Грязь и мироздание 4 страница

***

Под поиском спасения или смысла скрывается жажда загубить себя. Если одно из них найдено, то все наши порывы автоматически изгоняются в задний проход. Для погибшего при жизни это что-то вроде приятного воспоминания о былых иллюзиях.

***

«Я искал и нашел» - говорит глупец. «Я ничего не искал, и оно само пришло» - таков удел побеждённых победителей.

***

Бог существует в наших головах, и не более того. Мы сами, если можно так выразиться, барахтаемся в своём мирке: он и созидается и разрушается одновременно – по мере действия вселенского яда.

***

Я говорю «Вы», а это уже льстит. Стоит только представить себя разговаривающим на «вы» с мешком не рождённых, что болтается меж моих ног, как сразу накатывает волна дикого хохота.

***

Прошёл ровно год со смерти друга. Мы начинаем понимать, что значит смерть кого-то из близких, стоит нам об этом окончательно забыть. Он так и не услышит новые мелодии своей любимой группы, словно теперь они играют для никого.

***

Часть своей жизни мы, так или иначе, уподобляемся трупам: сон, молчание или то же лежачее положение. Даже едим мы для того, чтоб не чувствовать голода, а ведь и мертвецы его также не ощущают… После удовлетворения аппетита нам хочется спать: если б его не было и в помине, мы бы и не слезали с диванов.

Наследственная усталость

«Куда ты пропал? » - «Никуда, вот же я, здесь». Банальности порой выказывают глубину, ведь я действительно пропал в никуда, а то, что я " здесь" - простая случайность, и на это указывает скорее ироничность вопроса, чем сам ответ (не менее ироничный).

***

Я её кровь и плоть… И призван вынашивать часть её страданий. Матери забывают свои несчастья, когда страдают их дети, более того, они ищут их в них.

***

Не могу примириться с тем фактом, что я появился в результате справления чьей-то нужды. Отец мой, достигнув того возраста, когда пелена спадает с глаз, незамедлительно покончил с собой, и в этом я его прекрасно понимаю. Его я уважаю больше, чем всех святых вместе взятых. Он сделал так, чтобы я не успел его возненавидеть (прекрасный ход, изысканный, я бы даже сказал утонченный! ): праведная душа его этого бы не выдержала. Одним этим смелым поступком он сделал лучше, на что только способен отец – оградил меня от иллюзий… И чтобы в дальнейшем вдруг не подхватить идиотию счастья, мне пришлось найти нового отца – того, кто уже мертв при жизни – удрученного мудреца, или иначе – неизлечимого скептика.

Именно цинизм позволяет мне держаться на плаву, не позволяя бездарно подражать своему незадачливому пращуру, который как последний трус не выдержал напора трагикомичных истин, и максимум, на что может рассчитывать с моей стороны его давно прогнивший труп - презрение.

И я бесконечно рад, что эта мягкотелая падаль, в своё время источавшая из себя вшивый оптимизм, а затем внезапно подхватившая тоску, дабы не осквернять более своим присутствием других (какая зависимость от мнений! ), вскоре предпочла скорее истребить себя, чем остаться в живых в качестве союзника демона уныния.

Не каждому дано вынашивать в себе головокружения, но при этом отказываться от самого смачного вихря - от вихря самоубийства.

***

Живые меня мало интересуют, они могут лишь забавлять своей наивностью, и подтачивают моё чувство отвращения к ним, дабы ни на секунду не забыться, что живёшь среди сумасшедших сперматозоидов.

***

Вероятно, я появился оттого, что в один дискомфортный миг, вследствие длительного полового воздержания, во вселенной яиц стало тесновато, а мораль моего отца загнобила мастурбацию.

***

Надо умирать раньше своих предков, иначе никакого урока они не извлекут. Самоубийцы, как лучшие учителя, способны учить безо всяких слов.

***

Во всей истории время атомных бомб - самое бесовское: прежде всего, от надвигающегося апокалипсиса, который рано или поздно случится.

Чашку кофе я бы допил спокойнее при созерцании конца света, нежели в его ожидании.

***

Интересно, что было б, если б человек мог что-нибудь вспомнить из незапамятных врёмен, когда отсиживался в половых органах, ожидая часа своего триумфа и поражения… Насколько я понимаю, потеря памяти – уже деградация.

