ПОДАРКИ К ЗИМНЕПРАЗДНИКУ 2 страница

Мать перехватила руку дочки, бросив встревоженный взгляд на Ройса с Таурой, и тихо принялась выговаривать ей, что неприлично показывать на людей пальцем. Таура попробовала широко и дружелюбно улыбнуться девочке. Это было ошибкой…

Девочка завопила и зарылась лицом в мамину юбку, отчаянно в нее вцепившись. Женщина метнула в Тауру перепуганно-яростный взгляд и поспешила утащить ребенка, но уже не к заказанному столику, а к выходу. На другом конце зала обернулась леди Элис.

Ройс перевел взгляд на Тауру. Лучше бы он этого не делал! Сперва ее лицо застыло в ужасе, потом страдальчески сморщилось; казалось, она была вот-вот готова разрыдаться, но сдержалась, сделав долгий вдох.

Готовый броситься — но куда? — Ройс вместо этого без всякой пользы развалился на стуле. Разве милорд специально не приказал ему предупреждать именно такого рода происшествия?

Сглотнув, Таура выровняла дыхание. Вид у нее был такой больной, словно ей нанесли ножевую рану. Но что он мог сделать? Не мог же он вытащить парализатор и пристрелить перепуганную форскую девчушку?

Леди Элис, поняв, что произошло, тотчас вернулась. Хмуро посмотрев на Ройса, она уселась за столик. Парой беспечных замечаний она постаралась сгладить случившееся, но жизнерадостная обстановка пикника безвозвратно исчезла: Таура все время тщетно норовилась съежиться и выглядеть поменьше, а, начиная улыбаться, тут же опоминалась и пыталась прикрыть рот ладонью. Ройсу страшно хотелось вернуться патрульным в хассадарские переулки.

* * *

Вернувшись со своими подопечными в особняк Форкосиганов, Ройс ощущал себя так, словно его прокрутили сквозь пресс для белья. Задом наперед. Несколько раз. Высовывая голову из-за стопки коробок, которые ему пришлось нести — остальные, как заверила Тауру мадам Эстель, будет доставлены в особняк позже, — он ухитрился вписаться в резные двери и ничего не уронить. По указанию леди Форпатрил он вручил коробки двум горничным, которые спешно утащили их прочь.

Из прихожей перед библиотекой донесся голос милорда. — Это вы, тетя Элис? Мы здесь.

Ройс запоздало потрусил за двумя такими разными дамами, чтобы успеть как раз к знакомству сержанта Тауры с невестой милорда, госпожой Катериной Форсуассон. Ее — как, похоже, всех, кроме Ройса, — предупредили заранее: не моргнув глазом, она протянула руку огромной инопланетнице и с безупречной вежливостью приветствовала ее. Будущая миледи нынче вечером выглядела усталой, хотя отчасти такой эффект могло создавать скучное полу-траурное серое платье, которое она продолжала носить. Ее темные волосы были заплетены на затылке в тугой узел. Хотя это платье так подходило к излюбленному серому костюму милорда, что они казались двумя игроками одной команды.

Милорд с неподдельным энтузиазмом смерил взглядом новый зеленый наряд. — Отличная работа, тетя Элис! Я знал, что могу на тебя положиться. А с этой прической, Таура, смотрится просто потрясающе. — Он задрал голову. — Что, флотские медики добились прогресса в пролонгирующем лечении? Седины вообще не видно. Великолепно!

Она помедлила, прежде чем признаться: — Нет. Я заказала себе краску точно под цвет волос.

— А-а… — Он сделал извиняющийся жест, точно отмахиваясь от своих последних слов. — Что ж, смотрится прекрасно.

Из вестибюля донеслись новые голоса. Оруженосец Пим впускал гостя.

— Обо мне не объявляй, Пим.

— Он прямо там, сэр. И леди Элис только что пришла.

— Еще лучше.

