Ким Харрисон. Безвременье. Рэйчел Морган – 11. Аннотация

Ким Харрисон

Безвременье

Рэйчел Морган – 11

Аннотация

Криминальный мир нежити славного своей преступностью города Цинциннати. Вампиры, чьей территорией считаются стильные клубы. Оборотни, подстерегающие жертв на тропинках ночных парков. Демоны, с наслаждением выпивающие души из зазевавшихся колдунов. Полиция не может, да и не пытается справиться с подобным «контингентом».

Значит, здесь начинается работа для стрелка Рэйчел Морган — «охотницы за наградами» в лучших традициях вестерна и достойной соперницы Аниты Блейк и Гарри Дрездена!

Когда-то Рэйчел Морган совершила ошибку, которая привела к повреждению лей-линий в мире демонов. Теперь их мир исчезает и, если Рэйчел не сможет остановить утечку магии из Безвременья, демоны приговорят ее к смертной казни.

Рэйчел должна приложить все свои усилия для починки лей-линий. Но все оказалось намного сложнее...

Глава 1

– Можно остановиться здесь. Спасибо, – поблагодарила я таксиста, и он свернул, останавливаясь у обочины в квартале от парковочной зоны Кэрью Тауэр. Стоял субботний вечер, и торговые центры в нижних уровнях высоток Цинциннати были забиты покупателями: вращающиеся двери не останавливались из-за входящих и выходящих пар и групп людей. Недавно здесь открылась выставка детского творчества, но готова спорить, что солидная пара в костюме и платье с блестками, выбирающаяся из черной машины передо мной, направлялась к вращающемуся ресторану. Как и я.

Я поискала в своем смехотворно маленьком клатче двадцатку, затем протянула ее через переднее сидение водителю.

– Сдачу оставьте себе, – сказала я, отвлекшись на то, чтобы укутаться в шаль, вдыхая слабый запах сирени. – И дайте мне, пожалуйста, чек.

Водитель бросил на меня благодарный взгляд из-за чаевых; может и больших, но он проделал весь этот путь через Низины, чтобы забрать меня. Нервничая, я снова поправила шаль и скользнула к двери. Я могла взять свою машину, но на выходных в центре города трудно припарковаться, а рыжевато-коричневый шелк и кружево теряли свой лоск при выходе из Мини Купера. Не говоря уже о ветре с реки, который устроит хаос моим тщательно уложенным волосам, если мне придется пройти больше квартала.

Сомневаюсь, что встреча с Квеном сегодня вечером принесет мне работу, но прямо сейчас мне нужны все возможные налоговые вычеты, которые я смогу получить, даже если это просто такси. Пропустив подачу годовой налоговой декларации, пока эти бюрократы решали, получу я гражданство или нет, я не приобрела ничего хорошего, вопреки моему изначальному мнению.

– Спасибо, – поблагодарила я мужчину, протягивающего мне квитанцию, и сложила ее в сумочку. Глубоко вздохнув, я сложила руки на коленях, размышляя, стоит ли передумать и отправиться домой. Не то чтобы я не любила Квена, но он был телохранителем Трента номер один. Я была уверена – он мне предложит работу, но вероятно не ту, которую я бы захотела принять.

Однако любопытство во мне всегда было сильнее здравого смысла, и, когда глаза водителя встретились с моими в зеркале заднего вида, я потянулась к ручке.

– В любом случае, я откажусь, – пробормотала я, выбираясь наружу, и водитель – оборотень, судя по его грубоватому виду – усмехнулся, услышав меня на фоне звуков дорожного движения. Хлопнувшая дверь едва не задела трех шумных подростков, одетых как готы, подошедших к такси.

Мои низкие каблуки застучали по тротуару, и я сунула свой крошечный клатч под мышку, другой рукой поправляя прическу. Да, сумочка была очень маленькой, но достаточно вместительной, чтобы в нее поместился мой полулегальный пейнтбольный пистолет с сонными чарами. Если Квен не примет отказа, я подстрелю его и оставлю спать лицом в тарелке супа за двенадцать долларов.

Прищурившись от ветра, я обошла людей, подзывающих такси. Квен пригласил меня на ужин, не Трент. Мне не нравилось, что он захотел поговорить в пятизвездочном ресторане, а не в кафе, но может этому мужчине просто нравилось старое виски.

Последний порыв ветра толкнул меня к вращающимся дверям, и шепот надвигающейся опасности сжал мои внутренности. Во внезапно спертом воздухе поднялся запах старой латуни и собачьей мочи. Он сменился эхом шума от широкого мраморного вестибюля, и я вздрогнула, направившись к лифтам. Это было больше, чем мартовский холод. К тому времени, как я добралась до лифта, пара, которую я видела на обочине, давно уехала, и мне пришлось ждать новый. Вцепившись в свою сумочку, я наблюдала за пешеходами, чувствуя себя не в своей тарелке из-за длинного платья-футляра. Оно так невероятно смотрелось на мне в магазине, что я сразу же купила его, хотя и не могла в нем работать. То, что я смогла надеть его сегодня вечером, послужило половиной причины положительного ответа Квену. Я часто одевалась в этаком строгом офисном стиле, но всегда с условием, что мне, возможно, придется закончить вечер, убегая от баньши или вампиров. Может, Квен просто захотел поговорить? Но я в этом сомневаюсь.

Лифт зазвенел, и я выдавила из себя улыбку для того, кто мог быть внутри. Она быстро испарилась, когда двери открылись, показывая только больше латуни, бархата и красного дерева. Глубоко вдохнув, я шагнула внутрь и нажала кнопку R в верхней части панели. Может, я беспокоюсь из-за того, что была одна. На этой неделе я часто оставалась в одиночестве, пока Дженкс пытался делать работу в саду за пятерых пикси, а Айви была во Флагстаффе, помогая переехать Гленну и Дэрил.

Шум вестибюля исчез, двери закрылись, и я посмотрела на себя в зеркало, убирая прядь волос, выпавшую из сложной косы, которую сегодня вечером мне заплели младшие дети Дженкса. Если бы Дженкс был здесь, он бы велел мне выбросить это из головы, и я выпрямилась, когда мои уши заложило. Лей-линейные символы, украшающие перила, на самом деле были легкими чарами эйфории, и я прислонилась к ним. Мне понадобится вся эйфория, которую я смогу получить сегодня вечером.

К тому времени, как двери открылись, мои плечи расслабились и внутрь проник свет живого зала, наполненного музыкой. Ради Бога, это просто ужин, и, в гораздо лучшем настроении благодаря чарам, я шагнула к стойке регистрации, улыбаясь молодому управляющему: его волосы были зачесаны назад и форма на нем отлично сидела. За его спиной в темноте раскинулся Цинциннати – огоньки сверкали, как души в ночи. Вонь и шум города были далеко внизу, и видно было только красоту. Может, поэтому Квен выбрал это место.

– У меня встреча с Квеном Хансоном, – сказала я, с трудом отводя взгляд от панорамы и переводя его на менеджера. Несколько видимых мне столов были заняты.

– Ваша кабинка еще не готова, но он ждет вас в баре, – ответил мужчина, и мой взгляд резко поднялся из-за неожиданно прозвучавшего уважения в его голосе. – Можно взять вашу шаль?

Все лучше и лучше, подумала я, поворачиваясь, и позволяя ему снять тонкий шелк с моих плеч. Я почувствовала его сомнения при виде моей татуировки, и выпрямилась в полный рост, гордясь ею.

– Сюда, пожалуйста, – пригласил менеджер, передал шаль женщине в гардеробной и, взяв маленькую пластиковую бирку, в свою очередь протянул ее мне.

Я позволила своим бедрам немного покачиваться, шагая за ним, без остановки переходя на вращающийся круг. Я была здесь несколько раз; бар находился по ту сторону от входа, и мы пробирались мимо столиков с пьющими вино и ужинающими богачами. Пара, что поднялась передо мной, уже устроилась с бокалами вина в руках: они сидели рядом и наслаждались друг другом так, что, казалось, от них исходили волны счастья. Я давно не испытывала такого, и меня пронзила боль. Засунув ее подальше, я снова шагнула в центр, на недвижимую часть, к бару из латуни и красного дерева.

Не считая бармена, там был только Квен, одетый в деловой костюм с галстуком, и его поза намекала на беспокойство – он стоял совершенно прямо и напряжённо. Костюм хорошо сидел на его фигуре, но, видимо, мешал движению сильнее, чем ему нравилось, и я улыбнулась, когда он нахмурился и расправил рукав, явно пока меня не заметив. В зеркале отражались огни реки и Низины за ней. Я решила, что на их фоне мужчина выглядит усталым – встревоженным, но усталым.

Склонив голову, Квен прислушивался к приглушенному телевизору в верхнем углу за его спиной. Заметив наше приближение, он обернулся, улыбаясь. В прошлом году я бы почувствовала себя неуместно и неудобно, но сейчас я улыбнулась в ответ, искренне ему радуясь. Каким-то образом у меня в голове этот мужчина занял тень моего отца. В первый год нашего знакомства мы часто сталкивались лбами и это, видимо, укрепило мои чувства. То, что этот эльф до сих пор мог с легкостью уложить меня магией, было еще одной причиной. Спасение его жизни, когда я не смогла спасти жизнь отцу, вероятно, тоже имело к этому отношение.

– Квен, – поприветствовала я, и он без необходимости расправил брюки и пиджак. – Должна сказать, что это лучше, чем встречаться с тобой на крыше.

Он улыбнулся, намек на усталость в его глазах перешел в тепло. Мужчина принял мою протянутую руку в крепком пожатии и помог мне забраться на барный стул. Усталый или нет, он по-своему хорошо выглядел в зрелом, уравновешенном, безопасном смысле. Он был несколько низковат для эльфа, темный там, где большинство было светлыми, но это хорошо работало на него, и я задумалась, не игра ли света та заметная седина на его висках. От Квена веяло новым ощущением довольства и мира, какого я раньше не чувствовала. Семейная жизнь шла ему на пользу, хотя, возможно, поэтому он и устал. Люси и Рэй было тринадцать и десять месяцев соответственно. Как советник Трента по вопросам безопасности, он был силен в магии, в своих убеждениях … и любил Кери всей душой.

Квен скривил веселое лицо при напоминании о нашей первой встрече в Кэрью Тауэр.

– Спасибо, что согласилась со мной встретиться, – сказал он, его низкий, мелодичный голос напомнил мне Трента. Это был не столько акцент, сколько контролируемая удлиненная плавность его речи. Он поднял взгляд при приближении бармена и допил свой бокал белого вина.

– Рэйчел, что ты будешь пить, пока мы ждем?

Телевизор находился как раз над его головой за ним, и я отвела взгляд от цен на акции, прокручивающихся над последним национальным скандалом. Я сидела спиной к городу, и видела отражение Низин за рекой в барном зеркале.

– Что-нибудь с пузырьками, – сказала я, и глаза Квена расширились. – Это не обязательно должно быть шампанское, – пояснила я, краснея. – В игристом вине нет сульфатов.

Бармен понимающе кивнул, и я улыбнулась. Приятно, когда не приходится объяснять.

Квен наклонился ближе, и я задержала дыхание, когда меня окутал аромат корицы и мха.

– Я думал, ты закажешь безалкогольный напиток, – сказал он, и я положила свой клатч на бар рядом со мной.

– Газировку? Ни за что. Ты вытащил меня на встречу через весь Цинци в пятизвездочный ресторан; я не упущу момент.

Квен усмехнулся, но, по-моему, ухмылка исчезла слишком быстро.

– Обычно, – медленно произнесла я, выуживая причину моего приезда сюда, – если мужчина приглашает меня в какое-то симпатичное место, это означает, что он хочет со мной расстаться, но не хочет, чтобы я устраивала сцену.

Мужчина молча стиснул челюсть. Мой пульс ускорился. Бармен вернулся с моим напитком, и я покрутила бокал в ожидании. Квен просто сидел на месте.

– Трент хочет, чтобы я сделала что-то, что мне не понравится? – наконец подсказала я, и он слегка поморщился.

– Он не знает, что я здесь, – ответил Квен, и небольшое беспокойство, которое он скрывал, приняло совершенно иной смысл.

Блин… В последний раз, когда я встречалась с Квеном без ведома Трента, мы говорили о…

– Святое дерьмо, ты снова сделал Кери беременной? Поздравляю! Ты старый котяра! Но зачем тебе я? Младенцы – это же хорошо!

Только если ты не демон.

Квен нахмурился, сгорбившись над барной стойкой, отпил своего вина и бросил на меня взгляд, велящий говорить тише.

– Кери не беременна, но дети относятся к тому, о чем я хочу с тобой поговорить.

Неожиданно заинтересовавшись, я наклонилась ближе.

– Что случилось? – спросила я, меня пронзила искра гнева. Иногда Трент мог быть настоящим козлом, занимаясь своими квестом «спасение расы» и впадая в крайности. – Что-то с девочками? Он в чем-то тебя притесняет? Рэй – твоя дочь! – горячо возразила я. – То, что ее с Люси вырастят как сестер, – великолепная идея, но если он считает, что я буду сидеть здесь, пока он выталкивает тебя из их жизни…

– Нет, это далеко не правда.

Квен отставил свой стакан, в предупреждении кладя свою руку на мою, и прижимая ее к барной стойке. Мои слова пресеклись, потом он сжал мою руку, и когда я поморщилась, отпустил. Я могла бы посадить его на задницу проклятием, но не буду. Это не имеет ничего общего с модным рестораном и всем, к чему стоит относиться с уважением. Если я собью его с ног, он собьет меня, а Квен компенсировал свою нехватку магической силы лексиконом, который заставлял меня стыдиться своим.

– Рэй и Люси вырастят два отца и мать. Это прекрасно работает, но я хотел бы это обсудить, – сказал он, еще больше сбивая меня с толку.

Я убрала руки на колени, слегка раздраженная его грубым обращением. Значит, я все неправильно поняла. Я слишком хорошо знала Трента, и он вполне мог вытолкнуть Квена из картины для того, чтобы в будущем создать образ счастливой традиционной семьи.

– Так обсуждай. Я слушаю.

Избегая моего взгляда, Квен глотнул вина, будто нуждаясь в поддержке.

– Трент – прекрасный молодой мужчина, – сказал он, наблюдая, как кружится оставшееся в бокале вино.

– Да… – протянула я осторожно, – если можно назвать наркобарона и производителя запрещенных лекарств прекрасным молодым мужчиной.

Оба высказывания были правдой, но некоторое время назад я потеряла огонь, стоящий за этими обвинениями. Думаю, это произошло, когда Трент врезал в челюсть мужику, пытающемуся похитить меня и превратить мою жизнь в ужас.

Вспышка раздражения Квена исчезла, когда он понял, что я шучу – отчасти.

– Я не собираюсь официально занимать второстепенную роль в жизни девочек, – возразил он, защищаясь. – Трент прилагает огромные усилия, чтобы я проводил с ними достаточно времени.

Я представила ночные прогулки на лошадях и чтение перед сном, но не публичную демонстрацию отцовства. И все же, я умудрилась не сказать этого вслух, кроме едкого:

– Он дает тебе время быть отцом. Какой грозный Трент.

Я сделала глоток шампанского, быстро заморгав от пузырьков, чтобы не чихнуть.

– С тобой дьявольски трудно говорить, Рэйчел, – сказал Квен отрывисто. – Может, заткнешься и послушаешь?

Необычный, резкий упрек быстро привел меня в себя. Да, я была груба, но Трент меня бесит.

– Прости, – сказала я, сосредотачиваясь на нем. Телевизор за его спиной отвлекал.

Заметив мое внимание, он опустил голову.

– Трент добросовестно следит за тем, чтобы у меня было время на Рэй и Люси, но становится все более очевидно, что это снижает уровень его собственной безопасности.

Снижает уровень его безопасности? Я фыркнула и потянулась к своему вину.

– Он не получает свою долю папочкиного времени?

– Нет, он планирует встречи, когда меня нет, и использует их, как предлог, чтобы поехать в одиночку. Это надо прекратить.

– Ооо! – протянула я понимающе. Квен заботился о безопасности Трента со смерти его отца, оставившего его одного в мире. Квен практически вырастил его, и, похоже, ему не нравилось, что глупый миллиардер пропадает из виду, чтобы поболтать с бизнесменами на поле гольфа. Особенно с новой уверенностью Трента в том, что он тоже может заниматься магией.

Потом я последовала за этой мыслью к причине того, почему я здесь сижу, и мои глаза расширились еще сильнее.

– О черт, нет! – сказала я, хватая свой клатч и наклоняясь вперед, чтобы слезть со стула. – Я не стану делать твою работу, Квен. Во всем мире не хватит на это денег. В двух мирах.

Ну, может в двух и хватит, но дело не в этом.

– Рэйчел, пожалуйста, – попросил он, хватая меня за плечо прежде, чем я успела коснуться пола. Меня остановила не сила его хватки, а беспокойство в голосе. – Я не прошу делать мою работу.

– Отлично, потому что я не буду! – сказала я, мой голос был приглушенным, но напряженным. – Я не стану работать на Трента. Никогда. Он…э… – я помедлила, поняв, что в моих обычных возражениях нет былой силы. – Он никогда меня не слушает, – нашлась я вместо этого, и рука Квена соскользнула с моего плеча, на его лице появилась слабая улыбка. – И из-за этого попадает в неприятности. Ради тебя я отвезла его на Западное побережье, и посмотри, что случилось!

Квен повернулся к бару, и ровным голосом сказал:

– Его действия привели к пожару в баре и разрушению национального памятника.

– Это был не просто бар, это был «Маргаритавиль», и я до сих пор получаю письма с угрозами. Он виноват, а обвинили меня. И давай не будем забывать о сгоревшем Сан-Франциско. О! А как на счет того, что я оказалась в детской бутылочке, ожидая пока моя аура достаточно окрепнет, чтобы я могла выжить? Думаешь, я наслаждалась этим?

Ладно, поцелуй, разрушивший эльфийские чары, был хорош, но я до сих пор чувствую раздражение.

Расстроенная, я повернулась к барному зеркалу. Мое лицо покраснело, и я заставила себя расслабиться. Может, хорошо, что Квен привел меня сюда. Если бы мы были «У Джуниора», я, наверное, была бы уже на полпути к двери, ища свою машину. Даже злая я выглядела так, будто принадлежу этому месту – мои волосы были подняты, а элегантное платье заставляло меня выглядеть стройной, а не худой. Я не была богата, особенно умна или талантлива. Я хорошо умела выживать – вот и все – а при опасности каждый человек здесь, кроме Квена, не мог бы похвастаться этим умением. За исключением, возможно, повара. Повара хорошо орудуют ножами.

Квен поднял голову, морщины на его лбу стали глубже.

– Он нуждается в том, чтобы за ним приглядывали. Кто-то, кто сможет пережить то, во что он ввяжется и будет чувствителен к его редким… причудам.

– Причудам? – я расстроено отпустила свой клатч и сделала еще один глоток вина. – Чувак, я слышу тебя. Я понимаю, – сказала я, и Квен заморгал из-за моего выбора слов, – я даже сочувствую, но не могу сделать этого. В конечном счете, я его убью. Он слишком упрям и не желает учитывать чужое мнение, особенно в трудной ситуации.

Квен хмыкнул, расслабляя свой жесткий контроль над эмоциями.

– Звучит знакомо.

– Мы говорим о Тренте, а не обо мне. Кроме того, ему не нужна нянька. Он уже вырос, и ты… – я указала на Квена, – …не достаточно в него веришь. Он удачно похитил Люси, а они его ждали.

Я отвернулась к бару и отражению Низин.

– Он справится со всем, что может выдать Цинциннати, – сказала я мягко, пробегая свой короткий список неприятностей. – В последнее время здесь было тихо.

Квен вздохнул, с расстроенным видом отклоняясь в сторону и держа стакан обеими руками. Я на это не куплюсь.

– Признаю, Тренту хорошо удается разработка плана и следование ему. Но импровизация – паршиво, и в этом ты лучше. Я бы хотел, чтобы ты подумала об этом.

Слыша в этом правду, я подняла взгляд, и Квен отсалютовал мне стаканом. Трент мог продумать выход из демонского контракта, но это не спасет его от снайперского заклятья – а именно в этом таится настоящая опасность. Сжав зубы, я засунула эту мысль подальше. Какое мне вообще дело?

– Я ушла из ОВ потому, что не переношу работы на кого-то, – проворчала я. – Ничего не изменилось.

– Это не совсем правда, – сказал Квен, и я хмуро посмотрела на него. – Ты постоянно работаешь с Айви и Дженксом.

Мои брови поднялись в недоумении.

– В том-то и дело. Я работаю с Дженксом и Айви. А не на них. Они не всегда делают то, что я считаю правильными, но они, по крайней мере, слушают меня.

Я тоже не делаю того, что они считают правильным, поэтому мы относимся друг к другу довольно терпимо. Трент же совсем другая история. Ему нужно внимание – этот бизнесмен совершает больше ошибок, чем… я.

– У него получается намного лучше, – сказал Квен, и я не удержалась от смешка.

– Не получается.

– Он работал с Дженксом, – продолжил Квен, но я слышала сомнение в его голосе.

– Да, он работал с Дженксом, – произнесла я, вино горечью скользнуло вниз. – И Дженкс сказал, что легче оторвать крылья у фэйри, чем заставить Трента посвятить его даже в мельчайшие детали его плана. Нет.

Челюсть Квена снова сжалась, и морщины на лбу стали глубже.

– Квен, я понимаю твое беспокойство, – сказала я, потянувшись, чтобы положить ладонь на его руку. Она была напряжена и я отстранилась, пожалев, что прикоснулась к нему. – Прости, но я просто не могу этого сделать.

– Может, хоть попытаешься? – спросил он, шокируя меня. – В следующую пятницу в музее состоится выставка эльфийского наследия. Трент выставляет несколько предметов и будет вынужден там появиться. Тебе понравится.

– Нет, – я посмотрела в зеркало и проследила за тем, как пью.

– Бесплатная еда, – сказал он, и я с недоверием посмотрела на его отражение. Я не настолько в отчаянном положении.

– Множество встреч с людьми, у которых слишком много денег, – продолжил Квен. – Ты должна вылезти из норы и общаться с людьми. Показать Цинци, что ты та самая Рэйчел Морган, которая поймала баньши и спасла Сан-Франциско, а не просто ведьма, которая на самом деле оказалась демоном.

Я вспыхнула, поставила стакан и поискала часы. Обычно я не ношу часов, потому что Дженкс более точен. Наконец, я нашла их в телевизоре. Черт, я здесь всего десять минут?

– Уверен, ты бы нашла несколько стоящих работ, – уговаривал Квен, и я застыла. У меня были деньги, но единственные люди, которые хотели меня нанять, делали это из-за того, что я могла плести демонские проклятья. Я была не такой девушкой, даже если для этого у меня был потенциал, и меня раздражало, что Квен в курсе того, кто стучится в мою дверь. Работа над парой простых заданий для элиты Цинциннати сделала бы чудеса с уважением ко мне.

Разве это не то, что Квен мне предлагает?

– Там будет выдаваться одежда, – продолжил Квен. Мой пульс ускорился, но не из-за пары новых сапог, а из-за того, что я была слишком глупа, чтобы вообще рассматривать этот вопрос.

– Рэйчел, я прошу о личном одолжении для меня, – добавил он, почувствовав мои сомнения. – И Кери.

Застонав, я уронила голову на руку, и мое платье натянулось, когда я передвинулась, отворачиваясь от Квена. Кери. Хотя она и согласилась официально предстать вместе с Трентом – она любила Квена. Квен любил ее в ответ со всей страстью того, кто никогда не ожидал найти что-то прекрасное в мире. Проклятье, если бы дело не касалось обеспечения охраны, я могла бы потерпеть требования Трента несколько часов. Ну в какие неприятности может попасть этот мужчина в музее?

– Ты играешь не по правилам, – сказала я кисло его отражению, и Квен отсалютовал мне, хитро улыбаясь.

– Это в моей натуре. Так почему бы не воспользоваться этим?

Я потерла заднюю часть шеи, повернувшись к нему – чувства вины и долга давили на меня. Избегая его взгляда, я посмотрела на телевизор. Так показывали горизонт Цинци, что было странно для национального канала. Вспыхнул баннер «Похищен третий ребенок», потом исчез под рекламой страхования.

Работать охранником Трента? – подумала я, вспоминая его беспощадное, покровительственное выражение лица за городом, когда он вырубил того мужчину, пытающегося меня похитить. И потом его взгляд на моем крыльце, когда он увидел, как Вэйд тащит меня из церкви, перекинув через плечо. Трент сплел чары, вырубившие оборотня с легкостью сорванного цветка – взмах рукой и все готово. Правда, это не было необходимо, но Трент этого не знал. Мои пальцы медленно вертели ножку бокала, я вспомнила, как Трент открылся мне и сказал, кем хочет быть. Как будто я была единственной, кто мог по-настоящему понять. И Квен хочет, чтобы я была той, кто откажет ему в этом?

– Нет, – прошептала я, зная, что Трент расценит мое присутствие, как свой провал. Он этого не заслужил. – Я не буду с ним нянчиться.

– Рэйчел, ты должна отложить свои мелкие обиды и…

– Нет! – сказала я громче, теперь разозлившись, и его слова пресеклись. – Дело не во мне. Трент может стоять самостоятельно. Он сильнее, чем ты думаешь. Ты спросил меня – я отказала. Найди кого-нибудь другого, чтобы плюнуть ему в глаз.

Квен отстранился, его лицо сморщилось от гнева.

– Это не то, чем я занимаюсь, – ответил он, но в его отрицании слышался шепот беспокойства. – Я просто не хочу, чтобы он был там один. В том, что кто-то прикрывает тебе спину, нет ничего плохого. Он может стоять самостоятельно, без необходимости быть одному.

За его спиной по телевизору показали фасад больницы Цинци, освещенный фонарями и мигалками. Прикрывать его спину?

– Я больше не буду это обсуждать, – сказал он, отодвинувшись от меня и неожиданно замкнувшись. – Думаю, наш столик готов.

Смущенная, я соскользнула со стула, дергаясь, пока мое платье не распрямилось. Если я буду там, Трент не подумает, что я прикрываю ему спину. Он скажет, что я нянчусь с ним. Квен не прав.

Разве нет?

– После тебя, – кисло произнес Квен, показывая мне следовать за мужчиной, стоящим перед нами с двумя огромными меню в руке.

Боже, спаси меня от самой себя, может Квен был прав.

– Квен…

Но потом мое внимание переключилось на телевизор над баром, когда я услышала знакомую фразу, и мои мысли о Тренте испарились. Во внезапной вспышке, я узнала новое крыло Роузвуда за спиной диктора на экране. Крыло Роузвуда было просто воображаемым названием для трех комфортабельных уютных зданий, которых они построили для неизлечимо больных детей, страдающих от синдрома Роузвуда. Переулок был мокрым от недавнего дождя, и фары от машин ОВ и новостных фургонов заставляли все сверкать. Меня посетила мысль о ТРЕТЬЕМ ПОХИЩЕНИИ, и я резко остановилась. Позади меня, Квен удивленно хмыкнул.

– Сделайте громче! – воскликнула я, разворачиваясь к бару и проталкиваясь к нему мимо Квена.

– …видимо был похищен человеком, выдающим себя за ночную медсестру, – говорила женщина, и я побледнела, – следователи ОВ проводят расследование, но до сих пор у них нет предположений о том, кто похищает больных детей и зачем.

– Сделай громче! – попросила я вновь, и на этот раз, бармен услышал меня, направив пульт и увеличивая громкость. Я почувствовала, как бледнею, когда Квен резко остановился рядом со мной и мы оба посмотрели наверх. Зажужжал телефон и Квен вздрогнул, его рука нырнула в задний карман.

– Из-за чудесного прогресса в борьбе со смертельной болезнью у ребенка по имени Бэнджамин, официальные службы не надеются на выкуп – они опасаются, что его забрали беспринципные био-генетики, пытающиеся найти и продать лекарство.

– О мой Бог, – прошептала я, ища в своем клатче телефон. Они убили всех био-инженеров во время Поворота. Это была традиция как у людей, так и у Внутриземцев, которая с радостью продолжается и по сей день. От того, что я выжила благодаря незаконному лечению, мне не становилось лучше.

– Будем надеяться, что скоро они их найдут, – сказала женщина, потом заголовки сменились последним Вашингтонским скандалом.

Склонившись над телефоном, я нажала номер Трента. Звонок попадет прямо в его личные покои, минуя коммутатор. Я почувствовала жар, потом холод, мои руки дрожали. Он бы не стал похищать ребенка, но у него был список тех, кто мог. ЛПСО возможно, теперь, когда они не смогли получить меня. Однажды Трент пообещал, что даст демонам лекарство от бесплодия, но, пережив весь тот хаос, вызванный тем, что его отец спас меня, я не могла поверить в то, что Трент уже начал искать способ увеличить количество выживших.

Короткие гудки поразили меня, и я взглянула на тень мужчины, стоящего слишком близко – это был Квен, его брови хмурились, он смотрел на экран телефона. Моргая, я вспомнила, где нахожусь. Кубы Квена искривились, и он протянул мне телефон. Он был меньше и тоньше моего.

– Трент на моей линии, – сказал он тусклым, сухим голосом. – Поговори с ним.

Я взяла телефон дрожащими пальцами.

– Он узнает, что мы были вместе и говорили.

О Боже, я не хотела, чтобы Трент узнал о том, что Квен сомневается в нем. Он смотрел на него, как на отца, несмотря на ежемесячную зарплату.

Квен пожал плечами.

– Он все равно узнает об этом.

Во рту неожиданно пересохло, я ответила на вызов и приложила телефон к уху.

– Трент?

Тишина сказала о многом, но он быстро пришел в себя.

– Рэйчел? – спросил Трент, явно удивленный. – Прости. Должно быть, я нажал не ту кнопку. Я пытался дозвониться Квену.

Я стиснула телефон, мой пульс бешено колотился. Его голос был прекрасен, и я порадовалась, что отказала Квену.

– Эм, – сказала я, поднимая взгляд на мужающегося Квена. – Ты нажал правильный номер.

Трент снова помедлил.

– Ла-а-адно?

– Мы ужинали, – пояснила я, ничего не объясняя, и лицо Квена стало еще более равнодушным. – Квен и я. Ты видел новости? Знаешь, кто это сделал?

Мое беспокойство возвращалось, вытесняя короткую вспышку удовольствия от того, что застала Трента врасплох. Это случалось так редко. Управляющий рестораном все еще ждал, но когда Квен покачал головой, он заискивающе улыбнулся и ушел, с громким шлепком бросая меню на барную стойку.

– Нет, но я собираюсь туда прямо сейчас. – Тон Трента был напряженным, и моя идея, что он лечит детей с Роузвудом, умерла. – Раз уж ты с Квеном, может, вы вдвоем встретите меня там?

Мои губы разошлись, хотя я и слышала в его голосе обвинение. Он хочет, чтобы я была там? С ним?

– Рэйчел, ты там? – спросил Трент, и я вспыхнула, бросив взгляд на Квена прежде, чем сильнее прижать телефон к уху.

– Да. Больница, не так ли?

Где были все новостные фургоны? Круто.

Я не могла не задаться вопросом: приглашал ли он меня потому, что хотел узнать мое профессиональное мнение или потому, что просто хотел выяснить, что мы с Квеном делали.

– Крыло Роузвуда, – сказал он, его тон был мрачным. – Сомневаюсь, что там будут улики, указывающие на того, кто украл ребенка, но я не хочу, чтобы доказательства были похоронены, если ОВ не понравится то, что они найдут. Если один из нас будет там, мы по крайней мере найдем правду, приятную или нет.

Я кивнула, Квен обменялся парой слов с барменом и сунул ему купюру. Перед Поворотом ОВ было ответвлением прежнего ВБР и местной полиции, отвечающее за сокрытие преступлений Внутриземцев от людей, которые могли обнаружить доказательства существования ведьм, оборотней, и вампиров. Сокрытие неудобного и невыгодного было в их крови.

– Рэйчел, могу я поговорить с Квеном? – спросил Трент, отрывая меня от моих мыслей.

– Эм, конечно. Увидимся там, – мой желудок завязался узлом, и я протянула телефон Квену. – Он хочет с тобой поговорить.

Квен посмотрел на телефон, его поза не изменилась, когда он нехотя протянул руку. Повернувшись ко мне вполоборота, он выпрямился.

– Са'ан? – он помедлил. – Ужинали.

Потом снова пауза.

– Конечно, Кери знает. Это была ее идея.

Кери тоже в этом замешана? Нахмурившись, я заставила руки выпрямиться. Трент будет вне себя. Я, по крайней мере, злилась, когда мои мать и отец на несколько месяцев наняли мне личного телохранителя.

– Нет, – твердо сказал Квен, и потом снова. – Нет. Увидимся там.

Я слышала, как Трент выражает свое недовольство, когда Квен закрыл телефон, отключая его на середине фразы. Это не приведет ни к чему хорошему, решила я, и когда Квен жестом указал мне идти перед ним, я покорно направилась вперед, мои мысли вернулись к больнице.

За нашими спинами смеялись и стучали бокалами люди. Внизу Цинциннати двигался с его людьми, безразличный и невосприимчивый. Теперь я чувствовала себя неправильно. Кто-то крал детей с Роузвудом. Вопрос «почему» был отвратителен.

Квен молчал на всем пути к лифту. Он избегал моего взгляда, когда я протянула ему бирку, которую надо было отдать гардеробщице. Я могла бы отдать ее сама, но в высшем обществе свои странные правила, и это не мое дело.

– Ты скажешь ему? – спросила я, надеясь, что он воспользуется временем, необходимым на то, чтобы добраться до больницы для сочинения другой истории, а не расскажет ту, где Квен хочет нанять меня нянчиться с Трентом.

Квен с задумчивым взглядом раскрыл мою шаль, и я повернулась, опустив голову.

– Возможно, ты была права, – сказал он, и я вздрогнула, когда шелк опустился на мою голую кожу. – Может, я действовал необдуманно.

Это был честный ответ, но, возможно, Квен тоже был прав. Тренту не нужна нянька, но любому нужен кто-то, кто присмотрит за его спиной.

Глава 2

В машине Квена было тепло, сидения подогревались и дефлекторы с моей стороны были направлены на меня, заставляя выпавшие из косы пряди щекотать шею, пока мы медленно катились по извилистой территории больницы. Чувствуя дурноту, я облокотилась на приборную панель и посмотрела сквозь искривленное стекло, одновременно желая попасть туда и не зная, что скажу Тренту. Туман усиливался, и все вокруг приобретало сюрреалистичное свечение. Высокое главное здание в дымке тумана смотрелось предвестником беды, огни сверкали на его гладких стенах. Но мы направлялись не туда. В больнице людям становится лучше… в большинстве случаев. Там, куда мы направлялись – лечение не всегда было спасением.

Шины зашипели на влажном асфальте, мы резко повернули, заезжая в тупик. Перед нами открылись три скромных здания, отличающихся только по цвету; машины ОВ и черные «Краун Виктории» были припаркованы на подъездной аллее и бордюрах. Мои губы изогнулись от отвращения при виде новостных фургонов – яркие огни, льющиеся наружу, и толстые провода были похожи на гротескную пуповину, бегущую в одно из зданий. Наверное, им понадобится вся ночь, чтобы поднять местную историю на национальный уровень.

Три двухэтажных дома смотрелись бы не к месту, не относись они к учреждению больницы. Они были относительно новыми, кустарники вокруг были еще маленькими и слабыми. Это было крыло Роузвуда в Цинциннати, куда привозили детей с этим синдромом, которые даже иногда рождались здесь, но всегда здесь же и умирали, никогда не выживая. Многие родители предпочитали забирать детей домой в их последние дни, но не все, и домашняя атмосфера была приятной. Консультантов здесь были больше, чем медицинского персонала. Когда я родилась, такого места еще не было, и пока Квен парковал свою двухместную машину на парковку, слишком маленькую для машин официалов, меня охватила рассеянность и меланхолия.

Квен припарковал машину, не вылезая наружу. Я тоже откинулась на мягкое сидение, почти испуганная. Громко выдохнув, Квен повернулся ко мне.

– Я собираюсь сказать ему, что мы ужинали и говорили о его безопасности, – наконец произнес он, в его глазах был намек на мольбу. – Я также скажу ему, что спрашивал твоего мнения о том, в состоянии ли он сам позаботиться о себе, и что ты сказала да, но, если ситуация изменится, ты…

Мое сердце заколотилось, когда Квен позволил своим словам замереть в надежде, ожидая, когда я закончу его предложение и скажу, что буду приглядывать за Трентом, если он не сможет. Маленькая белая ложь была исключена. Я не знала, что чувствовать из-за этого, и вгляделась в лицо Квена. Приглушенный свет, идущий от освещенного здания, делал его старше, беспокойство очевидней. Пошло это все к черту.

– Если ситуация изменится, я приму участие в обеспечении безопасности девочек, – сказала я твердо, и выражение Квена изменилось.

– Очень хорошо, Тал Са’ан, – проворчал он, и мои брови поднялись. Тал Са’ан? Это что-то новенькое. Я бы спросила у него, что это значит, но в его голосе сквозила насмешка.

– Тогда пойдем, – сказала я, потянувшись за своей сумкой-клатчем. Небольшой клатч казался слишком маленьким, пока я выбиралась наружу и моя одежда совершенно не подходила для места преступления. Прохладный туман коснулся моего лица. Опустив глаза на влажный тротуар, я захлопнула свою дверь.

Я сделала глубокий вздох и подняла подбородок, направляясь к двери, которую закрепили, оставив открытой для случайных потоков входящих и выходящих людей. Я не могла не заметить, что вход был открыт вдвое шире, чем обычно. Я ненавидела двухстворчатые двери – или скорее, я ненавидела инвалидные коляски, о которых они напоминали. Неожиданно у меня возникло желание быть где угодно, только не здесь. Я избежала смерти от синдрома Роузвуда. Это заняло почти все мое детство и сделало из меня то, о чем я только недавно начала узнавать, но вспоминать об этом было горько.

Квен догнал меня, не отставая ни на шаг.

– Ты в порядке?

Мы достигли мощеной аллеи, которая художественно изгибалась, создавая видимость расстояния и привлекательности. Только для меня это выглядело фальшиво.

– Нормально, – сказала я, мое настроение стало еще хуже. Я не хотела здесь быть – мне не нравились рождающиеся воспоминания. Кто-то похищает детей с Роузвудом, и того, что из этого следовало, было достаточно, чтобы сделать мои ночи бессонными.

Опустив голову, я перешагнула через провода новостных фургонов, продвигаясь боком, чтобы пройти двери, и показала свои документы парню из ОВ. Думаю, мы прошли скорее благодаря костюму Квена и необычному платью, чем моему удостоверению. Офицер явно не узнал меня, но только тот, кто должен быть здесь, мог приехать в официальной одежде. Придется это запомнить.

Прохлада ночи исчезла, и я помедлила внутри широкого прохода, чувствуя молчание Квена, его твердое присутствие за спиной. Несколько лестниц вели наверх, вероятно к отделению медицинского персонала; кухня находилась за лестницей, дальше по короткому коридору. Здесь было две гостиные, по одной с каждой стороны от двери. Они обе были заполнены людьми, которые толпились вокруг, разговаривая, но только на одну из них падало освещение новостной команды. Было тепло, даже для меня, и мне не нравился возбужденный тон журналистки, спрашивающей обезумевшую мать, как она чувствует себя сейчас, когда ее ребенок – выживший, вопреки всему – был похищен.

– Что за мерзость, – прошептала я, ощутив волну злости, и Квен предупреждающе кашлянул. Кто-то догадался о том, что синдром Роузвуда был на самом деле проявлением слишком большого количества демонских ферментов и «собрал» демонскую кровь, пока дети были еще живы. Я бы тоже умерла, если бы отец Трента не изменил мои митохондрии так, чтобы они питали фермент, блокирующий смертельное действие первого фермента, фактически пробуждающего демонскую магию. Одним словом это означало, что он дал мне возможность выжить, будучи от рождения демоном.

Рука Квена сжала мой локоть и он мягко отодвинул меня с чьего-то пути. Оцепенев, я поискала знакомое лицо, чтобы откуда-то начать. Мое вечернее платье привлекало случайные взгляды, но также держало людей в стороне. Эта тупая дикторша все еще опрашивала родителей, и агенты ОВ стояли в сторонке, надеясь получить немного эфирного времени. Меня никто не узнал, слава Богу, и я почувствовала вину, окруженная таким количества горя – горя, которого мои родители пережили и победили. Проклятье, я не буду чувствовать вину за то, что выжила.

– А вот и он, – с облегчением выдохнул Квен, и я проследила за его взглядом с задней части гостиной к коридору, ведущему от детских комнат к кухне.

– И Феликс, – сказала я, с удивлением глядя на Трента, говорящего с немертвым вампиром. Или скорее, он говорил с Ниной – молодой вампиршей, через которую в настоящее время Феликс любил вести свои наземные дела. Молодая женщина, казалось, похудела с нашей прошлой встречи, была лучше одета и более уверенна, но несомненно измождена – как будто последние четыре месяца она принимала слишком много амфитаминов. Это было тяжело заметить за обходительным, собранным немертвым вампиром, контролирующим ее тело, живущим через нее в течение нескольких часов за раз.

Этого я и ожидала. Быть переговорным устройством для немертвого вампира было небезопасно для обеих сторон: старый вампир получал слишком большое напоминание о том, как быть живым и тосковал по этому, а молодой приобретал слишком много силы, бегущей через его или ее разум, чтобы тело могло справиться с этим в одиночку. Это было острием ножа, которого могли достичь только самые опытные, и мне начало казаться, что их отношения уже прошли точку, когда могли закончиться благополучно.

Нервничая, я прикусила губу, гадая, спрашивали ли ОВ-шники Трента о похищениях. Но пока я наблюдала, я решила, что хотя Трент и доказал, что может сохранять спокойствие даже будучи арестованным за убийство на собственной свадьбе, на его лице не было настороженного выражения того, кого поджарили за похищение. Вероятно, он получил настоящую историю, а не консервированную дрянь, которую они скармливали репортерам.

Короткие, прозрачно-светлые волосы Трента смотрелись прекрасно рядом с густой волной испанской элегантности Нины. Сама по себе женщина не имела никакого политического влияния, но Феликс просвечивался в ней, делая женщину необычайно изысканной, собранной и придавая ее движениям слегка мужскую манерность – она стояла, слишком широко расставив колени, что не вязалось с деловым юбочным костюмом.

– Привлекать Трента с Феликсом к местам преступлений становится привычкой, – заметила я, качнувшись вперед, двигаясь медленно, чтобы избегать репортеров, пока мы пересекали комнату. При виде Трента мое восприятие Квена совершенно изменилось. Ох, оба мужчины были грациозны, но изящество Квена было рождено от уверенности, что он может справиться с любой ситуацией. Грациозность Трента возникла от жизни, в которой его слушали и принимали более, чем серьезно. Они оба были хорошо одеты, но костюм Трента был сшит для каждого дюйма его аккуратного, сексуального себя, и становилось более очевидно, что Квен предпочел бы быть в своем обычном свободно-облегающем костюме охранника. Хоть я и видела, как оба мужчины боролись с нападающими, Квен всегда использовал минимальное количество силы, в то время как Трент представлял собой конфликт образов: элегантность в сочетании с дикостью и пугающая грация с магией, оживающей благодаря пению.

Трент почувствовал мой взгляд, на его лице появилось выражение крайнего удивления, пока он не скрыл эту эмоцию. Только пробежав глазами вверх-вниз и оценивающе рассмотрев мое вечернее платье, он коснулся плеча Феликса, указывая на меня. Молодой/старый детектив ОВ повернулся, просияв – обычные манеры молодой женщины исчезли, Феликс взял полный контроль.

– Рэйчел! – сказала Нина чересчур громко и с преувеличенной медлительностью, пока Квен и я заходили в наиболее тихий коридор, где мы могли продолжить наблюдать за происходящим. – Я удивлен, что вижу тебя здесь. Айви уже вернулась?

С непроницаемым выражением лица, я одновременно покачала головой и пожала его руку.

– Нет, вернется в следующую субботу, – ответила я, забирая у нее свою руку – мне не нравился интерес Феликса к моей соседке. – Я была на ужине, когда услышала новости и приехала, потому что…

Я помедлила, моя рука сжалась на сумочке-клатче.

Потому что я хотела знать, кто похищает детей, которые могли активировать демонскую магию?

Конечно, это звучало хорошо.

Трент откашлялся, когда молчание стало неловким.

– Потому что я попросил ее об этом, – сказал он, потянувшись пожать мою руку. На его руке не хватало двух пальцев, но он умело скрывал их отсутствие, пока наши пальцы не встретились. Блеснуло небольшое колечко, двойник моему собственному, которое Трент все еще носил на указательном пальце, и я спрятала руку за спину, не желая, чтобы Феликс заметил его и заинтересовался.

– Привет, Рэйчел. Я ценю, что ты… изменила свои планы.

Пауза была короткой, но была. Квен за моей спиной откашлялся, явно не желая объясняться перед Феликсом.

Не знаю, хочу ли я и дальше тебе лгать, подумала я, краснея от его прикосновения и гадая, почувствовала ли я слабое покалывание пролившейся энергии прежде, чем наши пальцы разъединились.

– Кто это сделал? – спросила я, пытаясь не обращать внимания на женщину, рыдающую на диване. Боже мой, у журналистов что, совсем нет души?

Нина весело рассмеялась – похоже, Феликс имел иммунитет к человеческой трагедии.

– Позволь, я обращусь к своему магическому шару, – сказала она, потом резко посерьезнела, когда мы с Трентом одновременно уставились на нее. И мы были не единственными. Этот смех был слышен во всем помещении.

– Квен, спасибо, что привез мисс Морган, – произнес Трент, склонив голову.

– Это было не сложно. Са’ан… – Квен сделал паузу, – можно тебя ненадолго?

– Чуть позже, – Трент просиял одной из своих профессиональных улыбочек, и я немного расслабилась. Пока Феликс здесь, Трент будет воплощением Тефлона: ничего не знаю, ничего не видел, ничего не преследую – скука, скука, скука. А еще он был зол. Я могла утверждать это по слегка покрасневшим кончикам его ушей. Он не станет говорить с Квеном, пока они не останутся одни, а до тех пор будет верить в худшее. Три дня в машине принесли неожиданные выгоды.

– Я надеюсь, у вас с Рэйчел был приятный ужин.

Это было сказано слишком язвительно для него, и я скользнула рукой к руке Квена, шокируя обоих мужчин по разным причинам.

– Он купил мне игристого вина. Оно не вызывает головной боли, в отличие от большинства вин.

Внимание Трента задержалось на моей руке в руке Квена, потом поднялось к его глазам. Квен медленно отодвинулся, напряженный и неловкий.

– Квен, – сказала Нина, глядя на репортеров, сейчас спрашивающих мнение у персонала. – Раз уж ты здесь, ты не бы мог сказать мне свое профессиональное мнение кое о чем?

Квен выпрямился от удивления, убрав руки за спину.

– Я?

Нина кивнула.

– Да. Если, конечно, Трент позволит украсть тебя на несколько минут. Ты хорошо разбираешься в различных техниках безопасности как обычных, так и магических, – сказала она, вытянув одну руку, чтобы коснуться его плеча, и протянув другую, чтобы сопроводить вглубь здания к спальням.

– Личная безопасность, да. Но я не знаю, как смогу помочь.

Увлекаемый живым/мертвым вампиром, Квен прошел мимо меня в аромате мха и корицы.

– Я буду очень признателен, если ты осмотришь местную систему безопасности и скажешь, что необходимо, чтобы ее обойти, – сказала Нина.

Мужчина оглянулся на Трента и когда тот пожал плечами, Квен сказал:

– С удовольствием. Эм, но я не хочу давать показания в суде.

Он продолжил:

– Это сугубо мое личное мнение, – его голос стал слабее из-за шума в передней комнате, и они ушли.

Я не удержалась от улыбки. За ней быстро последовало горькое чувство зависти.

– Как всегда подружка невесты, – пробормотала я, вставая плечом к плечу с Трентом. Никто никогда не спрашивал моего мнения на месте преступления. Обдумывая это, я взглянула на Трента. По крайней мере, не перед тем, как закончат работу парни с пылесосами.

Если бы я не знала лучше, я бы решила, что Феликс нарочно увел Квена, чтобы мы с Трентом могли поговорить. Это ощущение усилилось, когда Трент взглянул на меня и отвернулся, создавая впечатление, будто мы были двумя людьми, оставшимися без партнера на танцах, брошенные нашими настоящими компаньонами, чтобы мы могли «получше узнать друг друга»: Трент в своем костюме-тройке, который стоил дороже моей машины, и я в облегающем темно-желтом наряде, который я, наверное, больше никогда не надену.

Потом женщина на диване снова зарыдала, и ощущение пропало.

– Это ужасно, – сказал Трент. Маска исчезла.

Он не спросил, что мы с Квеном делали, и мои плечи расслабились.

– Насколько серьезно к этому относится ОВ?

Трент выдохнул немного напряженнее – этот маленький жест со звоном пронзил меня. Он был обеспокоен – сильно.

– Не достаточно серьезно.

Это я уже и сама могла сказать, но Трент не был бы здесь только из-за этого.

– Сколько детей пропало? – спросила я, морщась, когда горюющая женщина стиснула бумажный носовой платок так, что костяшки пальцев побелели, ее глаза покраснели, слезы высохли. – Я имею в виду, кроме этого. В прессе сообщили о трех.

Глядя куда-то в другой конец комнаты, Трент прошептал:

– Еще восемь на территории Соединенных штатов, но ОВ признало только те, что просочились в прессу. Перед этим были близнецы из видной политической семьи. Им было чуть больше месяца. Родители потрясены. Они не знают, почему их дети выжили. Большинство похищенных детей были мальчиками, что странно, учитывая, что женский пол изначально имеет повышенную сопротивляемость.

Вот почему он здесь, и мои брови поднялись, когда он повернулся ко мне, шепча:

– Это не я. Кто-то давал им фермент, который блокировал разрушающее действие генов Роузвуда, иначе они бы не прожили так долго. Теперь тот, кто это сделал, знает, что это работает, и он или она возвращается и крадет детей, которые прошли лечение.

Меня охватило тошнотворное чувство, пока я смотрела на гостиную с ее болью и виной.

– ЛПСО?

Он покачал головой.

– Феликс говорит, что нет.

Эта информация в лучшем случае была сомнительной, но я приму ее, пока не услышу что-то иное.

– А кто еще знает, что эти дети способны к пробуждению?

Трент грациозно повернулся посмотреть в коридор, как будто желая уйти. Он устал, но я могла сказать это только по тому, что он позволил себе расслабиться.

– Любой может сопоставить это – теперь, когда всем известно о том, кто ты такая. – Его глаза вернулись ко мне, в них было пустое сожаление. – Единственный, кто пережил синдром Роузвуда, оказался демоном? Возможно, нам повезло, что это заняло так много времени. И тем не менее, что за фермент мог спасти им жизнь?

Его губы сжались.

– Немногие знают это, и большая их часть работает на меня.

Ничего не говоря, я с трудом распрямила руки по бокам, шелестя шелком моего платья.

– Это плохо, – сказал Трент так тихо, что я едва услышала.

– Думаешь?

Тишина усилилась – не дружеская, но и не неловкая. Новостные команды, казалось, начали собираться, и детективы ОВ зашумели, в последней попытке привлечь к себе камеры до того, как они уедут. Я посмотрела на качающуюся ногу Трента и подняла брови.

Скривившись, Трент перестал ерзать.

– Ты хорошо выглядишь сегодня вечером, – сказал он, удивляя меня. – Не могу решить, как мне нравится больше, когда они убраны вверх или нет.

Вспыхнув, я прикоснулась к свободной косе, в которую дети Дженкса заплели мои волосы, все еще влажной из-за тумана.

– Спасибо.

– Так у вас с Квеном был приятный ужин? – спросил он, еще сильнее выбивая меня из психического равновесия. – Кэрью Тауэр, да?

– На самом деле, это были напитки в баре, но да, это была Кэрью Тауэр. – Разволновавшись, я сильнее сжала свою сумочку-клатч. – Как ты догадался?

Он шаркнул ногами – небольшое движение сказало мне, что он был удовлетворен и все еще раздражен.

– Ты пахнешь поврежденной латунью. Это либо Кэрью Тауэр, либо гастроном, дальше по Вайн.

Тот, что со старинными подставками для ног?

Я моргнула, раскрыв губы. Ух ты.

– О, – сказала я, пытаясь решить, что сказать. – Да. Мы были в Кэрью Тауэр.

Я посмотрела вниз на свое платье, которое явно не подходило для гастронома.

Трент передвинулся, вставая рядом со мной, так близко, что я почувствовала запах его лосьона после бриться под ароматом смятых листьев. Мы вместе понаблюдали за тем, как дикторша закончила свое интервью с медсестрой и то, что он стоял так близко, было чуть ли не хуже его обвиняющего взгляда.

– Вы обсуждали меня, – произнес Трент, его голос был немного выше, внимание упорно устремлено на другую сторону комнаты. Запах кислого вина и корицы прибавился к смеси.

– Квен просил меня заменять его, когда ваш график не совпадает, – сказала я. – Он знает, что ты планируешь конфликты – ты же не думаешь, что он будет отдыхать в стороне?

Его глаза дернулись, вот и все, но я провела три дня в машине с ним и могла видеть его насквозь.

– Дай человеку передышку, – произнесла я, и Трент наконец отказался от своего фальшивого безразличия, чтобы уставиться на меня. – Квен перепроверит дату твоей встречи и отвезет тебя в офис ДТС за твоей лицензией. Он беспокоится о тебе, понятно?

Не желая верить, Трент сжал челюсть. Я почувствовала взгляды репортеров. Его глаза метнулись к ним и он медленно разжал руки. Выдохнув, он выдавил фальшивую улыбку, но не думаю, что теперь ему удалось бы кого-то обмануть. Он собирался уйти и я взяла его за локоть.

– Трент, я сказала ему нет, – сказала я тихо, и его взгляд быстро переметнулся с моей руки к глазам. – Я сказала, что тебе не нужна нянька. Я сказала, что он недооценивает тебя и что у тебя есть умение и возможность самому заботиться о себе. Он пытается понять это своим умом, но после десяти лет заботы о твоей безопасности это трудно. Ты мог бы на время прекратить свое бунтарство.

Гнев Трента испарился.

– Бунтарство? – переспросил он, и мы оба подвинулись боком, когда мимо нас прошли уборщики. – Это его слово или твое?

– Мое, – сказала я, радуясь, что мне не пришлось ему лгать. – Я узнаю бунтаря, когда вижу его. Перестань, – уговаривала я, моя рука соскользнула с него. – Дай парню свыкнуться с твоей независимостью прежде, чем насильно вдалбливать ее в него. Это даже круто, знаешь? Он так сильно тебя любит.

И опять Трент вздрогнул, явно растерявшись.

– Спасибо, – сказал он, его глаза прошлись по комнате за моей спиной, но когда он повернулся ко мне – его улыбка была настоящей. – Я никогда не смотрел на это с такой точки зрения.

Мое сердце заколотилось, когда Трент склонил голову, чтобы расстроено почесать подбородок, и в животе возникло забавное ощущение. Позади меня, яркие огни новостной команды делали из человеческого горя африканское солнце, выставляя его напоказ с ужасающей жестокостью львов, разрывающих брюхо газели. И все же от этого было трудно отвести взгляд.

Я вдохнула, чтобы сказать, что если ему когда-нибудь понадобится тот, кто прикроет спину – пусть позвонит мне, но струсила. Вместо этого, я нервно передвинулась, вставая рядом с ним. Между нами медленно прошло ощущение скорого расставания.

– Ты уходишь.

– Ах, да, – сказал он, явно удивившись. – Эта журналистка следила за мной, а я не хочу давать интервью.

Я понимающе кивнула. Как только он уйдет, я собиралась быстро ретироваться в другом направлении в поисках Нины. Может, если об этом попросит Феликс, они позволят мне остаться на месте преступления.

– Рэйчел, – неожиданно сказал Трент, и я перестала разглядывать пустой коридор между кухней и детскими комнатами. – Будь осторожна. Это может быть ЛПСО даже, если Феликс это отрицает.

Я кивнула, разозлившись. Те, кто это делал, знали, что я трудная мишень, потому стали красть детей. Трусы.

Трент качнулся вперед, уходя, и я вытянула руку.

– Ты тоже будь осторожен. Если те, кто это делают, узнают о ферменте – они также узнают, что ты единственный, кто может сделать лекарство постоянным.

Смогу ли я когда-нибудь работать на Трента? – гадала я, пока он смотрел на мою руку, и вспоминала удовлетворение от того, что мы с ним поймали филиал ЛПСО в Цинциннати и нашу последующую двухчасовую беседу с пирогом и кофе. Это было чудесно, но не думаю, что смогла бы переварить его прямые указания, и сомневаюсь, что он когда-либо научится быть кем-то другим. Не уверена, хочу ли я, чтобы он вообще изменялся. Проклятье, Трент мне нравился, и признавать это было больно.

Трент смотрел на мою руку полсекунды, принимая ее только, чтобы притянуть меня к себе. Удивленная, я чуть не упала – мое дыхание перехватило, когда он одарил меня быстрыми, профессиональными объятьями, соприкасаясь со мной плечами. Мне пришлось обнять его в ответ, и в голове вспыхнуло воспоминание о том, как я целовала его, пока моя рука скользила по его талии.

– Спасибо, я буду осторожен, – сказал Трент, и я уставилась на него с колотящимся сердцем. Потом он отпустил меня, и я шагнула назад с пылающим лицом.

– Ты свободна завтра утром? – спросил он, как будто не замечая, что сейчас я была ярко-красной. Святая Луиза, зачем эти объятия? Да еще и перед репортерами? Все видели, как я покраснела.

– Я хотел бы поговорить с тобой о том, что это может значить, – предложил Трент, его глаза поднялись, принимая всю эту ужасную сцену целиком. – И я знаю, что Кери с девочками будут рады тебя видеть.

Я помедлила. Я не видела Люси и Рэй несколько недель. Я была их крестной матерью. Конечно, я хотела приехать, независимо от причины.

– Встретимся в… десять? – ответила я, вспоминая, что эльфы, как и пикси, обычно спят четыре часа, когда солнце в зените. – Я, эм, обычно не просыпаюсь до одиннадцати, но могу растормошить себя к десяти… иногда.

О Боже, теперь я еще сильнее покраснела, но Трент лишь наклонил голову, улыбаясь в мое красное лицо.

– Можем встретиться в одиннадцать, если хочешь, – сказал он. – В это время они обычно катаются. Надень свои ботинки. Можем поговорить по дороге. Увидимся там.

Спокойный и расслабленный, Трент направился к двери – его шаги были уверенными, и он выбрал прекрасный момент для отступления, избегая дикторшу, потянувшуюся за ним. А потом он ушел.

Дерьмо на тосте.

Я сжимала свой клатч, как фиговый листок, испытывая отвращение от того, что делала это с грацией тролля. Я осталась стоять на месте, чувствуя себя не в своей тарелке из-за элегантного темно-желтого платья теперь, когда рядом не было мужчины в костюме. Мое сердце все еще колотилось, и сквозь окно я увидела блик света, когда Трент забрался в машину.

Я попятилась назад по коридору туда, куда ушли Квен и Феликс. Квен захочет узнать, что Трент снова бросил его. Я ожидала, что коридор приведет к детским, и действительно за первой же дверью, за которую заглянула, я обнаружила ожидаемую двуспальную кровать, два мягких стула, кресло-качалку, телевизор, комод, зеркало и детскую кроватку. Там стояла группа белых шкафчиков. Уверена, там они хранили оборудование для спасения жизни, скрытое, как уродливый секрет.

– Не здесь, – сказала я себе, начиная расслабляться по мере удаления от шума и тепла гостиной. Я закрыла дверь, потом помедлила, глядя на свои пальцы. Они казались скользкими, и я поднесла их к носу, вдыхая запах изломанных листьев.

Пыльца пикси?

Пульс ускорился, я пошла дальше по коридору, следуя за голосами.

– Феликс? – позвала я, подбирая платье, чтобы было удобней двигаться.

– Я здесь, Рэйчел, – ответила Нина, и я застыла из-за крошечного ультразвукового удивленного стрекота крыльев, последовавшего за этим. Я бы никогда не услышала его из-за шума, но я жила с пикси.

Я развернулась обратно к кухне, глаза расширились.

– Джакс? – выпалила я, заметив, как маленький пикси смотрит на меня из-за края светильника на потолке.

– Джакс! – закричала я, когда он быстро полетел дальше по коридору и на кухню.

Я бросилась следом. Подтянув платье, я побежала по коридору, врываясь на кухню и пугая двух парней из ОВ, стоящих у открытого холодильника. В воздухе висела искрящаяся пыльца пикси.

– Пикси! – заорала я, и два мужчины уставились на меня. – Куда он делся?

Широко раскрыв глаза, они ничего не сказали – пирог между ними был словно выражением вины.

– Куда полетел чертов пикси?! – повторила я, сердце колотилось.

– Пикси? – спросил один из них так, будто я спрашивала о единороге. Из открытого окна донесся звук заведенного мотора, и я побежала к задней двери. Адреналин рос, я распахнула дверь. Холодный ночной воздух ударил в меня, туманный, безлунный – и сыплющаяся серебристая пыльца пикси была, как лунный свет. Она тянулась к тротуару, проходящему мимо контейнера с мусором и исчезающему за углом.

Задыхаясь, я последовала за оставшейся пыльцой, мои каблуки посылали вверх по спине удары, пока я с цоканьем обходила угол. Визг шин заставил меня остановиться, и я положила руку на контейнер, глядя, как синий пикап «Форд» уезжает прочь, сжигая шины. Во мне вспыхнула злость, а когда машина наехала на лежачего полицейского и пассажирская дверь распахнулась, я убедилась полностью.

Н-н-н-и-ик.

Глава 3

В кухне было светло от электрического света и шумно от криков пикси. Я включила кофеварку и стала готовить себе бутерброд. Наша кухня была довольно большой комнатой, по-новому обставленной стойками из нержавеющей стали, двумя печками, и старым холодильником моей матери с автоматическим дозатором в двери. Моя посуда для чар висела над центральной стойкой: медные кастрюли и керамические ложки для колдовства придавали менее современный вид кухне в задней части церкви, где она начиналась. Тяжелый деревянный стол Айви, за которым она занималась большинством своих расследований, был удручающе пуст. Ее не было уже целую неделю – она была во Флагстаффе, помогала Гленну и Дарил устроиться в их новой берлоге.

Стоя у стойки в своем вечернем платье в окружении ломтиков мяса, приправ и полупустой двухлитровой бутылки газировки, я стиснула зубы и жаждала, чтобы пикси улетели. Они играли в войну среди висящих медных котлов, награждая меня головной болью. Медь была одной из немногих металлов, которые не обожгут их, и малыши любили по ней барабанить. Сказать Дженксу о похищенных детях с Роузвудом было и так достаточно неприятно, а участие в этом Ника не добавило радости к происходящему. Если и существовал кто-то, способный раздражать меня просто своим дыханием – так это был Ник.

Самопровозглашенный вор когда-то открыто заявлял, что любит меня, и, думаю, он любил – настолько, насколько он может любить кого-то другого. Он любил деньги и безопасность, и думал, что это означает многое. Я искренне верила, что Ник чувствовал сожаление за все неприятности, что обрушил на меня. Я долгое время не доверяла ему, но когда он на одном дыхании предал не только меня, но и Трента, я списала его со счетов. То, что он втянул старшего сына Дженкса – Джакса – в преступную жизнь и неприятности просто бесило меня.

Я не слышала о Нике с того времени, как он исчез – а соответственно и Джакс – из хорошо охраняемого карцера Трента. Только демон мог помочь ему сделать это. Откровенно говоря, мне было наплевать, кому задолжал Ник, но меня волновало, кто мог держать его поводок – и почему он снова на этой стороне лей-линий крадет младенцев с Роузвудом.

Большой нож, который Айви использовала для устрашения продавцов журналов, был слишком большим для удобного нарезания моего бутерброда, но я все равно использовала его, со стуком отложив на стойку, когда нераскрывшиеся зерна кукурузы с резким свистом пролетели над головой и застучали об стену.

– Дженкс! – мой крик отправил прядь волос в воздух. – Твои дети сводят меня с ума!

Из святилища, ставшего гостиной, я услышала его крик:

– Пошли вон из кухни!

Ну конечно. Это поможет. Нахмурившись, я положила бутерброд на салфетку, маленькие капельки воды с салата оставляли на ней пятна.

Я потянулась за бумажным полотенцем, когда на кухне незаметно объявилась Бэль, разъезжая на Рэкс, как на слоне. Фея держалась ногами за ушами Рэкс и хлопнула кошку по кончику носа, когда Рэкс чуть не села и не скинула ее. Передумав, рыжая кошка потерлась о мои лодыжки. Бэль выглядела необычно в ярких цветах пикси при естественной отталкивающей бледности фей. Никогда бы не подумала, что Дженкс будет голосовать, чтобы позволить фее жить в своем саду, но маленькая воительница каким-то образом стала частью церкви – несмотря на то, что ее клан убил жену Дженкса. Возможно на это повлияло то, что фея теперь была бескрылой, но мне кажется он просто восторгался ее выдержкой.

– Ваш отец-ц-ц с-с-казал вам лететь на улиц-ц-цу, – прошепелявила она сквозь длинные зубы, ее лицо повернулось в сторону шумной баталии. – Вы позорите с-с-себя!

С отвращением зарычав, она хлопнула Рэкс по боку, когда та мурлыкнула и потерлась об меня, надеясь на упавший кусок.

– Вон! – закричала она на них. – Сейчас же!

Моя голова разрывалась от их криков, но примерно половина пиксилят уже направлялись в коридор, летя задом наперед и все также стреляя зернами кукурузы друг в друга при помощи рогаток. Кто-то вскрикнул, когда зерно ударило в крыло, и угрожающие выкрики стали серьезнее, когда девочки встали против мальчиков. Раздался резкий звон, зерно ударилось об мой самый большой котел и рикошетом отлетело в меня, заставляя мои глаза сузиться. Дженкс давал им слишком много свободы, зная, что как только потеплеет, половина из них отправится, чтобы создать для себя собственный дом.

– Ну ладно, вы все! – закричал Дженкс, влетая на кухню, с него сыпалась бледно-красная пыльца раздражения. – Вы слышали Бэль. Вон, пока я не выкрутил ваши крылья в обратную сторону! Если замерзнете, наденьте теплые кальсоны, которые Бэль для вас сделала, но я хочу, чтобы вы были снаружи, следили за границей! Джумок, наклей сестре пластырь. Ты сделал это – ты и исправь. Сделай все хорошо, иначе в полночь будешь вести дозор с Бизом, неважно насколько там холодно!

Я бросила бумажное полотенце в мусорное ведро, обменявшись усталым взглядом с Бэль, когда ребятня покинула кухню с хором жалоб, пересекла коридор и, судя по звуку, поднялась по дымоходу в дальнюю гостиную. Джумок – единственный темноволосый сын Дженкса, помогал пикси заклеить дырку в крыле, мужественно принимая громкие оскорбления восьмилетней пикси, навалившейся на него. Вероятно, в следующем году она станет самостоятельной, окрепнет и будет готова завести семью. Причина, по которой Джумок еще не ушел, была очевидна. Темноволосых пикси часто убивали на месте их собственные сородичи. Он, по крайней мере, останется.

Бэль подтолкнула Рэкс и последовала за ними наружу. Там было слишком холодно для феи, но она не пострадает, если будет сидеть на Рэкс. Кошачья дверь скрипнула, и Дженкс проложил дорожку из красной пыльцы к крану, где мог следить за садом и своими детьми, разлетающимися в сырой весенней ночи. Его руки лежали на бедрах и ноги были широко расставлены, но похоже его больше беспокоил Джакс, чем шум. Рука Бэль чувствовалась в неожиданных местха и в эти дни Дженкс не очень походил на Питера Пена. Он все еще носил трико и садовый меч на поясе, который использовал для преследования птиц, но его старый зеленый пиджак для садоводства сменился ярким цветастым жакетом с фалдами и темно-оранжевым жилетом. Работа Бэль. Вместе с травянисто-зеленой рубашкой, светлыми вьющимися волосами, стройным телосложением, облегающими сапогами, трико, узкой талией и широкими плечами – все создавало поразительный образ. Стрекозиные крылья Дженкса размылись, став прозрачными, пока он наблюдал за мутными вспышками от его выросших детей в саду. Хотя его ноги и не поднялись, шум от его крыльев усилился, когда тень Биза, размером с кошку, присоединилась к детям, затем он расслабился.

– Спасибо, – сказала я с облегчением, беря свой бутерброд со стола. – Они меня не слушаются.

Дженкс хмурился, пролетая над центральной стойкой, рассыпая недовольно-зеленую пыльцу на сыр и заставляя тот недолго светиться.

– Меня они тоже не слушаются.

Это было не очень тонкое напоминание о Джаксе. Внезапное появление Ника не привело нас обоих в праздничное настроение. Встревоженная, я пошевелилась, заставляя платье сидеть более удобно, и наконец села боком к столу на стул с прямой спинкой. Моя сумочка-клатч и шаль лежали на пустующем столе Айви, пытаясь сделать его менее… пустым.

Неожиданно Ник показался мне не столь важным, и расстроенная, я облокотилась боком на стол и откусила бутерброд, пытаясь не испачкать им платье. Кофеварка на стойке наконец булькнула, но я не стала вставать. Дженкс спустился с вешалки для посуды, и с помощью меча отрезал ломтик сыра, размером для пикси. Наколов его на кончик, он поднял короткий меч, чтобы есть его прямо с лезвия.

– Ну-у-у, – протянул он, его сыплющаяся пыльца стала более нормально золотой. – Ты так и не сказала, что хотел Квен.

Я застыла, потом сделала еще один укус, давая себе время подумать. Я думала о Нике, когда Квен высадил меня: Нике, демонах, детях с Роузвудом. Просьба Квена не была даже на теоретической кухне, тем более на заднем плане.

– Эм, он хотел знать, возьму ли я на себя часть его обязанностей по охране.

– Тинки – любительница пообжиматься, правда что ли? – Эта реакция была не тем, что я ожидала, и мое жевание замедлилось, когда Дженкс перелетел, садясь на заднюю часть монитора Айви, чтобы лучше меня видеть. – Ты отказала ему, да?

Я легонько фыркнула, пытаясь забыть те неожиданные объятия.

– Тренту не нужна моя помощь. Ты работал с ним. Скажи, что я не права. Квен просто нервный параноик. Трент справится со всем, что может выдать Цинциннати.

Его глаза остановились на моих, Дженкс наклонил голову и откусил кусочек сыра.

– Конечно, как в тот раз, когда его лучший друг запер его на лодке и взорвал ее. Скажу, что вызыватель демонов его лучший друг. Скажу, что бывший фамилиар демона живет в его доме, заботясь о ребенке, которого он сделал с женщиной, пытающейся убить его прошлым летом.

Я вздохнула.

– Считаешь, я должна была сказать да?

Дженкс пожал плечами.

– Трент всегда платит по счетам.

Я уставилась на него.

– Кто ты и как убил моего партнера? – спросила я, и с него посыпалась светло-красная пыльца смущения. В прошлом году он бы оскорблял Тинки, размахивая мечом за одно упоминание об этом, но опять же, он работал с Трентом, чтобы спасти его дочь.

Наклонив голову в другую сторону, он сорвал последний кусок сыра с острия и съел его, слизывая крошки с пальцев.

– Цинци – непостоянная женщина. В один день ты ведешь ее в вальсе, а на другой она дает тебе коленом в пах и влепляет туфлей по щеке. Конечно, не круглосуточно, но если тот, кто присмотрит за его спиной, будет в платье, и будет выглядеть, как слабый противник и не всегда будет указывать ему, что делать? Да, на это бы он пошел. – Дженкс посмотрел мне в глаза. – Особенно если это будешь ты.

Бутерброд стал безвкусным, и я отложила его, пару раз надкусив. Я работала с Трентом три раза: первый, чтобы украсть тысячелетний образец эльфийского ДНК в Безвременье – все закончилось плохо; второй раз, чтобы задержать ЛПСО – все прошло хорошо; и последний раз со сборщиком средств для музея, где наемные убийцы охотились на меня, а не на него. И все же…

– Я не могу, Дженкс. Не могу работать на него.

– Так работай с ним, а не на него, – сказал Дженкс, как будто это различие было самой простой вещью в мире. – Проклятье, если я смог работать с ним – ты тоже сможешь.

– Конечно, потому что ты хороший помощник, – возразила я. – Но я не девушка для подстраховки.

Дженкс мрачно кивнул, и я сгорбилась, заталкивая помидор обратно в бутерброд.

– Трент тоже не такой, – пробормотала я. – Я не изменюсь, и не стану обманывать себя, что могу изменить его. Не знаю, стала бы я это делать, если б могла.

Зрение размылось, я уставилась на туманную ночь за синими кухонными шторами.

– Хорошо, потому, что ты бы не смогла. – Дженкс опустился, его крылья с шуршанием выпрямились за его спиной. – Нельзя изменить кого-то, кроме себя.

Мои мысли снова вернулись к необычным объятиям, которыми Трент одарил меня, а потом к его просьбе приехать поговорить о похищенных детях. Я знала, что тему безопасности поднимут снова. Я уже видела, как Квен ставит вопрос, а мы с Трентом твердо стоим против. Я была не прочь проводить с Трентом время, и мне нравилось пинать задницы, которые было необходимо пинать, но либо я отвечала за его безопасность и он принимал от меня приказы, либо нет.

– Люди не меняются, – прошептала я. Шелк платья зашуршал, когда я встала взять чашку кофе.

– Ты изменилась.

Я повернулась от открытого шкафа, чтобы увидеть, как Дженкс мне ухмыляется.

– Сейчас с тобой чертовски легче работать, чем несколько лет назад, – он замолчал. – Маленькие розовые бутоны Тинки, прошло всего несколько лет? А кажется, будто в три раза больше.

Булькающий звук вытекающего в фарфор кофе успокаивал, и я слабо улыбнулась.

– Он пригласил меня завтра, чтобы обсудить похищения. Хочешь пойти, если будет достаточно тепло? Твое мнение может мне пригодиться.

Дженкс встал в позу, будто стреляет от бедра.

– Бах! Видишь? Два года назад ты бы никогда не спросила меня об этом. Проклятье, да, я пойду. Эльфийские дети почти такие же милые, как новорожденные пикси. В котором часу, чтобы я мог попросить Бэль присмотреть за детьми?

Баюкая чашку ладонями, я прислонилась спиной к стойке и поморщилась.

– Одиннадцать.

Он усмехнулся.

– Я разбужу тебя в девять, – сказал он, потом перелетел на стойку, рассыпая серебристую и золотистую пыльцу. – Феликс же знает о Нике? У ОВ наверное уже досье есть на него. Держу пари, это сажает слизняков в розы Трента.

– Я не сказала Феликсу, – произнесла я, метнув взгляд к Дженксу, и глаза пикси расширились. – Квен тоже не сказал ему.

– Почему, черт возьми, нет? Он же был там!

– А в чем смысл? – избегая его взгляда, я вернулась к столу. – Я ничего не могу доказать. Все, что у меня есть – только предчувствие.

Правда, довольно сильное предчувствие, но все же предчувствие.

Дженкс завис рядом с кофеваркой, чтобы поймать каплю в кружку для пикси.

– Как будто необходимость доказательств когда-либо останавливала тебя.

Подув в чашку, я сделала глоток.

– Это ты сказал, что я способна измениться. Кроме того, есть одна вещь, которую Ник умеет делать – это исчезать. Мы его давно не видели.

Сидя со скрещенными ногами на кофеварке со своей чашкой, Дженкс нахмурился.

– И лгать. Он очень хорош в этом. – Его крылья сочились серебряной пыльцой, он посмотрел на меня. – Ты должна позвонить ему.

– Феликсу?

– Нет, Нику! – Дженкс посмотрел на мой клатч. – У тебя же еще есть его номер? Он может еще работать. Спроси, замешан ли он в этом. Даже если он солжёт – ты поймешь. По крайней мере, узнаешь, здесь он или в Безвременье.

Мгновение я сидела и думала об этом. Я так и не потрудилась удалить номер Ника из телефонной книжки. Не знаю почему. Может потому, что у меня было так мало друзей, чьи телефоны доходили до книжки. Дженкс сделал жест «ну давай же» и я привстала, платье натянулось, когда я потянулась через стол к своей сумочке-клатчу.

– Ладно, я в игре.

Дженкс подлетел ближе, чтобы подслушивать, и я предположила, что он надеялся узнать о Джаксе. Я услышала, как ткань расправилась, когда я упала обратно на свой стул вместе с телефоном. Стрекоча крыльями, Дженкс завис над моим открытым телефоном, пока я прокручивала список; его пыльца засвечивала экран, пока он не отодвинулся.

– Трусики Тинки, почему в твоей адресной книге еще есть телефон Дэнона? – спросил Дженкс, и я скорчила ему рожицу. Денон не только больше не был моим боссом, но и был мертв, погребен и обращен в пепел в одном из туннелей Цинци. С последним пунктом я помогла, но умер он самостоятельно.

– У тебя какие-то проблемы с этим? – осведомилась я, и он поднял руки в знак капитуляции.

Смутившись, я нажала на номер Ника и приложила телефон к уху. Гул от крыльев Дженкса стал громче, когда тот уселся на мое плечо, чтобы все слышать.

– Что-то это больше мне не кажется такой удачной идеей, – сказала я, но потом моя дергающаяся нога затихла, когда автоматика телефона с щелчком включилась и механический голос велел мне оставить сообщение. Это было типично, но знакомо. Номер работал. Наконец, я услышала гудок и заполнила тишину своим сообщением.

– Приве-е-етик, Ник, – сказала я, с силой нажимая кнопку «К», – Может тебе стоит сменить телефон, если собираешься и дальше заниматься плохими делишками.

Дженкс отлетел от моего плеча, посылая мне жест с поднятыми вверх большими пальцами.

– Я видела тебя сегодня – ты убегал, как всегда. Если я поймаю тебя, ты сядешь в тюрьму ОВ с липучками, прикрученными к твоему лбу. Я обещаю тебе это, слышишь меня, дерьмо вместо мозгов? Это дети, а не кусок никому не нужного антиквариата. Ты крадешь чьего-то ребенка, и я собираюсь…

Телефон щелкнул.

– Рэйчел.

Ровное звучание моего имени с треском пронзило меня, и мои глаза метнулись к Дженксу, сейчас стоящему на моей тарелке. Это точно был Ник: его тон был сухим и осуждающим. Образ его узкого лица, растрепанных коротких волос, и повседневной, неопрятной одежды вспыхнул в моей голове, и мои внутренности сжались. Что я вообще находила в нем? Но под его грубой внешностью был великолепный, пытливый ум, который когда-нибудь доведет его до могилы.

– О, – сказала я легко. – И все-таки у тебя есть пара извилин, да?

– Ты не оставила мне выбора, кроме того, чтобы продать мою душу, – сказал Ник.

– О, я тебя умоляю, – я встала, направляясь в другой конец кухни с Дженксом, парящим у моего уха. – Ты сам продал свою душу. Я никогда не заставляла тебя вызывать демона. Один раз просила, но ты уже вызывал его, поэтому я не возьму вину за это. Кроме того, Алу ты не принадлежишь. Кто твой хозяин, Ники? Тритон? Ты почти застуживаешь ее.

– Опять ты за свое, – произнес он, его горький смех был хорошо слышен в телефоне. – Делаешь неправильные выводы. В этот раз послушай меня. Ты не оставила мне выхода, кроме продажи своей души. Спасибо.

Мои губы разошлись.

– Иначе я бы никогда не встретился с Ку'Соксом.

Вот. Дерьмо. Внутренности сжались еще сильнее, и Дженкс опустился на стойку передо мной, бледный и не двигающий крыльями. Ку'Сокс был совершенно безумным психопатом: его баловали, наказали, и ненавидели всей расой, когда любимая и психически нестабильная попытка обойти проклятье эльфов сделала их по существу бесплодными. Созданный в лаборатории демон имел тенденцию есть людей живьем, потому что считал, что его душе чего-то не хватает. Может, он был прав. То, что Ник крал переживших Роузвуд детей, для него точно не шло на пользу его виду. Он что-то задумал, что-то очень скверное. Я должна позвонить Алгалиарепту. Мой учитель должен уже знать об этом.

– Сын диснеевской шлюхи, – прошептал Дженкс.

Я развернулась, слыша тишину церкви.

– Послушай меня, – сказала я, и Ник фыркнул, – Ку'Сокс – псих. Он убьет тебя, как только получит то, что хочет.

– Именно поэтому я не сказал ему о том, как создать фермент, который спасет его детей, – произнес Ник, его голос был задумчив. – Боже, ты считаешь меня идиотом?

Он относился к этому недостаточно серьезно, и это еще сильнее разозлило меня.

– Думаешь, что у тебя что-то есть на него? – воскликнула я, и услышала шепотки пикси в коридоре. – Ник, ты почти застуживаешь того, что произойдет. Просто остановись. Хорошо? Если ты остановишься и уйдешь, мне не придется делать тебе больно. А еще лучше, верни детей, и, возможно, я смогу убедить остальных демонов не убивать тебя. Из этой передряги ты не сможешь выбраться живым.

– Ты не единственная, кто хочет обмануть смерть, – процедил он горько. – Сейчас я вешаю трубку. Не трудись больше звонить. Этот номер не будет работать.

Я уставилась на телефон, когда он повесил трубку.

– Сукин сын, – прошептала я, теперь понимая, почему он ушел к Ку'Соксу. Он хотел силы и надеялся, что Ку'Сокс даст ее ему. – Ублюдочный сын, любящий сладкое.

Больше усталая, чем злая, я облокотилась на стойку, мое платье натянулось. Склонив голову, я положила телефон с чрезмерной мягкостью. Ник добьется своей смерти, но прежде навредит куче людей и нарушит баланс сил, удерживающий Внутриземцев и людей от открытого конфликта. Ку'Сокс уже на полпути к созданию собственной армии ходящих днем демонов – если конечно я ничего не сделаю с этим.

Мой ужин стоял на столе через кухню, два укуса на нем выглядели странно и бессвязно; кофе и бутерброд, когда я планировала закончить свой день жареным лососем и тирамису.

– Где мое зеркало вызова? – спросила я тихо, и Дженкс засветился в движении, бросаясь к открытой полке над стойкой.

Глубоко вздохнув, я потянулась к зеркалу. Платье снова натянулось, и плавным движением я вытащила зеркало вызова, лежащее между демонскими книгами и моей любимой кулинарной книгой. Прижимая его к груди, я села на свой стул и положила зеркало на колени. Оно лежало не той стороной: плоская серебряная обратная сторона была скучной и обычной.

– Я звоню Алу, – сказала я, хотя это и было очевидно. – Ему нужно знать, что происходит.

Винное стекло посылало искры сквозь кончики моих пальцев и верхнюю часть ног, пока я переворачивала его нужной стороной вверх; серебристая гравировка, которую я нанесла на него, ловила свет и блестела. Круглое, размером с тарелку, зеркало несло в себе демонское проклятье, помеченное символами, превращающими его в своего рода в межпространственный телефон. Оно было по-настоящему красивым, и тот факт, что сделала его я, был источником виноватой гордости.

– Держи своих детей подальше на случай, если он появится, – предупредила я Дженкса, но он уже выгонял их в сад, и я положила правую руку на центральный символ. Встав на линию, я почувствовала, как мой разум расширяется, и на мое сознание обрушился демонский коллектив. Я все еще видела кухню, слышала пикси, играющих на улице, но еще я слышала слабый шепот нескольких разговоров – возможно, демонов, в их переговорных. Это было неприятно, но это исчезнет, как только я заставлю Ала ответить.

Рэйчел вызывает Ала, ответь Ал, подумала я кисло. Полуночи еще не было. Он должен бодрствовать. Многие демоны придерживались ведьмовского графика сна, и они спали. Ал отдал мне свою спальню после изучения комнаты, размером с кладовку, которую я получила в оплату от другого демона. Его старая комната была снабжена защитой, встроенной в стены, и пока что он не верил, что я могу позаботиться о себе.

Эй! Вы здесь, Ваше превосходительство? Выходи, Ал. Мне нужно поговорить с тобой!

Крылья Дженкса загудели, и мое движение поднять на него взгляд было быстро прервано, когда мысли Ала скользнули в мой разум, непонятно как неся в себе немного сухой, надменный тон английского аристократа, который всегда был в его устной речи.

Что тебе надо? Мы заняты.

– Мы? – переспросила я вслух, зная, что моя устная речь пройдет сквозь зеркало, идеально отражаясь в моих мыслях. Дженкс не сможет слышать ответы Ала, но было вежливо включить его в беседу настолько, насколько возможно.

Ах, то есть я, исправился Ал, его смущение проникало сквозь барьер, который он безуспешно пытался возвести между нами. Что ты хочешь? Я занят. Если дело в отмене следующего урока – забудь. Полночь среды или я найду тебя.

Я помедлила, получая слабый образ книг и свечей, но его мысли не были связаны с мыслями о библиотеке. Он был в своей кладовке, вытравливал на стенах проклятья, делая новую безопасную комнату. Мы немного параноики, да?

– Эм, у нас могут быть проблемы, – сказала я, встречаясь с глазами Дженкса и видя его поддержку. – Дело в Нике.

Сколько еще маленьких поганых мужчин тебе надо, любовь моя? Трента не достаточно? – подумал Ал, явно расстроенный. Ты не получишь его. Ку'Сокс заплатил слишком высокую цену только потому, что это ты. Отпусти его. Он жабье дерьмо.

Моя челюсть отвисла. Зависнув напротив меня, Дженкс слегка опустил крылья, отображая мой шок, сам не зная почему.

– Ты знаешь, что Ку'Сокс, получил Ника? – сказала я, краснея. – И тебе все равно? Ты не сказал мне?

Конечно, я знаю. И да, мне все равно. Его мысли были далекими, как будто у меня была только половина его внимания, и я задумалась, что он делает. А тебе какое дело? Если ты так хочешь жестокого обращения, то я могу доставить тебе гораздо больше удовольствия, чем человек.

Я нахмурилась из-за волны легкого раздражения, которого он вложил в свои слова.

– Ты хоть представляешь, что он натворил?

Ку'Сокс?

– Нет, Ник! – я сильнее прижала пальцы к стеклу. Он терял интерес.

Ох, ради двух сталкивающихся миров, подумал Ал, в явном раздражении. Это не может подождать?

– Нет! – сказала я, и Дженкс скрестил руки на груди, отражая мое расстройство. – Как Ку'Сокс получил Ника? Эти двое не могли раньше встречаться.

Это я знала точно. Время не совпадало. Я ждала, толкая игольчатые мысли нетерпения в разум Ала, угрожая ему, пока он не узнает этого для меня. И конечно, он издал огромный ментальный вздох, думая.

Подожди секундочку.

Я вздохнула, чтобы пожаловаться, но он ушел. Я вздрогнула – казалось, будто я неожиданно утратила половину разума, когда тысячи полу сформированных мыслей, проходящих в задней части нашего сознания, неожиданно исчезли. Конечно я не утратила разум, но мы с Алом делили ментальное пространство с помощью зеркала вызова, и я почувствовала потерю его фонового шума, когда он ушел.

– Он проверяет, – сказала я, потом вздрогнула, мое внимание на мгновение размылось, когда Ал вернулся в мою голову.

Эм. Вот, пробормотал демон, и я прижала пальцы к зеркалу вызова, чтобы улучшить связь. Ку'Сокс выиграл его в пари. Касательно тебя, вообще-то.

Я приложила свободную руку ко лбу и помассировала его. Дженкс опустился на стол, рядом со мной, его крошечные черты вытянулись от беспокойства. Этого я и боялась. Ку'Сокс был сам по себе достаточно плох, но добавь сюда крадущего, использующего магию человека, который не против испачкаться, и мы в беде. Выиграл его, да? – подумала я насмешливо. Это всемогущее дерьмо, которое вы, ребята, думаете о себе, вас убьет. Ник хитер. Ку'Сокс хуже. Вместе они действительно адская смесь.

Искра веселья от Ала пронзила меня, чужеродная и неприятная мне.

Он принадлежит Ку'Соксу. Это немного утешает. Ужасное унижение… бла-бла-бла. Казалось, будто он быстро просматривает документ. Все совершенно законно.

– Сомневаюсь, что ужасное унижение – то, что происходит. Ник здесь, в реальности, – сказала я, и Дженкс ухмыльнулся. Нахмурившись, я повернулась к зеркалу, видя его очень размытое отражение в красных глубинах. Я посчитала интересным то, что пикси было видно лучше, чем меня.

– Ты знал, что Ник крадет детей с Роузвудом? – сказала я отрывисто, и пыльца Дженкса, собирающаяся на зеркале, приобрела болезненно-голубой цвет. – Помогает развитию детей с Роузвудом? Ник знает фермент, чтобы спасти их. Украл его у Трента. Он вводил его им, продлевая жизнь, а потом крал их. Уже восьмерых.

Веселье Ала только разозлило меня.

Ах. Ты считаешь, что Ку'Сокс делает маленьких тебя? Я не виню его, учитывая, насколько сильно ты его не любишь. Долгосрочное планирование. Полезно для него. Это займет его на несколько десятилетий. Это первое, что сделало это отродье с того момента, как выбралось из пробирки. Я горд.

Мысли Ала стали отдаленными, и я сильнее вжала руку в зеркало, пока она не заболела от гудения энергии, бегущей сквозь него.

– Он делает это не для великого демонского блага, – сказала я резко. – Через десять лет, у него будет кучка юных, очень могущественных ходящих днем демонов, которые будут следовать ему во всем, вплоть до своего дальнейшего существования. Ник знает фермент, а не лечение. В тот момент, когда они не получат фермент – они умрут. Думаешь, этот маленький факт ускользнет от Ку'Сокса?

Задержав дыхание, я почувствовала, как Ал обдумывает это. Намек на беспокойство окрасил его обычную уверенность. Если бы он действительно был рядом, я, вероятно, смогла бы заметить это, но здесь, с нашими переплетенными сознаниями, это было сложнее скрыть. А поскольку я знала, что он обеспокоен – он в свою очередь знал, что я чрезвычайно серьезна.

Ммм, наконец подумал он. Это кофе я чувствую в твоих мыслях? С неожиданностью, сказавшей мне, что он принимает меня всерьез, он разорвал нашу связь.

Я резко втянула воздух и дернула головой вверх, шокированная.

– Проклятье, – прошептала я, сжимая свои дрожащие пальцы в кулак. Остаток энергии завертелся, причиняя боль, пока снова не рассосался.

– Ненавижу, когда он уходит так быстро. Он идет сюда.

Ноющими пальцами я плавно положила зеркало на стол и встала, потирая руки в попытке избавиться от остатков покалывающей магии.

– Зеркала вызова словно общий телефонный провод. Это хорошая вещь, – я думаю. Ты остаешься?

Дженкс, как ни в чем не бывало, почистил свой меч рваным углом салфетки и кивнул. Я улыбнулась, осторожно кладя зеркало вызова рядом с моим остывающим кофе.

– Спасибо. С ним легче общаться, когда он считает, что люди доверяют ему.

– Доверяют? – Пикси поднял меч к свету и прищурился от его блеска. – Хорошо, я доверяю ему. Доверяю ему сбежать со всем, чем сможет.

Словно по команде, в сознании возник слабый рывок, и Ал мягко материализовался, даже без намека на сдвиг воздуха. Возникнув на пороге, он втянул воздух, его глаза обратились к исходящему паром кофейнику. Демон был выше меня, его вычурные сапоги с пряжками давали ему преимущество. На нем был его обычный сжатый зеленый бархатный сюртук с кружевами на горле и манжетах, переходящий в соответственный цилиндр, шарф, защищающий от ночного тумана, трость, которая была ему не нужна, и старые круглые очки с голубыми стеклами. Они плохо скрывали его красные глаза с козлиными зрачками, и я знала, что демон не нуждался в очках, как в способе улучшить зрение. Ал любил выделяться и его излюбленным образом был вышедший из моды английский дворянин.

– Рэйче-е-л, – протянул демон, оглядывая меня поверх своих очков. Ослабляя шарф, он вошел, его сапоги оставляли солевые круги на линолеуме.

– Треники в зале суда, вечернее платье на кухне. Ты просто обязана научиться правильно одеваться. Или ты так стараешься для меня? – Его выражение лица стало мрачным, он послал Дженксу пренебрежительный взгляд.

Дженкс сморщил нос в отвращении из-за прогорклого запаха жженого янтаря, сейчас пронизывающего воздух.

– Сладкая вселюбящая Тинки, – буркнул пикси, поднимаясь вверх и театрально зажимая нос. – Ты что, еще не научился принимать душ? От тебя воняет как от горящей покрышки.

– Прекратите, – произнесла я, зная, что Алу душ не поможет. Безвременье воняло жженым янтарем, и запах приставал к вам. Я все еще замечала его, но похоже он больше не имел такое сильное влияние на меня, и это вызывало легкое беспокойство.

– Я наряжаюсь не для тебя, – сказала я, надеясь, что пикси будут держаться подальше отсюда. – У меня просто не было времени переодеться после, эм, деловой встречи.

Ал перевел свою зубастую улыбку с Дженкса, смягчаясь, когда он повернулся ко мне.

– Да неужели?

Желая улучшить его настроение, я пошла сделать ему кофе. Ал поставил трость в угол и сел на стул Айви у двери, зная, что тот занимает самое высокое положение в комнате. Усевшись с напыщенным выражением лица, он расправил рукава и сделал глубокий вздох, чтобы говорить.

Я развернулась, когда внутрь ворвались шесть пикси, крича то об одном, то о другом. Дженкс подлетел, но как только они заметили Ала, то с криками вылетели наружу.

Дженкс пожал плечами, и Ал ухмыльнулся, показывая мне свои ровные, квадратные зубы.

– У тебя действительно интересная жизнь, – сказал он, расправляя кружева на манжетах. – Теперь вот объявился Николас Грегори Спарагмос. Крадет детей с Роузвудом? А ты уверена, что он не сотрудничает с Трентом?

От удивления я чуть не расплескала его кофе.

– Уверена. Трент казался таким же злым, как я, когда мы встретились на месте преступления.

– Ты пошла в этом платье на место преступления? Не удивительно, что они не принимают тебя всерьез.

Ал театрально закатил глаза, и, нахмурившись, я протянула ему кофе. Его брови поднялись при виде радужной кружки, и, фыркнув, я с села рядом со своим бутербродом и отодвинула его подальше. Демон посмотрел на оставшиеся снаружи ломтики холодного мяса, и я жестом велела ему помочь самому себе. Кофе я ему принесла, но если он хочет бутерброд – пусть делает сам.

Вытянув мизинец, Ал отхлебнул из радужной чашки, и его глаза закрылись в том, что должно было быть блаженством.

– Ох, это божественно! Рэйчел, ты сделала превосходный кофе.

– Ал, о Нике, – напомнила я нетерпеливо, Ал отставил свой кофе, и потирая руки в предвкушении, отправился к центральной стойке. – Трент не стал бы ему помогать. Он не больше меня хочет, чтобы другие дети с Роузвудом становились демонами.

Встав у стойки, Ал стряхнул воду с салата, выглядя странно в шелках и бархате.

– Трент уже был известен работой с Николасом Грегори Спарагмосом, – сказал он, используя полное имя Ника, чтобы обозначить его фамилиарское положение. – Хитрый эльф освободил Ку'Сокса из тюрьмы, в которую мы его заключили. Он позволил Николасу Грегори Спарагмосу сбежать из изолятора. – Ал приложил палец в перчатке к своему носу. – Звучит подозрительно.

Я нахмурилась, подняла подбородок, не позволяя его сомнениям отравить меня.

– Трент не отпускал Ника. Его похитил демон, вероятно, тот, которого Ник вызвал как раз по этой причине и наверное тот же, у которого Ку'Сокс его забрал.

– Говоришь так, будто гордишься маленьким человечком, – протянул Ал, и мои губы разошлись, когда вместе с напряжением в моем сознании и каскадом льющегося слоя Безвременья, образ английского дворянина исчез, сменяясь шокирующе знакомым образом Ника.

– Сын диснеевской шлюхи, – прошептал Дженкс, а я похолодела при виде Ника с его худой фигурой, копной темных нечесаных волос, и редкой щетиной. На Але даже были выцветшие джинсы, невзрачные кроссовки, расстегнутая черная футболка в стиле «лесоруб», свободно висящая на его узких плечах. По мне пробежал холодок, когда он положил тонкие ломтики мяса на белый хлеб, выглядя как Ник, пока не послал мне воздушный поцелуй и подмигнул глазами с козлиным зрачком с уверенностью, присущей только Алу.

– Не смешно, – сказала я.

– Ах, ты и правда ненавидишь его, – голос принадлежал ему самому, и я задрожала, когда Ал положил последний кусок хлеба на вершину своего бутерброда. Заметив, что я отвернулась, он послал вторую дрожь Безвременья над собой и вернулся к своему прежнему виду.

– Хорошо для тебя, Рэйчел, – сказал он, беря свой бутерброд к столу. – Ненависть – это все, что бережет нас, когда уходит любовь. Ты почти там. Хотя еще не совсем готова отпустить его.

Сев, он откусил большой кусок.

– Убей меня Боже, как хорошо.

Потрясенная напоминанием о Нике, я скрестила колени.

– Так ты веришь, что у нас проблемы?

Он наклонил голову, и, не выпуская своего бутерброда, сделал глоток кофе.

– Может быть, – сказал он, проглатывая половину на одном дыхании. – Но ты же понимаешь, что я не могу пойти к Дали с твоей страшной историей об убийце демонских детишек.

Крылья Дженкса застрекотали от отвращения. Я тоже не была счастлива, и моя нога начала поддергиваться.

– Ку'Сокс не нарушал закона. По крайней мере, нашего закона, – произнес Ал, одной рукой держа бутерброд, другой кофе. – Особенно, если эти дети потенциально демоны. Это первый раз, когда он вообще демонстрирует интерес в том, чтобы увидеть, как наш вид восстанавливает здоровье и это нужно приветствовать. Что до Ника? Он просто человек. По большей части безвредный.

Возмущенная, я встала.

– Ал, ты недооцениваешь опасность. Да, Ник просто человек, но он не боится делать вещи, которые могут убить его, когда считает, что риск оправдан. Ты не можешь бороться с чем-то вроде этого. Может, ты просто послушаешь меня? Почему никто меня не слушает! Дело в платье? – отрывисто проговорила я, моя злость стала настоящей. – Может в фигуре? Если я обрею голову и оденусь как Тритон, тогда ты будешь принимать меня всерьез?

Жевание демона приостановилось, он прошелся глазами по моим формам, молча делая глоток кофе.

– Ну-ну, не нужно впадать в крайности, – сказал он мягко. – Где доказательство, что он задумал пакость, зудящая ведьма?

Мои плечи упали. Если он назвал меня зудящей ведьмой, значит, верит мне, верит в опасность, а это все, что я хотела.

– Я говорила с ним. Он почти признал это.

Красные глаза с козлиным зрачком показались над его очками, Ал сделал равнодушное лицо.

– Ты говорила с Ку'Соксом?

Я моргнула.

– Боже, нет. Ником.

– Ахх, – явно испытывая облегчение, он откусил бутерброд. – Тогда у тебя ничего нет, – пробормотал он с полным ртом.

Я расстроено откинулась на стуле, чуть не задев локтем зеркало вызова. Пыльца Дженкса, сыплющаяся вниз, казалось, проходила сквозь зеркало, но я была слишком расстроена, чтобы волноваться об этом.

– Ну хорошо, – проворчал Ал в расстройстве. – Полагаю, у тебя будет плохое настроение, пока я не поговорю с Дали. Я сделаю это утром, а то он будет еще злее тебя, если не выспится.

Моя голова поднялась и я улыбнулась, радуясь, что он сможет что-то сделать. Потом я задумалась, как же дошла до точки, если обращение к демону меня радует.

– Спасибо, – поблагодарила я серьезно.

Ал встал с кофе в одной руке, полусъеденным бутербродом в другой.

– Действительно, – сказал он, потом исчез в волне Безвременья. Его трость в углу отправилась за ним, а потом мои глаза метнулись к стойке, когда кофейник с хлопком исчез.

– Эй! – закричала я, но было слишком поздно. Мои пальцы немного постучали в недовольстве, но я могла посочувствовать ему. В Безвременье за любые деньги не получить чашку достойного кофе. Я могла бы забрать кофейник в среду, но опыт подсказывал мне, что этот прогорклый запах жженого янтаря будет неделями портить кофе.

– Что за задница, – насмешливо пробурчал Дженкс. – Он забрал наш кофейник!

Пожав плечами, я пошла открыть окно.

– Куплю завтра новый по дороге от Трента.

Ручка поднялась с привычной легкостью, я постояла мгновение, прислушиваясь к пикси, играющим в ночи, пока выветривалась вонь от демона. Мои мысли отправились к Нику, и мое сердце ужесточилось. Он лгал мне, толкал на дурной путь, и предавал снова и снова. Я предупредила его и не буду испытывать вину за все, что произошло.

– Ты собираешься звонить Айви? – спросил Дженкс, я повернулась, обняв руками живот, и посмотрела на ее пустой стул и выключенный компьютер. Все что оставалось открытым, будет пахнуть Безвременьем, и я наклонилась взять мусорное ведро из-под раковины. Моим первым побуждением было сказал да, зная, что ей бы, как и мне, хотелось получить кусок задницы Ника в стакане, но она скажет Гленну, а Гленн больше не работал в ФВБ. Он ушел в отставку после того, как узнал, что ЛПСО проникли в ФВБ, отказываясь работать в компании, которой полностью не доверял и переехал во Флагстафф с Дэрил в надежде, что высота и чистый воздух поможет нимфе. Звонок Айви только доставит им всем беспокойства.

Приставив мусорное ведро к центральной стойке, я провела рукой по столу, выкидывая еду, которая была открыта.

– Нет, – сказала я и встретилась с глазами Дженкса, когда тот неодобряюще застрекотал крыльями.

– Это первый раз, когда она делает что-то здоровое в своих отношениях, – пояснила я, не уверенная, правильно ли это. – Я не стану это поганить. Она вернется через неделю.

Пыльца Дженкса сменилась с тревожно зеленого к нейтрально серебряному цвету.

– Да, может ты и права, – сказал он, перелетая на подоконник, чтобы следить за своими детьми.

Но это не казалось мне правильным.

Глава 4

Если бы в следующей жизни я стала лошадью, то хотела бы жить в конюшне Трента. Стойла были высокими, сладко пахнущими сеном, и расположены так, чтобы ветер с пастбища проходил через них, создавая ощущение открытого пространства. Спрятав выпавшую прядь волос обратно под шляпу, я погладила Молли, проведя рукой вниз по ее боку. Лошадка сделала глоток воздуха, надуваясь, чтобы седло так сильно не жало. Придется пройтись с ней, пока она не растянет его до того, как затянуть подпругу в последний раз.

– Молли, ты милая лошадка, но предсказуемая, – сказала я, разворачивая ее в стойле и выводя в коридор. Меня окружало довольное фырканье, жевание и подергивание ушами и хвостами. Мы были не в том крыле, где Трент держал скаковых лошадей. Нет, этих животных он держал для Охоты, и они были намного умнее и уравновешеннее. Мои сапоги не издавали ни звука на опилках, я направлялась к северному загону. На заднем плане раздавался высокий, серьезный голос Кери, обсуждающей наш маршрут с управляющим конюшни. Как только Дженкс с Трентом и Рэй вернутся, мы поедем к реке, где сможем остаться под покровом древнего леса.

Позднее утреннее солнце стояло высоко в небе, и снаружи было необычно жарко, но верхнее жилые помещения ловили большую часть лучей, оставляя открытые конюшни прохладными. Я не могла не вспомнить лагерь – хотя я многого не запомнила, но конюшни помнила. Тогда моя выносливость была нулевой, а лошади заставляли меня чувствовать себя сильной. Хоть Трент и выглядел самоуверенным, но таким совсем не являлся – пока я не посоветовала ему перестать позволять Ли запугивать его и постоять за себя. Ли нашли в колодце лагеря через три дня. Может, Трент слушал меня больше, чем я думала.

Моя слабая кофеиновая головная боль наконец исчезла, и я схватила свою одноразовую чашку кофе ради последних глотков. Кофе уже остыл, и, выбросив пустой стакан в мусорный бак, я вышла, заморгав от яркого солнца. Лошадка цокала позади меня. Увидев, что Квен с Люси уже ждут нас, я улыбнулась.

Квен, одетый в черно-зеленый костюм для верховой езды, стоял вполоборота с Люси на бедре, создавая поразительное впечатление. Большой серый конь опустил свою огромную голову на плечо Квена, нюхая шляпку Люси. Малышка в белом костюмчике выглядела прелестно, создавая образ привилегированности, пока ее пухлые ручки тянулись к непривычным краям шляпки. Ее лицо скривилось от досады, она пыталась снять ее, чтобы рассмотреть. У малютки была внешность Трента и характер Элласбет, и когда любопытная лошадь выдохнула, девочка завизжала, потянувшись к ее шлепающим губам.

– Эта шляпка тебе сегодня понадобится, Люси, – сказал Квен, передвинувшись прежде, чем Люси смогла схватить лошадь. – Мы же не хотим просить тетю Рэйчел заколдовывать твои ожоги.

Тетя Рэйчел. Мне это нравилось, и, щурясь от света, несмотря на шляпу, я медленно побрела вперед с Молли.

– Так и будет, – согласилась я, касаясь мягкой подошвы ботиночка Люси и лучезарно улыбаясь маленькой девочке, сейчас выкрикивающей всякую ерунду просто, чтобы послушать себя. – Даже если для этого понадобится проклятие.

Мой взгляд поднялся к глазам Квена.

– Разве они уже не должны вернуться?

Квен посмотрел на высоту солнца.

– Плюс-минус несколько минут. Подержи ее, – сказал он, протягивая мне Люси. – Твоя подпруга не затянута.

– Я знаю, – сказала я, потом бросила поводья Молли, поскольку на руках оказался хныкающий, на удивление тяжелый маленький человечек. Малышка пахла печеньем с корицей, и я засмеялась, когда она начала извиваться, почти прыгая у меня в руках.

– Сначала я собиралась ее выгулять, чтобы заставить подышать, – сказала я, с трудом вынимая ремень от шляпы изо рта Люси.

– Она уже это сделала, – опустив голову, Квен застегнул подпругу на прорезь выше. Молли дернула ухом, вздыхая. Он погладил ее и потянулся к Люси, которая сейчас хлопала меня по шее там, где была татуировка. Поняв, что она пытается сказать «цветок», я усмехнулась. Ей был всего год, но эльфы росли быстро. В отличие от ведьм, которые, по клятвенным заверениям Дженкса, не могли стать самостоятельными до тридцати. Гм.

– Они за холмом, – сказал Квен, забирая малышку обратно – его улыбка заставляла некоторые из его морщин сворачиваться и скрывать рубцы от оспы. – Оценивают трехлеток, которые тренируются с воротами.

– О, – я точно не знала, что он имел в виду, но могла догадаться.

– Трент очень хорошо их читает, – говорил Квен, пока я смотрела на близлежащий холм. – Кэл был необыкновенным на лошади. Он умел понимать, о чем она думает и мог противостоять ей с нужным количеством силы.

Я подняла глаза от игры в прятки с Люси и Квен, казалось, выпрямился.

– А вот и он, – сказал он тихо, потом повернулся к конюшне. – Кери? Он возвращается!

Мои брови поднялись от такого непринужденного оклика, но окружение из лошадей, как правило, принуждало человека к этому. Большие лошади с жокеями, словно детьми на их спинах, парами сходили с холма, вскидывая ноги и поднимая клубы пыли с мягкого грунта. Пока что я не видела Трента, но тренировка явно закончилась.

Перестук копыт заставил меня развернуться. Кери засияла, оторвавшись от завязывания своего сапога – солнце, сверкающее в ее волосах, застревало в чем-то вроде шляпы с вуалью.

Она была невероятно красива в своем правильном английском костюме для верховой езды, сидя на лошади в атмосферой счастья вокруг. Зеленые глаза щурились, она одновременно выжидающе затаила дыхание и расслабилась в седле. Голоса жокеев стали громче, и ее оседланная лошадь попятилась, нервничая, пока соседний загон заполнялся агрессивной энергией.

– Люси у тебя, дорогой? – спросила она Квена, успокоив свою лошадь, и более старший, покрытый оспинами мужчина посмотрел вниз на маленькую девочку. Его собственную лошадь не заботили энергичные жеребцы и вздорные кобылы, она спокойно подергивала ухом в их сторону.

– Вниз, – заныла Люси, извиваясь, пока не достала до своей шляпки. – Вниз. Вниз!

– Я возьму ее, – потребовала Кери, но Квен лишь улыбнулся сокровенной улыбкой и вместо нее протянул малышку мне. Именно в этот момент появился Дженкс, и я чуть не уронила девочку, когда Люси взвизгнула, потянувшись к забавному маленькому человеку с крыльями, который умудрялся держаться от нее подальше.

– Боже, Дженкс! – воскликнула я, с трудом удерживая ерзающую малышку. – Если она когда-нибудь схватит тебя, я начну продавать билеты. Сдай назад, ладно?

– Эммм, она не причинит мне вреда, – сказал он, и все же завис неподвижно, чтобы я смогла протянуть хнычущую Люси вверх, ее маме. Или Кери. В общем, неважно. Технически говоря, в Люси и Рэй не было ни одной капли общей крови, и единственное, что объединяло их – это их идеальные, некупированные и немного заостренные ушки. Но все же.

Кери заворковала над Люси, поправляя ее шляпку, а я снова проверила подпругу и запрыгнула наверх. Я сразу же почувствовала себя выше, и Молли сделала три шага к воротам до того, как я потянула ее назад. Детали, возникшие в последнюю минуту, были улажены: Кери усадила Люси перед собой и беседовала с управляющим конюшни о сумке с подгузниками, воде, солнцезащитном креме, заряженных телефонах – но мое внимание переместилось на Трента. Он ехал последним с Рэй перед собой в сопровождении полного, невысокого человека, сидящего на крупе спокойного коня. Проще говоря, Трент выглядел великолепно на Тульпе – той лошади, которую я помнила еще с лагеря. Высокий черный конь был бы уже древним к этому времени, но то, что он фамилиар у Трента, продлило ему жизнь – он был своего рода конденсатором высоковольтной энергии и также позволял Тренту дотянуться до лей-линии, если тот был окружен водой. Спиной ко мне, Трент что-то обсуждал со своим менеджером. Увидев его там, Рэй, сидящую перед ним, картину богатства и привилегированности, я почувствовала, как что-то во мне замерло. Дело было не в том, насколько хорошо Трент выглядел, а в том, что он был расслаблен, спокоен без маски совершенства, необходимость в которой он чувствовал в остальных местах.

Молли застригла ушами в сторону Дженкса, и пикси приземлился прямо между ними.

– Да уж, эльф хорошо смотрится на лошади, – сказал он сухо. – Но он придирчив к ним.

Мой взгляд метнулся с Трента к Дженксу.

– Придирчив?

Дженкс кивнул, используя свои каблуки, чтобы почесать Молли между ушами.

– Игры разума. Напомни мне не злить его. Маленький пекарь может запросто запечь мои мозги.

Я открыла рот, чтобы попросить у него объяснения, но он помчался к Люси. Маленькая девочка звала его, крича изо всех сил своих легких «Инкс! Инкс! », Кери выглядела уставшей, и я подумала, сколько времени пройдет прежде, чем она отдаст Люси обратно Квену.

– Игры разума? – выдохнула я, и Трент поднял взгляд, как если бы услышал меня на расстоянии.

Его глаза на мгновение встретились с моими в признании, потом вернулись к менеджеру.

– Нет, я хочу, чтобы она стояла напротив Управляемого Атрибута, а не подальше от него, – говорил он, указывая рукой на конюшню. – Куда идет он – она идет на три шага позади. Мы добились прогресса, но он ничего не будет значить, если она посчитает, что правила действуют только на треке.

Конюх принес ведро воды, и Тульпа понюхал его, прежде чем опустить голову и начать пить.

– Я хочу, чтобы Красная стояла в стойле напротив Управляемого Атрибута, – сказал Трент, его глаза вновь метнулись ко мне. – Ему нужно будет уделить много внимания, по крайней мере еще час, а потом дать особое угощение за час до захода солнца. Я хочу, чтобы Красная была так разочарована и завидовала, что в следующий раз сделает именно то, что велит ей Бен.

Игры разума…

– Да сэр, – сказал менеджер, щурясь на Трента, и мы все посмотрели на темпераментную лошадь, только сейчас вошедшую в загон. Она была величественной и прекрасной, жокею требовалось все внимание, чтобы удержать ее. Разочарована? Я бы сказала, что она уже разочарована. Для меня было очевидно: ее раздражало, что ее задерживают, когда остальные вернулись в свои стойла.

Сирена скорой помощи привлекла мое внимание к близлежащей служебной дороге, и все стало более серьезным. Увидев это, менеджер вздохнул.

– Она неплохая лошадь, сэр.

– Она великолепная, – Трент нахмурился, когда Красная заржала и укусила соседнюю лошадь. – Но если она не поймет, что играть с другими веселее, чем в одиночестве, мы будем единственными двумя, кто знает об этом.

– Трентон… – позвала Кери, приложив руку к глазам. – Солнце начинает припекать, и девочки уснут прежде, чем мы доберемся до леса.

Трент поднял руку в подтверждении ее слов, потом повернулся к своему менеджеру.

– Мы закончили с практикой. Завтра возьмите ее и Управляемого Атрибута на прогулку и отпустите их. Он более вынослив и сможет ее вымотать. В следующий раз она встанет на стартовые ворота.

Заставив Тульпу работать, он по диагонали направился к воротам между двумя загонами. Конюх побежал открыть их. Повернувшись, Трент посмотрел через плечо.

– Угощение каждый час! – напомнил он. – Не забудьте. И позвоните, как только узнаете, как ключица Бэна.

Менеджер сделал запись в своем планшете.

– Да, сэр.

– И держите ее подальше от остальных. Я хочу, чтобы Управляемый Атрибут стал ее лучшим другом-соперником.

Более старший мужчина улыбнулся.

– Да, сэр. Наслаждайтесь поездкой.

Молли еле шевельнула ухом, когда подъехал Трент, но мое сердце забилось сильнее. Моргая, я отвела взгляд, делая вид, будто поправляю ботинок, и все же бросая на мужчину косые взгляды. Проклятье, он выглядел хорошо, его прекрасная фигура – лишь иногда заметная под костюмом – была подчеркнута и ярко выражена в джинсах и рубашке на пуговицах, которые были на нем. Я думала, он будет в полном английском костюме для езды, но он оделся так либо для практики у ворот, либо для меня. Я не возражала. Мне больше нравилось видеть эти тонкие волоски на груди и то, как его мышцы двигаются под рукавами рубашки. Рэй выглядела неописуемо мило в своем бледно-зеленом ездовом костюмчике, завершающемся белыми колготками, мягкими ботиночками и соответствующей шляпой, довольно играя с колокольчиками, вплетенными в гриву Тульпы. Ее вид лишь добавлял всему «отцовства» и давил на все кнопки, что у меня были. Нет. Работать на Трента будет ошибкой. Большой ошибкой.

– Готовы? – спросил Трент, его волосы, освещенные лучами, играли на ветру. Дженкс фыркнул, поднимаясь от Люси и заставляя маленькую девочку плакать.

– Более-менее, – ответила Кери, толкая свою лошадь вперед к дальним воротам. Конюх ждал, чтобы открыть их для нас. – Красная не подходит для трека, дорогой. Зачем ты настаиваешь на том, чтобы мучить это животное?

Ожидая, пока Квен проедет первым, Трент улыбнулся.

– Ты должна признать, что мои методы имеют хорошие результаты.

– Да, но зачем? – настаивала Кери, ее рука мягко держала поводья, и она направила свою лошадь ближе ко мне. – Позволь Красной быть самой собой. Ее характер больше подходит для Охоты и из нее получится великолепный рысак.

Трент повернулся в седле посмотреть на конюшню позади него.

– Эта кобыла будет разбивать женские сердца и судьбы мужчин, Кери. Я хочу, чтобы мир узнал ее имя. Ее никогда не забудут.

Смутившись, я повернулась к Квену.

– Красная?

Мужчина оторвал взгляд от опушки леса, которую рассматривал, всегда начеку.

– На бумаге она записана, как Удивительная Заря Каламака. Но мы зовем ее Красная.

Неужели. Я посмотрела на Трента, его лошадь, предсказуемо идущую впереди.

– Из-за ее цвета? Он же обычный.

Квен наклонился ближе, скрипнув кожей.

– Нет, ее характера. Красная зона? Опасность? Мы бы повесили на нее красный хомут, если бы другие до сих пор не знали, что с ней надо быть настороже. Она укусила Трента через три часа после своего рождения.

Выехав через ворота в открытое поле, Трент с сожалением посмотрел на свою руку, явно услышав нас.

– О, – сказала я мягко, и Дженкс хохотнул, подлетая, чтобы опуститься на луку моего седла.

Упав, он сел со скрещенными ногами, его крылья засверкали, а голова опустилась от жаркого солнца.

Мягко щелкнув, Кери заставила свою лошадь идти в ногу с лошадью Трента, и мы поехали по двое. Мы были почти в лесу, и мне хотелось в тень.

– В анонимности нет ничего плохого, если кто-то является лучшим в своем деле, – настаивала Кери. – Лошадь – прирожденный охотник. Позволь ей быть им.

Они ехали бок о бок, и девочки, которых они разделили между собой, потянулись друг к другу.

– Если она не сделает завтра ворота, я позволю ей им быть, – сказал Трент, потянувшись через пространство поцеловать руку Кери в официальном согласии.

Увидев их, я бросила взгляд на Квена. Его глаза были уставшими, но единственной эмоцией, которую я заметила, было приятное удовольствие, что Кери с Трентом счастливы в своих близких, но платонических отношениях. Он был уверен в своей любви к Кери и было очевидно, что, хотя Кери симпатизировала Тренту, ее сердце принадлежало более старшему мужчине. Как-то это все работало. Но даже если девочки и их прошлое связывало их вместе, у меня было стойкое ощущение, что Трент хоть и был частью этого, но всегда оставался несколько… на втором плане. Его будущее требовало от него так много, что любовь была роскошью, которую он был не в состоянии купить себе. И это меня тревожило, потому что я считала, что Трент не только знал, но и принимал это как должное.

Улыбаясь с дьявольской уверенностью, Кери забрала руку у Трента.

– Я хочу остаться с Рэйчел наедине, Трентон.

Дженкс открыл глаз, и я почувствовала оттенок беспокойства в ее мягкой уверенности.

Поговорить наедине?

О чем? Что я сделала на этот раз?

– Просто женский разговор, – добавила она, но ее тон беспокоил меня. Она что-то задумала.

– Ну конечно, – Трент перевел Тульпу в более быстрый темп, а Кери остановила лошадь.

Я взглянула на Квена, забеспокоившись, когда его брови нахмурились. Отказываясь смотреть на меня, он подтолкнул свою лошадь вперед. Дженкс взлетел, говоря «ты сама по себе», и затем помчался вперед, присоединяясь к эльфам.

– Я ничего не сделала, – пробормотала я, скривившись от его звонкого смеха, доносящегося назад.

Вздохнув, я оглядела Кери, видя на ней легкий румянец злости, когда мы скользнули в гостеприимную тень деревьев. Тропинка была крутой, и мы молчали, пока лошади карабкались вверх. Люси спокойно сидела на коленях Кери – малышка изо всех сил пыталась не уснуть. Впереди нас ехали Трент с Квеном, тихое мужское бормотание дрейфовало между ними. Может, ее румянец был от солнца.

– Люси сегодня выглядит очень мило, – сказала я, и хватка Кери на поводьях усилилась.

Нет. Похоже, не то.

– Квен сказал мне, что ты отказалась помочь с безопасностью Трента, – произнесла эльфийка, сразу переходя к делу.

У меня перехватило дыхание, а потом я выдохнула. Да, наверное, я задолжала ей объяснение.

– Тренту не нужно, чтобы я нянчилась с ним, – ответила я, понизив голос. – И я не стану оскорблять его этим.

Ее глаза расширились.

– Оскорблять его? Рэйчел, мы на грани вымирания, а тебя беспокоит, что дополнительная безопасность оскорбит его?

Люси закричала, ее голос отразился от нависающих деревьев – она вторила вспышке Кери. Морщась, я глазами попросила ее понизить голос.

– Его действия влияют на весь наш вид, – сказала Кери.

– Да, но…

– Сейчас они все смотрят на него. Возвращение Люси укрепило его положение. Если он умрет, ближайшие пятьдесят лет станут править Витоны, а они снова заставят нас скрываться в шкафах и купировать уши!

Я не могла поймать ее взгляда. Думаю, Квен смеялся, ублюдок.

– Мы не переживем еще пять лет, скрываясь. Мы должны выйти, и Тренту нужна защита. Думаешь, вампиры этому рады?

– Нет, – мне удалось вставить слово.

– Думаешь, другие рады? Ты демон! – закричала она, и я вздрогнула, поднимая взгляд на дорогу, по которой брели Трент с Квеном. Дженкс подлетел на фоне искрящейся золотой пыльцы и метнулся ввысь наблюдать, но, к счастью, никто не обернулся.

– Ты ходящий днем демон и поэтому лучший человек из возможных, кроме Квена, кто способен сохранить его жизнь! У нас всех есть задачи, и то, что мы хотим, нужно отставить в сторону, чтобы выполнить их. Почему ты такая эгоистка?

Эгоистка? Я скривилась, когда Трент оглянулся, чтобы убедиться, что с нами все в порядке. Я знала, что ее злость была смесью беспокойства за Трента и ее железного воспитания, что личные желания были второстепенны перед политической необходимостью, но видеть, как она разглагольствует, вся такая из себя счастливая, прося Трента принести в жертву желаемое ради остальных – раздражает.

– Ты же только что говорила Тренту позволить Красной быть самой собой, – сказала я, позволяя доле моего собственного гнева показаться. – А сейчас ты говоришь, что все должны быть тем, как диктует какой-то большой план?

Кери покраснела, но я знала: она наслаждалась нашими громкими ссорами, поскольку я была единственной, кто стал бы кричать на нее в ответ. И если быть честной, признаю, я тоже наслаждалась ими.

– Красная – лошадь, Рэйчел, – ответила она многозначительно. – Трент готов вести целое общество. У него здоровые дети, политическое и денежное преимущество. Все, начиная с вампиров, заканчивая людьми, хотели бы видеть, как эльфы вымрут. Ему нужна защита. Меня не волнует, если он оскорблен. Мученик наш вид не спасет.

– Я понимаю, – сказала я, зная, что она злится не на меня, а на внешние силы, угрожающие единственному мирному месту в ее длинной, душераздирающей жизни.

– Тогда почему бы тебе не сделать это? – спросила Кери, ее лошадь начала гарцевать из-за ее напряженности.

– Я не знаю, чего хочу, Кери!

Кери помедлила, а потом ее глаза расширились. Сидя на спине своей лошади, я покраснела.

Я не знаю, чего хочу? Я что, действительно это прокричала?

– Что хочешь... – повторила Кери, лошадиное цоканье затихло между нами. – Ради Богини, он тебе нравится! Гнойное ведро матери, когда это произошло?!

Слышать ругательство Ала, доносящееся от нее, было шоком, и, разволновавшись, я попыталась найти слова.

– Эм…, – пробормотала я, молясь, чтобы ни Квен, ни Трент не обернулись. – Думаю, где-то между тем, как он избил Элоя и посиделкой за пирогом. Но это ничего не меняет.

– Это меняет все, – сказала она, ее прямая выправка вернулась – она думала о возможностях. Все для государства, да, но в сердце она была романтиком, и я видела, к чему она шла. Проклятье, она снова размышляла. Я должна это прекратить, и сделать это сейчас.

– Кери, посмотри на меня, – попросила я. – У меня было четверо мужчин за два года. Один был вором, один погиб, как политический подарок, один меня бросил из-за моего изгнания, а последний стал рабом в Безвременье. Я знаю, ты считаешь это идеальным, но я иду с огромным багажом, и будет ошибкой работать на Трента.

Я подняла взгляд, видя беспокойство на лице Кери так же глубоко, как было ее волнение.

– В конечном итоге его убьют из-за меня, и ты знаешь это.

В ее глазах появился намек на жалость, она выпрямила шляпку Люси.

– Может, ты права.

Это я и хотела услышать, но было немного больно.

– Просто Трент очень важен, – сказала она задумчивым голосом, уставившись в пространство. – Я знаю, ему кажется, что он может отразить любое нападение, но ему нужно отставить свою гордость в сторону. Он нечто большее, чем когда-либо был – он больше, чем он сам.

В горле возник комок, и я не была уверена, почему. Да, Трент всегда был больше самого себя. Но это не то, кем он хотел быть. Я знала, каково это.

Вспышка пыльцы Дженкса над Квеном и Трентом привлекла мое внимание, и я не удивилась, когда они оба остановили своих лошадей. Беспокойство вытеснило все остальное, когда лошадь Квена заржала, чувствуя напряжение своего ездока. Трент всматривался в деревья, и мы с Кери пустили лошадей в более быстром темпе, чтобы догнать их.

– В лесу что-то есть, – доложил пикси, как только мы присоединились к ним. По моей спине пробежал холодок. – Птицы взволнованы, а мелкие млекопитающие попрятались.

Кери теснее прижала к себе Люси.

– Квен? – спросила она, и тот покачал головой, в явной растерянности осматривая деревья. Я задрожала, и пятнистая тень стала удручающей от сомнений.

Потянувшись, я встала на линию, заполняя свое ци, и потом накопила достаточно энергии в голове, чтобы поставить вокруг нас круг.

– Наверное, это Ник, – предположила я, но Молли почувствовала мое напряжение и начала переступать с ноги на ногу.

В тот же миг Кери, казалось, утратила свою озабоченность.

– Маленький склизкий червь, – сказала она мрачно.

– Квен, позвони охране, пусть они немедленно с ним расправятся. От мысли, что он здесь, меня тошнит.

– Эм…Прошлой ночью я говорила с Алом о Нике, – начала я.

Трент склонил голову, словно не удивившись, но Квен развернулся в седле, чтобы смотреть прямо на меня с обвинением в глазах.

– И?

– Послушайте, я собиралась рассказать это вам всем сразу, – сказала я, возясь с поводьями Молли. Дженкс метнулся прочь, и обе девочки начали ерзать, разыскивая его. – Им владеет Ку'Сокс. Он выиграл его в пари.

Тульпа начал гарцевать на месте, выдавая напряжение Трента.

– Я догадывался, – сказал он тихо, глядя на деревья. – Однажды Ник уже бывал в лабораториях. Он мог сделать это снова. Я уверен, что это не ЛПСО. Проклятье. Он создает демонов.

