После праздника 14 страница

-Для него Башкортостан только начало. Вот и Туркестан уже на подходе. Он уже начал формировать свою армию. Уже два полка под рукой.

-Где эти полки? –сник Цвиллинг.

-Где-то в горах.

-Не два полка, конечно, один только наполовину собран. - Перешел на татарский язык Фариш.

-Да ладно, два так два, этот еврей не узнает. – Отмахнулся Харисов по-татарски.

Потом перешли опять на русский:

-Надо арестовать немедленно Валиди, нужно его посадить в тюрьму, пока не наделал дел.

-Этого мало. Надо арестовать Башкирское правительство в полном составе. Они же все враги Советской власти. Видел, каков этот Ягофаров, сидит как дикий бык. А сам все записывал, кто что сказал. А память у него как у тысячи человек.

Эти двое все говорили, а Цвиллинг пока не решился. Мало того, потом еще несколько раз приглашал Валиди на совещания.

В это день Заки Валиди и другие члены правительства занимались в Каравансарае своими делами. В правительстве людей было немного. Офицеры уехали в Усерган. День был короткий, вроде только что прощел обед, а вот и стемнело. Заки зажег лампу и сидел за бумагами. Потом ушел на квартиру.

Дома опять работал при свете лпмпы. Потом решил сделать перекур, попить чая. Тут рядом прогремели выстрелы. Заки осторожно поглядел в окно, но что увидишь среди ночи? Потом наружная дверь открылась и вошел Газиз с наганом в руке, толкая перед собой незнакомца. Затем швырнул его на колени.

-Ахметзаки, ты в порядке? Хвала Аллаху, ты цел. – Газиз присел на стул.

Заки удивился:

-Газиз, а в чем дело? Кто это?

-Кто не знаю. Давай спросим. Он стрелял в тебя. Не попал. Это точно. Промазал только.

-Стрелял в меня? За что?

Газиз поднял того человека и посадил на стул.

-Ты кто? Почему стрелял?

Тот пришел в себя.

-Я расскажу, все расскажу. Только не убивайте… Я Загит. Прапорщик Загит.

-Так зачем ты стрелял?

-Я не хотел. Заставили.

-Кто заставил?

-Не могу сказать. Нельзя. Не велели говорить.

-Кто не велел?

-Они грозили меня убить, если я не соглашусь.

-А ты зачем им нужен?

-Я им должен много денег. – Прапорщик заплакал. – Сгорел дом моих родителей. Я занял денег на постройку. Я бы отдал уже, но началась война. Я сбежал с фронта. А эти люди меня нашли. А чем платить? Они сказали, что сделаю для них работу, а иначе нас всех убьют: и меня, и родителей. Я согласился.

Заки:

-Согласился убить меня?

-Да. На войне приходилось убивать. Что такое еще одна жизнь человека, подумал я.

-А почему промазал?

-Рука затряслась. А потом он помешал.

-Ты знал кого хотел убить?

-Сказали.

-Сказали что?

-Что враг мусульман Валиди. Сказали он будет курить сигару, по ней и узнаешь. А что, я врагов мусульман жалеть должен?

-Что еще говорили про меня?

-Ругали, что федералист. Я не понял, что это. Сказали, если Заки сдохнет, то все федералисты разбегутся.

Заки прошелся по комнате.

-Значит унитаристы перешли к террору.

-С этим что делать? – спросил Газиз. – Расстрелять?

-Не стреляйте! Заки эфенди, я служить вам буду, сапоги целовать. – Загит зарыдал.

Заки с презрением посмотрел на него.

- Отпусти. В чем его вина? Он случайный человек. – Валиди посмотрел на Загита. – Уходи, я меня нет к тебе лично ничего. – И отвернулся.

Газиз отпустил того. Потом сказал:

-Вроде недавно прошел Курултай, а теперь вот что творится. Кто мог подумать, что такое случится?

Заки:

-Ты к чему это? Говори прямо.

-Нам нужно держать здесь вооруженные отряды, а не отсылать их в Усерган и Бурзян. А вы не слушаете. Вот и результат. Я соберу своих ребят для охраны.

-Посреди ночи? – Засмеялся Заки.

