Пятнадцать лет спустя. 5 страница

— Она замечательно со всем справляется, — сказал он. — Я разговаривал сегодня утром с другими преподавателями, и они весьма впечатлены ее способностями. Она еще не была на зельях, но я уверен, все пройдет блестяще.

Так вот что это было. Северус не от самодовольства так выглядел. Все дело в Серафине. Он гордился ею.

Гермиона чуть улыбнулась. Если бы она могла, то с удовольствием обняла бы его сейчас, но сильно сомневалась, что ему это понравится.

— Значит, мы хорошо ее подготовили? — тихо прошептала она.

Тяжелый взгляд Снейпа пригвоздил ее к месту.

— Похоже, что так.

Гермиона, чувствуя, что начинает краснеть под его взглядом, поспешно отвела глаза и повернулась к двери.

— Чем она занимается?

Снейп отошел в сторону, освобождая ей место для наблюдения.

Серафина сидела впереди, склонив голову, рука так и летала над пергаментом. Нижняя губа прикушена, а брови сосредоточено нахмурены.

Когда профессор Флитвик задал вопрос, Гермиона чуть не подпрыгнула от неожиданности, так резко и быстро рука Серафины взметнулась вверх. Профессор Флитвик не выглядел удивленным и даже довольно усмехнулся.

— Кажется, она унаследовала вашу раздражающую привычку все знать, — протянул Северус за спиной Гермионы.

— А вы как будто никого не раздражаете своими колкими комментариями и острым умом. — Гермиона застыла в шоке от своей смелости. Так разговаривать с профессором… ей повезет, если удастся уйти живой. — Извините, профессор, — она повернулась к нему лицом, готовая извиниться еще раз, лишь бы избежать его гнева.

Она не ожидала, что Снейп окажется так близко. Они практически касались друг друга. Гермиона оказалась в ловушке между ним и дверью. У нее было только два варианта: либо стоять на месте, практически прижавшись к нему, либо шагнуть назад в кабинет, полный студентов.

— Острым умом, мисс Грейнджер?

Щеки вновь запылали, и Гермиона робко опустила глаза.

— Конечно, сэр… вы очень… умны.

— Похоже, из нашей с вами гениальности получилось подходящее дитя, — заметил он, когда голос Флитвика возвестил о двадцати баллах Гриффиндору за ответ Серафины.

Несмотря на оглушающий стук сердца, Гермиона хихикнула.

— Подходящее? Такое ощущение, что вы говорите про обувь.

Северус вроде немного расслабился, если это вообще возможно. Казалось, он даже вот-вот улыбнется.

— Я имел ввиду, что она не совсем безнадежна.

Гермиона против воли улыбнулась.

— Я знаю, вы на самом деле так никогда не думали.

Северус пожал плечами, глядя в сторону. Гермиона могла поклясться, уголки его губ дернулись, когда он ответил:

— Может быть. Хотя я не представляю, как смог жить с вами двумя целых семнадцать лет. Видимо, был не в своем уме.

Гермиона усмехнулась.

— Я не сомневаюсь, что вы тоже далеко не подарочек, профессор.

— Но каким-то образом мы справились… — он произнес это так тихо, будто разговаривал сам с собой.

— Из рассказа Серафины я поняла, что из нас получилась хорошая семья.

Северус медленно кивнул.

— Да, мне она тоже говорила что-то подобное вчера вечером.

Гермиона чуть наклонила голову.

— Вы не верите ей?

Он посмотрел на нее.

— Я верю… — он запнулся, и через мгновение между ними будто выросла стена, непринужденность исчезла. — Но не считаю, что это имеет значение. Такого будущего никогда не будет.

Гермиона почувствовала, как сердце сдавило от его грубого тона. Хотелось верить, что на самом деле Снейп не это хотел сказать, но злость в его глазах говорила об обратном.

