В Москве. В Башкортостане

В Москве

В центре действительно знали позицию и проделки Эльцина. Поэтому Ленин позвонил Кадомцеву:

-Ты предложил нам этого еврея на пост главы Уфимского Совета, значит и ты несешь за него ответственность. Спроси с него, почему он не выполнил моих поручений надлежащим образом?

-О чем ты, Владимир Ильич?

-Я уже давно поручил прояснить вопрос по соглашению с башкирами. А он тянет жевачку.

-Поговорю.

Но Кадомцеву уже не понадобилось говорить с Эльциным. В кабинете Ленина был Троцкий. Как только Ленин положил трубку, Троцкий сказал:

-Хорошо, я сам поговорю с ним. У меня как раз были вопросы к Эльцину по положению на фронте.

-Хорошо.

Троцкий мог и не вмешиваться в этот разговор. Но его задело слово «еврей». А если он не защитит своих, кто тогда?

Ленин еще раз посмотрел на телеграмму Эльцина и спросил у Троцкого:

-Одим из условий соглашения башкирское правительство требует оставить свои войска внутри автономии. Ты как смотришь на это?

-Я смотрю на это очень отрицательно. Почему? Ответ очень сложный и категорический. Во-первых, Владимир Ильич, почему Вы собрались заключать мир с башкирами? Мир заключается тогда, когда ни одна из сторон не может одержать победу. А разве мы не можем победить башкир? Наша война с ними похоже на войну слона и галки. Слон еще на наступил на галку, просто время не пришло. Когда придет час, то и имени не останется от башкирской армии.

-И когда наступит этот день?

-Антанта отступила, скоро раздавим Колчака, Диникина и Врангеля. Башкир пока не трогаем, раздавим позже. Поэтому никакого мира с ними мы заключать не будем.

-О чем тогда соглашение?

-А что они требуют?

-Признания Башкирской автономии.

-Вот об этом пусть и будет соглашение… Ты сказал, что они хотят оставить свою армию на своей территории?

-Да, это они так требуют.

- С таким условием никогда нельзя соглашаться. Может они готовятся снова с нами воевать? Ты же сам сказал, что против царя они воевали сотни лет.

-Да.

-Воевали, потому что было войско. А чтобы не воевали, нужно отобрать это войско. Поэтому укажите, что их армия подчиняется нашему командованию. А там посмотрим, кому будет служить войско.

-Спасибо. Это очень дельное предложение.

Троцкий встал и с видом человека, проделавшего большую работу вышел, топая сапогами.

В тот же день он позвонил Ленину.

-Владимир Ильич, председатель Уфимского Совета Эльцин оказывается очень полезный работник, дальновидный политик. Он проверял все пункты соглашения с башкирами, только поэтому не успел доложить. Кроме того, знаешь, что он мне сказал?

-Что?

-Предлагает перед соглашением поставить очень серьезное условие. А без этого условия он считает нельзя подписывать соглашение.

-Какое же условие?

-Сначала пусть к нам перейдет Башкирская армия, а потом только подписать соглашение. Иначе они могут обмануть.

-Так… Нужно взять это на заметку.

В Башкортостане

Была ли это идея Эльцина или самого Троцкого – большевики выставили это требование Башкирскому правительству. Башкирское войско должно перейти на сторону красныхдо подписания соглашения о мире. Если это условие не будет выполнено, то и речи не может быть о подписании документа.

Узнав об этом Валиди сказал:

-Началось. Большевики сейчас начнуть на нас давить, искать слабинку. Их не заботит провозглашенный ими же декрет о самоопределении наций, об их равноправии, им важны только свои интересы.

Валиди как всегда оказался прав. Недавно он вел переписку с казахами о переходе Алаш Орды на сторону большевиков. В эти дни мы решили перейти на сторону Советов. Отправили представителей и выдвинули условия. Только знайте одно: переход на сторону Советов это вынужденная мера. Раз Колчак так враждебен к нам, то другого способа нет. Мы будем верны принятым соглашениям с Алаш Ордой. Сами понимаете, даже подписав мир с Советами мы знаем, что им нельзя доверять. Поэтому может так случиться, что в один день мы отойдем от них и начнем свою борьбу заново».

