Пятнадцать лет спустя. 14 страница

Северус молчал. С каждым рваным вдохом он уплывал всё дальше в спасительное забытье, туда, где каждую клеточку его тела не охватывали бы мучительные судороги.

Но у судьбы на него были другие планы. Только он почувствовал, что терпеть осталось совсем чуть-чуть, как тяжелые двери распахнулись, и на пороге появился Пожиратель, таща за собой сопротивляющуюся Гермиону.

— Я нашел девчонку!

Он с силой толкнул её вперед, так что она не удержалась на ногах и упала на пол.

Северус тут же пришел в себя, почти забыв о боли.

— Гермиона!

Она резко подняла голову и обернулась на голос. Окинула его взглядом, в глазах мелькнуло отчаяние.

Северус вглядывался в неё с той же жадностью. Она выглядела плохо, очень плохо. Вся одежда была порвана и покрыта пятнам крови, через дыры на футболке можно было разглядеть довольно глубокие раны. Губа разбита, под левым глазом уже проявлялся огромный синяк, а из раны на виске всё еще сочилась кровь. Но каким-то чудом она была жива, а это единственное, что имело сейчас значение.

— Северус! — она приподнялась на коленях, опираясь о пол ладонями, и бросилась было к нему, но ее схватили за волосы и дернули назад.

От её крика грудь будто пронзили раскаленным ножом. Северус дернулся, безуспешно пытаясь разорвать сдерживающие его веревки.

— Отпустите её!

Волдеморт заставил её сделать еще пару шагов назад и опустил, только когда ее и Северуса стало разделять довольно приличное расстояние.

— Не указывай мне, что делать, Северус! Я был довольно терпелив, но твоя дерзость начинает порядком надоедать! — прошипел Темный Лорд и направил палочку на Гермиону. — Разве это не прекрасно? Теперь вы снова вместе. — он оглянулся на Пожирателя, всё еще стоявшего у дверей, и добавил: — Отличная работа, Джагсон! Где остальные?

Тот в ответ пожал плечами.

— Я никого не встретил, милорд. Девчонку я нашел прячущейся у самых дверей.

Волдеморт вздохнул и раздраженно закатил глаза.

— Что за идиоты меня окружают. Найди их!

— Как прикажите, милорд.

Джагсон поклонился и покинул зал.

Северус, вынужденный на мгновение отвлечься, вновь уставился на Гермиону. Он заметил, как она медленно завела руки за спину, и еле заметно нахмурился. Быстро посмотрел на Волдеморта и, убедившись, что тот ничего не видел, чуть покачал головой. Но Гермиона ответила ему пристальным взглядом, значение которого он не смог разгадать.

— Так это ты убила Трэверса и Малфоя? — поинтересовался Волдеморт, обращаясь к Гермионе. — Отвечай, грязнокровка! — зашипел он, когда не услышал ответа.

— Да, — наконец произнесла она, в голосе не было и намека на страх. — Он получил по заслугам.

И тогда до Северуса дошло, что немногим ранее он слышал вовсе не её крики.

— Что ж, должен признать, ты мастерски с ним расправилась, — Волдеморт небрежно махнул палочкой прямо перед её лицом. — Как насчет остальных?

— Остальные сбежали, — не задумываясь, ответила Гермиона. — Тебя никто не спасёт! Авада Кедавра!

Палочка появилась в её руке будто из воздуха. Из кончика вырвался зеленый луч и ударил прямо в грудь Темному Лорду.

На его змеином лице на мгновение промелькнуло удивление. Он явно не ожидал столь внезапного нападения и, споткнувшись, отступил на шаг назад. И все.

— Глупая девчонка! — проревел он. — Ты серьезно полагала, что тебе, грязной маленькой магглорожденной, удастся убить меня, величайшего мага современности?!

Северус мог не смотреть в сторону Гермионы — он и так знал, что она ошеломлена не меньше его. Как могло смертельное проклятие не сработать, да еще на таком ничтожном расстоянии? Неужели Волдеморт на самом деле был настолько могуществен?

