Внимание! 8 страница

— Приглядывай за теми девчонками. Убедись, что они не смоются, пока меня нет.

— С удовольствием, — ответил Финн.

Я выждала еще пару минут, но преследователи Кейна не спешили идти в ресторан, разве что поглядывали, если кто‑ нибудь появлялся в дверях. Хреново, что Кейна пасут, но едва ли мне выпадет лучший шанс встретиться с детективом. Чтобы выяснить, чем его так заинтересовал Гордон Джайлс, и что бухгалтер в действительности натворил, я должна была рискнуть. И если мне придется отправить на покой двух преследователей детектива, что ж, меня скорее огорчат пятна крови на футболке, чем их трупы на асфальте.

— Ладно, — сказала я. — Я иду туда. Если не вернусь через двадцать минут...

— Мне полагается бросить тебя, — закончил Финн. — Я знаю порядок, Джин. Я делал это для отца задолго до твоего появления.

Упоминание Флетчера тенью повисло в машине. Лицо Финна исказилось, и он отвернулся. Но даже сквозь темные стекла его очков, я видела, что Финн пытается скрыть слезы. Мне тоже стало грустно, хотя свои слезы я уже выплакала пару ночей назад в душе.

Однако воспоминания об убитом наставнике подстегивали меня скорее во всем разобраться. Выяснить, кто нас подставил и почему — только так я могла спасти Финна... только так могла убедиться, что Флетчер умер не напрасно. Я протянула руку и сжала ладонь Финна. Он не взглянул на меня, но его пальцы сдавили мои.

— Пожелай мне удачи, — прошептала я и вышла из машины.

Я направилась в ресторан, двигаясь под таким углом, точно отправной точкой мне служил поросший травой двор колледжа в паре сотен метров отсюда. В правой руке у бедра я сжимала один из своих ножей, и кончик его чуть‑ чуть выступал из рукава куртки. Большим пальцем я поглаживала рукоятку.

Краем глаза я видела, что громила с газетой внимательно меня изучает. Видимо, он не сопоставил увиденное с сомнительным полицейским фотороботом, поскольку не двинулся с места, не просигнализировал приятелю и не выхватил телефон, чтобы вызвать подмогу. Тем не менее, я стала кокетливо покачивать бедрами, чтобы отвлечь его внимание от своего лица.

Посторонившись, я пропустила выходящих парней с портфелями и вошла в «Пару пустяков». После полуденной жары в ресторане было темно и прохладно, и я немного помедлила, позволяя глазам привыкнуть к приглушенному свету. Коснувшись пальцами стены у двери, прислушалась к вибрации камня. Громкой, веселой и звонкой, совсем как крики здешнего персонала, передававшего друг другу заказы. Единственное, о чем здесь волновались — это количество калорий в тройном шоколадном торте... и как быстро эти калории осядут на заднице.

Прилавок, похожий на тот, что в «Хлеву», тянулся вдоль дальней стены. За стеклянной перегородкой повара готовили сэндвичи с куриным салатом на ароматном хлебе, разливали по тарелкам картофельный суп и нарезали на куски яркие ежевичные пироги и влажные золотистые торты «Маунтин Дью». Воздух был наполнен запахами сахара, корицы и мускатного ореха, и я могла бы потрогать налет жира на стенах. Красные диваны, металлические столы и железные стулья были чистыми, но несколько выцветшими и потертыми от времени.

Донован Кейн в одиночестве сидел в угловой кабинке с видом на улицу. Он снял пиджак и засучил рукава белой рубашки. Его мускулистые, смуглые руки были покрыты вьющимися темными волосками. Кейн жевал сэндвич с ветчиной. На столе красовались пакетик чипсов, порция капустного салата, два куска ежевичного пирога и стакан чая со льдом. Человек со здоровым аппетитом.

Подойдя к прилавку, я выбрала кусок пирога «Маунтин Дью» и лимонад, хотя ни есть, ни пить не собиралась. Я вполглаза смотрела на Кейна, но детектив был поглощен своим обедом. Он даже ни разу не огляделся. Два уличных наблюдателя так и не зашли в «Пару пустяков», и я решила действовать дальше.

