Часть вторая 5 страница

- Синьор Ортега, добро пожаловать. Я лейтенант Тито Ферреньо.

Ортега кивнул собранно и холодно, будто вошел в свой клуб:

- Очень приятно. Это мой помощник, синьор Контадино.

С алчной ухмылкой полицейский окинул глазами строгий, пошитый на заказ костюм Ортеги и титановый кейс. Очевидно, к лейтенанту не стоило поворачиваться спиной. Габриэль сразу почувствовал отвращение и холодно встретил мимолетный взгляд, когда внимание переключилось на него, хотя, похоже, он не вызвал у продажного копа особого интереса.

- Синьор Контадино. – Судя по хриплому голосу тот только и делал, что пил, курил и орал.

Габриэль коротко кивнул.

- Извините за неудобства. – Ферреньо неопределенно махнул в сторону, куда укатили джипы. – Эти проходимцы наверняка хотели захватить ваши деньги и самолет. Горы полны отчаянных людей. – Его взгляд опять задержался на Габриэле.

- Мы так и знали, - ответил Ортега. – Именно поэтому вы продемонстрировали это шоу? Чтобы показать, что может случиться без покровительства синьора Пиньеро? – Несмотря на очевидный вызов, голос Ортеги звучал по обыкновению сладко и тягуче, словно представление его забавляло.

- Что вы, что вы, синьор. Как можно! – Но за суетливыми заверениями проскользнуло что-то злонамеренное. – Разве капитан Пиньеро посмел бы проявить неуважение к великому дону Санчесу!

Ортега улыбнулся:

- Дон Санчес и капитан Пиньеро дружат на протяжении долгих лет, - произнес он уклончиво.

- И вы приехали к нам.

Солнце припекало, горный воздух нес смрад примитивных канализационных коллекторов. Слышалось жужжание мух и шаги пилота по салону.

Ферреньо молчал, его люди не двигались.

- Да, - согласился Ортега все так же гладко, хотя Габриэлю послышались стальные нотки, неведомые доныне. – На этот раз с подарками. Но в следующий раз… - Он выразительно повел плечом.

Габриэль собрался, готовый ко всему. В воздухе послышалось шипение – гремучник? Нет, всего лишь какое-то насекомое. Цикады? Он чувствовал напряжение Ортеги, хотя тот стоял ровно и выглядел спокойно. Только пола пиджака немного отошла.

Струйка пота скатилась по спине Габриэля. Какой иронией обернётся, если он погибнет в перестрелке, защищая интересы преступника Ботелли. Странно, но идея почему-то не вызвала ни страха, ни возмущения.

Лейтенант пожал плечами:

- Может, следующего раза и не будет.

От смеха Ортеги по затылку побежали мурашки:

- Вам лучше знать, amigo. Следующий раз будет как в Нуэво-Лионе.

При упоминании Нуэво-Лиона по толпе головорезов прошел ропот.

Прищурившись, Ферреньо достал из кармана темные очки, но не надел, а принялся вертеть в руках, поглядывая на Ортегу и переоценивая ситуацию. Затем рассмеялся:

- Джентльмены, почему мы торчим на жаре? Капитал Пиньеро сожалеет, что не может встретить самолет лично, но посылает вам наилучшие пожелания. Сейчас он вынужден отлучиться по службе. – Он неопределённо пошевелил пальцами. Интересно, это означало, что капитан отбыл на церемонию открытия садового центра или цементирует сейчас чьи-то ноги в тазу?

Ортега улыбнулся жестко, но вежливо. Ферреньо в ответ оскалился с такой же «искренностью».

- Завтра он свяжется с вами и синьором Контадино. А пока воспользуйтесь гостеприимством нашего скромного селения.

Ортега кивнул.

Ферреньо махнул в сторону внедорожников с открытыми дверями:

- Вам организовали комнаты в нашей лучшей гостинице. Я сам вас отвезу.

Остановившись глазами-бусинками на Габриэле, он облизал губы.

