Пятнадцать лет спустя. 2 страница

С большим сожалением он все же заставил себя отстраниться и встретился взглядом с самыми прекрасными на свете глазами медового цвета, от выражения которых у него перехватило дыхание: незнакомка смотрела на него с невероятной нежностью. Неудивительно, что он не мог вымолвить и слова.

— Прости, — прошептала она.

Драко в ответ покачал головой, перебарывая желание ответить, что не нужно извиняться. Но он все-таки был Малфоем, а происшедшее не поддавалось никаким законам логики. Стоило сначала во всем разобраться.

— Кто ты?

На ее щеках вспыхнул румянец, делая лицо еще привлекательнее.

— Мы не знакомы… пока, — прошептала она, опустив взгляд.

— Но если ты из будущего, то Малфою тогда должно быть…

— Тридцать шесть, — пробормотал Гарри, отвечая на вопрос скривившегося от отвращения Рона.

Девушка разорвала объятия, и Малфой нахмурился, ощутив непривычное чувство потери.

— Драко спас меня, — сказала она, приведя его в еще большее смятение. — Это он дал мне хроноворот.

— Может быть, ты закончишь свою историю, дорогая? — Дамблдор предложил ей свое место во главе стола.

Та кивнула и прошла вглубь кабинета, чтобы встать рядом с Гермионой.

Малфой остался стоять у двери, не желая присоединяться к толпе собравшихся. Никто не возражал — все сосредоточились на Серафине.

— Драко и Люциус перешли на нашу сторону еще в начале войны, после того, как… — она грустно взглянула на директора. — Мне очень жаль, дедушка…

Дамблдор поднял руку, останавливая извинения.

— Тебе не за что просить прощения. Так должно было случиться.

— Извините, что перебиваю, — вмешалась Молли Уизли, — но если я твоя бабушка… то как Альбус может быть дедушкой?

Серафина покраснела, потупив взгляд.

— Мне следовало все объяснить подробнее, — она замолчала, тщательно обдумывая последующие слова. — Моя мама потеряла свою семью после нападения Пожирателей Смерти, а у отца никого не было, так что вы принимали участие в моем воспитании. Все вы, собравшиеся здесь сейчас, мне дяди, тети, бабушки и дедушки. Так что я привыкла вас так называть. Извините, если кого-то обидела.

— Моих родителей убили? — прошептала побледневшая Гермиона.

Серафина повернулась к ней, в глазах светилось сочувствие.

— Мне очень жаль, м…

— Так Темный Лорд победил? — перебил ее Кингсли.

Серафина кивнула.

— После того как Волдеморт одолел дедушку Альбуса в магическом поединке, дядя Гарри остался без наставника, и он… он… ты, — она взглянула на потрясенного Гарри, — мне так жаль.

Гарри только покачал головой, откинувшись на спинку стула.

— Дядя Рон и дядя Невилл были убиты, защищая магглов от Пожирателей Смерти. Дядя Ремус, тетя Тонкс, дядя Аластор и дедушка Уизли пали во время битвы за Хогвартс…

— Битвы за Хогвартс? — воскликнула бледная, как пергамент, Тонкс.

Серафина кивнула.

— Это произойдет в конце текущего года. Волдеморт с Пожирателями Смерти нападет на Хогвартс. Все погибнут, за исключением некоторых членов Ордена и детей.

— Ты не должна была рассказывать нам этого! — заорал Кингсли, в приступе ярости вскочив со стула. — Ты не имела права вмешиваться в будущее каждого из нас!

