Посвящается. 1 страница

Палач.

Посвящается...

Часть 1. «Окраина».

Размах – топор летит вниз, подчиняясь гравитации, его острое лезвие блестит на еле заметном солнце, секунда тишины, треск, и всё. Топор оказывается в пеньке, а две половинки разделанного им бревна, секунду оставшись стоять, тихонько падают на землю, каждый в свою сторону, к своим товарищам по несчастью.

Михаил Тимофеевич Дубов по профессии был физиком. Человеком он был приятным, в меру общительным, но больше – тихоней. В разговорах, не касающихся его любимых тем – литературы и термодинамики, о которых он готов был говорить бесконечно, – он старался всегда быть «тише воды, ниже травы». Сидел в кругу своих друзей и тихо смаковал еду. Спросят – отвечает, но не развёрнуто.

Внешностью его природа наделила очень даже неплохой. В общих чертах, он был похож на актёра Александра Носика. Только волосы у него были не тёмно - коричневыми, а рыжеватыми, и глаза – не голубыми, а зелёными.

Ему было тридцать три года, жил он на окраине Москвы и почти никогда не бывал в отпуске. Но недавно ему подфартило, и он поехал в отпуск, в деревню, где его ныне покойная мать по наследству оставила домик на самой окраине деревни Краново. Но он даже представить себе не мог, что с ним произойдёт…

…Небо обещало дождь. Оно было накрыто пеленой из фиолетовых туч, через которые солнце безуспешно пыталось прорваться. Ветер становился сильней с каждой секундой, а его порывы могли запросто сбить с ног кого угодно. Уставший Михаил положил топор на плечо и, сощурив веки, осмотрелся. Перед ним раскинул свои владения участок его друга детства – Андрея Мартынова. Сам хозяин сейчас смотрел на диване телевизор, его экран был виден из окна двухэтажного дома Андрея. Его теплицы были закрыты, и сквозь их запотевшие стенки, как через мутную воду аквариума, пробивался зелёный цвет растущих там огурцов.

Затем Михаил поднял глаза к небу, и тут же один из них закрылся – на него упала дождевая капля.

-Только этого ещё не хватало! - заворчал Михаил и повернулся к наколотым им дровам и пеньку, на котором он это делал. Справа и слева от пенька покоились, как минимум, по десять – пятнадцать дровишек – всё, что он успел нарубить за пятнадцать минут, когда дождь был маловероятен. Когда небо было украшено диском сияющего солнца, а облака стали лениво проплывать мимо него. И никто не мог сказать наверняка: будет дождь. И вот, пожалуйста!

Михаил со всей силой всадил лезвие топора в пень и подошёл к дровам, чтобы собрать их и отнести в сарай, стоящий в нескольких метрах от дома. Он присел и начал по одному собирать их в охапку. Когда тринадцать брёвнышек, придерживаемые левой рукой на груди, были отнесены в сарай и уложены там в общую стену дров, Михаил решительно направился обратно, чтобы отнести оставшуюся партию дровишек до того, как с неба обрушится водопад дождя. Капли, летевшие сверху на землю, стали больше, и попадались они чаще. Михаил поспешил.

Набрав последние тринадцать поленьев в сарай и заперев его на ключ, Михаил собирался уже идти за последней вещью, топором, но не успел – дождь полился такой, что, казалось, любой под него попавший будет сровнен с землёй. Михаил недовольно хмыкнул и побежал на крыльцо, а затем - в дом…

…На часах было шесть вечера. Окно плакало дождевыми каплями. В комнате было тепло, и Михаил, постояв немного в дверях, подошёл к обитому синей кожей креслу, стоящему напротив небольшой коробки телевизора. Большой круглый стол, застеленный скатертью с изображением различных овощей и фруктов, стоял слева от телевизора, увенчанный литровой бутылочкой «Метаксы». Рядом возвышалась книга, которую Михаил просто обожал, - «Остров Сокровищ» Стивенсона. На сей момент, он прочитал её несколько раз. Он не мог найти в себе силы перестать её перечитывать, настолько она ему нравилась.