Хотелось спросить: «Чего таращишься, мудак»? – но Габриэль сдержался. Ортега предпочитал более тонкую игру, а это его шоу. Однако какой смысл разводить политес с этой обезьяной Ферреньо? Поэтому Габриэль пригладил волосы, высоко задирая локоть и демонстрируя вальтер 99 в наплечной кобуре. И едва не вздрогнул, когда почувствовал спиной короткое, но властное прикосновение широкой ладони. Которое странным образом не успокоило, а разозлило.

- Спасибо, - учтиво пропел Ортега. – Мы с коллегой будем с нетерпением ждать встречи с капитаном.

Покосившись, Габриэль увидел насмешку на лице Ортеги, словно тот прочитал его мысли. Габриэль посмотрел на Ферреньо.

Лейтенант отрывисто рассмеялся, развернулся и вразвалку зашагал к машине.

- Только после вас, - Ортега изобразил издевательский поклон.

Габриэль поморщился и пошел за Ферреньо, пробормотав под нос:

- Великолепно. И что теперь прикажете весь день делать в этой дыре?

Ортега стрельнул в него глазами и прошептал, вызывая румянец:

- Полагаю, мы найдем, чем себя занять.

Глава 7

Гостиница располагалась на главной площади на удивление казавшегося процветающим городишки. Конечно, по стандартам третьего мира. Время словно обернулось вспять. Веселые и занятые дамы в красочных местных платьях шествовали по своим делам, за юбки цеплялись хихикающие дети. Неряшливые мужчины стояли по углам улицы, курили и оживленно что-то обсуждали. Габриэль отметил множество лиц с индейскими чертами, присущими древним цивилизациям. И неимоверное количество стариков – в основном беззубых, с морщинистой дубленой кожей цвета грецкого ореха.

Повсюду сновали стаи бродячих собак.

Когда колонна черных внедорожников въезжала на узкие улочки, горожане в массе своей бросали дела и спешили укрыться в тени подворотен и дверных проемов. Определенно, полицию тут недолюбливали и боялись.

Лейтенант Ферреньо высадил Ортегу и Габриэля у двухэтажного розового здания с лепниной и коваными балконами, увитыми цветущими лианами.

Водитель выбросил багаж им под ноги и лихо рванул вниз по узкой улочке.

- Алоха, придурки, - пробормотал Габриэль вслед отъехавшему автомобилю.

Ортега подхватил небольшую сумку, закинул на плечо:

- Пошли уберемся с жары.

- А такое возможно? – Габриэль вытер рукавом лоб и тоже нагнулся за сумкой. – Мы здесь не больше часа, а я уже ненавижу эту сраную страну.

- Контадино, не сквернословь, ты этим ртом целуешь свою мать. – Ортега подтолкнул его к главному входу.

- Моя мать любила меня и такого. – Габриэль тут же пожалел о своей детской реакции под пристальным взглядом темных глаз. Но правда заключалась в том, что застарелое горе иногда до сих пор заставало врасплох. Мать распирало от гордости в день, когда он закончил академию. Хорошо, что она не видит его сейчас. Даже во имя справедливости она не одобрила бы многие поступки, которые он совершил в своей тайной жизни.

- Извини, amigo, - произнес Ортега. - Я не знал. – Слова прозвучали тихо, без драматизма, но у Габриэля на мгновение перехватило горло. Очевидно, ему требовалось как следует выспаться.

- По крайней мере, она меня… понимала. Знала, что я не изменю себе.

- Нет?

- Нет.

Странно так стоять и разговаривать на пыльной улице у черта на куличках.

- Она была довольна моим выбором. – Он пожал плечами. – А вот старик – нет.

Выражение лица Ортеги, похоже, призывало на голову всевозможные проклятья. Да кто он такой, чтобы клеймить оценивающе-порицающим взглядом?

Габриэль нагло осклабился:

- К счастью, теперь вообще никого не волнует, какого черта я творю.

- Ты одинок, Контадино? Это довольно печально, si?