Но сейчас ничего уже сделать было нельзя. Соглашение было вынужденной мерой, как и переход войска на сторону красных.

Но переход войска на сторону вчерашнего врага тоже дело не простое. Если об этом прознают белые, то могут помешать и тогда прольется кровь и погибнут люди. Поэтому переход готовили в условиях секретности, о нем знали немногие. Никакого письменного распоряжения не отдавали, все передавали только устно. Но сам переход к врагу вызывал в людях неприятие и нужно было сказать им об этом в лицо, чтобы не вызвать недоверия. Поэтому Валиди собрал сначала свой отдел, а затем предложил правительству:

-Переход к большевикам очень сложный и до сих пор невиданный случай. Кто-то совсем не согласится с нашим решением. А кто-то не сможет понять эту необходимость. Об этом никто не знал пока, кроме нас. Поэтому до отдачи приказа предлагаю созвать совещание со всеми командирами. Мы назовем его военным курултаем и там узнаем мнение людей.

-Правильно, - одобрил Мрясов. – До этого было так тяжело на душе. Я чувствовал себя как малчишка, укравший шапку отца. Ведь мы принимаем решение, которое касается судеб миллионов людей. Соберем курултай. Народ имеет право знать о наших делах.

Мрясов оказался прав. Когда объявили о военном курултае, то тогда на душе полегчало, словно камень с души сняли. Ведь члены правительства на Коране присягали на верность народу.

Представителей армии собрали в деревне Темяс Бурзянского кантона. Кроме командиров собрали и авторитетных людей из солдат. Их выбрали сами командиры. Все члены правительства были здесь.

Как главнокомандующий первым начал Валиди:

-Братья по оружию! В жизни нашего народа и его армии скоро произойдет важное и судьбоносное событие. Для того, чтобы это дело прошло так как нам нужно прошу учесть, что все сказанное здесь до получения приказа должно оставаться в тайне. Я говорю это не для шутки, и не для того, чтобы напугать вас, но важно сохранить этот секрет.

Мы собираемся перейти на сторону Советов.

Услышав это люди стали переглядываться, не ослышались ли они? Поэтому стали слушать дальше слова невысокого человека в военном френче.

-До этого никогда в истории башкир мы не переходили на сторону врага. Да, и раньше заключали мир. Но не с такой большой армией как у нас. Но другого пути мы не видим…

-Не ври! Ты продался! – В среднем ряду вскочил с места один офицер. – Теперь собрался продать всех башкир!

Валиди промолчал. Он знал, что могут прозвучать такие обвинения. Председательствующий на курултае Кулаев крикнул:

-Прекратите, капитан!.. Прошу не прерывать выступающего. Если будут вопросы, потом я предоставлю слово. Соблюдайте тишину.

Не успел Валиди объяснить причины такого решения, как его перебил Курбангалиев.

-Заки, Дутов тебе обещал поставить ханом. А что предложил Ленин? У большевиков нет ведь ханов и королей, - усмехнулся он.

Валиди и теперь не ответил на выкрик, хотел продолжить выступление. Но Курбангалиев произнес с издевкой:

-Молчишь, значит это правда. А вы, братцы, верите его красивым словам. Готовы свои головы в огонь засунуть.

-Курбангалиев, - ответил Валиди. – Остаться на стороне белых тебе выгодно. Они же защищают интересы капиталистов и баев. А большевики хотят все богатство разделить поровну. Вот почему ты недоволен. Тебя заботит своя судьба, а не моя. В будущем в нашей автономии мы уравняем все земельные наделы. Так что не мути воду…

Курбангалиев все еще продолжал бубнить. Но его уже не слушали. Валиди изложил причины перехода к красным и оглядел присутствующих. Все сидели в задумчивости, многие отпустили голвы вниз. Только Нурсалих на заднем ряду что-то торопливо писал на листке, положенном на коленку.

Валиди:

-Если кто из офицеров не желает переходить к Советам вместе с нами, то задерживать их не будем. Наоборот, проводим с почетом, с оружием, с месячным жалованием.

Кулаев:

-Кто хочет высказаться, прошу.

Один за другим встали пять офицеров.

-Мы красным служить не станем.

И они ушли.