-А что нам ночь? Завтра утром надо оцепить Каравансарай. Иначе враги обезглавят нашу революцию.

Заки ответил с горечью:

-Я сам говорил, что свободу нельзя принести на кончике сабли. Но реальность вносит свои коррективы. Что поделаешь, придется подчиниться ей. Где возьмешь людей?

-С оренбургскими башкирами я договорился. Некоторые живут в казармах.

-Их ведь Насретдин с Шамсетдином отправили по домам.

-Там новые прибыли. Военная машина работает. Ребята из казармы только ждут сигнала. Оружие на руках. Я предлагаю надеть на рукава зеленые повязки, чтобы отличаться.

Заки:

-Хорошо. Куда деваться? Действуй.

-Разрешите выполнять, главнокомандующий эфенди?

Заки:

-Выполнять!.. Вот я теперь и главнокомандующий.

***

Но Газиз не успел вернуться с подмогой. С тех пор как он ушел прошло два часа, Заки уже спал. Его разбудил громкий стук в дверь. Заки зажег лампу и открыл засов. В комнату ворвались вооруженные люди во главе с человеком с наганом в руке.

-Обыщите комнаты! – приказал незнакомец с наганом. Потом ухмыльнулся: - Одевайтесь! Есть постановление об аресте контрреволюционной организации под названием Башкирское правительство. Собирайтесь!

-Вы не имеете права нас арестовывать, мы члены нейтрального правительства! – возмутился Заки.

-Не шумите, эфенди, - сплюнул главный. – Там разберемся.

Арестованного вывели на улицу. Заки услышал, как главный сказал кому-то:

-Дома был, все вышло удачно.

Заки присмотрелся и узнал Култана. «Вот кто предатель! ». Заки передернулся от вспышки в мозгу и остолбенел.

Они стояли под охраной у ворот тюрьмы. Конвойный с наганом постучал в двери. Открылось окошко:

-Кто там, чего надо?

Человек с наганом объяснил. Показал какую-то бумагу. Но дверь не открылась.

-Сейчас вызову начальника. Ждите.

Заки начал мерзнуть, его трясло от холода. Даже в тюрьму нормально посадить не могут, подумал он невесело.

Наконец выглянул какой-то начальник.

-У меня нет предписания для помещения Валидова и его людей в тюрьму. А бумага мусулманского военного комитета не основание для ареста.

-Бумаги сейчас доставят. Не держать же их на улице. Еще сбегут. – Стал упрашивать тюремщиков человек с наганом.

-Ладно, до утра пущу. Если не будет бумаг – отпущу на все четыре стороны.

Не выпустили. Видать, бумагу принесли. Кроме Валиди тут в камере сидели семь членов Башкирского правительства. Правительство в полном составе в тюрьме. Только Салих и молодежь оставались на свободе. Члены Шуро не спали. Наступило утро. Про арестованных словно забыли. Они мучительно искали выхода из этой западни. Но ничего на ум не приходило.

Через два дня Заки выхвали на допрос. Следователь:

-Знаете, почему Вы здесь?

-Нет.

-За контрреволюционную деятельность.

-Мы не вели никакой контрреволюционной деятельности, а соблюдали нейтралитет.

- А чей полк сражается на стороне Дутова? Ваш. Кто собирает войска в Красной Мечети для войны с нами? Вы. Кто был с Дутовым в согласии и чаи распивал за одним столом? Вы. Кто не только не раскрыл глаза трудящимся на Дутова, а наоборот нахваливал его в своей газете? Вы.

Вот так сами спрашивают и сами отвечают.

Заки:

-Мы выполняли нейтралитет. Дутов против воли правительства увел полк из Оренбурга под силой оружия. В Красной Мечети создается не войско против большевиков, а милиция для поддержания порядка.

Но следователь не хотел и слышать этого.

- Вы хотели отделиться и быть выше других народов, думали угнетать их. Не выйдет. Октябрьская революция освободила трудящися, все они равны. Не будет башкир угнетать русских, а татары башкир. Не дадим. Национализм, шовинизм, политика бунтов –это противоречит нашей революционной теории. И мы сметем всех капиталистов и эксплуататоров на свалку истории!

