Баллада о черством куске

По безлюдным проспектам оглушительно звонко

Громыхала на дьявольской смеси трехтонка.

Леденистый брезент прикрывал ее кузов –

Драгоценные тонны замечательных грузов.

Молчаливый водитель, примерзший к баранке,

Вез на фронт концентраты, хлеба вез он буханки,

Вез он сало и масло, вез консервы и водку,

И махорку он вез, проклиная погодку.

Рядом с ним лейтенант прятал нос в рукавицу.

Был он худ. Был похож на голодную птицу.

И казалось ему, что водителя нету,

Что забрел грузовик на другую планету.

Вдруг навстречу лучам – синим, трепетным фарам

Дом из мрака шагнул, покорежен пожаром.

А сквозь эти лучи снег летел, как сквозь сито,

Снег летел, как мука, – плавно, медленно, сыто...

– Стоп! – сказал лейтенант. – Погодите, водитель.

Я, – сказал лейтенант, – здешний все-таки житель.

И шофер осадил перед домом машину,

И пронзительный ветер ворвался в кабину.

И взбежал лейтенант по знакомым ступеням.

И вошел. И сынишка прижался к коленям.

Воробьиные ребрышки... Бледные губки...

Старичок семилетний в потрепанной шубке...

– Как живешь, мальчуган? Отвечай без обмана!..

– И достал лейтенант свой паек из кармана.

Хлеба черствый кусок дал он сыну: – Пожуй-ка, -

И шагнул он туда, где дымила «буржуйка».

Там – поверх одеяла – распухшие руки,

Там жену он увидел после долгой разлуки.

Там, боясь разрыдаться, взял за бедные плечи

И в глаза заглянул, что мерцали, как свечи.

Но не знал лейтенант семилетнего сына.

Был мальчишка в отца – настоящий мужчина!

И, когда замигал догоревший огарок,

Маме в руку вложил он отцовский подарок.

А когда лейтенант вновь садился в трехтонку: –

Приезжай! – закричал ему мальчик вдогонку.

И опять сквозь лучи снег летел, как сквозь сито.

Он летел, как мука, – плавно, медленно, сыто...

Грузовик отмахал уже многие версты

Освещали ракеты неба черного купол

Тот же самый кусок – ненадкушенный, черствый

Лейтенант в том же самом кармане нащупал.

Потому что жена не могла быть иною

И кусок этот снова ему подложила.

Потому что была настоящей женою.

Потому что ждала. Потому что любила

Грузовик по местам проносился горбатым

И внимал лейтенант орудийным раскатам,

И ворчал, что глаза снегом застит слепящим,

Потому что солдатом он был настоящим

В. Лифшиц