Приговоренные 7 страница

– К сожалению, обстоятельства нашей встречи не слишком приятны, но я ценю желание Джордана сотрудничать, и сделаю все, чтобы как можно быстрее разрешить напряженность сложившейся ситуации.

Дежурные, ничего не значащие фразы. Он вел себя галантно, но не искал её расположения.

– В нелегкие времена приходится объединяться, – ответила Ванесса. – Джордан просил передать, что сейчас доверяет только вам.

Что-то пошло не так, и это не давало Ванессе покоя. Он смотрел на неё как мужчина смотрит на красивую женщину, но его внимание не принадлежало ей безраздельно. Она привыкла, что мужчины хотят её целиком, всю и сразу, а Осипов держался на расстоянии вытянутой руки и снисходительно восхищался, как чудной диковинкой.

Ванесса достала из сумочки карту памяти, протянула ему. Их пальцы соприкоснулись, она поспешно отдернула руку, и он это заметил. Да что с ней, в конце концов, такое?!

– Джордан просил передать это вам. Он проводит собственное расследование, здесь все, что мы пока знаем, – светло-серые глаза Осипова потемнели, сталь в его взгляде сменилась свинцом, и Ванесса понятия не имела, что это значит. Он облокотился о стол, ослабил галстук, словно ему не хватало воздуха.

– В какой гостинице вы остановились?

Ванесса мысленно рассмеялась над своими сомнениями. Конечно же, она его привлекает. Осипов не из тех, кто упускает свое. Такие мужчины, привыкли к женщинам, которые немедленно падают к их ногам, поэтому относятся к ним поверхностно, как к выставочным куколкам. Еще больше они любят бороться за приз.

В другое время Ванесса провела бы пару ночей в его объятиях безо всяких прелюдий, но не сейчас. Она выиграет, только если сможет увлечь Осипова по-настоящему.

– В Ритц-Карлтон.

– Замечательно, – он поднялся, – в Карлтоне есть достойный ресторан. Предлагаю завтра вечером продолжить наше знакомство.

Общение с ним напоминало русские горки. Ванесса снова испытала разочарование, Осипов выпроваживал её! К такому она не привыкла. Право ставить точку в разговоре с мужчиной негласно принадлежало ей, и так было всегда.

– Тогда завтра в девять? – Ванесса ничем не выдала своих чувств, мягко улыбнулась и поднялась.

– В ресторане Новиков, – Осипов кивнул, – столик забронируют на мое имя. Приятно было познакомиться, мисс Нортон.

– Мне тоже, мистер Осипов.

Слишком официально, непростительно!

Она отметила, как Осипов отошел к окну: распахнул настежь, впустил в кабинет пропитанный запахами мегаполиса холод ранней весны. Холод, не сравнимый с тем, который он источал сам. Ванесса содрогнулась и поспешно прикрыла за собой дверь.

В лифте Ванесса бросила на Халишера рассерженный взгляд.

– Ты когда-нибудь перестанешь жевать?!

Она мысленно отругала себя за несдержанность. Ванесса чувствовала себя поверженной и растерянной, но никто не давал ей права с головой уходить в проигрыш, раздражаться и унывать. Ронни просто подвернулся под руку.

– Если попытаетесь играть в свои игры за спиной Босса, сильно пожалеете, – ухмыльнулся он, и на мгновение ей показалось, что Халишер умнее, чем хочет казаться, – так что лично вам, мисс Нортон, я бы советовал быть крайне осторожной в своих авансах крайне осторожно раздавать авансы. Этот тип вас подомнет под себя, пикнуть не успеете. В прямом и переносном смысле. И не надо делать такие глаза. Я всяко больше вашего видел в том, что касается нашего мира.

Ванесса представила, как красиво будет смотреться отпечаток её ладони на небритой щеке, но понимала, что если Ронни даст сдачи, не поздоровится уже ей. Не говоря о том, что об ужине придется забыть. От невозможности дать выход своей ярости, Ванесса разозлилась еще больше.