Допрос на этом завершился. Прошли дни и ночи. Больше их не допрашивали. Арестованные потеряли счет дням. На прогулке они встречали арестованных еще раньше казаков и других политических.

Никто из башкирских деятелей до этого не сидел в тюрьме. Поэтому они боялись, что их поведут на расстрел, упали духом. Все смотрели на Заки с надеждой и отчаяньем.

-Братцы, не бойтесь. Если что написано в книге судьбы, то это и случится. А пока выворачивайте карманы, у кого есть деньги? – сказал Заки.

Когда их закрывали, то толком не обыскивали. А потом забыли. Вот их карманов вытащили деньги, бумажки, карандаши. Валиди написал записку и сунул ее с деньгами охраннику, раздававшему обед.

-Вот деньги, вот записка. Передай в типографию газеты «Башкорт» Нурсалиху Иделю.

Тот оглянулся по сторонам, взял деньги с запиской и ушел.

-Кто это? Знакомый? - спросил Сагит Мрясов.

-С деньгами всегда найдешь знакомых и друзей. Только вот надежных ли?

-Что написал?

-О нашем аресте должны узнать во всем мире. Пусть требуют нашего освобождения.

***

Когда гонец из Оренбурга добрался в Красную Мечеть с приказом прибыть туда полку Насипа, то события уже развивались по-другому, дутовцы оставили город. Об этом сообщил прибывший на словах. Поэтому Насип и не спешил исполнять приказ. Посовещавшись они решили, что Салих поедет впереди с охраной, чтобы выяснить обстановку.

На деревенских санях с хорошим конем Салих вместе с десятком кавалеристов доехал до Оренбурга утром следующего дня. Город показался пустым, брошенным. Их отряд двигался по улицам, никого не встречая. Внезапно на другом конце показался большой отряд всадников. У них был обоз с оружием, винтовки, сабли, пулеметы и даже пушка. Лица многих всадников показались Салиху знакомыми. Впереди ехал на коне Галиян:

-О, Салих вернулся, как хорошо!

Салих не понял, что имел ввду Галиян, удивился только, что у него сильный отряд и полно оружия. В этот момент на другом конце улицы послышался топот, крики «ура». В город ворвались большевики с красным флагом.

С приходом красных в Оренбург закипела работа в комитете большевиков, который находился в подполье. Насретдин входил в его мусульманскую ячейку. Комитет, в том числе и Насретдин, считали правильной мерой арест членов Башкирского правительства.

Когда закрыли Башкирское правительство в тюрьму, здесь все продолжали деятельность две новые организации. Мусульманский военно-революционный комитет возглавлял Галиян Булатов. Своим заместителем он поставил Култана. Поскольку не было Башкирского правительства, Салих взвалил на себя работу созданного Временного революцтонного совета Башкортостана, объединив вокруг себя молодежь.

Култан теперь изменился, выпрямился, торжествовал. Теперь враги не стояли у него на пути. Если не Галиян Булатов, то разве смог бы так подняться? Помогал башкирам, а они его не ценили. Поэтому Култан был благодарен судьбе, за то, что свела его с Галияном. Култан вел привычную для себя работу в печати. Его поэтический дар вспыхнул с новой силой, стал Култан писать и печатать новые стихи. Человек недавно призывавший мусульман обьединиться под зеленым священным знаменем ислама, посадить на трон новых ханов сегодня вдруг стал воспевать красную гвардию и борьбу угнетенных трудящихся. Однажды к Култану, работавшем без отдыха, пришел Галиян.

-Култан, твоя слава распространилась далеко, твое имя на устах многих людей. Твои стихи читают наизусть, переписывают. – похвалил его Галиян. Култан подумал, вправду ли Галиян так его хвалит или только посмеивается над ним бывший учитель медресе. Галиян же продолжил: - В тот раз ты напрасно оборвал свяь с мусульманским комитетом. Вот сейчас Совет Народных Комиссаров уже готов признать штат Идель-Урал. Твои старания помогут нам включить башкир в него как часть образования. Если будет воля Аллаха, то и ты сможешь там занять видное положение в правительстве.