— Я знаю, — прошептала она, глядя вниз. — Это эгоистично, но… Я не смогу смотреть на то, как вы снова умрете. Моим родителям после каждого известия, что еще одного из вас не стало, приходилось буквально собирать друг друга по кусочкам. Я была тогда слишком маленькой, чтобы понять, но знала: происходит что-то ужасное, ведь мама начинала плакать еще до того, как отец вскрывал принесенное совой письмо. Они никогда мне не рассказывали об этом. Я нашла эти письма. Мама хранила их все, — она покачала головой, в глазах блестели слезы. — Когда мне исполнилось пятнадцать, вас осталось только трое. К семнадцатому дню рождения я потеряла еще двоих, а через два месяца и последнего… это было нелегко. Ваши дети… ваши семьи… все… Вы можете меня ненавидеть за то, что сейчас вам об этом рассказываю. Я выдержу вашу ненависть, только бы снова вас видеть.

— Откуда нам знать, что ты не врешь? — резко вставил Кингсли. — Может, ты одна из шпионов Темного Лорда!

— Она говорит правду, — заверил Дамблдор.

Директор опустил руку в карман мантии и что-то достал.

— Поппи обнаружила это, когда Северус принес Серафину в больничное крыло. Конечно, дизайн изменился, но сомнений быть не может.

Он поднял руку, позволяя длинной золотой цепочке проскользнуть между пальцев. На ее конце болтался прозрачный хрустальный шар с крошечными песочными часами внутри.

— Хроноворот? — уточнила Макгонагалл и наклонилась, чтобы рассмотреть вещицу поближе.

Дамблдор кивнул.

— Совершенно отличный от тех, что у нас есть сейчас. Этот появился гораздо позже, и, если я прав, способен перемещать во времени более чем на несколько часов.

Серафина кивнула.

— Он не ограничен временными рамками, нужно только сосредоточиться на точном времени и месте. Я узнала об этом из маминого дневника. Это год, когда все обретает смысл, и Волдеморт приходит к власти.

— Почему ты называешь его Вол… Вол… ну, ты знаешь! — удивился неугомонный Рон со своего места.

Серафина улыбнулась, эта была первая ее искренняя улыбка.

— Ты всегда нервничал при упоминании его имени, дядя Рон. Но мама постоянно повторяла, что бояться имени, значит, давать его хозяину власть над собой.

Рон покосился в сторону Гермионы.

— Так ты правда ребенок Снейпа?

На этот раз Серафина рассмеялась, звонко и беззаботно.

— Я совершенно забыла, что мама сейчас все еще студентка. Но не волнуйся, дядя Рон, со временем ты свыкнешься с этой мыслью.

— Но Снейп? Профессор Снейп? Ты уверена? — застонал Рон, даже немного позеленев.

— Он и только он, — с гордостью ответила она.

— Снейп? — вставил Драко, наконец, заговорив. — Ты дочь Снейпа?

Серафина кивнула.

Драко повернул голову, чтобы посмотреть на молчавшего декана.

— У вас есть ребенок?

— Уверяю, мистер Малфой, я также потрясен, как и вы, — протянул Снейп, не выглядя при этом ни счастливым, ни печальным, и уж точно не потрясенным.

— От кого? — не успокаивался Малфой, явно разозлившись.

Никто не ответил, но все взгляды одновременно обратились к Гермионе Грейнджер. Та вспыхнула от подобного внимания.

— Я... — прошептала она.

— От Грейнджер? — закричал Драко, серые глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. — Вы обрюхатили Грейнджер?!

— Достаточно, мистер Малфой! — прорычал Северус, демонстрируя, наконец, первые признаки волнения.

Большинству собравшихся было хорошо известно, что лучше замолчать, но Драко был слишком ошарашен, чтобы просто заткнуться.

— Она студентка!

— Прежде, чем ты от возмущения наложишь в штаны, Малфой, может вспомнишь свою судьбу? Ты почти в таком же возрасте, как и Снейп, в будущем будешь с Серафиной, — холодно усмехнулся Гарри. — Держу пари, она тоже студентка.

Драко покраснел.

— Ты не можешь меня в этом обвинять! Я ничего не сделал!

— Пока что, — уточнил Гарри. — Так что, Гермиона тоже ничего не сделала.

Все посмотрели на нее, вопрос так и повис в воздухе.