— Сейчас ты узнаешь, как выглядит настоящая сила! Авада…

— Не-е-ет! — Северус даже не заметил, как душераздирающий крик вырвался из его горла.

— Экспеллиармус!

Палочка, инкрустированная слоновой костью, выскользнула из руки Волдеморта и отлетела в сторону. Северусу потребовалась секунда, чтобы прийти в себя и осознать, что обезоруживающее заклинание раздалось со стороны дверей.

— Не иначе как сам Гарри Поттер к нам пожаловал, — усмехнулся Волдеморт, разочарование на его лице уступило место предвкушению. — Приветствую тебя в своей скромной обители!

Один легкий взмах рукой, и палочка вернулась к нему. Обхватив её длинными пальцами, он нацелился на Поттера.

— Гарри, беги! — закричала Гермиона, оборачиваясь в сторону лучшего друга.

Или, правильнее заметить, лучших друзей.

Рядом с Гарри стояли Рон, Джинни, Драко, Луна и Невилл, открыто бросая вызов Темному Лорду. Гермиона никогда в жизни не чувствовала такой гордости и такого страха одновременно. При виде родных лиц её сердце наполнилось теплом, но лишь на пару секунд. Осознание того, что им грозит смертельная опасность, принесло лишь холод и дрожь.

— Ты привел друзей, — продолжил Волдеморт, не обращая на Гермиону внимания. — Драко, я… — он замолчал и перестал ухмыляться, его глаза сузились. — Дамблдор.

Ребята отступили в сторону, давая директору пройти. Дамблдор окинул взглядом зал, на миг задержавшись на Северусе и Гермионе, и посмотрел на Волдеморта.

— Здравствуй, Том.

— В Орден теперь принимают совсем юнцов?

Дамблдор позволил тени улыбки мелькнуть на своём лице.

— Они в любом случае бы не послушались.

— Это к лучшему, — произнес Волдеморт. — Ты избавил меня от необходимости самому идти к Поттеру.

— Отпусти их, Том, — не отводя взгляда от Волдеморта, Дамблдор двинулся в сторону Гермионы и Северуса. — Это касается только нас двоих.

— Нет, Дамблдор. Мы с тобой прекрасно понимаем, что это касается только меня и Гарри Поттера. Ни один не может жить спокойно, пока жив другой…

Ну конечно! Гермиона поняла, почему не смогла убить Водеморта. Значит, пророчество не врало — уничтожить его мог только Гарри.

— Я здесь, — Гарри вышел вперед, поравнявшись с Дамблдором. — Позволь Гермионе и Снейпу уйти!

Волдеморт ухмыльнулся.

— Как благородно, Гарри. Твоя мать бы сейчас гордилась тобой, если бы, конечно, была жива.

Гермиона краем глаза следила за происходящим, медленно двигаясь в сторону Северуса. Если бы у нее получилось подобраться поближе, она бы смогла освободить его. Тогда можно было надеяться на спасение. Хоть Волдеморт и был в меньшинстве, нужно было его ослабить, прежде чем с ним сразится Гарри. И Дамблдору одному с этим не справиться.

— Нас больше, Том, — спокойно заметил директор. — Тебе не победить в этот раз. Члены Ордена окружили здание и сейчас занимаются твоими Пожирателями.

— Как раз наоборот, Дамблдор, я как никогда уверен в победе! — щелкнув пальцами, Волдеморт послал в его сторону заклинание.

Он сделал это невербально и без палочки, так что Гермиона понятия не имела, что происходит. Воспользовавшись шансом, она рванулась к Северусу и не видела, как Дамблдор увернулся от проклятия и контратаковал. Гермиона, наконец, добралась до мужа и дотронулась до его колена.

Северус пристально следил за битвой и, только почувствовав прикосновение, посмотрел вниз. Его темные глаза встретились с её.

