После праздника 10 страница

- Устал, произнес он. –Глаза закрываются, три сутки не спали.

Салих хотел его распросить о многом, но понял, что не тот момент.

-Иди приляг.

-Прилягу. До казармы нет сил идти.

Салих поставил самовар. Насретдин уже засыпал.

-Так раздевайся и ложись.

-Сейчас… Послушай. – Насретдин потянулся, мотнул головой. Стал стягивать сапог. – Солдаты выдохлись. Еле дошли до казармы. Там все упали спать. Салих, ты сейчас же одевайся и беги к членам Шуро. Пусть ничего не предпринимают против Советов. Там в курсе ваших дел, многие хотят с вами покончить. Пусть не попадаются под горячую руку. Я все, иду спать, сил нет…

Салих был озадачен, в голове вертелись вопросы. Но ответов не было, надо было спешить. Насретдин уже уснул. Салих поспешил в дом Юлдаша.

Салих прибежал к Юлдашу и рассказал о встрече с Насретдином.

-Я так и думал, - ответил Юлдаш. – Значит, и с большевиками ничего не получится. Башкир не нравился царю, не подходил Временному правительству, а теперь еще стал врагом для Советов. И что же делать башкиру?

Юлдаш ходил по комнате, Салих слушал его внимательно.

-Но мы так просто не сдадимся, не отступим. Мы будем бороться!

Юлдаш прошел вглубь дома и разбудил сына Халита.

-Вставай, Халит, вставай! Сейчас придут нас арестовывать!

-Кто? – спросил спросонь Халит.

Салих догадался, что Халит тоже был с солдатами вместе с Насретдином.

-Большевики! – Юлдаш закричал. Уставший Халит пробурчал:

-Не смогут. Полк за меня.

-Твой полк все проспит вместе с тобой. А пока вы дрыхнете, нас перебьют. Вставай!

Юлдаш вышел из спальни сына, Халит стал одеваться. Юлдаш надел пальто. Подготовь свой полк. Мы пока укроемся. Через пару дней сообщим о себе. Но тогда, прошу, не проспите момент. Я оставлю дружинников для твоей охраны.

Юлдаш с Салихом вышли в ночь.

***

Ахметзаки валиди вернулся в Оренбург из Ташкента и Москвы, где проделал много дел. В Ташкенте он много сил приложил по подготовке Туркестанской республики. В Москве он занимался подготовкой Учредительного собрания. Там он узнал, что назначен чиновником Временного правительства. Сам он никогда не просил о таком назначении, ни с кем не говорил по этому поводу. Как выяснилось ему достался пост начальника отдела в министерстве здравоохранения. Как тут быть: смеяться или плакать? Валиди не имел отношения к медицине, несмотря на это, ему доверили отдел. Заки беседовал с Алимарданом Топчибаши, который тоже прибыл в Москву.

Топчибаши:

- Я думаю, что это сделали нарочно, чтобы ты забросил свою деятельность в Туркестане. – сказал он. – Если ты примешь это назначение, то будешь в Питере и не сможешь участвовать в делах Туркестана. Питерские унитаристы решили так вывести тебя из игры. Кто откажется от такого назначения?

-Я и сам так подумал. Но бросать наши дела в Туркестане я не собираюсь.

-Вот это хорошо. Не удалось им тебя подкупить.

Валиди вернулся. В последнее время он размышлял о том, что в Туркестане никак не удается добиться результатов. Что же они делают не так? Валиди не давал покоя этот вопрос.

Позиции унитаристов в Туркестане снова усилились. Сторонники автономии пришли к сомнению: по силам ли им отделиться от русских и создать свое государство? Сначала вроде настроение было бодрое, идеи равенства были популярны, но потом унитаристы перешли в наступление. Они утверждали, что туркестанцы отсталый народ и не готовы сами управлять государтвом. Во всяком случае не сейчас. Стали сомневаться в успехе не только порабощенные слои общества, но и передовые люди, имеющие опыт в политической работе. Элита Туркестана не смогла порвать с партией кадетов. А кадеты, как известно, были за унитарное государство. А потом пришли большевики. Их влияние распространилось из городов до самых далеких кишлаков. Уж очень доступные для понимания бедных у них лозунги. Мол, рабочие и крестьяне станут хозяевами. А кому не хочется из батраков вмиг сделаться хозяином? Для большевиков нет ни русских, ни других национальностей. Есть лишь классовые различия. Ни национальные республики, ни автономии им не интересны. Россия для них неделимое государство под диктатурой пролетариата.

