознавать. Мать умерла, когда ему было двадцать шесть; смерть зазвонила аккордами песни «Sonne» группы Rammstein и объяснялась голосом отца, оставившего этот мир два года спустя.

«Внезапная остановка сердца, - говорил он, всхлипывая. – Сидели мы, обедали, и тут... она откинулась на стул и онемела. Грохнулась на пол, задев тарелку и разлив на себя суп. Её уже увезли... »

... Память прорвала рубежи. Из неё восстали эпизоды с чёрного цвета гробом, рыдающим лысеющим стариком-отцом; орава знакомых обступила ящик с полупокрытой старушкой. Уставший от нескончаемых «Всё наладится! », «Надеемся, ей там будет лучше! » и тому подобного, Михаил первым уложил на край две розы. Даже на смертном одре его мать источала блаженную улыбку. Глаза, хотя и были занавешены веками, любили всех вокруг и сопереживали. От дружественных похлопываний его плечи ныли и краснели. Пальцы редко вздрагивали, но цветы были возложены без всяких происшествий. В тот момент к Михаилу махнули сотни заплаканных глаз, полных скорби и сострадания. Укрывшись от них ладонями, но всё преследуемый ими, Михаил протиснулся через толпу, неповоротливо раздвигавшуюся перед ним, к своему отцу и обнял, невидящим взглядом уставившегося на него...

-Она умерла от сердечного фактора! - срывал голос Михаил уже в настоящем времени. - Это было подтверждено врачами!

-Михаил, успокойтесь! - потребовала Дарья. Голос её остался непоколебим. Видимо, она изрядно подготовилась к такому повороту. Михаил, задержав слова на губах, проглотил их вместе с набежавшей слюной.

-Вы имеете полное право мне не верить, но вот это изъясняется лучше и правдоподобнее, - при этих словах Дарья демонстративно вынула серенькую коробочку, смахивавшую на старый диктофон; луч солнца врезался в экранчик, сверкнув им. Девушка нажала на боковую кнопку, и лес озарился механическим говором:

-Меня вынудили их убить! Это зона... она имеет силу. Оно притягивало меня всё то время. «Пришедший раз туда однажды, не сможет выйти никогда! »- так они говорят! Мне это осточертело, и я раскаиваюсь в содеянных грехах своих! Боже, освободи меня от этой кары! Я не желаю больше убивать! Умоляю тебя!..

С лицом, переполняемым триумфом, Дарья ещё раз вдавила кнопку и после звука «Кр! », вышедшего из динамика, запихала в штаны.

Тон этой исповеди оледенил кровь Михаила и провёл холодным пальцем по спине.

Это был голос Романа.

Адвоката.

Погибшего...

Глянув на Дарью, Михаил тотчас догадался, что она реет в воздухе, как иллюзионист под куполом цирка...

12.

Абсолютно бледный, Костя расслаблено хлопнул ладонью по двери, которую недавно открывал, и вкрался в темноту прихожей. Появившийся утренний свет вырвал из неё изголовье заброшенного в угол дивана, блеснувшего своим рыжим, как у лисицы, ворсом. Надо отсыпаться, сказал себе Костя. Шагнул над порогом и тихо прикрыл дверь. Успокаивающе тикали часы-ходики с окошком для не работавшей кукушки. Их «тик-так, тик-так» тонул в стенах, не уходя дальше этой передней.

Лёгким шагом пересёк мальчик расстояние до закрытой комнаты, что заключала в себе спящих мать с отцом, бесшумно сомкнул пальцы на ручке и нажал. Язычок замка вполз в дверь с лёгким «Щелк! », ручка возвратилась назад автоматически. Проследовав мимо кровати матери, отвернувшейся к стенке, Костя проскрипел по полу к своей койке. Весь дом был преисполнен сновидения.

Из глубины донёсся холодный и безжизненный смешок младенца... Костю передёрнуло, словно через него пропустили хорошую дозу вольт; он не заметил преградившей путь во тьме кровати и загремел на неё, чуть не дав петуха от нахлынувшего на него страха. Слабенькие пружины скрипнули под его весом.

Тихие, но целенаправленные шаги.

Лихорадочно трясясь и пытаясь эту дрожь побороть, Костя носком одного ботинка принялся стаскивать за пятку другой. Пространство внезапно начало сходиться в одну точку. Не раздеваясь, Костя юркнул под одеяло целиком и до боли зажмурил глаза.

«Что же это такое? »

Страшась пошевелиться, он приоткрыл полу импровизированной палатки и выглянул наружу. И вдруг он осознал одну простую истину: почему в комнате темно, если уже несколько часов, как взошло солнце?..

Всё вокруг вроде бы замолчало, и мальчик, ошеломленный быстротой всего произошедшего, смог мирно уснуть. Каникулы, всё-таки...

