Тема: Вклад Н.М.Чукмалдина в развитие культуры Тюменского края

После переезда в Москву Чукмалдин почти ежегодно навещал Ирбит (город в Свердловской области России) в период ярмарки, о чем есть упоминания в книге «Записки о моей жизни» (Москва, 1902 год). Автор говорит об экономическом значении ярмарок и выразительно характеризует бойкость и многолюдье Ирбитской: «Ирбитская ярмарка, по своим размерам, тогда казалась такою колоссальною, что ярмарке этой наши сибиряки только удивлялись, не находя ей меры для сравнения. Про ярмарку и выражались больше односложными словами да знаками восклицания: «А, Ирбит! », или: «Это ведь в Ирбитской было! », подразумевая, что эта ярмарка есть основа, центр, развязка всех дел, своего рода «крайний судья».

Перед ярмаркой и после нее товарные обозы тянулись через Тюмень целыми вереницами и заполняли собой все улицы и постоялые дворы затюменской части.

«Проезжих на Ирбит и обратно, в кошевах, повозках и других незатейливых экипажах, было всегда такое большое количество, — говорится в книге, — что казалось невероятным, где они в Ирбите и помещаться могут? Все это двигалось и ехало в Ирбит, где, сделав свое дело, продав и купив товары, разъезжалось в обратном направлении. В Ирбите приезжающий занимал у обывателя в доме комнату, угол, каморку, где только можно было найти теплое помещение, а для торговли — лавку, лавочку, ларь в гостином дворе и на площадях, все на полном холоде и ветру. О теплых помещениях для торговли в те времена и помину не было тогда не был еще устроен знаменитый теплый Ирбитский пассаж, и лишь изредка и только кое - где существовали отапливаемые магазины преимущественно с часами и музыкальными пайщиками». Речь идет о 50-х годах восемнадцатого века, когда Чукмалдин приезжал в Ирбит как приказчик, чтобы на заработанные деньги купить себе освобождение от рекрутства.

Для купца - писателя, которому приходилось преодолевать большие расстояния, очень характерен мотив дороги.

В очерке «Ирбит. Зимняя дорога» рассказывается об особенностях сибирской езды на лошадях, дальней дороге: «В те времена езда из Москвы в Ирбит сопряжена была с немалыми затруднениями и требовала больше месяца времени. Нужно было ехать по железной дороге до Нижнего Новгорода, а оттуда через Казань и Пермь на лошадях, безостановочно дни и ночи, одетым в полушубок, доху и валенки, выходить из довозки только на станциях, во время перемены лошадей, чтобы обогреться или напиться чаю и закусить… Иной раз ветер свистит и шумит неистовой метелью, повозка ныряет по ухабам, то поднимаясь на вершинах между ними, то тупым торчком падая на дно, — а ты, лежа в ней, вторишь этим движениям, приноравливаясь только, как бы удобнее ослаблять удары саней, руками и ногами. Застегнуть от вьюги фартуком повозку считалось во многих случаях опасным, потому что на косогоре, при быстрой езде, сани могли опрокинуться, и тогда пассажир рисковал очутиться под тяжестью багажа и чемоданов, могущих задушить до смерти…

Я знал подобный случай, бывший с купцом Решетниковым. Это произошло в поездку его из Тюмени в Ирбит. Казанская хорошая кибитка была застегнута им наглухо; он и спутник его спали. И вот раз, спускаясь с горы, лошади понесли, ямщик на раскате оплошал и повозка моментально перевернулась вверх полозьями. Багаж и подуши давили и душили путников, не давая возможности освободиться, несмотря ни на какие усилия. Ямщик, выкинутый с козел, не был придавлен, но он не мог своими силами ни отворить повозку, ни отстегнуть кожаного фартука, застегнутого со всех сторон на крепкие медные кнопки. И только благодаря случайно подъехавшим другим пассажирам, которые помогли перевернуть опрокинувшуюся повозку, Решетников и спутник его остались живы. Они были уже без чувств; их вытащили полумертвыми из экипажа и положили на снегу, пока они опомнились и пришли в себя…

В дурную погоду больше всех приходилось выносить холод и неудобства бедному ямщику, примостившемуся на козлах, боком к лошадям. Ему нужно было в одно и то же время управлять тройкою лошадей, держаться на скользком сидении передка повозки, получать резкие толчки в ухабах и не иметь защиты от бурана. Поистине, профессия этих ямщиков была порою прямо каторжной работой…».

