ПОДАРКИ К ЗИМНЕПРАЗДНИКУ 5 страница

Таура проводила их взглядом; ее губы чуть тронула улыбка. — Знаешь, я сперва не была уверена, подходит ли эта женщина Майлзу, а теперь считаю, что прекрасно. Эти форские штучки всегда сбивали Элли с толку. А у Катерины они в крови, как и у него. Боже помоги им обоим.

Ройс собрался было сказать, что будущая миледи — это больше , чем заслужил милорд, но последнее замечание Тауры изменило ход его мыслей. — Ха. Ну да. Она истинный фор, верно. А это нелегко.

Таура двинулась по коридору к себе, но на углу остановилась и, полуобернувшись, спросила: — Так что ты делаешь после приема?

— Заступаю на ночную вахту. — «И так всю чертову неделю» , расстроенно сообразил Ройс. А Таура пробудет на планете только десять дней.

— А-а.

Она ускользнула прочь; Ройс кинул взгляд на хроно и судорожно сглотнул. Время, щедро отведенное им себе на то, чтобы одеться и явиться для исполнения свадебных обязанностей, почти истекло. Он помчался к лестнице.

* * *

Когда Ройс спешно скатился вниз по лестнице, гости уже начали прибывать, разбредаясь из главного вестибюля по анфиладе украшенных цветами комнат. Он занял отведенное ему место за спиной у оруженосца Пима, в свою очередь стоявшего за графом и графинею Форкосиган. Кое-кто из местных гостей был уже здесь: леди Элис Форпатрил, помощница хозяйки дома и главный организатор, и ее добродушно-рассеянный кавалер, Саймон Иллиан; Ботари-Джезеки; Мэйхью, по пятам которого неотступно следовал Никки; разнообразные Форвейны, хлынувшие из переполненного дома Фортицев в гостевые комнаты форкосигановского особняка. Среди рано прибывших были также и друг милорда коммодор Галени — глава Департамента СБ по делам Комарры — с женой, и ближайшие сподвижники милорда по партии Прогрессистов, Форбреттены и Форратьеры.

Коммодор Куделка с женой, всем известные как Ку и Дру, приехали вместе со своей дочерью Марсией. Марсия должна была стать свидетельницей невесты, замещая еще одну дочь Куделок, Карин — закадычную подругу будущей миледи, сейчас учившуюся на Колонии Бета. Карин и Марка, брата милорда, сегодня очень не хватало (но только не Ройсу, памятовавшему о случае с жучиным маслом), но им не удалось втиснуть межзвездное путешествие в свое расписание занятий. Однако подарком Марка для четы новобрачных стала недельная путевка на элитный и очень дорогой бетанский курорт, так что, возможно, милорд с супругой скоро окажутся в гостях у брата милорда и их подруги Карин, не говоря уж о бетанских родственниках милорда. В подобном подарке было то преимущество, что он по крайней мере отодвигал связанные с ним, и путешествием, проблемы безопасности на более позднее время.

Марсия поспешила наверх вслед за специально присланной для этого горничной. Кавалера Марсии и делового партнера лорда Марка, доктора Боргоса, Пим тихонько отвел в сторону и во внеплановом порядке проверил на сюрприз в виде подарочных насекомых, но на сей раз ученый оказался чист. Марсия вернулась неожиданно скоро, задумчиво наморщив люб, и, вновь завладев своим кавалером, увела его прочь в поисках напитков и общества.

Лорд Аудитор и госпожа профессор Фортиц прибыли с оставшимися Форвейнами. Вместе они составляли внушительное число: четверо братьев, три их жены, десятеро детей и отец будущей миледи с ее мачехой, плюс обожаемые госпожой Форсуассон тетя с дядей. Краем глаза Ройс заметил, как Никки демонстрирует Арди толпе благоговейно взирающих на него юных Форвейнов и уговаривает пилота рассказать этой завороженной аудитории что-нибудь о галактической войне. Как отметил Ройс, давить Никки особо не пришлось. Горячий интерес слушателей нашел у бетанского пилота самый непосредственный отклик.

