Часть вторая 3 страница

Та повернулась к нему:

- Мы могли бы перепихнуться втроем. Джи, я и ты, мистер О. Мистер Большой О очень милый. И так приятно пахнет…

- У тебя прекрасный вкус на мужчин, - пробормотал Габриэль, всматриваясь в начало аллеи. Показалось ли ему движение за мусорным контейнером?

- Ну не знаю, Контадино, - встрял Ортега. – По-моему, ничуть не хуже твоего.

Габриэль прикусил язык, чтобы не выдать очередной комментарий. Джина, может, и пьяна до беспамятства, но две другие девушки еще вполне в сознании и могут запомнить разговор. Конечно, приведись им всем выжить в ближайшие десять минут.

- Если начнет чудить, тебе придется ее нести, - Габриэль полностью свалил заботу о Джине на Ортегу и снова нажал набор на телефоне.

Удивительно, но Ортега ни словом не возразил. Неохотно Габриэль прибавил ему балл за практичность.

Наконец в трубке ответили.

- Где такси, мать вашу? – Габриэль выслушал диспетчера. – Каждая минута, что я жду – минус сто баксов.

- Может, пройти через клуб к стоянке? – предложил Ортега. - Мы тут как на ладони, стреляй-не хочу.

Он был прав, но аллея тоже простреливалась со всех сторон.

- Давай придерживаться плана.

Однако Ортега уже подхватил Джину, которая не переставая бурчала и жаловалась, и понес по переулку, старательно перешагивая через трещины и проросшие сквозь асфальт сорняки. Габриэль ринулся вслед, держа пистолет наготове.

- Черт, я сказал тебе оставаться на месте!

- Я тут решаю…

- Ты решаешь? Ты мне приказываешь? У меня свое начальство.

- На кого бы ты ни работал, надеюсь, ты хорошо стреляешь. – Ортега закинул Джину на плечо, придерживая одной рукой, другой достал пистолет.

Габриэль рассеянно оглянулся на двух девушек, которые тащились позади. За их спинами мелькнули фары проходящих вдали по магистрали машин, высвечивая пожарную лестницу и мусорные баки, а также крадущиеся человеческие фигуры, занимающие позиции.

- Идите передо мной, - приказал он подружкам. Те подхватились и проскользнули мимо, шелестя юбками и стуча каблуками. Звуки музыки из клуба пробивались на улицу. Дверь открылась, Габриэль и Ортега вскинули оружие. На тротуар, пошатываясь, вышла какая-то женщина. На лице – разводы косметики от слез.

Они одновременно опустили пистолеты, Габриэль облегченно выдохнул.

Позади раздался визг шин – по аллее мчалось бело-зеленое такси. Машина остановилась в заносе в двух шагах от Габриэля. Он распахнул заднюю дверь и быстро без сантиментов затолкал протестующих подруг Джины в салон. В это же время на аллею из-за угла вынырнул черный седан.

- Сажай ее в машину! – крикнул он Ортеге, предчувствие опасности и волнение затопило душу. Некуда бежать. Вот он - момент истины. Поприветствуйте, дамы и господа!

Темные тени выбежали из-за баков, седан перегородил проулок, блокируя выезд. Двери открылись. Габриэль упал на землю и дважды выстрелил в тонированное лобовое стекло. Ощутил за спиной какое-то движение, но не рискнул оглянуться. К двоим стрелкам, показавшимся из седана, присоединились люди, скрывавшиеся в темноте аллеи. Тот, который показался со стороны водителя, упал на тротуар, словно подкошенный.

Пули рикошетили, выбивая крошку из бетонных стен. Сердце билось в потоке адреналина, Габриэль открыл ответный огонь. Свет фар ослеплял, да и один пистолет против такой компании нападавших не давал особых шансов на благоприятный исход. Единственная надежда – всего лишь не подпустить противника ближе.

Черт, пуля чиркнула по асфальту буквально в паре сантиметров, вырвав прерывистый испуганный смешок. Какого черта, Сандалини? Никто не будет жить вечно.

