Примечание к части

10.

— Ты хочешь казаться счастливым, но не выглядишь таковым. Что-то случилось? — голос Исина рушит устоявшуюся идиллию в кабинете Криса, который вспоминает прошлое воскресенье, когда они с Чанёлем ходили в парк. Пак так хотел побывать на свидании. «Настоящем гейском свидании». Крис до сих пор не верит, что смог придумать для мужа самое идеальное романтичное свидание, выдав его за обычное свидание геев. Чанёль усомнился, конечно, но всё же получил удовольствие, особенно от окончания вечера. Он тогда невинно спросил: «А чем заканчиваются гейские свидания? » Крис нежно улыбается монитору своего рабочего компьютера с открытой закладкой графика последнего инвестиционного проекта для компании господина Кана, а прямо перед ним подписанное соглашение о выплате круглой суммы за исполнение работ. И вся эта сумма уже переведена на нужный счёт — то, чему следует радоваться. Исин так и смотрит на своего увлечённого воспоминаниями босса, ожидая ответа, потому что прекрасно знает, что Крис его слышал. Чжану ещё не доводилось видеть Криса таким. Чаще он надевает свою любимую маску непоколебимого превосходства, даже если делает благие дела. Сейчас он был каким-то призрачным с такой лёгкой улыбкой. Его и вправду хочется сфотографировать для какого-нибудь женского журнала и разметить фото в разделе «сексуальные мужчины-романтики тоже существуют». — Чанёль попросил меня на прошлых выходных о свидании. Он не знает, как проходят свидания у геев, и я решил ему показать. Исин фыркает, но прокашлявшись, внимательно смотрит на Ву, ожидая продолжения его рассказа. — Я выдумал это свидание для него. Похоже, что я в западне, Син, — Крис перестаёт улыбаться и закрывает лицо руками. — Не так много нам осталось, Син-а, — глухо, через ладони проговаривает он. Исин знает, какие чувства его босс прячет за ладонями. Он ещё после первого месяца их замужней жизни знал, что Крис всё-таки сдастся. Ву никогда не стремился любить кого-то, он лишь получал доступность других. Он считал, что его сердце ещё не готово, чтобы вновь быть порубленным чьими-то вескими словами. Он больше пятнадцати лет потратил, чтобы залечить те раны, и теперь его сердце снова на виду. Исин поджимает губы и ставит на стол кружку с любимым кофе. — Лучше тебе успокоиться сейчас. Помни о нашей цели. Чанёль… он не серьёзен, ты же знаешь, — Исин умеет быть психологом, но в данной ситуации, он не способен помочь. Он тяжело вздыхает и покидает кабинет, но прежде чем закрыть за собой дверь, он оглядывается на встрепенувшегося после его слов мужчину, и смотрит слишком строго. — Постарайся забыть, Крис. Крис думает, что Исин прав. Прав, потому что Чанёль по-прежнему не пропускает мимо слишком короткие юбки, пялится на сексуальные танцы современных поп-исполнительниц, и каждый раз жарко шепчет в какой позе он бы поимел вон ту блондиночку, или вот эту пышногрудую шатенку. Крису больно слышать это, но он всё понимает. Хотя бывают времена, когда Чанёль особо молчалив. В те моменты он смотрит на мужа долгим задумчивым взглядом, а потом без слов забирается к нему на колени и целует тягуче и нежно. А Крис просто не может ему отказать. И после, даже забывшись на время в любовной лихорадке, Крис идёт на кухню и сидит там подолгу, ожидая, когда Чанёль крепко заснёт. Его мучает боль оттого, что он так слаб перед этим парнем, но рядом с ним он слишком счастлив, чтобы отдаляться. Пару раз за эти месяцы, которые пролетели так мимолётно, супруги навещали маму Чанёля. Она немного приболела и лежала в больнице целый месяц. Когда они оставались наедине, женщина беспрестанно улыбалась и говорила, как она счастлива, что у неё такой зять. А в последний раз взяла его руки в свои и с просьбой посмотрела в глаза «береги Чанёля». Крис тогда