Шесть месяцев спустя 3 страница

— Серьезно? — стонет Данте.

— Да ладно тебе. Ты видел, в каком восторге девочки.

— Ты же знаешь, что это будет группа визжащих девчонок и парней, которые выглядят, как педики в обтягивающих джинсах, дерьмовая музыка и пиво по десять долларов, правда?

— Никогда не думал, что ты такой антиобщественный, брат.

Он вскидывает голову. Выражение, говорящее «ты серьезно, ублюдок? » только укрепляет мое решение.

— Там будет многолюдно, — предупреждает он.

— Тогда хорошо, что со мной будет мой охранник.

— Мудак, — рычит Данте, прежде чем уходит. Иногда весело быть Президентом.

***

Афина и Карина возвращаются со стороны парковки. Афина прижимает к груди пару джинсов

и кеды.

— Что это?

— Просто захватила пару вещей из своей машины.

— Ты брала с собой сумку или что-то в этом роде? Ее глаза расширяются.

— Да, но я не думала, что ты захочешь...

Я встаю и кладу ладони ей на плечи, глядя ей прямо в глаза.

— Бери все, что ты хочешь, и неси в мою комнату.

— Ты уверен?

Кажется, будто она смущена, или не очень хочет это делать. Я пока что не очень хорошо ее

знаю, чтобы быть уверенным. Вы вместе выходим наружу, и я жду, пока она достает рюкзак из машины. Там я вижу у нее несколько сложенных коробок и еще сумки.

— Собираешься в поездку?

Она захлопывает багажник и оборачивается.

— Нет. Это просто вещи из школьного шкафчика.

Выглядит так, будто у нее большой шкафчик, раз вместил так много вещей.

— Ты хочешь еще что-нибудь отнести ко мне?

— Нет. Этого хватит.

Я закидываю ее сумку себе на плечо и веду обратно в клуб, где они с Кариной исчезают

наверху.

Сэйди идет к группке братьев с их девушками. Девочки так долго не возвращаются, что я уже начинаю думать, не передумали ли они. Мы ждем снаружи, когда они, наконец-то, выходят через дверь. Афина робко ко мне подходит.

— Карина сказала, что мне следует надеть это. Хорошо?

Черт, да. Кажется, я задолжал Карине большое чертово спасибо. Она нашла моей девочке тонкую, красную футболку с логотипом «Железных Быков».

— Ты выглядишь отлично в цветах моего клуба. Она краснеет и опускает глаза на свои ноги.

— Спасибо.

— Тебе нужно заехать домой и захватить больше вещей или что-нибудь еще? — я надеюсь,

что в моих словах она читает намек на: ты никогда больше не оставишь мою кровать.

На ее лице появляется паника.

— Нет, мои родители... нет. Это не очень хорошая идея. Они думают, что мы с Кариной не в городе.

Полагаю, я не могу ее обвинять. Строгая пара, которую я встретил на ее выпускном, вероятно, не будет очень счастлива, когда их маленькая принцесса приедет на заднем сиденье мотоцикла, которым будет управлять мужчина вдвое старше ее.

Она посмотрела на байк и зажала между зубами нижнюю губу.

— Я никогда еще не каталась на мотоцикле.

— Это легко, Пирожочек. Я сделаю всю тяжелую работу.

Озорная улыбка освещает ее лицо.

— Так мы едем, или как? — рычит Уип, дорожный капитан клуба.

— Успокойся, блядь, — отрезаю я.

Глаза Афины расширяются от моего тона и того, как все на это реагируют, но я не обращаю внимания на ее реакцию. Со временем она привыкнет к здешним вещам.

Я объясняю ей основы того, как быть хорошим пассажиром, но прежде, чем я заканчиваю, парни заводят своих коней, заглушая мои последние слова. Афина энергично кивает, показывая, что все поняла, и позволяет мне застегнуть ее шлем.

Блядь, она ощущается идеально, сидя за моей спиной.