Осмотрев горделивым взглядом своё уютное гнёздышко, Михаил неторопливым движением опустился в кресло, положил руки на колени и откинул голову на спинку. Телевизор включать не было желания, да и за пультом пришлось бы вставать. Михаил, уставившись на потолок, прикрыл глаза и расслабился. Сон пришёл неожиданно…

…Михаила разбудил вертящийся от вибрации на столе его мобильный. Подсветка то вспыхивала оранжевым, то гасла. За окном день уступал место вечеру. На листве мокрых деревьев играл розовый отсвет заходящего за горизонт небесного светила. Михаил резко поднял голову со спинки, и его помутило. Перед ним всё поплыло, растянулось, но потом всё встало на свои места, и Михаил, опёршись ладонями на ручки кресла, нехотя поднялся и подошёл к телефону, продолжающему неустанно вертеться и показывать имя звонящего. Михаил потянулся к сотовому и нажал на клавишку с зелёной трубкой:

-Аллё.

-Михаил? Здравствуйте, это Марина. Узнали?

Михаил расплылся в улыбке и продолжил:

-Ну, конечно. Как у вас дела? Что-то стряслось?

-Спасибо, у меня всё в порядке. А вас как жизнь?

-Очень даже ничего. Благодарю.

Дальше – тишина. И в трубке, и в комнате у Михаила. Деревья за окном покачивались под напором не стихающего ветра. Устоявшуюся тишину решилась порвать Марина:

-Я к вам, собственно, вот по какому вопросу. Мы не могли бы встретиться и погулять?

Михаил, пытавшийся сказать что-то, замер, раскрыв от радости глаза. Наконец-то…

-Конечно, - быстро вставил Михаил. - Во сколько?

-Ну… Давайте в восемь.

Михаил потряс рукой, чтобы съехал рукав, закрывающий наручные часы «Casio», и взглянул на них. Было без двадцати восемь.

-Согласен, - ответил он. - Где встретимся?

-Приходите в парк. Я буду там. До свидания, - и из трубки полились мерные гудки, которые утихали, пока Михаил опускал трубку на стол. Дисплей погас сразу же, как только задняя стенка телефона прикоснулась к клеёнке. Воодушевлённый Михаил подошёл к выключателю света и нажал на него. Комната сразу залилась жёлтым светом шестидесяти ватной лампочки, вкрученной в люстру под потолком, от коньяка упала тень, лившаяся со стола на пол чёрной змейкой. Михаил снял оцепенение путём потягивания и решил не тянуть резину. Он направился в соседнюю комнату, чтобы приодеться…

…-Нормально, - подытожил Михаил, расправляя складки белой рубашки на животе и глядя на себя в зеркало. Он перемерил весь свой гардероб, пока не нашёл эту рубашку, коричневый пиджак и широкие брюки, почти не ношенные. Всё это когда-то принадлежало его покойному отцу, да будет легка его доля, и теперь хорошо сиделось на Михаиле. Последний раз развернувшись вокруг себя, Михаил кивнул головой, закрыл платяной шкаф и пошёл в комнату, откуда недавно пришёл.

Над телевизором была прибита полочка, уставленная всякой нужной утварью: зубные щётки, шариковые ручки, стоящие в разных банках, прислонённая к стене расчёска. Вот за ней-то и потянулся Михаил. Полностью металлическая, она блеснула в глаза, когда Михаил подносил её к своим взлохматившимся волосам. Проведя по ним несколько раз, от затылка ко лбу, хозяин положил её обратно на полку и подошёл к вешалке с висящими там куртками. Выбрав самую правую, белую, с золотыми пуговицами, Михаил надел её, ещё раз прошёлся ладонью по волосам, снял с крючка шляпу, под которой всегда прятался от посторонних глаз ключ от дома, взял его, погасил свет и вышел. Хлопнув дверью, Михаил засунул ключ в отверстие замка, повернул, и в двери щёлкнуло. Постучав по двери, он засунул ключи в карман брюк и пошёл в парк, по дороге вспомнив, что забыл прихватить телефон, чтобы оповестить Марину, что он уже в пути…

…Марина… При этом красивом имени Михаилу становилось радостно, и он невольно улыбался. Марина Петровна Просева, так её звали, была хороша собой, очень умна, по образованию она была окулистом, и жизнерадостна. Родом она была из прекрасного, как её лицо, города Костромы. Ей было за двадцать, но все ей давали восемнадцать, не больше. И ей это льстило.