Хрипло дыша, тень, как от большой собаки, постояла у порога, что-то обдумывая. Костя к тому моменту (прошло не менее получаса) уткнулся носом в подушку, по которой, как горная речка, стекала на простынь его тягучая слюна. Затем тень проскользнула к кровати, и её лоснящаяся лапа-рука отогнула краешек одеяла, чтобы оголить спину свидетеля. Почивающий хрюкнул, как свинья, перевернулся на левый бок, потом – на спину.

Из пальца в секунду вырос корявый коготь и опустился Косте в район сердца.

Потом ещё раз.

И ещё.

-Вот, ещё одного убили.

Дарья, бесспорно, являлась сверхчеловеком, если ни кем-нибудь ещё. Демонстрируя это, она взмыла выше, раскинула руки, став похожей на букву «Т», и повернулась вокруг себя, как модель в трёхмерном мультфильме.

-Что за чёрт? - пропыхтел Михаил ошеломлённо, пятясь к реке. Его челюсть отвалилась, ресницы поползли ко лбу.

«Сплю ли я до сих пор? Этого не может быть! »

-Может, Михаил. Может! - заверила Дарья и качнула головой. А она не так проста, как кажется...

Плавно поставив подошвы на камень, Дарья по инерции клюнула носом и остановилась. Михаил, белый, как мел, смерил её взглядом и зачем-то поклонился. Она заботливо придержала ему подбородок и миловидно улыбнулась.

-Не надо этого. Я не Бог, чтобы все передо мной раскланивались. Я просто одна из тех, кто поддерживает баланс добра и зла в стране. Звучит бредом, но всё же.

Дабы избежать разных «я вам не верю», «не хочу с вами разговаривать» и остальных нервозностей, я предупреждаю: всё, что я вам сейчас поведаю, есть чистая правда, правда, и ничего кроме неё. Хотите узнать суть всех ранее содеявшихся событий – слушайте внимательно.

Михаил ощутил себя маленьким учеником, который штудировал какой-либо урок индивидуально, с нанятым учителем...

... -В этой деревне очень давно была засечена аномалия, изменяющая людей ментально. Она существует с конца восемнадцатого века. Бытует мнение, что «Окраина», таково общепринятое название, сформирована изгнанными волшебниками и магами. Они мистифицировали всех поселенцев, и это было само собой разумеющимся. Но в один день всё поменялось критически. Глава посёлка скончался от неизвестной болезни, а его приближённые, так как всегда искоса поглядывали на волшебников, свели всё на них; типа, «Вы, такие-сякие, умертвили его, вам и ответ держать! ». Им было глубоко начихать на простых обывателей, твердивших, что волшебники не виноваты и что они по-всякому помогали им и исцеляли больных. Как устоялось во веки веков, бедняг сослали за пределы деревни, а некоторых – испепелили на костре, чтобы не повадно было; оставшимся приказали: «Не суйтесь! Делайте что хотите! »

Они и делали. Обосновавшись там в течение следующих недель, они готовились к тому, чтобы однажды вечером, 17 мая 1799 года, одному маленькому мальчику не пропасть по пути домой и вернуться затем через три дня с изменившейся манерой поведения до такой степени, что его пришлось... сжечь на костре, «как сына сатаны».

И потом, каждые два месяца, но и эти сроки стали сокращаться, начали исчезать люди. А когда истекали зловещие три дня, они возвращались. Их психика была сломлена; невероятная жестокость руководила ими, как марионетками. По ночам дома исторгали адские вопли и крики, заставляющие соседей сильнее вжиматься в подушку...

... «Так дальше продолжаться не может! »- изрёк новоиспечённый глава, и его рука опустилась на стол с громким хлопком. На совете был достигнут консенсус: бросить эту деревню к чертям собачьим и освоиться по возможности дальше оттуда.

... Тридцать долгих лет Краново пустовало. Оно обратилось в участок-призрак, по которому расхаживали только «изменённые»; волшебники добились своего, но останавливаться на достигнутом даже и не помышляли. Отомстив всем, и тем, кто был за них, и тем – кто против, они создали новую колонию «Палачей», призванную искоренять все рода поселенцев, вплоть до двадцать первого века. Это новшество быстро нашло одобрение, потому что убийства невиновных не должно оставаться безнаказанным. Почему был выбран именно наше столетие, доподлинно неизвестно.

Роман Львович Малкин происходит из потомственных «Палачей». Как и все из его рода, он преследует вашу семью вот уже пятнадцать лет. От его руки погибла ваша мать; отец угодил под его машину «как-будто-случайно». Ваших дальних родственников он не успел застать: все они умерли естественно. Теперь у него одна цель – убить вас, и тогда миссия будет завершена.

