Пятнадцать лет спустя. 3 страница

— Что вы слышали? — спросил он.

— Все, сэр, — честно пробормотала она.

— Нет возражений?

Гермиона пожала плечами:

— Я согласна с вами.

Снейп еле заметно кивнул. Его взгляд был направлен поверх головы Гермионы на что-то за ее спиной.

— То есть вы считаете, что я поступил правильно?

— Да, сэр. Малфой только навредит ей, она и так слишком много всего пережила.

Северус кивнул.

— Я тоже так считаю. Он мой крестник, и я сделаю все возможное, чтобы защитить его, но…

— Она ваша дочь, — пробормотала Гермиона, чувствуя, как грудь наполняет нежность. — Ее защита стоит на первом месте. Но я не думаю, что Серафина разделит ваши чувства. Она, кажется… любит Малфоя.

— Она еще ребенок, — решительно ответил он, — и вообще не имеет понятия, что правильно, а что нет. Несмотря на все свои достоинства, от Драко несомненно будет больше проблем, чем пользы.

— Ей семнадцать, — напомнила Гермиона, — в магическом мире она уже совершеннолетняя и имеет право на собственный выбор.

Похоже, об этом Снейп не подумал. Он тут же помрачнел, видимо, потеряв козырь.

— Я поговорю с ней. Она кажется довольно незаурядной личностью, и, несомненно, ей будет нетрудно принять мои доводы.

Гермиона не знала, что ее вынудило это сделать, но она хихикнула. Очень тихо и закрывшись ладошкой, но Северус все равно услышал и еще больше нахмурился.

— Хотите чем-то поделиться, мисс Грейнджер?

Гермиона быстро покачала головой.

— Прошу прощения, профессор, но я просто не понимаю, как вы собираетесь изменить ее решение, если она действительно любит Малфоя. Это невозможно выключить одним щелчком, особенно в ее возрасте.

Снейп, казалось, выглядел еще сердитей после ее слов.

— И что вы предлагаете, мисс Грейнджер?

— Девушки, как правило, больше прислушиваются к сердцу, чем к доводам логики. Мы с вами думаем, что Малфой ей не подходит. А для нее он все, о чем она мечтает, и вряд ли что-то еще имеет значение, — пояснила она.

— Но я ее отец, она послушает меня.

— Не думаю, что это сработает.

Северус нахмурился.

— Почему нет? Я работаю с непослушными детьми почти всю свою жизнь и выработал определенную систему, чтобы меня слушались.

— Вы кое-что забываете: девушки предпочитают говорить о сердечных делах со своими мамами, а не отцами, особенно когда речь заходит о парнях и первом опыте.

Снейп некоторое время обдумывал ее слова, прежде чем снова заговорить.

— Отлично, значит вы и обсудите с ней данный вопрос и убедитесь, что она осознает все последствия. А я тем временем еще раз поговорю с мистером Малфоем. Скажу, чтобы он держал свои штаны застегнутыми и подальше от моей… от Серафины.

Гермиона заметила, что он оговорился, хотя и умело попытался это скрыть.

Пусть Северус даже подумать не мог о том, чтобы быть с ней, он, безусловно, вполне серьезно относился к своим отцовским обязанностям. Это было мило. Гермионе нравилось, что он готов отругать Малфоя — до этого никогда не доходило независимо от обстоятельств, — чтобы уберечь Серафину. Кто бы мог подумать, что их мрачный, ненавидящий школьников профессор на самом деле хотел иметь собственных детей?

— Я поговорю с ней, — прошептала Гермиона.

— Замечательно, — его темный взгляд встретился с ее. Он не позволил ей отвести глаза, держа в плену несколько долгих секунд, прежде чем снова заговорил: — Ваше зелье готово.

Гермиона совершенно забыла про зелье сна без сновидений, и, опустив взгляд, заметила, что прижимает к груди баночку с листиками мяты, и не сразу вспомнила, зачем та ей понадобилась.

