Пятнадцать лет спустя. 9 страница

Она любила и ненавидела свое отражение. Это мгновение ей хотелось запомнить навсегда, но, к сожалению, такой красивой она могла быть лишь в пределах своих комнат. Именно так Гермиона и хотела выглядеть, когда представляла в мечтах свою свадьбу: великолепное платье и нежный розовый румянец на щеках. Что, интересно, ей придется завтра надеть? Определенно не свадебное платье, скорее всего, футболку и джинсы. Северус правда был ей не безразличен, возможно, Гермиона любила его, но в данную секунду она чувствовала только злость, ведь именно он лишал ее настоящей свадьбы.

— Миона? — Лаура негромко постучалась в дверь. Гермиона взглянула в зеркало и увидела в отражении девушку с полными слез глазами.

— Да, да, — поспешила она ответить матери, — я скоро!

— Все в порядке?

Сморгнув слезинки с ресниц, Гермиона глубоко вдохнула, открыла дверь и, через силу улыбнувшись Лауре, ответила:

— Конечно! Я просто залюбовалась платьем.

Лаура захлюпала носом, оглядывая Гермиону с ног для головы.

— Девочка моя, ты потрясающе выглядишь!

— Ничего себе! — в один голос воскликнули Джинни и Серафина, которые, очевидно, окончательно взбодрились и сели.

Профессор Макгонагалл поднялась с кресла и одобрительно кивнула.

— Прекрасно, мисс Грейнджер, но кое-чего не хватает.

Пока Гермиона думала, чего же именно, Минерва материализовала пару изящных туфель на каблуке, застегивающихся вокруг лодыжки и покрытых сверху маленькими блестящими камушками.

— Вот теперь все идеально, — сказала Магконагалл, любуясь своей работой.

Гермиона опустила глаза, смущаясь от всеобщего внимания. Руками она нервно поглаживала мягкую ткань платья.

— Спасибо.

— У нас есть еще один сюрприз для тебя, — как бы невзначай проговорила Лаура.

Гермиона нахмурила брови.

— Вы не должны…

— А это и не мы! Этот сюрприз от мистера Снейпа.

Джинни и Серафина тут же, как по сигналу, спрыгнули с кровати и подбежали к стоящей у двери Макгонагалл.

— Только понадобится ослепляющее заклинание, — сказала Минерва и взяла Гермиону за руку, — уверяю вас, это безопасно.

— Ослепляющее заклинание? Но зачем…

— Это же сюрприз! — воскликнула Серафина, закатывая глаза.

У Гермионы не оставалось выбора, кроме как позволить Макгонагалл наложить заклинание и вести непонятно куда. Она поняла только, что они покинули номер, а может и отель, и вышли на свежий воздух. Она предполагала, что находится во внутреннем дворике или на террасе, хотя и не была уверена.

Затем Гермиона почувствовала, как кто-то коснулся ее руки, и тут же возникло неприятное ощущение, будто ее засасывает в узкую трубу.

Она всего несколько раз сталкивалась с аппарационными чарами, но последствия в виде противного головокружения и тошноты невозможно было с чем-либо спутать.

— Все хорошо, милая, стой пока здесь, — послышался слева немного напряженный голос Лауры.

Наверняка Макгонагалл перенесла их вместе, бедная мама.

Но чувство жалости к матери быстро отступило, когда Гермиона почувствовала, как в руки ей что-то пихают, и одновременно что-то прикрепляют к волосам. Она понятия не имела, что происходит, но слышала со всех сторон взволнованный шепот и хихиканье.

Кто-то мягко коснулся ее плеча и подтолкнул вперед, затем снова заставив ее остановиться.

— Глубоко вдохни, милая, — прошептала Лаура, и в следующий миг ослепляющее заклинание спало.