Култан не мог до конца разобраться, куда клонит его учитель. То ли просто сообщает новость, то ли призывает быть готовым. Как бы там ни было, его слова взволговали Култана. Значит все было не зря, он на пути к своей цели, хотя и запутался, двигаясь к ней. Штат Идель-Урал – это же большое государство, о котором мечтают многие. Култан стал ждать новостей об образовании штата. Надеясь, что уже скоро объявят об этом, Култан не утерпел и не в силах сдержаться, написал стихотворение. Называлось оно «Перед провозглашением штата Идель-Урал».

Разоренная страна ждет от бога единства,

Рабская страна ждет с нетерпением, равенства.

Страна проснулась, страна решилась, идет вперед с уверенностью,

С надеждой, что впереди сил много появится.

***

Заки и его сторонникам было много времени в тюрьме, чтобы поразмышлять и поговорить. Говорили о прошлом, говорили о будущем, говорили о том, что было на душе сейчас. Сагит словно подвел итоги этим разговорам:

-До этого момента я больше доверял Советской власти, чем белым. Партия Ленина в своей программе говорит о самоопределении наций. Я надеялся, что они дадут башкирам свободу и автономию. Все теперь кончено. Улыбавшийся нам друг оказался тайным врагом.

Чувство обреченности овладело ими. Особенно было тяжело переносить неизвестность своей судьбы, сколько их продержат в тюрьме, расстреляют ли? Только что глядевшие орлами мужчины за долгие дни заточения в камере стали похожи на робких цыплят. Они уже два месяца как видели небо только через окно решетки.

Человек ко всему привыкает, в самых тяжелых условиях он борется за свою жизнь. Если бы знать, когда ты обретешь свободу, то было бы легче переносить эти испытания. Члены Башкирского правительства не знали, сколько им еще находиться между жизнью и смертью, не знали своей предстоящей судьбы.

Выполняя поручение Заки Валиди оставшийся на свободе Салих предпринял меры к освобождению правительства, собрав парней и офицеров. Во все концы света в столицу –к Ульянову, Сталину, Троцкому, даже к Плеханову; далее в Туркестан, в Японию, в Англию были отправлены телеграммы с просьбой спасти арестованных безвинно членов Башкирского правительства. Постоянно обращались в Петроград председателю Шуро Манатову. Но все эти меры не достигали своей цели, хотя возможно, без поднятого шума членов правительства давно уже расстреляли бы. Большевики были скоры на расправу. В один их допросов следователь был недоволен ответами Валиди, а женщина-охранник с красной повязкой с папиросой в зубах крикнула: «Чего ты ждешь и вымаливаешь от него ответа? Поставить к стенке и «бах», всего делов! » Валиди понял, что расстрелять человека для них все равно, что вошь раздавить. Нажал на курок и все.

Видимо пока Башкирское правительство спасало от расстрела только понимание того, что поднимется международный скандал. Но и это не было серьезным препятствием для большевиков. Они пригласили офицеров Башкирской армии из Баймака Магазова и Идельбаева под предлогом совещания и расстреляли. Тогда с трудом удержали командира Амира Карамышева от желания отомстить большевикам. Это как раз могло спровоцировать расстрел правительства.

Тюремные стены, спертый воздух, зарешеченное окошко – все это угнетало и убивало надежду. Но и в тюрьме кипучая натура Валиди не знала покоя. Отстраненный от государственных дел он переключился на любимое им занятие – историю.

Изучение истории нужно для понимания событий прошлого, для понимания причин расцвета государств и крушения империй, и кроме того, для создания примера современникам, для защиты от исторической несправедливости.

История - это не только изучение событий, утонувших в пыли веков. История – это умение видеть сквозь толщу веков будущее.

Историки делятся на три части. Первая и большая часть историков хорошо знают свой предмет, дают оценку и доносят ее до современников. Такие историки есть в каждом государстве и народе. Они используют документы, устное народное творчество, данные археологии и пишут исследования. Это ученые историки.

Вторая группа историков внимательно изучает историю и то, как события прошлого отразились в настоящем. Такие историки становятся советниками руководства страны. Они нужны, чтобы объяснить людям, что то, или иное событие является следствием прошлых событий.