— О-о! Нет! Мы не… — в ужасе воскликнула она и умоляюще посмотрела на Дамблдора. — Клянусь, профессор!

Директор, усмехнувшись, поднял руку.

— Думаю, мы немного отступили от темы собрания. Я абсолютно уверен в порядочности Гермионы и Северуса.

Это, казалось, успокоило всех, кроме Малфоя.

— Это неправильно! Я не могу поверить, что никто не понимает! — возмутился он, исподлобья глядя на Гермиону.

— Почему неправильно? — почти шепотом спросила Серафина.

— Потому что она грязнокровка, а он слизиринец! Нам отвратительны все магглорожденные, впрочем, как и полукровки!

Кабинет на секунду погрузился в наряженную тишину. Ремус и Артур едва успели удержать Рона и Гарри, когда те вскочили со своих стульев, вытащив палочки. Дамблдор прикрикнул на Орден, а Молли пронзительно громким голосом выражала свое возмущение.

— Ты на самом деле так не считаешь… — это было сказано шепотом и по идее не должно было быть услышано среди творящегося хаоса, но в кабинете сразу стало тихо, как будто кто-то выключил звук.

Все уставились на Серафину, стоящую в стороне с прижатым ко рту кулачком.

— Что? — прорычал Малфой.

Ее глаза наполнились слезами. Серафина смотрела на Драко так, будто он разбил ей сердце.

— Как ты можешь так говорить?

Малфой, еще больше запутавшись, посмотрел на нее с легким оттенком паники.

И тут вмешался Дамблдор, прежде чем кто-нибудь еще успел вставить слово.

— Я думаю, эта была тяжелая и насыщенная ночь для всех. Мы сейчас отправимся спать и встретимся уже утром, когда все немного успокоятся.

Никто не возражал. Часть собравшихся поднялась на ноги и двинулась к камину. Гарри, Рон, Джинни, Луна, Невилл, Драко, Серафина и Гермиона последовали к двери.

Преподаватели окружили Дамблдора, шепотом что-то обсуждая, зеленый свет от камина озарял кабинет каждые несколько секунд, когда члены Ордена с помощью летучего пороха исчезали домой.

— Что я такого сказал? — потребовал Драко, не желая уходить, пока не получит ответ на свой вопрос.

Серафина отказывалась даже взглянуть на него. Она отводила в сторону глаза, будто его вообще не существовало.

— Неужели ты правда такой тупой, Малфой? — удивилась Джинни. — Подумай хорошенько! Гермиона магглорожденная, что делает Серафину полукровкой! Не говори мне, что ты настолько глуп и не понимаешь, к чему я клоню!

В его расширившихся серых глазах загорелось осознание.

— Но я не…

— Эй, Малфой собирается извиниться перед " отвратительной полукровкой"! — зашипел Рон, пихая Гарри в бок.

Это, кажется, вытащило Драко из ошеломленного состояния.

— Заткнись, Уизел! Тебя никто не спрашивал!

Он рванулся в сторону двери, собираясь уйти, когда резкий холодный голос вынудил его остановиться.

— Вы подождете, пока я не поговорю с директором, мистер Малфой, — прорычал Северус. — Нам многое нужно обсудить.

Румянец, появившийся в результате злости на Рона, быстро исчез, и блондин стал одного цвета со своими волосами.

Он сглотнул.

— Да, сэр.

— Остальные могут вернуться в свои спальни, — сказала профессор Макгонагалл, кивнув оставшимся ученикам.

— А Серафина? — спросила Гермиона, не желая оставлять девушку одну.

— Я провожу ее в больничное крыло, — заверила ее Макгонагалл.

Гермиона посмотрела на Серафину, увидев глубоко затаившуюся тоску в глазах.

— Профессор, а нельзя ли ей спать в моей комнате? После того как Лаванду отправили домой из-за… того случая, у нас осталась свободная кровать.

Минерва взглянула на Дамблдора, молча спрашивая разрешения.

Дамблдор пожал плечами.