Рассчитавшись за десерт, я подошла и плюхнула поднос на стол.

— Здесь занято, — не поднимая головы, прорычал Кейн.

— Не волнуйся, милый, я ненадолго, — сказала я и уселась напротив детектива.

Он узнал мой тихий голос. Если судить по тому, как застыли под белой рубашкой его широкие плечи. Как напряглось его тело. Как он весь подобрался, словно готовясь к прыжку.

Донован Кейн опустил недоеденный сэндвич на пластиковую тарелку: медленно, осторожно и очень спокойно. Положив руки на стол, он поднял на меня тяжелый взгляд.

Я улыбнулась:

— Не помешаю?

Донован Кейн не испугался. Не выругался, не закричал, не выхватил пистолет и не сделал ничего такого, отчего бы сразу умер, а прищурил карие глаза и холодно на меня посмотрел.

— Либо ты самая отчаянная наемная убийца из тех, кого я знаю, либо совсем глупая. — Его голос — низкий, густой баритон — шел из самой глубины грудной клетки.

Моя улыбка стала только шире.

— В моей работе необходимо и то, и другое.

Шутка эта была встречена еще одним холодным взглядом. Доновану Кейну следует поработать над своим чувством юмора.

— Зачем ты явилась сюда? — спросил он. — Закончить начатое той ночью?

— Нет, — сказала я. — Я здесь не для того, чтобы убить тебя, детектив. Просто хотела поговорить.

И снова тяжелый взгляд. Затем Кейн покосился на оружие в закрепленной на поясе кобуре. Короткая вспышка, быстрый взгляд вниз, не больше, но я успела заметить.

— На твоем месте, детектив, я бы не стала глупить и вытаскивать пистолет.

Кейн напрягся, точно сжатая в спираль пружина.

— Почему нет?

Я мотнула головой в сторону окна.

— Видишь тот черный «кадиллак»? Внедорожник?

Он кивнул.

— Один из моих товарищей сидит в этом автомобиле. У него при себе есть парочка пистолетов. Если я не выйду из ресторана через пятнадцать минут, он начнет палить по студенткам во дворе колледжа. Если мне будут препятствовать или следить за мной, он начнет палить по студенткам. Если ему станет скучно или зачешется нос, он начнет палить по студенткам. Решай, детектив.

Я не стала говорить, что в руке под столом сжимаю нож, которым запросто перережу детективу бедренную артерию, стоит ему потянуться к пистолету. Хотя я, конечно, надеялась, что до этого не дойдет. Мне нужен этот детектив, и я тоже нужна ему, как бы он не упрямился это признавать.

Кейн не ответил. Он все так же смотрел на меня, будто мог разгадать мои тайны, просто глядя мне в глаза. Через пару мгновений его взгляд двинулся дальше. Кейн изучил мое лицо, волосы, одежду, фиксируя в памяти для дальнейшего использования. Вероятно, чтобы составить новый, более удачный фоторобот к шестичасовым новостям. Но профессиональный сыщик не преминул оценить мою грудь.

— Хорошо, — пробормотал он. — Говори.

Я отпила лимонад. Но к пирогу не притронулась.

— У меня есть к тебе предложение.

Кейн фыркнул:

— Неужели? И какое же? Дашь мне выбрать, как я хочу умереть?

— Нет, — ответила я. — Но я подумала, вдруг тебе будет интересно узнать, кто заплатил мне за убийство Гордона Джайлса.

Его взгляд стал колючим.

— Ты знаешь, кто это?

— Пока нет, но собираюсь узнать.

— Зачем?

— Затем, что они меня обманули. Подослали кое‑ кого убрать меня после того, как я убью Джайлса.

Кейн рассмеялся, и от этого сурового жесткого смеха чуть штукатурка со стен не осыпалась. Несколько человек недоуменно уставились на детектива. Кейн подождал, пока они вернутся к своим недоеденным пирогам, прежде чем снова заговорить.