Гермиона несколько раз моргнула, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Увиденное заставило ее задохнуться от удивления и смущения, когда она поняла, что находится высоко над Парижем, а рядом с ней на террасе, в окружении великолепных цветов, которые ей так понравились утром в цветочном магазине, стояли, казалось, все ее близкие и друзья. Собравшиеся образовали небольшой проход, в конце которого стоял Дамблдор, а рядом Северус с Гарри и Роном по левую руку и Джинни с Серафиной в праздничных платьях по правую. А прямо позади них заходящее солнце заливало весь город и террасу золотым светом.

Гермионе трудно было дышать. Она смотрела на лица любимых людей и чувствовала ком в горле размером со снитч.

Члены Ордена, молодые и совсем уже взрослые, отвечали ей взглядами со всей теплотой, любовью и настолько яркими искренними улыбками, что это почти ослепляло. Все Уизли, даже Перси и Чарли были здесь. Хагрид, Ремус и Грозный Глаз Грюм… все они стояли и ждали, когда она преодолеет последние шаги по направлению к ждущему ее в начале прохода отцу.

Стараясь не расплакаться, Гермиона кивнула ему и взяла под руку. Другой рукой он накрыл сверху ее ладонь.

— Выглядишь великолепно, Гермиона, — прошептал он, а воздух вокруг вдруг наполнился звуками скрипок и арф, перерастая в настоящий свадебный марш.

Она понятия не имела, откуда исходила мелодия, и ей было совершенно все равно. Гермиона лишь смотрела на лицо отца и улыбалась, еле сдерживая слезы.

— Спасибо тебе за все, — нежно прошептала она.

— Не могу сказать, что я рад тому, как быстро ты повзрослела, но… — Пол сжал зубы, казалось, он с удовольствием проглотил бы битое стекло, лишь бы не продолжать. — Он… не так уж плох для роли мужа, хоть немного староват и сварлив.

Несмотря на переполняющее ее волнение, Гермиона хихикнула и взглянула на высокого статного мужчину, который ждал ее впереди. Он стоял с гордой уверенной осанкой, а парадная черная мантия выгодно сочеталась с темными волосами, зачесанными назад. Заходящее солнце освещало его лицо и отражалось в черных, как оникс, глазах.

— Он хороший человек, — прошептала она отцу. — Я рада, что это именно он.

Пол фыркнул и проворчал:

— Как скажешь, мне он все еще не нравится.

Гермиона решила остановиться, не доходя до конца. Она встала на цыпочки и ласково поцеловала отца в щеку.

— Ты все равно останешься одним из самых важных мужчин в моей жизни.

От услышанного Пол окончательно разволновался и быстро отвернулся, но Гермиона успела заметить, как на фоне солнечного света блеснули от подступивших слез его глаза.

Оставшуюся часть пути они преодолели молча. Пол поцеловал ее в щеку и уступил место Северусу, а сам присоединился к жене.

Северус смотрел на Гермиону и боялся отвести взгляд, как будто она могла исчезнуть. Солнечные лучи обрамили ее хрупкую фигуру в золотой ореол. Свет, казалось, запутался в каштановых локонах и от этого они словно сияли изнутри. Она была похожа на ангела, ни один мужчина не был по-настоящему достоин ее, но Северус не мог и не хотел упускать свое счастье.

Протянув руку, он зацепил пальцами невесомую вуаль, скрывающую ее лицо, и отбросил мешающую фату назад.

Гермиона робко улыбнулась, и его сердце сжалось. Он чувствовал, как закипающая кровь пульсирует в венах. Каждая частичка тела сгорала от желания схватить ее и аппарировать прочь. Он хотел, чтобы она принадлежала только ему, и убил бы любого мерзавца, посмевшего допустить глупую мысль о том, чтобы отнять ее. И тогда, утопая в глубоких медовых глазах, он осознал, что окончательно и бесповоротно влюбился. И дело было не столько в ее особенной красоте, сколько в ясном уме и добром сердце. Он влюбился в ее улыбку, блеск глаз, когда она смеялась, изгиб губ и нежные, ни на что не похожие прикосновения. Все произошло неожиданно, он и не думал, что сможет испытывать такие чувства, и считал, что его холодное непроницаемое сердце неспособно на это. Но один взгляд на нее наполнял все внутри жизнью и опьянял похлеще любого огневиски.

