Грязь и мироздание 2 страница

***

Мой друг, возжелавший покончить с собой из-за какой-то стервы, на пике своей суицидальной агонии позвонил мне и сообщил такие истины, что я тут же решил отвернуться от всех философов - так далеко им было до душевной простоты этого славного малого. Естественно, пришлось его отговаривать, но т. к. я из тех «терапевтов», которые только усугубляют состояние, то он выбрал армию, т. е. такой вид служения, где можно на годы забыть о своих несчастиях.

***

Когда мы внезапно влюбляемся в какого бы то ни было человека это вызывает подозрение относительно того, что мы ещё не так то хорошо разбираемся в людях. Если человек, которого любят, вдруг узнаёт об этом – деспотических проявлений его власти над нами уже не миновать… Влюблённый это игрушка в руках мошенника. В то же время сам влюблённый может быть скрытым деспотом, что ищет себе жертву. В этом случае он старается держаться благоразумно, не предаётся патетическим чувствам и уж тем более не выставляет их напоказ, но сохраняет их агонию, их бурление в себе… Он жаждет однажды обнажить их, как обнажается перед тем, как предаться любовным утехам.

***

Поскольку любовь это всегда любовь к предрассудкам, то и протекать она может лишь в бессознательном состоянии - так, чтобы сознание не смело строить доводов за и против: оно вообще в таком случае не должно толкать к размышлениям.

***

Кровать это единственное место, где мы на время забываем про ад. Даже будучи неверующими, эту вещь следует признать не иначе, как божественное творение.

***

Человек не может остановиться только из-за своих спазмов, этих внутренних судорог закоренелого дёрганного.

***

Отсутствие всякой жажды спасения; умирание надежд вместе с гибелью клеток; апокалипсическое начало конца – его мучительное ожидание; намеренное уничтожение любых целей; засвидетельствование прогрессирующего инстинкта разложения; всераспад на мельчайшие атомы; думы, совместимые только с аритмией сердца; садизм, ищущий довольства в мазохизме; полное нежелание вздёргивать с кем бы то ни было языки; накал нервов; эксгумация мирового равнодушия; полное неприятие времени; отчаяние, толкающее нас либо к Богу, либо к Дьяволу, либо к самоубийству - это всегда отчаяние, которое мы отказываемся понять и принять…

***

Человек это сперматозоид, эволюционирующий в трупа.

***

Представьте себе трупа, который умеет врать, и вы получите человека.

***

Если и есть ад, то попадают туда только отцы.

II (Кольцо шаткостей)

Отношения – напыщенная серьезность, совершенно не подходящая тем, кто воспринимает бытие как каждодневный праздник.

***

Мне нравится наблюдать за разочарованием людей. Если б у меня не было ощущения того, что я объединён с ними общим горем, и, если б я не видел его сквозь их маски, то от зависти давно бы покончил с собой. С другой стороны, мне не хочется приносить им никаких страданий – не из-за сострадания, скорее - из-за нежелания тратить на это силы. Но человек по своей природе мстителен и для этой цели самыми доступными методами будут те, что соответствуют его амбициям.

***

Я настолько прижился к своему имени, что мне кажется, будь у меня другое имя, я не миновал бы другой судьбы и неизвестно что бы тогда было, а неведение, как известно, пугает больше всего. Поэтому другие имена кажутся мне неприемлемыми, даже возмутительными.

***

У язычников человек считался лунным существом видимо оттого, что не мог смотреть на Солнце. Солнце делает нам такую услугу, что обеспечивает жизнь – и только. Взамен за это бьёт по нашим головам. Луна же ничего подобного не выкидывает, наоборот – она дарует нам или блаженный сон, или ночное вдохновение.

***

Интересно, что бы думали цветы по поводу того, что их дарят как каких-нибудь рабов…

***

Жить можно лишь невзирая на проблемы, и не иначе. Ведь сама жизнь – уже проблема.

***

Государство – это зверинец для обуздывания наших животных инстинктов.

***

«И Бог шагнул в пустоту. И Он поглядел вокруг и сказал — Я одинок. Сотворю себе мир» - очевидно, Джеймс знал о чём говорил. Можно ли представить себе существо более одинокое, чем Бог? Человек, однажды понявший это (Иисус), решил сделать всё, чтобы на тысячелетия составить ему компанию: миллионы верующих, миллиарды икон, тысячи храмов - миссия по спасению Бога от одиночества завершена. Ныне от одиночества спасают уже человека: где это видано, чтобы мелюзга превзошла Всевышнего?