У удверей один развернулся и спросил:

-Заки, скажи: когда ты говоришь правду? Когда создавали войско, когда встали на сторону белых ты ругал красных. А теперь все наоборот. Хватит, не ври. Когда-нибудь правда выйдет наружу.

-Другой крикнул:

-Король!

Они покинули собрание, двери закрылись.

Кулаев продолжил:

-Общество, ставлю на голосование: кто согласен на присоединение к Советской власти, прошу …- но не успел договорить. С заднего ряда раздался голос Нурсалиха:

-Председатель туган, дайте мне слово сказать.

Кулаев оглядел зал, все напряженно молчали.

-Давай, Салих туган, скажи свое слово.

Салих вышел вперед и положил перед собой листок. Затем стал читать новое стихотворение, изредка поглядывая на бумагу.

Народ башкирский, тебе мое слово,

Если послушаешь мое слово,

Не станешь верить тем, если не дурак,

Кто говорит, что Заки предатель.

Даже думать не смей, если ты башкир,

Что Ахметзаки нас предал!

На Коране поклялся Заки,

Не думай, что клятву он нарушит.

Сердце Заки бьется с честью

И совестью башкира.

Не слушай голос врага

Заки – опора Башкортостана.

Заки всего себя отдал

Служению Башкортостану,

Он не продаст родную страну

За деньги и должность.

Верь, как веришь только Аллаху -

Заки твой верный сын,

В огонь войдет, в воду нырнет,

Но не предаст свою совесть и душу.

С большевиками он договорился,

Чтобы спасти родную страну.

Не думай, почему тогда прежде

За Дутова он воевал?

За Дутова мы были потому,

Что Дутов был за нас.

За то, что он воевал за нас,

Защищать обещал наш курултай.

Вот теперь изменился мир,

Все стало очевидным.

Мы перешли на светлую сторону,

Дутов вернулся к черным предкам.

Мы присоединились к красным,

Потому что красные за нас.

За то, что Башкирскую Республику

Они признать готовы с радостью!

Люди слушали это стихотворение сначала с серьезными и печальными лицами, но потом слова поэта разгладили их хмурые лица, глаза их засияли. Многие стали улыбаться, другие кивали головами в такт стихам. Валиди сначала не поверил своим ушам, ведь до этого он слышал одни обвинения в свой адрес, а теперь душа его благодаря защите поэта смягчилась. Он так впечатлился стихами, что на глазах его заблестели слезы.

А поэт продолжал:

Мужчины, братья, аксакалы,

Сестра, тетя, мать,

Не верьте клевете врагов,

Снова повторяю вам я:

Башкирский народ!

Если слушал ты с душой

То не поверишь словам,

Что продал Заки, если не дурак.

-Спасибо за внимание, - закончил Салих.

Курултай вскочил как один и принялся неистово рукоплескать. Лица просветлели, люди улыбались.

Когда аплодисменты стихли Кулаев спросил:

-Кто желает еще выступить?

Но люди зашумели:

-Что тут можно еще добавить?

-Лучше Нурсалиха не скажешь, давай ставь на голосование.

-Хорошо, - сказал председатель. – Кто согласен с предложением перейти на сторону Советов, прошу поднять руку!

Все проголосовали единодушно.

-Спасибо, - сказал Кулаев. – Заключительное слово имеет главнокомандующий.

Валиди поднялся.

-Родные! Спасибо за то, что согласились с правительством и главнокомандующим. Хотел бы и в дальнейшем такого понимания. В ближайщее время будет издан приказ о переходе к Советам. Прошу при получении довести в корпусе, в полках до каждого солдата.

***

На следующий же день в войска поступил приказ о переходе к красным. Валиди сообщил об этом в штабы первой и пятой армий красных. Также сообщил о том где и какими силами башкирские войска перейдут через линию фронта, указал численость и места дислокации. Одним из важных условий было сохранить структуру войска, затем в том же виде после подготовки оно будет воевать на фронте.

10 часов утра 18 февраля. На склоне горы был выстроен в один ряд второй полк. Главнокомандующий Ахметзаки Валиди в шинели и папахе стоял возле саней, запряженных двумя лошадьми. Он прочел про себя молитву и двумя ладонями провел по лицу.

-Да свершится воля Аллаха, вперед!

Валиди поднял правую руку вверх и махнул ею.