Я не часто слышала, чтобы Трент ругался, и с тревогой кивнула.

– Я тоже так думаю, – произнесла я спокойно. – Через двадцать лет Ку'Сокс получит по меньшей мере восемь ходящих днем демонов, которые будут благодарны ему за само свое выживание.

Квен взглянул на Трента, и Трент кивнул.

– Их уже двенадцать, – сказал Трент, и Квен забрал у него Рэй – маленькая девочка с серьезным видом устроилась перед своим кровным отцом. – Этого я и боялся. Кери, мне жаль, но мы сократим нашу поездку.

– Трентон, – возразила она.

– Вы с Квеном и девочками возвращайтесь в конюшню. Если Ник здесь, мы с Рэйчел его найдем. Ему нужен я. Я единственный, кто может сделать лечение постоянным.

Кери начала разворачивать свою лошадь, но Квен не двигался – его лошадь заблокировала тропинку перед нами.

– Ты не обязан искать опасность, Са'ан.

Я тоже не была в восторге от этого плана, но по иной причине.

– Эм, не думаю, что Ку'Сокс ищет лекарство.

Трент резко остановил Тульпу, черный конь фыркнул от столь грубого движения.

– Если бы Ку'Сокс не хотел лекарство, Ника бы не было в лесу, – сказал он отрывисто. – И да, это моя обязанность искать опасность, также как талант Рэйчел уничтожать ее.

Он посмотрел на меня.

– Мы едем дальше.

Ох, я всегда за то, чтобы уничтожить опасность, но все происходило слишком быстро. Может, я переняла больше осторожного планирования Айви, чем думала.

– Дженкс! – закричала я и получила чириканье крыла в ответ.

– Квен, это всего лишь Ник, – сказала Кери, явно желая убрать девочек из леса и возможной опасности.

Но Квен все еще стоял там.

– Это непродуманный план. Мы не уверены, что это Ник. Что, если это кто-то другой?

Уголок глаза Трента дернулся, он выглядел взбешенным, Тульпа по ним нервно переставил ноги.

– Ты не доверяешь навыкам Рэйчел? – спросил он, и я вздрогнула. – Ты за моей спиной пошел купить их, Квен.

Явно злясь, он добавил более мягким голосом:

– Я не могу рисковать никем из вас. Езжайте. Позволь мне делать свою работу. Рэйчел?

Ослабив свой контроль над Тульпой, он позволил коню бежать вперед. Квен дернул коня назад от Тульпы – его выражение было таким злым и мрачным, каким я никогда его не видела.

Рэй перед ним молчала, но Люси плакала, выражая свои страдания. Пожав плечами, я легонько толкнула Молли.

Я оглянулась, чтобы увидеть, как Квен разворачивает лошадь назад к конюшням, Кери, сидящую с прямой спиной в седле вместе с Люси, ждущую, когда ее любовь присоединится к ней. У них была идеальная жизнь, идеальная любовь, которую никто из них и не надеялся найти. Ее нужно было защищать. Трент молчал, когда я присоединилась к нему, и мы продолжили путь. Мои плечи были напряжены, и я прислушивалась к ветру в вершинах деревьев, их молодые листочки были бледно зелеными и шелестели. Где-то там наверху был Дженкс. Он следил за моей спиной. Молчание растянулось, и я взглянула на Трента. Его челюсть была напряжена, и солнце сверкало в его волосах, двигаясь туда-сюда. Он думал о чем-то другом, кроме Ника, его яростная решительность напомнила мне о его удовлетворении от превращения того члена ЛПСО в деформированную, искривленную пародию на демона.

Сюда, Ники, Ники, Ники…

Тульпа был крупной лошадью, и шагал дальше, чем с комфортом могла бы Молли. Трент был слишком задумчив, чтобы заметить это. Дженкс упал вниз, и Трент рассеяно поправил встревоженного жеребца, когда тот прянул в сторону. Привыкшая к этому Молли довольствовалась лишь подергиванием уха.

– Что-то в лесу, да? – сказала я, когда Дженкс приземлился на луку седла. – Ты знаешь, как жутко это звучит?

Его меч болтался в ножнах, но он не вытаскивал его.

– Не знаю, как еще назвать это, Рэйч. Я собираюсь к оси Z, пока не увижу, как Квен и Кери выедут из леса. В четверти мили перед вами ничего нет.

Трент вырвался из своей меланхолии.

– Ты не смог бы разведать четверть мили так быстро.

– Это верно, – сказал Дженкс, ухмыляясь. – Просто продолжай думать так же.

Он повернулся ко мне, встав на крыло.

– Я буду в пределах слышимости. Что-то не так.

– Спасибо, Дженкс.

Пикси метнулся вперед, поднимаясь достаточно высоко, чтобы увидеть, когда Квен с Кери выедут из леса, и я послала Молли в короткий галоп, догоняя Трента. Вздохнув, Трент перевел Тульпу в более медленный темп, и черный конь фыркнул в нетерпении.

– Спасибо. Я ценю, что ты тут со мной, – сказал он, его низкий голос идеально сочетался с листьями, двигаясь во мне, как ветер в моих волосах.

И только что я говорила Кери, что не стану работать с ним.

– Не за что. Если бы я этого не сделала, Кери отказалась бы уехать.

Его профиль показывал беспокойство, и он убрал своенравную прядь волос.

– Тебе действительно стоит подумать о том, чтобы включить клан пикси в свою безопасность, – добавила я.

Трент посмотрел вверх на деревья.

– Это то, что ты продолжаешь говорить.

– Тогда, может, тебе стоит послушать, – парировала я. Тульпа снова вернулся к прежнему более быстрому темпу, и это раздражало меня. – Или, по крайней мере, сделать анализ стоимости или что-то вроде того.

Остановив Тульпу, Трент улыбнулся уголком губ. Молли тоже остановилась, и неожиданно во мне вспыхнуло воспоминание, вызванное напряжением, пятнистым солнцем, даже воздухом в тени, вызывающим мурашки. Он был долговязым и неуверенным от молодости, я была неловкой и слишком уверенной из-за первых намеков на здоровье, но Тульпа был тем же и меня злило, что ему досталась более крупная лошадь, чем мне и я не успевала за ним.

– Что? – спросил он, и я положила руку на мое похолодевшее лицо.

– Эм, – сказала я натянуто. – Кери может быть права.

Молли пошевелилась подо мной, и Трент вытянул руку. Я застыла, когда он заправил выпавшую прядь моих волос за ухо и его пальцы прошлись по краю моей шляпы.

– В чем?

Мое сердце бешено колотилось.

– Что ты будешь хорошим королем эльфов.

Его рука упала, и я снова задышала. Склонив голову, он посмотрел на свои пальцы, держащие поводья.

– Я могу быть одновременно тем, кем мне нужно быть, и кем хочу быть.

Но это было сказано тихо, и я не была уверена, что он в это верил.

– Я пробовала это, и это не сработало, – сказала я, поводья скользнули сквозь пальцы, когда Молли потянулась пощипать тонкую травку, выросшую в тени. – У Бэтмена это тоже не сработало.

Трент не поднял взгляда, и я выпалила:

– По крайней мере, тебе есть за что бороться. Трент…

– Я все хотел спросить, не хотела бы ты выбрать себе лошадь из моего стада, – прервал он меня, – Ту, которая будет предназначена для тебя, когда ты будешь ездить с нами. Я все еще должен тебе настоящую Охоту.

Мои брови взлетели вверх, скорее, от смены темы разговора, чем предложения.

– Мы сидим здесь в центре неизвестно чего в ожидании нападения, и ты предлагаешь мне лошадь?

Тульпа вздохнул, заставляя Трента ерзать.

– Можем поговорить о твоем разговоре с Кери, если хочешь.

О Боже. Нет.

– Конечно. Я хотела бы лошадь, – сказала я, чувствуя необходимость погладить Молли. – Хотя Охота мне не особо интересна.

Я вспомнила лай собак, останавливающий сердце страх, что они могут поймать меня. Он в своем уме?

Он пустил Тульпу вперед, и Молли последовала за ними.

– Если передумаешь, дай знать. Кери будет рада еще одному женскому присутствию на поле. Она говорит, что нам, мужчинам, не хватает стиля в преследовании добычи.

Держу пари.

– Я могла бы сделать это, – сказала я. – Ради того, чтобы ты перестал постоянно давать мне Молли.

Улыбка Трента согрела меня до самой середины. Она была настоящей и честной, и он улыбался мне. Прекрати, Рэйчел.

– А что не так с Молли?

– Ничего, но ты продолжаешь давать мне лошадь, с которой я не могу выиграть.

Его лицо утратило всякое выражение, пока он это обдумывал. Потом его глаза сузились.

– Красную ты не получишь. Она не в том стаде, из которого ты можешь выбирать.

Это звучало скорее, как официальное утверждение. Вспыльчивая лошадь была вне моей лиги, и я даже не думала о ней.

– Почему нет? – поддразнила я. – Она милая.

Трент напрягся, но он не смотрел на меня. Тульпа под ним фыркнул и с внезапным потрясением, я почувствовала огромной рывок на ближайшей линии.

Дженкс прорвался сквозь листья, окутанный дымкой из серебряной пыльцы.

– Эй! Кто-то только что поставил огромный круг между этим местом и конюшнями! Он поднялся выше взорванных поворотом деревьев.

Я уставилась на Трента.

– Ник не может сделать круг больше трех футов.

– Кери… – прошептал Трент. – Девочки…

– Трент! – воскликнула я, моя рука вытянулась, но он уже развернул Тульпу. С незнакомым мне словом он послал его в полный галоп. Через мгновение он исчез, глухой стук копыт затих вдалеке.

Молли фыркнула, я дернула ее следом и опустила голову, ударом отправив лошадь в галоп. Спустившись пониже на ее спине и согнув колени, я направила ее вниз по тропе. Все-таки мне нужна более быстрая лошадь.

Глава 5

– Ке-ери-и-и!

Голос Трента, переходящий в крик, неожиданно привлек мое внимание, и я резко остановила Молли. Рядом с тропинкой находился оттаявший, извилистый, затененный ручей, параллельно которому мы поднимались. Свежий ветерок шевельнул мои волосы, принося запах жженой травы, гнили и использованной магии, покалывающей, как озон перед ударом молнии. Моим глазам открылось два уродливых выжженных места и большой круг, вдавленный в высокую траву, а линия, с которой я была связана, казалось, гудела от остатков использованной энергии. Быстро движущийся поток журчал среди скал и корней деревьев, и я подавила вспышку страха, увидев Трента, склонившегося над Квеном, и Тульпу, стоящего на стороже. Вероятно, это был тот же ручей, который я однажды прошла, чтобы сбить со следа преследующих меня собак.

– Пошла! – крикнула я, вонзая в Молли свои каблуки, и лошадь прыгнула вперед, выгнув шею и высоко поднимая ноги, когда ее опора неожиданно стала рыхлой. Низина была окружена шероховатыми деревьями, которые, по видимому, частенько подвергались затоплению; трава, не считая той, что сгорела, была высокой. Три деревца, каким-то чудом выживающие на влажной земле, были тонкими и пропускали много света, особенно такой ранней весной.

Дженкс парил над Квеном, его пыльца, казалось, растворялась в нем. Я резко остановилась рядом с ними. Рэй сидела в сгибе скрюченного тела Квена, ее маленькие ручки стискивали жакет отца: она была слишком напугана, чтобы плакать. Квен был без сознания и без признаков атаки, за исключением небольших ожогов на руках.

– Его аура не пострадала, – сказал Дженкс, метнувшись ко мне. – Но она делает что-то очень странное, зациклившись в пределах своего естественного цветового спектра так, будто больше не имеет постоянной связи с его душой.

Обеспокоенная, я расфокусировала внимание, включая в игру свое второе зрение. Молли вздрогнула, почувствовав это, и я посмотрела вниз. Аура Трента имела свой обычный золотой цвет с блестками вокруг рук и головы, более глубокими красными росчерками, проходящими на тонких участках и новым сверкающим белым цветом в центре, которого я раньше не видела. Цвет Квена был тускло зеленым, который на моих глазах перешел в красный, потом оранжевый.

Ух ты. Все так же удерживая второе зрение, я отвернулась, дрожа. Выжженная солнцем местность Безвременья наслаивалась на реальность: вдалеке на фоне разрушенных зданий, где должен был быть Цинциннати, виднелось высохшее русло и редкая трава. Демонов не было, никто не следил за нами, и я отпустила второе зрение, с дрожью удерживая лей-линию.

– Это неправильно, – сказала я, и Трент встал.

Его глаза были испуганными, и он сложил руки рупором у рта.

– Кери! – закричал он вновь, но тишину нарушали лишь шум воды и ветра. Кери не было ни здесь, ни там, где лошади.

Дженкс взлетел в колонне фиолетовой пыльцы, и я соскользнула вниз с лошади.

– Насколько сильно он ранен? Он в порядке? – спросила я, присев на корточки рядом с ними. Рэй всхлипнула, что было слишком по-взрослому для нее, и я вытянула руки, когда она наклонилась ко мне, падая в мои объятия.

– Нет.

Я застыла там, где присела. Хватка Рэй усилилась, и она завертелась на моем бедре, чтобы видеть своего папу.

Она уже не плакала, хотя ее щеки были красными, а под темно-зелеными глазами блестели остатки слез. Что она видела? Обернувшись, Трент прищурившись посмотрел на окружающий лес.

– Кери! – позвал он снова, сейчас в его голосе был страх. Я задержала дыхание, прислушиваясь. На соседнем дереве был след от ожога, и та часть, что его не коснулась, тянулась дальше, оставив длинный след. Здесь был бой – короткий, но сильный. Демоны…

– Она не отвечает, – пробормотал Трент. Его волосы упали на глаза, он посмотрел вниз, держа телефон в руке, и я с трудом поднялась на ноги, когда он сунул его мне.

– Позвони на проходную. Номер там есть. Попроси прислать медицинский вертолет. Оставайся с Квеном. Я должен найти Кери и Люси. Они могут быть ранены и не в состоянии ответить.

Его уход не был хорошей идеей, и я передвинула Рэй на бедро, когда она потянулась за ним, издавая тихие страдающие звуки.

– Трент…

Крылья Дженкса застрекотали.

– Будь здесь, – предложил он, зависнув между нами двумя и безмолвным Квеном у наших ног. – Я могу покрыть большое расстояния быстрее тебя.

Трент выглядел ужасно, страх уродовал его красивые черты.

– Нет, – развернувшись, он медленно побежал к близлежащему лесу. Я сделала неуверенный шаг, но Дженкс был быстрее, и прежде чем Тренту удалось миновать лошадей, пикси уже был у его лица, сочась серебристо-красной пыльцой.

– Эй! – закричал пикси, и хныканье Рэй прекратилось. – Я сказал оставаться на месте! Тот, кто это сделал, может еще быть где-то здесь, Мистер Король Мира, и я могу пролететь расстояние в десять раз больше, чем ты. Ты понял меня?

Стрекоча крыльями, он укоризненно посмотрел на Трента.

– Оставайся и вызови свою скорую помощь. Аура Квена ведет себя странно. Ему нужна помощь!

Мое сердце заколотилось, но Трент помедлил, и наконец с разочарованным стоном, развернулся к Квену – его голова была опущена, скрывая глаза. Он протянул руку к своему телефону, и клянусь, я почувствовала покалывание магии, когда он взял его своими холодными пальцами.

– Ты знаешь лечебные чары? – спросила я, сама не зная ни одних. Я боялась их учить, а Ал не станет обучать меня им, пока я не причиню себе травмы хуже, чем ожог или порез, которые захочу вылечить.

– Я уже использовал их, – ответил он, раскрывая телефон, и опускаясь на колени рядом с Квеном. – Вот тогда его аура и начала колебаться, зато это выровняло его пульс.

Ничто, даже птица, не нарушало тишину и, неуклюжая из-за Рэй на бедре, я тоже опустилась на колени, потянувшись к запястью Квена.

– Пульс нитевидный, – сказала я и переместила вес Рэй, наклоняясь, чтобы оттянуть веко Квена. – Расширение зрачка нормальное, – добавила я в недоумении. Руку начало покалывать и смутившись, я отодвинулась. Рэй запротестовала, и я встала.

– Это Трент, – сказал Трент в свой телефон, его голос был тверд как железо, всякий намек на страх был спрятан. – У нас произошел несчастный случай. Мне нужен медицинский вертолет из конюшен. Сейчас.

– У тебя есть медицинский вертолет?

Он даже не посмотрел на меня, его глаза пристально рассматривали ближайшие деревья, будто желая быть среди них, искать.

– Сообщите в университетский госпиталь, что, возможно, мы доставим туда Квена. Я подозреваю нападение демонов. Да, при дневном свете. Кери и Люси пропали. Я хочу, чтобы как можно скорее в лесу провели спасательную операцию с собаками. Сосредоточьтесь на реке.

Трент помедлил, и я увидела, как он борется за то, чтобы сохранить спокойствие на своем лице.

– Несколько часов меня не будет на связи. Вопросы?

Он закрыл телефон, неровно дыша.

– Поспеши, Дженкс…

Я встала, моя тень накрыла бледное лицо Квена. От этого шрамы от оспы на его лице стали заметнее. Я ничего не могла сделать. Если бы у него было кровотечение – я могла бы остановить кровь. Если бы было сотрясение мозга – я могла бы оказать первую помощь. Если бы он был в бреду – я могла бы следить за ним, пока не прибудет помощь, но это? Я не знала, что делать, и поняла, что раскачиваюсь взад-вперед вместе с Рэй. Она молчала, ее прекрасные темно-зеленые глаза были испуганы.

– Может, Кери вернулась на конюшню, – сказала я, поворачиваясь к сожжённым участкам. – Их лошадей нет.

Трент снова проверил пульс Квена.

– Я звонил до того, как ты приехала сюда, – его голос был ровным, растерянным. – Лошади вернулись без всадников. Кери бы никогда не оставила Квена.

И все же ее нет. Проклятье, Квен пытался остановить их. Я должна была быть здесь. Я могла помочь.

– Это не значит, что их забрали демоны, – сказала я, вспыхивая, когда Трент поднял взгляд, его гнев был очевиден.

Рэй повернулась, ее глаза следили за Дженксом, когда тот вернулся, метнувшись из под деревьев. Его пыльца была почти прозрачной.

– Я сделал круг почти в две сотни ярдов, – доложил он. – Никаких следов.

– Тогда сделай круг шире! – предложила я и он нахмурился.

– Я не полетел дальше, потому что тут находится выжженный след от круга. Мы в его центре.

Дерьмо. Квен не мог поставить такой большой круг, даже под деревьями. Как и Кери. Его сделал демон.

– Если это демонский круг, значит, их похитили, – закончил он, и руки Трента сжались в кулаки.

Ку'Сокс. Мне нужно поговорить с Алом, и я повернулась к лошадям, думая о своем зеркале вызова, которое находилось в нескольких часах езды отсюда. Я же обещала сделать себе компактную версию, и сейчас костерила себя за то, что так долго откладывала это. У меня не было никакой связи с Безвременьем.

– Это не мог быть Ку'Сокс, – прошептала я, просто мечтая, чтобы это был кто-то другой. – Сейчас день, а он проклят оставаться в Безвременье.

– Он работает через Ника, – Трент поднялся на ноги, – это моя вина.

Вина? Здесь нет ничьей вины.

– Не начинай, – сказала я резко, и Дженкс нервно загудел крыльями. Мой тон заставил Трента остановиться, и его глаза сузились, сосредоточившись на мне.

– Нет, я серьезно, – продолжила я, покачивая Рэй на бедре. – Ку'Сокс с той же легкостью мог забрать тебя. Может, он не стал этого делать, потому что я была с тобой, и в этом случае их похитили по моей вине.

О Боже, Кери и Люси у Ку'Сокса, даже подумать об этом было слишком страшно.

– Ты не понимаешь. Это моя вина, – сказал Трент, его голос был злым. – Я не должен был их оставлять. Я считал, что его цель я. Я послал их навстречу опасности, а не наоборот.

Он посмотрел на меня с тоской в своих зеленых глазах.

– Он забрал их. Почему? Я же был совсем рядом!

– Потому, что ты освобожденный фамилиар, – ошеломленно сказала я, почти чувствуя тошноту в желудке.

– Кери была свободна, а ты эмансипирован. Бумаги заполнены и у него бы не было возможности уйти с тобой, как с Кери. Трент, дай мне шанс разобраться в этом, а также подписать и заполнить бумаги Кери. Люси – моя крестница. Думаю, это подходит под пункт «оставь меня и моих близких в покое» в нашем договоре.

Надеюсь.

– Мы сможем их вернуть.

Стиснув зубы, он отвернулся. По его лицу снова скользнуло чувство вины.

– Я единственный, кто может сделать лекарство от Роузвуда постоянным, – сказал Трент, опуская голову, чтобы солнце не могло достичь его глаз. – Это должен был быть я. Я был готов к тому, чтобы это был я.

Его голос дрогнул и он пристально посмотрел на реку. Она безразлично текла перед нами, как хаос, текущий через его разум – всегда в движении, никогда не безмолвствуя. Я склонилась над Квеном, припомнив объятия Трента прошлой ночью. Это было непривычно, особенно перед журналистами. Неужели Трент подозревал, что случится нечто подобное и пытался снять с меня подозрения? Вплоть до недавнего времени, я была бы счастлива увидеть его в тюрьме.

– Он забрал ее, чтобы заставить меня подчиняться, – сказал он расстроенно. – Рэйчел, я не могу этого сделать. Я поклялся увидеть, как выживут эльфы. Возрождение демонов может означать наш конец.

– Может, и нет. Есть…

– Я не могу! – закричал Трент, и я замолчала. – Я был готов отдать жизнь за то, чтобы тайна выживания демонов не попала им в руки. Их я не был готов отдать.

– Ну так верни их, – сказала я, перемещая вес Рэй, но даже я понимала, что это пустые слова. Сделать это будет сложнее. В воздухе позднего утра прозвучал слабый стук лопастей вертолета и Трент посмотрел на часы, потом на лес.

Я тронула его за плечо, заметив, как он напряжен.

– Все будет хорошо, – он дернулся от меня, и моя решимость окрепла.

– Говорю же, если их забрал Ку'Сокс, то с ними все будет хорошо!

Боже, пожалуйста, пусть с ними все будет хорошо.

Он развернулся, звук лопастей вертолета нарастал.

– С чего ты взяла? – рявкнул он. – Этот демон – садист и псих! Он делает зло, потому что наслаждается им, не ради силы и денег, а просто потому что наслаждается этим!

Тогда, наверное, тебе не стоило освобождать его из-под арки Сэнт-Луиса, подумала я, но эти слова, сказанные вслух, не принесут ничего хорошего; он освободил Ку'Сокса, чтобы спасти меня.

– Трент, я была на твоем месте. Все будет хорошо. Дай мне возможность поговорить с Алом. Мы заполним бумаги и вернем Кери с Люси. На какое-то время они в безопасности. Может, посмотришь на меня?

Наконец он поднял взгляд: тоска, которую он пытался скрыть, заставила меня похолодеть. Я крепче прижала к себе Рэй, и малышка начала ерзать.

– Извини меня, но я не разделяю твою веру в демонов.

– Вера тут совершенно не причем! – заорала я, и Тульпа прижал уши. – Я знаю, что он псих, но он не идиот и не станет съедать свой козырь!

Трент уставился на кружащий вертолет, игнорируя меня. Как они узнают, где приземлиться?

– Кери знает демонов, – сказала я. – Она будет беречь Люси. У нее есть душа и в этом огромная разница. Я обещаю, что выясню, что произошло. У нас есть немного времени. Мы должны подумать. Пожалуйста, дай мне шанс сделать что-нибудь.

Трент не смотрел на меня – сжав челюсть, он замкнулся в себе. Я не знала, сделала я лучше или хуже.

– Дженкс, – сказал он вдруг. – Им придется приземлиться на пастбище и идти сюда. Ты самый быстрый из нас. Можешь сказать им, где мы?

Нахмурившись, я подняла Рэй повыше. У нас не было на это времени. Я не знала, что аура Квена делает, но это не было нормально.

– Эти деревья для тебя важны? – неожиданно спросила я Трента, и он безучастно посмотрел на меня. Даже Дженкс помедлил. – Твой отец не целовал мать под ними или что-то вроде того?

Трент покачал головой.

– Нет.

Сжав челюсти, я сильно потянула лей-линию. Рэй вздрогнула, как от удара, но не заплакала, поэтому я сузила свой фокус и вытолкнула силу себе в руку.

– Adsimulo calefacio! – закричала я, бросая проклятие в ближайшее дерево, в мгновение ока перегревая его сок. Дерево взорвалось, и я отвернулась, прикрывая Рэй своим телом. Куски коры и острые щепки ударили меня в спину. Лошади разбежались, приглушенно стуча копытами.

– Эй! Как на счет предупреждения! – пронзительно закричал Дженкс, когда остатки ветвей упали на землю, и Трент поднял голову с того места, где наспех прикрывал Квена. Дерево разлетелось в радиусе двадцати футов: оставшиеся кусочки до сих пор падали. Сбежала только Молли, Тульпа же напряженно замер, расставив четыре ноги – его шея изогнулась, а глаза были дикими. Он фыркнул на меня, двигая кожей, чтобы избавиться от кусочков коры и листьев.

– Считай, что тебя предупредили, – сказала я угрюмо и, увидев, что Рэй широко раскрыла глаза и молчит, я сдвинула ее поудобнее на моем бедре и взорвала оставшиеся два дерева. Вокруг был ужасный бардак, но появилось место, а что еще лучше, теперь вертолет будет знать, где приземлиться.

Становясь все злее, Тульпа выдержал все это, удерживаемый на месте одной силой воли Трента.

Трент молча присоединился ко мне под новым солнцем, и, прищурив глаза, смотрел вверх. Звук лопастей стал приближаться. Меня слегка качнуло, когда дисбаланс от проклятья поднялся, притираясь ко мне. Я чувствовала, как он вздымается, и без сожаления подняла подбородок. Я плачу за это цену, подумала я, чувствуя, как копоть скользит по моей ауре. Солнце не казалось тусклее, небо было таким же голубым, но глядя на раздробленные пни, расщепленные ветки и увядающие листья, я знала – моя душа стала немного темнее. Но какой смысл в чистой душе, если Квен умрет, хотя я могла помочь?

– Спасибо, – сказал Трент, а потом кинулся обратно к Квену, когда длинный медицинский вертолет начал приземляться. Все, что не было прибито гвоздями, разлетелось к краям, а этого было много. Рэй начала хныкать, я прижала ее лицом в себе, прикрывая ее голову, и повернулась спиной к вертолету. Ругаясь, Дженкс спрятался за моим воротником, и я стояла там, сгорбленная и дрожащая, чувствуя, будто нахожусь в центре урагана.

Наконец остались только кусочки травы, бьющиеся в меня, и я обернулась, увидев трех мужчин в одежде медиков, спрыгнувших с носилками с боков вертолета. Лопасти замедлились, но не остановились, и Трент встал над Квеном – его беспокойство возвращалось с утроенной силой.

– Позвоночник не поврежден, – сказал один, косясь на амулет, прижатый к виску Квена. – Можем его двигать.

И остальные двое переложили мужчину на носилки, начиная внутривенное вливание и измеряя основные жизненные показатели.

– Сэр? – спросил тот, что с амулетом, и Трент оторвал взгляд от лица Квена. Его глаза стали выглядеть лучше.

– Это нападение демона, – сказал он, голос поднялся из-за ветра. – Да, дневное, – добавил он, когда мужчина с сомнением посмотрел на солнце.

– Он в кого-то вселился.

Дженкс оставил меня, и Рэй вздрогнула, когда серебристая пыльца посыпалась вниз.

– Его аура слаба, – сказал пикси, вставая на грудь Квена, чтобы ненадолго привлечь к себе всеобщее внимание. – Она периодически меняет оттенок, как будто зациклена. Но все становится хуже. Пять минут назад, цикл занимал тридцать секунд, а сейчас он сократился до двадцати.

Нахмурившись, мужчина надел очки, которые протянул ему другой человек. Его глаза расширились, и движения приобрели новую поспешность.

– Несите его в вертолет. Быстро!

– Я не видел, как это произошло, – сказал Трент, когда они сосчитали до трех и подняли носилки и первый мужчина повыше поднял пакет с внутривенным препаратом. – Мы с Морган были на другой дороге и почувствовали дисбаланс. Я думаю, они забрали Кери и Люси, – добавил он, страх пересек его лицо прежде, чем он успел его скрыть. Я видела, как он мерцает за каждым его движением.

Действуя оперативно, врачи погрузили Квена; звук лопастей заглушил новый диалог между двумя специалистами. Дженкс метнулся внутрь с ними, подальше от ветра, и Рэй стала искать пикси глазами, ожидая, когда он вернется – тихая, такая тихая. Все еще стоя рядом с нами, главный парень посмотрел на пилота, жестом прося немного подождать. В его глазах стояло беспокойство, он наклонился, чтобы его было слышно.

– Сэр, я не знаю что это. Мы должны забрать его в университетский госпиталь.

Трент поднял взгляд на вращающиеся лопасти, и я сильнее прижала к себе Рэй.

– Вы уверены? Не хотелось бы цирка со СМИ.

Но человек покачал головой.

– У нас заканчивается время. Он должен лежать в десенсибилизационном резервуаре, а у вас такого нет. Мы, конечно, можем попробовать тихую комнату…

– Нет, – Трент выглядел задумчивым, страх мерцал над ним как вторая аура. – Хорошо. Забирайте его.

Человек махнул пилоту, и сквозь стекло я увидела, как тот схватил рацию.

– Мы сделаем предупреждающий звонок, – закричал медик. – Они будут его ждать. Думаю, мы успеваем, но нужно торопиться, чтобы остановить повреждения. У нас есть еще одно место.

Трент повернулся ко мне. На его лице беспокойство, которое он пытался скрыть, боролось со спокойной деловитостью. Это все пропало, когда он посмотрел на Рэй, потом на меня и прошептал:

– Рэйчел…

Я не услышала этого, но смогла прочитать по его губам. Что-то перевернулось во мне, и я отодвинула это в сторону.

– Лети! – сказала я, подталкивая его к входному проему, пока ветер трепал мои волосы. – Я разберусь! Позвони, как что-нибудь узнаешь!

Он поцеловал пальчики Рэй, твердо глядя ей в глаза.

– Вернусь, как только смогу, – его глаза поднялись к моим, и лопасти стали издавать в воздухе пронзительный звук. – Спасибо.

Я крепче прижала Рэй, позволяя ей смотреть, пока мы пятились назад. Трент легко заскочил в медицинский вертолет. Дженкс выскочил прямо перед тем, как двери закрылись, скатываясь вниз и наружу так, будто был на американских гонках. Он пронесся мимо меня, ругаясь на Тинки, но я полагала, что с ним все в порядке. Одной рукой придерживая Рэй, другой волосы, я смотрела, как пилот сделал проверку перед тем, как взлететь. Прищурившись, я стояла на месте, пока вокруг разлеталось еще больше палок и листьев. Лопасти зашумели, вертолет набрал высоту и исчез за деревьями, направляясь к Цинциннати. Листья медленно осели на землю. Дрожа, я посмотрела туда, где мы нашли Квена. Трава там была примята. Рука Рэй дернула меня за волосы, и я распутала ее, позволяя ее мягкой, влажной ладошке держать мои пальцы, пока я со звоном в ушах прислушивалась к тишине.

Крылья Дженкса звучали приглушенно, когда он начал садиться на мое плечо, но потом передумал и завис на месте, рассыпая пыльцу в оставшемся ветре.

– С ним все будет хорошо. Мы вовремя добрались до него.

Я не знала. Но на моем бедре был необычно тихий малыш, и у меня не было лошади. Тульпа исчез. Я не винила животное, но мне нужно как-то вернуться к конюшням. Я услышала вдалеке лай собак и вздрогнула.

– Квен сильный, – сказал Дженкс, его слова были быстрыми – он завис рядом со мной, когда я стала пробираться через разрушенную растительность. Одно из деревьев, что я уничтожила, было повреждено магией, но все доказательства были уничтожены. ОВ будет писать кипятком. Либо это, либо они обвинят меня в нападении.

– С ним все будет хорошо, – сказал Дженкс снова, и я шагнула в полумрак тропинки.

Следы копыт были печальным напоминанием того, как быстро может измениться жизнь – следы шли в обоих направлениях и пересекались в хаотичной мешанине.

– Он будет в порядке, – согласилась я, чтобы заставить его замолчать, но не знала, верю ли в это.

Рэй все еще молчала, отклонившись от меня в попытке увидеть Дженкса, летящего над моей головой. Я проводила с ней не так уж много времени, но достаточно, чтобы быть знакомой. Она очень отличалась от своей сестры: тихая и сдержанная там, где Люси была общительной и требовательной. Мое лицо сморщилось, а живот скрутило при мысли о Люси с Ку'Соксом. Я сказала Тренту, что все будет в порядке, но неопределенность, пока мы ждали требований от Ку'Сокса, разрывала душу.

Летя над моим ухом, Дженкс издал ультразвуковой щебет.

– Святая жабья слюна! – пискнул пикси, и я застыла, чувствуя, будто что-то ползет сквозь меня, проходя через лей-линию. Рэй тоже замерла, ее ручка на моих пальцах сжалась сильнее. Потом я резко втянула воздух, почувствовав огромный рывок на ближайшей лей-линии. Это ощущалось как внезапная яма на дороге, которую вы не ожидали: быстрый толчок, а потом все вернулось в норму.

– Что это было? – сказала я.

Мой затылок горел, и я скорчила лицо в попытке избавиться от заложенности в ушах.

– Откуда мне знать? – заверещал Дженкс. – Прислушайся, сейчас это произойдет снова. О Боже, вот оно!

Я застыла, мои ноги уперлись в тропинку, когда линия икнула и стала необычно шаткой.

Зашипев, я выбросила линию из мыслей, когда та начала царапать меня.

С Дженкса посыпалась окаймленная серебром пыльца, настолько густая, что Рэй потянулась к ней. Память о том зудящем ощущении со скрежетом поднялась по моему позвоночнику и обосновалась в моих мозгах. Взглянув на Дженкса, я на пробу встала на лей-линию, щурясь, пока позволяла ей течь сквозь меня, пробуя ее. Сейчас она казалась нормальной, но что-то произошло. Надо будет спросить Биза, когда он проснется сегодня ночью. Он лучше всех моих знакомых разбирался в линиях. Конечно, если я доберусь до дома. Не знаю, одобрит ли Трент, если я заберу с собой Рэй. Дженкс завис перед нами со странным, потерянным взглядом на лице.

– Что произошло? – спросил пикси, и я начала двигаться, желая добраться до телевизора.

– Понятия не имею, но точно ничего хорошего.

Глава 6

Рэй заерзала, детское личико скривилось, пока я неумело возилась с ремнями, пытаясь пристегнуть малышку к детскому креслу, которое симпатичный парень из гаража Трента помог перенести в мой маленький Купер.

– Даже не начинай, – предупредила я ее, мой непривычный тон привлек ее внимание и отвлек. А может это был Дженкс, который корчил ей рожицы с зеркала заднего вида, и я попятилась из машины, сдувая прядь волос с глаз.

Было почти три, от меня пахло лошадьми, и со мной был капризный ребенок, отказывающийся спать. И дело не в том, что я не пыталась ее уложить. Секретарь Трента отвел меня обратно в его апартаменты, чтобы подождать его, но это было четыре книги, две песни и три часа назад. Просмотр телевизора с Дженксом только сделал сидение в огромных жилых помещениях Трента хуже. Тот небольшой сбой, что я почувствовала, случился не только на территории Трента, а везде, во всех Соединенных Штатах и за пределами континента. Сейчас линии были в порядке, но СМИ зашевелились, опрашивая специалистов и сумасшедших о знамениях, говорящих, что конец близок.

Дженкс послал мне из машины знак с поднятыми вверх большими пальцами, и я вздохнула. Сумка с памперсами, запасная еда, сменная одежда, одеяло из кроватки Люси и три плюшевых игрушки, на которые малышка указала, когда я спросила, каких она хочет взять с собой. Ага, все это было со мной. Не то чтобы я не ценила отдых в апартаментах Трента, смотря его широкоэкранный телевизор и совершая набеги на холодильник за свежими фруктами и пудингом, но у меня были дела – дела, которые я могла сделать, пока Рэй будет спать. И Боже, ей действительно надо было поспать.

Закрыв дверь, я чихнула. Мои брови нахмурились. Если это идет по возникшей схеме, то где-то через десять минут я чихну снова. Ал пытался связаться со мной, но мое зеркало была на другом конце города в Низинах. Я пыталась войти в линию, пересекающую поместье Трента, и связаться с демоном таким образом, но Ал не показался, а я не стала задерживаться, поскольку линии казались какими-то кислыми. Я надеялась, что неприятное состояние линий – единственное, что демон хотел обсудить, но у меня было плохое предчувствие, что это что-то большее, и мои глаза метнулись к Рэй, сидящей в автокресле, когда я забралась внутрь.

Дженкс смотрел на меня с подозрением, пока я устраивалась, вытирая нос бумажной салфеткой, которую вытащила из сумки.

– Будь здорова, – сказал он мрачно. – Это примерно какой, двадцать первый раз?

– Я потеряла счет. – Улыбаясь Рэй, которая издавала громкий звук «с-с-с-с», желая привлечь внимание Дженкса, я направилась к яркому квадрату света и выехала из подземного гаража Трента. Внезапно я встревожилась, что забираю Рэй с территории, но Трент не говорил, что этого нельзя делать. Дженкс стал сонным под снова возникшим солнцем, и я медленно стала прокладывать свой путь мимо парковки для сотрудников и низких зданий к домику для охраны. Он находился где-то в полумиле, и Рэй уже почти находилась в своем сонном царстве, когда я миновала поворот и притормозила.

Трент дважды менял свое здание у ворот с тех пор, как я его знаю: один раз, когда я снесла обычный металлический шлагбаум на пути к свободе, и потом, когда Айви перекинула меня через его новую стену, я тогда спешила уйти, а Трент хотел, чтобы я осталась. Скромное одноэтажное здание сейчас было двухэтажным строением, которое перешагивало через дорогу, с каждой стороны стояли охранники, следящие как за уезжающим, так и въезжающим потоком машин. Парковки располагались с обеих сторон от очень облагороженной стены с кустами, пытающимися скрыть насколько она высокая и толстая. То, что заставило меня снять ногу с газа и медлить, были вовсе не пять машин ОВ, припаркованных на этой стороне стены – это были три новостных фургона за воротами.

Дерьмо на тосте, прошло не так уж много времени.

Мой вздох разбудил Дженкса и он присвистнул, заставив Рэй на мгновение открыть глаза. Я знала, что ОВ здесь, увидев факс с ордером, отправленный в гостиную Тренту, когда они прибыли. С ОВ я смогу справиться. Новостные фургоны – другая история.

– Думаешь, они тебя видели? – спросил Дженкс, когда я въехала на парковку.

– Вероятно. Но я уезжаю с ребенком Трента. Наверное, мне нужно что-то подписать, – сказала я, наклоняясь, чтобы расстегнуть ее ремни и беря хнычущую, уставшую девочку к себе. Оставлять ее в машине не было вариантом.

Мы с Рэй одновременно чихнули от пыльцы Дженкса, когда тот выскочил вперед нас, и я сделала очищающий вздох, вставая рядом с машиной с ребенком на бедре и моргая от ветра и солнца. Обеспокоенный, нервный мужчина в форме службы безопасности Трента помахал мне, стоя у стеклянных дверей и я направилась к нему, на одном плече у меня висела сумка, в другое вцепилась Рэй. И конечно, репортер с другой стороны ворот прокричал мое имя. Меня заметили. Класс.

– Мисс Морган, рад, что вы остановились, – сказал мужчина, едва я вошла и поставила Рэй на стойку.

Три стены внутри здания были полностью из стекла, и казалось, будто ты в аквариуме. Среди прессы возникла новая суматоха в надежде на любой лакомый кусочек, который ОВ могло им выкинуть. Стервятники, это просто стервятники.

– Нас не предупредили, что вы заберете Рэй с территории.

– Зачем? – ехидно поинтересовался Дженкс, дразня других трех охранников, он перелетел за стойку и проверил вид с камер наблюдения. – Думаете, что сможете ее остановить?

– Ну вообще-то… – пробормотал мужчина, и я забрала у Рэй ручку прежде чем она сунет ее в рот и дала ей свой амулет с безвредными чарами, выпрямляющими волосы.

– Слушай, ты, – сказала я, вытянув палец, и клянусь, Рэй попыталась повторить за мной, зажав между опухшими деснами чары, как зубное кольцо. – Трент попросил присмотреть за ней, а мне нужно домой.

Большой толстый парень в форме развернулся из-за стойки, сидя на стуле с колесиками:

– Фрэнк, она в списке. Хватит ее дразнить.

Мои брови поднялись, хорошее настроение возвращалось. Я была в списке. Как насчет этого? А потом я чихнула, чувствуя слабый зуд от тяги ближайшей лей-линии.

– Будь здорова, – сказал Дженкс, и я клянусь, Рэй повторила за ним, далеко не слово в слово, зато попадая в ритм. Ее девичий голосок был милым и очаровательным, и я пощекотала ее под подбородком, заставляя извиваться.

– Мэм… – моя улыбка испарилась, и мужчина начал нервничать. – Э-э, вы в списке, но мне нужно увидеть удостоверение личности и записать ваш телефон, чтобы мы могли связаться с вами, и нам нужно знать, куда вы едите и когда предполагаете вернуться.

Ох. Тогда все в порядке, и я поставила сумку рядом с Рэй, одной рукой копаясь в ней, а другую держа за спиной девочки, на случай если она решит передвинуться. Стрекот привлек внимание Рэй и она с серьезным выражением на лице посмотрела туда, ничего не трогая, пока я выкладывала пейнтбольный пистолет, детектор смертельных чар, два комплекта наручников, горсть липучек, мятные драже, телефон и всякую мелочевку в поисках своего кошелька.

– Спасибо, – сказал охранник, беря удостоверение, чтобы пропустить его через свою машину. Ему явно понравилось то, что он обнаружил, когда возвращал его мне. За его спиной новостная команда устанавливала штативы и дальнодействующие камеры.

– Я забираю Люси в свою церковь, – сказала я, записывая свой телефон и складывая все обратно, и Дженкс засмеялся над выражением лиц других охранников при виде наручников и чар. – Она будет у меня, пока Трент не заберет ее или у нас не кончатся памперсы.

– Спасибо, – сказал нервничающий парень, и я закинула сумку на плечо. Дженкс завис рядом со мной, и мы вместе посмотрели на репортеров, слоняющихся по округе в надежде получить хоть что-то. Я прижала Рэй к бедру, медленно двигаясь.

– Думаешь, если я им что-то дам, они не станут меня преследовать? – пробормотала я, и Дженкс фыркнул.

– Сомневаюсь.

Я тоже сомневалась, но направилась к двери. Если я буду держать окна закрытыми, по крайней мере, смогу их игнорировать. Трент не обрадуется фотографиям Рэй, которые они могут сделать, но ничего не поделаешь.

Солнце и ветер по-новому ударили по мне, и я вышла наружу. Дженкс находился поблизости, и мои шаги по направлению к машине стали быстрее. Крики и требования моего внимания стали громче, и я открыла дверь. Если вы последуете за мной домой, я клянусь, что позволю пикси играть с вашим электронным оборудованием!

– Мисс Морган! Правда, что мистер Каламак был доставлен в больницу в интенсивную терапию! Мисс Морган!

Моя спина была обращена к ним и Дженкс, сейчас сидящий на крыше, поморщился.

– Будет фигово, если ты не ответишь, – сказал он, его глаза перешли на Рэй и обратно ко мне.

– Мисс Морган! Вы взяли опеку над его детьми, потому что он без сознания? Где госпожа Дульчиэйт? Она тоже была ранена?

Я вздохнула, потом подняла Рэй повыше. Она не ерзала, с удовольствием жуя амулет. Неплохо бы развеять несколько слухов, прежде чем они начнут выдумывать истории похуже. Охранники с обеих сторон дороги встали у своих больших стеклянных окон для наблюдения. От них я не получу помощи и хотя Трент, возможно, не поблагодарит меня за то, что выставила Рэй перед камерами, я знала на своей шкуре, что если не скормить что-то прессе, они придумают вещи, которые обеспечат больше продаж, чем правда.

– Мисс Морган! – крикнула женщина, и я обернулась, прижимая волосы к голове, чтобы ветер не растрепал их. Должно быть, я выглядела не очень хорошо, но по крайней мере я не хромала, не была избита или перевязана. Репортеры испытали восторг, когда я позволила двери захлопнуться и прошла через дорогу к воротам, за которыми они толпились. Дженкс отлетел, когда флегматичные фотографы защелкали фотоаппаратами, а большие парни с видеокамерами на плечах начали толкаться, борясь за лучший угол. Они все выкрикивали одновременно, требуя моего внимания. Дженкс укрылся на моем плече, и испуганная Рэй спрятала лицо. Моя защитная натура поднялась от крошечного семени материнского инстинкта, о котором я даже не подозревала, и я успокоила ее, покачиваясь на дороге в трех футах от ворот.

– Вы, – сказала я женщине в белом костюме, волосы которой едва шевелились под сильным ветром.

– Это вас я однажды ударила перед торговым центром?

Женщина улыбалась, пока ее соратники посмеивались над ней.

– Это была я, Мисс Морган. Мы видели, как Трента Каламака увезли в больницу на вертолете, и если не ошибаюсь, это его дочь. Сегодня во второй половине дня что-то случилось с лей-линиями, и ОВ уже здесь. Можете прокомментировать?

Дженкс на моем плече вздохнул.

– Уверена, что хочешь это сделать?

Нет, я не хотела этого, но еще меньше хотела, чтобы они следовали за мной до дома.

– Трент Каламак сопровождал одного из своих сотрудников в больницу после несчастного случая, произошедшего во время верховой прогулки сегодня утром, – сказала я, ухмыляясь, когда женщина перевела взгляд на свое кольцо-амулет правды, который был приятного устойчивого зеленого цвета. В этой ситуации они были незаконны, но это трудно доказать.

– Господин Каламак не получил травм, и я жду новостей также, как и вы.

– Но ОВ… – выпалила женщина, продолжая, и поднявшиеся вопросы стихли. – Были ли во время происшествия повреждены лей-линии?

– Нет, – отрезала я. – Я почувствовала, как линии испортились уже после инцидента. ОВ здесь потому, что раны сотрудника Каламака аналогичны тем, что мог нанести демон.

Поднялся шум, и я подняла руку, угадывая их следующий вопрос и желая ответить на него по-своему, а не работать с амулетом правды.

– Как вы все знаете, сейчас день, поэтому логика подсказывает мне, что ОВ просто воспользовались случаем, чтобы побыть здесь в отсутствие Трента.

Им это понравилось, они начали писать в блокнотах или заговорили в диктофоны.

– Мисс Морган! – закричал мужчина в конце толпы, подняв руку. – Вас уже допрашивали по этому инциденту, как единственного ходящего днем демона в Цинциннати?

– Говорил же, это плохая идея… – пробормотал Дженкс, и я заставила свою улыбку расшириться. Я вздрогнула, чихнув, и Рэй похлопала меня по плечу.

– Я не была свидетелем несчастного случая, – ответила я честно. – Но я действительно взорвала пару деревьев, чтобы медицинский вертолет мог приземлиться.

Я драматично посмотрела на машины ОВ.

– Уверена, они обязательно в чем-нибудь меня обвинят, – добавила я, получая ожидаемые смешки. Все шло неплохо. Общение с демонами давало мне практику.

– У вас есть объяснение тому, что произошло с лей-линиями? – спросил мужчина в спортивной куртке, держа микрофон над воротами.

– Нет. Вообще-то я ехала домой, чтобы поговорить с Алом, и выяснить, знают ли демоны, что произошло, – сказала я, затем снова чихнула. Они происходили все быстрее, и я нервно похлопала Рэй по спинке, когда она сказала «будь здорова» искаженным детским лепетом.

– Ну что, у вас больше нет вопросов? – сказала я в неожиданно неловком молчании.

Я сделала шаг назад, и они набросились на меня, как львы на добычу:

– Это Рэй? Можно сделать фотографию? Мы забираете ее домой? А где Люси? Что ОВ уже выяснили?

Дженкс смеялся, и я нехотя развернулась. Я осмотрела кричащих репортеров, найдя того, кого знала.

– Марк, – сказала я, и они все заткнулись. – Ты знаешь, что я не могу разглашать то, что находит ОВ и, кроме того, я видела только ордер на обыск.

– Почему вы забираете Рэй? Можно нам сделать фото? Была ли госпожа Дульчиэйт тоже ранена?

У меня было три вопроса на выбор, и я сделала шаг назад.

– В настоящее время госпожа Дульчиэйт занята с Люси. Вы же понимаете, что заботы о двух малышках-близнецах почти достаточно, чтобы свести с ума любого человека. Мне нужно ехать. Сейчас время сна.

– Мисс Морган. Фото, пожалуйста. Мисс Морган!

Рэй испуганно вцепилась в мою шею. Они уже делали фото Рэй, так что лодка уплыла, провела неделю на острове, и вернулась в порт за другими туристами, но я не хотела, чтобы они ушли отсюда с фотографиями испуганной Рэй.

– Фото? – переспросила я, и они потребовали его.

– Может тогда вам всем стоит заткнуться на минуту! – воскликнула я. – Вы орете так громко, что напугали бы учителя третьего класса. Хорошо?

Они не знали, что об этом думать, но успокоились, и естественно привлеченная неожиданной тишиной, Рэй оттолкнулась от моей груди и обернулась; ее большие зеленые глаза широко распахнулись, она выглядела мило в маленьком розово-белом платьице, которое я одела на нее для сна. Я улыбнулась в умиленные лица женщин, и камеры начали щелкать. Я могла отдать должное Кери и Квену в одном – они могли сделать очень красивых детей. Но потом моя улыбка увяла, когда я заметила большую черную машину, кричащую о деньгах, которая медленно подъезжала к воротам. Это был Трент. Я знала это. И вот она я, показываю Рэй словно приз.

– А теперь тебя за это накажут, – сказал Дженкс, стремительно взлетая с моего плеча, заставляя Рэй дернуться и следить за его косым полетом к черной машине.

– Ладно, достаточно, – сказала я, надеясь, что Дженкс замолвит за меня словечко. Я весело помахала в ответ на последний вопрос, который прокричали, добавив:

– Мне нужно идти. И если кто-нибудь из вас покажется на моем пороге, я подам обвинение в преследовании… после того, как запущу пикси в ваши фургоны. Вы поняли?

Но они уже не слушали, тоже догадавшись, что в машине Трент. Опустив голову, я поспешила обратно к машине, и они навалились на него, как зомби. Если мне удастся отдать ему Рэй прямо сейчас, то я буду дома уже через полчаса, и пресса, скорее всего, за мной не поедет. Чихнув, я задумалась, смогу ли добраться до дома минут за двадцать, если кто-нибудь из ОВ будет в сопровождении. Мужчина вышел из пропускного пункта, отгоняя всех и крича, что мистер Каламак сделает заявление через час, и что они пока могут подождать в пресс-центре домика охраны, если захотят. Они разделились на пары и группы, и черная машина медленно проехала ворота и повернула на парковку, где ждала я.

Нервничая, я прислонилась к машине, указывая машине Трента на Рэй и говоря ей, что в ней один из ее папочек. Когда машина остановилась в двух парковочных местах от меня, девочка все еще жевала тот амулет. Задняя дверь тут же распахнулась, Трент не стал ждать, когда водитель откроет ее для него. Дженкс метнулся наружу, разбрасывая ободряющие серебряные блестки, но Трент был намного медлительней, двигаясь так, будто ему больно. При ближайшем рассмотрении я решила, что он просто устал, его джинсы были помяты, а рукава рубашки, в которой он ездил, были закатаны. На внутренней стороне его локтя виднелся комок ваты и лейкопластырь, и я задумалась, сдавал ли он кровь.

Щурясь на солнце, он пересек теплый тротуар, вытянув руки в сторону Рэй. Малышка при виде него начала ерзать и улыбка на лице Трента захватила мое сердце. То, что этот ребенок не его крови, было неважно – она была его ребенком. А еще Квена и Кери.

Моя улыбка исчезла. Я должна это исправить.

– Рэй, – выдохнул Трент, и когда он взял ее, я неожиданно остро ощутила ее отсутствие. – С твоим папой все будет хорошо, я думаю.

Его глаза поднялись к моим.

– Мы вовремя доставили его туда. Еще десять минут и они, вероятно, не смогли бы остановить каскадную реакцию.

Он быстро заморгал, потом отвел взгляд.

– Ты дважды спасла жизнь Квену. Спасибо.

Я переступила с ноги на ногу, чувствуя неловкость.

– Мне жаль, что это произошло.

– Мне тоже.

Наши глаза встретились на долгий, безмолвный момент. Рэй прыгала и ерзала, пока пыльца Дженкса сыпалась на нас и я покраснела, когда Трент заметил, что она жует. Ее маленькие пальчики сжимали амулет так сильно, что побелели. Я чихнула, и покачала головой на невысказанный вопрос Трента.

– Эм, я сожалею об этом, – сказала я, когда водитель его машины перенес автокресло в черный ягуар. – Ненавижу по возвращению домой находить репортеров на своей подъездной дорожке. Я ничего не слышала от тебя и мне нужно поговорить с Алом. Поэтому я чихаю. Рэй не смогла заснуть и я подумала, что она уснет в машине.

Я помедлила.

– Выглядишь усталым.

– Я подремал во время одного из тестов, – ответил он, и я подумала о неуместности того, что мы стоим на солнце и разговариваем, пока другие люди перекладывают вещи Рэй в его машину. – Я не хотел уходить, пока Квен не будет стабилен. Они остановили циклирование его ауры, но не знают, почему он не приходит в сознание. Спасибо, что разобралась с прессой. Один из охранников передал твои слова. Ты хорошо поработала.

Мои глаза опустились из-за его кривой улыбки.

– Я избегала их последние несколько лет. Я знаю, сколько нужно им дать, чтобы они оставили тебя в покое.

Рэй прижалась к нему, ее голова устроилась под его подбородком и она начала засыпать, но ее глаза не отрывались от меня.

– О Боже, – сказал Дженкс с моего плеча, и веки малышки задрожали. – А вот и вампиры.

И, конечно же, по дороге поднимался гольф кар с четырьмя офицерами ОВ. Песок под каблуками Трента зашуршал, он медленно развернулся, чтобы проследить, как они паркуются рядом со своими машинами. Тот, который был в костюме, направился к нам. Это была Нина или, возможно, Феликс. Я могла судить об этом по грации и слегка болезненным движениям, пока живая вампирша пересекала парковку. Обычно солнце не беспокоило живых вампиров, но, судя по всему, Нина сейчас была проводником Феликса.

Трент, казалось, сбросил свою усталость, как старую рубашку, но я видела ее в морщинках в уголках его глаз.

– У них есть ордер, – объяснила я, и он склонил голову в принятии.

– ОВ на заднем дворе – это вторая вещь, которую я не люблю находить, возвращаясь домой. Они здесь уже несколько часов, но твой охранник сказал, что они всюду их сопровождали, не давая бродить по округе. Наверное, их вызвали из больницы.

– Спасибо, – пробормотал он, мягко поглаживая Рэй, и высокая испанка в черном костюме подняла руку, прося нас подождать. – Ты сделала именно то, что Кв… Что нужно было сделать.

Я подавила чувство боли.

– Когда-то я работала на них. Я знаю твои права.

– Трентон! – пророкотала женщина, ее голос был слишком громким и мужским для такого худого тела. В ней явно снова был Феликс, и я начала беспокоиться за нее. Немертвые нередко использовали своих «детей», как ходячие рации, но то, что Феликс продолжал это делать, было странно. Но кто сможет отказать немертвому?

– Рад снова тебя видеть, – сказал Трент, пожимая руку женщине в открытой манере, которую он обычно использовал с мужчинами. – Когда вы собираетесь покинуть мои владения?

Вампирша улыбнулась, указывая пальцем в сторону носа в жесте, которым я не видела, чтобы пользовался кто-то младше пятидесяти лет.

– Рэйчел, Айви уже вернулась из Аризоны?

– Нет. – Я пожала руку Нины, борясь с желанием ее вытереть. Ее пальцы были холодными и сухими, но мужчина, управляющий ею, меня тревожил. – Это было нападение демона?

– Об этом было бы проще судить, если бы ты не взорвала три дерева на месте преступления.

Нина неприязненно сощурилась.

– Мы можем перенести это внутрь?

– Нет, – сказала я снова, повыше подтягивая сумку на плече. – Можно я поеду или тебе что-то нужно?

Крылья Дженкса задвигались у моей шеи в предупреждении. Ладно, спорить с вампиром не очень умно, особенно с мертвым, но Рэй была здесь не единственной, кто устал.

– Мне нужно заявление, если можно. Прежде, чем ты уедешь.

Я чихнула, все мое тело сжалось и громкий звук заставил Рэй приоткрыть глаза. Ал начинал терять терпение.

– Я сейчас немного занята.

– Тогда тебе не стоило уничтожать улики, – сказал Феликс, красивые белые зубы Нины обнажились в мою сторону в угрозе, тонко замаскированной под улыбку.

– О. Мой. Бог, – сказал Дженкс, спокойно садясь на мое плечо, но его пыльца стала ярко-красной. – Рэйч, они считают, что это была ты. Вы действительно верите в то дерьмо, которое выходит из вашего рта, – добавил пикси, и Нина задумчиво сцепила пальцы, как делают пожилые мужчины. – Или, может, вы просто извергаете дерьмо для того, чтобы увидеть насколько тупыми вас посчитают другие?

Я знала, что наполняю воздух своим гневом: вторым самым любимым запахом для вампира после страха. Ветер помогал, но судя по ухмылке Нины, какая-то часть ей все же доставалась.

– Ты и есть демон, – сказала Нина, заставляя крылья Дженкса, казалось, загудеть от злости. – И да, там присутствуют все признаки нападения демона. Это произошло днем, а значит, ты единственная могла это сделать.

– Это еще тупее фалоимитатора Тинки! – воскликнул Дженкс, и я подняла руку, не позволяя ему лететь к ней; вампирша могла быть достаточно быстрой, чтобы поймать его. Я сомневалась, что Феликс по-настоящему верил в то, что это сделала я, или что у него здесь была дюжина других колдунов для моей поимки. Только если он не узнал, что даже этого будет недостаточно, и меня поставили на уровень баньши, и тогда они просто убьют меня при помощи спайперского заклинания. Су-у-пер.

– Тогда есть вариант номер два, – довольно произнесла она, пока я злилась, и повернулась в сторону Трента, – Вы хотите начать расследование с Витонами?

– Элласбет этого не делала, – голос Трента был тихим из-за Рэй, но в нем была уверенность ветра и воды. Вытянувшись на нем, Рэй наконец мирно заснула. Нина наклонила голову, словно в сомнении, и я согласилась с Феликсом. Семья Элласбет была одной из самых богатых на Западном побережье. У нее был мотив, возможность и влияние, чтобы купить демонскую атаку. Я хотела, чтобы это была она. Это бы упростило мою жизнь. Но участие Ника…

Нина смотрела на Трента, злобно скривив губы.

– Разве это не то, что ты сделал с ней? Украл ее ребенка? – сказала она, придерживая волосы от порыва ветра. – Что хорошо для гуся, да?

Крылья Дженкса застрекотали, щекоча мою шею, и Трент нахмурился, позволяя показаться намеку на собственный гнев. За воротами команды репортеров собирали шнуры и паковали освещение, но их камеры дальнего действия читали по губам.

– Элласбет этого не организовывала, – отрезал Трент, стоя к ним спиной. – Я украл Люси собственными усилиями по традиции, возникшей раньше, чем твой вид, вампир. Если бы Элласбет пришла сюда и сама забрала Люси, я бы злился на то, что позволил ей это. Я бы не заслуживал ее. Но это была не Элласбет.

Нина развернулась обратно ко мне.

– Что возвращает нас к тебе, Рэйчел.

Я раздраженно прислонилась спиной к машине, чихнув и пытаясь не выглядеть жалко.

– Просто потому, что демон не приходит в реальность, не означает, что его влияние заканчивается в лей-линиях. Вчера я видела, как Ник Спарагмос в спешке покидал больницу на фоне того цирка с прессой, что ты устроил. Я поспрашивала и выяснила, что им владеет Ку'Сокс-Ша'Куру. Ку'Сокс мог сделать это через Ника.

Нелегко, но мог.

– И почему ты не сказала об этом раньше? – почти промурлыкала Нина, заставляя думать, что Феликс все это время знал об этом. Черт возьми, я ненавидела участвовать в их играх разума.

– Потому что до сегодняшнего дня Ник похищал детей, переживших синдром Роузвуда, а не семью Трента.

Нина прищурилась, ее хитрость сменилась хмуростью.

– Ты считаешь, что эти два преступления связаны?

Я кивнула, поправляя куртку на плечах, чтобы заставить Дженкса взлететь. Сразу после этого я чихнула. Пикси и Трент посмотрели на меня с беспокойством.

– Для тебя в двух мирах не существует способа отыскать его. Хочешь его телефонный номер? Это все что у меня есть, но наверное он больше не будет работать.

Я порылась в сумке в поисках бумажной салфетки. Если я скоро не доберусь до зеркала вызова, Ал будет зол.

Глаза Нины сузились.

– Мне не нравится, что ты утаиваешь информацию, Рэйчел Морган.

Я наклонилась вперед к ее лицу, ободренная тем, что на нас смотрят новостные команды.

– Тогда, может, тебе стоит прекратить обвинять меня во всем. У меня не было доказательств, и я выучила одно – никто не будет действовать, основываясь на том, во что я верю, только на том, что могу доказать.

– Я бы стал, – сказал Трент, и я улыбнулась ему в волне благодарности. Дженкс пересел на его плечо, и он стал выглядеть по-другому с ребенком на одной стороне и пикси на другой.

– Ловлю тебя на слове, – сказала я тихо, и поза Нины стала враждебной.

– Я хочу заявление, – настаивала она.

– Вы предъявляете мне обвинение?

Нина драматично вздохнула:

– Не-е-ет.

– Я подозреваемая? – я оттолкнулась и она прижала голову то к одному, то к другому плечу, как будто привыкая к новой коже и находя ее неприятной.

– Нет, не совсем, – сказала она ровно.

– Тогда ты можешь подождать, пока я не смогу прийти завтра и дать тебе показания. Прямо сейчас я должна поговорить с Алом и выяснить, что случилось с лей-линиями сегодня после обеда. Понятно? Я даже передам тебе то, что он скажет. Договорились?

Нина уставилась на меня, карие глаза стали темнеть. Я выдержала ее взгляд, мое сердце заколотилось, когда сквозь женщину я увидела уродливого старого вампира, говорящего через нее. В нем бродили пугающие мысли – шепотки, возникающие и исчезающие, как лопнувшие нефтяные пузыри. Он был стар, может, даже слишком для адаптации в мире, где демоны были среди нас и принятия решений, предотвращающих грядущий хаос. Его внимание ввинчивалось в меня и я, не дрогнув, приняла его. Примет ли он меня и возможный демонский багаж, который я принесу в реальность вместе с собой или всегда будет держать меня за «них»? Второй вариант был привычнее, проще, но приведет к их провалу. Думаю, он был достаточно умен, чтобы увидеть это. Вопрос в том, сможет ли он продать это тем, кто смотрит на него?

– Очень хорошо. Завтра, – сказал, наконец, вампир, и я выдохнула, когда наш зрительный контакт разорвался, пытаясь сделать его неслышно, но зная, что Нина почувствует мое облегчение быстрее, чем ветер в волосах. Я не получила полного признания того, что хотела, зато весьма осторожное может быть. На данный момент этого было достаточно.

– И все же было бы проще, если бы ты не уничтожила доказательства нападения, – проворчала она.

– Я пыталась спасти жизнь Квена, – сказала я угрюмо. Команды репортеров, наконец, стали собираться в пресс-центре домика охраны. Как только они уйдут, я поеду домой.

– Ты же сделал проекцию, не так ли? – я не могла увидеть след, оставленный сильными эмоциями, но вампиры, живые или мертвые, могли. Если бы Айви была здесь, она бы сказала мне, но ее не было. Было неприятно думать, что она с большим удовольствием помогала Гленну, чем нашей сыскной фирме.

Нина фыркнула, явно испытывая неудобство от солнца, но я прислонилась к своей машине, наслаждаясь теплом, что она впитала.

– Большая часть уже испарилась под солнцем, – сказала Нина. – Оценка до сих пор приблизительна, и, хотя мы с Ниной не достаточно опытны для суда, очевидно, что там было насилие, решительность, разочарование и паника в огромных количествах. Большая часть насилия связана с двумя людьми.

– Да неужели? – сострил Дженкс. – Ты сама до этого додумалась?

Квен и Ку'Сокс, подумала я, видя, как разочарование пересекло лицо Трента.

– Мне кажется, – сказала Нина, лениво разглядывая свои идеальные ногти, – что Кери ничего не делала. Может, она была без сознания или защищала ребенка.

Трент отвернулся, кончики его ушей покраснели под солнцем. Дженкс взлетел, зависнув в защитной позе. Увидев это, Нина улыбнулась как кошка, загнавшая мышь в угол.

– Я почувствовала присутствие трех, возможно, четырех аур, но только Квен и одна из других была активна. С удовольствием предположу, что там был кто-то, кто похитил Кери и Люси, кто-то опытный в магии. Квен боролся с ним или ней, понял, что не может победить, и две женских особи были похищены.

Как она может просто стоять и говорить это? – подумала я, мое разочарование вскипело. Люси и Кери пропали! Квен, вероятно, умирает, попытавшись их спасти. Трент…

Я бросила на него взгляд, желая, чтобы ему не пришло иметь с этим дело. Демоны отстой.

Нина молчала, читая эмоции, поскольку ни один из нас ничего не сказал. Рэй лежала на плече Трента, Дженкс присутствовал как молчаливая поддержка, которой я не понимала. Было очевидно, что Трент никогда не признавался себе, насколько для него важны Кери с Люси. Вероятно, он и сейчас этого не осознавал, доведенный до совершенства давлением от необходимости иметь дело с настоящим, которого он не мог ясно видеть. Тем не менее, он страдал. У него никого не осталось. Но не думаю, что он уже это понял, поскольку… был недостаточно зол. Я чувствовала, как понимание приближается. Может, через день. Может два.

Трент всегда, казалось, был один, но с ним постоянно был его помощник, Джонатан, и конечно Квен. Потом Кери. Даже Элласбет, хотя из этого ничего хорошего не вышло, не считая Люси. А теперь даже Люси пропала. Скоро он поймет, что демоны забрали все, кроме ребенка, который будет напоминать о том, что он потерял. Все станет намного хуже, как только худшие части Трента начнут бороться с лучшими.

Холодок прошелся по мне, и Нина вопросительно посмотрела на меня – ее зрачки расширились под ярким солнцем, когда я вздрогнула. У Трента была власть на разных уровнях, и он был не прочь ей воспользоваться. Я не знала, какая его часть выиграет. Я видела обе. Я могла сделать совсем немного. Только пожалуй быть там, чтобы он не чувствовал себя таким одиноким.

– Значит, тебе больше нечего добавить? – спросила Нина, ее голос был елейным, она впитывала мой внезапный страх.

– Нет.

– Увидимся завтра, Рэйчел, – сказала она, и я посмотрела на ее протянутую руку, отказываясь ее принять. Она могла поцеловать ее или что-то вроде того.

– Трентон, – Нина помедлила, наклонила голову, а затем медленно развернулась.

Трент немного приблизился ко мне, и мы вместе смотрели, как она идет к машинам. Можно было понять, когда Феликс оставил ее: ее голова поднялась, и она задышала так, будто вылезла из ямы. Она сразу же пошла быстрее, стуча каблуками по тротуару, пока не села в машину. Все еще держа руки на груди, я наблюдала, как она медленно развернула большую машину на дорогу, направляясь к домику охраны. Я перестала чихать. Это хорошо, да?

– Она думает, что я что-то утаиваю, – сказала я, и плечи Трента упали.

– А это так?

Я коснулась волос Рэй с легкой улыбкой. Она не отпускала этот амулет, и даже во сне сжимала его в своем маленьком кулачке.

– Не знаю. Я привыкла не раскрывать перед ОВ все карты.

Я открыла дверь машины, чтобы ехать, но Трент медлил с Рэй на руках и солнцем, сверкающим на нем.

– Феликс балансирует на грани безумия, – сказал он, обеспокоенным взглядом следя, как машина Нины проезжает ворота. – С тобой все будет хорошо сегодня ночью?

– Конечно, только если они не решат обвинить меня в происшедшем. – Я залезла в салон, найдя ключи в сумке. Сидя там, я подняла на него взгляд.

– Было бы проще, если бы это спланировала Элласбет, – произнесла я, желая в это верить. Эта женщина мне не нравилась, и судя по смешку Дженкса, который быстро перелетел на зеркало заднего вида, я знала, что он тоже не испытывал к ней любви.

– Я звонил ей из больницы, – сказал Трент, в его голосе внезапно зазвучало сострадание. – Она казалась потрясенной, и так хорошо она не лжет. Даже если бы было десять к одному, Квен не стал бы…

Его голос оборвался, и я почувствовала прилив жалости, когда его челюсть напряглась и расслабилась.

– Он бы победил.

– Мне жаль.

Его дыхание с дрожанием вошло, но сгладилось при выдохе.

– Мне тоже.

В груди ныло, и я посмотрела, как он держит Рэй. Я знала, он любил ее, но чувство, что не смог уберечь Люси, должно было быть подавляющим. Он рисковал жизнью, чтобы найти Люси и привезти ее домой, обещая, что с ним она будет в безопасности.

– Ты хороший отец, – неожиданно сказала я, и его губы разошлись. – Никто не сможет остановить демона, когда он пытается что-то сделать.

– Ты сможешь, – выпалил он, и Дженкс издал болезненный звук с зеркала заднего вида.

От самоистязания в голосе Трента я почувствовала себя еще хуже.

– Правда, но я же демон.

Трент моргнул от внезапной мысли. Его плечи упали, и ужасное напряжение в его челюсти ослабло.

– Так и есть, да? – сказал он так, будто ему дали что-то на рассмотрение – фрагмент знания, которого он мог использовать, начав планировать, искать способ это исправить.

– Что? – спросила я, надеясь, что он скажет, что вызвали мои слова, но он покачал головой.

– Ничего. Элласбет пообещала забрать у меня Люси, даже если я ее верну. Она уже готовит документы.

Я задумалась, почему он говорит мне об этом, хотя мое сердце и тянулось к нему.

– Ты вернешь ее. Кери тоже.

Но я не обещала этого.

Все еще стоя между мной и дверью машины, он с трудом сглотнул. Я хотела потянуться и прикоснуться к нему, но не знала, как он это воспримет. Вставив ключ в зажигание, я чихнула. Потом я чихнула снова, дернувшись так сильно, что лбом чуть не угодила в приборную панель. Испуганная, я посмотрела на Дженкса. Его глаза расширились. Дерьмо. Я ждала слишком долго, чтобы добраться до зеркала вызова.

– Будь здорова, – произнёс Трент задумчиво, не обращая внимания. Мои глаза расширились, и я снова чихнула.

С пересохшим ртом я схватила его за свободное запястье.

– Трент, мне жаль, – сказала я, зная, что не могу этого остановить. Он потеряет еще и меня.

Он уставился на мою руку, а потом его глаза расширились, когда я снова чихнула.

– Нет…

Я отпустила его, сидя в машине и боясь пошевелиться. Я хотела бежать, но не могла обогнать вызов.

– Меня вызывают, – сказала я, отворачиваясь, чтобы снова чихнуть. Тошнотворное тянущее ощущение стало нарастать. Сейчас оно было слабым, но если я не подчинюсь, оно будет расти, пока у меня не останется выбора. На секунду я запаниковала, думая, что это мог быть Ку'Сокс, но Ал был единственным в Безвременье, кто знал мое имя вызова. И Ник. Паника вернулась.

– Ник знает твое имя вызова! – закричал Дженкс, тоже поняв это. – Рэйч, борись с этим!

Но я ничего не могла сделать, и покачала головой, пытаясь не показывать страха. У меня нет выбора. Я должна идти. По крайней мере, репортеры меня не увидят.

– Мне жаль, – сказала я вновь, морщась. – Наверное, все будет хорошо. Я сделаю все возможное.

Я посмотрела на Дженкса. Его лицо было белым.

– Дай мне час, потом вызови меня обратно.

– Нет, – от Трента донеслось рычащее отрицание, и я ахнула, когда он опустился на колени и схватил мое запястье. Моя голова вскинулась, и межпространственное тянущее ощущение исчезло. Сидя в своей машине, я потрясенно уставилась на Трента, пока мир, казалось, разворачивался и успокаивался. Кончики его волос плыли в воздухе. Как только время, казалось, остановилось, Дженкс начал тихо ругаться.

Трент остановил вызов? Не знала, что он это может. Я имею в виду, я знала, что он может служить каналом для энергии Безвременья, но это? Это было невероятно!

– Только не ты, – сказал он свирепо, и я радостно улыбнулась, когда мою голову пронзила резкая боль.

Трент вскрикнул, его рука на мне исчезла. И с внезапным ударом разорванной резиновой ленты, парковка и моя машина исчезли; пораженное лицо Трента было последним, что я увидела, испуганный крик - Рэй последним, что услышала.

Глава 7

Мое сознание окутало запахом жженого янтаря. Я мягко покинула лей-линию, ее терпкий вкус заставил меня содрогнуться.

Меня вызвал не Ку'Сокс, иначе я бы уже боролась за свою жизнь, и я вздохнула с облегчением, решив, что оказалась в Безвременье, несмотря на голубое небо, яркое солнце и соленый ветер. Нигде в реальности так не воняло. Мой нос привык к запаху еще до того, как я закончила восстанавливаться, обнаружив себя стоящей на круглом возвышении из белого камня с двумя демонами в тогах передо мной в качестве судий, и толпы из них за спиной, бормочущих как сброд, которым они и были.

Я вздрогнула, пытаясь скинуть неприятное ощущение от линии. Казалось, будто я очутилась в греческом амфитеатре с поднимающимися сидениями из камня и величественными колоннами с белой тканью, натянутой между ними, чтобы защитить демонов от фальшивого солнца. Горизонт терялся в абсолютно белой линии, и я поискала музыкальный автомат, догадавшись, что я в «Дальянсе». Могло показаться, что мы снаружи, но мы находились глубоко под землей в Безвременье. Ресторан был удобным местом для встреч, и я гадала, почему демоны придерживались дресс-кода, хотя он явно не использовался как забегаловка, а скорее как… зал суда? Раздраженные демоны все просачивались внутрь, их разнообразная одежда сменялась тогами, как только те переступали через порог.

Ал стоял рядом со мной на трибуне, и присутствие собранного, слегка жестокого демона было облегчением. Он тоже был одет в тогу, вместо своего обычного зеленого сюртука из жатого бархата – тонкую ткань скреплял малиновый кушак настолько яркий, что заставлял меня щуриться. Волосы демона были уложены колечками, делая его несколько квадратное лицо еще более угловатым. Из под подола выглядывали сандалии и я уставилась на черные ногти на его ногах. Это было необычно.

Его поведение тоже изменилось: красные с козлиным зрачком глаза нервно поблескивали, когда он быстро и оценивающе пробежался по мне взглядом и нахмурился. Это не сулило ничего хорошего. Ал всегда был самоуверенным, даже когда не должен был, и я проследила за его взглядом к длинной скамье перед нами с другой стороны небольшого рва. Там сидели двое не самых моих любимых жителей Безвременья, и я слабо улыбнулась Тритон и Дали.

– Значит, ты всегда разговариваешь с Дали перед аудиторией? – пошутила я, и Ал поморщился.

– Встань. Поправь волосы, – сказал Ал, шлепком придавая мне более твердую позицию, сохраняя свой привычный акцент английского дворянина, хотя и выглядел он сейчас, как греческий советник. – Мой Бог, что это на тебе? Джинсы? От тебя воняет лошадьми.

– Это потому, что я на ней ехала, – сказала я, рассердившись. – Кто-то из Безвременья похитил Кери и дочь Трента. У тебя три попытки на то, чтобы догадаться, кто. И зачем.

Мой тон был саркастичным, но Ал издал звук, как будто ему было все равно, и я вздрогнула, когда на меня каскадом обрушилось Безвременье, окрашенное его аурой. На мгновение нарастающий шум от демонов позади меня приглушился, а потом вернулся, аура Ала упала и я обнаружила себя одетой в сандалии и домотканую робу с фиолетовой шелковой подкладкой. Влажный ветер непривычно пошевелил мои волосы, и я подняла руку, находя венок из увядающих цветов. Весь наряд отдавал чем-то, в чем Кери – бывший фамилиар Ала – выглядела бы отлично. Я не настолько.

– Ну вот. Теперь ты вписываешься. – Ал застыл, возвращая свое внимание к двум демонам, развалившимся на длинной скамье перед нами. Между нами как барьер располагался угрожающе широкий круг утопленной земли.

– Ты обещал, что никогда не будешь меня вызывать, – сказала я, нервничая, когда Тритон одарила меня яркой, по виду злобной улыбкой и отсалютовала бокалом с чем-то красным, что не вписывалось в этот временной промежуток. – У нас была сделка. Я не дергаю тебя через линии – ты не дергаешь меня, – попыталась я пожаловаться, но меня все еще трясло от адреналина и это было Богом данное мне право быть стервой. – Я пыталась добраться до своего зеркала вызова, но была на другом конце Цинци, у Трента, – я поколебалась. – Прости, – добавила я, – я правда пыталась.

Ал не встречался со мной глазами, и, уставившись в пустоту впереди, расправил плечи.

– Они попросили меня вызвать тебя, а поскольку ты не смогла со мной связаться, я это выполнил.

Они? Он имел в виду Тритон и Дали, и я беспокойно пошевелилась, шурша сандалиями. Все лучше и лучше. Ал гордился тем, что не работал в системе – а требование означало, что мы в глубоком дерьме. Снова. Нервничая, я проследила за его взглядом к помосту и попыталась улыбнуться большим плохим демонам, улыбающимся мне.

Тритон была единственным оставшимся демоном женского пола, которая, вероятно, обезумела, когда эльфы убили ее сестер, но скорее это произошло из-за Ку'Сокса, обманом заставившего ее убить тех, кого упустили эльфы. Худая и бесполая на вид, она снова красовалась лысой головой. Густая черная подводка вокруг глаз была единственным женским штрихом на фоне плоских изгибов, выделяющихся через ее тогу. Ее полностью черные глаза прошлись по мне, и на ее голове возникла шляпа наподобие тюрбана, склоняя ее бесполость ближе к женственности. У демонессы были проблемы с памятью о том, что она делала, но она была очень сильна – вроде сумасшедшей Венди для потерянных мальчиков из «Повелителя мух». Казалось, в моем присутствии ей становилось лучше, что заставляло других нервничать.

В хороших шести футах от нее на той же скамье полулежал Дали, явно бездельничая. Он раздраженно щурился в мою сторону, его круглая фигура наполовину принадлежала чиновнику, наполовину судье-обвинителю. Тога совсем не влияла на его внешность.

Я оглянулась на демонов позади нас, собравшихся либо поглазеть, либо принять участие. Я не знала, для чего конкретно, а различие казалось важным. Некоторые лица были знакомы – это были демоны, которые просили меня сделать все, начиная от бассейна во дворе до машины-подсвечника. Я напряглась, заметив, как Ку'Сокс пробирается вперед, получая пренебрежительные взгляды от тех, мимо кого проходил.

Он похитил Кери и Люси, подумала я, мои руки сжались в кулаки, я боролась с желанием броситься на него. Я спасла жизнь этому высокому, неуравновешенному демону, пытаясь спасти собственную, и доверяла ему настолько же, насколько могла бросить гору. Всем знакомый привлекательный демон был спроектированным ребенком демонов вокруг меня, созданным одновременно наукой и магией в попытке обойти проклятие эльфов, которое привязывало их к Безвременью и делало стерильными. Правда, сейчас он был прикован к этому месту крепче других – я прокляла его, привязав к Безвременью и днем и ночью.

Чем больше я узнавала его или его вид, тем больше задумывалась, можно ли отнести большую часть уродства, приписываемого демонам на протяжении веков, к его ногам. Этот сумасшедший иногда ел людей живьем, веря, что таким образом поглощает их души; видимо, он сомневался, что у него она вообще есть. Даже больше, демоны создали его способным управлять лей-линиями так же, как женщина-демон. Из этого не вышло ничего хорошего, поскольку, вероятно, именно поэтому Ку'Сокс обманом заставил Тритон убить всех, у кого была хоть надежда на то, чтобы его контролировать.

А теперь он использовал Ника, проникая в реальность в любое время, когда захочется. Скорее всего, это Ку'Сокс похитил Кери с Люси. У него было достаточно причин. Это было очевидно, и я зарычала на демона, прокладывающего свой путь к нижней части арены.

Ал попытался развернуть меня, и я вырвалась из его рук.

– Я знаю, что ты делаешь, Ку'Сокс! – заорала я, мое лицо покраснело и несколько ближайших ко мне демонов стали тыкать друг друга локтями, заставляя своих соседей заткнуться, в надежде услышать немного сплетен.

– Я в этом сомневаюсь, – ответил демон, его плавный, мелодичный голос был совсем не похож на голос Трента. – Ты еще не достаточно испугана, – добавил он, ногой расталкивая нескольких демонов со своего пути, чтобы занять место впереди.

– Если ты тронешь хоть волосок с головы Люси, я выброшу тебя обратно в лей-линии, откуда я вытащила твою жалкую задницу! – закричала я, и Ал потянул меня, заставляя молчать. – Ты сейчас думаешь, что я тебя прокляла, но подожди, скоро я посажу твою уродливую рожу в банку!

Ал ударил меня в живот, и, чувствуя позывы на рвоту, я повернулась обратно.

– Ал, – прошипела я, когда арена стала затихать. – Ку'Сокс что-то задумал.

– У Ку'Сокса всегда что-то на уме, – пробормотал Ал.

– Он похитил Кери и Люси!

О Боже. Этот смертельно опасный ублюдок забрал Люси. Кери, вероятно, сможет постоять за себя, но если он повредит хоть один пухлый пальчик девочки, я разорву обе реальности, но заставлю его заплатить.

Ал фыркнул, как будто ему было все равно.

– Как? Как ты и сказала, ты прокляла его в Безвременье, и если даже он найдет способ обойти это, то зачем?

– Затем, что он не может утащить Трента, а если у него будут Кери и Люси, Ку'Сокс получит Трента с потрохами.

– И что-о-о? – протянул он, поднимая взгляд к небу, которое никогда не видело облаков.

– Боже мой, Ал, ты что, специально ничего не видишь? Я говорила тебе, что Ник крадет детей, переживших Роузвуд. Трент может сделать лекарство постоянным. Если он отдаст его Ку'Соксу, вы больше не будете ему нужны. Никто из вас!

Выражение Ала неожиданно стало озабоченным.

– У тебя есть более важные вещи, о которых стоит подумать, чем то, что будет делать Ку'Сокс следующие сотню лет, – сказал он – его крупная, тяжелая рука опустилась на мое плечо и развернула меня. – Мы сейчас в суде.

– Опять? – спросила я и, дрожа выглянула из-за Ала чтобы следить за Ку'Соксом. – Что, мы разорены?

– Нет, – голос Ала был мрачен. – Это твоя проклятая лей-линия. Она стала ненадежной. Протекает, как кровавый Титаник.

Вспомнив все возрастающий едкий звук от линий, я развернулась к нему лицом. Моя линия? Она действительно стала настолько несбалансированной?

Глаз Ала дернулся. По спине скользнул осколок льда, заставляя меня замереть. Мы несколько недель пытались закрыть или хотя бы сбалансировать линию, которую я пробила между реальностью и Безвременьем, но, пока я не научусь прыгать по линиям, ничего не выйдет. Дисбаланс медленно вытягивал Безвременье в реальность, и единственная причина по которой до этого никто ничего не говорил, в том, что это был всего лишь ручеек – у нас в запасе была куча времени на то, чтобы исправить течь.

Это, и еще то, что я была единственной демонессой, от которой они могли получить детишек демонов, когда устанут от безделушек, которые я могла для них создать. Демоны теряли примерно кубический куб их измерения в год, не так уж много.

– Насколько все плохо? – прошептала я, пытаясь улыбаться, глядя на Дали – надсмотрщика Ала.

– Плохо, – голос Ала был тихим, но твердым. – Встань. Постарайся выглядеть сексуально.

– В простыне? – пожаловалась я, проведя руками по ней вниз. – Как я могу выглядеть сексуально в простыне?

Он кашлянул, и я скривилась.

– Неважно.

Нахмурившись, я выглянула из-за Ала, чтобы снова посмотреть на Ку'Сокса, уверенная, что моя линия стала нестабильна из-за него. Демон подтвердил это улыбкой, и неожиданно до меня дошло, в каком глубоком мы дерьме мы оказались. Ку'Сокс лечит детей с Роузвудом. У него есть средство заставить Трента дать ему постоянное лекарство. Он сделал это, чтобы линия – моя линия – создавала достаточно большую утечку Безвременья, чтобы стать настоящей проблемой. Он собирается уничтожить Безвременье и обвинить в этом меня.

– Вот дерьмо, – прошептала я, и Ку'Сокс склонил голову, поняв, что до меня дошло. Я сделала вдох, чтобы выкрикнуть правду, помедлив потому, что Ку'Сокс, казалось, только и ждал этого от меня. Там было что-то еще; я видела это на его лице, чувствовала в воздухе, влажном и тяжелом.

Я в ярости обернулась к Алу.

– Ал, – прошипела я. – Скажи им, что это он сломал мою линию!

– Верно… – пробормотал Ал. – Мы этого не знаем, а такие слова только засадят нас в тюрьму, откуда ты не сможешь ничего сделать.

– Но это он сделал! – Дерьмо на тосте, все переходит от плохого к худшему, а Алу все равно.

– Не говори того, за что меня посадят в тюрьму, любовь моя, – выдохнул Ал, едва слышимый из-за шума. – У тебя не хватит средств, чтобы вытащить нас обоих. Мы выясним, насколько сильные повреждения, и устраним их.

Я не была уверена, имел ли Ал в виду повреждения на моей линии или моей надежности.

Расстроенная, я приподняла бедро и выдохнула.

Дали, который, судя по виду, подсчитывал голоса, встал, подняв руки, чтобы успокоить толпу за нами.

– Тишина! Тишина! – закричал он, загремев своим звучный голосом. Этого демона привыкли слушаться, и опаздывающие демоны поспешили занять свои места. В Безвременье все демоны были равны, но у некоторых было больше власти, у других денег. У Дали было и то и другое.

Ал рядом со мной ткнул пальцем мне в ребра, заставив резко выпрямиться.

– Я буду говорить, – сказал он. – Если не сможешь заткнуть свой рот и свои мысли в таком порядке, я освобожу комнату!

Дали взревел:

– Ни у кого из вас не будет шанса высказаться!

Тритон презрительно фыркнула, сгибая ноги рядом с собой на скамью, чтобы выглядеть необычно сексуально.

– И ради Поворота, вы должны высказаться, – сказала она, ее мягкий голос донесся до задних трибун. – Здесь воняет, как в раздевалке с козами.

Раздались редкие мужские смешки и, наконец, они заткнулись. Это было похоже на вечную жизнь с шестиклассниками. Дали опустил руки и вышел в центр узкого помоста, двигаясь грациозно, несмотря на свой небольшой выступающий живот. Демоны могли принимать любой вид, какой захотят. Я до сих пор не понимала, что Дали находил привлекательного в седеющем гражданском служащем около сорока лет со слегка избыточным весом.

– Как надзиратель Ала, я несу ответственность за его поведение в рамках приемлемого, – сказал он, и Ал кашлянул и элегантно поклонился.

– И ты, – добавил Дали, указывая на Ала, – несешь ответственность за свою студентку.

Это было обо мне, и я слегка развернулась, демонстрируя свои изгибы. Да, я хотела выглядеть привлекательно. Пусть осудят меня. Я была окружена совершенством.

Ал заметно проглотил свой гнев. Неглубоко вздохнув, он, казалось, вырос на два дюйма, снова склоняясь с преувеличенной манерностью и ударяя меня ногой в попытке заставить меня сделать то же самое.

– Уважаемые господа, – сказал он, грациозно выпрямляясь. – Могу ли я сказать…

– Нет, Галли, – перебила его Тритон, снова поднимая свой бокал вина. – Ты уже достаточно сказал. Лей-линия твоей ученицы дошла до точки, когда мы стали терять достаточно Безвременья, чтобы это вызвало у меня головную боль.

Это могло быть вино, что она пила, но я тоже чувствовала мягкую пульсацию в основании черепа, которого утром еще не было. Я винила в этом все, что шло из холодильника Трента, но должно быть это что-то большее. Демоны позади нас согласно забормотали.

– Почему? – сказала Тритон, останавливая свои жуткие черные глаза на Але. – Разве ты не научил ее прыгать по линиям, чтобы она смогла ее исправить?

– Думаете, я этого не хотел? – Ал сделал шаг, чтобы отстраниться от меня и я почувствовала одиночество. – Ее горгулья – пятидесятилетний ребенок, но он уже связан с ней, поэтому мы должны просто подождать. И раз уж вы упомянули об этом, шрам, который моя студентка получила от этого кретина в первом ряду, попавшего в ловушку в лей-линиях, не дает другим горгульям прорваться сквозь ее ауру, чтобы научить ее этому вместо него.

Это была правда, и я вздрогнула, когда Ку'Сокс поднялся, выглядя подтянутым и элегантным.

– Вы обвиняете в этом меня? Как бестактно, – его выражение стало насмешливым. – И, боюсь, типично.

– Почему нет? – рявкнула я, не справившись с собой. – Это ты за этим стоишь.

Демоны вокруг Ку'Сокса раздвинулись, освобождая ему больше места, тревожный шепот стал нарастать.

– Осторожнее, Рэйчел, – сказал Ал, наклоняясь вперед и закрывая мне вид на него.

Нервничая, я оттолкнула руку Ала.

– Ку'Сокс похитил дочь Каламака и его, эмм, гражданскую жену, – сказала я, слегка преувеличивая. – А потом линии стали испорченными? Все до одной? Разве кому-то из вас это не кажется немного странным?

Демоны снова зашептались между собой, хорошо зная и недолюбливая склонность Ку'Сокса к геноциду. Ал был намного непосредственнее, и я попятилась, когда он ущипнул меня за локоть.

– Прекрати пытаться их отвлечь. Это прозрачно и очевидно.

– Разве? – сказала я громко не только Алу, но и им всем. – А у него, кажется, это получается! Кто-нибудь из вас задавался вопросом, зачем он мог похитить ребенка и жену моего бывшего фамилиара? Моего эльфийского фамилиара?

Упоминание об их извечных врагах вызвало ожидаемое ворчание, но Тритон и Дали слушали. Их война чуть не убила их всех.

– Я говорю, что мы должны убить ее и покончить с этим! – громко сказал Ку'Сокс.

Я ошеломленно развернулась, венок из цветов слетел с меня, падая в высохший ров между нами.

– Убить меня? – сказала я, заглушенная поднявшимися жалобами. – Вы сошли с ума?

– Я не могу нормально думать, в голове ужасно звенит от линий! – закричал один демон, вставая и получая звонкие согласия прежде, чем возмущенно сесть.

– Я был в середине кое-какой работы и всю ее потерял! – воскликнул второй. – Ты должна восстановить мои убытки за неделю работы, спущенную в унитаз!

Брови Ала нахмурились.

– Моя студента не нечет ответственности за то, что тебе не удалось записать свои проклятия в коллективе, – сказал он, и Дали согласно кивнул.

– У нас проблема, – высказался третий с полоской голубой ткани, накинутой на плечи. Его голос был твердым, и я задумалась, кто он такой. – Дисбаланс влияет на все. Чтобы вызвать ее через линии, понадобилось двое из вас. Двое! Это ненормально. И становится хуже!

Я сделала шаг вперед.

– Ну, вообще-то это из-за Трента, – ответила я, и Ал ткнул меня локтем, заставляя заткнуться.

Тритон и Дали отвлеклись от поднявшегося шума за моей спиной.

– Трент пытался блокировать наш вызов? – спросила Тритон, ее длинные ноги выглянули из-под тоги прежде, чем она натянула ее, закрывая их.

– Для чьего-то вызова коллектив никогда не требовался! – сказал громко демон с синим поясом, наслаждаясь вниманием, что привлекла к нему его претензия. – Безвременье разваливается на части!

Небо падает, небо падает, насмешливо подумала я, и Тритон поставила ноги на пол, ее выражение, казалось, отразило мои мысли.

– Это бессмысленно, – сказала Тритон, держась почти застенчиво. – Придерживайтесь темы, джентльмены. Рэйчел, любовь моя, ты можешь исправить эту линию?

Мне не нравилось, когда меня называли «любовь моя», особенно она, но я пропустила это.

– Нет, – сказала я угрюмо.

– Конечно, может! – закричал Ал, чтобы заглушить тут же возникшие жалобы, его руки умоляюще поднялись, когда он бросил на меня взгляд. – Нам просто нужно еще время.

– У нас нет времени! – заявил Ку'Сокс, энергично разжигая в злость в толпе демонов. – Она нарушила баланс. Ее смерть это исправит.

– Не исправит! – воскликнула я, но то, как вздрогнул Ал и неожиданно выдохнул Дали, садясь, заставило меня задуматься.

– Не исправит ведь, да? – спросила я Ала тихо, и демон издал долгий, протяжный, сожалеющий вздох вероятности.

Дали наклонился вперед, поставив локти на колени, на мгновение игнорируя поднявшийся шум позади нас.

– К сожалению, это возможно, – сказал он мне, давая демонам время на споры. – Линии, созданные прыжком между реальностью и Безвременьем, по большей части, постоянны, но линии, созданные от прыжка из реальности в реальность – нет, и твоя смерть может ее стереть.

– Может? – Запаниковав, я посмотрела на Ку'Сокса, ненавидя его самодовольную улыбку.

– Это подстроено, – сказала я, желая сбежать, но идти было некуда. – Линия была стабильна. Ну не совсем стабильна, но настолько она не расходилась! Кто-то ее испортил!

Это был максимум на что я могла осмелиться, не обвиняя его в лицо, и все равно Ал легонько ударил меня по плечу, заставляя заткнуться.

– Нам будет некуда идти, если Безвременье разрушиться, – сказал Ку'Сокс, повышая голос из-за поднявшего шума. – Убейте ее, пока не поздно!

– Неверно! – закричала я, и Ал тяжело вздохнул. – Это им некуда идти. Тебе есть.

Ку'Сокс широко улыбнулся мне, как будто я сыграла ему на руку.

– Больше нет, но тебе есть, Рэйчел. Возможно, это ты пытаешься нас убить.

– Я? – я запнулась, сдавая мысленно назад и понимая, почему он был таким самодовольным. Он собирался уничтожить Безвременье и всех в нем – обвинив в этом меня. Он нашел способ обойти проклятье. Должен был. Или он знал способ заставить меня его снять. Возможно, Люси и Кери были похищены, чтобы заставить действовать меня, а не Трента. Будь это все проклято до Поворота и обратно.

– Я этого не делала! – я развернулась лицом к толпе за спиной, потом обратно к Дали. – Я была на лошади в реальности, когда линия начала так сильно протекать!

Ку'Сокс встал.

– Значит, ты признаешь, что она протекает? И ты никому не говорила об этом?

Ал прижал руку к голове, и я пожалела, что не удержала рот на замке.

– Совсем немного, – сказала я, вынужденная повысить голос, когда они все одновременно начали говорить. – Я пыталась исправить ее прежде, чем заметят другие!

Ал напряженно выпрямился рядом со мной, нервно обдумывая хитрые способы, видимые только мне.

– Может ты уже заткнешься наконец? – выдохнул он, грубо разворачивая меня лицом к Дали и Тритон.

– Но это сделал он!

– Но у тебя нет доказательств! – передразнил меня Ал плаксивым голосом.

– Дети, пережившие Роузвуд, были украдены, и он похитил заложников, чтобы заставить моего освобожденного фамилиара сделать постоянное лекарство! – закричала я. – Разве для тебя это не звучит немного странно?

Но никого это не заботило.

– Ты закончила? – пробормотал Ал, его спина напряглась, когда он посмотрел на Тритон и Дали.

Выглядя встревоженным, Дали поднялся на ноги, поднимая руки, чтобы всех успокоить.

– Рэйчел, поскольку эта линия твоя и ты единственный демон, который может выжить без Безвременья, мы естественно обеспокоены возможностью того, что ты собиралась уничтожить нас и Безвременье.

Мой поспешный вдох для возражения со свистом вышел наружу, поскольку Ал ткнул меня в ребра, заставляя молчать.

– Хотя я сожалею о своем решении, – сказал Дали, двигаясь в передней части обрыва между нами. – Это я сказал, что если Рэйчел признается, что не может сбалансировать свою линию, то возможно ее смерть – лучший способ обеспечить продолжение нашего существования.

Я не могла говорить. Они же не серьезно, да? Ку'Сокс что-то сделал. Я знала это по его самодовольному выражению, пока он слушал демонов, призывающих к моей крови. Стоя там, мое сердце заколотилось, и я попятилась к Алу. Они не могут. Я ничего не сделала!

Дали посмотрел на меня, и я вздрогнула.

– Если выбирать между твоей жизнью и жизнью всех нас – то ты умрешь. – Он помедлил, затем тихо добавил, – даже если на самом деле ты не та, кого стоит за это винить.

Его глаза скользнули мимо меня к Ку'Соксу, и моя надежда воспряла. Он верил мне. Я взглянула на Ала, чтобы увидеть, что он тоже это понял. А еще Тритон, которая отсалютовала мне бокалом вина. Доказательство. Нам нужно доказательство. Это я могла сделать. Я могла достать чертово доказательство. Мне просто нужно несколько дней.

– Уважаемые господа, уважаемые господа! – сказал Ал, его голос прогрохотал сквозь меня, поскольку я прижималась к нему. – Конечно, она может сбалансировать свою линию.

Его дыхание было как бримстон для меня – резким и тряским.

– Скажи им Рэйчел, – приказал он, его голос был низким от угрозы.

– К-конечно, – пробормотала я, напуганная до смерти.

Глаза Ала закрылись от облегчения.

– Мы сможем исправить ее, – сказал он, когда они открылись.

– Тогда почему еще не исправили? – тихо спросил Ку'Сокс, надсмехаясь над нами.

– Мои помещения сокращаются! – закричал кто-то.

– Нам некуда пойти. Убейте ее, пока не поздно! – закричал третий, и все началось снова.

Я запаниковала. Только крепкая хватка Ала на моих руках не давала мне двигаться. Он не был моим тюремщиком – он был моей скалой. Чтобы со мной не случилось, то же произойдет и с ним. Я доверяла Алу не безоговорочно, но в этом верила.

– Нет, – это было тихим высказыванием, и мои глаза отправились к Тритон, все также спокойно сидящей на скамье, снова поджав под себя ноги.

– Я сказала, нет! – сказала она громче, и шум за нашими с Алом спинами утих. – Я несколько месяцев твердила вам, что линия Рэйчел не сбалансирована, а вы все называли меня сумасшедшей.

– Но ты сумасшедшая! – закричал кто-то с задних рядов и она благожелательно улыбнулась.

– Ве-е-ерно, – протянула она, потом они снова затихли. – Но никто меня не слушал. Теперь вы меня послушаете. Назовем это вашим коллективным наказанием.

Мое сердце заколотилось, и я напряглась рядом с Алом. Шанс это или приговор?

Зная, что все глаза устремлены на нее, Тритон грациозно встала.

– Я отдам тебе пространство от своих собственных комнат в качестве компенсации твоей потери, Цикларенадамакитн. Я компенсирую все ваши одно и двухдюймовые потери, потому что знаю, как важен каждый дюйм для таких старых, дряхлых мужчин. Но в обмен я хочу увидеть, сможет ли она это сделать. Этот навык того стоит, не находите? Умение сбалансировать линии, прорванные прыжком из реальности в реальность? На случай если мы когда-нибудь вернемся в реальность и навсегда покинем Безвременье?

Я с трудом сглотнула, когда Тритон повернула свои черные, безликие глаза ко мне.

– А если она не сможет, тогда можете ее убить.

Дохнуло тишиной, в которой я почти слышала, как демоны думают об этом.

Ал позади меня вздохнул, его руки, сжимающие мои плечи, расслабились. Это был шанс.

Я посмотрела на Ку'Сокса и его явный гнев, но он молчал, пока демоны приходили к согласию. Я не могла сказать, был ли Дали рад или раздражен, когда он встал, один раз нахмурившись в ответ на довольную улыбку Тритон, которой она одарила их всех.

– Итак! – сказал Дали, снова привлекая всеобщее внимание к помосту. – Мы пришли к соглашению? Дадим Алу и Рэйчел время, чтобы сбалансировать линию, если Тритон возместит всем убытки?

Ал затаил дыхание, никто ничего не говорил – каждый ждал, пока что-нибудь скажет кто-то другой.

– Ку'Сокс? – спросил Дали. Было очевидно, что этот ублюдочный сын не был доволен, но если он и дальше будет настаивать на моей смерти, станет очевидно, что он этого добивался. Его лицо утратило все эмоции и Ку'Сокс развернулся на каблуках. Проталкиваясь мимо окружающих демонов, он отошел подальше, а затем с мягким дыханием воздуха, сменившего его массу, исчез.

– Будем считать это за согласие, – сказал Дали, когда в ответ начали исчезать остальные демоны, тихое бормотание разговоров поднималось и опадало, как прибой.

Я, наконец, начала расслабляться, повернувшись чтобы поднять взгляд на Ала, когда он отпустил мои плечи.

– И что теперь?

Даже в аду не существовало способа, с помощью которого я могла сбалансировать эту линию.

Ал не смотрел на меня, и я начала задаваться вопросом, как я могла перейти от страха к недоверию и наконец пониманию за такое короткое время.

– Мы найдем способ ее исправить, – сказал он. – Или способ обвинить в этом кого-то другого, – добавил он, напрягаясь, когда Тритон поднялась и направилась к нам. Дали был занят с некоторыми оставшимися демонами, и я смотрела, как Ал, казалось, переключился и изменился, маска, которую он всегда носил, снова скользнула на него, пока она шла вперед.

– Вот так-то! – произнес Ал весело, снова хлопая своими крупными ладонями. – Думаю, мы пойдем посмотреть на линию. Поглядим, что сможем сделать.

– Да, – сказала Тритон, ее улыбка охладила меня, она взяла мою руку и посмотрела на нее, возможно замечая, что теперь на моем мизинце было металлическое кольцо вместо деревянного. – Идите сбалансируйте эту линию. А пока долг Рэйчел передо мной будет расти с каждой прошедшей секундой.

Морщась, я забрала у нее свою руку, но что я могла сказать? У меня действительно был здесь небольшой доход от использования Тульпы, которую я создала в «Дальянсе».

Ал пыхтел и сопел, но я знала: лучшей сделки, чем наше выживание, не существовало.

– Ал, – быстро сказала Тритон прежде, чем он успел возразить. – Если твоя студентка умрет, этот долг переходит на тебя.

Ал взглянул на Дали, а потом обратно на нее.

– Буду ждать с нетерпением, – проворчал он, его руки на моих плечах сжались.

Черный взгляд Тритон опустился на видневшийся фрагмент моей татуировки, и я выдавила нервную улыбку.

– Спасибо, – сказала я, когда она развернулась, чтобы уходить, и Тритон медленно обернулась к нам.

– Не благодари меня сейчас, любовь моя. Прибереги ее до следующего утра.

В тишине втянувшегося внутрь воздуха Тритон исчезла как Чеширский кот. Чувствуя тошноту и страх, я повернулась к Алу.

– Мы можем вернуться домой?

– Нет, – сказал он, одновременно провожая меня с помоста и махая Дали так, будто все было «Все в порядке», а не «Вот Дерьмо».

– Но я согласен, что нам нужно уходить.

Я спрыгнула с приподнятого помоста и рука Ала отпустила мое запястье. Я чувствовала себя маленькой, глядя на каменную скамью, на которой сидел Ку'Сокс.

– Это он, – сказала я, и Ал зарычал. – Ку'Сокс что-то сделал с линией. Ты тоже это знаешь. Он забрал тех детей и детально продумал план, чтобы уничтожить Безвременье и обвинить в этом меня.

– Без доказательств это ни черта не стоит, – сказал Ал, но когда я заартачилась, он вздохнул и потер голову. – Хорошо, – проворчал демон, беря меня за руку так, словно собрался меня вести. – Солнце все еще в небе, но давай посмотрим на твою линию.

– Как? – спросила я, зная, что он не может находиться в реальности, когда солнце стоит над горизонтом, но было слишком поздно и слабая боль от лей-линии поглотила меня.

Глава 8

Красное солнце Безвременья причиняло боль глазам, и я прищурилась, подняв руку, чтобы защититься от ярких лучей. Я стояла на пыльной красной земле, состоящей из мелких камней, сильный песчаный ветер сдувал с ног. Мы с Алом находились на небольшом возвышении. Перед нами змеилось высохшее русло реки. Слева возвышалась груда разрушенной скалы, где в реальности располагался Замок Лавленда. Вокруг неравномерно росли пучки желтой травы по пояс длиной, и несколько низкорослых деревьев – все, что осталось от леса, окружающего замок в реальности. В Безвременье здесь была пустошь.

Между нами и кучей камней мерцала линия, имеющая еще более раскаленный вид, чем все остальное под высушенным на солнце ветром. Я чувствовала легкую тошноту от линии, почти морскую болезнь. Протечка? Как горгулья, Биз бы это знал, но его будет трудно разбудить, пока не сядет солнце.

Ал рядом со мной был снова одет в привычный сюртук из зеленого жатого бархата, кружева и все остальное. Черные сапоги с пряжками растирали пыль, он лихо размахивал обсидиановой тростью и носил соответствующую шляпу. Темные круглые очки защищали его глаза, но я догадывалась, что недостаточно, судя по его болезненному выражению лица. Солнце казалось, сжигало наши ауры, пока мы тут стояли.

Одной из причин, почему демоны прятались под землей в огромных пещерах, укрываясь иллюзией внешнего мира, было солнце. Другой служил тот факт, что строения на поверхности, как правило, всегда разрушались. Было странно видеть, как Ал в цилиндре элегантными движениями ищет следы других демонов, используя для этого кончик своей трости.

– Никаких поверхностных демонов, – сказала я. Грудь ныла от горячего воздуха.

– Солнце сегодня совсем плохое. – Ал присел, чтобы перевернуть камень, который кто-то передвинул.

Я вздрогнула, когда моя тога затрепетала на ветру и крошечные острые камни ударились в голые ноги. Со всех сторон от меня были видны отчетливые признаки присутствия других демонов: следы тут, потертости там, овальный отпечаток в пыли, похожий на след от посоха Тритон. Они здесь были, видели повреждение, случайно уничтожив возможные следы и доказательства того, что Ку'Сокс побывал здесь раньше, чтобы увеличить протечку в моей линии. Я почти поняла, что чувствуют в ОВ в подобные моменты.

Ал медленно выдохнул и поднялся на ноги, с пустым выражением переводя взгляд с высохшего русла реки на кустарники и деревья. Его пальцы нырнули в крошечный кармашек, демон вдохнул щепотку бримстона.

– Это место чертовски мерзкое для лей-линии.

– Начнем с того, что я не собиралась ее создавать, – сказала я, а потом вздрогнула: меня накрыла волна Безвременья, опадая и показывая, что демон переодел меня из тоги в черную кожу с головы до ног. Ни лифчика, ни трусиков, зато теперь песчаный ветер не царапал меня, и солнце не сдирало ауру невообразимым жаром. К тому же, этот наряд, в отличие от большинства, шел именно мне, а не Кери.

О Боже, Кери. С того момента, как оказалась здесь, я совершенно не приблизилась к их возвращению. Не догадываясь о моих мыслях, Ал сунул мне в руки элегантный бело-розовый кружевной зонтик.

– Держи.

Хрупкая вещица не подходила к кожаному одеянию, но я тут же почувствовала облегчение в его тени.

Я видела Ку'Сокса. Он знал, что я в курсе того, что он сделал. Очень скоро этот ублюдок предъявит свои требования, а до тех пор я должна верить, что с Кери и Люси все хорошо.

– Спасибо, – сказала я, взглянув на груду камней. – А разве линия не должна быть за камнями? Там, где я вошла.

Ал начал прокладывать свой путь к моей лей-линии, тростью отбрасывая острые куски камня со своей дороги.

– Линии дрейфуют, – ответил он, опустив голову. – Движутся. Как магниты, отталкивающие друг друга. Если им дать достаточно времени и хороший толчок, они могут пересечь континенты. Они только кажутся стационарными, поскольку сбалансированы друг с другом много лет назад. Твоя же… – Ал задумчиво фыркнул. – Похоже, больше не сможет много двигаться. Она всегда была такого размера?

Я кивнула, вставая рядом с ним и глядя на едва заметное мерцание в воздухе. Лей-линия, на которой был построен университет, была достаточно широкой, чтобы четверть мили по ней могла пройти упряжка лошадей. Та, что на моем кладбище, была около четырех футов в ширину и двадцать футов в длину – довольно небольшая линия. Моя здесь была примерно такой же, может, немного длиннее.

Ал сжал губы, с сопением выдыхая и глядя, казалось, в пустоту, но, вероятно, он смотрел на мою линию вторым зрением.

– Ты быстро выбралась. Чем дольше это происходит, тем шире разрыв.

– Правда?

Значит то, что она маленькая – хорошо, что заставляет меня думать о том, кто же создал линию на моем кладбище. Потом я задумалась, кому могла понадобиться вечность на то, чтобы выбраться из той линии, что рядом с университетом.

Алу, возможно?

Прогулявшись вдоль мерцания в воздухе, Ал развернулся и пошел обратно, оставляя туманную дымку между нами.

– Линия такого размера не может так сильно протекать сама по себе.

– Когда я уходила, она не была такой, – я оперлась на бедро, чувствуя себя голой без своей наплечной сумки.

Глаза Ала остановились на мне.

– Ты это слышишь? – спросил он, и мои губы изогнулись от отвращения. – Ты не используешь своего второго зрения, – добавил он, и я покачала головой, убирая пыльную прядь волос за ухо. Но когда он театральным жестом поторопил меня, я выдохнула и открыла второе зрение.

Звон стал хуже, продираясь сквозь мое сознание с нестройным звоном, как красное солнце, будто сдирающее мою кожу. Но как бы плохо линия не звучала – выглядела она еще хуже. Линия казалась обычным мерцанием на уровне груди, но в ее центре по всей длине тянулась резко очерченная полоса фиолетового, особенно толстая в центре и очень тонкая по краям. В середине она была почти черной, и полоски затухающей красноты направлялись к ней как энергетические линии, ускользающие в черную дыру. Я почти увидела течь, пока линия засасывала все вокруг и от этого мой желудок сжался.

– А ее безопасно так использовать? – спросила я Ала, который выглядел деформированным и красным сквозь энергию линии. За его спиной зловеще маячила каменная кладка.

Он пожал плечами.

– Мы использовали ее для того, чтобы добраться сюда.

Расстроенная, я приложила руку к животу и опустила второе зрение.

– Ал, – сказала я. – Этой фиолетовой сердцевины не было в последний раз, когда мы тут были.

– Я знаю.

– Что Ку'Сокс с ней сделал? – спросила я расстроено.

Уперев руки в бока, Ал осмотрел линию. Почему-то в этот момент он напомнил мне Дженкса, хотя был совершенно на него не похож.

– Я не знаю.

Он верил мне. Расслабившись, я опустила плечи. Я поразмышляла над тем, перейти ли к Алу сквозь линию, но потом обошла ее так же, как он, сапогами отбрасывая камни и щебенку со своего пути.

– Ну-у-у, – протянула я, чувствуя себя маленькой рядом с ним, – и как вы нарушаете баланс линии?

Вытянув руки по бокам, он взглянул на меня, потом в сторону.

– Понятия не имею, – ответил демон, выглядя так, будто признание этого причиняет ему физическую боль. – Я тебе вот что скажу. Перейди сквозь нее на другую сторону в реальности и посмотри, как она выглядит оттуда.

Я сделала шаг назад.

– Ты серьезно?

Нахмурившись, он оценивающе посмотрел на меня, пока ветер раздувал его волосы над очками.

– Полезай в линию, пройди сквозь нее, и посмотри, как она выглядит в реальности. Если нам повезет, она такой не будет. Возможно, это просто проклятье, которое мы можем разрушить.

Я помедлила, потом подпрыгнула, когда он бросился вперед и схватил меня за руку, вместе с собой утягивая в линию.

– Эй! – вскрикнула я, мой желудок упал, и ощущение бесконечного трения зубцами прошлось по моим нервам. Напрягшись, я вырвалась из его хватки, но не покинула линии, поскольку Ал все еще стоял в ней. Если он может это вынести – я тоже смогу.

Чувствую дурноту, я воспользовалась вторым зрением. Фиолетовая линия была так близко, что я могла коснуться ее. Мое сердце заколотилось, и крошечные уколы энергии казалось, забили по мне. Судя по всему, линия высасывала энергию, но нестройный звон ясно показывал, что что-то она еще и отдавала.

– Я останусь здесь в линии, – сказал Ал, и я тяжело сглотнула. – Таким образом ты сможешь сказать мне, что видишь. Как думаешь, ты на это способна?

– Конечно, – я облизала губы, затем пожалела об этом, когда на языке остался песок.

– Тогда сделай это побыстрее, – попросил Ал, расправляя рукава. – Мне понадобится несколько часов на то, чтобы очистить волосы от песка. И держись подальше от этого фиолетового дерьма.

Я посмотрела на зловещую фиолетовую линию с завитками красного в черных недрах.

– Не проблема.

Сделав успокаивающий вздох, я закрыла глаза, силой воли желая пересечь реальности. Это не было похоже на использование линии для прыжка, и демоны этим редко занимались, не считая моментов, когда их принудительно, как рабов, тащили через реальности – ощущение было сродни езде на лошади в центре города, когда у всех остальных были автомобили на воздушной подушке.

Завывание линии изменилось, и я открыла глаза, видя полупрозрачного Ала, все еще стоящего рядом со мной, и красную дымку между нами. Воздуху не хватало запаха жженого янтаря; проклятый ветер, который, казалось, постоянно дул в Безвременье, исчез. Я слышала птиц, и под ногами у меня были растения и трава. Звук бегущей воды был слабым, и меня окружали деверья, покрывающиеся весенней листвой. Выдохнув, я развернулась. За спиной был снова целый замок Лавленда, тем не менее, это унылое небольшое строение ветшало – без необходимых вложений чья-то мечта о дворянстве разрушалась. В современном мире титулы, мечты и деньги не всегда сопутствовали друг другу.

– Ну что? – спросил Ал, и я повернулась к нему, с удивлением ловя равновесие. Странность линии влияла на все. На вид пыльной, жаркой поверхности Безвременья наслаивалась пышная зелень приподнятой садовой территории замка, но фиолетово-черная линия с этой стороны выглядела почти также, как с обратной. Уродливо.

Я опустила зонтик и, щурясь, посмотрела на желтое солнце.

– Трудно сказать. Не против, если я выйду и посмотрю, как она выглядит вне линии?

– Давай быстрее, – проворчал демон, и я сделала несколько поспешных шагов назад, пока тревожащий скрежет по моим нервам не исчез. Вместе с этим ушла моя слабая головная боль, я полной грудью вдохнула чистый воздух. Я была полностью в реальности и, вытащив телефон из заднего кармана, проверила время. У меня было где-то пятнадцать минут до того, как Дженкс меня вызовет и, зная, что Ал начинает терять терпение, я написала Тренту сообщение о том, что со мной все в порядке и попросила Дженкса дать мне еще час.

К сожалению, в реальности линия выглядела почти так же паршиво, хотя оставшийся резкий вой имел немного более высокую тональность. Закрыв телефон, я осмотрела территорию, пытаясь определить, есть ли здесь кто-нибудь. Растительность под линией тянулась вертикально вверх, как будто ее туда тянуло. Это было странно, и присев рядом с линией, я провела под ней рукой, глядя, как трава пружинит обратно. Земля между зарослями кустарника выглядела так, будто ее пропылесосили. Я подавила дрожь и поднялась. Думая, что мой зонт, должно быть, выглядит глупо, я сложила его. Иногда к замку водили экскурсии. Я не заметила следов того, что кто-либо был здесь в последние несколько недель, и шагнула обратно в линию. Ал словно расслабился, когда я стала для него немного более настоящей, немного ближе к его реальности.

– Ну что? – поинтересовался он.

Я пожала плечами, сапогами растирая траву.

– Выглядит так же, но тон воя выше. Тем не менее, трава… – я пнула пучок травы, – забавно растет. Вертикально вверх, как будто ее тянут. Даже земля выглядит так, будто все, что не прибито, засасывает в нее.

– Может и так, – Ал нырнул под фиолетовую линию, с содроганием выбираясь на другой стороне, ближе ко мне. – Фиолетовая линия, кажется, является физическим проявлением огромной утечки энергии.

– Куда она идет? – спросила я. – Энергия, я имею в виду?

Ал сложил руки за спиной, приняв наставительную позу, знакомую мне с дней и ночей в его кухне.

– Когда солнце наверху, энергия течет из реальности в Безвременье; когда солнце садится, поток переворачивается. – Его голос отражался призрачным эхом. – Проблема в том, что чем меньше течет в Безвременье, тем меньше вытекает наружу. Что касается этой фиолетовой линии... В двух мирах я не встречал подобного. Кажется, она нарушает естественный прилив и отлив, засасывая энергию как " горизонт событий". Делая ее хуже, чем она должна быть.

«Горизонт событий»? Я пожалела, что не уделяла больше внимания современной физике лей-линий. Ал вздохнул, и я переместилась обратно в Безвременье. Ветер ударил меня, как пощечина, и я снова раскрыла свой зонтик.

– Прости, – сказала я, обходя линию, чтобы присоединиться к нему.

– За что именно? – спросил он саркастично.

Я замялась.

– Полагаю, за создание линии, с которой все это началось. Как ты балансировал свою?

Ал окинул меня взглядом прежде, чем покачиваясь, отодвинуться, дистанцируясь.

– Я корректировал ее, пока она не стала соответствовать нужным параметрам, но мы не можем сделать этого с твоей линией, потому что она из реальности в реальность. Кроме того, сначала тебе надо научиться прыгать по линиям.

Я сжала челюсть, потом расслабилась. Биз учил меня, но он был слишком молод.

– Тем не менее, – продолжил Ал, бросая сухой стебель травы Безвременья через фиолетовую линию, а потом ища на ней повреждения и ворча так, будто его что-то порадовало. – Не думаю, что знание как прыгать по линиям поможет. Нет, это фиолетовое дерьмо - что-то иное.

Он выпрямился и отбросил стебель.

– Мы должны с этим что-то сделать. Купить нам немного времени. Вернуться туда, где мы были вчера.

Во мне стали пробиваться первые слабые ростки надежды.

– Что ты придумал?

Ал сверкнул быстрой улыбкой, и я почувствовала, будто сделала что-то правильное.

– Стой тут, – сказал он, театрально махая своими руками в белых перчатках. – Я сейчас вернусь.

– Ал? – позвала я, но он исчез. Я нервно посмотрела на мрачную выжженную солнцем землю и высохшее русло реки, чувствуя, как кусочки поднятой ветром земли бьются в меня. Мне не нравилось быть одной на поверхности. Покручивая зонтик, я подумала, что сегодня вечером будет почти невозможно расчесать мои волосы.

В тот же миг Ал вернулся, его голова была опушена и спина сгорблена.

– Эм, вот, – сказал он, его глаза с козлиным зрачком встретились с моими над его темными очками. – Надень это.

Это было маленькое черное кольцо, и я внимательно посмотрела на него на своей ладони, заметив выпуклый кружок под его перчаткой. Я посмотрела на него в нерешительности.

– Я не отдаю его тебе, – угрожающе проговорил он. – Это на время. На несколько минут. Я заберу его.

– Это кольцо, – сказала я ровно, не в силах решить, было ли это золото черным или просто потускневшим.

– Как всегда, очень сообразительна, – проворчал Ал. – Теперь ты оденешь его? Поднимай палец.

Я растопырила пальцы на левой руке и клянусь, демон издал слабый испуганный звук. Я подняла взгляд, замечая, как сжалась его челюсть.

– Что оно делает?

Ал скривился, переминаясь с ноги на ногу.

– Я, хм, оно что-то вроде страховочного троса. Это для того, чтобы я в Безвременье мог вытащить твою задницу из огня, если ошибусь, и тебя в реальности, закрепляющей ее.

Вся суть была в фиксации линии, и я не возражала против страховочного троса. Если это было кольцо, то так даже круче. И все же я медлила; это кольцо словно поглощало яркий свет. Оно было тяжелым на моей ладони, и у меня было безумное желание бросить его в огонь и посмотреть, появится ли надпись. Я положила раскрытый зонтик, и он покатился от ветра, пока не уперся в огромный камень.

– Кольца позволят нам функционировать как единой энергетической сущности сквозь реальности, – сказал Ал, стоя почти боком ко мне и глядя в пустоту. – Я думаю.

– Ты думаешь? – сказала я, начиная понимать. – Это похоже на выталкивание силы?

Ал хитро посмотрел на меня, ветер пошевелил его пыльные прямые пряди волос.

– Если ты этого хочешь.

Качая головой, я протянула кольцо обратно ему.

– Нет.

Демон закатил глаза, глядя на выцветшее небо и отказываясь его принимать.

– У тебя сегодня совершенно отсутствует чувство юмора, – сказал он, и моя рука упала. – Мы просто сможем на время позаимствовать и найти ци друг друга с минимальными потерями.

Там было что-то большее, чем просто кольца, и я хотела знать об этом правду.

– Ал, – произнесла я решительно. – Что это такое? У тебя тоже такое есть. Я вижу его под твоей печаткой.

Опустив плечи, Ал повернулся ко мне спиной.

– Ничто, – сказал он, ветер почти глушил его голос. – Сейчас они ничто, кроме способа выдернуть твою задницу из огня.

Он обернулся, и его потерянный взгляд поразил меня.

– Перейди через линию в реальность, – попросил он, махая. – Если наденешь кольцо, ты сможешь меня слышать и в линии и вне ее. У тебя будет больше шансов исправить линию, если ты будешь работать из реальности, в которой ты ее создала.

Я поколебалась и он добавил:

– Думай о них как о зеркале вызова без прослушки.

Я неуверенно посмотрела на простую полоску потускневшего металла. Частная связь между мыслями друг друга была довольно сомнительным союзом – не являясь изнасилованием как таковым, но очень… личным. И то, что они выглядели как обручальные кольца, не помогало.

Несмотря на свое трезвое суждение, я надела кольцо на указательный палец.

Покачнувшись, я почувствовала, как мое сознание расширилось. Это было точно также как с зеркалом вызова, но связь была лучше, намного интимнее. Я чувствовала не только присутствие Ала, но и ощущала его мужественность, беспокойство, интерес. Я ощущала пределы его ци и знала до последней йоты, сколько оно сможет держать, какой силой он может обладать. Ее было не так много, как у меня. Но он не испытывал в этом нужды.

Демоницы от природы имели повышенные способности, чтобы питать две души одной аурой в случае рождения ребенка.

– Гнойное ведро матери, – с придыханием сказал Ал. – Ты расширила свои пределы, Рэйчел.

Видимо, он тоже мог видеть мои способности.

– Это так и должно быть? – спросила я, с колотящимся сердцем бросив на него быстрый взгляд.

– Это не очень хорошая идея, – сказал Ал, которому, казалось, было так же неудобно. – Возможно, мы сможем это сделать с зеркалами вызова.

Я вздрогнула, когда он взял мою руку, чтобы снять кольцо. Внутри его глаз была боль, не имеющая никакого отношения ко мне. Мое сердце заколотилось, и, не зная почему, я согнула пальцы в кулак. Ал глянул на меня, я знала, что должно быть выгляжу испуганной, и он замер.

– Эм, я в порядке, – сказала я напряженно. – Конечно, если у тебя все нормально.

Его губы дрогнули.

– Я не ожидал, что это будет так…

– Как? – переспросила я, когда он запнулся.

– Похоже на то, что я помнил, – сказал он горько, и бросил мою руку. – Иди. Дай знать, когда будешь стоять в реальности за пределами линии. Как я уже упомянул, кольца очень похожи на зеркало вызова.

Он отвернулся, ожидая, и я помедлила. Он пристально разглядывал разрушенный пейзаж Безвременья, думая о ком-то. Я чувствовала это в его мыслях: стремление к чему-то, что он потерял настолько давно, что даже забыл как скучал по этому.

Я шаркнула ногами, и он напрягся. Вертя кольцо на пальце, я шагнула в линию, стараясь держаться подальше от фиолетового центра. Резкий диссонанс тут же обновил мою головную боль, но прежде чем я узнала ее, боль, казалось, уменьшилась. Ал забрал часть себе.

– Прости, – сказала я, и он развернулся, взмахнув фалдами и тщательно скрыв страдание.

– Это то, что делают кольца, – ответил он, махая мне своими руками в перчатках, чтобы я уходила. – Здесь нет ничего неожиданного. Иди.

Кивнув, я вздохнула и переместилась в реальность. Я снова дышала свежим воздухом, наслаждаясь теплом желтого солнца и тихим шуршанием ветра в деревьях. Неудивительно, что у демонов такой скверный характер. Они живут в виртуальном аду.

Вспомнив Ала, я окрасила свои мысли облегчением.

Хорошо, они работают, подумал он, и я заерзала из-за его давящего мужского присутствия, укрепляющегося во мне. Я не был уверен, что они сработают между реальностями.

– Господи, ты можешь расслабиться? – попросила я, чувствуя, будто он дышит мне в затылок и ощутила его смешок.

Неудобно?

Я посмотрела на дикий, задушенный сорняками сад, видя в очертаниях человеческой мечты идеальное выражение правды.

– Да, немного, – сказала я, потом с облегчением вздохнула, когда острые ощущения, которые он внушал мне, исчезли. Близость мужского присутствия в мыслях лишала меня сил.

– Спасибо, – поблагодарила я, пятясь с линии и глядя на нее вторым зрением. Я видела что Ал следит за мной, как щеголеватый призрак из любовного романа. – И как я смогу исправить ее?

Я передумал. Ты смотришь. Я исследую. Я собираюсь проникнуть внутрь фиолетовой линии, посмотреть есть ли там отпечатки ауры. Может, я смогу ее заткнуть. Это явно созданная щель, а, следовательно, у нее есть начало и конец, при помощи которых ее можно будет распутать.