А познакомились они с Михаилом при странных событиях в поезде, когда ехали в Краново. Михаил сидел напротив неё, смотря на мчащиеся мимо его глаз поля, деревья, дома близлежащих деревень. Марина сидела, прикрыв свои глаза, и слушала музыку. Вдруг в стекле Михаил увидел, как какой-то неопрятно одетый мужик присаживается рядом с Мариной. Марина не придала этому значения. Она лениво оголила глаза, посмотрела на странного пассажира и потом опять их закрыла. Михаил даже и не подумал развернуться. Продолжал спокойно созерцать мимо пролетавшее, иногда останавливая взгляд на чём-нибудь интересном.

Но тут сбоку стали доноситься странные шорохи, а отражение на стекле ожило. Михаил повернулся и увидел, что пассажир начал приставать к Марине, пытаясь её задушить. Михаил быстрым взглядом окинул вагон, в котором сидел, но он был пустым, не считая храпевшего мужчину, раскинувшегося на сиденье, которое стояло через два от Михаила. Глаза, полные надежды и мольбы о спасении, смотрели на Михаила, который сразу нашёлся, что делать. Он встал, сжал руку пассажира, которая перекрывала кислород бледной девушке, и со всей силы вывернул её так, что пассажир взревел, отдёргивая руку от шеи и хватаясь за неё. Михаилу этого показалось мало, и он, взяв за шкирку душителя, продолжавшего материться и держаться за сломанную, сомнений не было, руку, пихнул в проход, и тот упал. Потом, когда поезд прибыл на станцию, на четвереньках убежал к выходу, и Михаил несколько раз заметил его сгорбленную фигуру среди многолюдной толпы.

-Вам помочь? - заботливо поинтересовался Михаил, подсаживаясь к новой знакомой.

-Нет, спасибо. Вы уже и так мне помогли. Как мне вас отблагодарить?

Вот так и познакомились. В поезде разговорились, обменялись телефонами, и Михаилу было приятно, что они вышли на одной станции. А когда он узнал, что они соседи, вообще голову потерял от счастья.

-По-моему, я влюбился, - возвышенно думал Михаил. –Первый раз в своей жизни…Повезло…

…-Стойте! - вдруг затормозил Михаил в считанных сантиметрах от калитки. Что-то было не так…Он вернулся назад на несколько шагов и внимательно посмотрел на место, где рубил дрова.

-Ничего не понимаю, - подумал он. - Я абсолютно уверен, что топор тут оставлял!

Действительно, намокший, и из-за этого потемневший, пень стоял без топора в себе. Место лезвия было рассечено… Михаила передёрнуло. В том, что топор украли, ничего страшного не было. А вот вопрос, от которого Михаила бросило в дрожь: кому и зачем он понадобился? Ну, не для того же, чтобы дрова рубить. У каждого в сарае есть свой собственный. Красть-то зачем?..

Калитка за спиной захлопнулась, сбросив с себя дождевые капли, и Михаил направился в парк, на встречу девушки своей мечты…

До парка оставалось совсем немного, и были видны первые скамейки, встречающие посетителей, когда за спиной Михаила послышались быстрые шаги, тяжёлое дыхание, и мимо кто-то пронёсся и побежал по направлению в парк.

-Странно…- подумал Михаил, недовольно хмыкнув, и ускорил шаг. До встречи оставалось пять минут.

Шагнув на мокрую дорожку, петляющую через весь парк, Михаил стал искать Марину. Она сказала, что в восемь будет здесь. Ну, и где же она? Парк был пустым. Пустовали скамейки, расставленные в непосредственной близости друг от друга. Даже птиц не было видно ни в воздухе, ни на земле, а звуки шагов задолго предшествовали появлению прохожего.