***

Человек создал историю, чтобы не чувствовать себя одиноким. Теперь же, под её тяжестью, человечество стремиться к первобытному состоянию хаоса, и намеренно изживает себя.

***

Искренне друзья нас любят лишь в тот момент, когда мы не мешаем их уединению. Стоит нам только хоть как-то соприкоснуться с ним, как они сразу же переходят в буйство, часто прикрываясь напыщенной вежливостью.

***

Любое хотение берёт свои корни в ностальгии: мы всегда ищем вещи, способные дать нам хотя бы ничтожнейшую долю того счастья, каким мы обладали до рождения. Люди это наркоманы своего доисторического прошлого.

***

Мы наделены сознанием словно для того, чтобы знать о смертности всего живого, а не для того, чтобы самими ими быть…

***

Разрыв с друзьями переживается гораздо труднее, нежели разрыв с любимым человеком. Человеческая природа полигамна, и брак это её наизвращённейшая форма, окупающая себя совокупностью половых связей с разными представителями.

Потребность в любви возникает как спасение от одиночества, как и потребность в друзьях, но первая предполагает полную отрешённость от него, тогда как последняя – лишь частичную. Друзья это наша «духовная полигамия». Мы любим тех, кто разделяет наше одиночество, но ненавидим тех, кто разделяет его до конца – оттого любовь неотделима от ненависти.

Условия к разочарованию – это надежды, приправленные тяжестью ожидаемых обязанностей.

***

Раз уж мы появились на свет, лучше сразу выпить яду, чем что-либо познавать, ибо знание – настоящий отравитель жизни, прелюдия к осознанию зла, среди которого нам приходится дышать и надрываться.

Самоубийство – результат обширного взгляда на вещи.

***

О себе: концентрат беспечности, обличённый в мантию разложения. Ходячий мертвец среди своры безумцев.

***

Тот, кто рождается – попадает в тупик. Ни жить, ни умереть. Воздух был бы спёртым до невозможного, если б не существовало смерти, а самоубийство не могло даровать мгновенной свободы.

***

Утерянный рай – это клеймо на всеобщем проклятии.

***

Наша эпоха – это болезнь, подбадриваемая фармакологией.

***

Я начну новую жизнь только тогда, когда закончится эта. Зачем тешиться грезами о завтрашнем дне? Да и как он может изменить то, что формировалось не один десяток лет?

***

Мы начинаем презирать кого-то в тот момент, когда лучше его узнаем. Тот, кто по наивности своей раскрывает нам одну из своих тайн, уже перестаёт быть для нас загадкой: мы видим его или думаем, что видим насквозь всю его внутреннюю пустоту и отчаяние, скрытое за личиной. В нём мы узнаём себя, и наша самоненависть проецируется на этого субъекта, виноватого в самовыдаче.

***

Жизнь возможна где угодно, но только не на земле.

***

Мы формируемся по мере того, как узнаём других людей.

***

Мы оба пили за невозможное, по крайне мере – за отсутствие этого в нашем мире. Оба были идеалистами, несмотря на то, что во взглядах мы - сущие пришельцы. Но вот, прошли годы… Первый спился, второй еще хуже – пошел по пути разума. У кого из них больше сожалений и утрат? Разумеется, у второго: ум способен прикончить живительную силу получше любого алкогольного градуса. К тому же, кто станет утверждать, что орущий пьянчужка не примыкает к рядам живых? Другое дело, мутный мыслитель…

***

Всегда привязанный к телу, однажды после бессонной ночи я летал по комнате, думая, что наконец-то умер. Проснувшись, вспомнил, что даже на смерть надеяться бесполезно.

***

Если я и люблю кого–то, то узнает он об этом лишь после моей смерти. Разочарование, исходящее из праха. Хотя от таких вещаний мой труп не станет более приличным, скорее – наоборот.

***

Всем тем, кто считает себя серьёзными, следовало бы всерьёз подумать о собственном самоубийстве, бесспорно, наисерьезнейшему из всех мыслимых занятий.

***

Жизнь это праздник одиночества, омрачаемый человеческими душами.

