![]()
|
|||
ВОПРОС: Как вы считаете, может ли простое письмо с фронта считаться реликвией?
*Реликвия- вещь, хранимая как память о прошлом и являющаяся предметом уважительного отношения.
— Мы собираем музей войны. Великой Отечественной войны, — уточнил соседский Леня. Такой поворот дела озадачил бабу Настасью. Она поднялась со скамейки и оказалась очень крупной, широкой в кости, только спина ее не до конца разгибалась, застыла в каком-то вечном поклоне. — Есть у меня письмо с фронта. От мужа моего, Петра Васильевича, сказала она неуверенно, наугад. Само как-то сказалось. — Годится? — Что же он не прислал фото? — с тихим упреком отозвалась конопатенькая. Баба Настасья не расслышала ее слов. Шаркая ногами, подошла к комоду, стала искать письмо за зеркалом. И вскоре ребята увидели в ее руках какой-то бумажный треугольник. Старший протянул руку, баба Настасья исподлобья посмотрела на него и нехотя отдала письмо. Он покрутил странное письмо в руках и спросил: — А где конверт с марочкой? Потерян? — Ничего я не теряла! Разве тогда были конверты и марочки? Треугольник, полевая почта, печать. Вот и все дела. — Не было тогда конвертов и марочек, — принял сторону бабы Настасьи соседский Леня. Но остальные отнеслись к словам старухи с недоверием: потеряла, старая, а теперь выдумывает. Они были убеждены, что раз есть письмо, то был конверт и была марка. Опять наступило неловкое молчание. И опять конопатенькая спросила: — Муж был героем войны? Бабе Настасье надоело любопытство гостей. Она заволновалась, вспыхнула. Сердитой скороговоркой произнесла: — Никаким он не был героем. Давайте сюда письмо! — Подождите, баба Настасья, — примирительно сказал Леня. — Надо ведь почитать письмо! — Надо почитать, — поддержали его остальные, и вся честная компания направилась к окну, где было светлее. Письмо было коротким и простым. Вот что писал муж бабы Настасьи с фронта: — «Здравствуй, жена моя Настасья! С приветом к тебе твой муж Петр. Я покуда жив и здоров, чего и тебе желаю. Живу я неплохо. Курево выдают своевременно. Но вместо махорки — табак филичевый, безвкусный. Куришь, куришь — никак не накуришься. Разве что дым идет. Я второпях потерял запасную пару портянок. Повесил сушить, а по тревоге снялись — забыл сунуть в вещмешок. Теперь маюсь. На ночь постираю единственную пару, к утру они не успевают высохнуть. Приходится надевать сырые. Ноги преют. Мы сейчас больше копаем, чем стреляем. Копаешь, а от окопа пашней пахнет. И от этого родного запаха щемит сердце. А сколько еще провоюем не знаю. Кланяйся дедусе Ивану, всем родным и соседям. С фронтовым приветом, твой муж Петр». Когда кончили чтение письма, конопатенькая покачала головой: — Нет, это не реликвия. — Понимаете, баба Настасья, не реликвия, — с сожалением сказал старший. — Все про табак, про портянки. А клятвы нет. — Какой клятвы? — глухо спросила баба Настасья. — «Умрем, но не отступим! » — как по писаному сказал старший. Баба Настасья изумленно посмотрела на ребят. — Не хотел он умирать, — сказала она. — Поэтому и не реликвия, — тихо сказала конопатенькая. — Может быть, реликвия, — сказал соседский Леня, стараясь удержать товарищей, но ребята потянулись к двери. Старший хотел сложить письмо уголком, но не сумел. Так и сунул хозяйке несложенным…. ВОПРОС: Как вы считаете, может ли простое письмо с фронта считаться реликвией? …. Тут хлопнула калитка, послышались голоса, и баба Настасья увидела три приближающиеся фигурки: это ребята возвращались за письмом солдата. ПОПРОБУЙ ИЗГОТОВИТЬ ПИСЬМО-ТРУГОЛНИК САМ
|
|||
|