Форвейны держались стойко в блистательном обществе, обычном для форкосигановского особняка, — ну а лорд Аудитор Фортиц имел славу человека, не обращающего внимание на чей-либо статус, если тот не подкреплен практическим умением и опытом. Однако даже самый бойкий из старших братьев будущей миледи несколько притих и задумался, когда объявили о приходе графа Грегора и графини Лаисы Форбарра. Император с императрицей предпочли прибыть на считавшийся неофициальным дневной прием в качестве ровни Форкосиганов, что избавило всех, да и их самих, от массы протокольных заморочек. Только в мундире своего графского Дома император мог при всех обнять своего младшего сводного брата Майлза, сбежавшего вниз приветствовать его, и получить такое же искреннее объятие в ответ.

Всего на «маленькую» свадьбу милорда собралось сто двадцать гостей, и особняк Форкосиганов вместил их всех.

Наконец момент наступил; в вестибюле и прилегающих комнатах ненадолго воцарился хаос столпотворения, пока гости принимали свои пальто и устремлялись за ворота в сад за углом особняка. Воздух был холоден, но не морозно-жгуч, и, к счастью, ветра не было; небо стало густо-синим, низкое полуденное солнце переливалось жидким золотом. Заснеженный сад оно обратило в раззолоченную, сверкающую, эффектную и ни на что не похожую сцену — именно то, чего желала душа милорда. Цветы и ленты, оттеняющие невообразимое сверкание льда и снега, сосредоточились вокруг центральной площадки, где и будут произнесены обеты.

Хотя Ройс почти не сомневался, что два выполненных во всех подробностях ледяных кролика, спаривающихся под укромным кустиком, не входили в заказанный милордом декор. Они не остались незамеченными: первый же увидевший скульптуру немедленно показал на нее всем, кто мог его услышать. Айвен Форпатрил с невинным видом отводил взгляд от веселенькой непристойной композиции (кролики ухмылялись). Брошенный на него графом угрожающий взгляд был несколько смазан вырвавшимся смешком, перешедшим в настоящий хохот, когда графиня что-то прошептала ему на ухо.

Свидетели жениха заняли свои места. В центре сада очищенные от снега дорожки сходились в широком круге, вымощенным кирпичом с контрастным узором форкосигановского герба — горы и кленовые листья. В этом совершенно логичном месте был выложен на земле небольшой круг из цветного зерна для произносящей обеты пары. Его окружала многолучевая звезда для главных свидетелей. Еще один круг из зерна обрамлял временную дорожку из дубовой коры, на отдалении опоясывающую первые два и позволяющую остальным гостям не промочить ноги.

Ройс, пристегнувший меч впервые с тех пор, как принес вассальную присягу, занял свое место в церемониальном строю оруженосцев, образовавших коридор с обеих сторон главной дорожки. Он беспокойно огляделся — среди гостей жениха, занимающих место во внешнем круге, не возвышалась фигура Тауры. Милорд, вцепившись в синий рукав кузена Айвена, не сводил глаз со входа с почти мучительным предвкушением. Милорда с трудом уговорили не везти в город его коня, дабы доставить невесту из дома в старинном форском стиле, хотя лично Ройс считал, что со спокойным, пожилым конем управиться было бы легче и волнений было бы меньше, чем с его хозяином. Как бы то ни было, Форвейны явились в сад пешком.

Леди Элис, как свадебный Наставник, возглавляла процессию подобно элегантному знаменосцу. За ней, опираясь на руку моргающего на свету отца, шла невеста, вся сияющая в жакете и юбке из бежевого бархата, расшитого ярким серебром. Ее обутые в сапожки ноги ступали твердо и бесстрашно, а взгляд выискивал в толпе одно-единственное лицо. Тройная нить жемчуга, украшавшая ее шею, переливалась тайным посланием, свидетельством ее вызывающей храбрости, но понятным лишь немногим присутствующих. Очень немногим. Судя по сузившимся глазам и сухо поджатым губам, император Грегор относился к их числу.