***

Эта планета как гостевая комната – для веселья, праздности и непринуждённого досуга. Многие, однако, обустраиваются в «гостях», и начинают строить планы, вместо того, чтобы продолжать пирушку. В итоге, веселье оборачивается крахом и серьёзностью, немыслимой без сопутствующей ей печали. Всякое участие не должно затягиваться надолго.

Мы продолжаем жить в своих детях только из убожества нашего эгоизма.

***

Здоровые люди наделены тем проклятием, что их постоянно мучает половой инстинкт. За неимением других болей, этот вызывает особую боль электрической природы - порой такую, что наступает готовность продать душу за ночь безудержного разврата.

***

Мир становится в какой–то степени прекрасным, если смотреть на него объективно, как собака смотрит на свое коричневое изделие: любопытствуя, принюхивается; наслаждается, а затем закапывает.

***

Музыка это противоядие против нашего уныния (хотя часто она это уныние только усиливает. Музыка, навевающая неподдельную грусть, избирает самый тонкий путь уничтожения - душевный).

***

Вставать, ощущая на себе тяжкий груз усталости и меланхолии и, только разбодрившись к ночи, вбирать в себя такие запасы ненависти, после которых не уснуть.

***

С подозрительным наваждением мы говорим лишь о тех предметах, в которых сомневаемся, или если уже их растеряли, утвердившись словами, не имеющих иных намерений, кроме самоопустошения. Мы никогда не станем обсуждать с кем бы то ни было то, в чём абсолютны убеждены. А раз человек не держит свой язык в узде, значит он ни в чем не уверен.

***

Чем больше я освобождаюсь от всяких дел, тем отчётливее вижу, в какую пропасть катится наша планета.

***

Печальный гул поезда… Какая же ностальгия нахлынивает, когда слышишь шум его колес и печальное гудение трубы. Звук, уносящий тебя в незапамятное прошлое, где человек словно едет на станцию, надеясь обрести там своё счастье. Но не ошибается ли он в выборе, да и стоит ли вообще слезать с такого поезда, что по прибытии окунает путешественника в тлен земной жизни?

***

Жизнелюбие напрямую зависит от любви к чему бы то или кому бы то ни было на свете. Но ей (любви) не суждено найти приют у того, кто каждый день живет так, будто только что умер.

***

Какую бы болезнь человек не фиксировал у другого, тем самым он выдаёт себя: состраданием – если он сам болен, порицанием – из зависти.

***

Слово «земное» ныне так отвратительно воспринимается, что его редко кто произносит. Буддисты могут упоминать о нем лишь с несдерживаемой иронией в виде улыбки.

***

Праздный человек – он же объективный или, говоря метафорическим языком, ангел, сошедший с небес, чтобы поглумиться над картинами земного ада.

***

Чётко сформулированные мысли это каннибалы сна. В таком случае, мозг это мазохист, питающийся собственными прозрениями.

***

Любая попытка как раз есть пытка: заставлять себя что-то делать, будучи уверенным в неминуемом крахе совершенства, этой точки соприкосновения с Богом (к которой все оптимисты так тщательно идут, но никогда не находят), присуще разве что мазохистам, ищущих душевную боль за неимением других. Весь мир несовершенен и всё, что в нём есть, также вписывается в этот неизменный постулат, будь то музыка, писанина или любое искусство. И всё, что остается – наслаждаться несостоятельностью бытия, а так называемый высший экстаз в итоге оказывается не более, чем додумыванием, дочувствованием какого-либо впечатления, возведённого в ранг мистического опыта. Без этих, пускай редких ощущений, человек бы полностью утратил вкус к жизни. Хотя то, что он превозносит её благодаря одним иерархиям чувств, говорит лишь о том, что его вкус всё-таки остался дурным.

***

" Цель" в устах поражённого культурой и прогрессом человека звучит так, будто он намеревается создать новую вселенную, тогда как " план" выглядит скорее средством избавления от скуки или ещё от каких страданий, которых про'клятому богами никогда не избежать.

***

Неописуемое удовольствие я испытываю, видя кругом одних несчастных. И, боюсь, мне оно нравится.

***

Истина рождается из антагонизма, как ребёнок рождается от двух противоречивых натур.

***

Бездействие, доведённое до точки, когда вот-вот готов взорваться. И это при отсутствии болезней.

Человек настолько склонен к постоянной деятельности, что не будь её, он вмиг бы стал скучающим трупом.