На сегодняшний день, прерваны практически все рода, кроме вашего, рода Дубовых. А если точно – то кроме вас, Михаил...

Уж так получилось, что последние представители некоторых родов встретились. Марина окончила род Ерёминых (позже – Просевых), Виктория была финалом роду Сухоруковых. Артём, взявший её фамилию, автоматом стал частичкой семьи. Милиционеры ОВД были лишними в намечавшемся разговоре Романа с вами, и он решил от них избавиться.

И ещё «Палачи» поклялись не оставлять свидетелей.

Никогда.

Ни при каких обстоятельствах.

Михаилу показалось, что он не дышит, всецело поглощённый историческим экскурсом Дарьи.

13.

-А лицо?.. - несмело спросил он, не услышав того, к чему, собственно, должен был привести рассказ.

По лицу Дарьи, едва видно, пробежал оттенок изумления. Михаил оттянул голову и нахмурил брови.

-Какое ещё лицо, Михаил? - подозрительно сказала она, подлетая ближе. - Ни о чём таком не знаю. Кто вам такое наговорил?

В зелёной гуще листьев защебетала птица, звон которой отозвался в голове несносным писком. На двух беседующих у реки людей подул приятный ветерок, всколыхнувший их волосы.

-Мой давний знакомый, Григорий Андронов, - толковал Михаил, оглядевшись.

Дарья пожала плечами.

-А что-нибудь ещё он вам рассказывал, не припомните?

-Григорий говорил, что после посещения того места... «Окраины» у него обострилась злость; он тогда побил меня и травмировал мою подругу. Перед всем этим он увидел там белое лицо, которое дало ему тетрадку. Туда он вписал свои данные, так сказать. Но в себя пришёл сразу... по-моему...

«Чёрт, он про это промолчал! »

и не остался таким, что противоречит вашим фактам.

Теперь Дарья испускала полнейшее недоумение. Она казалась растерянной, готовой (расплакаться? ) По спине словно проехался шерстяной шарик. Всё было нереально, но в то же время вставало на свои места. Значит, за Михаилом вот уже восемь лет как охотятся. До сего момента ему удавалось варьировать под постоянно летящим вниз лезвием топора.

Перед глазами вновь и вновь вспыхивали, как огни самолёта, бороздящего просторы ночного неба, образы убиенных...

... -Стоп! - оборвал себя Михаил, как только в его сознании встали запечатлённые мозгом картинки трупов Марины и Артёма; они как будто слились в одну большую реальность. Получилось как в игре «Найди n-ое количество отличий». Одно большое различие наличествовало и бросалось в глаза, как разъярённый тигр...

Он утонул в голубизне Дарьиных глаз. Её выражение лица обозначало, что она сейчас где-то в себе; очи, ясные, как твоё небо, затвердели двумя сизыми шариками. Зависло непонятное молчание, Михаилу стало как-то неловко.

-Что? - очухалась Дарья, каплю дёрнувшись.

-Я хотел сказать, что убийца содрал кожу с Артема. А Вика сама себе засунула палец в глаз... - физик поморщился.

Дарья уже собиралась что-то ответить, даже раскрыла рот, но неожиданный звук оборвал её. Сие было шуршание шин...

Что-то лопнуло. Затих рокот двигателя. Секунда затишья. Бухнула, закрывшись, дверь. Нестыдливо громкая ругань. Плевок. Машинный звук отворяемого багажника. Звякнул выпавший из рук предмет. Снова брань, почище прежней.

-Что там? - заволновался Михаил. Девушка примером направила его за собой, и они двинулись вверх по холму. Под ногами чмокала и хлюпала листва – они покоряли вершину тропой, петлявшей чуть правее. Вся земля там была накрыта слоями опавших листьев, и под ними притаились сгустки дождевой воды. Подошвы оставляли глубокие вмятины с незамысловатым узором. Время от времени прилипали листья и проделывали длинный путь до ближайшей травы, где Михаил обтирал ботинки.

Машина взвыла и затем часто-часто затарахтела, раздражая водителя, из которого, как из рога изобилия, выплёскивались матерные слова; порой он, не трогая корня, выдумывал новые выражения и словосочетания, коих Михаил ни разу не слышал. Видать, водила забыл даже притворить дверцу.

Михаил с Дарьей уже были на вершине. Речки слышно не было, она поблёскивала средь веток. «Жигули» («Пятёрка») повернулась к ним фарами, а от задних колёс, извиваясь и походя на волны, в большой просвет промеж деревьев уходили две линии.

«Как он сюда проехал? »

-Твою маму! - сдавшимся голосом выругался шофёр, задом выползая из кабины. В руках он держал монтировку. Михаил вздрогнул; Дарья следила за не меняющейся пока обстановкой сузившимися глазами.

