У НАС СТРАННЫЙ ГОСТЬ

Так как жили на окраине, у нас была собака. Причем досталась «в наследство» от родственников. Дело в том, что дети тети Розы в городе Миассе вынудили купить на рынке щенка. Всем понравился щенок, которого продавал житель села Поляковки Учалинского района. Видимо, тетя Роза решила поддержать земляка, купили именно у него. Несколько месяцев он у них жил. Потом им надоел, дети наигрались. Выбрасывать жалко. А мы в тот момент жили в деревне, вызвали нашего папу, чтобы он увез щенка. Так появился Шарик. Белый, лохматый, породы лаек. Мы его хорошо кормили, вырос очень большим. Люди боялись. Самое интересное в том, что он не всем лаял. Но были несколько жителей деревни, он их приближение чувствовал на расстоянии. Начинал скулить, потом громко лаять, если они еще и пытались зайти в наш двор, творилось страшное. Шарик, пытаясь сорваться к ним, так натягивал цепь, вставал на дыбы (во весь рост), очень громко рычал. Родители боялись, что он этих людей разорвет на клочья, если, не дай бог, удастся ему порвать цепь. В один прекрасный день Шарик легонько дал знать, что кто-то за воротами. Вышла посмотреть, у ворот вижу человека влохмотьях. Подошла поближе. Узнала родственника. Странная штука жизнь… Дядя Нажип — передовой шахтер Миндякского рудника, награжден орденом «Знак Почета», памятными подарками, в том числе позолоченными наручными часами. Его жена сдала в милицию, как злостного хулигана, наговорила много того, что он не совершал никогда. Дядю осудили на несколько лет. После того, как прибыл из тех мест, приезжал к нам в гости, чтобы познакомиться с семьей двоюродного брата — нашего отца. Был очень доволен тем, что мы его хорошо приняли, несмотря на то, что был в местах, не столь отдаленных. Вот прошло три года… Я его завела во двор, а Шарик молчит. До сих пор теряюсь в догадках. Тут на крылечке появился брат. Я ему объяснила, кто это. А брат молчит, изучает, ни слова не проронил, забежал домой. Мы с дядей тоже вошли в дом. Я позвала за стол, накормила. Видно было, что очень проголодался. Пытался говорить с братом. А он отвечал странно, одним словом. А дядя сделал вывод, серьезный парень растет. Потом дядя стал собираться в дорогу. За неимением денег шел пешком из поселка Миндяк в сторону города Верхнеуральска. Там жил его сын Тагир. Я собрала поесть, положила в тряпочную сумку, отдала дяде. Тут он не выдержал, заплакал. Мой братик стоял ошарашенный. Для четырехлетнего ребенка это было большим потрясением. Потом я предложила немного проводить дядю. В пределах видимости с ним прошагали около одного километра, попрощавшись пошли обратно. Пока шли пешком брат молчал. А дома стал расспрашивать, почему плачет, он ведь большой, плачут только маленькие дети. У маленького была строгая логика. Я долго пыталась объяснить, что от обиды, что он так любил жену, детей, несмотря на то, что жена с ним наделала глупостей, он ее простил. А она все равно не поняла. Прошло много лет. Мы жили в Уфе. Тагир к нам приехал с семьей. По делам с ним вдвоем пошли на улицу. Он рассказал, что после встречи с нами дядя Нажип недолго у него прожил, скончался. Пока у Тагира жил, оказывается, чуть ли не ежеднено рассказывал о нас. Поэтому Тагир решил, что мы настолько идеальные дети. А когда зашли домой, наших родителей благодарил за маленькие радости в жизни его отца.