Приведя в порядок свои мысли, она быстро развернулась и поспешила добавить в кипящее зелье измельченные листья, прежде чем разлить его по бутылочкам.

* * *

— Где ты пропадала весь день? — спросил Рон позже вечером, когда они сидели за гриффиндорским столом в Большом зале.

Оба парня вели себя очень осторожно с ней, так как еще не забыли недавний срыв. Они сделали все возможное, чтобы лишний раз не попадаться Гермионе на глаза. Такая разлука и возможность все еще раз обдумать пошли только на пользу, и она все же была готова простить друзей.

— Я варила зелье для мадам Помфри, — ответила Гермиона, ковыряя вилкой зеленые бобы.

Гарри и Рон кивнули, как будто это было самым важным занятием в мире.

— В эти выходные Хогсмид.

Гермиона не возражала, что Рон так тонко сменил тему разговора, и даже слегка улыбнулась.

Может быть, они все-таки усвоили урок, и впредь не будут вмешиваться в ее личную жизнь.

Ну или отсутствие таковой.

— Мне как раз нужно пополнить запас чернил, — размышляла она вслух. — И я уверена, Серафине необходима своя одежда и школьные принадлежности.

— Так Дамблдор все же решил, что она будет посещать занятия? — уточнил Гарри.

Гермиона покачала головой.

— Нет, он по-прежнему хочет, чтобы она оставалась незамеченной, дабы избежать подозрений. Но Серафина должна закончить образование, пусть оно несколько и отличается от ее привычного. Я поговорю с директором.

Рон ухмыльнулся.

— Ты, правда, так серьезно относишься к своим родительским обязанностям?

Розовый румянец вспыхнул на ее щеках, и Гермиона, нахмурившись, посмотрела на Рона.

— Школьное образование очень важно! Я не считаю, что кто-то должен откладывать его только потому, что отправился в прошлое!

Гарри и Рон закатили глаза.

— Можно было догадаться, — застонали они в унисон.

— Эй, ты куда? — крикнул Рон, когда Гермиона вдруг вскочила на ноги и устремилась к выходу.

— Хочу поговорить с директором, — бросила она через плечо, не замедляя быстрого шага. — Увидимся позже, ребята!

Может быть, она и вправду слишком серьезно восприняла свои родительские обязанности, но кто мог ее в этом обвинить после рассказа Серафины? Слишком несправедливо и жестоко для девушки было бы потерять обоих родителей не только в будущем, но и в прошлом.

Гермиона никогда раньше не задумывалась насчет детей. Она знала, что хочет одного или двух в будущем, но даже если Серафина и не родится в течение двух лет, это вовсе не значит, что Гермиона не несет ответственности за ее безопасность и благополучие. Она — ее мать, в конце концов. Сейчас или в будущем — какая разница? Гермиона была рада, что Северус оказался с ней в одной лодке. Он безусловно доказал, что готов стать отцом, пусть даже и ненадолго. Это все немного упрощало. Гермиона не была уверена, что справилась бы с ситуаций в одиночку. Это все лишь еще раз доказывало, что она не ошиблась в своем отношении к нему. Он был ответственным и надежным человеком, и этим привлекал ее еще больше.

Каменная горгулья, охраняющая кабинет директора, отпрыгнула в сторону, после того как Гермиона пробормотала пароль. Девушка поднялась по винтовой лестнице наверх и постучалась.

Дверь тут же распахнулась, и Гермиона шагнула внутрь.

Дамблдор улыбнулся ей.

— Ах, мисс Грейнджер, я так и думал, что скоро вас увижу.

Стоящий напротив него Снейп нахмурился.

— Извините, я, наверно, не вовремя. — Гермиона осторожно шагнула назад, показывая, что готова подождать снаружи, пока они не закончат.

— Совсем нет, моя дорогая, — Дамблдор жестом пригласил ее подойти. — На самом деле, я догадываюсь, что вы двое пришли сюда по одной и той же причине.