— Тебя это удивляет? — спросил он. — Отсутствие благородства среди убийц?

— Нет. Удивляет то, что они попытались провернуть этот номер со мной. Я дорожу своей репутацией. А они запятнали ее этим случаем. И я собираюсь это исправить.

— Значит, у тебя есть имя, — ровным голосом сказал Кейн. — Какое‑ нибудь глупое прозвище, ничего не значащее ни для кого, кроме тебя.

Имя Паук кое‑ что значило для меня, но совсем не то, что думал Донован Кейн. Это прозвище придумал Флетчер, и я согласилась его носить. Он назвал меня так из‑ за рунических шрамов на моих ладонях. А ещё он сказал, что при нашей первой встрече я напомнила ему паука: тонкие руки и длинные ноги в темном углу. Нахлынувшие на меня воспоминания готовы были расцвести пышным цветом. Но я крепко сжала свободную руку в кулак и волевым усилием отогнала эти неуместные чувства. Сейчас не время давать слабину.

— Не хочешь назвать свое имя? — спросил Кейн.

— Некоторые зовут меня Пауком.

Наемные убийцы стараются не афишировать себя, но люди, вращавшиеся в темных кругах, знали мое прозвище, если не больше. Вот и Донован Кейн не стал исключением. Его округлившиеся глаза и трепещущие ноздри сказали мне, о ком и о чем он сейчас думает: о Клиффе Инглесе. Могла ли я быть его убийцей.

— Если тебе интересно, не я ли убила твоего напарника, ответ — да, я.

Нет смысла скрывать то, что Кейн уже и так заподозрил. Лучше выложить все начистоту, не позволяя ему отвлекаться на фантазии. Особенно теперь, когда я хотела, чтобы Кейн сосредоточился на главном — поисках элементали Воздуха, которую мне не терпелось прикончить. Если бы детектив впал в праведный гнев из‑ за убийства напарника, если бы совершил какую‑ нибудь оплошность, например, потянулся к пистолету, я бы в два счета его прикончила — и неважно насколько полезным он мог оказаться. Неважно, насколько сейчас я устала от крови и смерти.

Кейн подался вперед. Отвращение и ненависть раскаленными углями горели в его глазах.

— Ты убила Клиффа Инглеса, моего напарника, полицейского, и явилась сюда что‑ то мне предлагать? Да ты чокнутая или просто тупая?

— Ни то, ни другое. Надеюсь, ты достаточно умен, чтобы выслушать меня. — Я тоже подалась вперед, впиваясь в него глазами. Не только детектив умел метать суровые взгляды. — Эти люди пытались меня убить. Что мне, в общем, понятно. Быть мишенью, быть под прицелом — издержки моей профессии. Но меня им показалось мало. Они убили моего посредника. Другого моего товарища чуть не забили до смерти. Короче говоря, они подставили меня, а потом постарались замести следы. Они перешли все границы, даже среди убийц.

Кейн снова фыркнул:

— Прикажешь тебя пожалеть?

— Нет, — ответила я. — Я не хочу и не жду твоего сочувствия. Я предлагаю свою помощь, детектив.

Он откинулся на спинку дивана, изучая меня, пытаясь прочесть мой взгляд и лицо. Но я давно научилась принимать вид столь же незамысловатый, как кусок сланца. Не говори, не делай, не отдавай ничего из того, чем не хочешь или не должен делиться.

— Даже если я смогу закрыть глаза на тот факт, что ты убила моего напарника, и подумаю над твоим предложением, что я получу взамен? Кроме ножа в спину?

Я проигнорировала этот ехидный выпад.

— У меня есть сведения, которые помогут найти того, кто стоит за убийством Гордона Джайлса. Не бог весть что, но с этого можно начать. Согласись работать со мной, дай мне любые ниточки или зацепки, имеющиеся в твоем распоряжении, и я поделюсь с тобой информацией... и другими своими услугами. Бесплатно. Око за око, так сказать.