кивнул, но уже на тот момент знал, что не сможет. В последнее время Чанёль всё позже приезжает домой, его мучает совет директоров. Теперь, когда его слово имеет цену, на всех совещаниях его буквально пытают различными вопросами и вариантами решений. Крис искренне сочувствует ему и даже старается помочь, но Чанёль от его заботы лишь сильнее бесится. Взрослеть всегда трудно, особенно так сразу как в случае Чанёля. Крис мягко улыбается, а позже морщится от тупой неприятной боли. Ему придётся уйти, и Чанёль абсолютно точно не будет его останавливать, как бы Ву не хотелось верить, что парень к нему что-то всё-таки испытывает. *** — Даже противно смотреть на тебя такого счастливого, — ворчит Бэкхён, наблюдая, как его друг стоя хлопает отлично проведённой игре. Словно его команда поймёт через экран плазмы, как Пак их поддерживает. — Молчал бы! — Чанёль садится на диван рядом с захмелевшим другом и сам тянется за очередной банкой пива. — Крис сводил меня на свидание. — Свидание? — Бён хмурится, не понимая, что может быть такого особенного в обычном свидании, но замечает, как Пак расплывается в идиотской улыбке, пялясь в потухший экран телевизора. — Прикинь, в школе он был в сборной команде по баскетболу. Нападающим, — Чанёль так гордо заявляет об этом, словно сам его тренировал в те времена. — Мы ходили в парк. Я попросил его, чтобы он провёл со мной такое же свидание, которое было первым в его жизни. Ему тогда было пятнадцать, а его парню вроде уже восемнадцать стукнуло. Он был капитаном. Крутой чувак, так Крис сказал, — Чанёль делает глоток пива и вытирает кистью капельку напитка с нижней губы. — Мы играли в баскетбол. Прикинь! — он вдруг засмеялся и повалился на мягкую спинку. — Ты бы видел, как он играет. А после весь такой взмокший, чёрт… У меня просто не было шанса. — Чанёлю даже неловко становиться от того, что его возбуждает тот образ Криса, который так ярко рисует воображение. — Не хочу слушать о том, что было дальше, после того, как узнал, как ты реагируешь на потных мужиков, — Бэкхён морщится и сминает пальцами банку в своих руках, а затем торопится открыть другую. Чанёль замирает после его слов, и смотрит таким пугающим взглядом, что Бён не может сдержать икоту. — Когда ты сказал, что тебе нравится мой муж, я с ним переспал! Когда ты сказал, что ты с ним целовался, я был готов его избить, но в результате переехал к нему. И закрыл бы ты свой хлебальник, Бён Бэкхён… — А что? Боишься влюбиться в него? — Бэкхён слишком пьян, чтобы осмыслить свои слова, поэтому выдаёт первое, что приходит на ум. Чанёль словно трезвеет. — Или ты уже влюблён в него по уши? — на этот раз Бён серьёзен. Он говорит это с досадой в голосе. Какие бы распри не случались между ними, но они навсегда останутся друзьями, это говорит о том, что они друг друга знают, и если один будет в дерьме, другой постарается достать, но если они оба в нём начнут вязнуть, то тут уже ничего не попишешь. — Ты ведь в курсе, что этот день уже завтра? Чанёль смотрит на друга абсолютно сумасшедшим взглядом. Шестерёнки в его голове крутятся с таким адским скрипом, что он не может услышать ни одной связной мысли. — Какой день? — Эх, у тебя всегда была особая память на числа, но почему я, чёрт возьми, помню, когда это твой чёртов договор? — Бэкхён пьяно размахивает банкой, а потом с плеском ставит её на столик, разливая чуть ли не половину её содержимого на чёрную стеклянную столешницу. — Завтра, вы официально будете разведены, чувак! Пятое сентября! Чанёль вскакивает с дивана, смотрит дико, а потом прямо в чём был вываливается на улицу. Он ловит своего водителя в гараже и просит немедленно отвезти к мужу. Мужчина белеет, но резко заводит машину и везёт так быстро, как возможно. *** Едко-красный чемодан у входа полностью