***

Представление, при котором жена, изменившая мужу, ставит тому рога, говорит лишь о том, что «пострадавший» из-за ревности превращается в козла, что сам по себе – упертый и буйный.

Ревность, злость и зависть – вот нечто, что в полной мере реализует человека, этого верующего животного.

***

Я так боюсь разочарований, что невольно к ним стремлюсь.

***

Если за каждые мгновения жизни приходится платить, то нужно лишь предоставить им возможность течь в свободном порядке, как бы независимо от нас; обогнуть эту систему, отказавшись от всяких притязаний на неё; предоставить пользоваться ею другим, оставаясь вполне дышащим трупом.

***

Будучи в прошлом фанатиком различных догм и убеждений, по мере исцеления от веры становишься фанатиком особого рода, преклоняющего колени от источаемого изнутри презрения, как и перед всеми теми, кто пользуется им при каждом вдохе.

Мертвец, этот мастер высшего пилотажа в упражнениях презрения, – единственный кумир, коему мы воспеваем в своё время гимн и, перестав дышать, через окончательную метаморфозу сливаемся с ним, оставляя объедки нашего «я» в памяти потенциальных трупов и на земле – в виде трудов и надгробий.

***

Проницательная, она продержала меня в друзьях из простой вежливости.

***

Гуляя по кладбищу, присоединился к компании мертвых - их молчание меня умиляет.

***

Как бы мы не ласкали свою мысль, она врывается словно эпизод, вырванный из времени, как ворона, нашедшая пристанище на берегу мёртвого, как паралич и неуверенность в любом действии. Она и формирует и уничтожает одновременно. Отголосок жизни, пыхтящий теперь только в извилинах.

***

Свободомыслие – всего лишь придумывание особого рода свободы.

***

«Я настолько сильно люблю этот мир, что готов от него отказаться» - кто из так называемых " жизнелюбцев" готов пойти на такое?

III (отголоски опустелости)

На улицы следовало бы выходить не иначе, как ради зрелищ самоубийств, кровавого месива или чьих-либо похорон. Без них мир теряет свои краски.

***

Невозможно, будучи молодым, понять тщеславие старого человека, пережившего своих друзей и знакомых. В молодости, сопровождаемой крайним максимализмом, хочется одного - кого-нибудь пристрелить или застрелиться самому.

***

Смерть – апогей жизни. Поставленная точка среди бесконечных запятых.

***

Мы позволяем другим причинять нам страдания лишь в той мере, в какой ещё сами не настрадались.

***

Меланхолия, меланхолия… Никогда не видавшая света и заблудшая в цветах, ибо сущность её – тьма.

***

Суицид – последствие общения с человеком.

***

Что может быть мистичнее музыки? Музыка – это вечность. Она не из этого мира.

***

Наркотические вещества – допинг для недоумков, парализованных нехваткой воображения.

***

Настоящее это мое прошлое или будущее, но только не теперешние мгновения.

***

Эта жизнь слишком коротка, чтобы можно было успеть в ней как следует отдохнуть.

***

Чтобы навсегда отвернуться от морали, нужно будучи в сознании её убожества совершить наиальтруистичный поступок, и таким образом прочувствовать все её изъяны. По крайне мере, это должно остановить от необдуманных решений, если не от всех решений вообще.

***

Возможно, мистика это простой переизбыток нейронов, электрических импульсов. В экстазы, как правило, впадают под музыку.

***

Что за безумная жажда жизни! Куда такое перенаселение? Или это вызов смерти? Учти, новорожденный, она никогда не устаёт быть проводником в те миры, откуда ты пришел. Каким бы замечательным ты ни был, и ты для неё – не исключение.

***

Дух смерти нынче порабощен утройствами… Любые заботы, кроме своих природных; размножение, граничащее с патологией; сексуальные извращения как альтернатива гневу и рабовладельческому строю; человек, как вялый микрокосм; интересы, растраченные на иллюзии; иллюзии, черпающие своё убогое вдохновение у недостатка жизненных сил; любовь, выблюванная нижней чакрой; общение, ставшее фатальностью и какой–то навязчивой идеей; чрезмерная свобода, гнездящаяся в психиатрической клинике…

***

Даже приматы не оплакивают смерть своих собратьев.

***

Просыпаешься с мыслью об ужасе предстоящего дня… как долго он протянет и протянет ли вообще? В бесконечной череде дней никакого смысла нет и не может быть. Осужденные скитаться в неизвестном промежутке времени, рано или поздно, мы из него выпадаем.