Она ни разу не ослабляет своей хватки вокруг моей талии и каждый раз, когда я сквозь ветер спрашиваю, в порядке ли она, она кричит мне «да».

Когда мы добираемся до концертной площадки, Афина спрыгивает с байка еще до того, как я выключаю зажигание.

— Боже мой, это было так классно!

У нее проблемы с тем, чтобы снять шлем, но в остальном она в порядке. Мне нравится иметь предлог, чтобы коснуться ее. Карина бежит к нам, и они по-девчачьи обнимаются и пронзительными голосами болтают. Данте смотрит на меня и пожимает плечами.

Поскольку я настоял на том, что заплачу за нашу компанию из одиннадцати человек, мой кошелек получает взбучку у билетной кассы. Как только Афина берет меня за руку и ведет меня к контрольно-пропускному пункту, я забываю об этом. Охранникам, похоже, не нравится, как мы выглядим, и почти всех нас обыскивают. К счастью, ни у кого из нас сегодня нет с собой оружия.

Жалкий шум эхом отдается над травянистыми холмами. На противоположных концах парка расположены две сцены. Трудно сказать, на какой из них выступает более хреновая группа, так как каждая нота, извергающаяся из десятков динамиков, звучит как дерьмо. Я приподнимаю брови, глядя на смеющегося Данте.

— Говорил тебе.

— Ты узнаешь хедлайнера, — уверяет меня Сэйди.

— Да, а когда они выйдут на сцену?

— Примерно через семь часов.

— Ох, твою мать.

Афина

Это самое странное групповое свидание — если можно считать двух девчонок их клуба, которые присоединились к нам — на каком я только была. Мы с Кариной приезжали на этот фестиваль на протяжении уже двух лет, поэтому мы знаем, чего ожидать. Толпа не волнует нас. Впрочем, Данте и Ромео выглядят так, будто хотят убить всех вокруг. Довольно забавно наблюдать за тем, как у людей не получается достаточно быстро уйти с нашего пути.

После того как мы решаем, какие группы хотим увидеть, мы занимаем место, где у нас есть приличный вид на большие экраны.

Карина смотрит на меня и коварно улыбается.

— Что? — спрашивает Данте.

— Мы с Кариной обычно зависаем в слэме перед сценой, — отвечаю я. Ромео смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Милая, если мы спустимся туда, и если кто-нибудь посмотрит на тебя не так, не говоря уже

о том, что кто-то заденет тебя, я убью его нахуй.

Данте, кажется, придерживается того же мнения. Карина пожимает плечами и прижимается к своему мужчине. У меня такое ощущение, что все будет так, как он скажет.

Я не уверена, как отношусь к тому, что мне будут говорить, что делать.

Данте бросает нам одеяло из рюкзака, который взял с собой, и расстилает для себя собственное, прежде чем притянуть Карину обратно в свои объятия. Они выглядят такими влюбленными голубками, что даже отвратительно.

Ромео хмыкает, когда я отворачиваюсь и делаю вид, что меня тошнит. Он притягивает меня между своих вытянутых ног.

— Ты видела эту группу раньше?

— О да. Мы встретили певца в прошлом году. Он был очень хорош по отношению к нам... —

я понимаю, что несу чушь, и Ромео скучно.

Он выгибает бровь глядя на меня.

— И?

— Я уверена, ты не хочешь слушать о моих глупых выходках, — он скользит рукой по моим волосам, но я уклоняюсь. — Я вся потная.

— И что? — в этот раз он усаживает меня к себе на колени. — Не уклоняйся от меня. Прошлой ночью мы были больше, чем немного вспотевшие.

У меня отвисает челюсть, и я выдыхаю тихое «О! ». Он пользуется моим шоком как приглашением и крепко прижимает свои губы к моим, но быстро отодвигается.

— Позже планирую вспотеть вместе с тобой, — говорит он.

У меня нет слов.