Не найдя Марину, Михаил заволновался и ещё раз пожалел, что не взял с собой телефон.

-А куда делся этот человек? - задал себе вопрос Михаил. Он чувствовал – что-то не так, и…

Тут он с ужасом заметил кровавый ручеёк, берущий начало прямо из-под ног Михаила. Окрасив ставшую на его пути лужу, он приближался к какой-то куче, бледневшей на дорожке. Луна, вылезшая посмотреть на Краново, зловеще освещала то, к чему тек ручей. Михаил, подбежав к куче, посмотрел на неё.

Перед его ногами, распростёршись, в луже крови, с отрубленной головой, с закрытыми веками мёртвой лежала Марина. А рядом – топор, украденный с участка Михаила. С окровавленным лезвием и ручкой…

Завизжав шинами и выпустив из-под них фонтан дыма, с места сорвалась машина, её занесло, и она исчезла за поворотом.

-Господи, что это?.. Как это возможно? Нет! - Михаил стремглав помчался в дом, не чувствуя ничего. Он понимал, что его подставили. Его видели из машины, на месте расправы лежал его окровавленный топор. Шаги убегали далеко, обгоняя Михаила, отражались от стен домов у парка и возвращались обратно.

Парк начинался огромными железными воротами с выложенными на них буквами «Парк». Они обычно были настежь открыты и поскрипывали ржавыми петлями. Так было, когда Михаил входил на территорию. Но сейчас они были заперты, на них висел, гремя цепями, большой замок…

-Нет! - заорал Михаил, нервно дёргая ворота за прутья. - Не-ет!

Страх наполнял Михаила, как вода наполняет сосуд. Убийство, подстава, ворота, отъезжающая машина… Всё это казалось кошмарным сном, и хотелось проснуться и скинуть с себя одеяло. Маринино бледное лицо, стоявшее перед глазами, мешало думать…

Выбраться из парка удалось, когда Михаил перелез через ворота, вставая на буквы, цепляясь за мокрые и скользкие прутья и напрягая все мышцы, чтобы сделать следующий шаг.

Спрыгнув на землю, Михаил обтёр влажные ладони о куртку и последний раз кинул мутный взгляд на парковую дорожку. И на грани слышимости обозначился вой сирены «скорой», и стены домов замигали синим.

-Попал, - каменея от ужаса, понял Михаил и наутёк понёсся к дому, в родные стены…

…Оттолкнув калитку, он вбежал на участок, взобрался по крыльцу к двери. По привычке взялся за дверную ручку и потянул на себя. Но дверь как будто приклеилась. Потом Михаил вспомнил. Начал шарить по карманам и, наконец, вытащил из правого ключ, который тут же стал лихорадочно всовываться в замок. Три раза Михаилу не удавалось открыть дверь, но на четвёртый раз ключ до головки вошёл в щель, и Михаил повернул его влево. Внутри хрустнуло, и хозяин сильно толкнул её, почти ввалившись в прихожую. Дверь позади захлопнулась, а головка ключа осталась смотреть на участок Мартынова, провожая эту кровавую ночь в историю, о которой, Михаил почти не сомневался, завтра будут трубить все телеканалы и кричать – газеты…

…Не раздумывая, Михаил упал на застеленную кровать, стоящую тут же, в прихожей, даже не включив света. Он скинул с себя куртку прямо на пол. Голова гудела как трансформатор, в ушах стоял писк, сводящий с ума. Михаил сжал веки и стал забываться…

…Эта ночь была для него самой ужасной, которую он когда-либо пережил. Заснуть никак не удавалось. Если же Михаил и проваливался в сон, то сразу же вскакивал, видя, как фильм, перед собой тот же зловещий парк, дорожку, красный ручеёк, расчленённое тело Марины… На столе вибрировал и мигал телефон, Михаил вставал с кровати, тянулся к нему, а когда брал в руки, то на дисплее проявлялось искажённое ужасом лицо его любимой девушки, и телефон выпрыгивал из рук, звеня и вибрируя так, как вибрировал, когда звонила в последний раз Марина. Михаил плакал и оказывался в парке, во время убийства. Он, стоя в непосредственной близости, наблюдал расхаживающую влево-вправо Марину.