Рядом хлопнула дверь автомобиля, такси тронулось в противоположном направлении, едва не переехав Габриэлю ногу. Бампер задел бетонную стену, высекая искры. Они того и гляди врежутся в заграждение, но если вырулят на встречную полосу, то Джина с подружками считай вырвались. Габриэль слегка успокоился и принялся палить во все, что двигалось. Визг шин уезжающего такси звучал прекрасной сладкой музыкой.

Габриэль прищурился, наметил очередную цель, спустил курок. Какое облегчение! Пуля пробила боковое стекло седана. Габриэль принял как должное, что Ортега уехал вместе в женщинами. Тот – высокопоставленный мафиози, Габриэль – лишь мелкая сошка, обычный наемник. Вопрос, кому прикрывать отход, даже не стоял. Поэтому, когда из-за спины послышались выстрелы глока 22, Габриэль немало удивился. Быстро оглянулся – Ортега распластался по стене и с холодным расчетом стрелял в седан. В проеме пожарного выхода замерла девушка.

- Проваливай! – крикнул ей Габриэль. – Иди обратно!

Краем глаза заметил движение за седаном. Выстрелил, услышал крик. Мужчина, прячущийся за дверью, рухнул и замер на асфальте.

А глок по-прежнему работал – размеренно, неторопливо. Хлопки эхом разносились по подворотне в ответ на рваные выстрелы головорезов Скарборо.

Пассажирская дверь открылась, человек постарался перелезть на водительское место. Слышались крики, проклятья. Стрелки залезли в машину, хлопнули дверями, седан развернулся и рванул к магистрали, сбивая по дороге мусорные баки. Выехав из переулка, водитель не потрудился притормозить на перекрестке, автомобиль буквально снесло проезжающим по главной дороге грузовиком. Седан развернулся, качнулся, пошел юзом по крайней правой полосе.

А потом повисла жуткая тишина. Габриэль понялся на ноги, держа на мушке людей, которых подстрелил. Водитель валялся навзничь, под ним расползалась темная лужа. В нескольких метрах правее лежал, уставившись в черное небо, другой человек и постанывал. Кровь хлестала из перебитой ноги. В нос бил запах пороха и жженной резины.

Габриэль услышал щелчок – Ортега поставил пистолет на предохранитель.

Слава богу. Габриэль не знал, как поступил бы, если бы Ортега решил добить раненных. Оглянувшись, встретился глазами со спокойным взглядом. Оба не проронили ни слова.

Если бы Ортега уехал с женщинами, лежать сейчас Габриэлю мордой в асфальт и истекать кровью в этой грязной подворотне. Он понятия не имел, что сказать. Спасибо – слишком мало. Или ему просто не хотелось чувствовать благодарность к человеку, которого он мечтал увидеть за решеткой?

Напряженную тишину нарушало лишь позвякивание браслета на руке у девушки в дверном проеме.

* * *

В пять утра Габриэль вернулся в комнату, которую два года снимал в Тендерлойне, пригороде Сан-Франциско. Сидя за стаканчиком и сигаретой, перебирал события прошедшей ночи. Адреналин в крови и сжимающийся желудок не позволили протолкнуть в горло ни крошки. Требовалось выспаться, но придется подождать.

Растянувшись на смятой постели, Габриэль достал из тумбочки второй мобильный телефон. Набрал по памяти номер, закрыл глаза в ожидании ответа.

Такое ощущение, что изображение Ортеги отпечаталось на внутренней стороне век – каждый раз, зажмурившись, он видел красивое аристократическое лицо в проклятых деталях: знойные глаза, изогнутые в ироничной улыбке полные губы...

Хладнокровный убийца, Ортега ни на минуту не проявил в переулке неоправданной жестокости.

- Похоже, пора валить, amigo, - сказал тот, когда вдалеке послышалась сирена патрульных машин.

Не проронив больше ни слова, они добежали до Феррари и вернулись в поместье Ботелли. Джина с подружками приехала за полчаса до них. Ботелли впал в ярость, словно это Габриэль виноват, что на них в клубе напали люди Скарборо.