— Как… как вы можете такое говорить? — прошептала она еле слышно. — Как вы можете сначала спокойно стоять здесь и гордиться нашей… нашей дочерью, а через мгновение сожалеть о ее рождении?

— Все очень просто, мисс Грейнджер, — холодно ответил он. — Сейчас она может быть нашей дочерью, но в будущем ее не будет.

Гермиона ахнула, в ужасе прижав руку к губам.

— Вы не посмеете!..

Когда Снейп ответил, в его глазах и голосе не было ни капли сожаления.

— Если у вас и родится дочь, то точно не от меня.

Дрожа от сдерживаемых слез и злости, Гермиона опустила руки и вскинула голову, стараясь передать всю ненависть и боль, бушующие внутри.

— Отлично, — прошипела она, мечтая как следует врезать ему. — Это легко устроить! Я никогда не просила вас… Мне не нужно…

Слезы все-таки покатились по щекам, Гермиона не могла больше сдерживаться и, развернувшись на каблуках, кинулась прочь. Вслед она услышала слова:

— Но у вас никогда не будет именно ее. Только я могу дать ее вам!

Гермиона резко остановилась и с яростью обернулась к Снейпу. Ее уже не волновало, что он заметит дорожки слез и боль в ее глазах.

— Тогда в следующий раз, когда вы посмотрите в глаза нашей дочери, можете сказать ей, почему ей не суждено появиться на свет! — прорычала она, найдя в себе силы шагнуть вперед и ткнуть его пальцем в грудь. — Вы можете сказать, как сожалеете о ее рождении, потому что ненавидите ее мать! — Гермиона отступила, боясь не сдержаться и все-таки ударить его. — И знаете что? Я даже рада, что это будете не вы. Я никогда не смогу полюбить настолько бессердечного человека!

После этих слов она сбежала, не дав Снейпу ответить, не желая видеть выражение его лица. Она бежала, пока не обессилела и не была вынуждена облокотиться о стену. Вся дрожа, Гермиона сползла на каменный пол.

Какое же он чудовище. Холодное бездушное чудовище, безразличное ко всем, кроме себя! Кто еще мог сознательно отказаться от шанса иметь любящую семью? Как можно просто взять и отвернуться от собственного ребенка?!

Как же она его ненавидела! Ненавидела всем сердцем и душой и с удовольствием никогда больше бы не видела!

* * *

Добравшись до гостиной Гриффиндора, Гермиона немного успокоилась. Было по-прежнему больно, но гнев поутих. Теперь всё, чего ей хотелось, — это поспать, пусть до занятий и оставался только час.

Но не успела она и порог перешагнуть, как к ней бросилась покрасневшая и запыхавшаяся Джинни.

— Тебе нужно спешить! — выдохнула она и потащила Гермиону за собой.

Первые мысли были о Гарри и Роне. Может, слизеринцы застукали их за шпионажем, и случилось нечто ужасное?

— Что-то с Роном и Гарри?

Джинни покачала головой, все еще пытаясь отдышаться.

— Серафина… она в больничном крыле!

Сонливость как рукой сняло. Гермиона никогда не славилась спортивными успехами, но сейчас побежала, как никогда раньше. По пути она сбросила с себя сумку, чтобы тяжелые учебники не отнимали сил.

— На паре все было в порядке, — она и не думала, что Джинни бежит рядом, пока та не заговорила. — А потом она начала… — Джинни замолчала, как будто не знала, как объяснить происшедшее.

Гермиона хотела потребовать, продолжения рассказа. Но они уже добежали до больничного крыла, и ждать она не могла.

Мадам Помфри подняла голову от кровати в конце палаты. Кажется, она удивилась, увидев Гермиону. Но та проигнорировала ее взгляд и поспешила в сторону Серафины.

Девушка спала, но выглядела бледной, смертельно бледной, почти прозрачной. Гермионе казалось, что она может видеть прямо сквозь нее.

— Что с ней? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Что произошло?

Мадам Помфри вздохнула и покачала головой.