Если бы был Бог, то мы бы наверняка знали, когда он нас заберет обратно. Каждый день убеждаешься, что путь в рай нам заказан.

***

Единственная мечта трезвого живущего - чтобы вся жизненная суета поскорее завершилась и не повторялась снова. Умереть для этого или нет – решать ему самому.

***

Все пьяны и алкоголь тут не причем.

IV (Играющие черви)

Усомнившись в подлинной реальности этого мира, изобрели мир виртуальный. Только раньше он был мистической направленности, теперь же – электромагнитной.

***

Когда человеку нечем гордиться, он зачинает детей… Родители - беспощаднейшие из истязателей, ибо тот вид пытки, используемый на сотворённой ими же жертве – самая медленная и самая мучительная, в сравнении с которой выходки испанской инквизиции и мрак газовых камер покажутся не более чем детской забавой. Из-за чего многие начинают лелеять смерть, ибо жизнь в один прекрасный момент оборачивается для них крахом. И единственным утешением для них становится ни что иное, как осознание своей смертности. Каждую секунду, набирая обороты к покою, они отодвигают самоубийство на неопределенный срок. Кто знает, может милостивый Бог упакует их завтра в гроб? Неизвестность и полное неведение всегда привлекают и задерживают до тех пор, пока это не начинает нас тяготить, пока мы не захотим разрушить таинственность легкомыслия…

***

Я так обожаю тахикардию… Она сопровождает меня изо дня в день, заставляя мою кровь участвовать в какой-то безумной гонке… Она есть и момент пойман, словно в сети; выжимая её соки, я наполняюсь тем бытием, что когда-то сопровождало моё детство… Не аритмия сердца, а сам пульс души!

***

Люди избегают разговоров о смерти и смысле жизни, родители же по этому поводу или ничего не говорят или произносят что-то невнятное. И не сумасшедшие ли они после этого? «Не было причин тебя рожать, ты - жертва несделанного аборта» - такие слова могли бы успокоить энтузиастов «смысла» более, чем любые другие. А так, цепляться за мелочи, лишь бы не видеть главного; побег любой ценой ничего не оправдывает и тем более ничего не меняет (если только к худшему). Жизнь это презренная материя, не требующая оправданий. Смерть перечёркивает любые аргументы, сказанные в пользу жизни. Планета - не то место, где мы могли бы обосноваться и обратить наш взор к вечному. Человек зациклен на жизни, словно она какое-то высшее благо. Так, по крайне мере, думают плодоносящие машины, которым мир однажды дал пожевать конфету сладострастия.

***

Человек не так шугался бы делать аборты, если бы ясно понимал, что он такое же животное, как и все остальные, убийца со сломанными крыльями, инстинкты которого подъела мораль, религия или ещё какая идеология. Демография… Почему мы так дорожим своей страной? Что это за убожество внутригосударственного единства? Хотите обильного деторождения – начинайте вести как можно больше войн. В этом случае в человеке хотя бы заиграет животность и воля покорять народы, и он уже не думая будет сам создавать армии для поддержания завоевательных экспансий, ибо убийства и военные походы – его конёк, это то, что придает ему жизненных сил, тем более, активное разрешение вопроса жизни и смерти не только взбудораживает все члены тела, но и двигает внутренние импульсы, ни на секунду не давая тем застыть (даже во сне) и, таким образом, оберегает от той давящей тоски и меланхолии, что царит в сегодняшних «цивилизациях».

***

Что может быть нелепее, чем перенаселение планеты? Не лучше было б, если бы по ней бродило пара человек никогда не видевших друг друга, потому никогда не знавших самих себя, дабы лишний раз не впадать в разочарование. Этот «лишний раз» порой приходится оплачивать ценой всей мыслимой радости; а упоение немыслимым главным образом превращается в ностальгию по былым временам.

***

Мы не знаем, что будет после смерти. Так стоит ли вообще рождаться, чтобы это узнать? Тягу к знаниям подтачивает желание скорейшего прыжка в смирительную рубашку. Все люди – ходячие больные, мнящие себя богами, даже если они этому богу служат.

Любой намёк на малейшее знание, даже о самой ничтожнейшей из вещей, попахивает зарождающейся манией величия.