С этими словами появился Саймон Иллиан (шеф СБ; в отставке). Он поцеловал руку леди Элис и, выпрямившись, тут же взял ее под локоть. Она нежно ему улыбнулась, он привлек ее к себе. Иллиан тоже воспринял знакомство с сержантом Таурой с полнейшим спокойствием, склонившись к ее руке со словами: «Счастлив, что мне выпала возможность наконец-то встретиться с вами, сержант. Надеюсь, пока ваш визит на Барраяр протекает приятно? »

— Да, сэр, — пророкотала она в ответ, явно не откозыряв ему лишь потому, что он удерживал ее за руку. Ройс ее за это не винил: он тоже был выше Иллиана ростом, но грозный бывший шеф Имперской Безопасности вызывал и у него желание отдать честь, а ведь Ройс никогда не служил в армии. — Леди Элис была просто замечательна. — Никто, похоже, не собирался упоминать злосчастный инцидент в кафе.

— Я не удивлен. Да, Майлз, — обратился к нему Иллиан, — я только что из Императорского Дворца. Когда я прощался с Грегором, пришли кое-какие хорошие вести. Сегодня днем в космопорте Форбарр-Султаны арестовали лорда Форбаталя, он пытался скрыться с планеты, изменив внешность.

Милорд шумно выдохнул. — Значит, это мерзкое дельце можно убрать в ящик. Отлично. Я боялся, что оно затянется и после Зимнепраздника.

Иллиан улыбнулся. — Я спрашивал себя, не потому ли ты с такой энергией ухватился за это дело.

— Ха. Истолкую-ка я все сомнения в пользу нашего дорогого Грегора и поверю, что он не учел мой персональный крайний срок, назначая меня на это дело. Эта заварушка выросла в размерах неожиданно.

— Дело? — переспросила сержант Таура.

— Около месяца назад моя новая работа в качестве одного из девяти Имперских Аудиторов Грегора сделала странный и неожиданный поворот в сторону уголовного расследования, — объяснил милорд. — Мы обнаружили, что лорд Форбаталь, наследник графа — как и я — одного из южных Округов, связался с шайкой джексонианских контрабандистов. Или, быть может, оказался ими подкуплен. В любом случае, когда пришло время расплаты за грехи, он по уши оказался завязан в незаконном грузообороте, угоне корабля и убийствах. Дурная компания, но теперь, рад доложить, они полностью свернули свои дела. Грегор раздумывает, не послать ли их домой в ящике, должным образом замороженными: пусть их покровители решают, стоят ли они цены криооживления. Если вина Форбаталя будет доказана, как я предполагаю… может, ради отца ему позволят покончить с собою в тюремной камере. — Милорд поморщился. — Если же нет, придется убедить Совет Графов утвердить искупление форской чести более непосредственным образом. Нельзя, чтобы преступление на таком уровне распространялось и пятнало наше доброе имя.

— Грегор очень доволен твоей работой по этому делу, — заметил Иллиан.

— Да уж, не сомневаюсь. Угон «Принцессы Оливии» привел его в ярость, хоть и выглядит эта ярость весьма сдержанно. Невооруженный корабль, несчастные погибшие пассажиры — что за кошмар.

Ройс тоскливо слушал. Он думал, что мог бы оказаться полезнее в последний месяц, пока милорд метался туда-сюда с этим экстраординарным расследованием, но Пим ничего ему не поручал. Конечно, кому-то надо нести ночную вахту в особняке Форкосиганов. Неделю за неделей…

— Но хватит об этих гадких делах, — милорд перехватил благодарный взгляд госпожи Форсуассон, — вернемся к более радостным. Почему бы тебе не открыть следующий сверток, дорогая?

Госпожа Форсуассон повернулась к заваленному подарками столу и вернулась к делу, прерванному появлением гостей. — Вот карточка. О-о. От адмирала Куинн, снова?

Милорд, подняв брови, взял карточку. — Что, на этот раз и лимерика нет? Я разочарован.

— Может, это компенсирует… О, боже! Думаю, еще как. С самой Земли! — Из небольшой коробочки она извлекла недлинную тройную нитку подобранных одна к одной жемчужин и приложила к шее. — Длиной под самое горло… ох, какая красота! — Она на миг приложила к шее переливающиеся шарики, сведя края застежки сзади.