Вдруг на горизонте обозначился силуэт человека, как будто чего-то выжидающего. На него сзади падал свет, похожий на свет, испускаемый люминесцентной лампой. В вытянутой руке он зажимал топор…

…Михаил, весь в поту и не унимаемой дрожи, снова оказывался в своей кровати. Сбивчивое дыхание, пересохшее горло. Он осматривался и опять клал голову на потную подушку.

И в дверь несколько раз настойчиво стукнули. Михаил вздрогнул.

-Кого там нечистая несёт? - не своим голосом проворчал Михаил и, напрягая уснувшие и высохшие связки, прохрипел:

-Входите, откры…- на последнем слоге Михаил зашёлся кашлем, и изо рта вылетело несколько кусочков мокроты, упавших тут же, на кровать, и слившихся с ней.

Дверь заскрипела, и Михаил понадеялся увидеть в проёме Андрея. Но что ему тут делать? Михаил сощурил веки и вдруг увидел свой окровавленный топор, который кто-то держал.

Затем кто-то ступил в дом, под его ногами заскрипел пол, и Михаил увидел страшного человека. Он уже собирался спрыгнуть с кровати, но не успел – незнакомец занёс над ним его же топор и разжал пальцы…

…Михаил резко поднялся, и перед глазами все поплыло. В окно не очень ярко, но светило солнце. Наступило спасительное утро, и Михаил вздохнул с облегчением. Но вспомнил вчерашнее происшествие и сразу побледнел. Его рубашка была вся пропитана потом, а про подушку и говорить нечего. Потянувшись, он ещё не набравшими силы руками потянулся к столу и схватил телефон. Он был очень холодным и на нажатие кнопки отозвался не сразу. Когда это всё же произошло, Михаил увидел «Не принятый вызов: Марина, 20: 01». Михаил шмыгнул носом и нажал на красную кнопку. Зачёркнутая трубка исчезла с экрана, и телефон положили на стол.

-Если бы я взял телефон…- выговорил Михаил, виня себя в смерти Марины. -…Я бы ей помог. Бедная!

Михаил почувствовал, как слеза отделилась от его правого глаза и покатилась вниз. Он её вытер тыльной стороной ладони и подумал:

-Нет, я сам поймаю этого ублюдка и лично ему шею сверну. Если со мной не сделают то же самое милиционеры…

Михаил встал с кровати и пошёл в соседнюю комнату, дабы приготовить завтрак. Прямо перед входом стоял холодильник «Электролюкс» с алюминиевой ручкой. И сразу в голове почему-то всплыла плотность этого вещества – 2, 7 г/см³. Подойдя к холодильнику, Михаил потянул на себя дверцу и взял изнутри два яйца…

…Плотно позавтракав, Михаил осушил полрюмки оранжевой «Метаксы» и отнёс всю использованную посуду в комнату и сложил в пустой ящик, стоящий на столе рядом с холодильником.

-Потом помою, - решил он про себя и остановился перед валяющейся на полу своей курткой. Потом увидел, во что одет, и воскликнул:

-Чёрт! Я же при параде! Забыл совсем, - и тут же пошёл переодеваться.

Переодевшись в своё ежедневное, Михаил подошёл к окну и стал любоваться пейзажем.

Это было его любимым занятием. Каждое утро после завтрака он подходил к окошку, упирался ладонями в подоконник и смотрел на то, как просыпается мир. Но сегодня он сам не понимал, зачем это делает. Обычно, смотря в окно, он думал о Марине. А сегодня думать было не о ком. Как только он вспоминал об этой девушке, из подсознания выплывала страшная картина вчерашнего вечера, и было неясно, куда от всего этого деваться.