Войско пришло в движение.

Они спустились к замерзшей реке и перешли на тот берег. Показались красные. Они стояли по обе стороны дороги. Справа впереди стояли держа под уздцы коней командир и помощник в длинных шинелях и в папахах с красными лентами наискосок. Поравнявшись с ними, Валиди слез с саней и подошел к командиру. Приложив руку к голове, он по-военному доложил:

-Товарищ командир, второй полк башкирского войска, переходящего на сторону Советов, прибыл в ваше распоряжение! Командующий Башкирским войском Ахметзаки Валиди, - произнес он четко и громко.

Красный командир тоже отдал честь и поприветствовал:

-Здравствуйте, товарищи!

Башкирский эскадрон ответил, как их научили накануне:

-Здравия желаю!

-Я поздравляю вас с вступлением в ряды Красной армии!

- Ура! Ура! Ура!

Дружное приветствие пронеслось по снежным лесам и горам.

Красный командир подумал, что голос у башкир бодрый. Он обратился к Валиди:

-Товарищ командующий! Отведите и постройте войска в деревне в трех километрах отсюда!

Валиди впервые подчинился приказу другого командира:

-Второй и третий полки! Построиться поэскадронно в деревне в трех километрах отсюда!

Башкирское войско снова пришло в движение. Командиры и выстроившийся по обе стороны дороги караул взглядом провожали их. Сначала проехали кавалеристы, затем на санях проехали пулеметчики, потом провезли пушки, установленные на сани и полевые кухни с обозом. Башкиры были одеты неплохо, лица солдат были серьезными…

Валиди провожал взглядом своих солдат, он знал их хорошо, многих помнил по именам. Заки прошел с ними сотни верст, вместе с ними смотрел смерти в лицо, ел с ними из одного котелка, заботился о них… И теперь он передает этих ставшими братьями солдат под чужое командование. Войско проехало. Валиди отошел к своим коням и обнял за морду одного. Его душили слезы. «Прощай мое войско, в тебя я вложил душу. Но что ждет нас – неизвестно»…

В этот день половина башкирского войска перешла к красным. Остальные должны были перейти позже. Валиди не смог сам сопроводить эти части, он поехал в Оренбург.

Среди встречавших полк Насипа и Салиха был командир роты Насретдин. Встреча старых друзей была радостной и неожиданной. Позабыв, что еще вчера они воевали по разные стороны фронта, приятели разговорились и обменивались новостями.

-Я недавно был в Оренбурге, - сказал Насретдин. – Там собирали коммунистов. Иду по улице – навстречу Култан. Меня увидел и отвернулся. Я говорю:

-Стой. Ты что, прячешься от меня?

-Нет, - он отвечает. – Я просто не заметил, задумался.

-Не заметил? А я про тебя все знаю, как ты на своих друзей в белую контрразведку доносил. Мало того, что был филером царской охранки, служил белым, а теперь и красным.

У Култана глаза на лоб полезли. Он от испуга заикаться начал.

-А где старший филер Галиян Булатов? - спрашиваю.

А тот в ответ мычит что-то.

-Так они и вправду филеры? –Спросил Салих.

-Если б я не знал, то стал бы тебе рассказывать? В моей роте служил татарин Фархад из Оренбурга, отец его дворником был в медресе. Его тяжело ранили, я с поговорил перед смертью.

- Видать судьба мне такая умереть, - сказал он. – Если бы не Галиян и Култан, то еще мог бы пожить. Они многих сдали в Оренбурге. Про ваших башкир чего только не говорили. На башкир доносили как на белых, так и на красных. Они были филерами в охранке. Потом доносили Архангельскому, потом Дутову, затем Цвиллингу. И на меня донесли. Я узнал от отца, а тот от учителя медресе. Тот знаком был с Булатовым, он же бывший учитель. Уж не знаю, что про меня наплели, я убежал из города к красным. Думал, что спасся. Видать судьба…- сказал паренек.

-Ты рассказал об этом Култану? –Салих нахмурился, ему было противно даже произнести имя предателя.

-Не только рассказал, я записал всех, кого он предал.

-Надо было прибить его на месте, -Насип разгневался.