Ортега безмолвно наблюдал, как Ботелли орет, вешая на Габриэля всех собак. Дон Санчес тоже молчал, глядя бесстрастно, подобно доколумбовому монолиту.

Услышав грубый встревоженный голос на том конце, Габриэль моргнул, образ Ортеги растаял.

- О’Брайен.

- Это я.

- Ты опоздал почти на четыре часа, - бросил О’Брайен.

- Да неужели? Слыхал уже про стрельбу у «Голубого рубина»?

- Твоих рук дело?

- Сегодня ночью Рокки Скарборо пытался вывести из игры Джину. Вероятно, чтобы помешать слиянию Ботелли и Санчеса.

- Это сработало бы?

- Нет. Убей Скарборо Джину, Санчес бы с него живьем шкуру спустил, а потом закопал, хотя, думаю, такая перспектива ему все равно светит. Санчес… неравнодушен к Джине.

- Насколько сильно?

- Он от нее без ума. В смысле, ему из-за нее крышу снесло.

- Ясно. Я видел отчет. Это ты стрелял в Бобби Итчи и Ральфа Коумо?

- А что прикажешь делать? На нас устроили засаду. Как они?

- Коумо скончался по дороге в больницу. Итчи выживет, но ему придется распрощаться с балетной карьерой.

- Мою задницу сегодня спас подручный Санчеса. Мигель Ортега. Мне нужны на него данные.

- Ортега? Впервые слышу.

- Странный тип. Не похож на обычного мафиози, но весьма высоко поднялся в организации Санчеса. Похоже, его первый заместитель.

- Господи. Как мы его проворонили? Хорошо, я им займусь.

- И кое-что еще. Санчес упомянул первую жену.

- Он был женат?

- Да. По его словам, в первый раз он был женат на итальянке.

- Проверим. – В голосе О’Брайена слышалось удовлетворение. – Значит, мексиканцы прибыли.

- Ага.

- Ты уверен, что тебя не подозревают?

Начинается.

- Уверен, а что?

- Может, и ничего. Но ты поостерегись. Одного из твоих информаторов слопали позапрошлой ночью.

Холод, пронзивший Габриэля, не имел ничего общего с отсутствием отопления на помойке, которую он называл домом Контадино.

- Кого?

- Бенни Барбосу.

Габриэль с трудом сглотнул.

- Бенни? Мать твою! Он назначил мне встречу накануне вечером, но не пришел. Теперь понятно, почему.

- Его нашли за клубом «Мадроне» на Мишион-стрит. Два выстрела – один контрольный. Чисто и быстро.

Сердце припустило.

- Клуб «Мадроне»?

- Да.

Габриэль не мог подобрать слов. В «Мадроне» постоянно паслись мафиози. А подозреваемый им парень находился именно там. Конечно, часть вечера тот был занят, вытрахивая мозги из полицейского под прикрытием Габриэля Сандалини. Как же здорово это прозвучит в суде. А как «взлетит» карьера Габриэля!

- Какие предположения? - наконец выдал он.

- Барбоса – стукач. То есть, его не особо любили, а «Мадроне» не кружок изучения библии. С другой стороны, стучал он всего ничего, таким обычно вправляют мозги ботинком в челюсть. Трудно представить, что кто-то решил связаться с мелким куском дерьма. А я уже сказал, что замочили его весьма профессионально.

- Понятно. Спасибо за предупреждение.

Что, черт возьми, собирался рассказать ему Бенни? Естественно, не то, что в город приехали мексиканцы. Бенни наверняка не стал бы рисковать, чтобы доложить Габриэлю общеизвестный факт.

- Мы уже очень близко. Смотри ничего не испорти. Не высовывайся, не нарывайся. Ты выбрался на финишную прямую, малыш. Мы все на тебя рассчитываем.

Малыш. Габриэль едко усмехнулся.

- Точно. Все мои мечты вот-вот осуществятся, - согласился он. И кошмары тоже.