Простояв впустую около пяти минут, Михаил ещё раз всхлипнул и повернулся к двери. И в голове созрел план: уехать отсюда к чёртовой бабушке и никогда не возвращаться. Хотя…

Он представил себе следующую картину: вот он собрал вещи, сел на поезд и поехал в Москву, подальше от этой деревни. Прибыв в Москву, он открыл ключом свою квартиру, присел на стул и включил телевизор. Попал на криминальную сводку. Собираясь идти в ванную, он останавливается, услышав слова, доносящиеся из колонок телевизора: «Ужасное преступление в деревне Краново! В ночь на восьмое августа 20** года была зверски убита Марина Александровна Зотова. Главный подозреваемый – Михаил Дубов – скрылся с места преступления и на данный момент объявлен во всероссийский розыск. Просьба всем, кто видел или что-нибудь знает об этом человеке (дальше сзади ведущего, на огромном мониторе, вылезает чёрное лицо, черты которого напоминают Александра Носика (Михаила)) звонить по телефону, указанному сейчас на вашем экране»…

Да, подумал Михаил, от этого никому лучше не будет, в особенности мне. Михаила поймают, засадят в камеру, а настоящий убийца будет топтать землю по ту сторону огромного забора с колючей проволокой.

Нет, такая судьба его не устраивала, и беспомощный Михаил плюхнулся на кровать.

-Надо пойти к Андрею. Он мой давний друг. Уж он мне что-нибудь дельное посоветует, - решил про себя Михаил, положил телефон в карман джинсов и направился к валяющейся на полу куртке. Поднял её, отряхнул и надел на себя. Михаил неспешно подошёл к вешалке и с верхней полки пальцами достал небольшую шляпу, которую сразу же нацепил на голову. Поправив её за поля, он влез руками в карманы куртки и открыл дверь.

В лицо ударил утренний свежий морозный воздух, а нос уловил запах росистой травы. Справа из-за облаков выплывало солнце, чтобы подарить всем новый день. Вдохнув полной грудью этот прекрасный воздух, Михаил повернулся, закрыл дверь и увидел бледную головку ключа, оставшегося ночевать в скважине. Михаил нагнулся и дотронулся до ключа. Ледяной… Быстрым движением защёлкнув им замок и вынув его, Михаил закинул ключ в карман куртки и спустился к крыльца.

На циферблате часовая стрелка с острым наконечником указывала на цифру семь, а минутная – на пять. Тоненькая секундная стрелочка завершала свой оборот, подходя к двенадцати.

-Не уверен, очнулся ли ото сна Андрей, - усомнился Михаил, опуская руку с часами и подходя к уже высохшей калитке. - Но попытка – не пытка, как водится. - И, достигнув выхода с участка, оттолкнул от себя железный прямоугольник.

К тому времени на земле уже высился прозрачно-белой периной туман, прятавший от окружающих основания стволов деревьев. Влажная трава шептала под подошвами. Забор, опоясывающий участок Андрея, был тёмно – зелёного цвета, и Михаил подошёл к калитке точно такого же цвета, как и забор.

К калитке была прибита небольшая табличка с кнопочкой. Это был звонок, собственноручно собранный конструктором Михаилом Тимофеевичем Дубовым. Сам Михаил особо не гордился своим произведением – такие он мог штамповать хоть каждый день.

Михаил прислушался. С участка его друга что-то доносилось, но что именно, Михаил не мог определить. Он долго колебался, посылая указательный палец правой руки к чёрной кнопке.

Вдруг его карман зашевелился, и Михаил отдёрнул руку от звонка, тянясь к карману. Достав телефон, Михаил понял, что звонит сам Андрей, и нажал на кнопочку с зелёной трубкой:

-Привет, Андрей, - начал он, пытаясь разглядеть в окне дома его хозяина.

-Здравствуй. Надеюсь, не разбудил тебя?

-Нет, всё нормально. Я сам хотел тебя набрать, но не успел. Я сейчас стою у твоих ворот. Можно мне войти? У меня к тебе есть серьёзный разговор.

В трубке послышался шорох. Пауза. Потом возник Андрей:

-Да, конечно. Заходи, коль пришёл. Чайку вместе попьём. Ворота открыты. Давай, - и разговор был окончен.