***

Нет ничего плохого в депрессии, напротив, она позволяет нам отдохнуть от изнуряющей деятельности, заставляя бесконечно сожалеть, что мы пожизненно привязаны к работе, в т. ч. – к работе мыслей.

***

Мы многое прощаем остальным, т. к. никогда не можем простить какой-то промах в себе. И хотя бы через других, видя в них своё отражение, удовлетворяем эту нашу несбыточную мечту.

***

Винить во всех своих бедах нужно кого угодно: родителей, мир, Адама, Бога, но только не себя. Мы взваливаем на свои плечи различные пороки, но не по своей прихоти, а скорее как уплату налогов за то, что мир в эту секунд все ещё дарует нам жалкую возможность дыхания.

***

Угрызения совести – вот что превращает человека в насекомого. Оно настолько укоренилось в нас, что для того, чтобы не ощущать их, каждую секунду надо кем–то быть. На этом зиждется идея государства. «Вы гражданин такой-то страны» - глубоко копнули: чувство принадлежности к чему или кому-либо спасает человека от принадлежности к худшему – к самому себе.

***

Любая речь, или освященный алтарь поноса, осквернённый храм одиночества.

***

Все мои нежные чувства - к холодильнику и компьютеру. Я их наполняю, как если бы наполнял женщину своим семенем. С ними можно разделить свою скуку. Их цель – отбить те жалкие крохи интереса к жизни, что непостижимым образом у меня ещё сохраняются. Что ж, им это удалось. Лишь благодаря ним я вижу и понимаю, потому как постоянно опускаюсь в главный порок человечества – лень.

***

Этот мир – кошмар средь наших снов или миров. Они суть – та же иллюзия, только ближе нашей душе.

***

Внешняя иллюзия мира отвратительна. Не знаю как бы я её преодолевал без бушующих внутренностей.

***

А матери чувствуют приближение смерти своих детей, ещё бы! Одна плоть и чувство искупления греховности, так или иначе, вызывает тревогу - нельзя примыкать к этому миру будучи абсолютно чистым и невинным. Те же святые – падшие ангелы, и совесть их не дремлет, ежесекундно напоминая тем об их таинственном грехопадении.

***

Упрекать на словах предков в злосчастности своего рождения – глупо и неразумно. Чтобы это послание имело шанс дойти до их ума и свить там своё гнездышко – для этого нужно умереть.

***

Моя мать верит в то, что покойники не стоят того, чтобы над ними плакали, хотя сама печалится при смерти какого-нибудь случайного прохожего.

***

Идеализм не применим на практике, в какой-то мере – из-за старых устоев. Я пришел сюда, чтобы выполнить свою миссию разрушителя – сначала ничегонеделанием, а потом и вовсе – бездельем абсолюта.

***

Когда я что-либо делал, то всегда разочаровывался, иногда – не сразу. Я пытаюсь отомстить за свои порывы, но пока всё напрасно. Но для вдохнувшего ароматы смерти, прелести нерождения и отошедшего от мирных дел, это – неважно. И одиночество не вечно, хоть и прекрасно, но благотворно его влияние опять же кусками. Оно впору всем, над кем не довлеет сознание, кто его окончательно загубил, приведя тем самым этот зашкаливающий аппарат в полную негодность.

***

Гениальность это не талант, а дар. Талант может сознаваться, присваиваться себе, одарённость же – никогда.

Сумасшедшие – вот кто баловни судьбы. Благосклонность богов к остальным тварям претерпела крайнюю степень отвращения.

***

Нет ничего более изнурительного, чем беседы со всеми заурядными. От одного их присутствия можно получить несварение.

***

Он был ярым жёноненавистником и в то же время не мог совсем обходиться без прекрасного пола.

Без постоянных контактов с людьми забываешь их ненавидеть, значится – слабеешь.

***

Некоторых людей невозможно представить в процессе полового акта. Если попытаться это сделать – растягиваешься в невольной улыбке.

***

Мы разрушаем наши иллюзии, чтобы однажды воскресить их с новой силой. Отсюда вывод – никто от них не свободен.

***

Возненавидел было одного человека за его серьезность, хотя я его даже не знаю. Но потом вспомнил, что это частный случай и в нём нет ничего такого, его вообще нет.