-Не стал руки марать. Подумал о Салихе, точнее о его сестре. Он же муж ее… Но нашим в городе я доложил о нем, чтобы предали суду. Да только он им уже очень нужен оказался. Городские на меня набросились, мол клевещу на человека, который от души служит советской власти. Тогда я сам его приговорил, средь бела дня его мои дружки нож в живот воткнули…

Эта поучительная история тяжелым грузом легла на души друзей. Салих решил отвлечься от нее.

-Командир, - сказал он. – Наше войско ведь не сразу пойдет на фронт. Разреши, я навещу Минзаду и сыночка. Почему-то беспокоюсь я за них, чувствую что-то.

-Разрешаю, - ответил Насип. – Вот пришло указание перевезти бумаги и типографию войска. Заодно своих навестишь и поручение выполнишь.

В этот день Валиди уехал в Оренбург, а Салих в Зилаир.

В Москве

Командарм пятой армии Гай выполняя приказ центра подготовил вагон для представителей башкир. Их вместе с казахскими делегатами отправили в Симбирск. Там они были недолго. После визита к командующему фронтом Фрунзе их отправили в Москву. Рядом с Фрунзе оставили председателя правительства Кулаева.

Поезда тогда ездили медленно из-за разрухи, только на четвертый день добрались до Москвы. Прибыли на Казанский вокзал. Сталин поселил башкирскую и казахскую делегации в гостинице «Метрополь».

-Будете жить как восточные ханы, - посмеялся Сталин. – Раньше, при старом режиме вас так бы называли. Но в Советской стране нет господ.

Сталин предложил Валиди добраться до Кремля на мотоцикле, посадив его в коляску.

-Ты не хан, я не кучер. Но в Москве по сугробам на машине не проехать, а лошадей надо кормить сеном.

Сталин завел мотоцикл, и они поехали. Валиди опасался, сможет ли пролетарский вождь справиться с управлением, вцепился за поручни. Но до Кремля они не доехали, застряли в сугробе. Валиди вылез и пробывал толкнуть мотоцикл, но не вышло.

-Ладно, не будем зря мучиться, - сказал Сталин. – Оставим здесь, пришлю кого-то, чтоб забрали. Тут до Кремля рукой подать, пройдемся.

Они пошли среди высоких сугробов.

-Наши советские горы, - пошутил Сталин. Тут из форточки дома на дорогу бросили газетный сверток. Они посмотрели наверх, никого не увидели. В многих домах не было водопровода и туалетов. Новые жители столицы выбрасывали свои отходы прямо на улицу.

-Обычно они бросают свои отходы по ночам. А сегодня узнали, что тут пройдут народный комиссар и представитель Востока, вот и кинули в нас, - усмехнулся Сталин.

Они пришли в кабинет Сталина и сняли верхнюю одежду.

- Вот что пишут в газете «Правда», - сказал Сталин и стал читать, - В связи с присоединением татар, башкир, киргизов, узбеков, туркменов, таджиков и других разных средневековых по культуре тридцати миллионных народных масс к Советам, перед нами стоят сложные задачи по разъяснительной работе среди всего исламского мира Востока. Среди них подписание соглашения с башкирами и завоевания доверия друг другу… - Но Сталин не дочитал, в кабинет вошел высокий человек в военной форме с козьей бородкой и в пенсне, со сверкающими глазами.

-Знакомьтесь, - сказал Сталин, - Троцкий и Валидов.

-А-а, Валидов, - Троцкий оглядел Заки с ног до головы. – Я думал ты богатырского роста, ошибся. Очень молодой человек…

-А я тебя именно таким и представлял, даже бородка та самая.

Все заулыбались.

-Товарищ Валидов, скажи-ка, как человек, воевавший вместе с Дутовым и Колчаком, сколько нам нужно еще с ними воевать до победы?

Вопрос был с подковыркой. Троцкий задал его конечно, неспроста. Во-первых, хотел напомнить Валиди, что тот воевал на стороне белых, и что они не ровня. Во-вторых, хотел узнать о способностях его как полководца.

-Это ведь как посмотреть, товарищ Троцкий, - ответил Валиди. – Такое войско, как Башкирское сможет их утопить в Байкале уже к весне. А с другими войсками еще год будете воевать с Колчаком, а может и полтора года.