О’Брайен фыркнул:

- Приглядывай за своей задницей. Держи нос по ветру. Никому не доверяй. Да что я тебя учу?

- Действительно.

Нажав отбой, Габриэль бросил трубку в ящик тумбочки и с грохотом задвинул.

Глава 4

Если дом в усадьбе Ботелли выглядел как особняк, то временное пристанище Санчеса представляло из себя дворец. Габриэль никогда не видел такого роскошного и огромного жилища, которое запросто могло сойти за пятизвездочный отель.

Спустя два дня после помолвки дон Санчес наконец-то пригласил Рикко на деловую встречу в поместье «Пасифик хайтс», объявив ее вечеринкой у бассейна для Джины. Однако даже слепцу было понятно, что на самом деле это долгожданное совещание о слиянии наркокартелей.

К великому разочарованию Габриэля, его обязали весь день с другими наемниками толкаться у бассейна, присматривая за Джиной, а не сопровождать Ботелли.

Стоило Габриэлю только заикнуться, что в доме Санчеса найдется немало людей, способных приглядеть за Джиной, Ботелли взъярился на него второй раз на неделе:

- Ты обсуждаешь мои приказы? – Он отвесил ему щедрый подзатыльник.

- Ни в коем случае, Рикко, просто подумал…

- Не надо думать, тебе не за это платят. Для этого есть другие люди. Дон Санчес прав – у тебя проблемы с субординацией.

Этот комментарий подтвердил то, что Габриэль уже и так знал – он произвел не слишком благоприятное впечатление на дона Санчеса. Значит, дни Джованни Контадино в организации Ботелли – и, очевидно, в этом грешном мире - сочтены.

Он опустил голову и смиренно произнес:

- Извините, Рикко, просто мне хотелось принести больше пользы…

- Не позволяй Джине попасть в неприятности. В этом твоя польза, - буркнул Ботелли.

Именно поэтому Габриэль бездельничал у бассейна в крошечных черных плавках, словно жиголо с французской Ривьеры, пока Ботелли, Рицци, Бруно – Бруно-телохранитель! – совещались с доном Санчесом и его помощником в святая святых. В качестве дополнительного плевка в лицо, команду Ботелли разоружили уже на подъездной аллее. Санчес не доверял никому, даже человеку, с которым вскорости породнится.

- Что с тобой, Джи? – раздраженно пропела Джина. – Если бы Рикко захотел, ты сидел бы сейчас с ним в доме. У меня от твоих метаний мигрень разыгралась.

Претензия Джины вернула его к реальности. Пусть у нее и ветер в голове, нельзя открыто показывать, как он заинтересован встречей ее брата и жениха. Нельзя привлекать к себе внимание, особенно сейчас.

Он остановился и под взглядами обслуги в униформе и бликующих на солнце темных очках, которые внимательно следили за гостями, благоразумно направился к бару, организованному неподалеку от бассейна.

Дергаясь, Габриэль закусывал в буфете, предлагающем экзотические угощения: от попкорна с трюфелями до кесадильи с тушеной уткой. Разрываясь между убийственной скукой и полным разочарованием, он отступил к одному из десятка шезлонгов, расставленных вокруг овального бассейна, открыто демонстрируя Джине свое дурное настроение. Игнорируя ее насмешки и жмурясь от яркого солнца, он наблюдал, как она с подружками плещется в воде.

Если абстрагироваться от пьяных криков, услышишь шум водопада позади, спускающего по высокой каменной стене – вдох-выдох, - как он огибает искусственные валуны и размеренным потоком вливается на самое дно широкого кристально чистого бассейна.

Охлажденный водопадом бриз принес острый, чистый аромат одеколона с лаймовой отдушкой, напоминая о мощных мускулах, перекатывающихся под бронзовой кожей, больших ладонях с длинными пальцами, знающими, как прикоснуться, чтобы доставить удовольствие…

Член начал наливаться под черными плавками, натягивая теплую лайкру, не дающую никакого простора. Черт. Только этого не хватало. Морского змея, чтоб пугать женщин и детей. Он повернулся на бок как ни в чем не бывало, стараясь не перевернуть угрожающе зашатавшийся шезлонг.