***

Чтобы поддерживать разговор с человеком – нужно приобщаться к его заблуждениям или, по крайне мере, не разрушать их - только если он не захочет этого сам. Но раз он проецирует свои иллюзии на других в виде тех же слов, то непременно жаждет, чтобы мы их разрушили, пусть даже не отдаёт себе в этом отчета. Ведь все заблуждения хоть и даруют эмпирическое ощущение свободы, но в глубине души они сковывают в цепи.

***

Моё призвание – наблюдать. Писательство – не моё.

***

Я пал ниже некуда и потому освободился от иллюзий, сковывающих большинство, радующих большинство. Даже неудачники и те находили утешение в книгах, и жили ради них, чтобы подбодриться уверенностью в своём призвании проигрывать.

***

В моей самооценке сыграла роль физиология, а не психоанализ: член осеменил лоно, я выпрыгнул из него, словно там было душновато, и вылез из шейки матки, чтобы вдохнуть чистого воздуха.

***

Приятно вспоминать, каким же всё-таки придурковатым я был в молодости. Я скучаю по этим временам безумия, особого помешательства - в чём-то невинного и идеализированного до невозможного… До тошноты, которую я вызывал практически у всех особ.

***

Взирать на просторы мира с высоты подземного вулкана.

***

Человек, вероятно, празднует дни своего рождения в знак «победы», что не подох в этом году, тем самым продлив абонемент на свои страдания.

Пещерные мумии

Наполовину цивилизованный, наполовину дикарь.

***

Слишком много информации, чтобы можно было успеть её переварить - в этом проблема нашего времени.

***

«Мир спятил, но не понял этого» - вот что следует говорить себе всякий раз, как ощущаешь бремя вселенского безумия. Ад – сознание такого безумия.

***

Уже с рождения я растерял своё одиночество в диалогах. Но что это меняет?

***

Смерти нет, есть лишь умирание.

***

Ты свою судьбу только тогда возьмешь в руки, когда возьмешь в руки свою смерть, ибо она – конечная точка всякой судьбы.

***

Познанием не может двигать ничего, кроме жажды суицида. Он заложен генетически и проявляется в основной массе как рецессивный ген из-за угнетения единственного сознательного побуждения. Иначе говоря, самоубийство является высшей точкой высшего познания – искомой цели человека.

***

Механизм природы (продолжение рода, естественная смерть) характерен лишь для существ, лишённых сознательной деятельности – тем, кому неведома скука, и кто поэтому не претит монотонностью бытия.

***

Суицид – логическая завершённость познания, его кульминация. Если животное размножается, не зная о конечности своего существования, почему то же самое делает человек? Эта его неразумность окупается актом самоубийства, возносящего человека как верховное сознательное существо, каковым он и является.

***

Всё, что может дать нам этот мир – лишь прелюдия истинного знания, что ожидает нас после смерти.

Все мы в детстве имеем большую связь с потусторонним, оттого в этот период у нас так слабо выражен половой инстинкт. Для пребывания в состоянии мистической одухотворенности он и не требуется.

***

Скучно смотреть на того, кто слишком хорошо знает, что это за состояние. Наблюдать за животными бесконечно интереснее. Всё их естество, ни капли не суетливое – инстинкты. И как мы могли оборонить это сокровище? Всё, что остается – вернуть то микрокосмическое состояние, коим мы обладали в детстве, и поспешить обратно в тот мир, откуда мы пришли.

***

С людьми мы общаемся лишь с той целью, чтобы подавить микрокосм внутри себя. У человека объективного нет и не может быть друзей, ибо друзья – это наша первая слабость.

***

Любое общение – немалый урон для тела (не говоря уже о настроении). Тот, кто умеет располагать к себе людей, рано или поздно потеряет себя. Мой отец видно был ярым поклонником общения, и его самоубийство явилось выходом всей природной меланхолии, каковая была ему присуща с самого рождения.

***

Наша жизнь крутится около одного определённого события, которое и формирует нас как таковых.

***

Воистину, настоящая музыка – вещь разрушительная: если у вас есть «психика», она разрушит и её, если настроение – можете сочинять ему эпитафию. Божественное звучание музыки настроит всё на свой лад - такова цена за то наполнение, которое она привносит в нашу жизнь.

***

Если вдруг начинаешь считать, что освободился от всевозможных иллюзий, то впадаешь в особую, еще большую иллюзию, избавиться от которой представляется более тяжкой задачей.