— А почему бы и нет? С мисс Грейнджер ей будет гораздо комфортнее.

— Замечательно, — сказала Макгонагалл. — Она может спать на кровати мисс Браун, пока та не вернется после временной отлучки.

Поблагодарив ее, Гермиона пошла первой, и они покинули кабинет вниз по винтовой лестнице.

— Я могу одолжить тебе одежду, — предложила Джинни Серафине, когда они достигли подножия лестницы. — У нас, кажется, один размер.

— Спасибо, тетя.

Джинни немного замялась.

— А у меня… будут дети?

Серафина кивнула.

— Да. Пятеро.

Глаза Джинни округлились от удивления.

— Пя… теро? — она оглянулась на Гарри. — Мы остановились на двоих!

Серафина хихикнула.

— А кто сказал, что они будут от дяди Гарри?

Тут Джинни вконец растерялась.

— Подожди… если не от Гарри… то от кого?

Серафина пожала плечами, лукаво ухмыльнувшись.

— Не могу тебе сказать. Я здесь, чтобы предотвратить войну, твою личную жизнь я не затрону.

Никакие мольбы не смогли развязать девушке язык. В конце концов Джинни сдалась и, надувшись, удалилась в свою комнату, чтобы принести Серафине сорочку и другую необходимую одежду.

Гермиона показала Серафине кровать, на которой раньше спала Лаванда, пока ее не застала Макгонагалл за неподобающим поведением в компании Дина Томаса.

После того как Серафина приняла душ и устроилась на кровати, Гермиона тоже скользнула под прохладную простыню. Она долго не могла уснуть, вслушиваясь в глухие стоны Серафины, пока та не забылась беспокойным сном. Некоторое время Серафина еще ворочалась и что-то тихо бормотала. Не раз она начинала кричать и метаться по постели, но быстро успокаивалась.

Гермиона мысленно сделала заметку, утром попросить у мадам Помфри зелье сна без сновидений. Но сначала она обязательно поговорит с профессором зелий.

Глава опубликована: 06. 01. 2015

4 глава

На следующее утро, после завтрака, Серафине предстояло поговорить с директором. Гермиона проводила ее до винтовой лестницы, посмотрела, как девочка поднялась, и поспешила на первую пару.

Больше никто в школе не выглядел осведомленным о присутствии Серафины. Оказалось, даже Драко никому не поведал о ночном собрании, иначе бы весь Слизерин гудел во время завтрака и обеда. Блондин вообще, казалось, находился в каком-то своем мире на протяжении большей части дня, даже на занятиях он просто смотрел на парту, не замечая ничего вокруг себя.

Гермиону не очень-то заботило странное поведение парня. Все ее мысли были о предстоящих Зельях и о том, что она снова увидит Северуса. Ей действительно было необходимо с ним поговорить, но нужно было дождаться окончания занятий, чтобы не привлекать внимания остальных студентов.

Гарри и Рон ждали ее, уже сидя на своих местах. Ребята внимательно наблюдали, как она, засунув руку в рюкзак, искала конспекты по Зельям. Ничего не найдя, Гермиона мгновение пребывала в замешательстве, пока, наконец, не вспомнила, что оставила записи в классе, когда отвлеклась на неожиданное появление в подземельях Серафины.

Она тихо выругалась, и, запихав рюкзак под парту, стала осматривать свое место в поисках забытых пергаментов.

— Что? — спросила Гермиона, не в силах больше притворяться, что не замечает, как ее с обеих сторон сверлят две пары глаз.

Гарри и Рон переглянулись за ее спиной.

Первым заговорил Гарри:

— Нам просто интересно, как ты со всем этим справляешься. Я имею в виду... кое-что из рассказанного вчера Серафиной… ужасно и вряд ли приятно, а?

Гермиона тяжело вздохнула и многозначительно посмотрела на мальчишек.

— Если вы хотите узнать, испытываю ли я какие-то чувства к профессору Снейпу, так и скажите!