– Я здесь по милости твоего Босса! – она невольно повысила голос. – Мне наплевать сколько «типу» лет. Я хочу узнать о том, что стало с моим отцом, и делаю всю грязную работу за Рэйвена! Ваш мир меня интересует в последнюю очередь!

Она осознала, что отчитывается в своих чувствах, действиях и истинных мотивах перед угрюмым орангутангом, и резко осеклась. Похоже, у неё окончательно сдали нервы.

Двери лифта разошлись в стороны, и Ванесса глубоко вздохнула. Она в считанные минуты разрушила образ хладнокровной безупречности, которым прикрывалась почти всю свою жизнь.

Прохладный воздух немного остудил пыл, и Ванесса шла на стоянку с гордо поднятой головой. Ей нет дела до того, что подумает Халишер. Если он вообще умеет думать. Ронни вышагивал рядом, не задерживаясь, одергивая пиджак, что-то раздраженно бормотал себе под нос. До Ванессы донесся только обрывок фразы:

– … его долбаный сноб!

По дороге в отель они молчали. Настроение скакало, как тележка на русских горках. Ванесса с трудом сдерживалась, чтобы не забросать Ронни бесконечными вопросами про Осипова. Она не понимала, что с ней происходит, как вообще пришло в голову согласиться?!

Ванесса привыкла мерить отношения с мужчинами своей увлеченностью ими, но рядом с Осиповым все встало с ног на голову. Он оставил за спиной сотни лет, а таких, как она, вероятно ел на завтрак. Что Ванесса может ему предложить? Она привыкла выигрывать, но не слишком ли круто замахнулась?

Она разозлилась после «отповеди» Ронни, но отнюдь не Халишер пошатнул уверенность Ванессы. Его слова стали всего лишь подтверждением её мыслей. Осипов видит всех насквозь, и ему не составит труда раздавить её, как букашку. С таким настроем можно сразу собирать чемоданы и возвращаться в Штаты.

Ванесса вбежала в номер и упала на постель, не снимая пальто. Сердце отчаянно колотилось – то ли от быстрой ходьбы, то ли от натянутых, как канаты, нервов. Она взяла с тумбочки фотографию отца, которую всегда возила с собой, прижала к груди, и сразу стало немного легче. Как же ей не хватало его объятий! Видимость цели всегда бодрит. Она здесь для того, чтобы вернуть отца из забвения, узнать о тех, кто подставил его. Будет сложно, но сдаваться Ванесса не собиралась. Завтра вечером состоится ужин, и она наверстает упущенное.

Смена часовых поясов ещё никого не делала привлекательнее, и Ванесса решила отоспаться. Задернула шторы, повесила табличку «не беспокоить», и провалилась в глубокий, тревожный сон. Сгустилась удушливая мгла бесконечного серого лабиринта. Увитые засохшим плющом стены сдвинулись, за каждым следующим поворотом проход сужался. Ванесса повернула назад, но уткнулась в тупик, в изъеденную временем каменную стену, возносящуюся до черных небес. Она знала, что сама не выберется, но закричать, позвать на помощь, не могла.

Ее разбудил звонок телефона. Ванесса с трудом разлепила веки и спросонья какое-то время рассматривала надпись: «Номер не определен».

Она хотела сбросить, но почему-то все же провела пальцем по экрану.

– Слушаю, – со сна получилось хрипло.

– Нужно встретиться.

Голос был искажен помехами до неузнаваемости, и ей не хотелось играть в Jeopardy! ^[11].

– Кто это?

– Имя Джеймс Стивенс о чем-нибудь тебе говорит, Ванесса?

Сон как рукой сняло. Ванесса с трудом сдержала смех. Для полноты картины не хватало только Джека, воскресшего из мертвых.

Несколько месяцев назад Ванесса напилась так, что едва держалась на ногах. Она проклинала всех и вся, потом рыдала и в тот вечер набрала номер Палача. К счастью, его телефон оказался выключен, а тема закрыта. Так она считала.