Что же делать в этой ситуации? Валиди искал ответы на вопросы. В свете последних событий, когда власть Советов после свержения Временного правительства парадным маршем прошла по стране. Уже 26 октября объявили о победе Советов в Уфе, затем в Самаре и Саратове. 28 числа на сторону большевиков перешло Мусульманское военное шуро Уфимской губернии. И 28 октября большевики взяли власть в Ташкенте.

2 ноября большевики опубликовали Манифест «О самоопределении наций». В этой бумаге было гладко написано, что любая нация имеет право построить свою республику или другую форму самоуправления. При желании она может остаться в составе России. Если это действительно так, то документ позволял освободиться угнетенным народам. Но манифесту мало кто доверял. Не верили, что шовинисты, веками порабощавшие народы, захотят их освободить.

Их Казахстана прибыл в Оренбург Мустафа Чокай. Его сторонники вместе с башкирскими представителями два дня ломали голову над решением вопроса. Что делать? Как дальше жить и что сказать соплеменикам, ждущих ответа с надеждой в глазах. Двухдневные переговоры казахов и башкир вынесли решение, которое имело значение для судьбы не только двух народов, но и для всей многонациональной России: оставаться преданными демократии и Учредительному собранию, не признавать большевиков. Держать путь к автономии, осуществленной на Украине. В декабре созвать съезды и башкир, и казахов. Также было решено помочь в этом Туркестану.

Заки Валиди так еще не ответил на свой вопрос. Сам он займется полностью Башкирским движением или попробует быть посредником между Ташкентом и Оренбургом?

Нужно готовить третий Курултай башкир. Мустафа Чокай также намерен провести в Оренбурге казахский курултай. Ранее они планировали съезды на декабрь. Но после изменения ситуации в Петрограде, нужно было скорее провести Курултаи. Казахи провели свой накануне.

***

До этого дня недавно выбранный командир полка Халит и председатель мусульманского солдатского гарнизонного комитета Насретдин понимали друг друга с полуслова и действовали сообща. Насретдин сначала был насторожен к кадровому офицеру, служившему и царю, и Временному правительству. Но Халит держался с солдатами очень хорошо, с пониманием, помогал чем мог. Своим отношением он нравился и Насретдину и остальным солдатам. К тому же как башкир он любил слушать курай и подпевал вместе с солдатами народные песни. Солдаты уважали Халита и не хотели менять его на другого кого-то. Он доказал свою преданность революции и боевые качества в трехдневном походе. Благодаря его опыту полк из молодых солдат не понес потери, были только раненные.

Потом пришел приказ идти на Троицк и разгромить организацию «Хуррият». Обсудить это задание Насретдин зашел к Халиту. Насретдин повторил приказ, но Халит молчал. Насретдин рассердился, решил, что офицер надсмехается над ним, поэтому не отвечает.

-Что, не нравится мое обращение «товарищ»? Ждешь, когда скажу «господин капитан»? – проскрежетал Насретдин. – Почему не отвечаешь? Запомни, господа закончились.

-Пожалуйста, - ответил вежливо Халит. – Помолчи немного. Дай мне подумать. Я тут прикидываю маршрут.

Насретдину стало неловко. Он ведь засомневался в человеке. Халит еще долго строил расчеты. Потом ответил:

-Не выходит. Нельзя вести полк на Троицк.

-Это как? –Удивился такому ответу Насретдин.

-Вот сам рассуди: днем идут дожди, ночью подмерзает или идет снег с дождем. На такой вязкой дороге не то что человек, конь увязнет в грязи. Да и коней в полку мало. Солдаты пешие. А на ногах у них обмотки. По такой грязи мы пройдем только двадцать верст в день. А знаешь, сколько идти до Троицка?

-Не знаю.

-Больше ста километров. Это четыре дня пути пешком. Солдаты по пути устанут, вымотаются. Я как командир на это пойти не могу.

- А приказ?

-Приказы бывают разные. Я на свем веку их много повидал.

-Тогда это были другие приказы, а теперь это приказ большевиков.

-Хорошо, если так, давай спросим у самих солдат.

-Ха, солдат что ответит? Ему конечно лучше в казарме сидеть, чем по грязи ноги волочить.

-Не понимаю тебя. Ты ведь и сам солдат?