Михаил оттолкнул лёгким движением калитку и ступил на песок, которым начинался участок Андрея. Начинало клонить в сон – сказывалась бессонная накануне ночь. Умиротворённый желудок иногда недовольно урчал, и Михаил за него хватался. Дойдя до одноступенчатого крыльца, подводящего гостя прямо к подножию двери, Михаил постучал по ней костяшками пальцев.

За дверью послышались спешные шаги, какой-то непонятный скрип, что-то звонко щёлкнуло, и дверь распахнулась внутрь. Нос Михаила моментально уловил запах мятного освежителя.

-Доброе утро, - пожелал Андрей, пританцовывая на пороге от холода и пуская густые клубы пара себе под нос.

-Тебе того же, - сказал Михаил. - Можно войти?

-Ах, да. Входи, - опомнился Андрей, отплясывая внутрь и впуская Михаила в свои владения.

-Благодарю, - произнёс Михаил, закрывая дверь, держа её за тёплую железную ручку.

Вдруг на правой руке что-то защёлкнулось, а в спину упёрлось до боли что-то острое.

-Михаил Тимофеевич Дубов, вы задержаны по подозрению в убийстве Марины Петровны Просевой...

Михаилу заломили вторую руку, и на ней тоже защёлкнулся наручник. Михаил, желая увидеть милиционеров, стал поворачивать голову вправо, но его резко остановили.

-Что это значит? - упавшим голосом спросил Михаил, исподлобья – голову не давала поднять тяжелая и потная рука, - глядя на своего друга.

-Извини, приятель, но я – за закон. Уж если натворил, отвечай. Не дай Бог, что это ты убил Марину. Если это так, то помощи от меня не жди. Я с убийцами общих дел не имею, - объяснил Андрей, доставая из кармана сигарету и зажигалку.

-Пошли! - Михаила больно пихнули в спину, и он подчинился. - По тебе камера плачет.

-Но я не убивал, - проронил Михаил фразу, которую он ещё много раз произнесёт за время этих странных событий, завладевших одиноким посёлком Краново…

…Прямо у ворот, отделяющих участки от шоссе, петляющего до МКАД, был припаркован милицейский «УАЗ» с закрытой дверью. Стёкла запотели, но Михаилу удалось разглядеть человека, сидящего на водительском сиденье.

-Сергеич! Отворяй дверь. Мы нашли его, - густым басом прокричал милиционер, ведущий Михаила. Руки начинали опухать от крепко сжатых наручников, а пальцы теряли чувствительность. Его голова была опущена на грудь. Глаза видели землю, сплошной зелёной лентой тянувшейся под дрожащими ногами.

Спереди донёсся щелчок, и Михаил приподнял голову, всё ещё продолжая перебирать ногами по жухлой траве. Второй милиционер уже стоял на фоне болотного «УАЗа», ожидая, когда приведут преступника.

-Вот он, супчик, - гордо представил голос за спиной Михаила своему напарнику. - Грамотно задержал. Не без помощи его друга. Ладно, не будем терять времени. Открывай нам двери, и двинули. По дороге расскажу.

После этих слов наручники, стягивающие запястья Михаила, ослабили свой напор, и из груди задержанного вырвался вздох облегчения. Кисти рук запульсировали, по пальцам потекла и стала восстанавливаться осязаемость. Михаил пошевелил ими. Всё в порядке.

-Входите, - пригласил водитель, отворяя заднюю дверь машины. Михаил послушно поставил ногу на машину и пролез на небольшое тёплое сиденье. Оказалось, что из магнитолы еле слышно играла музыка в стиле Рок. Когда Михаил сел, он понял, что поездка предстоит не из лёгких. Плечевые суставы начинали жечься болью, желая, чтобы их положение изменилось.

Передняя левая дверь, что рядом с рулём, открылась, и в машину залез водитель, хлопнув за собой её посильнее. Потом рядом с Михаилом очутился милиционер, его задержавший, и приказал тем же самым басом:

-Трогай!