Еле слышно она прошептала заклинание, избавляя его от веревок. Он смог, наконец, пошевелить руками, разминая затекшие мышцы.

Гермиона, не теряя времени, сунула ему в ладонь волшебную палочку, которую забрала у Трэверса, и кивнула в сторону сражавшихся Дамблдора и Волдеморта.

Северус качнул головой, показывая, что всё понял, и поднялся со стула. Но внезапно его отбросило в сторону, и он, врезавшись в стену, упал на пол.

Гермиона задохнулась от неожиданности и бросилась было к нему.

— Не так быстро, миссис Снейп! — прошипел Волдеморт, даже не взглянув в её сторону.

Невидимая веревка захлестнула Гермиону за талию, и она почувствовала, как её тянет назад. Через мгновение Волдеморт прижал её к груди и развернул лицом к притихшей группе. Лица её друзей приобрели пепельный оттенок.

— Битва может продолжаться еще долго, — произнес Волдеморт, используя Гермиону в качестве живого щита. — Я не настолько терпелив. Отдайте мне мальчишку, и я буду милосерден и никого из вас не убью, по крайней мере, сегодня.

— Как скажешь!

— Нет! — Дамблдор рукой загородил Гарри дорогу. — Не глупи, Гарри! Он убьёт тебя.

— Меня уже порядком утомили эти игры, Дамблдор. Не уверен, что ты все правильно оцениваешь. Мои Пожиратели так легко не сдадутся и скоро будут здесь, и тогда у твоего отряда не останется ни единого шанса сбежать. Я в любом случае одержу победу и убью каждого, кто посмел выступить против меня, убью медленно и мучительно.

— Отпусти Гермиону! — прорычал Рон, сжимая побелевшими пальцами палочку.

— А то что? — усмехнулся Волдеморт. — Ни один из вас не способен остановить меня.

— Я бы не был так уверен, милорд!

Что-то со свистом рассекло воздух и ударило в его спину. Хватка ослабла, и Гермиона упала к его ногам.

— Поттер! Сейчас! — прокричал Северус.

Гермиона увидела, как Гарри бросился вперед, и тут же опустила голову, слыша, как он выкрикивает: «Авада Кедавра! »

На этот раз у Волдеморта не было шанса — зеленый луч ударил прямо ему в грудь. Он качнулся вперед и повалился на пол как тряпичная кукла, чтобы никогда уже не подняться. На фоне черной мантии, там, где у нормальных людей находилось сердце, можно было разглядеть кровавый подтек вокруг вонзившегося в его тело кинжала. Северус с отвращением наблюдал, как кровь медленно заливает пол под телом его злейшего врага,

— Северус…

Он поднял голову, встречаясь взглядом с самым дорогим для него человеком. Выражение омерзения тут же исчезло из его взгляда, и Гермиона утонула в море радости, облегчения и любви.

Она поднялась на ноги и бросилась в его объятия. И когда сильные руки обхватили её и крепко прижали к твердой груди, она, наконец, позволила себе расплакаться.

Всё остальное отошло на второй план: зал, где их обоих безжалостно пытали; труп, лежащий всего в нескольких футах; люди, наблюдавшие сейчас за ними. Ничего не имело значения, кроме ощущения близости и родного запаха.

Северус пальцами зарылся в ее волосах, прижимая лицом к своему плечу, а она всё не могла успокоиться, смачивая слезами грубую ткань его мантии. Он прижался губами к её виску и, спустившись поцелуями ниже, потерся носом о влажную щёку.

— Я люблю тебя, — прошептал он, вызвав еще один всхлип, — я должен был сказать это еще тогда.

Гермиона покачала головой, не отстраняясь, так что голос получился приглушенным.

— Я так счастлива, что всё позади.

Он кивнул, выдохнув в ответ:

— Да, всё кончено.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Гермиона нашла в себе силы отстраниться от Северуса, чтобы обнять Гарри.

Обхватив его руками, она прошептала:

— Ты сделал это, Гарри. Ты победил.