— Помочь застегнуть? — предложил жених.

— Только на минутку. — Она наклонила голову, милорд поднял руки и справился с замочком бус. Она подошла к зеркалу, висящему напротив над незажженным камином, повернулась, глядя, как играет на свету изысканное украшение, и лукаво улыбнулась милорду. — Наверное, они превосходно подойдут к наряду, который я надену послезавтра. Как думаете, тетя Элис?

Леди Элис склонила голову и оценила взглядом модельера. — Что ж… да, конечно.

Милорд кивнул, соглашаясь с высшим авторитетом. Взгляд, каким жених обменялся с невестой, был Ройсу не столь понятен, но милорд казался очень довольным, даже испытывающим облегчение. Сержант Таура, глядя на эту сценку, беспокойно нахмурилась.

Госпожа Форсуассон сняла ожерелье и положила его обратно в устланную бархатом коробочку. Жемчужины мягко мерцали. — Наверное, стоит позволить твоим гостям освежиться перед ужином, Майлз.

— О, да. Только мне нужно на минутку похитить Саймона. Вы позволите? Когда вы будете готовы, в библиотеке снова подадут напитки. Сообщите кто-нибудь Арди. Где он?

— Его захватил Никки и уволок с собой, — ответила госпожа Форсуассон. — Наверное, мне стоит пойти и спасти беднягу.

Милорд с Иллианом скрылись в библиотеке. Леди Элис увела Тауру прочь, вероятно, для последнего урока барраярского этикета перед грядущим официальным ужином с графом и графиней Форкосиган. Таура, все еще хмурясь, оглянулась на невесту. Ройс с некоторым сожалением проводил великаншу взглядом, отвлекшись на внезапную мысль, каково было бы патрулировать хассадарские переулки вместе с нею.

— Миледи… госпожа Форсуассон, что… — заговорил Ройс, когда она повернулась, чтобы идти.

— Уже недолго, — улыбнулась она, поворачиваясь.

— Что с… сколько лет сержанту Тауре? Вы не знаете?

— Около двадцати шести стандартных, кажется.

Чуть моложе Ройса. Нечестно, что инопланетница кажется куда более… сложной. — Тогда почему у нее седеют волосы? Если она генетически сконструирована, не думаю, что с этим ее создатели промахнулись.

Госпожа Ф

орсуассон виновато развела руками. — Полагаю, это ее личное дело, и я не могу его обсуждать.

— А! — Ройс озадаченно наморщил брови. — Откуда она? Где милорд с нею встретился?

— На одном из своих прежних секретных заданий, как он мне сказал. Он спас ее из одной жуткой биолаболатории на планете Единение Джексона. Там пытались вырастить супер-солдата. Сбежав из рабства, она стала особенно ценным членом его боевой команды. — Поразмышляв мгновение, она добавила: — И еще любовницей, порою. Насколько я понимаю, тоже очень высоко ценимой.

Ройс внезапно ощутил себя… деревенщиной. Парнем из сельской глуши. Которому не угнаться за изысканной, с примесью чего-то инопланетного, форской жизнью столицы. — Э-э… он вам рассказал ? И вы… как вы к этому отнеслись? — Интересно, может, встреча с Таурой потрясла ее сильнее, чем она показала?

— Это было до меня, Ройс. — Ее улыбка слегка искривилась. — Я до сих пор не знаю, винился он или хвастался, но теперь, когда я ее увидела, то склонна думать, что хвастался.

— Но… но как… я хочу сказать, она такая высокая, а он, хм…

Теперь в ее прищуренных глазах плескался смех, хотя губы оставались серьезны. — В такие подробности он меня не посвятил, Ройс. Это было бы не по-джентельменски.

— По отношению к вам. Конечно же.

— По отношению к ней.

— А! А-а. Гм, ага.