Эта девочка… нет, эта женщина возникла в его жизни без всякого предупреждения, и теперь он не смог бы отпустить ее, даже если бы захотел. Он искренне не мог представить, как жил бы дальше, не будь ее рядом.

— Северус? — Дамблдор легонько коснулся его руки, отвлекая внимание от розового румянца на ее щеках и влажного блеска глаз.

— Да? — спросил он, но не отвел взгляда от сияющей красотой невесты.

— Клятвы, сынок. Согласен ли ты взять Гермиону в жены, согласен ли стать ее верным спутником на протяжении всей своей жизни?

Конечно, он согласен и даже на большее, намного большее!

Но он предпочел просто кивнуть и прошептать:

— Да, согласен.

Гермиона снова улыбнулась, лишая его остатков самообладания. Если старик не поторопится с церемонией, он за себя не отвечает, ведь единственное, о чем Северус мог думать, — о поцелуе. Розовые губы так и манили, такие соблазнительные… Мерлин, какие восхитительные вещи обещал один только вид ее губ! Он мечтал не просто о поцелуе, а о том, как эти губы будут ласкать его горячую пульсирующую плоть, двигаясь то вверх, то вниз. Но захочет ли этого она? Готова ли она заняться любовью со всей страстью? Если она пожелает, он готов забыть все свои темные желания, но идея связать ее и заставить мучиться от удовольствия…

— Я согласна.

От нежного шепота Северус мысленно застонал.

Он был уверен, что Гермиона не согласится на его фантазии. Ну и пусть. Произнеся эти два коротких слова, она стала его навсегда.

— Ладони, пожалуйста, — попросил Дамблдор, протягивая свою руку.

Гермиона отдала свой маленький букет Серафине и вернулась обратно. Вместе с Северусом они протянули Дамблдору правые руки. Директор трансфигурировал свою палочку в церемониальный клинок с острым лезвием и двумя быстрыми, точными взмахами оставил на ладонях довольно глубокие порезы, из которых тотчас засочилась кровь.

— С этой минуты вы более не принадлежите полностью себе — теперь вы едины, связаны узами крови, уважения и любви, — произнес Дамблдор торжественным тоном и соединил их ладони. — Отныне и навсегда ваши сердца, души, умы объединены силой, столь могущественной, что ни один человек, кроме вас самих, Бог или какое-либо существо не смогут разрушить эту связь.

Светящееся голубое кольцо окружило их соединенные ладони и ярко засверкало.

— Желаете ли вы провести связующий ритуал?

Ритуал Связи не являлся обязательной частью церемонии. Брак уже считался законным после обмена кровью. Связующий ритуал, в отличие от традиционного бракосочетания, был необратим, после его проведения супруги навечно связывали свои души друг с другом, счастливыми были их отношения или нет — развод становился невозможным.

Северус уже знал, как поступит. Ответ готов был слететь с его губ, но он медлил, вглядываясь в лицо Гермионы, пытаясь оценить ее поведение и не пропустить даже малейшую тень сомнения.

Гермиона смотрела на него, ее глубокие карие глаза загадочно сияли. Северус не мог решиться без ее согласия, и тогда она просто застенчиво улыбнулась. Именно этого он и ждал.

— Да.

Ее улыбка уже не была такой робкой, теперь она осветила лицо уверенностью. И это небольшое изменение отогнало прочь все его сомнения.

— Да, профессор, — прошептала Гермиона директору, не отрывая взгляда от Северуса.