— Снейп помог, — ответил он, возвращая объятие. — Я так рад, что ты в порядке.

— Спасибо, что бросился на помощь, — кивнула Гермиона и отступила.

Гарри покачал головой.

— Это всё Малфой. Мы бы никогда не узнали, где искать, если бы не он.

Гермиона вытерла дорожки слёз со своих щёк и повернулась к Драко.

На его лице не было ни капли радости. Гермиона заключила его в свои объятия.

— Спасибо, Драко. За всё.

Он вывернулся из её рук и, нахмурившись, выпалил:

— Я не для тебя старался, да и вообще ни для кого из здесь присутствующих. Я хотел вернуть Серафину.

Гермиону его признание не на шутку разволновало, и она обернулась к Северусу.

— Где Серафина?

Северус, не глядя на неё, покачал головой, он пытался подобрать нужные слова и не мог. За него ответил Дамблдор:

— Серафина исчезла. Мы тогда были уверены, что вы погибли.

— Но теперь всё хорошо! Волдеморт мёртв, будущее безопасно, она должна…

— Она не вернется, Гермиона.

— Как прикажете это понимать? — прорычал Драко. Казалось, он вот-вот бросится крушить всё вокруг голыми руками.

— Того будущего, из которого она перенеслась, больше нет, — мягко пояснил Дамблдор. — Она никогда не была схвачена Пожирателями, не убегала от них, не переносилась в прошлое. В её времени не было войны.

— Дьявол! — закричал Драко чуть дрогнувшим голосом. — Я не успел даже увидеть её напоследок, не успел попрощаться!

Гермиона, выслушав Дамблдора, задумалась, но громкий голос Малфоя вернул её к действительности. Она ласково коснулась его руки.

— Ты скоро её увидишь.

Драко не отреагировал. Он быстро отвернулся, но Гермиона всё же успела заметить блеснувшие в его глазах слёзы.

Секунду спустя он взял себя в руки и, расправив плечи, двинулся к выходу, не сказав никому ни слова.

Только он скрылся из виду, как в зал ворвался запыхавшийся Кингсли.

— Мы нашли оставшихся Пожирателей. Кто-то связал их и запер в подвале.

Все взгляды устремились к Гермионе, но она, вздохнув, покачала головой.

— Это длинная история, а у меня совершенно нет сил. Я хочу домой, принять душ и побыть с мужем.

Она почувствовала сильные руки на своих плечах и прижалась спиной к родной крепкой груди. Северус коснулся губами её виска и негромко произнес:

— Поддерживаю.

— Но есть еще кое-что, — заторопился Кингсли. — Мы обнаружили в подвале Тонкс.

— Она — Пожиратель Смерти, — отрезала Гермиона и устало откинулась назад в объятия мужа. — Она была за них.

По залу пронеслись вздохи удивления, а затем и громкие перешёптывания.

— Бедный Ремус, — грустно заметила Луна.

— Кто бы мог подумать… — пробормотал Рон, взъерошивая пальцами волосы.

— Ты уверена? — Гарри не хотелось верить в подобное предательство.

Гермиона кивнула, но ответил за неё Северус:

— Она сама призналась.

— Как же горько в очередной раз осознать, что не всегда можно доверять даже самым близким, — вздохнул Дамблдор.

— Моё сердце, конечно, разрывается от сочувствия к Люпину, но я бы предпочёл аппарировать домой и убедиться, что с моей женой всё в порядке, — Северус раздраженно перебил Дамблдора. — Если вы, разумеется, не возражаете, директор.

И прежде чем Дамблдор успел ответить, он потянул Гермиону за собой и покинул комнату.

Оказавшись, наконец, на улице и вдохнув свежего воздуха, Северус вновь заключил Гермиону в свои объятия и аппарировал в Мунго.

— Мне не нужно в больницу, Северус, — выдохнула она ему в плечо, не желая даже на секунду отстраняться. — Я хочу домой, в нашу постель.