Построили полк. Солдаты были недовольны, не желая стоять под дождем. Насретдин дал знак Халиту, мол, начинай. Тот пожал плечами, как бы говоря, сам начинай. Насретдин вышел вперед:

-Товарищи солдаты! Нам приказано разгромить организацию «Хуррият», окопавшуюся в Троицке. Выступаем сегодня же.

Солдаты молча выслушали Насретдина. Никто ничего не ответил: на за, ни против.

-Так мы пойдем, товарищи? – спросил Халит.

-В такую погоду да в такую даль?

-Нет.

-Не пойдем.

-Пусть хоть земля затвердеет. Никуда там они не денутся.

Халит посмотрел на Насретдина. Тот снова объяснил задачу:

-Товарищи! Мы должны помочь нашим товарищам из Троицка!

- Пусть подождут еще.

-Пусть дорога подмерзнет.

-Ничего не случится в Троицке за несколько дней! – раздались крики.

Что поделаешь, Насретдин склонил голову. Не было сил заставить солдат подчиняться. Халит же был доволен этим, но не подал виду. Ведь он не хотел вести полк не из-за непогоды, а по другой причине. Он знал в отличии от Насретдина, что организация «Хуррият» в Троицке скрывала членов Башкирского Шуро и его отца, которые должны были сегодня или завтра вернуться в Оренбург.

Так и произошло. В начале ноября погода наладилась, похолодало. Пока Насретдин был в городе на заседании комитета большевиков Халит выстроил полк. Солдаты гадали, что скажет сегодня им командир, какой поворот событий их ждет.

Халит вышел на середину:

-Товарищи революционные солдаты! Вы совершили социалистическую революцию для улучшения жизни своих семей, матерей и отцов, жен и детей. Все вы вчерашние крестьяне. Вы страдали без земли, не могли есть досыта, не имели хорошей одежды, вас притесняли и били русские только за то, что у вас свой язык и религия, свои обычаи. Правильно я говорю?

-Правильно!

-Точно!

-Все это знают! – кричали в ответ солдаты.

-Ни царь, ни Временное правительство не дали вам земли и свободы. Как угнетали башкир, как били их, как смеялись над ними – все осталось прежним. Но Башкирское Шуро против этого. Пусть судьбу башкир теперь решают сами башкиры, говорит Шуро. Правильно оно говорит?

-Правильно!

-Кто же будет думать о нас, если не мы сами!

-Сколько можно нами помыкать, хватит! – солдаты поддержали командира.

Халит продолжил:

-Революционные солдаты! Башкиры! Сегодня исторический день. Скоро Башкирское Шуро поднимет вопрос на Курултае о Башкирском государстве. В этом государстве вы будете хозяевами.

-Да будет милостив Аллах!

-Вот и дождались!

Халит перешел к главному:

-Но есть черные силы, которые хотят помешать башкирам, хотят арестовать членов Шуро, сорвать заседание. Они давно хотят уничтожить Башкирское Шуро!

-Не дадим!

-Защитим Шуро!

-Приказывай командир, что делать? Кто эти враги, которые против башкир?

-Солдаты! Слушайте мой приказ! Возьмем под охрану Каравансарай. В этом священном доме пройдет Курултай башкир. Приказываю никого не впускать и никого не выпускать без моего приказа из Каравансарая! В случае неподчинения разрешаю применить оружие.

Халит оглядел полк. Солдаты, застыв в строю, слушают его. Все готовы выполнить приказ.

Раздался зычный командирский голос:

-В колонну по четыре стройся! За народ, за землю, за святое дело – вперед шагом марш!

Полк вышел на улицы Оренбурга и вскоре тройным кольцом окружил Каравансарай. У ворот поставили пулеметные гнезда, установили орудия.

В тот момент со стороны Троицка показалась конная колонна. Это были члены Башкирского Шуро, которых охранял вооруженный отряд Насипа. Были там и Юлдаш с Нурсалихом.

Когда конники подъехали к воротам Халит приказал:

-Пропустить! Открыть ворота!

Солдаты раступились, пропуская членов Шуро. Халит приветствовал их, взяв под козырек. Когда к нему подъехал Юлдаш, Халит доложил:

-Господин член Башкирского Шуро! Мусульманский гарнизон Оренбурга взял Каравансарай под караул!

Заки спрыгнул с коня и пожал его руку.

-Благодарю!