- Наслаждаешься? – послышался знакомый голос прямо возле уха.

- Что? – Габриэль распахнул глаза.

В соседнем кресле вольготно развалился Ортега – буйные мысли призвали этого дьявола, что ли? Загорелая мускулистая рука покоилась на таком же загорелом согнутом колене.

- Угу, - лаконично отозвался Габриэль, как только осознал вопрос Ортеги.

Тот посмотрел в упор, склонил голову, обозначив поклон и привычно скривив губы в язвительной усмешке.

- Так я и думал. – Открыто перевел взгляд на выпуклость в паху Габриэля. Облизал губы, снова зло усмехнулся: - Предаешься мечтам на работе, Контадино?

Они впервые разговаривали без свидетелей после перестрелки у «Голубого рубина». Габриэля смущала реакция собственного тела: припустивший пульс, натянутые нервы, мышцы, застывшие от волнения.

- Так и было. Но открыл глаза, и мечты обернулись кошмаром.

Ортега хмыкнул.

Габриэль сел, поднял упавшее полотенце и притворился, что стирает лосьон с груди и живота, затем положил его на колени, прикрывая пах от нескромных взглядов соседа.

Ортега все с той же раздражающей улыбкой откинулся на спинку, закрыл глаза. Казалось, единственное его желание – немного позагорать.

- Встреча закончилась? – спросил Габриэль.

- Сейчас перерыв. Дон Санчес решил позвонить папе.

- Позвонить папе?

- Ты что, не никогда не звонил папе? – Ортега не двигался, но из-под полуоткрытых век мелькнул темный отблеск.

- Мой старик мертв, - коротко ответил Габриэль.

Ортега промолчал, но Габриэль чувствовал на себе его взгляд, хотя наверняка тот непрерывно наблюдал так за всем и вся.

Моргая на солнце, Габриэль поискал глазами Джину среди подруг в сверкающей воде. И услышал раньше, чем увидел: та сидела за столиком под навесом в дальнем конце бассейна, громко смеялась, чтобы привлечь внимание. Хотя и так почти все взгляды были устремлены на ее роскошные формы, едва скрытые под леопардовым купальником.

В этот момент к ней подошел дон Санчес и устроился рядом за столом. Подружки тут же схлынули, как стайка голубей, завидевшая кота. Джина опрокину в рот маргариту, широко улыбнулась и посмотрела на жениха расфокусированным взглядом.

- Похоже, дон Санчес не застал папу дома, - заметил Габриэль.

Ортега открыл один глаз:

- У тебя нездоровый интерес к моему боссу, Контадино, - произнес тот лениво.

- Ты, вроде, считал, что вскоре он станет и моим боссом тоже.

Ортега не ответил.

А Джина тем временем во всю флиртовала с дом Санчесом, одной рукой сжимая новый стакан с выпивкой, второй – крепкий бицепс жениха. Неприлично большой бриллиант сверкал на весь двор. Габриэль цинично растянул губы. Вообще-то, он ей сочувствовал, но ведь она действительно знала, на что подписывается, и совсем не возражала. Может, даже хотела не меньше, чем Санчес хотел ее. Впрочем, не стоит беспокоиться – если операция пройдет как планировалось, Джине вскоре придется искать другого жениха.

Габриэль посмотрел на Ортегу, снедаемый виной. Тот лежал под солнцем: гладкая загорела кожа, сильные мышцы, широкая кость. Красивое лицо расслаблено. Может, уснул? Темный непослушный локон, блестящий, словно шелк, упал на лоб. Мелкие морщинки в уголках век – гусиные лапки, линии смеха, слабая призрачная улыбка на полных губах…

Он совсем не похож на негодяя.

Что за глупая мысль? Как будто негодяи выглядели как-то по-особенному.