Сталин посмотрел на Троцкого и щелкнул языком. Тот сразу сменил тему:

-Не думаешь, что белые успеют занять фронт, который вы оставили?

-Может быть. Думаю, вы не дадите им это сделать.

-В проекте Башкирской автономии сказано, что ваши войска подчиняются большевистскому командующему. Как на деле это осуществить?

-В Башкирском правительстве должен быть центр управления Башкирским войском. Без этого трудно управлять частями.

-На сегодня у меня вопросов больше нет. Еще увидимся. –Троцкий посмотрел на часы. –Мне пора идти.

Троцкий ушел.

С Валиди он в это время больше не встречался, видимо не было желания.

В дверях появился помощник:

-Товарищ Сталин, вам пакет из ЦИКа.

-Давай сюда. Посмотрим, что там. – Сталин вскрыл коверт и стал читать.

-Из посольства Японии. Интересно… Ха, Ахметзаки, это послание и тебя касается. Привет тебе от посла Японии.

Валиди насторожился. Сталин стал читать вслух:

-Японский император принял представиля башкирского народаЮлдаша Ягофарова, живущего в России.

Валиди вздрогнул, услышав такую новость. Никаких сведений от Юлдаша не поступало, поэтому он не ожидал о нем услышать таким образом.

-«Юлдаш рассказал императору о тяжелой жизни башкирского народа, о многовековой юорьбе за улучшение своей жизни, об постоянном угнетении башкир властями России. Японский император пообещал представителю башкир помочь по возможности и поднять этот вопрос на международном уровне. Японское посольство в Москве выражает надежду, что власти России решат эту проблему в первую очередь».

Сталин вопросительно посмотрел на Валиди.

-Кто это Ягофаров?

-Ягофаров это преданный душой и телом своему народу человек. Сбежав из тюрьмы, мы разослали своих представителей, чтобы сообщить мировой общественности о нашем положении. Ягофаров отправился в Японию. По моим сведениям, попасть на прием к японскому императору сложно. Все дела там ведет премьер-министр. А Ягофаров добился аудиенции императора. Это говорит о многом…

Сталин отложил бумагу.

-Вот мы и занимаемся башкирским вопросом.

Валиди был очень доволен достижением Ягофарова. Раз башкирский вопрос вышел на международную арену, то Советы не смогут просто отказаться от него. После сообщения японского посла Сталин уже стал вести себя иначе с Валиди. Он уже не вставлял свои шуточки по поводу и без, стал относиться серьезнее.

Сталин и Валиди встречались ежедневно. Они проверяли все пункты соглашения. Также обговаривали другие вопросы, не включенные в документ. Сталин даже старался подружиться с башкиром. Только пока не было ясно Заки, в каких целях он это делал. Казалось, Сталин несмотря на простоту в общении имел какие-то свои дальние планы. Например, он познакомил Валиди с Бухариным и Каменевым. Сказал, что пусть они обсудят вопросы народов Востока, а сам куда-то ушел. Потом он вернулся, но уже собеседники Валиди ушли.

-А где эти? – спросил Сталин.

-Пошли по своим делам.

-Это на них похоже. Никакого гостеприимства, оставили гостя одного. Вот так они относятся и к малым народам. Один только Ленин думает о положении каждого народа.

Сказав это Сталин посмотрел в глаза Валиди, стараясь разгадать, какое впечатление произвели его слова. Он словно подчеркивал, что кроме него и Ленина никто больше не проявляет заботу о народах России.

После этого разговора Валиди захотел встретиться наконец с самим Лениным. Заки давно ждал этой встречи, но ему говорили, что вождь занят. Но возможно, после покушения Каплан на Ленина большевики старались ограничить доступ к нему непроверенных людей.

Сталин сказал:

-Тебя хочет видеть Ленин. Сегодня вечером иди к нему.

-Я один?

-Хочешь, возьми еще кого-нибудь.

-Кулаев со мной пойдет.

-Какой Кулаев? –Сталин задумался.

-Наш председатель правительства. Он оставался в Симбирске для регулирования некоторых вопросов по соглашению, теперь здесь.

-Ему можно доверять?

-Если верите мне, то и ему также можно верить.

-Он что, русский?

-Нет.

-А почему Мстислав Кулаев?