И, взревев мотором, «УАЗ» сорвался с места по направлению к милицейскому участку…

…Дорога до участка заняла не менее получаса. В машине было достаточно тепло, но компания досталась не из приятных. Алексей, так звали задержавшего Михаила милиционера, всю дорогу раскидывался какими-то похабными шуточками и ржал как лошадь, от чего на душе Михаила становилось ещё сквернее и ужаснее. А Сергеич поддакивал своему напарнику тихим смехом, и было ясно, что он это делает только для виду. Но его ужасный свистящий смех мог свести с ума кого угодно. По мнению Михаила, им просто нравилось измываться над новыми заключенными, которых они находили и доставляли к себе. В общем, свистящий смех и смех как у лошади составляли адский коктейль для тех бедняг, кто впервые попадал за колючую проволоку. Особенно по ложному, беспочвенному обвинению…

Милицейским участком оказалось белое двухэтажное здание, с белым козырьком, под которым находилась дверь, а рядом с ней висела какая-то табличка. На крыше участка копьём стояла антенна. В нескольких метрах от него стоял знак, ограничивающий водителей в скорости до шестидесяти километров в час. Это всё Михаил заметил ещё издалека сквозь запотевшие стёкла автомобиля.

-Приехали! - оповестил всех Алексей, положив руку на ручку двери и приготовившись выходить. Михаил совсем отчаялся и упёрся горячим лбом в стекло. Всё, подумал он, началось…

-Вылезай, - приказал издевательским голосом Алексей снаружи, открылась дверь, и Михаила за рубашку выпихнули на прохладную улицу.

-Пошли, - просвистел Сергеич и толкнул Михаила в спину вперёд, к участку. Михаил слегка клюнул носом, но постарался удержаться на асфальте и побрёл к металлической двери, стараясь погасить в своей груди тот неприятный огонёк, присутствующий у тех, кому приходится страшно до ужаса.

Посередине пути к участку Алексей сказал напарнику:

-Ты покарауль пока машину, а я сейчас вернусь. Только отведу энтого супчика к следователю, - при слове «супчика» Алексей как можно сильнее пихнул задержанного ладонью в позвоночник. Тот чуть не упал.

-Хорошо, - отозвался Сергеич и ответвился от них к оставленному «УАЗ» - у.

Неожиданно краем глаза Михаил уловил миганье своего кармана и коротенькие, в полсекунды, вибрации. Их было всего три, и стало ясно: сообщение. Но от кого?..

-Идём, - процедил Алексей, своей чугунной рукой взял тонкий локоток Михаила и повёл его ко входу в «Крановский ОВД» - так гласила мраморная табличка, приделанная справа от двери, куда вели бедного Михаила.

От входа вперёд убегал небольшой коридор, в конце расслаивающийся на два боковых. Выложен он был кафелем с причудливыми узорами, нанесёнными самой природой. По бокам стояли одинокие скамейки, а сразу слева от входа была обустроена уютная комнатка с небольшим квадратным окошком, над которым были наделаны в виде пирамиды шесть отверстий. А на стеклянной стене было большими синими буквами, в виде арки, написано: «Дежурный».

-Петь, оповести следователя, что мы пришили, - Алексей уже стоял у кабинки, согнувшись и заглядывая в окошко. Михаил остался грустным взглядом бегать по белым фанерным стенам, прислонившись к тёплой двери.

-А кто это? - спросил дежурный, немного привстав и заглянув через стекло на Михаила.

Тут Алексей почти влез носом в окошко и что-то непонятное прошептал на ухо дежурному. Тот внезапно на секунду побелел и, шокированный, сел обратно в своё кресло. Алексей отъехал на локтях от окошка и резко осмотрел Михаила, который, в свою очередь, продолжал сверлить взглядом пол. Прямо под ногами Михаила оказался узор, по своим очертаниям напоминающий ёжика, у которого иглы смешивались. Ёжиков Михаил любил очень сильно. В детстве каждую ночь он наливал в блюдечко молока и ставил около крыльца в надежде, что вот-вот застучит своими небольшими лапками и вынырнет из темноты это колючее чудо природы. Ах, какое было время…