Габриэль потянулся, выгибая спину, желая хоть немного избавиться от эрекции, чтобы пройти к бассейну не привлекая внимания. Плавки выглядели смехотворно. Он не захватил свои, но Джина закатила истерику, и не успел Габриэль даже извиниться, как один из приспешников Санчеса выдал ему этот клочок лайкры. Сам бы он такие тугие и узкие плавки ни за что не выбрал. Не то чтобы он стеснялся своего стройного сухопарого тела, хотя ему не поразить окружающих брутальной накачанной фигурой. Габриэль знал, что хорошо выглядит, несмотря на шрамы: след от пули на лопатке, которую словил еще новобранцем, и серебряный полумесяц ножевого ранения, которое получил, «спасая» Джину год назад.

Он посмотрел на Ортегу и смутился, заметив его тяжелый взгляд. В лицо ударила кровь.

Рот Ортеги изогнулся в очередной раздражающей усмешке:

- Не перегрелся, Контадино? Ты весь пылаешь.

Достал!

Габриэль отбросил полотенце, шагнул к бортику и нырнул. Вода охладила тело, и его проблема тут же сморщилась до минимальных размеров. Всплыв, он стряхнул с глаз волосы и рванул к дальней стороне бассейна, не оглядываясь и не обращая внимания на тягучий смех за спиной.

Что, черт побери, за игру затеял Ортега? Неужели флиртует? Ведь как бы высоко тот ни забрался в наркокартеле, Санчес гарантированно скормит его собакам, если хотя бы заподозрит, что Ортега бисексуал, а тем паче, гомосексуалист.

Габриэль пересек бассейн и уцепился за черно-синюю кафельную стенку. Оглянулся, глядя из-под мокрых локонов. Темные полуприкрытые глаза Ортеги не отпускали. Сердце заколотилось – Габриэль заметил, что Джина тоже за ним внимательно следит. И дон Санчес. Как будто и без этого его жизнь чересчур легка и приятна.

Взгляд Джины искрился от озорства, желания, а также избытка маргариты. Она начала прикладываться с десяти утра. Вероятно, ей требовалась алкогольная поддержка, чтобы улыбаться в изрытое шрамами лицо Санчеса. Учитывая количество выпитого и жаркое солнце, наверняка вскорости она вырубится пьяным сном. Санчес все еще буравил Габриэля тигриным взглядом и тоже не скрывал желания, но совершенного иного характера.

Габриэль оттолкнулся от края и широко погреб в противоположную сторону. Вынырнув, наполовину выбрался из бассейна, оперся на руки и застыл, наслаждаясь солнечными лучами. Потом рискнул посмотреть на Ортегу.

Тот подставил лицо солнцу, закрыв глаза. Хорошо, что больше не пялится. Однако Габриэль на несколько секунд задержал на нем взгляд. Казалось, тот насквозь его видит и разделяет его интерес, хотя чему тут удивляться? Ортега не уставал над ним подсмеиваться, в конце концов они понравились друг другу в клубе. И с тех пор обычная физическая реакция не изменилась. Похоть. Не обязательно любить или уважать человека, которого вожделеешь.

Габриэль снова поплыл, старательно обходя подруг Джины на надувных матрасах в форме животных. У бара Ботелли и Рицци болтали с какими-то девушками. Демонстрируя показное доверие, Ботелли взял с собой всего несколько бойцов. Они расположились вокруг бассейна и выглядели неловко в джинсах и гавайских рубашках, посматривая на часы и похлопывая по пустым наплечным кобурам. Только Габриэлю пришлось барахтаться в воде, вырядившись в крохотные плавки.

Джина всегда добивалась, чего хотела. Несомненно, «высокие стороны» сегодня собрались, чтобы обсудить вопросы наркобизнеса и предстоящего слияния, но формально считалось, что прием давался в честь Джины, и все гости, вся прислуга крутились вокруг нее.

Даже если Санчес не был по-настоящему ею увлечен, то очень хорошо притворялся. Его наемники в темных траурных одеяниях разрезали толпу гостей, разодетых в яркие купальники, словно стая касаток, заходящих в лагуну.