– Зачем мне с тобой встречаться? – Ванесса тянула время, размышляя. Получится ли использовать Палача в дьявольской центрифуге, которая начинала набирать обороты?

– Продумываешь, на что я могу сгодиться?

Ванесса села на постели, откинув одеяло, отбросила упавшие на лицо волосы. Почему психи так изощренно умны?.. Каждый по-своему, но все же. Теперь приходилось соображать быстро.

– Разумеется, – не стала отпираться она. – Ты ведь тоже не по моим глазам соскучился, Джеймс?

Встречаться с Палачом, когда у тебя в планах интриги с бывшими измененными, а на хвосте Халишер – чистейшей воды самоубийство. Мог ли Стивенс, как и Сантоцци, следить за ней? Нет, вряд ли он стал бы так подставляться. Он позвонил ей именно сейчас. Не пару месяцев назад и не полгода спустя, а когда закрутилось торнадо с пропажей списка выживших. Почти наверняка Джеймс в курсе происходящего. Возможно, именно он вручит ей козырь, которого сейчас так не хватает.

– Это ты наследил в России?

– А может быть, ты? – попытка перехватить поводья не удалась. Джеймс намекал на их последний разговор на Острове, когда Ванесса предложила ему поработать вместе.

– Я сейчас в Москве, – она приняла решение раньше, чем призналась себе в этом. – Остановилась в отеле Ритц-Карлтон. Хочешь поговорить – приходи.

Вместо ответа Стивенс нажал отбой.

Правильно ли она поступила? Время покажет. Что-то подсказывало Ванессе, что захоти Палач от неё избавиться, она уже была бы мертва. Что такое хрупкая человеческая жизнь для того, кто привык убивать? Ставки в этой игре слишком высоки, чтобы пренебрегать любыми возможностями. Она по-прежнему над пропастью, канат натянут, а остановка и попытки ускорить шаг подобны смерти. Идти вперед, не оглядываясь – все, что ей остается.

- 12 -

Михаил скинул ему полное досье на американца. Джордан Сантоцци, беспородный мафиози, выходец из Чикаго. Второе имя, Рэйвен, началось от страсти к темным тонам в одежде, иссиня-черных, как вороново крыло, волос и хищного профиля, чем-то в самом деле напоминающего птичий. Игра Сантоцци на публику видна была за версту. Такие, как он, слишком много на себя берут и вечно лезут, куда не просят. Благодаря своему состоянию Рэйвен выжил во время чумы, его свите могли позавидовать короли и президенты, но показушничество Демьян ни в грош не ставил.

Сантоцци позвонил ему сам и попросил о сотрудничестве. Сказал, что бросит все свои ресурсы в помощь Демьяну и пришлет данные по делу Филиппа. В случае согласия он смиренно просил сообщать о результатах в России через свою посланницу.

Ничего нового или интересного из расследования американца Демьян не почерпнул: о встрече Филиппа и Фелисии с Элизабет в клинике, в которой она лежала в Германии, он знал. Равно как и об их совместном возвращении в Сингапур. Данные по звонкам Филиппа, по последним встречам и поездкам за месяц, ему уже раздобыл Стрельников. Если Ру и созванивался с кем-то интересным, делал это он не со своего номера, не из офиса и не из квартиры в Сингапуре.

Если бы Демьян не подозревал Михаила, то вряд ли принял предложение американца, но нынче его помощь могла прийтись очень кстати. Он предпочел придержать Стрельникова в Москве, а Рэйвена попросил заняться темой Фелисии.

На новость о сотрудничестве с Рэйвеном Михаил отреагировал двояко.

– Доверяешь ему больше, чем мне? – спросил он, но за шуткой Демьян рассмотрел нечто гораздо большее, отсылку к прошлому.

– Ты нужен мне здесь, а его я хочу прощупать. Посмотреть на самопровозглашенного орла в деле.

– Ворона, – Михаил улыбнулся уже без подтекста.

– Не суть важно. Хочу понять, на что нацелилась птица заморская.