Дамблдор трансфигурировал ритуальный клинок обратно в свою палочку и достал из кармана мантии ярко-красную ленту. Он обернул ее вокруг сплетенных рук молодоженов несколько раз. Северус слышал, как Дамблдор с каждой петлей шептал слова древнего, как мир, заклинания, навсегда связывающего их. Шелк на их руках теплел с каждым словом, слетающим с уст директора, пока не стал почти обжигающе горячим. Но супруги даже не вздрогнули, не попытались сбросить с рук горячую ткань. И когда боль стала ощутимой, красная лента обожгла их руки, а на коже между большим и указательным пальцами появились крохотные татуировки, символизирующие, видимо, нерушимую связь.

Появившийся символ напоминал древнюю руну, но Северус не знал, что она значит. А вот Гермиона моргнула от удивления.

Северус решил, что спросит ее позже.

— С помощью меток крови я связываю ваши души навечно властью, намного превосходящей мою собственную, — Дамблдор на мгновение замолчал, внимательно оглядывая супругов. — Действительно ли вы оба абсолютно уверены, что хотите этого? Еще не поздно остановиться.

Северус обменялся взглядами с Гермионой. Его сердце пропустило удар, когда он понял, что ее глаза полны страха. Но это не был страх перед вершившимся, она лишь испугалась, что он передумал. Северус чувствовал это, как будто ее эмоции вдруг стали его. Он почти слышал ее мольбы не останавливаться.

Северус успокаивающе сжал ладонь Гермионы.

— Я хочу этого, — произнес он, глядя ей в глаза и чувствуя, как еле ощутимый вздох облегчения уносит прочь ее напряженность.

— Как и я.

— Чудесно! — Дамблдор склонил голову и, подняв палочку над их связанными руками, произнес: — Uniti, per sempre, come uno solo!

Северус почувствовал, будто что-то острое вонзилось в сердце, на мгновение окружавший их голубой свет превратился в ослепительно белый, и боль ушла. Ритуал завершился.

Его!

Глава опубликована: 08. 02. 2015

18 глава

— Я думала, наша свадьба будет завтра, — прошептала Гермиона, удобно устроившись в объятиях мужа. Они с Северусом медленно покачивались в такт мелодии, лившейся, казалось, отовсюду. Танцевальная площадка находилась на роскошной веранде с огромными окнами, так что можно было любоваться каждым уголком города.

Северус пожал плечами и притянул ее еще ближе к себе.

— Я решил, что тебе не захочется провести медовый месяц в школе, — он улыбнулся и ласково коснулся костяшками пальцев ее лица. — Не такой уж я бессердечный, как ты думала, да, дорогая?

Гермиона покачала головой.

— Я никогда так не думала. Но ты вовсе не обязан был делать все это. Не то чтобы я не была благодарна! Это очень много для меня значит.

— Я не всегда смогу делать тебя счастливой, Гермиона, — пробормотал Северус, раздражаясь оттого, что приходится все это говорить. — В будущем ты еще не раз пожалеешь о том дне, когда впервые заинтересовалась мной. Позволь мне закончить, — нахмурился он, приложив палец к ее губам, когда она хотела было перебить его. — Но я хочу, чтобы, оглядываясь назад, ты помнила этот вечер и знала, что я сделаю для тебя все, что угодно. Я буду сражаться ради твоего счастья, защищать тебя. Ты даже не представляешь, как много значишь для меня.

После таких слов Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Но это не значит, что я буду мягче с твоими друзьями, — закончил Северус, хмуро посмотрев в сторону Гарри и Рона, танцевавших с Джинни и Луной.

Гермиона хихикнула.

— Они еще поднимутся в твоих глазах.

Он фыркнул.

— Не сомневаюсь — как поганки после дождя.

Гермиона театрально нахмурилась и отвела глаза. Ее взгляд зацепился за танцующую неподалеку парочку. Сердце вдруг наполнилось теплой грустью при виде Серафины в объятиях Драко Малфоя. Эти двое выглядели настолько счастливыми и довольными, как будто любили друг друга всю жизнь и все еще не могли насытиться. Было немного больно осознавать, что ее дочь, только пришедшая в ее жизнь, уже начинает отдаляться.