— Если бы я знала.

Гермиона обернулась к Джинни, которая, прислонившись к дверному косяку, все еще пыталась отдышаться.

— Что случилось?

Джинни покачала головой.

— Я не знаю. Мы были на чарах и записывали задание, как вдруг она просто упала со стула…

Сердце Гермионы отчаянно заколотилось, руки задрожали, она потянулась и нежно коснулась пальцами щеки Серафины. Пепельно-белая кожа на ощупь была ледяной. Казалось, она прикоснулась к ледовой скульптуре.

— Мама? — простонала Серафина, ресницы дрогнули и медленно поднялись.

Гермиона ответила ей ободряющей улыбкой. По крайней мере, она на это надеялась.

— Эй, ты в порядке? Что произошло?

Серафина слабо покачала головой.

— Что-то не так… с будущим… оно меняется.

Гермиона нахмурилась.

— Что?

На глазах Серафины выступили слезы. Горло Гермионы свело от подступающего рыдания, когда та приподняла руку и показала обрубок на конце. Рука как будто побывала под ножом мясника, отрезавшего часть до запястья.

— Я исчезаю…

Глава опубликована: 18. 01. 2015

10 глава

Двери в подземелья с грохотом распахнулись, ударившись о каменные стены. Сидящий за столом Снейп от неожиданности подскочил. В другой раз Гермиона посмеялась бы над испуганным выражением его лица, но не сейчас. Застать врасплох шпиона — задача не из легких. Но она пришла по более важному делу.

— Мисс Грейнджер, как изволите это понимать? — прорычал он, отбросив в сторону перо.

Гермиона мигом очутилась перед столом и со слезами заглянула в лицо разъяренного профессора.

— Она нужна мне! Пожалуйста… Я все сделаю!

Снейп непонимающе нахмурился.

— О чем вы?

— Серафина! — вскрикнула Гермиона срывающимся голосом. — Она умирает!

Она могла поклясться, что Снейп побледнел. Тень паники мелькнула в его глазах, но быстро исчезла, как только он поднялся со стула.

— Вы, должно быть, преувеличиваете.

Гермиона яростно закачала головой. От резкого движения ее волосы растрепались по сторонам золотисто-коричневым облаком.

— Она исчезает, Северус! В больничном крыле… Северус, пожалуйста! Пожалуйста, я прошу вас! Не дайте ей умереть! Я сделаю все, что скажете!

Снейп, кажется, целую вечность вглядывался в ее глаза, прежде чем вышел из-за стола и направился к дверям.

Гермиона кинулась за ним.

Он ворвался в палату с тем же эффектом, что она до этого в кабинет зелий. Дверь ударилась о стену, заглушив его шаги в сторону кровати Серафины.

Джинни ушла, мадам Помфри тоже не было видно. В палате было пусто, если не считать пациентки.

Серафина открыла глаза, как только Северус слегка коснулся ее лба костяшками пальцев.

— Папа?

Что-то отразилось на его лице, но пропало, стоило ему отодвинуть одеяло и увидеть изуродованную руку.

— Что случилось, Серафина? — спросил он, суровый тон явно не получился.

Свежие слезы потекли по щекам, когда она в ответ покачала головой.

— Я не знаю… я не... папа, я не хочу умирать!

— Ты не умрешь! — рыкнул Северус. — Вы со своей матерью слишком все драматизируете. Прекрати плакать, тебе нужно отдохнуть.

Он поправил одеяло, аккуратно подоткнув края — со стороны выглядело как настоящий заботливый отец, — и обернулся к Гермионе.

— Нам нужно поговорить… прямо сейчас.

Окинув прощальным взглядом Серафину, Гермиона поспешила за Северусом к выходу. Он плотно закрыл дверь и наложил заклинание тишины, прежде чем снова обернулся к ней.

Он молчал. Целых пять минут просто стоял, рассматривая ее лицо.