Гермиона мельком взглянула на Северуса, но его лицо было совершенно непроницаемо, так что она повернулась обратно к директору.

— И что же это за причина, сэр?

Дамблдор улыбнулся.

— Серафина и ее дальнейшее обучение.

Гермиона открыла от удивления рот. Затем закрыла, и открыла было снова, но ни слова не произнесла.

Дамблдор усмехнулся.

— Судя по выражениям ваших лиц, я прав.

Северус по-прежнему хмурился.

Гермиона быстро пришла в себя.

— Я считаю, что для нее очень важно будет продолжить свое образование, пусть оно и отличается от того, что было в прошлом… м-м-м… в будущем. На ее обучение не должно повлиять то, что…

— Я совершенно с вами согласен, мисс Грейнджер.

Гермиона снова потеряла дар речи.

Дамблдору это, видимо, показалось довольно забавным. Он, усмехнувшись, проследовал к своему столу и опустился в кресло.

— Я много размышлял по этому поводу. Было бы пустой тратой ее времени и способностей лишать ее образования, — директор откинулся на спинку и скрестил пальцы под подбородком. — Когда я обсуждал этот вопрос с ней, она поведала мне много чего интересного.

Северус и Гермиона переглянулись, озадаченные расплывчатым заявлением директора.

— О чем вы, Альбус? — потребовал Снейп, заговорив впервые после прихода Гермионы.

— Ну, видите ли, в ее время Хогвартса не существовало. По крайней мере, как школы для полукровок и магглорожденных.

Гермиона ахнула, прикрыв руками рот.

— Нет школы… Как?

— Волдеморт захватит Хогвартс после моего падения. Он превратит замок в личную… штаб-квартиру. Обучаться будут только чистокровные.

— Но… но….

— Я думаю, мисс Грейнджер пытается спросить, где будут учиться остальные дети? — вставил Северус.

— Все просто, они не будут учиться. — Гермиона покачнулась и плюхнулась на наколдованный Северусом пуфик. — Когда Волдеморт получит контроль над Министерством, его уже будет не остановить. Его первые шаги будут направлены на избавление мира от полукровок и магглорожденных. Семьи, которым удастся спастись, сдадутся и будут жить как обыкновенные маглы.

Губы Северуса скривились от ярости.

— Так у девушки вообще нет магического образования?

— Напротив, Северус, — Дамблдор усмехнулся. — Она обладает великолепными способностями, такого я давно не встречал. Видите ли, в отличие от других детей, у Серафины в распоряжении были два великолепных учителя, закончивших когда-то Хогвартс. Я уверен, с ее потенциалом в дальнейшем она будет способна творить чудеснейшие вещи. Ее интеллект просто поражает, но меньшего я и не ожидал — от таких-то родителей.

Услышав это, Гермиона почувствовала прилив гордости. Видимо, это было заметно, так как Дамблдор усмехнулся.

— Да, мисс Грейнджер, вы воспитали замечательного, очень талантливого ребенка.

Яркий румянец залил ее лицо, и она быстро опустила голову.

— Так что с ее сегодняшним положением? Хогвартс для нее доступен, и я настаиваю, чтобы она этим воспользовалась! — сказал Снейп, давая понять, что не примет возражений.

Дамблдор кивнул.

— Я согласен, Северус. Непозволительно, чтобы такая возможность пропала впустую. Я обсудил этот вопрос с Серафиной, и она желает приступить к занятиям уже в понедельник. Однако это довольно проблематично, учитывая, что она невероятно похожа на вас обоих.

— Может быть, косметические чары? — предложила Гермиона. — Мы могли бы просто немного изменить некоторые черты.

— Разумное предложение, мисс Грейнджер, но, к сожалению, совсем неэффективное. Косметические чары пропадают по истечении трех часов. Я, конечно, не сомневаюсь, что она без труда сможет их восстановить, но все это будет несколько утомительно. Существует также вероятность, что ее соседи по комнате что-то заметят, и тогда ситуация станет довольно неловкой.