Я улыбнулась.

– А с доказательством они отправятся к Ку'Соксу!

Я бы лучше исправил ее, подумал он сухо в ответ. Если мы не сможем этого сделать – мы все равно все умрем. Кроме тебя и Ку'Сокса, конечно.

Я отвела взгляд от места, где растирала траву.

– Значит, ты думаешь, что у него есть способ обойти то проклятие?

Ал кивнул, и мое сердце заколотилось.

– Но ты говорил не вставать в эту фиолетовую линию.

Это было до колец.

Не веря в происходящее, я уставилась на него сквозь красное сияние пространственного барьера между нами.

В реальности нет ничего, что сможет разорвать нашу связь через кольца, подумал Ал, глядя на меня. Если я застряну – вытащи меня. Гм, только физически не заходи в это фиолетовое дерьмо. Если мы оба очутимся там, какой смысл в спасательном тросе. У нас нет времени на поиски плана, который тебе понравится.

Его мысли скользнули в мои, обманчиво вкрадчивые.

Тритон платит за потерянное пространство своим собственным жильем. Чем быстрее мы заткнем эту дыру, тем лучше. Я только что вернул свой атриум и не хочу его терять.

Он двигался к сторону фиолетовой линии, и по моей спине скользнул страх, усиленный беспокойством Ала.

– Ал! – выкрикнула я, вытянув руку.

Ал остановился, обернулся, и напоследок послал мне взгляд.

Держи меня, увидела я его слова, тут же услышав их отражение в своих мыслях. Не отпускай.

А потом он шагнул в фиолетовую линию.

Я ахнула – мне показалось, будто в мой череп вбили пестик для колки льда с верхнего правого края в левый нижний. Я закричала, падая на колени.

Боль Ала. Это была боль Ала, и я с трудом открыла глаза. Я не видела его и задыхалась, почти теряя демона в своих мыслях. Проглотив желчь, я закрыла глаза и поискала его в своем разуме. Я плыла в черном кислотном облаке, не в силах открыть глаза, раскинув руки и горя, пока следовала вниз по поднимающимся следам агонии как пузырькам, ища его.

– Поймала! – прохрипела я, и обвила его душу своей.

Я потянула себя назад вместе с ним, плача, потому, что мне казалось, будто мои мысли разрывают на части. Я упала спиной на редкие пучки травы, и уставилась на бесподобное голубое небо.

Боль ушла. Ала со мной не было.

– Ал! – я вскарабкалась на ноги, понимая, что случилось. Я пыталась вытащить его в реальность, когда солнце наверху. Это невозможно. Я больше не чувствовала его, и в панике ворвалась обратно в линию, в полном отрешении перемещая себя в Безвременье.

Линия обжигала, двигаясь по мне, как наждачная бумага. Даже со своим вторым зрением я не видела Ала и гадала, не засосало ли его в ту фиолетовую линию. Если я физически пойду за ним, мы вместе потеряемся. Я должна оставаться на месте. Но может при помощи колец… Возможно, я смогу найти его мыслями и привести его тело и душу обратно?

Я в последний раз взглянула на разрушенный, сияющий красным мир, к которому были привязаны демоны – их личный ад, созданный для того, чтобы поймать и убить эльфов, но проклявший их самих. А потом, упав на колени, я закрыла глаза и отправила свой разум в линию, позволяя ему втянуться в это фиолетово-черное ничто.

Мое дыхание вышло болезненным хныканьем, и я упала на сухую землю, мои руки сжимались на раздробленных камнях, щека прижималась к грязи. Мой разум сжался в тонкую линию, мысли стали бесцветными. Сердце колотилось, и это причиняло еще больше боли.

Ал! – подумала я, и боль удвоилась, когда я нашла его – он с трудом думал, находясь под сокрушительным давлением. Мои далекие пальцы рук и ног стало покалывать. Я задыхалась. Если я скоро не выберусь отсюда, то забуду, как дышать, и мы оба умрем.

Моя кожа и мысли горели, я обернула все, что могла, вокруг отражения эмоций, оставшихся от Ала. С последним мучительным рывком воли, я отправила нас домой – обратно туда, где мое тело дергалось в конвульсиях в красной пыли.

Резкий ветер Безвременья ударил по мне, как пощечина. Ал тяжелым грузом врезался в меня, мы оба вскрикнули, и он соскользнул на землю. Острые осколки камня врезались мне в бок, и я услышала, как он сделал всхлипывающий вздох. Я попыталась пошевелиться, мой болезненный крик вышел хныканьем. Мысли все еще горели и я, наконец, открыла глаза.

Мы были в Безвременье, гудящая линия оставалась прежней над нами, все так же удерживая сердцевину фиолетового ничто. Рядом со мной распластался Ал, его зеленый бархатный сюртук обуглился, имитируя состояние его ума, ауры. Мучаясь от боли, я с трудом села, по моему лицу бежали слезы, пока глаза пытались очиститься. Моя одежда осталась нетронутой, и я задумалась, сколько этой боли было моей, а сколько Ала.

Тело Ала двинулось, он сделал прерывистый вздох, и я коснулась его дрожащей рукой. Кольцо сверкнуло ярко-белым серебром в красном воздухе. Оно больше не было черным.

– Ал? – каркнула я. Солнце жгло, но я не могла дотянуться до зонта, качаясь вперед-назад под ветром, который пронизывал меня до костей.

– Я думал, ты… бросила… меня.

Я едва слышала его и оперлась о его плечо, резко придвинувшись. Он ахнул под дополнительным весом, и боль в голове удвоилась.

– Я не могла вытащить тебя в реальность, – объяснила я. – Для этого мне надо было переместиться в Безвременье.

– Я выбрался? – спросил демон, его челюсть сжалась, и он открыл глаза. Он где-то потерял свои очки и его глаза были черными, как у Тритон. Он закрыл глаза, заметив мой страх.

– Мы выбрались, – ответила я, все еще задыхаясь от боли. Мы выбрались, но не думаю, что это имело значение.

– Я верну нас домой, – сказал Ал, а потом мы оба заорали, когда он попытался прыгнуть по линии.

Огонь прошелся по нашим синапсам, и я упала на спину, со стоном пытаясь заставить работать свои легкие. Если я дышу – значит, живу, верно? Тогда почему от этого так больно? Я горела. Мы оба сгорали заживо изнутри.

– О Боже. О Боже, – стонала я, с удивлением глядя на свою руку. Она выглядела так же, но мне казалось, будто она горит, обугливается. – Не надо. Больше не делай этого. Пожалуйста.

– Я не могу перенести нас, Целфна. Мне жаль. Спасайся сама.

Страдание в голосе Ала прорвалось сквозь агонию, и я сосредоточилась на нем, видя как он сжался от боли. Целфна?

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – спросила я недоверчиво, мои слезы снова текли, но было ли это для очистки глаз от песка или из-за Ала, я не могла сказать. Ал застонал, и сделав резкий рывок, наконец, снял кольцо с пальца. Я резко втянула воздух, когда боль испарилась. Он сделал еще один дрожащий вдох, а затем потерял сознание – все его тело обмякло. Моя рука быстро дернулась вперед, когда кольцо Ала зазвенело по камню, и поймала его.

Меня наполнила тишина, отсутствие боли казалось почти нереальностью, пока ветер не передвинул слипшийся локон мне на глаза. Осталась только увядающая боль глубоко во мне, как будто у меня была лихорадка.

– Ал? – я коснулась его плеча, рука окрасилась кровавым потом, насквозь пропитавшим его одежду. Он все еще дышал, но был без сознания.

– Не смей спать, Ал! – закричала я, вставая на колени рядом с ним. – Останься со мной!

С таким же успехом я могла говорить с мертвецом. Я надела его кольцо на большой палец, чтобы не потерять. Потянувшись, я достала свой зонтик, держа его над нашими головами. Проклятье, теперь у нас крупные неприятности.

Моя голова резко поднялась от внезапного стука камней, и сердце, казалось, сжалось при виде тощей, угловатой фигуры, выделяющейся на фоне красного неба; ее лохмотья раздувал никогда не прекращающийся ветер, придавая ей вид трепещущих остатков ауры. Я напряглась. Там, где есть один поверхностный демон, есть многие, а они нападали только на слабых.

Ага, сейчас мы подходили под это определение.

– Ал! – прошипела я, тряся его за плечо, но он лишь застонал. – Проснись! Я не могу перенести нас. Проклятье, я знала, что это плохая идея!

Нас накрыла огромная тень и исчезла. Посмотрев вверх, я встала на свою сломанную линию, вскрикнула и оттолкнула ее из-за нестройного звона, пронзившего меня. Или я повредила ауру, или линия действительно отравлена. Глядя на пустое небо, я вскарабкалась на ноги, не зная, смогу ли дотянуться отсюда до другой линии, но желая попробовать. Но я замерла, увидев, что создавало тень. Это была огромная горгулья: ее кожа была серой и бугристой, а кожистые крылья были больше автобуса в длину. Моя паника медленно перешла в настороженность, заставляя меня дрожать и неловко стоять.

Поверхностный демон исчез, и я уставилась на огромную горгулью, сделавшую еще один круг и опустившуюся на его место, как будто бросая тому вызов. Мой взгляд метнулся к солнцу. Либо эта горгулья была слишком старой, либо здесь в Безвременье они жили по другим законам.

Мое внимание упало на тяжелый, зазубренный меч, который она держала в когтистой лапе, и я попятилась к Алу, чувствуя страх по совершенно новой причине.

– Кто ты? – спросила горгулья, ее гласные звучали, как трение камней, согласные как железная стружка, прилипшая к магниту – резко и отрывисто. – Что ты делаешь с новым разломом?

Ее меч немного опустился, и я сделала медленный вздох. Горгульи были защитниками. Либо у меня большие проблемы, либо я, наконец, получила передышку.

– Мы пытались сбалансировать линию. Пожалуйста, вы можете нам помочь? Он обгорел. Нам нужно убраться от солнца.

Горгулья бросила меч, как будто это была бесполезная палка, и тот прозвенел по камню, пока не остановился. Ее морщинистые задние ноги раскрошили камень, когда она изменила свою хватку.

– Балансировали линию? – спросила она, ее голос поднимался и опадал. – Это спорный вопрос, но единственный возможный ответ, который я приму. На данный момент. Я знаю тебя. Твоя горгулья слишком молода, чтобы помочь исправить новую. Это твоя линия. Она звенит, как твоя аура. Ты позволила ему сломать ее. Почему?

Ему? Подумала я, пытаясь прикрыть Ала своим телом. Должно быть, она говорит о Ку’Соксе, и мне захотелось, чтобы в демонском суде принимали свидетельские показания горгулий.

– Я не разрешала ему ломать ее. Он сделал это, чтобы обвинить меня в уничтожении Безвременья. Ты знаешь, как мне исправить то, что он сделал?

Горгулья зевнула и посмотрела на солнце.

– Ее повредило изменение. Изменение ее исправит. Со временем она исправится сама, но уничтожит здесь все вместе с собой.

У моих ног пошевелился Ал, шепча:

– Тритон. Позови Тритон.

Мой взгляд метнулся к нему, радуясь, что он в сознании.

– Тритон?

Его глаза распахнулись, и я уставилась в их черноту.

– Она сможет нас перенести, – выдохнул он, явно ничего не видя. – Она услышит тебя. Эта сумасшедшая летучая мышь беспокоится за тебя.

Морщась, Ал попытался передвинуться, потом передумал.

– Поспеши. Я чувствую себя хуже, чем обычно.

Чувствуя тошноту, я ослабила контроль над мыслями, ища демонский коллектив. Я бы никогда не стала пытаться связаться с кем-то без зеркала вызова, но как Ал и сказал, она услышит.

– Тритон! – закричала я, и горгулья подняла крылья в тревоге. – Тритон, ты мне нужна. Ты нужна нам!

Горгулья один раз взмахнула кожистыми крыльями, затем помедлила, все еще сжимая лапами руины замка.

– Тебе не хватит времени до того, как она исправится сама. Линии слабеют. Разрушитель просыпается. Мы должны уходить. Спасай тех, кого сможешь.

Она прыгнула в воздух, ветер от ее ухода заставил меня прищуриться и сдул мои слипшиеся волосы. Она сделала еще круг, прежде чем потеряться в красном солнце. Сильно волнуясь, я посмотрела на Ала, снова потерявшего сознание. Пот на нем высох, и он дрожал.

– Наверное, стоило попросить у нее помощи, – прошептала я, потом обернулась на стук камня по древесине. Это была Тритон, и я на мгновение онемела, вспоминая нашу первую встречу.

Она была судьей, которая должна была проследить, сколько я смогу продержаться после заката, затерявшись в Безвременье с «лучшим другом» Трента. На ней была длинная, струящаяся одежда, как у шейха пустыни, в одной руке был черный посох, другая закрывала одежду от ветра. Хотя на этот раз ее сознание было чистым, и уверенно шагая, она направилась к нам с новой поспешностью.

– Помоги мне отправить его домой, – сказала я прежде, чем она преодолеет расстояние, и была потрясена пониманием, что заплачу за это что угодно.

Ее длинные несколько костлявые руки аккуратно двигались, когда она присела рядом с Алом, держа над ним руку, словно проверяя его ауру.

– Что он сделал? – сухо поинтересовалась она, затем остановилась, когда ее взгляд упал на меч, брошенный горгульей.

Я фыркнула, делая шаг назад и обнимая свой живот.

– Он пытался выяснить, была ли эта фиолетовая линия сделана Ку'Соксом, и упал на ее дно.

Тритон развернулась, мгновенно вставая на ноги.

– И ты позволила ему?

– Он не предупреждал, что это сдерет его ауру! – закричала я в ответ. – Я вытащила его, но…

Мои слова дрогнули, и я почувствовала покалывание слез, ненавидя их. Ради Бога, это был Ал.

– Ты вытащила его? – уставилась на меня своими черными глазами Тритон, выпрямляясь, когда заметила кольцо на моей руке.

– Ах, – она помедлила. – Он дал тебе… А где второе?

Я нервно подняла другую руку, показывая ей большой палец.

– Он снял его. Забрал всю боль, чтобы я позвала тебя.

Тритон недоверчиво фыркнула.

– Он забрал всю боль, чтобы это тебя не убило.

Нервничая, я подошла ближе. Она будет нам помогать или нет?

– Тритон. Пожалуйста. Солнце.

Ее бесполое лицо сморщилось, почему-то став более женственным, и она прищурилась на лежащего демона.

– Действительно, – сказала она кисло, отдергивая от Ала подол своей робы. – Это похоже на вдыхание кислоты.

Песчаный ветер врезался в меня с неожиданной силой, и я закрыла глаза, но пыль неожиданно остановилась и упала прежде, чем удариться в меня. Это Тритон утащила меня в лей-линию, и с тошнотворным вращением, ужасное красное небо мигнуло, исчезая.

Мое сердце глухо стукнуло один раз, потом второй, но мы так и не возникли где-нибудь. Мои легкие начали болеть, и в последний миг, когда я уже решила, что она забыла обо мне и собиралась прорвать еще одну линию в попытке выбраться, она выдернула меня в реальность.

Споткнувшись, я устояла благодаря спинке кровати в комнате Ала. Масляная лампа рядом с кроватью была зажжена, создавая тени в углах небольшой комнатки. Коричневые, золотые и зеленые цвета имитировали первобытный лес, а элегантные, сдержанные текстуры создавали закрытое, безопасное пространство.

– Извини за это, – пробормотала Тритон, с почтенным видом укрывая Ала одеялом, уже отдыхающего в моей, или, вернее, его кровати. – Мне понадобилось время, чтобы обойти защиту комнаты. Я решила, что один прыжок прямо в его кровать будет лучше скольжения в библиотеку и необходимости тащить его сюда.

– Да, – прошептала я, достаточно напуганная. Ал говорил мне, что его старая спальня была абсолютно надежна, но, видимо, не защищала от сумасшедших демониц. Я отпустила спинку и Тритон села на кровать рядом с Алом, выглядя как медсестра. Я видела только его лицо, остальное терялось под роскошными покрывалами.

Легонько потрепав Ала за щеку, Тритон подняла взгляд, ее черные глаза запомнили все за один осмотр.

– Это не спальня Ала. Здесь все слишком… элегантное.

– Она моя, – быстро сказала я. – Он отдал ее мне. Заставил взять. А сам спит в кладовке.

– Ты заставила его спать в кладовке? Очень хорошо. Возможно, тебе удастся пережить его.

Я подошла ближе, чтобы посмотреть на Ала, оставляя кровать между собой и Тритон.

– Это не совсем кладовка. Это я ее так называю. Это небольшая комнатка девять на двенадцать, которую я получила, создав Трону машину.

– О, – ее рука коснулась ладони Ала, переворачивая ее так, будто искала кольцо с моего большого пальца.

– С ним все будет хорошо?

Тритон снова прищурилась на меня, ее глаза выглядели почти нормально в тусклом свете.

– А тебя это волнует?

Ее взгляд остановился на кольце, которое он мне дал, и я спрятала его другой рукой. Мои мысли вернулись к Целфне, но я не собиралась спрашивать об этом у Тритон.

С кровати голос Ала прохрипел:

– Конечно, ее это волнует. Я бог для нее.

– Ал! – я склонилась над ним, и он скорчился, как от боли.

– Гнойное ведро матери, – выругался он, проведя потной, грязной рукой по лбу. – Я чувствую себя так, будто меня несколько раз очень быстро пропустили через терку для сыра.

Его взгляд заострился, и он попытался сесть, охваченный паникой.

– Где мои кольца? Мои кольца!

– Вот, – сказала я, когда Тритон силой уложила его обратно, и сняла оба кольца с указательного и большого пальцев, бросая их в ждущую ладонь демона. Ал расслабился, закрыв глаза и сжав их пальцами. Его рука дрожала, и я вспомнила боль, которую мы разделили. В удвоенном размере она бы меня убила.

– Я отпустила его, – сказала я, пятясь от кровати и чувствуя себя виноватой. – Мне пришлось. Я не могла вытащить его в реальность, пока светило солнце. Я должна была отпустить, чтобы перейти в Безвременье и достать его.

– Прекрати этот лепет, – проворчал Ал, пытаясь отбить руку Тритон, когда та попыталась увидеть его глаза. – Это была не твоя вина. Дайте мне поспать.

Он открыл глаз, чтобы посмотреть на Тритон.

– Что у тебя за проблема, сука?

Тритон прекратила попытки поднять его веки, и я закрыла рот.

– Я не оправдываюсь, – сказала я, звуча угрюмо даже для самой себя.

Все еще сидя на краю кровати, Тритон подтянула одеяло до его подбородка.

– Хорошая идея, но плохая реализация.

Казалось, что с ним все будет в порядке, и я задумалась, неужели Тритон однажды уже видела дно фиолетовой линии и выжила.

– Могу ли я что-нибудь сделать? – спросила я.

– Ты? Нет, – сказала Тритон. – Но у меня есть аура, которую я могу дать Алу, если…

– Нет! – воскликнули мы с Алом, и она с оскорбленным видом поднялась, чтобы расправить свою робу.

– Не нужно так кричать. Тогда тебе просто придется ждать, пока ты не вылечишься. Здесь, в комнате Рэйчел.

Ее глаза прошлись по потолку.

– Где стоит вся твоя защита.

Я начала расслабляться. Не прошло и трех секунд, как Ал снова оттолкнул руки Тритон от себя, бормоча:

– Это сделал КуСокс, – я застыла, и он добавил. – Вся протекающая линия – уловка, чтобы заставить нас убить Рэйчел вместо него. Очень дорогая, рискованная уловка.

Он скривил кислое лицо в мою сторону.

– Наверное, тебе не стоило его проклинать.

– Выбор был невелик – он или я, а мне нравится там, где я живу, – громко возразила я, и Ал поморщился.

Тритон отстала от Ала и поднялась, скрестив руки на груди.

– Я видел дно этой фиолетовой линии, – сказал Ал. – Там след от его ауры. Это он вызвал это, чем бы оно ни было.

Я погладила ладонями копну своих спутанных волос, ничего не желая больше, чем горячего душа и коробки мороженного.

– Значит, мы можем пойти к коллективу и заставить его исправить это, да? – спросила я, почувствовав себя хорошо впервые за… несколько часов? Неужели прошло столько времени?

Тритон отошла от кровати, переставляя маленькие вещи тут и там, суя повсюду свой нос, и я начала терять терпение.

– Если это сделал он, то он сможет это исправить, – сказала она. – Но будет ждать, пока ты не умрешь, а потом «спасет» нас, чтобы мы стали еще больше ему обязаны.

Ал фыркнул:

– Этот ублюдок мне не по душе. Конечно, за минусом части про убийство Рэйчел.

– Но ты знаешь, что это сделал он! – сказала я. – Мы нашли доказательство!

Ал промолчал и моя улыбка увяла.

– Ал? – позвала я и он вздохнул. Даже Тритон избегала меня и я начала злиться.

– Мы же можем заставить его исправить это, да? Ал, ты видел его следы в утечке.

– К сожалению… – начал Ал, и я приблизилась к его лицу, размахивая рукой под его носом.

– Нет, нет, нет! – воскликнула я. – В твоем следующем предложении не будет «к сожалению». Мы заставим его исправить это! Я не буду тем, кто разрушит Безвременье!

Ал вздохнул, потом вздрогнул, когда черный слой Безвременья накрыл его. Он опал, оставляя демона чистым и в мягкой форме старомодной пижамы, мелькнувшей между его кожей и покрывалом. Очевидно, это Тритон позаботилась.

– Рэйчел, – сказал он, изучив свои голые руки. – Моя аура сгорела до души. Ты можешь подождать несколько дней? Потом мы пойдем туда, разбрасываясь обвинениями и скрытыми колкостями, хорошо?

Я сморщила нос, ненавидя смех Тритон надо мной.

– Ах, энергичность молодости, – сказала она, делая ситуацию еще хуже. – Если бы это была я – то не пошла бы туда даже тогда.

– Почему нет? – спросила я, чувствуя приближение другого «к сожалению».

Тритон коснулась ручного зеркальца, которое было похоже на то, которым на моих глазах пользовалась Кери.

– Свидетельство Ала будет спорным, даже если он чуть не убил себя. Никто не станет рисковать и проверять его правдивость, видя, что это сделало с ним. Ал был бы сейчас мертв, если бы… ты не вытащила его.

Она собиралась сказать «эти кольца», но я промолчала. Ее выбор слов был продуманным.

Я расстроено нависла над Алом, и он закрыл глаза, игнорируя меня.

– Ал, – сказала я решительно, и он открыл их. Я заколебалась при виде его черных глаз, потом кинулась вперед. – Я не стану снимать проклятие с Ку'Сокса. Это единственная причина, по которой я сплю по ночам. Кроме того, мне кажется, что он хочет не только моей смерти – он хочет, чтобы и вы все были мертвы, иначе зачем эта возня с детьми с Роузвудом?

Тритон взглянула на Ала с незнакомыми следами страха в глубине глаз.

– Я тебе верю, – сказала она, ее пальцы пробежались по нескольким вещицам на комоде. – Но тебе никто не поможет.

– Почему? – спросила я в отчаянии.

– Потому что мы знаем, что не сможем его контролировать, и мы трусливы, – сказала она. – Его освободил твой фамилиар, и поэтому это ты обязана его контролировать. Если ты не сможешь, мы отдадим ему тебя для успокоения и собственного спасения.

Вот отстой.

– Я заставила его вернуться в Безвременье, – сказала я, и она взяла зеркальце.

– Туда, где мы не хотели его видеть, – сказала она, и я сгорбилась. – Разберись с ним, иначе мы убьем тебя ради нашего спасения. Я вообще удивлена, что коллектив дал тебе время. Должно быть, ты им нравишься.

Как я не пыталась, но не смогла прогнать со своего лица хмурость. Нравлюсь, да? Какой забавный способ это показать.

Ал потянулся взять зеркальце, которое Тритон поднесла к кровати.

– Отправь ее домой, – сказал он устало, а потом уставился на свое отражение. – Что, черт возьми, случилось с моими глазами?

Тритон забрала зеркальце, несмотря на протест Ала, и с необычно сексуальным видом плавно пересекла спальню, чтобы положить его обратно на комод.

– Они станут нормальными? – спросил он, и она пожала плечами.

– Нет! – громко сказала я, и Ал посмотрел на меня. – Это бычье дерьмо! – добавила я, чтобы он не подумал, что я говорю о его дурацких глазах. – Ку'Сокс должен в этом сознаться!

– Он скажет, что ты была с ним заодно и теперь решила сбежать, любовь моя, – сказала Тритон.

Моя реакция на это прозвище улетучилась, и, похолодев, я помедлила со своей злостью. Мне не нравилось быть «любимой» для демона. Это означало, что я была глупой и бестолковой.

– Тритон, отправь ее домой, пожалуйста, – попросил Ал низким от усталости голосом.

Демоница склонила голову, и я протестующе замахала руками.

– Эй! Подождите! А кто за тобой присмотрит?

– Мне не нужен присмотр, – пробормотал Ал, глубже зарываясь в складки гусиного пуха и шелка. – Иди домой. Позвони мне через три дня.

Три дня?

Ал улыбнулся, его глаза закрылись.

– Тритон?

– Проклятье, нет! – заорала я, но мои слова застряли в горле, меня неожиданно окружило сознание Тритон. Я поставила защитный круг вокруг себя прежде, чем это сделала она. Отправляете меня домой, как маленькую девочку, да? – подумала я, меня распирало от злости.

Но как только реальность завертелась вокруг меня, и я обнаружила себя стоящей на залитом солнцем кладбище перед моей церковью впереди в послеобеденном свете, я отрезвела. Ку'Сокс мог появиться в моей церкви днем и ночью благодаря Нику. И нужно было еще подумать о Кери и Люси – заложницах на крайний случай. Я не могла рисковать тем, что Ку'Сокс отыграется на них, превращая мою потенциальную победу в поражение.

Заставить его признать, что я не имею ничего общего с этой уродской фиолетовой линией, всасывающей Безвременье без ущерба для безопасности Кери и Люси, будет непросто.

В тот же миг я нащупала телефон, прокрутив список звонков, пока не обнаружила номер Трента. Я должна поставить его на быстрый набор или что-то такое. Отовсюду стали слетаться пикси и отмахиваясь от них, я направилась к задней двери церкви, склонив голову и ожидая, пока кто-то возьмет трубку.

– Твой отец в порядке, – сказала я, радуясь, когда Джумок погнал большинство из них на свои посты.

Три гудка и щелчок, и мои ноги остановились, когда я услышала через телефон плач Рэй. Это были тихие, мучительные рыдания о потере, которой десятимесячные не должны понимать. Дженкс пел ей о кроваво-красных ромашках.

– Я вернулась, – сказала я еще до того, как убедилась в том, что это Трент. – Не вызывайте меня.

– Ты их видела? – спросил Трент, его голос был шокирующе пустым. Я сделала вдох, чтобы ответить, но горло сжалось, и я не смогла выдавить ни слова. На глазах выступили слезы. В течение трех ударов сердца никто из нас ничего не говорил, а потом Трент тихо добавил:

– Нет, думаю, не видела.

– Я думаю, они в порядке, – сказала я, но это звучало неутешительно даже для меня. В груди болело, и я начала медленно продвигаться мимо могильных плит, одной рукой придерживая живот. В тихом звуке крыльев и пыльцы Джумок сел на мое плечо.

– Они у Ку'Сокса. Он собирается использовать их, чтобы заставить нас с тобой делать то, что он хочет. Трент, дай мне немного времени найти способ вернуть их. Ку'Сокс не имеет на это права. Кери – освобожденный фамилиар. Мне только нужно подать надлежащие документы.

– У меня нет времени на документацию, – проговорил он горько, а потом я услышала его вздох, и Рэй, наконец, перестала плакать. Я услышала сопение малышки и поняла, что он взял ее на руки.

– Тогда дай мне время поговорить с Дали, – сказала я. – Мне нужно объяснить ему происходящее и тогда он, возможно, поможет.

– Зачем демону мне помогать? – спросил Трент и я подняла взгляд на церковь, щурясь в попытке отыскать Биза. Там сидела незнакомая огромная горгулья, я нахмурилась.

– Он поможет мне, а не тебе. И я не стану просить его делать это бесплатно, – ответила я, потом смягчилась. – Дай мне несколько часов. Ты сможешь привезти Дженкса домой? И еще мою машину? Скажем, после полуночи? К тому времени я должна закончить и у меня для тебя будет больше информации.

– Полночь! – услышала я пронзительный голос Дженкса, потом нахмурилась, поскольку Трент прикрыл телефон.

– Хорошо, полночь, – согласился пикси мрачно, когда я снова смогла его слышать.

– Трент? – осторожно позвала я.

– Увидимся в полночь, – сказал Трент, а потом телефон замолчал.

Испуганная, но не удивленная, я закрыла телефон и спрятала в сумку. Обняв себя руками и опустив голову, я шагнула на заднее крыльцо и с трудом распахнула дверь-ширму.

Потребуется хороший план, чтобы разобраться со всем этим дерьмом.

Надо позвонить Айви.

Глава 9

Я нервно вытерла руки полотенцем и бросила его на стойку. Еще до того, как оно упало, я снова схватила его, аккуратно развешивая в центре ручки печи.

Выдохнув, я оглядела свою кухню, освещенную лишь маленькой лампой над раковиной да светом из гостиной. Демоны с тенями, казалось, шли вместе, но жаждали солнца так же, как немертвые вампиры.

Чайник Кери примостился между двумя стульями около рабочего стола Айви. Антикварный фарфор был теплым из-за чая Эрл Грей, две лучшие чашки стояли рядом с ним. Свеча на плите распространяла запах соснового леса. Если мне повезет, то, может, он даже заглушит запах жженого янтаря. Возможно. У меня остался час до того, как Трент привезет Дженкса. Я больше не могла ждать. Я обещала Тренту результаты, а значит, пришло время позвать демона.

Я повернулась к Бизу на холодильнике.

– Ну как? – спросила я его. – На твой взгляд, это выглядит нормально?

Горгулья размером с кошку поднял кончики крыльев, соприкасаясь ими над головой в своей версии пожатия плечами.

– Кажется, – ответил он, его шероховатая кожа вспыхнула, сменив цвет с серого на белый, потом на черный и снова на серый. Он волновался. Я тоже.

Я повернулась к раковине и запахнула голубые занавески, не желая, чтобы Дали видел больше, чем нужно. Например, висящий на вешалке кожаный костюм, в котором я вернулась домой.

– Спасибо, что ты здесь, Биз.

– Я не боюсь демонов, – ответил он, но высокий, скрипучий голос его выдал.

Улыбаясь, я прислонилась спиной к раковине. Мне не нравилось в присутствии посторонних связываться с Алом, еще больше не нравилось связываться с другими демонами… Но Биз был замешан в этом до самых кончиков ушей, и когда он отказался покинуть кухню, услышав мой план, я позволила ему остаться.

– Демоны не такие плохие, когда узнаешь их получше, – сказала я, вынимая из шкафа тарелку и выкладывая магазинные птифуры вокруг кучки домашнего имбирного печенья в форме маленьких звезд. Я не знала, что нравится Дали, и решила разнообразить чаепитие.

Церковь казалась пустой – Айви не было, а пикси либо вылетели наружу, либо уже спали. Меня преследовало растущее чувство беспокойства с тех пор, как я вернулась из Безвременья, и не все можно было отнести к моим текущим проблемам. Что-то назревало с вампирами.

Феликс уже дважды спрашивал о Айви. И я знала, что Ринну Кормелю – мастеру-вампиру Айви – не нравилось то, что она покинула штат, даже если ненадолго. По крайней мере, на сей раз он не отправил наемных убийц.

– Ты уверена, что не хочешь подождать, пока приедут Дженкс с Трентом? – спросил Биз. – Что может помешать Дали, к примеру, тебя похитить?

– Ничего. Поэтому он даже пытаться не станет. Кроме того, он знает, что я студентка Ала. Следовательно, какой в этом смысл? Ты уверен, что не хочешь подождать в саду? Я не против.

Биз покачал головой, пытаясь скрыть свою легкую дрожь.

Если бы я вызывала Ку'Сокса, я бы использовала круги, ловушки, возможно, дождалась бы Трента. Все же Дали был похож на Ала: доверие, хоть это было и рискованно, давало шанс на быстрое решение вопросов.

– Надеюсь, он знает, как тебе помочь, – почти прошептал Биз. – Мне не нравятся демоны.

Его красные глаза метнулись ко мне.

– Ты мне нравишься, а они – нет. Я хочу сказать, что если бы Дали знал, как вернуть Кери и Люси, разве он бы уже не сделал этого?

Я слабо улыбнулась и убрала чашки от края.

– Нет. – В меня скользнула тонкая струйка беспокойства. Демоны не могли контролировать Ку'Сокса. Если и я не смогу – они отдадут меня ему в качестве взятки за свое спасение. Ура мне.

Биз посмотрел в сторону занавешенного окна, потом на меня. Став немного светлее, он кивнул, переставив когтистые лапки.

– Хорошо. Я готов.

– Я тоже.

Нервничая, я вытащила стул и села на него, потянувшись через узкое пространство под центральную стойку, где я хранила зеркало вызова. Оно холодило мне колени, стекло, казалось, погружалось в меня. Как только я положила пальцы на красное стекло, боль в затылке стала более явной. Мне действительно нужно сделать вариант поменьше, чтобы я могла носить зеркальце в сумке, и я поклялась себе, что как только у меня будут выходные и мне не придется спасать мир – я его сделаю.

На запястье появилось слабое, непривычное покалывание и я перевернула руку. Там было выпирающее кольцо шрама, привязывающего меня к Алу – знака того, что я задолжала ему услугу за возвращение меня домой в ночь нашей первой встречи. Я так и не удосужилась с ним разобраться, и покалывание в шраме казалось мне любопытным. Возможно, он отвечал на его недомогание. Моя хмурость усилилась.

– Если ничего не выйдет, скажи Айви, что мне жаль, – сказала я, ставя пальцы на нужные знаки.

– Розы на твою могилу. Конечно. – Биз опустился на ближайший ко мне стул, его шершавые ноги сжимали спинку, пока он ловил равновесие. Он действительно хороший ребенок.

Прохлада зеркала болью отразилась во мне, и новый, слабый диссонанс перешел в раздражающий вой в задней части моих ушей.

Даллкаракинт? – подумала я, не желая говорить настоящее имя вызова демона вслух. Не то чтобы я не могла его сказать, но Дали не оценит то, что я говорю его имя по эту сторону линий, зная, что каждый, кто его услышит, сможет его вызвать. Дали прилагал огромные усилия, чтобы сохранить его в секрете.

Почти в тот же миг облако жужжания словно вздрогнуло, разделилось и с удивительной внезапностью, рядом со мной возникло второе присутствие.

Рэйчел?

Это был Дали, и я смущенно покраснела. Я не часто говорила через свое зеркало вызова с демонами, не считая Ала, и присутствие Дали в моих мыслях нервировало. В то время как Ал использовал бахвальство и театральщину, чтобы скрыть свою истинную сущность, Дали был похож на стальной столб, с которого, казалось, все соскальзывало.

– Эм, прости за беспокойство, – сказала я, мои мысли отправились к нему через зеркало.

К раздражению в наших разделенных мыслях предсказуемо добавилось смущение.

Я занят. Назначь встречу у моего секретаря.

Он собирался разорвать связь. Я была немного удивлена, что вообще смогла добраться до него, а не одного из его подчиненных.

– Дали, подожди. Я должна поговорить с тобой, а Ал…

Я остановилась, не зная, кто может меня услышать.

Ал что? – спросил Дали, его мысли окрасились интересом.

Я колебалась, глядя на опущенные крылья Биза.

– Я сделала чай, – начала я.

Меня затопило возмущение и я чуть не отдернула руку от зеркала.

Ты вызываешь меня! – взорвался Дали, и я приготовилась защищаться до того, как он меня заглушит.

– Я сделала чай! – воскликнула я, пытаясь соответствовать его злости. Биз испуганно распахнул глаза. – Ты хочешь прийти сюда и выпить его или нет? Это Эрл Грей. Я его не очень люблю, но большинство знакомых мне мужчин любят бергамот. Мне все равно, поговорим мы здесь или в твоем офисе, но тогда мне придется нести с собой печенье, и оно будет иметь вкус жженого янтаря, хотя я потратила на них два часа!

Я сделала вдох, чувствуя, как гнев демона затихает.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала я мягко, мысли отразили мой умоляющий тон. – Моя кухня не большая, но…

Мои слова отрезало, когда я почувствовала изменение в нашей связи – смену светлых, подавляющих мыслей на более обволакивающее, ищущее ощущение. Дали шел, используя зеркало, чтобы найти меня.

Мои глаза расширились от этого чувства и из меня выскользнул слабый шум я-не-знаю-чего, частью встревоженный, частью удивленный, частью сексуально раздраженный, пока демон прокладывал часть линии через меня, чтобы появиться рядом со мной, а не в лей-линии в саду.

– Он идет, – сказала я, поднимая голову, и краснея от того странного звука, что я издала.

– Святой милостивый серафим, – выругался Биз, когда в углу комнаты, рядом с холодильником возник вихрь красного Безвременья. У меня не было формального круга – места, обозначающего, куда прыгать. Возможно, это стоит исправить, если мне удастся пережить следующие несколько дней.

– Эрл Грей? – протянул Дали с американским деловым акцентом, сбрасывая остатки черных вихрей, являясь в сером костюме и ярко-красном галстуке вместо белой тоги – слава Богу. Он выглядел как полноватый босс мафии с дорогими туфлями, сшитыми на заказ брюками и седеющими, стильно уложенными волосами.

Я неловко встала. Биз отпрянул назад, его красные глаза широко распахнулись. И все же он остался, доверяя моим суждениям.

– Спасибо, что пришел, – сказала я, вытирая ладони о джинсы. Дерьмо, нужно было надеть платье, но это была моя кухня и в платье я бы чувствовала себя глупо – снова.

Дали внимательно изучал мою кухню, потом перевел взгляд на меня.

– Ты слишком быстро решила, что это хороший знак, – он взглянул на часы, потом его красные с козлиным зрачком глаза вернулись к колдовским котлам и горячему чаю на столе. – У тебя нет защиты, охраняющей твое место для колдовства?

– Она мне не нужна, – ответила я, мой взгляд затуманился от мыслей об эгоистичных, могущественных людях, которых я вышвыривала со своей территории, совершенно пренебрегая опасностью, которую они несли в себе. – Хочешь присесть? – спросила я, указывая на стул, стоящий рядом с моим.

Нахмурив брови, демон шагнул вперед и посмотрел на жесткий стул со спинкой.

– Наверное, он удобнее чем, кажется, – предположил он, осторожно садясь, скрещивая колени и пытаясь принять достойный вид. Но этот демон выглядел еще более неуместно в моей кухне, чем когда-то Трент.

В моих мыслях промелькнуло воспоминание о Тренте, делающем со мной печенье у центрального стола. Это было даже не по-настоящему. Я находилась в своего рода коме и его разум пытался достать меня, но мне все казалось достаточно реальным. Как и поцелуй, который за этим последовал.

Нервный смешок Биза заставил Дали нахмуриться. Все шло не так хорошо, как я надеялась, но с решимостью, которой я могла воспользоваться на плохом свидании вслепую, я села и начала разливать чай.

– Мне всего двадцать семь, – сказала я сухо. – У меня было недостаточно времени, чтобы накопить на роскошные владения.

Здесь начинало пахнуть жженым янтарем, и я задалась вопросом, не стоит ли мне открыть окно и рискнуть привлечь пикси с их наблюдательных постов.

Блуждающее внимание Дали вернулось ко мне.

– Говоря о времени… – заметил он мрачно, – оно у тебя очень быстро истекает. Или лучше сказать, у Тритон кончается пространство.

Его выражение лица стало недобрым, он потянулся за имбирным печеньем.

– Ты сделаешь нищей одного из самых богатых демонов Безвременья. Поздравляю. Через час тебе стоит начать сдавать в аренду себя.

Плохое начало.

– Я была на линии, – сказала я, теперь наливая чай себе. – У меня есть несколько идей.

Заметив, что Дали не берет свою чашку, я протянула ее ему. Указав на Биза, я представила его.

– Это Биз, моя горгулья.

Дали сделал глоток, его глаза едва не закрывались от явного наслаждения, которое он пытался скрыть.

– Биз, – проговорил он, кивая ему, и горгулья вспыхнул смущенной чернотой. – Ты моложе, чем я думал. Твое отсутствие навыков оправдано.

– Приятно познакомиться с вами, сэр, – произнес Биз, и я начала им гордиться.

– Не сомневаюсь, – легко сказал Дали, глядя на печенье. – Это птифуры?

Я молча толкнула к нему тарелку, и он взял еще одно имбирное печенье.

– Ммм, – протянул он, съедая звезду за один укус. – Где Ал? Он поставил на свое зеркало пометку «не беспокоить». Ты что, думаешь о смене учителя… Рэйчел? – его голос был хитрым, почти злым. – Думаешь, что я смогу спасти тебе жизнь? Подумай еще раз. Меня ты не разоришь.

– Хорошо, – сказала я, пытаясь перевести беседу в нужное мне направление. – Ты умрешь богатым демоном. Ал занят обновлением своей ауры, – добавила я, заметив как глаза Дали заинтересованно расширились.

– Он сжег ее, пытаясь найти следы Ку'Сокса в том фиолетовом осадке, который сейчас находится в моей немного несбалансированной линии.

Дали взял третье печенье, его короткие пальцы двигались уверенно и медленно.

– Выводы Ала нельзя использовать в суде, – произнес он, потом откусил половину печенья. – У него на кону стоит слишком много, поэтому он не является надежным свидетелем. Сомневаюсь, что тебе удастся убедить кого-нибудь подтвердить это, если в процессе он сожжет свою ауру.

– Я знаю об этом, – сказала я, позволяя проявиться собственному раздражению. – Поэтому ты здесь. Я хочу поговорить с тобой о законности того, что Ку'Сокс похитил Кери. Документы не были заполнены, но она освобожденный фамилиар. Ку'Сокс использует ее в качестве заложницы, и я хочу вернуть ее с Люси.

С сухим выражением на лице, Дали взял еще одно имбирное печенье.

– Ку'Сокс не похищал Кери. Он похитил Люси. Кери сама вызвалась пойти с ней. Когда печенье кончится, я уйду.

– Что?! – воскликнула я, в шоке откидываясь на спинку стула. Я взглянула на Биза, затем обратно на Дали. В груди словно образовалась пустота вместе с покинувшей меня надеждой. Это звучало очень похоже на то, что она могла сделать. Кери не боялась демонов. Она боялась быть беспомощной перед ними, а с возвращением души, она такой не была.

– Но Люси – моя крестница! – воскликнула я в замешательстве. – У нас с Ку'Соксом был договор, что он оставит меня и моих близких в покое. Люси – моя.

– Подай документы о нарушении контракта, и я попробую что-нибудь сделать, – посоветовал Дали. Значит, вот как все обстоит. – Ку'Сокс немного… нестабилен. Мы с Тритон присматриваем за ним, – Дали перевел взгляд от тарелки с печеньем на меня. – Мы уже какое-то время знаем, что он что-то задумал. То, что он скрывает свои планы от остальных – единственная причина отсрочки твоей смерти.

Я подумала о тщательно сформулированном вопросе Тритон, все больше расстраиваясь.

– Тогда почему вы позволяете, чтобы ему все сходило с рук? – спросила я ошеломленно. – Вы знаете, что это не я вызвала настолько быструю утечку Безвременья на линии. Зачем вы пристали ко мне? Это сделал Ку'Сокс!

Дали не встречался со мной глазами.

– Верно, – ответил он. – Но для этого он использовал твою несбалансированную линию. За нее отвечаешь ты. Я уверен, что Ку'Сокс знает, как контролировать утечку. Он пытается устранить тебя, заставляя нас страдать и напоминая о своей силе одновременно, маленький болван.

Осталось два имбирных печенья. Я наклонилась вперед, почувствовав укол тревоги.

– Это то, о чем вы думаете? – сказала я, отталкивая свою чашку чая так сильно, что она расплескалась. Я ненавидела бергамот. – Вы думаете, что он спасет вас, если вы меня убьете?

Дали молча взял печенье.

– Ку'Сокс и раньше угрожал нам, но никогда не шел до конца. Он молод и зол. Ты прокляла его, отняв у него свободу.

Дали улыбнулся, показывая мне свои ровные, квадратные зубы.

– Детское соперничество. Может, тебе стоит снять с него проклятие.

– Я так не думаю, – выпалила я, гадая, как мне убедить Дали в том, что угроза серьезнее, чем он думает. – Слушай, моя смерть будет ошибкой. Я не пытаюсь вас убить. Он пытается, и я не думаю, что линию с тем фиолетовым осадком можно будет закрыть, даже с моей смертью. И на случай, если ты не заметил – вы ему больше не нужны. У него есть Ник, который украл фермент, подавляющий синдром Роузвуда настолько, что можно выжить. А вы стоите в стороне и скрываете факт того, что он обошел мою защиту Трента – единственного, кто может сделать лечение постоянным и способен пережить следующее поколение. Вы больше не нужны Ку'Соксу. Через десять лет он будет играть с кучкой детей, использующих демонскую магию.

– Дети с Роузвудом не для него – они для нас. – Дали запил печенье глотком чая. Я разинула рот.

– В-вас? – запнулась я, и он кивнул. Осталось одно печенье. Тридцать секунд.

– Они – спасательные плоты, тела, способные на демонскую магию, в которые те, кто лоялен к нему, могут вселиться и сбежать из разрушающегося Безвременья, – сказал Дали, и я неверующе уставилась на него.

– И вы ему верите? – спросила я. – Серьезно?

Глаз Дали дернулся, подтверждая обратное, но благодаря этому мне стало легче понять причину того, что никто не станет мне помогать.

– А вам вообще приходило в голову, что без постоянного лекарства, жизнь всех, кто спасется на фалдах Ку'Сокса, будет полностью зависеть от него?

Крупные пальцы Дали опустились на последнее печенье. Замешкавшись, он постучал им по тарелке.

– Поэтому мы не принуждаем его отдать Кери, – ответил демон мягко. – Он хочет постоянное лекарство.

Я откинулась на стуле, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать биться головой о стол.

– Он лжет вам, Дали – всем вам. Он никогда не разрешит кому-нибудь из вас взять этих детей, и позволит Безвременью разрушиться, убьете вы меня по его желанию или нет. А теперь перестаньте вставлять мне палки в колеса и верните Кери и Люси, чтобы я могла с разобраться с линией!

Дали положил последнее печенье обратно на тарелку и вытер пальцы. С новой скованностью в движениях он задумчиво произнес:

– Ты думаешь, он планирует полное уничтожение?

Я кивнула, ссутулившись.

– Перед тем, как Тритон вернула нас под землю, мы встретили горгулью. Она видела, кто нанес вред моей линии.

Высоко подняв аккуратно подстриженные брови, Дали посмотрел на меня, но что его больше удивило – поддержка Тритон или явление горгульи – я не поняла.

– При свете дня?

– У нее был огромный меч, выглядевший так, будто последние лет пятьдесят он валялся на помойке, – ответила я зло. – Она сказал, что через какое-то время линия излечится сама, но уничтожит Безвременье в процессе, и что они собираются уходить и спасать тех, кого могут.

– Горгульи уходят? – Это было мягкое, но тревожное уточнение.

– Еще она сказала, что мне не хватит времени на то, чтобы исправить линию до того, как она восстановится сама. Если вы не можете отдать мне Кери, дайте, по крайней мере, мне немного времени, – попросила я. – Четыре дня, – добавила я, думая об ожоге Ала.

Пристальный взгляд Дали в задумчивости остановился на мне. Вздохнув, он скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула.

– Ты хоть представляешь, о чем просишь?

Адреналин пронзил меня, я вдруг поняла, что этот демон, вероятно, пришел сюда с намерением убить меня и покончить с этим перед уходом.

– Думаю, я могу исправить линию, – сказала я, пытаясь найти что-то основательное, что отсрочит мою погибель. – Мне просто нужно одолжить…

Я интригующе замолчала, как будто не желая разглашать то, что мне надо, а не то, что я понятия не имела, как поступить.

– Кое что у Ала, – закончила я, пытаясь казаться скрытной, а не смущенной.

Дали вглядывался в меня, сжав губы в тонкую линию.

– Ты мне не доверяешь.

– Конечно, – ответила я, и Биз хихикнул, издав странный нюхающий звук.

Демон нахмурился.

– Ты понятия не имеешь, как исправить эту линию, – подвел он итог, но внутри я почувствовала крошечное пятно надежды. Дали думал об этом.

Биз рядом с ним прочистил горло.

– Я могу видеть линии, – сказал он, становясь насыщенно черным. – И знаю, что могу помочь. Я разбираюсь в аурах.

Дали не обратил на него внимания, что разозлило меня, и я сказала:

– Ку'Сокс проклял мою линию. Этот фиолетовый осадок создан демоном. Я еще не находила проклятия, которого не могла бы расплести.

Лицо Дали сморщилось, делая его похожим на доброго дядюшку, который очень хотел бы дать вам четверть миллиона долларов для создания шиншилловой фермы, но эти проклятые инвесторы просто не видят потенциала в данном проекте.

– Не то, чтобы я не хочу тебе верить, – начала демон, и я испустила громкий, раздраженный вздох. Он продолжил: – Но вера будет слабым утешением, если нас, ожидающих, пока ты это узнаешь, затянет в небытие. Не похоже, что ты можешь многое потерять.

– Если вы не поверите мне, мы оба умрем, Дали, – сказала я, не отпуская его взгляда. – Даже если Безвременье разрушится, ты думаешь, Ковен позволит мне жить после того, как исчезнут линии и больше не останется магии? Я так не считаю.

Расфокусировав глаза с козлиным зрачком, демон кивнул.

– Разве вы не можете выбрать, что засосет в это небытие? – спросила я. – Попробуйте раздуть свои комнаты. Позвольте ей какое-то время затягивать пустое пространство.

– Возможно, – Дали распрямил колени, поставив ноги на пол. Он собирался уходить, и смотрел на последнее печенье.

– Никто этого не захочет, если Тритон возместит их убытки. Нам всем хотелось бы видеть, как она обеднеет на одно или два десятичных числа.

– Попробуй заставить их подумать над этим, – предложила я, вставая и направляясь к стойке, где у меня был пакет с печеньем для Рэй. Дали они тоже вполне сгодятся.

– У меня есть идея, но мне нужно четыре дня и твое молчание о том, что у нас вообще был этот разговор.

Внимание Дали метнулось ко мне. Его глаза засветились, он встал и принял печенье как взятку, которой они и были.

– Неужели? – спросил он, тихо шурша пакетом. – Секреты, Рэйчел?

Я смело встретилась с его взглядом.

– Чем меньше знаешь – тем лучше.

Голова Дали подозрительно склонилась.

– Ты мне доверяешь?

Сердце пропустило удар. По словам Ала, для меня не было проблемой попросить о чем-то, но в данном случае я просила слишком много.

– Ты представитель суда, – сказала я. – Если я потерплю неудачу, приходи и убей меня, – продолжила я, заставляя Биза шелестеть крыльями. – Я не хочу быть рядом и видеть исчезновение магии на этой стороне линий. Но если мне удастся разобраться, я хочу, чтобы все мои долги перешли к Ку'Соксу.

Дали начал улыбаться.

– Все до сегодняшнего дня и те, что я приобрету во время решения того беспорядка, что он устроил, – уточнила я, нервничая. Там было довольно много.

– Долги Тритон, начисленные из-за его вмешательства тоже, – добавила я. – Я хочу, чтобы этот демон оказался в такой глубокой дыре, что если мы выживем, ему придется провести следующую тысячу лет в качестве официанта в твоем ресторане.

Дали усмехнулся, и у меня перехватило дыхание.

– Мы, – сказал он, и я моргнула, не зная, почему он сказал это. Тут я поняла, что сказала это первой. Я сказала «мы». Я объединила себя с ними, и это вышло также естественно, как если бы «мы» существовали долгое время.

– Мне нравится, как ты мыслишь, Морган. Не удивительно, что Ал так сильно рискует ради тебя.

– Ну что? – спросила я, поскольку стало очевидно, что Дали уходит.

Его пальцы сжались на пакете с печеньем.

– У тебя четыре дня. Чуть больше и Безвременье пострадает слишком сильно.

Уши Биза встали торчком, и звук открывающейся передней двери эхом отразился в церкви. Мой взгляд метнулся к часам на плите. Они рано.

– Четыре дня, – сказала я. Через трое суток Ал сможет встать на линию. Времени будет мало, но возможно, к этому моменту я все решу.

– Если линия не будет исправлена к полуночи, ты умрешь, – Дали посмотрел на свои часы, – в эту пятницу, – уточнил он кисло, и покосился на Биза так, будто в чем-то потерпел неудачу, а потом… исчез.

Я выдохнула, меня поддергивало. Я направилась к окну, чтобы его открыть и выветрить демонскую вонь. Дали забрал печенье, но оставил птифуры.

– Спасибо, – прошептала я в ночь, хотя демон не мог меня услышать. Не стоит недооценивать силу домашней выпечки. Стул Биза скрипнул, он ослабил хватку. Глядя на темное кладбище, пустое от свечения спящих пикси, я почувствовала, как все внутри сжалось при звуке шагов Трента в коридоре. Я понятия не имела, что буду делать дальше, но Трент не обрадуется тому, что я выяснила.

– Моча Пеппера! Ну и вонь здесь! – выругался Дженкс, метнувшись внутрь. Зажимая нос пальцами, он сделал большой круг по кухне и опустился на голову Биза. Горгулья пошевелил большими бахромчатыми ушами и Дженкс переместился на вершину рулона бумажных полотенец, который мы держали на столе.

– Он ушел? Только что? Я хотел поговорить с ним.

Я прислонилась спиной к стойке, радуясь, что на кухне чисто. Думаю, Трент впервые видел ее не заставленной всякими магическими штучками.

– Поэтому я и попросила Трента привезти тебя домой к этому времени, – сказала я, тонко улыбаясь.

Нос Трента сморщился от вони и, судя по нахмуренным бровям, в нем боролись беспокойство с надеждой. Длинное тонкое пальто скрывало его костюм. Он выглядел настороженным, держа шляпу так, чтобы скрыть свои отсутствующие пальцы. Его глаза поймали свет, оглядывая кухню так, будто искали видимые следы Дали, но все что осталось – это запах.

– Дженкс сказал, что я могу войти, – сказал он, от звука его голоса у меня перехватило дыхание. Я не могла утешить его, и оставалась на месте, обхватив себя руками. Меня не волновало, что я выгляжу грустной.

– Конечно, заходи, – сказала я.

Крылья Дженкса застрекотали от удивления, но я не знала, что еще могу сказать.

Выглядя элегантным и собранным, Трент сделал еще один шаг внутрь. Он кивнул Бизу, и горгулья коснулся кончиками крыльев над головой в знак приветствия. Окинув меня внимательным взглядом, мужчина заметно напрягся.

– Не утешительные новости, да?

Я сделала глубокий вздох. Не в силах встретиться с ним глазами, я оттолкнулась от раковины, и прижалась животом к центральной стойке. Тарелка с птифурами заскрипела, когда я оттолкнула ее.

– У Дали связаны руки, – ответила я мягко. – Кери добровольно пошла с Ку'Соксом.

– Что?! – Дженкс поднялся в колонне пыльцы, и Биз приобрел примирительный черный оттенок.

Лицо Трента стало пепельным.

– Ку'Сокс забрал Люси, – выдохнул он, и я кивнула.

– И Кери пошла добровольно, чтобы присмотреть за ней, – закончил Дженкс, сейчас в волнении мечась между Трентом и мной.

У меня заболела голова, и я потерла ее. Это было так просто, так нечестно. Трент шаркнул ногами, и я подняла голову.

– Значит, все именно так, – сказал Трент, все следы мягкости исчезли в твердом сжатии его челюсти. – Если у политического урегулирования шансов нет, значит, я буду использовать более радикальные меры.

Я застыла. Стул Биза скрипнул, он усилил свою хватку. Радикальные меры? В последний раз, когда Трент использовал радикальные меры, Сан-Франциско был разрушен, а я оказалась в вызванной заклинанием коме на три дня.

– Эй, эй, эй, – заспорила я, выставляя руку. – Ты не можешь отдать себя, как замену. Он именно этого и добивается.

Чего хотят все демоны.

– Именно поэтому это сработает.

Я покачала головой, но Трент не слушал. Он даже не смотрел на меня, уставившись в стену в двух футах правее от меня. Холодный и отстраненный, он игнорировал даже Дженкса, парящего перед его лицом.

– О ради пердежа феи, ничего не выйдет, эльф, – воскликнул пикси, рассыпая ярко красную пыльцу. – Мы говорили об этом, помнишь? Ты сдашься, а потом Рэйчел придется просто снова спасать твою задницу, а, следовательно, мне придется спасать ее. Я больше этого не вынесу. Я не молодой пикси. Она демон, в конце концов! Дай ей делать ее взорванную Тинки работу!

Жесткий контроль Трента над эмоциями дал трещину. Развернувшись, он бросил шляпу на стол.

– Если я озвучу его блеф, он убьет их, – сказал он. – Ты знаешь это. Потом он украдет кого-то другого для шантажа и все начнется снова. У меня есть чувства, Рэйчел. Я люблю людей. Я не позволю им умирать за меня!

– Я не это имела в виду, – тихо возразила я, и Трент сердито уставился на меня. – Мы не можем вернуть их через суд, но в то же время у меня есть четыре дня на балансировку линии.

Он резко отвернулся, явно разочарованный.

– Как это поможет Люси и Кери? – спросил Трент, стоя спиной ко мне, и Дженкс бросил на меня взгляд, опускаясь на его плечо.

Любопытно, подумала я, когда плечи Трента расслабились из-за того, что сказал Дженкс. Биз тоже это заметил. Очевидно, эти два мужчины пришли к какому-то пониманию.

– Если я смогу починить линию или доказать, что Ку'Сокс создал дыру, демоны обернутся против него, – сказала я, но в действительности это была больше надежда. – Кери и Люси будут возвращены.

Я посмотрела на стойку, как будто могла увидеть книги на полке под ней. В них не было ничего о лей-линиях. Ничего в них, ничего в библиотеке, ничего в библиотеке Ала. Если бы там что-то было, он бы уже что-то нашел.

Громко выдохнув, Трент медленно опустился на стул. Последняя его маска спала и он сгорбился, поставив локоть на стол.

– Я не могу рисковать жизнью Кери и Люси, – сказал он, и у меня в горле встал комок. Мужчина страдал. Это моя вина. Он был тем, кто выпустил Ку'Сокса, но сделал это для спасения моей жизни, а вернее, моей свободы.

Дженкс махал в мою сторону, требуя, чтобы я что-то сделала, и я скривилась, обходя центральную стойку, чтобы с неловким видом встать рядом с Трентом. Я гадала, давно ли он ел.

– Мы с Алом ходили смотреть на линию, – сообщила я нерешительно. – Он довольно сильно обжег ауру, но это дало нам лучшее представление о том, что сделал Ку'Сокс.

Трент не отвечал мне, заставляя чувствовать себя еще более неловко, и я попятилась, садясь на стул Айви. Мои глаза направились к кольцу Трента и я вспомнила ощущения от кольца Ала.

– Думаю, я спасла ему жизнь. Снова.

– Держу пари, это стало сюрпризом, – заметил он сухо.

Усмехнувшись, я опустила глаза.

– Так и было. Он не сможет встать на линию до четверга. А поскольку я больше никому там не доверяю, я застряла здесь до его выздоровления. Я знаю, что могу устранить утечку в линии при помощи Биза, – добавила я, и горгулья склонил голову, обвив хвостом ноги. – Если я смогу починить ее, я смогу доказать, что Ку'Сокс пытается уничтожить Безвременье. Кери и Люси будут последними, что будет у него на уме, если за ним станет охотиться весь коллектив. В любом случае он никому не нравится.

Трент промолчал, уставившись в стол. Я даже не была уверена, слышал ли он меня.

Мои мысли отправились к демонам и словам Дали о том, что они боятся Ку'Сокса. Вместе они могли победить Ку'Сокса, но страх сделал из них рабов. Они ждали, что я позабочусь об их плохом мальчике, прячась за пустыми словами о личной вендетте между нами. Были ли они действительно напуганы или апатия была легче выживания? Может, им вообще было все равно, будут они жить или умрут.

Трент по-прежнему не двигался и под раздраженные жесты Дженкса, я потянулась через стол, кладя свою руку поверх его.

– Мы их вернем.

Трент моргнул, когда наши руки встретились, не от потрясения, а так словно это вывело его из глубокой задумчивости. Его выражение лица было пустым, когда мужчина посмотрел на наши руки, и я слабо улыбнулась и пожала его ладонь. Я слышала на нем запах больницы и поняла, что, видимо, поэтому у меня разболелась голова. Я ненавидела больницы.

– Как Квен? – спросила я.

Трент откинулся на стуле, его рука соскользнула со стола, падая на колени.

– Он пока не приходил в себя, но активность его мозга в норме.

Его облегчение заставило меня снова улыбнуться.

– Хорошо, – я снова встала, потому что мне было как-то некомфортно сидеть напротив Трента. – Если я что-то могу сделать…

Мужчина поднял взгляд, потянувшись за шляпой на столе.

– Они сказали мне, что мы ничего не можем сделать, только ждать. Он сильный и у него хорошие шансы.

Я хотела прикоснуться к его плечу в знак поддержки, но в последний момент замешкалась, вместо этого отправляясь выкинуть птифуры.

– Ты веришь в то, что он выберется, – сказала я. Трент тоже научился верить в одиннадцать процентов.

– Да. – Его голос был мягким, но уверенным.

– Дай мне день или два, прежде чем становиться благородным, хорошо?

Он усмехнулся, и я помедлила, мои мысли завертелись. Кто владеет информацией, тот имеет больший шанс на победу.

– Эй, у тебя же есть библиотека, да? – спросила я, обернувшись назад.

Я слишком резко дернулась, и Дженкс бросился поймать одно из падающих пирожных, соскользнувших с тарелки.

– У тебя есть книги о линейной энергии? – осведомилась я, ставя тарелку на центральную стойку, и игнорируя ругательства Дженкса в мой адрес, очищающего свою одежду от глазури.

Трент оттолкнулся вперед, потянувшись рукой в карман.

– В моей библиотеке нет ничего о линиях, но я знаю того, у кого есть, – ответил он, снова вытащив руку из кармана. – Рэйчел, ты не хотела бы приехать завтра на чай?

Дженкс поднял взгляд от испачканного шелкового жакета, на его угловатом лице было удивление. Трент встал, и я поразилась, насколько быстро произошли изменения. У него появилась цель и это все меняло. Его сила и уверенность вернулись и что-то во мне задрожало.

– Чай? – Дженкс встал рядом с тарелкой с птифурами. – Ты хочешь попить чайку? Ты сбрендил?

Трент подошел к центральной стойке, свет заиграл на кончиках его волос.

– Я знаю кое-что, что ты хотела бы прочитать.

Мой пульс резко ускорился.

– Почему не сейчас? – спросила я, и Биз согласно фыркнул. Если в ней шла речь о линиях, я бы тоже хотела ее увидеть.

Но Трент покачал головой.

– Она у Элласбет, – ответил он, и я вспомнила его прерванное движение к телефону. – Это была книга моей матери, но я знаю, что она позволит нам ее посмотреть. Если она ее не привезет, я не пущу ее на территорию, а ей смерть как хочется лично накричать на меня.

У нас был шанс и было обидно, что приходится ждать.

– Ладно, – сказала я, убирая руки за спину, чтобы Трент не заметил, как они дрожат. – Тогда завтра. Трент, когда ты в последний раз ел?

Он встал ко мне боком, надевая шляпу. Его уверенность была явной, движения резкими.

– Кажется, чем-то перекусил из торгового автомата в больнице. – Он поднял взгляд и улыбнулся. Что-то во мне вновь затрепетало и опять я засунула это поглубже. Я знала, что происходит, и не собиралась позволить этому случиться. Это была фантазия, а я с ними покончила.

– Ты же не станешь делать глупости без меня, да?

– Я собираюсь вернуться в больницу на пару часов. Купить еще один пакетик соленой закуски на ужин. Хочешь, я что-нибудь передам Квену?

Моя улыбка дрогнула. Меня не пригласили, но я все равно не любила больницы.

– Нет, – сказала я и потянулась открыть ящик, находя полиэтиленовый пакет для птифуров. – Хотя вот. Поводи ими у него под носом. Они пахнут демонами. Они могут вывести его из этого состояния.

Трент ерзал, желая поскорее уйти, пока я вытряхивала пирожные в пакет и перевязывала их желтым шнурком. Дженкс опустился на мое плечо, и я нахмурилась, когда он сказал:

– Иди с ним!

– Вот, – сказала я, протягивая пакет и краснея, когда Трент взял его; полиэтиленовый пакет был одновременно похож и отличался от того, в котором я отдала печенье демону по имени Дали. Но по какой-то причине давать птифуры Тренту казалось более опасным.

– Спасибо. Я дам знать, если они сработают.

Он развернулся на каблуках, потом замешкался на пороге.

– Ты сделала шестичасовые новости, – сказал Трент, и моя улыбка застыла. – Ты хорошо справилась. Очень хорошо для того, с чем тебе пришлось работать. Спасибо еще раз за то, что разобралась с этим.

Я спряталась за центральной стойкой, чувствуя большее облегчение, чем должна бы.

– Прости, что поставила Рэй перед камерой.

Он покачал головой, глядя на пакет с пирожными.

– Нет, они должны были уйти с чем-то позитивным.

– Спасибо.

Он резко кивнул Бизу и, не говоря больше ни слова, направился в коридор. Его мысли уже были где-то далеко. Дженкс завис перед моими глазами, положив руки на бедра и хмурясь. Он жестами велел мне проводить его до дверей, и я прищурилась, скрещивая руки на груди.

– Он не должен быть один, – проворчал пикси, стремительно улетая вслед за его затихающими шагами.

Как только он ушел, я наклонилась вперед, в меня начала просачиваться новая тишина.

– Возможно, но я не лучший выбор для компании, – прошептала я.

Даже будучи таким одиноким, Трент совершенно не нуждался во мне.

Глава 10

– Я обязательно передам это Бэль, – сказала я, улыбаясь бескрылой фее с длинной светлой косой до талии и угловатым лицом. Она стояла на кованном садовом столике и с хмурым, подозрительным выражением наблюдала, как я положила маленький сшитый пакет в свою сумку, лежащую на столе рядом с феей. Дженкс вздохнул, и она зашипела на него, заставляя меня вздрогнуть.

Конечно, фея была всего шести дюймов в высоту, но выглядела как крошечный, покрытый серебром мрачный жнец в поношенной одежде из паучьего шелка. Длинные клыки, предназначенные ломать панцири насекомым, и лук с отравленными стрелами, которые она захватила, чтобы выстрелить в меня или Дженкса, если мы сделаем что-то, что ей не понравится, только добавляли в образ жуткости. Крыльев у феи не было – они сгорели, когда прошлым летом она и ее клан попытались убить меня и Дженкса. Но без крыльев феи становились намного мобильнее, даже если были привязаны к земле.

По большей части, подумала я, когда фея выстрелила перевязанной веревкой стрелой вверх и вскарабкалась по шнуру в листву, захватив с собой кулек с одеждой, который Бэль попросила ей привезти. Там лежало шитье, которому ее обучили дочери Маталины – то, которое красиво обрамляло крылья. Феи в саду Трента действительно были бескрылыми, но их дети – не будут. Странно было видеть первые шаги понимания между двумя давними противоборствующими расами. Дженкс прошел долгий путь.

Зная, что за нами наблюдают несколько искусных убийц, я откинулась на стуле и попыталась принять расслабленный, а не встревоженный вид. В застекленном саду Трента было душно; подпертая дверь, ведущая к внешним садам, пропускала очень мало воздуха. Снаружи позднее полуденное солнце тонким слоем ложилось на почти пустые весенние сады, но Трент позвал меня на чай именно сюда – что я посчитала очень странным. Я думала, что «чай» просто предлог, чтобы я пришла и он смог показать мне какую-то нелегальную книгу по черной магии. Но на столе стоял чай и печенье, а я была голодна… Кроме того, Элласбет опоздала с приездом, и мне пришлось уклониться от того, чтобы поехать ее встречать. В ночь нашей первой встречи Элласбет посчитала меня шлюхой. Арест Трента на их свадьбе, видимо, не изменил ее мнение обо мне.

Веревка, по которой залезла сестра Бэль, извиваясь, исчезла наверху, и Дженкс фыркнул, нервно поправляя меч на поясе.

– Я думала, что ты выше этого, – сказала я, касаясь своей чашки с остывшим чаем. Он пах как Эрл Грей, но ради приличия я могла сделать несколько глотков. Я снова вспомнила комментарий Дженкса о том, что Трент не должен быть один.

Дженкс незаметно приблизился к серебряному подносу, его шаги были нерешительными и неподвижные крылья ловили свет.

– Я ее не знаю, – произнес он, поднимая взгляд на фиговые деревья, растущие в горшках.

– Тогда перестань вести себя как параноик, – проворчала я. – Ты заставляешь меня нервничать.

– Я никого из них не знаю, – сказал он снова. – Я бы не доверил ей своих детей.

Но Бэль он доверял, подумала я. Из маленьких шагов складывалось длинное путешествие, правда, надо сказать, очень медленное. Ерзая на стуле, я откинула голову, чтобы посмотреть на зеркальный потолок, ожидая возвращения Трента. Элласбет – дура. Сколько нужно на то, чтобы проехать полмили и затащить вещи в комнату? Судя по тому, что здесь стояло три стула, мы все ждали только ее.

– Я все еще думаю, что тебе стоит позволить Безвременью разрушиться, – сказал Дженкс, его колени почти касались ушей, пока он сидел на краю серебряного подноса. Затем пикси поднялся, поняв, что его штаны не настолько хороший изолятор, как он решил вначале. Нахмурившись, я встала, чтобы посмотреть на орхидею, втиснутую в изгиб двух ветвей. Дженкс последовал за мной, и густой кустарник зашуршал: феи передвигались, чтобы следить за ним.

– Магия земли будет какое-то время работать, прежде чем исчезнет, – продолжил пикси, паря между мной и орхидеей. – По меньшей мере, год. До этого ты успеешь уничтожить привязанного к реальности Ку'Сокса. Айви и я поможем.

Сквозь меня прошел всплеск страха, который я быстро заглушила. Я каждый раз еле-еле спасалась от Ку'Сокса. Но пока я считала на орхидее новые цветки, не успевшие раскрыться, во мне с новой ясностью прозвенела мысль об исчезновении магии. Именно поэтому Ник помогал ненормальному демону. Конец или сокращение магии снова вернет людей в главные ряды. Я не могла поверить, что у Ку'Сокса нет способа сохранить магию живой, когда Безвременье исчезнет, чтобы потом скупо раздавать его по очень высокой цене. Или Дали был прав и это был просто способ убить меня и заставить раболепствовать остальных демонов. Я села обратно на стул, наблюдая за Дженксом, который сейчас суетился над орхидеями у дорожки.

– Возможно, я не смогу тебя слышать, если магия исчезнет, – сказала я, беря одно имбирное печенье, которое я привезла Рэй. – Ты когда-нибудь думал об этом?

Глаза Дженкса расширились.

– Тинки, крылатая шлюшка! – воскликнул он, его крылья застрекотали, пока он осторожно раскручивал стебель.

Печенье треснуло между моими зубами.

– Может, это и хорошо, – сказала я, жуя.

Жужжание крыльев упало на тон, и Дженкс медленно посыпал растение пыльцой. Это все нервы: он занимался садом, я – ела.

– Об этом я не подумал, – произнес он.

– Дело не только в демонах, – сказала я, с гримасой запивая печенье глотком этого ужасного чая. Он уже остыл, и казалось, будто я пью помои. – Отсутствие магии разозлит вампиров, оборотней, и ведьм. Мы выживем, но ты можешь это себе представить? Все окажутся в невыгодном положении. Все, кроме людей.

Дженкс метнулся обратно к столу.

– Да? Магия существовала еще до Безвременья.

Я взяла одно из вычурных печений Трента, пахнущих миндалем.

– Лей-линии в Аризонской пустыне мертвы. Демоны сокрушили их, создавая Безвременье.

Дженкс посмотрел на навес из листьев, кто-то зашипел. Услышав это, пикси присел на корточки, пытаясь выглядеть покорным в каком-то своем мужеподобном смысле. Я раскусила печенье, вспоминая мертвые линии в пустыне Аризоны, которые располагались необычно близко друг к другу, пересекаясь, как палочки для игры в бирюльки. Возможно, их нарочно собрали вместе с целью создания дыры в реальности, а следовательно Безвременья.

В этом что-то было. У меня просто не было времени подумать обо всем.

– Может ты права, – сказал Дженкс так, словно ему было больно признавать это. – Но я по-прежнему считаю, что без демонов будет лучше.

Я не была так уверена. Демоны были жадными, злыми, подлыми и просто противными. Но воспоминание о том, как Ал сидел перед своим камином, пытаясь вспомнить, как он первоначально выглядел, вызвало жалость. Эльфы прокляли демонов за попытку уничтожить весь их вид, и они ответили тем же. Я гадала, помнят ли обе стороны, из-за чего вообще возникла вражда. Разве пяти тысяч лет войны было недостаточно?

Из этого тоже можно было вынести урок. Но и об этом у меня тоже не было времени думать.

Я нетерпеливо съела еще одно имбирное печенье, растерев крошки между пальцами, прежде чем откинуться назад и закрыть глаза. Крылья Дженкса загудели – он порхал от цветка к цветку, как колибри.

– Если будет тепло, то на этой неделе мы переедем обратно в сад, – сказал он, совершенно неожиданно. – Мы все.

– Здорово! Это здорово, – сказала я, не открывая глаз. – Ты все еще живешь в садовой стене?

– Бэль… – начал он, и я открыла глаза из-за того, что он помедлил. Обнаружив его на ближайшей орхидее, я увидела, как он пожал плечами. – Бэль тоже собирается переехать в стену, – выпалил он, его крылья стали красными и пыльца испарялась прежде, чем касалась растения. – У нее будет своя комната. Мы просто будем делить входную дверь, как ты с Айви.

Ах, подумала я, садясь.

– Это прекрасно, Дженкс.

– Она быстро мерзнет, – пояснил он, как будто я была против переезда феи к нему, но возможно, на самом деле он говорил с ее сестрами в листве. – Будет проще, если у нас будет один очаг.

Заскрипев стулом, я отодвинула тарелку с печеньем подальше от себя, чтобы перестать их есть.

– Я горжусь тобой, Дженкс, – сказала я, и он покраснел – его крылья задвигались в полную силу.

– Ага, хорошо, но она не готовит для меня.

Моя улыбка была слабой, но искренней.

– И все равно я горжусь тобой.

Дженкс перелетел на стол: он казался высоким на фоне крошечных чашек, которые использовал Трент.

– Думаю, она в порядке. Кстати, та горгулья, что объявилась прошлой ночью, все еще там.

Нахмурившись, я поставила локти на стол и опустила подбородок на тыльную часть ладоней. Раньше я думала, что новоприбывшая гостья похожа на ту горгулью из Безвременья, но на ней было недостаточно шрамов.

– Та, которая выглядит старше базилики?

Кивнув, Дженкс проткнул одно из имбирных печений, поднимая и вертя его над головой как зонтик.

– Мне это не нравится. Биз не сообщает мне, о чем они говорят.

– И ты даже не шпионил за ними?

– Думаешь, я не пытался? – Дженкс наклонил меч, чтобы печенье оказалось перед его лицом. С задумчивым видом он откусил уголок печенья, выглядя, как Вилли Вонка, жующий зонтик.

– Этот маленький гавнюк плевал в меня. На всем протяжении проклятого Тинки сада. Их слух даже острее, чем у Джриксибелл.

Я покосилась на стеклянный потолок, скучая.

– Я спрошу его сегодня вечером, когда он проснется, – я не хотела вмешиваться, но если он все еще там…

– Я думаю, они шпионят за нами, – вытерев рот, Дженкс снова поднял обгрызенное печенье над головой, кладя меч на плечо.

– Они имеют право быть обеспокоенными.

Где, черт возьми, Трент и Элласбет? Я начала нервно постукивать ногой по полу.

– Биз взбесился, когда Ал отрезал его контакт с лей-линиями. Ты представляешь, что может случиться, если они разрушатся?

Перестав стучать ногой, я обдумала сказанное. Может, я смогу попросить у горгулий помощи.

Они могут знать что-то, чего не знают демоны – то, что не было записано.

Развернувшись на пятках, Дженкс вдохнул, чтобы что-то сказать, потом помедлил, когда печенье соскользнуло с кончика меча и со стуком упало в окружающую зелень. Раздался шорох и восторженный шепот, и я задумалась, сделал ли пикси это намеренно, первым попробовав кушанье, чтобы феи не подумали, что это была уловка.

– Моча на мои ромашки, нам придется спасать демонов! – произнес он, высоко поднимая брови, когда мое внимание вернулось к нему. – Я не позволю Бизу сойти с ума.

Игнорируя его ругань, я положила три печенья на подпорную стенку. Серьезно, как моя жизнь могла настолько испортиться, что я оставляю печенье феям и рискую задницей, чтобы спасти демонов?

Тихий топот ботинок, идущих по дорожке, привлек мое внимание, я выпрямилась.

– Чертовски вовремя, – прошептала я, возвращаясь к своему стулу, прежде чем опаздывающие появятся из-за угла.

Но это был только Трент, и я наблюдала за его темным силуэтом, медленно движущимся сквозь заросли – его пальцы были вытянуты, но не касались растений, мимо которых он проходил, словно это были старые друзья. Я не знала, осознавал ли он, что делает. Мужчина держался прямо, и его улыбка была слабой, обеспокоенной. Что-то изменилось.

– Где Элласбет?

– Ждет кофе, – ответил Трент, его зеленые глаза на мгновение встретились с моими. – Она не любит Эрл Грей.

Его приклеенная улыбка стала еще более натянутой.

– Я бы предпочел посмотреть на книгу здесь, но ты не будешь против, если мы пройдем внутрь?

Он посмотрел на Дженкса.

– Вы оба?

Я тут же встала.

– Конечно. Без проблем.

Улыбка Трента стала несколько вымученной, и он покачал головой, когда я потянулась за подносом.

– Можешь его оставить, – его внимание перешло на меня, и он взял печенье, прежде чем вернуться на дорожку. – Это новый наряд? Он хорошо на тебе смотрится.

Я пораженно посмотрела вниз на свои черные брюки и льняной верх. Я потратила почти час, пытаясь найти в шкафу что-то профессиональное и простое, что Элласбет не назвала бы «развратным».

– Ах, нет, но спасибо.

Все также улыбаясь, Трент жестом попросил меня идти с ним.

– Элласбет своим приходом разбудила Рэй и теперь та не спит. Она, вообще-то, понятливая, послушная маленькая девочка, но в последнее время стала немного суетливой с тех пор, как… пропала ее сестра, – он откусил печенье, задумчиво жуя. – Я никогда не понимал, насколько она зависит от Люси, которая озвучивала ее желания. Ей приходится больше говорить. Думаю, это хорошо.

Печенье, которое я только что съела, стало безвкусным.

– Трент…

Он наклонил голову, и мои слова пресеклись от его внезапной неподвижности.

– Элласбет была очень сердечна. Отказалась от ходатайства о Люси. Я думаю, она хочет попробовать начать все сначала.

Я застыла, чуть не подавившись. Зачем он говорит мне об этом?

– Ах, это прекрасно! – сказала я, не глядя на Трента, и развернулась, чтобы найти свою сумку. – Если вы двое снова будете вместе, проблем с Люси больше не будет, так?

Дженкс поднялся в воздух, с него сыпалась тошнотворно зеленая пыльца.

– Вот кошачья мошонка! – воскликнул он, и мы с Трентом уставились на него. Из кустов раздались три шипящих смешка и тут же стихли.

– Дженкс! – предостерегла я его, и пикси завис в воздухе, положив руки на пояс с выражением отвращения на лице. – В чем проблема?

– Ни в чем, – стрекоча крыльями, он пролетел между Трентом и мной в сторону двери, рассыпая яркие серебристые искры, показывающие его путь.

Ладно, моя первая реакция не отличалась от реакции Дженкса, но честно говоря, между мной и Трентом ничего не было, и никогда не будет. Если он сможет восстановить отношения с Элласбет, пользу от этого приобретут не только девочки, но и вся демография политически мотивированных эльфов.

– Прости, – сказала я, догоняя Трента, и наши шаги одновременно застучали по булыжнику. – Она просто ему не нравится.

Трент молчал, и я вопросительно посмотрела на него.

– Верно, – ответил он быстро, доедая печенье, которое взял, но я не знала, что у него на уме, и это меня беспокоило. Дженкс мало рассказал мне о том, что случилось, когда он с Трентом похищал Люси у Элласбет, сказав лишь, что это частная информация, но Трент явно не оценил необходимость красть собственного ребенка.

– Это же хорошо, да? – спросила я, оглядываясь на непривлекательный холодный чай, и увидев фей, спускающихся на него.

Трент искоса взглянул на меня.

– Да, конечно. Это сделает нашу жизнь гораздо проще.

Проклятье, я не могла прочесть улыбку, которую он мне послал, и неожиданно занервничала. Что если эта книга бесполезна? Что если Элласбет провезла ее весь этот путь, а я не смогу ее понять? Что если…

Мы притормозили у двери, и Трент ввел код на клавиатуре. Замок тяжело щелкнул, и мужчина кивнул, легко двигая огромную, идеально сбалансированную дверь.

– Не терпится увидеть, что ты найдешь в книге, которую она привезла, – сказал он, и Дженкс с гудением пронесся вперед нас, как всегда любопытный. – Я помню, как смотрел в ней картинки, когда мне было около десяти. Не знаю, откуда ее взяла моя мать. Возможно, позаимствовала у матери Элласбет, поскольку потом вернула ее ей.

Он усмехался, но я решила, что возможно он говорит на полном серьезе. Мы зашли внутрь. Коридор был ярко освещен и украшен прекрасными картинами с крупными планами орхидей в утренней росе, но воздух казался затхлым после богатых ароматов сада.

– Тебе придется посмотреть на нее в кладовке девочек, – сказал Трент, когда мы пошли по коридору, застланному ковром, направляясь обратно к большой комнате.

– Кладовке? – спросила я, пытаясь поспевать за ним. – Ты хранишь свои магические книги в кладовке?

– А ты держишь свой пейнтбольный пистолет в миске для смешивания.

Верно.

Дженкс пролетел вперед нас, когда мы вышли на нижний уровень большого зала Трента. Справа от меня располагался огромный трехэтажный защитный созданный Ли экран, пропускающий свет, звук и немногое другое.

За его слабым мерцанием виднелся очень благоустроенный участок внешней гостиной с грилем и бассейном. В дальнем конце гигантской комнаты находился камин, достаточно большой, чтобы зажарить в нем слона. Между ними располагалась парадная лестница, ведущая к покоям Трента.

– С тех пор как я узнал, что хранилище отца внизу небезопасно, мы все перенесли в кладовку девочек, – говорил Трент, направляясь к лестнице. – Кери установила какую-то демонскую защиту на все комнаты наверху. Они не освящены, но эффект тот же. Там нет входа или выхода, кроме двери, к которой имеем доступ только Кери, Квен и я. Если тебя интересует мое мнение, то она намного надежнее хранилища моего отца. Но причина, по которой Элласбет настояла, чтобы ты смотрела книгу в кладовке, потому что в ней контролируется температура и влажность, а книга очень древняя.

То, что Кери защитила комнаты девочек, звучало правильно, и я мимоходом прикоснулась к гладкой поверхности дивана. Первый этаж здесь был создан, как зал для приемов. За лестницей располагался темный и тихий бар, за ним кухня и подземная парковка. Я знала, потому что несколько раз пробегала через нее. Проклятье, почему я пью чай и печенье с Элласбет, когда Кери переносит все, на что способен Ку'Сокс?

Дженкс слетел с потолка, с него сыпалась возбужденная серебристая пыльца.

– Рэйчел! – воскликнул он, опускаясь на мое плечо, его крылья так и не замедлились, раздувая мои волосы. – Ты никогда не догадаешься, кто здесь!

– Кто? – спросила я, почти испуганная.

С третьего этажа апартаментов я услышала характерный сиплый голос Квена, говорящий:

– Я сейчас же поговорю с шеф-поваром, мисс Витон.

– Проследи за этим, – приказал высокомерный женский голос, и я резко остановилась у подножия лестницы.

Квен? Он в порядке? Он вернулся!

Глава 11

Я стремительно развернулась к самодовольно ухмыляющемуся Тренту.

– Почему ты не сказал, что Квен вернулся! – закричала я, подавив сильное желание ударить его. Квен кашлянул. Отвлекшись, я снова перевела взгляд на Квена. Шрамы от оспы сильно выделялись на фоне его необычной бледности. Рэй сидела у него на руках, прижимаясь к своему отцу. Квен с Трентом улыбались. Элласбет – нет.

Трент взял меня за руку, чтобы проводить наверх.

– Почему ты позволила мне поверить в смерть Квена в то утро, когда он оправился от укуса вампира? – спросил он, сделав шаг вперед, и я резко выдернула у него свою руку.

– Я была немного занята мыслями о том, что Таката мой биологический отец, – ответила я, с колотящимся сердцем переступая через две ступеньки за раз.

Трент не отставал, раздражающе грациозный.

– Я был не вправе говорить…

Мои глаза сузились.

– Не вправе… даже сейчас? Ты маленький… пекарь! – воскликнула я, толкая его, как только мы достигли площадки первого этажа, метров восемь на восемь.

Элласбет ахнула, но Трент засмеялся, ловя равновесие. Квен был здесь. Он был в порядке. Наконец что-то шло по-нашему.

Заметив, что я преодолела оставшиеся ступени, Квен выпрямился, пытаясь скрыть слабость. Наши глаза встретились, и старший мужчина кивнул. Рэй на его бедре счастливо залепетала. Малышка была одета в симпатичный комбинезон, по крою похожий на индийское сари из приглушенной оранжевой и коричневой ткани, ее каштановые волосы были заплетены и убраны назад. Услышав крылья Дженкса, она оттолкнулась от плеча отца, чтобы найти пикси. Девочка была красивой смесью Кери и Квена, и я снова поразилась хрупкости этой маленькой семьи.

– Рэйчел, – просто поприветствовал меня Квен, и я протиснулась мимо Элласбет, одетую в кремовый деловой костюм и подходящие туфли.

– Ну уж держись, – сказала я, притягивая мужчину в объятия, заставляя Рэй потеряться где-то между нами. Интересный запах корицы и вина, присущий всем эльфам, смешивался со сводящим горло запахом больницы. Под ним был его мужской запах, слабый намек на контролируемую магию и озон, придающий Квену некоторую привлекательность. Он пахнет не так, как Трент, подумала я. Магия Трента пахла мощью, Квен же имел более темный оттенок затененного свечения Трента.

Неожиданно поняв, что руки Квена легли вокруг меня в жесте, который, вероятно, было самозащитой, я смущенно отодвинулась.

– Они выпустили тебя? Когда? – спросила я, морщась, когда Рэй схватила меня за волосы и потянула к себе.

Квен предостерегающе цокнул, распутывая пальцы малышки, а потом одной рукой неожиданно притянул меня к себе, разворачивая нас обоих к гостиной, видневшейся за широкой аркой.

– Они не позволяли мне ничего делать. Я ушел. Рад тебя видеть, – ответил он, его голос грохотал сквозь меня. – Это ты послала те проклятые птифуры, воняющие демоном, не так ли? Они разбудили меня в полночь, а в два я ушел.

Я улыбнулась, выскальзывая из-под его руки. Он выглядел усталым, но здоровым, повреждения его нервной системы, видимо, достаточно зажили, чтобы нормально функционировать.

– Ты уверен, что здоров?

– Нет, но через какое-то время все вернется, – ответил мужчина, и я легонько ударила кулаком по его руке и сморщила нос в сторону Рэй.

– Возможно, завтра утром, – предположила я. Три дня. Столько времени требуется на обновление ауры, чтобы встать на линию и не загнуться от боли. Что Ку'Сокс с ним сделал?

Трент направился к Элласбет. Увидев наше воссоединение – и не будучи его частью – женщина ушла в маленькую кухню за большой опущенной гостиной. Четыре двери вели к четырем апартаментам: Квена и Кери, Трента и девочек. Четвертые апартаменты принадлежали Элласбет, когда она была его невестой, и, судя по звуку, могли снова принадлежать ей. Мое сердце разрывалось при виде игрушек, разбросанных по гостиной, и карандашного рисунка с лошадьми, приклеенного к двери, в печальных двух футах от пола. Это было очень похоже на нормальную семейную жизнь, которую Трент когда-либо мог получить, и я злилась, что Ку'Сокс все испортил.

С неожиданной неуверенностью я последовала за Квеном и Рэй к утопленной гостиной, вынужденная отмахиваться от пыльцы Дженкса. Последний раз, когда я видела Элласбет, был на их свадьбе, и тогда я арестовывала Трента. Я не знала, что в то время она была беременна Люси, и не знала, изменило бы это что-то. Хорошо одетая, утонченная женщина со сломленным видом сидела за небольшим кухонным столом, ее дорогие кремовые брюки, соответствующий топ и пиджак помялись. Девушка выглядела уставшей: часовые пояса и беспокойство накладывали свой негативный отпечаток на ее идеальный макияж и прямую осанку. И все же, я задержалась, когда наши взгляды встретились.

Ее прямые волосы цвета соломы казались подделкой по сравнению с тонкими прядями Трента, а фигура была слишком крепкой для идеальных эльфийских генов. Она не была чистокровной, и это было заметно. Хотя деньги стирали эту границу, и ее семья была почти такой же влиятельной, как у Трента. Крылья Дженкса задрожали у моей шеи, когда пикси нашел там убежище и сквозь меня прошел холодок.

– Эм, у нас проблема с этой высококлассной сумочкой, – произнес он, и я согласилась.

– Ах… Привет, – сказала я, чувствуя неловкость, словно она пришла домой и обнаружила меня голой в ванне Трента. Нет, постойте. Однажды так и было.

Элласбет встала в плавном, контролируемом грациозном движении, и я резко остановилась. Квен послал мне ободряющий взгляд, шагая дальше в сторону опущенной гостиной с Рэй. Дженкс тоже оставил меня, стрекоча крыльями. Трус. Но все, что она сделала – это протянула руку с напряженным выражением на лице.

– Спасибо за согласие помочь Тренту вернуть Люси и Кери.

Это было не то, чего я ожидала, и я осторожно пожала ее изящную ладонь. Ее голос не был приятным, но и холод в нем не проскальзывал. Мои мысли вернулись к словам Трента в теплице. Она хочет начать все сначала? Зачем? Ради власти? Родительского и социального давления? Ради Люси?

Я сомневалась, что она страстно желала провести остаток своей жизни с Трентом, но это не мое дело.

– Ах, как я могу не помогать, – ответила я, отпуская ее руку и очень стараясь не спрятать свою ладонь за спиной. Ее руки были ледяными, и я постаралась удержать на лице приятное выражение. Нет, это было не мое дело, но Трент свяжет себя с этой женщиной, если решит что это долг, который от него требуется. Личное счастье в данной ситуации занимало последнее место.

Улыбка Элласбет чуть расширилась, но не стала теплее.

– Тем не менее, – сказала она, сложив руки перед собой, выглядя, как добродетельная жена из 1890-х в своем монохромном костюме с подходящей сумочкой. – Очень благородно с твоей стороны рисковать жизнью, не имея личной заинтересованности в результате.

Со светильника просыпалась лимонно-желтая пыльца. Игнорируя молчаливый комментарий Дженкса, я улыбнулась ей.

– Но это так. Люси – моя крестница, а Кери - подруга. Когда-то я освободила ее от демона и видела, как она оплакивает возможность иметь дом, мужа и ребенка, хотя никогда даже не мечтала о свободе. И это заставляет меня чуточку оберегать ее, когда какой-то демон пытается отнять заработанное счастье.

– Понятно.

Понятно? Она только что сказала «понятно»?

– Кроме того, – добавила я, ее глаз дернулся. – Кто еще им поможет, кроме меня?

Мое невысказанное «ты? » было очевидным.

Квен кашлянул, сидя на вышитом мягком стуле Кери с высокой спинкой. Трент стоял к нам спиной, занимаясь на кухне приготовлением кофе, а Дженкс просто послал вниз еще одну волну искрящейся пыльцы. Хрусталь люстры звенел, дрожа от его смеха. Склонив голову, Элласбет плавно села обратно.

– Я позабочусь, чтобы тебе хорошо заплатили.

Моя улыбка застыла, неожиданно я оказалась наемным работником, стоящим перед ней.

Проклятье, а она хороша.

– Я не работаю на Трента, – сказала я, неожиданно ощутив чувство превосходства. – Я работаю с ним.

Хватит, Рэйчел, подумала я, понимая, что нахожусь на грани спора с идиотом. Тебе не повредит быть милой. Она только что потеряла дочь, и не один, а два раза.

Выдохнув, я прислонилась к стойке, вынуждая женщину повернуться, если она захочет держать меня в поле своего зрения.

– Ку'Сокс им не навредит, – произнесла я, когда Трент прошел между нами, протягивая Элласбет чашку кофе. – Ку'Соксу что-то нужно, и похищение – единственный способ получить это. Причиненный вред им только разозлит меня, и Ку'Сокс знает об этом.

Сияющая улыбка Элласбет, обращенная к Тренту, испарилась.

– Пожалуйста, можно перестать произносить это имя? – спросила она, и на обратном пути в кухню, Трент бросил на меня взгляд, говорящий вести себя хорошо.

– Почему? – я скрестила лодыжки и сильнее прижалась к стойке. – То, что мы его произносим, вряд ли что-то делает.

– Кофе, Рэйчел? – предложил Трент, протягивая мне чашку, и я умудрилась взять ее прежде, чем она расплескалась. У Элласбет появился слабый румянец. Возможно, это было немного мелочно.

– Эм, ты же захватила книгу, на которую я хочу посмотреть, да? – подсказала я, потом сделала глоток.

– Она в безопасной комнате. Посмотри ее там.

Подняв подбородок, Элласбет оттолкнула чашку кофе, которую ей принес Трент. Стоя вне поля ее видимости, Трент опустил голову, потирая висок.

Квен поднялся, его движения были медленными и болезненными. Рэй распласталась на нем, маленькая девочка отважно боролась со сном и начинала проигрывать.

– Я покажу тебе.

Дженкс посмотрел на меня из-за светильника, смеясь. У меня было ощущение, что я что-то упустила.

Проклятье, я могу быть милой с это женщиной. Мне не обязательно быть ее лучшей подругой, достаточно просто не бить ее, пока мы дышим одним воздухом.

– Спасибо, Элласбет. Это очень сильно поможет, – сказала я, но даже для меня это звучало фальшиво. – Мы вернем их. Все будет в порядке.

Она подняла глаза, наши взгляды встретились. Беспокойство и страх последних двух дней отражались в ее глазах. Не думаю, что ей кто-нибудь сказал, что все будет хорошо, и услышав это – даже если не веря в сказанное – женщина начала распадаться на части. У нее на глазах навернулись слезы, и она быстро отвернулась. Ее поза стала более напряженной, замкнутой. Должно быть тяжело, когда единственное утешение идет от человека, который тебе больше всех не нравится в комнате.

Трент отставил свой кофе в сторону, чашка громко стукнула по граниту.

– Квен, пока ты будешь показывать Рэйчел безопасную комнату, Элласбет и я будем в саду.

– Зачем? – недоверчиво спросила Элласбет, неловко ища в своей подходящей сумочке бумажный платок. – Я могу помочь.

Трент коснулся плеча женщины, и я подавила укол ревности.

– Если ты не против, то я хотел бы обсудить возможность совместной опеки.

Глаза Элласбет расширились.

– Трент, – сказала она, затаив дыхание. – Я вовсе не считаю, что соглашение совместной опеки необходимо.

От люстры донеслось еле слышное:

– Ффиииууу.

– Я просто хочу, чтобы мы все были вместе, как и должно быть, – сказала она, поднимая на него блестящие от слез глаза. – Я хочу собственную семью! Что, если мы ее не вернем! Что если…

Всхлипнув, элегантная женщина уронила голову на руки и заплакала.

Я неловко взглянула на Квена, которого это явно не волновало, потом на Трента. Он казался неуверенным, и я скорчила ему рожу, чтобы он что-то сделал. Что угодно.

Поморщившись, мужчина заставил себя двигаться, приподнимая ее на ноги, чтобы обнять. Это было еще более неловким, но, по крайней мере, она не плакала в одиночестве.

– Шшш… – успокаивал Трент, хотя и выглядел при этом несколько напряженным. Но неуклюже или нет, вместе они выглядели прекрасно. Изысканно.

– Кери тысячи лет прожила среди демонов, – сказал Трент, держа дрожащую женщину. – Люси жизнерадостная и храбрая. Демоны не навредят ей, пока у них будет надежда, что я дам им то, что они хотят.

Мой желудок заболел, и я отвела взгляд.

– Мы можем поговорить в саду, – предложил Трент, начиная вести Элласбет к лестнице. Дженкс упал с люстры, и я приоткрыла рот, когда Трент сделал небольшое движение пальцем, говоря ему остаться.

О, неужели? – подумала я, глядя как Трент помогает Элласбет спускаться по широким ступеням, рукой придерживая ее под локоть под продолжающееся нытье о доме и семье, и какой она была дурой.

Дурой. Конечно. Мои мысли вернулись к ней, стоящей у алтаря базилики: она была в ярости на меня за то, что я разрушила ее день свадьбы, надев наручники на Трента по подозрению в убийстве. Я разрушила ее счастливый день.

Рэй оживилась при звуке крыльев Дженкса, и сонными глазами следила, как он опускался ко мне.

– Маленькие розовые бутоны Тинки, вы двое похожи на рычащих собак, – сказал он, и я нахмурилась, глядя на вершину лестницы.

– Я же не ударила ее, не так ли?

Он засмеялся, но я все еще чувствовала тошноту. Если Элласбет намеревается остаться в жизни Трента, то мне наверное стоит начать целовать ее задницу, если я хочу когда-нибудь еще раз увидеть девочек.

Дженкс опустился на мое плечо, когда я подошла, чтобы помочь Квену подняться по двум небольшим ступенькам. Я все еще думала о том движении пальцем.

– Он что, действительно рассматривает… этот вариант? – прошептал пикси, пока голос Элласбет поднимался из большого зала.

– Похоже на то, – выдохнула я. – Если спросишь меня, то от нее лишь сплошные проблемы. Но вместе они смотрятся хорошо.

Квен хмыкнул, вставая на ноги, неустойчивый из-за Рэй и ран, о которых он мне не расскажет. Отказавшись от моего предложения о помощи, он направился в детскую, подволакивая левую ногу на двух ступеньках.

– Это то, что ты видишь? – спросил Дженкс, резко возвращая меня к моему последнему комментарию. – Что они хорошо смотрятся вместе?

Я попыталась посмотреть на него, но он был слишком близко.

– А ты разве так не считаешь?

Толкнув ногой дверь в детскую, Квен покачал головой.

– Объединение двух домов сделает многое в соединении двух фракций нашего общества. Я рад, что кто-то наконец вложил в эту женщину немного здравого смысла.

Он, казалось, был искренне рад, но я не могла не задаться вопросом, что случится с Кери, Рэй и Квеном, если Элласбет войдет в семью.

– Хорошо, что этот мужчина любит разочаровывать женщин, – сказал Дженкс, и я заправила прядь волос за ухо, чтобы спихнуть пикси с моего плеча. Я все еще слышала плаксивые протесты Элласбет, обрамленные в музыкальный голос Трента. Чем дальше они отходили от нас, тем более истеричной она становилась, и высказывания о ее сомнениях не помогали.

– Она носит твое кольцо, Трентон! – донеслось до нас эхо, а потом дверь захлопнулась.

У нас было всего несколько дней, и, несмотря на уверенные слова Трента, у меня не было плана; у меня была задача, решение которой вращалось вокруг книги, которую я еще даже не видела. Мое сердце замерло, я оглядывала темную детскую, освещенную дружелюбной, улыбающейся полной луной, с прыгающими через нее коровами. О Боже, Кери и Люси. Я верну их, даже если мне придется разорвать Безвременье на части линия за линией.

– В лесу был Ник? – спросила я Квена, когда он, подпрыгивая, сошел-съехал с дороги в сторону ближайшей двери.

– Только телесная оболочка, – ответил он, и малышка почувствовала его напряжение и заерзала, чтобы обернуться. – Его манера говорить принадлежала Ку'Соксу.

Квен болезненно пошевелил плечами, доставая набор ключей из кармана.

– Его боевой стиль тоже принадлежал Ку'Соксу. Я удивлен, что человек пережил каналирование такой силы.

Должно быть, это было ужасно, и мои глаза блуждали по красоте вокруг, пока Квен перебирал ключи. Я заметила хорошо продуманные игрушки, книги и фигурки, ждущие игр, две одинаковых детских кроватки, одна в беспорядке, вторая заправленная, с одиноким жирафом, ждущим возвращения Люси. Это почти разбило мне сердце, и, чувствуя себя больной, я прошептала:

– Мне жаль.

Квен молча протянул ключи Рэй и маленькая девочка ими заинтересовалась.

Квен выглядел расстроенным. Он знал, что с Кери все будет в порядке, да?

– Я связывалась с Дали, – сказала я, пока Рэй трогала ключи. – У нас есть немного времени до того, как все сдвинется. Я уверена, они обе в порядке.

Все тело Квена расслабилось.

– За это я и молю Богиню.

Дженкс, сидя на двери, пожал плечами, но я не знала, что еще сказать. Квен все не открывал дверь, ожидая пока Рэй потеряет интерес к ключам. Я была за то, чтобы позволять детям учиться, когда есть такая возможность, но у меня был график. Я сделала вдох, чтобы что-то сказать, потом замешкалась, поняв, что Рэй не играла с ключами; она их сортировала, ее маленькие пальчики перебирали их, пока она не нашла тот, который ей понравился на ощупь.

– Абба, – сказала она своим высоким, детским голоском, касаясь ключей, и мои глаза расширились. Я не знала, что значит «Абба», но было совершенно очевидно, что она пыталась что-то сказать.

– Очень хорошо, Рэй, – проговорил Квен, его голос был мягким и содержал в себе гордость. – Этот ключик для того, чтобы зайти в большой ящик с игрушками. Теперь ты пойдешь спать? Абба должен помочь тете Рэйчел выбрать игрушку, которая поможет вернуть твою маму и Люси.

Эльфийское название отца? – гадала я, пообещав себе позже спросить об этом Дженкса. Опекуна? Защитника? Маминого Мистера Значимость? Я не знала, но это звучало, как термин привязанности.

Лицо Рэй сморщилось. Я решила, что она собралась плакать, но когда Квен поднял брови, она передумала, отвернулась от меня и прижалась к нему.

– О мой Бог, – сказала я, когда Квен прижал ее к себе одной рукой и другой вставил ключ в замок. – Ты учишь ее быть маленьким тобой, – обвинила я, и Квен сверкнул улыбкой, совершенно не выглядя виноватым.

– Кто-то должен охранять Люси, когда меня нет рядом, – сказал Квен, дверь со скрипом отворилась, и он потянулся включить свет. – Дочь Трента слишком доверчива, и я сомневаюсь, что дни, проведенные с демоном, это изменят. Заходи. Я собираюсь уложить Рэй. Элласбет уже положила книгу в шкаф, и это займет совсем немного времени.

Он развернулся к тускло освещенной детской, и я помахала Рэй на прощание, девочка наблюдала за мной через плечо Квена.

– Абба, – пролепетала Рэй, когда Квен положил ее в кроватку и две маленькие ручки потянулись к нему. Квен нагнулся, чтобы ее успокоить, и я увидела это проявление отцовской любви прежде, чем дверь кладовки закрылась. Я не могла не почувствовать себя хорошо. Дженкс вздохнул, и я вздрогнула, забыв, что он здесь. Очевидно, он тоже видел любовь между ними. Я знала, что он скучает по новорожденным.

– Вау, – сказала я, отворачиваясь и оглядывая «кладовку». Она была впечатляющей, меньше чем хранилище Трента, в котором хранились его самые дорогие тайны, но более организованной. Рамы с картинами, полки с безделушками разных стилей и эпох и один большой шкаф со стеклянными дверьми и книгами в кожаных переплетах, занимающий большую часть комнаты. Оборудование и маленькая раковина тянулись вдоль одной стены, а библиотечный стол и два стула с крыльями заполняли пространство посередине. Под ногами лежал ковер, который выглядел достаточно старым, чтобы летать, и учитывая место, вероятно, он мог, если знать нужное слово.

– Ничего не трогай, Дженкс, – попросила я, и он хмуро посмотрел на меня, зависнув перед полкой со всякими лей-линейными безделушками.

– Я ничего не сломаю, – сказал пикси, потом пролил вспышку серебряной пыльцы, когда что-то привлекло его внимание, и он метнулся к этому. – Эй! Та эльфийская порно статуя, которую ты украла, все еще у Трента.

Закатив глаза, я подошла посмотреть, была ли она настолько же реалистичной, как я помнила, но задержалась над парой колец под ногами Дженкса. Одно было простой полоской золота, другое тяжелым и богато украшенным. Они были похожи на обручальные кольца, напоминая мне о кольцах, которыми я с Алом воспользовалась, когда нам надо было разделить сильные стороны друг друга.

– Эм, Квен?

Дженкс держал руки на бедрах, рассматривая эту мерзкую статую с изображением трех эльфов в середине полового акта.

– Сиськи Тинки, – сказал он. – Я полагаю, что это возможно.

Его голова наклонилась.

– Хотя тебе понадобится много смазки и два ремня.

– Квен! – зашипела я, и Квен открыл дверь в безопасную комнату, почти полностью закрывая ее за собой. Рэй что-то лепетала сама себе в другой комнате, но наверное она уснет, если мы не будем говорить слишком громко.

– Позволь показать тебе книгу, – сказал он, хромая мимо библиотечного стола к высокому шкафу.

Я приблизилась, чтобы спросить его о кольцах, и он протянул мне пару тканевых перчаток, лежащих на столе. Они выглядели слишком маленькими и я натянула их, думая, что скорее всего они принадлежали Кери. Квен надел вторую пару.

– Спасибо, – сказала я, чувствуя, как мягкий трикотаж облегает мои пальцы.

– Те кольца рядом с Дженксом. Они старые?

Шипение выпущенного воздуха из шкафа с контролируемой температурой было тихим, и Квен взглянул на Дженкса, широко раскрывая дверь.

– Не уверен, – сказал он коротко. – Старые. Я могу узнать точно.

– Эй Квен, – Дженкс обошел статую с жадностью во взгляде. – Дай мне знать, если Трент когда-нибудь захочет избавиться от этого. В моей гостиной есть место, где она будет смотреть просто первоклассно.

Я затаила дыхание, наклоняясь к открытому шкафу, избегая любого намека на демонскую вонь.

– Они созданы демонами? – спросила я, осматривая книги, некоторые были настолько старыми, что рассыпались.

Квен посмотрел на меня с подозрением в глазах.

– Кольца? Нет. Эльфийские. А что?

– У Ала есть нечто подобное, – я сделала нерешительный вздох, с радостью находя только запах настоящей кожи и разлагающихся чернил.

Квен фыркнул, этот грубый звук казался странным для него.

– Я сомневаюсь, – сказал он, рассматривая корешки книг. – Это кольца непорочности.

Дженкс захихикал, начав наворачивать вокруг меня раздражающие круги.

– Для тебя слишком поздно, Рэйчел.

Я раздраженно отмахнулась от него. Я считала странным то, что Трент держал свои кольца непорочности рядом с эльфийским порно, но не похоже, чтобы он использовал хоть одну из этих вещей. Кажется. Эта коллекция принадлежала его отцу, как почтовые марки некоторым отцам. Или пистолеты.

Квен потянулся за книгой, стоящей отдельно от других.

– Если точнее, то это связывающие кольца, – сказал он, на его лице было написано напряжение, когда он потянулся за книгой. – Они создают непрерывную связь между двумя ци, чтобы носитель главного кольца при необходимости мог перенимать магические способности другого. Они использовались для удерживания молодых, неопытных эльфов от разоблачения себя, как пользователей магии. К сожалению, они не работают. Чары в них давным-давно истратились.

– Книги не пахнут, – произнесла я, когда Квен положил книгу на библиотечный стол. – Плохо, я имею в виду, – когда он посмотрел на меня. Нет, они не пахли, но от них шел слабый вой в заднюю часть моих ушей, как высоко тональное эхо от сдерживаемой магии, от чего мне стало не по себе.

– Ни одна из них не была в Безвременье по меньшей мере в течение пятисот лет, – голос Квена был задумчив, он встал над книгой и стал осторожно переворачивать пожелтевшие страницы, пока не добрался до раздела, отмеченного черной лентой. Переплет затрещал, когда он перевернул последнюю страницу, и клянусь, мужчина вздрогнул.

Стоя над изорванной книгой, я посмотрела вниз, читая «Лей-линейное искажение и манипуляция» в больших, сплющенный закорючках, которые показались мне знакомыми. Мои глаза поднялись и я подозрительно прищурилась на Квена.

– Это почерк Кери.

– Вот дерьмо! – сказал Дженкс, наконец оставляя статую, чтобы приблизиться и зависнуть над текстом.

– Я знаю. – Глаза Квена двигались, он читал текст. – У нас есть шесть книг, которые копировала Кери. Несколько манускриптов. Она не помнит, как их делала. Элласбет настаивает, чтобы книга осталась здесь. Ты можешь провести здесь всю ночь, если захочешь прочитать ее от корки до корки, но я считаю, что эта глава то, что тебе нужно. Я читал ее до того, как вернуть миссис Витон.

Садясь, я посмотрела на экстравагантные петли и завитки Кери. Я ненавидела исследования. Если Квен уже сделал это, тем лучше для меня, хотя потом я могла бы вернуться и прочитать ее целиком.

– Спасибо, – сказала я, притягивая книгу ближе. Квен съежился, и я согнула свои покалывающие пальцы под ней.

– Так как же она оказалась у Витонов? – сказал Дженкс, его ноги слегка касались страниц.

Квен сел на стул напротив меня, двигаясь медленно, словно не уверенный, что сможет остаться целым.

– Мать Трента и Элли были лучшими подругами.

В этой истории было что-то большее, но на самом деле это не имело значения. Дженкс взлетел, когда я перевернула новую страницу и его пыльца упала на нее, заставляя буквы светиться. Заметив это, Квен наклонился вперед.

– Любопытно…

Я встретилась с ним глазами.

– Ты не знал, что пыльца пикси заставляет демонские тексты светиться?

– Нет, – признался он, откидываясь назад и сцепляя пальцы.

Гадая, не отсюда ли Трент получил свой нервный жест, я вернулась к тексту.

– Ты сам себе стреляешь в ногу, Квен. У Дженкса есть шесть мальчиков, которые этой весной будут искать себе жилье. Они все умеют читать и не возражают против фей.

– Эй! – воскликнул Дженкс. – Хватит пытаться сдать моих детей в аренду!

– Я просто разъясняю ситуацию, – сказала я, переворачивая страницу на карту мертвых линий в Аризоне. Вторая карта показывала, где, по мнению автора, они были до того, как их собрали вместе. Квен был прав. Здесь может что-то быть. Это все была теория, но теория, основанная на фактах и наблюдениях.

Заметив, как я сосредоточенно молчу, Квен спросил:

– Хочешь чего-нибудь выпить? Поесть?

– Не-е-ет, – протянула я, чувствуя, будто я приблизилась к чему-то.

Помедлив, Квен передвинул свой стул вперед.

– Я бы хотел быть с тобой в следующий раз, когда ты будешь смотреть на лей-линию Лавленда.

Я подумала о его слабой левой ноге. Вероятно, он тоже пока не сможет встать на линию. Я ничего не сказала, смутившись. Он еще не был готов снова бороться с демонами. Может, на следующей неделе. Но на следующей неделе будет слишком поздно.

Квен нахмурился из-за моего молчания, зная, что это значит. Явно разочарованный, он наклонился ближе, пока за характерным лесным запахом вина и корицы я не почувствовала его лосьон после бритья.

– Думаю, я знаю, как Ку'Сокс создал горизонт событий.

Я приостановила чтение и подняла взгляд.

– Горизонт события? – спросил Дженкс, но Ал тоже называл это так.

– Фиолетовая полоса внутри линии, засасывающая все внутрь, – заявил Квен, и я вздрогнула. Не удивительно, что я чувствовала себя расплющенной, даже если это был всего лишь мой разум. Алу повезло, что он остаться в живых. То, что у коллектива для него было что-то, по чему он мог сконструировать себя, вероятно, помогло ему выжить.

Квен осторожно привлек книгу к себе, глядя на пожелтевшие страницы.

– Я думаю Ку'Сокс создал ее, собрав маленькие дисбалансы, уже существующие в других линиях, концентрируя их в протекающей линии, которую ты создала, – сказал он, аккуратно листая назад к параграфу, где автор упомянул вероятность дисбаланса маленькой линии без какого-либо эффекта, если отдельные линии достаточно разрознены и приведены в соответствие полярным силам соседних линий.

Я придвинула свой стул к Квену и снова прочла первый абзац.

– Ал сказал, что линии балансировались в пределах безопасных параметров, подразумевая, что все они в какой-то мере протекали.

– Должно быть, это были небольшие утечки, – сказал Дженкс, держа руки на поясе и зависнув над нами, его пыльца придавала буквам новую яркость.

– В том-то и дело, – сказал Квен, его крупные пальцы постучали по столу. – Они не добавляли их к той, что в лей-линии Лавленда.

– Они могли бы, если бы экспонентно действовали друг на друга, – предложила я.

Лицо Квена скривилось в сомнении.

– Зачем им это делать?

– Откуда мне знать? Я здесь занималась феями, – мои пальцы начали неметь от веса книги, и я сняла перчатки, чтобы потереть их. У меня было достаточно информации, чтобы отправляться с исследовательской миссией к линии. Я узнаю вещи по ходу дела, не читая о них.

– Ал сказал мне, что линии отталкивают друг друга, как гигантские магниты, – сказала я, разжимая зубы. Боже! Я что единственная, кто слышит этот вой?

– Если линии положительные и отталкиваются друг от друга, тогда дисбаланс, вероятно, отрицателен. Возможно, линии без небольшого дисбаланса просто не существует.

– Как те маленькие черные и белые магнитные собачки, которые не любят друг друга, пока не встретятся лицом к лицу? – Дженкс рассмеялся, но, по-моему, он понял это почти правильно.

Квен сменил позу, ненамеренно давая мне понять, что у него болит бедро.

– Линии не движутся.

– Моя – движется, – сказала я. – Добрую сотню футов от второго этажа замка к саду снаружи. Ал сказал, что линии много двигаются, когда они новые, но они стабилизируются.

Потянувшись, я постучала по странице голым пальцем, что заставило Квена поморщиться. Моя голова начала пульсировать, и я сжала пальцы, гадая, не поэтому ли Ал носит перчатки.

– Возможно, сначала все линии протекают так же, как моя, – сказала я, желая спросить об этом у Ала. – Но чем дальше они отходят друг от друга, тем меньше становится утечка. И когда Ку'Сокс снова поместил дисбалансы вместе, бах! Большая протечка.

Губы Квена изогнулись в сомнении, что сделало его больничную щетину более заметной. Дженкс же подпрыгивал вверх-вниз.

– Как семя череды, прицепившееся к вашим колготкам по сравнению с пучком из них.

– Или как куча пыльцы, рассеянная в огромном вакууме, не будет иметь эффекта по сравнению с тем же количеством, сброшенным на планету, – добавила я, и выражение Квена смягчилось, он думал над этим.

– Если Ку'Сокс так сунул этот фиолетовый осадок в мою линию, то все, что мне нужно сделать – это снова распределить дисбаланс и протечка вернется к своему первоначальному темпу. Почистить грязь и все смогут увидеть проклятие, которое использовал Ку'Сокс, чтобы разрушить мою линию. Им придется встать против него!

Дженкс просыпал возбужденное золото, но Квен все еще сомневался, если его кислое выражение чего-то значило.

– Он просто разрушит ее снова, – сказал он, закрывая книгу и вставая.

– Возможно, – признала я, чувствуя укол беспокойства. – Но на этот раз мы будем его ждать. Если я поймаю его на этом, тогда неприятности будут у него, не у меня. Если я докажу, что Ку'Сокс сломал мою линию, демоны меня не убьют, а объединятся и заставят его вести себя хорошо.

Я нахмурилась; они в любом случае должны просто объединиться и покончить с ним. Трусы.

Шипение двери на этот раз было тише, и Квен осторожно поставил книгу Элласбет. Меня беспокоило, что прямо сейчас Трент был с ней, веря во всю ту чушь, что она ему скармливала.

– А ты знаешь, как это сделать? – спросил Квен, и дверь с холодным звуком герметично закрылась. – Разделить дисбаланс?

– Нет, – призналась я. – Но если мы с Бизом отправимся туда, возможно, мы это выясним. Он очень хорошо умеет различать линии.

Никто из них ничего не сказал: Дженкс сидел на плече Квена и они оба смотрели на меня с сомнением.

– Так и есть, – сказала я в защиту Биза. – Вы смотрите на него и видите ребенка, но через него я видела линии и он знает, что делает. Кроме того, – добавила я, – у кого-нибудь из вас, Аббы, есть другие идеи? Я слушаю.

Квен вспыхнул, когда я использовала эльфийское имя, которое он дал сам себе, но Дженкс чуть не влетел в мое лицо.

– Ты не пойдешь в эту фиолетовую линию. Ты видела, что она сделала с Алом, – он развернулся к Квену, встревоженная золотая пыльца создавала солнечный луч на столе. – Она сожгла его ауру, и они оба чуть не погибли!

Игнорируя его, я пожевала губу.

– Я буду осторожна, – сказала я, потом подавила дрожь. Что если меня по ошибке засосет в нее? Или меня толкнет Ку'Сокс?

– Ты туда не пойдешь! – заверещал Дженкс и Квен поморщился, глядя на дверь кладовки.

– Это небезопасно и ты знаешь об этом!

– А когда моя жизнь была в безопасности? – спросила я, стараясь не беситься. – Трент сможет найти меня, если я воспользуюсь кольцами Ала. Это тебя осчастливит?

Дженкс упал на несколько сантиметров, прежде чем вспомнил, как двигать своими крыльями. Все еще опираясь на шкаф, Квен, казалось, напрягся. Я знала, что почти полная беспомощность раздражала его.

– Кольца Ала? – хмыкнул Дженкс, опускаясь и пиная перчатки, которые я сняла. – Ты считаешь, что демонская магия будет работать с эльфом?

Я перевела взгляд на Квена. Он задумчиво хмурился.

– Я не знаю. У тебя есть какая-нибудь информация о демонских обручальных кольцах? – спросила я, но он уже стоял у шкафа, кладя свои перчатки обратно. – Я вытащила душу Ала из этого горизонта событий, используя пару колец, – залепетала я, – Они словно сплавили наши разумы вместе.

Дженкс скривил рожу, его пыльца стала зеленой.

– Нет, не так, – сказала я. – Хотя это было странно: словно я могла тянуть его силу, а он – мою.

– Без спроса? – Квен потянулся вверх, чтобы достать тонкую книгу. Она разваливалась и не имела названия, поэтому я решила, что это демонский текст.

– Ты уверена, что это были не рабские кольца?

Кольца непорочности звучали гораздо более рабски, чем кольца Ала.

– Уверена, – сказала я, и Дженкс заглянул Квену через плечо. – Связь казалась равной. Как зеркало вызова, но более сложно, вроде разницы между телефонным звонком и общением вживую. Ал сказал, что кольца создают неразрывную связь, – добавила я, сдерживая дрожь при воспоминании об ощущении его боли, затем давя мысль о том, каким мог оказаться секс. Че-е-ерт… Почувствовать два оргазма за раз может стоить вторжения в частную жизнь.

Квен посмотрел на меня во внезапной тишине, кладя передо мной книгу и многозначительно протягивая мне перчатки. Я надела их, мое любопытство возросло, когда Квен открыл ее почти на последней странице.

– Думаю то, что ты хочешь узнать, находится здесь.

Как бы я не натягивала перчатки, они все равно были слишком узкими, но я улыбнулась, увидев грубые наброски. Все исчезло, пока я читала, за что на самом деле делают демонские кольца. Там было повышение сексуального удовольствия, но в действительности они были созданы как орудие войны, позволяющее создать своего рода супер-демона, способного более легко победить эльфов и кого бы то ни было. Там не было определенного главного или подчиненного кольца, как было у эльфийских колец непорочности. Как они сочетали выбор проклятия для войны с обсуждением, но возможно в пылу сражения это никогда не возникало? Я посчитала интересным, что предполагалось наличие двух демонов для победы над дикой, эльфийской магией. Хотя одно было ясно. Два человека, которые будут их носить, не смогут иметь никакой защиты друг против друга в случае измены. Действительно обручальные кольца.

– Смотрите, вот это, – сказал Дженкс, его пыльца проникала сквозь страницы, заставляя их светиться изнутри, – только для демонов. Вы же не станете делать что-то, что сможет использовать противник.

Он был прав, но я не собиралась отказываться от этого, и, откинувшись на стуле, стала ломать голову в поисках ответа.

– Ну а почему бы не воспользоваться кольцами непорочности? – неожиданно сказала я, и Квен вздрогнул. – Ты сказал, что они создают связь. Если она достаточно тесная для отмены чьей-то магии, то держу пари, она достаточно прочная, чтобы вытащить меня из неприятностей.

Склонившись над книгой, Квен глазами нашел мои глаза.

– Это эльфийские кольца непорочности, а не обручальные кольца демонов, – почти прорычал он.

– Верно, – я оттолкнулась от стула и направилась к ним. – Но он сможет вытащить меня обратно. Так же как с обручальными кольцами Ала!

Они оба уставились на меня как на сумасшедшую, но я знала, что это сработает. Должно сработать.

– Они сломаны, – сказал Квен, и Дженкс кивнул головой вверх и вниз. – Знание о том, как создавать новые, утеряно. Женщины сожгли все тексты.

– Большой сюрприз, – не в силах упустить это, я посмотрела на кольца в их маленьких черных тарелочках. Одно было крошечным, как детское колечко, что было разумно, если учесть, что оно использовалось для того, чтобы держать молодых людей в линии. – Я знаю кое-кого, кто может оживить истраченные лей-линейные чары, – сказала я, взяв кольца в руку.

Квен издал тихий звук, и я потрясла кольца в руке.

– Пирс! – воскликнул Дженкс, его крылья резко застрекотали. – Ты говоришь о Пирсе! Он фамилиар Тритон! Рэйч, что ты положила в свой кофе?

Улыбаясь, я посмотрела на кольца в моей ладони. Квен был прав. Они были мертвы. Не было даже шепота магии.

– Не одевай маленькое! – сказал Квен, когда я приложила его к своему мизинцу, чтобы посмотреть, налезет ли оно. Я помедлила.

– Это подчиненное кольцо. Как только ты его наденешь, его нельзя будет снять, пока это не позволит главное кольцо.

Ох. Я в задумчивости потрясла кольца, просто, чтобы увидеть реакцию Квена.

– Ты же сказал, что они не работают.

– Ты хочешь рискнуть? Вперед. Надевай его.

Дженкс завис над ними, неодобрительно хмурясь.

– Даже если ты сможешь снова пробудить кольца, Пирс в Безвременье, – сказал он, пинком толкая большое кольцо к маленькому. Они издали звон, который, казалось, отразился во мне.

– Ну почему вы двое всегда ведете себя, как Дебби Доунерс? – спросила я, сгибая пальцы вокруг колец.

Дженкс опустился на мой сомкнутый кулак.

– И что ты планируешь сделать? Позовешь Тритон и попросишь перенести тебя? Она сумасшедшая!

Из-за моей спины раздался мягкий голос Трента:

– Ей это не понадобится.

Я развернулась, краснея, словно меня снова поймали на воровстве его вещей. Дерьмо, и долго он там стоял?

– Прости, – сказал он, шагая вперед и отнимая руку от закрытой двери. – Я не хотел будить Рэй.

Конечно, это то, что он сказал, но Дженкс ухмылялся мне, а Квен казался самодовольным, поскольку я была единственной, кого Трент удивил. Быстро двигаясь, Трент протянул свою руку, и я бросила в нее кольца. От него пахло улицей и духами Элласбет. Я подавила волну неприязни. В нем была новая напористость, цель. Он снова мог быть тем, что хотят эльфы, и я заставила себя улыбнуться.

Квен, казалось, страдал, стоя там, но я не могла сказать, было ли это из-за его травм или потому, что Трент встал на мою сторону.

– И как ты предлагаешь ей туда попасть, Са'ан?

Трент поднял взгляд, желая объяснить.

– Через дверь хранилища моего отца.

– Идеально! – воскликнула я тихо.

– О Боже, – пробормотал Дженкс, – Они снова хотят приключений на свою задницу. Я не смогу опять выбраться из этого живым. Я знаю это. Я уже вижу паутину на стене!

– Расслабься, Дженкс, – я взяла руку Трента и перевернула ее ладонью вверх, чтобы аккуратно раскрыть его пальцы. – Ты не идешь.

Мои глаза встретились с глазами Трента, и я взяла кольца.

– Ты тоже.

По лицу Трента каскадом прошло шесть различных эмоций, и все наконец исчезло под ледяным спокойствием.

– Я часть этого, – предупредил он меня.

– Конечно, – сказала я, пятясь, чтобы находиться вне пределов его досягаемости. Он все еще носил соответствующее кольцо на мизинце, и что-то во мне почувствовало победу.

– Я заставлю кольца работать, не ты. Я знаю тебя. Ты окажешься там, и сделаешь что-нибудь благородное и разрушишь наш план.

– Не разрушу!

– Разрушишь! – подтвердила я. – Кроме того, если я буду бродить в центре демонского города в поисках Пирса, все решат, что я занимаюсь делами Ала. Если там окажешься ты, это заметят.

Выглядя так, будто съел слизняков, Трент уронил голову, позволяя челке закрыть его глаза. Он знал, что я права, и это его убивало.

– Это мои кольца и дверь, – сказал Трент, поднимая голову и протягивая руку. – Я иду.

Подняв подбородок, я не стала пятиться, но моя рука сжалась в тугой кулак, скрывая кольца. У меня возникло мимолетное воспоминание о том, что я уже делала нечто подобное с участием ключа и закрытого адвокатского офиса.

– Это мой бывший парень, поэтому ты остаешься. Я заставлю кольца работать, а потом мы сможем отправиться к линии и посмотреть, что можно сделать. Договорились?

– Эм, Са'ан? – перебил Квен.

На слове «мы» выражение Трента полностью сменилось с разочарования на горькое принятие. Отступив, он облизал большой палец и вытянул его с многообещающим выражением на лице. Мое сердце заколотилось.