От неожиданного понимания Габриэль оторопел, даже немного встревожился. Господи, да что такого в этом Ортеге? Еще больше расстроило, что он каким-то образом умудрился приоткрыть Ортеге кусочек своей реальной жизни, не то чтобы она отличалась от легенды, но Габриэль на какой-то момент совсем позабыл о прикрытии. И рассказал правду, вывернулся наизнанку перед убийцей.

- В этой работе мы все одиноки, - ответил он, направляясь к вожделенной тени здания.

- Верно, - согласился Ортега, вышагивая рядом. – И тем милее моменты единения, gatitо. – Определенно, теперь он поддразнивал.

- Мне нужно выпить, - пробормотал Габриэль, откидывая волосы со лба. – И прекрати меня так называть, - добавил он автоматически, зная наверняка, что это бесполезно. Похоже, Ортега получал удовольствие, называя его котенком. И тот действительно томно и загадочно улыбнулся.

Вход им преградили вооруженные взведенными автоматами охранники, дежурившие по обеим сторонам белых свежевыкрашенных дверей.

- Господи, - выплюнул Габриэль. – Да что творится в этой дыре?

Ортега пробормотал что-то неразборчивое.

Небритый мужчина с потным лицом небрежно поглаживал цевье автомата, пристально глядя на Ортегу:

- Извините, сеньор. Но за парковку вашего автомобиля положена плата.

- Но как видите, мой друг, у нас нет машины, - ответил любезно Ортега, тщательно выговаривая слова, словно перед деревенским недоумком.

Габриэль вздохнул и потянулся за кейсом Ортеги. Тот передал ему чемоданчик и расстегнул пиджак. Ортега стоял, широко расставив ноги, и улыбался, напоминая позой стрелка из старых вестернов.

Ребятишки поймали в сети акулу, забавно понаблюдать, как они станут выкручиваться.

- Но вам же наверняка понадобится автомобиль, сеньор. Деньги сократят время ожидания. Неизвестно, когда нужно будет ехать, si?

- Si. – Габриэль нарочито растягивал слова. – Я захотел убраться отсюда еще до того, как приехал.

Охранник перевел враждебный взгляд на Габриэля:

- Это можно устроить, гринго, - заговорил второй мужчина. – И даже без дополнительной платы.

Выражение «без дополнительной платы», произнесенное с убийственным акцентом здесь и сейчас, рассмешило до чертиков, и Габриэль расхохотался.

Взбешенный охранник покраснел и рванул вперед. Но Ортега шагнул наперерез, сделал пару неуловимых движений, и нападавший отшатнулся с вытаращенными глазами. Ортега проигнорировал возмущенный взгляд Габриэля.

- Слушай, amigo, я понимаю, ты ошибся. Но мы – гости шефа Пиньеро. Жаль, если придется ему сообщить, что нас встретили не так, как он обещал. Думаю, он очень… разочаруется.

Человек растерянно заморгал.

- А давай-ка пристрелим этого чересчур делового сеньора и расчистим капитану Пиньеро немного места в его гостинице, - предложил Габриэль, злой, потому что Ортега все еще блокировал его широким плечом.

- Видишь? Мой юный друг не привык к местным обычаям, - выдал Ортега. Габриэль догадался, что тот едва сдерживает смех, и успокоился.

- Наверное, я что-то напутал с платой за парковку, - мужчина отрывисто, нервно засмеялся. – Капитан Пиньеро наверняка сделал все распоряжения для вашего размещения.

- Наверняка-наверняка. – Габриэль метал яростные взгляды.

- Иной раз легко ошибиться. - Ортега серьезно кивнул.

Шагнув в сторону, охранник пробурчал, глядя на Габриэля:

- Я запомнил вас, сеньор.

- Опасайся склероза, - не остался он в долгу.

* * *

- Размазывая гордость мужчины, ты наживаешь себе врага, - заметил Ортега, открывая кейс.

Гостиничные номера приятно удивили. Просторные светлые комнаты с высокими потолками, богатая старинная мебель, приобретенная, видимо, в антикварных бутиках Беверли-Хиллс на деньги, вырученные за героин там же.

Балконы, выходящие на самобытный дворик с каменным музыкальным фонтаном, смягчающим удушливую послеполуденную жару, и цветущим кустарником. Из-за черепичных крыш виднелись изумрудные горы.