— Или мы можем оставить девушку такой, какая она есть, — заговорил Северус. — Кому придет в голову, что у меня и мисс Грейнджер есть дочь? Я сам-то удивляюсь.

Дамблдор вздохнул.

— Похоже, это единственный выход, я лишь надеюсь, что никто не догадается.

— Что-то еще, профессор? — вмешалась Гермиона. — Я просто хотела бы завтра взять Серафину в Хогсмид за новой одеждой и школьными вещами.

— Я думаю, учитывая обстоятельства, вы оба должны дать согласие на посещение деревни. Если так, то не вижу причин отказать.

Разговор подошел к концу. Гермиона и Северус подписали разрешение для Серафины и вместе покинули кабинет. У подножия винтовой лестницы Северус повернулся к ней с серьезным выражением на лице, заложив руки за спину.

— Вы оплатите вещи девушки с моего счета в Гринготтсе.

Глаза Гермионы расширились от удивления.

— Это совсем не…

— Я настаиваю, — резко возразил он.

— Но я, правда, не против…

— Я против! На мне лежит не меньшая ответственность, чем на вас, так что определенная сумма для… Просто сделайте, как я сказал!

Гермиона вздрогнула, ее передернуло от его тона.

— Хорошо! Могли бы и не кричать, — огрызнулась она, через мгновение придя в ужас от того, что сказала. — Я прошу прощения.

Северус скривился, взглянув на нее сверху вниз, и ответил:

— Я рассчитываю, что вы не будете волноваться о ценах, это понятно? Вы купите ей все, что необходимо.

Гермиона не посмела возразить.

— Конечно. Спасибо.

Хмыкнув, он быстро кивнул и, развернувшись, уверенно зашагал прочь, оставляя ее растерянно смотреть ему в след.

Глава опубликована: 06. 01. 2015

6 глава

— Каким он был? — спросила Гермиона Серафину на следующий день, когда они шли по мощеной дорожке в Хогсмид.

Мальчики решили пойти отдельно, после того как Гермиона сообщила, что собирается приобрести Серафине одежду. Это гениальная уловка сработала, и Гарри с Роном быстро куда-то испарились, предоставив ей возможность задать интересующие вопросы.

Серафина взглянула на нее своими карими глазами.

— Ты о папе?

Гермиона хихикнула, немного смутившись. У нее было ощущение, что она спрашивает сестру парня, который ей нравится, о том, что тот о ней думает.

— Не думала, что ему по душе такое обращение, — сказала она вместо ответа.

Серафина усмехнулась.

— Я называла его так, только когда мы были наедине или с тобой.

В этом был смысл.

— Наверно, он был очень строгим?

Серафина пожала плечами.

— Иногда. В основном, если речь шла об учебе или мальчиках.

Гермиона засмеялась.

— Да, некоторые вещи, видимо, не меняются.

Серафина покачала головой, улыбаясь.

— Ему была ненавистна сама мысль о том, что мы с Драко вместе. Я подозреваю, что и сейчас тоже. Но я ведь действительно любила его. Он был единственной моей радостью, не считая тебя и папы, конечно.

Гермиона кивнула, смотря под ноги.

— Профессор Сн… твой отец просто пытается защитить тебя.

— Я знаю, но причем здесь Драко? Он никогда не сделает мне больно… по крайней мере, раньше никогда не сделал бы.

Гермиона посмотрела на нее, нахмурив брови.

— Ты не должна расстраиваться из-за слов Малфоя. У него просто сработал идиотский рефлекс.

Плечи девушки опустились, и, казалось, счастливое выражение на лице несколько померкло.

— Он никогда раньше не говорил ничего подобного. Его не волновала чистота моей крови. Я просто… А что если… он на самом деле всегда так думал?