Скользнув взглядом по моей груди, он посмотрел мне в глаза.

— Другими услугами?

— Тебе потребуется помощь в слежке за теми, кто сделал это... и в борьбе с ними.

Снова фырканье.

— Леди, я коп и могу разобраться с этими людьми своими силами.

Настал мой черед усмехаться.

— Правда? Вот почему капитан Стивенсон делал все эти заявления на пресс‑ конференции перед оперным театром? Вот почему он не позволил тебе отвечать на вопросы? Вот почему меня обвиняют в убийстве Гордона Джайлса, хотя мы оба знаем, что я выуживала себя из Анейрин, когда его убили в подстроенной аварии? Взгляни правде в лицо, Кейн, вся эшлендская полиция замарана не меньше, чем пара носков, в которых три недели ходили в тренажерный зал. О присутствующих речь, само собой, не идет.

Кейн ничего не ответил.

Я глубоко вдохнула.

— Прошлой ночью мне удалось кое с кем перекинуться словечком. Некоторые из этих людей причастны к заговору. И все они утверждают одно и то же. Что кто‑ то — какой‑ то коп из управления — им помогает. Подумай об этом. Насколько быстро все произошло. Насколько быстро была установлена моя предполагаемая связь с Джайлсом, а мое описание угодило на телевидение. А кое‑ что связано и с тобой, детектив. Тот парень в ложе не только Джайлса хотел пришить, но и тебя тоже. Ты должен это понимать. И теперь тебе известно, что кто‑ то в вашей драгоценной полиции в этом замешан. Что этому человеку выгодна твоя смерть. Кому‑ то ты не шибко нравишься, детектив.

Тишина. Донован Кейн поерзал на диване. Его указательный палец выстукивал дробь по крышке стола. Правая щека подергивалась. Ему очень хотелось потянуться за пистолетом. Это желание четко просматривалось в его лице и движениях. Он взглянул на внедорожник за окном и заставил себя обуздать эмоции. Чуть‑ чуть расслабился. Я была права. Кейн не из тех полицейских, кому плевать на косвенный ущерб. Как бы сильно ему ни хотелось грохнуть меня прямо здесь и сейчас.

— Ты серьезно думаешь, что эти люди все бросят лишь потому, что меня арестуют, посадят в тюрьму или убьют? Не в этом городе. Не с Мэб Монро, заправляющей всем. Она в первую очередь могла желать смерти Гордону Джайлсу, хотя я вынуждена признать, что это довольно сомнительно.

— Почему? — спросил он.

— Потому что Мэб Монро имеет склонность решать такие дела собственноручно. Это единственная гребаная деталь, которая меня в ней восхищает.

Кейн приподнял уголок рта и хмыкнул. Он не собирался это оспаривать.

— Подумай над моим предложением. — Я отрезала кусочек пирога, чтобы соблюсти приличия, хоть и не собиралась его есть. И очень жаль. Потому что «Маунтин Дью» выглядел чертовски аппетитным. — Ведь ты не просто так беседовал с Гордоном Джайлсом. Кому‑ то не понравилось, что Джайлс мог сболтнуть лишнее, а ты мог воспользоваться этой информацией. Вот почему его убрали. Все остальное — просто декорации.

Он поморщился.

— И где гарантии, что ты говоришь правду? Что все это не хитроумный план моего убийства?

Я расплылась в широкой улыбке, больше похожей на оскал:

— Если бы я хотела убить тебя, детектив, то зарезала бы в оперном театре... или вонзила нож в горло прямо сейчас.

Он снова напрягся.

Я холодно на него посмотрела.

— Но я не собираюсь этого делать. Я хочу докопаться до истины, и ты единственный можешь мне в этом помочь. Открой глаза, Кейн. Мы нужны друг другу, нравится нам это или нет.

Мое время вышло. Я поднялась с дивана.