Должно быть, Ройс был единственным, чей взгляд не задержался на невесте, а скользнул туда, где рядом с ее мачехой на месте — нет, в роли — подружки невесты шла сержант Таура. Ройс скосил глаза, не шевельнувшись в стойке навытяжку, — да, Марсия Куделка с доктором Боргосом стояла во внешнем круге, явно низведенная до статуса простой гостьи, но ничуть этим не обескураженная. Похоже, она глядела на Тауру с самодовольным одобрением. Наряд Тауры был именно тем, что обещала леди Элис. Бархат оттенка шампанского был в точности цвета ее сияющих глаз; теперь взгляд приковывали они, а не клыки или длинная челюсть. Рукава жакета и длинная пышная юбка были вышиты по краю спиральным узором из черного шнура. Такие же чайные орхидеи были вплетены в ее собранные узлом волосы. Ройс подумал, что в жизни не видел ничего столь потрясающе изысканного.

Все заняли свои места. Милорд и будущая миледи шагнули во внутренний круг, крепко держась за руки, как пара тонущих влюбленных. Невеста выглядела не просто ослепительной, но раскаленной добела; жених был просто потрясающ. Лорду Айвену с Таурой вручили по мешочку с зерном, они замкнули круг, а затем встали на своих лучах звезды между графом с графиней Форкосиган и Форвейном с его женой. Леди Элис громко прочитала клятвы, и милорд с буду… — с миледи — повторили их в ответ. Ее голос был чист, его — лишь раз дрогнул. Поцелуй был исполнен с замечательным изяществом: миледи присела в подобии реверанса, чтобы милорду не пришлось чересчур тянуться вверх. Это говорило о продуманности и репетициях. Множестве репетиций.

Рисуясь как только мог, лорд Айвен разорвал круг из зерна носком сапога и торжествующе получил у выходящей невесты положенный поцелуй. Лорд и леди Форкосиган вышли в ослепительный ледяной сад меж двух шеренг оруженосцев; когда они проходили, то обнаженные, прижатые к ноге клинки взлетали вверх в салюте. А когда Пим возглавил Клич Оруженосцев, звук двадцати восторженных мужских голосов потряс сад, эхом отразился от стен и громом взлетел в небо. Милорд с ухмылкой оглянулся и покраснел от удовольствия при виде столь ревностных защитников.

За ними, как свидетели, шли Таура под руку с лордом Айвеном. Она, склонив голову, что-то от него выслушивала и смеялась. Две шеренги оруженосцев стояли навытяжку, пока мимо не прошли все основные участники церемонии, затем перестроились и четким строем промаршировали вслед, а за ними потянулись гости — обратно в особняк Форкосиганов. Все прошло безупречно. А у Пима вид был такой, словно он прямо на месте готов грохнуться в обморок от облегчения.

* * *

Главная обеденная зала особняка Форкосиганов была знаменита тем, что вмещала девяносто шесть гостей, если поставить два стола параллельно. Гостей сверх этого числа рассадили в следующей комнате, за аркой прохода, так что все сидели практически вместе. Этим вечером прислуживать за столом не входило в обязанности Ройса, однако его роль предполагала разрешение непредвиденных ситуаций и помощь, если гостям что-либо потребуется, поэтому он оставался на ногах и курсировал из комнаты в комнату. Таура сидела за главным столом вместе с участниками церемонии и самыми почетными гостями — прочими почетными гостями. Между высоким, темноволосым, красивым лордом Айвеном и высоким, темноволосым, худощавым императором Грегором она смотрелась действительно довольной. Ройс не мог пожелать бы ей другого места, но мысленно убрал оттуда Айвена и заменил собою… хотя Айвен с императором являли собою истинный образец учтивого остроумия. Они рассмешили Тауру, и ее клыки сверкали без всякой стеснительности.