Гермиона не отводила взгляд. С высоко поднятой головой она терпеливо ждала, когда же Снейп заговорит.

— Вы выйдите за меня замуж.

Гермиона вздрогнула. Она настолько сосредоточилась на своих мыслях, что чуть не вскрикнула, когда он прорычал свое предложение.

— Что? — выдохнула она, уверенная, что ослышалась.

— Это единственный способ сохранить Серафине жизнь. — Гермиона по-прежнему таращилась на Снейпа, будто он только что станцевал «Лебединое озеро», тогда он раздраженно вздохнул и сказал: — Вы, кажется, поклялись сделать все возможное. Передумали? — она покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. — Тогда вот вам решение. Соглашайтесь или оставьте меня в покое.

— Вы правда хотите… жениться на мне?

— Нет. — Снейп отвернулся, как будто счел более приятным разглядывать стену. — Лучше бы мне иголки под ногти засунули, но это единственный известный мне способ не дать Серафине навсегда исчезнуть.

— Значит, вы женитесь на мне только ради Серафины?

Он развернулся, раздраженно сверкнув глазами.

— Кажется, я только что это объяснил.

— Да, но… раньше вы говорили, что…

— Я отлично помню, что говорил, мисс Грейнджер. Ничего не изменилось — я вовсе не в восторге, что получу в пожизненное рабство невыносимую всезнайку, еще и таким приземленным способом, как брак.

Гермиона оскорблено выдохнула:

— Я не предлагала себя в вечное рабство, и если и стану вашей женой, то никак не из-за вас, я сделаю это только ради Серафины!

— Тогда лучше хорошенько обдумайте свое решение, — Снейп намеренно растягивал слова, говоря мягко и угрожающе. — Выйдя за меня замуж, вы станете моей навсегда без малейшего шанса развестись или возможности сбежать. Я рассчитываю, что мне не придется просвещать вас о том, как забеременеть. Есть только один способ зачать ребенка, мисс Грейнджер, и мы будем им заниматься… часто, — он усмехнулся и почти заботливо спросил: — Все еще уверены, что хотите выйти за меня?

Да, Гермиона понимала, что это пожизненная ловушка. Да, они должны будут заниматься сексом, чтобы зачать ребенка. Да, Северус ее ненавидит. Но Серафина будет жива и здорова, а это все, чего Гермиона хотела, пусть сама она и будет несчастна всю свою жизнь.

— Я согласна.

* * *

Он так ждал и так боялся услышать эти слова. Все внутри бушевало, чувства разрывали его на части.

Он хотел, чтобы Гермиона отказала ему, развернулась и убежала. Но услышать ее ответ — даже зная, что все только ради Серафины, — было счастьем, которого он не чувствовал уже очень давно. Но это не мешало Северусу ненавидеть себя за подобное предложение. Но что еще он мог сделать? Какое решение принять? Они должны быть вместе, чтобы Серафина жила. Он знал из ее рассказа, что они были женаты, поэтому имело смысл предложить Гермионе выйти за него. Он не заставил бы ее родить ребенка вне брака. Дочь должна носить его имя и знать своего отца. Можно было сколько угодно обманывать Гермиону, что ему безразлична Серафина, но себе лгать не так-то просто. Девочка была воплощением всего, что он хотел видеть в своем ребенке. Умная, воспитанная, сильная и целеустремленная, так похожая на свою мать.

— Мы поговорим с директором и решим все быстро и спокойно, — сказал он Гермионе, стараясь насколько можно выглядеть безразличным. — Вы же, пока еще учитесь, воздержитесь от рассказа о нашем союзе.

— Даже…

— Да, даже Поттеру и Уизли!

— Они мои лучшие друзья! Я не могу держать подобное в секрете от них! — возмутилась Гермиона.

Северус вздохнул, зная, что спорить бесполезно.

— Мы обсудим это после разговора с директором.