— У тебя в запасе есть несколько часов, чтобы все обдумать. Если примешь мое предложение, включи свет над своим крыльцом в шесть часов вечера. Я принесу доказательства, и мы сможем обговорить дальнейшие условия. Надуешь меня и закончишь как Гордон Джайлс — голым, обгорелым, как головешка, трупом на холодном стальном поддоне в морге.

— А если я не соглашусь? Не захочу работать с тобой? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Тогда не работай. Только держись от меня подальше.

— Это угроза?

— Нет, — сказала я, пятясь к двери. — Констатация факта. Кто‑ то был очень решительно настроен убить Гордона Джайлса, не привлекая внимание к своей персоне, и до сей поры ей это удавалось. По моему опыту, решительно настроенные люди знают, чего хотят. И сейчас я тот самый решительный человек. Я собираюсь найти того, кто ответит за все это, детектив. Ты можешь работать со мной, и я наведу тебя на продажного копа. Или можешь продираться сквозь кровь и трупы, после того как я закончу. Тебе решать.

Кейн с непроницаемым видом смотрел на меня. Я кивнула ему, повернулась и вышла на яркий солнечный свет.

Глава 13

Финн увидел, как я выхожу из «Пары пустяков», и плавно подкатил ко мне на черном внедорожнике. Я прислушалась к звону колокольчика над входной дверью. Несмотря на мое признание в убийстве его напарника, Донован Кейн не бросился вслед за мной с пистолетом и воплями... пока что.

Преследователи детектива на меня не смотрели. Один из них изучал спортивную колонку газеты, а второй, закончив клеиться к студенткам, покупал бублик у торговца. Я пригляделась к этому второму, запоминая его черты. Коротышка с редкими черными волосами и бычьей шеей, крепкого телосложения. Он улыбнулся продавцу, демонстрируя клыки. Вампир. Не слишком большой любитель гигиены, судя по желтому налету на зубах.

Я покосилась на студенток. Они по‑ прежнему потягивали свой мокко. И, кажется, в ближайшее время не собирались никуда уходить. Хорошо.

Финн притормозил рядом со мной. Я открыла пассажирскую дверь и запрыгнула в автомобиль. Финн отъехал от обочины — не так резко, чтобы завизжали шины, но достаточно лихо, чтобы продемонстрировать свою солидность. Он подрезал богатенькую женушку с ОТН — огромным теннессийским начесом — на красном «лексусе», и она возмущенно надавила на клаксон. Финн в ответ высунул в окно средний палец.

— Прекрасно, — пробормотала я. — Просто прекрасно.

У светофора в конце квартала я поглядела в боковое зеркало. Донован Кейн стоял на тротуаре, повернув голову в сторону двух ищеек, а те делали вид, что очень заняты — кто едой, кто газетой. Нахмурившись, Кейн посмотрел на наш автомобиль и нацарапал что‑ то в блокноте. Потом развернулся и двинулся прочь, вероятно, снова в полицейский участок. Где‑ то через полминуты ищейки устремились следом.

Финн тоже увидел детектива.

— Хорошо, что прошлой ночью я угнал эту тачку. Сдается мне, добрый детектив только что записал наш номер. И теперь несет его в управление.

Я фыркнула:

— Все как всегда. Хочешь оказать человеку услугу, а он напускает на тебя дорожную полицию.

— Ты убиваешь людей, — уточнил Финн. — Стоит ли удивляться, что детектив проявляет осторожность.

— Будем надеяться, что осторожность не помешает ему принять мое предложение. Теперь давай проедем пару кварталов вперед и вернемся обратно к «Паре пустяков».

— Не хочешь сказать, зачем?

— Увидишь.

Финн сделал так, как я просила, и пять минут спустя припарковался на том же месте, откуда стартовал. Убедившись, что Донован Кейн и его «свита» ушли, я выбралась из машины и пошла к трем студенткам — собеседницам вампира. Пошарив в карманах джинсов, выгребла все наличные: триста баксов и мелочь. На мою задумку хватит с лихвой.

Остановившись перед студентками, я на мгновение показала им деньги.