Весть о том, что в Оренбург вернулись члены Башкирского Шуро и мусульманский гарнизон взял под охрану Каравансарай быстро облетела город. Такого поворота никто не ожидал. Галиян Булатов со своими людьми прибыл к Каравансараю.

-Где командир? Где председатель солдатского комитета?

Халит подошел к нему.

-Я – командир.

- А ты знаешь, что башкирское Шуро – контрреволюционный элемент? Почему вы их охраняете? Они же против мусульман работают! - стал кричать Галиян.

-Мне известно, что башкирское Шуро не контрреволюционеры. А вот кто вы мне не известно.

-Я –Булатов! Я член Мусульманского комитета. Требую пропустить меня в Каравансарай!

-Я вам не подчиняюсь.

-Как не подчиняешься? Я приказываю от имени мусульманского комитета! Вот мандат.

Халит глянул на бумагу.

-Я знаю, что башкирское Шуро ничего контрреволюционного не совершает, потому и не подчиняюсь.

Галиян был готов растерзать Халита и крикнул солдатам:

-Товарищи солдаты1 Вы совершаете ошибку. Вас обманули. Башкирское Шуро – ваши враги! Арестуйте его!

Но солдаты не шелохнулись. Тогда Галиян решил протиснуться сквозь строй. Но винтовки уперлись ему в грудь. Галиян посмотрел на Халита. Тот ответил?

-Вам туда не надо.

Галиян отступил, сплюнул и ругаясь ушел.

-Мы еще вам покажем, черноликие!

Но сегодня он не смог привести в действие свои угрозы. Не было реальной силы в городе кроме мусульманского гарнизона.

Не успел уйти Галиян, как примчался, задыхаясь Насретдин.

-Что вы наделали? Зачем вы здесь стоите? – стал он допрашивать солдат. – Вы сделали ошибку. Это же буржуазное Шуро.

Солдат:

-Ты что, против башкир?

Насретдин не знал, что ответить. Он схватился за голову и опустился на скамейку у забора.

Насретдин не понимал, что происходит. Солдат его спросил: «Ты что, против башкир? ». А недавно в комитете большевиков его спросили товарищи: «Ты что, против рабочих и крестьян? » Но Насретдин не был против ни тех, ни других. Большевики ему говорили, что они ни за русских или башкир, а что они за угнетенный народ. А башкиры говорят: «А мы башкиры разве не угнетенный и бесправный народ? Если революция не даст нам освобождения, то зачем она нам нужна? »

Голова Насретдина шла кругом. Не мог он понять, на чьей стороне правда. Долго сидел он, размышляя, пока не подошел к нему Насип.

-Привет, братишка! Как стал во главе полка, так не замечаешь своего друга –командира небольшого отряда?

Насретдин обрадовался Насипу. Ведь это его лучший друг!

-Что здесь делаешь, брат?

-Вот охраняю башкирское Шуро…

Насретдин опять не мог понять. Насип на стороне буржуазного Шуро. Но как Насип, всю жизнь боровшийся с помещиками мог стать на сторону буржуев? Или мир перевернулся вверх дном?..

***

В таких условиях третий Башкирский Курултай начал свою работу.

Делегаты занимали свои места в зале. Их имена оглашали по списку:

-Шариф Манатов, Габделхай Курбангалиев, Гариф Мутин. Сагит Мрясов. Илдархан Мутин, Усмае Куватов, Харис Юмагулов, Амиров, Нуриагзам Тагиров, Нурсамих Бабис, Яхъя Салихов, Ахметзаки Валиди, Юлдаш Ягофаров, Муллаян Халиков. Салих Атнагулов, Юныс Бикбов, Хурматулла Идельбаев, Ахмадуллин, Саитгарей Магазов… Из Уфы, Оренбурга, Самары, Перми и Челябинска было 72 делегата.

Мандатная комиссия подтвердила полномочия прибывших делегатов.

Первым выступил Заки Валиди.

- По поручению Башкирского Центрального Шуро объявляю третий Башкирский Курултай открытым. Уважаемые делегаты Курултая! Урал – опорный край башкир был колыбелью нашего народа. Башкиры не позабыли о том, как с давних времен жили здесь, пользуясь его богатствами, воспевая Урал в своих песнях. Сегодня мы башкиры и другие мусульмане, а также представители немусульманских народов, живущих на Урале собрались здесь для решения самого главного вопроса. Революционными переменами и желанием построить свои суверенные государства живут сегодня казахи, туркестанцы, азербайджанцы, грузины, фины, малоросы.