— Кто-то должен напомнить мальчишке, где ему следует держать руки, — послышалось ворчание Северуса. — Они танцуют неприлично близко друг к другу.

Гермиона вновь оглянулась на них, чтобы оценить пространство между ними и положение рук Драко, который обнимал Серафину за талию.

— Все с его руками в порядке, Северус, — констатировала она. — Твои руки, между прочим, находятся в таком же положении.

— Мы женаты!

Гермиона закатила глаза на это высказывание.

— И где же его рукам следует быть?

— Очень далеко, — ответил Северус, для пущей убежденности покачав головой.

Она засмеялась.

— Оставь их, — и, взяв его за подбородок, заставила посмотреть на нее. — Сейчас все твое внимание должно быть сосредоточено на мне.

Его взгляд тут же потемнел, и Гермионе стало жарко. Она почувствовала, что тает.

— Ты все, о чем я думаю последние часы, — Северус растягивал слова, его голос был похож на мед, сладкий и тягучий. — Я докажу это, как только мы останемся одни в нашем номере.

Ее щеки запылали — она прекрасно поняла, что он имел в виду.

Северус улыбнулся как-то зловеще, удовлетворенно заметив, как порозовело ее лицо и заблестели глаза.

— Ты ведь не думала, что я позволю медовому месяцу пройти впустую? — он коснулся ее щеки горячими губами. — О нет, я планирую сегодня вечером окончательно сделать тебя своей.

Дрожь охватила все ее тело, кожу покалывало от желания почувствовать его прикосновения. Гермиона вновь ощутила знакомую влажность между бедер, она представила его там, внутри, наполняющего ее.

Северус хрипло засмеялся, когда она нервно выдохнула. Ее шумный вдох перерос в тихий стон, когда его пальцы скользнули по позвоночнику и коснулись оголенной кожи на спине. Гермиона задрожала от ощущения грубых мозолистых пальцев на чувствительном теле.

Он глухо застонал. Лицо его выглядело чуть ли не угрожающе.

— Какая же ты отзывчивая, моя юная ведьма, — прошептал он, почти касаясь губами ее щеки. Гермиона была совершенно одурманена жаром его дыхания, волнами опалявшего кожу, ей казалось, еще чуть-чуть — и она загорится.

— Северус, пожалуйста, — умоляюще прошептала она, не понимая, о чем именно просит и чего хочет, лишь осознавая, что только он может остановить эту агонию.

— Совсем скоро, девочка моя, — выдохнул он, резко притянув ее к себе и дав почувствовать внушительною выпуклость под тканью брюк. — Обещаю.

— Мы не помешаем?

Вспыхнувшее желание нисколько не утихло от внезапного вмешательства, но молодожены все же чуть отодвинулись друг от друга и недовольно уставились на незваных гостей.

Не сказать, что они были рады в такой миг увидеть перед собой сияющих Драко и Серафину.

— Потанцуешь со мной, папа? — попросила девушка.

Северус еще чуть отодвинулся от Гермионы, но не выпустил из объятий, загораживаясь тем самым от них. Недовольное выражение так и не сошло с его лица.

— Думаю, сейчас не самое подходящее время.

Гермионе пришлось укусить себя за щеку, чтобы не рассмеяться, — трудно было сохранять серьезность, чувствуя упирающейся в нее член мужа.

— А как насчет вас, миссис Снейп? — поинтересовался Драко, взглядом давая понять, что правильно оценил ситуацию. — Могу я рассчитывать на танец с женой своего крестного?

— Ммм… почему бы и нет? — заявила Гермиона, в душе смеясь над тем, как Северус сжал ее плечи, как бы предупреждая не двигаться с места и не показывать окружающим причину его дискомфорта. — С удовольствием.