***

Мир не стоит и того, чтобы о нем рассуждали.

***

Мой диалог со временем:

Оно: «А сегодня продуктивный день, не так ли? »

Я: «Кто-то, смотрю, решил его съесть…»

***

Человек должен умереть. Смерть - обязанность, вменённая нам нашими дорогими родителями. Только в отличие от остальных обязанностей, от этой уже не отделаешься.

***

Несправедливость берет свои корни в том, что мы рождаемся не по своему желанию. Отсюда претензии наших ближних на нас, на наше одиночество.

***

Человек становится свободным только тогда, когда избавляется от гнёта своего рода. Для этого ему нужно либо ждать пока они все не вымрут, либо переезжать в то место, где они тебя не достанут.

***

Я коснулся пустоты… Но, странное дело, она не забрала меня, а осталась со мной. Тут то я понял, что она всегда была рядом, тот вечный друг, что даёт нам советы как действовать, чтобы не увидеть его ВЖИВУЮ.

***

Я несу особую ношу – тягу бесталантливости.

***

Это приятно думать, что бог есть, что ему есть какое-то до нас дело, но очевидность его отсутствия не располагает к снисхождению к этой явно выдуманной сказке.

***

«Улыбка – это несвершившийся дар» говорится в одном из философских трудов, не помню в каком именно. Если учесть, что все улыбаются, то никто не одарен.

***

Моё эго раздулось. Никто его не надувал, оно само занялось надувательством.

***

У каждого свой ум, каждый познает в меру своей необходимости, каждый приспосабливается к тому, что ему изначально велит природа.

***

Я уже давно не читаю никаких громадных романов - это ещё одна выдуманная реальность, и я понимаю всех тех, кто примыкает к ней заместо злободневной серости.

***

Пытался представить себя матерью, потерявшего сына. Глотал бы я таблетки или спокойно это перенёс… Если бы мне дали в качестве утешения револьвер, я бы тут же застрелился.

***

Человек – это настолько умное и понимающее, но не контролирующее себя создание, что лучше бы ему не рождаться вовсе.

***

Всё в нашем мире только боль и нет в нём места настоящей радости – есть лишь удовольствия, тупые физические страсти, неминуемо оборачивающиеся крахом.

***

Жизнь – безвкусная штука. Это единственное, что я не в силах переварить, независимо от прилагаемых для этого усилий. Смерть, в отличие от неё, как нельзя естественна для живого организма. Да, это конец, крах, но вместе с тем и освобождение…

***

" Мне не нужна правда, меня интересуют только иллюзии" - другого выхода я не вижу.

Святыня, залитая нечистотами

Природа сделала всё красивым, но т. к. ей свойственно ошибаться, она создала урода в многообразии – человека. Похоже, само слово «человек» придумал какой-то закоренелый псих-любитель.

***

Мы смеёмся лишь потому, что предвкушаем жизнь. Кто пребывает в центре жизни, тот не растягивается в улыбке. В этом смысле, со всеми нашими абстракциями и понятиями, в т. ч. теми, что мы называем «жизнью и смертью», несмотря на естественное природное обновление, мы всегда пребываем где-то на периферии от источника жизни. Будда и Иисус после достижения просветления также не смеялись – лишь расплылись в сияющей улыбке. Как выразился бы здесь Плуцер – Сарно: «Смех это отозванная скорбь» - из чего вполне следует, что скорбь - вовсе не скорбь, а лишь реакция на внешние раздражители. Истинная скорбь кроется в позитиве, потому кончает с собой скорее какой-нибудь весельчак, чем закоренелый меланхолик.

***

Чувства греха и сострадания могут возникают когда мы берём на себя слишком много: «Я провинился и эту вину мне надо искупить» - так работает пагубный механизм спасения.

***

Одиночеством можно назвать отсутствие тяги к общению, а также его избегание – для приобщения к миру сакральному.

Канон деградации

Были бы у нас проблемы с перенаселением, если бы каждый ежедневно задавался такой дилеммой: «Я ещё жив? Это как минимум странно»?

***

С помощью морали и личин, человек, пытаясь вернуть рай беззаботности, строит новый ад. На сей раз - настоящий.