Особа, которую американец прислал разузнать о ситуации в Москве, оказалась непростой штучкой. Такие берутся за любые композиции, исполняют их a prima vista^[12], и собирают бурные овации. Демьяну нравились умные, ухоженные женщины, которые не пасуют перед его напором.

Судя по приставленному «телохранителю», Рэйвен ей не доверял. Оставалось выяснить, в чем её личная выгода. Женщины, подобные мисс Нортон, не позволяют собой помыкать. На что-то он её подцепил, и Демьян хотел знать, на что именно. Досье на Ванессу собирали ребята Звоновского. В течение нескольких дней он узнает о ней все.

Мисс Нортон появилась в ресторане в начале десятого, в элегантном черном платье и туфлях на высоком каблуке. Пока Ванесса шла к столику, Демьян рассматривал её фигуру: упругую грудь, красивые бедра, тонкую талию и изящные, стройные ноги. С таких, как она, можно лепить эталоны. Он уже видел её без одежды и то, что он видел, ему нравилось.

Американка была в его вкусе: ухоженная, яркая и необычная. К встрече она подготовилась достойно. Вечерний макияж, идеально прямые рыжие волосы. Светлая кожа на контрасте с черной тканью казалась алебастровой, что придавало Ванессе сходства с ожившей скульптурой. Демьян отметил тонкий браслет, серьги и подвеску, которые стоили целое состояние.

Что же привело такую женщину сначала к Сантоцци, а затем к нему? Из любой мало-мальски привлекательной девицы можно сделать красавицу, но породу не спрячешь. С этим нужно родиться или воспитывать в себе с детства.

Поднявшись из-за столика, он шагнул ей навстречу, поцеловал руку и отодвинул стул.

– Рад видеть вас снова, Ванесса.

– Добрый вечер, Дэмиан.

Из первой встречи Демьяну запомнился лишь её голос: грудной, чувственный, с легкой хрипотцой. Глухие, чувственные нотки будоражили воображение. Демьян был уверен, что она никогда в своей жизни не курила – одержимость женщины внешностью и здоровым образом жизни видна сразу.

Устроившись за столиком, Ванесса мягко улыбнулась ему и обвела взглядом ресторан, убранство которого Демьян всегда принимал как должное. Сочетание черного, красного и серого, дерева и металла, живых цветов, панорамного витража во всю стену, китайская дверь шестнадцатого века с большими каменными статуями по бокам. До сегодняшнего дня он был здесь несколько раз на деловых встречах, в Johnnie Walker Blue Label Room.

– У вас прекрасный вкус, – это был комплимент ему, а не ресторану.

– Благодарю, – Демьян подумал, что свой прекрасный вкус он скорее отметил бы по женщине, с которой ужинал, – вы великолепны, Ванесса.

Она приняла комплимент с искренней улыбкой, и Демьян отметил соблазнительные ямочки на щеках. Женщины, подобные Ванессе – железные леди, в которых за видимой хрупкостью скрывается прочная сталь. Мягкость была противна её природе: все равно что пианисту от Бога сесть за ударные, но мисс Нортон не из тех, кто гнушается чужими ролями. Ванесса казалась ему ценной добычей, проснулась страсть охотника и Демьян предвкушал скорую победу.

Официант принес меню и оставил их наедине. Они остановились на блюдах из морепродуктов, а после разговор плавно перетек в светскую беседу. Ванесса рассказала о своей нелюбви к долгим перелетам и резкой смене часовых поясов. Путешествие в Россию далось ей нелегко.

– Вам, наверное, интересно, почему я прилетела в Москву? – спросила Ванесса.

– Мне интересно все, что касается вас, – отозвался Демьян, не сводя с неё взгляда.

– Я хочу узнать, что произошло с моим отцом. Он работал в «Бенкитт Хэлфлайн», – американка полагалась на откровенность, и Демьян по-своему оценил её ход. Искренность подкупает, располагает и позволяет расслабиться. К сожалению, к нему это не относилось, зато раскрыло тайну, что привело красотку к Сантоцци, а затем – к нему.