— Наша постель никуда не денется, — произнес он не допускающим возражений тоном. — Тебя нужно осмотреть, и когда я лично удостоверюсь, что ты в полном порядке, то сам с превеликим удовольствием отнесу тебя в нашу постель и, поверь мне, долго оттуда не выпущу.

— Тиран…

— Очень может быть, но ты, ведьма, теперь связана со мной на всю оставшуюся жизнь.

— По-другому и быть не могло, — Гермиона улыбнулась и обняла его за шею. — Я очень сильно тебя люблю, Северус Снейп.

Он прижался к её губам и ответил поцелуем, страстным и отчаянно сладким, вкладывая в него своё признание. Их не заботили удивленные взгляды прохожих, шокированных их внешним видом — изорванной одеждой и пятнами крови. Их не волновало, что кто-то узнает в них грозного профессора зелий и студентку-гриффиндорку. В тот миг единственное, что имело значение, — они наконец были вместе.

Глава опубликована: 04. 04. 2015

28 глава

Два с половиной года спустя…

— Если вы еще раз скажете мне тужиться, то, клянусь Богом, женщина, я вас убью! — сжав зубы, закричала Гермиона.

Пот ручьями лился с её лба, застилая глаза. Тело разрывалось от неописуемой боли, с каждой схваткой Гермиона приближалась к безумию и полному изнеможению.

Целительница, женщина средних лет с лучиками морщинок вокруг губ и вьющимися рыжими волосами, не обращала на её угрозы внимания, вновь и вновь повторяя, что нужно тужиться.

Северус стоял рядом с Гермионой и на протяжении всего времени не отпускал её руку, периодически массировал плечи, подбадривал и в целом мастерски скрывал бы своё беспокойство, если бы не задерживал дыхание, ожидая появления на свет их первого малыша.

Девять месяцев тщательного изучения специализированной литературы не смогли подготовить его должным образом. Ни книги, ни консультации целителя не донесли до него одной очень важной вещи: это долгожданное и чудесное событие может случиться глубокой ночью и совсем неожиданно. Северус не представлял, как ему быть, когда Гермиона разбудила его и сообщила, что отошли воды.

Внезапно те пять месяцев, на протяжении которых он стойко терпел её резкие перепады настроения и иногда достаточно агрессивное поведение, выражавшееся рукоприкладством; ночи, когда она будила его, уставшего после работы, изнывая от желания, показались пустяком в сравнении с нечеловеческой силой, с которой она сжимала его онемевшую руку.

Но всё это было мгновенно позабыто, когда палату огласил плач их первенца.

Целительница наложила очищающие чары, завернула кричащую кроху в одеяльце и аккуратно передала в руки Гермионы, которая всхлипнула и прошептала:

— Северус, она прекрасна.

Целительница, вытиравшая руки о полотенце, улыбнулась.

— Как вы узнали, что это девочка?

Гермиона улыбнулась в ответ, не сводя глаз с пухленького личика своей малютки.

— Угадала.

— Вы уже выбрали имя?

Северус склонился над дочерью и ласково погладил темнеющие на макушке волосы.

— Серафина, — ответил он.

Кроха чуть повернулась в руках Гермионы и перевела на него взгляд удивительных медово-карих глаз.

Гермиона рассмеялась.

— Она хмурится прямо как ты.

Северус посмотрел на двух самых дорогих его сердцу созданий и почувствовал, как счастье и любовь буквально переполняют его, не оставляя место ничему другому.

— Думаешь, нужно сообщить Драко прямо сейчас? Он, наверно, места себе не находит.

Северус коснулся большим пальцем нежной щечки Серафины и хмыкнул.

— Парень три последние недели провёл на диване в нашей гостиной. Пусть теперь немного подождет, я хочу насладиться мигом и побыть с дочерью, прежде чем он заберет её.

Гермиона взяла его за руку и, улыбаясь, проговорила:

— Ты же знаешь, что она будет любить тебя, сильно-сильно. К тому же у нас есть целых семнадцать лет до того, как он и вправду заберет её.