***

Человек смертен и это единственное, что делает нас более менее снисходительными к нему. Будь мы все недосягаемы для смерти, началась бы такая резня и массовые самоубийства, что ужаснули бы самого дьявола… Хотя даже в этом ощущении тягучего, чересчур затянувшегося времени, рождается тоска, сравнимая разве что со скукой ангелов. Но ведь они-то не могут убить себя. Чего же мы так дрожим?

***

Человек слаб, хотя бы потому, что он ищет силы, опоры и спасения, не слушая порывы своего гноящегося тела к скорейшему разложению, порыва к абсолютному метаболизму.

***

Перестаньте мыться или идите, понюхайте трупа – так вы в целом получите объективную картину, что есть человек: воняющий, с гадким привкусом претензий из-за слишком бурного кипения материи в нём, из-за какой-то безудержной внутренней деятельности, коей заправляет наша не менее прогнившая душа. Что ж, если он когда-нибудь прекратит так скверно пахнуть, значит, этот микрокосм найдет своё пристанище в другом месте. Ну или разложится вместе с телом.

Выкидыши абсолюта

При жизни невозможно познать вечности, что бы мы ни делали – виной тому всякое движение. Вечность – это бездвижность, а сон – лишь её обрывки.

***

Познание – как осознание Ничто, несмотря на иллюзорность жизни, постоянная борьба вечного и временного.

***

Половой акт и его материальный результат, в виде детей, - попытка утвердить бессмертие во времени, состояние до рождения и после смерти.

***

Тоска по нашей врожденной вечности заставляет делать что угодно, лишь бы ощутить это родное для нас состояние. Еда, сон, общение, работа - всё это призвано, чтобы с помощью деятельности во времени вкусить плод бессмертия, т. е. состояние отсутствия смерти.

***

Одиночество, само по себе, или скука – нечто, необходимое нам для сознания конечности всего и вся. Возможно, оно появилось вследствие усталости от вечности, и эта жизнь, уже с самого рождения символизирует его как условие для отдыха от абсолюта. Только в толпе мы способы ощутить чувство чего-то бесконечного, и это нас пугает. Лишь в одиночестве мы вполне объективны. Человек праздный любит его больше всего, даже больше жизни.

***

Желание не рождаться – это стремление большого отдыха от мнимой вечности, надежда, что после смерти, настоящая не сумеет наскучить нам настолько, чтобы мы захотели вновь появиться на свет. Опять же, любой временной досуг символизирует непроходящую беззаботность, но никогда её не достигает – по причине того же сознания времени.

***

Не стоит бояться смерти в том смысле, что придётся прозябать пустоту безо всякого сознания времени. Время – это убийца, пришедший с целью растянуть удовольствие от преступления.

***

Никаких путей к спасению, лишь медленное тление.

***

Не рождённые, не желающие появляться на свет – вот в ком сила, или, если угодно, - идеал: замурованные в абсолют, они не проявляют слабости забыть его, в отличие от нас, не ищут путей избавления вроде «воли к власти», «воли к рождению», понимая, что это ничего не даст. Они вообще ничего не ищут, ибо нежелание менять порядок вещей – единственное разумное решение.

***

Всю жизнь мы только и делаем, что отвыкаем от вечности, которой переполнено наше состояние до рождения.

***

Мы представляем смерть ненавистного нам человека, т. к. подсознательно хотим обречь его на ад бессмертия. Видимо, аналогичное желание господства вынуждает оплодотворять эту чёртову яйцеклетку.

***

Любовь потому и делает нас несчастливыми, напоминая нам о том времени когда мы «горели заживо» в нескончаемых однотонных мгновениях, вылившихся в бесконечность. Мы захотели разнообразия, и вот мы здесь. Но что с того? Есть ли такое занятие, которое исправит прискорбность временного существования?

Испытывающие ад на земле готовятся к наихудшему будущему. Наше всепоглощающее сознание так и вторит, что не было смысла сюда приходить (мы здесь ради бессмысленности); что сбежав из плена абсолютного небытия, мы ни на грамм не стали мужественнее, скорее – наоборот.

***

Из всех рожденных только самоубийцы достойны похвалы и лучших кладбищ. Не смелость ли это – поспешить вернуться туда, откуда ты пришёл?

***

Сознание – каббала, расплата за самый дерзкий проступок – родиться на свет человеком.

***

Ежедневное общение со смертью – как бы это изменило людей! Какой свет бы пролило на природу этого мира!