Дамблдор, скорее всего, убьет его. Связь со студенткой, пусть даже они и поженятся, — не очень-то хорошее событие для школы. Северусу повезет, если он уйдет невредимым.

— Когда вы хотите поговорить с ним? — спросила Гермиона, отвлекая его от мыслей.

Северус ухмыльнулся, небольшая часть его все еще надеялась, что Гермиона передумает.

— Так не терпится стать моей, мисс Грейнджер?

На ее щеках вспыхнул румянец. Выглядело бы это очень привлекательно, если бы не упрямо вскинутый подбородок.

— Не терпится покончить со всем этим, — твердо ответила она.

Северус попытался не нахмуриться от услышанного.

— Я скажу вам, когда придет время. А пока вы будете помнить мое предупреждение и молчите.

Она наклонила голову.

— Да, сэр.

Кивнув, он снял чары с двери и зашел в палату.

Серафина смотрела, как он приближается. Северус обратил внимание, что лицо дочери немного порозовело, и она явно была немного встревожена.

— Я обсудил кое-что с твоей мамой, — сказал он, остановившись рядом с кроватью. — Она согласилась выйти за меня, так что все будет хорошо.

— Вы женитесь, чтобы спасти меня?

Северус нахмурился, злясь на появившийся румянец

— А по какой же еще причине?

Серафина засмеялась. Он поразился, до чего же этот смех походил на смех Гермионы.

— Какие же вы оба упрямые! Не могу поверить, что вы — взрослые люди — так себя ведете!

Северус сжал губы.

— И это спасибо за то, что мы спасаем тебе жизнь, неблагодарная малявка!

Серафина мягко улыбнулась, закрывая глаза.

— Я скажу спасибо, когда вы наконец-то поймете, насколько сильно на самом деле любите друг друга.

Грусть, промелькнувшая на лице Северуса, осталась незамеченной — Серафина уснула.

Любовь? Гермиона не любит его. Конечно, с ее стороны был некий интерес, как у обычной студентки к преподавателю, но никак не любовь. Мерлин, она же еще совсем дитя!

Все это просто смешно! О чем он думал, предлагая Гермионе выйти за него? Что заставило его поверить, что она сможет полюбить его? Если и был шанс, то он давно потерял его из-за своего грубого отношения. Но тогда он и не намеревался жениться на Гермионе. Северус готов был сделать все, только чтобы держать ее подальше от себя. Но это было до того, как оказалось, что Серафине грозит опасность. Он знал, что она умрет, если он продолжит подобным образом относиться к Гермионе, но никогда и не предполагал, что это будет происходить практически у него на глазах. Видеть, как единственный ребенок умоляет его не дать ему умереть… видеть ее испуганный и беспомощный взгляд… Северус не мог этого допустить. Он прошел бы сквозь огонь, вызвал бы на дуэль Волдеморта, терпел бы круцио, только чтобы Серафина была в безопасности.

— Я все сделаю, чтобы вы были счастливы, — он услышал себя словно со стороны, нежно коснулся пальцами щеки Серафины. — Ты и твоя мама.

* * *

— Эй! Вот ты где! — Гарри и Рон заглянули в больничное крыло и обнаружили Гермиону, сидящей у постели Серафины.

Гермиона подняла взгляд от огромной старинной книги, лежавшей на ее коленях, и улыбнулась ребятам.

— Привет.

— Ты пропустила занятия, — сказал Гарри.

— И ужин! — Рон передвинулся поближе, выглядя обеспокоенным.

— Я не очень голодна, — объяснила Гермиона, закрыв книгу и положив ее на тумбочку рядом с кроватью. — Что вы здесь делаете?

— Мы пришли проведать тебя, — ответил Рон, встав с другой стороны от постели Серафины. — Как она?

Гермиона пожала плечами, поднимаясь на ноги.

— Почти все время спит.

— Малфой спрашивал о ней. Наделал шуму, хотел увидеть ее, — предупредил Гарри.

Гермиона кивнула.