– Договорились, – сказал он, и я тоже лизнула палец, и мы прижали их друг к другу.

Квен скрючился от отвращения. Дженкс сидел на его плече, проливая странную фиолетовую пыльцу, но я была в восторге.

– Ты не последуешь за мной, – настаивала я, и Трент снова взглянул из-под челки, заставляя мое сердце остановиться своей полуулыбкой.

– Я же только что дал обещание на большом пальце, не так ли?

Да, Трент дал обещание на большом пальце и не осмелится его нарушить. Иначе я брошу его в лагерный колодец и оставлю там на три дня.

Глава 12

В последний раз, когда я была в комнате за хранилищем Трента, я крала ту порно-статуэтку с тремя эльфами, которой был так очарован Дженкс, с целью привлечь пристальное внимание Трента. Внешняя комната не изменилась: воздух был такой же затхлый и неподвижный, мебель отсутствовала. Я уставилась на пустую стену. Дженкс был на моем плече, Трент стоял рядом. Квен находился дальше по коридору, включал магнитное устройство отображения Трента. Оно могло переместить лей-линию, бегущую сквозь территорию Трента, ближе к земле. Вот еще одно доказательство того, что лей-линии в каком-то смысле работали как магниты.

Как только линия уйдет со своего естественного курса, я смогу войти в Безвременье не через поверхность, которая не только была мерзким местом, но и не имела прямого доступа к реальности демонов, а прямо в их подземный торговый центр. Оттуда я смогу купить прыжок в комнаты Тритон. Если она окажется там, мы поговорим, и я одолжу Пирса на несколько часов. Если ее не будет – я сэкономлю несколько баксов и поговорю с Пирсом без ее ведома. Я надеялась на последнее.

– Линия проходит там, – мягко сказал Трент, пристально глядя на стену, будто это был большой широкоэкранный телевизор и, почувствовав неожиданный скачок в своем балансе, я расфокусировала внимание и воспользовалась вторым зрением. Конечно же сейчас красный мазок лей-линии бежал сквозь комнату на высоте груди, прямо перед и сквозь глухую стену. Будет легко шагнуть в нее, пожелать себе перенестись на ту сторону и оказаться в безопасности под землей. Отец Трента, Кал, использовал лей-линию как способ иметь временный вход в глухое хранилище, доступное только тогда, когда магнитный резонатор включен, и совершенно недоступное, когда машина отключена. Резонатор не работал уже почти год, с тех пор как мы с Ником ограбили хранилище за стеной. Я была согласна с Трентом, что иметь хранилище, полное дорогостоящих артефактов там, где любой демон может их увидеть, используя второе зрение, было плохой идеей, но опять же, отец Трента мог использовать комнату для других целей.

Я нервно вытерла влажные руки о штаны и повернулась к Тренту, поразившись его ауре. Она золотым полотнищем колыхалась над ним, словно он был в огне. Косой росчерк красноты, пересекающий золото, не увеличился, но там появился новый намек на черноту, которая, по-моему, могла быть первым видимым признаком копоти. Комната с резонатором располагалась достаточно близко. У нас было несколько минут до того, как Квен вернется к нам.

– Часа будет достаточно? – спросил Трент, спокойный как никогда, глядя на часы, но я видела мерцание темнеющей золотой ауры, показывающей, как он нервничал. Я не уйду, пока Квен не вернется, чтобы не дать ему последовать за мной.

– Хочешь, чтобы было два? – парировала я, не уверенная, сколько времени это может занять. Дженкс слетел с моего плеча, его радужная аура тянулась за ним.

– Как насчет пяти минут? – спросил он натянуто, и я глазами попросила его не скандалить. Стоял день и пикси не могли оставаться в Безвременье, когда солнце всходило, так же, как демоны не могли оставаться в реальности.

– У меня будет больше шансов на успех, если я пойду одна, – ответила я, потом вытянула шею, чтобы посмотреть сквозь низкий потолок на баннеры и пятнистые картины, которыми демоны декорировали торговый центр. Еще было рано, и народу было немного: всего несколько изможденных фамилиаров и недовольных демонов, которые были вынуждены работать в уплату долга. Мне показалось, что я слышу музыку из 80-х годов, которая эхом отражалась от плоскостей. Было странно находиться так глубоко под землей и чувствовать, будто ты снаружи, но у демонов были тысячи лет на претворение своих идей в жизнь.

Трент смотрел на меня исподлобья – заставляя меня гадать, не искал ли он на моей ауре копоть – потом он решительно уставился вперед на вывеску магазина, видневшуюся сквозь стену, гласящую: «Кофехранилище». У кого-то было чувство юмора.

– Мы можем включать магнит с пятнадцатиминутным интервалом, – сказал Трент; потом мы оба развернулись на шорох у двери.

– Са'ан, – запротестовал Квен, запыхавшийся, но явно услышавший его. – Риск…

Спокойное выражение лица Трента не изменилось.

– Мы можем включать магнит с пятнадцатиминутным интервалом, – повторил он снова и Квен неохотно кивнул. Удовлетворенный, Трент повернулся к гудящей линии.

Неприятный вой лей-линий Цинциннати становился хуже. Словно тоже это услышав, Дженкс завис перед линией, положив руки на бедра и пристально глядя на рассеянного мужчину за окном кофейни. Фамилиару не было необходимости использовать второе зрение, и пока он этого не сделает, мы будем оставаться невидимыми.

Я шагнула вперед, окуная руку в линию и решая, нормальная ли она на ощупь, учитывая неприятное звучание, ровное и плавное течение. Может, у отца Трента были более глубокие отношения с демонами, чем хотел признаться Трент. Быть в состоянии пройти сквозь лей-линию и войти в демонский торговый центр и кофейню было чересчур удобно – даже если это спасет задницы нам обоим.

Приготовившись идти, я провела рукой по своей льняной блузке. Она будет нереально вонять, когда я вернусь.

– Квен, не дай ему пойти за мной, – попросила я, шагая в линию.

– Рэйчел, подожди!

Голос Трента заставил меня замереть, и я обернулась, все еще находясь в реальности, хотя и была в лей-линии. Мужчина полез в карман, и я покраснела, поняв, что чуть не ушла без колец. Он протянул их, и когда кольца упали в мою ладонь, между нами проскочила искра магии. Это была лей-линия, а не он, и все равно я задрожала.

– Спасибо, – сказала я смущенно.

Кивая, он шагнул назад быстрым, резким движением, махая, чтобы я уходила. Крылья Дженкса застрекотали и с прощальной улыбкой, я переместила себя в Безвременье.

Сморщив нос, я сделала три шага в линии, проходя через стену в реальности в демонскую кофейню. Я дернулась, когда в меня ударил удушливый запах Безвременья и перекликающаяся мелодия европейской группы, поющей о красных воздушных шарах. Что связывает демонов с 80-ми? – уже не в первый раз подумала я.

Фамилиар поднял взгляд от стойки.

– Ради столкновения двух миров, не переноситесь здесь в реальность! – отругал он меня, наверное, даже не подозревая о входе и думая, что я сюда прыгнула. Он выглядел странно знакомо в этом зеленом фартуке и колпаке. – Меня не волнует, насколько тебя торопит демон за своим кофе, но если ты впаяешься в стену, я за это платить не стану.

Я улыбнулась парню, пятясь к двери.

– Извини, не тот магазин.

– Используй круги у фонтана, – сказал он, сузив глаза. – Тупой новичок.

Парень был похож на шотландского лорда из любовного романа, густые бакенбарды и большие квадратные мышцы не имели для меня значения, но в тот миг, когда моя шарящая рука нащупала дверную ручку, он пробормотал проклятие.

– Эй, подожди. Ты же Рэйчел Морган? – спросил он, бросая свою тряпку. – Постой. У меня для тебя кое-что есть.

Моя рука соскользнула с дверной ручки, я обернулась.

– Для меня?

Наклонив голову, парень рылся в ящике за стойкой.

– Да. У моего босса есть предложение, которое может тебя заинтересовать.

Опустив плечи, я вздохнула. Трент, Квен и Дженкс вероятно наблюдали своим вторым зрением за моим похождением, и я должна была вписаться во время.

– Прости, – сказала я, рывком распахивая дверь. Музыка стала громче. – Сейчас я не создаю Тульпы. Спасаю мир, ну вы в курсе.

Снова.

– Нет, подожди! Просто возьми его. Я бесплатно дам тебе кофе!

Меньше всего меня заботил мерзкий кофе, но парня, стоявшего у места переноса рядом с фонтаном, он мог заинтересовать, и я неохотно взяла конверт, который бармен нетерпеливо протянул мне. Он был толстым – толстым для контракта – и я сунула его в задний карман, чтобы посмотреть позже. Работа в Безвременье может пригодиться, если у нас с Алом не окажется наличных. Снова… Моя жизнь действительно настолько предсказуема или я просто снова и снова делаю одни и те же ошибки?

– Крепкий черный, да? – спросил парень, суетливо ища за прилавком одноразовый стакан и наполняя его чем-то черным и горьким. Не настоящий кофе, но это было лучшее, что у них есть, и я взяла стакан, лишь бы выбраться из этого места.

– Прекрасно. Спасибо, – сказала я, поднимая его к носу. – Ммм, прекрасно!

– Бесплатно, – подтвердил парень, пятясь и выглядя одновременно нервным и довольным собой. – Дайте знать насчет контракта!

В дверях не было звенящего колокольчика и, выйдя в торговый центр и быстро посмотрев вверх-вниз по широкому проспекту, я направилась к центральному фонтану и демонам-переносчикам. Демоны могли совершать прыжки по собственной воле, фамилиарам же приходилось их покупать. И для того, чтобы упростить переход, демоны, осужденные за такие нетяжкие нарушения, как исключительная глупость, выплачивали свои долги, совершая переносы. В выходные вокруг центрального фонтана могло собраться до десяти демонов, переносящих людей, но ранним утром вторника и нависшей проблемой с линией, там стоял только один. Опустив голову, я незаметно направилась к нему. Он мог быть просто демоном, ожидающим кого-то, но шапочка на нем говорила о другом.

– Перенесешь меня к Тритон за кофе? – спросила я, приблизившись, и демон открыл один глаз. Это было действительно странно. Я знала, что нахожусь глубоко под землей, но под двигающимся светом, тенью, порывистым ветром и широким пространством, мне казалось, будто мы находимся на улице в пасмурный день. Очень жаркий пасмурный день.

– Тритон? – переспросил он, лениво зевая, потом посмотрел внимательнее, выпрямляясь, когда действительно увидел меня. Его лицо пересекло паническое выражение, пока оно не сменилось недоверием. Демон похлопал меня по плечу, словно пытаясь решить, настоящая ли я или нет. Мои глаза сузились.

– Ради столкновения двух миров, ты действительно Рэйчел. Я думал, ты Тритон. Проклятье, девочка! Подожди, мне нужно поговорить со своим фамилиаром!

– Еще раз меня тронешь, и тебе будет очень больно, – сказала я, пихая ему в руки чашку кофе. – Кухня Тритон? Ты ее знаешь?

Он взял кофе и посмотрел на потолок.

– На этой неделе цена выше.

Я заставила свою челюсть разжаться.

– Слушай, я пытаюсь спасти ваши задницы. Ты действительно считаешь, что пытаться обчистить меня ради куска копоти удачная идея?

Взгляд демона возвратился ко мне.

– Нет. Посмотри наверх. Потолок опустился примерно на фут со вчерашнего дня. Пространство сокращается, и если ты не хочешь очутиться в стене, мне нужна помощь горгульи.

Дерьмо, это уже происходит. Неудивительно, что тут так жарко.

– Ну что? – спросил он. – Ты очень хочешь попасть туда?

Если я не сделаю эти кольца, ничего не получится. В действительности меня не сильно волновало Безвременье, но я хотела вернуть Кери с Люси.

– Я возьму копоть, – сказала я, и демон величественно снял свою шапочку, чтобы посыпать ближайший круг.

Два демона на другом конце площади заметили меня. Проклятье. Одним из них был Дали. Я послала ему кроличий поцелуй, и демон исчез, оставив своего друга задумчиво глазеть на меня. Прекрасно, все шло просто прекрасно.

– Мы не можем сделать это побыстрее? – спросила я, шагая в круг. Все занимало слишком много времени.

Проворчав, демон сделал жест, и линия заморозила меня, растворяя до мысли и снова делая материальной. Линия казалась кислой, но текла все так же равномерно. Помощь горгульи сделала материализацию мягкой, без малейшего намека на неравномерное давление воздуха или ошибку. Я снова возникла… в своей кухне.

– Эй! – закричала я, оборачиваясь к демону, но прыжок был завершен, и я кричала на свой старый холодильник. Мои глаза сузились. Это был мой старый холодильник – тот, в который можно было засунуть козла, а не тот, который был сейчас у нас с Айви. Я взорвала его почти два года назад на солнцестояние.

– Я поклялся, что если ты еще раз наденешь ее лицо на свои мерзкие кости, я не стану сдерживаться, ты грязная падаль!

Я развернулась.

– Пирс! – воскликнула я, когда он пошел на меня через кухню, на бегу хватая нож со стола. – Пирс, это я!

Мое дыхание вырвалось наружу, я ударилась о стену, рука мужчины была у меня под подбородком, а нож у живота. Это была не моя кухня. Холодильник был старый. Освещение другое. Медные котлы были слишком тусклыми.

– Это я, – поперхнулась я, моя кровь забурлила. – Отвали!

Но он лишь зарычал, запах угольной пыли и крема для обуви заполнили мое сознание.

– Эй! – вскрикнула я от укола ножа, ударяя Пирса коленом, и как только его хватка ослабла, подняла руки и поместила их между его руками. – Остынь!

Свернувшись, мужчина упал назад. Я раздраженно расправила одежду и пнула нож подальше, где его покрыла волна Безвременья. Я коснулась своего бока, заметив кровь на пальцах. Проклятье, он порезал мою блузку.

Пирс стоял на коленях на полу передо мной, одетый в шерстяные штаны и цветной жилет, выглядя, как актер из старых фильмов. Его выражение было болезненным, он откинулся на пятках, широко раскинув руки и обнажив для меня шею.

– Ну давай! – закричал он с закрытыми глазами, словно давая мне возможность ударить его молнией. – Вырви мое сердце, ты мерзкое чудовище! У меня было время на то, чтобы спланировать твою смерть!

Я уставилась на него. Он выглядел хорошо, не считая полной капитуляции, которой он тут занимался. Его темные вьющиеся волосы снова отросли до плеч, но борода отсутствовала, делая его моложе.

Если бы мужчина выпрямился, он был бы почти моего роста, стройным и выглядел так, будто не чурается тяжелой работы. Пирс открыл один глаз, и когда я ничего не сказала, намек на замешательство сделал его еще более привлекательным. Думаю, когда-то я его любила, но он слишком легко относился к использованию черной магии и продолжал попытки убить тех людей, чья смерть мне была не выгодна.

– Эм, Пирс? – спросила я, думая, что вероятно произошло недоразумение. – Ты в порядке?

Мужчина с шумом выдохнул и с трудом поднялся на ноги. Его лицо стало пепельным, потом покраснело.

– Рэйчел? – спросил он нерешительно.

Я оглядела кухню, сейчас настолько ясно пародирующую мою, что мне понадобилось время на то, чтобы ее осмотреть.

Мой Бог, как же здесь жарко.

– Тритон же здесь нет?

Если Тритон создавала копии моей кухни, то, скорее всего, она также дразнила Пирса моим обликом. Либо это, либо мужчина действительно слетел с катушек; хотя по выражению ужаса, которое он сейчас демонстрировал, я решила, что он в здравом уме.

– Ради всех творений. Это действительно ты! – воскликнул Пирс, бросаясь ко мне, чтобы заключить в объятия.

Я улыбнулась и обняла его в ответ, находя его одновременно знакомым и чужим. Он почти сразу же отстранился, качая мою руку вверх и вниз.

– Я страшно извиняюсь! – выпалил Пирс со сверкающими глазами. – Я решил, что ты – это она. Эта ведьма появляется в твоем обличье, чтобы побесить меня, когда ей скучно. Тебе больно? Я не ушиб тебя? Я должен был понять, что это ты. Боги, я дурак!

– Я в норме, – сказала я, надеясь, что он не заметит крошечного пореза. – Извини за, эм, то, что ударила тебя. Ты в порядке?

Пирс стал ярко-малиновым, глядя на пол, где он распластался, отдавшись моей милости.

– Мне думается, что я заслужил это, и даже больше, – с пристыженным видом он отступил на шаг. – Я согласен, мое положение не идеально и далеко от великолепия и положения члена Ковена, но я понимаю здешний мир, в отличие от того, где ты живешь, и каждый раз пытаясь ее убить, я немного приближаюсь к этому.

Я отошла от стены, одновременно желая и боясь увидеть остальное жилье Тритон.

– О.

– В прошлый раз я почти достал эту блудницу, но она превратилась в тебя. – Он отвел взгляд. – Я не смог этого сделать.

– Пирс… – начала я, положив руку на стол, очень похожий, но не тот, что у Айви.

Может, мне стоило сильнее пытаться вернуть его на реальную сторону линий.

– Это то, кто я есть, – сказал он серьезно, беря меня за руку и заставляя смотреть на него. – Думаю, она наслаждается моими попытками ее убить.

Пирс вздрогнул со встревоженным видом.

– Она о тебе постоянно думает. Будь осторожна. Это не очень безопасное место.

– Поэтому я здесь, – сказала я, отстраняясь. – Ее нет, верно?

– О да, она на поверхности. Безвременье сокращается, и она пытается поговорить со спящими горгульями. – Пирс откинулся назад, скрестив руки на груди. Мы словно находились на моей кухне, если не присматриваться. – Ходят слухи о твоем убийстве. Ку'Сокс просит об этом тихим шепотом.

Он двинулся вперед с жаждой в глазах.

– Мы можем убить его, ты и я. Рэйчел, поэтому ты здесь? Я угадал, не так ли! Зачем еще тебе рисковать этим, особенно сейчас!

– Нет, Пирс, я не могу убить Ку'Сокса.

Он отвернулся, открывая шкаф, чтобы показать вещи и инструменты, которых никогда не было на моей кухне.

– Не в одиночку, конечно, – сказал Пирс уверенно. – С моей помощью это возможно. Позволь я соберу свои вещи и мы уйдем, этот монстр будет мертв в течение пяти минут.

Страдая, я потрогала кольца в кармане.

– Я не могу, Пирс. Даже с твоей помощью, – повторила я, и он поднял взгляд от ящика, хмурясь. Я вспомнила это хмурое выражение и подавила волну усталой злости.

– Пирс я уже боролась с ним. Он слишком силен. Я не настолько хороша.

– Ммм, – проворчал мужчина, потом шокировал меня, открывая газовую печь и вытаскивая тяжелый сейф. – У меня есть проклятие, которым я собирался ударить ее в следующий раз, как застану спящей.

Ящик с глухим стуком упал на пол, и я вздрогнула. Он не слушал.

– Пирс…

– Это мерзкая вещица! – сказал он, открывая его. – Самый надежный убийца демонов, который я когда-либо видел!

– Пирс, остановись, – Пирс поднялся, и я взяла его руки, складывая их вокруг неизвестных лей-линейных чар, созданных им. Глядя мне в глаза, он недоверчиво прищурился и я медленно его отпустила.

– Я не стану противостоять Ку'Соксу, чтобы испытать твою магию. Я его не боюсь, – произнесла я, и Пирс сделал вздох, чтобы возразить. – Но остальные боятся, и я знаю свои границы.

– Рэйчел…

– Я знаю свои пределы, – повторила я вновь, сохраняя молчание пока он снова не ответил мне горьким выражением лица. – Мне не нужно его убивать. Мне нужно просто доказать, что это он нарушил баланс моей линии.

Пирс нахмурился, выглядя напряженным и разочарованным в искусственном солнечном свете, проникающем через окно.

За голубыми занавесками стоял туман. Там всегда будет туман.

– Тогда зачем ты тут, если не ищешь моей помощи в том, чтобы убить его?

С колотящимся сердцем, я достала кольца.

– Из-за этого, – произнесла я, и Пирс взял большее кольцо. – Мне нужно снова пробудить их. Ты сказал, это возможно.

– Они мертвее опоссума, умершего три дня назад, – сказал он сухо, протягивая его обратно. – Что они делают?

– Создают связь между двумя людьми. Это эльфийские кольца непорочности.

Пирс вздрогнул, его голубые глаза дернулись от меня к кольцам и обратно. Сунув лей-линейные чары «убийца демонов» в глубокий карман, он поставил ящик обратно в духовку. Под тонкой хлопковой рубашкой двигались гладкие мышцы, и я вспомнила, как касалась их кончиками пальцев. Пирс был красивым мужчиной, но я не доверяла его решениям, особенно когда они имели огромное влияние на мою жизнь.

– Кольца непорочности? – спросил он, закрыв дверцу духовки.

Кольца казались тяжелыми на моей ладони.

– Думаю, я могу исправить линию, но мне нужен тот, кто меня подстрахует и вытащит, если я потеряюсь. А поскольку эти кольца создают связь между двумя колдунами…

– Чертовски тесную связь, я полагаю, – пробормотал Пирс, вытирая отпечатки пальцев с двери духовки полотенцем, сохнущим на ручке шкафа.

– Ты можешь это сделать?

Он поймал мой взгляд.

– Я бы предпочел его убить.

Мой вздох был тяжелым, и я ждала. Мне была нужна его помощь, и я знала, что он не позволит мне уйти без нее. Я не смогла его полюбить, но он любил меня.

Опустив голову, Пирс махнул рукой, и я вздрогнула, когда вокруг нас поднялся круг, окрашенный в зеленый цвет его ауры. Он был намного прочнее, чем я помнила – время с Тритон сделало его сильнее. Возможно, я недооценивала его.

– Она часто делает свою кухню похожей на мою? – спросила я, приблизившись к Пирсу, оставляя между нами угол.

– Только когда думает о тебе. Я очень беспокоюсь за тебя, Рэйчел.

Я не стеснялась просить его помощи, но было тяжело сознавать, что я значу для него больше, чем он для меня.

– Спасибо, – прошептала я, кладя кольца на стойку.

– Хитрость заключается в том, чтобы не затопить их, – сказал он, игнорируя мой виноватый вид. – Лей-линию использовать нельзя. Это их наверняка разрушит. Даже твоей ауры будет слишком много, но если ты разделишь ее…

Пирс поднял кольца, располагая меньшее внутри большого.

– Заполняя их одним резонансом прежде, чем позволить впитаться остальному, ты можешь совершить ошибку.

Он положил кольца на мою ладонь, накрыв ее своими руками. Меня пронзила дрожь, и он улыбнулся.

– Это похоже на радугу в скоплении видимого света. Сначала положи красный, потом переведи его в оранжевый, потом желтый, потом зеленый, и так далее, пока наконец не заставишь все цвета петь в унисон. И когда они сольются в белый свет, чары снова оживут.

Пирс стоял близко ко мне; его тепло, запах угольной пыли и крема для обуви приносили воспоминания, хорошие, но неудобные.

– Покажешь мне? – спросила я, и мы оба посмотрели на кольца в моей руке, его руки, накрывшие мою.

– Вытолкни свою ауру через руку, – произнес Пирс, и моя голова резко поднялась. – Для этого я поставил круг, – успокоил он меня. – Давай, сделай это.

Мое лицо сморщилось, но я представила, как моя аура истончается в кончиках пальцев и, отслаиваясь от них, впитывается в мою кожу и исчезает, оставляя огромную зияющую пустоту в моей первой линии защиты. Мою руку закололо холодком. Моя аура хотела вернуться, но я не давала ей.

– Хорошо, – это было одобрительное ворчание, дающее надежду, и я постаралась сдержать адреналин, прежде чем потеряю контроль. Пирс передо мной передернул плечами, явно испытывая неудобство, словно он снимал собственную ауру. Кольца казались неестественно тяжелыми на моей ладони, а свободная хватка Пирса вокруг моей руки интимной.

– Теперь мне кажется, что твоя горгулья, Биз, учил тебя изменять свою ауру, – сказал он, и я нервно кивнула. – Тогда просто настрой ее всю на самый чистый красный цвет, который можешь представить.

Я встретилась с ним глазами, видя незнакомую эмоцию. Я не могла видеть собственную ауру, но Пирс мог. Взволнованная, я изменила ее, по его кивку поняв, что сделала это правильно.

– Вот так, – сказал он. – Позволь ей тонким ручейком проливаться в твою руку. Следи за ее течением! – воскликнул он, и я притормозила.

Это был слабый шепоток, но как только он коснулся колец, лежащих на моей ладони, клянусь, я услышала, как они зазвенели, как стакан, по кромке которого провели пальцем. Я ощущала свою ауру как теплый шелк, спускающийся по мягкой части моей руки и создающий теплую лужицу в ладони.

– У тебя есть сноровка, – произнес Пирс, явно довольный. – Тем не менее, ауры слишком много. Это искусство, и ты должна планировать все заранее, чтобы это просто было в памяти и ничего более.

Я облизнула губы, глядя на кольца и мою ауру, отражающуюся от них.

– А так? – спросила я, приглушая, пока вообще не осталось даже «звука».

– Идеально. Но имей в виду, что ее намного трудней убрать, уже дав. Это очень похоже на голод.

Улыбаясь, я подняла взгляд. В его глазах было счастливое удовлетворение. Моя улыбка испарилась.

– Пирс, я не могу этого сделать.

– Ты уже сделала полдела, – уговаривал он меня, и я покачала головой, отнимая свою руку у него.

– Нет, я говорю о тебе! Ты стоишь там, глядя на меня так, словно мы только что вылезли из той земляной дыры в лесу Трента. Я не могу! Я не могу просить тебя помочь мне, если ты думаешь, что есть шанс и когда-нибудь…

Мои слова прервались. Я была не в силах продолжать. Грустно качая головой, он снова взял мою руку своей рукой.

– Я знаю, когда мне дают от ворот поворот, – произнес Пирс, наклоняя голову, чтобы заставить меня молчать, хотя мне не терпелось объясниться. – Тебе было хорошо рядом со мной, и мы оба должны направить свое внимание в другое место. Я был бы дураком, ожидая, что ты думаешь обо мне иначе, чем с любовью. Но человек не может не помнить. А сейчас держи ауру и меняй ее на оранжевый цвет. Все, что требовалось от красного, останется в пределах чар. Сейчас полегче. Если ты сумеешь это сделать, тогда ты сможешь сделать остальное.

– Спасибо, – выдохнула я, опуская голову и закрывая глаза, поскольку я больше не могла на него смотреть. Оранжевый, подумала я, меняя свою ауру так, как мы делали на тренировках с Бизом. Это было легче смешения цветов, которым мы обычно занимались, сидя в уличном кафе и пытаясь имитировать ауры проходящих людей, и одобрительное ворчание Пирса было словно волна надежды, прошедшая сквозь меня.

– Теперь желтый, – произнес Пирс. – Больше чем до этого, поскольку желтый сам по себе очень тонкий.

Я знала, что он имел в виду, и словно услышав отрывок аккорда и зная, что будет дальше, я наложила еще одну комплексность на кольца, видя, как она впитывается в них, в то время как остатки оранжевого уходят прочь. Кольца начали гудеть, самостоятельно взяв ноту.

– Синий и фиолетовый, – прошептал Пирс с волнением в голосе. – Ты осторожна, Рэйчел. Ты будешь невероятным демоном!

Я чуть не потеряла контроль, но сдержалась, концентрируясь на ощущении его рук вокруг моих, и добавила последнее. По мне лился пот, и я приоткрыла глаз из-за забавного ощущения щекотки в моем ци. Моя аура хотела затопить кольца силой, но я крепко ее держала.

– Мой Бог… – выдохнул Пирс. – Полегче, Рэйчел. Добавь немного черноты. Они должны активироваться. Им нужна гармония чего-то еще, чего-то темного. Я никогда не заклинал эльфийское серебро; им нужно что-то еще.

Я задержала дыхание и выдохнула, придавая своей ауре ультрафиолетовый оттенок. Казалось, будто копоть зазмеилась вниз по моей руке, но, попав на кольца, она собралась вокруг них, отказываясь присоединяться.

А потом на холодном, мертвом металле появились крошечные трещинки. Дерьмо.

– Полегче… – прошептал Пирс, пристально глядя на них. – Дай этому впитаться.

Моя голова начала болеть, и рука словно онемела. Ее начало покалывать, и я задрожала. Трещины росли, посылая паутинки нестабильности по поверхности колец.

Я в панике замерла. Пока энергии было недостаточно для того, чтобы возродить чары, но еще немного и они сломаются.

– Пирс? – пролепетала я, и его пальцы вокруг моих потеплели.

– Я ничего не могу сделать, – сказал он. – Рэйчел, ты должна закончить это!

– Они сломаются! – воскликнула я. – Я не могу это прекратить!

– Это все проклятая эльфийская магия, – пробурчал Пирс, и я затаила дыхание, когда его руки оставили мои.

– Твоя энергия не смешивается с настоящей энергией создателя. Ты можешь… думать как эльф?

Думать как эльф, передразнила я мысленно, но трещины никуда не девались. Я не могла остановиться и не могла двигаться вперед. Я знала, что если расслаблюсь, это взорвет их к чертовой матери.

– Мысли эльфа, – пробормотала я, нахмурившись при мысли о Тренте: хитром, гордом, высокомерном.

Поверхность колец будто замерцала, и я сделала быстрый вздох. Трещины все еще были там, но это казалось правильным. Мои зубы сжались, и в меня скользнуло туманное подсознательное воспоминание о песне Трента, усыпившей мою душу. Это была его просьба к Богине, в которую он не верил – источник его дикой магии. Она все крутилась и крутилась у меня в голове, пока я не почувствовала, как встрепенулось дремлющее ничто и приостановило свою восхитительную песню, поворачивая один из тысяч своих глаз ко мне. Услышь меня, думала я с мольбой. Посмотри, что я делаю. Одолжи мне свои способности.

Дикая магия улыбнулась мне и поверхность колец запела. Остатки моей сияющей ауры достигли колец и со звенящим звуком, отразившимся в моей душе, магия завибрировала во мне и стала целой. Вот так просто кольца снова пробудились и запечатались.

Я ахнула, уставившись на кольца, которые сверкали на моей ладони, как сама слава.

– Вот это да! – просиял Пирс, его защитный круг замерцал и исчез. – Ты сделала это! Просто идеальный первый раз!

Я радостно сжала кольца. Теперь у меня есть шанс. У меня есть шанс исправить линию, освободить Люси и Кери. Я взглянула на часы на печи прежде, чем вспомнила, где нахожусь. Я должна вернуться к Тренту. Мы должны испробовать это, и прямо сейчас!

– Спасибо тебе Пирс, спасибо! – сказала я, притянув его в широкие объятья, мой кулак с кольцами крепко прижался к его спине.

– Без тебя я бы не смогла этого сделать. Теперь я могу что-то сделать. Спасибо!

Когда я отстранилась, он улыбался, его кудри на лбу были влажными от жары, и мое выражение лица стало застывшим, когда он коснулся моих волос.

– Это сделала ты, не я, – сказал он. – Все это. Я только сказал тебе как. Ты никогда не нуждалась во мне. Даже будучи девушкой.

Я отпустила его, воспоминание о том, что лежало в его глазах, снова обрушилось на меня.

– Нет, – сказала я, желая быть честной. – Ты был нужен мне. С тобой я была сильной. Ты помог мне найти свою силу.

Опустив глаза, я спрятала кольца.

– Мне жаль, – сказала я, зная, что все кончено, но не помня, почему.

Пирс отступил на шаг, оставляя между нами больше пространства.

– Я требовал слишком многого, – сказал он, испытывая грусть по себе, не по мне. – В твоем сердце я вижу, что ты нашла кого-то, кто делает тебя сильной, кто не держит слишком сильно. Кто знает, что боль потерять перед судьбой сильнее боли от твоей смерти в клетке. Кто он?

Я снова посмотрела на часы.

– Никто.

– Айви? – допытывался он, но тут же покачал головой. – Нет. Кто-то новый? Нет, кто-то старый, – твердо сказал Пирс, его глаза перешли на мой карман. – Эльф? – предположил он, затем побелел. – Каламак? – выпалил он, хватая меня за плечи, – Рэйчел, нет, – умоляюще произнес он. – Я знаю, у меня нет права, но он лжет. Он обманывает. Это в их природе. Это его план, да? Что ты придешь сюда, рискуя собой вместо него?

– Это был мой план, – сказала я, со злостью отступая. Ах да, теперь я вспомнила, почему у нас ничего не вышло. – Это было единственное, что я могла сделать, чтобы заставить его остаться и не пойти за мной сюда. Его бы узнали. Я имею право быть здесь, – я взглянула на кухню Тритон. – Ну не совсем тут, а в Безвременье. Кроме того, разве ты бы стал учить его, как оживлять кольца?

Проклятье, Пирс снова заставлял меня злиться на него, а я этого не хотела.

– Он заставил тебя думать, что это твоя идея, – умолял Пирс. – Не верь ему. Он – Каламак!

– Он… – начала я, не зная, куда меня может завести мой аргумент. Пирс сказал, что я нашла кого-то нового для любви, и это был не Трент, но если я это скажу, это прозвучит так, словно я протестую против истины.

– Нет причин, по которым я не могу с ним работать, – сказала я воинственно, сжимая кулак, чтобы спрятать маленькое кольцо Трента. – Ку'Сокс похитил Кери и его дочь. Я могу доверять его ненависти.

Там на полу, где я появилась, был маленький круг, и я встала в него, ожидая, пока он поможет мне выбраться отсюда. Но я совсем не нуждалась в бывшем парне, который вместо меня хлопнет дверью, чтобы я могла совершить драматический уход.

– Но он испортит тебя, Рэйчел, – сказал Пирс, и я уставилась на него, пока не поняла, что он имеет в виду, разрушит, а не избалует. – Он сделает твое сердце жестче, и ты станешь такой же, как он. Пустой, эгоистичной оболочкой той, кто ты сейчас. Не верь ему. Позволь помочь тебе. У меня есть арсенал. Мы можем вместе уничтожить Ку'Сокса. Прямо сейчас. В этот час. Твоя сила и мои чары. Наша магия очень хорошо сочетается. С этими кольцами мы наверняка сможем это сделать!

Я посмотрела на него сверху вниз, не удивленная.

– Кольца не для нападения, они страховочный трос для починки линии. Ты все время говоришь, что Трент изменит меня, но это ты – тот, кто продолжает пытаться заставить меня убить всех!

– Но это необходимо сделать, – настаивал Пирс, и я скрестила руки на груди.

– Отправь меня в торговый центр, пожалуйста, – сказала я натянуто. – Я ценю твою помощь больше, чем ты когда-либо сможешь понять.

– Рэйчел.

Было душно, и я перевела свое внимание с потолка вниз. Пирс стоял передо мной, выглядя собранным и сильным со своими кудрями и глазами, обещающими мне успех. Я вспомнила, каким плотным стал его круг, и представила навыки, которые он оттачивал с тех пор, как стал фамилиаром Тритон. Она что, нарочно готовила его к этому?

– Ты можешь незаметно оставить комнаты Тритон? – спросила я, заранее зная ответ.

Его голова упала.

– Нет.

Моя поза стала расслабленной и злость испарилась.

– Мне жаль, Пирс, – сказала я, касаясь его руки. – Ты будешь звенеть, как колокол в лесу, а мне нужно двигаться незаметно. Ты дал мне инструмент, которого у меня не было раньше. Я смогу это сделать. Спасибо.

Сжав челюсть, он поднял взгляд, услышав в этом правду.

– Тебе что-то нужно? – спросила я, не желая так уходить.

– Только то, что ты не можешь дать. И я не стану просить об этом.

Ага, так я и думала. С болью в сердце я переступила с ноги на ногу.

– Мне нужно идти.

В его глазах зажегся дикий свет и его подбородок поднялся.

– Подожди, кое-что есть.

Он приблизился, его выражение стало почти насмешливым.

– Позволь поцеловать тебя на прощание на случай, если благодаря судьбе мы свидимся снова, а ты уже не будешь собой.

– Пирс… – прошептала я, но он сжал оба моих плеча и прижал к себе. Мое дыхание перехватило, и как только наши губы соприкоснулись, он наполнил мою душу воспоминанием о своей любви. Слезы обожгли глаза и я не стала отстраняться, желая хоть на мгновение того идеального места, которого мы могли бы иметь. Наши ауры, уже чувствительные друг к другу, смешивались с завихрениями покалывающей энергии, искрясь на нашей коже, наши губы двигались между собой и его руки вдавливали в меня воспоминания о прошедшем.

Он медленно отодвинулся, и я вытерла глаза тыльной стороной ладони, не стыдясь своих слез.

Я могла бы любить его, но он требовал слишком многого.

– Я не стану меняться, – сказала я, имея в виду несколько вещей сразу.

Высоко подняв подбородок, он отпустил меня и шагнул назад.

– Эльфы еще злее демонов. Они изменят тебя ради своих потребностей и заставят думать, что это твоя идея. Ты всегда будешь в моем сердце, Рэйчел Морган. Иди, пока моя мерзкая тюремщица не вернулась.

– Пирс.

Он отвернулся и махнул рукой.

– Иди.

Я исчезла, видя, как он стоит в пятне солнечного света, который никогда не двигался, одинокий и отделенный от других, но желающий большего.

Я не стану инструментом Трента, подумала я, снова возникая у фонтана, и в меня ударили банальные звуки синтезатора и веселые слова песни. Я принимаю свои решения, а не Трента. Пирс видел мир сквозь древние очки. Но, проталкиваясь мимо нескольких бездельничающих демонов в поисках кофейни, я не могла избавиться от слабого предостерегающего шепотка в голове.

Глава 13

Холодный ночной ветер с ароматом дождя обволакивал меня, развевая мои волосы. Он нес в себе запах ранней сирени, кваканье весенних лягушек и журчание бегущей воды. Вдали едва слышно раздавался шум от федеральной трассы. За моей спиной в темноте возвышался замок Лавленда, пустующий и устрашающий. Шикарная черная спортивная машина Трента была припаркована на пыльной стоянке. Моя машина все еще стояла у его домика для охраны. Свет от туристического фонаря на подпорной стене за мной едва доставал до окружающего леса, растянувшегося вокруг нас – но его было достаточно, чтобы это место казалось жутким. Я подбоченилась и раздраженно переступила с ноги на ногу на гравийном покрытии нижней садовой дорожки. Фонарь светил прямо надо мной, отбрасывая тени на сидевшего за моей спиной на разрушающейся подпорной стенке Биза.

Стена была высотой в четыре фута, и поэтому взгляд горгульи был почти в один уровень с моим. Сквозь высокую траву мы смотрели на поврежденную лей-линию, протянувшуюся по нижнему заброшенному саду, и ждали возвращения Дженкса с Трентом.

Под светом лампы лей-линия выглядела еще уродливей, чем под солнцем, с фиолетово-пурпурными полосками, расходящимися от линии, впитывающими вытекающую энергию. Но при всем своем непривлекательном виде, я была уверена, что линия, не считая изначальной утечки, сама по себе была в порядке.

Ку’Сокс перенес все незначительные дисбалансы с других линий, собирая их в моей, чтобы создать «горизонт событий». Это действительно было событие. Последнее, что демоны когда-либо увидят. Я вздрогнула, несмотря на теплоту ночи, и Биз сильнее сжал подпорную стенку, кроша камень. Я не хотела, чтобы парень понял, насколько я нервничаю, но было трудно сдержать свои эмоции из-за того, что он находился так близко. Кольца Трента лежали у меня в кармане. Я отказалась отдать их ему, когда вернулась через хранилище, боясь, что он отправится сюда с Квеном и наделает глупостей.

Квену еще было не до магии, и нам обоим пришлось потрудиться, чтобы убедить мужчину остаться сегодня ночью с Рэй и не дать Элласбет забрать девочку на Западное побережье. Трент помогал Дженксу проверять близлежащую территорию на наличие пикси, но я все еще чувствовала себя голой, зная, что Ал не сможет спасти мою задницу, если Ку’Сокс покажется. Впервые я действительно оказалась в одиночестве.

– Ну что? – прошептала я Бизу, желая, чтобы они поторопились. – Что ты думаешь?

Биз переставил свои когтистые задние лапы, и кусочки камня посыпались вниз.

– Мне больно, – сказал он просто, прижав уши к голове. Подавленная, я подошла, присаживаясь на каменную стену рядом с ним, и подтянулась повыше, пока мои ноги не повисли над нижней дорожкой.

– Но как ты думаешь, мы сможем разделить дисбалансы?

Горгулья пожал плечами, и с потерянным видом поднял уши. Я просила слишком многого, я знаю. Я придвинулась к стене, чувствуя уколы камня.

– Можно послушать, – сказала я, касаясь его ноги, чтобы почувствовать, как резонируют линии.

Мои зубы сжались: каждая линия в пределах моей досягаемости внезапно запела у меня в голове. Это был пьянящий опыт, и именно поэтому я обычно ставила защитный круг вокруг своих мыслей, касаясь Биза. Однако на этот раз резкий диссонанс близлежащей лей-линии прорвался сквозь красоту, заставляя мои зубы и голову ныть от боли.

– Боже мой! – воскликнула я, отпуская горгулью, и уставилась на линию вторым зрением. – Как ты это выносишь?

И как мне разделить хоть что-то в этом шуме?

Горгулья размером с кошку, пожал плечами, касаясь кончиками крыльев над головой.

– У меня нет выбора. Все устали это слушать. Мне велели исправить это прямо сейчас.

Мои мысли устремились назад к трем горгульям, которых я видела сегодня ночью перед нашим отъездом: они сидели на крыше церкви, плевали в пикси, держа их вне пределов слышимости, и говорили низкими рокочущими голосами. Я могла бы подняться на колокольню, чтобы подслушать, но боялась, что они могут забрать Биза и переместиться на другую церковь.

– Тебе?! – спросила я удивленно. – Но это моя линия!

Его красные глаза зловеще засветились в свете фонаря.

– А я в ответе за то, что ты ее создала.

– Биз, это не твоя вина. Это все Ку’Сокс, который использует разрыв в попытке разрушить Безвременье. Даже если бы ты не оставил меня, я бы все равно прорвала это отверстие, пытаясь выбраться наружу, – я обхватила себя руками, вспоминая ужас пережитого. Возможно, мне бы удалось переместиться по линиям, но я повредила свою ауру и прорвала дыру в реальности в процессе.

– Но я бросил тебя, – сказал Биз, не в силах смотреть на меня.

Улыбаясь, я поставила круг вокруг мыслей и коснулась его плеча.

– В попытке прыгнуть по линиям до того, как узнать, как это делается, твоей вины тут нет.

Биз молчал, и я чуть сжала его плечо в знак поддержки. Я знала, он все еще винил себя. С тех пор он сильно изменился, просыпался днем на короткие промежутки времени, становясь более угрюмым, менее склонным к розыгрышам над пикси. Биз становился старше, и я беспокоилась, что преждевременно принесла конец его детству.

– Поэтому на крыше с тобой были горгульи? – спросила я, не уверенная в том, сколько он захочет мне рассказать.

Биз сразу же просиял.

– Они учили меня вибрациям своих линий, – ответил он с гордостью. – Обычно горгулью обучает только одна горгулья, но линии работают неправильно, поэтому они по очереди спели мне только свою линию – ту, которую знают наизусть.

– Д-демонские линии? – запнулась я. – Ты говоришь о горгульях, связанных с демонами?

Биз кивнул, становясь почти невидимым, когда вспыхнул глубоким черным цветом, его красные глаза светились в темноте.

– Они пытались научить меня всем линиям, чтобы я научил тебя им. Я знаю всего несколько, поскольку большинство не покидает Безвременье и своих демонов. Они хотят, чтобы я пришел к ним.

Он опустил глаза, напуганный это идеей, и я нахмурилась.

– Линии работают неправильно, – сказал он, переставляя когтистые лапы, и посмотрел на линию. – Демоны самостоятельно больше не прыгают. Всем нужна горгулья, словно они совершенно не разбираются в прыжках по линиям.

Вспомнив свой прыжок из торгового центра на кухню Тритон, я кивнула.

– Они учат тебя прыгать по линиям, – сказала я, и он усмехнулся, на его крупных черных зубах блеснул свет.

– Ага.

Я посмотрела на линию, потом на него.

– Значит, ты знаешь, как звучат некоторые линии?

Биз кивнул, скривившись.

– Я знаю, как они должны звучать. Они испорчены.

– Потому что их дисбалансы здесь в моей линии… – постучав пальцами по холодному камню, я обдумала это. – Биз, если ты знаешь, как они должны звучать и слышишь, как линии звучат сейчас, тогда, возможно, я смогу понять, чего недостает моей линии и переместить это обратно. Тот ненужный дисбаланс, который вызывает эти проблемы…

Глаза Биза медленно моргнули.

– Может, об этом они и говорили, – сказал он, его тяжелые брови нахмурились. – Голубиное дерьмо, Рэйчел. Говорить с этими старыми ребятами все равно, что с древними сумасшедшими стариками. Они никогда не выходят наружу и говорят всякую ахинею. Все о ложках и двуногих стульях. Какая ложка может иметь отношение к лей-линии? Я не знаю. А ты?

Мальчик явно был расстроен. Я могла посочувствовать ему, выслушав достаточно мудрого дерьма от стариков, чтобы заполнить тачку.

– Нет, – призналась я. – Но если мы сможем отделить хоть один дисбаланс и вернуть его обратно, это, возможно, сделает большие изменения в утечке. Даст нам немного времени.

– Или, возможно, появится Ку’Сокс, – добавил Биз.

Верно. Я тяжело выдохнула и немного развернулась, ища в темноте следы серебристой пыльцы пикси. Дженкс должен был уже вернуться – Трент его задерживал.

– Звучит довольно трудно, – сказал Биз, кончик его хвоста подергивался.

Я повернулась, проследив за его взглядом до уродливой, визгливой линии, сгорбившись, когда мое изначальное волнение прошло.

– Я знаю, – сказала я уныло. – Я понятия не имею, как разделать дисбалансы.

Биз пошевелил крыльями, шорох кожи по коже заставил меня вздрогнуть.

– Почему это должно быть трудно?

Голова Биза повернулась. Секундой позже стрекот крыльев Дженкса стал более очевидным.

– Это всегда так, – сказал Дженкс, зависнув перед нами, сильно рассыпая пыльцу и явно услышав последние слова Биза. Из окружающего леса за его спиной вышла черная тень. Это должен был быть Трент или у Дженкса будут проблемы. Кроме того, я не знала никого, кто бы двигался с такой грацией.

– Ну как? – спросила я Дженкса, стараясь не смотреть на Трента, когда он присоединился к нам. Предупреждение Пирса все еще звенело во мне. Я не была влюблена в Трента, и никогда не буду – особенно с вновь появившейся на горизонте Элласбет и миссией Трента по спасению эльфов. Правда, мы довольно хорошо работали вместе. Его неожиданные сюрпризы были раздражающими, но, как правило, срабатывали. И да, он выглядел более чем привлекательно, одетый в прочные черные джинсы, заправленную водолазку, и легкую ветровку. Его светлые волосы покрывала черная шапка, защищая от сырости, а черные перчатки, похоже, были просто для украшения, поскольку я знала, что ему не было холодно. Но поддерживать что-либо кроме простых рабочих отношений было глупо. Видя, как Дженкс парит над его плечом, я была поражена тем, как они умудрялись выглядеть так, будто прошли вместе через многое, хотя ничего подобного и не было.

– Здесь немного интересного для пикси, если не считать проходящих экскурсии, – сказал Дженкс, его лицо светилось от пыльцы. – Они помнят, что вчера тут была ты, и несколько демонов до этого, но никого в одиночку, похожего на Ку’Сокса. Мы сделали быстрый осмотр – все спокойно, по крайней мере, в четверти мили, если не считать енотов.

Я покосилась на линию.

– Хорошо. Я собираюсь пойти посмотреть…

– Ты не пойдешь в эту линию! – закричал Дженкс, и красные глаза Биза встревожено расширились.

– Я не пойду в линию, – сказала я, мельком глянув на Трента и увидев, что он смотрит на меня с той же напряженностью, что и Дженкс. – Ты что думаешь, что я нанюхалась пердежа фей? Биз знает, как должны звучать некоторые линии, и если сравнить с тем, как они звучат сейчас, возможно, нам удастся найти дисбаланс, окружить его и убрать…

Мои слова стихли, когда Трент наклонил голову.

– Это не входило в наш первоначальный план.

Дженкс парил у меня перед носом, воинственно стрекоча крыльями.

– Да? А что потом?

Я поморщилась.

– Может, если я перемещу его, он рассосется самостоятельно, вернувшись на место?

Биз издал свои странные звуки, и мы обернулись к нему. Я думаю, это было его версией покашливания, но звучало как камни в мусоропроводе.

– Эм, окруженный дисбаланс никуда не рассосется, – сказал он извиняющимся тоном. – Но если ты настроишь круг, удерживающий его на ту же вибрацию, что его изначальная линия…

Его слова смолкли и крылья переместились. Выдох Трента был долгим и медленным. Это не было безотлагательным нет, которого я ждала, и, увидев, что он обдумывает это, Дженкс, казалось, стал еще более недовольным.

– Маленькие розовые бутоны Тинки, – проворчал он, опускаясь рядом с Бизом и проверяя остроту своего меча. – Теперь мне надо присматривать за ними обоими. Чья это была идея?

Он поднял взгляд на Биза.

– Твоя?

Я нервно ждала, пока Трент обдумает предложение, шурша ботинками по гравию.

– Настройка твоей ауры на линию притянет тебя к ней, поэтому настройка круга, который сам по себе является окрашенным аурой силовым полем, притянет все, что находится к линии? На это стоит посмотреть, учитывая наш страховочный трос в виде колец, – он повернулся к Дженксу: – Дженкс, что ты думаешь?

Мои брови поднялись.

Спрашивает мнение Дженкса?

Возможно, время, которое они проработали вместе, все-таки имело свое влияние.

– Я думаю, у вас у всех проблемы с головой, – пробурчал пикси, когда Биз кивнул в знак согласия. – Но пофиг. У меня в телефоне есть номер Квена. Я позвоню ему, если вы оба взорветесь во вспышке черного белья и денег, чтобы мне не пришлось лететь всю дорогу домой.

Биз издал фыркающий смешок, но я была очень рада. Сердце застучало сильнее.

– Давайте сделаем это, – сказала я, поворачиваясь к линии. – Биз? Ты хочешь сидеть у меня на плече?

Он кивнул, и пока Дженкс скрещивал руки на груди и парил над стеной, Биз три раза взмахнув крыльями, перелетел ко мне, широко растопыривая пальцы, чтобы не поранить меня при приземлении. При его прикосновении линии со вспышкой ожили, но приготовившись к этому, я стиснула зубы от ощущения, похожего на фольгу. Это было ужасно, мы находились так близко к линии, и я могла понять, почему у горгулий с обеих сторон реальности возникли вопросы.

– Рэйч? – подозрительно произнес Дженкс, когда мои глаза закрылись в моргании, помогая собраться с силами.

– Все хорошо, – сказала я, потом закашлялась, поскольку хвост Биза сжался вокруг моей шеи.

– Прости, – сказал он, ослабляя хватку. Маленький парень был размером с кошку, но весил, как птица, пахнущая холодным камнем, кожей, и перьями голубей, которых он ел.

– Мой Бог, – сказала я, уставившись на линию, прямо над моим правым глазом возникла резкая боль. – Это ужасно. Биз, ты можешь показать, на что похожа вибрация линии, которую ты выучил?

Трент кашлянул.

– Ты хочешь воспользоваться страховочным тросом или оставишь его в своем кармане, мисс Морган?

Я вздрогнула, смутившись под тяжелым взглядом Дженкса, достала кольца и протянула их на ладони Тренту. Биз пошевелил пальцами, когда кольца заблестели под светом фонаря.

– Думаю, у тебя будет больше контроля, если ты возьмешь большое кольцо, – сказала я, и как только Трент потянулся за ним, я сжала кулак.

– Без шуток, – предупредила я, снова раскрывая пальцы.

Трент сунул руку под мою, чтобы сделать ее устойчивей, дернувшись в тревоге назад, когда вся сила линии ударила его через Биза.

– Святая... ах, ого, – сказал он, широко раскрыв глаза в слабом свете, явно чувствуя физическую боль. – Это такими тебе кажутся линии?

Ноги Биза сжались на мне.

– Мне немного больно. Мы можем поторопиться?

Трент тут же взял большое кольцо. Я одела меньшее на мизинец, но если судить по нашей предыдущей практике, ничего не случится, пока он не наденет свое. Меня раздражало, что теперь я могла снять кольцо, только если Трент проведет своим кольцом под моим, оденет их на мой палец и снимет их обоих одновременно. Это были пугающие пять минут понимания.

– Ну, поехали, – сказал Трент, снимая перчатки, и Дженкс нахмурился, все еще не убежденный.

Сияние маленького колечка, близнеца моего собственного, бросилось мне в глаза, и я подумала о тех связях, что у нас были. Я все еще носила метку Ала. Это было одно и то же, или что-то другое?

Я передернула плечами, когда кольцо село на палец Трента и вокруг меня распространилось странное ощущение запутанности. Биз, как ни странно, вздохнул с облегчением, поскольку связь с диссонирующей линией стала приглушенной. Она все еще была там, но казалась разбавленной – лучшее в ношении кольца состояло в том, что сейчас энергии приходилось пробираться через лабиринт ходов, чтобы найти меня. Это было кольцо непорочности, и по моему кивку Трент ослабил хватку на нем, пока поток снова не стал нормальным, словно подняв меня над лабиринтом, чтобы я могла нормально подключиться. Присутствие Трента было слабым в моих поверхностных мыслях, он был как учитель, ходящий между проходами во время теста. Мы были готовы, и я закрыла глаза.

– Хорошо, – Биз ослабил хватку хвоста на моей шее и вздрогнул. – Сначала я спою тебе линию Тритон.

Моя концентрация пошатнулась.

– Тритон! – воскликнула я, сердце бешено колотилось.

– У Тритон есть горгулья? – воскликнул Дженкс, и хвост Биза сжался, чуть не задушив меня.

– Рэйчел, ты можешь меня выслушать? Мне кажется, что меня сейчас вырвет голубиными перьями. Линия Тритон была первой, которую я выучил, ясно?

Я кивнула, снова закрывая глаза, что вызвало головокружение.

– Дай мне секунду, – сказала я, садясь в круг света от фонаря, но от этого мне стало казаться, будто мир накренился.

– Рэйчел? – голос Трента был близко, и я положила ладони на землю для равновесия.

– Головокружение, – сказала я, улыбаясь ему. – Мы в порядке.

Крылья Дженкса застрекотали.

– Это так же умно, как спать на улице в ноябре, – проворчал Дженкс. – Ты уверен, что держишь ее, пекарь?

– Я держу ее. Просто следи за лесом, пикси.

– Слушай, – потребовал Биз, переложив крылья, и я закрыла глаза, чувствуя чистый звон поднимающегося и опадающего звука, мерцающего под моим мысленным взором, как серебряная нить света, простой оттенок рваного красного, серого и серебряного, такт которой на один шаг отставал от восхитительного гула. Она звучала как-то знакомо, удобно. Как линия на кладбище...

– Поняла? – спросил он, и я сказала «хм-хмммм». – Сейчас она звучит так, – сказал он, и я дернулась, как от удара, когда мир будто икнул. Ощущение от линии, на которую я смотрела разумом, немного изменилось, и, конечно же, неровный полушаг исчез.

– Ничего себе, – прошептала я, и мои глаза распахнулись.

Трент стоял на страже, глядя на полоску леса. Дженкс завис на уровне моих глаз, его угловатые черты лица сморщились. За ним как безумная прекрасная лошадь горела линия, опасная и непредсказуемая.

– Рэйч... – предупредил он, и я подняла руку, чтобы предотвратить его следующие слова.

– Трент держит меня, и я не сделаю ничего, чего не захочет Биз, – я потянулась, чтобы коснуться ноги горгульи. – Биз? Ты хочешь, чтобы я попыталась найти этот рваный полушаг в дисбалансе?

Биз спрыгнул на землю передо мной. Расширенный фон линий в моем уме исчез вместе с его прикосновением и мои плечи расслабились. Биз переступил с ноги на ногу, размахивая хвостом, пока тот не обвился вокруг его ног, и сел, как маленький лев.

– Я уверен, что так можно исправить линию, – сказал он, и я услышала огромное негласное " однако".

– Я буду осторожна, – сказала я Дженксу, потом посмотрела на Трента. – Я буду делать только то, что мне скажет Биз, ладно?

Дженкс прищурился на меня, и когда Трент кивнул, пикси горько махнул Бизу, веля разбираться с этим. Нами всеми управлял четырехдюймовый мужчина.

– Может, сначала тебе стоит поместить себя в круг, – предложил Трент. – На случай появления Ку’Сокса.

Это была хорошая идея, но как только я набросала маленький, простой в удерживании круг вокруг нас с Бизом, пыльца Дженкса стала тревожно красной.

– Ладно! Ну все! – закричал Дженкс, паря перед всеми нами. – Мне это не нравилось раньше, а теперь не нравится еще больше! Рэйч, должен быть другой путь!

Биз встретился со мной глазами, качая головой так слабо, что движения почти вообще не было. Я посмотрела мимо него на Трента, его твердую позицию и неподвижное выражение лица. Ку’Сокс был сильнее меня. Если мы не сможем подчинить линию и доказать, что Ку’Сокс это сделал, тогда, как мы вообще вернем Люси и Кери?

– Дженкс, – сказала я мягко, и пикси сердито загудел на меня. – Все будет хорошо. Трент выдернет мой зад, если я застряну.

– Пойду, проверю периметр, – пробормотал он. – Ты и Трент занимайтесь своими магическими штучками.

Он с жужжанием улетел в темноту, и мой взгляд направился к Тренту. Не думаю, что Дженкс ревновал, но должно быть было трудно вынести то, что я помещала себя в такое узкое пространство, где что угодно могло произойти, и, вероятно, произойдет.

– Круг? – предложил Трент, его выражение несло в себе и решительность и разочарование от неспособности сделать это самому. У меня не было проблем с помощью ему. Я тоже любила Кери и Люси.

Чувствуя себя странно, я протянула руку к неактивному, но надежно нарисованному кругу в грязи. Он был маленьким, но мне хватит и его.

" Rhombus", – прошептала я мысленно, и тонкий пласт Безвременья поднялся вверх. Он заколыхался, когда Трент проверял свою хватку на мне через кольца, и по моему кивку круг поднялся снова, окрепнув. Мы были готовы.

Биз находился в пределах моего круга, он поерзал, крыло скользнуло наружу и обратно через мой круг. Он был единственным в двух реальностях, кто мог пройти сквозь мой круг. Поэтому для того, чтобы научиться перемещаться по линиям, демону или ведьме, если на то пошло, требовалась горгулья. Горгульи могли слышать линии и сказать тем, к кому были привязаны, как настроить свою ауру так, чтобы их затянуло в нужную линию. Что горгульи получали от этой сделки, было вне моего понимания.

– Хорошо, – сказал Биз, потянувшись, чтобы взять мои руки. На меня тут же обрушился резкий диссонанс, и я постаралась не морщиться. Его руки казались маленькими в моих, и я заставила себя успокаивающе улыбнуться.

– Посмотри на свою линию, – начал Биз. – Я собираюсь сосредоточиться на ней, и, надеюсь, остальной фоновый шум исчезнет.

Мое дыхание ускорилось: неожиданно единственным, что я слышала и видела в своем уме, стала моя уродливая лей-линия с фиолетовой сердцевиной, кричащей на меня. Я не могла услышать даже чистого звона энергии за ней. Это было отвратительно.

– Рэйчел? – сказал Биз болезненным голосом, и я приоткрыла один глаз.

За его спиной Трент чертил больший круг вокруг моего, который мог удерживать нас всех. Мудрый человек.

– Верно, – я развернула свое сознание к фиолетовому осадку, стараясь не давать мыслям приблизиться к нему и, возможно, засосаться внутрь. Фиолетовое, все было ярко фиолетовым с исчезающими полосками красного, ее звучание пробиралось сквозь меня как муравьи, но чем глубже я смотрела в нее, тем больше могла услышать сквозь фиолетовый слой, окруживший цвета позади него. Красные, синие, зеленые, оранжевые, даже коричневые и золотые, как аура – они скручивались между собой, но не смешивались.

– Найди дисбаланс Тритон, – всхлипнул Биз, и я снова посмотрела на него.

– Тритон! – заорал Дженкс, и мои глаза широко распахнулись, чтобы увидеть, как он сидит на плече Трента, не в силах оставаться в стороне.

– Ты хочешь сказать, что линия на кладбище, где играли мои дети, принадлежит Тритон?

Лицо Биза сморщилось, и он кивнул, кисточки на его ушах колыхнулись. Мне тоже не нравилась идея, что линия, которую я считала моим основным источником, была создана Тритон, но что было, то было. Трент выглядел немного больным, и я задалась вопросом, кому принадлежала полукилометровая линия, проходящая через его офис, заднюю комнату и сады.

Удерживая пальцы Биза своими, я передвинулась по гравийной дорожке. Было очевидно, что такой тесный контакт с линией причинял ему боль. Диссонанс был слишком громким, слишком болезненным.

Хватка Биза в моих руках стала тверже.

– Сейчас, Рэйчел.

Я погрузила свои мысли обратно в линию, проникая сквозь фиолетовый туман, делая это легче теперь, когда уже делала это, ища, отбрасывая, просеивая, пока не нашла полушаг красноты, крошечный и потерянный среди остальных.

– Нашла! – прошептала я, сердце колотилось, пока я собирала его, с трудом освобождая от остальных. Он цеплялся за них, как липучка.

– Окружи его кругом, – сказал Биз. – Вытащи вместе с собой. Вместе с нами.

С любопытным мысленным хлопаньем я поместила цвет/звук в круг. Мои глаза распахнулись, когда связь разорвалась и неожиданно я обнаружила, что держу память о беспорядочном полушаге красной вибрации в своем уме. Трент сидел перед нами, в непосредственной близости от круга с линией за спиной. Его глаза были широко раскрыты, и я подумала, сколько он мог получить через кольца.

– Эй, эй, эй! – сказал Дженкс, поднимаясь вверх в пыльце синего цвета. – Для меня это звучит как скачок линии. Разве не так возникла твоя поломанная линия?

Биз улыбался, выглядя обессилевшим со своими упавшими крыльями.

– Она просто переместит дисбаланс, а не себя, – он посмотрел на меня, его бугристые брови нахмурились в предупреждении. – Правда?

Мои волосы щекотали мне лицо, но я не осмеливалась отпустить руку Биза, чтобы убрать их.

– Правда, – сказала я. – И потом, Дженкс, он уже у меня.

Лицо Трента просветлело, и я кивнула на его невысказанный вопрос. Да, он у меня. Он издавал шлепающие звуки в моей душе, и я не хотела думать о том, что случится, если я случайно отпущу круг, и дисбаланс станет частью меня, но он был у меня. От этого было немного больно.

– Твоя линия уже звучит лучше, – сказал Биз, его рука все еще была в моей. – Ты помнишь, как звучит линия Тритон без дисбаланса?

Я склонила голову, боясь пошевелиться.

– Настроить мою ауру на нее?

– Нет! – закричал Биз, напугав меня полураспахнутыми крыльями. А потом мягче, почти застенчиво, он сказал: – Не ауру, только круг вокруг дисбаланса.

Я поерзала, смущенная тем, что Трент чуть не увидел мой промах.

– Мне нужно думать о Тритон?

Красные глаза Биза расширились.

– Я так не думаю.

– Я бы не стал, – горько произнес Дженкс. – Рэйчел, может, ты просто выбросишь этот дисбаланс и все? Твоя аура выглядит по-настоящему жутко, удерживая кусок Тритон.

Трент согласно кивал, поэтому я закрыла глаза для лучшей концентрации на пузыре дисбаланса, захваченного в моих мыслях. Он был покрыт моей яркой золотой аурой и тонким слоем демонской копоти, и мне нужно было изменить его на... серебристо-серый красный. Облизнув губы, я скривила лицо в попытке представить серебристые уколы, расцветающие на моей золотой сфере, разрастающиеся, чтобы охватить ее всю.

– Сделай на тон выше, – прохныкал Биз, явно чувствуя боль.

– Я пытаюсь! – сказала я, сосредотачиваясь сильнее. Я втянула воздух, когда пузырь вспыхнул серебром, размываясь в сплошную черноту. С любопытным боковым скользящим движением, я потянула его обратно к серебру, представляя затененный оттенок чистого красного, тянущегося вдоль серого. На один бездыханный момент я держала его, чувствуя, как звенит вся моя душа звуком серебряного света... А потом он... исчез. Возник слабый рывок, а потом и он разорвался, мое сознание отдернулось назад со звуком лопнувшей струны.

– Рэйчел?

Мои глаза раскрылись на зов Трента. Он почувствовал это. Думаю, он мог. Сердце бешено колотилось, я посмотрела на Биза в свете фонаря, Трент стоял за ним с Дженксом на плече. Горгулья выглядел таким же шокированным, как и я.

– Святое дерьмо! – закричала я, мой голос отразился от деревьев. – Мы сделали...

– Ты сделала! – воскликнул маленькая горгулья, и я пригнулась, когда он один раз ударил крыльями, миновал мой круг и влетел, летая петлями с летучими мышами и крича от восторга.

Я улыбнулась Тренту. Мы это сделали. И если мы сделали это один раз – мы сделаем это снова и снова, пока линия не исцелится!

– Ты сделала это, Рэйчел! – сказал Биз, шокируя меня, с заносом приземляясь на гравийной дорожке и усеивая мой круг раскиданными камешками. Его крылья были распахнуты, а глаза дикими. – Ты это сделала! Посмотри на линию! Она уже звучит лучше!

– Мы все сделали, – сказала я, опуская круг, чтобы положить руку на его плечо. Великолепие линий затопило меня, и да, как только я миновала диссонанс, я смогла почувствовать небольшое уменьшение утечки. Меня наполнило облегчение, и клянусь, я чуть не заплакала.

– Хорошо сделано, Рэйчел, – улыбаясь Тренту, я приняла его руку и встала. Наши кольца для мизинца засверкали под светом, и я не знала, что чувствую по этому поводу. Мои руки дрожали, но я была готова вернуть еще один дисбаланс, если Биз был готов.

– Еще один? – просила я с очевидным намерением, и он кивнул с подпорной стенки, его красные глаза светились в свете лампы. Крылья Дженкса застрекотали, он упал вниз, пронзительно крича что-то так быстро, что я не понимала его.

– Ты удивила меня, Рэйчел, – донесся вкрадчивый голос из темноты, и с колотящимся сердцем я обернулась к реке. Ку’Сокс? Дерьмо на тосте!

– Это Ку’Сокс! – закричал Дженкс, капая злой, испуганной красной пыльцой. Его меч был обнажен и крылья резко работали возле моего уха.

– Не в том, что ты разобралась в этом, – сказал Ку’Сокс, маленький шар света распустился на его руке, выдавая его присутствие возле моей кричащей, поврежденной линии. – А в том, что ты достаточно глупа, чтобы быть здесь в одиночку.

Биз опустился с другой стороны от меня, раздуваясь насколько мог, высасывая влагу из воздуха. Он присел рядом со мной став размером с большую собаку, молотя хвостом.

– Она не одна, – выплюнул Дженкс, зависнув на уровне головы и размахивая мечом. – Отвали, симпатичные носки. Я уже отрезал тебе нос, и сделаю это снова.

Шар света Ку’Сокса замерцал, и только этим предупредив меня, я пробудила свой защитный круг, все еще нарисованный в пыли вокруг меня. Биз взвизгнул от энергии, которую я потянула через себя, уменьшаясь, когда шар зеленоватой черноты отскочил от большого круга Трента, вызванного на мгновение раньше моего. Заклинание Ку’Сокса ударилось в соседнюю подпорную стену и приклеилось, светясь странным зеленоватым светом. Я опустила свой круг. Я выпрямилась с белым лицом, и уродливая линия загудела по мне, суровая и головокружительная, когда я потянула ее, пытаясь стать сильнее.

– Я прокляла тебя! – воскликнула я, стоя радом с мрачным Трентом. – Ты не можешь покидать Безвременье!

– Я не покидал.

Он самодовольно вышел под свет нашего шипящего фонаря, и мой желудок сжался от подтверждения моей первой мысли. Ник. Он был одержим им. Проклятие двойника было легким. Демоны постоянно им пользовались. Когда-то Ал захватил Ли, чтобы ходить по реальности днем.

– Тебе повезло, что твой парень оказывается полезен, когда дело доходит до управления лей-линейной энергией, – сказал Ку’Сокс, подтверждая мои мысли. – Или я должен прорваться сквозь ничтожный круг твоего фамилиара и покончить с тобой прямо сейчас.

– Трент не мой фамилиар, – сказала я, когда Ку’Сокс остановился перед нами. – И Ник не мой парень.

Рассеянно кивая, Ку’Сокс ткнул круг Трента, оценивая сделанную ямку; Биз продолжал шипеть и Дженкс опустился на мое плечо в знак поддержки. Демон был одет в костюм тройку, и выглядел нелепо здесь в заросшем саду у подножия самодельного замка, хотя жатый зеленый бархат Ала всегда казался к месту. Свет, идущий от заклинания, ударившегося в стену, дополнял фонарь, показывая зачесанные назад серебристо-серые волосы демона и отражаясь от блестящих ботинок. Он с самодовольным выражением смотрел на меня, пробегая глазами вверх и вниз по моей фигуре таким образом, который мне решительно не нравился.

– Тело, в котором я нахожусь, помнит, какая ты. Внутри и снаружи.

Трент застыл, и ненормальный демон повернулся к нему.

– Твоя шлюха и ребенок живы. Если пойдешь со мной сейчас, они такими и останутся.

Я сжала руку Трента, но он стряхнул меня, поднимающийся запах корицы почти заглушал вонь Безвременья, которую распространял Ку’Сокс.

– Если ты пойдешь с ним – его ничего не остановит, – сказала я, и расстройство Трента увеличилось, пока его круг не начал гудеть от него.

– Тебе не кажется, что я знаю об этом?

Я гадала, жалел ли он о том, что вообще освободил Ку’Сокса. Я знала, что я жалела.

Театрально вздохнув, Ку’Сокс закатил глаза.

– Как бы интересно это не было, но вы не возражаете, если мы перейдем к последней странице? Я хочу избавиться от проклятия, которое ты наложила на меня, Рэйчел. Я хочу, чтобы Трентон Алоизий Каламак сделал мне совершенно новое поколение демонов для игр и хочу смерти древним демонам. Я хочу уничтожить Безвременье, чтобы больше никогда не оказаться там в ловушке, и все это я хочу в таком порядке. Обрати внимание, что тебя нет в списке... пока.

Его взгляд прошелся по линиям моей татуировки, и я подавила дрожь. Почувствовав это, Дженкс поднялся с моего плеча.

– Фейрийский пердеж, ты что, издеваешься надо мной? – спросил Дженкс, и хвост Биза метнулся сквозь мой круг. – Рэйч, ты же на самом деле не веришь этому уроду, да?

Ку’Сокс едва не зарычал от обиды, но потом его глаза поднялись с Биза на Трента.

– Работаешь с эльфами... Действительно, Рэйчел. Я думаю, ты должна быть благодарна за расширение своих способностей, но Тритон будет очень недовольна тобой.

Я придвинулась к передней части круга Трента.

– Мы чиним линию, – сказала я, аккуратно перекачивая энергию из нестройной линии и наполняя мое ци. – Потом древние демоны отращивают пару яиц, и мы снова засовываем тебя в маленькую дыру в Сент-Луисе. Вот мой список. И в таком порядке.

КуСокс драматично закатил глаза.

– Мой Бог, ты такая женщина.

– Это потому, что я и есть женщина.

– О, как это утомительно, – простонал Ку’Сокс, а потом махнул рукой, которая светилась.

– Берегись! – завизжал Дженкс, бросаясь вертикально вверх. Мы с Трентом инстинктивно присели.

Трент ахнул, заклинание КуСокса пронзило круг, разрушая его, и я кинула комок энергии в приближающийся шар, отбивая его. Ночной ветер пошевелил мои волосы, энергия Ку’Сокса отлетела от моей лей-линии и полетела в лес. Рывок - и круг Трента возник снова. Ку’Сокс резко остановился, так близко, что круг предупреждающе загудел.

Глаза Трента встретились с моими, и мы медленно встали. Не думаю, что кольца спасли наши шкуры. Мы просто знали, что делать.

– Любопытно, – сказал Ку’Сокс, двигаясь вдоль границы нашего круга, как лев в тени. – Вы вместе? Неожиданно.

Его глаза скользнули к лей-линии.

– И потенциально опасно.

Я с удовлетворением выпрямилась. Капля сладкой злости проникла сквозь мой страх.

– Мы можем доказать, что это сделал ты, – сказала я, и демон закатил глаза. – Я пойду к Дали и...

Мои слова прервались из-за волны энергии, заставившей Ку’Сокса мерцать. Трент застонал, когда она растаяла, показывая Ку’Сокса, держащего на бедре Люси. Белокурой малышке был всего год, она была невинна перед монстром, держащем ее, и радовалась миру. Ее маленький ротик изогнулся в улыбке, когда она увидела меня, а потом она вскрикнула, заметив Трента, потянувшись ручками к нему, чтобы он взял ее.

– Рэйчел, я не могу, – сказал побледневший Трент. – Она – моя дочь.

– Ты пойдешь к Дали и что? – спросил Ку’Сокс, удерживая малышку на бедре, его высокомерное выражение стало насмешливым. У Трента рядом со мной ускорилось дыхание. «Дерьмо, он может сделать что угодно», – подумала я и схватила его за руку, не желая отпускать, чтобы он не прошел через свой круг и разрушил его. Это уже произошло на поляне с Квеном и Люси, и я поклялась, что у нас будет другой конец.

– Вниз! – властно потребовала Люси, когда увидела Трента, потом " Нет! Нет! ", когда Ку’Сокс сжал ее крепче.

– Она – моя крестница. Ты нарушил наше соглашение, – сказала я, когда недовольная гримаса малышки перешла в истерику, и чисто выбритый демон в своем костюме тройке улыбнулся совершенной, злой улыбкой.

– Заполни бумаги. – Нахмурившись, Ку’Сокс покачал Люси, но она не отвлеклась, ее руки тянулись к Тренту, и она умоляла его подойти и взять ее. Не думала, что могу ненавидеть Ку’Сокса еще сильнее. Руки Трента сжались в кулаки, дыхание стало поверхностным. Уши Биза опустились в нерешительности, и Дженкс завис у вершины круга Трента, ожидая инструкций. Я не знала, что делать. Ку’Сокс мог навредить ей. Заметив, что мы застыли, Ку’Сокс заставил магию клубиться внутри его руки. Сжав кулак, он открыл его, освобождая десятки крошечных крылатых коней: розовых, фиолетовых и красных. Люси заметила их и предсказуемо отвлеклась.

– Любовь – такое прекрасное оружие, если использовать ее полностью, – сказал демон.

Я напряглась, когда демон поставил на землю дико извивающегося ребенка, но потом махнул рукой, и лошади поскакали в темноту, вниз по разбитой дорожке и прочь от меня. Восторженно вскрикнув, Люси, качаясь, направилась за ними, ее маленький наряд для верховой езды делал ее милым воплощением богатства и привилегий. Трент дернулся, успев поймать себя. Если он разрушит круг, мы все окажемся во власти Ку’Сокса. Все еще находясь у нас на виду, Люси потеряла равновесие и плюхнулась на попку.

Смеясь над собственной ошибкой, она подползла к подпорной стене и встала на ноги. Мои зубы сжались, и душевная боль превратилась в ненависть.

– Я убью тебя, если ты сделаешь ей больно.

– А потом я убью тебя снова, – сказал Дженкс, его пыльца была жутковато черной.

– Если хоть один из вас ее тронет, я съем ее душу живьем, – мягко сказал Ку’Сокс, стряхивая несуществующую пылинку с плеча. Откуда-то из темноты хихикнула Люси.

– Это все могло бы закончиться, если бы ты пошел со мной, Трентон Алоизий Каламак, – сказал он, стоя перед нами. – Кери плохо умеет чинить вещи, – добавил он, с презрением глядя на маленькую горгулью, когда тот зашипел на него. – Тебе нужно научиться некоторому уважению, гойль.

Люси заковыляла наверх, молодая поднявшаяся луна делала из ее волос серебристый ореол. Крича от радости, она бросилась к коленям Ку’Сокса с фиолетовой крылатой лошадью в руке. Трент застонал, и мой желудок перевернулся от фальшивой улыбки Ку’Сокса.

– Ну разве ты не милашка! – проворковал демон довольно, взял ее на руки и поднялся, посылая мне пустой черный взгляд, когда малышка отвернулась. Трент был вне себя.

– Как видишь, я не навредил маленькой Люси, – сказал Ку’Сокс, улыбаясь. – Вообще-то я считаю эльфийских детей милыми. У меня нет той обиды на эльфов, которую имеют мои сородичи. В новом мире этого уродства не будет.

– Геноцид не жизнеспособный путь к миру во всем мире, – сказала я, кипятясь. – Я могу доказать, что ты сломал мою линию.

Заметив мою злость, Люси начала хмуриться. Лошадь в ее ручке была мертва, но она ее не отпускала. Ку’Сокса похоже это вообще не волновало.

– Сделай это, – сказал он, протягивая печенье маленькой девочке, но она больше ничего не хотела – ей хотелось вниз. – Я просто скажу, что мы работали вместе, а ты отказалась от сделки, заставляя меня взять вину на себя.

Я думала о тех живых плотах в виде младенцев. Панику, которую я сдерживала, казалось, тряхнула цепь, получив еще несколько дюймов свободы. Они наверняка убьют меня через четыре дня или нет.

Дали был прав. Мое молчание покупало мне дальнейшее существование.

Люси игнорировала печенье, которое он продолжал ей совать, вместо этого она тянула руки в сторону Трента.

– Вниз! – пронзительно кричала Люси, извиваясь и пиная демона. – Вни-и-из! – завыла она в ответ на его усилившуюся хватку, и бросила печенье, которым Ку’Сокс пытался ее успокоить, в него. Она действительно была дочерью Элласбет и имела вокальные данные в доказательство этого.

– Па-а-а-почка! – воскликнула она, вытянув руки к Тренту, ее маленькие ладошки раскрывались и закрывались. – Папочка!

Ку’Сокс легонько дернул ее, и она закричала на него, наполняя ночь своей злостью. Во мне вспыхнул страх, и клянусь, что он закрыл глаза от блаженства, заметив это. Люси яростно пиналась, воя и щипая его руку. Достаточно перетерпев, Ку’Сокс встряхнул ее, и маленькая девочка исчезла в волне Безвременья. Какое-то мгновение ее последний возмущенный крик отражался он деревьев и замка, а потом также исчез.

– Нет! – прорычал Трент и, став размытой тенью, бросился к Ку’Соксу. Я ахнула, когда он бросил шар окантованной чернотой энергии. Он прорвал его круг. Дженкс поднялся и метнулся в сторону в то же мгновение, Биз шел по горячему следу его пыльцы.

– Трент! – закричала я, более прохладный воздух обрушился на меня. Ку’Сокс зарычал, отражая это что-то обратно к Тренту. Каждая травинка, каждый листок были на краю гибели. Я кинулась к Тренту, но меня дернули назад за волосы.

– Ай! – завыла я, кожа моей головы пылала, когда Ку’Сокс развернул меня и бросил на землю. Я подставила под себя колени, и демон снова толкнул меня вниз, так сильно, что это выбило из меня дыхание. На моих глазах Трент корчился на земле, охваченный собственной магией.

– Ты так назойлива, – сказал Ку’Сокс и уселся сверху, придавливая меня. Вокруг нас стоял круг, делающий Дженкса с Бизом бессильными, но я все еще могла встать на линию. Я затопила его ей, но он лишь втянул в себя воздух, наслаждаясь этим.

– Слезь! – закричала я в гравий, потом вскрикнула от боли, поскольку он вывернул мою руку назад, едва ее не вывихнув.

– Играешь с эльфами? – сказал Ку’Сокс, и агония ослабла. Он проследил контур моей татуировки мягким пальцем, и я вздрогнула, вдыхая запах мертвечины, и постаралась сдержать рвоту.

Именно поэтому я не хотела пытаться сражаться с ним. Почему никто меня не слушал?

– Убьешь меня, и они станут искать тебя, чтобы исправить линию, – прохрипела я в темноту, до смерти напуганная ощущением того, как он трогает эльфийское кольцо непорочности. – Они знают, что ты виноват.

– Как ты и сказала, – протянул он, и я почувствовала, как кольцо вертится на моем пальце. – Но еще мы оба знаем, что они трусы, и если ты не сможешь одолеть меня, они убьют тебя, чтобы снова получить мою благосклонность. С помощью этого ты получила силу вернуть дисбаланс обратно в нужную линию? – спросил он, пробуя дернуть за кольцо. – Гениально, слить твои способности с эльфом, чтобы победить меня. Ай-яй-яй. С дикими животными не стоит играть.

– Нет, подожди! – закричала я беспомощно, и демон потянул кольцо.

Болезненный крик Ку’Сокса был как звуковая молния, прошедшая сквозь меня. Моя рука с глухим стуком ударилась о гравийную дорожку, онемевшая и неподвижная; демон уже не сидел на мне, а корчился в трех метрах от меня – его круг был сломан. Это было кольцо. Оно имело собственную защиту, и она только что спасла мне задницу.

– Рэйч! Вставай! – кричал Дженкс, его блестки заполняли мой обзор и освещали ночь.

Оглушенная, я села, онемевшая рука покоилась на моих коленях.

– Вставай! – закричал он снова, и я с трудом встала на ноги. Ку’Сокс поднимался с земли. Он находился между мной и Трентом, эльф по-прежнему задыхался от собственного заклятия. На мгновение мы замерли, и Ку’Сокс, зарычав, повернулся к Тренту.

– Нет! – закричала я, когда демон бросился к нему, но было слишком поздно, и я ударила по кругу Ку’Сокса. – Трент! – воскликнула я, колотя по нему, огненные удары тормозили мою руку.

Ку’Сокс поставил Трента на ноги, и я была уверена, что вижу его в последний раз, но обернув руку вокруг шеи Трента, демон оскалился на меня. Стиснув зубы, я прижала пальцы к его полю. В нем должна быть слабина, дыра. Уколы обернулись огнем, и агония забилась вместе с моим сердцем, когда я надавила сильнее.

– Рэйч! Ты сжигаешь свою руку! – закричал Дженкс, и я с разочарованным криком отвернулась, мои пальцы пульсировали. Я не могла это сделать. Он был сильнее меня. Но я и раньше знала это.

Ку’Сокс посмотрел на меня сверху вниз, оценивая.

– Дать твоему эльфу главное кольцо – умно, – прорычал он, явно не в настроении для избиения, его спина сгорбилась, и идеальные волосы растрепались. – Держу пари, это я смогу снять, – сказал он, силой поднимая руку Трента. Трент попытался освободиться, и Ку’Сокс затопил его энергией. Я видела, как она танцует на нем, словно муравьи, сверкая в темноте. Трент застонал и затих, его глаза налились кровью, он повис на руках Ку’Сокса, его рука с кольцом целомудрия распахнулась.

– Ты сукин сын! – закричала я, баюкая обожженную руку, когда Ку’Сокс сжал кулак вокруг кольца и позволил мятой массе металла упасть на землю рядом с Трентом.

– Не стоит играть с демонами, маленький эльф, – издевательски произнес Ку’Сокс, склонившись над Трентом, и пнул его ногой. – В конечном итоге ты умрешь, а ты мне нужен. Пошли со мной по доброй воле, или я причиню тебе больше боли и страданий, чем ты сможешь вынести.

– Не-ет, – выдохнул Трент, боль в его голосе пронзала мою душу.

– Я не позволю тебе это сделать! – заорала я, и Ку’Сокс выпрямился, свет от лампы делал выражение на его длинных чертах уродливым. Глядя на него сквозь пряди волос, моя ненависть усилилась.

– Я знаю, как исправить линию, и мы тебя остановим, – поклялась я. – Это будет твоя смерть. Я больше не буду милой.

Голова Трента поднялась. Изогнув губы в насмешке, Ку’Сокс пропустил мои слова.

– Убьешь меня? Скорее всего, нет, но не будем рисковать.

Я замерла, когда круг, окружающий Ку’Сокса и Трента, упал, но он больше не интересовался мной.

– Тебя я могу забрать. Пошли со мной, – сказал Ку’Сокс, указывая на Биза, и горгулья в тревоге распахнул свои крылья.

– Биз! – крикнула я, когда он и Ку’Сокс исчезли в двойном хлопке смещенного воздуха. Пораженная, я недоверчиво уставилась в новую тишину. Ку’Сокс забрал Биза? Зачем? Но ответ был очевиден. Без Биза я не смогу исправить линию с кольцами или без них.

Побелев, я уставилась на Трента. Он был так же поражен, как и я. Свет от фонаря упал на нас троих, сыплющаяся пыльца Дженкса стала мрачно-синей. Они исчезли. Они исчезли!

Три секунды я пристально смотрела на то место, где был Биз.

– Нет! – закричала я, не веря в произошедшее. – Это нечестно! – завопила я в небо, сделав три шатких шага, но мне было некуда идти. – Это нечестно, – сказала я тише, а потом заплакала. Я не хотела, но слезы сами пошли.

Всхлипывая, я упала на том же месте, прижимая колени к груди, и просто плакала. У него была Люси. Была Кери. А теперь был Биз. Биз. У него был Биз, черт побери. Я отвечала за этого парня. А Ку’Сокс забрал его так, словно сорвал в поле цветок. Я была такой глупой.

– Рэйч? Ты в порядке? – спросил Дженкс с моего плеча, и я подняла голову, вытирая глаза только, чтобы занести в них песок. Дженкс был в порядке. Я знала, что будет. Должно быть, Ку’Сокс не посчитал его угрозой.

– Спроси меня в субботу утром, – сказала я, моя решимость начала собираться.

Пикси перелетел на мое колено, его полет был шатким, но становился все более устойчивым.

– Как мы собираемся вернуть его? – спросил он, его лицо было напряженным, решимость очевидна.

Я медленно поднялась на ноги, слишком ошеломленная, чтобы даже смотреть на Трента. Он снова потерял Люси, и я не хотела видеть эту боль.

– План С, – сказала я.

Трент видел, как я плачу. Мне было все равно. Этот мясник забрал Биза, Люси, Кери...

Дженкс приземлился на мою здоровую руку, и она заныла там, где ее тянул Ку’Сокс.

– Что за план С?

Сняв оставшееся кольцо целомудрия с пальца, я бросила его в темноту. Между мной и рекой находилась сломанная линия, и я посмотрела на нее, дрожа. Он забрал Биза, Люси и Кери. Если у меня появится возможность – я его убью.

– Тебе лучше не знать.

Глава 14

Чайник на плите со свистом кипел. Уже некоторое время. Жутко раздраженная, я отпихнула свой стул от стола, оставляя демонскую книгу раскрытой, и направилась к шкафу. Бурча себе под нос, я схватила первую попавшуюся чашку, обратив внимание, что на ней изображены голубые бабочки.

– Кто, черт возьми, купил кружку с голубыми бабочками! – закричала я, со стуком ставя ее на стойку рядом с плитой. – Мы – серьезные люди, занимающиеся серьезными делами! Нам нет никакого дела до бабочек!

«Ромашковый чай. Он же должен успокаивать, не так ли? », – подумала я, разрывая пакетик и бросая его в чашку. Я не часто пила чай, но на дворе стояла глубокая ночь, и, судя по всему, мне едва хватит времени на сон. Биз был с этим монстром, и я находилась не просто в ярости; я была в панике.

Я задумчиво потянулась к чайнику, отдергивая руку и тряся ей, когда пар коснулся моих пальцев, обожженных в попытке разорвать круг Ку’Сокса.

– Проклятье! – воскликнула я, неаккуратно роясь в выдвижных ящиках шкафа в поиске прихватки. Схватив ее, я осторожно наполнила свою чашку кипятком. Лицо тут же окутало ароматным паром. Кусочки трав всплыли. Дерьмо на тосте, пакетик оказался порванным.

Я нервно дернулась, но взяла себя в руки. Из коридора доносились крошечные шепотки пикси – бодрых после полуночного сна – наблюдающих мою истерику. Вдохнув, я заправила прядь волос за уши и попыталась не расплакаться над чаем, представляя, как Биз заперт в ловушке с Ку’Соксом. Этот маленький парень был под моей ответственностью. Вероятно, он страшно напуган.

Уставившись на свои застывшие ноги, я сделала глубокий вдох. Потом опустила руки, медленно выдыхая. Я могу предаваться панике позже. Прямо сейчас я должна сосредоточиться. Через несколько часов встанет солнце, и если к тому времени у меня не будет плана – я вообще не посплю.

Мои руки дрожали, обнимая кружку. Керамика казалась горячей для обожженной кожи пальцев, и я изменила хватку, неся кружку обратно к большому столу. Мне пришлось отодвинуть свои книги с заклятиями и проклятиями в сторону, и они едва не упали. В них ничего полезного не нашлось. Я осталась ни с чем.

Подавленная, я с мягким стуком поставила кружку на стол. Положив локти на раскрытую книгу, я слепо уставилась на пожелтевшие страницы. На выцветшие буквы шлепнулась слеза, удивив меня. Я вытерла ее, вставая и отходя прочь.

Биза не было. Люси не было. Кери не было. Квен снова был с нами, но не мог заниматься магией. У меня было время до полуночи пятницы, чтобы починить линию и доказать демонам, что я в состоянии не дать Ку’Соксу их убить. Я знала, как починить линию, но без Биза не могла этого сделать. Если я открою демонам, что замышляет Ку’Сокс – он обернет все против меня. К тому же, я не могла отдать демонам детей, способных пробуждать демонскую магию, с помощью которых они могут сбежать из погибающего Безвременья.

Демоны мне не помогут. Правда не имеет значения. Все дело в восприятии.

Я дернулась, голова едва не взорвалась от пронзительных криков шести пикси, влетевших на моем тапочке из коридора. Катание пяти или шести пикси, втиснутых в мой тапочек, обычно смешило меня; они вопили так, будто находились на американских горках и веселились, что за ними гонится рыжая кошка. Но сегодня ночью…

– Дженкс! – закричала я, мое разочарование нашло удобный выход.

Дженкс метнулся внутрь, он приглушенным голосом собрал детей. Детишки стали жаловаться, засуетились и, наконец, улетели, неся мой тапочек в трех футах от пола.

– Прости, Рэйч. Они оставят тебя в покое.

Я подняла взгляд. Пикси печально висел в воздухе на темном пороге, с него сыпалась слабо светящаяся желтая пыльца. В тот же миг на мое уже плохое настроение наслоилась вина, делая меня еще более подавленной.

– Извини, – прошептала я, опираясь на стол. – Твои дети не виноваты.

Боже помоги мне, я все делаю только хуже. Дженкс переместился вверх-вниз, выглядя таким же беспомощным, какой я себя чувствовала.

– Мы его вернем, – сказал он наконец, потом бросился прочь, когда детишки снова начала пищать и играться. Я повернулась к книге, буквы расплывались перед глазами. Переворачивая страницу за страницей, я почувствовала покалывание черной магии, ударившее по моим обожженным пальцам. Зашипев от боли, я сжала ладонь в кулак и отпихнула книгу. Я резко откинулась на стуле, чуть не опрокинувшись назад. Замкнутый круг. Я знала, как починить линию, но не без Биза. Я могу вернуть Биза, но только если починю линию.

Дженкс и Бэль были в коридоре и о чем-то тихо переговаривались. Расстроенная, я сгорбилась. Я испортила всем день. Ура мне. Я все еще пялилась на выцветшие демонские тексты, когда Дженкс незаметно влетел на кухню, выглядя настолько кротким, насколько мог выглядеть летающий человек, способный сделать лоботомию феям во сне.

– Ах, как у тебя дела, Рэйч?

Я заскрипела зубами.

– Нормально.

Очень дерьмово, как сказала бы Айви. Мне следовало позвонить ей вчера, а не три часа назад. Она уже ехала домой, но путь займет какое-то время.

Дженкс замешкался, потом опустился рядом со мной, распрямив крылья за спиной.

– Все будет хорошо, – сказал он. Я знала, что он хочет меня обнадежить, но в душе скрежетало, как рыбья чешуя. Я уставилась на стену, мое горло сжалось. Дети Дженкса с воодушевлением следили за нами из коридора, сидя на перекладине, их пыльца была словно блестки. – Я не Айви, но держу пари, мы что-нибудь придумаем, – добавил он.

Каким-то образом мне удалось улыбнуться.

– Я не знаю с чего начать, – сказала я, закрывая книгу. Переплет захрустел, но мне было все равно.

– Когда ты в последний раз ела?

Я равнодушно взялась за корешок книги, но потом бросила его, поняв, что это вероятно чья-то кожа.

– Не знаю. Может, в прошлом году?

Дженкс усмехнулся, но это прозвучало наигранно.

– Я позвоню в службу доставки. Чего бы тебе хотелось?

Я знала, что пикси пытается быть полезным. Его злило, что он не может ничего сделать для меня или Биза. Я просто не могла найти в себе силы встретить его нерешительную улыбку своей.

– Я не голодна, – ответила я, и его пыльца выцвела, улыбка пропала. Мне кусок в горло не лез. Биз, наверно, очень напуган. И это из-за моих неудач малыш попал туда. Трент, должно быть, в отчаянии из-за Люси и Кери. Я не знала, как он справлялся с этим чувством, оставаясь таким спокойным, когда отвозил меня домой.

Дженкс молча сел на книгу, его крылья были неподвижны. Ромашковый чай рядом со мной уже остыл.

– Я знаю, как это больно, – произнес Дженкс, но я не смогла поднять взгляд. – Помнишь тот раз, когда ты сказала мне, что я найду способ жить без Маталины?

Моя голова дернулась вверх.

– Биз не умер.

– Плохой пример, – признался он. – Но я не верил тебе, а стоило. Это бы намного упростило те первые несколько недель. Рэйч, мы вернем его. Верь в это.

Но я не знала, как, и моя беспомощность снова возвращалась.

– О, слава Богу! – воскликнул вдруг Дженкс, поднимаясь в колонне золотой пыльцы и бросаясь в темный коридор. Я вытерла тыльной стороной руки под глазом, потом снова сгорбилась, услышав звон церковного колокола в передней. Пикси, собравшиеся на перекладине, слетали один за другим, следуя за Дженксом к входу с энтузиазмом, который они берегли для эльфов.

– Класс, – прошептала я, глядя вниз на свои носки, джинсы и черную футболку, в которые я переоделась, поплакав в душе. Обернувшись на стуле, я посмотрела на часы над плитой. Было больше четырех часов утра – как раз время моего сна. Но эльф будет свежим и с осмысленным взглядом. Я ничего не могла предложить Тренту или Квену. Совершенно.

Мое сердце, казалось, дрогнуло, когда я узнала мягкие шаги Трента. Я выпрямилась и постаралась выглядеть поприличнее, когда Трент шагнул внутрь. Он выглядел спокойным и сосредоточенным, одетый в длинное пальто, покрытое пятнами от дождя. В одной руке он нес пакетик из магазина пончиков и большую бумажную сумку с ручками, в другой – небольшой портфель. На его плече сидел Дженкс, выглядя так же уместно, как снег в горах. Трент потерял Кери и Люси и держался молодцом. Если он мог это сделать – я тоже могу.

– Рэйчел, – сказал Трент, морщась от шума, издаваемого пикси. – Я не могу остаться, мне нужно съездить в город, чтобы позаботиться о кое-каком легальном деле. Но я бы хотел это оставить и кое-что с тобой обсудить. Я надеюсь, ты не против, что я так неожиданно зашел.

– Нет, все в порядке, – ответил я, глянув туда, где раньше стоял кофейник, желая ему что-нибудь предложить. Я все еще не купила новый. Все время что-то мешало. В груди заныло, и я посмотрела на верхнюю часть холодильника, где обычно сидел Биз. Дженкс послал мне взгляд, говорящий «соберись», потом поднялся с плеча Трента.

– Позвольте, я выгоню отсюда моих детей, – его голос поднялся. – Эй! Сколько раз я велел не играться со шнурками!

Опустив голову, Трент переступил с ноги на ногу, и три пикси вылетели через дверь на высоте лодыжки, хихикая и смеясь. Дженкс летел следом за их пыльцой и уровень шума снизился.

Явно расслабившись, Трент прошел вперед и поставил свой портфель, прежде чем опустить пакет с пончиками на центральную стойку и бумажную сумку на стол с тяжелым стуком. Он молчал, совершенно неподвижный, и я подняла взгляд.

– У тебя все в порядке?

Я закрыла демонскую книгу и толкнула ее в центр стола.

– Нет.

Трент бросил забрызганную дождем шляпу на стол и начал доставать из сумки книги в кожаных переплетах разных размеров.

– Это была тяжелая ночка.

Я не смогла сдержать саркастический смешок. Его похищенную дочь выставили перед ним и предоставили ужасный выбор. Несовершеннолетняя горгулья, оставленная на мое попечение, была похищена. Бизу было всего пятьдесят лет. Он не должен был быть там. На глаза навернулись слезы, и я задержала дыхание, не желая снова плакать перед Трентом.

– Только посмотрите на меня, – сказала я, вытирая глаза, пытаясь относиться к этому несерьезно. – Я как ребенок. Не могу перестать плакать.

– Все нормально, – поддержал меня Трент, стоя у стола и аккуратно складывая бумажную сумку.

– Нет, не нормально, – возразила я, и Трент подошел ко мне, опустив ладонь на мое плечо.

Шнурки на его ботинках были развязаны, и я подняла взгляд, затаив дыхание, когда мужчина присел, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Глаза Трента были темными от разделенной боли.

– Я имел в виду, что плакать – это нормально, – сказал он, и я вспомнила, что надо дышать. – Прямо сейчас ты так сильно ранена, что тебе нужен здоровый отдых.

Я покачала головой, радуясь, что он не пытается убедить меня в том, что все будет хорошо. Не будет. Все было плохо. Очень плохо. Знание, что Трент понимал меня, немного помогало. Он ведь потерял своего ребенка.

По сравнению с его потерей мое горе было не таким сильным. Я снова подумала, что если Трент может держать себя в руках – смогу и я.

С неожиданным прикосновением к моей щеке Трент поднялся и отошел в сторону.

– Мы его вернем. Мы вернем их всех.

Я чувствовала покалывание в том месте, где коснулась его рука, и в онемении уставилась на мужчину передо мной.

– Я не знаю, как. Я могу исправить линию, но не без Биза. И мне никто не поможет, пока линия сломана.

Это была ловушка, над которой продолжал кружить мой разум, и пока я не вырвусь из нее – я вне игры.

Оставаясь в пальто, Трент отодвинул стул Айви от стола. Его движения говорили о сдержанном волнении, когда он присел, чтобы завязать свои ботинки.

– Поэтому я здесь. Я думал об этом сегодня ночью, – сказал он, подняв взгляд, когда Дженкс прилетел обратно.

– Я тоже, – мой голос был уныло плоским по сравнению с его возбужденным пылом.

– Сегодня ночью Ку’Сокс совершил несколько ошибок, показывающих, чего он боится, – настаивал Трент.

– Какое это имеет значение? Демоны сделали его сильнее других, – сказала я, бросив взгляд на книги, которые принес Трент.

«Еще книги. Это должно помочь», – подумала я саркастично, потом присмотрелась, выпрямилась и потянулась за одной и них. На всех корешках были библиотечные наклейки закрытой секции.

– Эй, они из закрытой секции, – сказала я, беря одну. – Ты их украл что ли?

Трент вспыхнул, кончики его ушей стали очаровательно красными.

– Нет, конечно, нет. Мне разрешили их взять.

Мои глаза скользнули к коричневой бумажной сумке, в которой он их принес.

– Из закрытой секции? В библиотеке?

– Да, поэтому, пожалуйста, поаккуратнее с ними, – ответил Трент, переставляя мою чашку с ромашковым чаем на центральный стол. – О, он остыл, – заметил он мягко, вставая и снимая пальто.

Я все никак не могла осмыслить то, что Тренту дали разрешение забрать редкие книги с территории библиотеки.

Трент в явном замешательстве бросил пальто на стул Айви. Потянувшись к своему пакету с пончиками, он пробормотал:

– Удивительно, что могут позволить тебе сделать, если ты спонсируешь новую крышу для детского крыла и платишь зарплату организатору детских праздников.

– Они позволили ему забрать редкие книги, – сказала я Дженксу, и пикси пожал плечами.

Стоя за стойкой, Трент шуршал пакетом.

– Ты не будешь против, если я поем? Я отправил обслуживающий персонал домой до понедельника и пока не звал их обратно. Элласбет же может вскипятить воду, но не станет.

Он замолк.

– Ты же не хочешь, не так ли?

Запах жареных пончиков был безумно вкусным. Оторвав взгляд от книг, я посмотрела на Трента, стоящего рядом со стойкой, его голова почти касалась висящей посуды. В электрическом свете его светлые волосы были темнее обычного, лицо было свежевыбритым. Высокий и непокорный, он излучал спокойствие, которое просачивалось в меня, отталкивая панику к границам, чтобы я снова могла мыслить.

– Нет, спасибо.

– Дженкс, где тарелки? – спросил Трент, и пикси опустился на его плечо, чтобы показать шкафчик.

Было забавно видеть Трента здесь на моей кухне. Вытащив тарелку из шкафа, Трент выложил на нее шесть пончиков и, беря простой пончик из кучи, поставил тарелку передо мной и отодвинул книги дальше к стене.

– Ку’Сокс сломал наши кольца, – сказал Трент, словно это было важно, и я проследила, как мужчина откусил кусочек пончика, думая, что непривычно видеть его здесь в моей кухне в четыре часа утра в костюме и галстуке. – Я думаю, это очень важно. Он не знал, что мы использовали их как страховочный трос. Он сказал «объединила свои способности с эльфом, чтобы победить меня». Ку’Сокс решил, что мы используем их для объединения наших умений, чтобы стать сильнее.

Мой желудок заурчал от запаха жареного теста, и, услышав его, Трент приглашающе махнул мне рукой. Я покачала головой, глядя на пончик с карамельной крошкой.

– Вот как демоны победили его в прошлый раз, – сказал Трент, все еще стоя посреди моей кухни. – Он боится нас, демонов, эльфов – всех, кто работает вместе. Все его действия направлены на то, чтобы разобщить демонов, разрушить союзы.

– С этим я не могу поспорить, – хотя Трент стоял на другом конце кухни, мне казалось, будто он был слишком близко, слишком доступен, находясь в моей церкви и жуя обычный пончик.

– А Биз, – сказал он, заставляя мой желудок сжаться. – Биза он забрал не потому, что хотел иметь возможность воздействовать на тебя. Это было сделано только для того, чтобы провернуть нож и заставить тебя снять с него проклятие прямо тогда и там.

Я оттолкнула панику в сторону.

– Он забрал Биза, чтобы я не могла исправить линию, – сказала я, и Трент кивнул.

– Точно мои мысли, – сказал он, кладя надкусанный пончик на салфетку из пакета. – Она нужна ему сломанной. Если фиолетовая сердцевина пропадет, все смогут увидеть проклятие, которым он повредил твою линию. Поэтому он не может позволить тебе починить ее. Но если бы ты могла переместить весь дисбаланс сразу – эффект был бы тот же. Ты не против, если я сделаю что-нибудь попить?

Я слегка улыбнулась от возникшей в голове мысли.

– Конечно, давай, – сказала я, и он вытер пальцы о вторую салфетку, поворачиваясь к холодильнику. Проклятье, я же могла переместить весь баланс за раз. Ведь я знала, как должна звучать моя линия. Все, что мне нужно сделать – это найти все лишнее и бросить это в другую линию.

Я задумчиво потопала ногой по полу, когда Трент направился к холодильнику. Дженкс сидел на его плече, указывая путь. Трент вернулся с молоком, удивив меня.

Он любит молоко с пончиками? Каждый день узнаю что-то новое.

«Нет, горячий шоколад», – решила я, когда Дженкс стремительно облетел кухню и Трент последовал за ним, собирая сахар, какао, и соль.

– Ты считаешь, что я могу передвинуть весь комок дисбаланса без Биза? – спросила я.

– Ни черта она не может! – возразил Дженкс, но я села прямее, пульс ускорился. – Она не умеет прыгать по линиям. С этого все и началось!

– Рэйчел не будет прыгать по линиям, она перенесет дисбаланс, – сказал Трент Дженксу, сдувая пыльцу пикси с двух чашек, которые он достал из моего шкафа и наполнил порошком какао. – Она уже доказала, что может это сделать.

Я встала, подходя к стойке, стоящей между нами.

– Я знаю сигнатуру линии на кладбище. Я могу свалить это все туда.

Трент отвлекся от наливания молока в две чашки, когда Дженкс присвистнул.

– Тритон будет вне себя от злости, – сказал пикси, и мой энтузиазм пошатнулся, но только на мгновение.

– Эм, одна из них случайно не для меня? – спросила я, и Трент улыбнулся.

– Да.

Дженкс завис между нами, рассыпая яркую мерцающую красную пыльцу.

– Мне не нравится эта идея, – сказал он. – Звучит рискованно.

– Это идеально, – сказала я, пока Трент размешивал какао в наших чашках. – Как только дисбаланс передвинется, все смогут увидеть проклятие, которое Ку’Сокс использовал, чтобы сломать линию.

– Разве в этом случае он просто не переведет все стрелки на тебя? – подсказал Дженкс.

Мои плечи опустились, и я пожевала нижнюю губу.

– Возможно, я смогу одолжить у Ала его свадебные кольца, и мы с Трентом сможем связать наши силы вместе, – произнесла я нерешительно, и Дженкс насмешливо фыркнул.

– Они не работают между демоном и эльфом, – напомнил мне Дженкс, но Трент положил ложечку на салфетку рядом со своим недоеденным пончиком и направился к своему пальто.

– У нас есть другие варианты, – сказал он, торжествующе протянув мне рекламную брошюру музея. – Если ты, конечно, сможешь снова активировать их.

Высоко подняв брови, я придвинула к себе красочную брошюру с надписью «Выставка эльфийских артефактов», написанную металлическим сказочным шрифтом. Я знала, что в музее Цинци такой коллекции не было. Ее нигде не было. Эльфы только перестали прятаться. Тут я вспомнила кое-что и я посмотрела на дату. Квен упоминал про экскурсию в музей в конце недели. И, судя по брошюре, она начиналась на этих выходных и будет идти три месяца, прежде чем переехать.

– Дженкс, ты не поможешь мне? – спросил Трент, стоя перед микроволновкой с двумя чашками, и пикси метнулся к нему, нажимая кнопку на дверце двойным ударом ноги. Видимо, день, что они провели, похищая Люси, изменил отношение их обоих друг к другу. Они выглядели почти как друзья. И то, что пикси помогает мультимиллионеру разобраться, как работает моя микроволновка, казалось еще больше сближает этих двоих.

Я бросила брошюру перед Трентом.

– Музей выставляет эльфийские артефакты? Это ты организовал?

Дженкс с гудением полетел в коридор, чтобы урегулировать еще один вопрос с детьми, и Трент склонил голову, выглядя очаровательно смущенным.

– Шесть месяцев назад. В знак солидарности и гордости за наше наследие. Я постепенно убеждаю знакомых, что нам необходимо публичное выражение нашей истории, и мне приятно, что они что-то сохранили. Многие артефакты не работают, но, тем не менее, это удивительная коллекция. Выставка будет проходить в Цинциннати три месяца, а потом будет переезжать следующие три года, пока я не построю новое крыло.

Оперившись бедрами на стойку, я открыла брошюру. Меня встретили красочные фотографии и описание древних артефактов. Неожиданно это стало похоже на торговый каталог.

Трент наклонился ближе, достаточно близко, чтобы я почувствовала аромат корицы и вина под его лосьоном для бритья.

– Выбери то, что на твой взгляд подойдет нам лучше всего, и я смогу позаимствовать это на несколько дней.

Я подняла взгляд, находя Трента абсолютно серьезным.

– Они просто так дадут его тебе? Они рискуют не получить его обратно.

Он кивнул.

– Но есть шанс, что артефакт оживет. Они рискнут этим.

Микроволновка звякнула, и, нуждаясь в передышке, я отправилась вытащить кружки, мимоходом глядя на редкие библиотечные книги. Да, Трент мог бы это сделать.

– Ты, наверное, лучше меня знаешь, что эти вещи потенциально могут сделать, – сказала я, вдыхая вкусный запах теплого молока и шоколада. Мой желудок заурчал, когда я потянулась к двум идеальным, исходящим паром кружкам.

– Ах, я знаю, что они должны делать, судя по словам их владельцев, – ответил Трент, и я поспешно перенесла горячие чашки на стойку, стряхивая жар с моих обожженных и чувствительных пальцев. Заметив это, Трент казалось, застыл.

– Ты обожглась?

Я спрятала руку за спиной.

– Ничего страшного.

– Ничего, пердеж феи! – встрял Дженкс, и я нахмурилась в его сторону. – Она обожгла их, пытаясь прорваться сквозь круг Ку’Сокса.

– Все в порядке, – сказала я, но Трент потянулся ко мне. Я застыла, но он уже взял меня за запястье.

– Все в порядке, – снова возразила я, отдергивая руку.

– Боже, Рэйч. Он тебя не укусит, – проворчал Дженкс, и Трент мрачно протянул руку, склоненная голова и уверенная поза просто кричали о вызове.

Я не хотела показывать ожог Тренту, но, как сказал Дженкс, эльф меня не укусит.

С забавным чувством я вытянула руку. Мой демонический шрам был хорошо заметен, и я вспыхнула, когда глаза Трента на короткий миг задержались на нем, прежде чем он притянул мою руку к себе. Я немного поморщилась, когда его дыхание коснулось моей чувствительной кожи, и он нахмурился.

– Завтра все уже пройдет, – сказала я и выдохнула с облегчением, когда мужчина отпустил меня. – Держи свой шоколад.

Я толкнула кружку к нему, и Трент взял ее. Его отсутствующие пальцы стали заметны; потом он снова их спрятал.

Мы оба молча взяли напиток, думая каждый о своем. Я поднесла горячий шоколад к лицу, вдохнув его запах, прежде чем попробовать, думая, стоит ли сказать ему, что Квен просил меня сопровождать его на выставке. Сейчас это казалось не столь важным.

– То, что артефакты на самом деле делают, написано в книгах. Где-то, – сказал Трент, и я встретилась с его глазами поверх моей кружки. Горячий шоколад – сладкий, насыщенный, горьковатый и теплый, скользнул внутрь, согревая меня почти так же, как хитрая улыбка Трента. Он вынуждал меня заняться исследованием, но я была не против. Впервые после потери Биза я обрела надежду.

Кивнув, Трент резко поставил свою кружку на стол и потянулся за пальто.

– Мне нужно возвращаться. Спасибо за горячий шоколад.

– Ты тоже ненавидишь исследования, да? – спросил Дженкс, садясь на его кружку и затуманивая ее поверхность своей пыльцой.

– Ужасно ненавижу, – ответил Трент, натягивая пальто на плечи и хватая шляпу и портфель. Он замер, обернувшись ко мне с улыбкой: – Дай знать, что выберешь.

– Хорошо, – сказала я, затем вздрогнула, когда Трент быстро развернулся на каблуках и направился в коридор. – Эй, а как же твои пончики?

– Можешь их съесть, – ответил он, уже на полпути к выходу. – Я не голоден.

Я в растерянности посмотрела на Дженкса, и пикси пожал плечами. Оттолкнувшись, я последовала за Трентом, вынужденная размахивать пыльцу возбужденных детей Дженкса со своего пути.

– Трент, подожди, – позвала я, наконец догнав его у двери. – Спасибо, – сказала я, задыхаясь, когда он повернулся от старинных двойных дверей и я чуть не врезалась в него. – Я думаю, теперь мы сможем это сделать.

Стоя в тусклом свете от светильника над бильярдным столом, мужчина помедлил.

– Можно кое-что у тебя спросить?

– Конечно.

Пряча руки в карманах пальто, Трент был совершенно не похож на себя.

– Что бы ты сделала с доктором Фарином?

Моя улыбка исчезла.

– Твоим генетиком? Тем, кого ты убил?

Он кивнул, открывая дверь, чтобы позволить прохладному ветру весенней ночи вихриться вокруг моих лодыжек.

– Сейчас ты знаешь, что висело на волоске, что было поставлено на карту; как бы ты не позволила ему пойти в прессу и принести конец всему, на что ты потратила жизнь, пытаясь это спасти? Села бы на всю жизнь в тюрьму, как принято у демонов? Подкупила бы еще большей суммой денег, зная, что навсегда останешься его рабыней? Или ты бы навсегда покончила с этим, убив одного жадного человека, чтобы спасти тысячи, возможно, миллионы людей от страданий?

Во рту пересохло, и я не знала, куда деть руки.

– Я не знаю, – наконец ответила я, и Трент кивнул, глубоко задумавшись.

– Это честный ответ, – сказал он легко. – Я просто подумал, задумывалась ли ты когда-нибудь о тех решениях, которые я принимаю, и возможных причинах этого.

Я уставилась на Трента, мысли в голове смешались. Я не знала… Я больше не знала, что думать.

Выражение на лице Трента стало пустым, и моя меланхолия снова начала наступать. Я знала, куда завели его мысли.

– Я сожалею о Бизе, – произнес он. – Я знаю, как это больно.

И все же мне удалось улыбнуться. Он знал. Он знал чувство вины, панику, и силу, которая требовалась, чтобы сосредоточить эту энергию на поиске выхода.

– Спасибо, – прошептала я, голос дрожал от сдерживаемых слез.

Трент пах дождем и кожей под запахом лосьона после бритья, и мое горло сжалось.

– Я сожалею о Кери и Люси. Я не знаю, как ты можешь двигаться вперед.

Трент ответ взгляд от моей обожженной руки, и неожиданно заправил прядь волос за мое ухо, шокируя меня.

– Это ты научила меня верить в шанс, каким бы маленьким он не был. Если бы я не верил в это – я был бы полностью разбит. Я знаю, как это больно. Может, ты сможешь простить меня за мои решения?

Он что, собирался меня поцеловать? Я больше не знала, что чувствовать по этому поводу.

– Я уже сделала это давным-давно.

В его глазах были нечитаемые эмоции, он помедлил, окидывая взглядом мои спутанные волосы.

– Вниз, я думаю, – прошептал он, и резко кивнув, отвернулся.

Я попятилась, плечом ударившись о дверную раму, испытывая замешательство и недоумение.

Я смущенно закрыла дверь, прежде чем Трент ступил на тротуар, но через одно из окон святилища наблюдала, как мужчина сел в машину – его фигура была размытой и волнистой. Дженкс опустился на мое плечо, и мы вместе посмотрели, как включились фары на машине Трента.

– Что он хотел этим сказать? – спросила я, ощущая одиночество, хотя я до сих пор чувствовала его запах в своей церкви.

Крылья Дженкса рывком сместились.

– Я не знаю.

Трент уехал. Я попыталась посмотреть на Дженкса на моем плече.

– Ты позвал его, – обвинила я. – Ты попросил его приехать.

По моей груди заструилась красная пыльца.

– Он ехал в Цинци, чтобы поговорить со своим адвокатом, – увильнул от прямого ответа пикси. – Да, я позвонил ему. Я решил, что он может помочь. И это сработало, не так ли? Ты снова ожила, правда?

Я повернулась обратно к окну, уставившись на опустевшую ночную улицу.

– Ум-гум.

– Пока Айви нет, тебе нужен был кто-то, кто бы встряхнул тебя, Рэйч, а я не достаточно большой, чтобы шлепнуть тебя.

Я вспомнила свое безумное, бесполезное состояние. Он был прав.

– Прости.

– Не беспокойся об этом. Тебе лучше?

Я прижала свою обожженную руку к окну, холодное кроваво-красное стекло холодило мои пальцы.

Я медленно кивнула. Трент встряхнул меня. Как на счет этого?

– Хотя горячий шоколад и пончики были его идеей, – добавил Дженкс и помчался успокаивать своих детей.

Глава 15

Где-то на заднем плане раздавался странный непрекращающийся звон, и хотя я пыталась включить этот звук в свои сны о крошечных фиолетовых коридорах и черных дверях, размером с желудь, он прорвался сквозь мое сознание и пробудил меня ото сна.

Телефон звонил.

Отрыв глаза, я посмотрела на свои часы, на которых высвечивались цифры 7: 47.

– Вы что, шутите? – прошептала я, и перевернулась на живот, накрыв подушкой голову. Я проспала всего пару часов и не планировала просыпаться до полудня.

Спать я легла поздно, и вся моя ночь прошла в полудремном состоянии из-за снов о сокращающихся комнатах, о том, как меня раздавливает та сингулярность, в которую был заключен Ал. Солнечные лучи весело проникали в комнату через тонкие шторы, и от яркого света я еще острее ощущала недосып. Дженкс возьмет трубку. В любом случае, звонят не мне. Никому не нужно было нанимать демона, и не в долбанные семь сорок семь утра.

Телефон, наконец, замолк, и я с облегчением вздохнула. Потом звонок раздался снова. Я застонала, желая, чтобы это закончилось.

– Рэ-э-эйчел! – голос Дженкс прошелся по каждому моему нерву, и я приподнялась на локтях.

– Что! – закричала я, теперь совершенно проснувшись.

– Мои дети нашли клей Вэйда. Я расклеиваю усы Рэкс. Ты можешь взять трубку?

– Ты серьезно? – воскликнула я.

– Хочешь вместо меня подержать кошку?

Я бросила подушку на пол. С ворчанием спустив ноги на пол, и вздрогнув от холода.

– Еще даже восьми нет, – пробормотала я, стараясь пригладить свои волосы, но явно без результата, судя по моему отражению в зеркале. Нет, я не хотела держать истеричную кошку, которой склеили усы. Боже! Я буду счастлива, когда Айви доберется домой.

Я накинула на себя голубой махровый халат. Тапочки, которыми вчера игрались пикси, куда-то делись, и нетвердой походкой я босиком пошла по коридору, на ходу завязывая свой халат. В голове у меня уже сложились «вежливые» фразочки для всяких нехороших людей, которые, скорее всего, пытались обойти наш автоответчик. У тех, кто действительно по делу обращался ко мне, был номер моего мобильного. Если бы была чрезвычайная ситуация – они бы позвонили туда.

Я прищурилась от яркого света на кухне, голова гудела от недосыпания. Кипа книг Трента так и лежала на столе. Вокруг не было ни одного пикси, и я гадала, выгнал ли Дженкс их всех в сад. Было ужасно тихо.

– Иду уже! – проворчала я и раздраженно потянулась к трубке не утихавшего телефона.

Мое сердце, казалось, замерло, когда я увидела номер звонившего. Это был Трент.

Я подняла трубку, не понимая, что происходит.

– Трент? – спросила я, нерешительно прижимая трубку к уху, и не зная, должна ли я беспокоиться или злиться. – Что, ради маленьких зеленых божьих яблочек, ты делаешь, звоня мне в семь сорок семь утра?

В трубке установилось короткое молчание, а потом знакомый женский голос сказал:

– Простите, ошиблась номером.

Я сделала быстрый вздох.

– Элласбет? – воскликнула я, сильнее прижимая трубку к уху. – Это ты?

И опять молчание. Я слышала, как на заднем плане плачет Рэй, и моя спина застыла.

– Элласбет, – сказала я мягко, приложив руку ко лбу, и отвернулась от яркого кухонного окна. – Мы с Трентом не спали вместе. Никогда. Я думаю, что вы с ним – прекрасная пара. Можно мне, пожалуйста, теперь пойти спать?

Это смешно. Стоило оставить Элласбет и она при первой же возможности принялась что-то вынюхивать.

– Я не знала, что это ты, – ответила женщина, оттенок страха в ее голосе разбудил меня быстрее контрастного душа. – Ты первая в списке Трента на непредвиденный случай.

Рэй все еще плакала.

– Что с Трентом?

Она ничего не ответила и я склонилась над телефоном, когда прилетел Дженкс, посыпая вокруг тревожно золотой пыльцой.

– Слушай, ты… эльфийка, – сказала я, не желая, чтобы она повесила трубку. – Я знаю, ты не любишь меня, но да поможет тебе твоя хитрая богиня, если ты не ответишь мне, почему обзваниваешь номера Трента на непредвиденный случай, то я пролезу через эту телефонную линию и задушу тебя проводом.

Дженкс опустился на край моего бака с соленой водой, его выражение лица стало обеспокоенным. Элласбет разочарованно вздохнула.

– Он пропал! Я думаю, он отправился в Безвременье, чтобы забрать Люси.

Я сильнее сжала трубку, крылья Дженкса загудели. Трент ушел один? Он бросил идеально хороший план на мои колени и ушел, оставив меня здесь? Ублюдочный сын!

Дженкс метнулся прочь, и я нервно зашагала по кухне, ожидая, когда Элласбет переведет дыхание и продолжит, но у нее, видать, был опыт в трех предложениях опустить Трента прежде, чем я смогла вставить хоть слово.

– Элласбет, можно мне, пожалуйста, поговорить с Квеном? – спросила я, закипая.

Он ушел. Хитрожопый эльф добьется того, что его убьют.

– Я здесь одна! – закричала Элласбет. – Ребенок не перестает кричать, и здесь нет никого, кто может мне помочь!

Бэль вошла вместе с Дженксом, фея забеспокоилась, когда Дженкс упал вниз и отбил лапу Рэкс, заводя ее внутрь.

– Элласбет, прекрати истерить, – попросила я, встречаясь с глазами Дженкса. – Где Квен, и сколько времени нет Трента?

Наконец она успокоилась.

– Не знаю. Квен в подвале, пытается открыть хранилище.

Страх, жирный и приторный, выскользнул из оптимистичных обещаний, которыми я себя потчевала.

– Сколько времени Трента нет?

– Я же сказала, не знаю! – заорала она, и Рэй заплакала громче, расстроенная и забытая в своей кроватке, судя по звуку. – Единственное, чего я смогла выбить от Квена – это то, что Трентон использовал дверь хранилища, чтобы добраться до Безвременья, но прежде чем уйти, он перегрузил машину и у нее сгорел предохранитель. Потребуется несколько дней, чтобы все починить. В последний раз я видела Трента, когда он отправлялся на работу этим утром. Было около пяти.

Пять утра – вскоре после того, как оставил меня. Сукин сын! Он собирался встретиться с Ку’Соксом? В одиночку? Будь это все проклято до Поворота и обратно. Я должна была заставить его дать обещание на мизинце. Он добьется того, что его убьют. Но потом ко мне пришла мысль, что возможно это был его план. Он же собирался к своему адвокату.

Дерьмо.

Я подняла взгляд на Дженкса. Пикси был бледным, ожидая увидеть, что я собираюсь предпринять.

– Элласбет, подожди секунду, – сказала я, прерывая ее последнюю речь.

– Не смей просить меня ждать, ты, мелкая ведьма!

Я прикрыла трубку.

– Я думаю, Трент в одиночку отправился встретиться с Ку’Соксом.

Лицо Дженкса потемнело.

– Идиот! – пронзительно закричал он. – Он обещал мне, что не будет лезть туда!

– Да, он тоже позволил мне так думать, – сказала я, смотря мимо него на кухню, и пытаясь найти лучший способ справиться с ситуацией. Как освобожденный фамилиар, Трент имел кое-какой иммунитет от Ку’Сокса, но только если не станет на него нападать. Он был там всего несколько часов. Может, он еще ничего и не сделал.

Я посмотрела на свою руку и кольцо на мизинце – близнеца кольца Трента. Однажды, когда я использовала его, Трента притянуло ко мне. Вопрос в том, было ли оно на нем в последний раз, когда я его видела?

Мое сердце колотилось, и я приложила трубку к уху.

– Элласбет. Элласбет! – заорала я. – Заткнись и выслушай меня!

– Как ты смеешь…

– Я хочу, чтобы ты взяла Рэй, – сказала я, мой тон был едким. – Я хочу, чтобы ты вытащила ее из кроватки и устроила ей ванну. Я хочу, чтобы ты испекла с ней печенье. Я хочу, чтобы ты почитала с ней сказки. Мне плевать, что ты будешь делать, но ты не позволишь ей сидеть в кроватке и плакать. Ты меня поняла?

– Ты хочешь, чтобы я почитала с ней сказки? – спросила Элласбет недоверчиво. – Мой жених сражается с демоном, а ты хочешь, чтобы я читала сказки ребенку?

Мое лицо горело.

– Ты прочтешь ей книгу со сказками, – произнесла я, мои слова были медленными, чтобы я не смогла кричать на нее. – Если я узнаю, что ты оставила ее в кроватке плакать, я буду очень зла. Поняла? Когда Квен поднимется, скажи ему, что я пытаюсь вытащить задницу Трента из Безвременья прежде, чем тот наломает дров. Ты в состоянии это сделать?

Наконец в трубке наступила тишина.

– Элласбет? – я сделала медленный вздох, пытаясь держать себя в руках. – Я не являюсь экстренным связным Трента потому что хорошо смотрюсь в коже.

Щелчок отключенной линии был громким. Скривив губы, я нажала кнопку окончания звонка и поставила телефон обратно на базу.

– Ну что? – спросил Дженкс.

Я затянула пояс моего халата.

– Это только предположение, но я думаю, что Трент устал ждать результатов и отправился поговорить с Ку’Соксом.

Я оттолкнулась от стойки, и Дженкс поднялся в воздух.

– Эм, Рэйч?

– Я просто оденусь, хорошо? – сказала я, топая по коридору в свою комнату, Дженкс следовал за мной. – Я не могу разбираться с плохими парнями в халате.

Я закрыла дверь своей комнаты перед лицом Дженкса, и пикси просто пролез в щель под дверью. Его крылья стрекотали от нервозности, я распахнула свой шкаф и начала хватать вещи. Сначала Кери и Люси, потом Биз. Теперь Трент.

Слава Богу, Айви была на пути домой. Мне понадобится ее помощь. Проклятье, как я устала от этого!

– Рэйч? – спросил Дженкс, садясь отдохнуть на столбик кровати, и я натянула джинсы, выправляя свою ночную рубашку.

Мое сердце колотилось. Было почти восемь. Трент был там всего несколько часов. Может, еще не поздно.

– Отвернись или я спрошу у Бэль, где ты спишь.

Крылья сменили тон, пикси отвернулся.

– Рэйч, я не могу быть в Безвременье после того, как солнце встало.

Его голос был напуганным и шокированным, я замедлилась и сняла ночнушку через голову, придерживая волосы.

– Я не собираюсь в Безвременье, – сказала я, затем прикрылась, когда пикси почти обернулся.

– Нет?

Хлопковая футболка царапнула мне нос, когда я натянула ее на голову. Я не удержалась от слабой улыбки из-за изумления в его голосе.