— Ведьма, — прорычал Северус ей на ухо, прежде чем отпустить на танец с крестником.

— Вы двое кажетесь счастливыми, — без предисловий заявил Драко.

— Так и есть.

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Гермиона от удивления пропустила шаг и запнулась. К счастью, Драко успел поймать ее и помочь восстановить ритм.

— Ты? Попросить меня? — медленно переспросила она, думая, что просто ослышалась.

— Я что, невнятно говорю, Грейнджер? — рявкнул он в ответ, краснея от злости. — Хотя знаешь, забудь.

Гермиона ловко схватила его за руку, когда он было собрался уйти, и заставила продолжить танцевать.

— Перестань вести себя как ребенок, Малфой! Неужели тебя удивила моя реакция? Ты ненавидишь меня, я ненавижу тебя, какие тут могут быть просьбы и одолжения?

Драко нахмурился.

— Забудь.

— Нет, — заявила Гермиона. — Давай говори.

Малфой молчал, казалось, целую вечность. Песня почти уже заканчивалась, а он так и не проронил ни слова.

— Ну же, — поторопила Гермиона.

Он сжал челюсть и зло выдавил:

— Мне нужна Серафина!

Гермиона отпрянула назад как от удара.

— Что?

— Ты слышала, Грейнджер, — сказал Драко уже мягче. — Я хочу Серафину и знаю, что у тебя получится уговорить Северуса.

— С какой стати я должна помогать тебе уложить в постель мою дочь, свинья ты чистокровная!

— Я ни слова не сказал о постели, я хочу жениться на ней.

— Ни за что!

Драко непонимающе моргнул, услышав такой категоричный ответ.

— Как это понимать?

— Не говори мне только, будто не понимаешь, что значит «нет», Малфой. Это антоним слову «да»!

Он сердито посмотрел на нее.

— Я хочу знать, почему?

— Тебе все перечислить? — разозлилась Гермиона. — Ты эгоцентричный, самодовольный, ненавидящий магглорожденных, ты…

— Я изменился! — он проигнорировал ее фырканье и продолжил: — Правда! Я нашел новый смысл жизни с тех пор, как встретил ее. Я чувствую себя по-другому, я хочу мира.

Гермиона с трудом заставила себя не поддаться на его слова, но брешь в ее броне была пробита.

— Ты ждешь, что я поверю в твое чудесное перевоплощение за пару недель, Малфой?

— Да я вообще не жду, что ты мне хоть в чем-то поверишь. Но ты же видишь, насколько счастливой я ее делаю. И она меня тоже, даже больше. Я люблю ее. Люблю так сильно, что сейчас унижаюсь перед тобой, прося о помощи. А Малфои никогда не просят, только не грязн… магглорожденных.

Гермиона внимательно всматривалась в серьезные серые глаза, ненавидя их за то, что видела там всю искренность его слов.

— Даже если я соглашусь, почему ты так уверен, что Северус меня послушает?

— Он без ума от тебя.

Острое волнительное ощущение появилось в груди, но Гермиона не подала виду.

— Я думаю, он захочет, чтобы ты кое-что уяснил, Малфой. Если ты сделаешь ей больно…

— Я скорее умру, чем наврежу ей.

Гермиона покачала головой.

— Я не уверена. Я все же поговорю с Северусом, но ничего не обещаю.

Драко кивнул.

— Это все, о чем я прошу. Я хочу получить шанс быть рядом с ней. Я уверен, она никогда об этом не пожалеет, как и вы. Я дам ей все, чего она заслуживает, клянусь.

Песня закончилась, и они отстранились друг от друга, но не спешили расходиться.

— Я поговорю с ним, но никаких разговоров о свадьбе, пока она не закончит школу.

Драко кивнул.

— Договорились.

— Хорошо.