— Спасибо.

Гарри наклонил голову, рассматривая Серафину.

— Он… м-м-м… он, кажется, правда беспокоится за нее.

— Он слишком взрослый для нее! — быстро отреагировала Гермиона. — Мне все равно, насколько она ему нравится. Это же Малфой! Он только причинит ей боль, а она очень ранима сейчас.

Гарри медленно кивнул.

— Я согласен, но, думаю, она слишком резка с ним.

— Я не позволю Малфою сделать ей больно. Ты же знаешь, для него это всего лишь очередная победа.

— Я согласен с Гермионой, приятель. Малфой тот еще мерзавец. Он не для нее.

— Я просто сказал, что он действительно, кажется, переживает. Помните, он чуть не убил Кормака, за то, что тот дотронулся до Серафины. И вообще, он ходит в последнее время какой-то потерянный. И он фактически поблагодарил меня, когда я сказал, что правда не знаю, где она.

— Это только доказывает, что он непостоянен и…

— Вовсе нет!

Гермиона, Гарри и Рон подскочили. Они не думали, что Серафина проснулась и слушает их разговор.

Она постаралась принять сидячее положение. Ее кожа все еще немного просвечивала, но к ней возвращался здоровый цвет, и рука уже была практически вся видима. Но Гермионе не нравились темные круги под глазами и заметная слабость.

— Тебе нужно отдыхать, — упрекнула она, нежно коснувшись руки Серафины.

— Все хорошо, мама, — выдохнула та, протерев лицо. — Я только… я не считаю, что справедливо так говорить о Драко. Он не сделал ничего плохого.

— Он Малфой! Ему и не надо ничего делать, — выступил Рон.

— Дядя Рон, пожалуйста! — попросила Серафина, глядя на него своими карими глазами. — Ты не понимаешь! Ты не знаешь Драко, как я. Он не такой, каким все его считают. Он очень заботливый и милый.

Рон взглянул на Гарри и Гермиону, вскинув рыжие брови.

— Мы об одном и том же Малфое говорим?

— Дядя!

Рон вздохнул и закатил глаза.

— Слушай, мы дольше его знаем, ясно? Мы знаем, на что он способен!

— Вы знаете его как мальчишку! Дети часто совершают глупости, и он сейчас переживает не лучшее время. Но в будущем…

— Леопарды не меняют своих пятен, Серафина, — перебил ее Рон. — Малфой ни о ком не заботится, кроме себя.

— Неправда! — закричала она, почти плача. — Он любит меня!

Гермиона нежно погладила ее руку, надеясь успокоить.

— Серафина…

— Не надо! — рявкнула та, не обращая на ласку внимания. — Вы лицемеры! Все вы! Говорите, что он слишком взрослый для меня, но папа был не младше, когда вы были вместе! Говорите, что он Пожиратель смерти и последователь Волдеморта — так же, как и папа! Если вы думаете, что папа изменился, то почему Драко не может?

Гермиона взглянула на друзей, ища поддержки, но Гарри и Рон выглядели не менее растерянными.

— Я хочу быть счастливой, — прошептала Серафина, опустив взгляд на свои колени. — Я хочу любить и быть любимой. Почему же тогда это неправильно? Почему вы с папой не можете понять, как много Драко значит для меня?

Гермиона не могла ответить. Она понятия не имела, что сказать. Вид дочери, такой несчастной и потерянной, разрывал ей сердце. Она все бы отдала ради ее счастья. Но как она может позволить Серафине причинить себе еще большую боль?

Глава опубликована: 18. 01. 2015

11 глава

На следующий день Серафину выписали из больничного крыла, и она вернулась к учебе. Гермиона была категорически против и настаивала, чтобы она еще немного отдохнула, но мадам Помфри заверила, что прозрачность кожи в скором времени пройдет и все будет в порядке.

Так что Гермиона с тревогой наблюдала, как Серафина возвращается к обычному распорядку дня.