— Не знаю, речь ведь идет о Малфое, — Гермиона замолчала, размышляя, стоит ли Серафине знать о вчерашней ссоре между Драко и Северусом, но потом передумала. — Директор рассказал, что ты обучалась на дому?

Серафина кивнула.

— И как?

— Ужасно тяжело! — воскликнула она и закатила глаза, заставив Гермиону рассмеяться. — Вы с папой были неумолимы! Каждый день по двенадцать часов труднейших занятий с пятиминутными перерывами…

Гермиона ахнула.

— Не может быть!

Серафина застенчиво улыбнулась.

— Ну хорошо, может быть, все было не так уж плохо, но когда я была маленькой, то явно так не считала. Со временем стало легче, я начала понимать, чему вы меня учили, да и с вами это было довольно весело. Я не боялась что-нибудь взорвать или сделать неправильно. Папа в таких случаях просто смотрел на меня, качая головой. Ты же начинала смеяться, и папа временами и на тебя сердито поглядывал. Или просто поднимал руки в знак поражения и уходил, возмущаясь себе под нос.

Гермиона снова засмеялась.

— Он и тогда ворчал?

Серафина усмехнулась.

— Это он всегда любил. Не так, как тебя, конечно.

От неожиданности Гермиона споткнулась и упала бы лицом вперед, если бы Серафина вовремя не подхватила бы ее под руку.

— Только не говори, что удивлена, — хмыкнула Серафина, замедлив шаг, давая Гермионе возможность прийти в себя.

— Ну, есть… немного, — пробормотала Гермиона, разглядывая камни под ногами.

— Он живьем бы сгорел ради тебя.

Гермиона не знала, почему так удивилась. Просто это было не похоже на Северуса — заботиться о ком-то. Он вечно был мрачен и всем недоволен.

— Мы… — Гермиона колебалась, боясь, что вопрос прозвучит глупо, если она произнесет его вслух.

— Что? — спросила Серафина, глядя на нее.

Гермиона пожала плечами, опустив взгляд.

— Мы были счастливы?

Небольшая складка залегла у Серафины между бровей. Она тщательно обдумала свой ответ, прежде чем сказать:

— В нашей жизни было мало хорошего. Война тяжело отразилась на каждом, мы так много всего потеряли, но если бы я могла что-то изменить, то отменила бы только войну. Я бы ничего не стала менять дома. Ты и папа делали все возможное, чтобы обеспечить меня всем необходимым, вы подарили мне столько тепла и любви. Так что — да, мы были счастливы.

Они молча дошли до магазина одежды «Гладрагс». Гермиона остановилась у дверей и повернулась к Серафине.

— Мне нравится профессор… твой отец.

Она не знала, что заставило признаться, для нее самой это было неожиданностью. Но слов не вернуть, и Серафина в эту секунду посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

— Я знаю.

Разумеется, она знала. Но, по крайней мере, не стала смеяться или кривиться. Вместо этого Серафина распахнула двери магазина и вошла внутрь в золотое, излучающее тепло помещение.

Высокая худощавая женщина с серебристыми волосами и голубыми глазами поздоровалась с ними, приподняв брови и изящно сложив длинные руки перед собой.

— Могу я чем-то помочь, леди?

— Нам нужна школьная мантия, парадная, рубашки, брюки и обувь, — распорядилась Гермиона, мысленно перебрав все вещи, которые потребуются Серафине во время учебы.

— Конечно, и как вы планируете расплачиваться?

Гермиона нахмурилась, услышав, каким тоном женщина это произнесла. Будто сомневалась, что студентки смогут заплатить за все перечисленные вещи.

— Запишите все на счет профессора Северуса Снейпа, пожалуйста, — сухо ответила она.

— Профессора Снейпа, говорите? — недоверчиво проворковала женщина. — А с чего бы это профессору Снейпу обеспечивать двух студенток, к тому же из Гриффиндора? Насколько я знаю, он является главой Слизерина и на дух не переносит остальные факультеты.