А Ройс, наверное, просто сидел бы там молча и таращил на нее глаза…

Мимо Ройса, ненадолго занявшего пост у входа, проходила Марсия Куделка. Она радостно улыбнулась: — Привет, Ройс!

Он склонил голову. — Мисс Марсия.

Марсия проследила за его взглядом в сторону главного стола. — Таура смотрится чудесно, правда?

— Конечно. — Он помялся. — А как случилось, что вы не там?

Она понизила голос. — Катерина рассказала мне про прошлую ночь. И спросила, не против ли я поменяться. Я ответила: «Боже, конечно, нет! ». Помимо прочего, я избавлена теперь от необходимости сидеть там и вести светские разговоры с Айвеном. — Она наморщила носик.

— Это была прекрасная мысль со стороны, э-э, миледи.

Она дернула плечиком. — Это была единственная почесть, которую она могла даровать сама. Форкосиганы люди потрясающие, но, признай, они проглатывают тебя целиком. Хотя за это они устраивают тебе приключения что надо.

Она привстала на цыпочки и запечатлела на щеке Ройса совершенно неожиданный поцелуй.

Он удивленно потрогал щеку. — А это за что?

— За твое участие в прошлой ночи. За то, что спас всех нас от необходимости иметь дело с по-настоящему спятившим Майлзом Форкосиганом. На то время, на которое его хватило бы. — Ее легкомысленный голос на мгновение дрогнул. Она поправила светлые волосы и умчалась.

Поднимавшиеся бокалы наполнялись лучшими винами графа, включая несколько отложенных специально для главного стола исторических бутылок, заложенных в погреба еще до конца Периода Изоляции. После этого гости перебрались в сверкающий бальный зал, сам похожий на сад и пьянящий неожиданно весенними ароматами. Лорд и леди Форкосиган открыли танцы. Все, кто еще мог двигаться после ужина, последовали за ними на натертый до блеска наборный паркет.

Ройс ненадолго остановился возле Тауры, пока та наблюдала за кружащимися и склоняющимися из стороны в сторону танцорами.

— Танцуешь, Ройс? — спросила она.

— Не могу. Я на дежурстве. А ты?

— Боюсь, я не знаю ни одного из этих танцев. Хотя я не сомневаюсь, что Майлз навязал бы мне учителя, если бы это ему пришло в голову.

— По правде говоря, — признался он вполголоса, — я тоже не знаю ни одного.

Уголки ее губ поднялись. — Что ж, не давай Майлзу этого узнать, если хочешь, чтобы все так и оставалось. А то ты начнешь притоптывать прежде, чем поймешь, на что тебя поймали.

Он постарался не заржать. Ну что на такое ответить? Но когда он откозырял Тауре, отходя, это нельзя было принять за молчаливое несогласие.

На шестом туре миледи прошла мимо Ройса в танце в паре со своим старшим братом Хьюго.

— Роскошное ожерелье, Кэт. От твоего супруга, да?

— Вообще-то нет. От одного из его… деловых партнеров.

— И дорогое!

— Да. — От легкой улыбки миледи волоски на руках у Ройса стали дыбом. — Полагаю, оно стоило ему всего, что он имел.

Танец унес их прочь.

«Таура верно подметила. Она создана для милорда, это точно. И помоги боже их врагам…»

Точно по расписанию появился аэрокар, на котором предстояло отбыть новобрачным. Ночь еще только начиналась, но до Форкосиган-Сюрло и поместья на берегу озера, избранного ими прибежищем на медовый месяц, было больше часа лету. В это время года поместье было тихим, укутанным снежным покрывалом и спокойствием. Ройс и вообразить не мог пару, которой сильнее бы требовалось немного покоя.

Гости пробудут в особняке еще несколько дней, вверенные заботам графа с графиней, хотя инопланетные гости немного позже тоже отправятся на озеро. Среди всего прочего, как сообщили Ройсу, госпожа Ботари-Джезек желала вместе с мужем и маленькой дочерью посетить могилу отца и сжечь ему поминальное приношение.