После резни обезумевших измененных в «Бенкитт Хэлфлайн» полетело немало голов. Мир в ту осень жаждал крови и объяснений. Людям сунули под нос наживку, и они проглотили с её тупой покорностью, удовлетворенные поломанными жизнями невиновных и показательной расправой над ними.

– Как вы познакомились с Рэйвеном, Ванесса?

Сантоцци был так же далек от «Бенкитт Хелфлайн», как Москва от Нью-Йорка. Демьян уловил уверенность в её глазах, словно разговор повернул в нужное русло.

– Я финансировала проект по разработке вируса для возрождения измененных. Он весьма интересовал Джордана.

Демьян приложил усилие, чтобы остаться хладнокровным. Потрясение обрушилось на него лавиной, вымораживая изнутри и мешая мыслить здраво. Сантоцци таким образом делился с ним информацией, уходя от лобового столкновения, или же это выбор рыжей красавицы?.. Нет, вряд ли. Она слишком умна для игр против своего скользкого покровителя в открытую.

Возможность существования такого проекта казалась фантастикой, но Ванесса говорила серьезно. Оказывается, он пропустил не только третий звонок, но ещё и генеральную репетицию.

Демьян перехватил её взгляд.

– Что вам известно о проекте? – жестко спросил он.

– Он провалился, – Ванесса не опустила глаз и оставалась спокойной, но он чувствовал её страх. – Все данные по нему уничтожил ученый, который занимался разработками. Он погиб.

– Имена, Ванесса. Даты. Подробности.

Играть с ним он не позволит. Ни ей, ни Сантоцци, который строит козни в обход прочих.

Ванесса напряглась, словно уловила его настроение, расправила салфетку и отложила в сторону. Держалась она стойко, несмотря на замешательство. Мисс Нортон не знала, на что подписывалась, когда ехала в Россию. Рэйвен не сказал, что он не знает о проекте, и сейчас она это поняла.

– Вряд ли мы знаем больше, чем вы, – осторожно ответила она. – Из серьезных игроков я знакома только с Джорданом. Руководителя проекта звали Джек Лоуэлл. Он нашел меня два года назад. Сказал, что сможет заинтересовать тех, кто подставил моего отца. Джек говорил об измененном по имени Вальтер, имя которого сыграет ему на руку. Лоуэллу так и не удалось доработать вирус, чем очень расстроил Рэйвена. Джека убили, а все данные уничтожили.

Демьян откинулся на спинку стула и задумчиво изучал пару за соседним столиком: это отвлекало. Девица, несмотря на вполне пристойный наряд, выглядела вульгарно. Она пошло демонстрировала декольте мужчине, соблазняя его с изяществом дешевой проститутки. По сравнению с ней Ванесса выглядела королевой. Впрочем, сравнивать их было смешно – все равно что поставить гиену рядом с лисицей.

Лисица. Хитрая маленькая дрянь. Но какая отважная! Вероятно, отец значил для неё слишком много, если она до сих пор сидит за этим столиком. Смотрит ему в глаза и изображает саму простоту.

Фоновая музыка лилась отовсюду, заполняя собой весь зал, из многоголосого звучания посетителей лишь изредка доносились любопытные напевы, лишенные фальши.

Имя Вальтера – билет в мир измененных, высший допуск. Керт попался, что само по себе невероятно. Ежели кто и осторожничал, так этот изворотливый сукин сын. Кто-то переиграл его, как мальчишку. Прикрываясь именем Демьяна, вытащил из норы и пустил в расход.

Демьян привык к роли кукловода, а не марионетки. Обо всем, что касалось мира измененных, он узнавал в первых рядах, но нынче неприятные открытия сыпались на него, как из рога изобилия. Обстоятельства напоминали снежный ком, который все ещё набирал скорость. Он узнает об этом чертовом проекте всё! Имена каждого сотрудника, пусть даже они поливали цветы в кабинете Лоуэлла.