– Ты думаешь, я сумасшедшая? – спросила я, заправляя футболку в джинсы, потом опустилась на колени, ища ботинки под кроватью. – Ку’Сокс – псих.

– Тогда что ты делаешь? – Дженкс полетел вниз, чтобы посветить под кроватью. Потянувшись, я схватила свои ботинки и вытащила их наружу. – Хочешь, чтобы я позвонил Феликсу? Привлек к этому ОВ?

Я села на пол своей комнаты и натянула ботинки на босую ногу.

– Никакого ОВ, – сказала я, надевая второй ботинок и глядя на Дженкса. В животе мутило от голода. – Но я собираюсь вытащить этого идиота из Безвременья. Если мне повезет, он будет с Люси и Кери, и мы заберем их обеих.

Может, таков его план.

Крылья пикси приобрели яркий оттенок серебра.

– Спасибо маленьким розовым…эээ бутонам Тинки, – сказал он с облегчением, когда я встала и потянулась к ручке на моей двери. – Я решил, что ты собираешься идти против Ку’Сокса.

– Не в этот раз.

Мои ботинки застучали по деревянному полу. Я не была глупой, но я была зла. Трент ушел без меня. Сразу после того, как мы разработали план. Может, книги должны были отвлечь меня.

– Она не убегает! – сказал Дженкс радостно, бросившись на кухню вперед меня, и Бэль отвернулась от кухонного окна, ее выражение было шокированным.

– Н-н-нет? – сказала она, и я скорчила им обоим рожицу.

– Боже мой, вы считаете меня такой глупой? – сказала я, потом нахмурилась, когда никто из них ни слова не возразил. – Зачем мне идти в Безвременье, когда все, чего я хочу – это Трент? – спросила я, поднимая руку так, что солнце заиграло на кольце на мизинце.

– Горячая моча на поганки! – воскликнул Дженкс, и Бэль раздраженно замахала на его оранжевые блестки. – Я забыл о нем. Думаешь, оно работает?

Босиком в ботинках было как-то странно, и я постучала носком по основанию центральной стойки.

– Попытка – не пытка, – если это не сработает, я могла использовать Тритон.

Мой взгляд стал рассеянным: я вспомнила, как истекала кровью под улицами Цинци, и использовала кольцо, чтобы перенестись к Тренту, но обнаружила, что это его перенесло ко мне. Это было не совсем то, чего я ожидала, но так работала дикая магия.

" Лучше ей сработать снова, " – подумала я, глядя на колечко, и в мои коленях возникло забавное ощущение, когда я вспомнила слова, пробуждающие чары. Ta na shay. Я должна выяснить, что это означает.

Я сделала вздох. «Взрослые решения», – подумала я, думая, что Айви гордилась бы мной.

– Один очень злой эльф, выходи! – сказала я, вставая на линию позади и крутя кольцо на пальце. – Ta na shay!

Но потом мое дыхание вошло с запинкой, лей-линия позади меня вытянулась, и затянула меня в себя.

– Нет! – закричала я. Последним, что я увидела прежде, чем линия полностью забрала меня, были шокированные лица Бэль и Дженкса. Затем я исчезла со своей кухни.

Глава 16

Дикая эльфийская магия затопила мой разум электрическими всполохами, которые пробегали по телу вплоть до кончиков пальцев, в нос ударил легкий аромат вина. Уже привычный гул превратился в рев, и меня накрыла волна головокружения. К горлу подступила тошнота, свидетельствующая о несбалансированности линии. Я находилась в чертовой лей линии! «Доставь Трента ко мне! » – взвыла я, мысленно поклявшись богине, что Трент после этого уверует в нее как никто иной.

«Ты нужна ему больше, чем он нужен тебе», – зазвенел в теле дикий и чуждый мне голос, и меня выкинуло из линии.

Размахивая руками, я рухнула на белый мозаичный пол, мерцающий в холодном электрическом свете. Я невольно сморщила нос, почувствовав горьковатый запах бримстона, смешанный с едкой вонью жженого янтаря. Поднявшись с колен, я отвела взгляд от кучи электронного оборудования, сваленного на лабораторные стойки, образующие настоящий полуостров в центре комнаты. Я обернулась, услышав приглушенный детский плач. Позади четвертой стены, которая от талии и выше оказалась стеклянной, виднелась комната, напоминающая детское больничное отделение. Там было все, включая люльки на колесиках и молодых женщин в униформе, присматривающих за детьми. Но в стене не было двери. Женщины не выглядели испуганными, и мне стало интересно, знают ли они, где находятся, или может они являются одолженными фамилиарами.

– Трент? – шепотом позвала я, радуясь, что Ку'Сокс не почувствовал моего появления. Трент явно где-то неподалеку. Дурацкие кольца. Ненавижу дикую магию. Может, она и подчиняется каким-то правилам, но я их явно не понимаю.

Сердце пропустило удар, когда среди гула оборудования я услышала знакомый до боли звук упавшей на пол ручки и следом скрип отодвигаемого кресла на колесиках. Спиной вперед из-за острова лабораторных стоек выкатился Трент. Он замер, увидев меня.

Лицо его осунулось, а поверх дорогих брюк и полосатой рубашки был накинут лабораторный халат, который казался не лучше тюремной робы. Привычный галстук отсутствовал, волосы торчали в беспорядке. Глаза покраснели и припухли. Он глупо моргал, уставившись на меня. Трент сидел на стуле, ссутулившись, будто желая спрятаться от мира. Казалось, он провел здесь больше года, а не несколько часов.

– Что ты здесь делаешь? – прохрипел он. В его голосе не было и следа былой музыкальности. – Ты что, спятила?

Ты нужна ему больше, чем он нужен тебе, всплыли слова у меня в голове.

– Наверное, – я протянула вперед руку с розовым колечком. – Я пыталась вытащить твою убогую задницу обратно в реальный мир, полагая, что мы достигли взаимопонимания. – Взаимопонимание не являлось соглашением, в котором присутствовали четкие условия. Взаимопонимание – более обтекаемое понятие, и потому более опасное. И как я могла поверить Тренту, полагая, что мы достигли взаимопонимания?

Его лицо прояснилось, потом мужчина нахмурился.

– Я не уйду. – Он поднялся так резко, что кресло откатилось назад. Откинув края халата, Трент наклонился и поднял ручку, доказывая, что он одинаково хорош и в роли бизнесмена, и плейбоя, и лабораторной крысы. – Тебе лучше уйти, – сказал он, что-то помечая в лабораторном журнале. – Уходи. Сейчас же. Прежде чем Ку’Сокс наткнется на тебя здесь.

Уйди? Я ему не собака, да и единственный способ убраться отсюда – это дождаться когда Дженкс вызовет меня. Я скрестила руки на груди и уставилась на него. Ку’Сокс даже не узнает, что я была здесь, главное не касаться линии и надеяться, что демон не решит посетить эту комнату. Я перевела взгляд на гудящую и щелкающую аппаратуру, стоящую вокруг. Трент и Ку’Сокс явно достигли взаимопонимания. Черт, я думала, мы договорились. Видимо детальный анализ склонил чаши весов в сторону Ку’Сокса.

– Значит, вот как они выглядят, – сказала я, и Трент отвлек внимание от тетради и посмотрел на меня холодным и сдержанным взглядом.

– Как что выглядит?

Я указала на технику.

– Устройства, что спасли мою жизнь. – Тоньше намека не придумать, чтобы обвинить Трента в сотрудничестве с Ку’Соксом. У него покраснели кончики ушей.

– Нет, эта техника на три поколения новей, – сказал он, продолжая писать в тетради. – Как только я выделю нужную мне ветвь ДНК, я внедрю ее в ослабленный вирус, нацеленный атаковать митохондрии. Меня не очень устраивает образец, с которым приходится работать. Я не успел достаточно очистить его перед началом деления клеток. – Трент перестал писать. Медленно выпрямившись, он продолжал смотреть в журнал. – Сейчас действенность препарата семьдесят семь процентов, и значит, возможны осложнения у части испытуемых, но Ку’Сокс – свихнувшийся убийца, и даже если двадцать три процента детей умрет, он все равно будет счастлив.

Я побледнела и обернулась посмотреть на пустые люльки и оставшихся детей, которые сейчас ели, спали или плакали. Их здесь было не меньше дюжины.

– Это же бесчеловечно.

Трент посмотрел на детскую, с его лица спали все краски.

– Он будет рад и двадцати процентам.

Мои губы скривились от отвращения.

– И ты помогаешь ему! – обвинила я, и Трент нахмурился. – Ты же говорил, что ни за что не уступишь.

Он впился в меня взглядом:

– Ты думаешь, я ему помогаю?

– Ну, если уж лабораторный халат пришелся впору.

Трент с досадой хмыкнул и снова склонился над журналом. Кажется, я слишком разошлась. Подойдя к окну, я приложила руку к прохладному стеклу. Я была уверена, что женщины нас видели, но они слепо отдавались своей работе. Видимо, они знали, что живы лишь благодаря милости Ку'Сокса. И как только пропадет необходимость, он избавится от них.

– Он забрал детей вместе с нянечками? – спросила я виновато. Я не смогу спасти всех и каждого.

– Он действовал выборочно.

Голос Трент звучал глухо и напряженно, и я снова вгляделась в нянечек. Они все были рыжими.

– О боже, – выдавила я. – Отсюда есть другой выход?

– Я же сказал, что не уйду.

Я обернулась, расслышав гнев в его голосе.

– Ты остаешься? – спросила я, уперев руку в бедро. – Я думала, мы разработали отличный план. Спасибо и на том. Где Биз? Ты его видел?

Подтянув кресло ногой, Трент привычным движением крутанул его и сел.

– Он в порядке, – ответил он так тихо, что я еле расслышала. – Старой горгулье очень нравится общаться с ним, когда Ку'Сокса нет рядом.

– Наверное, она учит его резонансу своей линии, – сказала я, подумав, что, возможно, в его похищении есть и светлые стороны.

Опустив голову, Трент продолжил писать. Заинтересовавшись, я подошла посмотреть, и он поднял голову.

– Биз знает резонанс нашей садовой линии, – сказала я. – А где Кери и Люси? – Трент вздрогнул, и я добавила: – Биз сможет перенести нас всех туда.

«Да что, черт возьми, с ним не так? » – подумала я, когда Трент медленно провел рукой по лицу, почти игнорируя меня.

– Ты продолжаешь утверждать, что хочешь работать со мной, ну так может, примешь немного моей помощи? Трент, я с тобой разговариваю!

Мужчина наконец оторвался от журнала и взглянул на меня. В его глазах отразилась мука и он прошептал:

– Кери мертва. И Пирс тоже.

Мое сердце перестало биться. Я отшатнулась назад, чувствую холод от шока. Должно быть, это злая шутка! Но теперь я увидела в другом свете и побледневшее лицо Трента и его припухшие, покрасневшие глаза. Я, пошатываясь, отошла к груде оборудования.

– Кери и Пирс? – прошептала я, глядя на стену, будто за ней я могла увидеть Пирса. Я же совсем недавно видела его. Говорила с ним. – Почему?

Но потом до меня дошло. Только вчера я видела его и говорила с ним. О боже, я во всем виновата. Мое общение с Пирсом напомнило ему, что он бесстрашный убийца демонов. А Кери решила ему помочь… Прижав руку к животу, я пыталась подобрать слова, но разум охватила звенящая пустота.

Видя, что я все поняла, Трент снова вернулся к лабораторному журналу, будто лишь он был для него реален и значим.

– Что же произошло? – выдохнула я. Хотя теперь я уже знала ответы на все свои вопросы – знала, почему Трент делал все, что просит Ку'Сокс и знала, почему он закрылся от меня и держит дистанцию. Ку'Сокс раскусил блеф Трента. – Что произошло?

Я трясущейся рукой схватила Трента за плечо. Он не шевельнулся, не признавая моих действий и не скидывая мою руку.

– Кери и Пирс вдолбили себе в голову, что справятся с ним, если будут действовать сообща, – ответил он прямо, и я прикрыла глаза от резкой боли в сердце. Я во всем виновата. О боже. Квен. Рэй. – Ку'Сокс сказал, что они пытались убить его во сне, и что в качестве расплаты он имел полное право сжечь Пирса заживо их собственным проклятием, – продолжил рассказ Трент пугающе спокойным голосом. – У меня нет оснований полагать, что он хоть в чем-то меня обманывает. Реши Кери, что она сможет одолеть его, она бы обязательно попыталась. Особенно если Люси грозит опасность. Кери умерла спустя пару часов. Вот все что я знаю.

Грудь сдавило от боли, я с трудом дышала. Мне хотелось крикнуть, что он не прав, что Ку'Сокс обманом заставляет его делать лекарство. Но тут всплыло воспоминание как Кери и Пирс создают проклятье, чтобы убить всех фейри у меня в саду, и у меня внутри все сжалось. Ее тогда впечатлили его магические навыки, и ведь Пирс половину своей жизни посвятил попыткам убить демона, его не останавливала даже собственная смерть. Вчера мне казалось, что я достучалась до Пирса и отговорила его нападать на Ку'Сокса. «Разве это было лишь вчера? » – подумала я, уставившись на свои обожженные пальцы.

По щеке скатилась слеза и упала на руки. Я сжала их в кулаки. Я не любила Пирса, но мне все равно было больно. И Кери. Она была такой счастливой и жизнерадостной. Она наконец обрела семью, о которой уже и не мечтала. И теперь все кончено? Она мертва?

Моя скорбь начала сменяться гневом. А гнев для меня лучший стимул.

– Элласбет мне ничего не рассказала, – резко бросила я, и Трент посмотрел на меня, моргая, будто пытался понять, о чем я говорю.

– Элласбет и не знает, – сказал Трент, тяжело вздохнув.

– А Квен? – спросила я, и мой голос надломился в конце. – Квен знает? – Элласбет сказала, что он в подвале пытается открыть дверь в хранилище. Если у него получится, его за секунды разорвут защитные чары, и он не сможет им противостоять.

Трент снова писал в журнале, ряды цифр были ровны и аккуратны.

– Квен унес ее тело из моего офиса, – ответил он вяло. – Ку'Сокс намеренно оставил ее там.

На меня накатила тошнота. Трент был спокоен, но я видела, что внутри у него бушует ярость. Значит, хоть Люси еще жива.

– А Люси? Биз? – спросила я, и его рука дрогнула.

– Живы, – сказал он, и я резко выдохнула. – В настоящее время. Уходи, пока он не наткнулся на тебя. Наш план еще может сработать. Правда, по большей части, тебе придется действовать одной.

Гнев бурлил во мне и, оттолкнувшись от устройств, я двинулась к нему. Меня трясло.

– Наш план? – крикнула я, и он посмотрел на меня. На его лице отсутствовали любые эмоции. – Как ты можешь сидеть здесь и вести записи! Они мертвы!

Трент снова вернулся к журналу, его изуродованная рука ярко выделялась на разлинованной бумаге.

– У него есть книга, двойник этой. Если я перестану писать, он поймет, что меня что-то отвлекло и придет посмотреть. Тебе лучше уйти. – Он записал время и вздохнул. Ручка царапала по бумаге отчетливо и громко. Мужчина обернулся и посмотрел на меня.

Шок, он в полном шоке. Но я видела, что под этой беспомощной оболочкой бурлил настоящий гнев. У меня перехватило дыхание, когда я поняла, что он на грани. Он может сотворить что угодно. Он поклялся защитить свою дочь и Кери, и теперь Кери мертва.

– Трент, мне так жаль, – прошептала я, и его глаз дернулся. – Все это так несправедливо.

– Справедливо? – переспросил он. В голосе прорезался гнев. – А когда в моей жизни что-либо было справедливо?

Я отступила на шаг, пока он пытался успокоиться, делая глубокие вдохи.

– Когда судьба решает уравнять всех, – начал он просто, – богатый начинает бороться за выживание, а тот, кому всегда не везло, чудесным образом начинает богатеть. А меня угораздило попасть в обе категории, Рэйчел. В обе. – Он взъерошил волосы, и пряди упали на лицо, закрыв глаза. – Я хотел верить, что любовь переживет любые нападки судьбы, что любовь останется даже когда все вокруг рухнет. Но сейчас… Богиня точно покинула меня.

– Я не думала, что ты правда веришь в нее, – прошептала я.

Взгляд Трента казался пустым, когда он посмотрел на меня.

– Простая случайность не смогла вырыть ту яму, в которой я оказался. Только богине такое под силу.

Трент метнулся вперед, и я от удивления чуть не подпрыгнула.

– Тебе ничего не мешает осуществить наш план, – сказал он неожиданно, в голосе слышалась фанатичная целеустремленность. – Я не смогу помочь, даже когда ты найдешь с кем объединить силы. Я должен остаться и сберечь Люси. – Он взял меня за плечи и встряхнул. – Я не оставлю ее. Я сделаю все, что он мне прикажет. Тебе надо самой найти все необходимое, и осуществить план. Ты поняла?

Его настойчивость пугала, и я кивнула.

– Да.

Трент отпустил меня, и я снова задышала.

– Возможно, тебе подойдет Квен, – сказал он. – Он защитит тебя, пока ты будешь перемещать дисбаланс линии, потом ты докажешь демонам, что виновен Ку'Сокс, и, если они ничего не предпримут, я буду здесь, чтобы прикончить его.

Я быстро заморгала.

– У-убить его? – запнувшись, пробормотала я, в голове возник Пирс. – Трент, ты не воин. Если уж Кери и Пирсу не удалось убить его, с чего ты решил, что у тебя получится?

Он обернулся, разъяренный.

– Не смей… – крикнул он, указав на меня пальцем, и я отступила назад. Он понизил голос, но его взгляд все еще пугал. – Не смей говорить, что я смогу, а что не смогу сделать, – прошептал он. По комнате поплыл запах прокисшего вина и скошенной травы.

Я разозлилась, и у меня прибавилось храбрости.

– Никто этого и не говорил. Ты расстроен. Я расстроена. Но ты не можешь убивать Ку'Сокса.

Он подошел к окну в детскую, и посмотрел на свои творения.

– Твоя мораль погубит оба мира.

Мораль? Не могу поверить, что слышу подобные слова от него. Я подошла и встала прямо перед ним, отгородив от окна в детскую.

– Мораль тут не причем. Я просто знаю, как он сейчас силен! Ты же сам все видел! Даже имея кольцо, что подчинит все остальные (отсылка к Властелину Колец), нам не одолеть его. У тебя нет плана, только готовый материал для некролога! Кери объединилась с опытным, сильным колдуном, и теперь у Рэй лишь один родитель!

Трент сжал зубы.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – крикнул он, и за стеклом послышался плач младенцев. – Зачем, по-твоему, я спалил предохранитель в хранилище? Тебя здесь тоже не должно быть. Зачем ты пришла?

Он хочет попытаться убить Ку'Сокса. Трент решил свалить на меня поиск доказательств виновности Ку'Сокса, и если демоны закроют глаза на факты, он пожертвует всем ради спасения Люси. Смерть Кери и неспособность защитить Люси подтолкнули его к краю.

– Пожалуйста, – сказала я, взяв его руку и заставив посмотреть на меня. – Пообещай, что ты не будешь пытаться убить его. Вчера ты был прав во всем. Дай мне шанс осуществить этот план. Трент, ты пришел, прося довериться тебе. Доверие должно быть обоюдным.

Он нахмурился и, опустив голову, уставился на наши сплетенные руки. Он перебирал пальцами, аккуратно избегая обожженных мест.

– Ты не представляешь, как он силен, – прошептала я, на меня накатила волна жалости, и он резко отступил. – Извини, – сказал я, и снова приблизилась к нему. Я коснулась его плеча, и он не сбросил мою руку. Его плечи казались каменными от напряжения. – Прости меня. Я тоже любила ее. Просто… нужно отпустить, – продолжила я. Прислушавшись к моим словам, он измученно втянул воздух, и задержал его. – Все будет в порядке. – Я придвинулась ближе, и ощутила запах жженой корицы вперемешку с жженым янтарем. От этих запахов мне стало плохо. – Оставайся здесь и делай все, что необходимо для спасения Люси. Я найду способ, как нам работать вместе. Ты придумал хороший план, и он не приведет к нашей гибели. – Надеюсь.

Пару секунд он стоял, глядя на меня, а потом медленно отошел к столу. Откинув волосы с лица, Трент сделал пометку в журнале.

– Думаю, с этим я справлюсь, – прошептал он, уставившись на лист бумаги. – Я думал, что способен пожертвовать всем ради спасения своего вида. – Он посмотрел на меня невероятно холодным взглядом. – Но я не могу. Рэйчел, она моя дочь. Я не могу. Если я не найду другого способа обезопасить Люси, я буду и дальше делать все, что он прикажет. Я подставлю всех и вся. Я пожертвую даже нашим видом ради ее спасения. Все перевернулось с ног на голову и… я не могу ничего с этим поделать.

Мое сердце тянулось к нему. Он изменился, и теперь испытывал новый вид боли. Теперь… возможно, он способен понять меня.

– Ты борешься не один, – сказала я. Мне знакома боль, когда знаешь что нужно сделать, но не хочешь потом расплачиваться за совершенное.

Мука отразилась в его глазах. А за ней промелькнула отчаянное желание поверить мне.

– Не один?

Я ощутила легчайшее колебание воздуха, и взгляд Трента метнулся мне за спину. Его лицо искривилась, и с бьющимся сердцем я резко обернулась.

Ник. По крайней мере, я надеялась, что это Ник. Облегчение быстро смыла волна адреналина, вызванная охватившей меня ненавистью.

– Ты! – воскликнула я, узнав его характерную гадкую ухмылку. На нем были джинсы, футболка и тапочки. Лицо было чисто выбрито, а короткая стрижка позволяла разглядеть каждый шрам. Он похудел, но выглядел довольным. – Ты знал, что Ку'Сокс убил Кери и Пирса?

Ник облокотился на стекло, и непринужденно скрестил лодыжки.

– А кто, по твоему, помог на достаточно долгое время скрыть от Тритон отсутствие Пирса, что дало ему возможность напасть на Ку'Сокса?

У меня отвисла челюсть. Несколько долгих мгновений у меня ушло, чтобы понять его шокирующее заявление. Он что… соврал Пирсу? Притворился, что поможет ему убить Ку’Сокса, а затем бросил его в лапы дьяволу?

– Ах ты грязный ублюдок! – закричала я и бросилась на него.

Ник выставил руку, будто решив парировать удар, но в последнюю секунду сдвинулся в сторону и впечатал меня в стену. От неожиданной смены направления я лишь успела вцепиться в рубашку Ника и, падая на пол, утянула его с собой. Секунду он был у меня в руках, но потом его локоть жестко ударил меня в живот.

Мы, сцепившись, катались по полу. Мой живот казалась, полыхал огнем. Желая перевести дыхание, я вцепилась в Ника и, ударив его об пол, уселась сверху. Он попытался скинуть меня, но я прижала его руки коленями. Схватив его за волосы, я со всей мощи ударила его об пол.

– Ты предал Пирса? – завопила я, и позади стекла послышался приглушенный детский плач. – Он их убил! Ты помог убить их! Кери мертва из-за тебя! Кери и Пирс мертвы, а я их любила!

Извернувшись, Ник сбросил меня. Его лицо перекосило.

– Ты и меня когда-то любила.

Он прыгнул, но я откатилась и врезалась спиной в какое-то оборудование. Я тряхнула головой, чтобы отбросить волосы с лица. Ник шел прямо на меня, и я подскочила на ноги. Мы снова сцепились, и Ник уронив меня на колени, со всей дури швырнул в стоящую позади технику.

– Это за то, что привела в мой дом этого мерзкого колдуна.

Мои глаза удивленно распахнулись, и я задохнулась от боли, когда он, разжав кулак, отвесил мне пощечину. В глазах заплясали звездочки. Трент что-то кричал, дети плакали, а мой глаз, казалось, сейчас взорвется от боли.

– А это просто для удовольствия! – прошептал Ник. Я вытянула руку, пытаясь остановить его, но он перехватил ее. Его ладонь приближалась, и я дергалась, пытаясь вырваться из его рук!

Но прежде чем его рука коснулась моего лица, Ника отбросило назад и вверх. Услышав звук кулака, врезавшегося в плоть, я прижала колени к груди, и отбросила волосы с лица. Ник отлетел к столу, и, перебирая не слушающимися ногами, рухнул на пол. Трент стоял между нами, ссутулившись и тряся рукой, измазанной кровью.

– Сукин сын! – дотронувшись до кровоточащей губы, Ник поднялся на ноги. Я ощутила, как он набирает энергию. Сначала медленно, но потом все быстрее он тянул ее из ломаной линии, и у меня закололо в затылке. Я поднялась настолько расстроенная, что готова была разреветься. Ник обманул и Пирса и Кери. Убедил, что готов помочь, а потом подставил. Разве можно простить такое?

– Рэйчел! – крикнул Трент и прыгнул вперед, загораживая меня. Я резко перевела взгляд с Трента на Ника. Шар, окрашенный зеленовато-черной аурой Ника, летел прямо в нас. Не думая, я вскинула руку.

“Rhombus! ”, – выкрикнула я, и Трент замер, когда проклятие Ника, врезавшись в защитный круг, потекло на пол, пузырясь и распадаясь.

Я перевела взгляд на Ника. Он гадко ухмылялся, и мне стало нехорошо. Ну вот я и прокололась.

Трент держал меня за руку.

– Ты не ранена?

Я тряхнула головой.

– Нет, но я только что позвонила в дверной звонок, – ответила я, затем добавила, глядя на Ника, который точно знал, что делает. – Я коснулась линии. Теперь Ку'Сокс знает, что я здесь.

Трент напрягся, и резко обернулся, услышав радостный детский голос:

– Папочка!

Трент резко упал на одно колено, будто его подстрелили. Он быстро задышал, уставившись на Люси, сидящую на бедре Ку’Сокса. В его глазах полыхала любовь и отчаянная ненависть, и не думаю, что я когда-либо так презирала Ку’Сокса, как в этот самый момент. Он за все заплатит. Ку’Сокс и Ник никогда по-настоящему никого не любили, и они за все заплатят.

В ушах гудело от подскочившего пульса, и я, заставив себя опустить руки вдоль тела, отступила и встала рядом с Трентом. Ку’Сокс, одетый в простое черное кимоно, появился в легкой дымке возле Ника, спиной к окну в детскую. Платьице Люси походило на его кимоно, и она, с радостным блеском в глазах, протянула ручки к Тренту. Биз тоже оказался тут, и я сжала зубы, когда малыш кинулся ко мне, но был быстро перехвачен Ку’Соксом, который отбросил его за спину, будто горгулья был плюшевой игрушкой.

Биз, дико вращаясь, летел по воздуху, глаза его радостно светились, и, поймав поток ветра, он развернул крылья, избежав столкновения со стеной. Могу поклясться, он вовсю веселился, и, вынырнув из дикой спирали, Биз резко приземлился на край устройства Трента, переливаясь насыщенно черным цветом. С ним все в порядке. Он в порядке!

Чувство вины начало всплывать на поверхность, но я подавила его. Я не буду мучить себя, что рада за Биза, хотя совсем недавно умерли Пирс и Кери. Ник предал их. Зачем? Что ему это дало?

– Ты, оставайся на месте, – сказал демон-психопат, непринужденно обращаясь к Тренту, лицо которого было искажено болью. – Я уже забрал мамашу твоего второго ребенка. Сделаешь движение, не одобренное мной, и мы проверим, сколько еще ты сможешь вынести, дорогой. Все понятно?

Запах корицы стал сильней, пока Трент боролся с собой. Он признал, что не сможет пожертвовать дочерью. Он стал одновременно сильней и слабей. Теперь он знал, что значит любить. А может, он всегда это знал, просто я была слишком слепа, чтобы заметить это.

– Отпусти! – потребовала Люси, выглядя недовольной, но при этом очаровательной в детском варианте кимоно. Ку’Сокс перехватил ее как футбольный мяч, и она, пинаясь и дергая ручками, скривилась и заерзала. – П-а-а-а-а-по-о-ч-к-а-а!

Бизу явно не нравилось разочарование в голосе Люси. Он обернул ноги хвостом и прижал уши к голове.

Ник, шаркая по полу, придвинулся к Ку’Соксу и демон посмотрел на него с пренебрежением.

– Дождись своей очереди Николас Грегори Спарагмос, – сказал Ку’Сокс, одной рукой отодвинув Ника себе за спину. – Можешь побить Рэйчел, когда я закончу с ней. Кроме того, я хочу услышать, зачем она явилась. Возможно она, ну не знаю… хочет что-то от меня? – Биз раскрыл крылья, но Ку’Сокс пристально уставился на него, пока горгулья не отступил назад. – Чашечку сахара? Может, яйцо? – спросил Ку’Сокс, повышая голос, чтобы перекрыть все возрастающие вопли Люси. – Решила заняться стряпней после обеда, любимая?

Мои глаза сузились.

– Зачем ты убил Кери и Пирса?

Намек на улыбку искривил тонкие губы Ку’Сокса.

– Просто ради удовольствия. – Он глянул на детскую. – Какой необыкновенной женщиной была Кери. Ал научил ее столь многому. Она протянула целое утро. Мне даже не пришлось себя сдерживать. Ох, это такая редкость и сплошное удовольствие.

У Трента на скулах заиграли желваки, а у меня все внутри свело. Люси изворачивалась, чтобы увидеть Трента. Ее ручки то сжимались в кулачки, то раскрывались и тянулись к нему. Тихое хныканье смешивалось с громкими требованиями опустить ее.

– Тебе стоило сразу уйти, – сказал Трент. Я видела, как часть его начала перестраиваться, оценивая ситуацию и решая, что можно оставить позади и что нужно непременно спасти. Интересно, в какой колонке оказалась я.

– Ку’Сокс не посмеет убить меня, – сказала я, дрожа внутри. Я переставила ногу, чтобы стоять устойчивей. – Если он меня убьет, демоны будут ждать, что он починит линию.

Лицо Ку’Сокса скривилось.

– Может и так. Если не будешь раздражать меня, то почему бы и не оставить тебя в покое. На пару дней. – Он улыбнулся, и мое отвращение почти пересилило страх. – Что возвращает нас к вопросу – что ты здесь забыла, Рэйчел? Решила спасти своего фамилиара?

Ку’Сокс двинулся вперед. Сердце заколотилось в груди, и я отступила. А вот Трент остался на месте.

– Как он вероятно уже сообщил тебе, Трент находится здесь по собственному желанию, – сказал демон, остановившись так, чтобы рассерженная, кричащая Люси не могла дотянуться до Трента. – Мы все здесь хорошие друзья, – продолжил Ку’Сокс, потрепав Трента по щеке. – Эльф освободил меня, и в качестве ответной услуги я собираюсь освободить его ото всех обязательств, связывающих его. Обрубить все связи. Так ведь, малышка Люси?

Трент почти задыхался, стоя в паре дюймов от своей дочки, и боясь даже коснуться ее. Засмеявшись, Ку’Сокс отвернулся. Люси у него в руках расстроено разревелась.

– Я не уйду отсюда без Биза и Люси, – сказала я, и, Ник облокотившись на окно, облизнул опухшую губу, и насмешливо фыркнул. – Люси моя крестница, а Биз живет со мной. Они попадают под строчку договора: «не вредить мне и всему, что мне принадлежит». Я игнорировала часть про себя лично, зная, какой ты придурок, но им ты вредить не посмеешь.

Конечно же Ку’Сокс улыбнулся.

– Рэйчел, Рэйчел, Рэйчел. Я не намерен вредить тебе, если конечно ты не нападешь первой. Никто не сможет осудить меня за самооборону. Я даже прошу – напади первой. Тогда я смогу наконец закончить с этим цирком и мы все двинемся дальше. Ты ведь знаешь, что все это задумывалось ради тебя, чтобы заставить остальных убить тебя. Но ведь строки закона всегда та-а-а-ак трудны для понимания, – растягивая слова, сказал он. – Как я и говорил раньше, заполни соответствующие бумаги, и я с радостью передам Люси тебе.

Я осела на пол, где стояла. Вокруг щелкали устройства, отсчитывая время этого безумного кошмара. Лицо Трента побелело. Ку’Сокс продолжал воевать с Люси.

– Опусти! – сквозь слезы кричала Люси. – Опусти, опусти, опусти-и-ии!

Встряхнув малышку, Ку’Сокс пересадил ее на другой бок, и в ее плаче раздражение сменилось отчаяньем. Позади них Биз махал рукой, подавая своими серыми руками сигнал, используемый пикси, и означающий «ложись! ». Он хочет, чтобы я спряталась? Ник стоял в отдалении и видел его жест, а вот внимание Трента было полностью приковано к Люси, которая ревела все громче.

– Они ведь знают, что ты врешь, – сказала я, привлекая внимание к себе, чтобы он не заметил действия Биза.

– Конечно, знают, – демон повернулся к Нику и прорычал: – Принеси мне стул. – Он повернулся ко мне с улыбкой на лице: – Разве это не иронично? Моя ложь намного привлекательней твоей правды. Если они подпишутся под моей ложью, им больше не придется беспокоиться на мой счет – разбирайся с ними сама, или умри, пытаясь. И ты умрешь, если будешь продолжать упорствовать.

Ник, крадучись, быстро проскочил между Трентом и устройствами, направившись к стулу. Он напоминал жучка, и мои губы изогнулись в улыбке.

– Я лучше тебя знаю демонов, Ку’Сокс Ша Ку’ру. Они всегда кусают руку, которая их кормит. – Ник подкатил кресло на колесиках к Ку’Соксу, и я еле сдержала желание протянуть руку и врезать ему.

– Папочка! Опусти! – потребовала Люси. В глазах у нее стояли слезы, она неверяще уставилась на Трента, будто ее предали.

Ку’Сокс держал Люси перед собой, презрительно глядя на воющую малышку.

– Ты тоже это заметил? – спросил он сухо, сев на стул, и посадив Люси на бок. Она начала ерзать и пинать его своими маленькими ножками. – Бог ты мой, – проговорил Ку’Сокс. Его терпение явно заканчивалось. – Какой она упрямый ребенок! Мне следовало взять ту, что помладше.

– Чти наше соглашение! – сказал я. – Или я немедленно отволоку твою убогую задницу к Дали!

– Да без проблем. Только сначала иди заполни бумаги. Возвращайся через три месяца. – Ку’Сокс насмешливо приподнял брови. – Если, конечно, ты не хочешь урегулировать эту ситуацию другим способом?

Трент побледнел и замер в своем углу, Ник сместился, чтобы казаться меньше и незаметней. Если я освобожу Люси, то к моменту, когда я вычищу мою линию, Трент сможет действовать, не опасаясь последствий.

– Я вполне разумный человек, – сказал Ку’Сокс, покачивая Люси, но она только заревела громче. – Я уверен, мы сможет прийти к соглашению, устраивающему нас обоих. Я хочу вернуть свободу, Рэйчел. Причем немедленно.

Я отступила, прекрасно помня, как дыхание Ку’Сокса касалось моей кожи, как руки жестко сжимали мое тело, и глаза жадно осматривали с ног до головы. Я тряхнула головой и Ку’Сокс понимающе улыбнулся.

– Опусти, опусти, опусти! – гневно закричала Люси, и, не отпуская моего взгляда, демон позволил ей соскользнуть на пол. Она моментально подскочила и неуклюже пошла к Тренту. Мое сердце разорвалось на части, когда Трент опустился на колени и обнял ее, прикрыв глаза. Одной рукой он обхватил ее и прижал к себе, второй нежно поддерживал головку. Он открыл глаза, и я увидела в его взгляде непоколебимую уверенность, что больше ничто, кроме смерти, не заставит его выпустить ее снова.

Сукин ты сын, подумала я, увидев довольную улыбку Ку’Сокса. Мы были для него игрушками, танцующими под его дудку. В данный момент мой отказ приведет к неминуемой бойне, которую никому из нас не пережить. Трент ни за что больше не отдаст Люси Ку’Соксу.

– Что ты предлагаешь? – спросила я прямо, прекрасно догадываясь, чего он хочет. Он убил Кери и Пирса. Я не допущу, чтобы он убил Люси.

– Рэйчел! – возмутился Биз, и вздрогнул, стоило Ку’Соксу поднять руку.

Трент посмотрел на нас, все еще крепко обнимая Люси. Малышка торопилась пожаловаться ему, ее слова звучали нечетко, но решительно. Позади Ку’Сокса, мне были видны дети и женщины, находящиеся позади стекла. Простите. Простите меня. Я не смогу спасти всех.

– Я хочу вернуть мою свободу, – сказал Ку’Сокс пугающе весело. – Я хочу, чтобы это гадкое эльфийское проклятье, что ты наложила на меня, исчезло, причём немедленно.

– Я хочу забрать Биза и Люси и получить от тебя один бесплатный переход домой, – сказала я, и демон рассмеялся и отер край рукава. Видимо, Люси обслюнявила его.

– Дети отвратительные создания. Протекают из всех дыр.

– Ты назвал свои условия, а я хочу забрать Биза и Люси! – снова потребовала я, и Ник пугливо укрылся за спиной Ку’Сокса. Трент, крепко держа Люси, поднялся вместе с ней с колен, будто решил больше никогда не отпускать ее. Он на все готов ради нее. На все. Кистен однажды смотрел на меня таким взглядом, и его это погубило. Смерть Кери для Трента стала одновременно и его пробуждением и крушением. Он любил и знал потери, и теперь он будет биться за то, что дорого ему, а остальное может катиться к дьяволу.

Ку’Сокс глянул на Ника и тот перестал ерзать.

– Хочешь обоих. Ну, уж нет. Трент гадкий маленький эльф. И без Люси он станет совсем непослушным. Видишь? Он уже замкнулся. Касательно Биза, тоже нет. С ним твои шансы предотвратить гибель Безвременья удвоятся.

Биз выдохнул с облегчением. Мне не понравилось, что Ник это заметил. Я невольно сжалась, когда демон обернулся и посмотрел на горгулью.

– Думаешь, я не знаю, что ты задумал, летающий червяк? Ты разговариваешь с горгульями других демонов и учишь звучание их линий. И мне это на руку. Когда все демоны умрут, и горгульи умрут вместе с ними, мне пригодится тот, кто знает звучание старых линий и поможет восстановить их.

Восстановить линии? Слова ударили по мне холодной решимостью. Он решил уничтожить Безвременье. В планах Ку’Сокса было не только возвращение к прежним делам, после того как демоны убьют меня. Оказывается, он нацелился устроить настоящий геноцид.

– Значит, придется решать вопрос грубой силой, – сказала я, потянувшись мысленно к линии. Она заполнила меня бушующим диссонансом, который влился в мысли и окутал меня печалью. Господи, пусть будет другой вариант решения этой проблемы.

– Хотя я готов рассмотреть вариант передать тебе Люси, – сказал Ку’Сокс, посмотрев на розовое колечко на моем пальце, и я замерла. Неужели он правда это сказал? Трент поднял голову и посмотрел на меня. Надежда в его взгляде была такой сильной, что мне стало не по себе.

Ник замер в своем углу.

– Л-люси? – переспросила я, и до меня начало доходить, что этот подонок боится меня. Он боится меня! Я резко выдохнула и отпустила линию. Встав ровно, я вгляделась в Ку’Сокса и увидела признаки страха в том, как он держал голову и слегка щурится. Люси в обмен на его свободу? Два дня назад я бы плюнула ему в лицо, но сейчас…

Я мельком глянула на Трента. Он почти фанатично вцепился в свою дочку.

Улыбнувшись, будто давая свое благословление, Ку’Сокс склонил голову и произнес:

– Я отдам тебе Люси, – сказал он мягко, но я видела, что края его одежды трясутся. – При условии, что… – демон посмотрел на Трента, который молча сидел в другом конце комнаты, прижимая к себе Люси, – Трентон Алоизий Каламак согласится занять место своей дочери в качестве моего фамилиара, а ты снимешь с меня проклятье, и я снова смогу увидеть солнце. Я скучаю по желтому цвету.

Трент поднялся пепельно-белый. Люси продолжала что-то тихо возмущенно бормотать. Трент знал, что значит быть рабом у демона. Я освободила его, а потом он спас мне жизнь. И теперь он снова готов пойти на это, лишь бы спасти свою дочь и оба мира.

– Согласен, – резко выдохнул Трент. Он сунул мне Люси, и лицо его исказилось от муки. – Забирай ее, Рэйчел, – сказал он, протянув руку и коснувшись Люси. Он отступил, продолжая смотреть на дочь, которая тянула к нему руки. Она тянулась к нему и хныкала, и я сильнее прижала ее к себе, почувствовав под вонью жженого янтаря запах чистых детских волос.

Если я сниму с него проклятье, он сможет пойти куда ему вздумается…

– Я же сказал, что согласен! – крикнул Трент. – Отправь ее домой!

Ку’Сокс выглядел удивленным. Вот я точно была удивлена. Все происходило слишком быстро. Я пересадила Люси, устраивая ее на боку, пока она не стала ощущаться естественно.

– Мне казалось, что эльфы славятся своей терпеливостью, – сказал Ку’Сокс, и у меня внутри все сжалось, когда он посмотрел на меня. – Рэйчел, ты можешь подтвердить, что эльф будет придерживаться своей части сделки и будет верен мне душой и телом?

– Прошу тебя, забери ее, – попросил Трент, и я снова ощутила его надежду и боль. – Забери ее, – прошептал он. – Я хочу быть уверен, что мои девочки в безопасности.

– Они никогда не будут в безопасности, – сказал Ку’Сокс и Трент замер.

– Гарантируй их безопасность или я ни на что не соглашусь!

Закатив глаза к потолку, Ку’Сокс лениво откатился назад и махнул рукой.

– Если ты будешь верно служить мне, я их не трону. Пусть будет так, почему нет?

Трент сильнее сжал руку у меня на плече. Он быстро дышал, предчувствуя успешное завершение этой ситуации, а вот меня терзали сомнения. И скользнула взглядом по Нику, он все так же стоял насупившись в углу. Ку’Сокс молча ждал. Ник напряженно замер позади него, напоминая паука. Трент с трудом держал себя в руках, он явно был не в себе. А Биз… я задержала дыхание, стараясь не выдать себя. Он подавал сигнал сбежать, скрыться, уйти… нет, думаю, этот конкретный жест означал отступить и поставить круг.

Мое сердце заколотилось в груди. Биз учился прыгать по линиям. Люси уже у меня, значит, лишь жизнь Трента в опасности. И он явно готов был пожертвовать собой. Если я оставлю его здесь, он точно попытается убить Ку’Сокса. Вопрос заключался в следующем: верю ли я, что у него есть хоть какой-то шанс победить?

Мне нужна помощь с этим планом, но ни Квен, ни Ал сейчас не с состоянии помочь. Я не знала, к кому и обратиться.

– Включи в сделку прыжок по линии домой для меня и Люси и считай, мы договорились, – прошептала я, и Ку’Сокс радостно хлопнул в ладоши, подскочил на ноги. Я неуклюже отступила назад, еще не совсем привыкнув к весу Люси. – И ты не посмеешь появиться в моей церкви или даже по соседству. Поклянись, Ку’Сокс.

– Превосходно! Я согласен! Клянусь! – выпалил Ку’Сокс. Увидев черный туман, укутавший его руку, я тут же поставила круг. Но оказалось, что не мы являемся целью. Я обернулась, когда Трент рухнул на пол, задыхаясь и хватаясь за горло.

– Эй! – крикнула я, отступая вместе с Люси. Девочка была напугана и начала ерзать. – Если убьешь его, все твои демонские детки тоже умрут.

Ку’Сокс резко шагнул вперед, и я попятилась и разрушила круг.

– Именно мою ногу ты сейчас чувствуешь у себя на шее, – сказал демон, склонившись над задыхающимся Трентом. – Если во время службы решишь воспользоваться своими эльфийскими трюками, я сверну тебе шею, а потом переключусь на твоих детей и любого кто был дорог тебе. Все понятно?

Распростертый на полу, Трент неловко кивнул. В его глазах горела ненависть, а на раскинутых в сторону руках четко просматривались места, где раньше были оторванные Алом пальцы.

– Если ты хоть кого-нибудь тронешь, тебя ничто не спасет, – проскрежетал Трент, и Ку'Сокс выпрямившись, одернул свое кимоно.

– Хорошо, – ответил он, глядя на него сверху вниз. – А у тебя сильный дух. Будет чем развлечь себя, когда я не буду больше ограничен одним Безвременьем. – Неприязненно хмыкнув, он наклонился и сдернул с пальца Трента розовое колечко. Мои глаза расширились, когда он сжал руку в кулак, а потом уронил на пол бесформенную черную массу, которая звякнула, упав на пол. Он расплавил его. Уже второе кольцо подряд. – Вставай.

Его внимание переключилось на меня, и я прижала к себе Люси, отвернув ее, чтобы он не видела, как ее отец с трудом поднимается с пола. Я нервно переступила с ноги на ногу. Мне ведь все еще нужно добраться домой.

– Теперь моя свобода?

Мой взгляд перебегал с Трента на Ку’Сокса. От веса Люси все сильней уставали руки. Она снова начала плакать и звать Трента. К сожалению, я не могла просто исчезнуть, забыв освободить его. Проклятье было вписано в его ДНК и убрать его будет не просто. Лучшее, что я смогу, это модифицировать проклятье.

Тяжело сглотнув, я потянулась и снова коснулась линии. Я ощутила коллектив, парящий на грани моего сознания, и я позволила маленькой частичке себя проскользнуть в него. Мне понадобиться его сила, чтобы произвести изменения. Я с отвращением заметила, что все они замерли и молча наблюдают за мной. Эти сукины дети знали. Они все знали.

В голове позади глаз я ощутила глухую пульсацию, когда в меня просочился мерзкий диссонанс линий, накопленный коллективом. Люси перестала плакать, и мне показалось, что она ощущает и понимает больше, чем должна в ее возрасте. “Si peccabas poenam meres”, – прошептала я, и чужие расплывчатые воспоминания, в которых били в барабаны и топали ногами, просочились в мою память вместе с оживающим проклятьем. Покалывание дикой магии пробежало по телу, и легкая усталость притупила появившуюся головную боль. Странное ощущение тяги сопровождало возрождение проклятья, которое собиралось внутри Ку'Сокса.

Демон замер и напряг плечи, будто что-то ударило его в спину. Его глаза горели, он сжал кулаки.

– Закончи его. Освободи меня!

Сердце колотилось, и я облизнула губы. Я не могла смотреть на Трента. Он обучил меня этому проклятью, которое сам узнал от Ку'Сокса. Его действие нельзя отменить, но можно передать другому или изменить.

– Я проклинаю тебя, Ку'Сокс Ша-Ку'Ру, освободиться от ограничений, и позволяю путешествовать между реальностью и Безвременьем при условии, что ты оставишь меня и все, что принадлежит мне, в покое!

Демон резко втянул воздух, и склонился вперед. Его лицо искривилось, когда он услышал про дополнительные ограничения.

– Это значит, не суйся в мою церковь, ублюдок, – сказала я, ощущая на языке его гнев. – Нарушишь это правило и узнаешь, как Богиня карает лжецов, – рявкнула я, и сердце забилось быстрее, когда незримое сообщество закружилось во мне, приглушенно хохоча, а потом снова вернулось к состоянию дремоты. Дерьмо на тосте, эльфийская магия - своеобразная штука. Слегка подкинув Люси, я удобнее устроила ее на бедре и постаралась скрыть дрожь.

Ку'Сокс приподнял подбородок, будто осуждал меня. Но лишь когда он нехотя кивнул, я запечатала проклятье. “Facilis descensus Tartarus”.

Заклятие произносилось на латыни, но я поняла, что это эльфийская магия, когда у меня в сознании раздался приглушенный обаятельный смех. Звук пришел не из коллектива, и Ку'Сокс вздрогнул, когда дикая магия неохотно перетекла из меня в него, до последней капли покалывая в моей вытянутой руке. Ко мне вернулась пульсирующая головная боль, и, прежде чем я отпустила линию, я ощутила, как демоны в коллективе покидают мое сознание. Они казались хмурыми и тихими, что было необычно для обычно шумных и самоуверенных демонов.

Ку'Сокс медленно выдохнул, и в своем углу Ник сжался в маленький комочек страха.

– Сойдет, – сказал Ку'Сокс, и его глаза стали темно серыми. – Убирайся, от тебя воняет детским дерьмом.

Люси начала ерзать и я посмотрела на Трента. Он выглядел сломленным и разбитым.

– Я же сказала, что мне нужен перенос по линии. Ал пока не может мне помочь, – сказала я, решив, что он будет отказываться, пока я не объясню ему причину. – Ал почти сжег себя на самом дне твоей фиолетовой грязи.

Ку’Сокс удивленно оглядел меня с ног до головы.

– И он выбрался? Как?

Он не улыбался, как я ожидала. Похлопав Люси по спине, я покачала ее, как обычно делали родители, на которых я насмотрелась в очередях в магазинах.

– Благодаря свадебному кольцу. – Глаза Ку’Сокса широко раскрылись от удивления. Тряхнув головой, я отступила. – Отправь нас домой, – потребовала я. – Сейчас же.

Трент прикрыл глаза, и я видела, как он беззвучно проговорил “Спасибо”. Но не уверена, кого он благодарил – меня или Богиню.

– Иди, – бросил Ку’Сокс резко, и я напряглась, тут же окружив себя и Люси пузырем из мыслей. Я почувствовала, как распадаюсь на части, и липкое, неприятное чужое сознание обхватило нас и выкинуло из своей реальности. На секунду мне показалось, что он бросил нас на полпути и у меня появилась возможность самой настроить ауру, но затем вонь Безвременья исчезла и под ногами образовалась твердая почва. Яркое утреннее солнце пробивалось через небольшие весенние листья, и я задрожала, будто сейчас была зима, а не дождливая весна.

– Снова дома, снова дома, тара-рара, – пропела я, покачивая Люси.

– Тетя Ейчел! – пробормотала малышка и засмеялась, когда я похлопала ее по спине. – Щекотно! – Я могла только предположить, что она говорит о нашем путешествии по линии. Ее глазки удивленно расширились, когда она увидела, что все надгробия вокруг нас облеплены горгульями. – Тс-с-с-с, – проговорила она. – Биз-з-з спит.

Я устроила ее удобней, не решаясь опустить на землю, вдруг она решит потрогать одну из них.

– Вот так, – сказал я и пошла в сторону церкви. – Биз спит. Давай позовем твоего аббу. – О боже. Квен. Тренту очень нравилась Кери, а вот Квен любил ее так отчаянно и безнадежно, ведь он никогда не надеялся найти любовь. В какой-то степени я была даже рада, что он был ранен и не может колдовать. Обернись все иначе, он бы уже был мертв, потому что ринулся бы сломя голову на Ку’Сокса.

– Абба! – завопила Люси, радостно замахав ручками и ножками, но потом притихла и задумалась. – Печеньку? – спросила она с надеждой в голосе, и у меня подступили слезы к глазам. Люси водила ручкой по моей татуировки на шее, изображавшей пух одуванчиков.

Солнце светило, и я снова была дома, но осознание случившегося с новой силой навалилось на меня. Кери погибла, защищая Люси. Я прослежу, чтобы Люси узнала об этом, когда подрастет.

– И печеньку, – сказала я печально. Подлетели дети Дженкса и отвлекли внимание малышки. Она всем телом тянулась к ним, ей нравились их шумные крылья и веселые голоса.

Я медленно двинулась к церкви, проходя сквозь облака пиксиной пыльцы, и задаваясь вопросом, безопасна ли наша кухня для ребенка? Правда, придется переложить мой пейнтбольный пистолет.

Ку’Сокс теперь на свободе, Кери и Пирс мертвы, а Трент вновь в рабстве у демона, который снова не связан проклятьем.

О чем я только думала?

Глава 17

Послеобеденное солнце уже не освещало кухню, когда я уселась за стол и подавленно уставилась на неработающий амулет, который сжимала в руке. Я была не в лучшем расположении духа, чтобы пытаться вдохнуть жизнь в мертвый уже как десять лет амулет, но мне не помешает практика, прежде чем я приступлю к реанимации редкой эльфийской “единой в своем роде” фамильной ценности.

Я уже нашла в брошюре подходящий амулет и сверила описанную владельцем мощность вещицы с информацией в книгах, принесенных Трентом. Квен должен завезти амулет, когда приедет забрать Люси. Он немного опаздывал, но думаю, все в порядке.

– Кольца, – произнесла я кисло, глядя на амулет, болтающийся на руке. Ну почему они не зачаровали меч, хлыст или что-нибудь острое? Так нет, эльфам подавай именно кольца. Набор, что я подобрала, подходил идеально, позволяя наладить прочную связь и объединить силы с Квеном или Трентом. Они были созданы до войны, и я надеялась, что эльф и демон смогут воспользоваться ими. Я даже не надеялась, что Ал успеет достаточно восстановиться к нужному времени.

– Если, если, если, – пробормотала я, глядя на амулет в руке. Не люблю это слово. Отведенное мне время все сокращалось и “Если” грозило превратиться в “Нет”. Я начинала ненавидеть это короткое слово.

Я решила, что лучше попрактиковаться в оживлении старых заклинаний и оставалось лишь надеяться, что в процессе я не запарю старые папины амулеты один за другим. Я пыталась настроиться и не обращать внимания на посторонний шум, но ничего не получалось: в церковной части Дженкс читал Люси книжку, а прямо на кухне кучка пикси игралась в пыльной папиной коробке, хохоча и вереща планируя очередную проказу. Нелегко было сосредоточиться, когда из соседней комнаты доносится прилипчивая мелодия, под самым носом не перестают приглушенно хихикать пикси, а в голове крутится одна мысль: «Дженкс наверняка спрятал папины часы, чтобы я не попыталась воскресить Пирса».

Нерешительность сделала меня раздражительной, но я решила, что если бы Пирса можно было снова вызвать в наш мир, он бы вовсю менял мелодии у меня на мобильном. Но мой мобильный был до одурения молчалив. Кери и Пирс умерли, и мое сердце болело больше, чем я ожидала.

Я с трудом удержала желание чихнуть, и глубоко вздохнув, начала раскачивать в руке неработающий амулет и одновременно проталкивать в него свою ауру. Странная мысленная гимнастика по последовательному изменению цвета моей ауры с каждым разом проходила все легче, но остававшаяся беззащитной рука начинала побаливать.

– Эй! – крикнула я, когда створки коробки резко распахнулись и чуть не ударили меня. Из коробки разлетелась пыль, и я чихнула, заработав шестикратное визгливое “Будь здорова” от хохочущих внутри пикси. – Так, а ну-ка все вон! – Они взмыли вверх, удерживая амулет, и начали извиняться, прося разрешить им остаться. – Вон, – повторила я, протянув руку, и они уронили в нее амулет. Тусклое серебро вместе с теплой золотой пыльцой упало мне на ладонь, пока они продолжали извиняться.

– Вон, и не лезьте к Люси! Она только недавно успокоилась! – крикнула я им вслед, но они уже улетели, вылетев на улицу через дымоход, судя по радостному верещанию Люси. Я немного расслабилась, услышав тихое ритмичное бормотание Дженкса, и положила амулет обратно в коробку. Прикрыв лицо, я снова чихнула, просто от пыли. Я не ожидала услышать Ала до самой последней минуты. Теперь вся ответственность легла на мои плечи, и если подумать, казалось забавным, что эльфы помогут мне спасти Безвременье и весь демонский род.

Вдохнув, я очистила разум, и, сконцентрировавшись на металлическом колечке, лежащем на ладони, представила, как собираю под ним тончайшее облачко красного. Легким толчком я направила к амулету мельчайшую частичку своей ауры. Задержав дыхание, я видела, как моя аура приблизилась и символы, вытравленные в чарах, начали светиться. Сердце забилось быстрее, и я прищурилась, чувствуя, как гудящая энергия приблизилась к амулету, почти коснувшись металла. Светящаяся дымка двигалась все быстрее и когда моя аура коснулась чар…

– Ой! – крикнула я, когда руку свело судорогой. Импульс энергии ударил по пальцам, и моя аура ринулась покрывать незащищенную руку. Пришлось отпустить чары. От окна послышался звук разбиваемого стекла.

– Ты в порядке? – крикнул Дженкс. Следом послышался голос Люси – она идеально скопировала его тон, хотя слова были другие.

– Все нормально! – воскликнула я и, нахмурившись, посмотрела в сторону окна. Бокал для бренди разбился и теперь куколка Ала лежала среди крупных осколков. – Чудесно. – Отложив неработающий амулет, я поднялась и сморщила нос, почувствовав резкий запах жженого янтаря, исходящий от куколки.

– Рэйчел? – послышался из прихожей голос Квена, и следом дверь ударилась в стену. – Ты в задней части церкви?

Горечь вперемешку с радостью нахлынула на меня, и, подобрав из раковины большой кусочек стекла, я бросила его в мусорку.

– Да! – крикнула я, и Люси снова повторила тон моего голоса.

Резкий звук каблучков в коридоре удивил меня, но потом я поняла, что это, наверное, Элласбет. Я едва успела пригладить волосы рукой, как быстрый стук каблучков затих, и в проеме появилась эльфийка – глаза горят, губы приоткрыты, волосы в беспорядке и пуговицы на пальто застегнуты неправильно.

– Где она? – выпалила она, осмотрев кухню и заметив, что мои руки пусты.

– Абба? – позвала Люси из гостиной, и Элласбет резко обернулась. – Абба! – требовательно на этот раз крикнула Люси, и женщина метнулась в коридор.

– О, моя крошка! – воскликнула она, выбегая, и я осталась одна, гадая, чем все это закончится. Люси, наверное, не помнит ее. Как я и думала, из гостиной донесся испуганный, расстроенный голос Люси, а следом наигранные всхлипы Элласбет. – Люси! Ты в порядке? Я так по тебе скучала! Боже мой, от тебя ужасно пахнет, но я так по тебе соскучилась. О, ты так подросла!

Наверное, от меня тоже воняет Безвременьем, так что я приоткрыла окно, и холодный весенний воздух потянулся по полу. В задней комнате Люси протестующе начала хныкать, ее возмущенные возгласы были почти не слышны среди восклицаний Элласбет.

– Это лишь усложнит ситуацию, – послышался из коридора приглушенный голос Дженкса, вперемешку с шагами Квена. – Значит, придется быть более осторожными.

Дженкс и Квен вошли в кухню, и я отвернулась от окна. Рэй сидела на бедре у Квена, выглядя очаровательно в клетчатом килте и шляпке, и с распущенными волосами. Мысли о Кери снова нахлынули на меня, и зрение затуманилось от слез. Черт побери, я ведь не хотела плакать, но, видя Квена и осиротевшую Люси, и осознавая, что девочка вырастет без любви и заботы Кери, я не смогла себя сдержать.

– Не надо, – сказал Квен надломленным голосом, и Дженкс неуверенно завис у него над плечом. Я распахнула глаза, моргая и заставляя слезы уйти. У Квена глаза тоже блестели, и в них отразилась вся та бесконечная боль, терзающая его душу. – Прошу, не надо, – сказал он стоически. – Я буду скорбеть, когда война закончится. Сейчас я не могу позволить себе этого.

Я кивнула и, опустив голову, оттолкнула боль в сердце подальше. Война. В этом он прав. Квен выглядел способным на что угодно в его коротком кожаном пиджаке и кепке, напоминая плохого парнишку, катающегося на Харлее 79 года и выросшего в доме с гаражом на три машины и огромным долгом по закладной. Даже ребенок на его бедре отлично вписывался в картину. Скорбь проскальзывала в напряженном подбородке и загнанном взгляде.

– Прости, – проговорила я, чувствуя беспомощность. Квен вошел в кухню и усадил Рэй на центральную стойку, поддерживая ее под спину и не отводя руки. Он молча следил за влетевшими следом пикси.

– Ты ни в чем не виновата.

– А почему кажется, что виновата?

Но я знала, кого винить и, облокотившись на раковину, с болью слушала, как Элласбет воссоединяется с дочерью. Больно было осознавать, что Кери больше не увидит свою дочурку. Рэй была полностью поглощена наблюдением за пикси, которые, сидя на полке, по очереди сыпали пыльцой разных цветов. Дженкс и Квен оба выглядели напряженным, ведь голос Элласбет становился все громче.

Квен придерживал Рэй, а я вспомнила туманное замечание Дженкса, перед тем как они зашли в кухню, поэтому спросила:

– Итак, Дженск, что нового? У нас прибавилось проблем?

Сидя на кране, Дженкс нахмурился.

– Джакс где-то поблизости. – Сквозняк из приоткрытого окна подхватил его расстроено-серую пыльцу и сбросил на пол подобно непокорной ауре. – Дети слышали шум его крыльев не больше пяти минут назад. А где Джакс, там, как известно, и Ник.

– Ку’Сокс пытается найти лазейку в нашем соглашении, – сказала я, подойдя к столу, чтобы взять бумажное полотенце, без которых невозможно жить в одном доме с пикси. У Ку’Сокса теперь есть в распоряжении Трент, он принадлежит ему душой и телом, и Ник ему больше не нужен. А значит, этот гнусный человечишка сейчас невероятно опасен, ведь он попытается доказать Ку’Соксу, что его рано сбрасывать со счетов.

Звук отрываемого бумажного полотенца разнесся по кухне. Из дальней комнаты донеслись слова Элласбет:

– Я мама, не Абба. Мама, Люси. Мама. – Я невольно нахмурилась. Кери была ее мамой, а не Элласбет.

Дженск подлетел к стойке, и, сложив крылья, подошел к краю.

– Рэйч, не волнуйся. Ни долбодятел, ни Джакс не смогут подобраться достаточно близко, чтобы суметь что-либо разнюхать.

– Спасибо, Дженкс, – сказала я, намочив бумажное полотенце и протерев раковину, чтобы собрать крошечные осколки стекла. Мой план был еще в стадии разработки и в его основе лежали два эльфийских кольца, магию которых сначала надо оживить.

Я обернулась и замерла, увидев виноватый взгляд Квена.

– Ну что еще? – спросила я прямо, и он вздрогнул. Дженкс, агрессивно гудя крыльями, завис у меня над плечом. Мы образовали единый фронт, а из гостиной доносился голос Элласбет – она все еще пыталась заставить Люси называть ее мамой.

Склонившись, Квен подхватил Рэй и, посадив ее на пол, быстро проговорил:

– Иди, поздоровайся с сестрой.

Рэй качнулась вперед и, встав на четвереньки, поползла в сторону коридора, но замерла на секунду, прежде чем пересечь выжженную на линолеуме линию круга.

– Рэй! – закричала Люси, и малышка быстро исчезла из виду, весело хихикая.

Квен поднялся и моя вымученная улыбка пропала. Он пробежался взглядам по следам разрушений, затем оглядел лей линейный амулет, лежащий возле пыльной коробки.

– О чем ты нам не говоришь? – потребовала я, и он сложил руки перед собой.

– Насколько сильно тебе нужна именно эта пара колец?

Дженкс взлетел, возмущенно гудя, а я бросила влажное полотенце в мусорку и позволила дверце громко стукнуть.

– Очень нужна, – ответила я напряженно. – А что? – Квен скривился, но не уверена, из-за колец ли, или потому что Элласбет вовсю ревела, увидев радостное воссоединение девочек.

– М-мм, семья, которой они принадлежат, теперь не хочет их отдавать, раз Трент пропал.

Супер. Ну просто замечательно!

Из гостиной доносилось тихое бормотание Элласбет, которая что-то говорила сквозь слезы. Квен подкатил стул и сел. Непривычно было видеть его таким слабым, но ведь он все еще восстанавливался после сражения в понедельник. Завтра его аура и силы полностью восстановятся. Меня опечалила мысль, что из-за меня Рэй может остаться полной сиротой, но мне нужна поддержка, и уверена, Квен оскорбился бы, не попроси я его помощи.

– Я еще раз поговорю с ними, – сказал Квен, явно смутившись. – Может, тебя устроит другая пара колец?

Я нахмурилась. Единственные другие кольца, которые могли создать достаточно сильную связь между эльфом и демоном, в брошюре расхваливались как пара колец для порабощения демона.

– Не уверена, насколько вообще все это важно, – сказала я расстроено, начав прибирать со стола и складывать папины амулеты обратно в коробку. – У меня проблемы с оживлением заклинаний. – Пятница. Мне дали время до вечера пятницы. – Разве они не понимают, что я стараюсь помочь всем, в том числе и эльфам! – У Квена дернулся глаз от непрекращающейся пассивно-агрессивной речи Элласбет, которую она вела с девочками, но нацелена она была на нас. – Разве ты не являешься заместителем Трента в его отсутствие? Я, возможно, смогу переместить дисбаланс, но без силовой поддержки меня кое-кто размажет по камням Безвременья и не один демон не сможет доказать, что за этим стоит Ку’Сокс!

Квен протестующе поднял руку и уронил ее, явно не найдя, что ответить. Дженкс потряс головой и вылетел из кухни, оставив за собой полосу ярко-серебристой пыльцы. Руганью я ничего не добьюсь, и я устало облокотилась о раковину. Сегодня приедет Айви. Может, мы с ней просто украдем эти чертовы кольца.

Вошла Рекс и потерлась об мои ноги. Я провела рукой по лицу.

– Разве ты не можешь просто объяснить демонам, что задумал Ку’Сокс? – спросил Квен. – Они ведь не дураки. Наверняка один из них может подстраховать тебя. Может, Ал?

Я в жизни не думала, что настанет день, когда Квен посоветует мне обратиться за помощью к демону. Я улыбнулась, но быстро посерьезнела.

– Нет, – ответила я категорично. – Все до последнего боятся Ку’Сокса, а аура Ала не успеет восстановиться к нужному времени. – Квен удивлённо приподнял брови, и я, вытерев руки, склонилась к центральной стойке. – Они прекрасно, наверное, даже лучше меня, знают, что замыслил Ку’Сокс. Но дети с синдромом Роузвуда, похищенные Ником, являются его взяткой, спасательным плотом для тех демонов, кто поддержит его. Они скорее выберут беспроигрышную сделку, которая в будущем поможет им переселиться в нашу реальность, чем пойдут против Ку’Сокса и лишатся всего.

Я запнулась, заметив Рекс, медленно и безмятежно пробирающуюся в дальнюю часть кухни. Хвост стоял торчком, а усы заинтересованно подергивались. Резво и немного неуклюже она запрыгнула на стойку возле мойки. Я аккуратно подняла ее и поставила на пол. Кончик хвоста у нее нервно задергался, и она уставилась на куколку, лежащую на подоконнике.

– Я должна убрать из своей линии весь дисбаланс и дожить до того момента, когда демоны осмотрят линию и убедятся, что Ку’Сокс виновен. Он сильнее меня. И даже сильнее Тритон. Но вот умен ли? Зачем создавать детей, которых никто не сможет контролировать?

Квен задумчиво хмыкнул, и у меня живот завязался узлом. Слишком уж много всяческих “если” и “может быть”. Я повернулась к буфету, чтобы достать стакан и накрыть куколку.

– Если они не отдадут мне кольца добровольно, я украду их.

Стакан звякнул, когда я накрыла им куколку. Повисла тишина, лишь слышались голоса пикси, напевающих Люси и Рэй, чтобы отвлечь их и наконец заткнуть Элласбет. Не знаю, почему, но я сдернула розовое колечко с пальца и сунула его под стакан к куколке. Два дня. Осталось два чертовых дня. У меня нет времени на кражу дурацких колец.

Влетел Дженкс и вздрогнул, услышав пение своих детей.

– Не делай из мухи слона, – сказал пикси, и приземлился на монитор Айви, откуда ему была видна вся кухня и часть гостиной. – Я предлагаю украсть кольца, оживить их чары, плюнуть на испорченную линию, нагрянуть в логово к Ку’Соксу и замочить его с поддержкой Трента.

– Трент тоже этого хочет, – сказала я, и Квен уставился на меня, явно испугавшись.

– М-мм, Рэйчел? – позвал Квен, и я предупреждающе подняла руку.

– Расслабься, я не собираюсь нападать на Ку’Сокса, – произнесла я, хотя часть меня жаждала отомстить ему за все. Но побитая и покрытая синяками часть меня знала, что лучше и не пытаться. – Но мне понадобиться твоя помощь, чтобы сдержать Ку’Сокса, после того, как я уберу из линии весь дисбаланс. Ты свободен ночью в пятницу?

Ночь пятницы. Почему я всегда решаю проблемы в самый последний момент?

– Даже не пытайся начать без меня, – проворчал он.

Дженкс явно колебался и быстро махая крыльями, он сыпал бледно-желтой пыльцой.

– Таков уж план, – сказала я, заметив, что Рекс выскользнула в коридор. – ВЛО. Вполне Легко Осуществимый. – Или как говорил мой папа, Вполне Легко Окоченевший. План был не идеален, но какой уж есть. Тишина в кухне начала угнетать, но тут мы услышала, как в гостиной Элласбет кричит на пикси, чтобы они убирались. Пикси продолжили петь, и Люси решила присоединиться, завизжав во все горло. Этой дамочке явно нужна помощь, но я помогать ей не собиралась. И судя по нахмурившемуся лицу, Квен тоже не собирается в гостиную. Он вздрогнул, когда визг голосов стал громче – пикси пели песню, а дети визжали. Рекс больше не могла это выносить и, пробежав мимо кухни, юркнула в мою комнату, видимо, чтобы спрятаться под кроватью. Хаос, моя жизнь превратилась в сплошной хаос.

– Так, значит первый пункт на повестке дня – добыть кольца, и желательно, чтобы Ник об этом не пронюхал, да?

Дженкс метнулся в коридор, видимо, решив помочь Элласбет.

– Видимо, придется выкрасть их.

Квен поднялся, на его бледном лице ярко выделялись пятна от оспы.

– Я еще раз поговорю с ними, – сказал он. Хотя думаю, Дженкс прав. Нам придется украсть их, и, уставившись в потолок, я задумалась, что нам для этого потребуется. Веревка, чары тишины, средство удаления остатков чужой ауры…

– Попробовать стоит, – сказала я, слыша, как Дженкс орет на детей и велит им убраться из комнаты.

Под конец осталась лишь громко «поющая» Люси. Дженкс выгнал из комнаты детей, и Элласбет ввалилась в кухню, шатаясь, и держа обеих девочек на руках.

– Абба! – закричала Люси, ее глаза заблестели и она протянула к Квену ручки. Мое сердце сжалось, но на этот раз от умиления. Квен тут же забрал ее, хотя Элласбет не хотела отдавать дочку и пыталась подсунуть ему Рэй.

– Ку окс! Ку окс! – закричала Люси, скидывая одеяльце, и нежно коснулась щеки Квена. – Абба, Ку окс!

Я покраснела, увидев, что Элласбет внимательно осматривает кухню, подмечая и следы от огня, и стакан на подоконнике, и, конечно, пыльную коробку. Она ничего не сказала, а мне очень хотелось узнать, что она подумала. Дженкс прошептал что-то Квену на ухо, и тот удивленно моргнул, а Элласбет нахмурилась. Квен, как всегда невозмутимо, нежно убрал ручки Люси от своего лица. Она все продолжала верещать про “Ку окса”. Кажется, я знаю, о чем она бормочет, и мне это совсем не нравится. А вот Элласбет не имела ни малейшего представления.

– Что это значит? Ку окс? – спросила она, решив, что мы замолчали, когда она вошла, потому что в тот момент как раз обсуждали ее.

– М-мм, она имеет в виду Ку’Сокс, – сказала я, и Элласбет ошарашено на меня уставилась.

– Ку окс! – Крикнула Люси, демонстративно понюхав одеяльце. Квен смотрел на нее в недоумении, а я удивлённо заморгала, когда наконец поняла.

– Ал дал мне это одеяльце, – сказала я. – Видимо, оно пропахло Безвременьем.

Элласбет подскочила разъярённая и с покрасневшим лицом.

– Оно воняет как демон! – воскликнула она, и, не обращая внимания на радостные вопли Люси про “Ку окса”, отобрала Люси у Квена и быстро сдернула одеяльце, позволив ему упасть на пол.

Покачиваясь от веса обоих девочек, она уселась в кресло Айви.

– Спасибо, что вернула мне Люси, – сказала Элласбет. Ее лицо исказилось от раздражения, когда Рэй начала играться с пуговицами и Элласбет заметила, что они застегнуты неправильно.

От удивления я даже встала ровнее.

– Если бы еще удалось вытащить их всех.

Элласбет оторвалась от окна и посмотрела на меня. Пикси облепили кухонное окно, отвлекая на себя внимание девочек и заставляя Дженкса свирепо хмуриться.

– Квен сказал, что ты выкупила свободу Люси, сильно рискуя сама, – настаивала она. – Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Если тебе что-нибудь понадобится. Что угодно. Когда угодно.

Я молчала, пока сотни мыслей крутились в голове. Скоро она станет женой Трента и это сильно меня раздражало. Трент достоин лучшего. Дженкс следил за моим молчаливым лицом, а сам махал детям, чтобы они перестали шалить у окна.

– Есть тут у меня одна просьба, – сказала я, и цвет его пыльцы сменился на встревожено оранжевый. Элласбет удивленно моргнула.

– Какая? – спросила она так, будто решила отдать очередную сумму на благотворительность.

«Будь милой», – подумала я, хотя мне было тяжело видеть у нее на руках Люси и Рэй, и знать, что Кери уже никогда больше не обнимет их.

– Я, мм, так понимаю, вы с Трентом подумываете снова сойтись, – сказала я и Квен побледнел. – И я думаю, что идея замечательная для всех, кроме Трента.

– Рэйчел? – удивленно сказал Квен, но Элласбет резко глянула на него и он замолчал.

– Да ну? И почему же?

Я знала, что невежливо говорить о подобном, но больше ведь никто не решится, поэтому придется мне.

– Думаешь, ты сможешь приложить хоть крупицу усилий, чтобы понять, кем он пытается стать?

– Что ты сказала?

Дженкс вздрогнув, метнулся к полке с кастрюлями, чтобы его случайно не задело. Квен тоже молча отступил назад. Но я, черт побери, отступать не собираюсь. Я билась с баньши и сумасшедшими вампирами, и если дело дойдет до рукопашки, я ее легко уложу на обе лопатки. Кроме того, у нее на коленях сидят две малышки.

– Он замечательно научился подстраиваться под всех вокруг, – сказала я, махнув в пустоту. – Он спас эльфов и вам больше не грозит вымирание. Но тебе не приходило в голову, что может он хочет быть кем-то другим? Не отнимай у него эту мечту. Я только об этом прошу. Позволь ему быть тем, кем он хочет.

Элласбет даже побледнела от гнева. Люси подскочив у нее на коленях начала что-то лепетать, а Рэй уставилась на Элласбет и ухватилась за ее трясущийся подбородок.

– Ладно, забудь, – сказала я, опустив голову и вздохнув. – Выходи за него замуж. Нарожай еще детей. Правь всем миром. Вам обоим это хорошо удается.

– Да как ты смеешь!

Я невозмутимо наблюдала, как она, пошатываясь, пытается подняться, и прекрасно зная, что взбешу ее больше, я повернулась к ней спиной, чтобы налить себе стакан воды. Если попробует кинуть заклятьем, я его отражу на нее.

– Квен! Забери детей. Отпусти меня! – послышалось позади, и следом звуки возни. – Убери руки от меня!

Пикси у окна восхищенно наблюдали за нами, а я с трудом сдерживала довольную ухмылку.

– Не начинай, Элласбет, – сказал ей Квен, низким глухим голосом.

– Я приказываю тебе немедленно отпустить меня! – потребовала она, и я открыла кран, дожидаясь, пока потечет холодная вода.

– Иди в машину, – сказал Квен, и прибавил громче: – забери девочек и жди меня в машине. – Наконец он не выдержал и крикнул: – Иди в машину, или я отступлю и позволю ей высказать все, что она о тебе думает!

Я обернулась, держа в руке стакан воды. Дженкс наблюдал за нами, сидя в медной кастрюле, подвешенной на полке, и с него сыпалась странная зеленоватая пыльца. Квен напряженно замер возле Элласбет, как бы отгородив ее от меня. На ее побледневшем лице сильно выделялись ярко накрашенные губы. Мне было наплевать, что я ее оскорбила. Кто-то должен был ей все высказать. Трент заслуживает лучшего.

– Я понимаю, что на тебя многое навалилось, – сказал она, задрав подбородок, потому что Люси тянулась к ее лицу. – Поэтому я не отказываюсь от идеи, что мы сможем подружиться. Ты много значишь для Трента. Он объяснил мне, что произошло в лагере, и я понимаю, откуда у тебя чувства к нему.

Чувства к нему? Что произошло в лагере? О чем она говорит?

Элласбет поднялась, выглядя очень довольной тем, что ей удалось сбить меня с толку.

– Пожалуйста, спаси Трента, верни мне моего жениха.

– Я это и собиралась сделать, – ответила я неприветливо, и Квен взял ее под локоть. – Но когда он вернется, оставь ему хоть немного свободы. Не души его.

Зло прищурившись, она медленно, удерживая обеих девочек на руках, отвернулась и вышла в коридор.

– Квен? – позвала она властно. – Я подожду в машине. Позвони в особняк, пусть к нашему приезду подготовят ванну для девочек. Я так же хочу заехать и купить вещей для Люси.

– Но ведь Безвременьем пахнет только от вещей, что сейчас на ней, – сказал Квен, и Элласбет а, замерев в коридоре, зло уставилась на него.

– Да вся церковь им провоняла! Я полностью обновлю ее гардероб! – воскликнула она, и медленно и неуклюже двинулась к выходу, цокая каблуками. Девочки радостно завопили, увидев пикси, поджидавших их в алтарной части.

Ну да, может я зашла слишком далеко и вскоре мне это аукнется, но мне уже было все равно. Трент меня еще поблагодарит. Поставив стакан на стойку, я наклонилась и подобрала одеяльце, уроненное Элласбет. Я поднесла его к носу. После трех стирок я не смогла унюхать никаких посторонних запахов, но ведь я не эльф.

Дженкс громко и звучно присвистнул.

– Черт, Рэйч, умеешь же ты заводить друзей.

Квен взял у меня одеяльце и тоже его понюхал.

– Спасибо, что превратила следующие сорок минут моей жизни в сущий ад, – пробормотал он, тоже не учуяв никакого запах.

Слабая улыбка изогнула уголки моих губ.

– Мне так жаль.

– Тебе не жаль, – сказал он хмуро. – Тебе понравилось.

– Да ты просто злишься, что мне можно заявить ей подобное, а тебе нельзя. – Я забрала одеяльце и свернула его.

– Квен! – крикнула Элласбет. – Иди сюда. Открой мне дверь, у меня руки заняты детьми.

– Я займусь, – предложил Дженкс, и Квен посмотрел на него с признательностью. На меня снова навалилась меланхолия. Дженкс вылетел с кухни, и я услышала, как он равнодушно говорит своим детям отстать от Люси и Рэй.

Еще слегка улыбаясь, я оттолкнулась от стойки и подошла обнять Квена. Кери больше нет, и эта мысль ранила. Я прикрыла глаза, когда он обнял меня. От него пахло смесью жженого янтаря, вина и корицы.

– Мне так жаль, – сказала я и отступила назад.

– Спасибо, что вернула нам Люси, – сказал он, и я пожала плечами.

– Вот если бы я… – у меня сжалось горло. Черт побери, не могу поверить, что Кери мертва.

– Ты сделала все что смогла, – сказал Квен, и я посмотрела на него. – Никто в этом не виноват.

– Но…

Он улыбнулся, и навалившаяся на него боль отразилась в новых морщинках вокруг глаз.

– Она бы сказал тебе не лезть не в свое дело и не винить себя.

У меня сердце сжалось. Она бы высказалась громко и кратко, чтобы я точно поняла.

– Так бы она и сделала, – сказала я, и он, похлопав меня по плечу, отвернулся. – Квен, – позвала я, и он замер. Из передней части церкви донесся звук захлопнувшейся двери, и наступила блаженная тишина. Я посмотрела на Квена. Я многое хотела сказать, например, что Трент оказался храбрее и безрассуднее, чем я думала. Что я верила ему, но есть пределы в использовании магии и своей удачи. И что я не представляла, как эта ситуация может закончиться чем-то хорошим.

– Думаю, Трент вернется, только если убьет Ку'Сокса, – сказала я прямо, и Квен поджал губы. – Теперь Люси в безопасности и у него появилось больше свободы действий. Надо убедить демонов объединиться против Ку'Сокса, иначе все это закончиться очень скверно. – Приподняв ногу, я почесала икру, чтобы скрыть, что меня всю трясло.

Лицо Квена ничего не выражало, и я не представляла, что он думает.

– Думаешь, у него есть шанс?

Я быстро и судорожно втянула воздух.

– Убить Ку'Сокса? Честно говоря, не думаю. Только не в одиночку. Все демоны, объединив силы, смогли лишь засунуть этого психа в дыру в реальности. А сейчас все может оказаться еще трудней. – Я смотрела в потолок, избегая его взгляда. – Прости за Элласбет. Я не знаю, что на меня нашло.

Квен хмыкнув, подошел поближе и снова положил руку мне на плечо.

– Спасибо, что веришь Тренту, – сказал он, и у меня у меня к глазам подкатили слезы. – Немногие ему верят, и еще меньшее количество верит просто от чистого сердца. – Мужчина посмотрел в сторону передней части церкви. – Я смогу взаимодействовать с линией уже завтра. Для меня будет честью помочь тебе с линией у замка Лавленд.

Сердце забилось быстрее, когда волна облегчения окатила меня, даже хотя я переживала, что все может кончиться еще одним поводом для скорби и боли.

– Спасибо.

– Но я хочу попросить об услуге.

Я резко вздернула голову. Если эльф просит тебя об услуге, жди подвоха.

– Какой? – спросила я устало.

Квен отвел взгляд, но потом взглянул мне в глаза.

– Я уже просил тебя об этом, и сейчас хочу попросить снова.

Вот дерьмо.

– Квен, – заныла я. – Я не хочу занимать твое место. Подумай об Элласбет. Да ведь после этого она и близко не подпустит меня к нему. И это при условии, что мы все выживем в ближайшие дни.

Взяв меня за руку, он перевернул ее, указав на демонскую метку на моем запястье. В его глазах плескалось горе.

– Рэйчел, я не планировал подобное, но теперь у меня есть ребенок, которого надо защищать. Теперь на первом месте у меня не Трент.

Я вспомнила Рэй, сидящую у него на бедре, и Люси, тянущую к нему ручки. Он был прав, но все же… меня начала охватывать паника.

– Квен, но ведь он мне даже не нравится. В смысле, нравится, но ведь я живу в церкви, а вы в особняке, и как мне следить за ним, когда у меня своих дел невпроворот, да еще эта женщина…

– Пожалуйста, – на лице Квена отразилась мука. – Я не прошу выполнять всю мою работу. Просто пойми… я уже не могу быть тем, кто всегда сможет защитить его. Я не могу больше отдавать ему себя безраздельно. Рэй… – Его голос надломился. Он продолжил почти шепотом. – Я нужен Рэй. Всецело. Я, а не та бледная тень, что остается после заданий Трента. Она не будет в безопасности, пока Ку'Сокс жив, и после этого я буду полностью принадлежать ей, а не Тренту. Тебе не обязательно работать на него, просто будь рядом, когда потребуется. Я только об этом прошу. И не позволяй Элласбет придушить его мечты.

Мой пульс подскочил. Я вспомнила, как Трент оттащил Ника от меня, как его энергия текла сквозь меня, когда он разрушил браслет, скрывавший меня от Ала. Он ждал, чтобы я поняла, что теряю и от чего отвернулась. И, конечно, наш поцелуй. Просто поцелуй, никаких чувств, лишь удовольствие. И потом я подумала об Элласбет. Она для него являлась долгом, ради которого он пожертвует чем угодно.

– Но…

– Я долго не был уверен в тебе, но сейчас я знаю, ты именно то, что ему нужно.

Что ему нужно?

– А как же я? Кто будет рисковать своей жизнью ради меня?

Квен посмотрел мне в глаза.

– Он будет, конечно же.

Его голос так звучал уверенно, что я лишь таращилась на него с открытым ртом.

– Я лучше пойду, прежде чем она решит, что умеет водить, – сказал он, видя мое полнейшее замешательство. – Я еще раз переговорю с владельцем колец.

– Но я ведь еще не согласилась, – возразила я, и Квен обернулся в дверном проеме, стоя уже и не в кухне, но еще и не коридоре.

– Говорят, что война между демонами и эльфами началась из-за нарушенного договора, – сказал он. Из-за шрамов на лице он казался старше и мудрее. – Я всегда убеждался, что самые лучшие друзья становятся самыми злейшими врагами. Эльфы и демоны, вечно воюющие. Как знать, может, первоначально демоны были рабами эльфов?

Я уставилась на него, широко распахнув глаза. Мужчина кивнул и, повернувшись на каблуках, вышел в коридор.

– Не переживай насчет оживления древних чар, – сказал он громко, уходя все дальше по коридору. – Твой отец был хорошим, но не богатым колдуном. Серебро в его амулетах слишком тонкое. С кольцами у тебя не возникнет проблем.

Я откинулась на стойку, и, скрестив руки на груди, слушала, как он прошел алтарную часть и вышел из церкви. Работать на Трента? Когда за мной будет вовсю наблюдать этот дракон? Он что, спятил?

Глава 18

Шлепая ботинками по тротуару, расположенному вдоль церкви, и прижимая к бедру пакет с продуктами, я улыбнулась, увидев припаркованный на обочине красный Мерседес, который в темноте казался почти серым, но все равно очень красивым. Айви вернулась раньше, чем я предполагала.

У Айви не было машины, да она бы и не взяла себе нечто настолько кричащее, как красный Мерседес. А вот Нине он подходил. Видимо, Айви вылетела утренним рейсом, и Нина предложила ее встретить. И меня это устраивало, ведь моя машина все еще была у Трента в гараже.

Невдалеке, в уже опускающейся темноте, играли дети. Звуки были привычными и расслабляющими. Вдруг что-то пронеслось у меня над головой, и, инстинктивно пригнувшись, я обернулась, увидев лишь тень, удаляющуюся в розоватое закатное небо. Пульс медленно стал приходить в норму, когда по очертаниям я узнала небольшую горгулью. Он или она пролетела сквозь ветки деревьев, покрытые небольшими весенними листочками, и, быстро замахав большими крыльями, приняла почти вертикальное положение, чтобы приземлиться на надгробие. Горгулья уставилась на меня своими желтыми глазами и, изменив цвет кожи, слилась с темнотой.

Я запнулась, и, зная, что они все услышали это, пошла быстрее. После заката прилетело не меньше дюжины горгулий, которые уселись в основном на окружавшие кладбище высокие стены. Те, что были поменьше, устроились на ближайших деревьях, напоминая стервятников. Что интересно, никто из них даже не приблизился к церкви. Дженкс вчера поговорил с одним из них, и оказывается, горгульи решили присмотреть за церковью Биза и не дать Ку’Соксу разрушить ее, пока он сам находится в Безвременье.

Меня одновременно и порадовала и обеспокоила эта новость.

Боже, помоги мне, ведь еще столько нужно сделать до вечера пятницы. «Но с приездом Айви все будет намного проще», – подумала я, быстро поднимаясь по широким ступеням, и, переложив пакет в другую руку, потянулась открыть дверь. Не успела я ее коснуться, как дверь распахнулась, и в ярком дверном проеме появилась Айви.

– Ох, слава Богу, ты здесь, – сказала я, быстро переложив пакет в другую руку, чтобы обнять ее прямо тут на крыльце. – Ведь помимо всего прочего нам еще предстоит выкрасть из музея два эльфийских кольца.

– Мне стоит почаще уезжать, – сказала вампирша, обняв меня в ответ. Ее низкий, хрипловатый голос являлся аудиоверсией ее вампирских феромонов, которые окутали меня подобно нежным духам. Сжав ее еще разок, я отступила, радостно улыбаясь. И хотя Айви явно была рада видеть меня, она казалась напряженной. Ее джинсы и черный свитер были неприметнее, чем обычно, и вместо привычного хвостика на плечи спадали распущенные волосы. На ней были новые ботинки с налетом ковбойского дизайна, которые на ней смотрелись на удивление стильно благодаря утонченной, модной жилетке.

Напряжение, уже давно сдавливавшее грудь, начало ослабевать, когда я вдохнула ее запах, насыщенный вампирскими феромонами вперемешку со спертым воздухом самолета и арендованной машины. Подо всем этим чувствовался медовый запах Дэрил и мускусный - Гленна. Они казались едва различимыми под толстым слоем дорогих духов, которыми пользовалась Нина. Рука Айви, лежавшая на моей спине, дрожала, и я отступила. Моя улыбка совсем потухла, когда я вспомнила о Джаксе и Нике. Из церкви доносился голос Нины, разговаривающей с кем-то. Может, с Дженском? А может, она просто говорит по телефону.

– Тебе следовало позвонить мне намного раньше, – сказала Айви осуждающе, заходя в церковь. Она ссутулилась, и страх отразился в ее черных зрачках. – Как там Квен?

С окончательно испортившимся настроением я вошла в церковь следом за ней, отмахиваясь от висящей в воздухе пыльцы. Дети Дженкса занырнули в мою сумку, решив посмотреть, что я принесла.

– Он в относительном порядке. Квен держит все в себе, не давая этой ране затягиваться.

Она ничего не ответила, и я посмотрела на нее, увидев озабоченность в ее взгляде. Ей тоже нравилась Кери.

– А ты как себя чувствуешь?

В голове закружилась тысячи ответов – дикая смесь отчаянья и гнева на весь мир.

– Сойдет, – уныло ответила я.

Новые ботинки Айви шаркали по старому покрытию алтарной части. Ее волосы закрывали лицо, пока мы шли в кухню. От веселого и беззаботного голоса Нины, без следа Феликса, у меня в голове закопошились нехорошие мысли.

– Как там Гленн и Дэрил? – спросила я и ее подбородок дернулся. Забеспокоившись, я остановила ее посреди коридора. – Айви, в чем дело? – Но она не отрывала взгляда от палок на потолке, выдавая свое состояние лишь нервным покусыванием губы. – Дерьмо, – прошептала я, краснея, и понимая, что натворила. – Мне не стоило звонить тебе.

Она посмотрела на меня и тряхнула головой.

– Когда ты позвонила, я уже ехала домой.

Айви попыталась обойти меня, но я не пропустила ее.

– Что случилось? – требовательно спросила я. – Он что, бросил тебя?

Зрачки Айви полностью расширились, но я не отступила, даже когда она приоткрыла губы, показав небольшие клыки. Наконец, вампирша опустила голову и сказала:

– Вчера кто-то пытался столкнуть нашу машину с автострады. – Судя по ее голосу, это было не просто случайностью. – Гленн удержал машину, – добавила она, понизив голос. Из кухни донесся смех Нины, которая не слышала нас. – Оказывается, он ходил на курсы по экстремальному вождению. Его навыки почти не уступали навыкам того вампира, что пытался убить нас.

Ее тихий голос сбивал с толку, и она, улучив момент, проскочила мимо меня, обдав ароматом разозленного вампира, который впился мне в мозг. Моя кожа покрылась мурашками. Я знала, что Айви хочет выстроить нормальные отношения, но считала, что она зря сбежала из Цинци.

– Кормель предупреждал меня не уезжать. Я и так сильно задержалась. Теперь его комнатная собачка вернулась, – произнесла она горько, пройдя уже полпути до кухни. – Он был прав, а я ошибалась. Теперь все будет в порядке.

Все звучало вполне логично, но я чувствовала, что в Флагстаффе случилось что-то еще, и, хотя она не хочет об этом говорить, ей нужно выговориться. Устроив пакет с покупками на бедре, я последовала за ней к ярко освещенной кухне. Надо все рассказать Дженксу. Он сможет давить на нее гораздо дольше, и ему нечего бояться, что его укусят.

Когда я вошла, Нина оторвала взгляд от компьютера Айви. Ее тонкий палец пробегал по списку результатов поисковика.

– Что будет в порядке? – спросила Нина, и я положила пакет с покупками на стойку и из него вылетела испуганная стайка пикси. Я и забыла, что они там. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и избавиться от адреналина, бегущего по венам.

– Все будет в порядке, – ответила Айви. Но ее настроение оставалось мрачным, и, подойдя к окну, она распахнула его настежь. В комнату ворвался холодный вечерний воздух, пахнувший закатом.

Нина сморщила свой напудренный носик. Сегодня она выглядела невероятно ухоженной, безупречной до кончиков ногтей. На ней был походящий на мужской брючный костюм и практичные туфли на низком каблуке. Ее макияж был легким, но утонченным, подчеркивающий изумительные скулы и смуглую кожу вампирши. Даже не узнай я Нину по звучанию и темпу ее голоса, я все равно не решила бы, что она захвачена Феликсом, потому что видела естественный румянец у нее на щеках, хоть зрачки и были расширены почти полностью. Ее взгляд был живым и заинтересованным, пока она заполняла анкету со скоростью, которая казалась почти невозможной.

– Секреты? – поинтересовалась она добродушно, легко улыбнувшись. Снова сморщив носик, она глянула на меня и отвела взгляд. Вот черт, я ведь так и не успела принять душ после моего путешествия в Безвременье. Наверное, от меня несет жженым янтарем. Так вот почему Айви распахнула окно, она вовсе не пыталась избавиться от своей вспышки гнева или от моего удивления.

Айви медленно подошла к ней, удивив Нину. Дженкс взлетел в воздух, громко жужжа крыльями.

– Секреты, – выдохнула Айви, склонившись к плечу Нины и почти касаясь ее шеи губами. – Были и будут, Нина. Они не дают нам заскучать.

Не отрываясь от экрана, Нина протянула руку и коснулась щеки Айви.

Смутившись, что от меня воняет Безвременьем, я решила быстрее разобрать сумку. Я достала экологически чистую клубнику для чар двойника, белые нитки, которые девочки пикси недавно утащили у меня, и новую кофеварку… Айви вопросительно посмотрела на меня, когда я поставила ее на стойку. Она перевела взгляд на пустое место возле тостера, но я лишь пожала плечами.

Я разобрала кофеварку и, капнув в кофейник жидкого мыла, вдруг поняла, что хочу горячего шоколада. Залив все водой, я ощутила, что мой старый шрам покалывает. Я моментально насторожилась и, подхватив полотенце, обернулась. Кофеварка никуда не денется, а вот стоять спиной к двум влюбленным вампирам было не лучшей идеей.

Айви все еще стояла, склонившись над Ниной, и водила бледным пальцем по монитору. Я ощутила крошечный укол разочарования, когда Нина обернулась к Айви и нежно ей улыбнулась. Сейчас Нина чувствовала себя на седьмом небе. Обычно как раз в этом момент мир вокруг и начинает разваливаться на части.

– Вейд учился в этой школе, – сказал Дженкс, зависнув между Ниной и стеной, и указывая на название из списка. – Говорил, тарифы у них высокие, зато оборудование стоящее, а ведь вам именно это нужно, да?

Нина отодвинулась от монитора, чтобы посмотреть на Айви.

– Айви, ну как тебе? Представь – ты и я на высоте в пятьдесят тысяч футов в следующую пятницу?

Я почти подавилась.

– Прыжок с парашютом? – Айви ненавидела необоснованный риск. – Через два дня?

Все еще склонившись над Ниной, Айви посмотрела на меня. Не отводя взгляда, она выпрямилась в полный рост и затем отвернулась к холодильнику.

– На следующей неделе. Хочешь присоединиться?

Нина замерла. Понимая, что буду третьим колесом, я отвернулась к раковине с мыльным кофейником.

– Нет, спасибо. – Уверена, они поругаются, если я соглашусь. А ведь я рада, что Айви пытается наладить свою личную жизнь.

Айви намеренно медленно отошла от холодильника и, нахмурившись, посмотрела на Нину. Вампирша тоже заметила, как ревниво она напряглась.

– У нас кончился апельсиновый сок, – сказала она, так сильно хлопнув дверкой холодильника, что даже банка с печеньем, стоящая наверху, закачалась.

– Мы не ожидали, что ты так скоро вернешься, – ответила я, ополоснув кофейник и положив его сушиться.

– Можно купить сок в магазине на углу, – предложила Нина. – Я сейчас сбегаю и куплю. Мне не помешает проветриться. – Она снова сморщила носик.

«Потому что из-за меня провоняла вся кухня», – подумала я кисло.

Айви умоляюще уставилась на Дженкса, и пикси вдруг просиял, когда Нина потянулась за сумочкой.

– Слушай, пожалуй, я схожу с тобой, – сказал он, и я всерьез заинтересовалась, что он задумал. – Мне бы не помешало, мм, размять крылья. Хочу проверить, облепили ли горгульи только нашу церковь в этом квартале или другим тоже досталось.

Наша церковь была единственной на весь квартал, я точно знаю. Тогда зачем он собрался лететь вместе с ней? Ладно, подожду и все узнаю позже. Нина быстро чмокнула Айви, а я, склонившись над стойкой, протерла кофейник. Айви положила руку ей на плечо, и я заметила, что ее настроение немного улучшилось. Значит, то, что беспокоит ее, не связано с Ниной.

Нина уверенной походкой вышла из кухни, а следом за ней летел Дженкс, сыпля яркой серебристой пыльцой. Он крикнул детям, что Бэль остаётся за главную. Он что, охраняет ее?

Я вставила кофейник в кофеварку, слыша затихающие шаги Нины в коридоре. Она мило разговаривала с Дженксом, а потом они вышли из церкви и голоса пропали. Дверь со стуком захлопнулась.

Челюсть Айви была напряжена, а голова опущена.

Я медленно и глубоко выдохнула. Мы уже давно не оставались с Айви наедине. Надеюсь, что бы ее не мучило, все еще можно исправить.

– Нина выглядит счастливой, – забросила я удочку. Если Айви захочет чем-то поделиться, она сама расскажет.

Айви двинулась к столу.

– Так и должно быть, – сказала она, и я заметила скрытую гордость. Вампирша подошла к стопке писем и начала разбирать их. – Когда мы ехали с аэропорта, она смогла вытолкнуть Феликса из своего сознания.

– Не может быть! – я поставила кофеварку на прежнее место и присела перед ней. – Не думала, что она сможет ему противостоять. – Может поэтому Дженкс и отправился с ней. Феликс наверняка в ярости.

Айви, не отвлекаясь от писем, слегка пожала плечами.

– Если бы он обрабатывал ее с подросткового возраста, у нее и мысли не возникло бы сопротивляться ему, но ведь она выросла без его постоянного вмешательства. Их отношениям всего несколько месяцев. – Она нахмурилась, найдя в почте каталог Вампирских Лисичек. – До настоящего времени он занимал ее тело по доброй воле, а теперь она воспротивилась, и у нее, между прочим, очень цельная и зрелая личность, – сказала она, слабо улыбнувшись. – Это лишь первый шаг, и с каждым последующим она все меньше будет полагаться на него. – Ее улыбка увяла. – Он и так слишком часто использовал ее.

Тревога тонкой струйкой пробежала по позвоночнику. И хотя слово «нет» было в вампирском лексиконе, оно скорее использовалось, чтобы усилить влияние таких слов как секс, голод и насилие.

– И ты поощряешь ее противостоять ему? – спросила я, и на щеках Айви появился слабый румянец. – Черт тебя подери, Айви, ты ведь знаешь, как это опасно? Она ведь нарочно выпячивает перед ним свою вновь обретенную независимость.

Ее перебирающие почту пальцы дрогнули, и я оттолкнулась от стойки.

– Ты прекрасно все это знаешь, – сказала я. Сейчас я даже была рада, что от меня несет жженым янтарем, и что окно на кухне распахнуто. – Ладно. Решила поиграть в кошки-мышки с мастером-вампиром? Играй, но не забывайся. Однажды я уже собирала тебя по кусочкам. И не собираюсь повторять подобный опыт, если ты сама нарываешься на неприятности!

Она обернулась ко мне с серьезным лицом.

– Я…

– Только не говори мне, что знаешь, что делаешь, – сказала я, разозлившись, что она намеренно поощряет Нину, зная, что отдача может долететь и до нее. – Он мастер-вампир, и ведь он даже не твой мастер!

– С каких пор тебя волнует, чем я занимаюсь? – воскликнула Айви, и ее зрачки почернели.

Я выпрямилась возле центральной стойки, оценивая расстояние. Казалось, между нами пролегла целая пропасть.

– С тех пор как ты стала моим другом, – почти умоляюще произнесла я, подавив гнев и позволив озабоченности отразиться в голосе. – Я помню, что сама советовала помочь ей, но я не подразумевала провоцировать ее мастера! Хотите доказать, что он не сможет удержать над ней контроль? Он же придет в ярость. Кормель не сможет защитить тебя от всего на свете. Он и так зол, что ты уехала.

Отвернувшись, Айви разорвала конверт и продолжила разбирать стопку писем.

– Айви, – взмолилась я. – Ты уже многого достигла. Ну зачем тебе все это? Ты что любишь ее?

– Да не знаю я! – воскликнула Айви, и посмотрела на меня потемневшими глазами. В них виднелся не страх или голод, в них виднелось разбитое сердце. – У нас с Гленном и Дэрил не сложилось, понятно? Мы пытались, но все развалилось на части. С ужасными последствиями.

У меня все внутри рухнуло. Так вот почему она в таком состоянии.

– Твои желания не являются чем-то плохим…

– Тогда почему моя личная жизнь не складывается, а Рэйчел? – крикнула она, и я отступила назад. – Почему они уехали за пол континента, лишь бы быть подальше от меня?

Горло сдавило, и я подошла к ней.

– Потому что тебе нужен тот, кто будет нуждаться в тебе. Как раньше было со мной, – прошептала я. – Айви, прости меня.

Ее плечи дрожали под моей рукой, и она отступила назад.

– Тебе незачем извиняться, – сказала она мягко, и, склонив голову, спрятала лицо за упавшими прядями. – Я должна помочь Нине. Она мне нравится. Она живая, умная, и всегда движется вперед, но не бездумно, а выбрав для себя правильную цель. Она любит жизнь и этим напоминает тебя, и она уговаривает меня заниматься тем, что всегда пугало меня. Но то, что Феликс творит с ней… Это притягивает меня к ней в той же степени, что и вызывает отвращение. Она так похожа на мастера, но при этом так невинна.

В ее глазах сверкнули слезы, и она уставилась в потолок.

– Я уехала всего на неделю, и по возращению обнаружила, что он захватывает ее сразу после пробуждения, порой даже посреди ночи. Он наполняет ее силой и желанием, взамен наслаждаясь ее воспоминаниями о солнце и любви. Он не оставит ее в покое добровольно. Думаю, он просто не сможет. – Она уставилась на свои руки, бесцельно перебирающие письма. – Он использует ее как наркотик. Он больше не вынуждает ее питаться кровью, а значит, она становиться своеобразным продолжением его собственной личности. Нина едва в состоянии удерживать контроль над собой.

– И тебе это нравится.

Опустив голову, она кивнула, и убрала прядь волос за ухо. Было заметно, что ей стало легче, после того как она поделилась наболевшим со мной. А может, потому что я задавала вопросы, подталкивая ее искать решение, или составить план действий… в общем, заставляла искать способ исправить эту ситуацию.

– Она привыкла отдавать свое тело в подчинение ему, а он привык наслаждаться живым телом. Мне будет все равно, даже если он умрет во второй раз, но я не хочу, чтобы она расплачивалась за его ошибки. Единственный шанс для нее выжить, это научиться перехватывать контроль и начать отказывать ему, так долго как получиться. Даже если подобное поведение обострит ситуацию.

А так и будет. Я уверена. Ох, не нравится мне все это.

– Нина почти не может удерживать контроль, когда остается одна или находится в стрессовой ситуации, – сказала Айви, опустив взгляд на стол. – Поэтому я попросила Дженкса отправиться с ней. Он сможет придушить любой конфликт в зародыше. Я знаю, что смогу научить ее контролю, если удастся разделить их на достаточно долгое время. – Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. – У нее есть шанс. Если она действительно хочет избавиться от Феликса, шанс есть.

Я заставила себя улыбнуться, видя ее неуверенный взгляд. Айви всегда обладала невероятной потребностью помогать другим вставать на ноги, как когда-то смогла она сама. Ей было тяжело видеть, как Нина наивно и добровольно скатывается в эту бездну. Еще труднее было решиться помочь ей.

– Будь осторожна, – сказала я, шагнув к ней и коснувшись ее руки. – Я горжусь тобой, Айви.

Ее улыбка медленно угасала, а взгляд потемневших глаз бездумно блуждал по кухне, будто она видела ее впервые.

– Феликс захочет захватить ее сегодня ночью. Я должна отвезти ее в безопасное место, но я вернусь, чтобы помочь спланировать ограбление музея. – Она глубоко вздохнула, и приподняла подбородок, будто принимая ответственность, а может просто обрадовалась моему одобрению. – Как же все непросто.

Я не знала, что ответить, и заметила, что она собирается уйти.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она. – От Дженкса будет мало толку, если она сорвется. Я не хотела заговаривать о безопасном месте, пока она была в церкви, ведь она считает, что отлично справляется.

Вот и еще одна наша с Ниной общая черта.

– Я думала, такое чувство возникает только после укуса, – сказал я, и Айви улыбнулась. Нина сильно отличалась от меня, но многим мы были похожи. Айви, возможно, еще сама не осознает, что начала влюбляться в нее.

Айви потянулась за сумкой и замерла.

– С тобой ничего не случится за пару часов?

Живот свело, но я широко улыбнулась.

– Все будет нормально. Ник ошивается поблизости, но мне нечего бояться, особенно учитывая количество горгулий возле церкви. А Ку'Сокс не появится, потому что знает, если нарушит условия, то проклятье снова не позволит ему гулять под солнцем. Иди уже.

Выглядя не до конца уверенной, Айви все же вышла в коридор.

– До моего возращения оставайся на освещенной земле, ладно?

Она знала, что на кухне небезопасно.

– Конечно, – ответила я, и, обернувшись, посмотрела на пустой, мокрый сад. – Айви? Я много сегодня наговорила, но знай, я всегда буду рядом, если понадобится снова собирать тебя по кусочкам. Если, конечно, дойдет до этого.

Она вошла в кухню, слабо улыбаясь.

– Я знаю. Спасибо.

Опустив голову, Айви отвернулась, зазвенев ключами от Нининой машины. Медленно шагая по коридору, она прошла к передней части церкви. Глухой стук захлопнувшейся двери прокатился по моему телу.

Обхватив себя руками, я улыбнулась, хотя к глазам подкатили слезы. Все хорошо. Все очень хорошо. Должно быть хорошо, раз мне так больно.

Глава 19

– Мисс Морган! Почему на вашей церкви собрались все горгульи города? – спросила репортерша, стоящая на крыльце возле моей входной двери, пока я, улыбаясь и махая оператору, впускала внутрь последних пикси, прежде чем захлопнуть дверь у нее перед носом. – Вот же стерва! – добавила журналистка, пока я запирала замок. Она видимо не знала, что голоса с улицы настолько хорошо слышны сквозь стены церкви, что нам даже не нужен интерком.

«Хотя глазок нам не помешает», – подумала я, прижавшись ухом к двери, и слушая, как репортеры собирают оборудование и направляются обратно к фургону. Оператор предложил проехать вниз по улице, чтобы снять наше кладбище и рассевшихся на надгробиях горгулий, но репортерша была не в духе, и ей не было дело до эффектных кадров. Я не хотела говорить с репортерами даже не потому, что они привирали, передергивали и раздували из мухи слона касательно любого события в моей жизни, а потому что, по правде говоря, мне было наплевать, какие выводы сделают местные каналы после того, как все горгульи города обосновались на стенах моей церкви и близлежащем кладбище.

Вздохнув, я направилась обратно в кухню, чувствуя, как пикси копошатся у меня в волосах, и жалея, что не сняла фартук, прежде чем открыть дверь. Я вымоталась, готовя зелья, и вся была измазана травами и землей. Пыльца пикси покрывала всю меня, а красное пятно на рукаве от экологически чистых ягод смотрелось просто ужасающе. Ну хотя бы я не открыла дверь босиком.

Шлепая ботинками, я шла в кухню в сопровождении пикси, которые шумным и веселым ворохом летели впереди. Хотя ночь была теплой, они все были одеты в черное, чтобы избежать общения с горгульями. Я готовила чары уже несколько часов, и прежде чем приготовить что-то новое, придется основательно прибраться на кухне.

Пока я наполняла водой измазанные зельями котелки, в комнату влетел Дженкс, принеся запах сада и звуча как колокольчики на ветру. Разрушив прекрасный образ, пикси плюхнулся на центральную стойку возле высыхающих бутыльков с зельями. Вместо привычного зеленого садового костюма или обтягивающего наряда для кражи сейчас он был одет в новые черные штаны и куртку. Дженкс прошелся по стойке, явно наслаждаясь перезвоном колокольчиком, которые Бэль пришила ему на новые ботинки.

Серебристая ткань на ботинках смешивалось с черными вставками, создавая резкий узор, который нигде не повторялся, и, кажется, они даже меняли цвет в зависимости от освещения. Такой узор привлечет внимание любого, даже не выгляди в них Дженкс на миллион баксов.

– Тебе точно не надо еще тиса? – спросил Дженкс, забравшись на кран. – Меня не волнует обилие горгулий возле церкви.

Улыбнувшись, я залила котелки наконец согревшейся водой.

– Нет. Лучше подождать. На рассвете пятницы наступит равноденствие.

Дженкс кивнул, звеня колокольчиками, и в комнату вошла Рекс с Бэль на спине.

– Дже-е-енкс-с-с-с, – прошипела фея, и на угловатом личике отразилось раздражение. – Я же сказала тебе снять эти вещи. Они не подходят для сражения.

– Они черные, вот я их и надел, – ответил он, быстро замахав крыльями. – Мне все равно больше нечего надеть.

Дженкс слегка преувеличил, и я, скрыв улыбку, составила в раковину мерные цилиндры и ступки, опустив их в наполненные мыльной водой котелки. Отжав намоченную в соленой воде тряпку, я начала протирать стол, на котором готовила зелья, подумав, что впустую трачу время, раз весь выводок Дженкса находится в церкви и нещадно посыпает пыльцой все вокруг.

– Фалды на куртке с-с-слишком длинные. Если враг сумеет ухватить тебя за них, то он получит преимущес-с-ство, – сказала Бэль. – Пуговицы слишком крупные. Они блестят на свету. И колокольчики легко выдадут твое приближ-ж-жение.

Я кивнула, соглашаясь с ее словами, и Дженкс нахмурился.

– Я могу приглушить звон колокольчиков, – ответил он, одергивая пальто. – Мне нравится эта одежда, фейри! Я ведь одел ее!

– Твое тщеславие сведет тебя в могилу, – прошипела она, и Дженкс упер руки в бока.

– Да ну?

Сердито уставившись на него, Бэль направила Рекс к двери, но рыжая пушистая кошка вместо этого замурлыкав, подошла ко мне и начала тереться об ноги, требуя внимания. Бэль соскользнула с ее спины, одернула платье и поправила лук, закрепленный на спине.

Дженкс перелетел на центральную стойку, чтобы Бэль, стоящая на полу, не видела его.

– Ты уверена, что все это сработает? – спросил он, глядя на выставленные в ряд бутыльки и амулеты с чарами.

– Сейчас уверена, но не знаю, что случится, если твои детки покроют их слоем пыльцы, – ответила я, и наклонилась поднять Рекс. – Привет, милая, – проворковала я, стараясь отвлечь кошку от пикси, спорящих насчет найденного мармелада, которым я украшала выпечку в честь солнцестояния. – Я сейчас занята, мне надо отмыть кухню.

Дженкс взлетел в вихре золотой пыльцы.

– Все вон! – крикнул он, и кучка пикси, сидящих на подвесной полке, разочарованно заныли. – Идите играть на колокольню или куда-нибудь еще! – добавил Дженкс, и нытье сменилось радостными возгласами. – И никому не вылетать из церкви! Слышали меня? Даже не думайте вылетать наружу и приставать к горгульям! Они могут раздавить вас и не заметить. Джриксибелл! Ты слышала меня?

– Да, папа, – расстроено пробормотала девчушка и вылетела из комнаты, сыпля расстроенной красной пыльцой.

– Спасибо, Дженкс, – сказала я, выдохнув от облегчения. Посмотрев в окно, ведущее в сад, я увидела в темноте жутковатый блеск глаз горгулий. Самые старшие, что сидели на могилах, казались огромными. Их гигантские, разведённые в стороны крылья колыхались подобно парусам на ветру. Неудивительно, что Дженкс на ночь собрал всех детей в церкви. У меня мурашки поползли по телу, и я, сполоснув керамические ложки, отложила их, чтобы потом опустить в чан с соленой водой.

Рекс, пока все пикси не вылетели из кухни, сидела под столом, широко раскрыв глаза и прижав уши к голове. Выбравшись из укрытия, она начала мяукать, требуя ранний ужин. Дженкс взлетел в воздух, его крылья засверкали.

– Мне не нравится, что линии остались без присмотра горгулий и теперь уязвимы. Но зато Ник ни за что не решится приблизиться, пока они кружат возле церкви. И они вероятно ненавидят Ку’Сокса даже больше, чем ты.

Я скорчила гримасу. Наверняка тот факт, что моя линия единственная во всех соединённых штатах звучала правильно, явился одним из факторов, почему они собрались здесь.

– Я не доверяю своим детям, – сказал Дженкс и взмыв вверх, зашумел крыльями и замахал руками, разминая их. – Я буду на колокольне.

– Я с тобой, – сказала Бэль, удобнее устраивая лук. – Я тоже не доверя-я-яю твоим детям.

Дженкс кружил на месте, обильно сыпля пыльцой.

– Хочешь, подброшу?

Я пораженно уставилась на него. Бэль тоже казалась захваченной врасплох.

– Думаешь, осилишь мой вес, маленький пикси?

– Да ради трусиков Тинки, конечно осилю.

Я зачарованно наблюдала, как Дженкс опустился и, обхватив Бэль со спины за талию, влетел в воздух. Фея восхищенно зашипела. Шумя крыльями, он вылетел в коридор, оставляя позади шлейф яркой серебристой пыльцы.

– Клянусь Богиней, ты летаешь даже лучше, чем я в свое время, – донесся до меня ее голос, а потом даже жужжание крыльев Дженкса стало не слышно.

– Хм-м, – тихо сказала я, чувствуя себя лучше. – Это что-то новенькое.

Улыбнувшись, я обернулась обратно к раковине. За голубыми занавесками и куколкой Ала, лежащей на подоконнике, виднелось кладбище и ссутулившиеся очертания горгулий, занявшие все надгробия. Хотя мне уже виделось, как через месяц повсюду зацветут весенние цветы, и среди них будут резвиться пикси, вместо того, чтобы сидеть взаперти в церкви. Надеюсь, я буду жива, чтобы увидеть эту красоту. Я уже подготовилась к большинству «если», которые могут помещать, но ведь достаточно всего одного и весь план рухнет. Пусть с тобой все будет в порядке, Биз.

Закончив споласкивать магические принадлежности и выложив их сушиться, я осталась в полной тишине. Улыбка увяла, и меня кольнуло ощущение, что за мной наблюдают. В саду слышалось лишь негромкое громыхание горгулий. Я знала, что поблизости ошивался Ник, все больше злясь на меня.

Волоски на шее у меня встали дыбом, хотя, я точно знала, что Дженкс на колокольне, но ощущение, что за мной следят, лишь усилилось. В воздухе висел сильный запах вампиров, оставшийся от Нины и Айви. Все сильнее нервничая, я крутанула вентиль, прибавив горячей воды, и опустив голову, взялась за мыло, стараясь выскрести из-под ногтей запах жженого янтаря.

Вся кожа порылась мурашками, хотя я все еще не понимала что происходит.

– Рэйчел, прекрати себя накручивать! – прошептала я, и, обернувшись, с удивлением обнаружила молодого худощавого вампира, стоящего возле стола.

«Твою мать! » – подумала я, и волна страха прокатилась по телу, вызванная сначала боязнью, что он знает, что я задумала, и лишь потом пугающей мыслью, что немертвый вампир пробрался на мою кухню, а я его даже не услышала.

– Кто ты такой, черт подери? – спросила я с колотящимся сердцем. Неудивительно, что мне казалось, что за мной наблюдают.

На мгновение, вампир показался мне похожим на Кистена – те же светлые волосы, падающие на глаза. Он тряхнул головой, и я забыла, как дышать. Это был не Кистен. Его лицо было худее, моложавее, и взгляд выдавал новичка. Тело было подтянутым, и на первый взгляд парень походил на начитанного и смышленого малого. Черный костюм сидел на нем идеально, а белая рубашка, галстук и носовой платок, выгладывающий из нагрудного кармашка, завершали его изысканный образ. Туфли блестели, и казалось, они никогда прежде не касались грязи.

– Я напугал вас, – сказал он, невинно убрав руки за спину, но меня не так легко обмануть.

– Айви здесь нет, – сказала я осмотрительно, подумав, что слухи о ее возвращении разлетелись невероятно быстро. – Ей что-нибудь передать? – А после этого тебе лучше убраться с моей кухни, мерзкий отморозок. Я привыкла общаться с немертвыми клиентами на неосвещенной кухне, но клиенты обычно стучались, прежде чем войти. Черт, а этот немертвый очень стар, раз он смог пробраться незамеченным мимо Дженкса, и я его даже не услышала.

– Хорошо, передам на словах, – произнес мужчина, и я отступила на шаг назад. Я знала, что отступлением выдам свой страх, но зато при необходимости я успею среагировать. Внезапно я поняла, что мне знаком его голос, хотя не помню откуда. Мне был знаком даже не сам голос, а его тембр, одновременно завораживающий и успокаивающий, и определенно настораживающий.

Учуяв мою тревогу, вампир приблизился, шелестя шелковым костюмом, и поставил одну ногу позади другой на носок. Его зрачки почернели, и я замерла.

– Я хочу, чтобы Нина вернулась ко мне, – сказал он, и знакомое безумие закружилось в его глазах.

Вот же дерьмо!

– Феликс, – прошептала я, и мужчина согласно склонил голову, не прерывая зрительного контакта. Феликс выбрался из своей норы. Я уставилась на него, не способная выдавить ни звука. Айви спровоцировала его, поощряя Нину к бунтарству, и он приехал. И теперь ищет ее.

Пальцы соскользнули с нержавеющей стойки, и Феликс рванул вперед. Я успела сделать лишь вдох, как он налетел на меня, толкая назад, пока я не уперлась спиной в стену возле двери. Его руки сжимали мое горло, дыхание касалось кожи. Восхитительное покалывание прокатилось по телу, но я оттолкнула это ощущение, отказываясь подчиниться ему так легко.

– Где Нина… – начал он, но я резко толкнула его.

Вампир, спотыкаясь, отступил, явно шокированный, что не смог зачаровать меня. Честно сказать, я сама была в шоке. Он выглядел на восемнадцать, и я не ощущала никакой магии, поддерживающий его внешний вид в этом возрасте. Видимо, он умер молодым.

– Я повторяю последний раз, Феликс, – сказал я, заставляя себя выйти из защитной стойки. – Мне плевать, что тебе хочется. Не смей даже касаться меня. Понял?

Не обратив внимания на мои угрожающие интонации, вампир облизнул свои красные губы и, встретив мой взгляд, снова бросился на меня.

– Отвали! – прокричала я и подключилась к линии, когда одна его рука впилась мне в плечо, а вторая ухватила за волосы. Он дернул руку вниз, заставляя обнажить шею. Энергия, шипя, вливалась в мое ци и, обжигая, стекала в руки пока не достигла ладоней. Я закричала, когда она вырвалась из меня с легким хлопком и круто извиваясь, набросилась на Феликса.

Она ударила в него и, зарычав, вампир отбросил меня от себя. Я врезалась в стену и, заплетаясь, рухнула в кресло Айви. Отбросив волосы с лица, я поднялась на ноги с колотящимся сердцем. Мужчина замер в добрых восьми футах, стоя почти у раковины. Ожоги в форме моих ладоней виднелись у него на челюсти и шее, он осторожно их ощупывал.

– Ты назвал то, что тебе нужно. Теперь убирайся, – угрожающе проговорила я, отходя вглубь комнаты, чтобы он мог выйти, не приближаясь ко мне. Где, черт побери, Дженкс? И что нашло на горгулий, когда они позволили ему пройти? Видимо, немертвые вампиры не входили в их список опасных существ.

Но Феликс лишь одернул манжеты, явно стараясь успокоиться. И это явно не помогало. Айви была права, он уже наполовину спятил.

– Айви убедила Нину не подчиняться мне, – сказал он, голосом текучим и убеждающим, но я не верила ни единому слову. – Она мне нужна. Скажи, где она находится, или я утолю свои нужды от тебя.

Услышав угрозу, я прищурилась, но мне не пришлось угрожать в ответ, потому что в кухню влетел Дженкс, размахивая мечом.

– Ты кто такой, а, волосатая фейриная задница?

– Вы все заслужили наказание, – произнес Феликс, и, клянусь, он тяжело сглотнул. – Особенно Айви. Я наслышан о ней, меня предупреждали, что она сможет удовлетворить все мои желания. Поставить на колени.

– Да я хоть сейчас поставлю тебя на колени, – прошептала я.

– Феликс? – взвизгнул пикси. – Какой смысл иметь толпу горгулий во дворе, если они пропустили сюда этот кусок дерьма? Вот троллье говно, прости, Рэйч.

Я не отводила взгляда от Феликса. Он был быстр, куда быстрее Дженкса. Но все же демон я или нет?

– Не нужно извиняться. Феликс уже уходит. Так ведь?

– Нет. – Мужчина перестал улыбаться, и его молодое лицо исказилось от гнева, который был скорее присущ древнему вампиру. Кухню заполнил чудесный аромат, но я легко игнорировала его. Ну почти.

– Назови местонахождение Нины, и я оставлю тебя в покое, на некоторое время. Она знала, что ее ждет за неповиновение.

Уже не в первый раз я слышала подобное. Не в первый раз наркоман обвиняет наркотик.

– Айви пытается помочь и тебе и Нине, – сказала я, стараясь не смотреть на пол и вытравленный в линолеуме круг. Если удастся подманить его ближе еще на два шага, он попадется. – Ты слишком зависишь от нее. Отпусти ее. Иначе вы оба умрете.

– Так убей меня! – крикнул Феликс, и Дженкс нервно загудел крыльями. Но он так и не ступил ближе, кружа невдалеке как хищник, опасающийся схватить приманку. – Нина дает мне жизнь! Она принадлежит мне, и я имею право делать с ней все, что захочу. Она моя. Айви прячет ее. Если ты не выдашь мне Нину, я имею право потребовать компенсации. Где она?

Его пальцы изогнулись, как когти зверя, и он снова бросился на меня.

«Да он же совсем свихнулся! » – подумала я, не двинувшись с места, и от удара зажмурила глаза. Дженкс взмыл вверх, звон его меча пронесся сквозь меня, смешиваясь с мучительным криком Феликса.

Я распахнула глаза, когда его ломающий кости захват снова впечатал мою спину в стену. Я еще раз выплеснула на вампира энергию линии.

Его пальцы сжались еще сильней, и он взвыл от разочарования. Резко отпустив меня, мужчина отскочил на восемь футов, где безумно кружил, глядя на меня черными глазами. Из разреза под глазом текла кровь, капая на пол, и та же кровь сверкала на мече Дженкса.

– Я не уйду с пустыми руками! – крикнул Феликс, и у меня челюсть отвисла, когда он присел, готовясь снова прыгнуть на меня. «Он что, хочет, чтобы я его убила? » – подумала я шокировано, услышав грудной рев, полный ненависти, усиливающийся, потому что он подбирался все ближе, танцую под музыку, слышимую лишь ему. – Я не уйду с пустыми руками…

– Феликс, мы пытаемся помочь тебе! – выкрикнула я, ногой чертя на полу условный круг. Увидев это, Феликс рванул ко мне, вытянув руки. Инстинктивно отскочив назад, я каблуком задела край формирующегося круга. У меня перехватило дыхание, и я удивленно уставилась на тень, вылетевшую из гостиной, которая схватила Феликса и отбросила его в угол, к холодильнику.

– Охем! – прогудел голос, исходящий от невысокого, коренастого мужчины, стоящего между мной и Феликсом. – Возьми себя в руки!

– Твою ж мать, это Кормель! – взвизгнул Дженкс, и я прислонилась к стене, закрывая руками шею, и осознавая, что Кормель, наверное, приехал поговорить с Айви.

– Ее надо наказать! – Феликс указал на меня, не переставая метаться перед ним, совершенно обезумев. – Она моя. Моя!

У Ринна Кормеля напряглась челюсть, и он занес руку. Его фетровая шляпа валялась на полу, а пальто пахло кашемиром и вампиром.

– Оставь мысли о ней, сэр, – сказал он спокойно, и я отлепилась от стены и встала ровно, нахмурившись. Воздух на кухне провонял моим страхом, уж мне ли не знать. Дженкс, круживший под потолком, с окровавленным мечом наголо, кажется, нервничал за нас обоих.

– Ведьма-демон настроила мою наследницу против меня… – голос Феликса становился все тише, все расчетливее, и меня это напугало.

Ринн покачал головой. Его бруклинский акцент звучал не к месту, когда он резко произнес:

– Она принадлежит мне, а не тебе. Мне ее и наказывать.

Я знала, что никто не будет меня наказывать, но мне хватило ума промолчать. Сердце быстро билось в груди, но я была рада появлению Кормеля. Феликс окончательно спятил.

Феликс перестал яростно метаться из стороны в сторону, и Кормель протянул руку для рукопожатия.

– Сэр, тебе нужна помощь, – произнес он почтительно. – Ты обезумел и опьянел от солнца. Забудь эту прихоть и найди себе другое увлечение, иначе мои подопечные убьют тебя. Она не для тебя или меня. Она для Айви.

– Айви… – фыркнул Феликс, и я задержала дыхание, пока он все обдумывал. Его молодое лицо исказилось в подобие отвратительной маски, выражавшей страдание и страх. Глаза совершенно почернели, демонстрируя неспособность контролировать себя. Я знала, что он старше туннелей, проложенных под Цинциннати, но сейчас казалось, что этот вампир совсем недавно стал немертвым.

– Я опьянел от солнца, – вдруг произнес Феликс, и в конце его прекрасный голос надломился. – О боже, – простонал он измученно и облокотился о стойку, будто внезапно очнулся. – Что я натворил. Что я…

Дженкс отклеился от потолка и так неожиданно плюхнулся мне на плечо, что я чуть не подпрыгнула.

– Что я творю? – почти взвыл Феликс, уронив голову на грудь, и волосы скрыли его лицо. Вампира трясло, и только сейчас Кормель обернулся посмотреть, все ли со мной в порядке.

– Думаешь, это мудро поворачиваться к нему спиной? – спросила я Кормеля, когда он подошел ко мне и, положив свою холодную руку мне на предплечье, вытолкнул в коридор. На нем был аккуратный костюм, в котором он напоминал политика средних лет. И его улыбка, которая когда-то спасла мир, сейчас была устремлена на меня. Но она не сработала. Я была напугана до усрачки.

– Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, Рэйчел, – сказал он, и я выскользнула из-под его руки. – Болезни немертвых не так легко понять. Позволишь переговорить с ним наедине?

Тряся головой, я отступила в угол.

– Только не в моей церкви, нет. – Я перевела взгляд на немертвого вампира у него за спиной. Феликс выглядел раздавленным, напоминал побитую собаку. Он облокотился о стойку, и казалось, сейчас сползет на пол. Неужели подобное происходит со всеми старыми вампирами? Со временем они сходят с ума и добровольно выходят на солнце?

У Кормеля дернулся глаз, когда он заметил мое пренебрежительное отношение. Но лишь услышав шум крыльев Дженкса, он обернулся к Феликсу.

– Я не могу, – прошептал Феликс, тихим, сломленным голосом. – Нина показала мне солнце, и я смотрел на него слишком долго. Я не смогу снова забыть обо всем, теперь, когда я снова открыл для себя солнце.

Я уже втянула воздух, собираясь ответить, но все слова вылетели из головы, когда Феликс посмотрел на меня, и я увидела в его глазах агонию. Он пришел ко мне, чтобы я убила его. Феликс хотел покончить со всем, но ему не хватало храбрости выйти на солнце.

– Оставь Нину в покое, – сказал Кормель, повернувшись ко мне спиной. – Позволь насладиться отведенным ей временем.

Феликса трясло, как наркомана во время ломки, хотя, наверное, так оно и было.

– Я не могу, не могу, – пробормотал он, надтреснутым голосом. – Меня тянет к солнцу. Боже, ведь проще оставить все как есть… Я вновь оживаю через нее. Я снова становлюсь живым. – Его лицо воодушевилось, став даже слишком красивым. – Ты помнишь, каково это быть живым? А вот я помню. За свою короткую жизнь я не успел насладиться всем, у меня слишком рано отняли жизнь. Почему же ты пытаешься отговорить меня? Ты ничего не понимаешь! Оно и понятно.

Кормель пересек комнату, и я неверяще наблюдала, как он утешает старого немертвого вампира.

– Ты же знаешь, что тебе всегда будет мало, – сказал он, положив руку на плечо Феликса. – Ты стал зависим от солнца. Если ты не остановишься, то погибнешь. Нина подает хорошие надежды.

Феликс облизнул губы, и в его глазах промелькнула сомнение.

– Нина любит меня.

– Ты убиваешь ее, – сказал Кормель, и я подумала, что стоило уйти, пока было время. – Айви учит Нину контролю. Позволь Нине прожить отведенное ей время.

Феликс сделал глубокий вдох.

– Она мне нужна! – выкрикнул он, и жужжание крыльев Дженкса сменилось резким гудением. – Да как ты смеешь говорить мне “нет”! Сопляк! – Он зашагал вперед-назад, особо не приближаясь и не отдаляясь. – Ты как жалкий, мерзкий щенок, обнюхивающий углы коробки, в которой кто-то рожает, но не понимающий всей той боли, что простирается за ее бортиками.

– Может оно и так, – Кормель склонил голову и замер. – Но, сэр, я знаю, что лучше туда и не заглядывать. Веря в эту ложь, я смогу прожить еще один день. Ты больше не можешь захватывать контроль над Ниной. И я не намерен извиняться за действия Айви и Рэйчел. Темнота снова станет теплой и родной, если ты отречёшься от солнца. Сэр, пожалуйста. Еще не поздно.

Феликс уродливо сгорбился и полы его сшитого на заказ костюма задрожали от обуревавшего мужчину гнева.

– Она моя по праву, – прошипел он, и в его глазах снова проступило безумие. – Я голодаю из-за нее, только она удовлетворяет мои нужды…

Испугавшись за Айви, я двинулась вперед, но Кормель остановил меня, не оборачиваясь.

– Ты не смеешь требовать компенсацию за поступки Айви, – сказал он резко. Что-то в Ринне изменилось. Его голос все еще звучал уважительно, но неуловимые обычно нотки подчинения старшему пропали напрочь. И судя по зарумянившемуся лицу Феликса, думаю, он тоже заметил это. Он увяз с головой и теперь уже слишком поздно. Он не мог отказаться от этой зависимости, не мог вернуться к прежнему состоянию.

– Твоя любимая воспитанница обворовывает меня. Я требую компенсации!

Я переглянулась с Дженксом, и поняла, что он тоже заметил изменение в поведении вампиров. Феликса уже не воспринимали как нормального немертвого, нет, теперь он попал в категорию больных, которых нужно укладывать в постель и баловать. Он был старым, забывчивым, и утратившим контроль над собой. Феликс сам сотворил с собой такое, и мне даже стало жалко его, ведь еще три дня назад я помнила в глазах Нины уверенного, сдержанного вампира. Он знал о последствиях, и все равно продолжал ради того, чтобы увидеть солнце.

– Тебе будет предоставлена компенсация, только не Рэйчел или Айви, – сказал Кормель, и мне стало жалко Феликса, который опустился до нытья.

– Мне бы подошла Айви, – заныл он, выглядя отвратительно и пытаясь скрыть истинные эмоции. Вампир был сломлен и с этим уже ничего не поделать.

Кормель отрицательно качнул головой.

– Рэйчел, находясь рядом с Айви, сможет найти наши души, поэтому Айви должна остаться нетронутой. И когда нам вернут души, мы сможем выйти под солнце, перестав жить во лжи. Сможешь ли ты подождать со мной этого дня?

Мерзкий взгляд Феликса скользнул ко мне, и я задержала дыхание.

– Это лишь уловка, – сказал молодо выглядящий, древний немертвый вампир, зависимый от солнца.

– И все же ты позволишь мне и дальше наслаждаться этой мечтой и оставишь Айви и Рэйчел в покое. – Кормель отошел в сторону, позволяя ему пройти, и будто ненамеренно загородил меня от Феликса. – Моя машина возле главного входа. Водитель отвезет тебя куда пожелаешь. Для меня будет насказанным удовольствием представить тебя моим детям, если ты сможешь немного задержаться.

От этих слов Феликс резко выпрямился и даже стал похож на прежнего себя.

– Я так голоден, – прошептал он. – Кровь больше не утоляет жажду. Теперь мне всегда ее мало.

Кормель понимающе кивнул.

– Мне жаль. Позволь мне переговорить с Рэйчел наедине? Я скоро к тебе присоединюсь. Мои дети смогут утолить твою жажду. Я буду стоять подле тебя и не уйду, пока ты не насытишься.

Боже мой, от этих слов меня чуть не вывернуло, но такова сущность вампиров. Я фыркнула, когда Феликс, шаркая, вышел из кухни и небольшой наклон головы в мою сторону показал, что он не забыл о моем присутствии. Я вздрогнула, когда встретила взгляд его черных глаз, почти скрытый длинной челкой. Дженкс последовал за ним, паря под самым потолком, как невидимый охранник.

– Я тебе не принадлежу, – бросила я резко Кормелю, прежде чем захлопнулась задняя дверь.

Пахнув ладаном, Кормель метнулся к проходу и, облокотившись о косяк, уставился на освещённую землю. Он зло поджал губы, и я поразилась, каким живым он сейчас кажется. Практика, практика и еще раз практика.

– Да, не принадлежишь. Но я только что спас тебе жизнь.

– Я бы с ним справилась, – быстро ответила я, и Кормель перевел свой раздраженный взгляд на меня. Он вопросительно и в то же время насмешливо приподнял брови. – Я просто не хотела вредить ему.

– В этом я не сомневался. Хотя думаю, Феликс хотел, чтобы ты его убила. А что потом? Тебя бы обвинили в убийстве, ведь никто кроме тебя не знал, насколько он болен. Ты бы могла сбежать в Безвременье, но, Рэйчел, все мы знаем, как ты к нему относишься.

Он был прав, и меня это раздражало.

– Ты мне противен, – ответила я на его тираду, и двинулась в сторону, чтобы выбраться из угла. – Вы сейчас поедете на кровавую оргию, и ты на полном серьезе предлагаешь ему своих детей, будто они коробка конфет. Вам незнакома любовь и забота. Айви была права. Почему я должна помогать вам найти ваши души?

Кормель наклонился, подобрав свою шляпу, и отряхнул ее.

– Потому что я и дальше намерен помогать вам. – Я недоверчиво фыркнула, и он обернулся, сфокусировав свое внимание на мне. – Я еду с Феликсом на это кровопускание, чтобы он в своей тоске по солнцу не убил всех моих детей. Я буду рядом и не позволю взять слишком много крови или обращаться с ними жестоко за их упорное неподчинение. И я очень сомневаюсь, что мне понравится наблюдать, как старик присасывается к своей еде. – Его взгляд стал пустым. – В этом действе не будет изящества и красоты. Я надеялся, что ему еще можно помочь, но теперь понимаю, что ему недолго осталось. – Мужчина посмотрел мне в глаза. – В свое время мне забыли сообщить, что забота о старых вампирах, так же как и молодняке, будет входить в мои обязанности, если я приму этот пост.

Значит, все как я и думала. Положение Феликса пошатнулось и продолжало ухудшаться, и Нину затягивало вместе с ним. Это ужасно.

– Айви пытается спасти их обоих, – произнесла я мягко, и плохое настроение Кормеля стало уходить, когда он увидел, что я не злюсь. – Неужели это никого не волнует?

– Она ведь нарушила закон. А он сошел с ума, Рэйчел. Он сошел с ума, и теперь никакое количество крови не спасет ни одного из них, к тому же Айви, вмешавшись, нарушила наш закон. Охем уже потерян для нас, ему суждено выйти под солнце, а Нине - утратить над собой контроль. – Кормель заглянул в коридор, мыслями уже переносясь в машину и в дальнейшие планы на ночь. – Им придется пристрелить ее как бешеную собаку, когда она начнет искать себе источник утешения. Если бы вы не вмешались, то погибли бы только Феликс и Нина, но Айви снова хочет влюбиться, и теперь мы все страдаем ради того, чтобы тебе удалось спасти ее душу. Спасти все наши души.

Дженкс влетел в кухню, принеся с собой запах пепла из камина. Он выглядел удивленным, что Кормель еще здесь, и немертвый вампир поднял руку, как бы говоря, что уже уходит.

– Сегодня моим детям придется вынести оскорбление и боль и все ради тебя, – сказал он, и у меня внутри все сжалось от чувства вины. – Всем моим детям придется расплачиваться за возможное выживание Нины. Все чтобы осчастливить одного вампира. – Кормель надел шляпу и застегнул пальто. – И я добровольно иду на это. Потому что ты добудешь мне то, о чем я прошу, Морган. И уже скоро.

Я вздернула подбородок, а Дженкс стал сыпать сверкающей золотой пыльцой.

– Звучит как угроза.

Вампир улыбнулся, глядя на меня из-под надвинутой на глаза шляпы. Эта улыбка когда-то спасла мир, зато теперь она разрушит мой.

– Так и было задумано, – Кормель шагнул в коридор, но остановился. – Я знаю, ты сейчас занята восстановлением линий, так что готов дать тебе время, но учти, Рэйчел, я не намерен кончить как Охем. – Его лицо стало пугающим, зрачки расширились и глаза почернели. – Я не допущу, чтобы от меня осталась лишь оболочка, которая ноет и жаждет солнца, а душа заперта в аду. Если Айви еще раз сбежит из Цинциннати, я самолично убью ее. Передай ей мои слова.

Напуганная, я обхватила себя руками.

– Я хочу свою душу обратно. Найди ее.

Я успела лишь сделать вдох, как вампир исчез, и лишь скрип двери свидетельствовал об его уходе. Меня трясло, и я присела в кресло Айви.

«Если Айви еще раз сбежит из Цинциннати, я самолично убью ее», – сказал он.

Даже не надейся.

Глава 20

В кафе «У Джуниора» было пугающе людно сегодня. Клиенты, в основном люди, толпились у стойки, желая получить свою первую за день порцию кофе. Либо люди ценят кофе даже больше, чем среднестатистический внутриземелец, либо новый слоган Майка, что даже демоны пересекают линии, лишь бы купить у него кофе, действительно сработал. Трудно было не заметить, что пол в кафе перекрасили, добавив в узор круги и спирали, и мне стало интересно, сменили ли они так же замки на дверь, ведущую в подсобку. От громких разговоров и музыки, гремящей вокруг, у меня разболелась голова. Люди порой были так надоедливы и отвратительны, когда думали, что их никто не слышит. Сейчас я искренне завидовала внутриземельцам, которых обвиняли в покушении на людей.

Мое плохое настроение было вызвано не только шумом вокруг, но и безбожно ранним часом. Вчера я легла спать лишь после прихода Айви, а встать пришлось невозможно рано – в семь утра, чтобы приехать сюда ровно к семи тридцати пяти. Но мое состояние было куда лучше, чем у Айви, которая сейчас бросала на меня сердитые взгляды из угла самой темной кабинки, что мы смогли занять. Когда мы пришли, в этой кабинке сидели три битника и ныли о несправедливости жизни и СМИ, но стоило Айви подойти к их столику, им хватило одного ее вида, чтобы благоразумно похватать свои газеты и красные маркеры, и пересесть за более солнечный столик.

Выпив свой утренний кофе, Айви немного успокоилась и склонилась над схемой музея. Если мой вечер с Феликсом и Кормелем можно назвать довольно беспокойным, то ее, в течение которого она пыталась доставить Нину в безопасное место, выдался просто сущим кошмаром. Как Айви и предполагала, Нина пришла в ярость от всего лишь предложения провести вечер в безопасном месте и без незримого присутствия Феликса, который прежде успокаивал, привносил ясность восприятия и одаривал силой, она быстро потеряла над собой контроль. Айви успела доставить ее в безопасное место в самый последний момент.

Утро выдалось солнечным, но прохладным, и сейчас Дженкс отогревался, сидя на одной из причудливо выгнутых бра. Я любила, когда собирались лишь мы втроем, и меня одолевало подозрение, что мы сидим в той же кабинке, в которой когда-то заключили наше соглашение стать партнерами по бизнесу. Я стала размышлять обо всех тех изменениях, что произошли в наших жизнях с того момента. У нас тогда все было лучше, так ведь? Хотя я уже ни в чем не уверена. Я познала и любовь и потери. Так же, как Айви. И Дженкс. Но ведь случалось с нами и хорошее, верно?

Айви взглянув на часы, свернула карту и отодвинула ее в сторону.

– Она уже пришла? – спросил Дженкс, сыпля странной голубой пыльцой, которая отливала золотом. Раньше я такой у него не видела, и задумалась – может из-за его необычно длинной жизни он теперь может выражать пыльцой более широкий спектр эмоций?

Айви отрицательно качнула головой и, обхватив чашку с кофе своими тонкими длинными пальцами, придвинула ее ближе. Она молча уставилась на толпу покупателей, глядя сквозь них и пытаясь объективно оценить события прошлой ночи. Волосы у нее лежали идеально, и в этом коротком пиджаке вампирша очень напоминала модель. Люди с завистью поглядывали на нее. Казалось, у нее есть все, что нужно для счастья. «Казалось» является ключевым словом. Ее глаза покраснели от волнения, и чувство усталости почти проступало наружу.

– Я бы предпочла пробраться туда ночью, – сказала я, подумав, что план, предполагающий просто войти в музей, схватить кольца и уйти, уместен, если только тебе четырнадцать и ты пытаешься ограбить кондитерскую лавку, но никак не подходит, если тебе двадцать семь и ты нацелился на редчайшее творение эльфийского наследия. Хотя, как известно, проверенные приемы срабатывают лучше всего.

– Ночью охрану нам не осилить, – пробормотала она.

– И ‘омимо этого, – проговорил Дженкс, слетая вниз, и слегка искажая слова, потому что жевал нектарный шарик, приготовленный для него Бэль. – У ‘ас нет времени на ‘азработку нового ‘лана. Все ‘удет супер! – он наконец проглотил нектарный шарик. – К тому же, не так уж это отличается от наших прежних дел. Бывало, мы попадались, и что с того?

Поправив шарф, я кисло на него посмотрела. Его щеки раздулись как у бурундука, и он остервенело пытался прожевать остатки нектарного шарика. Порции еды, приготовленные для него Бэль, скорее подходили фейри, нежели пикси, и его дети корчились от смеха, когда она резко пихнула ему еду, которую сама упаковала и сложила в пакет. Дженкс поблагодарил ее, продолжая махать детям, что бы перестали ржать. Я им очень гордилась.

– Проще пареной репы, – прошептала я, решив попросить Айви показать мне карту.

– Легче легкого! – вторил пикси, вытирая пальцы о салфетку. Он разочаровано взлетел со стола, прихватив салфетку с собой. Его пыльца стала раздраженно красной, и Айви указательным пальцем придавила край салфетки к столу. Шумя крыльями, он вытащил меч и тремя резкими движениями отрезал кусок, и остатки опустились на столик.

– Если вы двое не успокоитесь, я вцеплюсь Рэйчел в горло, – пробормотала Айви, и я откинулась на диванчике, прихватив свой большой стакан с двойным кофе без пенки, итальянского помола, с обезжиренным молоком и порцией малинового сиропа. Алу нравилось цельное молоко, а мне казалось это ненужной роскошью.

– Извини. – Идея украсть эти дурацкие кольца беспокоила меня больше, чем я готова была признать. Так же я волновалась, что нам придется использовать ничего не подозревающего человека. Но Дженкс был прав, говоря, что у нас нет времени на традиционную для Айви детальную проработку плана. Нам придется действовать быстро и нагло. Войти, добраться до охраняемой территории, где выставлены кольца, стащить то, что нам нужно, и, подкинув пару подделок, выйти через центральные двери, забрав то, за чем приходили. Эльфы-скупердяи сами виноваты, не стоило нарушать уже данное слово… Трент все еще находился в Безвременье, и я начинала волноваться. Очень сильно волноваться.

Я начала вертеть в руках стаканчик с кофе, чувствуя, как тишина начинает становиться неловкой.

– Я рада, что ты вернулась, – сказала я, и Айви посмотрела на меня. – В церкви стало слишком тихо.

Нахмурившись, она отвела взгляд.

– Постараюсь побольше шуметь.

Гнев вспыхнул во мне и потух. Я видела, как ее зрачки расширились и снова вернулись в норму. У нее выдалась тяжелая ночка. Можно дать ей поблажку.

– Я не говорила, что от тебя много шума. Я сказала, что без тебя в церкви стало тихо. И я очень рада, что ты вернулась. Мне жаль, что у тебя выдалась такая тяжелая ночь с Ниной. С ней, кстати, все будет в порядке? Феликс был таким… – я запнулась, и мой гнев испарился, когда я вспомнила его ссутулившуюся тень, как он, сжавшись, стоял у меня на кухне в момент просветления, как его глаза вращались, когда он набрасывался на меня, надеясь, что я убью его и окончу его страдания. – Мне не нравятся немертвые вампиры, не нравится, что они относятся к людям как к одноразовым салфеткам, которые потом не задумываясь выкидывают, но после того как я увидела его сломленным и совсем лишившимся разума… – я посмотрела на Айви, видя боль и понимание в ее взгляде. – Мне стало жалко его.

Взгляд Айви стал загнанным, и она уставилась на свои пальцы, обхватившие стаканчик с кофе.

– Эй, я мм, проверю периметр, ладно? – спросил Дженкс и вылетел в окно, где обслуживают водителей, сильно напугав работающего там сотрудника. И хотя солнце сегодня светило ярко, на улице для него было слишком холодно. Он скоро вернется.

«Трусишка», – подумала я, хотя не винила его. Айви выдохнула, продолжая избегать моего взгляда. Она либо сама начнет разговор, либо так и будет молчать.

– Может, мне не стоило вмешиваться, – начала она, и я напряглась, стараясь услышать ее поверх всей этой музыки и разговоров. Айви подняла глаза, и я увидела в них боль. – Вчера из-за меня пострадали люди, хорошие люди. Не только мои друзья в кафе Пискари, которым пришлось накормить этого монстра, но и те, что были в безопасном месте. Нина договорилась об этом с Феликсом. Кто я такая, чтобы пытаться помочь ей?

Я склонилась поверх стола и взяла ее за руку. Айви вздрогнула. Ее кофе давно остыл, но пальцы были тёплыми.

– Нина не соглашалась на подобное. Она купилась на красивую ложь, завернутую в силу и удовольствие. Да, люди пострадали из-за нее, но они знали, что этим помогут себе подобной вновь стать прежней. Если Нина выживет, если ты сможешь вытащить ее из бездны наслаждений, в которой Феликс бросил ее, значит, есть надежда и для остальных. Поэтому они добровольно согласились вынести боль. Ты вселила в них надежду, что и они смогут выжить.

Айви отвела виноватый взгляд, и я вспомнила те потерянные взгляды, которые иногда замечала у живых вампиров в кафе у Пискари, еще когда Кистен управлял заведением. Они шли туда, чтобы обмануть себя, чтобы притвориться, что их жизнь замечательна, и что мир лежит у их ног. Вера в то, что они смогут выбраться из этой трясины, нужна была им больше, чем они сами представляли.

Глаза потеплели от невыплаканных слез, и Айви быстро заморгав, выдернула руку. Она тоже хотела верить, но ей трудно было принять, что другие могут пожертвовать собой ради нее.

– Помоги Нине выжить, – сказала я, спрятав руки под стол. Во мне проснулась решимость где-то между посещением Феликса и Айви, вернувшейся домой шатаясь и плача из-за чужой боли. Я не позволю Айви оказаться запертой в аду подобно Феликсу. Я должна найти способ сберечь ее душу. Я должна.

– Спасибо, – прошептала Айви, неторопливо смяв в шарик остатки салфетки. Она глубоко вздохнула, и я почти увидела, как она сосредоточилась на “здесь и сейчас”. – Тяжелая выдалась ночка. Потребовалось шестеро, чтобы удержать ее, когда в ней вспыхнула жажда крови. Если все пройдет по плану, я хочу успеть вернуться, чтобы быть рядом, когда она проснется, чтобы она знала… что я не пострадала.

Вампирша не смотрела на меня, и мне стало грустно, что она стыдится того, что нам приходиться делать, чтобы выжить. Всем нам. Главное, как мы будем вести себя после этого.

– Передай Нине, что я верю в нее, ладно? И что она достойна этого. – Что ты достойна этого.

– Хорошо, – прошептала Айви. – Я передам. Спасибо.

Слезы защипали глаза, но я улыбалась, и вместе со мной улыбалась Айви. Нина сильная. Она выживет. Никогда бы не подумала, что Айви окажется по другую сторону в борьбе с зависимостью, и я гордилась ей.

Взгляд Айви метнулся мне за спину. Она не шевельнулась, но что-то в ней изменилось. Дыхание стало тихим и быстрым, как у хищника, и я подавила дрожь. Вот так быстро все и меняется.

Взяв салфетку, я обернулась, будто собираясь промокнуть губы, а сама быстро оглядела очередь.

– Это она? – спросила я, приметив блондинку, одетую в свитер с глубоким вырезом, короткую весеннюю юбку и обтягивающий пиджак. Она, казалось, знает всех, кто стоял за стойкой, и сейчас ожидая своей очереди, она очень громко и весело с кем-то флиртовала.

Айви уже потянулась за своей сумочкой.

– Да, – ответила она, поднимаясь, но не глядя на нее. – Без пяти восемь. Точно по расписанию.

Дженкс метнулся к нам, предупреждающе гудя крыльями.

– Она приехала на синем мустанге, – сказал он, все еще теребя в руках отрезанный кусок салфетки. – Думаю, она недавно купила его, раз верх открыт. Сейчас еще слишком холодно, видимо, ей просто хочется похвастаться. Айви, я добуду тебе ключи. Думаю, ты захочешь закрыть верх.

– Спасибо, – сказала она, легко мне улыбнувшись, и, отвернувшись, вылетела из кафе, проскочив в дюйме от блондинки.

Я поднялась и заметила, что женщина вздрогнула, будто от порыва холодного воздуха.

– Трусишка, – поддразнила я Дженкса, встав в очередь сразу за ней.

– Думаешь, мне хотелось присутствовать при ваших бабских задушевных разговорах? – спросил он, зарываясь в мой шарф. – Да ни за что! Ты уверена, что стоит запирать ее в багажнике?

«Когда я с ней закончу, она будет злее кошки, брошенной в колодец», – подумала я, и быстро отступила от нее, когда девушка начала заказывать. Я испугалась, что стоя слишком близко, могу заразиться ее ненормально веселым настроением. Только полный псих в такую рань может быть веселым и подвижным, хотя, наверное, если твоя работа требует от тебя одеваться вызывающе, то хорошее настроение реально может помочь. Но сейчас меня уже тошнило от того, что она не перестает улыбаться.

– Святое жабье дерьмо, – пробормотал Дженкс. – Да она еще подвижнее тебя, когда тебе перепадет чуток секса, Рэйч.

– Дженкс, заткнись.

– Я не видел тебя такой… черт, как же давно это было?

– Да заткнись, блин! – резко бросила я, затянув шарф, пока он не запросил пощады, не переставая смеяться. Да, времени прошло много, а хуже всего, что последний раз у меня был с Пирсом. Все, с кем я спала, умирали. Ну, кроме Маршала, и лишь потому, что он вовремя меня бросил.

Адреналин захлестнул меня, когда мисс «блондинистый попрыгунчик» расплатившись за кофе, подошла забрать стаканчик и встретилась со мной взглядом. Она видимо, услышала, как я просила Дженкса заткнуться. Я решила, что прикинуться полоумной мне только на руку, поэтому я лишь улыбнулась ей и поправила сумочку на плече. Какой бы милой она не была, но она наш самый быстрый, хоть и фальшивый пропуск в музей, который позволит пробраться за охраняемые двери. Ненавижу запирать людей в багажнике их собственной машины. Только Френсис был исключением. Тогда я повеселилась.

Продолжая улыбаться, я подошла к стойке.

– Мм, двойной черный. Тонкий высокий стаканчик, присыпьте ванилью и добавьте тыквенного сока, если он у вас еще остался. – Я знала, что остался. Я заказала точную копию кофе мисс «блондинистый попрыгунчик», вплоть до размера и формы стаканчика. – Можете упаковать, я хочу забрать с собой? Спасибо.

– Хорошо, – ответил бариста, так и не взглянув на меня, и даже не заметив, что я полностью повторила заказ блондинки. Вот Джуниор бы посмотрел на меня. Хорошо, что сегодня не его смена.

Я протянула ему деньги и обернулась посмотреть на синий мустанг, все еще стоящий на парковке с открытым верхом.

– Спасибо, – сказала я, зевнув, и он протянул мне сдачу. Восемь утра? Сейчас и правда восемь утра? Даже с адреналином, бегущим в крови, не спать в такую рань казалось сущим безумием. В этом проблема людей. У них мозги набекрень, потому что они встают раньше солнца.

– Мм, Рэйч? – прошептал Дженкс, ткнув меня в шею, и я подскочила. Слабо улыбнувшись баристе, я подошла к стойке выдачи.

Я встала далеко за чертой комфортной зоны любого человека. Конечно же, мисс «блондинистый попрыгунчик» заметила это и немного отодвинулась. Непроизвольно мой пульс ускорился. Может, я ничуть не лучше Айви. Когда заказ женщины подали ей на типовом картонном подносе, я уже была готова.

– Спасибо, Билл! – радостно выкрикнула она, потянувшись за стаканчиком, и я тоже склонилась, будто тянусь за ним. Она успела первой, и, держа в руке стакан с горячим кофе, резко обернулась, и налетела на мою поднятую руку. Не планируй я всю ситуацию с самого начала, кофе бы сейчас выплеснулся на меня, но я лишь повела рукой, и стаканчик упал на пол прямо перед ней.

– Какого хера! – ругнулась блондинка, отскакивая назад, и видя, как ее кофе разливается по полу. Ну не весь конечно, большая часть сейчас стекала по ее свитеру, начиная с V образного выреза.

– О-о она еще и ругается, – проговорил Дженкс, взлетая с моего плеча и жужжа крыльями.

Мое удивление была поддельным, но выглядело почти натурально, ведь за плечами были годы практики.

– Боже мой! – воскликнула я, широко распахнув глаза и разведя руки, типа «какая я бестолковая». – Мне та-а-а-а-ак жаль.

Бариста уже вышел из-за стойки, чтобы протереть пол, и девушка отошла к ближайшему столику, скривившись от недовольства.

– Билл, можешь повторить мой заказ? – спросила она, и затем прошептала мне: – Смотреть надо, куда идешь, – будто смутившись, что так громко ругнулась.

Она заняла оборонительную позицию, но меня это устраивало. Чувство вины меня не мучило, но притвориться я смогу.

– Боже мой, мне так, так стыдно, – выпалила я, хватая салфетки и протягивая их ей. – Держите. Позвольте дать вам мой домашний адрес, – сказал я, и, опустив голову, полезла в сумочку. Она взяла салфетки и начала вытирать ткань, но потом поняла, что это бесполезно. Дженкс продолжал кружить под потолком, и я, плюхнув сумку на стол, начала вытаскивать содержимое, когда поняла, что салфетки не отвлекут ее надолго. – У меня где-то была визитная карточка. Отправьте мне счет за химчистку. О, это ведь ангорская шерсть, да? Я сразу поняла.

– Да ладно вам, ничего страшного не случилось, – сказал блондинка, наблюдая за мной, а не за Дженксом, который шарил по ее сумочке. Да сейчас все кафе наблюдало за мной. Айви и Дженкс помогли мне набить сумочку всяким хламом и после того как я вытащила из нее тампоны, диафрагму, пачку презервативов и пушистые наручники, хихикало уже все кафе.

– Я такая недотепа, – сокрушалась я, вытащив ручку, которую Айви задарила мне после похода в стриптиз клуб в Низине. Я нацарапала на страничке блокнота адрес автобусной станции, находящейся в деловом районе города.

– Нет, правда, все нормально, – сказала она, подняв руки и не давая мне приблизиться. В ее взгляде смешались отвращение и презрение. Я вела себя как идиотка, и все это видели.

– Пожалуйста, просто возьмите, – взмолилась я, и она забрала листочек, только бы заткнуть меня. – Я наверное еще просто не проснулась. – Мой заказ появился на стойке в бумажном пакете, как я и просила. Она только сейчас поняла, что ей придется ехать домой и переодеваться. Я видела это в ее взгляде. Позади нее на парковке, верх кабриолета уже почти закрылся. – Ну хотя бы позвольте заплатить за ваш кофе! – воскликнула я, потянувшись, будто решив схватить ее за руку.

Девушка быстро отскочила назад.

– Я уже заплатила за него, – ответила она. Веселья в ней не осталось ни капли. Скривившись, она оттянула рукав свитера и посмотрела на часы. – Билл, мне пора. Отмени заказ.

– До завтра, Барби, – крикнул он в ответ, и я едва сдержалась. Барби? Серьезно? Это хоть законно?

Зато верх машины был уже закрыт.

– Подождите! Ваш кофе! – воскликнула я, схватив свой заказ – точную копию ее, и побежала за ней.

– Послушайте, все в порядке! – сказала девушка, начиная злиться, и направившись к выходу. – Мне надо ехать домой и переодеться. Просто забудьте обо всем, ладно? Всякое случается.

Я застыла на месте с нечастным выражением лица, когда она выскочила на улицу. Да всякое случается, особенно когда все правильно спланируешь. Колокольчики на двери весело звякнули, и я печально опустила глаза.

– Ну, я пыталась помочь! – сказал я всем, и, метнувшись к столику, начала складывать вещи обратно в сумку.

Толкнув дверь на улицу, я поспешила за девушкой. Она уже почти дошла до своей машины и удивленно дернулась, когда заметила меня.

– Честное слово, все нормально! – произнесла она, сделав вид, что видела, как я подошла. Я почти улыбнулась. Дженкс подлетел ко мне, и я поправила шарф, пока он забирался внутрь.

– Эй, тебе не кажется, что на улице похолодало? – спросила я пикси, цокая каблучками по асфальту, скорее, чтобы убедиться, что он следит за своей температурой, нежели чтобы просто поболтать.

Дженкс плотнее укутался в шарф.

– По сравнению с утром температура упала на два градуса. Ночь мы проведем в церкви.

По венам заструился сладкий и прекрасный адреналин. Блондинка стояла у машины, бормоча под нос ругательства и безуспешно пытаясь найти ключи в своей сумочке. Схватить человека так просто, что я порой удивляюсь, почему людей не похищают чаще. Она так разнервничалась, что даже не заметила, что верх машины закрыт.

– Вот, возьми деньги! – сказала я, протягивая к ней руку и подходя ближе. – Я должна тебе за кофе.

– Я же сказала, что все в порядке! – крикнула она, разозлившись. Так и не найдя ключ, она забралась в машину, решив, что там безопаснее. Дверца захлопнулась, но я так и стояла рядом, постукивая в окно. – Оставь меня нахрен в покое! – закричала женщина, положив сумочку на колени и раскрыв ее. – Боже, ты что, пытаешься со мной заигрывать?

Айви, сидящая на заднем сиденье, придвинулась ближе, и обхватила ее шею своей бледной рукой.

– Нет, мы просто похищаем тебя, – прошептала она. – Поверь, разница есть, но думаю, если бы мы заигрывали, ты бы удивилась еще больше.

Женщина втянула воздух, чтобы закричать, но я постучала в окно и покачала головой.

– Я бы на твоем месте не стала кричать, – прошептала ей Айви, сверкнув спокойными карими глазами.

– Ага! – крикнул Дженкс, зависнув возле окна на уровне ее глаз. – Ты еще больше распалишь ее. И поверь мне, тебе она такой не понравится.

– Отопри дверь, – потребовала Айви, и Барби, сильно испуганная, трясущейся рукой поддела защелку.

Я открыла дверь, и чтобы не пугать ее еще больше, широко улыбнулась, но кажется, добилась обратного эффекта.

– Подвинься, – попросила я, указав на соседнее сиденье. – Давай, двигайся, вешалка. Сядь на пассажирское сиденье.

– Деньги? – спросила она побледнев. – Тебе нужны деньги? У меня нет бримстона. Вот, возьми мою сумочку. Держи!

– Я уже был в твоей сумочке, – сказал Дженкс, усевшись на приборную панель. – Денег там нет.

– Просто подвинься, – сказала я, боясь, что могу привлечь к себе ненужное внимание. – Давай же, Барби, или я превращу тебя в лягушку.

Дженкс загудел крыльями, сыпля радостно серебристой пыльцой.

– Она так и сделает! – предупредил он. – Я как-то раз был размером с человека.

Айви закатила глаза, но женщина все же неловко сдвинулась в сторону.

– Тебе пора прекратить отзываться на глупые прозвища, которые придумывают окружающие, – пробормотала Айви, сдвигаясь в сторону вместе с ней. – Это не уважительно по отношению к тебе.

Мое настроение улучшилось и, наклонив вперед сиденье, я поставила свою сумочку и пакет с кофе на пол.

– Барби – ее настоящее имя, – объяснила я, усевшись, и Айви вздрогнула.

– Извини.

– Пожалуйста, не делайте мне больно! – взмолилась Барби, уже по-настоящему испугавшись. Мне даже стало ее немного жаль, но, забрав протянутые Айви ключи, я завела двигатель, наслаждаясь его тихим урчанием.

– Мы не собираемся тебе вредить, – сказал я, аккуратно сдавая назад и выезжая с парковки. – Поэтому, пожалуйста, не провоцируй нас. Нам лишь нужна твоя машина на пару часов, потом мы высадим тебя в деловом центре Цинциннати. У тебя будет готовая история для книги, может даже фильм снимут. Ладно?

Барби облизала губы.

– Ты ведь Рэйчел Морган, да? – спросила она, широко раскрыв глаза.

Я переглянулась с Айви в зеркало заднего вида, не уверенная, радоваться или нет. Айви пожала плечами, и когда Дженкс захихикал, я обернулась к женщине, мило улыбаясь:

– Ага – это я. И ты поможешь нам спасти мир. Где ты обычно паркуешься, Барби?

Глава 21

– Но я хочу помочь вам спасти мир! – жалобно проныла Барби, пока я усаживала ее на заднее сиденье такси, придерживая рукой голову, чтобы она не ударилась. Руки Барби были сцеплены теми пушистыми наручниками из моей сумки, и координация движений у нее слегка хромала. – Я могу помочь. О боже, не бросайте меня здесь. Тут воняет старыми такос! (прим. пер.: мексиканское блюдо)

Сморщившись, я сняла у нее с шеи карточку доступа в музей и засунула к себе в задний карман.

– Лари любит простой черный кофе, Сьюзан с тыквенным сиропом, а Френк - чай с молоком, правильно?

Дженкс нетерпеливо кружил над крышей такси.

– Ты опоздаешь в свой первый день, – предупредил он.

– Да, но я могу помочь! – настаивала девушка, и я, наклонившись, сняла с нее туфли. У моих каблук был слишком низким, а чары двойника роста не прибавляют, только копируют внешность. Так что лучше казаться одного роста.

– Доверься мне, – сказала я, выбираясь. – Ты очень нам помогла. Серьезно.

Я выпрямилась и оглядела пустой парк, надеясь, что никто не наблюдает за нами из домов напротив. Айви, склонившись, разговаривала с водителем. Передав ему толстую пачку денег и позволив заглянуть в свой вырез кофты, она дала указание отвезти женщину в больницу, причем в отделение для душевнобольных. Согласно закону, они должны были осмотреть и опросить всех привезенных туда, и, выслушав рассказ Барби, врачи явно задержат ее надолго. Лучшего способа избавиться от этой блондинки за такой короткий срок я придумать не смогла. Да, это низко, но лучше уж так, чем запереть ее в багажнике машины или оставить где-нибудь связанной.

– Все понятно? – спросила я водителя, посмотрев ему в глаза через зеркало заднего вида, и он согласно кивнул.

– Подожди! – крикнула Барби, когда я захлопнула дверцу, и она застучала в нее закованными в пушистые наручники запястьями. – Как я узнаю? – Ее голос через стекло звучал приглушенно, но разборчиво. Я махнула водителю опустить ее стекло, и она склонилась ко мне, тяжело дыша. – Откуда я узнаю, что вам удалось спасти мир?

Да, она расскажет им много, много интересного. – Если мы все будем живы в субботу, значит, все получилось, – ответила я и постучала по крыше такси, давая водителю знать, что можно ехать.

– Я же хочу помочь! – крикнула она, когда машина тронулась с места, и Айви, подойдя, встала рядом. Дженкс подлетел, зажав в руке прядь волос Барби. Я забрала ее и опустила в сосуд с чарами двойника. Прежняя линия, бегущая здесь, и раньше была почти негодной – она проходила прямо через озеро искусственного происхождения и терялась под мостом над сдвоенными озерами. Сейчас же все линии были не сбалансированы и гудели от резонанса. Работать с ними было очень сложно.

Я вздрогнула, когда чары активировались, и сунула их в карман. Дженкс протяжно присвистнул, а Айви кивнула. Я посмотрела на свои руки, и хотя мне казалось, что ничего не изменилось, они видимо что-то увидели. Даже мой голос стал походить на голос Барби. Незаконно. Все что мы делали сегодня, было незаконным, хотя нам это не впервой. Как же я докатилась до того, что нарушаю закон ради помощи Тренту? Помогаю ему спасти мир.

Может, это мне стоило ехать в том такси в больницу?

Заметив мое состояние, Айви обняла меня за плечи и развернула к припаркованному мустангу.

– Ты хорошо с ней обошлась, – сказала она, пока мы шли по обледеневшему за ночь тротуару. – Я бы поступила иначе. У нее будет незабываемое утро, но уже к ланчу она вернется домой. Даже не заморачивайся.

– Мне не нравится, что нам пришлось привлечь к делу ее, – проговорила я, когда мы подошли к машине Барби. – Боюсь, что попытка выдать себя за нее закончится арестом. Я не смогу изобразить реального человека.

– Ага, – поддакнул Дженкс, разглядывая себя в зеркало заднего вида. – Она слишком подвижная.

Нахмурившись, я открыла дверь машины и села на сиденье, не отрывая ног от асфальта.

– Ты хоть раз притворялась тем, кем не являешься? – спросила я, стянув свои сапожки и бросив их назад. Затем надела туфли Барби на высоком каблуке.

– Постоянно. – Айви смотрела не на меня, а на Низины, расположенные за рекой.

– Я не об этом, – сказала я и, используя ключи Барби, завела машину Барби. Мне все это не нравится. Совершенно. Но мне нужны те кольца, и это единственный способ получить их.

Айви посмотрела на меня в открытое окно. Мне было не по себе, потому что в машине все еще пахло духами Барби.

– Ты готова, или хочешь прекратить все прямо сейчас?

Дженкс завис возле Айви. Переключив на заднюю передачу, я сдала назад. Ей, как и мне было хорошо известно, что выбора у нас нет. И все же я обдумывала ее слова, пока мы ехали к недалеко расположенному музею. С каждой минутой я злилась все больше и больше. Мы решились на подмену, хотя у нас не было времени на подготовку, лишь потому, что я была знакома с планировкой музея. Там одно время работал Ник, и он не раз устраивал мне приватные туры. Цокольный этаж представлял собой лабиринт складских и офисных помещений, где и будут храниться экспонаты до ночи перед выставкой.

Я свернула на парковку музея, и Айви, ехавшая в мамином синем бьюике, последовала за мной. Зная, что так поступила бы Барби, я припарковалась в отдалении, где никто не поцарапает мне дверку и куда не доберётся полуденное солнце. Айви медленно проехала мимо, поставив машину ближе к выходу. Она будет играть спонсора, пришедшего оценить выставку с блокнотом и складным стулом. Когда я спущусь вниз, Дженкс отнесет ей мое удостоверение, и она спустится на лифте и расчистит нам путь.

Напитки, купленные для коллег, давно остыли, и я, подхватив бумажный пакет, выбралась наружу и, присев на корточки, положила ключи на переднее колесо, как и обещала Барби. Холодный кофе выбивался из придуманной нами истории, поэтому, дотянувшись до линии, я подогрела напитки, старательно концентрируя мысли на темной, горьковатой жидкости, чтобы ненароком не нагреть, скажем, жидкость в радиаторе.

Я даже не обернулась, когда Дженкс, поехавший вместе с Айви, подлетел ко мне и молча начал прятаться под мои распущенные как у Барби волосы.

– С ней все будет в порядке, – сказал Дженкс, устраиваясь удобней за занавесом из моих волос.

Мне не понравилось, что мои эмоции видны невооруженным глазом, но я промолчала. Барби не одела бы на работу темные брюки и свитер, полностью скрывающий грудь, но и на этот случай у меня была отговорка. Раз уж я вроде как опоздала на работу, то по ступеням я взбежала быстро и игриво, попутно ища в сумочке удостоверение.

– Эти каблуки просто убивают меня, – пробормотала я, добравшись до дверей, и охранник распахнул их передо мной.

– Расслабься, Рэйч. Ты потеешь.

Да, я потела, потому что мне не нравилась эта ситуация. Я похитила женщину и сейчас, ранним солнечным утром, прикидывалась ею. И меня не покидало чувство, что Ник находится поблизости и наблюдает за мной.

– Эй, привет. Я опоздала! – воскликнула я оживленно, стараясь вести себя так же подвижно, как Барби, и потянулась к двери. – Какая-то ведьма облила меня кофе, и мне пришлось ехать домой и переодеваться.

Ларри, если верить бейджу на груди, улыбнулся мне и придержал дверь. Я проскочила внутрь.

– Ну, еще пять минут в запасе у тебя есть, – сказал он. Я замерла, оказавшись в огромном холле, по которому гуляло эхо. Черт, я забыла, какой напиток предназначался ему.

– Хотя на твоем месте, я бы поторопился, – добавил он и его глаза сверкнули, когда мужчина взял у меня высокий стаканчик с пометкой «черный кофе». – Бул вышел на тропу войны.

Мое облегчение, что он сам взял кофе, мгновенно умерло. «Бул? » – подумала я, перехватив пакет с кофе, чтобы протянуть ему свой пропуск.

– Спасибо, что предупредил, – поблагодарила я, закатив глаза. Мне показалось, что мужчина ожидал чего-то в этом роде.

– Спасибо за кофе, – он отсалютовал стаканчиком и, услышав вдалеке мужской голос, убрал кофе за стойку охранника.

Я напоследок улыбнулась ему и отвернулась с колотящимся сердцем. Барби работала возле информационного стенда на другой стороне холла, но их там было два, и я не знала, к которому мне следует подойти. Лифт в подвал был за главным залом, но еще в подвал вела лестница, находящаяся напротив поста Ларри, о которой знали лишь работники и их бывшие девушки. Цокая каблучками по мраморному полу, я направилась к женщине, наблюдавшей за мной из информационной будки. Готова поспорить, что это Сьюзан.

– Барб! – послышался резкий мужской голос, и я улыбнулась Сьюзен, встретившись с ней взглядом.

Крылья Дженкса щекотали мне шею.

– Эй, Барби? – напомнил он, и я поняла, что окликнули меня.

Чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, я обернулась и увидела парня в твидовой жилетке, стоящего возле сувенирного магазинчика.

– Подруга, где мой чай? – добродушно крикнул он, и я направилась к нему. Видимо, это Френк.

– Прости! – отозвалась я, быстро шагая к нему. Мой голос эхом отражался от стен. Дженкс слетел с моего плеча, и, застегнув молнию на куртке, метнулся в вентиляцию, чтобы добраться до главного щитка охраны. – Я сегодня вся на нервах. Какая-то ведьма в «У Джун…» в смысле в кафе у Марка облила меня кофе, и мне пришлось ехать домой и переодеваться. У меня в голове полная каша, думать вообще пока не получается.

Френк забрал свой чай, улыбаясь мне.

– Слава Богу… – протянул он, осматривая меня с ног до головы. – В кафетерии продают какие-то помои. И честно говоря, не понимаю, почему ты чаще не надеваешь черное. Это ведь классика, и с твоей-то фигурой никто и слова не скажет. Иди уже. Тебе надо создать видимость бурной деятельности. Он и правда вышел на тропу войны. Какой-то упрямец все время дергает его цепь, а бодают потом нас.

Я искренне улыбнулась этому парню, и он, сделав глоток, махнул мне идти.

– Спасибо, – сказал я, предполагая, что Френк и Барби хорошие друзья. Он улыбнулся в ответ, и снова сделал глоток чая.

– Черт подери, подруга! – театрально воскликнул он. – Как тебе удалось привезти его сюда еще горячим?

Ларри начал отпирать магазинчик, и я поспешила к женщине. Видя ее темно синий полиэстровый костюм и белую блузку, трудно было не догадаться, что она работает гидом. Она удивленно приподняла брови, когда увидела мой темный наряд.

– Сьюзан, – выпалила я, прежде чем она скажет что-либо. – Боже мой! Ты не поверишь, что со мной случилось этим утром. – Я нервно вступила за стойку, молясь, и надеясь, что все делаю верно. – Как там Бул?

Сьюзан отпила свой латте с тыквенным сиропом, и я облегченно выдохнула, радуясь, что решила остановиться на темной одежде.

– Он просто в ярости, – сказала она, довольно замычав, когда распробовала латте и потом слизнула пенку с губ. – Что-то не так с этой эльфийской выставкой. Спасибо, сегодня кофе просто отличный. А черный тебе очень идет. Как вообще дела?

Я пожала плечами, не решаясь сесть на стул, пока не буду уверена, что эта моя стойка.

– Ведьма облила меня кофе. Как тебе моя сумочка? – я показала ей свою сумку. – Она не сочетается с вещами, но у меня не было времени подбирать. – Сьюзан пожала плечами, и я положила сумочку на стойку рядом с моим кофе. – А что не так с эльфийской выставкой? – переспросила я, поглядывая на камеры, висящие под потолком и ища следы пыльцы Дженкса. У нас не было времени, чтобы все детально спланировать, и хотя я любила работать, полагаясь только на интуицию, не хотелось бы, чтобы все рухнуло только из-за новой охранной системы.

Держа кофе в руке, Сьюзан посмотрела на первого зашедшего посетителя.

– Там что-то не так с сигнализацией. Ну вот и посетители. Неужели уже пятница?

– Не сглазь, – прошептала я. Прижав руку к животу, я отступила назад, не желая проводить экскурсию. В двери уже входили две мамаши с тремя детьми. Они пристроили свои коляски и забрали сумки с подгузниками, а дети в это время голосили, слушая раскаты эхо. Следом вошла Айви, и Ларри заинтересовано посмотрел на ее сумку с торчащим блокнотом. Ее пропустили, и она быстро зашагала вперед, обойдя мамаш с их детьми, и сжала челюсть, потому что все приходилось придумывать на лету.

– Мне что-то нехорошо, – сказала я, стоя за информационной стойкой, будто это мое рабочее место. Сьюзан, кажется, не видела в этом ничего странного, и я решила остаться тут.

– Ты ужасно выглядишь, – заметила Сьюзан, обеспокоенно уставившись на меня. – Ты лучше присядь, а я проведу первый тур.

– Спасибо, – прошептала я, сползая на стул.

– И раз уж ты остаешься, разложи правильно брошюры, ладно? – добавила она весело, и, подхватив карту, собралась подойти к мамашам, которые пытались собрать детей и пройти в холл.

Она с притворной заботой похлопала меня по плечу, и я кисло на нее глянула. Кажется, я все делаю правильно. Айви уже ушла, и я посмотрела в сторону коридора ведущего к лестнице и к комнате отдыха персонала. Я с трудом могла дождаться возращения Дженкса. Чем меньше мне придется изображать гида-Барби, тем лучше.

– Доброе утро! – сказала Сьюзан, подойдя к женщинам и держа в руке карты. – Если вам интересно, ближайший тур начинается в главном зале. Тур бесплатный и займет сорок минут. Если хотите начать чуть позже, я подойду через пять минут.

Дженкс рухнул сверху, до смерти напугав меня, и я скрыла удивленный возглас за кашлем.

– Айви болтается недалеко от лифта, ведущего в подвал, – доложил он, ухмыляясь, потому что ему удалось напугать меня. – Я запущу сигнализацию во внутреннем дворе. Не двигайся с места, пока она не зазвенит во второй раз. Поняла?

– Второй сигнал, ясно, – сказала я, отмахиваясь от его пыльцы, чтобы Сьюзан, если повернется, не увидела ее.

– Как только спустишься вниз, передашь пропуск мне, и я подниму лифт наверх для Айви.

План был неплох, но я знала, что всевозможные “а что если? ” сейчас сводят Айви с ума.

– Поняла, второй сигнал. Лети! – прошипела я, видя, что Сьюзан не удалось уговорить женщин на экскурсию, и она идет ко мне, прижав карты к бедру.

Показав мне два больших пальца, Дженкс опустился почти до самого низа стойки и улетел, держа высоту на уровне икр. Его пыльца периодически мерцала, опадая на мраморный пол.

– Ставки будут? – спросила Сьюзан, прислоняясь к стойке, и напоминая уставшего туриста. Я удивленно на нее уставилась, и она, глянув на часы, добавила: – Успею ли я смыться до прихода Булла?

– А-а, ты об этом… – уклончиво ответила я, и она, наклонившись, заглянула в холл, ведущий в главный зал.

– Черт, они не собираются меня дожидаться, – сказала она, отступая назад. – Барб, я пойду перехвачу их. Не хочу находиться здесь в течение следующего часа. Если кто-нибудь появится, отправляй их ко мне. Я придержу их в главном зале до времени начала экскурсии.

Я сморщилась, будто собиралась начать возражать, но тут раздался тонкий и раздражающий вой сигнализации. Пульс ускорился, и я крутанула поддельные кольца на пальцах.

– Иди же, – сказала я, желая скорее выбраться отсюда. – Наверняка это просто сбой системы. – Она нерешительно замерла, и я добавила: – Или потеряешь клиентов.

Быстро вздохнув, женщина перегнулась через стойку и взяла флажок гида.

– Спасибо. Должна буду.

Цоканье ее каблучков затихло вдали вместе с ревом сигнализации.

– Нет, спасибо тебе, – сухо сказала я и помахала Френку, стоящему в проеме сувенирной лавки. Он быстро заскочил внутрь, и я обернулась на стуле, заметив трех мужчин, с важным видом направляющихся к кафетерию. Один был в костюме и при галстуке, на втором была униформа охранника, а третий был, судя по одежде, техником. Так держать, Дженкс!

– Барб! – окликнул меня мужчина в костюме, не сбавляя скорости. – Я хотел поговорить с тобой. Где Сью?

Я беззаботно крутилась на кресле.

– Ведет экскурсию, – ответила я, уставившись наверх в поисках пыльцы пикси.

– Никуда не уходи. – Опустив голову, он рявкнул в рацию: – Ответ мне нужен немедленно, а не через пять минут.

Только они скрылись в коридоре, как сигнализация снова заревела. Я улыбнулась, услышав сдержанные мужские ругательства. Френк смеялся. Я видела, как он трясется от смеха за своими стеклянными стенами.

Пришло время уходить, и я, подхватив сумочку, поставила на стойку табличку “Вернусь через пять минут”.

– Я в туалет, – проговорила одними губами Френку, когда он посмотрел на меня. Он кивнул и вернулся к тестированию наушников для выставки “Успокаивающие звуки природы”. Сигнализация продолжала гудеть, и я направилась в сторону туалета для сотрудников музея. Помахав Ларри, я спустилась по ступеням в прохладный лестничный колодец и провела картой Барби по считывающему устройству, расположенному в самом низу лестницы.

Цементные стены были выкрашены в белый цвет, а плитку на полу не меняли, видимо, еще с шестидесятых годов. На стыках плитки въелась грязь, и казалось, ее не мыли уже лет пять. С колотящимся сердцем я нащупала в кармане чары двойника, желая скорее избавиться от них. Стуча каблуками по плитке, я пробралась мимо комнаты отдыха персонала, стараясь идти как можно тише, но тут услышала писк микроволновки.

– Барб! – окрикнул меня кто-то, и я испуганно замерла.

Вот дерьмо.

– Да?

– Бул ищет тебя.

Я выдохнула.

– А зачем, по-твоему, я сюда спустилась?

Кто бы не находился на кухне, он рассмеялся, и я быстро проскочив до конца коридора, я вошла в кабинку и сразу сняв туфли, сунула их в сумку. С трудом представляя, где хранятся экспонаты, я мысленно представила лабиринт, радуясь, что Ник в свое время провел меня по всем закоулкам музея.

Шум крыльев Дженкса становился все громче.

– Сколько времени у нас в запасе? – спросила я, когда пикси резко обогнул угол, пролетев очень близко к стене, и его пыльца дугой посыпалась на пол.

– Все зависит от того, как долго будет работать сигнализация, – ответил он, и будто от одного упоминания, она выключилась. – Семь минут, – пробормотал он. – Где находится это эльфийское дерьмо?

– Нужно было лезть сюда ночью, – сказала я, и пикси слетел с моего плеча, быстрее, чем я метнулась с места.

– Ночью музей охраняют собаки! – ответил он, зависнув возле стеклянного окошка на двери, прежде чем перелететь к следующему.

Плитка сменилась ковровым покрытием, и в воздухе стало пахнуть лимоном, а не протухшей рыбой. Мы приближались, и я достала удостоверение Барби.

– Люблю собак, – сказала я, заглядывая в комнату, в которую влетел Дженкс. – Мы с ними быстро находим общий язык. – Семь минут, значит? Тык впритык получается.

– Рэйч!

Дженкс завис в трех дверных проемах от меня, сильно сыпля пыльцой. Я рванула вперед. Не успела я добежать, как он нырнул под дверь, и в окошко на двери я увидела длинный стол, на котором были разложены артефакты в коробочках, уже готовые к выставке. Сердце забилось быстрей.

– Нашел! – пропел Дженкс. – Воспользуйся своей карточкой.

Я радостно провела карточкой и дверь, щелкнув, открылась. У Барби был доступ, позволяющий спуститься сюда, но благодаря Дженксу, охранная система зафиксирует не ее номер карты, а того, кто последний спускался сюда.

– Начинаем, – сказала я, заходя внутрь и отцепляя пропуск со шнурка. Дженкс ухватил его и полетел в сторону лифта, сильно покачиваясь. Мне не нравилось, что нам пришлось разделиться, но если все пойдет, как задумано, то скоро к нам присоединится Айви.

– Все идет по плану, – сказала я, захлопнув за ним дверь и обернувшись. «Риффлетик», – подумала я, взглядом ища на столе кольца. Мне нужна пара предоставленная семейством Риффлетик. Эти кольца подходили идеально, и их характеристика была очень близка к заявленной Риффлетиками. Я нашла два подтверждения в книгах Трента. Черт, их же надо было вернуть в библиотеку этим утром.

Я сняла чары двойника, и вздрогнула, чувствуя, как их магия покидает меня. Я улыбнулась, увидев, что все кольца сложены в одном кейсе. Прочитав подписи под парами колец, улыбка медленно сползла с лица. Здесь не было колец от Риффлетик.

Начиная волноваться, я обошла все выставочные экспонаты, решив, что для такой ценной реликвии, как эльфийские свадебные кольца, видимо, выделили отдельный выставочный кейс. На столе были статуэтки, книги, картины и даже старинный чайный набор, но никаких других колец.

– Твою ж мать! – прошептала я, услышав тихие шаги в коридоре, и замерла, увидев две из трех карты таро, висевшие ранее в гостиной у Трента. Неужели Риффлетик забрали свои кольца из выставочной коллекции, когда узнали, что они мне нужны?

Считыватель карт пикнул, и я раздраженно обернулась к двери.

– Где кольца Риффлетиков? – спросила я входящую Айви и замерла, осознав, что это не она.

Миниатюрная женщина в строгой юбке и лабораторном халате стояла возле двери, уставившись на меня. У ее очков были толстые стекла, а в руках она держала папку и чертеж похожий на схему музея.

– Кто вы такая? – спросила она почти оскорблено. – Вам не разрешено здесь находиться.

«Дерьмо на тосте! » – подумала я, обходя стол, и решив идти напролом.

– Я спросила, где кольца Риффлетиков? – повторила я язвительно, жалея, что у меня в руках нет планшета или еще чего. С помощью планшета и каски можно пробраться куда угодно. – Я пролетела пол страны, чтобы забрать эти дурацкие кольца, а их здесь нет. Вы кто такая?

Слегка наклонив голову, женщина осмотрела меня подозрительно.

– Марси. Я отвечаю за расположение артефактов на выставке. Кольца Риффлетиков уже забрали.

– А то я сама не вижу, – ответила я, хлопнув себя по бедру, будто она несла чушь. – Если кольца Риффлетиков не будут выставляться, значит, их надо вернуть в поместье Камберленд. – Женщина нахмурилась и я, фыркнув, продолжила. – Вам надо пересмотреть охранные положения вашего учреждения. Боже, да даже я пробралась сюда без проблем.

Марси заглянула в свою папку.

– У меня не числятся артефакты, принадлежащие Камберлендскому поместью.

– Вы что, потеряли наши кольца? Какой же у вас бестолковый музей!

– Наш музей один из древнейших в Соединенных Штатах, – возмущенно ответила она. – Ни с места. – Не отводя от меня взгляда, она отошла к настенному телефону. На вид он был одного возраста с тем ковровым покрытием.

– Стоять на месте для меня не проблема. Я не уйду отсюда, пока мне не вернут кольца, – сказала я заносчиво. Черт тебя подери, Айви, где же ты? – Не могу поверить, что вы умудрились потерять их.

– Как вы сказали, вас зовут? – спросила девушка, и мы обе уставились на пискнувший детектор на двери.

«Айви», – подумала я с облегчением и задохнулась от гнева, увидев входящего невозмутимого и спокойного Ника, одетого в серый полосатый костюм и синий галстук. Я почти не узнала его с зализанными назад волосами и в этих начищенных до блеска туфлях. Кери и Пирс умерли из-за него. Я с трудом сдерживалась, желая перескочить разделяющий нас стол и наброситься на него. Я сжала зубы, когда наши взгляды встретились, и он улыбнулся мне.

Женщина повесила обратно телефонную трубку.

– А вы кто такой? – спросила она, поправив очки на носу.

Ник улыбнулся и достал из кармана бумажник.

– Ник Спарагмос, ФВБ, – ответил он, и я не смогла сдержать саркастичный смешок. – Слава Богу, вы нашли ее, – добавил он, хмуро уставившись на меня, и распахнув бумажник, показал удостоверение. Он захлопнул его, прежде чем Марси успела хоть что-то прочитать, и убрал обратно в карман. – Подними руки вверх и сожми ладони в кулаки, – сказал он мне. – Не усложняя себе жизнь.

«А что, разве мы окружены? » – подумала я кисло, но он встал точно возле двери, загородив собой выход. Если им завладел Ку'Сокс, то мне точно запретят появляться в музее за подрыв чего-нибудь или пожар… или еще бог знает что. Я отошла от стола, на который до этого облокачивалась.

– Коснешься меня и ты труп, Ник. – Черт подери, и как мне теперь достать кольца? Дело не только в том, что они пропали, ведь стоит мне взять те, что были вторыми по списку, и он обязательно доложит Ку'Соксу.

Женщина переводила взгляд с меня на Ника.

– Немедленно расскажите, что здесь происходит, – угрожающе произнесла она, и я, прислонившись к стене, махнула рукой в сторону Ника, ведь мне самой было интересно, что он придумает.

– Эта женщина – Ле'Эрч, печально известная воровка из Великобритании, – сказал Ник, указывая на меня и подойдя ближе. – Разве у вас она не числится в розыске?

– Бог. Ты. Мой, – проговорила я, не веря своим ушам. – Ник, ну я тебя умоляю, ты что сделал из моего имени анаграмму? Ты это серьезно?

Ник сжал челюсть и шагнул ближе. Теперь он находился достаточно далеко от двери и у меня появился шанс прорваться, но без колец, которых, кстати, здесь нет, я все равно проживу недолго.

– Она часто представляется агентами крупных корпораций и уходит непойманной с бесценными артефактами, – добавил он, и рука женщины снова потянулась к телефону.

Как же долго он подслушивал под дверью, и где, черт побери, Айви и Дженкс?

Но ведь не только Ник может сочинять увлекательные истории.

– Марси, этот придурок мой бывший парень. Он не работает в ФВБ и преследует меня всю последнюю неделю. Это он вор.

Ник фыркнул.

– Это я-то вор? – переспросил он оскорблено, подступив ко мне еще на шаг. Странно было видеть его в костюме и галстуке. – Не я собираюсь украсть древний эльфийский артефакт, чтобы разрушить лей-линии. Ты угроза для всего мира, и я лишь пытаюсь остановить тебя.

– Да как ты смеешь меня обвинять! – крикнула я. – Я же пытаюсь его остановить. – Его челюсть напряглась, и я обернулась к Марси. Она еще не подняла трубку телефона, но явно собиралась. – Марси, простите меня, – сказала я, пытаясь все же убедить ее, что Ник мой бывший и что он преследует меня. – Я оформлю судебный запрет, как только выберусь отсюда. Он не работает в ФВБ. Вся эта сценка организована, чтобы поссорить меня с боссом. Если я не привезу эти кольца, мне конец. – Ну что ж, довольно близко к правде.

Ник раздраженно фыркнул, когда Марси, начав верить мне, уставилась на него подозрительно.

– Вы оба, стойте, где стоите.

– Она уже что-нибудь забрала? – спросил Ник, но прозвучало это неубедительно. – Какие кольца, она сказала, ей нужны?

Марси прищурилась, и, видимо, снова начала доверять ему.

– Кольца Риффлетик.

Ник заглянул в кейс с кольцами.

– Там не хватает пары.

– Неправда! – воскликнула я оскорблено, но Марси уже вышла из своего угла, чтобы взглянуть самой. – Не подходите! – крикнула я, когда она склонилась над кейсом, и Ник схватил тяжелую вазу. Она врезалась в затылок Марси, но не разбилась. Женщина, замерев на секунду, рухнула на пол, широко раскрыв глаза.

– Ах ты сукин сын! – сказала я, бросаясь вперед, чтобы подхватить ее. Мои босые ноги впились в ковровое покрытие, но я пыталась удержать женщину. – Какого черта ты творишь? Теперь к делу припишут нападение!

Дверь пискнула, и Ник едва успел отскочить, как Айви резко распахнула ее.

– Предлагаю повесить все на него и свалить отсюда к чертовой матери, – сказала она, заходя. Следом влетел Дженкс с обнаженным мечом, сыплющий угрюмой синей пыльцой. Что-то пошло не по плану. И где Джакс?

Я аккуратно положила Марси на пол. Поднималась я настолько злая, что готова была впечатать свой кулак в его улыбающуюся физиономию. Ник отступил назад, подальше от Айви. Он все еще был игрушкой Ку’Сокса. Сразу видно.

– И что ты здесь забыла? – спросил Ник лениво, склонив голову, чтобы видеть и меня и ряды артефактов на столе.

Дженкс приземлился на плечо Айви, и расстроено спросил:

– Может, просто свалим отсюда?

Но я ведь так и не нашла нужные мне кольца, поэтому я отрицательно качнула головой. Ник широко улыбнулся.

– Ты ведь не нашла то, за чем пришла? – насмешливо спросил он, проведя пальцем по стеклянному кейсу, специально оставляя разводы.

– Пирс и Кери погибли из-за тебя, – обвиняюще бросила я. – Как ты смеешь улыбаться мне.

Его улыбка пропала, хотя не могу сказать с уверенностью, было ли его раскаянье искренним или наигранным.

– Мне жаль, что все так сложилось. Я не знал, что он решит их убить.

– Он же демон-психопат! – выкрикнула я, но когда Дженкс предупреждающе загудел крыльями и метнулся в коридор, я заговорила тише. – Ему не нужен повод, чтобы убивать людей, ему нужен повод, чтобы оставлять их в живых. Какой же ты тупой маг-самоучка, – сказала я насмешливо. – Ку’Сокс и тебя со временем убьет.

Ник хихикнул и одернул рукава, прикрывая манжеты. У Трента такой жест казался естественным, а у Ника выдавал нервозность.

– Я нужен Ку’Соксу. – Он склонился над кейсом с кольцами, упираясь руками в колени. – Мм. Кольца Риффлетик, значит? Я понимаю, почему их забрали с выставки. Это ведь свадебные кольца эльфов? Ты и правда выбрала их? – он выпрямился. – Хотя думаю, они больше подойдут, чем кольца непорочности.

Айви придвинулась к нему на дюйм ближе, но Ник заметил это и покачал головой, останавливая вампиршу. Он все еще принадлежал Ку’Соксу, и я не хотела, чтобы здесь появился еще и демон. Если мы решим устранить Ника, то действовать надо молниеносно быстро. Хотя какая теперь разница? Мой главный план развалился на части. Ку’Сокс далеко не дурак. Он все поймет спустя три секунды после того, как Ник доложит ему, зачем я полезла в музей. Хотя может получиться извлечь из этого пользу.

– Ты не нужен Ку’Соксу, – сказала я язвительно, и Ник оторвавшись от экспонатов, посмотрел на меня так, будто я несу чушь. – Точнее будет сказать, что ты ему больше не нужен. Благодаря Тренту, тем детишкам с синдромом Розвуда больше не нужны твои бесполезные энзимы. Он еще не съел тебя лишь потому, что ты шпионишь за мной.

Ник улыбнулся, будто я дала ему свое благословление.

– Как и было сказано ранее, я ему нужен.

– Да? И сколько еще ты ему будешь нужен? – спросила я. Дженкс все еще казался очень расстроенным и сейчас летал под потолком в холле, недалеко от двери. Он указал на запястье, намекая, что нужно поторапливаться. Но Айви все еще находилась слишком далеко от Ника. – Может, ты и не заметил, но у меня теперь есть срок годности, – добавила я. – А послезавтра, что бы ни случилось, ты тоже станешь лишь мертвым грузом.

Ник нахмурился, и его пальцы задергались.

– А ты об этом и не подумал, да, долбодятел?

Он вздернул голову.

– Ты ничего не понимаешь, – он посмотрел на Айви. – Прекрати приближаться, вампир.

Айви отступила назад.

– Забирай его или просто забей, – сказала она. – Нам надо уходить.

– Забрать его с собой? – рявкнула я, вздернув подбородок. Повернувшись к Нику, я сказала: – Для тебя в мире не найдется достаточно глубокой или темной норы, когда Ку’Сокс решит, что ты ему больше не нужен и решит избавиться от тебя.

Покачивая руками, я направилась к двери, зная, что он приблизится, не желая выпускать меня, вот тогда я его и достану. Он протянул руку, и я даже позволила ему схватить себя за запястье.

– Нам же было хорошо вместе, – сказал он, а в глазах полыхал гнев.

– Да ну? Знаешь, тогда я еще была жутко глупа.

Схватив его запястье, я развернулась к нему спиной, и резким рывком перекинула его через плечо. Он рухнул на пол передо мной, застонав. Айви моментально оказалась рядом и ухватила своими тонкими руками его шею, даже хотя он уже был без сознания. Дженкс влетел, услышав шум, и теперь завис над нами.

– Когда ты хочешь, чтобы он проснулся? – спросила Айви, и мои губы изогнулись в хитрой ухмылке.

Пыльца Дженкса, сыпавшаяся на нас, была расстроено-синей.

– Как насчет никогда? – Предложил он. На его новых вещах я заметила большую дыру. Работа Джакса?

– Десять минут, – сказала я с отвращением, и она, отпустив шею Ника, толкнула его через всю комнату, в сторону низкого шкафа.

– Мне больше нравиться идея Дженкса, – проворчала она, поднимаясь.

– Да! Что с тобой не так, Рэйч? – огрызнулся Дженкс. – Ты же знаешь, что он не заслуживает снисхождения.

Я кивнула и обернулась обратно к кольцам.

– У всех есть своя роль, – сказала я, оглядев выложенные в кейсе кольца. Время поджимало, и я начала нервничать. И дело не в том, что я ухожу, оставляя Ника валяющимся на полу без сознания.

Айви подошла ко мне, от нее пахло темнотой и землей.

– Что бы ты ни взяла, он заметит и доложит Ку’Соксу.

– Тех колец, что мне нужны, здесь нет, – сказал я, жалея, что под рукой нет моей шпаргалки, но ведь у Марси есть список. – Дженкс, проверь записки Марси. Кто предоставил на выставку кольца подчинения демонов? – Кольца подчинения. Я совершаю ошибку. Огромную ошибку, но мне придется очень сильно рискнуть, если я хочу выжить.

Он присвистнул, и его пыльца стало немного светлее, когда он метнулся к женщине и стал рыться в ее бумагах.

– Мм, Кабеноч. – Он взмыл вверх и его пыльца, оседая на вельветовых стендах напоминая россыпь звезд в безлунную ночь. – Кабеноч. Немцы что ли?

– Нет, эльфы, – сказала я, найдя нужные мне кольца. Что-то во мне задрожало, когда я увидела их – простые полоски серебра. Они оба потемнели от времени, но одно выглядело так, будто его носили на руке, не знавшей физического труда, а второе – никогда не видело солнца. Рабы. «Должно сработать», – подумала я, искривив губы, когда вспомнила что мне еще восстанавливать эти чары.

– Ладно. Кейс под сигнализацией, да? – спросила я, и Айви осторожно сдвинула кейс, почти сняв его со стола. Дженкс подлетел под него, и со стороны двери послышались стоны Марси. У нас оставалось секунд тридцать, не больше. Мне не хотелось снова бить ее. – Дженкс, ну что там? – поторопила я, и мне на ноги посыпалась расстроено синяя пыльца.

– Стандартная вещь, – сказал он, оставаясь под кейсом. – С помощью пыльцы я смогу вырубить память устройства секунд на десять, так что работайте быстро. Готовы?

Я кивнула, не отрывая взгляд от выбранных колец и стаскивая с пальцев фальшивки.

– Я все еще не понимаю, как нам это поможет, – сказал Айви, удобней перехватывая кейс. – Он же узнает, какие кольца ты взяла.

– Не двигайся, – пробормотала я. – Дженкс, готов?

– По моему сигналу… Начали! – скомандовал он, и я раскрыла кейс, ощутив силу магнитного поля. Задержав дыхание, я схватила выбранные кольца и, надев оба на указательный палец, положила в кейс фальшивки. Айви удивленно уставилась на меня, когда я стала переставлять карточки с информацией о дарителе.

– Дженкс, сколько осталось? – спросила я. – Веди отсчет.

– Четыре, три, – отсчитывал он, и я начала тасовать таблички как уличный аферист-картежник. – Два, – сказал пикси, и я отдернула руки и захлопнула крышку. – Один.

Я встретилась взглядом с Айви, и она облегченно выдохнула. Легко управляясь с большим весом кейса, вампирша подвинула его на прежнее место. Дженкс вылетел из-под него, и мы дружно уставились на металлические полоски колец у меня на пальце. Они ощущались такими же безжизненными, какими и выглядели, но что-то во мне задрожало. Я могу вернуть их к жизни. Возродить заклинание и стать демоном работорговцем. Я вздрогнула.

– Может, теперь уже свалим отсюда? – нетерпеливо спросил Дженкс, все еще сыпля грустной синей пыльцой, и я, кивнув, вышла в дверь, даже не оглянувшись на Ника.

Попадись он мне еще раз, и ему так легко не отделаться.

Глава 22

Защитный круг гудел от чудесной чистой энергии, которую я черпала из восстановленной лей-линии, текущей на кладбище. Звук линии напоминал перезвон колокольчиков, но он почти терялся в хаосе резких рваных звуков, которые издавали все остальные линии. Расстроенная этими мыслями, я положила кольца подчинения на ладонь и, после утвердительного кивка Дженкса, начала стягивать ауру с руки, оставив ее голой и незащищенной до самого запястья.

Айви в углу комнаты начищала до блеска свою вторую любимую катану, и эти ритмичные звуки успокаивали меня. Но мне все равно было не по себе, когда я представила как тончайшая, похожая на дуновение ветерка струйка красной ауры, стекает по руке, напоминая рисунок вен, и, собираясь небольшой лужицей под кольцами, обволакивает их, пробуждая чары в холодном металле.

– Рэйч, пока все выглядит нормально.

Но мне так не казалось, и с быстро бьющимся сердцем я выдохнула, очищая сознание, оставив лишь мысли о кольцах. Красный уже впитался, и, чувствуя, как резонирует металл, я изменила цвет ауры на оранжевый, отчего по руке побежали мурашки.

Дженкс зашумел крыльями, и я нахмурилась. Айви тоже прекратила натирать меч и замерла. Я сгустила состав ауры, оплетавшей кольцо, потому что пока ничего не впиталось. Поглощай ее, черт подери! Но я знала, что это не поможет. Всю вторую половину дня я пыталась возродить чары в кольцах, и не разу у меня не получалось продвинуться дальше чем сейчас, и я даже не представляла почему.

– Черт побери все до Поворота и обратно, – пробормотала я, позволяя кольцам упасть на ладонь и опуская руку. Аура быстро стекла по моей руке, и я задрожала, снова чувствуя себя защищенной. Дженкс резко сложил крылья, и я сунула кольца в карман, будто они были моей позорной тайной.

– Если бы я лично не пробудила чары в тех кольцах, то в жизни не поверила бы, что подобно возможно и, наверное, решила бы, что Пирс просто обманул меня, – проговорила я расстроено, пока Айви крутила на солнце свое серый кусок стали. – И я не понимаю, зачем ты точишь этот меч. Он поможет не больше, чем кухонный нож при перестрелке.

– Никогда не помешает иметь запасной план, – ответила она тихо. – И сразу предупреждаю, даже не думай возражать и пытаться отговорить меня. Мы с Дженксом сможем сдержать любого демона у залива, пока вы с Квеном будете заниматься тем, чем должны.

– Я и не собиралась возражать, – ответила я, и ее рука, ритмично натирающая меч, замерла.

– Мм, ага. – По ее тону было понятно – она знает, что я соврала. Мне было бы куда легче действовать, знай я, что они дома и им ничего не угрожает. Завтра ночью будет теплее, чем сегодня, но все же не будет ли слишком холодно для Дженкса? Даже Айви станет больше обузой, чем реальной помощью, ведь ей нечем защититься от магии. Не случайно даже ОВ не посылали вампиров ловить ведьм. Присутствие Квена меня тоже не радовало, но уж если кто и сможет помочь мне, так это он.

– Не напрягайся и все получится, – посоветовал Дженкс. Я чуть не подпрыгнула, когда в воздухе пронесся крючок на веревке и, упав, зацепился за стойку. Следом из-за края показалось бледное, угловатое личико Бэль. Выполнив сальто, она забралась на стойку и, отойдя подальше от черновиков, лежащих на краю, остановилась посреди книг Трента. Я так и не вернула их в библиотеку. Интересно, какой штраф за просрочку мне выпишут?

«Не напрягайся», – подумала я, потянувшись за одной из книг. Можно подумать, все так просто. Я безрезультатно пыталась возродить чары этих дурацких колец с того самого вечера, как мы вернулись из музея. Будто что-то блокировало меня. Может, дело в том, что солнце еще не село? Самая идея колец подчинения казалась мне отвратительной. И теперь я добровольно пытаюсь возродить их магию. Я продолжала твердить себе, что все это ради благой цели, но разве я из тех людей, кто верит, что цель оправдывает средства?

– У нас все получится, – сказала я, бросив книгу Трента на стол, и ветер от нее растрепал тонкие черные волосы Бэль. – Невозможно проиграть с вампиром в авангарде и пикси в резерве.

Айви уставилась на меня, и я посмотрела на нее вопросительно, пока она не указала глазами на Дженкса. Он выглядел расстроенным и сидел, не шевеля крыльями. Черт подери! Предполагалось, что эти слова взбодрят их, а не напомнят ему о глупом сыне! Только позже он рассказал, что в конце коридора наткнулся на Джакса и основательно его отделал, чтобы тот не поднял тревогу. Уверена, с ним все в порядке, но Дженкс сильно расстроился из-за случившегося.

– Дженкс, – взмолилась я, и, вытерев руки о передник, села наискосок от Айви, прямо напротив Дженкса. – Мне жаль, что все так вышло с Джаксом. Но я бы соврала, сказав, что не рада этому. Мы спокойно вышли из музея и уехали, а не останови ты его, мы бы сейчас сидели в камерах.

На лице Дженкса застыла вина и печаль.

– Я избил его, – сказал он горько. – Порвал его крылья на лоскутки. Искалечил собственного сына. Он не сможет летать в течение нескольких месяцев, а может и никогда больше. – Черная пыльца собралась под ним на столе и начала стекать на пол. Рекс стала ловить ее лапой. – Он все еще мой сын, хоть и сбившийся с пути, невежественный и…

Опустив голову, он замолчал. Сердце сжалось в груди, и я положила ладонь полукругом возле Дженкса. Хотелось бы снова стать маленькой и быть способной обнять его, а может и встряхнуть.

– Его обманом увели с правильного пути, – сказала я тихо, и Дженкс резко вытер лицо. Его руки сверкали серебристой пыльцой. – Он твой сын, Дженкс. Что бы не случилось.

Дженкс расстроено плюхнулся на стол, скрестив ноги и опустив голову.

– Не думаю, что мой сын будет и дальше шпионить за нами. Я напугал его. Настолько напугал, что он поверил – стоит ему вернуться домой, и я убью его.

– Дженкс…

– Я в порядке, – бросил он так зло, что было ясно, он не в порядке. Подняв голову, он перелетел на подоконник и встал возле перевернутого стакана. Стоя спиной к нам, Дженкс уставился на покрытый тенями, предзакатный сад.

Мы с Айви обменялись взволнованными взглядами. Мне нечем было его утешить, ничего сказать.

– Он простит тебя, – заговорила Айви, и Дженкс резко развернулся. Его переполняла ярость, и я обрадовалась, что не заговорила первой.

– И откуда ты это знаешь? – бросил он, замахав крыльями так быстро, что они расплылись в яркое пятно, хотя его ноги не отрывались от подоконника.

Айви долго смотрела на холодный длинный кусок металла, который продолжала держать в руках.

– Я тоже как-то до смерти напугала любимого, – произнесла она тихо. – Я была молода и глупа. Игра во время секса вышла из-под контроля. Я глубоко впилась в горло и не могла остановиться. И проигнорировала его отказ. Я продолжала пить кровь, даже когда он взмолился прекратить. – Меч выпал из ее рук, и она опустила голову. – Я знала, что он способен вынести больше и что его боль быстро уйдет. Я считала, что у меня есть право по-своему оценивать его возможности, хотя на самом деле я спутала его ментальную защиту с эмоциональной. Я питалась его страхом, и выпила почти всю кровь, остановившись лишь в шаге от смерти.

Сказав все это, она посмотрела на Дженкса.

– Он простил меня. Со временем. Джакс тоже простит тебя.

Я неловко заерзала на стуле, предполагая, что она говорит о Кистене. Все сходилось. Кистен мог простить любого, потому что сам совершал поступки и похуже. Меня удивила эта мысль, неужели лишь те, кто творил ужасные вещи, смогут простить меня? «Прекращай так думать», – приказала я себе, нащупав выпуклость колец в кармане.

– Твой сын оступился, – сказал Айви, и Дженкс вздрогнул. – Ты побил его, вколотив в него, что подобные ошибки могут стоить ему жизни. Ты отпустил его, дав понять, что если он не уйдет, ты вернешься и закончишь начатое. Ты спас ему жизнь. Он простит тебя.

Дженкс быстро заморгал, напоминая девятнадцатилетнего подростка, каковым в сущности и являлся, накопившего, правда, немало опыта за свою нелегкую жизнь. Он хотел поверить ей, я видела это в его ярко-зеленых глазах. Он втянул воздух, собираясь ответить, но промолчал. Внезапно я поняла, что мне надо выйти.

– Мм, мне надо позвонить, – сказала я и, наклонившись, вытащила зеркало вызова из поваренных книг, стоящих на нижней полке. – Я буду в саду, – добавила я, подумав, что, возможно, Дженксу будет легче выговориться, если меня не будет рядом. Боже! Как все запуталось в нашей маленькой группе.

– Я пойду с тобой, – сказала Бэль, отряхнув свое платье. – Поговори с-с-с горгульями, пусть ос-с-ставят тебя в покое.

Выходя, я оглянулась и увидела, как Дженкс перелетел и уселся на монитор Айви. Крылья его повисли, а пыльца, сыплющаяся вниз, оставляла маслянистые разводы на темном экране монитора.

– Я бросил его там, истекающего кровью. Айви, он же не может летать.

– Бэль тоже, но воительницей она быть не перестала. Ты спас ему жизнь, так же как и нам. Мне жаль, что цена за эти поступки оказалась столь высока.

Я была благодарна своей счастливой звезде, что они не успели ничего добавить. Подхватив свою весеннюю куртку, я выскочила на крыльцо. Вечерний воздух был прохладным, и я, сунув руки в рукава тонкой кожаной куртки, устало села на верхнюю ступеньку. Бэль стояла в двух футах справа – расстояние, на котором я случайно не придавлю ее. Я положила зеркало вызова слева от себя. Позади громко скрипнула кошачья дверка, и множество светящихся глаз обратилось на нас. Трудно представить более обыденный звук, но вот на открывающуюся дверь они так не реагировали.

Укутавшись в куртку, я помахала горгульям. Мне не очень нравилось находиться в саду, где они постоянно глазели на меня, но связываться в данный момент с Дженксом и Айви мне хотелось еще меньше. Кроме того, мне и правда хотелось поговорить с Алом. Оживить чары не удавалось, хотя я знала, что в принципе способна на это, ведь один раз у меня уже получилось. Мне просто не хватало совета от того, кто понимал, что за чертовщину я творю со своей аурой. Дженкс знал свое дело, но он не мог слышать линии, так как могут демоны.

Рекс, теплый меховой шарик, запрыгнула мне на колени, и я спрятала руки в ее шерсти. Холодный и влажный вечерний воздух окутал меня, и я втянула в себя запахи наступающей ночи. Низко бегущие облака, грозящие пролиться дождем, и опавшие осенние листья, покрывающие клумбы, идеально отражали мое настроение. Уборка сада в этом году продвигалась медленно, потому что дети Дженкса покидали сад – кто в парах, кто – пытаясь найти свой путь в жизни. Как за столь короткое время моя жизнь успела так запутаться?

– Рэйчел, – прошелестела Бэль, подходя ближе и отбросив лук, хотя продолжала подозрительно поглядывать на горгулий. – Как думаешь, Дженкс-с-с сможет взять себя в руки?

– Думаю, сможет. У него просто выдался тяжелый день. Я не знаю людей с более сильным характером, чем у него. За исключением разве что Айви. – Я погладила Рекс и она заурчала. Я задумалась, смогла бы я уничтожить человека, которого так сильно люблю, даже ради благой цели?

– Я часто наказывала младших, если они подвергали опасности семью.

– Моя мама часто сажала меня под домашний арест, – сообщила я, подумав, что вреда это явно не принесло. И умней я не стала.

– Не стоит Дженкс-с-су так убиваться, – сказала Бэль резко. – Он ведь воин.

– Он садовник из дикого Эдена, – проговорила я, искренне веря в это. В душе он был садовником с частичкой защитника. При необходимости, Айви могла быть и дикой и защитником. А я? Что сказать обо мне? Как я поступлю, зная, что мир, подобно маятнику, завис в неопределенности, так в какую сторону решу я его качнуть?

– Ты же хотела связаться со своим демоном и попросить совета? – напомнила Бэль, и я перевела взгляд на зеркало вызова.

– Я не уверена, стоит ли, – ответила я, опустив ноги на ступень ниже. – Он, возможно, не до конца выздоровел.

Мы снова замолчали.

– Мне жаль, что так вышло с Кери, – напряженно сказала Бэль. – И с Пирсом.

Я почти улыбнулась. Мы втроем убили большую часть ее клана и сожгли ей крылья, но, видимо, подобное поведение укладывалось в ее стандарты поведения воина.

– Спасибо, Бэль.

– Они были великими воинами. Пирс… Дженкс сказал, что ты почти сошлась с ним.

Я кивнула и активировала второе зрение. Линия Тритон текла на уровне груди, в ней переливались, смешивались и кружились сотни оттенков красного. Мне отчаянно хотелось увидеть в ней Пирса или хотя бы Ала. Но там никого не было.

– Он тебе подходил. Вы оба сильные.

– Наверное, ты права, – сказала я тихо. Одно время мне казалось, что я люблю его, но после того как блеск его неординарности померк, меня начали раздражать его слишком вольные моральные принципы, больше чем меня раньше привлекала его сила и темная энергия.

Заставив себя расслабиться, я потянулась за зеркалом. Медленно и нехотя я подняла Рекс и, опустив ее на крыльцо, положила зеркало на колени. Уставившись в покрытую вином поверхность, я увидела покрытую закатными тенями крышу, возвышающуюся над головой, и раздражающе пустующий шпиль, на котором обычно сидел Биз. Прошло уже три дня. Ал, должно быть, успел исцелиться.

– Если я не вернусь через два часа, пусть Дженкс и Айви вызовут меня, – попросила я, и Бэль, кивнув, зарылась в теплую шерсть Рекс. В моей осенней куртке было холодно, к тому же меня не покидало чувство, что за мной наблюдают. Я последний раз окинула взглядом покрытый сумраком сад. «Горгульи», – подумала я.

Договорившись об обратном вызове, я прикрыла глаза и положила руку на зеркало, надеясь, что Ал уже поправился. «Ал? »

В ответ прозвучал лишь неприятный скрип, впитанный коллективом из несбалансированных линий.

«Ал», – снова мысленно позвала я и обрадовалась, не услышав предупреждения «Не беспокоить». Он просто не отвечает. «Алгалиарепт».

Мои глаза оставались закрытыми, и я почувствовала, как хаос коллектива ушел на задний план и в моем сознании послышались звуки воды или ветра, и следом мой разум привычно раздвоился.

В сознании я увидела небольшую заводь, глубиной лишь пару дюймов, раскинувшееся посреди корней деревьев и напоминающее большое зеркало. Воздух был теплым и влажным, и пах мхом и туманом. Я слышала, как невдалеке капает вода. Ветра не было совсем. Вокруг не было присущего Безвременью песка и не воняло жженым янтарем. Над поверхностью воды кружили синие бабочки размером с мой большой палец. Эта заводь располагалась в каком-то первобытном лесу, даже свет почти не проникал через кроны деревьев. На противоположном берегу опоясанной камнями и мхом заводи, на большом плоском камне сидела спиной ко мне сгорбившаяся фигура. Ал.

По крайней мере… я надеюсь, это Ал. Что-то в нем казалось неправильным. «Он спит», – подумала я, когда он, видимо, услышав меня, обернулся, сгребая в кучу что-то с камня.

– Ал? – позвала я его в нашем общем сне, помня, что уже проделывала подобное. Я не была уверена, что это Ал. Он был дистрофично худым, и напоминал фейри своей темной кожей и кудрявыми волосами. Он поднялся, и я с удивлением заметила у него за спиной кожаные крылья, свисающие, подобно плащу. Глаза с красными козлиными вертикальными зрачками были настолько расширены, что казались черными. Никогда не видела его таким худым и высоким. Угловатые черты лица сужались книзу, упираясь в меленький, заостренный подбородок. Он выглядел как пришелец из космоса. Инопланетянин.

– Рэйчел, – ответил он. Голос был прежним, хотя казался смущенным и несколько ниже, чем я ожидала при таком хрупком телосложении.

Нервничая, я посмотрела ему в глаза.

– Ты в порядке? – Неужели все демоны выглядели так первоначально?

Явно не услышав мои мысли, он печально оглянулся и посмотрел на камень, на котором сидел.

– Я сломал его, – сказал он. – Они не могут улететь, пока я не починю его. А если они останутся, то умрут. Им тоже… нужно солнце.

Я подступила ближе, задаваясь вопросом, как давно ему снится этот сон. На камне лежала горстка синих и серебристых осколков, на вид очень острых.

– Я пытался восстановить ее, – сказал Ал, махнув в их сторону. – Но осколки не подходят, как их не поворачивай.

– Мм. – Ладно, признаю, сон у него очень странный, но не странней прошлого сна, в котором я оказалась. Тогда синие бабочки исчезали, влетая в марево, стелящееся над пшеничным полем.

– Края раздробились, – продолжил он, снова показав на осколки. – Я не помню, когда сломал ее.

Я, нахмурившись, оглядела кучку черепков.

– Смотри, у тебя же кусочки лежат вверх ногами, – произнесла я, и отдернула руку, порезавшись. Капля моей крови заблестела на серебристом кусочке. Как по волшебству, два осколка слились вместе, и бабочка, изображенная на нем, стала красной, напоминая витраж.

– Некоторые вещи невозможно починить, – сказал Ал печально, а я наблюдала за красной бабочкой, сидящей на камне и взмахивающей крыльями. Она взлетела и направилась к остальным.

Ал не отрывал взгляда от камня, и мне показалось, что он все еще видит осколки там, где их уже нет.

– Ал, тебе все это снится, – сказала я, и он посмотрел мне в глаза. В них была непривычная невинность, и я пожалела, что не могу начать сначала и сделать все иначе. – Можешь перенести меня по линии? Мне нужна твоя помощь.

– Конечно, – ответил демон, витая в своих мыслях. – Я перенесу тебя.

Я задохнулась от боли, когда линия поглотила меня. Я продолжала ощущать присутствие Ала, когда все вокруг исчезло, оставив лишь раскалено-белую агонию. Я не понимаю! Прошло уже три дня. Он же должен был исцелиться за это время. Я рухнула на землю, ударившись больно как в реальности, а может Безвременье просто резко сформировалось вокруг меня.

Я выпала в реальность в кухне Ала и, проехавшись по черному мраморному полу, кубарем полетела в сторону круглого центрального огня, окруженного скамьями.

– Ай, – выдавила я, слыша, как поблизости ругается Ал.

Да, в этот раз меня жестко выбросило из линии, но зато надежда вернулась, и, смущенная своей бестолковой позой, я распутала конечности и легла, опираясь на локти. Зеркало вызова валялось неподалеку, и, подтянув его ближе, я проверила, не разбилось ли оно, и лишь потом забралась на скамью. Я замерла на секунду, увидев проломленную в стене дыру, позади которой виднелась темная спальня Ала. В его комнату раньше не было входа. Видимо, ему захотелось выбраться из нее, но он еще не мог переместиться по линии. Услышав стон, я обернулась к небольшому камину, расположенному в центральной стене.

В камине горел огонь, и между пылающими углями и сланцевым столиком для заклятий я увидела скорчившуюся на полу фигуру.

– Твою же мать, – простонал Ал, отбросив одеяло, в которое был завернут, и зарычал на меня. – Я же спал! – крикнул он и поднял на меня взгляд пылающих черных глаз. – Как ты додумалась попросить перебросить тебя по линии, зная, что я сплю? Линии сейчас представляют собой кровавое месиво! Нельзя перемещаться по ним без помощи горгулий, иначе тебе будет очень больно!

– Правда? А я и не знала, – сказал я, поднимаясь, и мечтая, чтобы моя голова перестала пульсировать от боли. Зато он хотя бы успел исцелиться. Я аккуратно опустилась на пол возле камина, вспомнив, как во сне он походил на странную летучую мышь, и мне стало интересно, помнит ли он свой сон. Ал как обычно был одет в халат. – Извини, – сказала я, проведя рукой по его спине, и скривилась от боли в плечах. – Ты в порядке?

– Разве похоже, что я в порядке? – проворчал он, и я не смогла сдержать улыбку. – Чего ты смеешься? Ты думаешь, это забавно?

– Нет, – ответила я, не сумев перестать улыбаться. – Я просто рада, что ты в порядке.

Он забормотал что-то себе под нос и застонал, когда потянулся за большим куском угля, который потом бросил в огонь. Вонять жженым янтарем стало еще сильнее.

– Надо полагать, у тебя есть веская причина находиться здесь, – сказал демон, глядя в огонь, а не на меня. – Кроме желания посмотреть, как я мучаюсь.

Я пододвинулась ближе, обратив внимание, что комната и правда стала меньше. Площадь пола была меньше, чем я помнила, но, возможно, новая дверь визуально увеличит пространство.

– Мне нужна твоя помощь. Дали дал мне время до ночи пятницы, чтобы уладить все с Ку’Соксом, но думаю, он предпочтет убить меня, как только у него появится возможность.

– Даже не представляю, как такое могло произойти, – фыркнул Ал, закутавшись в одеяло и выглядя несчастным.

Я сделала вдох и попыталась снова:

– Я могу доказать, что Ку‘Сокс разбалансировал мою линию, но мне нужно…

Он посмотрел на меня, и я виновато замолчала. Боже. Они ведь были рабами эльфов. Он не станет помогать мне. Зачем я сюда явилась?

– Что тебе нужно… Рэйчел? – спросил он подозрительно.

Облизнув губы, я плотнее запахнула свою куртку. У Ала было непривычно холодно.

– Мм, я могу доказать, что Ку‘Сокс нарушил работу линий, если одновременно перемещу весь дисбаланс в линию у меня в саду, тем самым обнажив наложенное им проклятье. Нужно удержать его на расстоянии от меня, пока кто-нибудь не придет посмотреть на проклятье, но сначала мне придется доказать, что я могу взять над ним верх. И для этого мне нужна твоя помощь.

Ал не шевельнулся, будто и не слышал меня.

– Студентка с почерневшей душой считает, что может явиться в любое время, – пробормотал он, почесав плечо поверх одеяла. – Ты была в моем сне?

– Нет, – ответила я, но когда он вперился в меня своими черными глазами, я отступила. – Да, Ал. У меня разработан вполне осуществимый план. Мне лишь нужна твоя помощь.

Он вздохнул, но я не была уверена, почему – то ли потому что я была в его сне, то ли потому, что он считал мой план провальным.

– Чертовы синие бабочки, – прошептал он, глядя как красные искорки затягивает в дымоход. – Они ничего не значат. Ты голодна?

Ну почему он всегда пытается накормить меня?

– Нет. Ал…

– А я голоден, – сказал он, прервав меня, и потянулся к накрытой корзинке, стоящей у камина. На ней была повязана клетчатая ленточка, и я решила, что корзинка прислана Тритон, надеюсь, в один из дней, когда она была вменяема.

– Кажется, что я не ел недели, – проговорил Ал, развязав бантик и заглянув внутрь.

– Ал. Мне нужна твоя помощь.

– Ой. – Его лицо искривилось. – Я это есть не буду. Рэйчел, там все испортилось. Ты только принюхайся.

– Ал!

Он перестал возиться с корзинкой и опустил голову.

– Я знаю, что ты хочешь воспользоваться моими кольцами. Но ты недостаточно сильна, чтобы самой одолеть Ку’Сокса. Даже двум демонам такое не под силу. В прошлый раз потребовалось пять, и только один вышел из этой схватки живым, поэтому больше желающих не найдется. Особенно учитывая, что он предлагает в качестве взятки детей с исправленным геном, благодаря которым можно будет сбежать на солнечную сторону мира.

– Ты знаешь об этом? – спросила я, но мое удивление быстро ушло.

Ал взглянул на меня, будто смутившись.

– Конечно, знаю. Я обгорел, а не лишился мозгов. Моих свадебных колец не достаточно. – Достав их из кармана, он стал катать кольца пальцем кольца по ладони. – Даже если мы оденем их и встанем на пути у Ку’Сокса этого будет не достаточно.

Я начинала злиться. Ну почему мне все приходиться делать самой?

– Ты уже сдался!

Ал устало плюхнулся на пол.

– Рэйчел… Создавая его, мы сознательно наделили его небывалыми силами, чтобы он один мог побеждать предводителей эльфов. Моих колец не достаточно!

– Но я же знаю, как восстановить линию! – возмущенно воскликнула я, и он, протянув руку, положил кольца на сланцевый столик. – Она не сломана, она просто перегружена. Ку’Сокс собрал крошечный дисбаланс со всех линий коллектива и перекинул в мою линию, тем самым преумножив их воздействие. Мы с Бизом смогли выделить из той фиолетовой гадости характерный дисбаланс линии Тритон и вернули его на место.

Глаза Ала расширились, и я подавила дрожь при виде новой черноты в них.

– Интересно, – произнес он, кидая еще один кусок угля в пламя. – Дисбаланс индивидуален у каждой линии… И ты сумела вычленить один из них? – Удобней усевшись на плите возле камина, он казалось, пришел в себя. – Так поэтому комната Тритон перестала уменьшаться?

– Наверное, – ответила я, задумавшись о возможной связи между дисбалансом, утечками и уменьшением пространства. Если так оно и есть, Тритон не понравится, когда я свалю весь дисбаланс в ее линию. – Именно поэтому Ку’Сокс забрал Биза. Но я и без него могу переметить весь дисбаланс в линию Тритон, чтобы обнажить его проклятье.

Лицо Ала скривилось.

– И сразу после этого он явится и…

– Размажет меня тонким слоем по землям Безвременья. Ага, – договорила я, уставившись в трещину в полу. – Я надеялась, что как только получу доказательства его вины, кто-нибудь из вас возможно… ну не знаю… например, поможет мне! – выкрикнула я, разозлившись.

Хмыкнув, Ал сел ровно.

– Я бы помог, но потребуется помощь еще четырех демонов, не считая тебя, ведь ты не умеешь держаться в стороне.

Я бы поспорила с ним, но знала, что он прав.

– Квен нам поможет. И Трент. Если мы сможем его освободить.

Ал напрягся, услышав про Трента.

– Эльфийская магия может одержать верх там, где у демонской нет шансов, – нехотя признал он. – Как бы ни хотелось мне это признавать, но Трент и правда пригодится. – Он ткнул кочергой в огонь, и в воздух взметнулся шквал рыжих искорок. – Он как дикий зверь, верный своей хитрой богине. – В его взгляде я увидела предостережение. – Она сильна, но хаотична. Ненадежна.

Невероятно, но он одобрил мою идею и перспективы были удивительно многообещающие. Я посмотрела на него сквозь занавес спутанных волос.

– Ты утверждаешь, что эльфийская магия сильней демонской?

– Я бы никогда не признал подобного вслух, – сказал он, грубо хохотнув. – Но Ку’Сокс слишком искусен в демонской магии, а вот с эльфийской магией времен войны он почти не знаком.

От его взгляда у меня все внутри задрожало, и я опустила глаза.

– Хм-м, – промычал Ал довольно. – Даже объединения нескольких демонов будет недостаточно. Ку’Сокса можно одолеть, лишь объединив разумы, чтобы действовать как единое целое. Но мои кольца работают только на демонах. К сожалению, невозможно объединить душу демона и эльфа.

«Нет, возможно», – подумала я, но испугалась произнести это вслух.

– Мм, ну вот поэтому я и пришла к тебе… – с колотящимся сердцем я протянула вперед руку и раскрыла ладонь. Кольца сверкали в свете камина.

Ал заинтересованно наклонился вперед и подхватил кольца своими большими, крупными пальцами.

– Это же… Где ты их достала? – спросил он, и его черные глаза сузились. Ненависть почти сочилась из него, и он сжал кольца в кулак.

Рот у меня удивленно приоткрылся. Я сильно испугалась, но заставила себя не двигаться с места. Он так сильно сжал кулак, что вполне мог раздавить кольца. Я вспомнила слова Квена, что демоны, вероятно, раньше были рабами эльфов.

– В музее. Я выбрала другую пару колец, но их забрали до моего приезда, а эти… – Я запнулась, когда он сжал кулак. – Ал, не надо! – крикнула я, схватив его руку и пытаясь разжать пальцы. – Не ломай их! Больше у меня ничего не осталось! Пожалуйста!

Ал фыркнул, глядя на меня, и я заметила, какие у него глубокие и резкие морщины. Сморщившись, он выдернул руку и бросил кольца в угол. Быстро дыша, я бросилась за ними, ориентируясь на бряканье колец, ударявшихся об пол. Я как паук шарила по полу пока не нашла сначала одно, потом другое.

Я сжала их в руке, прижав к груди, и продолжила стоять спиной к нему, пока мой пульс не успокоился. Он ни за что не поможет мне. Подняв голову, я вернулась к камину, держа кольца в трясущейся руке.

– Кольца эльфов-рабовладельцев! – прорычал Ал. – Они отвратительны, и, поверь мне, Рэйчел, я знаю, о чем говорю.

– Ку’Сокс еще хуже, – бросила я. – Эти кольца – все, что у меня есть. И я собираюсь воспользоваться ими. Если я смогу удержать его достаточно долго, может, и трусы вроде вас решат выступить против него.

– Вот только кольца мертвы, – голос Ала прозвучал грубо.

Я встала перед ним, чувствуя, как огонь согревает мои голени. Я не была уверена, как он отреагирует, когда я скажу ему, что могу вернуть их к жизни.

– Мм, я… могу снова активировать чары в них.

Ал посмотрел на меня, и даже в наклоне головы чувствовалась неприкрытый гнев.

– Никто на это не способен.

Присев на пол, я пододвинулась, пока наши колени чуть не соприкоснулись.

– Я возродила чары в эльфийских серебряных кольцах два дня назад. Пирс помог мне.

Взяв кочергу, Ал стал ворошить угли. Кольца рабовладельцев. Он ни за что не станет помогать мне.

– Так иди проси помощи у него, – пробормотал Ал, явно не веря мне.

– Он мертв. Ник помог ему сбежать от Тритон, чтобы он с Кери попытался убить Ку‘Сокса.

– Керидвен? – Ал резко вдернул голову. – А она тут при чем?

Я внезапно осознала, что она прожила с ним тысячу лет, за которые он настолько привык к ней, что даже не позаботился спрятать, когда решил сделать своим фамилиаром меня, и поэтому мне удалость выкрасть ее. Хотя, оглядываясь сейчас назад, мне кажется, что он так поступил умышленно. А все это время я верила, что смогла обдурить его. Боже, какая я глупая. Думаю, он даже любил ее.

– Ал, прости, – прошептала я, мысленно пнув себя, что не подумала о том, что он тоже может испытать боль из-за ее смерти. – Ку’Сокс…

Ал взмахнул трясущейся рукой, прерывая меня, и опустил голову.

– Достаточно, – сказал он. От его жесткого голоса у меня будто металлической полоской обхватило сердце и начало сдавливать, причиняя боль.

Я придвинулась ближе, и от запаха жженого янтаря, идущего от камина, у меня заслезились глаза. Ал глубокого вздохнул и медленно выдохнул, заставив себя расслабить руки.

– Прости, я думала, ты знал. Разве Тритон не сказала…

– Я сказал, достаточно!

Я обхватила себя руками, и моя скорбь начала подниматься на поверхность, когда я увидела, как он отпихивает свою, отрицая ее существование.

– Ал, мне нужна твоя помощь, – прошептала я, и он показался мне большой черной глыбой, стоящей перед огнем. – Крайний срок завтра в полночь. Я ведь уже делала это. Я не знаю, почему в этот раз не получается.

Плечи Ала были опущены под одеялом, а лицо оцепенело. Я даже не была уверена, что он слышит меня.

– Ты не понимаешь, о чем меня просишь.

– Только с помощью этих колец можно объединить сознание эльфа и демона, – сказал я. – И раз ни один демон не станет помогать мне…

Ал оторвался от созерцания огня. Его черные глаза вперились в меня, и я подавила дрожь.

– Верхняя полка, – сказал он сухо. – За книгами.

Я проследила за его взглядом до одного из немногих открытых книжных шкафов. Молча поднявшись, я сунула кольца в карман. Чувствуя на себе его пристальный взгляд, я пересекла комнату, считая про себя шаги. Комната стала меньше почти на фут. Руки у меня больше не дрожали и, встав на цыпочки, я ухватилось одной рукой за полку для равновесия, другой отодвинула книги и начала вслепую шарить за ними. Я дернулась, нащупав что-то гладкое и холодное, по форме напоминающее кольцо.

– Не надевай его, – предостерег меня Ал, когда, опустившись, я повернулась к нему с кольцом в руке. Оно было крошечным, одеть его можно разве что на мизинчик. Интересно, чье оно? Алу с его огромными руками оно точно не подойдет. Только если… Он примет форму той странной черной летучей мыши.

– Что это? – спросила я, начав мерзнуть но, не решаясь подойти в камину.

– Одно кольцо из пары, – нехотя ответил Ал, и, опустив глаза, выхватил у меня его и прижал к себе, будто кольцо было живое. Мои глаза расширились, когда я поняла, что кольцо являлось его кандалами, его напоминанием об ужасном прошлом. – Я хотел, чтобы ты увидела его, – сказал он. – Чтобы знала, на какой риск идешь.

– Прости меня, – сказала я тихо и, подойдя ближе, опустилась, сев рядом с ним и скрестив ноги. Он покраснел и смутился, поняв насколько очевидна его привязанность к кольцу. – А где второе?

Ал улыбнулся дикой, жуткой улыбкой.

– Пропало вместе с его владельцем.

Я опустила глаза, не способная сейчас смотреть на него. Ал был рабом?

– Ал?

– Раньше и я верил людям.

Я не знала, что сказать и сидела, сжавшись возле камина в уменьшающейся комнате разваливающегося на части мира.

– Ты готова рискнуть жизнью, – сказал он. – А как насчет души? Что, если кольцо мастера попадет в чужие руки? Ведь только кольцо раба не может быть снято тем, кто его носит.

Я перевела взгляд на руки Ала, почти невидимые среди складок одеяла. На них не было перчаток, и они казались жесткими и знавшими тяжелый труд. Но у меня не было выбора. Я подняла взгляд, чувствуя себя неуверенной и несчастной.

– Я должна сделать это.

Я не могла догадаться, о чем он думает. Его глаза, в которых отражались красные всполохи еле горящего камина, казались почти нормальными.

– Тогда почему ты не еще не оживила чары?

О Боже. Я знала, почему у меня ничего не выходит. Опустив глаза, я ответила:

– Я боюсь, – прошептала я, и он улыбнулся. – Черт тебя подери, это не смешно! – крикнула я. – Мне страшно!

Продолжая улыбаться, Ал посмотрел на мои переплетенные пальцы, но не протянул руку, чтобы коснуться меня.

– Ты веришь Квену?

Чувствуя себя несчастной, я подумала о Квене, его моральных устоях, его верности, и силе духа. Кери любила его, а для Рэй он был целым миром. Точно зная чего ожидать от Квена, я кивнула. Я верила ему.

– А ты веришь… Тренту? – спросил Ал. Я вздернула голову, и Ал склонил голову увидев мое удивленное и не понимающее выражение лица. – Ах, вот оно что, – сказал Ал, зло ухмыляясь.

– У Трента никогда не будет доступа к кольцу, – быстро ответила я.

– Шанс всегда есть. Если бы ты ему верила, то смогла бы оживить чары. Покажи мне, как ты оживила эльфийское… серебро.

Разволновавшись, я вытащила из кармана кольца.

– Я верю ему. Правда, – заявила я, но мой желудок сжался от страха, намекая, что я обманываю даже себя.

Ал пожал плечами, и одеяло сползло.

– Тогда покажи мне, как оживить чары.

Ну и ладно. Чувствуя себя отвратительно, я все же аккуратно вложила меньшее кольцо в большое. Удобней устроившись на полу, я надела кольца на палец левой руки, держа их на уровне глаз Ала. Бросив последний взгляд на него, успевшего надеть очки, которые, по моим предположениям, помогут ему лучше видеть мою ауру, я закрыла глаза.

«Господи, пожалуйста, помоги мне», – подумала я. «Я должна сделать это».

Выдохнув, я стянула ауру с руки, почувствовав, что она остановилась чуть выше локтя, ощущаясь теплой и мягкой. Ал удивленно хмыкнул, когда я, сосредоточившись, сделала свою ауру красной.

– Будешь слоями накладывать ауру? – выдохнул он. – По колебанию за раз.

Занервничав, я подумала, что может, не стоило показывать этот прием Алу. Демон был еще тем барахольщиком. Неизвестно, сколько неработающих амулетов у него здесь припрятано. Но я все же кивнула и, не открывая глаз, послала тончайшую нить красной ауру стекать по моей руке. Я задрожала, когда она проползла по запястью, и, забравшись на палец, обвила соединенные кольца и начала уплотняться. Мой пульс ускорился. Обычно в этот момент все шло наперекосяк, поэтому я крайне осторожно начала менять свою ауру, включая ту, что обвилась вокруг колец, добавив легкий оттенок оранжевого.

– Осторожно, – прошептал Ал, и у меня заболела голова, когда на кольцах появились крошечные трещинки.

– Я знаю, что делаю, – проговорила я сквозь сжатые зубы. Я должна оживить чары. У меня просто нет другого выбора.

Но ведь речь идет о Тренте. Я ощутила, как кольнуло глаза, и рука начала трястись. Он держал меня в клетке, охотился на меня, превратил мою жизнь в сущий ад, а я помогала ему, хотя считала безнравственным и заслуживающим наказания.

Всхлипнув, я выдохнула, поняв, что больше не верю в это.

Я вспомнила его измученное лицо, когда мы находились в храме по ту сторону лей-линий, и он умолял меня помочь вылечить его народ, вспомнила его ярость, когда он оттащил Ника от меня, вспомнила его готовность не задумываясь пожертвовать собой и всем, над чем он трудился столько лет, ради спасения своего ребенка.

– Рэйчел, – прошептал Ал, но перезвон колокольчиков дикой магии уже вихрем пробежался по моей душе, и тысячи глаз обернулись и уставились на меня. Мое мужество дало трещину, когда их почти невидимые очертания рассмеялись надо мной, за то, что я посчитала себя сильной, хотя по сути у меня была лишь право выбора.

От этого моя уверенность лишь возросла. Выбор. Черт побери, я верю Тренту. Будь оно все проклято, я верю ему всей душой и не потому, что должна, а потому что таков мой выбор.

Слезы покатились по щекам, и я вздрогнула, осознав, что верю ему всей душой. Но нам не суждено быть вместе.

Дикая магия снова рассмеялась, и их глаза будто отметили меня чернотой ночи, причисляя к своим. «Я ваша», – согласилась я печально, понимая, что так оно и есть, а главное, таков мой выбор. Так было всегда.

Я позволила всем цветам радуги прокатиться по моей коже. Они вспыхнули слепяще-белым и превратились в непроницаемо черный. Звякнув, кольца ожили.

Быстро дыша, я распахнула глаза и увидела, что кольца окружены ореолом сияния. Подобно небольшому взрыву в моем разуме отпечаталась история колец. В мыслях всплыло содеянное кольцами, лежащими в моей трясущейся руке – деградация, которую они вызывали, зверство их мастера, страдание раба, затаенная обида и жестокий бунт, оборвавший обе жизни и уничтоживший чары колец. Все это переплелось в звенящем смехе беспощадно честной в своей жестокости дикой магии. Невероятное количество жизней было уничтожено магией этих колец, состоящих из двух полосок металла и теперь принадлежащих мне.

– Рэйчел.

Я не могла отвести глаз от колец. Я ощущала слезы, текущие по щекам, и Ала, похожего на сгусток темноты, кружащий вокруг меня с протянутыми руками, и боящегося коснуться меня.

– Рэйчел? – на этот раз спросил он, и я, моргнув, сжала в руке теплые полоски металла. Они были живыми. И сейчас больше всего на свете мне хотелось уничтожить их.

– Они несут в себе зло, – прошептала я, подавив всхлип. Моя аура начала утолщаться, кожу закололо от энергии, обволакивающей меня и желающей защитить от того, что я только что наделала. И я должна доверить их Тренту? – Они само зло! – сказала я громче, видя кольца даже сквозь слезы, застилающие глаза.

Рука болела, и я дернулась, когда одеяло, пахнущее Алом и жженым янтарем, опустилось на мои плечи.

– Тебе удалось, – удивленно проговорил Ал, и я посмотрела на него, не переставая трястись. – Ты веришь ему?

– К сожалению, да. – Фыркнув, я вытерла рукой под носом. – Теперь я понимаю, почему ты ненавидишь эльфов.

Я захотела спрятать кольца, но Ал схватил меня за запястье. Я медленно разжала пальцы, и он взял их и с торжественным выражением лица поднес к огню. Его очки пропали, и демон, прищурившись, начал разглядывать кольца.

– Насколько хорошо ты уверена в нем? – спросил он тихим и осторожным голосом.

Вытерев глаза, я вытянула вперед трясущиеся руки. Воспоминания колец все еще гудели у меня в голове, влияя на мои мысли, пока я пыталась прийти в себя. Я знала, что эльфы ожесточились, борясь с демонами за право своего существования. Я догадывалась, что демоны хотели отомстить за проклятье, из-за которого они начали медленно вымирать, но я и не подозревала, как далеко все зашло, как все запуталось, и как давно это длится.

Отбросив эти мысли, я забрала у него кольца и спрятала их в карман. Я воспользуюсь ими и, когда все закончится, уничтожу их. Они были лишь средством достижения цели, и я не позволю страху управлять мной.

– Уже неважно, – ответила я. – Я сделала свой выбор.

Ал вздохнул и уставился на огонь, погрузившись в свои мысли.

– Может, тебе лучше сосредоточиться на спасении своей шкуры, – прошептал он. – Позволь нам умереть. Мы давно сломаны и не подлежим починке.

Я вспоминал Ала в его сне, он не был похож на себя, лишь на странную летучую мышь. Сломаны? Может и так, но ведь я починила его бабочку своей кровью.

– Никогда не любила фильм Титаник, – ответила я, и демон хмыкнул, уставившись на меня. – Они оба могли поместиться на той чертовой двери.

Ал улыбнулся, и меня наполнило странное чувство родства. Поднявшись, я подобрала с пола его свадебные кольца и передала их Алу.

– Не пытайся забыть ее, – сказала я, и его пальцы сжались на кольцах, а взгляд стал удивленным.

– Ты не знаешь, о чем просишь.

– Нет, знаю. – Мне пора было уходить. Кольца восстановлены и, чем быстрее я воспользуюсь ими, тем быстрее смогу их уничтожить. – Не мог бы ты… отправить меня домой?

Ал моргнул, и тяжело вздохнув, поднялся на ноги.

– Моя ученица только что оживила дикую магию в кольцах и не может сама добраться до дому? – он рассмеялся, но как-то натянуто, и я подпрыгнула и замерла, когда его толстый палец, коснувшись моего подбородка, повернул мою голову, чтобы я посмотрела на него. – Если он предаст тебя, я закончу то, что начал с его пальцами, – сказал демон, и я задрожала. – Так ему и передай.

– Обязательно.

Сунув мне в руки зеркало вызова, Ал отступил и оглядел меня, будто видит в последний раз.

– Мы такие трусы, – сказал он тихо, и у меня перехватило дыхание, а голова взорвалась болью, когда линия поглотила меня. Видимо, я потеряла сознание, потому что не помню, как упала на красную надгробную плиту могилы Пирса, но именно там Ал решил выкинуть меня из линии.

Сев, я потерла ушибленное бедро и, не глядя на горгулий, сидевших вокруг, притянула к себе зеркало вызова.

– Мм, привет, – поприветствовала я, поднимаясь на ноги и нервничая, что от меня воняет жженым янтарем. Заскрипев крыльями, они моргнули красными и золотыми глазами. – Надеюсь, я вас не побеспокоила, – сказала я, отступая к освещенной земле и ощупывая карман, чтобы убедиться, что все при мне. Я возродила дикую магию в кольцах. Каким-то чудом мне это удалось. Теперь у меня есть все необходимое.

Завтра будет длинный день.

Глава 23

Чувствуя на себе взгляды горгулий, я начала пробираться к церкви, стараясь идти самым коротким путем и оставляя между собой и их огромными тенями как можно больше пространства. Пока я была в Безвременье, солнце уже село, и я прикинула, успею ли принять душ и смыть с себя запах жженого янтаря прежде чем займусь приготовлением заклинаний. Я не была уверена, какие выбрать, помня, что Ку’Сокс может отфутболить любые чары в меня, усилив их вчетверо.

– Не подведи меня, Трент, – прошептала я, чувствуя себя невероятно уязвимой. Черт побери, ну почему я верю ему? Моя жизнь была куда проще и понятней, когда я не доверяла ему.

Позади меня горгульи шумели, как стадо слонов. Я пригнулась, когда тень пронеслась у меня над головой. Тень оказалась горгульей, и во мне проснулась надежда, что это Биз, когда я увидела ее крутое пике, но она лишь приземлилась на надгробие и скорчила мне рожу. Я поняла, что горгулья женского пола, по ее золотым глазам и меху на кончике хвоста, который был черным, а не белым. Она была худее Биза, и я отметила грациозность ее движений, когда горгулья расправляла крылья.

– Я решила, что ты Биз, – сказала я, стараясь скрыть удивление.

– Меня зовут Глиссандо, – ответила молодая горгулья высоким, но рокочущим голосом, почти полностью прижав уши к голове. – Биз мой друг.

Я неловко посмотрела на церковь позади нее, заметив свет, льющийся в сад из окон без занавесок.

– Демон…

– Забрал его, я знаю, – перебила меня Глиссандо, и в прищуренном взгляде ее золотистых глаз появилась злость. – Его отец хотел бы переговорить с тобой.

– Он тоже здесь? – спросила я писклявым голосом и мысленно дала себе подзатыльник. Конечно, он здесь. Горгульи всего Цинциннати собрались на моем заднем дворе.

– Я отведу тебя к нему, – сказала Глиссандо, и мой пульс зашкалил. Черт, и как мне ему все объяснить? Почему я подвергла Биза такой опасности?

– Мне следовало самой связаться с отцом Биза, сразу как его похитили, – пробормотала я, и Глиссандо согласно взмахнула крыльями. Я медленно обернулась, пытаясь угадать, какие из пар глаз, наблюдающих за нами, принадлежат отцу Биза. И что я ему скажу? Он знает, что я тоже демон? И что у нас Бизом образовалась связь? Биз говорил, что виделся с отцом на прошлой неделе, хотя не думаю, что фраза: «Привет, папа! Я теперь привязан к демону! », может прозвучать в повседневной беседе.

Уши Глиссандо повернулись, услышав жужжание крыльев Дженкса раньше меня. Раздраженный писки, сыпля странной смесью синей и зеленой светящейся пыльцы, пронесся над мокрым после дождя садом.

– О Боже, Рэйчел ты воняешь хуже, чем шестинедельная моча вперемешку с чили перцем, – сказал он, зависнув передо мной, и Глиссандо уставилась на меня подозрительно. – С тобой все в порядке?

Я кивнула и коснулась кармана, где лежали мои кольца подчинения. Я собираюсь доверить Тренту мою жизнь. Такая дура.

– Мне надо переговорить с отцом Биза, – ответила я, и пыльца пикси стала удивлено золотистой.

– А ты не против, если я пойду с тобой? – спросил Дженкс, дерзко глянув на горгулью. В ответ она лишь подняла свои крылья, безразлично пожав плечами.

Пробормотав вполголоса ругательства и упомянув уличный сортир, Дженкс забрался под мои волосы, устроившись прямо возле уха. Для него на улице было слишком холодно, но я не стану оскорблять его, говоря об этом вслух.

Мы повернулись к ожидающим нас горгульям, и я вздрогнула. Одно дело убеждать себя, что подросток, которого ты приняла в своей церкви, сейчас играется с демонами, стараясь выучить звучание линий, и совсем другое объяснить это его отцу.

– Может, все-таки, позвать Айви? – спросил Дженкс, пока Глиссандо перелетала на другое надгробие, и, усевшись, уставилась на нас нетерпеливо. – Она намного больше меня.

– Ты же видел, она точит свои ножи, – сказала я, пробираясь вглубь кладбища тем же путем, что недавно выбиралась отсюда. – Ты хочешь позвать ее сюда, в темный сад, со всеми ее игрушками?

Больше двух дюжин красных и золотистых глаз провожали нас, мерцая в сумерках. Глиссандо нервно дернулась, когда я прошла мимо, и я понадеялась, что идти осталось недалеко.

– Могу я переговорить с тобой? – спросила она, и я удивленно остановилась.

– Конечно.

Легким прыжком Глиссандо заскочила на мое плечо, испугав меня и заставив Дженкса громко ругаться. Я подобралась, но не ощутила отзвуков линий у себя в мыслях. Биз был связан со мной, и только его виденье линий я могла теперь ощутить.

– Я надеялась, что Биз станет моей парой, – сказал она, и Дженкс огорченно взвыл.

– Прости, – ответила я, пробираясь через траву и ориентируясь на указывающий направление палец горгульи. – Я не собиралась…

– Все в порядке, – сказала она, перебив меня. – Я просто хотела объяснить, что знаю его всю свою жизнь. А они теперь называют его разрушителем мира. Мы ждали его появления, зная, что он либо настроит линии на новую мелодию, либо разрушит их совсем.

Я приподняла брови. Разрушитель мира? Горгульи, виденные мной, когда я выпала из линии, оказались поблизости, и, со странным чувством неизбежности, я поняла, куда мы направляемся. Я же умею производить хорошее первое впечатление, так ведь?

– Глиссандо… – начала я, но ее острые когти впились в плечо, заставляя замолчать.

– Он всегда был лишь моим другом, – сказал она. Ее голос был грубым, но в нем слышались женские нотки. – А теперь? – Горгулья замерла и принюхиваясь. – Не могу поверить, что гойл (прим. пер.: горгулья мужского рода), потративший большую часть своего ночного времени, плюясь в пролетающих мимо птиц, действительно является тем, кто изменит мир, – несчастным голосом договорила она и Дженкс хихикнул. – Он живое существо, а не спаситель, каким все его видят. Глупый, шумный ребенок, не способный поймать летящего голубя.

«Спаситель? » – подумала я, сбитая с толку. Они считают Биза каким-то героем их легенд? И почему я в первый раз об этом слышу?

– Я, мм, пытаюсь вернуть его.

– Вернуть его? – фыркнула она, и Дженкс завопил, когда она для равновесия обвила мою шею хвостом. – Он учит мелодии линий, – бросила она насмешливо. – Здесь он этому не научится.

Она и правда переживала за него, и чувство вины навалилось на меня. Черт побери, я всерьез испортила ему жизнь, и теперь парень в реальной опасности.

– Глиссандо, мне тоже нравится Биз. Он важен для меня как член семьи, а не из-за каких-то бабкиных сказок. Мы исправим ту линию. Я не подведу его.

Небольшая горгулья сделала глубокий вдох.

– Спасибо, – сказала она, опустив голову. – Я предупрежу их о твоем приближении. Они вон там.

Глиссандо раскрыла крылья у меня над головой, и я сжалась.

– Подожди. Если они зовут Биза разрушителем мира, то как они называют меня?

Ее хвост отпустил мою шею, и она подобралась.

– Ты меч, с помощью которого он разрушит мир.

Я удивленно заморгала, и резко втянула воздух, когда горгулья легко взлетела в воздух.

– Святое дерьмо! – воскликнул Дженкс. – Я брал арендную плату со спасителя горгулий?

Я тяжело сглотнула, с трудом заставив себя продолжать идти вперед.

– И с его меча, – добавила я, подумав, что они взвалили немало ответственности на такого юного паренька. – И кто ты после этого?

– Я лишь землевладелец! – довольно ответил пикси. – Шагай быстрей, а? Тут холодно.

Мне эта ситуация не казалась смешной, и, ступив на узкую дорожку, находящуюся на неосвещенной земле, я подошла к красной цементной плите могилы Пирса. Шесть крупных горгулий женского и мужского пола расселись на ближайших надгробиях, опустив крылья за спину. И позади них притаились дюжины горгулий, пристально наблюдая за нами. Огромный гойл устроился на статуе ангела, царапая его лицо когтями и оставляя следы похожие на бороздки от слез.

Нервничая, я переступила с ноги на ногу, и он, прищурившись, уставился на меня своими красными глазами. Было видно, что им не нравится быть так близко к земле, но зато они находились вблизи единственной линии в Цинциннати, которая звучала нормально, а не вопила от дисбаланса.

– Мм, привет, – сказала я, вытащив руку из кармана и помахав ему. Остальные горгульи зашелестели крыльями. У меня в кармане самые сильные кольца в мире, а я боюсь того, что меня раздавят. – Вы, должно быть, отец Биза.

– Меня зовут Этюд, – ответил гойл на статуе, гласные скрежетали и сливались в глубокий и низкий голос. Он передвинул свои когтистые лапы и со статуи посыпались куски камня, которые, падая на постамент, разбивались на мелкие кусочки. На секунду он прижал ужи к голове и, смутившись, стал насыщенно черного цвета. Я неожиданно успокоилась, ведь не раз видела как Биз ведет себя так же.

– Не переживай, – сказала я ему. – Мне никогда особо не нравилась эта статуя. А это Дженкс.

Дженкс прыснул яркой пыльцой, но остался сидеть у меня на плече.

– Я прослежу, чтобы ни один из громил не причинил вреда Рэйчел, – сказал он громко, и горгульи вокруг зашептались, напоминая отдаленный сход лавины. – Я вас просто предупреждаю, это все, – закончил пикси, и я приподняла плечо, чтобы он замолчал.

– Мм, насчет того, что я потеряла Биза в Безвременье…

– Биз? – переспросил пожилой гойл, и я раздраженно вздохнула, потому что меня перебили. – Да. Мм. Могу я обратиться к тебе?

– Конечно… – пробормотала я смущенно, сунув руки в задние карманы и совершено перестав понимать, что происходит. Я не этого ожидала.