От её утешений стало только хуже, и Северус недовольно нахмурился.

— Она — моя!

— И так будет всегда.

— Тогда почему у меня такое чувство, будто я уже её теряю?

Оторвавшись от подушки, Гермиона потянулась к его лицу и ласково очертила пальцем линию скулы.

— Ты не потеряешь её, никогда. Ни её, ни любого другого ребенка, что у нас еще будут.

Он прижался губами к её ладони, оставляя невесомый поцелуй.

— Ты хочешь еще детей, Гермиона?

Она перевела взгляд с его лица на зевающую в её руках дочь и, улыбнувшись со всей любовью, прошептала:

— Да. Столько, сколько ты мне подаришь.

Северус оставил на её губах долгий благодарный поцелуй, а затем наклонился к Серафине и коснулся губами её пушистой макушки.

— Добро пожаловать домой, малютка.

Дверь приоткрылась, впуская целительницу, чему счастливые супруги очень удивились — они и не заметили, что она выходила.

— Там один очень взволнованный юноша желает увидеть ребёнка, — проговорила она. — И еще несколько человек, заявляющих, что они дяди, тёти, бабушки и дедушки. Мне впустить их?

Гермиона засмеялась. А вот Северус нахмурился.

— Впускайте.

Только стоило ему проворчать это, как в палату ворвался Драко. Он с тревогой уставился на Гермиону, зацепившись взглядом за ворочающийся в её руках сверток.

— Можно мне подержать её?

Гермиона кивнула, стараясь не захихикать, и протянула ему Серафину.

— Я тоже рада тебя видеть, Драко, — подразнила она. — Все хорошо, спасибо, что поинтересовался.

Осторожно, будто она хрустальная, Драко положил Серафину на сгиб локтя и, прижав к груди, стал тихонько укачивать, игнорируя подтрунивание Гермионы. Он с такой привязанностью вглядывался в личико Серафины, что сердце Гермионы замерло от необъяснимого волнения. Драко был похож на человека, который только что обрел цель в жизни. Будто его мир в один миг наполнился смыслом. Его лицо выражало преданность, счастье и еле заметную тень облегчения.

— Только посмей хоть на секунду о чём-то таком подумать, Малфой, — предупредил Северус, скрестив на груди руки.

Драко покачал головой, не отводя глаз от личика Серафины.

— Мы будем друзьями, да, кроха? Я буду присматривать за тобой, оберегать, буду смешить тебя и стану лучшим другом, которого только можно представить, братом, кем угодно. Я никогда не причиню тебе боль и не попрошу больше, чем ты готова будешь дать мне…

— Кое-что еще, — перебил Северус его признание. — Ты не подойдешь к ней ближе, чем позволяют приличия. Ты будешь терпеливо ждать её совершеннолетия, чтобы просить у меня её руки и, как подобает джентльмену, только с моего благословения женишься на ней, если она, конечно, захочет. Ты не посмеешь коснуться её до этого времени. Если мне хоть на мгновение покажется, что ты ведешь себя непристойно, то я не задумываясь превращу тебя в жука и растопчу на месте. Ты понял меня?

Драко кивнул, всё ещё не смея оторвать от Серафины взгляда.

— Я никогда не совершу ничего ей во вред, не отнесусь неуважительно. Я сделаю её самой счастливой. А если она не ответит взаимностью, не захочет быть со мной, когда станет взрослой, то я… отпущу её, но ни на миг не перестану любить.

Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Малфой мог быть высокомерным, наглым и эгоистичным, но её дочь была центром его вселенной, и Гермиона была спокойна за неё — она всегда будет нежно любимой и оберегаемой. Ей не придется страдать, бояться за жизни близких. Она будет счастлива.

Гермиона дотянулась до руки Северуса и крепко сжала её. Он повернулся к ней, всё еще хмурясь, а она лишь улыбнулась и притянула его ближе к себе.