— Вы здесь продаете мантии или допрашиваете покупателей? — поинтересовалась Серафина, с ледяным презрением рассматривая женщину. — Кажется, теперь я понимаю, почему никто не хочет сюда заходить. Я, наверно, лучше тогда наведаюсь в Косой переулок и зайду в «Мантии мадам Малкин на все случаи жизни»! — она повернулась к двери. — Пойдем, ма… Миона.

— «Мантии мадам Малкин на все случаи жизни»?! — прошипела женщина сквозь зубы. — Эта бестолковая старая ведьма не в состоянии даже карман к мантии пришить, не говоря уже о том, чтобы придумать что-то, хоть немного напоминающее стильную вещь!

Серафина пожала плечами.

— Может быть и так, но она никогда не грубит клиентам, особенно готовым потратить кучу галлеонов в ее магазине. Надеюсь, вам больше повезет со следующей партией идиотов, которым вздумается зайти в этот… хм… салон, и уж конечно, это будем не мы и точно не другие студенты Хогвартса, стоит нам хоть слово сказать.

Женщина смертельно побледнела. Единственным цветным пятном на ее осунувшимся от ужаса лице были выпученные голубые глаза.

— По… п… подождите! Стойте!

Серафина уже схватилась за ручку на дверях, но не повернула ее.

— Леди, вы же не хотите уйти прямо сейчас! — воскликнула женщина, от волнения повысив голос. — У нас сегодня как раз поступление новой коллекции!

Серафина вздохнула и обратилась к Гермионе.

— Я даже не знаю… что ты думаешь?

Гермиону просто распирало от гордости, так что она смогла только кивнуть.

Тяжело вздохнув, Серафина обернулась к женщине.

— Хорошо. Надеюсь, вы сможете нас заинтересовать.

Можно было объявить, что Рождество в этом году наступило раньше, так как лицо женщины засияло, словно рождественская елка.

— Конечно! Конечно! — она махнула в сторону вешалок за их спинами. — Могу я предложить вам что-нибудь из напитков?

— Нет, мы просто хотим взглянуть на ваши мантии!

Почтительно кивнув, женщина оставила их в примерочной, а сама поспешила прочь.

Гермиона подождала, пока она уйдет, и бросилась обнимать Серафину.

— Ты была невероятна!

Серафина хмыкнула, погладив ее по спине.

— Ты себя вела точно также, когда мы несколько лет назад выбирали здесь же новые мантии. Кажется, в тот раз она не поверила, что ты жена профессора Снейпа.

Гермиона отступила назад и застыла.

— Его жена?

— Конечно, — усмехнулась Серафина. — Ты же не думала, что вы жили в грехе?

— Мы были женаты? — пробормотала Гермиона, пошатнувшись.

— Разве не это имеется в виду под словом «жена»? — подразнила Серафина. — Ой, ты ведь вообще все неправильно поняла. Я родилась через два года после вашей свадьбы.

Да, настолько неправильно, что Гермиона все это время считала, что они с Северусом один раз переспали по недоразумению и остались вместе только потому, что она забеременела.

К сожалению, возможности расспросить поподробнее ее лишила женщина, которая вернулась, толкая перед собой корзину, доверху забитую новой дизайнерской одеждой.

— Знаешь, я не думаю, что твой отец захотел бы потратить столько денег всего лишь на одежду, — прошептала Гермиона, после того как мельком взглянула на один из ценников.

— Не волнуйся, — прошептала Серафина в ответ. — Я училась у профессионала.

Гермиона не знала, что она имела в виду, и как это понимать, так что решила просто подождать. Она молча наблюдала, как Серафина примеряет одну мантию за другой, каждый раз недовольно скривившись.

В конце концов, Серафина выбрала три парадные мантии, две повседневные, четыре пары брюк, шесть рубашек — три с коротким рукавом и три с длинным — четыре набора школьной формы и пару удобных черных туфель.