— Если на то пошло, я как-то слышала от него фразу, что разница в росте не так важна, когда двое лежат. Я склонна с этим согласиться. — С улыбкой, которую он уж точно не посмел истолковать, она удалилась на поиски Никки.

* * *

Не прошло и часа, как, к удивлению Ройса, Пим вызвал его по наручному комму и приказал вывести лимузин милорда к подъезду. Он остановил машину под колоннадой и вошел в вымощенный черно-белой плиткой вестибюль. Милорд помогал госпоже Форсуассон накинуть пальто.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я ехал с тобою? — с тревогой переспрашивал милорд. — Мне бы хотелось отвезти тебя, убедиться, что ты в порядке добралась до дома.

Госпожа Форсуассон прижала руку ко лбу. Лицо ее было бледно и влажно от пота, чуть ли ни позеленело. — Нет. Нет. Ройс меня довезет. Иди к гостям. Они приехали из такого далека, а ты и так пробудешь с ними недолго. Извини за мое нытье. И передай мои нижайшие извинения графу с графиней.

— Если ты чувствуешь себя плохо, значит, чувствуешь себя плохо. Не извиняйся. Ты ничем не заболеваешь? Я могу прислать тебе нашего личного врача.

— Не знаю. Надеюсь, нет. Не сейчас же! Больше всего похоже на мигрень. — Она прикусила губу. — По-моему, температуры нет.

Он коснулся ее лба; она поморщилась. — Нет, жара нету. Но ты вся мокрая. — Он помолчал и переспросил тише: — Думаешь, это нервы?

Она тоже помедлила. — Не знаю.

— Все свадебные дела у меня под контролем. Все, что от тебя нужно — это просто появиться там.

Она болезненно улыбнулась. — И не упасть.

На этот раз он молчал чуть дольше. — Знаешь, если ты решишь, что действительно не желаешь через это проходить, то можешь сказать «стоп». В любое время. Вплоть до последней минуты. Конечно, я надеюсь, что ты этого не сделаешь. Но хочу, чтобы ты знала: ты можешь.

— Что, когда мы ждем всех, начиная с императора и императрицы? Вряд ли.

— Если потребуется, я тебя прикрою. — Он сглотнул. — Я знаю, ты говорила, что хочешь небольшую свадьбу, но я не понимал, что это значит «крошечную». Прости.

Она выдохнула, точно в приступе боли или досаде. — Майлз, я очень тебя люблю, но если меня сейчас начнет тошнить, я предпочитаю сперва добраться домой.

— Ох. Да. Ройс, будь добр. — Он махнул оруженосцу.

Ройс подхватил госпожу Форсуассон под руку. Рука дрожала.

— Я пришлю к тебе Никки вместе с кем-то из оруженосцев — после сладкого, или после того, как он выжмет Арди досуха. Я позвоню вам домой и сообщу твоим, что ты едешь, — крикнул милорд ей вслед.

Она махнула рукой, подтверждая, что поняла; Ройс помог ей сесть в задний салон и закрыл колпак кабины. Сквозь затемненное стекло было видно, как она скорчилась, обхватив голову руками.

Милорд расстроенно смотрел им вслед, прикусив костяшки пальцев; наконец, двери дома захлопнулись за ним.

* * *

Ночная смена Ройса закончилась раньше времени назавтра на рассвете. Командир графской охраны вызвал его по наручному комму и распорядился явиться в вестибюль в костюме для бега: один из гостей милорда желает выйти наружу размяться.

Он вышел туда, на ходу натягивая куртку, и обнаружил Тауру, которая разминалась энергичными наклонами и растяжками под потрясенным взглядом Пима. Похоже, до одежды для активного отдыха у модистки леди Элис руки не дошли: на огромной женщине был поношенный тренировочный костюм, но хотя бы нейтрально серый, а не ослепительно розовый. Ткань обтягивала плавные линии мышц, не делавших Тауру грузной, но создававших безошибочное впечатление свитой в пружину силы. Спускающаяся по спине коса вносила в это зрелище лихую и веселую нотку.

— А, оруженосец Ройс, доброе утро! — приветствовала она его и улыбнулась было, но тут же подняла ладонь ко рту.