Они опять переглянулись.

— Хорошо. Испытываешь ли ты что-то к Снейпу? — требовательно спросил Рон.

Гермиона на секунду задумалась, мысленно прокручивая ночной разговор с самой собой на тему прозвучавшего вопроса. Наконец она выдала то, к чему пришла за те четыре часа, пока лежала в кровати без сна.

— Да.

Рон изобразил, будто его тошнит. Гарри выразил свое мнение немного яснее.

— Серьезно? К этому старому сальноволосому ублюдку?

— Гарри Джеймс Поттер! — возмутилась Гермиона. — Этот старый сальноволосый ублюдок, как ты красноречиво выразился, — твой профессор и мой будущий… кем бы он мне ни стал! Я слышать больше не желаю ничего подобного в его адрес!

— Кем бы он тебе ни стал? — зашипел Рон, по крайней мере, пытаясь говорить тише, поскольку класс уже начал заполняться студентами. — Хочешь сказать, тебя вполне устраивает, что вы будете заниматься с ним… этим?

Гермиона раздраженно закатила глаза.

— Понятное дело, мы будем заниматься… заниматься этим. А как иначе у меня от него дочь и сын?!

Оба парня застонали от отвращения.

— Вы оба, сейчас же прекратите! — зашипела Гермиона еще тише — кто-то уже занял места позади них. — Я знаю, что сейчас это кажется невероятным, но я уверена, все будет именно так, как и должно быть, и если наступит время, когда мы с профессором Снейпом станем… близки, то едва ли это будет вашей проблемой!

— Замечательно, — проворчал Рон. — А как насчет того, что твоя дочь кувыркается со слизеринцем?

Ее палочка оказалась у носа Рона прежде, чем он успел закончить предложение.

— Следи за языком, когда говоришь о моей дочери, Уизли! Ты понял?

Рон отчаянно закивал и расширившимися голубыми глазами уставился на палочку, крепко зажатую в руке Гермионы непосредственно у его носа.

— Расслабься, Гермиона! — Гарри мягко коснулся ее руки, пытаясь остановить. — Прямо сейчас она не твоя дочь. Она вообще еще даже не родилась!

— Нет, еще нет, но она здесь, и вы оба будете относиться к ней с таким же уважением, с каким относитесь ко мне! Или я прокляну вас обоих так, что вы вообще не увидите будущего!

— Как бы соблазнительно это ни звучало, я все же должен попросить вас воздержаться от проклятия студентов в моем классе, мисс Грейнджер.

Они и не заметили подошедшего сзади профессора зелий, пока рядом не раздался его вкрадчивый голос.

Гермиона, вспыхнув, тут же убрала палочку.

— Да, профессор.

Его внимательные черные глаза всматривались в ее, не давая возможности отвести взгляд. Не прерывая зрительного контакта, Снейп шагнул вперед и положил что-то на парту.

— И на будущее, держите свои записи в безопасном от недалеких первокурсников месте. Иначе однажды рискуете просто не найти своих драгоценных трудов.

Гермиона мельком взглянула на свои конспекты и удивленно повернулась к Снейпу.

— Спасибо, профессор.

Он, не ответив, двинулся мимо их парты, чтобы занять свое место перед студентами.

Гермиона наблюдала за Снейпом с непонятным трепетом в груди. Он выглядел таким необъяснимо привлекательным, как обычно, недовольно приподняв темные брови и нетерпеливо поджав губы. Один вид того, как он снимает балы с непроницаемым высокомерным выражением на лице, доводил ее до дрожи.

Невозможно было предположить, как они от сегодняшних отношений дошли до того, что в конечном итоге у них появилась дочь. Снейп никогда не проявлял интереса к Гермионе, и она, без сомнений, держала свою школьную влюбленность под контролем в течение большей части прошедших трех лет.

Значит, точно ничего не произошло, пока Гермиона училась в школе. Это было бы совершенно неприемлемо. Через год она окончила школу и начала пятилетнее обучение на звание мастера зелий под его непосредственным руководством.