- Самолюбие, - отмахнулся Габриэль.

Он быстро осмотрел свой практически идентичный номер и присоединился к Ортеге, чтобы наметить планы на вечер, и сейчас, расположившись на кровати, застеленной сине-белым покрывалом, наблюдал, как тот методично распаковывает и аккуратно убирает вещи в большой шкаф. Габриэль впал в транс, глядя, как большие руки разглаживают ткань, развешивают рубашки, поправляют манжеты и воротнички.

- С этими двумя нет разницы, - темный взгляд Ортеги на мгновение задержался на Габриэле. – Самодовольный дурак и бузотер тоже может быть опасен.

- Да ладно. Ты же не думаешь, что стоит опасаться этих недоумков. – Габриэль сердито уставился на свое отражение в большом напольном зеркале - от одного только созерцания рук Ортеги у него налилось в паху. Пришлось закинуть ногу на ногу, чтобы не выдать стояк. Хотя Ортега, поучающий его правилам бандитского этикета, казалось, ничего не заметил.

- Проще завести друзей, чем иметь дело с врагами.

- Это что, еще одна старинная поговорка? - Габриэль впервые намекнул на встречу в клубе «Мадроне», хотя не представлял, зачем сейчас это сказал. Плохая идея.

Ортега припечатал его долгим напряженным взглядом, от которого по спине пробежала дрожь, и снова принялся распаковываться, словно ничего не произошло.

Достал бритвенный прибор, положил на прикроватный столик. Общая ванная располагалась дальше по коридору – им придется длить ее с постояльцами на этаже.

- Если уж я не беспокоюсь, что ты-то дергаешься?

- Мы здесь чтобы установить контакты и наладить связи.

- Заводить друзей и влиять на людей, - хмыкнул Габриэль.

Ортега распахнул легкие балконные двери. Поразительно яркие закатные лучи пронзили прохладный полумрак номера. Когда солнце сядет, мягкий вечерний воздух окончательно прогонит затхлый запах. И лежа на кровати, можно будет любоваться звёздами.

Габриэль подсматривал в длинное зеркало за Ортегой.

- Невежество не знает страха, - рассеянно пробормотал тот, неосознанно поглаживая идеальной ладонью приклад глока в кобуре.

- Ни Ботелли, ни дону Санчесу не пойдет на пользу, если мы прогнемся и позволим себя поиметь.

Ортега улыбнулся и подошел к кровати. Габриэль запрокинул голову, чтобы посмотреть ему в глаза, но уперся взглядом в распахнутый ворот серой рубашки: гладкая кожа, поросшая темными шелковистыми волосками. Запах чистого пота с едва уловимыми нотками одеколона вызвали очередную волну похоти.

- Да, - пробормотал Ортега. – Мы и не позволим.

Медленно протянул руку и провел кончиками пальцев по горлу Габриэля. От легкой, осторожной ласки волосы встали дыбом. И не только волосы. Он с трудом сглотнул. Требовалось что-то сказать, что-то резкое и циничное, чтобы избавиться от наваждения, но слова застряли в горле.

Ортега сам убрал руку и легкомысленно подмигнул:

- Мне приходит на ум занятие поинтересней.

Габриэль постарался, чтобы смех прозвучал беззаботно. Встал с кровати. Пространство. Нужно отойти от Ортеги подальше, чтобы побороть вожделение, несущееся по венам.

- Мы здесь надолго?

- Нам хватит времени.

О чем они вообще сейчас говорят? Габриэль больше не понимал.

- Не хотелось бы портить воспоминания, - легко произнес он. – Знаешь, однажды ты уже был идеальным… - Он пытался отшутиться, предлагая Ортеге перевести ситуацию в другое русло. Сменить тему.

- Может, ты не нашел нужного человека. – Темные глаза гипнотизировали, а тягучий бархатный голос подавлял.

Габриэль встал и подошел к балкону:

- Я и не ищу.

- Иные вещи сами нас находят, помимо нашего желания. – Ортега проскользнул наружу, мягко задев его плечо и руку.