Вот Санчес помог Джине опуститься в шезлонг; хотя та двигалась несколько угловато и неловко из-за опьянения, но выказала чувственную благосклонность, притянув к себе угрюмого мужчину. Отставив на мгновение обычную сухую формальность, Санчес принял ее дразнящую ласку со смущенным удовольствием. Неохотно отстранился, склонился, целуя руку. Джина улыбнулась и что-то пробормотала. Что-то, от чего глаза Санчеса потемнели. Похоть и нетерпение отразились на суровом лице.

Выпрямившись, он бросил телохранителю, стоящему за спиной:

- Хорхе, передвинь зонтик, чтобы прикрыть от солнца прекрасное лицо сеньориты Ботелли.

Тот поспешно повиновался.

- Убедись, что никто не помешает ее сиесте, пока меня нет. Мне нужно кое-куда позвонить. – Он одобрительно кивнул, когда человек установил зонтик, чтобы затенить безвольное тело Джины, и зашагал в сторону дома, следуя за телохранителем.

Габриэль дождался, когда дон Санчес исчез за живой изгородью, вылез из бассейна. Бросил быстрый взгляд на Джину, которая тяжело подняла голову, но потом уронила ее на цветастую подушку, погружаясь в пьяную дрему; тело в пятнистом бикини расслабилось, длинные темные волосы прикрыли половину лица. Джина вышла из игры на несколько часов.

Вот и хорошо, одна потенциальная проблема отпала.

Габриэль покосился на соседний шезлонг - пусто. Посмотрел на бар и бассейн. Ортеги не было. Может, отлить отошел? Или решил прекратить пытать Габриэля и отправился накинуть на себя какую-нибудь одежду? В любом случае, чем меньше внимательных следящих глаз, тем лучше.

Он подошел к брошенному полотенцу, чувствуя равнодушные взгляды людей Санчеса и Ботелли. Никто не выказывал ему чрезмерного интереса. Габриэль вытерся, накинул полотенце на шею и побрел к заднему входу в дом.

Позади раздался громкий смех. Один из гостей Санчеса с громким плеском нырнул в воду, видимо, желая привлечь внимание. Проходя мимо, Габриэль посмотрел на Джину, которая не шелохнулась.

За живой изгородью звуки стали тише. Никаких признаков Санчеса и его телохранителя, но отблеск от французского окна подсказал Габриэлю, куда те ушли. Таясь по возможности за деревьями и статуями, он пересек изумрудную лужайку и проскользнул дом через заднее крыльцо.

Внутри было на добрых двадцать градусов холоднее. Габриэль задрожал, нелепо выглядя в своих мокрых плавках на входе в элегантно декорированную комнату с шикарными пушистыми паласами, шелковой мебелью и модерновыми картинами.

Заглянув в дверной проем, Габриэль заметил горничную в униформе, расставляющую цветы по хрустальным вазам.

Спокойно шагнув вперед, он посмотрел на длинный пустой коридор, богато вымощенный мозаикой в алых и темно-синих цветах, до того искусной, что напоминала восточный ковер.

За закрытыми дверями располагались комнаты, выходящие окнами на бассейн, хотя из-за совершенной звукоизоляции крики и плески сюда не доносились.

Коридор завершали высокие двойные двери из состаренного золотистого дуба. Рядом на стене электронный замок и панель сигнализации словно кричали: логово Санчеса, не приближаться!

Габриэль двинулся вперед, ощущая босыми стопами холод плитки. Несколько секунд спустя распахнулась одна из боковых дверей, явив дона Санчеса собственной персоной. Вероятно, именно в эту комнату тот зашел через французское окно несколькими минутами раньше. Через открытое окно за его спиной доносилось пение птиц и журчание садового фонтана.

- Сеньор Контадино, - удивленно произнес Санчес.

- Дон Санчес! – Габриэль почтительно склонил голову. – Похоже, я не там свернул.

- Похоже. – Теперь голос наркобарона звучал бесстрастно.

По спине пробежала дрожь. Или это просто из-за слишком холодного кондиционированного воздуха?