Может быть, тогда-то все и началось. Они проводили много времени вместе, даже больше, чем сейчас. Вполне объяснимо, что их чувства со временем изменились.

— Мисс Грейнджер, если вы закончили мечтать, может, соизволите хоть что-то записать.

Гермиона покраснела, осознав, что последние десять минут тупо пялилась на своего профессора и не слышала ни слова из того, что он сказал.

Она схватила перо и быстро начала конспектировать лекцию, про себя радуясь, что упавшие вперед волосы скрыли ее покрасневшее лицо.

Рядом фыркнул Рон, за что резко получил локтем в бок.

— Как унизительно, — застонала Гермиона, когда пара закончилась. — Не могу поверить, что просто сидела и пялилась на него!

— Не забывай про слюни, капающие с подбородка, — заметил Рон, чем заработал еще один сердитый взгляд.

— Не было никаких слюней! — по крайней мере, она на это надеялась.

Они убрали учебники и направились к двери.

— Мисс Грейнджер, задержитесь.

Она замерла, крепко прижав к себе книги. И медленно повернулась лицом к стоящему на другом конце класса Снейпу. По обе стороны от нее замерли Гарри и Рон.

— Я не сомневаюсь, что мисс Грейнджер и без вашей помощи вполне сможет найти дорогу обратно, — раздраженно произнес Снейп.

Гарри и Рон даже не шелохнулись.

— Все в порядке, — проговорила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. — Встретимся в гостиной.

Явно недовольные, что их выставляют, Гарри и Рон все же развернулись и вышли из класса, оставив двери открытыми.

— Непохоже, что вы в порядке, мисс Грейнджер, — заметил Северус почти с насмешкой. — Вы выглядите… напряженной.

Дверь за ее спиной захлопнулась, повинуясь взмаху его руки.

От неожиданности Гермиона подпрыгнула.

Снейпу, кажется, это показалось забавным, его губы изогнулись в одну из фирменных ухмылок.

— И, конечно, это не из-за того, что вы меня боитесь.

На щеках вспыхнул румянец, но Гермиона вскинула подбородок.

— Нет, сэр.

— Ну разумеется нет. Вы же гриффиндорка до мозга костей и не покажете слизеринцу свою слабость, — он сделал шаг, затем еще один. Остановился, когда их разделяло всего пара футов. — Впрочем, меня удивляет, что ваша чрезмерная храбрость мешает вам поразмыслить логически.

Гермиона нахмурилась.

— Я не совсем понимаю, сэр.

Его глаза вдруг наполнились ледяным презрением, и Гермиону бросило в холод. Она всегда думала, что с такой ненавистью можно смотреть только на врага, но никак не на того, кто не сделал ничего плохого.

— Вы не можете быть настолько глупы и всерьез верить в то, что я когда-либо заинтересуюсь упрямой маленькой всезнайкой. Вы не более чем надоедливое бельмо на моем глазу и никогда не станете чем-то большим.

Гермиона никогда раньше не думала, что слова способны так глубоко ранить. Но сейчас она чувствовала дыру размером с кулак на месте, где когда-то билось сердце. Она была почти уверена, что если опустит взгляд, то увидит бьющийся комок мышц, зажатый в его руке. Но отвести взгляд от бушующей ледяной бури в его прищуренных глазах было выше сил.

— Это все, сэр? — прошептала она, каким-то образом найдя в себе силы не разрыдаться.

Снейп смотрел на нее в течение нескольких долгих секунд, прежде чем сухо кивнул в ответ.

Гермиона не заставила себя ждать. Развернувшись на каблуках, она покинула класс, не опуская плеч и подбородка, не желая показывать ему свою слабость, даже если он только что растоптал ее чувства, так легко и безжалостно.

* * *

— Чего хотел Снейп? — спросил Рон, когда она, спотыкаясь, вышла из проема в гостиной Гриффиндора.