Все вы знаете, что везде растет такая трава как белый корень. Если прополоть огород и оставить хоть один белый корешок, то потом эта трава все равно прорастет обратно. Вот и наш народ такой же неистребимый. Сотни лет его режут, топчут, сжигают, думают, что вывели его под корень. Но в должный час он снова поднимает голову и борется за свою свободу.

Вот снова пришел этот час, башкиры! Мы начинаем строительство свободной Башкирской республики в составе Российской федеративной республики!

Какие есть мнения по этому поводу?

Поднялись вверх руки делегатов, один за другим они стали выступать. После выступления десятка человек председатель сказал:

-Общество, все выступающие перед нами делегаты высказали одно обшее мнение – Башкирской республике быть! Ставлю на голосование это предложение. Кто за то, чтобы создать Башкирскую республику на исконных землях, где проживают башкиры в Оренбургской, Уфимской, Челябинской, Екатеринбургской, Пермьской губерниях – пусть поднимут руки.

Все делегаты проголосовали «за».

Заки Валиди:

-Вот и пробил час, который мы ждали веками. Горячо поздравляю всех вас с созданием Башкирской автономии! – Из глаз его брызнули слезы.

Весь зал вскочил на ноги в едином порыве. Все были воодушевлены. Стали поздравлять друг друга, обниматься.

-Да здравствует Башкортостан!

-Да здравствует Башкирская республика!

-Да здравствует республика!

Когда шум в зале несколько утих на сцене стоял Нурсалих, который зачитал стихотворение:

Да здравствует Башкортостан,

Да здравствует наш край!

Да здравствует наш народ

С батырами, подобным львам!

Новость о провозглашении Башкирской республики первыми узнали солдаты мусульманского гарнизона. С завершением работы первого дня Курултая Халит выстроил полк и объявил:

-Революционные солдаты! Башкирский Курултай только что принял решение о создании Башкирской республики! Поздравляю вас с Башкирской автономной республикой!

Солдаты восприняли новость с ликованием, они кричали: «Ура! ».

- Солдаты! – продолжил Халит. – Теперь мы обязаны охранять нашу республику как зеницу ока. Поэтому первая рота останется в Каравансарае. Остальные – в казарму! Шагом марш!

Потом о провозглашении Башкирской республики узнали в Совете Народных Комиссаров. Была отправлена телеграмма на имя Ленина.

Вторым вопросом повестки дня Курултая стоял вопрос строительства национальной армии. Этот вопрос не вызвал споров. Все понимали, что если есть государство, то должна быть и армия для его защиты. Вопросы поднимали относительно характера будущей армии, ее создания и вооружения, финансирования. Эти вопросы звучали и на прежних курултаях. Поэтому Заки Валиди подготовил специальный документ. Его на заседании зачитал Юлдаш.

-Вы, башкиры возложили на Центральное Шуро очень тяжелую задачу. Вы поручили восстановить башкирское войско, распущенное полвека назад. Мы обращались с этим вопросом в военное министерство Керенского, но не получили ответа.

Вы были недовольны административным разделением Башкортостана на разные губернии, уезды и волости. Также вас не удовлетворяли существующие разделения на земства, созданные в далеких от башкир русских городах. Поэтому требовали создания отдельных земств для Башкортостана. Через эти земства вы хотели оставлять собранные налоги у себя и использовать их на свое усмотрение. Наш представитель обращался с этим поручением в министерство Авксентьева, но ответа мы не получили.

Вы просили передать все башкирские земли под управление Башкирского земельного комитета. А на Лесном съезде потребовали передачи лесов в тот же комитет. Это решение было передано в министерство Чернова. Но также осталось без внимания.

Затем вы поручили Центральному Шуро передать все богатства и суммы в башкирский фонд. По этому вопросу мы обращались в правительство и снова получили отказ.

Министры Керенского предпочитали отложить все дела и законные просьбы народов в долгий ящик под предлогом ожидания Учредительного собрания. Поэтому правительство Керенского нанесло вред башкирскому делу. Именно поэтому башкиры не выступили в защиту правительства Керенского. Башкиры и Башкирское войско будет на стороне сильной Российской власти, признающей права народов и поставившей цель проведения необходимой реформы и установлению порядка.

Башкирский Курултай принял более десятка очень важных решений и счел необходимым их выполнение.

