День четвертый.

Квартира. Антон вешает на стену фотографию в рамке.

ВАСИЛИЙ. Тебе правда нравится?

АНТОН. Я бы ее не вешал.

ВАСИЛИЙ. Вот, теперь будешь смотреть на нее и видеть, что ты можешь быть любым, даже таким. И это не стыдно. Кстати смотри, ты тут улыбаешься.

АНТОН. Да тут не видно даже, сфотографировать, блин, нормально не мог.

ВАСИЛИЙ. А я вижу, что ты тут улыбаешься. Оказывается, ты можешь улыбаться, и метла тебе, кстати, идет.

АНТОН. Издеваешься?

ВАСИЛИЙ. Нет. Ты не думал заняться хоккеем?

АНТОН. Да меня там убьют в пять секунд.

ВАСИЛИЙ. Ну, если ты в шахматную школу придешь, тебя там тоже в пять секунд сделают.

АНТОН. Это разные вещи.

ВАСИЛИЙ. Дело не в вещах, дело в стремлении. Надо постоянно к чему-то стремиться. Ставишь цель и вперед!

АНТОН. Хорошо. Тогда почему ты работаешь дворником, а не директором банка?

ВАСИЛИЙ. А я был директором банка… Согласен, видно, что соврал.

АНТОН. Ты часто врешь.

ВАСИЛИЙ. Я не вру, я шучу… Я считаю, что человек должен пройти все стадии развития…

АНТОН. И ты пока на стадии дворника?

ВАСИЛИЙ. Нет, я уже на стадии дворника. И мне кажется, что я уже имею право работать дворником.

АНТОН. Каждый имеет право работать дворником.

ВАСИЛИЙ. Ты не понял, я про сердце что ли. Я думаю, что моя работа очень важна.

АНТОН. Да, еще скажи, что когда ты из тысячи кусочков мусора соберешь слово «вечность» все в мире станут счастливы.

ВАСИЛИЙ. Да я серьезно с тобой говорю. Жил бы ты в постоянной грязи, я бы посмотрел на тебя.

АНТОН. Да мы итак живем в постоянной грязи!

ВАСИЛИЙ. В каком-то смысле я с тобой согласен. Но надо между этой грязью научиться видеть и чистоту… ты когда-нибудь думал, что если случится так, что завтра не будет? Представь, сидишь и знаешь, что завтра не наступит, все конец. Да ты бы как в жопу раненый бегал, ты бы…

АНТОН. Подожди, давай посидим в тишине.

Они долго сидят в тишине.

АНТОН. Мне нравится твоя фраза: «А что если завтра нет? »… круто.

ВАСИЛИЙ. Нет, совсем не круто. И это завтра все ближе и ближе…

Снова долго молчат.

АНТОН. В ушах звенит. Слышишь?

ВАСИЛИЙ. Это ты сам звенишь…

АНТОН. И сердце слышно. Тихо.

Снова молчат.

АНТОН. Мне кажется, что я начинаю понимать… только, сейчас словами сказать не могу… ты мне друг?

ВАСИЛИЙ. Друг.

АНТОН. Ты умеешь молчать…

ВАСИЛИЙ. Наверное, просто я умею слушать…

АНТОН. Нет, уметь молчать важнее.

ВАСИЛИЙ. Давай помолчим, если хочешь?

АНТОН. Мы уже молчали сегодня. Извини, я быстро устаю. Иногда мне кажется, что я внутри, как кожа моего деда. Я весь сморщенный, и такой желтый. Я болею, потому что я старый.

ВАСИЛИЙ. Все мы взрослее, чем кажемся.

АНТОН. Мне кажется, что я старее своего деда. Мне кажется, что я гнию изнутри.

ВАСИЛИЙ. Я видел таких людей, у тебя совсем другое.

АНТОН. Опять пытаешься поддержать меня?

ВАСИЛИЙ. Нет, просто я видел таких людей. Люди могут гнить по-разному: злобой, ненавистью, завистью…

АНТОН. Ты видел их в тюрьме?

ВАСИЛИЙ. К сожалению больше в жизни.

АНТОН. А какие люди в тюрьме?

ВАСИЛИЙ. Я никогда не видел в зоопарке льва с лоснящейся шерстью. Но лев всегда остается львом.

АНТОН. В тюрьме все львы?

ВАСИЛИЙ. Нет, там только люди… давай не будем об этом говорить?

АНТОН. Почему, расскажи, мне интересно.

ВАСИЛИЙ. Мне не интересно… дождь пошел. Надо пойти закрыть окно в подвале.

Василий встает, идет к выходу, закашливается. Когда он отнимает руку ото рта, на руке его остается кровь.

АНТОН. Это кровь?