Габриэль кисло рассмеялся.

Ортега посмотрел ему в глаза:

- Ты слишком молод, чтобы быть таким циничным, Контадино. Хотя молодость бывает очень цинична.

- Ты мог бы сколотить состояние, придумывая тексты к поздравительным открыткам.

Ортега снова улыбнулся своей невыносимой, умопомрачительной улыбкой. Что-то вызывающее в его лице заставило ринуться навстречу и попытаться разгадать эмоции в умирающем свете. Тайное удовольствие в его глазах просочилось под кожу.

- Пытаешься сказать, что ты большой романтик? – насмешливо прохрипел Габриэль.

Ортега пожал плечами, словно намекая, что читает Габриэля как открытую книгу. Знает, что тот чувствует и о чем думает.

Темный как полночь взгляд цеплял, удерживал, Габриэль поймал себя на том, что затаил дыхание, ожидая, что Ортега его поцелует. Габриэль и сам не знал, ответит ли на поцелуй или ударит ублюдка.

Ортега осторожно убрал прядь волос со лба Габриэля и произнес:

- Si. Привязанность не обернётся ничем хорошим ни для тебя, ни для него. – Оттолкнулся от перил балкона и направился в комнату. Габриэль схватил его за запястье – не отдавая себе отчета, для чего, но когда ладонь накрыли сильные пальцы, не попытался вырваться. Взгляд тёмных глаз казался таким же тёплым, как и прикосновение. Но именно Ортега в следующую минуту развеял наваждение – стряхнул его руку и прошел в дверной проем. – Собирайся, Контадино, пропустим по стаканчику. И может, не по одному.

Габриэль сказал себе, что теперь свободен, но душу странным образом затопило разочарование.

Неподалеку от гостиницы они нашли открытую таверну со столиками под черепичным навесом. С нетёсаных деревянных столбов свисали корзины с цветущими лианами. Приветливая обслуга, превосходная еда. За столиком у входа сидели трое стариков, спокойно выпивали и поглядывали в их сторону. Время от времени из кухни выбегали двое детей, чтобы поглазеть на незнакомцев, а затем прятались за дверь.

Габриэль наслаждался ужином – пикантной свининой в горячих тортильях - и компанией Ортеги, который вовсю старался его обаять: непринужденно болтал, дружелюбно подсмеивался, стрелял глазами. Пусть тот и преступник, но Габриэль чувствовал, знал, что Ортега совсем не такой, как Ботелли и его головорезы. И это сбивало с толку. Материалы на Ортегу, которые показал О’Брайен перед отъездом Габриэля из Сан-Франциско, описывали абсолютно другую личность.

Возможно, Ортега спас задницу Габриэля в «Голубом рубине» из практических соображений или у него были свои преставления о чести, но это не объясняло, почему отвадил от него телохранителя Санчеса или тонко продемонстрировал покровительство перед свиньёй Ферреньо. Все это шло вразрез с безжалостным порочным ублюдком, каким характеризовал его O’Брайен.

Конечно, частенько слухи о том или ином гангстере, которые ходили в преступных кругах, оказывались преувеличены. Да что уж говорить, Габриэль сам заслужил не слишком лестную репутацию, в которой ложь переплеталась с полуправдой, пока втирался в доверие к Ботелли. Так что же из себя представлял Ортега на самом деле? Без сомнений – он жесткий человек, хорош в бою, не боится идти на конфронтацию. Но никаких признаков чванства и показного высокомерия, столь присущих приспешникам Ботелли. Что это – улучшенный, более породистый вариант злодея?

Пелену размышления развеял голос Ортеги:

- Диего суёт в лицо бармену юкку…

Габриэль поперхнулся текилой:

- Юкку? Это кактус такой?

Ортега кивнул – темные глаза искрились смехом:

- Именно, кактус.

- Он острый, приятель.

- Да уж не тупой. В отличие от Диего, - согласился Ортега. Габриэль с трудом не рассмеялся.

- И что, потребовал всю наличку из кассы?