Временами повествование писателя переходит в живую картину: «Ночь. Ветер стих… Луна светит ярко. Необозримое поле снежной равнины блестит и искрится мириадами светящихся точек. Дорога стелется матовой полосою, теряясь вдали: стена леса медленно плывет вам навстречу. Лошади крупной рысью дружно несутся вперед, мотая головами и похрапывая. Колокольчик под дугой гудит переливами тонов и замирает, теряясь в морозном тихом воздухе. Ямщик лихо встрепенется, ловким жестом головы сдвинет шапку набекрень и крикнет ласково на тройку:

— Эй вы, родимые!

И затянет одну из тех песен русского народа, которая сладко и в то же время до болезненности жутко отдается в душе вашей».

Об Ирбитской ярмарке Чукмалдин не раз выступал в текущей прессе в качестве корреспондента и публициста. Его статьи помещали московская газета «Вестник промышленности», тюменская «Сибирская торговая газета», екатеринбургский «Урал». Несколько лет Чукмалдин сотрудничал и в «Ирбитском ярмарочном листке». Только в 1891 году газета опубликовала восемь его корреспонденций, озаглавленных «Письма из Москвы». В них давался подробный анализ состояния московского рынка, что было немаловажно для ирбитского торга.

Еще одной страстью Николая Мартемьяновича было приобретение редких древних и ценных славянских книг, и пергаментов. Он создал в Тюмени уникальную библиотеку рукописных и старопечатных книг. Свою богатую коллекцию книг, в том числе подлинный экземпляр «Апостола» знаменитого русского первопечатника Ивана Федорова, Чукмалдин подарил Тюменскому краеведческому музею. Николай Мартемьяновича стал основателем музея при Тюменском Александровском реальном училище, купив большую коллекцию местной флоры и фауны у Ивана Яковлевича Словцова и присоединив к ней много редкостей, добытых им самим в путешествиях по миру.

Чукмалдин объездил всю Россию, побывал во многих странах Запада и Востока. Из поездок привозил различные редкости, представляющие собой историческую ценность. Каждое свое путешествие и свои наблюдения записывал и печатал. Его путевые очерки, имеющие важное культурное значение, вышли отдельными изданиями и вызвали особый интерес у читателей.

Много времени посвящал Николай Мартемьянович культурной деятельности. В начале 1860-х годов он являлся активным участником городского кружка под руководством представителя тюменской интеллигенции Константина Николаевича Высоцкого.

Большое значение Николай Мартемьянович придавал проектам регионального и промышленного развития края. Он принимал участие в обсуждении вопросов строительства Великого Сибирского железнодорожного пути, совместно с Высоцким стал автором продуманной и обоснованной «Записки о плавании по реке Туре пароходов и о направлении предполагаемой железной дороги», в которой отстаивалась идея проведения железной дороги через Екатеринбург к Тюмени. Сознавая важность Северного торгового пути и необходимость беспошлинного ввоза европейских и российских товаров через устья рек Оби и Енисея, Николай Мартемьянович Чукмалдин представил по просьбе министерства финансов свои соображения о глобальном значении этого проекта для Сибири.

Николай Мартемьянович бескорыстно служил родным местам и многое делал для его развития и процветания.