Закончив на этом нелегкий разговор, Гермиона и Драко поспешили вернуться к Серафине и Северусу. Те сидели за столом и с совершенно разными выражениями лиц наблюдали за их приближением.

Серафина явно радовалась, что вновь может наслаждаться обществом Малфоя.

А вот Северус казался настороженным, как будто знал наверняка, о чем его крестник беседовал с Гермионой. Хотя, возможно, так и было. В конце концов, благодаря шпионским будням он обладал хорошим слухом и, кто знает, может, даже умел читать по губам.

Серафина вскочила со своего места и с надеждой взглянула на Драко. Тот взял ее за руку и в ответ лишь пожал плечами.

— Наша дочь решила побеседовать со мной на одну очень интересную тему, — произнес Северус, когда молодая парочка покинула их для очередного танца.

— Кажется, я даже знаю на какую, — вздохнула Гермиона и собралась было присесть на соседний стул, но Северус перехватил ее руку и потянул к себе на колени.

— Северус! — мгновенно покраснела она.

Тот в ответ лишь усмехнулся.

— Думаю, что сегодня нам простят подобную… вольность.

— Да, но…

Вспыхнувшее в его глазах пламя заставило Гермиону замолчать.

— Знаешь, — прошептал Северус, — я так отчаянно хочу попробовать тебя на вкус, — кончиком пальца он погладил ее нижнюю губу, — но боюсь, что, начав, уже не смогу остановиться.

— Северус…

— Потерпи немного, дорогая, — заявил этот невозможный мужчина. — Так что там говорил Драко?

Драко? Гермиона чуть медлила с ответом, пытаясь снова собраться с мыслями.

— Сказал, что хочет жениться на Серафине.

Северус вздохнул и откинулся на спинку стула.

— У меня создалось впечатление, что Серафина не против, хотя она и не говорила напрямую.

— А что думаешь ты?

Его темные глаза встретились с ее.

— Мне тут сказали, что любовные вопросы дочери обычно обсуждают с матерями. Поэтому это я должен спросить, что ты думаешь.

— Не знаю, — призналась Гермиона. — Она счастлива с ним, но мне плохо от одной только мысли, что кто-то может причинить ей боль — она и так настрадалась.

Северус кивнул, будто что-то для себя решив.

— Я оставляю решение за тобой.

— За мной? Это еще почему? — испуганно потребовала объяснений Гермиона.

— Потому что ты, моя дорогая, в отличие от меня можешь отнестись к данной проблеме с терпением и пониманием. Если бы решал я, то просто бы запер ее в башне, а его — в подземельях.

— Ужасное решение!

Он пожал плечами.

— Такой уж я.

— Мы совершенно точно не можем заставить их расстаться. Я не хочу, чтобы она нас возненавидела, — разволновалась Гермиона.

— Поэтому я и предлагаю тебе самой разобраться.

Гермиона всерьез задумалась и неосознанно начала поглаживать камень на своем ожерелье, как будто это могло хоть как-то помочь с ответом.

Северус заворожено наблюдал за движением ее пальцев. Такой, казалось, небрежный жест в ее исполнении выглядел необыкновенно изящно.

Наконец Гермиона выдохнула:

— Мне нужно подумать, я не могу прямо сейчас все решить.

— Хм, — поинтересовался он, — и почему же?

Она повернулась к нему и внимательно посмотрела прямо в глаза.

— Наверно потому, что сейчас я могу думать только о тебе.

Взгляд Северуса вновь потемнел.

— Неужели?

Гермиона закусила губу, пытаясь совладать с проступающим румянцем.

Он вроде бы собирался что-то сказать, но в последнюю секунду передумал и просто спросил:

— Ты уже была снаружи?

— Только на самой церемонии.

Тогда он чуть двинул ногами, заставив ее тем самым подняться с его колен, а затем встал сам.

— Думаю, нам не помешает свежий воздух.

Гермиона не возражала. Она последовала за ним на террасу, ту самую, на которой они поженились. Он прижал ее к перилам и указал вниз.