— Дамы, не уделите мне минуту внимания? В долгу не останусь.

Подруги переглянулись и уставились на меня.

— Извините, — сказала одна из них, миниатюрная темнокожая девушка лет двадцати. — Мы не проститутки.

— Мне не нужна проститутка, — сказала я. — Тот тип, что беседовал с вами. Вампир с редеющей шевелюрой. Он кое‑ что вам оставил. Визитную карточку?

Вторая девушка, симпатичная брюнетка, фыркнула.

— Да, он оставил свою визитку. Сказал, что ищет таланты, и спросил, есть ли у нас опыт работы в модельном бизнесе. Будто мы вчера на свет родились.

И все трое разразились резким циничным смехом. Такие молодые, а уже не верят в сказки. Они мне понравились.

Я раскрыла деньги веером.

— Тут по сотне для каждой из вас в обмен на эту визитку.

Третья девушка, пухленькая блондинка, нахмурилась:

— Зачем вам номер этого мерзкого типа? Мы собирались выбросить его вместе с пустыми стаканчиками.

Я широко улыбнулась:

— Я выслеживаю этого ублюдка по поручению его жены. Она подозревает, что он ходит налево. Каждое добытое мной доказательство — еще один гвоздь в крышку его гроба и дополнительные алименты в ее карман. Хотите помочь сестре?

Девушки посмотрели друг на друга, потом на деньги в моей руке.

Брюнетка пожала плечами и достала из кармана джинсов смятую карточку.

— За триста баксов она твоя.

Я обменяла стодолларовые купюры на визитку и снова одарила подруг обаятельной улыбкой.

— Приятно иметь с вами дело, дамы.

Оставив студенток с их кофе, я побежала обратно к Финну.

— Решила устроить веселый девичник? — спросил он, когда я скользнула на пассажирское сиденье.

— Размечтался.

Я посмотрела на мятую карточку. Чарльз Карлайл. Ниже следовал номер мобильного телефона, но я не сводила глаз с символа, нанесенного на карточку черной краской: треугольной формы зуб с острыми, похожими на пилу, краями. Руна таинственной элементали Воздуха.

— Так что значил этот небольшой крюк? — спросил Финн.

Я потерла руну большим пальцем.

— Да так, хотела установить личность. Теперь давай убираться отсюда, пока Донован Кейн не прислал легавых.

Оставив внедорожник в первом же гараже, Финн свистнул еще один почти такой же автомобиль: опять «кадиллак» последней модели. Поколесив по центральным улицам, мы поехали в сторону пригорода, чтобы убедиться, что никто из особо любопытных личностей за нами не шпионит.

Аппалачские горы пролегали через большую часть Эшленда, поэтому пригородные районы были чистыми и зелеными, что, согласитесь, не часто встретишь в окрестностях мегаполисов. Градостроители упорно трудились над поддержанием пейзажа в таком состоянии, особенно в Северном городе. Среди новых участков и облицованных камнем торговых центров то тут, то так мелькали деревья и молодой кустарник, проникшие в город и затаившиеся, словно воры. Обветшалые здания и акры бетона промышленных предприятий скрывались за искусными посадками ветвистых кленов и грецких орехов. Сосны и поросшие травой бугристые холмы заслоняли собой высокие башни бумажных фабрик. Ирония в чистом виде.

Я смотрела в окно. Все здесь выглядело простым и бесхитростным. Повсюду сновали заботливые мамаши на минивэнах, заполненных непослушными чадами. Люди гуляли с собаками. Увешанные пакетами любители шопинга курсировали по живописным улочкам. Элементал Огня в парке за пару монет выпускал из пальцев танцующее пламя и показывал разные фокусы. В миле от него элементал Льда демонстрировал свою магию ребятам на детской площадке.

Трудно представить, как мог бы сложиться этот день, если бы я послушалась совета Флетчера и ушла на покой полгода назад. Если бы не поддалась на его уговоры и не ввязалась в дело с убийством Гордона Джайлса. Если бы мы оба больше думали о работе и сопутствующих ей опасностях, и меньше о выгоде. Жадность сродни удаче — в любой момент может подвести.