Принимал деятельное участие в организации частной школы Канонниковой, предназначенной для подготовки детей в средние учебные заведения. Основал фабрику-школу для обучения ковровому производству. Являлся членом Владимирского сиропитательного заведения. Стал инициатором создания в Тюмени приказчичьего клуба с целью расширения кругозора и деловых знаний местных приказчиков. Способствовал открытию в Тюмени первой общественной библиотеки, а также библиотеки приказчичьего клуба, учредил для общества попечения обучающихся бесплатную библиотеку-читальню. Оказывал народным библиотекам существенную поддержку книгами, журналами и деньгами. Обогатил фонд народной библиотеки в Тобольске более ста экземплярами книг в «роскошных переплетах», присланных им из Москвы. Давал Тюменскому Александровскому реальному училищу средства на три ежегодные премии за лучшие сочинения о Тюмени и Тюменском уезде. Обогащал в течение трех десятилетий библиотеку реального училища книгами, заботился о внутреннем убранстве библиотеки. Снабжал Александровское училище необходимыми материалами и рисунками для практического обучения ремесленников рисованию и черчению. Помогал тюменскому обществу попечения обучающихся книгами, учебными пособиями, деньгами, обувью, одеждой. Помогал деньгами тюменскому обществу трезвости. Поддерживал тюменское школьное общество деньгами, книгами и вещами. Оказывал помощь сибирским газетам и театру. Первый прислал 1000 рублей на постройку в Тюмени Народного дома.

Являлся одним из учредителей общества содействия учащимся-сибирякам и был избран председателем общих собраний этого общества. Пожертвовал иконы для Белогорского монастыря, написанные под его контролем в Москве; помимо икон пожертвовал 1000 рублей на издание брошюр о монастыре.

В родной деревне Кулакова Чукмалдин создал Сельский банк с безвозвратным вкладом 3000 рублей для поддержки и развития местного кустарного ремесла: тележного, кошевого, веревочного, получаемые ссуды из Банка оказывали существенную поддержку ремесленникам. Давал крестьянам деньги на взнос податей, если они не могли их уплатить. В неурожайные и голодные годы, также после большого пожара оказывал кулаковцам широкую помощь: нуждающимся и бедным раздал безвозвратно на посев и продовольствие до 2-х пудов хлеба; снабжал одеждой, чаем, сахаром, помогал деньгами. Посылал новейшие сельскохозяйственные орудия и культурные урожайные семена. Основал бесплатную аптеку для жителей, которую пополнял необходимыми медикаментами. Участвовал в решении некоторых деревенских проблем и помогал найти мудрое решение. Развернул упорную борьбу с пьянством и платил в доход общества по 100-200 рублей, для того только, чтобы не открывались в деревне кабаки. Поняв бесполезность данной меры, выделил 700 рублей для открытия общественного кабака, доход от которого полностью шел на нужды общества. Построил для крестьянских бедных детей каменную двухэтажную школу, стоившую более 16 тысяч рублей. Основал при школе библиотеку-читальню, которую снабжал книгами из Москвы. Соорудил недалеко от школы столярные ремесленные мастерские по обработке дерева для обучения ручному труду. Состоял попечителем школы и мастерской, на что ежегодно отпускал 540 рублей. Платил учителю 120 рублей, помощнику учителя 180 рублей. Ежегодно высылал школьную форму и зимнюю одежду учащимся. Разбил при школе большой красивый парк, саженцы для которого специально выписывал отовсюду. Рядом с парком на речке Пановке устроил рукотворный пруд. Построил прекрасную каменную церковь в древнерусском стиле с внутренним устройством и утварью, стоимостью более 40 тысяч рублей. Выделил 360 рублей для покупки и устройства церковных домов, в том числе квартирных. Внес капитал 12 тысяч рублей на вечное время по билету Госкомиссии по погашению долгов и на вечное поминовение раба Божия Николая, проценты с данного капитала в количестве 390 рублей поступали на содержание церковного Притча. Каждые полгода вперед вносил в Сельский банк 690 рублей, ежегодные проценты от вклада шли на ремонт и поддержание благолепия храма. За преподавание Божьего закона в Кулаковской сельской школе и обучение учащихся церковному пению особо назначил священнику 240 рублей. Завещал в пользу Притча 17 тысяч рублей серебром.