— Не надо… — Не сумев подобрать слова, Ройс махнул рукою. — Со мною этого делать не надо. Мне ваша улыбка нравится. — Тут он понял, что это не было просто вежливой ложью. «Я начинаю к ней привыкать».

Сверкнули клыки. — Надеюсь, вас не вытащили из постели. Майлз сказал, что его люди в качестве беговой дорожки используют тротуар вокруг квартала, потому что в нем примерно километр. Думаю, я не заблужусь.

Ройс поймал на себе взгляд Пима. Его вызвали не затем, чтобы галактическая гостья милорда не заблудилась, а чтобы разбираться со скандалами, которые затеют водители Форбарр-Султаны, в изумлении засмотревшись на нее и въехав друг в друга или же налетев на бордюр.

— Нет проблем, — быстро среагировал Ройс. — Обычно мы в такую погоду в качестве спортивного зала используем бальный, но его украсили для приема, так что в этом месяце я с тренировками отстал. Будет приятным разнообразием пробежать дистанцию с кем-то, кто не настолько старше или, гм, ниже меня. — Он украдкой глянул на Пима.

Холодная, как снег, улыбка Пима, открывавшего им кодовый замок, обещала должное воздаяние за эту колкость. — Развлекайтесь, ребятки.

Жгучий ледяной воздух прогнал ночную усталость Ройса. Он вывел Тауру наружу мимо охранника на воротах, и повернул направо, вдоль высокой серой стены. Несколько шагов спустя Таура напряглась и перешла на размашистую трусцу. За какую-то пару минут Ройс успел пожалеть о своей попытке задеть за живое немолодого Пима; длинные ноги Тауры просто пожирали расстояние. Вполглаза Ройс приглядывал за утренним потоком машин — пока, к счастью, не слишком плотным, — а остальные силы сосредоточил на том, чтобы не опозорить Дом Форкосиганов и не свалиться, задыхаясь, на тротуар. Глаза бежавшей Тауры заискрились от возбуждения, точно ее дух заполнил все тело, а тело распрямилось, чтобы дать ему больше места.

Через полдюжины кругов она едва запыхалась, но затормозила и перешла на шаг, возможно, из жалости к своему сопровождающему.

— Сделаем кружок по саду, чтобы остыть? — прохрипел Ройс. Сад госпожи Форсуассон, занимавший треть квартала и бывший ее свадебным подарком милорду, был спрятан от взгляда с улицы стенами и насыпями. Они перебрались через ограждения — временно, до окончания свадьбы, сад был закрыт для посторонней публики.

— Вот это да! — ахнула Таура, когда они свернули на извилистую дорожку, петлявшую между снежных холмиков. От одного угла сада до другого изящно змеился ручей; черная шелковистая вода струилась между перистых ледяных выростов. Розовато-оранжевые лучи рассвета отражались на ветках обледеневших деревцев и кустов, стоявших в синих тенях. — Боже, это прекрасно! Я и не думала, что сад может быть так очарователен зимой. А что делают эти люди?

Бригада рабочих разгружала плавучие платформы, на которых высокими стопками стояли ящики всех размеров с пометкой «БЬЮЩЕЕСЯ». Еще двое обходили сад со шлангами в руках, обрызгивая водой некоторые, помеченные желтыми бирками, ветки, чтобы создать еще больше хрупких сверкающих сосулек. Силуэты барраярских растений под этим серебрением делались еще более сверкающими и экзотичными.

— Они расставляют ледяные фигурки. Милорд заказал ледяные цветы, и скульптуры всяческих животных, и прочее, чтобы заполнить сад, ведь настоящие растения по большей части под снегом. И еще они добавляют свежего снега там, где его не хватает. Живые цветы на церемонию нельзя вынести до самого последнего момента, до конца завтрашнего утра.

— Какая жалость, свадьба в саду, на открытом воздухе — и в такую погоду? Это по-барраярски, да?