Невозможно сконцентрироваться на чем-то другом кроме крепкого мужчины, сидящего за моей спиной. В прошлом году я была прямо у сцены — в самой гуще событий. Мы с Кариной пытались придумать, как нам пробраться за кулисы, чтобы встретиться с несколькими ребятами из группы.

В этом году, все, о чем я могу думать — прошлая ночь с Ромео. Что нам принесет сегодня. Больше чем один раз я почти отворачиваюсь к нему, чтобы спросить, можем ли мы уйти.

Когда наступают сумерки, воздух остывает настолько, что мне становится не по себе. Ромео притягивает меня еще ближе к себе и крепче обнимает.

— Ты в порядке?

Я киваю, потому что тепло, исходящее от него, действует на меня не совсем так, как я думала. Он отбрасывает мои волосы в сторону и опускает свою голову вниз, проводя носом по моей шее. Мое дыхание учащается, и я издаю тихий стон. От мыслей о том, что я хочу, чтобы он со мной сделал, у меня начинает кружиться голова.

— Ты в порядке? — снова спрашивает он.

— Да.

Он просовывает одну руку под мою футболку, гладит живот и поднимает ее вверх, останавливаясь прямо под грудью.

— Ромео?

Губами он касается прямо моего уха, пока большим пальцем проводит по моему соску.

— Я хочу пососать твои сиськи.

— Сейчас? Здесь?

— Прямо сейчас, — его низкий, скрипучий голос проникает в мое тело. Я не столько слышу слова, сколько ощущаю их на себе. На его желание особенно отзываются мои соски, которым все равно, что мы находимся в толпе, где полно народу. Любая застенчивость, которая у меня была, исчезает, когда рядом Ромео. Я перемещаюсь так, чтобы коснуться рукой его промежности.

— Ох. Вау.

— Я тут ни при чем, Пирожочек.

— Я так и не поцеловала тебя сюда, — я шепчу ему в ухо, когда рукой немного сильнее потираю его эрекцию. Он шипит и щипает мой сосок, пока я не задыхаюсь.

— Ты будешь делать куда больше, чем просто поцелуешь мой член, милая.

— Ох, да?

Он опускает руку вниз и расстегивает пуговицу на моих джинсах. Но даже так они слишком тесные, чтобы он смог проскользнуть туда рукой, и он рычит от разочарования.

— Откинься назад.

— Не могу. Здесь всюду люди. Кто-нибудь увидит.

— Сейчас темно. Никто не обращает на нас внимания. Мне нужно чувствовать, какая ты мокрая.

Я откидываюсь назад, и он тянет молнию вниз, а затем ныряет рукой в мои трусики.

— Блядь. Эта дерьмовая музыка тебя так возбудила?

— Нет. Это ты.

Он посасывает и прикусывает кожу на моей шее, пока я стону, и, несмотря на то, что он сказал, я думаю, кто-нибудь может взглянуть в нашу сторону и сразу поймет, чем мы занимаемся.

Меня странно возбуждает та мысль, что кто-то может за нами наблюдать. А еще лучше, вдруг одна из камер, сканирующих толпу поймает нас и передаст охране изображение Ромео с одной рукой у меня в штанах, а другой под футболкой?

Он толкает один палец в меня, двигая им медленно, но с достаточной силой, и через пару минут я уже готова взорваться.

— Ох, ох, ох.

— Ш-ш-ш, не так громко.

— Я не могу... — он продолжает трахать меня пальцем с нужным давлением, пока я не расслабляюсь и не начинаю пульсировать вокруг его пальца.

Он целует мою щеку, и пока я восстанавливаю дыхание, он застегивает мои джинсы.

— Это было прекрасно.

— Полагаю, теперь твоя очередь.

Глава 5

Ромео

В своей жизни я делал кучу сумасшедших вещей.

Но ничто не идет в сравнение с тем, чтобы заставить Афину кончить посреди толпы. Я трахнул кучу сучек в открытую. Особенно в клубе.