Умер Николай Мартемьянович в апреле 1901 года в Берлине, где проходил лечение от тяжелого недуга. Согласно завещания был похоронен в родной деревне Кулакова в специально сооруженном склепе при Свято-Никольском храме. В 1930-е годы его могила была разорена.

В 1933 году, под веянием происходящих в стране преобразований, небольшая группа людей решила разрушить в деревне храм и избавиться от купца Чукмалдина. Им не нравилось, что кулаковцы любили и почитали своего благотворителя, кланялись ему и приносили богатые дары. После неудачной попытки сжечь тело Николая Чукмалдина, его обезобразили и перезахоронили.

Место захоронения купца Чукмалдина неизвестно. Все предпринимаемые поиски завершились пока безрезультатно.

Николай Мартемьянович Чукмалдин прошел сложный, но яркий и насыщенный жизненный путь. До сих пор его жизнь и деятельность привлекают пристальное внимание исследователей в различных областях знаний. Интерес к его личности не только не угасает, наоборот, повышается. Объясняется это, прежде всего, его отношением к людям, жизни, своему месту в жизни, его нравственностью и духовностью.

Он не просто жил, а все время неуклонно шел вперед, думая о будущем. Внимательность, наблюдательность, накопленный багаж знаний, умение видеть перспективу помогали ему направлять свои силы в нужном направлении. Чукмалдин остро чувствовал свою ответственность перед людьми, часто опережая общество и даже само время. Высокие нравственные качества навсегда определи его место в жизни – жить и работать во благо людей, во имя их светлого будущего.

Важным мерилом нравственности в предпринимательской деятельности для Чукмалдина всегда оставалось справедливое отношение к другому. В конце жизни он перенес это и на общественные отношения. Пройдя суровую школу, добившись богатства и заняв положение, он начал сомневаться в объективности существующей социальной системы. По мнению коммерсанта, облагать налогом следовало не бедных людей, получающих средства для жизни продажей своего труда, а имеющих капитал. «Чукмалдин торговал и наживал деньги словно не для себя, а по чьему-то поручению и доверенности. Он отдавал великий долг земле, которая его обогащала, щедро платя за находчивость и честную энергию. Такие дельцы в русской жизни встречаются, и влияние их на все окружающее самое благотворное», – писал о предпринимателе его современник.

При всей своей кипучей деятельности, принесшей реальную пользу людям, Николай Мартемьянович Чукмалдин оставался бескорыстным и скромным человеком. Сам он писал: «Выигрывает и богатеет в торговле тот, кто оказывает услугу обществу. Наивыгоднейший товар — доверие, а доверие дается только безупречной честности и торговому бескорыстию. Богатеет только изобретатель, пионер нового общеполезного дела. Все то, что добыто неправедно, посредством обмана, своекорыстия и зла, носит в себе самом смерть. Жизненно и прочно одно добро». Его забота о благосостоянии людей была не разовой акцией, а сознательной, упорной и плодотворной работой на протяжении всей жизни, буквально до последнего дня. Освящение построенного им в Кулакова храма совпало с днем его погребения.

С 2010 года Тюменский государственный университет проводит научную конференцию Чукмалдинские чтения. В том же году в Тюмени появился Бульвар Николая Чукмалдина (зелёная зона вдоль улицы 30 лет Победы между улицами Пермякова и Николая Фёдорова). В 2014 году здесь торжественно открылся памятник Николаю Чукмалдину.

Самостоятельно почитать электронную копию книги Н. М. Чукмалдина «Записки о моей жизни» (Москва, 1902 год) в которой автор очень красочно описывает Ирбитскую ярмарку, можно на сайте Президентской библиотеки.

Ссылка на книгу https: //www. prlib. ru/item/411979