Демьян не рассчитывал на долгое сотрудничество с Рэйвеном, и Сантоцци наверняка об этом догадывался, иначе ни за что не показал бы ему сценарий спектакля, который не дожил до премьеры. Хитрый изворотливый змей. Что же, теперь он выложит на стол всю колоду.

– Сменим тему, – холодно отозвался Демьян, – не хочу портить такой прекрасный вечер разговорами о том, что осталось в прошлом.

Наступило время антракта. Стоило подумать, как повернуть обстоятельства в свою пользу. О заговорах Сантоцци и о том, что делать с самим американцем. Слишком многое сейчас поставлено на карту, чтобы позволить себе поспешные выводы и доверять первым суждениям.

Прошлое тесно переплелось с настоящим. Убийство Филиппа, исчезновение Фелисии, загадка Вальтера, проект, в котором засветилось имя Керта. Чтобы распутать этот клубок, времени потребуется немало.

В беседе за десертом они умело огибали острые углы, и Ванесса понемногу расслаблялась. Она больше не играла, одного потрясения за вечер хватило с лихвой. Лисица выдержала удар и продолжала вести свою линию. Это восхищало.

После ужина Демьян проводил её до лифта и достал из кармана пиджака визитку.

– Позвоните мне ближе к выходным, – дань вежливости, не больше. Немного сомнений ей не повредит – может статься, она «вспомнит» что-нибудь ещё.

Демьян поцеловал ей руку, подводя черту.

– Спасибо за прекрасный вечер, Ванесса.

– Вам спасибо, Дэмиан, – улыбнулась Ванесса в ответ. Она убрала визитку в сумочку и бросила на него внимательный взгляд, словно вспомнила о своей роли.

В том, что она позвонит, Демьян не сомневался. Если бы не личные интересы, никто бы не заставил лисицу тащить свой пушистый хвост в Россию. После нынешнего вечера он ещё больше хотел взглянуть на её досье.

– Доброй ночи, – коротко попрощался он перед тем, как нажать кнопку вызова лифта.

Раздумья о Михаиле не давали покоя. Все же, если это его рук пьеса… Мог ли он попытаться обставить его, замахнувшись на проект с разработкой вируса? Любой эксперимент – удачный или не очень, оставляет после себя не ягодки, но цветочки. Какова вероятность, что Лоуэлл все уничтожил? Из какой дыры он вылез?

Вопросы множились, как грибы после дождя. Несмотря на волну ярости при мыслях о предательстве Стрельникова, Демьян не хотел вызывать к себе Гену и бросать отрывистое: «Разберись». Пока не хотел.

Миргородская приняла его просьбу близко к сердцу и наверняка побежала жаловаться Наталье, но Демьяну было все равно. Наталья – женщина умная, и понимает, что ставки в этой игре слишком высоки и что от её внучки не убудет совместить приятное с полезным.

Наталья не звонила, и Демьян тоже. Впервые за все годы их знакомства между ними раскинулась пропасть молчания. Что она могла ему возразить? Да и что он бы ответил?

Домой Демьян вернулся за полночь. Музыку, льющуюся из зала, он узнал сразу. Нежная соната о несбывшихся надеждах. Он написал её для Анжелы, на второй год их знакомства. Ему всегда нравилось слушать, как она играет, но нынче краткие касания памяти не вызвали ничего, кроме смутной досады. Головная боль терзала виски, вилась по шее, вдоль позвоночника, через раз отзывалась удушьем. Играть около часу ночи и когда привычный мир летит в тартарары^[13] – вполне в духе Анжелы. Демьян с трудом удержался от искушения высказать свое раздражение, но вспомнил, что ещё не говорил с ней ни о Филиппе, ни тем более о Вальтере.

Он не заглянул в зал, сразу поднялся наверх. В эту часть дома музыка не доносилась, тусклое безмолвие резало слух. За ближайшей дверью была комната, в которую Демьян не заходил давно. Он взялся за ручку и тут же отпрянул, будто обжегся. Комната, которая оживила бы крыло стремительным presto, плавными moderato или легкими andante^[14]. Комната, в которой по-прежнему воскресала память. Он не играл около ста лет, намеренно отрезал себя от музыки. Пальцы казались безжизненными, ни на что не годными отростками, как засохшие сучья на ветках.