— Он достоин её, — прошептала она так, чтобы Драко не слышал. — Вместе они будут счастливы, как мы с тобой. Разве это плохо?

Северус чуть расслабился и проворчал:

— Нет, конечно, но…

Гермиона потянула его вниз, пока их губы почти не соприкоснулись.

— Поцелуй меня, папочка.

Он ухмыльнулся и послушно накрыл её губы своими.

— Разве вам не следует немного подождать, прежде чем делать второго?

Они отстранились друг от друга и повернулись в сторону двери к улыбавшемуся Гарри.

— Гарри!

Северусу пришлось отойти в сторону, чтобы дать жене обнять лучшего друга.

— Поздравляю, Гермиона.

— Спасибо!

Он отступил и снова заулыбался.

— Как Рон?

Гарри пожал плечами, его всё еще беспокоили ходившие слухи об их с Роном чересчур близких отношениях.

— Должен скоро быть. У него остались кое-какие срочные дела в Аврорате.

— Я же говорила, что найду нужную палату! — в дверном проёме появилась Джинни, а за ней и Луна с Невиллом.

— Любимая, я в тебе и не сомневался, — пробормотал Невилл и запечатлел на губах Джинни невесомый поцелуй. Руку Луны он при этом не отпустил.

Отношения в этой троице до сих пор обескураживали, хотя со временем разговоры чуть поутихли, и окружающие перестали мучить их компрометирующими вопросами. А близкие друзья настолько привыкли видеть их вместе, что странным как раз казалось застать Джинни, Луну и Невилла по отдельности.

Следом за ними вошли Молли, Артур, Макгонагалл и Дамблдор, а затем и остальные Уизли, Кингсли, Ремус и, наконец, родители Гермионы.

Гермиона задержала взгляд на Ремусе и чуть улыбнулась ему — он ответил тем же, но радости в его улыбке было меньше. Годы не щадили его с тех пор, как Тонкс приговорили к заключению в Азкабане. Он ни разу не заговорил о ней, за что его, конечно, нельзя было винить. Тонкс призналась не только в предательстве. Она заявила, что и брак с Люпином, и дружба с аврорами были только звеньями в плане поддержать фронт. Изначально она собиралась шпионить для Дамблдора и Ордена, но после появления Серафины быстро передумала — ведь после рассказа девушки остаться на выбранной стороне значило проиграть. Как жена Ремуса и подруга Гарри Поттера, Тонкс могла рассчитывать на определенные привилегии по завершению войны. Но услышав, что ей, как и остальным членам Ордена, суждено умереть, она решила перейти на сторону Волдеморта, надеясь, что получит власть, а может, даже бессмертие, что было очень неплохим вариантом. Однако когда Нимфадору спросили, почему она не донесла Темному Лорду про связь Серафины с Драко, она ответила: «Он мой кузен, кровный родственник по линии Блэков».

Драко наотрез отказался комментировать подобные родственные связи. Люциусу простили причастие к кругу Пожирателей, но только после того как Драко поручился за его невиновность. Когда Волдеморт пал, Люциус находился в крайне тяжелом состоянии в Мунго и никак не мог участвовать в заключительном сражении. Драко получил орден Мерлина первой степени за выдающиеся заслуги во Второй магической войне и — ни много ни мало — спасение Магической Британии. Такой же получил и Гарри. Рон, Луна, Невилл и Джинни тоже не остались без награды, как и остальные члены Ордена.

Самые высокие почести достались Северусу — министр лично поблагодарил его за необычайную храбрость и верную службу в качестве шпиона Ордена Феникса. Его орден за доблесть, решительность и верность уже третий год пылился где-то на чердаке. Гермиона пробовала найти для него более подходящее место, но когда в очередной раз обнаружила бархатный футляр в мусорном ведре, решила сдаться и спрятала его подальше от мужа. Она знала, что однажды их дети захотят посмотреть на награду отца, но Северус упрямо хмурился, стоило ей только заикнуться об этом. Для него орден был напоминанием о худшем периоде в жизни, о времени, когда он почти потерял свою любовь — так он сам, во всяком случае, утверждал. Гермиона полагала, что он просто скромничает и не хочет лишний раз хвастаться.