***

Человек, собственно, придумал Бога, т. к. ничего другого ему и не оставалось - выбитый из цикла жизни, все его проблемы и потребности возникли из знания смерти, к которой его привела развившаяся мыслеструктура. По Штайнеру, головной мозг (как сознательный орган) развился некогда из костного (как бессознательного, отвечающего за сны) в соответствии с влиянием планет и прочим. Но и здесь нет " божьего замысла" - планета эволюционировала в связи с подходящими для этого условиями. Всё живое на ней - лишь закономерность установившихся атомов, образовавших плотную круглую оболочку с ядром внутри.

***

Ненависть - единственное сильное чувство, никогда нас не покидающее, дарующее нам ощущение полноты бытия (в отличие от любви). Только благодаря ей мы и способны ощущать себя живыми. В то время как доброта закабаляет боевой дух, убивая вдохновение, злость будит в нас монстра - нашу душу. Ненависть пробуждает к жизни. Всяческие праведники и моралисты говорят о том, что нужно постоянно держать любовь в сердце своём. Оно и верно, если хотят кануть в небытие. Невозможно оживляться и обновляться тем, что по определению уже мертво. Мы рождены, чтобы быть злыми.

***

Известно, что с возрастом, при размеренном образе жизни, труднее решиться на самоубийство (к Японии это не относится) - в один прекрасный момент привычка жить преобладает над здравым рассудком. Это оттянутое желание свободы, поскольку никакой свободы мы и не хотим.

***

Я воспитывался в райских условиях, хотя святость мне чужда. То есть приобщился к мразям ещё до своего рождения.

***

За неимением больших несчастий, люди идеализируют мелкие. Это значит: потребность страдать узаконена в нашей крови.

***

Вечно повторяющиеся циклы порождают скуку. Именно в тот момент, когда человек ощущает на себе весь её гнет, он решается преодолеть её любыми доступными средствами, один из коих - аскетизм, воздержание, позволяющее мысленно провести линию, уходящую в бесконечность, в которой уж там то, мы надеемся, нам не придётся скучать.

***

Быть подонком в любое время суток, разочаровать как можно больше людей, остаться последним мерзавцем на земле…

Ад отсутствия

Я создал ад отсутствия.

***

Что такое «Я»? Это сознание, запертое в теле, сознающее свою несвободу и недовольное этой тюрьмой. Всё, что не имеет отношения к телу, никоим образом не должно сказываться на нем, ибо живёт (доживает) только оно (тело), а сознания как такового не существует. Это – неудавшаяся эволюция по накоплению знаний, которые однажды выстраиваются в систему или в отдельные куски.

Сознание – это безумие, в идеале использующееся лишь по назначению. Именно оно двигает телом, поскольку ни о каких инстинктах у человека не может быть и речи. Всё, что тот желает – неминуемо выливается в мысли, без них он – ничто, пустая оболочка - потому мы так часто заполняем себя ими.

Сознание – преграда к саморазвитию. Ведь оно оперирует определёнными, годами выхолощенными моральными категориями (даже если они аморальны) – добро, зло, совесть, долг, цели и т. д. – всем тем, что выбивает нас из времени (весьма спасительному для организма, когда он в нём, а не вне него).

Как определить пик отчаяния? – если начинается копание в памяти или фантазерство.

Над прошлым лучше как следует посмеяться, иначе оно затянется, и мы станем жить только им одним и своими несбыточными мечтами. Бояться будущего – нормально, ввиду того, что страх - единственная движущая сила человека, особенно - страх перед неизведанным.

***

Чтобы общаться с людьми, необходимо если не быть кем-то, то, по крайне мере, кем-нибудь да представляться. Даже произнося слова, мы надеваем на себя покров разговаривающих трупов.

***

Полному ничтожеству следует избегать контактов с людьми, ибо более живое всегда действует деструктивно на того, кто во власти полной или почти полной пустоты (характерной для трупов и вообще для всего отсутствующего).

***

Жизнь пролетает мимо нас в своей монотонности, которую человек пытается преодолеть с помощью " активной деятельности". Самая посредственная, но не умеющая скучать личность, вызывает в нас больше зависти, чем самый одарённый гений, пребывающий в непрерывной скуке. С последним мы хотя бы ощущаем родство, а уверенность, как правило, заключается в том, что мы не чувствуем себя исключительными людьми, всегда надеясь на чьё-либо понимание со стороны. Отсюда рецепт известного счастья – быть как все.