— Боже мой! — воскликнула Гермиона, осознав, наконец, где на самом деле находится.

Напротив было лишь ночное небо, а внизу светилось основание Эйфелевой башни. Они были почти на самом верху, отделенные тонким стеклом от не замечающей их горстки туристов.

— Они не видят нас, — проговорил Северус, — эта часть башни зачарована от магглов.

Гермиона повернулась к нему, ее лицо светилось от счастья.

— Эта самая прекрасная ночь в моей жизни! — она, не раздумывая, прижалась к нему всем телом. — Спасибо!

Северус крепко обнял ее в ответ, зарывшись одной рукой в волосы и уткнувшись носом в шею.

Некоторое время они просто стояли так, растворяясь в тепле друг друга. Но вот он на дюйм отстранился и внимательно взглянул сверху вниз на ее лицо, освещенное огнями башни.

— Ни о чем не жалеешь?

— Только об одном, — прошептала Гермиона, обнимая его руками за шею и зарываясь в шелковистые волосы на затылке. Она мучительно долго всматривалась в его глаза. — Видимо, в волшебном сообществе не принято целовать невесту после свадьбы.

— К счастью, это легко исправить, — наклонившись, выдохнул Северус прямо в ее приоткрытые губы.

От долгожданного прикосновения его губ внутри Гермионы словно что-то взорвалось, кровь закипела, и все силы будто разом покинули тело. Она ответила на поцелуй с той же страстью, ни секунды не раздумывая. Необъяснимый голод внутри рос с каждым ударом трепещущего сердца. Не контролируя более себя, Гермиона застонала, но стоны тут же были заглушены его горячим языком, проникшим, наконец, в ее рот. Ее пальцы в его волосах сжимались и разжимались, посылая удовольствие волнами вниз по шее.

Северус, скользнув пальцами вверх по линии ее позвоночника, прижал ее еще ближе к себе. Она не смогла бы отстраниться, даже если бы захотела. Воздуха в легких начинало катастрофически не хватать, а его губы и язык продолжали доказывать свою власть над ее ртом.

И вот, когда, казалось, Гермиона уже окончательно потеряла связь с реальностью, Северус чуть отстранился и прижался щекой к ее горящей щеке, позволяя отдышаться.

— А наша ночь только началась.

Глава опубликована: 10. 02. 2015

19 глава

Возможно, для молодоженов ночь и казалась бесконечной, но как бы то ни было, время шло своим чередом. И вот Гермиона поймала себя на мысли, что уже целую вечность торчит, закрывшись в ванной, и никак не может заставить себя выйти. Северус же в это время терпеливо ждал ее появления в соседней комнате.

Охарактеризовать ее состояние как возбужденное было бы явным преуменьшением. Гермиона не помнила, когда в последний раз была настолько напугана и взволнована, никакая выученная теория не помогала взять себя в руки. По совету матери она уже расчесала волосы, почистила зубы, нанесла на губы чуть блеска, стараясь прибавить своему облику хоть немного сексуальности.

Гермиона не видела в своем отражении ничего привлекательного и возбуждающего. Красивого белья у нее не было, а продефилировать в спальню в одних лишь белых трусиках явно было выше ее сил. Может быть, ей стоило… но нет, трансфигурация в таком состоянии явно была неудачной идеей — с ее-то везением, она, скорее всего, обожглась бы или еще чего хуже.

— Гермиона? — кажется, ее муж уже исчерпал весь свой запас терпения. — Все в порядке?

Разумеется ничего не в порядке.

— Да! Я только… — от волнения она начала задыхаться и без сил облокотилась на стену, пряча лицо в руках.

— Милая, впусти меня.

Паника охватила ее при одной только мысли, что он сейчас войдет.

— Нет!

— Впусти меня, — повторил Северус тем же успокаивающим тоном, но уже настойчивее, — или я не постесняюсь войти сам.