— Гм, нет. Не совсем. Я думаю, первоначально милорд рассчитывал на осень, но госпожа Форсуассон еще не была готова. А он уже настроился на то, что поженятся они в саду, потому что сад сделала она, понимаете? И он, гори все синим пламенем, собирается заключать брак в саду. Смысл в том, что все соберутся в особняке, потом выйдут сюда для принесения обетов и быстренько поспешат обратно в бальный зал, там будет прием, и угощение, и танцы, и все такое прочее. — «И первая помощь при обморожении и переохлаждении». — Все будет в порядке, если погода останется ясной. — Комментарии прислуги насчет возможных катастроф, заложенных в этом сценарии, Ройс решил оставить при себе. В любом случае, персонал особняка Форкосиганов был един в своей решимости заставить эксцентричный план милорда сработать.

В ровном сиянии рассвета, просочившемся между зданий, глаза Тауры сверкали. — Я дождаться не могу примерки платья, которое леди Элис заказала для меня на церемонию. Барраярская женская одежда такая любопытная. Но сложная. В каком-то смысле это своего рода форма, но не знаю, кем я себя в ней чувствую: новобранцем или вражеским шпионом. В любом случае, не думаю, что настоящие леди меня расстреляют. Так много приходится учить, что здесь и как, — а вам это, наверное, кажется до смешного легким. Вы с этим выросли.

— Я с этим не рос. — Ройс махнул рукой в сторону особняка Форкосиганов, впечатляющей каменной громады, возвышающейся над высоченными, голыми деревьями. — Мой отец был просто строителем из Хассадара — это столица форкосигановского Округа, в паре сотен километров южнее, по эту сторону Дендарийских гор. Там множество всего строится. Он предложил взять меня в ученики на стройку, но мне представился шанс стать уличным стражником, и я за него ухватился. Под влиянием момента, по правде говоря. Мне было восемнадцать, я не знал всего от и до. Конечно, я многому выучился потом.

— А что сторожат уличные стражники? Улицы?

— В том числе. На самом деле — весь город. Делаешь то, что необходимо. Регулируешь движение, пока оно не превратилось в одну сплошную пробку — или после того. Решаешь проблемы людей, которые на что-то рассержены, не даешь им поубивать свою родню, или разбираешься с тем, что вышло, если помешать не удалось. Отыскиваешь украденное имущество, если повезет. Я много работал в ночных пеших патрулях. Когда проходишь город на своих двоих, узнаешь массу разных вещей, и весьма близко. Я научился управляться и с парализатором, и с и шоковой дубинкой, и со здоровенным злобными пьянчугами. И через пару, как показалось, у меня это стало неплохо получаться.

— И как же ты оказался здесь?

— О… был один небольшой инцидент… — Он смущенно пожал плечами. — Какой-то спятивший олух попытался открыть стрельбу из автоматического игольника на Хассадарской площади в час пик. Я, гм, его разоружил.

Она приподняла брови. — С помощью парализатора?

— К несчастью, без. Я в тот момент был не на дежурстве. Пришлось все делать голыми руками.

— Трудновато подобраться близко и вплотную к человеку, палящему из игольника.

— Ага, в этом и была проблема.

Ее губы изогнулись в улыбке — или, по крайней мере, белоснежные клыки высунулись сильнее.

— В тот момент все казалось абсолютно разумным, хотя потом я спрашивал себя, о чем тогда, к черту, думал? По-моему, не думал вовсе. Во всяком случае, он убил лишь пятерых человек, а не пятьдесят пять. Люди почему-то считают, что это было невесть что, но я уверен, что это пустяк в сравнении с тем, что тебе довелось видеть там.

Взгляд вверх должен был обозначать дальние звезды, хотя сейчас небо было бледно-голубым.

— Эй, может я и большая, но не иглоустойчивая! Ненавижу этот пронзительный визг, когда режущие нити свистят и ввинчиваются в воздух вокруг, хотя умом понимаю, что эти как раз прошли мимо.