– Они все в замешательстве, – сказал Этюд, указав лапой на окружающих нас горгулий. – Все почему-то уверены, что Бизу суждено совершить великое дело. Но мы ведь говорим о моем сыне. Мы все знаем, какие ошибки он совершает, как искажает мелодии.

Окружающие нас горгульи закивали, в их глазах читалось нетерпение. Мне не нравилось их поведение, и я уперла руку в бедро.

– Он не раз спасал мне жизнь.

– Я лишь говорю, что несправедливо взваливать такую огромную ответственность на столь юного паренька, – сказал отец Биза. – Ему только сорок семь.

– Он говорил, что ему пятьдесят! – воскликнул Дженкс.

Этюд распахнул крылья, и я испуганно отшатнулась, но он лишь решил спрыгнуть на надгробную плиту. Я замерла, наблюдая, как он подходит ближе на своих лапах с широко расставленными пальцами. Бог ты мой. Он же огромен. Я не шевельнулась, а Дженкс пулей слетел с плеча, когда гойл положил мне на плечо свою мускулистую руку, слегка покрытую мехом, и замер, возвышаясь надо мной.

– Мы с тобой оба знаем, что Биз хороший малый, но он еще ребенок, – сказал он мягко, расправив крылья и скрыв нас от взглядов остальных горгулий.

Обеспокоенная, я позволила ему увести себя вглубь кладбища, подальше от остальных горгулий.

– Они зовут его разрушителем мира, – напомнила я, и Этюд тяжело втянул воздух, горизонтально опустив уши. От него пахло железным колоколом, и у меня почему-то заломило зубы.

– Он мой сын, – сказал Этюд. – Он привязан к тебе – демону. Я вижу это в твоей ауре. Не о таком будущем для него я мечтал. Все мечтают, чтобы их дети выросли и стали твоей улучшенной копией, – продолжил гойл. – Осели на одном месте, вырастили парочку горгулий, пели песни, резонирующие с вселенной.

– Я не о таком будущем мечтаю для своих детей, – сказал Дженкс.

– Я смирился с его выбором, – продолжил отец Биза, уж слишком рассудительно, и мне стало не по себе. – Даже если это значит, что ему, возможно, придется жить в Безвременье и никогда больше не увидеть звезд.

– Я никогда не заставлю его пойти на такое, – возразила я, и рука Этюда на моем плече напряглась, и когти на секунду предупреждающе кольнули меня.

– Но мы с тобой оба знаем, что Биз не великий герой. Он плохо летающий растяпа.

Мой рот удивленно приоткрылся, и я выбралась из-под его крыла.

– Этюд, думаю, ты сильно недооцениваешь своего сына, – сказала я, прямо посмотрев на него. Мне не нравилось, что приходится задирать голову, разговаривая с ним. Размером он был с небольшого слона. – Твой сын в нежном сорокасемилетнем возрасте сумел найти мою душу в линии и собрать ее воедино, когда от моей ауры, по которой меня можно было найти, осталось не больше клочка. – Я ткнула пальцем в голую, рельефную грудь Этюда, и он отступил назад. – Он перенес меня к единственному человеку, способному спасти меня, – продолжила я, придвигаясь ближе и задрав голову, чтобы видеть его лицо. – Он спел мне два резонанса, существующих в одной линии, чтобы я смогла починить ее!

– Мм, Рэйч? – позвал Дженкс, зависнув над плечом Этюда и выглядя обеспокоенным.

– Вот об этой линии я говорю, – зло сказала я, указав на нее. – Той самой, вокруг которой вы все сбились в кучу, будто она последний костер в мире без солнца! А прямо сейчас Биз в Безвременье играет в кошки-мышки с демоном-психопатом, который пытается разрушить Безвременье. За безбожно короткий отрезок времени он пытается выучить мелодии всех линий, чтобы мы могли спасти ваши пушистые задницы!

– Рэйч?

Горгульи слетались отовсюду, вокруг меня ползали их зловещие черные тени.

– Если твой сын разрушитель мира, то я помогу ему выполнить эту миссию! – крикнула я.

Меня трясло, и я отступила назад, внезапно осознав, что светящиеся в темноте золотые и красные глаза, обладают мускулами, способными размельчить камень в пыль, будто воду из губки выжать. Но я еще не закончила.

– Вы все можете оставаться на моем заднем дворе, потому что я знаю, как гадко сейчас звучат линии, и если уж у меня от них голова болит, вас вообще должно бить в агонии. Но если вы еще хоть раз назовете Биза плохо летающим растяпой, я выйду сюда в обед и посбиваю ваши каменные башки!

– А-а, Рэйч? – протянул Дженкс.

– Чего тебе, пикси? – рявкнула я, хотя мои колени тряслись, и я стояла, уперев руку в бок.

– Ничего.

Этюд оценивающе рассматривал меня, и я непроизвольно скрестила руки на груди. Знаю, этот жест выглядел, будто я испугалась, хотя я пыталась показать как я зла. Сейчас я была и напугана и зла.

– Вероятно, – прогромыхал Этюд, и его уши повернулись ко мне, – мой сын хотя бы мудро выбрал оружие. Ты поможешь ему выжить?

Его интонации изменились, теперь в них слышалось уважение. Я втянула воздух, слыша, как он дрожит при вдохе.

– Я и собиралась, – ответила я тихо и искренне. Все хотят защитить кого-то. А кто защитит меня? – Защищать его до последнего вздоха.

Этюд снова оглядел меня с ног до головы. Встав в полный рост, он указал на кого-то позади меня. Я непроизвольно шагнула назад, и оглянулась, но Этюд лишь улыбнулся своей животной чернозубой ухмылкой.

– В таком случае, – сказал он, сложив крылья за спиной, – как ты хочешь поступить с этими двумя? Они пытались прокрасться по саду, и думаю, затевали что-то нехорошее.

– Да ни хрена фейриного! – воскликнул Дженкс, и я ощутила что покраснела.

– Ник, – сказала я, ничуть не удивившись, и вся моя желчь и гнев слились в одном слове. Я не смогла сдержать гадкую усмешку, пока оглядывала Ника, висящего в дюймах от мокрой земли в лапах двух горгулий. Джакс сидел спиной к нам на ладони другой горгульи, и я смогла разглядеть его разорванные в лохмотья крылья. Он явно не хотел здесь находиться. Ладонь держащей его горгульи испускала видимые потоки тепла, и, увидев его, Дженкс так громко ругнулся, что Джакс вжал голову в плечи.

Мне было все равно, если Ник легко сможет прочитать эмоции по моему лицу. Ни одно из испытываемых мной чувств не сулило ему ничего хорошего: я радовалась, что мы, ну, то есть, не именно мы, но главное, что поймали его; гнев, что он посмел ударить меня; и ненависть, что из-за его предательства погибли Пирс и Кери. Меня лишь слегка утешала мысль, что мы с Айви уложили его в музее.

Он пробирался сюда с целью украсть кольца, и я пощупала карман, убеждаясь, что они на месте. Слава Богу, этой ночью сад был полон ярких внимательных глаз. Крылья Дженкса посинели от холода, но он все равно подлетел и завис у лица Ника, выглядя таким же взбешенным, как и я.

– Ник, Ник, Ник, – сказала я, уперев руки в бока. – Я даже не удивлена.

Ник выглядел угрюмым. Он скривился из-за боли в плечах. На лице виднелись свежие синяки, и я предположила, что Ку’Сокс отделал его, потому что он не смог забрать у нас кольца. Ник обратился ко мне:

– Ты дашь мне объясниться или сразу решишь, будто знаешь, что тут происходит?

– Святое дерьмо! – пробормотал пикси, осознав, какую опасность может представлять Ник, и метнулся в сторону церкви, оставляя позади себя тревожную тонкую полоску пыльцы. Когда шум его крыльев затих, Джакс покраснел. Его крылья были невероятно сильно изодраны, но основные жилки были не задеты, значит, со временем все заживет. Даже в гневе Дженкс не действовал импульсивно.

Горгульи вокруг зашевелили крыльями, перешептываясь и посмеиваясь над моей чрезмерной осторожностью, гудя, как небольшое стадо слонов.

– Ему не сбежать от нас, – сказал Этюд уверенно и насмешливо одновременно. Я коснулась линии, и все горгульи удивленно приподняли уши.

– Помнишь демона, о котором я говорила? – спросила я, наполняя чистой энергией свое ци. – Тот, который похитил Биза? Он может залезть в этот кусок дерьма, как в свои старые поношенные тапочки.

Хвост Этюда изогнулся, напоминая вопросительный знак. Ник закряхтел, когда острые когти впились ему в плечо.

– Значит, ты не будешь против, если я надену на него липучки? – добавила я, ходя взад-вперед перед Ником по мокрой траве. – Даже находись Ник на освещенной земле, Ку’Сокс все равно сможет вселиться в него. А вот липучки по крайней мере не позволят Ку’Соксу воспользоваться линией, если ему вдруг захочется заскочить и проведать своего любимого питомца. Даже наше соглашение, включающее неприкосновенность церкви, не будет нарушено.

– Ку’Сокс не станет вселяться в меня, – сказал Ник, но я лишь пожала плечами.

– Как знать. – Я остановилась перед ним, чувствуя уверенность, ведь внутри я была наполнена энергией, а вокруг сидело штук пятьдесят горгулий. – То есть ты хочешь сказать, что больше та-а-ак не делаешь, да, малыш Ник? Прости, но я тебе не верю. – Может, мне и не стоило вести себя настолько нахально, но я была так зла на Ника, что остальное меня мало волновало.

Горгульи держали его за предплечья, и издали казалось, что его распяли. Ник прищурился, глядя на меня. Хотя ему явно было больно.

– Ты была права, – сказал он. Голос был высоким и резким из-за боли в спине и руках. – Ой. Я пришел помочь. Может, прекратишь мучить меня?

Послышался звук дробящихся камней, видимо, их вариант смеха, и тонкая волна предвкушения прокатилась по мне. Ник, ну кто ж тебе поверит…

– Я была права, да? – переспросила я, выставив бедро. – В чем именно? Я столько всего о тебе говорила. – Дженкс, торопись, монологи не моя сильная сторона.

Ник шевельнул ногами, и горгульи зашипели.

– Трент подлизывается к нему по полной, – сказал Ник, отводя взгляд. – Ты была права. Ку’Соксу я больше не нужен. Мне нужна твоя помощь.

Я склонилась к нему, готовая оттолкнуть его ноги, если он решит пнуть меня. Учитывая, что его держат горгулья, не думаю, что он решится. Из-за него Пирс и Кери умерли. Я сузила глаза.

– Нам ты тоже не нужен, Ник.

Задняя дверь церкви громко стукнула о стену, и я отступила вне пределов досягаемости Ника. Серебряная искорка стрелой неслась к нам, оставляя яркий след. Как я и надеялась, Дженкс успел немного отогреться в доме. На улице для него слишком холодно. И завтра теплее не станет. Как же мне убедить его остаться дома? Он же сразу раскусит любые мои отговорки.

Айви следовала за ним, передвигаясь довольно быстро, но, оказавшись среди огромных созданий, уважительно перешла на шаг. В руке она держала катану и, опустив кончик к земле, превратилась в медленно текущую тень, на приближение которой горгульи реагировали вздернутыми кончиками ушей.

– Свяжи его к фейриной матери, – сказал Дженкс, бросив мне гибкую полоску пластика с серебряной сердцевиной.

Я отбросила волосы с плеча, чтобы Дженкс мог приземлиться, но он уселся на Этюда, выглядя крошечным на плече гиганта. От тела гойла исходил теплый воздух. Я перевела взгляд от Ника и замерла. Я не хотела даже касаться его. Вдруг он прыгнет на меня.

– Позволь мне помочь, – сказал Этюд, после того как Дженкс намекнул ему, осторожно зашумев крыльями. Я с благодарностью передала ему липучку, и его когти умело подхватили ее. Этюд махнул горгульям, держащим Ника, и его поставили на землю, чтобы сцепить руки спереди.

– Спасибо, – прошептала я чуть слышно, и уши Этюда повернулись назад ко мне.

Ник застонал, и я с удовольствием повела плечами, пока у него на запястьях закрепляли липучку. От звука защёлкнувшегося замка я вздрогнула.

– Я понимаю, почему ты не доверяешь мне.

– Очень сомневаюсь. – Я отошла назад, встав рядом с Айви, совершенно не доверяя Нику, если рядом не было человека, готового вырвать его руки из суставов, если он просто чихнет. – Если бы понимал, то не находился бы здесь.

Ник стоял, свободный от охранников, и я смогла подробно разглядеть, насколько изматывающе жить с демоном. Его глаза бегали, подбородок зарос щетиной. Шикарный костюм исчез. На нем были черные джинсы, черная рубашка и черные кроссовки, в которых он явно мерз. Шрамы покрывали его шею и запястья, а уши вообще казались лишь мягкой массой из рубцовой ткани. Не знай я, что многие его шрамы получены на подпольных крысиных боях в Цинциннати, то решила бы, что он зависимый от вампира наркоман. Или бримстоновый наркоман.

– И где твой костюм? – спросила я, встретив загнанный взгляд его карих глаз.

Он не ответил, и Айви придвинувшись ближе, прошептала:

– Ты их починила?

Кивнув, я снова коснулась кармана.

– Ты за этим пришел, Ник? – спросила я, и глаза Айви почернели. – Пытаешься вернуть себе расположение Ку’Сокса? Больно дорого тебе это обойдется. Намного дороже, чем вор вроде тебя готов заплатить.

– Ку’Сокс убьет меня, если еще раз встретит, – сказал Ник, и Айви плавно подобралась ближе, тихо шурша кончиком меча в по-весеннему высокой траве.

– Мы тоже, – прошептала она.

Я не смогла сдержать усмешку. Айви всегда так открыто выражает свои эмоции. Сейчас это редкость. И главное, Ник тоже начинал верить. Уже не имело значения, если Ник врет нам и Ку’Сокс отправил его устроить диверсию. Не имело значения, если он говорил правду и действительно хочет нам помочь, хотя в это я не поверила ни на мгновение. Главное, Ник поверил, что у нас, как мы считаем, есть достаточно сил, чтобы противостоять Ку’Соксу. А раз он поверил, то и Ку’Сокс тоже купится. Мои опасения таяли, а Биз оказался чертовым разрушителем мира. Разве можно с таким проиграть?

Я взглянула на церковь, удивляясь, почему никто из горгулий не забрался на нее, ведь там точно удобней, чем на холодных камнях в футе от земли.

– Пойдемте внутрь, – сказал я, задрожав от холодного влажного воздуха. – Все, кто сможет пройти в двери. На улице холодно.

– Ника берем с собой? – спросила Айви, и пыльца Дженкса стала уродливо красной.

– Он же врет, – сказал пикси, сурово посмотрев на Ника и Джакса.

Я не сдержалась и фыркнула.

– Я знаю. Но тут холодно. Допросить его можно и внутри. – Наклонившись к Айви, я прошептала: – Кроме того, я хочу узнать, кто еще участвует, а в саду Ник не заговорит.

– Ку’Сокс правит балом, и так ясно, – ответила Айви.

Переступив с ноги на ногу, я задрожала.

– Айви, мне холодно. Дженкс замерз. И как только Джакс слезет с ладони этой горгульи, он тоже замерзнет. Ник связан и риск минимален. Пожалуйста, пойдем внутрь. Мне завтра предстоит спасти мир, а я еще не знаю, что надену.

Айви долго смотрела на меня, потом указала концом меча на Ника.

– Шевелись, – приказала она, и Ник, прежде чем сдвинуться с места, выдохнул тяжело и с облегчением. Дженкс слетел с плеча Этюда, и полетел над Ником, посыпая его толстым слоем пыльцы. Надеюсь, он не решил отпиксить его. Не хотелось бы иметь дело с угрюмым, чешущимся Ником. Угрюмого и коварного Ника будет более чем достаточно.

Видя, как они направились к церкви, я обернулась к горгулье, держащей Джакса, и замерла, увидев, что Этюд забрал его и теперь протягивает мне как подарок.

– Спасибо, – сказала я, протянув руку ладонью вверх, и Джакс быстро и неловко перепрыгнул, держа голову опущенной и явно стыдясь своих поступков. – За все спасибо, – добавила я, чтобы он не подумал, что речь лишь о пикси.

Этюд ухмыльнулся, показав длинные клыки, с которыми его лицо стало выглядеть свирепым.

– Верни Биза домой, – сказал он, и вдруг окружил меня своими крыльями, будто защищая. – Он, может, и разрушитель мира, но в первую очередь, он мой сын.

Я посмотрела в его шероховатое лицо, жалея, что все не сложилось иначе. Ал как-то сказал мне, что демоны ответственны за появление горгулий. Они очень юная раса, почти ровесники ведьм. Мы были созданы магически изувеченными демонами, нас путали и обманывали, пока мы не поверили в то, что рассказывали эльфы. А горгульи были созданы, чтобы служить демонам, заточенные под именно их нужды. И те и другие всегда меня недооценивали.

– Верну, – сказала я, и обернула вторую руку вокруг Джакса, когда он сел. – Если хотите, можете разместиться на крыше и всевозможных выступах церкви.

Этюд посмотрел на пустующий шпиль.

– Это церковь моего сына. Мне нужно его разрешение.

Не зная, что на это ответить, я, придерживая Джакса отвернулась. Горгульи разошлись, освобождая мне путь, и я быстро зашагала к церкви, желая нагнать Айви. Я услышала, как Дженкс ругается на Ника, намного раньше, чем увидела их, и понадеялась, что он не будет так резок к Джаксу. Пикси, сидящий на моей ладони, все еще молчал, и я забеспокоилась.

– Ты ведь знаешь, что твой отец любит тебя, – сказала я, сама не знаю зачем.

– У него странный способ выражать свою любовь, – пробормотал Джакс.

– У тебя тоже.

Джакс вздернул голову.

– Да, но, – начал он, а потом будто сжался. – Простите, мисс Морган, – сказал он, и его длинные волосы упали на лицо, скрыв глаза.

Я подождала еще пару секунд, а потом поняла, что он не собирается продолжать. Я согнула пальцы вокруг него, чтобы ему было не холодно.

– Предлагаю запереть их в моей кладовке, – сказал Айви, когда я догнала ее. Кончик ее меча непрерывно упирался в почки Ника, даже когда вампирша переступала через низкую стену. – Она звуконепроницаема.

Этого я не знала, но все же отрицательно покачала головой. Я сама не знала, что с ними делать, и слишком замерзла. Сейчас мне хотелось лишь попасть в церковь.

– Надо их просто заколоть. – Дженкс метнулся к нам, и Джакс прижался к моим пальцам. – Прямо здесь в саду. Пусть весенние фейри совьют гнезда в их внутренностях.

Айви нахмурилась, беспокойство отразилось на ее лице, пока мы поднимались по освещенным ступеням крыльца.

– Если он сделает хоть одно движение, которое мне не понравится, я позволю Нине выпить его досуха, даже если это отбросит ее на неделю назад.

На лучшее не стоило и рассчитывать. Я отступила, и Ник распахнув дверь, вошел, а следом вплотную следовала Айви.

– Разуйся, – услышала я ее окрик, хотя, думаю, ей просто хотелось выбить его из колеи, а чистота полов была не столь важна.

«Хотя опять же…», – задумалась я и, зайдя, увидела Ника, прислонившегося к стене и пытающегося скинуть обувь, не используя рук. Я уж было хотела переодеть липучку ему на одну руку, но потом передумала. Я уверена, что он является козырем в рукаве Ку’Сокса. Иначе, он уже давно был бы мертв.

– Так, пришли. Садись, – резко бросила Айви, и Ник наигранно плюхнулся на мягкий кожаный диван, подняв в воздух вампирский аромат, пропитавший его.

– Я же пришел помочь! – возмущенно сказал он, когда Айви ткнула его острием меча. Я опустила Джакса на подголовник дивана, чтобы снять куртку. Она провоняла Безвременьем, и резким движением я бросила ее на поручень крыльца, чтобы проветрить.

– Помочь? – Айви склонилась к Нику, пахнув разъяренным вампиром, и ухватив его за плечо, обнажила клыки. – Ты хочешь помочь себе.

Она толкнула его обратно на подушки, и он бросил на меня обвиняющий взгляд, потому что не остановила ее. Ничего, Ник большой мальчик, сам сможет о себе позаботиться.

– Я шел поговорить с тобой, когда горгульи схватили меня, – сказал он. – Я шел по тротуару вдоль улицы. Я хотел сказать, что мне очень стыдно.

– Ты врешь, – почти выплюнул Дженкс, зависнув на уровне глаз Ника. Он так быстро махал крыльями, что их было не разглядеть.

Ник обернулся и посмотрел на меня, а Айви недвусмысленно села в кресло прямо напротив него.

– Я ошибался и теперь хочу все исправить, – произнес он, но его голос звучал слишком смиренно.

Дженкс горько рассмеялся.

– Как и Рэйчел. Представь себе, она пытается спасти Безвременье, включая всех демонов, а ты что предложишь, долбодятел?

Мне не нравилось, что Джакс оказался так близко к Нику, поэтому я подставила ему руку, чтобы перенести его на край стола.

– Простите меня, мисс Морган, – сказал он, забираясь и садясь на ладонь. Разорванные крылья щекотали руку. Я ничего не ответила и, посадив его под настольной лампой, включила ее. Продолжая злиться, я поставила возле него стул и, подхватив пульт от телевизора, включила его, ища любые новости, доказывающие, что все хуже, чем кажется. Кинув пульт на стол, так что он громко брякнул, я пощупала щеку, по которой меня ударил Ник. Сдержаться и не отделать его за просто так было труднее, чем я представляла.

– Я знал, что вы не поверите мне, – сказал Ник, и Айви пнула кофейный столик, врезав парню по голени, чтобы заткнуть его. – Я хочу помочь.

В этот раз его голос был разозленным, и Дженкс рассмеялся.

– Помочь! – воскликнул Дженкс, и Джакс сел спиной к отцу, выглядя несчастным. – Да ни хрена фейриного! – крикнул пикси, и его дети, кружащие вокруг, пулей вылетели из комнаты. – Ты не решил перейти на нашу сторону. Ты просто врешь! Рэйч, зачем мы вообще его слушаем? Ник, ты правда думаешь, что мы тебе поверим?

– Не знаю, – ответила я вяло. – Наверное, потому что раз он сидит передо мной, он не сможет подкрасться ко мне со спины с ножом. Кроме того, по телеку все равно нечего смотреть.

Ник оттолкнул кофейный столик, но Айви толкнула его обратно. Его терпение явно подходило к концу, и парень, отбросив волосы с глаз, поднял руки вверх, прося развязать его. Я отрицательно покачала головой, и он опустил руки.

– Только если Ку’Сокс сдохнет, я смогу выжить.

– Да ну? – спросил Дженкс, но я чувствовала взгляд Ника, устремленный на меня, но не отрывалась от просмотра новостей, в которых пока не было никаких сообщений о демонах в парке, даже в конце вечернего выпуска.

– Я был зол, – продолжил Ник. – Я подумал… – он замолчал, и я сжала зубы. – Я пытался отомстить тебе, ясно? Но я переборщил.

Я посмотрела на него, задержав взгляд. Дженкс загудев крыльями, взлетел выше.

– Переборщил? – переспросил он. – То есть уничтожить Безвременье вместе со всей магией, чтобы доказать своей бывшей девушке, которой дела до тебя нет, что ты на нее зол, ты называешь “переборщить”?

Мне даже не нужно было ничего говорить, Дженкс кричал на него вместо меня. И я ценила это. Благодаря этому у меня было свободное время, чтобы заняться важными вещами, например, посмотреть последние рекламные ролики страховых компаний. Но, несмотря на это, я злилась еще больше, ведь из-за него Рэй потеряла свою маму.

– Я ошибался, – сказал Ник, опустив взгляд на кофейный столик и положив руки на колени. – Ты была права.

После подобной фразы, я не смогла сдержаться.

– Сейчас я более выигрышный вариант, да?

На его лице отразилось облегчение, потому что я, наконец, заговорила с ним.

– Я просто пытаюсь выжить.

– Рэйчел нихренашеньки тебе не должна, ты, лживый кусок жабьего дерьма, – сказал Дженкс.

Я, согнув ноги в коленях, уперлась ими в край кофейного столика.

– Я нихрена тебе не должна, ты, лживый кусок жабьего дерьма, – мне захотелось самой произнести эту чудную фразу.

Ник поджал губы и покраснел, отчего щетина стала еще ярче выделяться на лице.

– Ну и ладно. Тогда я уйду.

Он начал подниматься с дивана, но преуспел дюйма на три, прежде чем Айви поднялась и ткнула его в грудь кончиком меча. Уставившись на него, Ник медленно опустился обратно. Напряжение нарастало. Я не имела ни малейшего представления, что мне с ним делать. И меня не покидал вопрос – что же я надену.

– Айви, отпусти его, – горько бросил Дженкс. – Он нам не нужен.

– Его нельзя отпускать, – сказала я, глядя на трех сестер Джакса, принесших ему одеяло. Черт, он плакал серебряными слезами. Я готова пинками заслать Ника в другое измерение, за то, что он обманом завел паренька на эту скользкую дорожку. – Он побежит к Ку’Соксу и расскажет ему, что я собираюсь размазать его в демонский паштет.

– Думаешь, я так поступлю? – спросил он резко. – Думаешь, я побегу обратно к Ку’Соксу?

Я наклонилась над столиком.

– Как известно, если воняет дерьмом, значит, ты забыл подтереться.

– Я совершил ошибку! – Ник уставился на меня, и сказал, четко произнося каждое слово: – Может, бросишь мне спасательный круг, а?

Я уставилась в потолок, помня, сколько раз мне самой приходила в голову подобная мысль. Но его ошибка стоила Рэй матери. Может, и Люси тоже.

– Ник? Да заткнись ты.

Он, насупившись, откинулся обратно на подушки. Джакс уставился через всю комнату на Бэль. Она вошла и остановилась возле Рекс, сидящей в дверном проеме. На ее луке была натянута тетива, и лицо выражало жестокость. Рекс раньше была кошкой Джакса, и я бы многое отдала, чтобы узнать, что он думает о кошке и Бэль – фейри, которая живет в доме его отца.

– Рэйч, хватить фигней страдать, – заявил Дженкс, и опустился на мое колено, расправив крылья. – Позвони в ОВ, пусть приедут и заберут его, а мы сможем продолжить заниматься своими делами.

Стоя возле Ника, Айви пожала плечами, и я поняла, что она согласна с Дженксом. Я задумалась на секунду, медленно переведя взгляд на Джакса. Он с несчастным видом сжался под одеялом, сшитым его матерью.

– Мне тоже эта ситуация не нравится, – сказала я. – но ОВ не смогут удержать Ника, если в него вселится Ку’Сокс.

– Я же говорил… – начал Ник.

– Заткнись! – резко бросила я, и с Дженкса посыпалась черная пыльца, образуя горку на полу. – Раньше я прислушивалась к тебе, но ты не раз обманывал, и с меня хватит. – Наклонившись к нему, я уставилась ему в глаза и, не отводя взгляда, сказала: – Вот что я предлагаю. Если останешься в церкви, я не позволю Ку’Соксу захватить тебя. Большего предложить не могу.

– Рэйч… – возмутился Дженкс, и я подняла руку, прерывая его. Можно подумать, я верила, что Ник останется в церкви.

– Хоть на миллиметр высунешься за порог, и твоя дальнейшая судьба меня не волнует.

Ник громко вздохнул, явно желая лучших условий. Но он их не получит.

– У меня есть неотложные дела, – с колотящимся сердцем я бросила взгляд на часы на кофейном столике. – Мне надо идти.

Лицо Ника стало напряженным, когда он понял, что я оставляю его с Айви. Она мило улыбнулась ему, обнажив клыки. Медленно и страстно Айви почти вползла на диван и села рядом.

– Могу я оставить вас двоих наедине хотя бы на пять минут? – спросила я, совершенно серьезно глядя на нее, и Айви улыбнулась мне еще шире.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал Дженкс, взлетая в воздух и враждебно шумя крыльями.

– Хорошо, – ответил я, подумав о разорванных на лоскутки крыльях Джакса. Я услышала, как позади меня Ник просил Айви отвалить. Она либо убьет его, либо нет. Сказать по правде, меня больше беспокоило, что я надену сегодня вечером, чем сохранность Ника. – Как ты, Дженкс? – спросила я, входя в свою комнату, и почти отчаявшись найти что-нибудь подходящее для вечера в шкафу.

Загудев крыльями, Дженкс приземлился на комод, и уставился на стену, будто мог видеть за ней сына.

– Цвету, блин, и пахну, – пробормотал он.

Прикрывая дверь в комнату, я слышала, как громыхают горгульи в саду, напоминая небольшое стадо слонов. Чувство жалости проскочило сквозь меня. Айви была раздражена – это не ново. Я злилась, тут тоже все понятно. А вот в Дженксе боролось чувство вины родителя и сильный инстинкт защитника, поэтому ему было тяжелее всего.

– Мне жаль, что так получилось с Джаксом, – сказала я, открывая шкаф, и сдвинув все вещи в сторону. Я надеялась найти забытые вещи в конце полок, но там была только одежда, которую не захотела забрать мама, и та, что была слишком высокого качества, чтобы отдать ее на благотворительность.

С лица Дженкса ушла злость, он сел, откинувшись на флакончик духов, и опустил крылья.

– Я не думал, что снова увижу его, – произнес пикси, и мое сердце сжалось.

– Наверняка он тоже так думал, – сказала я, и Дженкс посмотрел на меня. Я вытащила полупрозрачный шарф и, взмахнув им, позволила опуститься на кровать, решив, что можно будет перекинуть его через плечо. Может, стоит начать с выбора ботинок и продвигаться вверх?

– Мне так хочется… стукнуть его, – добавил Дженкс, расстроенно махнув рукой. – Он не понимает, как коротка его жизнь. И он ее тратит впустую. Он бы мог много добиться, если бы…

– Перешел на темную сторону? – спросила я, пытаясь разрядить обстановку.

Дженкс молчал, его крылья медленно начали обретать прежний цвет. Не белое кожаное платье. И не черные кожаные штаны. Я нехотя отодвинула в сторону мои привычные кожаные вещи. В них я буду прежней собой, а ведь завтра мне нужно измениться. Я уже чувствовала себя иначе, и одежда должна быть под стать. Я хотела, чтобы она выражала силу, а все мои вещи были смесью силы и секса. Может, Тритон правильно выразила подобную идею, выбрав одежду в стиле боевых единоборств и обритую наголо голову. Волосы я трогать не стану, но если добавить вещей мужского покроя, может, демоны перестанут относиться ко мне как лишь к очередной паре Х-хромосом?

– Почему ты не позовешь его снова жить в церкви? – спросила я, рассматривая почти белоснежный льняной костюм мамы из семидесятых годов. Для той эпохи была характерна яркая, кричащая мода. Штаны были расклешённые снизу и обтягивающие сверху, а жилет подчеркивал бы изгибы моего тела, но не был вызывающим. Решившись, я вытащила его на свет. – Пусть переезжает насовсем.

– Что?

Разложив костюм на кровати, я скинула ботинки и начала мерить его.

– Если он больше не с Ником, предложи ему вернуться. Может он просто боится, что ты больше не любишь его.

– Не люблю его...? – Дженкс широко распахнул глаза, и его рот приоткрылся.

Я ощутила характерное смещение воздуха в задней части церкви, одновременно знакомое и неожиданное. Я замерла, и мы с Дженксом уставились друг на друга. «Ал? » – предположила я, и мое сердце заколотилось быстрее, когда я услышала голос Тритон, выкрикивающий слова на латыни. Тритон?

О Боже, они пришли за мной.

Глава 24

Я, пошатываясь, вышла из своей комнаты, и чуть не запнулась о Рекс, бегущую в алтарную часть. Над ней летел один из детей Дженкса, обсыпанный пугающе черной пыльцой. Из кухни донесся крик Айви, и я рванула вперед. Дженкс мерцающим пятном летел передо мной, и, ухватившись за край дверного проема, я резко повернула и влетела в кухню. Сгустившийся запах жженого янтаря был настолько плотным, что, казалось, его можно разглядеть.

– Тритон, нет! – крикнула я, и демоница перевела на меня взгляд своих черных, совершенно обезумивших глаз. Она пригвоздила Айви к полу, передавив концом посоха ее шею. Глаза Айви были широко распахнуты, чернота ее зрачков была абсолютной. Смертельно напуганная, вампирша вцепилась в конец посоха, не давая сломать себе шею, но и не способная отодвинуть его в сторону. Обнажив меч, Дженкс метнулся к ним, и я закричала ему убираться, но Тритон уже махнула рукой в его сторону.

Дженкса откинуло назад, и его ругань оборвалась, когда он врезался в холодильник и сполз по нему вниз.

– Остановись! – закричала я, подсоединившись к линии, и Тритон отняла окруженную магическим туманом руку от посоха.

Воспользовавшись появившейся возможностью, Айви откатилась в сторону, стремясь подобрать свою катану. Тритон снова обернулась к ней и, скривившись, раскрутила посох нацелившись в висок Айви. Посох с глухим стуком врезался в ее голову, и вампирша потеряла сознание.

Боже мой. Айви!

– Захватчик! – крикнула Бэль с пола, и Тритон сместила черный шар смерти, держащий в руки, с меня на фейри. Ее белое одеяние элегантно взметнулись.

– Тритон, прекрати! – крикнула я, рухнув перед Бэль, чтобы загородить ее. Падая, я возвела вокруг нас защитный круг, но проклятье Тритон пролетело прямо сквозь него и, промазав мимо сжавшейся позади меня Бэль, врезалось мне в грудь, как только я коснулась пола.

Я сжалась в комок, а тело разрывало на части от спазмов и судорог. Ноги били по полу, и все тело горело от проклятья, которое, похоже, пыталось разорвать на части мой позвоночник. Тритон рывком подняла меня на ноги и прижала к столу Айви.

– Бэль, не нападай на Тритон! – задыхаясь, проговорила я, видя, как Бэль подобно амазонке издала боевой клич. – Бэль, остановись!

Черные глаза Тритон уставились в мои, такие дикие и живые. Ее макияж был ярким, видимо, чтобы подчеркнуть новую короткую стрижку рыжих волос, длиной до ушей. Пальцами она вцепилась в мои волосы, и, заставив откинуть голову, уперла посох мне в шею, прижав меня к столу. С ней явно что-то произошло. Она что-то вспомнила или наоборот забыла?

– Бэль, нет! – крикнула я, увидев, что фейри, забравшись на подвесную полку, собирается прыгнуть на Тритон.

– Immolerate! – зарычала Тритон, даже не оглянувшись.

От нее отлетел поток энергии, и я прищурилась, когда воздух силой выдавило из моих легких. Бэль пропала, и я запаниковала. Я не могла шевельнуть ногами, потому что они будто горели огнем.

– А теперь я убью тебя, – сказала спятившая демоница, и я задохнулась, когда она вдавила посох мне в шею. – А ведь я так хорошо справлялась. Если я не убью тебя, они поверят, что это я виновна за этот бардак!

– Ладно. Делай, что хочешь, только не трогай моих друзей, – прохрипела я, руками пытаясь оттолкнуть ее. – Пожалуйста.

Мышцы ее лица немного расслабились, и она опустила плечи.

– Не трогать твоих друзей?

– Пожалуйста, – тяжело дыша, выговорила я. Мои протянутые к ней руки касались кончиков ее волос. Будь они длиннее, я смогла бы ухватиться за них и сбить ее с ног. – Мои друзья. Бэль – фейри и великий воин. Она защищает пикси-детей, которые живут здесь. Дженкс должен выжить, чтобы помочь Айви. Она пытается жить со своим чувством вины. Пожалуйста, не вреди ей. Она прекрасна внутри.

Из глаз Тритон ушел сумасшедший блеск, и она немного расслабилась, явно запутавшись, и я благодарно втянула воздух.

– И помоги Бизу, – продолжила я, снова цепляясь за посох и безуспешно пытаясь сдвинуть его хоть на дюйм. Руки тоже, казалось, были охвачены огнем. – Если тебе обязательно надо убить меня, то хотя бы помоги Бизу, ладно? Ты сделаешь это для меня? Он заслуживает большего, нежели всю жизнь провести в подчинении у Ку’Сокса. Он еще такой молодой.

– Биз?

Мои слова сбивали Тритон с толку, и я быстро продолжила:

– И забери куколку Ала. – Я посмотрела на окно. Мне было ее не видно, потому что я находилась слишком низко. – Она вон на том подоконнике, – продолжила я, надеясь, что демоница обернется. – Он думает, что больше не способен любить, но я знаю, что он ошибается. Передай ему, что он был прав. У него раньше были крылья, и они были похожи на вуаль из лунного света. Передай, что мне жаль, что все так вышло.

Тритон отпустила меня и отступила назад.

– Тебе известно, как мы раньше выглядели?

Я медленно поднялась, сев на столе и потерла шею. Айви все еще была без сознания. Дженкс тоже. Бэль подобно телохранителю склонилась над ним, закрывая его. Она выглядела свирепой и решительной. Я не знала, куда делся Ник, и меня это не волновало.

– Я видела неглубокую заводь, скрытую от солнца заросшими мхом ветвями, – сказала я резко. – Я видела туман, скрывший солнце. – Тритон отступила еще на шаг назад, ослабив хватку на посохе. В ее глазах виднелось замешательство. Я закашлялась, и по телу расползлись яркие пылающие ленточки боли, которые потухли в моих конечностях. – Безвременье раньше было раем. Что с ним случилось?

– Мы уничтожили его.

Подняв взгляд, я увидела, что Тритон погрузилась в воспоминания.

– Мы с эльфами уничтожили его во время войны, – сказала она, сжимая посох, так что пальцы побелели. – Мы вместе убили Безвременье. Они смогли сбежать. Нас оставили барахтаться в отходах общей войны. С каждым заклинанием становилось все хуже, но у нас не было выбора. Для того чтобы выжить, нам пришлось еще сильнее сместить баланс.

Я почему-то даже не удивилась, что виной всему война между эльфами и демонами.

– Мне жаль, что так случилось.

Взгляд Тритон снова обрел ясность, ее мышцы лица напряглись.

– Я не хотела убивать тебя. Они меня заставили.

– Ну, я еще не совсем мертва. – Продолжая держаться за горло, я подобралась к краю стола и аккуратно соскользнула на пол. Крошечные иголочки огня впились в кожу вместе с вернувшейся циркуляцией крови, но быстро пропали. Тритон перехватила посох, и я кисло на нее посмотрела. У нее явно выдался плохой день. – С каких пор тебя можно заставить сделать что-либо против твоей воли?

Я наклонилась проверить пульс на запястье Айви, и когда поднялась, лицо Тритон исказилось.

– Они считают, что я сговорилась с тобой, – бросила она сердито. – Потому что я подавала прошение предоставить тебе больше времени. Потому, что моя комната больше не уменьшается. Ала посадили в тюрьму, но именно мне было приказано убить тебя. Если я выполню их приказ, они не только позволят мне прожить еще один день, но и, возможно, прислушаются ко мне.

Ал сидит в тюрьме? Дерьмо на тосте, теперь все зависит от нас с Квеном.

– Ку’Сокс во всем виноват, – горько признала Тритон. – Но легче обвинить тебя. Его убить невозможно, тебя же просто трудно.

Мне даже приятно стало. Оказывается, убить меня не так просто.

Дженкс сел, держась за голову. Крылья искривленной массой высились за спиной. Бэль склонилась над ним и зашептала что-то ему на ухо, ни на секунду не отводя взгляда от Тритон.

– Если ты убьешь меня, – сказал я, медленно сдвинувшись и опустившись на свой стул, – вы все проживете не больше недели, максимум. – Я безнадежно махнула рукой. – Твоя комната перестала уменьшаться, потому что я починила твою линию. Именно поэтому лишь она одна звучит правильно. Будь у меня Биз, я бы исправила их все. Ты сможешь вернуть его мне? Прямо сейчас?

Тритон снова отступила, движения ее были неуверенными, она явно не знала как себя вести, если я не нападаю на нее.

– Это ведь просто? – Я толкнула кресло Айви в сторону Тритон, и она недоверчиво на него уставилась. – Все очень просто. Вот через что мне пришлось пройти, чтобы спасти ваши тупые задницы – вот это сложно. Сначала я нашла способ починить линии. И когда мне удалось восстановить одну, появился Ку’Сокс и вы позволили ему забрать Биза. Я каким-то чудом нашла способ доказать вину Ку’Сокса, и тогда они убедили тебя убить меня раньше отведенного мне срока. И теперь мне не только придется доказывать, что Ку’Сокс разбалансировал мою линию, мне придется сделать все самой без Ала? В одиночку? Ку’Сокс хочет, чтобы вы все умерли. Бог ты мой, ну почему вы продолжаете ему верить?

Тритон глянула на Айви, и снова посмотрела на меня.

– Потому что мы его создали. Он обязан нам своим существованием. Он вернет демонам возможность находиться под солнцем с помощью демонских детей, которых он украл. Ты ему ничего не должна. Почему ты вообще помогаешь нам?

Я, честно говоря, и сама не знаю. Уперев локти в стол, я ощупала шею.

– Ку’Сокс лжец и свихнувшийся гений. Тритон, у меня выдалась очень тяжелая неделя. Очень-очень тяжелая. И в довершении всего у меня в шкафу нет одежды, которая подходит для спасения мира.

– Ты уверена?

Наклонив голову, я встретила ее взгляд. Боже, как же я устала.

– Ты же сама видела. Там почти ничего не изменилось с тех пор.

Тритон сузила свои черные глаза.

– Нет, я не об этом. Ты уверена… – она замолчала и бросила взгляд на Айви. – Ты точно сможешь доказать, что Ку'Сокс решил предать нас, а не тебя?

С губ сорвался унылый смешок. Я видимо сильно удивила ее, потому что она отступила почти к двери, выставив перед собой посох.

– Мои шансы невелики, – ответила я. – Ты можешь отложить мое убийство хотя бы до завтра? К закату завтрашнего дня я либо докажу, что во всем виноват Ку'Сокс, либо он самолично убьет меня. Если к восходу солнца мы оба будем живы, можешь убить кого захочешь, и будь что будет.

Тритон недоверчиво покачала головой. Айви начала приходить в себя, и Дженкс шатаясь из стороны в сторону, подлетел к ней, надеюсь, чтобы посоветовать и дальше притворяться.

– Мы теряем слишком много пространства. Все должно закончиться сейчас.

Покалывание осталось лишь в пальцах ноги, и я посмотрела на них. Когда я успела порвать носок?

– Ты не можешь дать мне один паршивый день?

Медленно и с трудом двигаясь, Айви села, прижавшись спиной к стене и держась за голову. Я слегка махнула рукой, чтобы она не шевелилась. Она это не заметила, и Дженкс зашептал ей на ухо.

Тритон выпрямилась, мельком поглядывая на Айви, не боясь ее, но и не выпуская из поля зрения.

– Течь слишком велика. У нас кончается пространство. Ты, Ал и я по самые уши в долгах.

– Зато у меня хоть отбавляй правды, – сказала я, поворачиваясь к ней. – Я знаю, как вы выглядели раньше. Я видела рай, который разрушила ваша война. А Ку'Сокс знает только то, что вы показали ему, и, давай говорить начистоту, Тритон, вы показали ему лишь настоящее, а не прошлое. И вы правда хотите, что бы он правил вами в будущем?

Она молчала, сжав в руках посох.

– Я знаю, что ты боишься, – сказала я, и она грубо рассмеялась.

– Боюсь тебя?

– Не меня, – проговорила я. – Ты боишься бесконечности неизменно одинаковых дней. Ты устала. Ты считаешь, что с Ку'Соксом можно будет наконец расслабиться и жить как захочется, но подумай сама, он ведь не ты, у него нет души. Поэтому он и продолжает поглощать их.

Она внимательно слушала меня, поэтому я выпрямилась, стараясь сделать вид, будто знаю, о чем говорю.

– Вспомни, как он обошел эльфийское проклятье – воруя детей. Сейчас он крадет чужие знания, чтобы не дать им погибнуть. Я уничтожила проклятье, что вы наложили на эльфов, и я также чертовски легко могу уничтожить то, что заперло вас в раю, который вы превратили в ад. Я могу освободить вас, Тритон. Вы можете покончить с Безвременьем, которое сами создали.

Тритон тяжело сглотнула. По ее щеке скатилась слеза, и она с удивлением стерла ее. Позади нее я видела пикси, облепивших окно и наблюдающих за нами.

– У нас были крылья.

Я улыбнулась.

– Вы летали среди облаков под луной.

Демоница перевела взгляд на меня.

– Так это не сон.

– Нет. Это не сон, а вот тот мрак, в котором вы живете? – Я махнула рукой. – Это ночной кошмар, который вы сами создали. Так позволь мне разбудить вас.

Тритон сделала глубокий вздох, выглядя напуганной и дикой. Она на все способна.

– Нападай, – сказала она тихо, сжимая посох в руках.

Шумя крыльями, Дженкс взлетел с пола около холодильника.

– Эй, эй, эй! – проговорил он. Тритон встала удобней и направила конец посоха на Айви, слушавшую наш разговор, но успевшую поднять на ноги.

– Прекратите! – крикнула я, поднимаясь и протянув между ними руку. – Все быстро успокоились.

Тритон скривилась и вдруг, будто озаренная какой-то мыслью, поставила посох на пол и успокоилась.

– Придумала, – сказала она и Айви замерла, готовая наброситься на нее. – Давай найдем что-нибудь подходящее случаю в твоем гардеробе. Потом можешь напасть на меня.

Совершенно сбитая с толку я уставилась на нее.

– Но почему?

Улыбнувшись так, что у меня поползли мурашки по телу, демоница подошла, глядя прямо на меня, но держа посох между собой и Айви с Дженксом.

– Мне же нужно будет объяснить, как ты дожила до восхода солнца. Я скажу, что ты вырубила меня.

Дженкс метнулся в заднюю комнату, ругательства сыпались с него будто перезрелые золотые яблоки. Ник явно сбежал, но я ничего не могла поделать, потому что Тритон взяла меня под локоть и частичка магии пронеслась от нее до меня, поставив волоски на моих руках дыбом и чуть не осквернив территорию церкви.

– Я могу дать тебе время до восхода солнца. Затем тебя вызовут и убьют, – добавила Тритон, и мне сразу “полегчало”.

– Сегодня? – взвизгнул Дженкс, влетая на кухню, позади него виднелся след разъяренной красной пыльцы. – Ей ведь обещали дать четыре дня? – и, обернувшись ко мне, он взорвался пыльцой уже начавшей искриться. – Рэйч, у нас проблема – Ник сбежал.

Тритон замерла в дверном проеме, перестав тыкать в освещенную территорию концом посоха.

– Это тот мелкий червяк, недостойный называться человеком? – спросила она. – Он должен мне фамилиара. А может двух. Я уже не помню.

Она взмахнула рукой, и Ник вывалился в реальность прямо на стол возле меня. Я обернулась к нему, когда книги Трента посыпались на пол, и секундой позже Айви вцепилась в мужчину, и с потемневшими глазами вздернув его в воздух, начала бить им о стену. Все еще не пришедший в себя после перемещения, Ник пытался разглядеть, где он. Айви, явно наслаждаясь процессом, ненадолго сдавила его горло и отпустила. Он резко втянул воздух.

Тритон, продолжая держать меня за локоть, повернулась вполоборота, с интересом наблюдая за ними. Я шокировано уставилась на нее, заметив, что волосы у нее теперь моей длины.

– Значит, ты Айви… – сказала сумасшедшая демоница, и Ник дико закашлялся, когда Айви от удивления ослабила хватку. – Думаю, ты мне нравишься.

Мы с Дженксом обменялись перепуганными взглядами, и я отвернула Тритон в сторону коридора и подальше от Айви.

– Мм, позволь мне показать, что я уже отобрала, – предложила я, почти вытащив ее за собой в коридор. Позади нас я услышала, как Ник врезался в пол и мучительно застонал.

Я оглянулась через плечо, посмотрев на часы над плитой, и внутри все сжалось. Надо позвонить Квену и предупредить о новом крайнем сроке, надо выбрать вещи вместе с Тритон, и постараться не дать Айви убить Ника. Я ничего не забыла?

– Времени у тебя до восхода солнца, – сказала демоница, разглядывая пикси, летающих под потолком алтарной части, и ведя меня в мою комнату. – Не потому что ты мне особо нравишься, ну ты понимаешь. Я просто не могу сделать все, о чем ты просишь. Тебе придется справляться самой.

Глава 25

– У крыльц-c-cа припарковалась машина, – доложила Бэль, входя в мою комнату, и настроение у меня поднялось. Квен. Ну наконец-то.

– Передай Айви быть наготове. Я все возьму, – попросила я, и еще шесть энергичных пикси влетели в комнату с похожим сообщением. Все говорили громко и вразнобой, и у меня разболелась голова. – Айви! – крикнула я прежде, чем вампирша пойдет открывать дверь. – Я все возьму. Следи за Ником.

Я снова нащупала кольца в кармане, чтобы убедиться, что они на месте и, выгнав всех из комнаты, закрыла за собой дверь. Быстрым шагом пройдя алтарную часть, я заметила Айви на прежнем месте – она сидела, грациозно растянувшись на диване, такая спокойно опасная. Бросив на Ника пренебрежительный взгляд, я прошла мимо.

– Чтобы не случилось, не позволяй ему даже шевельнуться, хорошо? – спросила я Дженкса, и он, слетев с моего плеча, опустился на столик рядом с Джаксом. Маленький писки с разорванными крыльями подскочил, услышав негромкий шум крыльев отца, и я понадеялась, что эти двое хотя бы начнут разговаривать.

Живот свело от напряжения, и, подойдя к двери, я поклялась, что, если переживу сегодняшний день, обязательно установлю светильник в фойе.

– Это Квен! – взволновано крикнул один из детей Дженкса, и я, отодвинув засов на двери, выглянула на освещенную фонарями темную улицу.

Вздохнув с облегчением, я приглашающе распахнула тяжелую дубовую дверь. Квен выбирался из черного седана, припаркованного на обочине, и мое лицо покраснело, когда я вспомнила, как он просил присмотреть за Трентом. А в этот раз я прошу его помощи. В полночь. В будний день. Прошу спасти мир на день раньше оговоренной даты.

Волосы Квена были зачесаны назад, одежда была сплошь черной, и ботинки были на тонкой мягкой подошве. Я вспомнила, как впервые увидела его и решила, что он садовник. Может именно им он когда-то и мечтал быть.

– Как девочки? – спросила я, и Квен, негромко поприветствовав не побоявшихся холода и вылетевших встретить его пикси, перевел взгляд на меня. Неяркое свечение вывески над дверью подчеркивало неровности его лица. А может, сказывалось бремя, взваленное на него, и балансирование на тонкой грани. И он упадет не в одну, так в другую сторону.

– В порядке, – ответил мужчина. Он выглядел выше, чем обычно, потому что вместо каблуков на мне были носки. – Элизабет привыкает к ним, – добавил он и нахмурился. – Я запер их в кабинете до своего возвращения. А ты как, повеселилась, грабя музей?

Улыбнувшись, я приняла его протянутую, загорелую руку, и притянула Квена к себе, чтобы обнять. На глаза накатили слезы, когда я вспомнила Кери. Меня окружил запах корицы и теплого вина, и Квен быстро вздохнул, подавляя свое горе. Гнев на Ника вспыхнул с новой силой, и я отступила назад.

– Я очень ценю твою помощь, – сказала я, заметив, что от него в отличие от Трента пахнет темнотой и теплом, а не зеленью и теплом. Интересно, это признак зрелости или просто индивидуальная черта? – Ты уверен, что хочешь участвовать? Остались только мы. Демоны не будут помогать.

Скривив губы и, положив руки мне на плечи, Квен втолкнул меня в церковь.

– По мне так даже лучше. Девочки не будут в безопасности, пока все это не закончится.

Из церкви послышалось пение девочек пикси:

– Входите! Входите!

Я отступила, и Квен прошел вперед. Глянув на темную улицу, я прикрыла дверь, проверив, что в воздухе не витает пыльца пикси.

Щеколда, щелкнув, закрылась, и я повернулась к теплу и свету. У меня перехватило дыхание, когда кто-то так сильно потянул из линии, что у меня чуть колени не подкосились. Широко раскрыв глаза, я увидела, как Айви соскочила с дивана.

– Квен, нет! – крикнула я. Из-за пыльцы, сыпавшейся с перепуганных детей Дженкса, казалось, что Айви светится.

С быстро бьющимся сердцем я рванула в алтарную часть. Ник сидел в кресле со связанными перед собой руками и, не отрываясь, смотрел на Квена. Айви с побелевшим лицом стояла между ними, видя, что Квен готов бросить черный шар энергии в Ника. Лицо Квена пугало захлестнувшей его ненавистью. Он знал, что Ник виноват в смерти Кери, и я позволила ему войти, даже не предупредив, что он здесь. Вот дерьмо. Как я могла быть настолько невнимательной?

– Квен, – позвала я мягко, подбираясь к нему. Я протянула руку и коснулась его. Он отдернулся, и проклятье, бросая икры, зависло между нами.

– Почему эта мерзость еще жива? – спросил мужчина, и на его шее проступили мышцы.

Я снова положила руку ему на плечо и нежно повернула к себе.

– Горгульи нашли его в саду. Он мой подарок Алу, когда все закончится. Хочешь подписать поздравительную открытку?

– Ради титек Тиньки, я хочу, – сказал Джекнс, подлетая ко мне и сыпля яркой серебристой пыльцой. Айви все еще не дышала. Если Квен начнет кидаться проклятьями, Ку’Сокс может заглянуть просто из интереса.

– Квен… – проговорила я нервозно. – Ал тоже расстроился, когда узнал, что случилось с Кери. – Я не смогла сказать «умерла». Скажи я больше, обязательно бы расплакалась. – Пока все не закончилось, я хочу точно знать, где находится Ник, хочу быть уверена, что он связан и охраняем вампиром и пикси.

На лице Квена, напоминавшем маску, застыла ненависть.

– Он убил Кери!

– Ее убил Ку’Сокс, – сказала я. – А долбодятел обманул ее, зная, чем все для нее закончится. Если я отпущу его в свободное плаванье, он еще кому-нибудь причинить боль, и я не намерена это допустить. Сейчас он здесь, где мы можем следить за ним.

Линия резко дернулась, и я вместе с ней, когда Квен рассеял энергию проклятья.

– Он так же не сможет причинить боль другим, если будет мертв, – пробормотал он. – Ты просишь о многом, Рэйчел.

Я ненавистно глянула на Ника. Мерзкий ублюдок злил меня до колик.

– Я знаю, прости меня.

Но Квен еще не закончил, и, подойдя на пару шагов ближе к Нику, отчего Дженкс загудел крыльями, эльф сказал:

– Если хоть шевельнешься, я пошлю пламя по твоему позвоночнику и заставлю мозги взорваться изнутри.

Зло на него посмотрев, Ник уже открыл рот, чтобы ответить, как Квен невероятно быстро метнулся к нему. Айви прыгнула в их сторону, но Квен лишь дал ему пощёчину. Голова Ника болталась из стороны в сторону, пока он пытался прийти в себя. Сидящие на балках пикси, заголосили, выражая одобрение.

– Могу я переговорить с тобой наедине? – спросил Квен, будто забыв про Ника.

Ник все еще старался сфокусировать взгляд, и я, обернувшись к Квену, сказала:

– Вижу, твоя магия пришла в норму. – Направившись в кухню, я заметила, что Дженкса и Джакса разделяет не больше дюйма, и с них не сыпется раздраженная пыльца. Это ведь хорошо, да?

Квен медленно вошел в коридор.

– Ты успела поесть? – спросил он, удивив меня. Замерев в начале коридора, он развернулся назад. – Кто-нибудь из вас голоден? У нас есть время поужинать, прежде чем мы отправимся. Я хочу переговорить со всеми и можно сделать это во время ужина.

Он хочет поужинать с нами?

– Как насчет пиццы? – предложил Квен, прищурившись, глядя на Ника.

Пикси, сидящие на балках, согласно завопили, а вот лицо Айви в точности выражало мои мысли. От одной мысли о пицце желудок скрутило.

– Конечно, почему бы и нет? – сказала я, и Айви пожала плечами. Может он хотел подобия последнего ужина (прим. пер.: еда, которую получает приговоренный к смертной казни незадолго до приведения приговора в исполнение).

Губы Квена скривились, когда он глянул на Ника, и быстро отвел взгляд.

– Здорово, кто может заказать пиццу? Я хочу посмотреть, что Рэйчел наденет сегодня. – Взяв под локоть, он заставил меня снова сдвинуться с места. – Ты же выбрала нечто милое, да?

Я вздрогнула, заметив насколько похожи интонации у них с Трентом. Мне казалось, что меня намеренно выставляют за дверь, и мне это не нравилось.

– Да. Тритон помогла мне.

– Тритон? – переспросил он, явно считая, что я шучу. Обернувшись, я посмотрела назад. Айви уже взялась за телефон, и пикси выкрикивали пожелания касательно содержания пиццы. Джакс выглядел лучше, поглядывая на отца без прежней тени страха и стыда. Ник сердито вжался в кресло, прижимая к разбитой губе платок. Уверена, он будет ждать до последнего, прежде чем вернуться к Ку’Соксу.

– Показывай, что выбрала, – сказал Квен, затащив меня в комнату.

– Эй! – воскликнула я, когда он запер за нами дверь.

Эльф скрестил руки на груди и выдохнул с облегчением.

– Я знаю, как удобно жить с пикси, – проговорил он тихо. – Но они хоть иногда замолкают?

– Только когда спят. – Глядя на него, я уперла руки в бока. – Так что ты хотел спросить у меня наедине?

Поджав губы, он шагнул ближе.

– Могу я осмотреть кольца?

Неожиданно осознав, каким хорошим отвлекающим маневром является пицца, я кивнула. Конечно, Квен хотел увидеть их, и, опустив руку в карман, я ощутила обожженными кончиками пальцев гудение энергии в кольцах. Они звякнули на протянутой мной ладони, и Квен удивленно на них посмотрев, аккуратно разделил кольца.

– Они совершенно не похожи на тот свадебный комплект, – сказала я, пока мы рассматривали их на его жесткой и загрубевшей ладони. – Ал сразу узнал их. Он чуть не уничтожил их, еще до того как я возродила чары.

– Ал тебе помогал? – Квен стоял достаточно близко и до меня доносился теплый пряный запах, напомнивший о Тренте. Его пальцы дернулись, будто он хотел забрать их себе, и я напряглась.

– Вроде того. И когда все закончится, мы уничтожим их, – сказала я, внезапно занервничав. Я уже открыла рот, собираясь сказать, что заключила сделку с богиней, но промолчала. У Трента наверняка целый склад неработающих амулетов, и пусть оно так и остается. Кроме того, подобное признание прозвучало бы жалко. Или я сама себя накручиваю? Ал как-то сказал, что демоны способны творить эльфийскую магию, но считают ее недостойной себя.

Нахмурившись, Квен поднял маленькое кольцо.

– Не верится, что тебе это удалось, – заметил он тихо, и я даже обрадовалась, что не открыла ему правду. Кольца были истинным злом, масштабы которого даже я не до конца представляла, и после того как одолею Ку'Сокса, я их уничтожу. То есть этим вечером.

– Выйди, я переоденусь, – попросила я, освобождая руку, и положив оба кольца на комод, рядом с духами.

Квен подошел к комоду и встал ко мне спиной, не собираясь уходить. Его шея была напряжена, а руки скрещены на груди. Я уже собиралась выгнать его, но потом передумала. Он видимо хотел сказать что-то еще, чего не стоит знать пикси. За домом слышалось громыхание горгулий, и я убрала подпорку рамы, не уверенная, насколько хорош их слух. Рама, глухо стукнув, закрылась. Квен дернулся, но я даже не обернулась.

– Ты же знаешь, что наши шансы на успех очень малы, – сказала я, зная, что он не передумает. – Одного эльфа и одного плохо обученного демона будет не достаточно.

– Это мой долг, – ответил Квен, и я нахмурилась.

– Ну конечно, свали на меня всю ответственность. Теперь я буду виновата в смерти обоих родителей Рэй, – пробурчала я, достав ботинки из шкафа и бросив их на пол.

Боже, мне все еще больно. И эта боль уйдет не скоро. От подобных мыслей мои движения стали резче. Квен стоял, не шевелясь, и мне вспомнились слова Ала о том, что с Трентом мои шансы на успех будут выше, чем с Квеном, ведь достучаться до него будет нелегко. Квен взял кольца, и его молчание стало меня нервировать.

– Если мы потерпим поражение, думаешь, Трент сможет его одолеть? – спросил он, перекатывая кольца на ладони, и я сняла джинсы, чувствуя себя неловко.

– Нет. – Я притянула к себе мамины расклешенные штаны. – Дело не в том, что я сомневаюсь в его способностях, но он же фамилиар Ку'Сокса. Чтобы он ни делал, толку будет ноль. Этого демона невозможно убить. Не веришь, спроси Тритон. – Или Кери, или Пирса.

– На некоторое время я смогу скрыть твое присутствие от демонов, – сказал Квен, продолжая стоять спиной ко мне. – Возможно, за это время Безвременье исчезнет.

Сжав зубы, я балансировала на одной ноге, потом на другой, влезая в штаны. Полосатая ткань оказалась шелковой и очень приятно ощущалась на теле.

– Я же демон, – проговорила я тихо. – Если я им понадоблюсь, они смогут просто вызвать меня. И я окажусь их с потрохами.

– А как же зачарованный серебряный браслет? – спросил Квен.

– Не вариант, – застегнув штаны, я качнулась вперед-назад, глядя, как колышется ткань. – Спасибо, что так быстро приехал сегодня. Оказывается, я успела разорить и Ала и Тритон. Ку'Сокс подал прошение заключить Ала в тюрьму, и его одобрили. Значит, остались только мы, если ты, конечно, не хочешь потратить время на его освобождение.

Квен вздохнул, и я издала предупреждающий звук, когда он чуть не обернулся.

– Они не смогут вызвать тебя, если на тебе снова будет зачарованное серебро. Ты можешь носить его, пока Безвременье не исчезнет вместе с демонами, – предложил мужчина, напрягшись.

– И что потом? – резко бросила я. Он пытается отговорить меня или просто проверяет, насколько решительно я настроена? Схватив тонкую футболку, я натянула ее через голову. Оказалось, что она чересчур легкая, поэтому я стянула ее обратно и бросила на пол. – Тебе никогда не приходило в голову, что может, я не хочу, чтобы демоны вымерли? Может они мне нравятся, а? Кроме того, Ку'Сокс использует мою линию, чтобы убить их, – сказала я, надевая топ. – Получается, я буду частично ответственна за их гибель. А ты можешь остаться охранять Ника. Кто-то же должен.

Раздался стук в дверь, и я застегнула последние пуговицы на жилете.

– Пиццу привезут через десять минут, – сообщила Айви через дверь, потом послышались ее удаляющиеся шаги. Всего десять минут – вот наглядная выгода быть наследницей Пискари. И конечно, не стоит забывать, что Айви всегда дает большие чаевые.

Я вернулась к пуговицам.

– Ты еще можешь передумать, – сказала я, садясь на кровать, чтобы надеть ботинки.

Квен обернулся, кольца звякнули в его руке. Он задумчиво оглядел меня, внимательно рассматривая выбранный мной наряд. По его лицу трудно было догадаться, о чем он думает. Чтобы начать разбираться в выражении эмоций Трента, мне потребовалось провести с ним три дня в одной машине. С Квеном все куда сложней.

– Что будет с Ником? – спросил он хмуро, перекладывая кольца из руки в руку.

Я поднялась, ощутив, как пальцы ног уперлись в носы ботинок. Неопределенно пожав плечами, я забрала у него кольца и положила их в единственный карман на жилетке.

– Все что он видит и слышит, передается напрямую Ку'Соксу. Это одна из причин, почему все действие перенеслось на сегодня. А загадывать дальше сегодняшней ночи я пока не вижу смысла. – Повернувшись к зеркалу, я встала возле него, разглядывая наши отражения и оценивая мой внешний вид. Коснувшись волос, я решила, что косу переплетать не стоит. – Так мы договорились?

– Еще один момент. – Я повернулась к Квену, и он качнул головой в сторону передней части церкви, откуда донесся звонок. – Не ешь пиццу.

Я замерла, а он потянулся к ручке на двери. Втянув воздух, я заставила себя двинуться, хотя меня раздирали сомнения. Не ешь пиццу?

– Квен? – я схватила его за руку, заставив сбавить темп. Я уже слышала пикси, галдящих в алтарной части, и голос Дженкса, поносящего Ника. – Почему мне не стоит есть пиццу?

Заговорщицки улыбнувшись, Квен подмигнул мне.

– Разве твой отец не предупреждал тебя никогда не есть вместе с эльфами?

– Да, потому что… – я остановилась и прищурилась, когда улыбка Квена сменилась коварной ухмылкой. – Потому что ты можешь забыть свою жизнь, пока выпиваешь и веселишься, – закончила я, поняв, на что он намекает. Он говорил о чарах забвения, недолговечных, но крайне эффективных, и я знала, что потом Айви и Дженкс разозлятся на меня по-настоящему. – Квен, я не собираюсь им врать.

– Даже чтобы спасти их? – Больше ничего не сказав, Квен вошел в ярко освещенную алтарную часть.

Гадкий эльф… Я последовала за ним. Живот свело от напряжения. Казалось дико неправильным так с ними поступать, и, чувствуя, что меня разрывает на части от сомнения, я остановилась в конце коридора и оглядела алтарную часть. Тут прижилось пианино Айви, мой стол, бильярдный стол Кистена, и еще куча всякой мебели. Квен уже присоединился к остальным, выглядя так, будто все в порядке и он даже не собирается наложить на них чары забвения. Ник все также сидел в кресле наблюдал за Айви, которая сейчас забрав пиццу у курьера, протянула ему деньги. Пикси заполонили все вокруг – яркие шелковые платья и веселые голоса витали в воздухе. Джакс сидел на кофейном столике вместе с Бэль. Она, похоже, решила поговорить с ним, а не просто пришла охранять. Входная дверь захлопнулась, отсекая холод улицы, и раздались радостные крики, когда Айви вернувшись к столику, сгрузила на него пиццу, прямо перед Ником. Не ешь пиццу.

Запаниковав, я встретилась взглядом с Айви, и она остановилась, удивленно приподняв брови. Ник сидел молча, и пикси опустились вниз, чтобы сообща открыть коробку и быстро выкрасть кусочки ананаса. Я чувствовала себя брошенной и несчастной, стоя в конце коридора, и не могла избавиться от чувства, что все так похоже на обычный вечер четверга. Пицца, фильмы, и испуганные люди, которых заставляют есть помидоры.

Взяв кусок пиццы, Айви подступила ближе, и я почувствовала странное, но подходящее друг другу смешение запаха вампира и пиццы.

– Запомни этот момент, – сказала она, грустно улыбнувшись, и оглядела окружающий нас хаос.

– Потому что он никогда не повторится, – закончила я, и чувство вины снова навалилось на меня. Я не буду ей врать. – Не ешь пиццу.

Она замерла. Дженкс наблюдал за нами, и я украдкой махнула ему, указав на детей, дерущихся за поджаристый кусок, обильно политый соусом. Он загудел крыльями, и с него обильно посыпалась искрящаяся желтая пыльца.

– Кто что будет пить? – негромко спросила я, поворачиваясь на каблуках, чтобы сбежать на кухню. Взгляд Квена впился мне в спину. Он не мог слышать мое предупреждение Айви, но заметил ее настороженную реакцию. Сердце быстро билось в груди. Я не хотела, чтобы мои друзья погибли, но и врать им я тоже не стану. Айви пойдет за мной, и мы поговорим на кухне. Правда причинит боль, но ото лжи будет только хуже.

– Айви, могу я переговорить с тобой и Дженксом наедине? – спросил Квен, и я запнулась.

А может, все будет не так просто…

– Они помогут мне с напитками, – крикнула я. – Квен, присмотри за Ником, ладно?

Сердце громыхало в груди, пока я шла по коридору, удаляясь от шумной толпы. Кухня встретила меня приветливой прохладой, и, потрогав раскрасневшееся лицо, я задумалась, что скажу Дженксу и Айви, если они из любопытства все-таки последуют за мной. Расстроенная, я встала спиной к окну возле раковины.

– Итак, что не так с этой чертовой пиццей? – спросил Дженкс, сыпля светло-зеленой пыльцой, которая напоминала солнечные лучи под водой. – Я умираю с голоду!

Я подумала о словах Квена, затем о том, как они мне доверяют. Они верят, что я не только могу прикрыть их спину, но и что не всажу в нее нож.

– Квен… – начала я, и уронила руки, а сердце застучало быстрее. – Он заколдовал еду. Я не хочу, чтобы вы ехали со мной и Квеном сегодня. Ни один из вас. Ясно?

– Ага, значит эльфийского парня тебе будет достаточно, да? – спросил Дженкс злобно.

С него сыпалась серебристо-зеленая пыльца, какой раньше я не видела. Я подошла ближе, умоляюще глядя на него.

– Дженкс, мы же оба знаем, что на улице еще слишком холодно для тебя. Айви, я бы хотела видеть тебя рядом, но…

Она покачала головой и коснулась шеи, будто вспомнив, как легко Тритон пригвоздила ее к полу.

– Я буду только мешать, да?

Она явно не спрашивала, и я почувствовала себя отвратительно.

– Так и будет, – умоляюще произнесла я. – Только…

– Не сегодня, – закончила она. – Все в порядке, – сказала вампирша и вздохнула. Ее взгляд затуманился, будто она смотрела в будущее. Не могу сказать с уверенностью, видела ли она меня в нем или нет.

– Все не в порядке, – сказала я тихо. – Все отвратительно. – Дженкс сыпал расстроенной зеленой пыльцой в углу комнаты, намеренно отлетев от меня как можно дальше. Он выглядел готовым и способным принять участие в схватке, но мы оба знали, что если он отправится со мной, то замерзнет. – Я не этого хотела, – прошептала я, и его пыльца стала серебристой, хотя он все еще не смотрел на меня.

– Но так все сложилось, – произнесла Айви, и я немного расслабилась. – Отправляйся с Квеном. Я присмотрю за Ником. Мы все присмотрим, – сказала она предупреждающим тоном, и Дженкс зло загудел крыльями в ответ. – Когда ты вернешься, он все еще будет здесь, живой или мертвый.

Я улыбалась, хотя какая-то частичка меня сейчас умерла.

– Вы слишком добры ко мне.

– Ты заслужила, – сказала Айви, и в уголках ее глаз сверкнули слезы.

Нереальное чувство благодарности навалилось на меня, когда я поняла, что они готовы отпустить меня одну, зная, что я могу одержать верх, и веря в меня.

– О боже, – сказала я, поднимая глаза к потолку. – Я же сейчас расплачусь! – Я засопела, и двинулась по кухне, собирая все, что собиралась взять с собой – магнитный мел и чары от боли, которых оказалось не так уж много, но я подавила укол беспокойства. Последним я взяла свой мобильный, и только убедившись, что он в режиме вибрации, сунула его в задний карман.

– Айви! – позвал Квен из гостиной. – Смени меня, или я сейчас сам придушу Ника!

Я улыбнулась и обняла Айви, а Дженкс кружил над нами.

– Когда я вернусь, мы пойдем кутить и наказывать плохих парней.

– Айви! – взвыл Квен. – Я считаю до трех! – Он не хотел оставлять Ника без присмотра, но и на кухню брать опасался.

– Спасибо. За все, – сказала я, и Айви похлопав меня по плечу, пошла в свою комнату. Моя улыбка угасла, когда я посмотрела на Дженкса, сыпавшего разъяренной пыльцой. Мне все еще казалось, что я прощаюсь с ними, но теперь мне было легче.

– Увидимся на восходе, – сказала я, и, обернувшись, чуть не налетела на Квена, гневно влетевшего в кухню. Мы остались наедине. Он уставился на меня, но я лишь пожала плечами.

– Я не собираюсь врать им, – сказала я, и он подозрительно прищурился.

– Они поедут за нами, – начал он, и я затрясла головой, стараясь не смотреть в сторону ярко освещенной алтарной части, пока ощупывала карман, проверяя наличие колец. Я двинулась в сторону гостиной, собираясь взять куртку, но потом вспомнила, что кинула ее проветриться на поручни крыльца.

– Нет, не поедут, – бросила я через плечо, чувствуя себя почти расслаблено. Айви и Дженкс будут ждать меня в церкви. Им ничего не грозит. – Ты просто злишься, что у тебя теперь нет повода использовать магию.

– Совсем чуть-чуть, – недовольно признал он и последовал за мной. – Кто-то снова осквернил твою церковь?

Мой глаз дернулся.

– Тритон вломилась сюда, чтобы помочь подобрать наряд. – Опять.

– Ясно.

Когда я открыла дверь, холодный ночной воздух налетел, удивив меня. Я сунула руки в куртку и ощутила, как сильно она промерзла. Квен наблюдал, как я раскладываю вещи по карманам, оставив в руках лишь магнитный мел.

– А как же пейнтбольный пистолет?

Разломив мелок надвое, я сунула по куску в каждый ботинок.

– Он может мгновенно взорвать летящий в него шарик и вырубить меня за три секунды, – ответила я, вспомнив, как он проделал подобное с Ли, прежде чем тот понял, что происходит. – Сдерживать его будет твоя эльфийская магия, дорогой мой. Ты готов?

– Дорогой мой? – пробормотал Квен, и я обернулась к кладбищу, заполненному блеском горгульих глаз. Удивительно, но я чувствовала себя уверено и, топая ботинками, начала спускаться по ступеням, пока не поняла, что эльф не пошел следом. Я нахмурилась, когда Квен, достав из кармана маленький амулет, выполненный в форме песочных часов, повесил его на гвоздь, предназначенный для рождественских венков. Подобные амулеты являются первым уровнем защиты для любого дома и людей и Внутриземельцев, но у нас сейчас такого не было.

– Эй! – крикнула я, когда он, вытащив булавку из сложного узора амулета, придал ему вид двух бокалов, жидкость в которых перетекает из одного в другой, и следом во все стороны растеклась золотисто-черная волна. Огромные кожаные крылья распахнулись по всему кладбищу, и я задрожала, решив, что демоны выбрались из ада, чтобы забрать меня на вечные пытки за предательство друзей.

– Ты не обманывала их, – сказал Квен, и я разозлилась. – Я не могу позволить Нику снова сбежать.

Желание протестовать ушло, и я чуть не свалилась со ступеньки, пытаясь разглядеть чары, охватившие всю церковь.

– На сколько их хватит? – спросила я, начав мерзнуть, и Квен, взяв меня под руку, развернул в сторону дорожки.

– До восхода солнца. Итак, я иду на это, чтобы спасти Трента, а ты, чтобы спасти мир. Правильно?

Восход солнца. Если я не успею к тому времени, уже ничего не будет иметь значения. Нервничая, я вытащила руку из кармана, жалея, что не надела пальто. Эта куртка совершенно не подходила к моему утонченному наряду, но в другой мне было бы трудно плести заклятья с задубевшими от холода руками.

– Согласна.

Скрепив уговор рукопожатием, мы поднялись по ступеням, чтобы обойти церковь и добраться до припаркованной у дороги машины. Огромная фигура поджидала нас сразу за воротами калитки, и я охнула, чуть не налетев на гойла.

– Этюд! – воскликнула я, покраснев. Всем было понятно, что мы наложили чары на церковь.

– И ты еще удивлялась, почему я не хочу забираться на твою церковь, – проговорил он низким голосом, в котором, правда, слышались веселые нотки.

– Мм… – промычала я. – Нам, мм, надо добраться до замка Лавленд, – сказала я, поглядывая на вереницу красных и золотистых глаз, виднеющихся позади него. – Подбросишь нас, или мы слишком тяжелые для тебя?

Этюд хмыкнул, и я вздрогнула, увидев его черные, длинные клыки.

– Нет. Думаю, осилю.

Глава 26

Полет на спине горгульи можно сравнить с поездкой верхом, если бы, конечно, лошадь могла подпрыгнуть и никогда не приземляться. Зажав коленями спину Этюда чуть пониже крыльев, я почти легла на него, чтобы скрыться от ветра, бьющего в лицо с такой силой, что мои глаза превратились в две узкие щелочки. Но, несмотря ни на что, я наслаждалась полетом, чувствуя, как холодный ветер стремительно вплетается в волосы. Казалось, у меня тоже есть крылья – я ощущала течение воздушных масс и училась у Этюда использовать восходящие теплые потоки, поднимающиеся от парковочных зон и длинных лент автострад, над которыми мы сейчас летели.

Желудок подвело, когда Этюд три раза резко взмахнул крыльями, набирая высоту. Я сжала спину горгульи ногами, и уши Этюда повернулись ко мне, проверяя, что я сижу устойчиво. У нас возникли проблемы с набором высоты, потому что горгульи привыкли стартовать с крыши церкви, но у Этюда получилось взлететь и с земли.

Ветер терзал меня, и, прикрыв глаза, я склонилась вперед, почти растянувшись на его спине, заметив, что мое лицо оказалось удивительно близко к его ушам. Этюд неожиданно заложил крутой вираж, и я вцепилась руками в его огромную шею. Его трясло от смеха, но меня это не волновало. Подобные ощущения невозможно описать. Полет между темной землей и черным небом, под светом убывающей луны являлся своеобразной кульминацией моей жизни – в нем слились сила, могущество и неповторимая красота. Если поездка верхом на лошади была сравнима со свободой, то полет был для меня истинным раем на земле.

«Если я переживу сегодняшнюю ночь, то обязательно вылечу Бэль ее крылья», – подумала я, вздохнув. Этюд сместился, и мы снова оказались рядом с горгульей, несущей Квена. Меня бы потеря крыльев просто убила. Видимо, фейри по натуре куда сильней меня.

Продолжая прокручивать эту мысль, я опустила голову, положив ее на теплую шею Этюда. Квен выглядел напряженным и сидел, нахмурившись, держа спину прямо. Он уселся на горгулью как на лошадь, и может, он и действительно лучше меня держался в седле, но при полете это лишь создавало торможение.

Квен мрачно улыбнулся мне, когда наши взгляды встретились. Уши Этюда вернулись в прежнее положение, изменив направление потока воздуха, проносящегося над моей головой. Он резко опустился вниз, и мои руки соскочили с его шеи. Я посмотрела на бегущую под нами яркую ленту автострады. Даже вечером машин было много.

– Вы всегда летаете над автострадами? – спросила я у Этюда, и его покрытые мехом уши повернулись ко мне, прислушиваясь.

– Нет. – Не меняя стиль полета, он вывернул голову и сумел посмотреть на меня своим красным глазом. Я хорошо слышала его грохочущий голос, несмотря на ветер, ревущий между нами. – Мы летим в сторону замка, но я не уверен, где он точно находится. Обычно я просто следую в направлении звучания линии, но сейчас из-за диссонанса мне трудно определить ее нахождение. Один из моих детей в соборе сейчас ищет адрес в интернете.

– Прости, – сказала я и нахмурилась. Надо перестать каждый раз извиняться.

Вдалеке под нами я заметила бугристое возвышение, окруженное темным лесом и освещенное слабым светом луны. Вдоль близлежащей реки я заметила полоску фонарей.

– Вон там! – крикнула я, указав вниз, и Этюд, кивнув, прижал уши к голове и, мягко сменив направление, направился к замку. Я еще не чувствовала линию, а вот горгульи, видимо, могли.

«Простите», – подумала я и отбросила эту мысль.

Воздух у реки был влажным и холодным, и мы быстро начали снижаться, когда покинули теплый поток, поднимающийся от автострады. Мы кружили, медленно снижаясь под слабым светом звезд. Темный, пустой замок напомнил мне, как я вывалилась в реальность почти без ауры. По телу прокатилась волна страха. Я пыталась удержать Ала от похищения членов Ковена, но не сказать, что смогла добиться больших успехов.

– Сделай круг над замком! – крикнул Квен, отцепив руку от плеча горгульи и пальцем очертя круг в воздухе. – Хочу убедиться, что поблизости не ощущается магия, помимо самой лей-линии.

Чувство вины захлестнуло меня и, опустив голову, я посмотрела вниз, используя второе зрение. Да, у Квена были свои причины ввязываться в это, но у него также была маленькая дочка. «И погибшая любимая, за которую надо отомстить», – мысленно добавила я, решив не лезть не в свое дело. Сейчас важны лишь моя сила и его знания, именно благодаря им мы либо победим, либо потерпим поражение.

По коже пробежали мурашки, когда я ощутила волну дикой магии. Этюд вздрогнул, и я сильнее вцепилась в него.

– Все чисто! – крикнул Квен, стараясь перекричать ветер. – Внизу пусто.

Горгульи синхронно изменили наклон крыльев, и мы начали быстро снижаться. Я испуганно распахнула глаза. Обхватив руками шею Этюда, я прижалась к нему, стараясь сместить центр тяжести горгульи ближе к нормальному положению. Мне это удалось, и у меня перехватило дыхание, когда пару раз взмахнув крыльями, он резко приземлился. Секунду спустя приземлилась и горгулья, на которой сидел Квен. Мы, ну по крайне мере я, стояли на засыпанной гравием дорожке, ведущий в сад. Квен оказался за опорной стеной сада, в трех футах от меня.

– Эта линия просто отвратительна, – сказал Этюд. Я соскользнула с его спины и ощутила, как дрожат ноги. После стремительного полета воздух здесь казался очень спокойным. Я проследила за страдальческим взглядом Этюда. Фиолетовая гадость все еще находилась в линии и чуть ли не светилась в темноте.

– Спасибо за то, что подбросили нас сюда, – поблагодарила я, шевельнув ногой, чтобы убедиться, что не потеряла магнитный мел. Горгулья, что несла Квена, выглядела измученной, и неловко переступив с ноги на ногу, она прижала уши к голове и обернула хвостом ноги. Этюд выглядел лучше, но ему явно тоже приходилось несладко. – Я постараюсь исправить линию так быстро, как смогу, – сказала я. Уши Этюда приподнялись, и послышалось странное грохотание. Надеюсь, что так он смеется.

Колени все еще дрожали, и я ждала, пока ноги перестанет покалывать.

– Улетайте, – сказала я, улыбнувшись им. – Вы оба. И передайте остальным улетать от церкви. Я сброшу весь дисбаланс в ту линию.

Этюд склонился к своему другу, и послышалось тихое громыхание. Затем горгулья, принесшая Квена, кивнула и, оттолкнувшись от земли, расправила крылья и взмыла в воздух. А вот Этюд не двинулся с места.

– Я остаюсь, – сказал он и, прищурившись, уставился на линию. – Я хочу помочь сыну. – Вздрогнув, он повернулся ко мне. – Предпочту подождать в замке, на случай если понадоблюсь. Чтоб мне спалить любимый ролльверк, но эта линия ужасна.

Я благодарно сжала его огромную толстую лапу, чувство вины за потерю Биза навалилось сильней. Но Этюд лишь улыбнулся мне, обнажив черные зубы, и, подогнув лапы, быстро перелетел на самую высокую башню замка. Обхватив себя крыльями, он полностью слился с каменным строением, только слабый свет красных глаз выдавал его.

Несколько прядей выбились из косы во время полета, и, заправив их, я посмотрела на Квена, спрыгнувшего на гравельную дорожку возле меня. Ноги все еще дрожали, но думаю, дело было не в полете. Оставалось надеяться, что эльфийская магия сможет удержать Ку'Сокса на расстоянии. Я чувствовала себя как заряженный под завязку аккумулятор и мне это не нравилось.

– Готов? – спросила я Квена, доставая кольца.

– От гула этой линии у меня зубы мудрости ломит, – сказал Квен, глядя на линию и слегка дрожа. Он обернулся, услышав звон колец, и внезапно уверенность, охватившая меня в церкви, пропала. Да, я боялась Ку'Сокса, но сейчас меня больше пугала перспектива добровольно стать фамилиаром Квена.

– Может… – проговорил он медленно, видя мое замешательство, но глубоко вздохнув, я взяла маленькое потертое кольцо и надела его на палец. Ничего не почувствовав, я затаила дыхание и передала второе кольцо Квену. Я верю ему. А если он предаст, Ал его убьет.

– Спасибо Квен, за то, что согласился помочь, – сказала я, и резко втянула воздух, когда он надел кольцо на палец. Все изменилось.

– О Боже, – пробормотала я. Колени подогнулись и Квен протянул руки, чтобы подхватить меня. Отскочив от него, я, запинаясь, отступила, самостоятельно сумев устоять на ногах. Эльф коснулся моего плеча, но я отбросила его руку и оттолкнула его. – Дай мне секунду! – крикнула я, запаниковав, но все еще желая использовать кольца. Быстро дыша, я услышала, как он отступил, и только тогда смогла выпрямиться и встать ровно. – Дай мне секунду… – повторила я, все еще не способная смотреть на него. Квен был в моих мыслях, и это было ужасно. Я не ощущала его эмоций, только невидимый отпечаток на моем ци, и была готова разорвать кого-нибудь в клочья, стоило ему приказать. И я не могла сопротивляться. Эти кольца совершенно не походили на кольца Ала, при ношении которых оба участника были равны. Это были кольца подчинения, и тяжело сглотнув, я попыталась привыкнуть к ним. Кольцо блеснуло на моем пальце. И сколько лет Ал терпел подобное? Я медленно выпрямилась.

– Ты в порядке?

Живот скрутило, но я кивнула и, глядя в темное небо, сказала:

– Давай начнем.

– Трент был прав на твой счет, – сказал Квен, явно ощущая дискомфорт, потому что наши силы объединились, а воля осталась лишь его. – Ты очень… сильная.

Круто. Не поднимая глаз, я чувствовала, что дрожу, и, кажется, сердце пропускало удары. Желая лучше рассмотреть линию, я открыла второе зрение. Замерцав, отобразилась аура Квена, которая была угнетающе чистой.

– Невероятно, – сказал Квен, облокотившись на невысокую стену, и в глазах виднелся испуг. Мне тоже было не по себе. То ли увидев страх у меня на лице, то ли ощутив его в своем разуме, Квен оттолкнулся от стены. – Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил он, взяв меня под локоть, чтобы поддержать.

Становилось легче переносить его прикосновения, и я кивнула, не поднимая головы.

– Да, – сказал я, крутя кольцо на пальце и стараясь привыкнуть к нему. – Я не чувствую линию. Может, ты ослабишь свое воздействие?

– Мм, извини. А так? – спросил он, и я удивленно заморгала, когда на меня навалился резкий гул диссонанса линии.

– Так лучше, – сказал я, вздрагивая. Теперь я могла видеть линию. От фиолетовой сердцевины как прежде исходил пробирающий до костей холод, и она, казалось, всасывает энергию – атомы и молекулы воют, пока их раздирают на части. Даже фиолетовая аура Ку'Сокса под ее влиянием вылиняла до бледно-красной. Обернувшись, я посмотрела на замок.

– Готов? – крикнула я, и в ответ увидела приподнятые кончики крыльев и глухой грохот. – Думаю, это аналог согласия, – пробормотала я, расставив ноги и уставившись прямо на линию. – Если уж это не привлечет внимание Ку'Сокса, то я сдаюсь.

Вздрогнув и прикрыв один глаз, я втянула линию в свое сознание, отсекая себя от остального мира. Множественный дисбаланс взвыл во мне, и я попыталась обхватить его, но он просачивался сквозь мои мысли как мотыльки.

– Не получается, – сказал я, открыв глаза и обнаружив рядом очень обеспокоенного Квена.

– Может, дело в кольцах? – спросил он. – Мы связаны, а я ничего не делаю. Я знаю суть задумки, но…

– Ох, – я почувствовала себя глупо, и, повернувшись к нему лицом, неловко взяла за руку. Непривычно было касаться его пальцев, но когда Квен сжал руку, на меня нахлынула теплота, и его разум окружил меня. Он не пытался доминировать, просто раньше не сталкивался с объединенными разумами.

Дыхание Квена участилось, когда он коснулся линии, и мы вместе замерли, подстраиваясь под рев диссонанса. «Заключи линию в шар», – подумала я, но не получила ответа и напряглась, когда сама не сумела проделать это. Он либо отгородился от меня, либо кольца работали только в одну сторону.

– Квен, ты можешь немного ослабить хватку? У меня не получается ничего удержать, – попросила я, крутя кольцо на пальце. На нем обнаружилась маленькая зарубка. Если вставить в нее ноготь большого пальца я могла полностью обернуть кольцо и снова попасть в зарубку. Ужаснувшись, я остановилась, каким-то образом поняв, что не первая кручу его на пальце, раз за разом.

Пальцы Квена дернулись в моей руке.

– Прости. Попробуй еще раз.

Моментально я ощутила линию, закружившуюся вокруг меня, стремительную и сильную. Я подхватила ее и втянула в себя. Вой диссонанса терзал нервные окончания, и, осознав, сколько Квен от меня закрывал, я стиснула зубы и попыталась мысленно нащупать золотую нить, настолько покрытую копотью, что ее почти не было видно. Золотая нить была первоначальным дисбалансом моей линии, и, собрав весь остальной, я обернула его своей аурой, чтобы перенести в линию Тритон, бегущую на моем заднем дворе.

– Святая дева Мария! – воскликнул Квен, когда боль исчезла из линии и моей головы. Я чуть не подпрыгнула, когда шар с дисбалансом внезапно исчез. Ощутив рывок, я мысленно вернулась в себя, чтобы меня не утащило вместе с шаром. Послышался тихий звон, а за ним… тишина. " Горизонт событий" исчез. – У нас получилось! – закричала я, и чистая мелодия моей линии прокатилась по телу подобно потоку ледяной воды. Я готова была пуститься в пляс. – Квен, у нас получилось! – снова крикнула я, и Квен отпустил мою руку, улыбаясь от уха до уха. Фиолетовый дисбаланс остался здесь, но выпал из линии. Он гудел в одной тональности с реальностью, естественно не совпадая с первоначальным дисбалансом моей линии.

От ветра, поднятого крыльями Этюда, волосы взлетели вверх. Он приземлился позади нас, на возвышении где начинался сад.

– Весь дисбаланс теперь в маленькой линии на заднем дворе церкви, – сказал он своим глубоким, грохочущим голосом и его уши опустились параллельно земле. Гойл стал похож на раздраженного коня. – Я чувствую его там, но лишь потому, что знаю куда смотреть.

Моя эйфория испарилась. Да, нам удалось перенести дисбаланс, но это лишь половина дела, и горгульи все еще мучаются. Они страдают, пока я веселюсь, радуясь нашему успеху.

– Ку’Сокс будет в ярости.

– Ты даже не представляешь в какой, – произнес голос Ку’Сокса, и я резко обернулась. Позади меня Этюд начал шипеть, напоминая поезд, который долго и громко выпускает пар и гудит как при отправлении. Квен подобрался и встал передо мной. – Мои поздравления… – протянул демон, разглядывая мой светлый наряд и темные вещи Квена. – Теперь ты труп.

– Ложись! – крикнула я, потянув на себя чистую энергию линии, бегущую передо мной.

Черный сгусток проклятия Ку’Сокса летел на нас, сыпля искрами. Линия подобно шелку вытекала из моих рук, и я не могла удержать ее, хотя вовсю цеплялась, хватая ртом воздух. Какого черта?

Круг Квена спас нас, и мы оба упали на колени, когда проклятие Ку’Сокса врезалось в круг, сверкнув подобно молнии.

«Где линия? » – подумала я, не способная разглядеть ее своим немного ослепленным зрением, но потом паника сменилась гневом. Все дело в Квене.

– Прекрати прятать от меня линию! – крикнула я, отталкивая протянутую, чтобы помочь мне подняться, руку Квена. Этюд прыгал между Ку’Соксом и нами, то приближаясь, то отдаляясь, и держа крылья наполовину открытыми. Выписывая эти маневры, он выглядел куда более устрашающе, чем Биз в подобных случаях.

Ку’Сокс замер, его лицо застыло – он явно переоценивал ситуацию. Я успела подняться на ноги. Квен решительно замер возле меня, высокий и несгибаемый, пахнущий скошенной травой и вином.

– Свободная горгулья? – спросил Ку’Сокс с отвращением в голосе, пока разглядывал Этюда. – И на что вы надеетесь?

– Ты похитил его сына! – бросила я и двинула Квену локтем под ребра. Линия будто избегала меня. – Отпусти линию, черт тебя подери! – пробормотала я, и он отпустил. Я тут же наполнила свое ци. – Нам надо поработать над умением делиться, – сказала я, и эльф нахмурился.

Я постаралась незаметно глянуть на чистую, гудящую линию, бегущую позади Ку’Сокса.

– Твоя фиолетовая гадость теперь больше не в линии, – заявило я нагло. – На проклятии, ломавшем линию, виден характерный след твоей ауры. Отдай мне Биза и Трента, и, возможно, я не стану выдвигать обвинения.

Ку’Сокс улыбнулся, и я не смогла сдержать дрожь.

– Секундочку, – сказал он, и перестал улыбаться, когда снова Этюд отгородил нас. – Она выглядит чистой, и я не чувствую никакого… подвоха. Но что именно ты сделала, Рэйчел? Ты не могла починить ее. Ты сдвинула проклятье, вот только куда? Любопытно.

Я замерла, когда он, посмотрев в небо, быстро отступил и вошел в мою линию, будто в реку.

– Ты проиграл! – крикнула я. Адреналин бурлил по венам, и Квен ухватил меня за плечо, не дав броситься вперед. – Я вызову Дали, и тебе конец. Тебе придется признать, что ты сломал мою линию!

– Я… так не… думаю. – Ку’Сокс стоял в линии, пробуя ее, видимо, убеждаясь, что она и вправду очищена. Я знала это наверняка.

– Характерный цвет твоей ауры виден в самой сердцевине того сгустка! – уверенно заявила я, но Ку’Сокс лишь рассмеялся.

– Может и так, но я не вижу этого сгустка.

– Потому что ты избавился от него! – крикнула я, и отшатнулась, когда осознала недальновидность своих поступков. Да, я переместила весь дисбаланс, но вместе с ним и его проклятье. Пока я не уберу дисбаланс в их родные линии, никто не сможет разглядеть его проклятье. Черт побери! Ну почему мне всегда не везет?

– Как ты это сделала? – спросил Ку’Сокс, выглядя и впрямь заинтересованным. – Ты не могла уничтожить проклятье. Ты перенесла его куда-то, или может, удерживаешь в своем ци? Поэтому ты украла пару эльфийских колец? – он притворно улыбнулся Квену. – Хочешь, помогу удержать эти помои?

Сердце сжалось, и я вздернула голову. Не думаю, что он знал, какие кольца мы взяли, иначе бы вел себя более агрессивно. Меня бесило, что я не смогла доказать, что «горизонт события» его рук дело, но если мы не покажет ему, что сильнее его, все это будет уже не важно. Вот трусы! И почему я помогаю демонам?

– Мне интересно, – сказал Ку’Сокс, стоя в моей линии, впитывая ее и купаясь в чистой энергии. – Сможешь ли ты защитить себя, одновременно удерживая весь этот дисбаланс?

Этюд настороженно дернул ушами, а я замерла, мысленно очертив вокруг Квена и себя круг. Ку’Сокс взмахнул рукой, и мои глаза расширились. Я потянулась к линии, и, крикнув «Rhombus! », упала на колени, продолжая пытаться уцепиться за линию, которая будто песок утекала сквозь пальцы.

Квен выступил вперед, и я пригнулась, когда над головой пронеслось нечто сыплющее искрами и освещающее окружающую нас темноту. Я чувствовала, как линия течет сквозь меня в него. Я лишь дополняла Квена, давая ему энергию, но с тем же успехом он мог использовать кошку, помощи от нее было бы столько же.

Этюд взревел и, протянув руки, прыгнул на Ку’Сокса.

– Нет! – крикнула я, но Ку’Сокс лишь с довольной ухмылкой бросил какое-то слово, и Этюда отбросило на нас. Его вертело в воздухе, и он летел прямо… на нас.

– Рэйчел! – крикнул Квен, дернув меня в сторону, и Этюд врезался в невысокую стену. На него посыпались камни и грязь. Оттолкнув руку Квена, я бросилась к Этюду и начала смахивать грязь с его огромного, приплюснутого лица. Гойл дышал, но был без сознания.

– Квен, – запинаясь, позвала я, и посмотрела на него. Эльф, плотно сжав губы, помог мне подняться. Я знала, что его гнев не был направлен на меня, или даже Ку’Сокса, который сейчас медленно к нам подбирался. Мы стояли в устье линии, и я даже представить не могла, какое из тех «если» случилось. Кольца работали, но не так, как ожидалось. Квену не хватало сил.

– Ты не удерживаешь в себе дисбаланс, – сказал Ку’Сокс заинтересованно. Лишь это любопытство удерживало его от того, чтобы размазать нас по земле. – Кто тебе помог? Тритон?

«На мне надето кольцо раба…» – эхом раздалось у меня в мыслях, и я в ужасе уставилась на свою руку. «Что же я с собой сотворила? »

– Нет, Тритон не причем, – насмешливо произнес Ку’Сокс, неправильно поняв ужас, который отражался у меня на лице. – Наконец-то ты осталась одна. У меня ушло много времени, чтобы от тебя все отвернулись. Ведь ты всем нравишься.

На мне надето кольцо раба!

Ку‘Сокс что-то бросил в нас, но Квен отбил проклятье. Я спряталась за ним, неспособная мыслить и что-либо понимать. Я должна снять кольцо!

– Она не одна, – сказал Квен и Ку’Сокс рассмеялся.

– Ты про себя? – Ку’Сокс остановился в восьми футах от нас, думаю, не полностью поверив в мой страх. – Ты не в счет, – сказал он просто, разглядывая свои ногти. – Они позволили нам сразиться, даже хотя она нравится им больше. Мило, не правда ли? Им нужен сильнейший родитель для будущего поколения, – демон одернул одежду, довольный собой. – И это буду я.

Они позволили нам сразиться? Да, звучит вполне в духе демонов. Мы настолько нашумели в линиях, что давно должны были привлечь внимание даже самых оседлых, не говоря уж про мелких выскочек, а все еще никто не появился. Но меня в данный момент больше злил факт, что я не могу снять кольцо с пальца. Запаниковав, я склонилась к Квену и прошептала.

– Я хочу снять кольцо.

– Знаю. Ты не можешь коснуться линии, будто у тебя по венам течет соль. Прости, – сказал он, и я сжалась, когда ощутила сильный рывок энергии, прошедший сквозь меня. Вокруг нас вспыхнул прекрасным зеленым светом круг Квена, и снова стал невидимым. – Если мы снимем их сейчас, то умрем. Мой круг удерживает его только потому, что создан с использованием твоей и моей силы.

Дерьмо на тосте, он ведь прав. Я стояла рядом, даже не зная, как ему помочь. Уверена, демоны наблюдают за нами. Почему они не помогут?

– Ты спятил! – крикнула я Ку’Соксу, зная, что они слушают. Кроме того, Этюд зашевелился, и я не хотела, чтобы его снова вырубили, потому что гойл не успел прийти в себя.

– Сейчас речь не о моем душевном состоянии! – гаркнул Ку’Сокс. Даже в слабом свете было видно, как покраснело его лицо. – Речь идет о силе!

– Нет, речь идет о способности адаптироваться и умении находить выход из трудных ситуаций, а ты ведь настоящий психопат. И это не лечится! – рявкнула я, наблюдая за Этюдом, с трудом поднимающимся на ноги. До меня донесся глухой разъяренный грохот, и Этюд распахнул крылья, отчего звук эхом разнесся вокруг. Его рык завибрировал во всем теле, и я тяжело сглотнула.

Послышался треск, Этюд оторвал кусок стены и бросил его в демона через наши головы. Ку’Сокс ругнулся и отбросил его в высокую траву.

– Квен, сними с меня кольцо! – крикнула я, дергая Квена за куртку и ощущая, как через меня тянут огромное количество энергии. Квен готовил заклятье, и я чувствовала поток энергии, но не могла ничего поделать, пока на мне надета эта дурацкая полоска серебра.

Выглядя величественно, Квен бросил шар черной энергии в Ку’Сокса. Отвлеченный нападением Этюда, Ку’Сокс лишь в последний момент успел отклонить шар энергии, и тот, свистя, улетел в реку, зловеще осветив подножия деревьев. Этюд бросался в Ку’Сокса комьями земли, посылая их от земли, чтобы труднее было просчитать траекторию и сбить их.

– Квен! – крикнула я, когда он бросился к Ку’Соксу, с кулаком, покрытым зеленой дымкой. – Нет! – закричала я, видя, как Квен и Этюд вместе приближаются к Ку’Соксу. Этюд бросил камень, но промахнулся – Ку’Сокс просто отступил в сторону. Зато Квен не промахнулся. Его кулак врезался в лицо Ку’Сокса и тот, закричав, упал навзничь.

Сжав зубы, я бросилась вперед, чтобы оттащить Квена, пока Ку’Сокс не ответил на удар. Мы побежали, и я почувствовала огонь, лижущий подошвы сапог, а затем нас подняло в воздух и бросило в траву. Видимо, дистанция приглушила проклятие Ку’Сокса. Я упала лицом в клевер и, быстро сев, начала отплевываться. Этюд, находящийся поблизости, тряс головой. Одно из его крыльев было порвано и кровоточило. Лежавший рядом Квен медленно поднялся, с удивлением ощупывая кровоточащую губу.

– Черт подери, – он облизнул губу, и почти с улыбкой на лице посмотрел на Ку’Сокса, который был почти не виден под толстым черным слоем Безвременья. – Думаешь, он сдастся?

– Нет! Он оборачивается птицей, чтобы съесть нас! – Я выставила руку перед лицом Квена. – Сними с меня кольцо. Немедленно!

Квен выглядел виноватым.

– Я не могу, – ответил он сухо и поднялся на ноги.

– Еще как блин можешь! – Я, взявшись за плечо, повернула его к себе. – Если я не могу коснуться линии, толку от меня ноль. Ты сам это признал. А сама я снять кольцо не могу. – О Боже. Неужели Ал был прав?

– Я же говорил, у нас все получается лишь потому, что мы объединили твою силу и мой опыт. Если я сниму кольцо, твоя сила нас не защитит.

– Может, ты не заметил, – сказал я, указывая на кокон, в котором скрылся Ку’Сокс, – но у нас не так уж хорошо все получается!

Челюсть Квена напряглась. Уродливая форма внутри кокона становилась больше. Мы будто наблюдали развитие цыпленка – я видела, как ноги Ку’Сокса истончились и вытянулись, руки превратились в крылья, а голова мутировала, пока не обзавелась длинным, странным клювом.

– Этюд, улетай! – крикнула я, замахав ему, когда Ку’Сокс выбрался из оболочки Безвременья, издавая резкие, безобразные звуки, отражающиеся эхом от ближайших деревьев. – Он собирается съесть тебя! – воскликнула я. Сердце сжалось от страха, когда гойл тяжело взлетел в воздух, и в темном небе стал виден лишь его силуэт. Ку’Сокс вырос до его размеров и продолжал расти.

– Бог мой, Трент был прав, – благоговейно проговорил Квен, и я встала перед ним.

– Ага, он большой, гадкий аист, питающийся людьми. Квен, у нас проблемы!

Охваченный страхом, Квен наблюдал, как Ку’Сокс распахнув крылья и вскрикнув, нацелился на Этюда.

– Мы можем заключить его в круг. Сейчас наш единственный шанс.

– Заключить его в круг? Он же не выдержит, – начала я, и Квен обернулся ко мне.

– Выдержит, если мы будем действовать сообща.

Поверить не могу!

– Мы уже пытались, – сказала я, пригнувшись, когда порыв ветра от взмахов крыльев Ку’Сокса растрепал мои волосы. – Я хочу, чтобы ты снял кольцо, причем прямо сейчас! – Я потянулась к его руке, чтобы снять его кольцо и, наложив поверх своего, снять свое, но Квен отдернул руку.

Я неверяще и шокировано смотрела в пространство между нами. Нет. Только не Квен.

Над нами Этюд и Ку’Сокс столкнулись в небе, сражаясь когтями и крыльями. Вздернув голову, я видела, что Этюд пытался укусить Ку’Сокса за заднюю часть шеи, а потом они вместе начали падать, дико махая крыльями. Медленно опускаясь, они рухнули на кроны деревьев за пашней.

С колотящимся сердцем я уставилась на Квена и вытянула вперед руку.

– Дай мне свое кольцо.

Положив руки на плечи, он обернул меня к месту падения.

– Нам это под силу.

Во мне пробудилось недоверие. Сделай, что я прошу, и я верну тебе свободу. Подобных историй бессчетное множество. Ку’Сокс, крича, темной тенью вынырнул из кроны деревьев. Этюд ревел где-то среди деревьев, значит, хотя бы был жив. Ку’Сокс направился прямо к нам, воздух дрожал под его крыльями, и хотя Квен не сдвинулся с места, его кулак охватило зеленая дымка.

– На землю! – крикнула я, нырнув в сторону остатков невысокой стены, когда Ку’Сокс пронесся над нами, выставив под собой растопыренные когти. В голове вспыхнуло воспоминание, как он заглатывал пикси, и я трусливо вжалась в стену. Огонь охватил мое плечо, и я закричала.

– «Immuluate! » – крикнул Квен, и у меня перехватило дыхание, когда линия стремительно пронеслась сквозь меня. Рану на плече, казалось, облило лавой.

Внезапно Ку’Сокс исчез, заходя на очередной круг. Зажав рукой плечо, я поднялась, глядя на его темную фигуру, несущуюся по ночному небу. Он просто играется с нами.

– Рэйчел! Ты в порядке?

Я кисло посмотрела на Квена, и его восторга поубавилось. Я лишь смотрела на него, потому что знала, стоит мне открыть рот, и я закричу ему, что нет, я совсем не в порядке.

– Нормально, – ответила я, сжимая края раны, и видя, что крови не много.

– Возможно, ты права, – сказал Квен, видя, как Ку’Сокс, развернувшись, снова несется к нам, напоминая смертоносный маятник. Затем его лицо просветлело. – Линия! – воскликнул он неожиданно. – Ты ведь умеешь переноситься по ним. Забери нас в ту, что у тебя на заднем дворе. Ты сможешь перенести нас обоих.

Я удивленно приподняла брови.

– Ты хочешь, чтобы я перенеслась по линии? Прихватив тебя? Ведь все проблемы начались после моего прошлого прыжка.

– Пригнись! – крикнул Квен, положив руку мне на плечо. Мы рухнули на землю, и над нами промчался Ку’Сокс. Думаю, он наслаждался собой, но все же решил приземлиться в двадцати футах от нас. Он распростер крылья и громко щелкал клювом.

– У тебя все получится, – произнес Квен. – Наши разумы объединены, значит, ты сможешь унести и меня. Ты знаешь характерную мелодию той линии, ведь ты только что свалила в нее весь дисбаланс. Даже если Ку’Сокс последует за нами, горгульи нас прикроют.

Наверное, времени, пока он будет в моей власти, хватит, чтобы стянуть с него кольцо. Позади него Ку’Сокс щелкнул клювом и двинулся на нас. Я кивнула Квену, ведь лучше сгореть в линии, чем быть съеденной.

– Не давай ему приблизиться, – сказала я, и он, взяв меня за руку, кивнул. – И постарайся не блокировать для меня линию! – крикнула я, чувствуя ее энергию вокруг себя.

Ку’Сокс замер, склонив голову набок, когда я коснулась линии и мои волосы взлетели вверх, обдуваемые невидимым ветром. Издав смертоносный клич, он побежал к нам, догадавшись, что мы задумали.

– Начинай! – крикнул Квен, и я, окружив нас пузырём энергии, сменила ее цвет и звучание, подстраивая под линию, текущую в десяти футах от нас. К настоящему времени я знала ее мелодию наизусть, и все прошло гладко.

Я услышала разъяренный крик Ку’Сокса, когда прекрасная, чистая линия приняла нас в себя, и теплые кружащиеся потоки энергии смыли из памяти жуткие события вечера. Все мысли в моем разуме отливали серебром. Квен быстро создал защитный пузырь вокруг своих мыслей, и мне стало интересно, как часто он уже перемещался по линиям.

«Домой», – подумала я, вспомнив жуткий хаос, в который я превратила линии в саду. Она стала жуткой смесью оранжевых, синих, черных и красных цветов. Я видела ее в своем сознании, но не могла изменить резонанс своей ауры.

«Домой! » – снова подумала я, начиная паниковать. Чертово серебряное кольцо мешало мне. «Квен, помоги мне подстроить звучание энергии пузыря под мою ауру! » – выкрикнула я в мыслях, но он меня не слышал, и я не могла бросить его здесь.

«Квен! » – снова крикнула я, и холодные и одновременно теплые мысли скользнули в мой разум, принеся с собой ярких бабочек с икрящимися крыльями.

«Поймал! » – услышала я радостный голос Биза. Я задрожала, когда наши с Квеном ауры стали насыщенно фиолетовыми.

Я снова оказалась в реальном мире. Пошатнувшись, я сделала глубокий вдох, и удивленно замерла, когда подошвы сапог шаркнули по освещенной электрическим светом плитке вместо залитой лунным светом надгробной плиты, на которую я планировала переместиться. Я вздернула голову, услышав стон Квена, который появился на пару секунд позже меня.

Побледнев, я увидела обернувшегося ко мне Трента, который все так же сидел на стуле на колесиках. Они щелкали, перемещаясь по плитке. Трент удивленно склонил голову, разглядывая мою испачканную за время битвы одежду и растрепавшиеся волосы.

– Это не мой сад, – прошептала я, и от улыбки Трента у меня все похолодело внутри.

Глава 27

Трент поднялся с кресла. На его усталом, покрытом светлой щетиной лице отразилось нетерпение. Страх прокрался в меня, и я спрятала руку с кольцом за спину. Квен мог отдать ему кольцо подчинения и вместе с ним власть надо мной. Трент станет самым сильным эльфом своего поколения. Он сможет спасти свой вид. Зачем ему тогда вообще снимать с меня кольцо?

– Я не ждал вас раньше завтрашнего дня, – сказал Трент, подходя к нам, и полы его халата взметнулись вверх.

– Демоны сдвинули крайний срок, – ответил Квен. – Са'ан, ты был прав. Ничего не получается.

– Я понял. Иначе вас бы здесь не было.

Трент потянулся ко мне, но я отодвинулась и сама поднялась на ноги.

– Я поймал тебя! – почти пропел Биз, и мое сердце упало. Мы бросили Этюда с этим монстром. – Я выловил тебя. Прямо. Из. Этой. Линии! – воскликнул маленький гойл, разведя крылья и сверкая красными глазами. – Да, я та-а-а-ак хорош. Я та-а-а-ак чертовски хорош, – пропел он, вращая бедрами, как Дженкс, и расправив крылья, замахал над головой хвостом.

Я бросила Этюда одного и сейчас боролась с желанием вернуться за ним. Позади толстого стекла я видела спящих детей. От приглушенного света стекло отсвечивало. Трент резко махал руками, пока они с Квеном переговаривались полушепотом, и мне не нравилось разочарованное выражение лица Квена. Ал был прав. Я повела себя глупо.

Руки дрожали и, когда я облокотилась о стойку, мне показалось, что меня сейчас вывернет. Со временем Ку'Сокс вычислит, куда мы делись. Кольцо блеснуло на моем пальце, и я отчаянно захотела снять его.

– Спасибо, Биз, – поблагодарила я, когда горгулья закончил свой победный танец и, запрыгнув на стойку, царапнул ее когтями. Он так радостно улыбался, что я не знала, как рассказать ему об отце. Вздохнув, я прошептала: – Твой отец просто чудо.

Уши Биза дернулись, а волоски на хвосте встали дыбом.

– Ты его видела?

Я кивнула.

– Он прилетел в церковь, а потом помог держать Ку'Сокса на расстоянии от замка. Там он и остался, но ведь Ку'Сокса интересовали только мы. Думаю, с ним все в порядке. – Боже, пусть с ним и правда все будет в порядке. Заплакал какой-то ребенок, и я обернулась к окну в детскую. Одна из женщин стремительно, но очень аккуратно пробиралась к заплакавшему ребенку, будто ее накажут за этот плач. – Биз, начинай переносить отсюда детей и женщин. – Я решила заняться эвакуацией, потому что знала, что для многих семей жизнь наконец перестанет напоминать оживший ночной кошмар. Конечно, лишь до тех пор, пока детки не начнут практиковать демонскую магию, благодаря стараниям Ку'Сокса.

Биз подпрыгнул и взмыл вверх.

– Конечно. Куда их переместить? В особняк Трента?

Я хотела сказать – в церковь, но раз уж Биз знал звучание линии в офисе Трента…

– В мой офис? – воскликнул Трент, и я, разозлившись, отступила от стойки. Эльф стоял, сунув руки в карманы лабораторного халата. Квен стоял позади него. Я не знала, у кого сейчас кольцо, и неожиданно это стало для меня невероятно важным.

– Сад церкви переполнен страдающими горгульями, – объяснила я, когда Биз пополз по потолку в детскую. Боже, а если Ку'Сокс сейчас там? Ищет нас? – Я хочу снять кольцо. Прямо сейчас. – Оба продолжали молчать и я напряглась. – Вы меня слышите?

– Да, конечно, – ответил Трент, но ни один из них не сдвинулся с места. – Может, разберемся с этим, когда выберемся отсюда? Судя по всему, вы выжили лишь потому, что работали сообща. Было бы глупо отказаться от преимущества, пока мы не уверены, что сможем обойтись без него.

– Выжили! – крикнула я. – Ты правильно сказал. Но у нас ничего не выходит и нам надо убираться отсюда.

Трент двинулся к столу, оттолкнув с пути кресло, которое, откатившись, врезалось в шкафчики. Может проще отрезать себе палец. Мне ведь не так уж нужны все десять пальцев, правда? Трент обходится и меньшим.

– Я не уйду отсюда, пока всех младенцев не переместят, – сказал Трент, роясь в ящике. – И пока они здесь, кольцо останется на прежнем месте. – Он взглянул на все еще кровоточащий порез на моем плече, оставленный Ку'Соксом, и я попыталась прикрыть его обрывком ткани.

Я уставилась на Квена, чувствуя себя преданной.

– Как только их всех переместят, кольцо должно быть снято. – Не один из них не ответил, и я подошла к Тренту, сжав ладони в кулаки. – Кольцо должно быть снято! – повторила я. – Я не собираюсь быть твоей батарейкой, с помощью который ты попытаешься убить Ку'Сокса. Понятно?

– Да, конечно, – посмотрев на Биза, Трент выпрямился, держа в руках бинты и мази, которые вытащил из ящика. – Сядь, ты ранена.

– С рукой все в порядке! – воскликнула я, поглядев за спину и видя, что осталось лишь семь, нет, уже шесть детей. Трент опустил голову, и тут до меня дошло. Я не одна тут ощущала себя рабом. – Как много тебе позволено? – спросила я Трента, и он скривился. – Ты раб в прямом смысле или тебе оставили свободу воли?

Трент посмотрел на Квена.

– Мм, пока Ку'Сокс не обращает на меня внимания, у меня есть свобода воли. И стоит ему лишь раз ошибиться, он умрет.

Он смотрел на мою руку, и внезапно я снова насторожилась. Побледнев, я спрятала руки, и уставилась в пространство между Трентом и Квеном. За время того краткого разговора Квен не успел бы все рассказать Тренту.

– Ты знаешь, что я возродила чары в кольцах подчинения, – сказала я, и Трент казалось, застыл. – Почему? Ты специально попросил Квена выкрасть кольца Риффлетиков, что бы заставить меня активировать эти… рабские кольца! Чтобы использовать меня для убийства Ку'Сокса?

У Квена дернулся глаз, а Трент потянулся ко мне.

– Нет. Ну, может, чтобы сразиться с ним, – ответил он с мольбой в глазах. – Ты все не так поняла. Только эти кольца позволяют создать достаточно прочную и сильную связь между эльфом и демоном. Я боялся, что если расскажу тебе все, ты откажешься.

– Я надела это кольцо, потому что верила тебе! А ты, оказывается, все спланировал? – Я отступила назад. Сжав руки в кулаки, я заметила блеск золотого колечка. «Гадкий хитрый ублюдок, что ты наделал? » – подумала я, глядя на Квена, и перевела взгляд на стекло позади него. Он светилось розовато-красным светом.

Неожиданно комнату залил белый свет, и от приглушенного взрыва стекло задрожало. Задержав дыхание, я рухнула на пол, когда оно пошло трещинами. Трент тоже рухнул на пол, а Квен обернулся. От взрыва задрожал воздух, и осколки стекла полетели в нас.

Квена бросило вперед и, махая руками, он упал на пол, а секундой позже на него посыпались осколки защитного стекла. Сжавшись в комок и закрыв голову руками, я почувствовала, как в меня врезаются осколки. Послышался плач детей, их было еще трое или больше.

– Куда ты отнес их, ты маленький кусок болотной крысы? – крикнул Ку'Сокс, и я ощутила смещение линии, когда Биз переместил еще одного ребенка в безопасное место. Ку'Сокс не знал, что мы с Квеном здесь и мое сердце забилось быстрее. Дерьмо. Так у кого сейчас второе кольцо? Трент принадлежал Ку'Соксу. Стану ли я его собственностью по умолчанию?

Квен шевельнулся, и с него посыпалось стекло. Ку'Сокс не заметил тихого звяканья, потому что продолжал орать на Биза. Из-за разбитого стекла доносился грохот, и я глянула поверх осколков в комнату. Биз дико метался из стороны в сторону, лицо его светилось, а волоски на хвосте стояли дыбом. Он наслаждался своими выходками, но я до смерти за него перепугалась.

– Эй! – крикнула я, поднимаясь, и Ку'Сокс резко обернулся. Хоть оно продержалось не дольше секунды, но я успела заметить удивление у на лице демона.

Ухмыльнувшись и обнажив черные зубы, Биз воспользовался возможностью и утащил еще одного ребенка.

Ку'Сокс уставился на горгулью, потом перевел взгляд на меня. Выглядя зловеще, он двинулся к нам, по пути выхватив из кроватки младенца, и взяв его за ноги, поднял вверх. С ребенка свалилось маленькое голубое одеяльце.

– Даже не знаю, ты невероятно глупа или невероятно умна, – сказал он, беспечно махая кричащим младенцем. – Ты ищешь возможность обвинить меня в твоей… неудачной попытке уничтожить Безвременье или ты просто очень, очень глупа?

– Я предпочитаю вариант – невероятно умна, – ответила я и дернула энергию из линии, видя, как свободная рука демона покрывается тьмой, которую он тут же бросил в меня.

– Сейчас! – крикнул Трент, и я ощутила двойную тягу из линии, когда Квен и Трент воздвигли по кругу каждый. Шар Ку'Сокса пробил оба их круга и врезался в мой. От столкновения мой круг замерцал желтым и золотым светом. Я резко втянула воздух, когда ощутила, что линия ускользает от меня. Но потом все прошло. Проклятие Ку'Сокса прилипло к кругу, и я, запаниковав, попыталась выжечь его, не зная, что еще можно сделать. Мне было легче, ведь я крепко держалась за энергию линии. Видимо, второе кольцо никто не успел надеть. Значит, я смогу сражаться.

– Eram pere! – выкрикнула я, взрывая мой круг. Проклятье Ку'Сокса отлетело, врезавшись в потолок и начало капать вниз подобно злобной пыльце пикси.

Трент обо что-то споткнулся и начал падать, успев протянуть руки к стойке.

– Биз! – крикнула я, видя, что он перенес последнего кричащего ребенка, когда Ку'Сокс пригнулся, прячась от взрыва. – Нам надо уходить!

Трент поднялся, высокий и гордый.

– Digitorum percussion, – пропел он, и в его руке сгустилась темная энергия, которую покрыла сверкающая золотистая аура. Мои глаза расширились, когда он отклонился, целясь в Ку'Сокса. Я ощутила, как он потянулся к линии, но это было безнадежно. Он ведь целился в Ку'Сокса.

Боже мой. Ребенок.

– Трент, нет! – выкрикнула я, и бросилась к нему. Запнувшись о ноги Квена, я начала падать и смогла дотянуться только до ног эльфа.

Мы вместе упали, и мои зубы клацнули, когда я ударилась о пол. Трент дико взвыл, и его магия, выскользнув из руки, бесконтрольно покатилась в сторону груды устройств. Я пригнулась, видя, как она врезалась в них, и, сыпля искрами, устройства исчезли, оставив после себя сильный запах озона и оплавленного металла.

Закричав, Квен бросился на Ку'Сокса. Они рухнули на пол, образовав клубок из машущих рук и ткани. После двух ярких взрывов, окрашенных аурой, Квен откатился в сторону и сел рядом с устройством. Судя по всему, он испытывал боль, и, сжав руку в кулак, он прижал ее к груди.

– Ты что творишь? – закричал на меня Трент, и, оттолкнув, поднялся. Я встала на четвереньки и глянула на Ку'Сокса.

– Ты мог навредить ребенку! – прикрикнула я в ответ, сгруппировавшись и готовясь к следующей атаке.

– Ребенка уже можно считать мертвым! – гневно крикнул Трент.

– Отпусти ребенка! – приказала я Ку'Соксу, и, поднявшись, встала между ним и остальными. Я не знала, как остановлю его, но чувствовала себя куда уверенней, зная, что никто не носит кольцо мастера. «Могу я доверять ему? » – спросил тихий голос внутри меня, и я ощутила боль от предательства.

– Ребенка? – переспросил Ку'Сокс, раскачав ребенка подобно маятнику и подбросив в воздух, поймал его. Позади него Биз напрягся, потому что находился слишком далеко, чтобы перехватить малыша. Взгляд Ку'Сокса переместился мне за спину. – Dolore adficere, – прошептал Ку'Сокс, шевеля пальцами.

Я замерла, но Ку'Сокс лишь довольно улыбнулся, когда ребенок на его руках заплакал громче, уже почти не способный дышать.

Неожиданно мою спину охватил огонь, и отупляющая боль растеклась по позвоночнику. Я не могла дышать, и, рухнув на пол, заскребла руками по спине, пытаясь понять, что произошло. Огонь распространился на мои руки, и, закричав, я отдернула их, увидев, что они покрыты обжигающей золотистой аурой, прожигающей меня насквозь. Проклятье Ку'Сокса пришло от Трента.

– Valeo, – прошептала я, чтобы погасить проклятье, и мой разум затопило отупляющее золотым светом. Быстро задышав, я услышала смех Ку'Сокса и плач ребенка. Ботинки демона захрустели на осколках стекла, и страх придал мне сил поднять голову и посмотреть на него сквозь завесу волос. С быстро бьющимся сердцем я отползла подальше от этого психа. Квен пытался остановить Трента. Проклятье прилетело от Трента. Это он проклял меня. Но судя по расстроенному, болезненному выражению лица, его поступок не был добровольным. Боже мой, Ку'Сокс совсем спятил. Он смеялся, прекрасно зная, что при возможности я оторву ему голову. Но видимо он понимал, что у меня никогда не появится даже тени такой возможности.

– Это не я! – закричал Трент, скривившись, его влажные от пота волосы стали казаться темнее. Он оттолкнул Квена. – Это не я бросил проклятье! – повторил он, с трудом не давая своим рукам взметнуться вверх. Его глаза расширились от страха. – Убегай, Рэйчел…

– Са'ан! – крикнул Квен, укрывшись в защитном пузыре, когда Трент бросил еще одно проклятье. Оно предназначалось мне, и я быстро вызвала круг, но реакция оказалась недостаточно быстрой, и чары успели проскочить за секунду, до того как мой круг сформировался.

Боль расползлась по мне подобно армии муравьев, распространяясь от груди и пробираясь внутрь меня. Я закричала. Если проклятье доберется до головы, мне конец.

– Valeo, – всхлипывая, произнесла я, сжавшись на полу и прячась за стенами круга. Меня затрясло, когда покалывание ослабло и окончательно ушло.

– Любопытно, – протянул Ку'Сокс, продолжая держать на руках ревущего малыша. Он сел на сломанную оконную раму, и скрестив лодыжки, наблюдал за мной. – Повтори. Я хочу узнать, сможет ли она реагировать быстрее.

– Будьте вы все прокляты! – крикнула я Тренту, и, подняв голову, увидела, что Ку'Сокс хмурится. Он не был рад, что я смогла остановить и это проклятье. – Кинешь еще одно проклятье, и я размажу тебя по стенке! – заорала я Тренту, дрожа от прилива адреналина.

– Я не могу ему сопротивляться, – прошипел он сквозь сжатые зубы и, рухнув на одно колено, продолжил бороться с тем, что Ку'Сокс навязывал ему сделать.

– Ага, ну тогда, типа извини, – сказала я, концентрируясь. – Alta quies simillima mort! – крикнула я, бросив половину проклятья в Трента, и продолжая держать вторую половину в руке. Оно прорвалось сквозь мой круг, и, втянув в себя его энергию, сдернуло его с меня как грязную рубашку. Проклятье врезалось в Трента, и мужчина рухнул на пол. Мышцы на его шеи вздулись от напряжения. Эльф дернулся и затих, а потом задышал ровно и спокойно.

– Ты его вырубила! – заметил Квен, явно удивленный.

– Он первый начал, – ответила я и бросила вторую половину проклятья в Ку'Сокса.

Демон легко от него отмахнулся. Я знала, что так и будет, но он хотя бы перестал смеяться. Трент лежал на полу без сознания. Проклятье не будет действовать долго, и я поднялась на ноги. У меня все болело, я устала и была в ярости. «Убегай», – сказал Трент. Сейчас его слова казались очень заманчивыми. Если Биз смог выдернуть нас из линии, то думаю, он сможет перенести нас к детям.

– Рэйчел? – позвал Биз, выглядя напуганным, когда приземлился возле меня на стул на колесиках. – У него последний оставшийся ребенок.

– Я заберу его, – ответила я, поднимаясь и одергивая футболку. – Перемести Трента и Квена отсюда. И подхвати меня, когда я прыгну по линии. – Если Трента здесь не будет, он не сможет попытаться убить Ку'Сокса, используя меня.

– Нет! – возразил Квен, протянув руки, чтобы оттолкнуть Биза, а потом они исчезли.

Я глубоко вздохнула, радуясь, что Квен теперь в безопасности. Даже если Биз не вернется за мной и Трентом, я все равно умру счастливой. Рэй будет расти с отцом.

– Отдай мне ребенка, – сказала я демону, дрожа, и шагнула ближе. Ку'Сокс отдернул мизинец от притихшего ребенка, на которого наложил сонное проклятье.

– Придвинешься еще на шаг и я раздавлю его, – проговорил он, продолжая с улыбкой рассматривать спящего младенца.

Я замерла и услышала, как позади меня зашевелился Трент.

– Тебе нужна я, а не он.

Ку'Сокс приподнял бровь.

– Предлагаешь занять его место? Но ты уже и так моя. После восхода солнца я буду молить коллектив пощадить твою жизнь. И они отдадут тебя мне, потому что иначе я убью их всех, и они это знают.

– Только если я не убью тебя первой. – Может, в конце концов, Трент был прав.