В спальне стало и того тише, как в покойницкой. Демьян раздраженно дернул галстук, ослабляя его. Ещё несколько месяцев назад мир был надежен, как Кремль, сейчас же напоминал жалкую хибару, готовую развалиться под первым порывом ветра. Он отошел к окну, отодвинул шторы и несколько мгновений наблюдал за охранниками. Все-таки дожил до того дня, когда в каждой тени мерещатся заговоры. Или же и не мерещатся вовсе?

Едва уловимое шуршание юбок заставило Демьяна обернуться. Анжела вошла в комнату без стука, как будто делала все, чтобы окончательно вывести его из себя. На ней было длинное платье под старину. Темно-вишневый атлас и рубиновое колье, убранные в высокую прическу волосы – готовый образ для бала девятнадцатого века. Алая помада смотрелась на губах словно кровь. Бога ради, она что, решила, что его накроет ностальгией?.. Тонкая, хрупкая и воздушная, она в этих тряпках напоминала приведение, которое бродит неупокоенным.

– Что ты с собой сотворила? – резко спросил он.

– Я хотела поговорить, – тихо отозвалась она.

Сделала вид, что не слышала его слов, и Демьян глубоко вздохнул. Умение Анжелы пропустить мимо ушей его горячность временами выручало, но нынче подливало масло в огонь.

– Ночью? – ядовито хмыкнул он. – Говори, только быстро. У меня был тяжелый день.

– Поэтому я здесь, – Анжела мягко коснулась его груди, развязывая галстук. – Тебе нужно расслабиться. Рассказать, что тебя волнует.

Невероятно. Она действительно вознамерилась свести его с ума. Демьян упустил колкость, вертевшуюся на языке. Перехватил её запястья, вглядываясь в лицо с точеными, заострившимися в темноте чертами. В этом платье она чем-то напоминала коллекционную куклу – вроде тех, что таскала за собой больше двухсот лет.

– Я устал и хочу спать, Анжела. Поговорим завтра, – он взглядом указал ей на дверь.

У них всегда были разные комнаты. Демьян предпочитал спать один и не терпел в своей постели никого.

– Можно я останусь? – ее взгляд стал умоляющим. – Только сегодня, Демьян, пожалуйста. Позволь мне тебе помочь.

Демьян мысленно выругался, понимая, что готов сорваться. Этого ещё не хватало! В самые тяжелые дни Анжела становилась особенно слезливой и невыносимой. Шевельнувшиеся в душе сомнения он задушил на корню.

– Я приму душ. Когда вернусь, лягу спать. Один. Это понятно? – прозвучало пронзительно и жестко. Не дожидаясь ответа, он швырнул ей в руки пиджак и направился в ванную, на ходу расстегивая рубашку.

Анжела бросила пиджак на кровать, всхлипнула и выбежала из комнаты так быстро, насколько ей позволяло длинное платье.

Демьян взглянул на часы, расстегивая их: около двух. Он привык ложиться поздно, но в последнее время не высыпался. Оставалось надеяться, что сегодня-завтра не преподнесет новых сюрпризов. Это будет уже перебор.

- 13 -

Ванесса провела в Москве несколько дней и убедилась в том, что столица России ничем не отличается от остальных мегаполисов. Разве что русские в большинстве своем неприветливый и грубый народ. Вид из окна на исторический центр города её вовсе не воодушевлял, редкие вылазки из номера и вовсе навевали тоску, усиливали гнетущее впечатление. Ей казалось, что она все делает не так. Ванесса понемногу теряла веру в себя.

Во время ужина она допустила непростительную ошибку – рассказала Демьяну о замыслах Лоуэлла. Рэйвен «забыл» сообщить ей о том, что Осипов не в курсе проекта. Пришлось импровизировать, вышло неплохо, но Ванесса не могла успокоиться. Она любила сложные задачи, но рядом с Демьяном её уверенность таяла, как свеча под беспощадным пламенем.