Есть и третья группа историков. Такие рождаются крайне редко и оставляют после себя научное наследство, которое изучают миллионы людей. Такие историки без всякого сомнения имеют качества как первой, так и второй группы. Но в отличие от них они умеют предвидеть и предсказать ход развития истории и умеют влиять на исторические процессы, творят историю. Таких людей называют вождями.

Все вожди хорошо знали историю, изучали ее глубоко и всесторонне. Такими были Чингисхан, Наполеон, Бисмарк. У всех таких людей есть общая особенность. Изучив историю, особенно то, как враги их народа и по какой причине наносили поражение их стране, эти историки начинают искать крутые способы преодолеть историческую несправедливость. И они начинают растить новое поколение соотечественников. Снова напомню, что нововведение приходит из изучения истории.

Первые уроки истории Ахметзаки Валиди получил от своей матери Уммухайят. Она познакомила сына сначала со сказками, потом с историческими преданиями и легендами. Потом дед Хабибназар рассказал об истории их деревни, о великих батырах бурзянского рода, о кровавых палачах как царский полковник Тевкелев и многое другое. Овладев грамотой, Заки стал изучать исторические книги, был любознательным и упорным в учебе. Чем больше читал, тем хотелось узнать еще больше. Он перечитал все книги в медресе. Жажда знаний направила его учиться в медресе Оренбурга и Казани. Он изучает русский, немецкий, латинский, арабский и персидский языки.

Основательно изучать историю Валиди начал в Казанском медресе. До этого знания его были обрывочны. Здесь же он, получая знания от таких историков как Крачковский, Катанов, Кареев, Харлампович, Хвостов, приходит к пониманию, что изучение истории требует систематизации знаний. И Валиди поставил задачу тщательного изучения истории восточных народов. Имено Заки Валиди положил в основу исторической науки свое нововведение – сопоставлять данные из разных источников для получения объективной картины, указывать ссылки на документальные источники, опубликовывать их в своих научных трудах. В своих исследованиях Валиди ссылается на работы восточных, западных, китайских ученых, на литературные произведения изучаемых эпох, в том числе на устное народное творчество тюрков. персов, русских и других народов. Он из первых, кто поднял на уровень исторического источника такие дастаны как «Урал батыр» и «Огуз». Именно поэтому читатели хорошо восприняли книги Валиди, его «История тюрков» стала популярна среди многих народов.

Валиди, как и некоторые историки-ученые испытал даже наглость плагиаторов. В 1911 году Валиди сдал свой труд «Историю тюрков» в типографию, а издатель Идрисов выпустил его труд под своим именем, назвав «Историей тюрков и татар». Почему такое название, можно догадаться.

Заки Валиди писал историю свой нации всю жизнь. Историю башкир он разделил на две части – период национального подъема и период упадка. Соответственно первый период до вхождения в состав России в ХVIвеке и до сегодняшних дней. Второй период отмечен большим количеством восстаний, бунтов против властей. Это эпоха национально-освободительного движения башкир.

Такое разделение применяет Валиди и в трудах по истории тюрков. Расцвет пришелся на правление Чингисхана, периода Золотой Орды и Тамерлана. После чего начался распад и угасание.

Ученый историк ограничился бы изданием трудов. Но Валиди был историком – государственным деятелем, историком – вождем народа. В отличие от своих учителей и коллег Валиди мог четко представить пути развития народов и государств. Он не был прорицателем, но прогноз на пять или десять лет, данный им был довольно точным. Такой государственный деятель знал, что нужно делать и куда вести народ.

В первые дни в тюрьме Валиди также испытывал растерянность, как и все. Больше своей участи его беспокоило будущее народа. Затем, когда он наладил связь с соратниками через охрану тюрьмы, стал спокойнее. Он отдавал поручения оставшимся на воле. Члены правительства были рядом и сложные вопросы решали вместе. Валиди умудрился через доверенных лиц пронести в камеру свой научный труд, отложенный еще в 1915 году – «Историю ногайцев» и продолжил работу по его завершению. Эта книга былп частью его замысла написать всю историю тюрков. Тюрки были в составе больших своих государств, которые после распада привели к появлению новых наций как башкиры, киргизы, чеготайцы, азербайджане, нугаи. У каждого народа была своя большая история. Но народы эти не должны забывать о своем тюркском единстве, в будущем они способны объединиться и построить прекрасное государство. Таким образом они сумеют дать развитие каждому народу, покончат с притеснениями со стороны – вот главная мысль работы, которую он вел и в науке, и в жизни.