— Профессор Снейп! — огрызнулась Гермиона. — И это не твое дело!

Рона не задел ее резкий тон.

— Ну, он явно не сделал тебе предложения, иначе бы ты выглядела счастливее.

— Может быть, как раз наоборот, именно поэтому она и не в духе, — вмешался Гарри.

Рон рассмеялся.

— Ты прав, брат! Я бы наверно убил себя, если бы Снейп мною увлекся.

— Я думаю, у тебя были бы причины забеспокоиться, если бы он попросил твоей руки, Рон.

— Свадьба…

— Поцелуи…

— Медовый месяц…

Они застонали в один голос, скривившись от отвращения. С Гермионы было достаточно. Они не имели права издеваться над Северусом. Да кто они такие, чтобы судить о его поцелуях и возможности быть с ним?! Их вообще никто не спрашивал!

— Замолчите! — закричала она, не сумев сдержаться. — Просто заткнитесь, оба! Никто вас не спрашивал! И вы будете впредь проявлять уважение к профессорам этой школы! Особенно к профессору Снейпу! Он — смелый, замечательный человек, и я не позволю, чтобы вы смеялись над ним ради своего развлечения!

Гермиона сбежала прежде, чем Гарри и Рон успели засыпать ее вопросами.

В своей комнате она нырнула под одеяло и накрылась с головой. Слезы неудержимо полились, как только она оказалась в темноте.

— Я должна была тебя предупредить, — мягким, печальным голосом прошептал рядом.

Стерев влажные дорожки со своих щек, Гермиона потянула вниз одеяло.

Серафина смотрела на нее грустными глазами. Уголки ее губ опустились.

— Он на самом деле так не думает, — продолжила она.

— Тогда зачем ему такое говорить? — спросила Гермиона, вопрос прозвучал резче, чем ей хотелось.

Серафина опустила взгляд.

— Я не могу тебе рассказать. Мне нельзя вмешиваться в ваши отношения, если хочу родиться. Все должно идти так, как должно. Мне очень жаль.

Гермиона откинулась на подушки, уставившись на полог над головой.

— Наверное, мы оказались вместе из-за какого-то недоразумения. Может быть, мы были пьяны, одержимы или нас просто заставили. Я правда не понимаю, как он мог захотеть меня, когда пятнадцать минут назад прекрасно дал понять, что обо мне думает.

— Как бы я хотела все тебе рассказать, — грустно прошептала Серафина. — Хотя не уверена, что ты бы поверила, расскажи я правду.

Гермиона фыркнула, губы скривились в насмешливую ухмылку.

— Только не говори мне, что великолепный профессор зелий на самом деле безумно влюбился в упрямую маленькую всезнайку.

Прохладная рука Серафины нежно коснулась ее.

— Не сдавайся, пожалуйста. От этого зависит моя жизнь.

Глава опубликована: 06. 01. 2015

5 глава

Тишину подземелий нарушало лишь булькающее в котле зелье сна без сновидений. Мрачный Снейп не произнес ни слова и ни разу не взглянул в ее сторону за все время работы над зельем, необходимым Серафине для спокойного сна. Мадам Помфри любезно попросила Гермиону саму заняться приготовлением, и, поскольку Гермиона собиралась стать мастером, то мадам также сообщила, что была бы ей очень признательна, если бы та сварила зелья еще и про запас для больничного крыла.

Гермионе пришлось призвать на помощь всю свою смелость и самоконтроль, чтобы спуститься в подземелья. И вот она оказалась наедине с человеком, которой ее ненавидел.

Она могла поклясться, что, как только вошла, воздух в помещение стал еще холоднее, будто кто-то распахнул настежь все окна в замке посреди декабрьских морозов.

Северус никак не отреагировал на ее присутствие, но Гермиона знала: ему известно, что она здесь. Царапанье по пергаменту, который он проверял, усилилось, как будто таким способом он пытался выразить свое недовольство.