— Ты знаешь это место лучше меня. Куда мы можем пойти? — шепчу я ей на ухо.

Мне не нужно больше ничего объяснять. Она вскакивает на ноги и протягивает мне руку.

Данте хихикает, когда мы уходим, и я показываю ему средний палец.

Мы прокрадываемся за ряд торговых палаток и как только приближаемся к твердой поверхности, я прижимаю ее к ней. К счастью для нас, это кирпичная стена. Она целует меня в ответ

с таким же голодом и яростью, даже помогает расстегнуть ремень и освободить мой подавленный член.

Нет презервативов. Блядь.

Мы прошли мимо полудюжины киосков сегодня, где бесплатно раздавали презервативы, и мне даже не пришло в голову взять хоть один.

Идиот.

— Ты на противозачаточных, Афина?

Ну, это разрушает чары. Ее нижняя губа дрожит, когда она качает головой.

— Нет. Пожалуйста, не…

— Остановись. Не буду.

Афина обхватывает меня рукой, нежно скользя ею вверх и вниз. Черт, я хотел ее руки и рот вокруг моего члена целую, блядь, вечность. Медленно она встает на колени. С дерьмовым освещением и давлением от возможности быть пойманными в любой момент, я не могу полностью насладиться видом ее на коленях передо мной. Я не могу сдержать проклятий, когда Афина облизывает головку моего члена, ее рот такой мягкий и нежный.

— Я не уверена, что я хороша в этом.

— В этом сложно облажаться. Если только ты не будешь грызть его или еще что-нибудь. Она фыркает, воздух скользит по моему члену, возбуждая меня еще больше.

— Соси его, милая.

Здесь темно и сумрачно, но света достаточно, чтобы увидеть, как она смотрит на меня и облизывает губы. В ту секунду, когда она берет головку моего члена в рот, я стону.

— Хорошая девочка, — шепчу я, и она улыбается вокруг моего члена. Я чертов счастливый ублюдок.

Афина не торопится, дразня меня, обводит языком головку, а затем проводит языком вниз по

всему стволу. Огонь струится по моим венам, и я начинаю двигать бедрами, толкаясь в ее горячий маленький рот. Мне нравится, как она целует и лижет его, но я решил, что мне нужно отвезти ее домой и хорошенько трахнуть.

Пальцами я зарываюсь в ее волосы, убирая их с ее пути, и держу ее голову неподвижно, чтобы

я мог погрузиться глубже в ее рот. Она опускает руки и открывает рот шире, позволяя мне двигаться, задав свой темп.

Мой темп жесткий, но она словно чемпион выдерживает, несколько раз давится, но держится. Она упирается руками мне в бедра, держась изо всех сил.

— Готова?

Она издает хриплый звук, который отдается мне прямо в яйца и отключает все мои переключатели. Кажется, я слышу звук похожий на слово «нет», однако уже слишком поздно, и вот я выстреливаю в ее горячий, влажный рот, а в следующее мгновение она вырывается из моих рук и,

кашляя, оплевывается, пока я продолжаю кончать ей на лицо. Не совсем так, я ожидал, что это закончится.

— Дерьмо, — бормочет она, плюется и ругается. Это, возможно, было впервые.

— Ты в порядке, Афина?

Она снова плюется, от чего, честно говоря, становится немного обидно.

— Мне кажется, сперма попала мне в нос.

Я ничего не могу с собой поделать. Афина выглядит такой чертовски взволнованной, потерянной и возмущенной, что я начинаю смеяться.

— Не смейся надо мной, ты, козел, — своей маленькой ручонкой она ударяет меня по бедру, пока я прячу себя.

— Иди сюда.

То, из-за чего я должен быть зол — дерьмовый конец — не кажется таким важным как желание убедиться, что она в порядке.

Я помогаю ей встать и использую подол своей рубашки, чтобы очистить ее лицо. Даже при слабом освещении я вижу, как горят ее щеки.

— Я никогда прежде этого не делала.