забит вещами. Сам Крис сидит на кровати в спальне и гладит простынь. Ещё вчера, они с Чанёлем вместе засыпали, а уже завтра их не будет. Но Исин прав, не стоит сожалеть. Надо порадоваться, хотя бы за то, что Чанёль не стал упорно выбивать из него дух на уличной баскетбольной площадке, и плевать в лицо. Не выкрикивал, как мерзко быть тем, кто нравится жалкому педику. Крис морщится, он уже давно не вспоминал того рокового первого и последнего свидания, но сейчас те воспоминания просто рокочут громом в его голове. Он помнит каждое слово, и особенно ярко свои собственные слова. Слова, которые надо бы было придержать. Чанёль вламывается в спальню и встречается с испуганным взглядом мужа. Крис сидит к нему вполоборота и он действительно выглядит напуганным. Чанёль уже заметил чемодан и видит, что Крис одет в костюм. Его шею стягивает белый галстук, идеально выделяющийся на чёрной рубашке. Белый пиджак переброшен через спинку стула. — Уходишь? — шепчет Пак. Ему кажется, что если он заговорит громче, то оглохнет. — Уезжаю, — поправляет Крис, ни на секунду не отводя своего взгляда. Он замечает, что Чанёль немного пьян, да и пахнет от него соответствующе, а бешеный взгляд говорит о его потрясении. И Крис рад бы успокоить его, обнять и растрепать волосы, но нужно ли ему это? — Куда? — В Китай, — Крис поднимается с кровати и хватает свой пиджак. Он остался лишь на пару часов Он хотел попрощаться. Хотел в последний раз увидеть Чанёля так близко рядом с собой. И обнять его тоже очень хочется, но позволят ли ему? — Ты меня бросаешь? — голос Чанёля хрипит, хотя внешне он остаётся спокоен. Крис вытягивает перед собой руку с часами и смотрит на циферблат. — Мы с тобой уже час, как разведены, Чанёль. Пак вновь слышит своё имя в ноте нежности и теплоты, а всё остальное натянуто и грубо. Он опускает голову и старается придумать хоть что-нибудь, но слишком много выпитого алкоголя. Почему чёртов Бён не сказал ему раньше. — Ты прав, мой дом слишком далеко, — усмехаясь, шепчет Чанёль. Голову начинает кружить, и колени подгибаются. Как сказать «не уходи»? — Моя мать очень больна, и для её операции нужны были деньги. В Китае я бы не смог заработать столько, а в Корее это удалось значительно легче. Да, я соврал ради контракта… — Крис замолкает, всё-таки натягивая пиджак. — Ты никогда не спрашивал о моих мотивах, думаю, тебе и сейчас это не интересно. В общем, я был рад встретить тебя, Чанёль, — Ву протягивает руку, ожидая, что Чанёль её пожмёт, но тот смотрит исподлобья прямо в глаза, и бьёт кулаком со всего размаха в грудь. Рад встретить? — Натрахался и валишь? — цедит Пак, отворачиваясь от скорчившегося мужчины. Ему всё равно больнее. — Вали тогда, чего ещё ждёшь? — Чанёль подходит к окну, и смотрит вниз. Там на парковке совсем мало машин. В одной из них сидит его водитель, ожидает, когда Чанёль вернётся. Словно он знает, что Пак не останется здесь на ночь. Крис подходит близко, но он так неуверен. Теперь Чанёль ему совсем никто, просто парень ставший близким на срок их договора. Он так хочет с ним поговорить, сказать, как всё пустеет внутри, когда он видит своего любимого человека таким. Чанёль не реагирует на его руку, сжавшую плечо, он лишь сильнее хмурится. — Уходи, Крис. Уходи пока я не превратил твоё идеальное лицо в отбивную. Вали, чёрт возьми! — Чанёль чуть ли не кричит последнюю фразу, а Крис беспомощно опускает руку и сжимает пальцы в кулак. — Это то, чего ты хочешь? — мужчина переходит на шёпот, потому что не хочет считать, что действительно говорит это вслух. — Мы теперь в разводе. Смысл оставаться вместе? Тишину разрывает писк замка и Чанёль впервые за многие годы чувствует солёный привкус собственных слёз. — Пошёл ты к чёрту, Крис Ву. *** Чанёль завтракает в своём доме, когда