Я могла бы сейчас трудиться в «Хлеву»: обслуживать столики в обеденный час пик, помогать на кухне или пытаться в очередной раз разгадать секрет флетчеровского соуса. Могла бы корпеть над каким‑ нибудь классным заданием в библиотеке колледжа. Да что там, даже могла бы дремать в самолете на Ки‑ Уэст, направляясь в долгожданный отпуск.

А вместо этого бегу от закона и какой‑ то загадочной личности, решившей меня убить. Между молотом и наковальней. Всю свою жизнь.

— Я сделал пару звонков, пока ты трепалась с детективом, — сказал Финн. — София избавилась от тела, оставленного в морозилке в «Хлеву». Велела передать тебе — отличная работа.

Я поморщилась. По какой‑ то неведомой мне причине, чем больше крови и ран было на трупе, тем с большим удовольствием карлица‑ гот принималась за его утилизацию. Не знаю, почему. И знать не хочу. Флетчер доверял Софии, и этого было достаточно. А ее методы, предпочтения или фетиши меня не касались.

— София зачистила все ещё утром. Решила, что лучше подождать до сегодняшнего дня, раз полицейские уже забрали папино тело. — Финн осекся на последнем слове.

— Мне очень жаль, Финн.

Он кашлянул и пожал плечами.

— Мы все понимали, что когда‑ нибудь подобное может произойти. Отец сознательно шел на риск точно так же, как мы.

— Пусть Флетчер и был убийцей, но слово свое он всегда держал. Он не заслужил столь подлого обмана. Такое нельзя оставлять безнаказанным.

Финн кивнул:

— София говорит, что полицейские все списали на неудачное ограбление, мол, в районах, соседствующих с Южным городом это частое явление.

Я фыркнула:

— Иными словами, дело они закрыли и уже перешли к следующему.

— Такова жизнь, Джин. Такова жизнь. — Финн искоса взглянул на меня. — Вчера, прежде чем вызвать полицию, София сфотографировала тело отца. Подумала, что я захочу на него посмотреть.

Я напряглась. Черт бы побрал эту карлицу‑ готку. Чтоб ей пусто было.

— Она сбросила мне снимок по электронной почте, пока ты была «Паре пустяков». — Финн повернулся и посмотрел мне в лицо. — Почему ты не сказала, что отца замучил до смерти элементал Воздуха?

Я не могла разглядеть зеленые глаза Финна за черными очками, но горечь пережитого сделала его голос хриплым, словно по голосовым связкам прошлись теркой для сыра.

— Потому что смерть — это смерть. Ты не можешь оттуда вернуться, так какая разница, как ты туда угодил. — Я тоже охрипла.

Финн крепко сжал руль.

— Ты должна была мне все рассказать.

— Я пыталась избавить тебя от деталей.

Эмоции усилили мой голос, и он стал более резким, чем мне бы хотелось. Я повидала немало трупов на своем веку, но ни один из них не выглядел так, как мертвый Флетчер. Образ лишенного кожи, уничтоженного лица Флетчера и то злорадство, с которым кто‑ то надругался над ним, будут преследовать меня до конца моих дней. Еще одним призраком прошлого, от которого я, несмотря на старания, не смогу избавиться.

Ведь я могла это предотвратить. Должна была это сделать. Мне следовало добраться до «Хлева» раньше. Следовало быть сильнее, быстрее, лучше, умнее.

Следовало быть всем тем, чему учил меня Флетчер, а не горьким разочарованием.

Воспоминания о двух других телах всплыли в моей памяти... Дымящиеся, обгорелые останки той, что когда‑ то была моей матерью, Эйрой. И то немногое, что осталось от моей старшей сестры, Аннабеллы. Кровавые брызги на камнях там, где скрывалась Бриа. Запах обугленной плоти защекотал нос. В ушах звучали крики боли и ярости и мой собственный сдавленный плач.