Чтобы не доставлять им обоим еще больше мучений от совместного времяпровождения, Гермиона старалась работать быстрее, насколько это возможно, ведь зелье должно быть выполнено без ошибок, чтобы, не дай Мерлин, не пришлось все начинать сначала.

Но, несмотря на то что зелье выглядело безупречно, счастливой она себя не чувствовала.

— Запах будет намного приятнее, если добавить мяту.

Гермиона подскочила от неожиданности, прервав свои невеселые размышления. Она даже огляделась в поисках нарушителя спокойствия, но в кабинете не было ни одной живой души, кроме них двоих, а Северус по-прежнему не поднимал головы от бумаг, как если бы ничего не говорил и не слышал.

Но мята и правда улучшила бы запах зелья.

Гермиона нацарапала полезный совет на краешке своих записей и направилась в кладовку за мятой.

Она нашла ее довольно быстро и уже было собралась вернуться, как вдруг услышала голоса, и по тону одного из них поняла, что неизвестный гость крайне недоволен. Она думала напомнить о своем присутствии и вернуться к работе, но потом решила подождать.

— Я требую объяснений! — голос вроде как принадлежал Драко Малфою, Гермиона не была уверена.

— Вы забываетесь. Я не намерен вам что-либо объяснять, мистер Малфой. — Так и есть, Драко.

— Вы не имели права отсылать мне это письмо! Я не ребенок!

— Тогда советую вам прекратить вести себя как мальчишка.

— Я поговорю с ней, если захочу!

— Нет, это не обсуждается.

— Вы не сможете меня остановить!

— Напротив, — Северус, похоже, поднялся со стула: воздух наполнил скрежет металла о каменный пол. — Я имею право держать вас подальше от нее так долго, как сочту нужным!

— На хрена, мать вашу? — зарычал Драко.

— Следите за языком.

— Так оторви мне его, Снейп! Ты не сможешь оградить ее от меня!

— Смогу и именно так и сделаю! Ты слишком взрослый для нее!

Раздался грохот, и Гермиона предположила, что один из них ударил кулаком по столу.

— Я всего лишь на год старше ее! На один год! В отличие от тебя и твоей грязно…

— Следите за тем, что собираетесь сказать, мистер Малфой, или я, не колеблясь, покажу вам, насколько серьезно отношусь к данному вопросу!

— Чушь собачья! — прорычал Драко, разозлившись еще больше. — Ты не можешь решать за нее. Ты не…

— Я ее отец! И мне решать, что для нее лучше! И это явно не ты!

— Ты отец всего лишь один чертов день! Какое ты имеешь право принимать такие решения?

Серафина. Гермиона поняла, что говорят о ней.

— Один час, один день, один месяц, одну чертову жизнь — я ее отец, и решение лежит на мне и ни на ком другом. Ты будешь держаться от нее подальше!

— Почему? — прогремел Драко. — Скажи мне, почему?

— Какую причину мне назвать первой, мистер Малфой? Как насчет того, что она слишком молода для тебя? Или того факта, что ты презираешь ее мать? Наконец, мой любимый аргумент: ты на волосок от вступления в ряды Пожирателей смерти, и я не собираюсь рисковать ее жизнью. Мне продолжить?

— А ты лицемер! Между тобой и Грейнджер точно такая же разница в возрасте, и ты уже Пожиратель смерти!

— Разговор закончен. Я настоятельно рекомендую тебе оставить это, прежде чем я заставлю тебя весь учебный год чистить котлы!

— Не закончен, — звук шагов наполнил кабинет. — Я не сдамся. Я увижу ее снова, с твоего разрешения или без него.

Оглушительный удар, и воцарилось молчание. Гермиона поняла, что Малфой ушел.

— Можете выходить, мисс Грейнджер.

Смущенная, что ее поймали за подслушиванием, Гермиона выскользнула из кладовки и замерла напротив стоящего по другую сторону стола Снейпа. Руки его были сложены за спиной, а выражение лица казалось совершенно бесстрастным.