— Не сосала? Или…

— Мне не кончали в мой рот.

По какой-то нелепой причине я злюсь, что у нее есть хоть какой-то опыт в этой области. Цыпочки, с которыми я привык тусоваться, знали, как сосать и сглатывать, словно чертовы профи. И все же, есть что-то милое во всем этом беспорядке, что заставляет меня забавляться еще больше.

Неуверенный, что сказать, я притягиваю ее к своей груди и целую в голову. Я собираюсь сказать ей, что нам нужно уходить, когда кто-то направляет на нас луч света.

— Что здесь происходит?

— Ничего, — рычу я на охранника в обтягивающей желтой футболке, который, по моему мнению, слишком долго разглядывает Афину.

— Мисс, вы в порядке?

Афина сильнее утыкается лицом мне в грудь.

— Я в порядке, — выкрикивает она, но звук выходит приглушенным.

— Мне нужно, чтобы вы оба подошли сюда.

— Отъебись.

Охранник думает, что он крутой. Хрустит костяшками пальцев, пока ковыляет ближе к нам. Инстинктивно я толкаю Афину себе за спину. Похоже, его мускулы от множества часов проведенных в спортзале, когда он смотрел на себя в зеркало, а не реально занимался. Я получу удовольствие, выбивая из него дерьмо.

— Ты уверен в этом, парень? — я бросаю ему вызов. Это единственное предупреждение, которое он получит.

Он останавливается и снова направляет свет фонаря на меня.

— Просто проверяю как там девчонка, — говорит он, делая пару шагов назад. Правильно, ублюдок, продолжай. —Вам нельзя здесь находиться.

— Мы уходим.

Я хватаю Афину за руку и прохожу мимо охранника. Он быстро отступает, потому что, как я и подозревал, он — слабак.

— О, Боже мой. Ты думаешь, он что-нибудь видел? Это было так унизительно, — пронзительный лепет Афины заставляет меня усмехнуться. Все ее «в одно мгновение она стоит на коленях и отсасывает у меня, а в следующее смущается» — чертовски мило.

Другая группа устанавливает свои гитары на сцене, когда мы снова садимся на покрывало.

— Повеселились, детки? — спрашивает Данте с идиотской улыбкой. Карина вскакивает с места и хватает Афину за руку.

— Мы пойдем, возьмем содовой. Вы что-нибудь хотите?

Данте вручает ей немного наличных и указывает, в какой киоск он хочет, чтобы она пошла — тот, который мы можем видеть со своего места. Пока Афина закатывает глаза, Карина наклоняется и целует этого властного ублюдка.

Он наблюдает, как они поднимаются по склону холма, пока не встают в очередь, затем поворачивается и смотрит на меня со своим дурацким выражением лица.

— Так ты уже готов передать эту сучку по кругу? Я сжимаю кулаки, и он понимающе ухмыляется.

— Теперь это уже не так смешно, правда? — спрашивает он тихим, спокойным голосом, напоминая мне обо всем том дерьме, которое я ему устраивал с тех пор, как он переспал с Кариной.

— Отвали. Единственная причина, по которой я еще не сношу тебе голову с твоих гребаных плеч…

— Потому что ты это заслужил? — вставая, спрашивает он и призывает руками меня подойти ближе.

Я поднимаюсь и встаю лицом к нему. Не думаю, что мой вышибала всерьез хочет замахнуться на меня здесь, на публике. Данте слишком уравновешен, чтобы без всякой причины привлекать к себе такое внимание. Нет, он хочет высказать свою точку зрения, и потому, что я был настоящим мудаком по отношению к нему, когда он начал встречаться с Кариной, я позволю ему это. До тех пор, пока он, действительно, не захочет ударить меня. После этого начнется игра.

— Да, — признаю я. Это такое же извинение, какое он получил от меня.

Данте кивает и медленно ухмыляется.

— Так и думал, — его улыбка из веселой превращается в убийственную, когда он снова смотрит в сторону девушек.