Ортега покачал головой:

- Нет. Потребовал бутылку «Догфиш хед».

- И что это за хрень? – Он прыснул, представив чокнутого пьяного бандита с цветочным горшком в руках.

- Пиво из специальной пивоварни.

Кроме всех прочих противоречий, Ортега блистал слишком хорошим образованием для мексиканского гангстера. Или просто глубокими познаниями.

- А дальше?

- Один из посетителей вырубил его табуретом.

Габриэль захохотал, привлекая взоры стариков из патио. Ортега наблюдал за ним с улыбкой. Габриэль осознал, что, во-первых, опьянел и, во-вторых, Ортега все еще его хочет. В груди приятно потеплело.

Не отводя взгляда, он опрокинул третью рюмку и закусил долькой лайма. Кислый сок вслед за текилой обжег горло. Поднеся ладонь ко рту, он нарочито медленно прошелся языком между большим и указательным пальцами, и потом засосал кожу, чтобы окончательно слизать соль, оставшуюся после первой выпитой порции.

Ортега не мигая следил за каждым движением. Казалось, Габриэль превратил обычную выпивку в прелюдию. Жар, окативший все тело, и покалывание в паху не имели ничего общего с алкоголем. Ортега тоже заерзал на стуле, выискивая более удобное положение.

- Ты давно в фамилии дона Хесуса? – спросил Габриэль.

- Примерно два года.

Два года. Почему это не отмечено в материалах дела, что ФБР предоставило полиции?

- А до этого?

- Ты слышал о доне Педро Костеллано?

Габриэль замялся. Мог ли простой наемник Джио Контадино знать об одном из патриархов мексиканской мафии, пусть тот уже и закончил свою жизнь под градом пуль в столь редкой совместной операции мексиканских и американских спецслужб?

- Конечно. – Он пожал плечами. – Он же практически легенда.

- Я три года работал на дона Педро. Сделал карьеру в его организации. – Ортега изогнул бровь, словно ожидая комментариев. – После смерти дона Педро предложил свои услуги дону Хесусу.

- Похоже, он о тебе высокого мнения.

- Дон Хесус никому не доверяет, - отрезал Ортега. – Я доказал свою лояльность и пользу делом, и он относится ко мне по заслугам.

- У вас много общего. Вы оба люди мира, образованные, культурные. – Габриэль намеренно льстил, хотя говорил чистую правду.

Тем не менее, манеры Санчеса казались картонными, вымученными, тогда как в поведении Ортеги проскальзывало нечто, что Габриэль частенько замечал у людей, рожденных с деньгами и положением. Что же толкнуло того на преступный путь? Ведь однозначно не глупость, невежество, лень или отсутствие светлых перспектив.

Сам же Габриэль вышел из простой рабочей семьи. Он тяжело трудился, чтобы прикрыть задницу, а манеры изучил, просматривая мужские журналы и телевизор. И ни на минуту не одурачил бы ни одного представителя элиты. Да он и не стремился. Ведь Джио Кантадино всего лишь сообразительный малый, который получил образование на улице.

- Да, у нас есть нечто общее. – Ортега поднял рюмку. – Ну, за общность!

Он пил гораздо медленнее Габриэля, но сейчас в нем сквозило нечто вызывающее. Неожиданно он поднялся:

- Нужно вернуться в гостиницу до того, как полностью стемнеет, - и щедро положил на столик несколько купюр.

Габриэль подхватил открытую бутылку текилы, солонку и чашку с целым лаймом. Через несколько минут опустится кромешная тьма. Ортега прав – такое время на этой территории лучше пересидеть за стенами. Но все равно не удержался, чтобы не поддеть:

- Боишься темноты?

- Мы сегодня успели обзавестись кучей друзей. – Ортега приобнял его одной рукой. – Ты любитель выпить, Контадино?

- И что? Можно подумать, что ты – нет.

- О да.

- А что еще тут делать? – бросил Габриэль вызывающе, когда они вышли из-за стола. И почувствовал раздражение, когда Ортега не ответил, задержавшись у бара, чтобы взять виноградинку из блюда с фруктами. Тот выглядел глубокомысленно. – Какие-то другие предложения?