Завершив работу Курултая Центральное Шуро или теперь Башкирское правительство принялось за выполнение решений. В первую очередь нужно было донести до российских властей и народа Республики всю информацию о съезде.

Удивительно устроен мир. Порой важное дело, которое ты наметил претворяешь в жизнь не ты сам, не друзья, а твои враги. Не подозревая, на чью мельницу они льют воду. После Октябрьской революции многие центры перешли под власть большевиков. Но в Оренбурге все еще царило двоевластие. Наряду с Советами комфортно себя чувствовал и комиссар Временного правительства Архангельский. Вот его документ тех дней.

«Председатель Башкирского Центрального Шуро провозгласил о федерализации в составе России башкирских районов Уфимской, Оренбургской, Самарской и Пермской губерний. Об этом он разослал телеграммы во все города.

Напоминаю гражданам Оренбурга: мусульмане Оренбурга не относятся к провозглашенной Башкирским Центральным шуро автономии. Мусульманское Шуро (Совет) и Мусульманский Военный коимтет губернии не входят в объявленную территориальную автономию. Они находятся на другой позиции и выступают лишь за национально-культурную автономию без территориального отделения. По этому поводу ими было сделано специальное заявление. Таким образом, лишь маленькая часть жителей Оренбурга отделилась от Временного правительства и подчинилась Башкирской автономии, и башкиры выразили свое положительное отношение к большевикам.

Комиссар Архангельский».

В один из вечеров после Курултая члены правительства работали допоздна в Каравансарае. Высокая дверь тихонько отворилась и в комнату вошел, почти бесшумно ступая Култангали. Все были заняты своими делами и не заметили, как он вошел, однако его появление увидел Юлдаш. Он подошал к Култану, чтобы узнать цель его визита.

-Вы хотите нам что-то сообщить?

-Да. Есть предложение к вам.

-Минутку.

Юлдаш обратился к членам Шуро с просьбой:

-Граждане, Култангали Талипов хочет нам что-то сообщить.

Култан вышел на середину:

-Ассалямагалейкум, граждане. Прошу ваше внимания на одну минуту. Вы приняли очень важное решение об организации Башкирской республики. Приветствую! Но для работы с населением у Шуро нет своей газеты, ведь власти ее прикрыли. Поэтому я предлагаю свою помощь. Если примете мое предложение, то я готов взять на себя все расходы по выпуску газеты. Такие возможности есть. Я даже успел получить разрешение на издание газеты.

-Прекрасно, здорово! Култангали эфенди, спасибо! – Юлдаш пожал ему руку. – А мы как раз ту голову ломали, как решить эту проблему. А вопрос сам решился. Спасибо вам.

Члены Шуро хвалили Култана и улыбались. Только Юлдаш не дал ему насладиться триумфом.

-Мы дадим вам на подмогу человека. Наш поэт Нурсалих очень соскучился по работе. Он будет редактором газеты нашего Шуро, а Вы будете ее издателем. Вы давно знакомы, так ведь? Вместе будете работать рука об руку.

Юлдаш и не заметил, как он спутал планы Култана, лишил его мечты. Култан собирался на деньги отца не только быть издателем, но и главным редактором газеты. Ведь в газете редактор главный. Редактор всегда определяет политику издания, проводит свои мысли. Кроме того, Култан хотел использовать газету как трибуну для того, чтобы укрепить свое положение, завоевать доверие Шуро и получить влияние. Конечно, доверие ему оказали, но это была уступка из-за отсутствия других возможностей у Шуро. Култангали мысленно проклинал этого выскочку Салиха, всегда он переходил ему дорогу, словно соринка в глазу, не давая спокойно жить. Еще со времен учебы в медресе Салих единственный из шакирдов, кто опередил Култана и в учебе, и в поэзии. Вот и теперь помешал продвинуться в политике. Култан был в ярости, только не подал и виду.

Култан поспешил в свою новую типографию. Нужно посмотреть, все ли готово к выпуску газеты. Он понимал, что газета нужна как воздух. Довести решения Курултая – дело большой важности.

Салих тоже примчался в типографию и всю ночь провел в работе, писал статьи, проверял набор, сверял оттиски. В эту работу он вкладывал всю свою душу, в каждой строке стихотворенья слышилось его сердцебиение, отражалась его душа. Салих забыл про сон, про еду. Он горел одной заботой о родной Башкирской республике. Его новые стихи о родной стране вдохновляли тысячи людей, вели за собой.