— Ни на секунду нельзя выпустит их из виду, — ворчит он, направляясь к холму. Как только я вижу, что его так разозлило, я тут же оказываюсь у него за спиной.

Афина

Мне нужно выпить.

Что-нибудь шипучее.

Карина толкает меня локтем, когда мы поднимаемся по склону холма к киоскам. Я пытаюсь украдкой оглядеться вокруг, чтобы убедиться, что того охранника поблизости нет.

Как будто мой неудачный минет был недостаточно плох. Быть почти пойманными этим охранником было унизительно. Но Ромео, похоже, это совсем не смутило.

— Чем вы занимались? — спрашивает Карина, шевеля бровями и насмехаясь надо мной.

— Ничем, чего ты не делала тысячу раз, я полагаю.

Нисколько не обидевшись, она смеется еще громче и быстро толкает меня локтем снова.

Очередь за напитками растянулась в толпу и нас толкают, пока мы ждем.

— Остаешься здесь? — спрашивает Карина, не глядя на меня.

— Ну, по крайней мере, на еще один день.

Уголки ее губ опускаются.

— Ты сама говорила, Кэденс не вернется еще пару недель. Затем я приеду домой, обещаю. Карина качает головой.

— Не в этом дело. Ты, кажется, нравишься Ромео, сильно. Ты уже сказала ему, что уезжаешь?

— Нет. Не думаю, что мы достигли той стадии, когда нужно планировать наши отношения вместе.

Как я и ожидала, она сгибается пополам от смеха и о кого-то ударяется в толпе.

— Ох, дерьмо, извините.

Она смотрит вверх, на знакомое лицо.

— Хантер?

— Привет, Карина, — мой сосед поднимает подбородок в мою сторону. — Что ты здесь делаешь, Афина?

— Мы приезжаем каждый год.

— Нет, я имею в виду, твои родители сходят с ума.

— Что? Почему? Они знают, что я с Кариной.

— Ну, полагаю, они остановились у ее дома и узнали, что она там больше не живет, — подозрительный взгляд, который он бросает на Карину, вызывает у меня желание врезать ему по его причиндалам.

Карина всегда считала Хантера эпичным придурком, поэтому ей было все равно, что он о ней думает.

— Я переехала к своему парню несколько месяцев назад, — отвечает она, скучающим тоном. Я вытягиваю свой телефон из кармана. Разряжен. Упс. Полагаю, я была так занята, трахаясь,

что не подумала зарядить его. Это что-то да говорит о навыках Ромео. Я так много сижу в телефоне, что Карина не раз грозилась засунуть его мне в задницу.

— Можешь воспользоваться моим телефоном, — предлагает Хантер.

Мысль о том, чтобы позвонить родителям и получить выговор, не слишком привлекательна. Я не успеваю ответить, потому что к нам присоединяются два жутких, разъяренных байкера. Данте обнимает Карину за талию, ясно показывая всему миру, кому она принадлежит. На секунду я испытываю укол сожаления, ревности и еще кое-какой глупой эмоции. Но когда Ромео собственнически обнимает меня за плечи, мне стыдно признаться самой себе, что мне это, действительно, нравится.

— Мы начали о вас беспокоиться, девочки, — говорит Ромео. Ложь полнейшая. Больше похоже на то, что они видели, как мы разговаривали с Хантером, и решили проверит ситуацию.

Я вроде как люблю чрезмерную защиту, но в то же время и ненавижу. Мне и так достаточно хлопот от моих родителей. Мне не нужен мужчина, который возьмет на себя их обязанности.

Внезапно мне начинается казаться важным то, чтобы последовать своим планами уехать в Калифорнию.

— Мы в порядке, — отвечаю я.

Хантер, явно, понятия не имеет, что и думать о Данте и Ромео. Дерьмо. Я могу только представить историю, которую он, побежав домой, расскажет своим родителям, а потом они расскажут моим родителям, и прежде, чем ты поймешь, шериф уже будет стоять у парадной двери клуба «Железных Быков».