В то же время скука характерна лишь для тех, кто памятует и сожалеет о потерянном рае. В условиях общества это невозможно, поскольку в нём, под напором всеобщей иллюзии комфорта, стирается грань индивидуальности. Разговор не располагает к развитию внутреннего мира.

Всё, чем человек забивает свободное время, имеет целью не ощущать мучительное оттягивание последней стадии разложения, становящегося особенно желанным при длительных часах безделья.

Сознание, а вместе с ним и совесть – словно два тюремщика, следящих за тем, чтобы мы не выбивались из орды насекомых. Расплата за нарушение – не казнь, но нечто похуже - пытка временем. Всё это ничему не учит, поскольку ясное знание о смерти блокирует любые благороднейшие порывы. Пусть даже посылом к жизни служит создание хоть временного, но рая, наши притязания на вечность не терпят подобного нанесённого ей оскорбления, как бы всё время нам повторяя: «Строить рай? Пожалуй, но не здесь». Таким образом, фатальное знание делает из нас нерешительных слабаков. Но ведь и смерть имеет бесконечно больше власти над выпендрёжниками, притязающих на собственные блага здесь, на Земле.

Любые попытки заранее обречены на провал. Нет и смысла говорить о том, что нужно дотягивать свою жизнь до «победного» конца, до отвратительной дряхлой старости. Конечно, это будет своеобразной гордостью, но гордостью, идущей вразрез с истинной целью каждого смертного – умереть.

Всё дело лишь в средствах организованного концерта, вся круговерть – лишь в постановке ощущений…

***

Истинные плоды вдохновения находятся только после того, как оно проходит.

***

Настоящая жизнь складывается из сожалений, приходящих всегда слишком поздно, чтобы мы сумели решиться на самоубийство.

***

Осознание ада приходит не сразу: оно крадётся будто хищный зверь, маленькими шажками на ничего не подозревающую жертву. Поначалу это проявляется в первородном страхе – плаче новорожденного и, постепенно набирая обороты разочарований, приходит к пику – к глухой пустоте, скупой даже на одну маленькую слезинку.

***

Сентиментальность – пассивный крах, крайний метод для удержания последних сил. Кто-то лишается их с самого рождения. Неудивительно. Сложно представить, сколько тогда сил затрачивается природой на трансформацию червя в человека.

***

Через природу страдает Бог. Появление в этом мире человека – символ, прямая подсказка метафизического страдания.

***

Всё чаще мне кажется, что моя воля к жизни – ничто иное, как желание ещё пару-тройку лет протянуть в незыблемой пустоте.

***

Период зимы (а в Сибири, даже в городах, они очень холодные) – период обострения сознания, вытаскивание вечного внутреннего холода наружу. Кто смог бы согреть меня? Женщина? Бог? – пожалуй.

Я принимаю горячие ванны по десять раз на дню.

***

Запечатлеть течение жизни на листке бумаги это всё равно, что отказаться от притязания на неё в реальности. Не успеваем мы родиться, как сомнение уже гложет нас в неуверенности существования чего бы то ни было. И на сей раз хотя бы оно, за неимением других, выдвигается в кандидаты бытия.

***

Жизнь это преходящее мгновение, затянувшаяся пауза между двумя потоками небытия.

***

Моя воля убита, цели в могиле, пол не миновал кончины, желания купаются в прахе, надежда зарыта, вера погребена, любовь? – мумифицирована.

Память о прошлой культивации, как личности, так и мифов. Улыбка «Идиота» из романа Достоевского. Но тот хоть был эпилептиком.

***

Хорошая гнойная цитата способна сотрясти " душу" до основпния: целительная, воскрешающая сила правды, выраженная через грубость, крик, проклятие – в общем, через всё то, что проявляет себя как могучий, волнующий аффект.

***

Я чувствую дыхание пустоты – она сделала шаг в мою сторону - бесцеремонно, даже не спросив разрешения. И, похоже, нашла себе идеальное место для подселения. Но я и не против.

***

В принципе, смех это победа над несостоявшимся бытием, в идеале – последняя улыбка. Возрадоваться приходу смерти можно лишь в случае уничтожения всех привязанностей. Всех, включая смерть.

***

В какой-то момент течение жизни прерывается – мы впадаем в одиночество, состояние сомнамбулы, если не умеем использовать его во благо. Дар или проклятие? Жить – воистину искусство. Иногда, оно, увы или к счастью, теряется.