Как мы говорили ранее, прежде чем какой-нибудь народ или человек задумают построить новое общество, нужно в первую очередь выучить свою историю. Без истории не будущего. Вот именно поэтому завоеватели и угнетатели в первую очередь стремятся уничтожить историю порабощенных народов. Ведь человек без истори как дерево без корней. Такое дерево можно свалить без топора. Хорошо знающий это Заки Валиди начинал строительство национального государства с изучения истории. И даже в камере он работал над этим.

Через два месяца заключения Валиди перевели в одиночную камеру. Почему? Начальник тюрьмы не объяснил, хотя и знал. Заки продолжил работать в одиночке. Как-то раз охранник принес еду и вошел в камеру, закрыл дверь и встал на колени перед Валиди.

-Заки эфенди, простите меня, если можете, - сказал он в слезах: - Может вспомните меня, я учился у вас в Казани в медресе. Меня зовут Мухаммет Тагиров. Я участвовал в вашем аресте. Мы это сделали по поручению Мусульманского военного комитета, думали напугать Вас, проучить. Но дело зашло далеко. Красные узнали, что у Вас есть отряд в горах и держат Вас в заложниках. Поэтому мы не можем Вас отпустить. Чем закончится – не знаем. Вот я принес Вам маленький гостинец. – Он протянул пирожки, листы бумаги и часы.

Среди бумаг Валиди нашел и написанный текст. Оказалось, это стихи Салиха. Кто-то переписал их от руки.

Заки прочел эти строки несколько раз. В глухой камере они прозвучали громко как набат, каждое слово вырывалось из груди с мощью:

Не каждый кто льстит – друг,

А тот, кто говорит правду в глаза.

Не называй предателя другом,

Не обманись, чистый душой башкир.

Построишь тогда лишь

Прекрасный свой дом.

Заки прочел стихи еще раз и подумал, как прав Салих, ведь они не смогли вовремя понять, кто их друг, а кто враг…

Стихотворение это уже распространилось среди народа. Знакомы Салиха Галиян, Култан и Насретдин решили, что он написал его про них, каждый нахмурился и сжал зубы. Что поделаешь, слов из песни не выкинешь…

В один из дней в камеру Валиди пришел начальник тюрьмы с охраною и начал кричать:

-Что это за беспорядок? Это тюрьма или библиотека? Что за книги и рукописи? Соберите! Сейчас сюда идет глава города.

И в самом деле вскоре в камеру Валиди пришел председатель красных комиссаров года Цвиллинг. Он заметно изменился за последнее время, утратив человеческие качества. С порога Цвиллинг заявил:

-Ваш нейтралитет оказался обманом. Мы знаем, что Вы готовите войска против нас. Вы должны в течении недели издать приказ о роспуске всех частей своей армии. Иначе, мы привлечем вас к ответственности.

-Как Вы себе это представляете? Как можно издавать приказ, находясь в тюрьме? – спросил Заки.

-Это ваши проблемы, - бросил Цвиллинг и ушел.

***

Халит находился вместе с войсками Дутова и его сердце обливалось кровью из-за судьбы Башкирского правительства и его отца. Он уже не раз просил атамана помочь освободить узников. Дутов и пальцем не пошевелил. Когда красные преследовали его по пятам было не до какого-то там Башкирского правительства.

Адъютант доложил Дутову, что прибыл командир башкирского полка.

-Что ему надо?

-Известно что. Опять просит за свое правительство.

- Пусть зайдет.

- Господин генерал, - начал Халит, - разрешите взять два эскадрона и освободить узников оренбургской тюрьмы. Вы сами имеете детей. Думаю, войдете в мое положение. Мой отец там.

Дутов нахмурился.

-Господин генерал, там ведь не только башкиры, там и Казачье правительство. Спасем всех. Если удастся освободить Башкирское правительство, то Ваш авторитет среди башкир поднимется. Они станут молится на Вас. Башкиры тогда станут за вас сражаться, за атамана, который спас их правительство, а не за красных.