Внедорожник подпрыгнул на кочке, и болезненные чары рассеялись. Но тугой узел гнева в груди пульсировал в унисон с моим сердцем.

Я взяла себя в руки и, наклонившись, потрепала Финна по голове. Он не сопротивлялся, хотя на меня не взглянул. Я убрала руку и откинулась на спинку сиденья. На несколько минут в машине воцарилась тишина.

— София что‑ нибудь еще говорила? Она присмотрит за рестораном, как обещала? — спросила я.

— Да, сказала, что позаботится о «Хлеве». Ей не трудно. Не впервой этим заниматься.

— Что будешь делать с рестораном? — поинтересовалась я. — Ну то есть, когда все это закончится? Ведь он теперь твой.

Финн пожал плечами.

— Понятия не имею. Так далеко еще не заглядывал. Все будет зависеть от того, что мы узнаем... и не убьют ли нас в этой переделке.

Я кивнула. Мысль о смерти меня не пугала. Я слишком часто видела смерть и слишком часто служила ее причиной, чтобы бояться. Пытки — вот что меня страшило. Вот где была настоящая боль. И если не повезет умереть, воспоминания будут терзать и мучить, снова и снова впиваясь иголками в сердце.

Смерть во многом была избавлением. Концом страданий. Переходом во что‑ то иное. Какое оно, это иное, я не знала. Быть может, небеса. Быть может, ад. А может, просто пустота. Но едва ли за смертью стоит что‑ то хуже того, что я видела или совершала в жизни.

Или того, что мне предстоит совершить ради нашего с Финном спасения.

Убедившись в отсутствии хвоста, мы поехали ко мне домой. Финн оставил ворованный внедорожник в шести кварталах от нашей цели. Остаток пути мы шли задворками — рука об руку, голова к голове, словно пара влюбленных, не замечающих ничего вокруг.

По дороге нам пришлось пройти мимо «Свиного хлева». Потрепанный навес ничуть не изменился, вот только темный силуэт неоновой хрюшки казался грустным и безжизненным. Совсем как Флетчер. Меня охватило чувство вины и скорби, и чтобы побороть его, я сконцентрировалась на дыхании. Но вместо запаха жареного мяса и специй в воздухе витал табачный дым, усугубляя мои страдания. Сигарета свисала с тонких губ человека, стоявшего перед рестораном. В одной руке он держал рулетку, в другой — содовую, которую в тот момент потягивал. Ящик с инструментами стоял у его ног на неровном асфальте. Обычный стекольщик, меняющий разбитые мной стекла.

Скользнув взглядом мимо него, я заметила внутри ресторана Софию Деверо. Карлица‑ гот была одета в привычные черные джинсы и ботинки, хотя сегодня ее выбор пал на белую футболку с гигантским черным черепом со скрещенными костями на груди. На шее Софии красовался ошейник с серебряными шипами. Черная помада темной полосой выделялась на бледном лице.

София занималась уборкой и не заметила меня. Она водила шваброй по полу взад и вперед. Мощные бицепсы напрягались и расслаблялись в такт движениям. София сосредоточенно смотрела на пол, словно могла вымыть его одной лишь силой мысли вместо сильных взмахов шваброй. Я никогда не видела, чтобы карлики творили магию, но темный решительный взгляд Софии заставил меня задуматься: если бы карлица хоть отчасти обладала элементальной силой своей сестры Джо‑ Джо... как бы она ей воспользовалась?

Каждый из четырех элементов служил разным целям. Некоторые элементалы Воздуха умели управлять погодой. Другие становились целителями. Элементалы Камня часто работали на стройках или в угольных шахтах, что располагались к северу от города. Большинство элементалов Льда имели склонность к изобразительному искусству, например, к скульптуре. Некоторые огненные элементалы тоже были художниками: с помощью своего тепла создавали керамику или другие изделия. Элементалам было подвластно очень многое (всего и не перечислишь), и это даже не считая тех из них, кто умел управлять второстепенными элементами: Металлом, Водой и Электричеством.