— Ага, — прочувствованно согласился Ройс. — Ну вот, после этого поднялась дурацкая шумиха, кто-то порекомендовал меня командиру личных оруженосцев милорда, Пиму, и вот я здесь. — Он оглядел сверкающий волшебный сад. — По-моему, я был уместнее в хассадарских переулках.

— Не-а, Майлзу всегда нравилось иметь за спиной внушительное прикрытие. Страхует от множества мелких расстройств. Хотя крупные все равно приходится принимать как есть.

Он выждал минуту и спросил: — А как ты охраняла, гм, милорда?

— Так забавно думать о нем как о «милорде». Для меня он всегда будет маленьким адмиралом. По большей части, я просто нависала над людьми. А если требовалось, то улыбалась.

— Но твоя улыбка по-своему милая, — запротестовал он, ухитрившись не добавить вслух «как только к ней привыкнешь». Эту тонкость тактичного поведения он уже усвоил.

— О, нет. Другой улыбкой. — Которую она и продемонстрировала: губы оттянулись назад, челюсть выдвинулась. Ройс был вынужден признать: эта улыбка оказалась куда шире. И, гм, острее. Они как раз поднимались по тропинке мимо одного из рабочих; тот судорожно втянул воздух и рухнул на спину в сугроб. Рефлексы Тауры были молниеносны: протянув руку мимо Ройса, она подхватила тяжелую, в натуральную величину скульптуру крадущейся лисицы, прежде чем та коснулась земли и разлетелась вдребезги. Ройс поднял испуганно лепечущего рабочего на ноги и отряхнул с его парки снег, а Таура вручила ему обратно изящное садовое украшение, похвалив артистизм работы.

Ройсу удалось не подавиться приглушенным смешком, пока, удаляясь, они не оставили рабочего за спиной. — Понимаю, о чем ты. Что, бывало, даже это не срабатывало?

— Изредка. Следующий шаг — это вздернуть упрямца за шкирку. Мои руки однозначно длиннее, так что эти ребята молотили кулаками по воздуху, как бешеные, но дотянуться не могли. И очень этим расстраивались.

— А потом?

Она ухмыльнулась. — Предпочтительно — парализатор.

— Ха. Ну да.

Сами того не заметив, они пошли прогулочным шагом бок о бок по прихотливо петляющим садовым дорожкам. «Профессиональный разговор», подумал Ройс. — Какой вес ты берешь?

— С адреналином или без?

— Скажем, без.

— Двести пятьдесят кило, если при удобном захвате и с подходящего угла.

Он уважительно присвистнул. — Если когда-нибудь надумаешь бросить наемничать, я знаю одну пожарную бригаду, где тебе были бы рады. Она в Хассадаре, там мой брат работает. Хотя если подумать — лучше ссылаться на милорда, он уж точно более влиятельное знакомство.

— Такая идея мне и в голову не приходила. — Длинные губы поджались, брови удивленно приподнялись. — Но — нет. Думаю, что буду, как ты выразился, наемничать, пока… до конца жизни. Мне нравится знакомиться с новыми планетами. И с этой — тоже. Я и представить себе такого не могла.

— А сколько планет ты уже видела?

— Кажется, я им счет потеряла. Привыкла. Десятки. А ты сколько?

— Только эту одну, — признался он. — Хотя рядом с милордом эта планета делается такой большой, что чуть голова кругом не идет. И все сложнее и сложнее. Звучит бессмыслицей?

Она закинула голову и расхохоталась. — В этом наш Майлз. Адмирал Куинн всегда говорила, что пройдет за ним полдороги в ад просто из любопытства, что же случится дальше.

— Погоди… Куинн, чью фамилию вы все постоянно упоминаете, — это дама-адмирал?

— Когда мы впервые встретились, она была дамой-коммандером. Второй по остроте тактический ум из всех, кого мне выпала честь знать. Когда идешь за Куинн, дела способны пойти туго, но точно не могут пойти глупо. А свой путь на самый верх она проложила не в постели, с якобы дальним прицелом; у тех, кто так говорит, просто мозгов в голове не хватает. — Она коротко усмехнулась. — Секс был просто привилегией. Кое-кто мог бы сказать «для него», но я бы сказала — для нее.