дворецкий Чон сообщает о госте. Он называет его имя и парень вздрагивает всем телом. Прошло лишь два дня его маленького траура, как к нему является Чжан Исин. — Чем обязан? — Чанёль не торопится подниматься из-за стола, как требуют правила приличия, но Исин не реагирует на это явное пренебрежение. — Он оставил это в ящике своего стола. Делайте с этим что хотите, господин Пак, — Исин подходит к настороженному парню и кладёт рядом маленькую коробочку, обшитую синим бархатом. Не стоит даже гадать, что внутри. — Доброго дня. Чжан кланяясь уходит, не оглядываясь, а Чанёль смотрит на коробочку и с опаской открывает. Однажды он пожелал, чтобы их брак был настоящим, возможно ли это? — Да? — Чанёль крутит пальцами кольцо, не сразу осознавая, что на том конце провода слышится возбуждённый голос его матери. — Чанни, ты же в курсе, что скоро мой день рождения? — Конечно! — Я приглашаю вас с Крисом. Доктор Ким сказала, что я в идеальном состоянии, так что вполне смогу вытерпеть парочку часов. Честно говоря, я не хочу приглашать всех родственников, но придётся… Женщина продолжает посвящать сына в свои планы, а тот смотрит стеклянным взглядом на тарелку перед собой. Он просто не может ей ничего сказать, не получится.

Примечание к части

Простите, но будет ещё одна глава. И уже точно последняя. И совсем скоро.
Просто автор понял, что по логике последнюю главу лучше разбить)))

11.

Чанёль сидит во главе стола, за которым директора его компании обсуждают очередную проблему. Все они увлечённо спорят, брызжа слюной, а для Чанёля время словно замирает. Он видит, как директор Ким, уже покрасневший от участия в этой дискуссии, выплёвывает очередную гипотезу, а директор Ян смотрит на него злостно и поджимает губы. Он вежливо ждёт, когда Ким закончит высказывать свою мысль, чтобы тут же выдать противоречащее предположение. — Думаю, стоит завершить наше совещание. Встретимся в другое время, когда на руках будет больше информации, — громко захлопнув папку, холодно отзывается Чанёль и первым поднимается с кресла. Мужчины смотрят на него, как загипнотизированные. Пак выходит из душного зала и идёт в свой кабинет, где плюхается на диван и закрывает ладонью глаза. С уходом Криса внутри образуется настоящая чёрная дыра, которая затягивает в себя его естество, делая бездушной куклой. Хотя… Иногда он всё же одумывается, понимая, что во всём виноват именно он. Крис виноват только в том, что послушался и пошёл на поводу желаний спесивого мальчишки. Чанёль тянет узел галстука и вдыхает полной грудью. В голове столько слов крутится, но все они не те, что ему так отчаянно нужны. Он выпивает несколько кружек кофе, но от этого его мучает бессонница и ещё больше дурных мыслей лезет в голову. В огромном доме так пусто, что от чувства одиночества тянет лезть на стены. Чанёль никогда прежде подобного не испытывал. Ему часто кажется, что Крис поднимается по лестнице с маской глубокой задумчивости на лице, проходит мимо и испаряется. А в его спальне, он лежит рядом, стоит закрыть глаза и он ласкает его так, как Чанёлю нравится. Можно ли это считать признаком того, что он сходит с ума? Чанёль каждый раз убеждает себя в обратном, но почему-то боится снять с пальца подаренное бывшим мужем кольцо, хотя то, что было до этого, он даже не пытался носить. Вечер пятницы проходит слишком скучно. Хоть его команда и делает соперников всухую, на его лице даже отпечатка радости не наблюдается. Он лишь статично осушает банки с пивом, предварительно чокаясь алюминиевым боком с банкой Бёна. Бэкхён в этот вечер подозрительно молчалив, когда раньше его было не заткнуть. Он лишь смотрит на Пака и задумчиво хмыкает. — И всё же ты дебил! А я ведь всегда это знал! — вдруг восклицает Бён и отворачивается к телевизору, досматривая