Последний аргумент имел воздействие на генерала. Почему он сам до этого не додумался?

-Хорошо, - согласился генерал. – Иди. Двух эскадронов мало, возьми еще три эскадрона казаков. Освободите оба правительства.

-Спасибо, господин генерал. Башкиры не забудут Вашу доброту.

Халит вышел от генерала окрыленный и в голове его созрел план освобождения тюрьмы. Это был очень простой и дерзкий план.

Ранним утром отряд из пяти сотен кавалеристов под красным флагом подошли к городу. Их остановили на окраине на посту.

-Кто такие?

-Не видишь. Свои. Приказ командующего.

-А-а…

Отряд неспешно миновал пост. Маскировка удалась. Иначе пулеметы красных положили бы немало солдат.

Отряд также проследовал по сонным улицам Оренбурга. Никто не обратил внимания на них. Мало ли куда идет отряд под красным флагом. Значит, свои.

Отряд остановился у городской тюрьмы. Халит слез с седла и постучался в калитку. Открылось окошко в двери и Халит протянул свой мандат от Башкирского правительства. Русский ковойный не смог прочесть арабские буквы.

-Ты кто? Что надо? – спросил сонный солдат.

- По распоряжению командующего фронтом я должен отконвоировать членов Башкирского и Казачьего правительств Самару. – Халит указал на приготовленные сани. – Видать важные птицы. Видишь, какую охрану нам дали.

-Хорошо, - ответил солдат. – Иди, зайди к начальнику тюрьмы.

Калитка открылась, Халит зашел и заколол кинжалом охранника. Тот и вскрикнуть не успел. В двери хлынули несколько головорезов. Они быстро разделались с тюремной охраной без шума. Потом начали открывать все камеры. Поднялся гвалт. Некоторые охранники бежали, другие пытались отстреливаться. Началась перестрелка. Тюремщики успели сообщить в гарнизон города. Оттуда прибыли солдаты. Начался бой.

Быстро нашли и освободили членов Башкирского правительства. Халит увидев отца и членов Шуро:

-Отец, Вы свободны, бегите к воротам, там ждут сани, торопитесь.

-Халит, найди Валиди. Он отдельно сидит в карцере.

Халит разыскал начальника тюрьмы. Тот спрятался в караулке.

-Где Валиди?

-В карцере.

-Выводи.

-Ключи не у меня.

-Найди, открой. Иначе пристрелю!

Халит побежал посмотреть обстановку.

Валиди услышал выстрелы. Ему ничего не видно из оконца. Камера его была в глубине тюрьмы. Вдруг дверь открылась и показался начальник тюрьмы.

-Быстро собирайся и беги. Но не рассказывай, что я тебя выпустил.

Заки поспешил на улицу. Бой продолжался. Свистели пули. Одна пробила рукав пальто. Но не ранила. Валиди оказался у соседних домов. Сзади раздался окрик:

-Стой! Ты арестован! Иди влево, меж двух домов.

Заки пошел влево. Подбежавший солдат:

-Я свой. Не бойся. Беги за мной.

Они бежали через город к реке Урал, наконец дошли до одинокого дома. Там их ждали Сагит Мрясов и Юлдаш Ягофаров.

-Хвала Аллаху, Валиди нашелся, - сказали они.

Юлдаш заплакал:

-Сын мой, единственный мой Халит погиб…

Заки не знал, что сказать.

-Да, - сказал Сагит. – У ворот тюрьмы попала пуля.

-А где его тело?

-Увезли с собой его солдаты. Там похоронят.

-О, Аллах, прими его светлую душу, это первая жертва в нашей борьбе за республику. –Валиди помолился. – Твое горе – наше горе, Юлдаш. Как бы ни было тяжело, надо терпеть, Юлдаш. Ты вырастил сильного, красивого, умного сына. Халит был лучшим из сыновей народа.

Нам надо расходиться. Через неделю встретимся в Уфе. Надо уходить по одному, разными дорогами. Тогда больше шансов выбраться и не попасть в руки врагов.

-В добрый путь. – Члены правительства покидали Оренбург и старались уйти подальше.