Мужчина, с нахлобученной шапкой-блином, оказался вне автомобиля и, не прекращая ни на минуту посылать всех к чёрту и куда подальше, шагнул к капоту. Он был приподнят, и человеку ничего не стоило подтянуть его к небу и подпереть железным прутом. Инструмент беззвучно был выкинут наземь.

Тут Михаил вспомнил, что давно им слышится шелест колеблемых (ветром ли? ) листьев в кустах слева, но только сейчас обратил на это внимание.

-**ать! - смешливо детским голосом чирикнул водитель, как каратист сбил ребром ладони подпорку, и огромная пластина громогласно бахнула на место. Шапка накренилась к уху, и водитель напоминал пьяного солдата из какой-нибудь комедии. Подобрав монтировку, он влез на переднее сиденье и сызнова попытался сдвинуть машину с места. Мотор требовательно забарахлил. Человек, себя не жалея, влетел лбом в рулевое колесо.

Из кустов выпрыгнула исполинская чёрная масса

напоминающая собаку...

-НЕТ! - Дарья прыгнула и заслонила собой Михаила. По лесу раскатился львиный рык, и Михаил инстинктивно зажмурился.

«РРРРРРА!!! »

-Спасите!.. Уйди... Изыди... Пропади пропадом! - водитель бесплодно вспоминал все проклятия, способные прогнать нечистую силу обратно – в ад.

«АРРРР!!! »

Сдавленный хрип, звенящий дождь из осколков стекла. Опять поворот ключа в зажигании. Опять неудача.

-Что за фигня? - спросил Михаил. Дарья казалась стеной; она как бы выросла и стала выше него.

-За вами пришли. Будьте спокойны: с вами ничего не случится, - пояснила Дарья хладнокровно. Михаил сам себе покачал головой и кое-как стал наблюдать за происходящим.

А действо разворачивалось нешуточное. Грандиозных размеров чёрное нечто, похожее одновременно и на собаку, и на обезьяну, повалило на капот мертвенно-бледного шофёра, проломившего головой лобовое стекло. Чудовищные лапы пришпилили его за запястья к автомобилю, два желтых глаза просто убивали. Оно походило на Тарзана, поросшего чёрными волосами. Михаил заметил, что машина почти касается земли передним бампером. Колёса вошли в корпус. Монтировка зацепилась за зеркало заднего вида.

-Что это? - пролепетал Михаил, расширив глаза, как само чудище.

-Где Михаил? - гортанью кричало существо, всё сильнее и сильнее вдавливая машину в землю. Водитель в боли стискивал зубы, не в силах сказать, что никакого Михаила он не знает. Автомобиль скрипнул, и капот смялся, как бумага. Спина легла на двигатель, мужчина завыл, как оперный певец. Только вот жизнь его была на волоске...

Михаил упрятал голову в плечи и боязливо выпрямился.

-Где он? - и, схватив двумя руками дерущего голосовые связки шофёра за бока, собака вышвырнула его; тот сложился пополам об изъеденную временем берёзу. Раздался омерзительный звук сломавшихся костей.

Животное ускакало, продираясь сквозь деревья. Его спина мельтешила то там то сям, пока не расплылась в полуденном свете. Но потом ещё долго до ушей доносился хруст переламываемых веток и прутьев, словно грибник искал свою добычу...

... Медленно и всё время озираясь, подбредали Михаил и Дарья к искалеченной машине, капот которой надсадно дребезжал на всё-таки заведённом моторе. Снежинки разбитого стекла поблёскивали в лучах солнца, как драгоценности. Временами ветер копошил их, и те звенели друг о друга маленькими колокольчиками. Глаза Михаил были на стрёме, потому что животное вполне могло сделать видимость своего исчезновения. А само сейчас сидит в зарослях и хихикает про себя. «Как всё просто! »

Дарья, скорчив лицо в гримасе, убыстрила шаг, встала у распахнутой двери «Жигулей»; запустила в салон руку и повернула ключ в обратную сторону. Гул поутих, противное «дззз» прекратилось. Михаил выдохнул, будто сбросил с себя тяжёлую ношу.

Зачем-то девушка вытащила ключ, соединённый железным кольцом с брелоком компании «Вестерн Юнионс», и зацепила за пояс. В эту минуту Михаил наклонился над водителем, на лице которого застыл трепет и ужас, присел и оглядел его, сверху вниз.

-Кто... что это было? - ретируясь к Дарье, спросил Михаил; но как только увидел, что она уходит туда, откуда он сейчас пришёл, развернулся на сто восемьдесят градусов, и они парой подступили к трупу.

И, рассмотрев отчётливее лицо, Михаил вспомнил этого человека...

14.