матч. — Не стал его удерживать, а хотя имел все шансы. — Какие, мать твою, шансы. Он бросил меня! Когда я приехал, его чемодан уже стоял в прихожей, — не сдержав эмоций поднимает голос Пак. Он смотрит на друга, как на врага, потому что тот имеет наглость защищать этого мужчину, вместо того, чтобы посочувствовать ему. — Он же спросил у тебя, стоит ли ему остаться! Разве нет? — Бэкхён также заводится с пол-оборота и даже с дивана соскакивает, чтобы кинуть на парня злой взгляд. — И как только он смог полюбить такого кретина! — кидает он и направляется к выходу. Чанёль шокировано раскрывает глаза, но когда уже готов задать зудящий в голове вопрос, Бёна и след простыл. *** — Господи, что за срочности в два ночи, Пак? — Неделя уже прошла, — мрачно сообщает Чанёль в трубку. — Мамин день рождения уже в следующий четверг, а я без мужа. — Что? — хрипят на другом конце телефонной линии. — Пак, мать твою, Чанёль, что за хрень ты сейчас несёшь? — Найди его! И составь договор, — с мольбой в голосе шепчет Пак. — Какой ещё договор? — стонет сонный Чунмён, проклиная тот день, когда судьба свела его с этим долговязым вредителем. — Брачный, дубина! Мы же это уже проходили, разве нет? Этот чёртов Исин трубку не берёт, гад, но если позвонишь ты, точно скажет … Чунмён отключился, и Паку только и остаётся, что слушать короткие гудки, а позже «вызываемый вами абонент недоступен. Перезвоните позднее…» *** Крис сидит за столиком в ресторане, смотрит в окно и улыбается. Совсем недавно ему сообщили, что операция прошла успешно и здоровью пациентки ничего не угрожает. Сделав глоток вина, он ставит бокал на стол. Через отражение рубинового напитка, Крис замечает, что кто-то останавливается у его столика. Официант растеряно кланяется, сужая свои и без того узкие глаза до мелких щёлочек и протягивает ему подозрительно знакомую бархатную коробочку красного цвета. Крис вопросительно смотрит на молодого человека, а тот склоняется к нему чуть ближе. — Этот господин ожидает вас на веранде, — официант вновь кланяется и торопится обслужить дальний столик. Ву открывает коробочку, прежде чем двинуться на всех парах на ту злосчастную веранду, где стоит тот, кого он хочет видеть больше всего на свете, и которого ровно настолько же хочет навсегда забыть. Сердце быстро бьётся в груди, вызывая почти физическую боль, и мужчина морщится. Пружинка откинула крышку коробочки так, чтобы Ву смог рассмотреть её содержимое. На мягкой бархатной подушечке лежало золотое кольцо, на внутренней стороне которого угадывались корейские буквы. «Ты мой форс-мажор». Крис распахивает глаза и бледнеет. Тело покрывается липким холодным потом. Ему кажется, что в помещении стало слишком душно, не смотря на раскрытые настежь окна. Он оставляет коробочку на столе, а кольцо сжимает в кулак. Резко поднявшись и чуть не опрокинув стол со стулом, Крис практически на крейсерской скорости направляется к высоким белоснежным дверям, за которыми находится застеклённая веранда, и в самом дальнем её углу стоит высокий молодой человек с коротко стрижеными чёрными волосами. Чёрный пиджак наброшен на плечи, а руки тот держит в карманах брюк. Он стоит к Крису спиной, но прекрасно знает о его присутствии. — Еле как перевёл ту надпись на моём кольце! — басит Чанёль, вынимая из кармана свою левую руку, и приподнимает ладонь, чтобы Крис видел, как поблёскивает подаренное им украшение. — Пришлось пытать твоего секретаря, и да, я уже был у твоей мамы. Прекрасная женщина, правда, корейского совсем не знает, но у неё неплохой английский. — Чанёль, наконец, разворачивается к мужчине лицом и улыбается ему. — Приятно познакомиться, У Ифань! Крис находит в этом предложение совсем уж знакомые нотки и сам невольно растягивает губы в счастливой улыбке. Как же он скучал