У Ройса глаза съехались к переносице, пока он пытался распутать эту фразу. — Хочешь сказать, что милорд спал и с нею то… — Он слишком поздно осекся на «тоже» и покраснел. Похоже, карьера секретного агента, которую сделал милорд, была более… сложной, чем Ройс себе когда-либо представлял.

Таура склонила голову и прищуренным глазами его разглядывала. — Прямо мой любимый оттенок розового, Ройс. Ты ведь деревенский парнишка, верно? Там, наверху, жизнь — ненадежная штука. Все может пойти плохо в любой момент и очень быстро. И люди учатся брать то, что могут и когда могут. Хоть ненадолго. Нам всем отпущено время, каждому по-своему. — Она вздохнула. — Их пути разошлись, когда после этих жутких ранений он вылетел из СБ. Он не мог вернуться туда, она — спуститься сюда. И за возможности, от которых Элли Куинн отказалось, ей винить некого, кроме самой себя. Хотя, признаюсь, некоторым людям от рождения отпущено больше возможностей, значит, им больше чего есть упускать. Я хочу сказать, хватай то, что тебе досталось, удирай и не оглядывайся.

— Может, тебя что-то догоняет?

— Я прекрасно знаю, что догоняет меня. — Снова блеснула ее усмешка, на сей раз странно кривоватая. — В любом случае, может, Куинн куда красивее, зато я всегда была выше. — Она довольно кивнула. И, поглядев на Ройса, добавила: — Ручаюсь, Майлзу нравится твой рост. У него на этом пунктик. И я знаю офицеров-вербовщиков всех трех полов, которых бы тоже обворожили твои плечи.

Он понятия не имел, как отвечать на такое. Оставалось лишь понадеяться, что на этот розовый румянец она глядит с удовольствием.

— Милорд считает меня дураком, — мрачно признался он.

Она вскинула брови. — Уверена, что нет.

— О, да. Ты и не представляешь, как я оплошал.

— Я видела, как он прощал оплошности, из-за которых его кишки по потолку размазало. В буквальном смысле. Тебе трудновато это перекрыть. Сколько было погибших?

Если смотреть с такой точки зрения… — Ни одного, — признался он. — Но мне хотелось сдохнуть на месте.

Она сочувственно усмехнулась. — А, вот как оплошал. Давай, рассказывай.

Он помялся. — Знаешь эти кошмары, когда снится, что ты голый на городской площади, и на тебя смотрят все твои школьные учителя, ну и в этом роде?

— У меня кошмары чуть поэкзотичнее, но — да. И что?

— Вот это со мной на самом деле и вышло… Прошлым летом брат милорда Марк привез в дом этого чертового эскобарского биолога, доктора Боргоса, которого непонятно где подобрал, и поселил его в подвале особняка. Какой-то инвестиционный план. Биолог делал жуков. А жуки делали жучиное масло. Тонны масла. Липкая белая дрянь, вроде как съедобная. А что этот биолог на Эскобаре угодил под залог — за мошенничество, ясное дело, — и смылся, мы узнали лишь когда объявились тамошние сыщики его арестовывать. Они уговорили впустить их в особняк. И естественно, выбрали такое время, когда в доме почти никого не было. Лорд Марк и сестры Куделка, которые участвовали в этом жучьем предприятии, сцепились с ними, когда те попытались увести Боргоса, и прислуга разбудила меня, чтобы я разобрался. Все в панике и слезах, мне даже форменные брюки схватить не дали. А я только что заснул… Марсия Куделка говорит, будто я попал под дружеский огонь, но я не знаю. И только я готов вытолкать весь этот бардак за двери, как входят милорд с госпожой Ф

орсуассон и всей ее родней. Они только что заключили помолвку, и он хотел произвести на них всех хорошее впечатление… Да уж, впечатление было незабываемое, ручаюсь. На мне были трусы, сапоги и с пять кило жучиного масла, и я пытался справиться с этими вопящими, липкими психами…