Салих закончил работу лишь под утро. Сил идти до дома не осталось. Ноги сами привели к дому Юлдаша. На кухне горел свет. У ворот стоял часовой.

-Кто в доме?

-Все свои дома.

-Постучал в двери. Она открылась сразу. Словно его прихода ждали. Минзада повисла на его шее.

-Я всю ночь тебя ждала. А ты запропостился. – сказала она с упреком.

-Душа моя, пришло время для нашего счастья. – Сказал Салих. Он не мог успокоиться от происходивших событий. – У нас есть Республика!

- Есть, любимый, есть. Она родилась, чтобы принести нам счастье.

Они горячо обнялись и зашептали, заворковали как голубки.

После объявления Башкирской республики Насретдин зашел в губком большевиков.

-Читали? – он швырнул газету на стол.

- О чем? – спросили его товарищи по партии.

-Вот что написала газета «Правда»?! – Насретдин смотрел на всех торжествующе. –Я же говорил, что не надо мешать Башкирскому Шуро. Наоборот, надо сотрудничать с ними и с башкирскими крестьянами, рабочими. А вы твердили: «Нет, Башкирское Шуро – это контрреволюция». Ничего не смыслите, лишь бы кого арестовать. Центральный комитет, центральная власть признает Башкирскую республику, считает ее национальным революционным движением. А я ведь чувствовал свою правоту.

-Так что написала «Правда»?

-Читаю: «Башкирское губернское Шуро, опираясь на Оренбургский мусульманский гарнизон провозгласило башкирские земли Оренбургской, Уфимской, Пермьской, Самарской губерний автономией в составе России и в пределах Оренбургской губернии началось строительство автономии». Вот так.

Большевик не хотел соглашаться с Насретдином.

- Ты мямля. Нельзя трогать Шуро, а почему?

-Почему нельзя их трогать, я и сам не понимал. Говорю же, чувствовал душой. А умом не понимал.

После такого признания жить и работать Башкирскому Шуро стало проще. Оно стало организовывать на местах свои органы управления. Но затем в городе и губернии положение резко изменилось.

Солдат Шамсетдин

Уже много воды утекло с тех пор как состоялся разговор солдата Шамсетдина с Заки Валиди на передовой. Но врезался этот разговор в душу солдата. Сказал тогда ему Заки, чтобы берег себя, что скоро они возьмутся за строительство нового Башкортостана. Говорил, что эта не его война, что нужен Шамсетдин дома. А как представлял себе Шамсетдин свою страну? Вот закроет глаза и видит цветущие луга, а он косит траву, где-то слышится звонкий девичий смех, а в небе высоко парит орел.

Доведется ли снова увидеть родные места? Сберечь себя на войне – этого каждый солдат хочет. Да вот как уберечься? Когда идешь в атаку на пулеметы, когда вокруг рвутся снаряды? Не спрячешься же в окопе за спинами товарищей. Только на милость Аллаха надеется Шамсетдин.

Недавно произошло событие. Роту вывели на отдых. Тут к ним заявился какой-то важный человек в офицерской шинели и сапогах, в солдатской фуражке и без погон. Командир роты капитан построил солдат и этот заезжий вместе с ним стал осматривать строй. Дойдя до Шамсетдина тот человек спросил:

-Давно воююшь?

- С начала войны.

-Ого! Три года?

-Так точно.

- Много повидал, много горя хлебнул?

-Не считал. Если сложить тех, кто рядом погиб – гора получится.

-Мы рекомендуем тебя в солдатский комитет. Согласен?

-Что за комитет?

-Он защищает права солдат. Чтобы офицеры не гнали солдат зря на убой. Не рукоприкладствовали и не расстреливали по пустякам.

- Тогда согласен!

-Благодарю, солдат.

Выбрали в комитет троих солдат: Шамсетдина, русского Николая и еще чувашского парня, тоже Николая. И тут же комитет собрался на заседание.

- Получен приказ отправить роту на передовую. Комитет должен одобрить, как поступим? – спросил русский Николай.

- А если не дадим согласия? – удивился чуваш.

-Рота останется на месте.

-Скажешь тоже. Будто без нашего утверждения приказ отложат?

-Так давай попробуем. Посмотрим, что получится, - русскому самому стало интересно от этой мысли.

-Так ведь нужна веская причина для отказа. - Вставил Шамсетдин.