Габриэль ждал, что он уловит подтекст в вопросе, но Ортега не реагировал, а сумерки не позволяли разглядеть выражение на его лице.

Они вышли из таверны и отправились в гостиницу.

- У тебя есть семья? – отрывисто спросил Габриэль.

- Si. Я редко их вижу, но испанские семьи очень сплоченные, независимо от того, как далеко разбросаны ее члены и как давно живут своей жизнью.

- Как они относятся к твой ориентации и к твоей работе?

- Я сам выбрал и принял свою судьбу. Хотя не такого они для меня желали.

- Верю.

Ортега посмотрел на него с любопытством:

- Ты говорил, что мать тебя понимала. То есть, она знала, что ты гей и… чем ты занимаешься?

- Она знала то, что ей следовало знать.

- У тебя больше никого нет?

И с чего вдруг Ортега заинтересовался его семейной жизнью?

– Тут все просто замечательно. У меня лишь я и моя работа. Мне больше не о чем беспокоиться. Только удовлетворять потребности босса. Выполню эту работу, займусь другой. – И добавил, криво ухмыльнувшись: - Если, конечно, твой босс позволит мне и дальше коптить небо.

Ортега словно не услышал последних слов:

- Просто мечта подростка: никто не задает вопросов, не оплакивает твой образ жизни. – В голосе проскользнули привычные подразнивающие нотки.

Габриэль усмехнулся:

- Ну да. Единственный человек, которого с натяжкой можно назвать членом семьи для меня – старый громила по имени Микки Коллинз. Милые добрые времена. – Он слабо улыбнулся воспоминаниям. – Он постоянно ныл и выносил мне мозг, стараясь вернуть на путь истинный. Но я не видел его уже несколько лет. Вероятно, он теперь окончательно спился.

- А что твой отец?

Габриэль с отвращением фыркнул:

- Быстренько сделал ноги, когда узнал, что мать беременна. И отчим тоже надолго не задержался, хотя, сказать по правде, я ни капли не жалел. Вот такое дерьмо. – Он замолчал. Делиться воспоминаниями не хотелось.

Габриэль и так слишком развязал язык, и не под воздействием выпивки или усталости, а из-за искреннего интереса и участия Ортеги.

Не успел тот ответить, как из-за угла вывернул черный внедорожник в сопровождении еще двух автомобилей.

- Похоже на слезливое вступление к бульварному роману, - растягивая слова, добавил Габриэль.

- Позволь мне самому решать. Comprender?

- По-моему, так всегда и происходит, разве нет?

Из остановившихся неподалеку машин вышли вооруженный люди, но по-видимому, они не собирались нападать.

Из задней двери внедорожника вывалился лейтенант Ферреньо с недовольным выражением на лице. Тут же с переднего пассажирского места показался маленький аккуратный мужчина с темной, как грецкий орех, кожей, в солнечных очках, со старомодными усами. Словно персонаж с карикатуры, которые Габриэль разглядывал мальчишкой.

Даже в обычной форменной рубашке с открытым воротом и короткими рукавами тот выглядел подтянуто и строго. Впечатление усиливали блестящие черные сапоги и конский хлыст с серебряным набалдашником.

Эксцентричный мужчина напоминал дона Хесуса. Трудно сказать, чем конкретно. Энергией? Сдерживаемым напряжением? Или старой доброй харизмой?

Ортега моментально изменился, став… почтительным?

- Шеф Пиньеро, большая честь наконец-то с вами встретиться. Я Мигель Ортега, помощник дона Хесуса.

Пиньеро замер, видимо, изучая Ортегу. Солнечные очки должны были выглядеть комично в сгущающихся сумерках, но в темных стеклах, скрывающих взгляд, блеснуло что-то зловещее. Затем он повернул голову к Габриэлю.

- Мой коллега, Джованни Контадино. Представляет интересы Рикко Ботелли.

- Кто такой Ботелли? – нахально спросил Ферреньо, явно не возлюбивший их еще со времен утреннего противостояния.