Серафина выглядела… абсолютно нормально, как любая другая девчонка в школе. Она не испытывала каких-либо явных трудностей и уже завела немало друзей. Если бы Гермионе не была известна правда о ее прошлом, ей бы и в голову не пришло, что единственными друзьями Серафины были Уизли и что большую часть жизни та провела взаперти. Она была очень открытая и дружелюбная. И все вокруг, казалось, искренне наслаждались ее обществом.

И все же что-то ее беспокоило. Гермиона видела это в ее глазах каждый раз, когда та думала, что никто не смотрит. Она замечала тень одиночества, омрачавшую ее лицо, Серафина часто замыкалась в себе, казалось, она жалела, что не может просто взять и исчезнуть.

А когда где-то поблизости оказывался Малфой, она еще больше мрачнела. С каждым разом, смотря на него, она становилась все угрюмее и несчастнее. Сначала Гермиона думала, что Малфой что-то сказал Серафине, что-то, что ее расстроило, но скоро поняла — дело не в этом. Видя, как страдает ее дочь, Гермиону раздирали противоречия между разумом и сердцем. Голова говорила, что она поступает правильно, держа Малфоя подальше от Серафины, а сердце болело, причем за обоих. Драко выглядел не лучше, он казался очень потерянным, когда взгляд серых глаз останавливался на Серафине.

Все дошло до того, что Гермиона уже не могла ни на чем больше сконцентрироваться. Все, что вертелось в ее голове, — это мольба Серафины о счастье. Кто она такая, чтобы отказывать ей в том, что Серафина заслужила как никто другой? Как могла Гермиона не подпускать ее к человеку, который поддерживал в темном будущем?

— Иди к нему, — как-то за завтраком прошептала Гермиона.

Глаза Серафины расширились от нахлынувшей надежды и волнения.

— Ты серьезно?

Гермиона успокаивающе улыбнулась.

— Иди к нему!

Радость стала такой яркой, что трудно было не заметить.

— Правда? Ты правда разрешаешь?

Гермиона кивнула и улыбнулась волнующейся дочери.

— Да, разрешаю. Иди же!

Прикусив нижнюю губу — Гермиона обычно так делала, когда очень нервничала, — Серафина вскочила с места, но вдруг замерла, выглядя уже не так уверенно.

— А как же папа?

Гермиона бросила взгляд в сторону преподавательского стола и сидящего за ним мрачного Северуса Снейпа.

— Я позабочусь об этом. Иди!

Со светящимся от радости лицом Серафина крепко обняла Гермиону.

— Я люблю тебя!

Гермиона со слезами на глазах ответила на объятие.

— И я люблю тебя!

Отстранившись, Серафина широко улыбнулась и поспешила к столу Слизерина.

Складывалось ощущение, что Северус обладал каким-то специальным радаром: как только какой-нибудь парень оказывался в непосредственной близости к Серафине, он тут же замечал это, особенно если этим парнем был Драко Малфой. И сейчас он уже пристально всматривался в зал, и вот его взгляд замер на Серафине, пробирающейся в сторону Малфоя, который сидел, обреченно опустив голову на руки.

Мгновение, и вот Северус уже вскочил со своего места. Он быстро обогнул преподавательский стол и направился в сторону парочки.

Гермиона схватила волшебную палочку и нацелилась на двух слизиринцев, сидящих в конце стола. Стоило ей произнести простенькое заклинание, и те вскочили со скамьи и тут же пустились в пляс прямо перед Снейпом, загородив тому дорогу и и не давая возможности себя обойти.

Большой зал разразился аплодисментами в сторону двух кривляк, исполняющих танго посреди прохода.

В это время Серафина подошла к Драко и легонько коснулась его плеча. Малфой вскинул голову, да так быстро, что наблюдавшая за ними Гермиона вздрогнула от неожиданности.