— Это придется купить, хотя я знаю, что, скорее всего, у мадам Малкин заплатила бы в два раза меньше, — вздохнула Серафина, небрежно показав на кучу вещей.

Хозяйка салона выглядела рассерженной. Ее губы скривились, будто она съела что-то кислое. Гермиона удивилась, почему она так агрессивно настроена по отношению к другим портным.

— О, вы что-то говорили о скидках? У мадам Малкин никогда не было скидок.

Это, казалось, разозлило женщину еще больше. Видно было по глазам, как в ней борются желание быть лучше других и нежелание снижать цену на одни из самых дорогих вещей. Она сердито наблюдала за Серафиной, как за чем-то отвратительным и раздражающим.

— Конечно! — прошипела она сквозь зубы. — Я… сейчас заверну все для вас.

Насколько можно чопорнее она покинула примерочную.

— Так где ты научилась подобным фокусам? — потребовала Гермиона, неуверенная, что должна в этот миг гордиться дочерью.

Серафина глянула на нее через плечо и усмехнулась, натягивая свой свитер.

— У тебя.

Гермиона ахнула.

— У меня? Я бы никогда не…

— Послушай, здесь нечего стыдиться. Я не преувеличивала, когда говорила о трудных временах. Мы делали то, что должны, чтобы выжить.

— А твой отец знал?

Серафина покачала головой.

— Ты же знаешь папу. Он иногда чересчур надменен. После того как нам пришлось спрятаться, папа вынужден был уйти с работы, и тогда стало совсем нелегко. Мы не жили в какой-то конуре или чем-то подобном, но и в золоте не купались. Он винил себя в том, что не мог обеспечить нас надлежащим образом. Так что мы не рассказывали ему, как хитрили и творили то, что он явно бы не одобрил.

Гермиона вздохнула, проведя рукой по волосам.

— Все было настолько плохо?

Серафина кивнула, тяжело вздохнув.

— Но мы всегда могли положиться друг на друга и верили, что все когда-нибудь наладится.

— Хорошо, а чем мы тогда занимались, раз не работали? Что служило источником дохода?

— Нам помогали Люциус и Драко. Папа стал теневым партнером в нескольких проектах Люциуса. Он помогал варить зелья и лекарства, а Люциус их продавал. В то время некоторые зелья пользовались высоким спросом. Пожиратели смерти постоянно кого-то ранили и проклинали, так что Люциус выгодно инвестировал, тем более, что папа один из самых лучших зельеваров в мире. Вот так мы с Драко и сблизились. Папа брал меня с собой, когда ездил в поместье Малфоев, чтобы обменять новую партию зелий на деньги. Так было, пока Волдеморт не решил обустроить там свою первую штаб-квартиру. Тогда папа стал пользоваться подвалом нашего дома, и Драко приходил к нам за зельями, в то время как Люциус был вынужден исполнять приказы Волдеморта.

— А что делала я?

— Ты была моей мамой, — просто ответила она. — Ты оставалась дома со мной и помогала папе в лаборатории. Иногда ты работала в саду. У нас был огромный сад, полный овощей и различных трав. Порой я даже думала, что ты любишь его больше чем меня.

— Не думаю, что это возможно, — пробормотала Гермиона, желая подойти и успокаивающе прикоснуться к Серафине, но сомневалась, что ее жест будет принят.

— Когда я об этом заикнулась, ты сказала: «Как я могу любить овощи больше чем тебя! Они же не могут убираться по дому! », — усмехнулась Серафина, покачав головой. — Так вот ты дразнила меня за подобные мысли.

— Мы были близки?

Тоскливый вздох вырвался у девушки, она уставилась на дырку в рукаве свитера.

— Да, были.

— Мне очень жаль, что все так вышло…

Гермиону прервало появление хозяйки с завернутыми в коричневую бумагу покупками. Женщина бесцеремонно бросила их на ближайшую скамейку и хмуро посмотрела на девушек.