Сказать, что она злилась – значит, ничего не сказать. Только благоразумие не позволяло ей набрать номер Джордана и высказать все, что она о нем думает. Сообщить, что теперь с Осиповым он будет спать сам, пожелать удачи, собрать вещи и первым же рейсом покинуть Москву.

В конце недели ей предстояло звонить Осипову, но особых надежд она не питала. Вряд ли Демьян даст ей ещё одна возможность. Ванесса прочла это в его глазах. Визитка – всего лишь учтивость, а не приглашение на следующую встречу. Он видел в ней шпионку Рэйвена и интриганку, а не соблазнительную желанную женщину. У Осипова хватало проблем с убийством Филиппа, она же добавила ему хлопот и подозрений. Мужчины не любят женщин, которые создают трудности.

Наедине с сомнениями время тянулось, минуты неохотно превращались в часы, а часы – в сутки. Ванесса сходила с ума от скуки и беспокойства, от невозможности занять себя делом, чтобы отвлечься. Прогулки по Красной площади приелись на второй день, а компании Ронни она избегала намеренно. К сожалению, в России казино были вне закона, азартные игры помогали Ванессе расслабиться.

Не давал покоя и телефонный разговор с Палачом. Пока что он не объявился, а решение встретиться с ним теперь казалось невероятной глупостью.

Он – сумасшедший убийца, фанатик. Теневой мир был частью жизни Стивенса, он знал о них гораздо больше Ванессы. Она читала его досье перед тем, как отправить к Лоуэллу. Словно в насмешку, судьба свела его в любви с бывшей измененной, которая стала его женой. Хилари Стивенс, одна из подопытных, оказалась на Острове не по своей воле. Джеймс проделал долгий путь, чтобы освободить её, но опоздал.

Когда Рэйвен добрался до Лоуэлла, все надежды Ванессы рухнули. Она уцепилась за Палача, потерявшего все, как за спасательный круг, и увела данные по разработкам из-под носа Джордана. На этом стоило поставить точку.

Первая же встреча с Демьяном выбила почву у неё из-под ног. Она привыкла держать все под контролем, но ускользающие из рук поводья стали причиной очередной ошибки. Ванесса не только рассказала Джеймсу, где остановилась, но и пригласила к себе.

По ночам снился отец. Он смотрел на неё с немым укором и качал головой. Вряд ли Альберт Нортон мог представить, что его дочь станет спонсором бесчеловечных опытов. Некоторые измененные шли на Остров по своей воле, но многих похищали и сажали в камеры. Их использовали, как кроликов или крыс, а она закрывала на это глаза. Для неё существовала только цель, к которой она приближалась – по мере того, как Джек совершал ошибку за ошибкой и убивал людей. На её руках крови было не меньше, чем на руках Палача. У Ванессы получалось с этим жить до той поры, как просыпалась память об отце.

Их отношения не были безупречными из-за её вспыльчивости. Они часто спорили, иногда ссорились и не разговаривали друг с другом по несколько дней. Потом она остывала, звонила ему, извинялась и приезжала в гости. Отец всегда встречал Ванессу крепкими объятиями и улыбкой. Как бы он встретил её сейчас? С такими мыслями Ванесса готова была забиться в угол, сбежать из Москвы и до конца дней своих посыпать голову пеплом. Отец больше никогда её не обнимет. Он мертв, и это спасло его от тяжкого разочарования в своем «Рыжем Солнышке». Его, но не Ванессу, потому что она знала о себе больше, чем ей того хотелось.

Снова снилось дуло пистолета, направленного на нее. Лоуэлл бросал в лицо обвинения, и Ванесса просыпалась от взрыва, что спас ей жизнь. Этот кошмар преследовал её только в самые отчаянные дни, когда нервы были натянуты до предела. Проснувшись в холодном поту, она дрожала на кровати, обхватив себя руками, в ужасе понимая, что не способна продолжать игру.