Его глаза расширились от удивления, когда он увидел, кто его потревожил. Драко нерешительно улыбнулся. Секунда, и вот он уже на ногах.

А в другом конце стола Северус, отпихнув в сторону двух танцоров, уже мчался вперед. Не желая рисковать снова и быть уличенной в использовании магии на студентах, Гермиона вскочила со скамьи и бросилась через Большой зал к кипящему от злости Снейпу.

По пути она чуть замедлилась, чтобы бросить Драко и Серафине: «Сматывайтесь отсюда! » — а затем поспешила к бледному как смерть Северусу.

— Профессор Снейп! — Гермиона загородила ему проход, не давая возможности обойти себя или отпихнуть в сторону.

— Мисс Грейнджер, едва ли сейчас подходящее время и место. Дайте пройти!

— Нет, — заявила она, упрямо вскинув подбородок, — мне нужно с вами кое-что обсудить.

На самом деле не нужно было. Но Гермиона понятия не имела, как еще задержать его, и готова была придумать что угодно.

— Это может подождать, — прошипел Снейп, темный взгляд замер на чем-то за ее спиной.

— Я все понимаю, сэр, но это… этот…

— Отойдите, мисс Грейнджер, — он аж зубами заскрипел от злости. — Сейчас же!

У Гермионы не оставалось выбора. Он использовал свой фирменный тон «я не собираюсь выслушивать очередной бред». Она отступила в сторону и встревоженно наблюдала, как он метнулся к Драко и Серафине, уже почти добравшихся до дверей.

— Профессор, подождите!

Нужно попытаться еще. Она же обещала Серафине, что задержит ее отца, и она это сделает!

Гермиона догнала Северуса уже в холле. Он оглядывался по сторонам, дрожа от гнева. Малфоя и Серафины нигде не было видно.

— Вы в этом виноваты! — заявил он, обернувшись. — Вы намеренно задержали меня!

Гермиона моргнула.

— Задержать вас? Интересно зачем?!

— Даже не думайте, мисс Грейнджер, что вам удастся спасти их от моего гнева, — прошипел Снейп, выглядя очень пугающе с диким блеском в глазах.

— Вы смешны, профессор! Они не сделают ничего плохого.

— Ничего плохого? Разве мы уже не обсуждали это, и вы, кажется, согласились, что мистер Малфой…

—Я ошибалась.

Его глаза на мгновение расширились, но тут же снова угрожающе сузились.

— Что?

— Я ошибалась, — повторила Гермиона. — Он делает ее счастливой. Как вы можете требовать, чтобы она отказалась от того, чего больше всего хочет? Ведь ей через столько пришлось пройти. Позвольте ей быть счастливой, Северус. Пожалуйста.

— Она может радоваться новой мантии или книге! Почему обязательно нужен парень?

— Она уже не ребенок, Северус, — прошептала Гермиона, касаясь его руки. — Она выросла и… да, она любит. Я не в восторге, что это Малфой, но она хочет быть именно с ним.

— Я против.

Ну, по крайней мере, он не сбросил ее руку. Хоть что-то.

— Позвольте Серафине самой решать. Когда ей потребуется наша помощь — если потребуется вообще — мы будем рядом. А пока…

— И почему вы верите во весь этот романтический бред? — проворчал Северус.

Гермиона отдернула руку и возмущенно ответила:

— Романтика — не бред!

— Ну конечно! Именно бред, который заставляет женщину думать, что мужчина будет валяться у ее ног. И он, конечно же, будет. У ее ног, а затем уже в ее постели! Все это специально придумано, чтобы соблазнить женщину ложными чувствами. Я не позволю провернуть такое с моей дочерью!

— А может быть, девушке нравится, когда ее соблазняют! Конечно, если это делает тот, кто ей нужен! Каждая женщина имеет право почувствовать себя желанной, хотя бы раз!

Снейп внимательно рассматривал ее лицо, а потом вдруг спросил:

— А что насчет вас?

Гермиона моргнула.