Для Гермионы наградой от Министерства стала личная лаборатория. Как ни странно, по непонятным ей причинам орден она не получила. Разумеется, это её нисколько не расстраивало — она нарадоваться не могла своей лаборатории и уже достаточно приличной библиотеке. Вместе с Северусом они могли часами варить зелья или же просто обниматься на диване, погрузившись в чтение.

— Очаровательная малышка, миссис Снейп, — заметил Дамблдор, подойдя поближе. — Мои поздравления. Для Хогвартса будет честью через несколько лет принять её в качестве ученицы, не так ли, директор Макгонагалл?

Минерва Макгонагалл, теперь уже директор, заглянула через плечо Драко и восхищенно улыбнулась.

— Не только честью, но и большим удовольствием, министр.

Дамблдор хихикнул и чуть покраснел. Его решение — наконец согласиться на должность Министра Магии — застало волшебный мир врасплох. Сам он признался, что теперь, когда война позади и Гарри в безопасности, он свободен идти собственным путём. Лучшего варианта и быть не могло. Дамблдор безусловно стал лучшим министром за несколько десятилетий. После его отставки пост директора Хогвартса заняла профессор Макгонагалл, сохранив за Северусом его должность и наняв Гермиону в качестве новой преподавательницы трансфигурации.

Лаура и Пол Грейнджеры так и не вспомнили Северуса. В их воспоминаниях осталась свадьба, но лицо зятя первое время казалось чужим. В самый первый раз, когда Гермиона с Северусом пришли к ним на ужин, они не узнали его и потом еще долго извинялись, пока Гермиона не заверила их, что всё в порядке и Северус не обиделся. Хоть война и закончилась, и вместе с ней пропала необходимость скрывать их с Северусом отношения, воспоминания родителей было не вернуть. Но они всё поняли и больше никогда при виде его не показывали удивления.

В некоторых семьях имя Волдеморта всё так же боялись произносить. Никто не забыл, что пришлось пережить во время его тирании. Но, слава Мерлину, тяжелые времена остались позади — мальчик-который-выжил уничтожил зло, как и предсказывало пророчество. В волшебном мире воцарились спокойствие и безопасность, и не было ничего, что могло пойти не так…

Глава опубликована: 04. 04. 2015

Эпилог

Пятнадцать лет спустя.

— Дома слишком тихо, — пробормотала Гермиона, удобно устроившись на груди мужа. Каких-то двадцать минут назад они закончили заниматься любовью и теперь нежились в кровати, греясь в лучах утреннего солнца.

Северус хмыкнул, не открывая глаз.

— Ну, так обычно и бывает, когда дети подрастают и уезжают в школу.

— Надеюсь, у Чарлуса всё будет хорошо, — вздохнула она и прикрыла глаза, думая об их одиннадцатилетнем сыне. — Он впервые так долго будет вдали от дома.

— Он справится, — заверил её Северус. — Арктурус, Мерлания и Серафина позаботятся о нём, не отказываться же нам от заслуженного отпуска.

Гермиона кивнула.

— Ты прав, как и всегда. Вместе им и море по колено.

Северус ухмыльнулся и поцеловал её в макушку.

— Мы прекрасно их воспитали.

— О да, — прошептала Гермиона, оставляя на его груди чувственный поцелуй. — Я уже говорила, какой счастливой ты меня делаешь?

Через мгновение она уже лежала на спине, прижатая сверху его сильным телом. Сонливость как рукой сняло, стоило ей только почувствовать возбуждение мужа. Её тело тут же отозвалось, и по коже побежали мурашки. Знакомый жар разливался внизу живота, заставляя сердце биться чаще и горяча кровь.