Фантастически, черт побери.

Ромео не захочет, чтобы я ошивалась рядом, если из-за меня у него будут неприятности. Все в порядке. Все мы все равно знаем, как это закончится. Возможно, мне удастся его

увидеть снова, когда я буду навещать Карину.

Я пытаюсь высвободиться из-под его руки, но он крепче прижимает меня к себе.

— Кто твой друг, милая? — спрашивает меня Ромео.

— Хм, Рид, этой мой сосед, Хантер. Хантер, это мой, хм… друг, Рид.

От меня не ускользает отвращение, которое появляется на лице Хантера, или то, как Данте

выгибает брови, когда я использую настоящее имя Ромео.

Никто не притворяется вежливым и не предлагает руку для пожатия.

— Ну, хорошо, тогда. Было приятно снова тебя увидеть, Афина. Хантер чуть ли не убегает от нас.

Парни в тишине ждут вместе с нами, пока мы, наконец, не покупаем содовую. Карина и Данте возвращаются к своему покрывалу, но Ромео отводит меня в сторону.

— И что это было?

Не знаю, почему я стараюсь изображать из себя дурочку.

— Что?

— Этот чувак. Это твой парень?

— Нет, — слишком быстро отвечаю я. Я не привыкла к такому сильному интересу со стороны

парня.

Я не могу решить, то ли это лестно, то ли, действительно, чертовски раздражает.

Глава 6

Ромео

Афина — большая проблема для меня.

Один взгляд на этого похотливого ублюдка, строящего глазки моей девочке, и я был готов разорвать его на куски. Хотя я предпочитаю приберечь свою склонность к насилию для своего мотоклуба. Я не страдаю такой ерундой, как ревность. В этом нет никакого смысла. Либо сучка хочет трахнуться со мной, либо нет. Одна уходит, другая приходит. Именно так и было с того дня, как я надел свою жилетку с логотипом «Железных Быков». И все стало только лучше, как только на ней появилась нашивка «Президент».

Эта сильная, первобытная потребность заявить на нее свои права ощущается странно, но правильно.

То, как быстро она отвечает «нет», говорит мне, что за этим скрывается какая-то история.

— Значит, сейчас он не твой парень? Или он никогда и не был парнем? Он упирает руки в бока и наклоняет голову.

— Почему ты такой надоедливый? Я не спрашивала у тебя, которую из множества полуголых женщин, ходящих в твоем клубе, ты трахнул.

На секунду я не знаю что сказать. Я не привык к дерзкому ответу от сучек, но мне нравится.

— Мы говорим не про меня. И ты можешь спрашивать у меня все, что угодно, просто будь готова к ответам.

— Я могу ответить тебе также, знаешь.

Боже, ее чертов рот делает меня твердым. Я продолжаю смотреть на нее сверху вниз, пока она не фыркает и не закатывает глаза. Мне нравится, что ее не так легко запугать. Это важное качество для старухи.

Не то, чтобы я думал об этом.

Она делает глубокий вдох и использует фальшиво-терпеливый голос.

— Он никогда не был парнем. Хотя когда мы были моложе, мы тусовались вместе и все такое. Теперь ты доволен?

Нет. Вообще-то, я хочу пойти и вмазать кулаком по его мордашке пару раз. Разочарованный рык вырывается из меня, и маленькая сучка просто начинает смеяться.

— Ты что, собираешься ударить меня дубинкой по голове и утащить за волосы? — спрашивает она.

— Да, возможно.

Она смеется, будто у меня не настолько крепкие яйца, чтобы сделать это и оборачивается, чтобы вернуться к нашему покрывалу. Я быстро догоняю ее и, схватив за руку, притягиваю к себе.

— Не так быстро, Пирожочек.

— Что еще?

— Как сильно ты хочешь увидеть остаток шоу?

Она встречается со мной взглядом, и ее дыхание учащается, заставляя ее сиськи подниматься