— Пожалуйста, леди. Благодарю вас за покупки в «Гладрагс». Я надеюсь, вы остались довольны.

Вытащив палочку из рукава, Серафина уменьшила свертки и засунула их в карман. Затем одарила рассерженную женщину широкой улыбкой.

— Спасибо, все замечательно.

Взяв Гермиону за руку, она вышла из магазина. Когда они прошли пару кварталов, Серафина засунула руку в карман, достала чек и ухмыльнулась, посмотрев на нацарапанную цену.

— Вот так вот, — она передала чек Гермионе. — Думаешь, папа одобрит?

Глаза Гермионы чуть не выпали из орбит. Она разглядывала клочок пергамента с полным недоумением. Общая цифра была, по меньшей мере, на три нуля короче, чем должна была быть с изначальной ценой, и вообще так дешево они бы не приоделись ни в каком другом магазине на всей планете, учитывая, сколько вещей набрали.

— Это невероятно… аморально, но невероятно! — воскликнула она, поднимая глаза на ухмыляющуюся Серафину.

— Спасибо! — просияла она и повернулась в сторону Трех метел. — Я думаю, мы заслужили небольшой перерыв.

Вместе они пошли в паб, где Гермиона нашла свободные места. Каждая заказала по сливочному пиву. Серафина залпом выпила один бокал и заказала еще. Только когда второй опустел наполовину, она поставила его на стол с удовлетворенным довольным стоном.

— Сто лет не пила сливочное пиво! — вздохнула она, откидываясь на спинку стула. — Драко всегда угощал меня, когда мы были в поместье, пока папа не поймал его и не настучал по шее.

— Он не пытался… ничего сделать, когда ты была младше?

У Серафины округлились глаза.

— Кто? Драко? Что ты имеешь в виду?

Гермиона пожала плечами, чувствуя, как начинают гореть щеки.

— Я просто интересуюсь. Он намного старше тебя, и вы столько времени проводили вместе… наедине. Я просто хочу убедиться, что он этим не воспользовался.

Озадаченное выражение Серафины превратилось в хмурое. Она закатила глаза и отвернулась.

— Я знаю, тебе он не нравится. Хотела бы я сказать, что в будущем ты перестанешь его презирать. Но на самом деле ты не стала относиться к нему лучше, даже после всего, что он сделал, чтобы помочь нам.

— И ответ на твой вопрос: нет, он никогда не пользовался своим положением. Он был моим лучшим другом на протяжении почти всей моей жизни, пока мне не исполнилось шестнадцать, и даже тогда, единственное, что между нами было, — это один поцелуй на Рождество под омелой. И то по моей вине. Я первая в него влюбилась. Я подстроила так, что мы в конце концов оказались под той омелой. Я его поцеловала. Он даже не ответил. И только на мой семнадцатый день рождения он поцеловал меня сам, а потом… нам было не до этого.

Гермионе стало стыдно, но она не смогла переубедить себя — Драко для нее был злом, так что вместо извинений она сказала:

— Ты так говоришь, будто и вправду им очень дорожишь.

Свет, озаривший глаза Серафины, был поистине волшебным. Так чисто и ярко светится от предвкушения ребенок рождественским утром. Гермиона увидела любовь за мечтательной улыбкой Серафины.

— Я люблю его. Люблю так сильно, что иногда это причиняет боль. Он все для меня. Каждый раз, когда что-то в моей жизни шло не так, каждый раз, когда мне было грустно и одиноко, он всегда оказывался рядом… как луч света во время шторма. Он всегда мог меня рассмешить, независимо оттого, насколько мне было плохо. Когда он смотрел на меня, я чувствовала себя самым прекрасным созданием на свете. Папа этого не понимает. Он думает, что Драко собирается просто воспользоваться мной, но он никогда так не поступит. Он любит меня так же сильно.