по этому «дерзкому мелкому кровососу». Он и опомниться не успевает, но вот Чанёль уже стоит в его объятиях, крепко обнимая за шею. Его губы так близко, что даже воздуху не просочиться. Крис мягко ласкает нежную кожу, прикрывая глаза. Внутри всё трепещет, словно в первый раз. Ещё минуту назад было так тяжело, что даже поднимать тот злосчастный бокал казалось непосильной задачей. А теперь он и горы свернёт, лишь бы этот парень был рядом с ним вот так близко. Чанёль отстраняется на шаг, смотрит заискивающе и улыбается найденному в тёплом янтаре красивых глаз давно потерянному ответу. — Я принял твоё предложение, дело за тобой, — Чанёль кивает на сжатый кулак Криса и ещё ярче улыбается, а Ву буквально немеет. — Там та же надпись, что и у меня. Я ещё хотел добавить «чёртов сноб», но места уже не хватило, — ворчит Пак, продолжая улыбаться. — В общем, наша свадьба уже послезавтра, а мамин день рождения в четверг, — Чанёль прикусывает губу, замечая как улыбка, на миг озарившая лицо мужчины без следа пропала. — Что? — Ну, этот, как его… форс-мажор! — выдаёт Чанёль, невинно прикусывая нижнюю губу, и сжимается, подмечая, каким злым становится взгляд у этого всегда такого доброго и отзывчивого человека. — ЧТО? — Крис совсем теряется. Чанёль просто невообразимый человек: он врывается в его жизнь с ворохом условий, влюбляет его в себя за нечего делать, вертит, как вздумается и даже сейчас Ву думает вовсе не о том, стоит ли ему соглашаться, он думает только о том, каким рейсом им лучше вылететь в Корею, чтобы всё успеть. Но как оказалось ответа от него и не ждут, ведь Чанёль вновь целует и обнимает так крепко, что наверняка задушит. Либо мир рухнул, либо Крис окончательно свихнулся, когда ему кажется, что он слышал слово, очень похожее на «люблю». *** — Мой клиент настаивает, чтобы его супруг жил в его доме. — Включайте, этот придурок вряд ли будет против. — Первый ребёнок в их семье будет носить фамилию моего клиента. — Исключить! Мой клиент, каким бы влюблённым идиотом не был, ни за что не согласиться на такой исход! — Хорошо! Тогда мой клиент выбирает суррогатную мать. — Хорошо! Тогда предлагаю взаимность в этом вопросе, — Исин улыбается, сбивая адвоката Кима с толку своей милой ямочкой на щеке. Тот резко прочищает горло и вновь упирается взглядом в документы. — Мой клиент представитель традиций, и иногда, совсем не часто, он хотел бы проводить время с женщинами. В кабинете воцаряется молчание. Исин напряжённо перечитывает соответствующий пункт договора и прикусывает щёку. — Исключено! Если Пак Чанёль намерен стать будущим мужем моего клиента, и при этом его не обязывают прочие условности или иные форс-мажорные обстоятельства, он не имеет никакого права изменять моему клиенту. Хотя… — Чжан морщится и тут же хмурится. — Этот придурок и измену простит, — печально замечает он, но всё же размашисто вычёркивает пункт из договора. — Хорошо! Мой клиент сказал оставить остальные пункты нетронутыми, — Чунмён замечает, как хмурится его коллега и это выглядит почему-то даже милее, чем его ямочка. — Исключаем пункт о сроке брака и домогательствах, — Исин резко вычёркивает озвученные пункты и вопросительно смотрит на мужчину в дорогом классическом тёмно-синем костюме в мелкую белую полоску. Чунмён также вычёркивает пункты и с хлопком закрывает папку. — Ну, раз мы всё уладили, не откажитесь ли вы от ужина в моей компании? — Ким облизывает подсохшие губы и внимательно смотрит на задумчивого молодого человека, который вдруг расслабляется, разглядывая с нетерпением и явным предвкушением ожидающего его ответа адвоката, и с улыбкой кивает. Кажется, в жизни Чжан Исина также случается форс-мажор, ведь он прекрасно знает, что после свадьбы Крис разорвёт этот договор, а Чанёль не сможет ему возразить.