Ройс думал, что аэрокар поведет Пим, но к его удивлению, за штурвал сел оруженосец Янковский. Новобрачные, пройдя сквозь строй охрипших от поздравлений родных и друзей, сели в задний салон.

— Я поменял некоторые назначения, — тихо проговорил Ройсу Пим, пока они стояли под въездной колоннадой, улыбаясь, наблюдая и салютуя отбывающим. Милорд с миледи скользнули друг другу в объятия, выражавшие в равной мере любовь и усталость, и серебристый фонарь кабины закрылся за ними. — На следующую неделю я возьму ночное дежурство в особняке на себя. У тебя неделя отпуска с двойным праздничным жалованьем. И личными благодарностями миледи.

— А-а, — только и выговорил Ройс, моргнув. Пим был ужасно расстроен тем фактом, что никто, начиная с самого графа, не счел нужным порицать его за промашку с ожерельем. Ройс сделал вывод, что Пим сдался и решил наложить на себя наказание сам. Что ж, если покажется, что старший оруженосец слишком далеко зашел, можно положиться на графиню: та непременно вмешается. — Спасибо!

— Считай себя свободным с того момента, как уедут граф с графиней Форбарра. — Пим кивнул и сделал шаг назад. Аэрокар выкатился из-под навеса колоннады и начал набирать высоту в холодном ночном воздухе, точно поддерживаемый в небе воплями, радостными криками и добрыми пожеланиями.

Потрясающий долгий взрыв фейерверков превратил проводы в нечто прекрасное и порадовал сердца барраярцев. Таура тоже аплодировала и вопила, и, вместе с Арди Мэйхью, присоединилась к команде Никки, чтобы запустить в заднем саду несколько незапланированных хлопушек и бенгальских огней. Пороховой дым клубами наполнил воздух; ребятишки носились вокруг Тауры, прося подкинуть огонек повыше. Охрана и матери всех сортов прикрыли бы эту забаву, если бы не тот факт, что здоровенный пакет самых славных зажигательных штучек втихую подсунул Никки граф Форкосиган.

* * *

Вечеринка шла к концу. Сонных, протестующих детишек несли мимо Ройса в машины — или в спальни. Император с императрицей тепло распрощались у дверей с графом и графиней. Вскоре после их отъезда тихо и без фанфар исчезла пара десятков незаметных умелых слуг, одолженных СБ. Оставшаяся энергичная молодежь захватила бальную залу и устроила танцы под ту музыку, которая больше пришлась им по вкусу. Утомленные старшие нашли себе в анфиладе общих комнат тихие уголки, чтобы побеседовать и отведать еще немного лучших графских вин.

Тауру Ройс обнаружил в одиночестве в одной из небольших боковых комнат. Она сидела на излюбленного фасона прочной кушетке и задумчиво расправлялась с целым блюдом вкусностей матушки Кости, стоящим перед нею на столике. Вид у нее был сонный, довольный и чуть отстраненный. Точно она была гостьей в своей собственной жизни…

Ройс улыбнулся ей, кивнул, откозырял. Жаль, что он заранее не догадался прихватить с собою розы или что-то вроде. А что можно парень подарить такой женщине? Самый лучший шоколад? Ага, может быть, но сейчас он был бы излишним. Вот завтра — точно. — Гм… хорошо провела время?

— О, да. Чудесно.

Она откинулась на спинку кушетки и улыбнулась ему почти снизу вверх — такой необычный угол зрения. Но и с него она смотрелась прекрасно. В памяти мелькнуло, как милорд упоминал насчет разницы в росте, когда лежишь. Таура похлопала по кушетке рядом с собой; Ройс оглянулся, поборол свою привычку держаться в стойке охранника и присел. Тут он понял, что у него болят ноги.

Наступившее молчание было дружеским, а не напряженным, но, помолчав, Ройс его все же нарушил. — Так тебе нравится Барраяр?

— Это было замечательное путешествие. Лучшее, чем я когда-либо мечтала.

