АСТРЫ. Лила Южанова

АСТРЫ

Лила Южанова

Мой невеселый бедный пастырь
блуждающих во мне овечек
три неизменно белых астры
для каждой выбирает встречи.

А я несу ему свой подвиг
во имя майского цветенья.
Иным любовникам Людовик,
послушай, где была весь день я:

три восхождения к вершинам,
три спотыкания на глади,
три сотни раз я согрешила
решительно, почти не глядя.

Необорима, словно Жанна
при осажденном Орлеане,
я отвоевывала жадно
поля невидимых реалий.

У феи плачущей украла
слезинку цвета незабудок,
переливала из фиалок
свечение в горящий кубок.

Но странных подвигов не примет
его смиряющая паства.
Бывают истины иными –
три белых астры.

РОЗЫ

Лила Южанова

Три розы – и цветочная поляна,
все небо – и наряженный собор.
Твоя мечта мою переполняла
и уводила дальше за собой,

в просторы, где ромашковые феи
не выносили сорванных цветов.
Но я срывала и несла трофеи –
букеты свежевыдуманных строф,

которые наутро увядали.
И, красками полей опьянена,
я снова шла за цветом в эти дали,
но приносила лишь полутона

и сквозняки осколками скупыми
от сводов и воздушных кораблей.
А на листе твое родное имя
других имен казалось не родней.

Ту музыку, что быть не может спета,
я не спою, но я иду на зов
и приношу бесславную победу
не тех стихов, неподходящих слов.

Три розы – и цветочная поляна,
все небо – и наряженный собор.
Твоя мечта мою переполняла
и уводила дальше за собой.

ИРГА

(Катя Любимова)

Запущен подмосковный сад, -
Дела, давление.
Ирги чернеет красота, -
Стигматы летние.

Здесь кто-то помнил, чем-то жил, -
Любовью? Ревностью?
И становился вдруг большим,
Пугая зрелостью.

Он принимал раз в год друзей, -
Таких же п'ожитых,
И утешался на заре,
Листая прошлое.

И обступали миражи.
Июль баюкая,
Жужал, чирикал, небожил,
Сжимая звуками.

Ирга чернела всё сильней,
Перед падением...
И куковали на стене,
Часы настенные, -

То замедляясь, то спеша,
Меняя ценности, -
" Жизнь хороша, жизнь хороша
Своей бесцельностью. "

И гулко падали минут
Тугие ягоды, -
" Ты там, я тут, ты там, я тут, -
Так видно надо бы. "

Текст забывая, не фальшивь, -
Пусть будет видимость,
Ты позвони ей и скажи,
Что лето выдалось,

Что лето выдохлось уже,
Ирга созрелая,
Ты приезжай, как раньше, джем
Вкуснейший сделаем,

Запущен сад, свободой пьян, -
Его забросили..
Седеет зеркало. Туман.
И ягод россыпи.

АИР

С соком горького аира тело шёпоты впитало.
Все пути ведут в начало, ты дошёл до края мира.
В точке между «есть» и «нету», в миг без ночи и без утра.
Богомолом, пустоцветом.

Если выйдешь из начала — станет время изменений.
Самой чистоты кристалла хватит, чтоб родиться тени.
Первый шаг сминает травы и тогда роса, от боли,
Станет каплями отравы.

Спать забыл, смыкая веки, остудил себя под утро
В остановленные реки — руки скрученные в мудру.
И у ног седые змеи счёт ведут чужим дорогам.
Только им мешать не смею...

Кем-то высечен из камня, кем-то сотканный из ветра,
Тоньше самой тонкой ткани. Светел и невидим.

ТЮЛЬПАН

(с) Борис Рыжий

Я не люблю твои цветочки,
вьюнки и кактусы, болван.
И у меня растёт в горшочке
на подоконнике тюльпан.
Там, за окном, дымят заводы,
там умирают и живут,
идут больные пешеходы,
в ногах кораблики плывут,
там жизнь ужасна, смерть банальна,
там перегибы серых стен,
там улыбается печально
живущий вечно манекен,
там золотые самолёты
бомбят чужие города,
на облака плюют пилоты,
горит зелёная звезда.
И никого, и никого не
волнует, господи прости,
легко ль ему на этом фоне,
такому стройному, цвести.

ПЛЮЩ

(с) Гелия Мигулина

забыты
за бытом
прикрыты
плющом
в избывности жизни
ты мною прощён
ветвимся и вьёмся
и –
раз и на век
приструнен сурово
наш бег

и сердца прореха
пошла бахромой
я как неумеха
вращаю пращой
так гений Давида
в беспутных руках
с подачей моей
обращается в прах

измытое
мы
идеал простоты
вниз смотришь
игриво
с её высоты
я жмусь у порога –
званный ли гость?
неслышно предлога
быть врозь

я по-цыгански
замученных слов
сманю три копейки –
такая любовь
пусть рыщут ищейки
теперь не верну
в разбитой копилке
отправлю ко дну

АКАЦИЯ

(с) Фёдор Терентьев

я лежал на снегу говорила со мной
как сестра городская акация
и журила что вид у меня земляной
что я липовый как аппликация
что я собран и вклеен в осенний альбом
лесопарка но пойло буфетное
заливает глаза и я вижу потом
эолийское небо дискретное
что я всё подражал деревянной орде
говорил как она мимикрировал
и стоял по колено в холодной воде
в отражение крон эмигрировал
что извёлся во мне и погас хлорофилл
не осталось ни капли зелёного
что я выйти огнём по листве норовил
или выпить бутылку креплёного
что я верил отчизне как будто она
рождена на мольберте художницы
но на этой картине стоит тишина
и блестят канцелярские ножницы

ЖАСМИН

Виктор Соснора

Цветет жасмин.

А пахнет жестью.

А в парках жерди из железа.

Как селезни скамейки.

Желчью

тропинки городского леса.

Какие хлопья! Как зазнался!

Стою растерянный, как пращур.

Как десять лет назад -

в шестнадцать -

цветет жасмин.

Я плачу.

Цветет жасмин. Я плачу.

Танец

станцован лепестком.

А лепта?

Цветет жасмин!

Сентиментальность!

Мой снег цветет в теплице лета!

Метель в теплице!

Снег в теплице!

А я стою, как иже с ним.

И возле

не с кем

поделиться.

Цветет жасмин...

Цвети, жасмин!

Иван-Чай