ВАСИЛИЙ. Нет. Тебе показалось. Пора идти, а то воды нальет…

АНТОН. Это кровь. Ты болен?

ВАСИЛИЙ. Все нормально. Пока.

АНТОН. Погоди…

Василий уходит. Антон остается один. Он долго ходит по комнате.

АНТОН. Завтра нет. Завтра нет. Я просыпаюсь, а завтра нет. Я смотрю в окно, а там пустота. Ты идешь по пустоте и посыпаешь перед ногами песком, песок падает равномерно, ты притаптываешь его своими старыми ботинками. Получается дорожка. Я кричу тебе, ты не слышишь. Ты поворачиваешься, берешь лом и начинаешь разбивать песок как лед, он отламывается большими кусками и из-под него снова видна пустота. Ты уходишь. Остается только пустота.

Завтра нет. Завтра нет, если нет цели. Я хоккеист, я быстро лечу по пустоте как по льду, в руках у меня метла. Вырываюсь вперед, я вырываюсь вперед. Все остаются у меня за спиной. Я один на один с вратарем. Он снимает маску. Это дедушка. Я останавливаюсь. Он молчит, лицо его неподвижно, оно словно из воска. У меня нет другого выбора - я бью. Дедушка легко ловит мою шайбу перчаткой. Спрашивает: а что если завтра нет? Что ему ответить? Что ответить? Меня трясет, начинает подташнивать, я смотрю вниз, у ног лежит еще одна шайба. Я снова бью. Он ловит. Еще одна шайба. Я снова бью. Он ловит. А что если завтра нет? Еще шайба. Я бью снова и снова, снова и снова, снова и снова. А что если завтра нет? Я смотрю ему в глаза. Узнаю их из детства, узнаю их такими, какими они были в моем детстве. Я слышу его запах. Запах его кожи. Запах пота, и кефира. Запах пота сладкий, почему-то приятный. Теперь я не боюсь прикасаться к нему. Страх ушел. Смотрю ему в глаза. Резко бью со всей силы, он даже не успевает среагировать. Шайба рвет сетку. Если завтра нет, надо забивать сегодня.

Антон вытирает слезы.

АНТОН. Я давно не был так счастлив…

Двор. Идет дождь. На лавочке, под козырьком подъезда сидит Василий.

На балкон выбегает Антон.

АНТОН. Василий, Василий! Жы-ы-ыр! Василий! Я понял! Слышишь меня? Жы-ы-ыр! Я понял! Забивать нужно сегодня! Сегодня! Я тебя вижу! Я вижу твои ботинки, они торчат из-под козырька! Забивать нужно сегодня, слышишь, я понял.

Василий прячет ботинки под козырек.

АНТОН. Не прячься! Я понял. Слышишь, забивать нужно сегодня!... Слышишь?... Почему ты прячешься? Ответь!

ВАСИЛИЙ. Ты ничего не понял.

АНТОН. Нет, я понял! Только сегодня! Забивать нужно сегодня!

ВАСИЛИЙ. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

АНТОН. Если завтра нет, то забивать нужно сегодня, другого шанса не будет.

ВАСИЛИЙ. Завтра никогда нет.

АНТОН. Поэтому забивать нужно каждый день. Я снова пойду к ней, я возьму у нее телефон и мы будем вместе. Я ей все объясню, она поймет, она должна понять!

Василий выходит из-под козырька под дождь.

ВАСИЛИЙ. А если она не поймет?

АНТОН. Как это не поймет? Она должна.

ВАСИЛИЙ. Что ты будешь делать, если она не поймет?

АНТОН. Я не знаю. Она должна понять.

ВАСИЛИЙ. Что ты будешь делать, если она скажет, что завтра есть?

АНТОН. Я не знаю.

ВАСИЛИЙ. Что ты будешь делать, если завтра действительно есть?

АНТОН. Я не знаю, я устал, я запутался. Зачем ты так со мной?

Василий молчит.

АНТОН. Зачем ты так говоришь?

ВАСИЛИЙ. Теперь и я не знаю…

АНТОН. Я тебе верил.

ВАСИЛИЙ. А я тебе не врал.

Василий закашливается, харкает кровью.

ВАСИЛИЙ. Не ходи к ней сегодня, слышишь, лучше ляг поспи.

АНТОН. А если завтра не будет?

ВАСИЛИЙ. Завтра будет. Завтра точно будет.

Василий закашливается.

АНТОН. Почему ты так уверен?

ВАСИЛИЙ. Поговорим завтра. Мне пора.

Василий снова закашливается, заходит под козырек, скрываясь от Антона.

АНТОН. Подожди. Василий, подожди. Почему ты так уверен?

Антон, не дождавшись ответа, уходит в квартиру.

Василий долго стоит под козырьком пытаясь сдержать кашель.