- В таком большом доме запросто потеряешься.

Санчес молчал, изучая его пустыми светлыми глазами.

Сможет ли Габриэль победить, если придется? Большого, крепко сбитого мужчину. Видно, что в драке тот отнюдь не новичок. Но Санчес вряд ли станет с ним связываться, даже если захочет выяснить, что Габриэль делает в этой части дома. В конце концов, он не единственный гость, потерявшийся сегодня в дворцовой обстановке. К тому же он – собственность Ботелли, и если кто-то решит покалечить Габриэля, то потом придется отвечать перед его боссом.

- Прошу прощения, что побеспокоил, - еще более смиренно произнес Габриэль.

Губы Санчеса искривились – возможно, это означало улыбку, возможно – что-то другое.

- Что вы ищите?

- Одежду, - ответил Габриэль, не пропуская удар.

Дон Санчес не двинулся, не сказал ни слова. Волосы на затылке Габриэля встали дыбом.

Санчес повернулся и бросил что-то по-испански. Габриэль стоял в коридоре на сквозняке, не зная, что делать дальше. Затем из комнаты вышел телохранитель, закрыв за собой дверь.

- Привет, - буркнул Габриэль.

- Vamos a movernos! – Мужчина указал в сторону коридора.

Габриэль кивнул, направляясь обратно. Когда он поравнялся с телохранителем, тот резко толкнул его в спину. Габриэль споткнулся, но на ногах удержался. Медленно повернулся. Тот снова презрительно мотнул головой.

- Сделай так еще раз, мудак, и подавишься зубами.

Мужчина осклабился, демонстрируя ряд золотых коронок.

Здорово.

Габриэль двинулся на него, сдергивая с шеи полотенце. Большие руки, широкие плечи – бык, видимо, делал ставку скорее на мощь, чем на скорость – хотя шевелился довольно проворно.

- Гектор! – В конце коридора показался Ортега. Знакомый голос прозвучал резко, но когда две противоборствующие стороны остановились, в него вернулись обычные медовые нотки. – Я присмотрю за сеньором Контадино.

Гектор мгновенно замер:

- Si, сеньор Ортега, - согласился он бесстрастно.

Маленькие глазки смотрели так же заносчиво, но в них не отразилось ни капли сожаления, что драка не состоялась.

Габриэль повернулся.

Редкий мужчина выглядел бы властно, оставаясь в одних плавках, но Ортеге это каким-то образом удавалось.

- Пошли? – сухо предложил тот.

Кивнув, Габриэль шагнул ему навстречу, снова набросив на плечи полотенце:

- Спасибо, но я бы справился.

- Неужели? – Ортега многозначительно посмотрел на его шею. – Планировал забить Гектора полотенцем?

- Я в состоянии о себе позаботиться. Я искал свою одежду.

- В частных апартаментах дона Санчеса? – Тон, как и внешность Ортеги, оставался непроницаемым.

- Я заблудился, - раздраженно бросил Габриэль. – Здесь это считается преступлением?

Ортега ничего не ответил. Невиновный начал бы возмущаться. Поэтому Габриэль фыркнул:

- Ну, что еще?

- А действительно, что еще?

Они прошли через пустую гостиную, где висели дорогие картины, и Габриэль вспомнил удивительные полотна из кабинета клуба «Мадроне».

- На твоем месте я не бродил бы по дому в одиночку. Ты не нравишься дону Санчесу.

- Я не бродил, я искал одежду.

- А она не в гостевом домике?

- Нет. Я не захватил с собой плавки. Кто-то откопал вот эту роскошь, и я переоделся здесь, в главном доме.

- Почему не попросил кого-нибудь из обслуги? – Похоже, Ортега вцепился в него намертво.

- Никого не было поблизости.

Ортега недоверчиво улыбнулся:

- Вообще-то, я не против полюбоваться на тебя практически голого. У тебя кожа цвета меда, и я помню, какая она сладкая.

Дыхание перехватило, сердце заколотилось за ребрами.