Валиди понял, что большевики перестраховываются, перепроверяют сведения. Кулаева в Симбирске они представили как Мухамметгали, а Сталин разузнал, что он Мстислав.

-Так он крещенный башкир.

-Ладно. Ты за него отвечаешь.

После такого разговора Заки ожидал, что в доме Ленина их обыщут с ног до головы. Но до этого не дошло. Они сняли шинели и прошли в комнату.

Ленин был там один. Он вышел навстречу и поздоровался. Ленин был где-то одного роста с Валиди. Только голова у Ленина была рыжая и большая.

-Владимир Ильич Ульянов, - представился он. – Товарищи называют меня Ленин. Я был в ссылке за рекой Леной. Отсюда и прозвище. А вы стало быть Ахметзаки Валиди и Мстислав Кулаев?

-Тогда возьмем быка за рога?

-Давайте, - согласились гости.

-Я ознакомился с предложенным вами проектом соглашения. У меня есть несколько вопросов по нему.

-Пожалуйста.

-Как вы думаете, на какой срок заключается это соглашение?

-Это сложный вопрос, - ответил Валиди. – Конечно, у всего есть свой срок. Жизниь человека, например, короче, чем у предметов вокруг него.

-А вы философ, - улыбнулся Ленин.

-Мы все такие, - ответил Валиди. – Сначала говорим об общих вещах, потом конкретизируем.

-Хорошо…

-Башкортостан и Россия живут по заключенному договору вот уже 350 лет. Наверное, и московский великий князь Иван IV и вожди башкирских племен тогда не предполагали, насколько долго продлится этот договор. Может быть и наш договор продлится десятки, а то и сотни лет.

-Меня радует, что вы заглядываете на много лет вперед.

-А разве у вас есть сомнения?

-Были. Вот ваш фарман принятый на курултае. – Ленин вытащил из бумаг первый фарман, принятый в ноябре 1917 года. – Там вы нас показали очень плохими, а потом полтора года вели с нами войну, а теперь требуете международного соглашения с нами. Наши товарищи не доверяют вам и считают, что, сохранив свою армию вы снова начнете воевать против нас вместе с казахами, киргизами, узбеками.

-Я окончил медицинский факультет Казанского университета, где вы учились, -сказал Мстислав Кулаев. – Скажу, как доктор: если человек один раз спасается от смерти, то потом он не станет рисковать своей головой. Это в природе человека.

-Хорошо, убедили.

-Наш проект от начала и до конца написан на признании Башкортостана Советской республикой. Насколько я понимаю, вы не претендуете на установление коммунистического режима в Башкортостане и не будете вмешиваться во внутренние дела республики? Разве написанное в договоре не соответствут действительности? –Спросил Заки.

Валиди продолжил:

-Мы признали, что Башкортостан является советской республикой. 20 февраля на военном курултае мы создали РВК – революционно-военный комитет и передали полномочия правительства ему. Таким образом, устройство Башкортостана соответствует конституции Российской Федерации. А без учета мнения народа на местах нельзя определить дальнейшее развитие республики. Мы еще не разобрались, что лучше – диктатура пролетариата или народная диктатура. Надо еще определиться, нужно время. Но мы записали в проекте, что Республика Башкортостан будет соответствовать конституции Российской федерации.

Ленин хоть и не одобрил Валиди, но и не возразил.

-Действительно, общественные изменения должны идти без насилия. Скажем, в Средней Азии народы живут под влянием мулл. Если мы захотим помочь народам и свергнуть власть мулл, то наткнемся на сопротивление. Значит, там нет условий для пролетарской революции, они еще не созрели.

-Значит вы считаете это соглашение лишь шагом к ускорению революционной борьбы у нас?

-Не совсем так. В Башкортостане есть условия для пролетарской революции. В городах может быть установлена диктатура пролетариата, в деревнях – диктатура крестьянской бедноты. Повторяю – может быть. А будет или нет – это другой вопрос. А мы в этом соглашении главным поставили вопрос национального самоопределения. Башкиры высказали свое желание создать свое государство, а мы его поддержали.

-В таком случае вы согласны с тем, что Малый Башкортостан, указанный в проекте, затем станет основой будущегоБольшого Башкортостана?