Еще десять дней. Десять дней пролетают в мгновение ока. Десяти дней просто недостаточно для всего, что он должен сказать, подарить, сделать. Вот десяти лет для начала хватило бы. — Ты, гм, никогда не думала остаться? Здесь? Знаешь, это можно сделать. Найти место, которое тебе подойдет. Или создать его. — Милорд придумает, как, если это вообще возможно. В приступе храбрости, он накрыл ее лежащую на кушетке руку своею ладонью.

Таура подняла брови. — У меня уже есть такое место.

— Да, но… навсегда? На мой взгляд, у вас, наемников, жизнь такая непредсказуемая. Никакой твердой почвы под ногами. И ничто не длится вечно, даже организации.

— Никто не проживет столько, чтобы испробовать все свои шансы. — Мгновение она молчала, потом добавила: — Люди, спроектировавшие меня для участи суперсолдата, не считали, что долгая жизнь ему необходима. Майлз на эту тему сказал кое-что едкое, но… ну ладно. Флотские медики дают мне еще примерно год.

— Ох! — Чтобы осознать это, потребовалась целая минута; в желудке внезапно завязался ледяной у

зел. Десяток непонятных замечаний, прозвучавших в последние несколько дней, сделался совершенно ясным. И Ройс пожалел об этой ясности. «Нет, ох, нет… »

— Эй, ты что такой ошарашенный? — Ее ладонь легла поверх и сжала его руку в ответ. — Эти ублюдки дают мне год последние четыре года. Я видела, как другие солдаты проходили всю свою карьеру и гибли, пока медики впустую возились со мною. И перестала об этом беспокоиться.

Он не представлял, что на это ответить. Закричать было невозможно. Вместо этого он придвинулся чуть поближе.

Таура задумчиво смерила его взглядом. — Некоторые парни, услышав это, пугались и убирались подальше. Но это не заразно.

Ройс с трудом сглотнул. — Я не удираю.

— Вижу. — Она свободной рукой потерла шею; из волос выпал лепесток орхидеи и упал на покрытое бархатом плечо. — Какая-то часть меня хочет, чтобы медики определились со сроком. А другая часть говорит, что и черт с ним. Каждый день — это подарок. Так что я сдираю обертку и глотаю его прямо на месте.

Ройс с изумлением поднял на нее глаза. Он сильнее стиснул руку, точно ее могли вырвать у него сейчас, пока они сидят, если он не станет держать достаточно крепко. Он склонился вперед, потянулся и, сняв хрупкий лепесток, поднес его к губам. Потом глубоко, испуганно вздохнул и спросил: — А можешь научить меня, как это делается?

Фантастические золотые глаза расширились. — Боже, Ройс! По-моему, это самое деликатно сформулированное предложение, какое я когда-либо получала. Оно великолепно! — Неуверенное молчание. — Это же было предложение, верно? Я не всегда уверена, что говорю по-барраярски.

Теперь уже отчаянно перепуганный, он выпалил, как он понадеялся, на манер наемников: — Мэм, так точно, мэм!

Он получил в награду потрясающе клыкастую улыбку — но не тот вариант, что видел прежде. Эта улыбка тоже вызвала у него желание упасть на спину, только желательно не в сугроб. Он огляделся. В неярко освещенной комнате были разбросаны покинутые тарелки и бокалы, точно осколки веселья и праздника. В соседнем помещении о чем-то праздно болтали приглушенные голоса. Где-то в дальней комнате, приглушенные расстоянием, пробили часы. Ройс не стал считать их удары.

Они парили в пузырьке мимолетного времени, живое тепло посреди морозной зимы. Он склонился вперед, поднял лицо, обвил ее теплую шею, притянул ее голову к себе. Это было не трудно. Губы соприкоснулись. Сомкнулись…

Несколькими минутами спустя он выдохнул потрясенным, севшим голосом: — Ого!

А еще через несколько минут они поднялись наверх, держась за руки.