-Да, пока он очерчивает только часть земель, где живут башкиры. В будущем он разовьется в Большой Башкортостан и не будет состоять только из деревенских кантонов, а вберет в себя и города с заводами и фабриками.

Ленин еще долго обсуждал вопросы с Валиди и Кулаевым. Они тщательно просмотрели все пункты договора. Потом Ленин устало прикрыл ладонями лицо и сидел молча. И затем подвел итоги:

-В бывшей Российской империи появились теперь свободные Финляндия, Литва, Латвия, Эстония и Белорусь. Вот уже шестая республика рождается, - сказал он и пожал руки представителям Башкортостана.

В это утро Заки проснулся рано. Вчера он лег спать поздно, размышляя о пройденном пути. Было еще темно, электричество в большевисткой столице давали только по вечерам.

Было девятнадцатое марта. Только месяц назад они приняли решение о переходе на строну красных. И вот через долгий месяц будет поставлена точка.

Заки отбросил одеяло и пошел умываться.

В соседней комнате Кулаев тоже проснулся.

-Ассалямагалейкум, - поздоровался Заки.

-Доброе утро, - ответил Кулаев.

-Надо отвечать «вагалейкумсалям», дядя Мухамметгали, - улыбнулся Валиди.

-Я же христианин. Мне нельзя так.

-Почему? Это же означает «Желаю тебе здоровья! ».

-А-а, разве? Тогда вагалейкумсалям. И не только тебе, всем нашим, всему Башкортостану желаю здравствовать.

Адигамов и Бикбов тоже были в хорошем настроении. Они оделись и стали пить чай.

Они пришли в здание Совнаркома и вошли в указанный кабинет. В большие окна светило солнце.

-Вот и солнце нас приветствует, желает нам доброго пути в новую жизнь, - сказал Сталин, входя в кабинет.

-В это мартовское утро солнце всем обещает хорошего дня, - добавил Валиди.

-Пройдемте в зал, - пригласил Сталин. – Мы представители центральной власти сядем со стороны окна, а вы – гости с другой сторны. Председатель Совнаркома сядет во главе стола. Так велит дипломатический этикет.

Все расселись как указал Сталин. Кроме официальных лиц были и разные помощники.

Ленин начал:

-До начала работы Совнаркома нужно завершить одно важное дело. По этому вопросу слово имеет народный комиссар по делам национальностей товарищ Сталин. Прошу, Иосиф Виссарионович.

Сталин:

-Видя наше намерение реализовать декрет о самоопределении наций наши башкирские товарищи обратились к нам с просьбой предоставить им эти права. Башкиры - это двухмиллионный очень древний народ в России. Они участвовали во всех войнах России и защищали ее границы. И сейчас они имеют дивизию из четырех пехотных полков и вторую дивизию из трех конных полков. Все Башкирское войско уже перешло на нашу сторону. Вследствии этого линия фронта значительно продвинулась.

Башкортостан уже 360 лет живет по договору в составе России. Сегодня мы предлагаем заключить с башкирами новый договор. Главная его цель – создание Башкирской республики на советской платформе. Соглашение определяет границы Малого Башкортостана, права и обязанности граждан республики, систему управления и полномочия, то есть оно является основой республиканской конституции.

Народный комиссариат по делам национальностей предлагает подписать этот договор и затем утвердить его решением Совнаркома.

-Спасибо, - сказал Ленин. – Есть другие предложения? Если нет, то от Центральной власти Договор подписывают Сталин, со стороны Башкортостана Кулаев, Халиков, Бикбов. Мы с товарищем Владимирским утверждаем соглашение, а товарищ Енукидзе регистрирует его.

Сначала Договор подписал Сталин, затем остальные.

Ленин подвел черту:

-Товарищи, теперь нам нужно вынести решение об утверждении Башкирской советской республики. Я обращаюсь к членам Совнаркома: кто за утверждение данного Договора, прошу голосовать… Единогласно.

Когда башкиры вышли из зала Совнаркома, то стали поздравлять друг друга, пожимать руки. А на их лицах светилось мартовское солнце.

Перевод с башкирского Фарита Ахмадиева.

[1] Перевод Ф. Ахмадиева.

[2] Перевод Ф. Ахмадиева

[3] ПЕРЕВОД С. Липкина

[4] Полководец.