Биз возник в комнате, сидя прямо на Тренте, и я подскочила.

– Ты пожалеешь об этом, маленький крысеныш! – крикнул Ку'Сокс, и я окружила их пузырем, пока Биз перемещал Трента. Магия Ку'Сокса ворвалась в опустевшую и молчаливую детскую. – Довольно! – заорал Ку'Сокс, отбрасывая младенца, будто тот был ненужным мусором.

– Нет! – я рванула вперед, вытянув руки, а младенец закричал от страха. Я ударилась грудью об пол и от боли прикрыла глаза, продолжая тянуться вперед. Но я никого не поймала. Ужасающий звук удара об пол зазвенел во мне, и я сжалась от боли в груди. Я прыгнула недостаточно далеко. Я промахнулась. Зная, что увижу, я открыла глаза, наполненные слезами. Взяв на руки замолчавшего, сломанного малыша я поднялась. Меня трясло от гнева.

– Ты научишься вести себя правильно, или тебя научит смирению тыльная сторона моей руки, – прошипел Ку'Сокс.

Малыш был мертв, и я, прижав, покачивала его, а сердце разрывалось от боли.

– Это было последней каплей, – прошептала я тихим и угрожающим голосом. Трент был прав. Ребенка можно было считать мертвым с того момента, как Ник выкрал его. – Ты за все ответишь, – проговорила я, дрожа и чувствуя покалывание в мыслях.

– И кто меня заставит? Ты? – бросил Ку'Сокс, протягивая ко мне руки, с которых сочилась энергия.

Линии загудели у меня в голове, когда Биз приземлился мне на плечо, и у меня перехватило дыхание, когда их нестройное гудение затопило мой разум.

– Нет! – закричал Ку'Сокс, но было слишком поздно. Я заплакала, когда линия подхватила меня, и грубые крики демона сменились воем сломанных линий. Я заслужила их острые края, врезавшиеся мне в душу. Но из-за младенца, которого я продолжала прижимать к груди, я обернула свои мысли в пузырь, отгораживаясь от жара линии, и зарыдала.

Глава 28

«Рэйчел? »

Как странно, у Биза кожа твердая, как камень, а мысли мягкие, как шелк. Они скользнули в мой разум, не встретив сопротивления. Расстроившись, я попыталась укрыть свое сознание, не желая, чтобы Биз знал, какой разбитой я себя ощущаю, слыша вой окружающей линии.

«Рэйчел, можешь заключить в шар этот диссонанс? » – спросил он кратко, и я пустила его глубже в свои мысли. Линия обжигала все сильней и сменила цвет на сверкающий оранжево-зеленый. «Если мы сможем подстроить нашу мелодию под мелодию той линии, в которую мы перемещаемся, будет не так больно».

Я поняла, что Биз тоже мучается, и эта мысль быстро привела меня в чувство. Отгородив боль в груди толстой стеной, я отправила сознание в окружающий нас хаос Безвременья, ища резонанс, цвет которого мне показал Биз, и заключила его в шар.

«Поменяй его цвет на…» – проговорил Биз, и мысленно показал мне мерцающий серо-зеленый цвет.

Настроившись, я поменяла цвет. Ощущение правильности происходящего заполнило меня. Будто негромкий крик медленно исчез, найдя свое место в окружающем нас хаосе. Душевная боль снова накатила на меня, и я подавила всхлип, вспомнив о ребенке на руках. «Биз? »

Его эмоции, находящиеся рядом с моими, были куда яснее, и парень вздохнул. «Спасибо, теперь будет намного легче прыгнуть». Он замешкался, но потом добавил: «Прости за головную боль».

«Головная боль? » – переспросила я, и неожиданно ощутила, что мне не хватает воздуха. Мы слишком долго находились в линии, и теперь я начала продираться наружу. Прозвучал резкий хлопок, и я, покачиваясь, вывалилась в реальность и сделала глубокий вдох. Вой линии сменился ревом кучи расстроенных детей.

Как и предсказывал Биз, моя голова раскалывалась. Опустив взгляд на малыша у меня на руках, надежда рухнула, когда я увидела его молчаливое побледневшее личико. Он был само совершенство, но был уже не с нами. Мы появились в офисе Трента, и я, шатаясь, вышла из линии, и направилась к одному из стульев, стоящих возле стола.

Трент наблюдал за мной, сидя во главе стола, и умело уворачивался от ватного шарика, пропитанного антисептиком, которым Квен пытался обработать порез у него на лбу. Незнакомая мне секретарша переходила от ребенка к ребенку, помогая и давая указания парочке людей – тоже явно офисные работники, которых призвали работать няньками. Одного за другим детей выносили из кабинета.

– Спасибо, Биз, – сказала я, когда он забрался на спинку моего стула. – Твой отец будет тобой гордиться.

Какая тонкая линия отделяет жизнь от смерти. Ну как я могла бросить там Этюда?

Послышался скрип деревянной спинки стула, когда Биз шевельнулся.

– Мне жаль, что так вышло, – сказал он, имея в виду ребенка у меня на руках. Я прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам потекли слезы.

Лишь Квен обратил внимание на бледность и молчаливость ребенка у меня на руках, и, подойдя, опустился на колени.

– Рэйчел…

Я быстро заморгала, и открыла глаза, почувствовав легкое прикосновение.

– Он бросил его на пол, – начала я, и внезапно заметила, как стало тихо в комнате, когда вынесли последнего младенца и прикрыли дверь. – Я попыталась поймать его, но стояла слишком далеко, и… – Я не смогла договорить, и ощутила, как гудит голова, пока я продолжала оплакивать чужого младенца, покачиваясь из стороны в сторону.

Квен почти неощутимо коснулся моего плеча.

– Дай его мне.

– Зачем? – Внезапно я разозлилась, и на его лице отразилась жалость ко мне.

– Позволь мне забрать его, – попросил он, протягивая руки, чтобы аккуратно забрать ребенка, не дав головке упасть. – Отдай его, Рэйчел, пожалуйста.

Продолжая плакать, я отдала малыша Квену. В движениях мужчины чувствовалась боль, когда он поднялся и передал ребенка офисному сотруднику. Кто-то подал мне коробку с салфетками, и я схватила ее, чувствуя себя развалюхой. Я должна быть сильнее. Я ведь не знала этого маленького мальчика, но он был для меня важен, и теперь он погиб. Чей-то ребенок пропал, потом был найден, и теперь умер.

Квен стоял возле меня, пока я плакала, сидя на стуле. Я заметила, что в комнате стало очень тихо.

– Я знаю, что тебе сейчас тяжело, но знай, я благодарен, что ты вернула Трента домой.

Вытерев глаза, я посмотрела на него, и запрятала свою боль подальше, решив разобраться с ней, если выживу. По Тренту было трудно понять, что он сейчас думает. Может, что мне нужно быть сильнее. Ненавижу, когда он прав.

– Сколько ему потребуется времени, чтобы найти нас? – спросила я Биза, и он сложил крылья над головой.

– Не много. – Квен посмотрел на Трента, будто безмолвно просил разрешения. – Биз исправил твою линию, и когда Ку'Сокс остынет и придет в себя, он может заглянуть сюда из интереса.

– Извините, – пробормотал Биз, и я коснулась его ноги, чтобы поддержать его, и на секунду во мне вспыхнул рисунок линий города. – Мелодия линии причиняла боль, а теперь она звучит правильно.

– Биз сказал мне, что горгульи не дали Ку'Соксу разгромить церковь, но наложенные мной чары развеялись, – сказал Квен. – Ник сбежал. Айви и Дженкс в порядке.

Я пожала плечами, потому что мне было плевать на Ника, в отличие от Дженкса и Айви. Горгульи бились, чтобы защитить тех, кого я люблю, и теперь я перед ними в неоплатном долгу.

– Нам надо уходить, – сказал Трент, поднимаясь из-за стола и снимая свой лабораторный халат.

– Куда, Са'ан? – спросил Квен, а я продолжила молча сидеть, уставившись в одну точку, пока Трент расхаживал по кабинету. Позади него в небольшом аквариуме плавала его рыбка, и я апатично разглядывала ее. Не знаю, у кого сейчас кольцо мастера, но уверена, они не снимут мое, пока не окажутся в безопасности. Каждый раз, когда я просила их снять его, и они отказывали, часть меня умирала. Сейчас не существует безопасного места для нас. Может лишь когда Ку'Сокс будет мертв? Или когда все демоны погибнут? Или вампиры перестанут быть угрозой?

– Не вам, уйти нужно лишь мне с Бизом, – сказала я, и Трент, повернувшись на каблуках, уставился на меня скептически. – Прямо сейчас, – сказала я, подскакивая, и вяло махнула Квену, когда он потянулся остановить меня. Его руки были пусты. – Если мы с Бизом успеем восстановить еще одну линию, то Ку’Сокс, возможно, сначала отправится посмотреть на нее.

– Я с тобой. – Трент подошел к столу и быстро собрал записи.

– Нет, ты останешься. – Не будь я в ярости, потому что они обманом заставили меня активировать кольца подчинения, я бы наверное рассмеялась над нелепостью этой ситуации. Ал, ну почему ты хоть раз не можешь ошибиться? – Ты шлешь в меня проклятья каждый раз, как Ку’Сокс оказывается поблизости.

– Я не могу здесь остаться. – Трент перестал писать и встряхнул рукой, будто она затекла. – Кроме того, это не я бросался в тебя проклятьями, а Ку’Сокс.

Фыркнув, я запахнула края моей разорванной футболки.

– Ну, зато я могу признать, что бросила в тебя проклятьем. И если нападешь снова, я вырублю тебя так основательно, что неделю в отключке проваляешься, и неважно, надето на мне кольцо или нет.

Трент дернулся, и посмотрел на меня из-под челки.

– Насчет них…

О Боже. Сейчас опять последуют оправдания, почему не нужно снимать с меня кольцо.

Послышался тихий стук в дверь, и Квен двинулся вперед, чтобы помочь служащему вкатить в комнату ящик бутылок с водой.

– Надо обязательно взять его с собой, – сказал Квен, вкатив тележку и почти выпихав за дверь посыльного. – Иначе Ку’Сокс снова будет использовать его против нас.

Внезапно я резко захотела пить. Держать Трента при себе вместе с Бизом может и имеет смысл, но лишь пока мы на шаг опережаем Ку’Сокса. Но зачем так рисковать?

– Я не помню, чтобы звала тебя на эту частную экскурсию, Квен, – сказала я, подходя к тележке с бутылками воды. Чертовы эльфы считают, что правят миром. «Я ведь верила тебе», – подумала я зло, и, открыв бутылку, выпила половину за раз. Температура воды была идеальной, достаточно прохладная, но не настолько, чтобы вызвать дрожь. Вода прокатилась по горлу мягко, будто была набрана с фонтана жизни. Обтерев губы, я взглянула на этикетку. Родник Каламака. Можно было догадаться.

– Я верила тебе, – осуждающе произнесла я, указав на Квена полупустой бутылкой. Лицо у него стало виноватым, но я лишь разозлилась еще сильней. – Я верила вам обоим! – крикнула я, и Трент вышел из-за своего стола.

– Не злись на Квена, – попросил он успокаивающе, и замер посреди шага, когда я перевела бутылку на него. – Он не виноват. Я приказал ему избавиться от колец Риффлетиков, чтобы тебе пришлось взять кольца подчинения.

– Ах ты сукин сын… – прошептала я, внезапно кольцо на пальце будто стало тяжелее. – История становится все лучше и лучше.

– Иначе ты бы не стала оживлять в них чары! – почти крикнул Трент. – Рэйчел, только так я смогу выбраться из-под каблука Ку’Сокса.

– То есть, хочешь попытаться убить его? – выкрикнула я, и Биз сильнее впился когтями в спинку кресла, явно расстроившись.

– Нет. – Его лицо скривилось от стыда, и он переводил взгляд с меня на Квена. – Рэйчел, кольца подчинения работают в обоих направлениях.

Сбитая с толку, я поставила бутылку на столик.

– Что ты сказал?

Квен предостерегающе кашлянул, но замолчал, стоило Тренту поднять руку.

– Заткнись, Квен, – пробормотал он, шокировав меня. – Мне стоило прислушаться к себе и с самого начала посвятить ее во все детали плана. Мы попыталась действовать твоим способом и полностью провалились. Она не бездушная вещь. Иначе все бы сработало.

– О ч-чем ты… – пробормотала я, и Трент сунул руку в карман и вытащил нечто очень похожее на кольцо мастера.

– Прости меня, Рэйчел, – сказал он, взяв мою руку и надел кольцо мастера поверх моего колечка. – Я должен был довериться тебе.

– Да, черт тебя побери… – Мой голос оборвался, когда кольца соприкоснулись. Меня окатило теплой волной, и Биз, раскрыв крылья, странно загудел, видимо, очень обрадовавшись.

Трент не отпускал моей руки, но прикосновение стало более мягким. Поглядев на руку, я увидела два кольца у себя на пальце. Я почти не дышала, глядя, как Трент легко снимает их.

– Лучше я буду твоим рабом, нежели Ку’Сокса, – произнес Трент, и я покачнулась, когда он положил оба кольца мне на ладонь и согнул пальцы поверх них.

Я шокировано уставилась на него, увидев на его лице выражение сожаления, стыда и злости на самого себя. Моя подозрительность дала трещину, грозя развалиться на части, от вида его искренних эмоций. Мне нужно слушать сердцем, а не зацикливаться на прошлых ошибках.

– Са’ан, – взмолился Квен, и Трент нахмурившись, повернулся к нему. А вот Биз, почти светился от счастья, даже кончик его хвоста подергивался.

– Я был неправ, – сказал Трент, и вспышка праведного гнева накатила на меня.

– Да, черт тебя подери, ты был неправ!

– Мне стоило рассказать тебе все.

Кольца, казалось, излучали тепло, и я сильнее сжала кулак.

– Я знаю!

Трент поднял на меня взгляд и переступил с ноги на ногу. Он выглядел уставшим, вымотанным, но слабая искорка облегчения блеснула в его взгляде.

– Когда я разрабатывал план, включающий в себя рабское подчинение, я должен был все рассказать тебе, чтобы ты могла принять обдуманное решение, зная, какие кольца тебе придется активировать.

В горле встал ком, и я тяжело сглотнула. Он становился человеком, в котором нуждался его народ, и я не была к этому причастна, если конечно не считать отсутствующих пальцев – явный след демона.

– И? – потребовала я дрожащим голосом.

– И я прошу прощения, – добавил он. Тончайший намек на мольбу послышался в его голосе и зазвенел во мне. – В следующий раз я все сделаю правильно.

В следующий раз?

Трент пересек небольшое разделяющее нас пространство. Квен выразил свой протест громким вздохом. Трент, взяв меня за руку, развернул ее и разжал пальцы. Он мягко коснулся моего запястья, затем ладони, и, отделив меньшее кольцо… надел его себе на мизинец.

– Трент, не надо! – воскликнула я, но он спрятал руку за спиной, взглядом бросая вызов попытаться отнять кольцо. – Ты что творишь?

Решимость проявилась в резких морщинках вокруг рта, и мужчина встал ровнее, будто удивляясь, что ничего не изменилось. Но так оно и будет, пока кто-нибудь не наденет кольцо мастера. Квен расстроено опустил голову. Это что, такой странный способ доказать, что он раскаивается в содеянном? Что, раз я смогла вынести подчинение, и он сможет?

– Давай попробуем еще раз, – сказал Трент, и я сжала кулак, когда он потянулся за кольцом мастера.

– Я не надену на себя эту дрянь, – сказал я. Лицо раскраснелось, я отступила назад. – Даже кольцо мастера. Они оба отвратительны. Их нужно уничтожить.

– Я полностью с тобой согласен. – Уверенность Трента была лишь тонкой ширмой, и я видела, что он напуган. И все же он подошел и вытащил мою руку из-за спины. – Но если ты будешь контролировать меня с помощью древней, очень дикой возрожденной тобой магии, Ку'Сокс не сможет меня заставить быть его фамилиаром.

Квен рухнул в кресло, обхватил голову ладонями. Помедлив, я, прищурившись, уставилась на Трента, пытаясь оценить его решимость на глаз. Мои пальцы вздрогнули, и я позволила ему раскрыть мою ладонь.

– Ты серьезно?

– Я почти уверен. Сначала я так и хотел поступить. Но Квен убедил меня сначала испробовать другой вариант. Иначе он не соглашался убрать с выставки кольца Риффлетиков. Идея была плоха с самого начала. И конечно мне не стоило решать за тебя.

Я вздрогнула, когда он коснулся моего плеча, второй рукой продолжая придерживать мою ладонь, в которой лежало кольцо. Говорит ли он серьезно, или просто пытается успокоить?

– Ты не вещь, Рэйчел. Я никогда о тебе так не думал.

Я отвела взгляд и вместо этого уставилась на кольцо.

– Тебе следовало сказать мне, – произнесла я, только сейчас поняв, что уже простила его. Я была такой дурой. Но он прав. Ал тоже говорил, что Трент больше мне подойдет. Если Трент будет помогать, у меня все получится. У нас все получится.

Убрав руку с моего плеча, Трент взял пиджак от костюма, который стоически протягивал ему Квен.

– Да, я знаю, – сказал он, и, отбросив пиджак, взял лабораторный халат.

Я ощутила намеренье Биза даже раньше, чем он шевельнул крыльями. Встав ровно, я подождала, пока горгулья перескочит мне на плечо и концом хвоста обхватит меня за предплечье. Такая позиция была куда безопасней, чем когда он обвивал хвостом мою шею. Я позволила чудовищному гулу линий пронестись сквозь меня. Среди них слышалось и чистое звучание исправленных линий, и во мне снова проснулась надежда.

– Куда направимся? – спросил Трент, и в этот момент я надела кольцо мастера себе на палец.

Колени Трента подогнулись, и мы одновременно с Квеном потянулись к нему.

– Боже мой! – выдохнул Трент, вцепившись одной рукой в стол, другой схватившись за лоб.

– Прости, – прошептала я, пытаясь свести свое влияние к нулю. Хвост Биза напрягся, и я подумала, может дело в линиях? Но ведь он и раньше слышал их через Биза.

Глаза Трента слезились, но он жестом приказал Квену не приближаться.

– Линии… они просто отвратительны, – с трудом выговорил Трент, и заставил себя выпрямиться в полный рост. Было видно, что ему тяжело, но он не намерен сдаваться.

– Именно поэтому все горгульи так расстроены, – сказала я, осторожно взяв его за руку, и он удивленно уставился на меня. – Если тебе невыносимо их слышать, ты можешь укрыть мысли в защитный пузырь. Думаешь, сейчас они звучат ужасно? Ты бы слышал, что было до того, как Биз починил твою линию.

– Может, уже пойдем? – жалобно спросил Биз. – Чем скорее мы починим следующую, тем лучше я буду себя чувствовать.

Глубоко вздохнув, я кивнула на прощание Квену. До рассвета осталось слишком мало времени. Я должна успеть закончить все до восхода солнца.

– Ну, тогда отправляемся.

И мы нырнули в линию.

Глава 29

Я барахталась в реке энергии. Завивающиеся, воющие потоки шума и цвета обволакивали меня. Утомление давало о себе знать. Все труднее было удерживать сознание цельным. «Биз? » – мысленно позвала я, ища в хаосе знакомые черты, и неожиданно горгулья, представ насыщенно-серым пятном, присоединился ко мне. «Трент? » – позвала я, и Биз донес до меня эмоции эльфа – решимость, удивление и почти благоговейный страх перед той силой, что окружала нас. Он присоединился к нам, но продолжал молчать, пытаясь осмыслить происходящее.

«Ищи вот это! » – мысли Биза казались уставшими, и я сконцентрировалась на показанной мне смеси зеленых, золотых и коричневых тонов, которые кружились в резких красно-черных разрывах. Я начала продираться сквозь спутанные дисбалансы, поочередно вытягивая по одному и откладывая в сторону, пока не нашла показанный мне Бизом, в котором невероятным образом смешались высокие и низкие ноты. Я ощущала слабое желание сделать вдох – начал сказываться недостаток кислорода и мои мысли стали медлительными и тягучими.

«Нашла! » – подумала я и запаниковала, когда ощутила, как трудно приходится Бизу. Все было бы намного проще, не приходись нам действовать, находясь в линии. «Биз, куда его отправить? » – подумала я, упрятав дисбаланс в пузырь. «Куда его отправить? »

Я едва различила в своих мыслях его шепот, напевающий цветовую мелодию, которую я должна была узнать. Я подстроила пузырь, содержащий дисбаланс, согласно этой мелодии, и с легким гулом, который заметил и Трент, дисбаланс исчез. К вою линий присоединилась красивая, правильная мелодия, вселяющая надежду.

Переплетя вместе наши сознания, я сменила цвет окружающего нас пузыря, держа в голове недавно использованную мелодию, и реальность, закружившись, начала проявляться вокруг нас. Дисбаланс придавал индивидуальность каждой линии, и, благодаря этому ключевому недостатку, становилось возможным перемещение по линиям.

Я резко втянула воздух в истощенные легкие, стоило им сформироваться, и ощутила на языке едкий привкус жженого янтаря. Лицом я вписалась в красную землю, и, зажмурив глаза, позволила локтям принять на себя большую часть удара. Вблизи послышалось шуршание камней и мучительный стон. Видимо, Трента. Нас обдувал песчаный ветер, мы лежали под темным небом. Сев, я потерла подбородок и выплюнула песок, набившийся в рот.

– Биз? – прохрипела я, внезапно поняв, что мы в Безвременье. – Разве не должно с каждым разом становиться легче?

Биз сидел поблизости, напоминая ссутулившийся сгусток тени.

– Я предположил, что в Безвременье у нас будет чуть больше времени, – ответил он, подняв свои красные глаза к небу, и глядя на половинку убывающей луны, восходящей над изломленным горизонтом. – Но скоро он нас найдет. Здесь если он разойдется, ущерба будет меньше.

Парень имел в виду, что здесь почти нет людей, то есть – нет потенциальных заложников. Я поднялась и протянула руку Тренту, чтобы помочь подняться. Он отмахнулся и, опустив голову, продолжал сидеть на опустошенной земле, пытаясь выровнять дыхание. Биз справлялся со своими обязанностями, но ему явно не хватало опыта и искусности. Потерев оцарапанный локоть, я глянула поверх ближайшей огромной груды камней. Обернувшись, я увидела огромную долину, на которой валялись обломки камней – их устремленные на восток края светились красным в свете луны. Я прошлась взглядом по кругу и узнала местность, когда заметила небольшое углубление в земле и разрушенный мост напротив.

– Эден-Парк? – спросила я Биза. – Чья здесь линия?

Биз, нервно шевельнув когтистыми лапами, запрыгнул на камень, который в нашей реальности, видимо, был статуей Ромулу, Рему и волчице.

– Это линия единственного демона, который не станет нападать на нас, – ответил он. – Это линия Ала.

Шевельнув ногами в красноватой пыли, я подумала, что здесь не хватает отличительного знака. Ведь, стоя на этом самом месте, я заключила договор с Алом и стала его студенткой, а в обмен получила Трента в качестве фамилиара. А сейчас Трент откашливается у моих ног, и на нем надето кольцо раба. Хотя рабов ведь можно освободить.

Будто почувствовав мое сожаление и фатализм, Трент потер глаза, избавляясь от песка.

– Прости, – сказал он, изящно поднявшись. След от красных камней на его халате напоминал пятна крови.

– За что? – Опустив голову, я прямо в грязи очертила вокруг нас круг. Не очень аккуратно, зато эффективно. Я мысленно ждала появление дискомфорта, означающего, что нас нашли.

– За то, что тебе многим пришлось пожертвовать по моей просьбе.

Удивившись, я посмотрела на него и снова опустила голову.

– Но ведь не на мне сейчас кольцо подчинения. Кроме того, меня вполне устроит извинение за то, что ты лупил меня головой о надгробие и чуть не придушил, – сказала я, крутя кольцо мастера на пальце. Трент либо знал меня лучше, чем я предполагала, либо он получал куда больше информации через кольца, чем я, когда кольцо мастера было на Квене.

От его полуулыбки что-то во мне дернулось.

– Тогда прошу принять мои извинения.

– Извинения приняты, – сказала я, заправив прядь волос за ухо. – Будем считать, что этого и не было. Спасибо, что спас детей, для меня это важно.

С его лица сошли все эмоции, и, замолчав, Трент упер руки в бока и, прищурившись, уставился в светлеющее небо.

Он о чем-то недоговаривает. Я сморщилась, чувствуя вонь Безвременья, разносимую пыльным ветром, и вспомнила, как мы с Трентом добирались от церкви до базилики. Пока я не видела ни одного демона из тех, что живут на поверхности, и мне стало интересно, где они.

– Как ужасно, – проговорила я тихо. – Здесь раньше были леса, родники и туманы. Они заполняли все Безвременье.

Внимание Трента резко переключилось на меня.

– Откуда тебе это известно?

Я пожала плечами.

– Я подсмотрела один из снов Ала. И мне кажется, я знаю, как демоны выглядели первоначально. – Я огляделась. – Когда-то они были рабами эльфов, так ведь? И они восстали. И одолели вас.

Его лицо окаменело.

– Ходили такие слухи.

– Поэтому вы попытались уничтожить их.

Трент медленно втянул воздух. Я ощутила, что Биз тоже прислушивается.

– С этим я спорить не буду.

– А теперь ты помогаешь мне спасти их.

Кивнув, он снова полуулыбнулся мне.

– Моя главная цель – спасти тебя, но да, видимо я также попутно спасу всех демонов.

Биз дернулся. Спустя мгновение я тоже ощутила, что кто-то приближается. Пару раз взмахнув крыльями, Биз взлетел и уселся на мое плечо. Исцеленная линия запела во мне. Я сильно потянула из линии Ала, и энергия зашумела во мне, заглушая вой еще не исправленных линий. Трент вздернул голову, ощутив то же что и я.

– Ладно, пришло время выяснить, стоило ли ради этих колец обманывать меня, – сказала я, вставая спиной к Тренту и принимая боевую стойку.

– Пришло время выяснить, так ли ты хороша, как я думаю, – прошептал Трент, и я моргнула, когда он поднял круг, воспользовавшись линией, прочерченной мной по грязи. Хотя энергия текла не через меня, я ощущала ее все так же остро. В моем разуме шелестели заклинания, которых я прежде не слышала, они шептались и сверкали, и будто издалека до меня доносилась музыка. Я испуганно замерла. Магия Трента. И если я вижу все известные ему заклинания, значит, он возможно видит те, что известны мне.

И вместе с накопленной мудростью я ощутило сильнейшее желание покончить с Ку’Соксом. Ярость и ненависть Трента затопила меня, почти сшибая с ног. Трент был одержим, и благодаря кольцам я увидела, каким извращениям подвергал его Ку’Сокс, как постоянно угрожал его ребенку, и теперь я знала, на что готов пойти Трент, чтобы остановить его. Наши эмоции соединились, и перед общим мысленным взглядом Ку’Сокс предстал в своем уродливом и отвратительном виде. Разница во взглядах помогла лучше представить его сломленную, неполную душу. На глазах выступили слезы, и Биз коснулся моей щеки, переживая за меня.

Трент обернулся, и я увидела сильнейшее удивление в его взгляде. Казалось, я раньше никогда не видела его по-настоящему, и это потрясло меня до глубины души. Я быстро заморгала, желая коснуться его, но не смея.

Воздух сместился, и Ку'Сокс появился, стоя между нами и луной. Фыркнув, он резко шагнул вперед, и, выбросив вперед руку, подобно питчеру (прим. пер.: подающий в бейсболе), кинул в нас черный шар ненависти. Я напряглась, но не покинула разум Трента. Ку'Сокс казался малозначительным по сравнению с той глубокой и всеобъемлющей связью, что давали кольца. Когда Квен носил кольцо, ничего подобного я не ощущала.

Трент взглянул на Ку'Сокса. В последний момент опомнившись, я сильно потянула из линии, к которой мы с Трентом подключились, и укрепила наш круг. Наша общая эмоция касательно Ку'Сокса, не его или моя, или может даже не совсем реальная эмоция, эхом пронеслась сквозь нас, пока мы неколебимо застыли, глядя, как магия Ку'Сокса, шипя, несется на нас, сыпля серебряными искрами, будто пыльцой пикси.

Шар ударил в возведенную мной стену и, взорвавшись облаком энергии, затопил внутренность круга туманной тьмой. Кончик хвоста Биза дернулся, и я услышала в нашем с Трентом разуме барабанный бой дикой магии. Звук смешивался с гудением линии Ала и становился все громче. Во время нашей связи с Квеном я сомневалась в его способностях, но с Трентом подобного не было, и малая часть меня удивилась, почему так происходит.

– Значит, решил обойтись без предисловий, – насмешливо бросила я, пока Ку'Сокс удивленно рассматривал наш даже не дрогнувший круг. – Мне так даже больше нравится.

– Я съем тебя, начиная с внутренностей, Рэйчел Мариана Морган, – напевно произнес Ку'Сокс, нарезая вокруг нас круги подобно большой черной кошке.

После его слов я замолчала, а Трент задрожал.

– Рэйчел? – позвал Биз, и я повернулась, следя за Ку'Соксом, и заметила напряженную челюсть Трента и боль во взгляде. Ку'Сокс пытается подчинить его.

– Борись с ним! – крикнула я, схватив его за предплечье. – Трент, ты можешь сопротивляться ему!

– Нет, он не может, – насмешливо произнес Ку'Сокс, и, отбросив полы пальто, стал подбираться ближе. Он выдохнул на наш пузырь, и темнота стала стекаться к нему. – Dolore adficere… Выполняй, раб!

Я почувствовала, как Трент задрожал сильней. Музыка в его разуме стала затихать, а в моем усилилось шипении линии.

– Я твой, – выдавил Трент сквозь сжатые зубы, и я отдернула руку, решив, что меня предали. Трент упал на колени и поднял голову. Во взгляде читалась мольба. – Я. Принадлежу. Тебе. Признай свое право, Рэйчел! Забей на мораль и признай, что я твой!

Задержав дыхание, я обернулась к Ку’Соксу и положила руку Тренту на плечо.

– Он мой! – крикнула я, все меньше чувствуя вес Биза, и все больше жжение колец. Я сфокусировалась на дикой магии, вспомнив процесс создания колец, вспомнив, какое ужасное подчинение они обещали, и я признала свое право на Трента. Темная дымка древней магии, зародившейся в лесах и реках, песнях и шаманстве, поднялась во мне, когда кольца начали выполнять свое истинное предназначение и по-настоящему ожили. – Он принадлежит мне! – снова крикнула я, и голова Трента запрокинулась назад, когда моя воля подчинила его.

Волна страха прокатилась по телу, но музыка в мыслях стала лишь громче. Трент побледнел, и у него из носа потекла кровь. Я не знала, принадлежит он мне теперь или нет.

– У тебя кровь идет, – сказала я, вытирая ее своим шарфом. Он посмотрел на меня, когда я коснулась его, и у меня в сознании зазвенели колокола, встряхнув лей линию и перекраивая саму вселенную.

Он принадлежал мне.

– Нет! – Рев Ку’Сокса ударился в наш пузырь.

Трент принадлежал мне, и напуганная до самых кончиков носков, я подала ему руку, помогая подняться. Я теперь несу за него ответственность, а мне так этого не хочется. Может, нечто подобное Трент чувствовал, думая о своем народе? А ведь он куда сильнее меня.

– Ты уже можешь ослабить хватку, – тяжело дыша, выговорил Трент, и я поспешила освободить его мысли от своей власти. Трент с облегчением выдохнул. – Спасибо.

– Прости.

– Ты не посмеешь забрать его у меня! – проревел Ку’Сокс. – Я съем все, что дорого тебе. Я проглочу даже солнце и сожгу луну!

Выставив большой палец и мизинец, Трент помахал ими перед лицом Ку’Сокса. Его глаза расширились, потому что это было древнее эльфийское оскорбление. Дико закричав, демон с размаху пнул наш круг и отскочил назад, когда тот прыснул на него пахнущими озоном искрами.

– Он мой! – закричал он, как капризный ребенок.

– Больше нет, – прошептала я, раздумывая, стоит ли нам прыгнуть по линии, ведь мы и сами застряли в этом круге. Полумесяц продолжал подниматься в небе. Если я правильно помню, он окажется прямо над нами, когда взойдет солнце. У нас осталось пару часов, чтобы починить остальные линии, или Тритон сама прикончит меня.

– Может, заключим его в круг? – предложил Трент, и я вытерла ладони об штаны.

– Хорошая мысль, – ответила я. Желание покинуть наш круг было столь же сильно, как тяга сейчас оказаться в ванне со льдом. – Привяжи круг к земле, потому что этот демон не знаком с эльфийской магией. Можешь приступать.

Трент удивленно посмотрел на меня, и я с трудом сдержала смех. У него был стимул, у меня сила, но не один из нас не обладал нужными навыками. О чем, черт побери, думал Ал, посоветовав мне связаться с Трентом?

– Я помогу, – сказал Биз, и я потянулась к нему, ругая себя за нерешительность.

– Биз, нет! – крикнула я, когда его хвост, пробежавшись по моей шее, исчез. Он пролетел сквозь стену круга, и быстро замахал крыльями, уворачиваясь от проклятий, что кидал в него Ку’Сокс. – Эй! – крикнула я, и Трент тоже нырнул в стену пузыря, и перекатившись, остановился у огромной каменной глыбы. Я удивленно уставилась на все еще стоящий круг. Видимо, благодаря кольцам подчинения наши энергетические поля стали одинаковыми.

Я резко вздернула голову, когда сквозь меня пронеслась дикая магия, и Трент бросил заклятье.

– Adsimulo calefacio! – крикнула я, посылая вдогонку собственное проклятье.

Биз взмыл в небо, чтобы избежать удара Ку‘Сокса, и его крылья стали казаться серыми в лунном свете. Заклятье Трента ударилось в возведенный демоном щит, и со звуком бьющегося стекла тот разлетелся маленькими черными брызгами, к сожалению, совсем не задев Ку‘Сокса. Демон резко обернулся, и его глаза расширились, когда точно ему в грудь врезалось мое проклятье.

– Да! – ликующе воскликнул Трент, когда Ку’Сокса отбросило назад, и отвратительный черно-золотой туман накрыл его, заставив выгнуться дугой. Но я не была полностью уверена, что проклятье продержится долго, поэтому потянула из линии так сильно, что у меня разболелась голова, а у Биза, приземлившегося на небольшую скалу, волоски по всему телу стали дыбом.

– Еще раз! – крикнул Трент. Его лицо нахмурилось, и мы снова ударили.

Ку’Сокс успел избавиться от туманной дымки и отскочил в сторону. Наше смешанное проклятье ударило в землю и взорвалось, разлетевшись во все стороны.

Пригнувшись, я прыгнула за огромный камень, а наше проклятье свистело в воздухе подобно шрапнели. В моем разуме вспыхнул огонь и я, перепугавшись, подскочила на ноги. Трент пытался укрыться за кругом, но раз проклятье имело в себе смесь наших аур, его осколки пролетели прямо сквозь него.

Эльф упал. Халат испачкался о землю, а песчаный ветер теребил его челку над закрытыми глазами. Но он дышал.

– Рэйчел! Там! – крикнул Биз, указывая мне за спину, и я резко обернулась и невольно задержала дыхание, увидев Ку’Сокса, прислонившегося к валуну размером с машину. Демон улыбался. Он пострадал, но выжил.

– Ты сама усложняешь себе предстоящий восход, любимая, – сказал он, и я побежала к Тренту. Я чувствовала, что Биз летит надо мной.

Я затормозила, глубже пробираясь в разум Трента в поисках анти-проклятья, прежде чем не стало слишком поздно. Трент очнулся, фыркнул и полностью пришел в сознание, после того как я, благодаря кольцам, смогла отвесить ему ментальную оплеуху.

– Да, перестарался я с проклятьем, – пробормотал Трент. Я снова помогла ему подняться и оттащила в наш, все еще стоящий круг.

– Вы не сможете убить меня. Значит, я уже победил.

Слова Ку’Сокса, пролетев над мертвой землей, заставили меня задрожать. Кратер, созданный нашими с Трентом проклятьями, светился, и резкие косые лучи осветили улыбку Ку’Сокса и придали жесткости его лицу.

– Ты не сможешь убить меня даже с помощью твоего эльфийского раба, – сказал демон, и камень выкатился из-под его ботинка, когда он поднялся. – Коллектив тебе тоже не поможет. Так что, будь уверена, тебе конец.

Биз приземлился на Трента, и линии отразились в моем сознании.

– Я могу перенести тебя отсюда, – сказал паренек, но мы оба отрицательно затрясли головой. Все закончится здесь и сейчас.

– Дали-и-и! – закричал Ку’Сокс, уставившись на восходящую луну. – Тритон! Покажитесь, трусы! – Опустив голову, он уставился на меня диким взглядом из-под поднятой трясущейся руки. Видимо, проклятье не прошло для него бесследно. – Выходите, я жажду с вами поговорить…

– Поднимайся, – сказала я, ткнув Трента в бок, и он подскочил. – И сделай что-нибудь с волосами, ты выглядишь ужасно.

– Кто бы говорил, – ответил Трент, но провел руками по волосам, приводя их в порядок. Мне в глаза бросилось отсутствие пальцев.

Мы оба напряглись, когда энергия в линии сместилась. В том направлении, где через каких-то пару часов взойдет солнце, появился полный демон, сидящий на корточках. Лицо его было усталым и изможденным.

– Все кончено? – спросил Дали, посмотрев на Ку’Сокса и заметив его потрепанный вид. – Почини чертовы линии, пока не исчезло все Безвременье и мы все… – он замолчал и принюхался, будто мог учуять меня. Хотя, может, он почуял Трента, ведь его запах вина и корицы почти перекрывал вонь жженого янтаря. – Она все еще жива? – воскликнул демон, обернувшись и удивленно уставившись на нас. – Ты жива!

– Да, я жива, – ответила я, с трудом дыша. Пока еще жива.

– Пока еще жива, – пробормотал Ку’Сокс, будто прочитав мои мысли, и нахмурился, когда возле Дали из туманной дымки линии появилась Тритон, одетая в почти идентичный моему костюм. Ал выпал на землю возле ее ног, и мое сердце радостно забилось, но потом я заметила цепи на его запястьях и по-рабски сгорбленную спину.

– Конечно, она жива, – сказала Тритон, и голова Ала дернулась вверх. Он посмотрел на меня пылающим взглядом и заставил себя подняться. – Она же чудо-ребенок Ала, – весело закончила демоница и треснула Ала. Он засиял, хотя похвала была с подтекстом.

– Ал… – радостно проговорила я, и Трент уставился на меня удивленно. В его разуме ненависть к демонам запылала с новой силой. Сказывалось и отсутствие пальцев на его руке и страх снова оказаться беспомощным. Я же добавила к этому воспоминание о неуклюжих и неожиданных проявлениях доброты со стороны Ала, и жалость к нему, ведь он потерял жену, жизнь, любовь, и его заставили жить в норе. Хрупкое и уязвимое понимание появилось в нашем сознании вместе с невысказанным уважением.

– Ал? – удивленно переспросил Трент, и я отвела взгляд, потому что мне было не по себе от того, что я разделила с ним эти воспоминания.

– Я, я… – запинаясь начала я, и замолчала, неспособная подобрать правильные слова. Ал был одновременно жесток, мстителен, раздражителен, изящен и могуществен. Он делился со мной силой и мудростью, причем не только касательно магии, но и обо мне самой. Он многим напоминал Трента, но был намного жестче и решительнее.

Почувствовав мои эмоции, Трент отвернулся, и опустил голову. Песчаный ветер трепал его спутанные волосы.

– Мне никогда не понять тебя. Как ты можешь так легко прощать?

– А что? Именно это качество спасет обе наши задницы, – сказала я, надеясь, что это прозвучит как пророчество, а не как мольба.

– Нападайте! – закричал Ку’Сокс. – Добейте ее!

С быстро бьющимся сердцем я переставила ногу, чтобы устойчивей стоять на щебне. Мысленно я укрепляла круг и чувствовала, что Трент делает то же самое. Дикая магия текла из нас в землю, золотыми искрами впиваясь в подступающую к кругу копоть.

– В чем дело, Ку'Сокс? – поддразнила я, когда Дали и Тритон обменялись обеспокоенными взглядами. – С каких пор тебе нужна чья-то помощь? Я думала, эта наша с тобой разборка? Зачем ты позвал их? Сам не можешь справиться?

– Ты сама-то прячешься за спиной вонючего эльфа! – рявкнул демон в ответ, дико махнув рукой.

– Он очень даже приятно пахнет, – ответила я и Биз захихикал. – И я не прячусь, я использую свои возможности на полную! Ты можешь воспользоваться Ником, если хочешь.

Глаз Ку'Сокса дернулся. Возле меня Трент вздернул голову.

– Я здесь, чтобы помочь Рэйчел спасти Безвременье, – сказал эльф негромко. Его голос контрастировал с громкими криками Ку'Сокса. – Я здесь чтобы спасти демонов. А зачем ты здесь, Ку'Сокс Ша-Ку'ру?

Трент поднял изувеченную руку, на ней блеснуло кольцо. Тритон придвинулась ближе и Ал вздрогнул, когда его потащило следом.

– Ал. Где ты достал рабочую пару колец подчинения? – спросила демоница и уставилась на нас явно шокировано. – Они используют их наоборот. Разве такое возможно?

Ал медленно поднялся на ноги и произнес:

– Видимо, да. Кольца не мои, она сама их сделала.

– Теперь понятно, как она смогла меня одолеть, – хитро произнесла Тритон, но не думаю, что кто-либо ей поверил.

Ку'Сокс подскочил ближе.

– Разве вы не поможете мне прикончить ее? Она ведь использует эльфа!

– И что? – спросил Дали, безразлично махнув рукой. – Это твои проблемы. Ведь в деле это твое слово против ее. И раз ты не можешь одолеть ее, может это она права, а ты врешь?

– Она сбежала! – крикнул Ку'Сокс, махнув рукой в мою сторону, и я напряглась, ощутив, как появился еще один демон. Он стоял в стороне и прислушивался. – Это доказывает ее вину! Я бы ее одолел, но она оказалась слишком изворотлива.

– Имеешь в виду, слишком сильна для тебя? – насмешливо переспросила Тритон, и, загремев цепями, подтащила Ала ближе.

Дали скрестил руки на груди, выглядя более уверенно, когда еще несколько демонов появились возле первого.

– Почему мы должны помогать тебе? Она починила мою линию. Мои комнаты не начнут уменьшаться с восходом солнца.

– Но ведь она сама же и сломала ее! – Ку'Сокс нервно огляделся вокруг, заметив все увеличивающее число демонов, стоящих под восходящей луной.

– Разве? – Дали склонил голову, и демоны в отдалении зашептались.

Задержав дыхание, я прокрутила его слова в голове. Получается, линия Дали бежит сквозь кабинет Трента? Глянув на побледневшего Трента, я поняла, что он тоже догадался. На моем плече нервно зашевелился Биз. Он очень точно выбирал линии, в которые мы прыгали – сначала моя, потом Тритон, потом Дали и, наконец, Ал?

– Вы слепые глупцы! – Ку'Сокс вышагивал в таящем свете нашего с Трентом совместного заклинания. – Если она не умрет до восхода солнца, энергетические потоки сместятся, Безвременье рухнет и уже будет неважно, чьи линии она успела починить.

– Так убей ее, и покончим с этим разговором, – сказала Тритон, и Ал нахмурился, увидев ее довольную улыбку. – Я уже пыталась, и она меня отделала.

– Эй, вы не против, если я улажу пару дел и вернусь к вам через пару часиков? – спросила я громко, и пригнулась, когда Ку'Сокс бросил в нас шар энергии.

Он врезался в стену и был полностью ей поглощен. Демоны заинтересованно зашептались.

Трент склонился ко мне и прошептал:

– Разве не забавно, что они продолжают пытаться убить тебя, хотя ты хочешь спасти их?

– Со мной постоянно такое происходит, – произнесла я, усмехнувшись, и эльф хохотнул.

– Со мной тоже.

Чувство родства и понимания проскочило сквозь меня и отразилось в нашем объединенном разуме. Биз казалось, стал теплее.

– Мне нужна ваша помощь, – взвыл Ку'Сокс, метаясь из стороны в сторону. – Я не смогу одолеть ее, пока с ней эльф. Скоро взойдет солнце и тогда будет слишком поздно.

Демонам, стоящим позади Дали, эти слова, кажется, не понравились, но Тритон была непреклонна.

– Думаю, Рэйчел успеет.

Нам надо с этим покончить и как можно скорее. Трент был зациклен на желании убить Ку'Сокса. У меня была нужная для этого сила. Но не один из нас не обладал нужным опытом, чтобы суметь одолеть демона, обученного сражаться на войне. Моргнув, я подняла голову и нашла взглядом Ала. Дьявольская улыбка отразилась на его лице, и он выжидающе протянул ко мне скованные руки. Зато у Ала есть подобный опыт. Я перевела взгляд на его руки и с них медленно исчезли перчатки, обнажив на пальцах пару свадебных колец. Может, у нас троих и правда что-то получится.

– Нам нужен Ал, – прошептала я, пока Ку'Сокс метался перед нашим кругом, рыча на нас.

– Не глупи, нам до него не добраться, – пробормотал Трент в ответ.

– Демоны не собираются помогать Ку'Соксу, – сказала я, посмотрев на восток, и вздрогнула. – Но и нам тоже. Нам надо силой забрать Ала.

Трент нахмурился, видя, как Ку'Сокс играет на публику, заявляя, что Безвременье не переживет следующие двенадцать часов давления отрицательной энергией.

– Нам нужен Ал, – повторила я, и на этот раз Трент повернулся ко мне и заметил, как Биз одобрительно качнул головой. – Нам не одолеть Ку'Сокса без знаний Ала. Он нам нужен!

Лицо Трента искривилось, и, увидев это, я сильно разозлилась.

– Перестань дуться, Трент! – зашипела я, схватив его за руку. – Ты использовал меня, пришло время расплачиваться! В каком мире ты хочешь, чтобы жили твои дети? В том, где они боятся демонов, или в том, где они понимают их?

Трент отшатнулся, глядя на меня зло и непонимающе. Позади него мне был виден Ал, готовый действовать.

– Я ведь принадлежу тебе, – мрачно отозвался Трент, и я ругнулась, увидев, что Ал повторил его слова и улыбнулся.

– Давайте заберем его! – крикнул Биз, и я пошатнулась, когда молодой гойл, спрыгнув с моего плеча, проскочил сквозь круг, заставив его вздрогнуть, и дико закружился, избегая проклятий, брошенных Ку'Соксом.

– Биз! – крикнула я, ощутив, как из разума пропал рисунок сломанных линий. Я бросилась к Алу, видя, что Ку'Сокс все еще смотрит в небо. Я знала, что Трент прикроет мне спину, и ощутила, как он готовит проклятья и кидает их в демона, надеясь отвлечь его.

Оглушительный взрыв бросил меня вперед, и я налетела на Тритон. Мы вместе рухнули вниз, но я оказалась сверху.

– Извини! – весело выкрикнула я, и врезала локтем ей в висок. Раздался глухой стук, рука начала неметь. Быстро дыша, я слезла с нее и, подскочив к Алу, потащила его в сторону. Этим ударом я могла разбить три планки за раз, и мне удалось вырубить Тритон, хотя бы на пару секунд.

– Тебе это аукнется, моя зудящая ведьмочка, – сказал Ал, широко мне улыбаясь. Я быстро очертила вокруг нас круг, краем глаза заметив взрывы огненных шаров и демонов в белых одеждах, разбегающихся кто куда.

– Эй, ну раз уж меня обвиняют, что уделала ее, так почему бы мне не стукнуть ее еще раз? – спросила я. – Ты в порядке? Можешь коснуться линии? – В моем разуме я видела, как оживают эльфийские чары и дикая магия поет во мне. Мне казалось, что я нахожусь в двух местах одновременно, и адреналин с новой силой хлынул в кровь. Высоко подняв голову, я быстро задышала. Оказывается, когда Трент плетет чары, он поет.

– Круг! Ставь круг! – крикнул Ал, и я пригнулась, избегая черного шара проклятья.

– Не поставлю, пока Трент не доберется сюда, – сказала я, видя, как Биз, пролетая, бросил еще один камень в Ку'Сокса. Я начала возиться с цепями Ала. Выглядели они как обычные звенья, но начинали гудеть, стоило мне коснуться их. Они явно были зачарованы.

– На нем ведь надето кольцо, так? – спросил Ал, хватая меня за руку и отдергивая в сторону с пути еще одного проклятья. – Значит, он пройдет сквозь круг. Ваши энергии сейчас звучат как одна.

Я шевелила пальцами, обдумывая его слова. Айви. Может, это поможет спасти Айви?

– Берегись! – крикнул Ал, оттолкнув меня за спину. Я упала, и у меня перехватило дыхание.

Ал стоял надо мной, крича в небо и шевеля пальцами. Я потянулась к нарисованному на земле кругу, все еще не способная дышать. «Rhombus», – подумала я, сумев втянуть в себя глоток воздуха, и Ал отпрыгнул назад, не желая остаться по ту сторону круга. Я подняла голову и все перед глазами закружилось. Тритон смеялась и не могла остановиться. Я заметила струйку крови, стекающую из ее уха, когда она сумела сесть и спиной подползла к большому камню, на который тут же облокотилась.

– Видели? – крикнула она, тыча в меня. – Я же говорила, что она меня вырубила!

Я села, но меня продолжало трясти. Дали все так же наблюдал за нами, стоя посреди магической схватки, уперев руки в бока и нахмурившись, будто ничто не могло повредить ему. Трент перебегал от камня к камню, приближаясь к нам, а Ку'Сокс продолжал распылять булыжники. Заклятия Трента кружились у меня в голове, подстрекая действовать. Они были дикими и требовательными и тянули с меня нужные ему силы.

Демоны стояли в стороне, никому не помогая. Но и не мешали. Лишь сильнейший из нас мог гарантировать выживание всех демонов. Надеюсь, это буду я.

– Трент! – крикнула я, и он бросился к нам. Ку'Сокс уже прицелился и лишь вздрогнул, когда в него угодил очередной камень, брошенный Бизом.

– Нет! – крикнула я, беспомощно.

Биз развернулся и полетел в сторону моего круга. Под ним Трент укрылся за камнями. Ку'Сокс фыркнул и зло уставился в небо. Он не отрывал взгляда от Биза, поэтому не увидел, как Дали приблизился и с разворота врезал ему ногой. Ку'Сокс проехался лицом по камням.

Придется признать, видимо, у них все-таки есть любимчик.

– Ох, прости, – сказал Дали, вставая между нами и Ку'Соксом, чтобы помочь ему подняться и отряхнуть от пыли. Он не отступал, пока Биз спиной не влетел в мой круг, приземлившись у меня на плече, и восторженно уставился на Дали своими красными глазами.

Трент заскочил в круг секундой позже, неуклюже замерев в паре дюймов от Ала. Тот, глядя на него сверху вниз, улыбнулся, обнажив свои широкие толстые зубы. Трент улыбнулся в ответ, и во взгляде его зеленых глаз сверкнула нескрываемая злоба. Трент гудел, и мои мысли гудели вместе с ним. Я оживала рядом с ним, и это было прекрасно. Непередаваемо.

Наши с Трентом взгляды встретились, и мы оба покраснели.

Позади него взорвался камень, в который Ку'Сокс бросил ненужное уже проклятье. Наблюдающие за нами демоны возмущенно загалдели, и я ощутила, как вокруг нас взметнулось множество защитных кругом.

– Да, да, с кольцами у нас появился проблеск надежды, – проворчал Ал, протягивая вперед закованные в цепи руки. – Если вы закончили строить друг другу глазки, может, разберетесь с моими кандалами?

Я удивленно на него уставилась, и Биз у меня на плече захихикал.

– Они зачарованы, – тихо сказал Ал, когда Трент коснулся их и нить дикой эльфийской магии проскочила в моем разуме. Проклятье, удерживающее Ала, дрожало, сопротивлялось… но все таки пало, стоило мне дать мыленный пинок магии Трента.

– Пр-р-ревосходно, – протянул Ал, и в его взгляде вспыхнул опасный огонек, когда он повернулся на восток в сторону Ку'Сокса. Демон сцепил свои толстые пальцы и у меня по коже пробежались мурашки, когда он потянул энергию из своей линии, текущей по долине, с которой был виден весь город. – Вы хорошо сработались. Учтем на будущее.

– Будем прыгать по линии? – спросил Биз, высоким неуверенным голосом.

Я посмотрела на раскинувшуюся перед нами огромную долину, залитую тусклым красноватым лунным светом, и ощутила, что закончиться все должно здесь и сейчас.

– Мы сразимся, – сказала я, и Ал рассмеялся, пронзительно и громко.

Ку'Сокс, ссутулившись и не отрывая от нас взгляда, продолжал наматывать круги вокруг нашего пузыря.

– Надень мое кольцо, – сказал Ал и протянул мне руку без перчатки, на которой лежало одно из свадебных колец. Не думала, что он решится снова надеть их.

Трент потянулся за кольцом, но Ал сжал ладонь в кулак.

– На Рэйчел сегодня сосредоточены все изменения. Ты, Трент связан с ней. И я тоже. Только Рэйчел сможет объединить наши силы: эльфийскую тягу к справедливости, жизненный опыт демона и ее собственную силу.

Я тяжело сглотнула, и вздрогнула, видя россыпь энергетических искр, сыплющихся с нашего пузыря. Мы с Алом в свадебных кольцах? Теперь я знала, на что они способны и меня обуревали совершенно другие чувства.

– Хорошо, я согласен, – сказал Трент, и на лице Ала появилась легкая улыбка.

Он секунду другую рассматривал Трента, будто вспомнил что-то, и затем его взгляд обратился ко мне.

– Никогда не думал, что снова буду сотрудничать с эльфом, – произнес демон, надевая кольцо мне на палец.

Я задрожала, когда его энергия смешалась с моей. Биз зашипел, ощутив, как силы обоих мужчин просочились в меня и перемешались, неся в себе свои сюрпризы, и используя меня как общую точку соприкосновения.

– Я выживу после подобного? – спросила я шутливо, но оказалось, что ответ очень важен мне. Я гудела, через край наполненная энергией, и они оба что-то требовали от меня. Это уж слишком. Посмотрев сквозь наш пузырь, я увидела Тритон, стоящую возле Дали. Они наблюдали за нами, не выражая и капли эмоций.

– Эльфийский принц, значит? – спросил Ал, своей тяжелой рукой взяв меня под локоть, и повернувшись, посмотрев на восток.

– Ага, – ответил Трент, и я задрожала, когда музыка запела в моем разуме. Я знала, что с ней делать, мне стоило лишь озвучить нужные слова.

– А ты у нас разрушитель миров, – сказал Ал Бизу, и тот сильнее сжал мое плечо.

– Нет! – вскликнул он, и добавил радостно: – Что, правда?

– А я твой меч, – добавила я. Как-то я уже была мечом Трента, когда он был на своем эльфийском квесте.

– Ты все еще мой меч, – прошептал Трент, прочитав мои мысли через нашу связь.

Я вздохнула.

– А тебе я кто, Ал?

– Ученица (maid? ), – сказал Ал весело. – Ну что приступим?

Я убрала защитный круг. Утро следующего дня мы либо встретим свободными, либо умрем.

Ку'Сокс фыркнул, глядя на нас, и я подумала, что он похож на собаку.

– Луна почти взошла! Сразись со мной, Рэйчел, и умри!

– Очень верно, – сказал Ал. – Начинать войну надо с восходом луны. А заниматься любовью, когда она заходит, – демон подмигнул мне, и я притянула энергию линии. – Ку'Сокс, ты скользкий маленький червь! Вот теперь ты увидишь, на что способен истинный демон!

– Во имя Богини! – выкрикнул Трент. Змея черной магии размотала кольца у меня в голове, мои колени подогнулись, и я упала. Силой демонских колец было удвоение, и не только наших объединенных сил, но и инстинктивное понимание того, что собирался делать другой. Связь была прекрасной и сделала нас смертоносным оружием. Мы превратились в древнейшую военную машину. Кольца именно для этого и создавались. И теперь у нас появился персональный доступ к складу оружия.

Глава 30

– Встань! Поднимайся! – пробормотал Трент, схватив меня за руку и подняв на ноги. Перед глазами все плыло, но я чувствовала, что Трент поддерживает меня. Ал мысленно кашлянул, привлекая наше внимание и открывая нам доступ к арсеналу темных чар, накопленных коллективом во время войны между эльфами и демонами, разразившейся более пяти тысяч лет назад.

Жуткие черные чары всплыли и заполонили сознание. Они могли искалечить, сломить и уничтожить, играя на самых первичных желаниях, использующих чувство вины и страх. Тело будто онемело, и я ощутила несвойственную мне тягу крушить все вокруг. Но присутствие Ала в моем разуме немного успокаивало.

Я оперлась на Трента и открыла ему свой разум. Тихо хмыкнув, мы оба ощутили, как сила воли Ала подавила Трента.

– Держись! – потребовал Ал, и мы оба выпрямились, подмятые его волей и тяжело дышащие. Всегда легче подчиняться, чем отдавать приказы. – Надо раздавить этого червяка! – выкрикнул Ал, и в его глазах вспыхнуло обещание жестокой расправы.

– Я в порядке, – сказала я тихо, и подняла голову, признавая свои корни и историю тех, кто жил до меня. Может и не я написала эти ужасные летописи, полные ненависти, но я понимала их, внутри содрогаясь от их гнусности.

Ку’Сокс ни о чем не догадывался, и у него не было против нас и шанса.

– Ку’Сокс Ша-Ку’ру! – крикнул Ал, и его голос разнесся над растрескавшейся землей. – Выйди же вперед и умри!

Я тяжело втянула воздух, когда болезненный, негармоничный гул линий влился в коллектив. Я ощутила благоговейный страх Трента, когда в мыслях раздался щелчок и глухой удар, будто открыли крышку сундука. Проклятье ожило, будто всплыв из неведомых глубин. Напев Ала пробудил его, и я ощутила, как кровь отхлынула от моего лица. Проклятье нанесет необратимый ущерб Ку’Соксу, уничтожив его изнутри, начав с разума, который вспыхнет вечным пламенем, и закончит полным уничтожением его души.

– Terga et pectora telis transfigitur! – провозгласил Ал, вытянув вперед обе руки.

Трент дернулся, когда заклятие потянуло из меня энергию, попутно выжигая мне мозги. Оно понеслось к Ку’Соксу, оставаясь невидимым, лишь легкое искажение воздуха выдавало его, будто сам воздух не хотел к нему прикасаться.

Трент коснулся моей руки, и я, проследив за его взглядом, увидела черный туман, несущийся на нас.

– Берегись! – крикнула я, и Ал оттолкнул меня в сторону.

Я врезалась в Трента, и мы рухнули на землю. Вокруг загудел защитный круг, поднятый кем-то из нас. Проклятие Ала царапнуло по кругу Ку’Сокса, и пронзительно взвизгнув, рикошетом отлетело в высокую каменную скалу.

Я поднялась на локтях, и у меня отвисла челюсть, когда небольшая гора начала рушиться изнутри, а следом раздался взрыв, раскатившейся по всему черному горизонту.

– Я не возьму эту копоть, – прошептал Трент, лежащий в дюймах от меня. Наблюдающие за нами демоны разразились аплодисментами. Мы поднялись и вздрогнули, когда на другой стороне долины увидели пошатывающегося, но все же стоящего на ногах Ку‘Сокса. Лицо демона выражало жестокость и решимость.

– Ты же не думала, что великий Каньон создало течение воды? – усмехнулся Ал. Он опустил круг, чтобы бросить шар энергии в Ку’Сокса. Наблюдающие демоны нехотя зааплодировали, когда Ку’Сокс с легкостью поглотил его.

– Бросание друг в друга камнями ничего нам не даст, – сказал Трент раздраженно и одернул полы халата.

– Ты не забыл, что у Безвременья ест срок годности? – вторила я, глядя на запад.

Ал театрально вздохнул.

– У тебя есть идея получше? – спросил он, войдя в наш пузырь, чтобы избежать очередного шара от Ку’Сокса. Энергия врезалась в стену круга с глухим звуком. Земля вздрогнула, а стена круга пошла рябью.

Трент нахмурился.

– Есть. Прислушайтесь, – сказал эльф, и я удивленно распахнула глаза, когда дикая магия расцвела у меня в сознании. Магия Трента влилась в меня вместе с барабанным боем и диким танцем неведомых гибких фигур. У меня закололо кончики пальцев, а Ал, казалось, перестал дышать. Я сцепила пальцы рук, боясь шевельнуться, когда меня наполнили опьяняющие чужие воспоминания, обещающие огромную власть. Эта магия зародилась во время войны, и демоны никогда не могли с ней совладать.

Я ощутила как панический страх, овладевший Алом, переплавляется в понимание, а вот Трент погрузился в дикую магию с головой, притягивая энергию отовсюду, придавая ей форму, и даже не думая, что он создает. Я чувствовала, как энергия прибывает вместе с восходящим солнцем, будто вода во время прилива. Удлиненное веко поднялось, обнажая фиолетовое, неистовое око. Оно уставилось на меня, и я задрожала.

– Подчини его, – прошептал Ал. – Рэйчел, подчини его! Это же дикая магия! Тут я бессилен.

Но это не относилось ко мне. Дикая магия признала меня. Я была перед ней в долгу, и она защитит меня, чтобы потом потребовать уплаты долга. Используя энергию линии, я оплела мелодию чар Трента, подчинив ее и заставляя принять ту форму, какая ей полагалась, и никакую другую.

– Сейчас, – прошептала я, чувству чары растут. – Сейчас! – крикнула я, отрывая магию от Трента и кинув ее Алу.

– Ex cathedra! – прокричал Ал, вливая в наше проклятие силы. Оно беспрепятственно пронеслось через круг Ку’Сокса, и демон, вскрикнув, рухнул на землю. Эльфийское проклятье расползлось по нему подобно тысяче зеленых змеек, съедая его ауру и магию. В моем разуме раздался переливистый смех.

– Свяжите его! – крикнул Трент, бросившись сквозь стену наших аур, будто подобное происходило уже в тысячный раз, хотя может, в его голове так и оно было. – Магии в нем не осталось, но он может убежать.

Я побежала к неподвижной куче одежды, боясь, что Ку’Сокс обратится птицей и съест нас, но затормозила, увидев, как Ал появляется прямо рядом с ним. С напряженным лицом он поставил ногу на шею Ку’Сокса и склонился над ним.

Трент замер возле меня. Я ощущала ауры окружающих нас демонов, слышала их резкие крики с требованием возмездия и чувствовала их желания в пролетающем песчаном ветру. Сердце заколотилось, когда лицо Ала скривилось, и он стал душить Ку’Сокса ногой. Эльфийская магия одолела его, и я ощутила нарастающий страх в демонах, хотя они продолжали требовать немедленной смерти Ку’Сокса.

Я потрясенно наблюдала, как Ку’Сокс пытается оттолкнуть ногу Ала, как он извивается у его ног. Лицо демона покраснело, спину выгибало дугой, но он не сдавался.

– Ты всегда был лишь ошибкой! – воскликнул Ал, и Тритон боком оттолкнула стоящего рядом демона, чтобы лучше видеть происходящее. Дали стоял рядом с ней, и они замерли, их лица ничего не выражали, пока они наблюдали, как убивают одного из них. – Ты был лишь ошибкой… – повторил Ал, глядя на не сдающегося Ку’Сокса, который продолжал царапать ногу Ала так, что на ней выступила кровь.

– Суд! – прохрипел Ку’Сокс, уцепившись взглядом за Дали.

Я перевела испуганный взгляд на Дали, и увидела как тот напряг челюсть. Разве он вправе требовать суда?

– Суд! У меня есть право… – задыхаясь проговорил поверженный демон, но его было почти не слышно в окружающем гудении голосов.

Дали скривился и склонил голову к Тритон.

– Кажется, он сказал суд.

Верхняя губа Ала приподнялась, обнажая крупные зубы, когда он сильнее вдавил ногу в шею Ку’Сокса. Кто-то толкнул меня в спину, но Трент успел ухватить меня, не дав упасть.

– Да, суд. – Ку’Сокс сумел вывернуться. – У меня есть право на демонский суд!

– Убей его! – крикнул Трент, и его желания хлынули в меня через связь колец. – Прямо сейчас!

Я посмотрела на восток и испугалась, когда разозленные крики демонов у меня за спиной сменились разочарованным бормотанием.

– У нас нет времени на суд!

Но Ал уже начал поднимать ногу.

– Ал! Ты хочешь, чтобы они посадили его в тюрьму? – крикнула я. Он встретил мой взгляд, и я поразилась отразившейся в нем ненависти. Лучше бы чары Трента просто убили Ку’Сокса, но, видимо, эльфы любили брать пленных.

– Нет. – Ал отступил назад, и теперь Ку’Сокс оказался между ним и Тритон с Дали. – Я хочу убить этого ублюдка. Я намеревался растянуть это удовольствие, но быстрая смерть будет более приемлемой.

Ку’Сокс зловеще улыбаясь, сел и отполз в сторону толпы демонов, когда Ал замахнулся пнуть его.

– Я демон, – сказал он, и его голос зазвучал ровнее и увереннее. – У меня есть право на суд.

– Отпусти меня! – крикнула Тритон, извиваясь в руках Дали. – Отпусти! Раз вы все струсили, я сама убью его, и потом вы можете судить меня! – кричала она.

– Не дергайся, Тритон! – воскликнул Дали. Ее взгляд напугал меня до чертиков, хотя даже я хотела видеть Ку’Сокса мертвым.

– У меня есть идея, – сказал Трент тихо. Голос его казался музыкальным, но резким. – При условии, конечно, что вы согласитесь выслушать эльфа. Того, чья магия одолела Ку’Сокса.

Я обернулась к Тренту, желая возразить, что одолели-то мы его втроем, но замолчала, увидев жесткий блеск его глаз, резкое, напряженное выражение лица, обещающее жестокую смерть. Однажды я уже видела этот взгляд, нацеленный на меня, и тогда чудом осталась в живых.

Тритон вырвалась из рук Дали и задержала дыхание, видя, как Ку’Сокс медленно поднимается на ноги.

– Я выслушаю эльфа, – бросила она резко.

– Эльфа? – переспросил демон из толпы. – Надо убить и его тоже.

Послышались согласное перешептывание, и я напряглась. Трент вздернул голову. Ветер взметнул его тонкие легкие волосы, и они блеснули в лунном свете.

– Если бы я наткнулся на него у себя дома, крадущего мое пространство, воздух, которым я дышу, то единственный суд, на который я бы согласился – это Охота.

Холодок пробежал у меня по спине. Трент не смотрел на меня, он пристально уставился на Дали. Ал переступал с ноги на ногу, и недовольное перешептывание поднималось вокруг нас подобно горячему ветру.

– Ты бы устроил на него охоту? – спросил демон, стоящий неподалеку. – Как на животное? Ту же охоту, что устраивали тебе подобные, до того как мы уделали их?

Значит, это правда. Демоны были рабами эльфов, но потом роли поменялись. Созданный мной альянс эльфов и демонов разваливался, не успев толком сформироваться. Сердце глухо стучало в груди, а Биз, сидящий на плече, сжал лапы, обещая, что поможет быстро сбежать. Но я не хотела убегать. Я хотела правосудия. Я хотела… устроить Охоту?

– Я думаю это хорошая идея, – сказала я, и мои ладони вспотели, когда застарелая ненависть закружилась в демонах и пала на меня.

– Устроить охоту? – выкрикнул кто-то и Ал вздрогнул. – Как на животное?

Я подобралась, когда меня толкнули, и мне пришлось ступить ближе к Ку’Соксу.

– Да. Да! – повторила я громче, и они притихли. – Как животное. Докажите, что они были не правы.

Все замолчали, и, обернувшись к демонам, я увидела, что все взгляды прикованы ко мне.

– Вы же демоны, – сказала я убедительно, – не животные. Эльфы находятся на грани вымирания благодаря вам. Разве этого не достаточно?

Трент гордо выпрямился и оправил халат. Он мог бы быть в рубашке и шлепках, но все равно выглядел бы знатным – в нем была гордость, решительность, жесткость и готовность принять вину за всех, кто был до него.

– Отпустите меня, – сказал Ку’Сокс вкрадчиво. – Я же демон. Я имею право быть судимым моим народом, а не подчиняться каким-то извращенным эльфийским традициям.

Я посмотрела на него, слыша как возрастает неуверенный шум среди демонов, кольцом обступивших его. Подойдя ближе, я встала рядом с ним и уперла руки в бока.

– Но ты не демон, Ку’Сокс, – сказала я, блаженно улыбаясь. Во мне росло чувство удовлетворения. – Каждый демон, находящийся здесь, был рабом и на него охотились. Даже мне это знакомо. Но не тебе. Ты никогда не испытывал ярости из-за своего бессилия, из-за того, что тебя контролируют, покупают и продают. – Я выпрямилась, обращаясь теперь к окружающим нас демонам. – Ты не демон, – сказала я тихо. – Тебе не знакомы незаслуженно жестокие побои теми, кто зовет тебя животным, шавкой, вещью. – Ал задумался. Они все задумались, и мой живот скрутило. – Я считаю, что сначала ты должен стать демоном, чтобы иметь право требовать демонский суд, – закончила я и Ку’Сокс насмешливо фыркнул.

– Ты хочешь, чтобы мы его отпустили! – крикнул кто-то. – Он ведь почти уничтожил Безвременье!

Я вскинула руку, останавливая их.

– Вы сами почти уничтожили Безвременье своей трусостью. Я могу починить все линии вместе с Бизом. Вы сами видели это. Спросите своих горгулий. Они обучили его узнавать первоначальный резонанс ваших линий. Я могу все исправить к восходу солнца. И да, я предлагаю отпустить его, но не таким, какой он сейчас, а таким, какие вы были когда-то.

Зашумел тихий рой голосов, обсуждая, как поступить, и я, повернувшись к Ку’Соксу, мысленно потянулась к Тренту и Алу. Чтобы осуществить то, что я задумала, потребуется выложиться полностью, но я все еще не представляла, как такое сделать. Дикая магия поможет изменить форму, а демонская мудрость поможет найти нужный образ.

«Что ты хочешь с ним сделать? » – услышала я вопрос в своем разуме, и удивилась, узнав характерные интонации голоса Ала.

«Вот что», – ответила я, и, прикрыв глаза, накинула на Ку‘Сокса мерцающий слой своей ауры, который казался красноватым в свете Безвременья. Ку’Сокс напрягся, а у меня в голове, шелестя как крылья бабочек, закружились чары дикой магии. Я показала Алу образ, который видела в его сне – невысокая фигура, кожа темная, как ночь, удлиненные пальцы рук и ног, кожаные крылья, вытянутые, как полоски лунного света. Лицо будет угловатое, глаза большие и черные, такие же, как у Тритон и Ала. Длинные ресницы, небольшой рот, и над ним тонкие усики, наподобие кошачьих.

Ал направил в мою сторону нужные чары. Он был настолько изумлен и заворожен, что полностью погрузился в мой разум.

– Боже мой! – прошептал кто-то, и я открыла глаза, видя, как последнее заклятие растаяло. Ку’Сокс моргал большими черными глазами и выглядел точно как Ал в его сне про голубых бабочек.

– У меня были крылья, – выдохнул кто-то. – Я помню, как они сверкали на солнце, и какими прохладными казались.

– Ногти были черные, – добавил еще кто-то.

– Я помню вкус облаков, – послышался тихий и восхищенный голос с задних рядов. – И звездную пыль в ушах.

– Что ты сделала? – спросил Ку’Сокс, шипящим тихим голосом и удивленно потрогал свое горло. – Что ты со мной сделала?

Опустив голову, я пыталась отделить себя от чар, проклятия, или как это называется. Первоначальное заклятье Трента, убившее магию Ку’Сокса, все еще действовало, и демон был беспомощен. Он выглядел, как выглядели первоначальные демоны, до того как их матери изменили их, чтобы сделать сильней и подготовить к войне. Людские образы подошли как нельзя кстати.

– Рэйчел? – позвал Трент, выдергивая меня из раздумий.

– Я видела этот образ во сне у Ала, – сказала я, оглядываясь, и видя удивленные и испуганные взгляды вокруг. – Я все правильно сделала?

Трент озадачено тряхнул головой, уставившись на Ку’Сокса, который пытался ходить и чуть не падал, пока не догадался воспользоваться крыльями.

– Понятия не имею.

– Пропустите меня! – закричал Ку’Сокс, гневно распахнув крылья, и демоны попятились, наступая друг другу на ноги и отодвигая тех, кто был сзади. Мы в звенящей тишине стояли под темным ночным небом. Тритон безмолвно плакала, захваченная накатившими воспоминаниями.

– Пропустите его, – сказала я, и все взгляды переключились на меня, а Ку’Сокс панически ощупывал свое лицо, пытаясь одновременно удержать равновесие. – Я утверждаю, что он не может требовать соблюдение демонских законов в отношении себя. Потому что он не демон. Устроим охоту. Если он сможет убежать достаточно далеко и быстро, то пусть живет и помнит, что такое быть целью охоты, и что такое быть демоном. Тогда он заслужит право жить. Но если его поймают… – я замолчала, видя, как понимание пробегает по мыслям демонов и просыпается жажда крови. – Если мы его поймаем, то убьем как животное, которым он и является.

– Я не животное! – выкрикнул Ку’Сокс высоким голосом, когда демоны согласно загалдели.

– Нет, ты животное, милый мальчик, – сказала Тритон. Она подошла помочь ему держать равновесие и стали видны ее мокрые щеки. – Я поддерживаю идею, мм-м эльфа, то есть Трентона. Отпустите Ку’Сокса.

Ку’Сокс подобрался, собираясь отпрыгнуть в сторону, но толпа быстро окружила его и, повалив, стала осыпать ударами. Я отступила и налетела на Трента. Он прижал меня к груди, его руки были теплыми, а дыхание пролетало над моим плечом. Мы наблюдали, как они тащат Ку’Сокса, широко раскрыв его крылья, чтобы он не мог двинуться.

– Как считаете, поохотимся? – крикнул Дали, и я вздрогнула, когда они дружно закричали, вскинув вверх кулаки.

Ку’Сокс задрожал. По его рукам текли тонкие струйки крови там, где демоны слишком жестко вцепились в него.

– Вы не можете так поступить со мной, – прохрипел он, и его черные глаза были широко распахнуты от страха. – Я ведь бог!

Тритон подошла к нему.

– Можем, дорогой, можем, – сказала она, чмокнув его в волосатую щеку. – Попутного ветра тебе.

– Нет! – вскрикнул он свистящим голосом, и его отпустили.

Я присела, наблюдая, как демон бьет по земле крыльями, пытаясь взлететь. Курлыкая как голубь, он стремительно взмыл в ночное небо. Мое сердце быстро забилось, когда я увидела, как он улетает, и его серая тень становится все прозрачней.

– Он сейчас сбежит! – крикнул кто-то, и Биз хлопнул крыльями, привлекая внимание.

– Я могу найти его, – сказал молодой гойл, взлетая в воздух. Я гордилась, что он смог пересилить свой страх.

Ал придвинулся ко мне и, наклонившись, прошептал:

– Надеюсь, ты знаешь что делаешь. Его теперь будет чертовски трудно снова поймать.

Тень Ку’Сокса все уменьшалась, а потом и вовсе стала не видна в лунном свете. Демоны, сбившись в кучку, тоже наблюдали за ним, обсуждая, как лучше будет – дать ему фору или последовать прямо сейчас.

– Раньше его трудно было поймать лишь тем, кто не пытался, – ответила я тихо, поглядывая на Биза, кружащего над толпой и наслаждающегося полетом. Горгульи…

По другую сторону от меня стоял нахмурившийся Трент. Он наблюдал за небом.

– Нам нужно средство передвижения. Я не намерен за ним бегать.

Я повернулась к Алу, видя, что ему в голову пришла та же идея что и мне.

– Средство передвижения с крыльями, – сказал демон, и я кивнула. Он набрал полную грудь воздуха и крикнул: – Тре-е-е-е-бл-л-л!

Трент испуганно отпрянул, когда возле нас в реальность выскочила горгулья Ала. Она была размером с Этюда, только немного стройней. Махнув хвостом с темным пучком шерсти на конце, она удивленно моргнула, заметив Биза, кружащего над ней.

– Благодарю тебя за то, что заставил своего демона починить эту чертову линию, – сказала она весело Бизу, прижав уши к голове, и Ал нахмурился. – А что с остальными? Они все еще звучат отвратительно.

– Мы над этим работаем, – сказал Биз, тяжело дыша, и приземлился на мое плечо. Я закрыла сознание, чтобы не пришлось снова слушать вой сломанных линий.

Демоны заметили появление Требл, и, как по мановению волшебной палочки, повсюду стали появляться похожие на небольших драконов горгульи. Все были полны желания хоть как-то отомстить за мучения последней недели. Я вжалась в Трента, когда Ал забрался на спину Требл. Горгулья встряхнулась и взмыла в воздух, а потом снова приземлилась. Отовсюду слышалось хлопанье разворачиваемых крыльев, желтые и красные глаза горели решимостью отправиться в погоню. Крики разносились по округе, и я побледнела. У Ку’Сокса не будет и шанса.

– Пошла! Пошла! – кричала Тритон, сидя на серолицем, морщинистом гойле размером с бегемота. Он поднялся на задние ноги и развернул крылья, испещрённые всевозможными шрамами. С диким выражением на морде он заскрежетал своими черными зубами и рванул в ночное небо.

Остальные последовали за ним, и я спрятала лицо в ладонях, спасаясь от песка, взметнувшегося в воздух. Резкие и громкие крики стали затихать, и я подняла голову, видя, как они взлетают по спирали, закрывая от меня звезды.

– Они найдут его, – сказал Трент, и я повернулась к нему, громко скрипнув песком в неожиданной тишине. Позади него Ал ждал, сидя на Требл, и было видно, что ему не терпится улететь. На лице Трента застыла решимость. Он хотел отправиться следом, ему нужно было увидеть конец, стать его частью. Но его вычеркнули. Нам понадобится еще одна горгулья.

– Биз? – спросила я, и он удивленно глянул на меня.

– Я позову отца, – сказал парень и исчез раньше, чем я успела признаться, что, скорее всего, его отец валяется избитый рядом с линией замка Лавленд. Мои плечи ссутулились от чувства вины, и мне вспомнились Айви и Дженкс. Почему под раздачу всегда попадают близкие мне люди? Может, лучше было договориться с совестью и убить Ку’Сокса во сне?

– Сомнения терзают, да, моя зудящая ведьмочка? – спросил Ал, и Требл заскребла когтями землю, оставив большие ямы и вывороченный дерн.

Я уже набрала воздух, чтобы ответить, но дернулась вместе с Алом, когда в реальность в пустом небе над нами выпрыгнула огромная фигура.

– Этюд! – радостно закричала я, и он помахал в ответ. Было больно видеть огромные дыры в его крыльях, пока он опускался к нам, снижаясь по спирали, а Биз бойко летал вокруг него.

– Твою ж мать, да он огромный, – сказал Ал, и Требл потемнела от смущения.

– Ты жив! – обрадовано крикнула я, когда он приземлился. Биз опустился на плечо к отцу, гордо на него глядя.

– Мой отец бился с Ку’Соксом! – взвыл он. – О нем уже поют песни!

Этюд украдкой глянул на Требл, и его взгляд задержался на Але, сидящем на ее спине.

– Я тоже рад, что ты жива, – сказал гойл, коснувшись своей огромной рукой моего плеча и заставив меня почувствовать себя крохой. – Мой мальчик жив-здоров. Если тебе еще что-нибудь понадобится…

– Нужно нас подбросить, – проговорил Ал, прервав его. – Мы устроили охоту на того, кто сломал линии. Хочешь поучаствовать?

Этюд напрягся, и бросил взгляд в небо.

– Так вот что я слышу? Да, я с радостью вырву у него кусочек плоти за все те муки, что мы испытали. Рэйчел, не обращай внимания на внешний вид моих крыльев, летать я могу. Мы за пару секунд догоним ту толпу. Они оставляют такой яркий след, что даже человек сможет его увидеть.

Челюсть Трента напряглась, и он глянул на небо.

– Я ничего не вижу, – сказала я, глядя на Трента. – Возьми его с собой.

Трент обернулся ко мне с удивлением на лице.

– Меня?

Я пожала плечами, игнорируя пристальный взгляд Ала и желая поскорее с этим покончить.

– У тебя больше прав на эту охоту, – пояснила я, вспомнив лай собак и всепоглощающее чувство страха. А может демонское наследие дает о себе знать. – У меня и без этого много дел. Надо линии починить.

Этюд согласно кивнул, но выглядел разочарованным, зато Трент, кажется, даже подрос дюйма на три. Он радостно принял протянутую Этюдом руку, когда тот помогал ему забраться. Затем эльф, как и можно было ожидать, прижался к гойлу и протянул руку мне.

– Ты тоже имеешь право поохотиться на него, – сказал Трент, в его глазах светилась желание ехать верхом, преследовать и охотиться. – Ты можешь и позже починить линии.

– Нет, спасибо, – ответила я. Требл схватила меня за талию, и я шлепнула ее по руке, но она все же усадила меня позади Трента. – Эй! Прекрати! – крикнула я, и взвизгнула, когда Этюд, подпрыгнув, взлетел в воздух и яростно замахал крыльями. Я, резко протянув вперед руки, обхватила Трента и, не будь они заняты, дала бы ему подзатыльник за то, что рассмеялся. Нас накрыл слой Безвременья, и я узнала лечащее заклятье, которое Ал использовал, чтобы залатать крылья Этюда. Тот пророкотал «спасибо» и влез в поток ветра, по которому летела Требл, чем заслужил от нее яростный визг и насмешливый толчок в плечо.

– Они полетели туда, Рэйчел! – крикнул Биз, но я еле расслышала его из-за песчаного ветра, бьющего в нас. Руки, лежащие на талии Трента, не мерзли, и благодаря тому, что его торс блокировал большинство порывов ветра, я смогла оглядеться, ища в небе красное пятно, появляющееся при использовании магии. Я слышала резкие запахи раскаленного метала и теплой корицы в обдувающем меня палящем ветре.

Коснувшись моего сознания, Требл исчезла из реальности, на лету нырнув в линию. У меня перехватило дыхание, и я ощутила, как Биз укрыл нас. Вместо бьющего в лицо ветра я услышала резкий вой энергии линии.

Неожиданно мы снова оказались в реальности, резко снижаясь над раскинувшимся внизу Цинциннати. Под нами сверкали огни автобусов и машин, а мои волосы трепал холодный вечерний ветер. Вдохнув его, я раскинула руки и, удерживаясь ногами, позволила ему сдуть с меня запах жженого янтаря.

Я ощутила, как сработали инстинкты Ала, повторившись в сознании Трента. Ощутив, как он напрягся, я посмотрела сначала на Ала и Требл, летящих поблизости, а затем на город, к которому мы приближались. Цинциннати был прекрасен в свете огней, позеленевший к весне и молчаливый в предрассветный час. Ночные прохожие удивленно таращились в небо, разглядывая красные волны магии, несущиеся сквозь здания.

Мы нашли всех, и Требл радостно закричала. Ей ответили позывным, приглашающим на битву, и я задрожала, вспомнив, как собаки лаяли, гонясь за мной. Далекая, но все приближающаяся красная лента магии обволокла демонов вместе с их крылатыми средствами передвижения, которые гнались за ускользающей серой тенью, убегающей чтобы выжить. Мелькая между зданиями и то падая камнем вниз, то дико набирая высоту, он стремительно мчался по воздуху, но демоны не отставали, упиваясь ощущением погони.

– Смотрите! – крикнула я, указывая на светящуюся красным толпу демонов, которая влетела в центр города, и тут Ку'Сокс испарился, нырнув в линию. Вместо того, чтобы последовать за ним, как в прошлый раз, демоны образовали огромную арку, и подобно листьям взметнулись вверх вдоль стен зданий и разлетелись в разные стороны.

– Они не знают, куда он направился! – крикнул Биз. В его красных глазах мерцали отблески уличных фонарей, когда он подлетел и завис возле моего локтя. – Летите за мной!

Он нырнул вниз, устремившись к земле, и я вздрогнула, когда Этюд повторил его маневр. Ал летел сразу за нами. Мы ворвались в линию, растворяясь в хаосе. Биз нашел меня и спроецировал нужный резонанс в мои мысли. Через связь колец Ал просто наблюдал, а Трент восхищенно разглядывал, как я окружила пузырем нужный дисбаланс и переместила его в университетскую линию.

Мы вырвались в реальность, но уже в Безвременье. За нами появилась вереница воющих демонов, а мы пытались набрать высоту, чтобы не налететь на полуразрушенные небоскребы. Ку'Сокс был прямо перед нами, и демоны устремились к нему, крича и обещая отомстить за все, а за ними все так же тянулась красная полоска магии. Все превратилось в истинную Дикую Охоту, и я задумалась, совру ли я, заявив, что она меня совсем не пугает?

Ку'Сокс убегал, а мы преследовали, гнались за ним из линии в линии, он пытался сбросить нас с хвоста, как убегающая лиса, ныряющая в реки, чтобы сбить с толку собак. Мы неслись сквозь реальности, пугая и устрашая тех, кто видел нас, и красная полоска магии гудела под звездами, поднимаясь выше из-за тепла зданий, и опускаясь в холодных лесах. В Безвременье мы бушевали, сыпля брызгами красной магии, и следуя за демоном вдоль мертвых рек и высохших озер, выскобленных песчаным ветром. Мы продолжали преследовать, но Биз все больше уставал от починки линий и под конец оказался на руках отца. Я опустилась на спину Этюда, уставшая и вымотанная. Погони не для меня. Не я жаждала мести, даже по праву заслуженной. Не я требовала крови за кровь. Я гналась, чтобы жить без страха. Я хотела закончить погоню.

Каждая исправленная линия давала горгульям силу гнаться за Ку'Соксом. Чистота линии сильно контрастировала с основным желанием демонов – убивать. И тут Этюд наклонил крылья, и я поняла, что мы приземляемся.

– Что случилось? – спросила я, надеясь, что все закончилось, и высунула голову из-за спины Трента, за которой укрывалась от ветра.

– Он решил приземлиться туда! – крикнул Трент, указав куда-то рукой, и я взглянула на пыльную красную землю, ярко освещенную восходящим солнцем. Демоны, спрыгнув со спин своих горгулий, собрались в кучу возле небольшой груды камней. Этюд снижался, медленно летя по спирали. Голоса под нами становились все громче, и мой желудок скрутило. Все закончится здесь.

Этюд выбрал место и, как только его ноги коснулись земли, он сложил крылья. Трент легко с него спрыгнул, потом слезла и я. Держась за плечо Трента, я, пошатываясь, пробралась сквозь толпу демонов и горгулий и увидела дыру, в которой скрылся Ку'Сокс.

– Нам ни за что его оттуда не достать, – сказала я, посмотрев на светлеющее небо. Черное ночное небо уже стало бледно-розовым, и песчаный ветер все усиливался. Я не знала, где мы находимся – для меня всё в Безвременье выглядело похожим. – Хотя, может и достанем, – снова заговорила я, заметив, что горгульи, хоть и отяжелели от солнца, но упорно продолжают рыть землю вокруг ямы. Подобно выдрессированным терьерам, они выкапывали огромные куски земли, отбрасывая их в сторону, будто подушки, и те разлетались на мелкие кусочки.

Я побледнела, ощутив радостное предвкушение Трента. Он стоял неподвижно, в душе ликуя и радуясь необычной погоне, и с нетерпением ожидая ужасающего конца. Ощутив мой взгляд, эльф обернулся.

– Хорошая вышла охота, – сказал он, и ближайшие демоны согласно загалдели, в их глазах отразилось уважение.

Послышался оклик, и камни перестали вылетать из ямы. От приглушенного взрыва вздрогнула почва и несколько демонов провалились в расширившийся вход ямы. Мы с Трентом склонились вперед, заглядывая через край. Что-то скользкое и маслянистое проскочило сквозь мои мысли, и я вздрогнула. Один лишь Ал стоял в стороне, не глядя в яму. Он смотрел на меня, и мне стало страшно.

– Мы поймали его! – послышался крик снизу, и все стоявшие у края отступили. – Мы поймали его! И его фамилиара тоже!

Ник? Я задрожала, и, обхватив себя руками, наблюдала, как демоны карабкаются наверх, а их горгульи разгребают им путь. Два тела кинули на землю, и наблюдавшиеся демоны притихли. Только один из пленников еще дышал.

– Ник? – позвала я, и его взгляд переместился на меня, а глаза расширились.

– Рэйчел! – прошептал он и упал на спину, когда кто-то толкнул его. Он задел мертвое тело Ку'Сокса и отскочил, напуганный до смерти. Он попытался отползти от странно выглядевшей фигуры. Крылья Ку'Сокса были сломаны в нескольких местах, а голова вывернута под неестественным углом, явно свернутая. Он был мертв, но я ничего не ощущала, словно онемела.

– Когда мы нашли их, они дрались, – сообщил незнакомый мне демон. – Я не знаю, мы ли убили Ку'Сокса или его фамилиар.

Мои глаза расширились, а колени задрожали, когда я поняла, что произошло. Сейчас передо мной лежит Труп Ку'Сокса или Ника? Может, Ку'Сокс сменил внешнюю форму, надеясь выжить?

– Рэйчел, это я! – сказал Ник, пытаясь подняться, но его снова пихнули. – Скажи им, что это я! Я никогда не хотел навредить тебе! Пожалуйста.

Демон, прижимавший посох к его груди, пожал плечами.

– Ну так что? – спросил меня демон. – Ты его лучше знаешь. Это Ку'Сокс или его фамилиар?

Обходя Трента, я чувствовала каждый камень под ногами, замечала каждый порыв песчаного ветра. теребившего волосы. Я была измучена и перешла на шаг, подходя к опустившейся на землю фигуре. Я подмечала все – отражавшееся в глазах эмоции, появившиеся в уголках глаз морщинки, щетину, отсвечивающую красным в восходящем солнце. Он выглядел тем же Ником, что я оставила в полночь в церкви.

Протянув руку, я коснулась его лица и стерла каплю крови с щеки, ощутив ее влагу на своих пальцах. Я помнила улыбку Ника, которая сменялась предательством, не раз или два, а трижды. Так это Ник или Ку'Сокс?

– Рэйчел, – прошептал он, моля. – Скажи им, что это я.

Сердце заколотилось, а из легких исчез воздух. Кери погибла. Пирс тоже. Но больше ранило то, что две девочки никогда не узнают вызывающую гордость силу духа Кери, ее сострадание, приправленное жесткой тягой к справедливости, и не узнают, что она любила их всей душой.

– Рэйчел! – закричал он, и от страха его лицо сморщилось. – Ты обещала, что сохранишь мне жизнь!

Я склонилась ближе, чувствуя запах страха вперемешку с потом и жженым янтарем.

– Ты сбежал из церкви, – прошептала я, и он отдернулся от меня.

От легкого прикосновения Трента к моему локтю я подпрыгнула и обернулась.

– Это Ник, – сказал он, и я с удивлением отметила отчаянье в его взгляде, которого никак не ожидала увидеть.

«Я знаю, что это Ник! » – прокричала я мысленно, но мне не хотелось в это верить. Если я скажу, что это Ку'Сокс, они разорвут его на части. И я хотела его смерти. Я хотела, чтобы он исчез. Как я могла позволить ему снова ощутить солнце и радость, когда из-за него погибли Кери и Пирс?

Демоны безмолвно наблюдали, как Трент подступил ближе.

– Ты же знаешь, что это он.

– Он должен умереть! – крикнула я, и Трент кивнул, на секунду прикрыв глаза, чтобы собраться с мыслями. – Он же мразь. Он олицетворяет все, что я презираю. Он навредил тебе и мне и обманывал меня бессчетное количество раз. Он не заслуживает, чтобы все это сошло ему с рук.

Ник приподнялся, дрожа, и, посмотрев на меня, прошептал:

– Пожалуйста.

Трент махнул ему, чтобы помалкивал и, взяв меня за руки, заставил посмотреть на себя. На наших пальцах блеснули кольца, отливали кроваво-красным в лучах восходящего солнца.

– Ты права, – сказал он и Ник захныкал. – Но не приговаривай его к смерти. Не ради него. Ради меня.

– Ради тебя? – я отдернула руки и врезалась в Ала. Он положил свои толстые пальцы мне на плечи, и я выпрямилась.

Стиснув зубы, Трент подошел ко мне. Позади него съежился Ник, а рядом из изломанных останков Ку'Сокса сочилась кровь.

– Ради меня, – повторил он, но его голос был ласковым, и в нем не слышалось желание расправиться с Ником позже и наедине. – Я хочу… – начал эльф и замолчал. Сделав вдох и подняв голову, он начал снова, – я хочу, чтобы в моей жизни был хоть один добрый поступок, – сказал Трент громко, и его голос зазвенел в красноватом воздухе. – Я хочу, чтобы в будущем я мог ткнуть пальцем и сказать: «Вот тогда я сделал доброе дело, и оно навсегда будет частью меня».

Сердце глухо застучало в груди, а на глаза навернулись слезы. Он считал меня хорошей? Я не могла вымолвить ни слова, и Трент, взяв меня за руки, заставил отступить на шаг от Ала. Я вздрогнула, когда прикосновение демона пропало.

– Я хочу, – сказал он тихо, – чтобы ты сохранила как можно больше от той личности, какой хочешь стать. Не приноси себя в жертву ради него. – Изогнув губы в подобии улыбки, мужчина бросил на Ника быстрый, пренебрежительный взгляд. – Не позволяй своему желанию отомстить превратить тебя в того, кем ты становиться не хочешь.

– Трудно ему не поддаться, – пробурчала я, и демоны вокруг зашептались, желая уже покинуть это место.

Но Трент лишь улыбнулся и заправил прядь волос мне за ухо.

– Конечно, трудно. Будь это просто, каждый бы поступал правильно.

Тритон столкнула ногой труп Ку'Сокса обратно в яму, и Ник отполз подальше от края.

– Ну так что?

Мне было почти больно произносить это, но я сделала вдох и подняла голову. Трент подбадривающе сжал мои пальцы.

– Это Ник, – сказала я и отступила, когда Ник, радостно закричав, потянулся ко мне.

Все как один, демоны разочарованно застонали. Плечи Ала поникли, но потом он хитро прищурился.

– Я предлагаю все равно убить его, – пробормотал он, потянувшись к Нику, но Тритон махнула посохом между ними.

– Чур, он мой! – крикнула демоница, вращая посох по широкому кругу, и все отскочили, привычные к ее вспышкам ярости. Трент оттащил меня в сторону, а я наблюдала, как Тритон почти накрыла собой Ника, и ее одеяние коснулось его ног. – Он мой! Он мой по праву! Его поступки стоили мне фамилиара, и я заявляю на него свои права!

– Нет! – закричал Ник, протягивая руки ко мне. – Рэйчел! Пожалуйста!

Тритон ждала, склонив голову. Она смотрела на меня, почти полностью прикрыв один глаз. Я кивнула, и демоница, рассмеявшись, схватила Ника и встряхнула его.

– Дождись меня дома, – нараспев произнесла она, и он уставился на нее, быстро дыша от страха. Она толкнула его, и он, запинаясь, поднялся и исчез. Тритон переместила его в свои комнаты. Я представила, как он появляется в глумливой копии моей кухни, и крошечная часть меня ощутила, что правосудие свершилось.

Я почти подпрыгнула, когда Ал снова положил руку мне на плечо.

– Он и недели не протянет, – пробормотал демон, и его пахнувшее пеплом дыхание шевельнуло мои волосы.

Но я-то знала Ника. Эта гадость так просто не помрет.

Тритон подошла к нам, волоча по камням свой посох. Демоны исчезали со своими горгульями парами и даже группами. Кусок камня скатился с кучи, возле которой мы стояли, и распался в песок. Ветер подхватил его и поднял в воздух. Я прикрыла глаза, когда песок оказался на уровне лица, и ветер начал теребить мои волосы. Я не знала, что буду делать завтра. Может, возьму выходной.

– Отличная вышла охота, – сказал Трент, и, открыв глаза, я увидела, как он протягивает руку Дали. – Я Трентон Алоизий Каламак. И я не такой, как мои предки.

Дали посмотрел на протянутую руку, затем на Трента.

– Да, ты не такой, – проговорил демон, но руки в ответ не протянул. – Но родина у вас одна.

Трент медленно опустил руку и понимающе наклонил голову.

– Может, обсудим как-нибудь позже?

Дали отступил назад, рассматривая нас с Алом.

– Мне нужно все обдумать.

Его накрыло мерцающим слоем Безвременья, и демон исчез. Тритон вздохнула.

– Все вернулось на круги своя, – сказала она, переведя взгляд своих черных глаз на меня. Солнце всходило из-за ломаного горизонта Безвременья, окрашивая мою кожу в бордово красный цвет. – Похоже, мне не придется убивать тебя этим утром, Рэйчел. Тебе дали отсрочку.

Кивнув, я сняла кольцо подчинения и протянула его Тренту. Оба демона вздрогнули, когда эльф снял свое кольцо и передал их мне. Кольца снова оказались у меня, и теперь я смогу уничтожить их.

Я выжила, но какого цвета теперь моя душа?

Глава 31

Я шла за Трентом по присыпанной опилками дорожке в его личном саду. Луна скрылась за облаками, вокруг стояла тишина и покой, не считая легкого ветерка, играющего с недавно появившимися листочками на деревьях. От опилок поднимался запах кедра. Невысокие кустики папоротника тянулись вдоль всей дорожки, и хотя сейчас они были невысоки, я знала, что к концу лета листья будут доходить мне до коленей.

– Я рад, что ты смогла прийти, – сказал Трент, ступая передо мной. Он выглядел расслабленно в черных брюках и серой рубашке, галстук был ослаблен, и, несмотря на вечернюю прохладу, пальто он не надел. – Сегодня дел у меня не запланировано, но я решил, что появиться у тебя на пороге после полуночи будет неблагоразумно.

Вспомнив торчащие возле церкви новостные фургоны, я кивнула.

– Не сказать, чтобы я сейчас была особо занята, – произнесла я, вглядевшись в темные ветви, и замедлила шаг. Прошлая неделя выдалась очень размеренной и спокойной. Несколько дней я провела в церкви с Дженксом, ничем особо не занимаясь, а Айви пропадала у Нины, пытаясь оттянуть ее от края бездны. Я многое сделала в саду, но в остальном от скуки уже готова была на стену лезть. Поэтому когда я позвонила Тренту сообщить, что лечащее проклятие для его руки готово, и он в ответ пригласил меня приехать, я уцепилась за эту возможность. Меня раздирало любопытство, почему он повел меня сюда, а не решил активировать чары в кабинете или личной гостиной. Может, он хотел пожарить зефир? Я чувствовала неподалеку запах костра.

– Бизнес все еще не ахти? – спросил Трент, отодвинув и придержав ветку кизила, покрытую каплями вчерашнего дождя.

– Вообще глухо, только Ал иногда подкидывает работенку.

Я через силу заставила себя шагнуть вперед и наклониться, избегая ветвей. Не знаю, почему мне не хотелось идти вперед, и дело было не в Тренте. Он держался как всегда деловито, правда, был немного молчалив с самого начала, когда встретил меня в двери кухни, ведущей в гараж. Не заходя в жилую часть на втором этаже, мы сразу прошли через его кабинет, и вышли в сад. Время было около полуночи и в офисной части было совершенно пусто и безлюдно.

Трент отпустил ветки, и мне на плечи брызнули капли воды. С дерева упал цветок, и я подобрала его, будто это был подарок. Трент вел меня через заросли, а в его руке покачивался фонарь, отбрасывая блики на мокрые листья. Я резко остановилась, увидев впереди развилку. Дорожка справа была широкой и вела вникуда, влево же тропинка была ухожена и посыпана опилками. Трент продолжил идти по правой, а я задрожала, чувствуя непреодолимое желание продолжить путь по левой.

– Трент, – позвала я, уже пройдя пару шагов по неверному пути. На меня нахлынули замешательство и тошнота, и я остановилась, не способная вернуться назад. Что за нафиг?

– Ой, прости. – Быстро подойдя ко мне, Трент взял меня за руку и перетянул на узкую тропку. – Здесь защитное заклинание.

Ощутив тепло его руки, я посмотрела на него. Тошнота пропала, и я глубоко вздохнула.

– Чтобы люди случайно не забрели? – предположила я, чувствуя себя, будто непослушный ребенок, которого приходится за руку вести по узкой тропинке. Дыхание участилось и начала накатывать паника. Почти рассмеявшись, Трент дернул меня вперед, заставляя продолжать идти вперед.

Я слегка пошатывалась, ощущая, как еще одна волна энергии прокатилась по моей ауре. Дикая магия пела в моих венах, заставляя сердце глухо стучать в груди, а потом все внезапно кончилось. Замерев, я обернулась через плечо. Особняк оказался на удивление близко. Думаю, мы с Дженксом пробирались буквально в паре метров от заклятия, когда пытались ограбить Трента, и даже не заметили чар.

– Заклинание срабатывает, только если ты намеренно пытаешься идти по этой дорожке, – пояснил Трент. – В остальных случаях его будто и нет. Вот и все.

Задержав дыхание, я отцепилась от его руки.

– Ты создал это заклинание? – спросила я, и он обернулся.

– Нет, моя мама. – Медленно идя вперед, Трент указал рукой на проход между двумя высокими кустами. Над ними уже виднелась крыша какого-то строения. – Она создала охранное заклинание, построила домик для колдовства и сама обставила его.

Мы вышли на полянку, и я остановилась рядом с Трентом, который выше поднял фонарь. В мягком свете теперь был полностью виден небольшой каменный домик, обшитый доской из кедра. На крыше разросся мох, а дверь почему-то была выкрашена в красный цвет. Домик выглядел давно заброшенным, но в окне отражался свет камина, а из дымохода шел дым. Трент явно уже был здесь сегодня вечером.

– Я нашел его вскоре после ее смерти, – сказал он, и легкая улыбка коснулась его губ. – Превратил в своеобразное убежище, чтобы скрываться от Джонатана. Лишь с недавнего времени я начал колдовать в нем. Оно оказалось невероятно защищенным. Я подумал, тебе было бы интересно на него взглянуть. – Опустив лампу, Трент пошел вперед к широкому сланцевому камню, заменяющему порог, и я последовала за ним.

Замка на двери не было, и Трент просто толкнул ее внутрь.

– Проходи, – пригласил он, войдя первым, и поставил фонарь на небольшой столик возле двери. Он стоял спиной ко мне, а я, поправив ремешок сумки на плече, оглядела комнату, отметив, что вокруг чисто и опрятно. Домик представлял собой одну большую комнату, на стенах которой было множество полок, заставленных лей-линейным оборудованием, книгами и фотографиями в рамках. Возле небольшого камина высотой мне по коленку стояли два удобных кресла, и еще одно было придвинуто к окошку. Небольшую кровать почти полностью скрывал свисающий с потолка гобелен. В конечном итоге домик был замечательным местом отдыха. Правда, в нем не было никакой электроники, которую я уже почти ассоциировала с Трентом, и из растений я заметила лишь садовые орхидеи.

– Я здесь давно не появлялся, – сказал Трент, и я начала расслабляться в теплом, пахнущем дымом воздухе. – Не считая сегодняшнего вечера, конечно. После отъезда Квена с девочками к Элласбет везде стало так тихо.

Я перевела взгляд на него.

– Не могу поверить, что ты отдал малышек ей, – сказала я разочарованно. – Даже зная, что это временно. Ты ведь любишь этих крошек! А Элласбет такая, мм…

Я успела вовремя замолчать, не ляпнув лишнего. Трент взял мое пальто и повесил на крючок на двери.

– Сука? – продолжил он, шокировав меня. – Я мог либо отдать ей девочек, либо позволить переехать ко мне, а к этому я определенно пока не готов. – Его пальцы дернулись, и я пожалела, что не сдержалась тогда и велела ей проваливать. Я ведь знала, что он женится на ней в конечном итоге. Все этого хотели. И все этого ждали.

– Они вернутся в апреле, а пока за ними присмотрит Квен. Они будут по месяцу жить то у меня, то у нее, пока не повзрослеют, и затем мы увеличим эти периоды.

Трент пытался скрыть разочарование, но теперь я видела эмоции за его масками, и знала, что он чувствует. Мужчина подошел к угасающему камину.

– Пока что время проживания с нами распределяется поровну. – Он почти перестал помешивать угли. – Раньше я не знал, что такое тишина. С утра я иду в кабинет, потом в пустую спальню, и снова возвращаюсь в кабинет или иду в конюшню, – Трент посмотрел на меня. – Надеюсь, ты не возражаешь, что я привел тебя сюда. Здесь я чувствую себя менее одиноко, наверное, потому что здесь почти ничего о них не напоминает.

Я кивнула, понимая его. Я сама еще переживала гибель Кери и могла лишь представить, каким тихим стал его дом, и как многое там напоминает ему о ней и девочках. Тепло начало просачиваться в меня, и я подошла ближе, разглядывая деревянные панели на стенах и пыльный тканый красный коврик.

– Мне жаль.

Трент отложил кочергу и бросил в камин небольшое полено. Кора быстро занялась и легко прогорела.

– Квен присмотрит за ними, и не позволит Элласбет слишком их разбаловать. А я пока поработаю над своими заклятьями, да и мой бизнес никуда не делся.

Сунув руки в карманы, Трент оглядел хижину, и я видела, что он задумался об этих ближайших свободных днях. Но я сочувствовала ему не потому, что девочек увезли.

Я отряхнула с ботинка кусочек грязи, не зная, что делать. Трент невесело улыбнулся и отошел к небольшой стойке, расположенной у темного окна. На ней стоял заварочный чайник, напомнивший мне о Кери, и я не удивилась, когда протянутые к столу руки Трента замерли в воздухе. Его спина напряглась и, подтянув чайник ближе, он открыл крышку и заглянул внутрь.

– Хочешь кофе? – спросил он, и я уставилась в огонь, чтобы не смущать его. – У меня как раз завалялся очень качественный сорт.

– Только если ты тоже будешь.

Я подошла к полкам, заметив крошечное березовое каноэ, знакомое мне еще по лагерю. Позади него был спрятан трофей с фигуркой лошади и рисунок цветка. Его воспоминания о детстве. Еще из лагеря он привез полусгоревшую свечку с именинного торта, голубое перо сойки и колосок пшеницы, вставленный в самодельный котелок с широким горлом. Я нахмурилась, ощущая, что эти вещи мне знакомы. «Почему отпечаток пальца на покрытом лаком боку так похож на мой? » – удивленно подумала я, но не решилась взять его в руки и рассмотреть поближе.

Чувствуя неловкость, я провела пальцем по корешкам книг, оказавшимися смесью классической литературы и мировой истории. В комнате пахло магией, запах кедра смешивался с ароматами корицы и озона. Ауру покалывало, и на пару секунд открыв второе зрение, я обнаружила, что линия, текущая через его офис, своим концом проходит через половину хижины. В ней я заметила черный блестящий круг. А возле него было нечто, похожее на алтарь.

Заинтересовавшись, я подошла ближе и улыбнулась, разглядев черно-белое фото матери Трента, возле которого стояла зажженная свечка и чаша с благовониями. Неожиданно для самой себя я положила найденный цветок возле свечи. Отводя руку, я задела свечу и дернулась, когда ощутила теплое покалывание, от которого онемели пальцы. В глубине моих мыслей негромко бурлила и смеялась дикая магия, и я резко сжала ладонь в кулак.

– Она прекрасна, – сказала я, глядя на фото и спрятав руки за спиной.

– Можешь взять фото в руки.

Тихие звуки приготовления кофе были невероятно приятными. Я осторожно протянула руку и взяла фото, обнаружив, что серебряная рамка, украшенная орнаментом, на удивление тяжелая. И дело было не в искрящейся дикой магии. Я поднесла фотографию к огню, чтобы лучше рассмотреть, и, бросив сумку на пол, села на краешек кресла и наклонила рамку к камину.

Мать Трента улыбалась, прищурившись от сильного ветра, который добрался до непокорной пряди длинных волос, выбившей из прически. Позади на фото виднелись очертания незнакомых мне гор. А рядом с ней, выглядя такой же мятежной и свободной, стояла мать Элласбет. У них в прически были вплетены цветы, глаза хитро сверкали. Думаю, этот снимок был сделан до их приезда в Цинциннати. Интересно, кто остался за кадром? Я обнаружила, что улыбаюсь им в ответ.

– Ты очень похож на нее, – сказала я тихо и Трент покраснел.

Эльф резко опустил крышечку чайника. Подойдя, он поставил его на каминную полку. В другой руке он держал котелок с водой, который, подцепив на крюк, повесил над огнем и на поверхности начали всплывать пузырьки.

– Вода не быстро закипит. В домик не подведено электричество.

– А я и не спешу.

Отсутствие электричества означало, что круг, поставленный здесь, был абсолютно непроницаем и неуязвим. Да, домик не просто место отдыха, это настоящая колдовская крепость. Внезапно я заметила, что Трент не отрывает взгляда от фото, и я, протянув руку, поставила рамку на небольшой столик возле свечи.

– Ты часто приводишь сюда других людей?

Трент осторожно опустился в соседнее кресло. Он оглядел комнату, будто пытаясь понять, что я такого увидела.

– По правде сказать, нет.

Судя по внешнему виду, тут вообще не бывало посторонних. Я подождала продолжения и скривилась, когда стало очевидно, что никого, кроме него тут не было.

– Мм, ну что, ты готов заняться проклятьем? – спросила я, и мужчина на секунду перестал дышать.

– Если ты готова.

Трент сегодня изъяснялся раздражающе односложно и казался замкнутым и отстранённым. Но по вполне понятным причинам он оживился, услышав, что я собираюсь проклясть его, даже если проклятье и не исправит его руку. Я готовила проклятье сама, правда, под наблюдением Ала, и, честно сказать, я тоже очень сильно нервничала.

Трент откинулся в кресле, а я, подняв сумку и положив ее на колени, зарылась в нее в поисках зеркала вызова. Кожу закололо, когда рука коснулась искомого, и, сжав пальцы, я достала зеркало и положила на колени. На приготовление проклятья у меня ушла неделя, в промежутках я хранила его в пространстве коллектива, принадлежащем Алу. От него лишь требовалось коснуться линии, найти коллектив и произнести волшебные слова, чтобы соединиться с хранилищем.

– Если оно не сработает… – начала я, но Трент махнул рукой, перебивая.

– Рэйчел, ты вернула Вайноне человеческий облик. Тебе ничего не стоит вернуть мне пальцы.

Но я не была настолько уверена в себе. Я откинулась в кресле, потом снова сдвинулась к краю, почти болезненно чувствуя коленками магию, испускаемую зеркалом, которая будто отмечала мое местоположение. Как мокрый мох на солнце, магия потянулась к крошечной серебристой линии, текущей в пяти футах от меня.

– Все должно пройти безболезненно, – добавила я, чувствуя, как вспотевшие пальцы стали соскальзывать с зеркала. – Если будет больно, снова скажи слова заклинания, и его действие отменится, конечно, если ты до этого не запечатал его. Все понятно?

Трент кивнул, сжав челюсть.

Я медленно втянула воздух. Выдыхая, я осторожно дотянулась до линии, и мои пальцы дрогнули, когда она влилась в меня неожиданно резко. После починки линии стали болезненно-колючими, будто в сотни раз став чище и прозрачней. Зеркало завибрировало сотнями разговоров, которые шепотом раздавались на самом краю моего сознания, сопровождаемые всплесками силы, пока демоны обсуждали свои ежедневные способы борьбы со скукой. Раньше коллектив казался теплым и спокойным местом, сейчас же мне пришлось зажмуриться, ощутив резкую волну жара вперемешку с отголосками выброшенного адреналина, который все еще ощущался в коллективе вместе с таящим чувством удовлетворения. Вот бы так все и оставалось.

Покинув участок тепла, я направила сознание к хранилищу Ала, удивленно ощутив, как мышцы перестали мне подчиняться. Сильнейшая усталость окутала меня, и я задалась вопросом, не спит ли сейчас Ал. Я никогда прежде не ощущала подобного, когда переносила проклятья в частное хранилище Ала. Коллектив был настроен так, что личные проклятья хранились в личных хранилищах, а общедоступные – там, где каждый мог ими воспользоваться, и не важно, помогали ли они избавиться от бородавок или предназначались для уничтожения всех представителей одного вида. Если пользоваться общедоступными проклятьями, то придется взять на себя копоть за его создание плюс всю ту копоть, что создатель навесил сверх прочего. Таким образом некоторые демоны пытались избавиться от своей копоти, но, сказать по правде – способ очень сомнительный.

– Возьми меня за руку, – резко произнесла я, протягивая Тренту свою руку. – Я решила не создавать чары конкретно для тебя, на случай если кто-то сможет идентифицировать их и извратить проклятье, поэтому мне нужно коснуться тебя, чтобы нацелить проклятье.

– Тебе нужна именно правая рука? – спросил он, и я удивленно моргнула, пытаясь сосредоточить на нем взгляд. Я чувствовала себя почти пьяной, только без обычной в этих случаях эйфории.

– Не имеет значения, подойдет даже нога, – ответила я, и Трент, придвинувшись ближе, взял меня за руку. Его ладонь оказалась холодной, и я сильнее сжала ее. “Non sum qualis eram”– мысленно произнесла я, чтобы получить доступ к нужному проклятью, продолжая одной рукой держать Трента, а вторую прижав к зеркалу.

Я напряглась, ощущая, как энергия потекла сквозь меня, и, встряхнув копоть других проклятий, нужное мне приглушенно засияло в моем разуме. «Я принимаю ее», – подумала я и удивилась, как я дошла до подобного – добровольно принимаю копоть на свою ауру, чтобы помочь Тренту. Проклятье казалось теплым и журчащим, будто вода, текущая вокруг камней. Оно устремилось к моему ци, набирая все больше энергии, а уже оттуда по руке направилось к Тренту.

Его рука напряглась, сжав мою почти до боли.

– Готово, – сказала я, и мужчина отпустил меня, подставив свою правую руку под мерцающий свет камина. Мои плечи расслабились, когда я увидела на ней пять пальцев, пять идеальных нормальных пальцев. Я откинулась в кресле, выдохнув с облегчением. Я воспользовалась измененным лечебным проклятьем, чтобы вернуть его телу вид согласно хранимому в коллективе образцу ДНК, взятому, когда он стал моим фамилиаром. В этом образце есть все генные изменения, сделанные его отцом, которые не только сохранят ему жизнь, но и продлят ее.

«А так же пригодятся для восстановления утерянных пальцев», – подумала я, радуясь, что мне это удалось.

Я перевела взгляд на лицо эльфа и побледнела. О нет.

Радость почти ушла с лица Трента, когда он заметил мой взгляд.

– Что не так?

Приоткрыв рот от удивления, я уставилась на его уши, не зная, как сообщить ему и ощутила, что краснею. Его уши стали вытянутыми кверху, как у Люси и Рэй. Дерьмо, я думала, его отец исправил их с помощью генетики, а не купировал их, как какому-то доберману.

– Мм… – промямлила я и подпрыгнула, когда висящий над камином колокольчик вдруг звякнул.

Трент испуганно глянул на меня, а потом нас отбросило назад сильнейшей волной пахнувшего Безвременьем горячего воздуха, вылетевшего из камина. У меня перехватило дыхание, когда в комнате возник Ал. Вжавшись в кресло, я подтянула под себя ноги. Трент поднялся, оттолкнув назад кресло, и оно отлетело назад фута на три. Демон в потрепанном зеленом вельветовом костюме катался по углям, а руки и ноги будто ему не принадлежали.

– Ал! – крикнула я, когда он прекратил кататься и застонал. Испугавшись, я снова крикнула: – Ал! Ты горишь!

Демон сел, удивленно моргая за съехавшими набок голубыми очками, не замечая полыхающих рукавов.

– О, вы только посмотрите, – невнятно произнес он и, поставив на пол черную бутылку, начал хлопать по рукавам. – Я же горю.

– Вытащи его из камина, Рэйчел, – зло бросил Трент, отходя в сторону, где его лицо скрыла тень. – Это неприемлемо.

Я вздрогнула, уставившись на Ала, который хихикал, заставив язычки пламени танцевать на кончиках своих пальцев.

– Прости, – искренне сказала я, заставив себя выбраться из кресла. – Я не понимаю, почему он появился. – И повернувшись к Алу сказала: – Ал, уходи. Сейчас же.

Но момент уже был испорчен, и я ничего не могла сказать в свое оправдание.

– Не хочу уходить… – заныл демон, глотнув из бутылки, и откинулся на каменную кладку возле камина, подтянув под себя ноги. – Я услышал, как ты коснулась линии, и пришел навестить. Там так тихо. И никого нет. Ни вечеринок, ни раба, чтобы помучить или освежевать. – Он удивленно уставился на потолок, будто видел подобное впервые. – А где это я?

Я мельком глянула на Трента, почти бесшумно передвигающегося по комнате и рассовывающем личные вещи по ящикам. Свеча возле фото была потушена.

– О боже мой, – воскликнула я, присмотревшись к Алу. – Да ты пьян!

Трент зло толкнул наружу раму небольшого окна и Ал отсалютовал ему бутылкой.

– Нет, я не пьян, – возразил он. А потом добавил: – Хотя подожди, да, пьян. Да, точно. Ты даже не представляешь, как трудно допиться до такого чу-у-удесного, почти невменяемого состояния. – Замахав руками, демон уставился мне за спину на открытый буфет. – О, смотри, там еще есть.

Я беспомощно наблюдала, как Ал, пошатываясь, поднимается на ноги и ковыляет к полке, на которой стояли шесть бутылок белого вина, которых я раньше не замечала. В недоумении я обернулась к Тренту, снова заметив его новые уши.

– Это же эльфийское вино! – громко провозгласил Ал, и Трент нахмурился. – Ох, Рэйчел, это вино убийственно. С него моментально вырубает. Так где мы?

– Там, где тебе не место, – расстроено сказала я. Трент открылся мне, показал что-то важное и дорогое ему, а я пришла, притащив с собой Ала. И то, что все это лишь неудачное совпадение, роли не играет. Внутри все болело, и, увидев на полу зеркало вызова, я подняла и повернула к Тренту, чтобы он мог рассмотреть себя.

Трент нахмурился, уставившись на свое красноватое отражение. Затем его глаза расширились, и он, выхватив у меня зеркало, приблизил его, и наклонил голову, чтобы лучше видеть. Из угла донесся громкий смех Ала, держащего уже пустеющую бутылку вина.

– Она вернула тебе прежние ушки, малыш эльфи! – проговорил он, и я сжалась. А ведь ночь так хорошо начиналась.

– Прости, – сказала я несчастным голосом. – Я думала, твои уши изменены на молекулярном уровне, обрублены генетически. Я не знала, что их изменили хирургическим путем.

– Остроконечные ушки. Остроконечный дьяволенок, – прохихикал Ал, пока Трент, держа зеркало одной рукой, другой ощупывал свои новые уши. – А вино хорошее, – добавил демон, прищурившись, разглядывая этикетку. – Ха! И на этикетке твое имя.

По лицу Трента было непонятно, что он думает, и я сжалась, когда он посмотрел на меня.

– Я могу придать им прежний вид…

– Да не надо, все нормально. – Последний раз взглянув на себя в зеркало, он вернул его мне. – Знаешь… а мне и так нравится.

Он врал, и внутри я вся съежилась. Из угла снова донесся голос Ала:

– Хочешь, я подрежу их?

– Нет! – воскликнул Трент и нервно переступил с ноги на ногу. – И так сойдет, – произнес он, будто пытаясь убедить самого себя. – У Рэй и Люси эльфийские уши. Пусть и у меня такие будут.

– Уверен?

Он выглядел немного нездоровым, хотя продолжал улыбаться.

– Да, уверен. Спасибо.

Поставив одну ногу за другую, Ал резко оперся о стойку и выплюнул:

– Зато теперь тебе волосы не будут падать на глаза с такими огромными крыльями вместо ушей.

Я разозлилась.

– Они не огромные, – раздраженно ответила я. – Трент, не слушай его. Они нормальные. Если хочешь, я и правда могу все исправить, – сказала я, потянувшись к нему.

Трент перехватил мою руку, ухватив за запястье.

– Мне они нравятся, – ответил он, и я замерла. Отпустив меня, мужчина вернулся к своему креслу, и сев, расшнуровал ботинки.

– И что ты такое делаешь? – спросил Ал, сильно накренившись и сунув еще одну бутылку подмышку, направился к кровати, наполовину скрытой гобеленом. – Хочешь проверить, не исчезло ли твое обрезание? Знай, исчезло.

Я ошарашено замерла, так же как и Трент, державший в руке шелковый носок и ощупывающий нижнюю часть большого пальца ноги. Он посмотрел на меня, и я прижала руку ко рту, ощутив, что лицо просто горит от стыда.

– О. Боже. Мой. Трент. Прости. Пожалуйста. – Дерьмо на тосте, удастся ли мне облажаться сегодня еще больше?

– Эм… – произнес Трент, явно смутившись.

– Звякни мне завтра, – серьезно заявил Ал, указав на него бутылкой и укладываясь на кровать. – У меня есть проклятие как раз на этот случай.

– Мм, у меня был шрам на большом пальце, – сказал Трент, его мысли явно путались. – Он иногда чесался. – Одевая обратно носок, он склонился вперед и в свете камина стал четко виден нахмуренный лоб.

– Если конечно ты не хочешь оставить своей змейке ее капюшончик, – добавил Ал, и я, схватившись за голову, начала массировать виски. – Кери мой нравился. Но она была такой приземленной. Хотя и довольно занимательным зверьком.

Вдруг Ал замолчал, его дыхание участилось, будто он испытывал боль. Кери. Внезапно я все поняла. Вот почему он пьян. Хотя это совсем не извиняло его неожиданное появление.

– Мне жаль, – прошептала я, подавленно. – Я и не думала…

– Она звала его источником наслаждения, – продолжал Ал, уставившись в потолок, и упал на кровать, так что теперь из-за гобелена виднелись лишь его ноги, одна на спинке кровати, другая стоящая на полу. Оттуда донесся тихий всхлип. – Я должен был освободить ее. Я должен был освободить ее…

Трент, отвернувшись, быстро подошел к винной полке.

– Рэйчел, ты пробовала наше семейное вино? – спросил он, почти фанатично ища штопор. – Оно получается неожиданно насыщенным в этой широте. Отец также добавил парочку лишних генов в сахарный тростник для ускорения производства. – Трясущимися руками он наполнил бокал и тут же выпил его. Не знай я его лучше, я бы решила что он несет чушь лишь бы отвлечься от происходящего.

Вечер становился хуже некуда, и, присев возле камина, я подперла голову руками. Вода в котелке закипела, и я сняла его с огня. Мне уже было не до кофе, и судя по виду Тренту, ему тоже. Из-за гобелена доносился голос Ала. Он либо пел, либо плакал. Точно сказать не могу. И просить его сейчас прыгнуть по линии было явно не лучшей идеей.

Звон бокалов заставил меня поднять голову, и я не удивилась, когда Трент поставил на каминную полку между нами два бокала и наполнил их.

– Он тоскует по Кери, – сказала я тихо, и Трент кивнул, и в его глазах я заметила те же эмоции.

– Тоскую по этой маленькой сучке? – спросил Ал, и занавеска колыхнулась, когда он попытался подняться. Маша руками, демон сумел подняться, хотя взгляд был измученным. Продолжение фразы мы так и не услышали, потому что он заметил два бокала с вином, один из которых Трент протягивал мне. Боль в его взгляде стала сильней, и он высоко поднял свою бутылку. – Да, тост за Кери. – Бутылка булькнула, когда он тряхнул ей. – Ты была самым выдающимся фамилиаром, – он опустил руку и на пару секунд замолчал. – Мне следовало освободить тебя, Керидвен. Ты бы согласилась снова спеть мне, будь ты здесь.

Вспомнив голубых бабочек Ала, я отставила свой бокал, так и не попробовав вина. Не хватало мне еще и головной боли помимо всего прочего.

– Мне жаль, Ал, – сказала я, и слезы навернулись на глаза.

– Она была просто фамилиаром, ничего больше, – пробормотал демон, покачивая бутылкой. – Почему я должен переживать, что она умерла? – Но он явно переживал. – Скучать по ней? Ха! – крикнул он. – Эта эльфийка была бесполезна! Ей с трудом удавалось подогреть кофе с утра. Пирс и то лучше соблюдал распорядок моего дня. Я бы не принял ее обратно, даже если бы смог заставить работать проклятье воскрешения. – Демон уронил голову, и я понадеялась, что он скоро уснет. – Она каждое утро будила меня, громко хлопая дверками буфета. Вот сука.

Трент возле меня будто очнулся.

– Меня она тоже будила так каждые выходные, когда я хотел отоспаться. А затем она улыбалась мне, будто и не знала, что своим грохотом подняла меня.

– Крушила все вокруг, – сказал Ал, махнув бутылкой. – От нее было больше шума, чем от стаи белок. Я тебе точно говорю, она это творила намеренно!

Трент согласно кивнул, и мы оба наблюдали, как Ал наконец начал засыпать.

– Она умудрялась топать как слон, – сказал Трент тихо, склонившись к самому моему уху, и я задрожала. – Квен даже грозился придушить ее.

– Или хотя бы выпороть, – сказал Ал, прислонившись к стене. – Но она всегда имела наготове кофе и тосты, чтобы отвлечь меня. – Его лицо стало серьезным. – Нельзя пороть людей, которые готовят тебе кофе. Такое правило где-то есть. – Медленно моргнув, Ал откинул голову к стене, и его волосы упали на плечи. – Мне было грустно в тот день, когда она перестала петь. Нельзя держать дикую птичку в клетке. Как бы красива она не была. Может, если бы я освободил ее. Но тогда она бы ушла от меня. Это был бы сущий ад, понимаешь? А теперь в моих комнатах так тихо.

Я пошевелила угли в огне, чтобы пламя разгорелось ярче. Судя по всему, мы тут пробудем еще долгое время, а камин был единственным источником света помимо фонаря Трента.

Трент сделал глоток вина, и на лице пробежало беспокойство.

– Вот это неприемлемо! – сказал Ал поставив ноги на пол, и помахал бутылкой, прежде чем еще раз отхлебнуть. – Тебе надо подключиться к коллективу, чтобы мы все могли это обсудить.

Держа в руке кочергу, я замерла, полуобернувшись. Трент тоже выглядел удивленным.

– Эм, нет. Спасибо, но нет.

Ал дико замотал головой и придвинулся к краю кровати.

– Нонсенс! Вина мы уже выпили. Рэйчел, принеси мою тисовую указку. Это много времени не займет.

Я вскинула голову, почувствовав неуверенный рывок энергии из линии. Ал нахмурился, когда различные вещи начали вываливаться в реальность, падая на ковер.

– Надо не забыть передать тебе проклятье обрезания, – промямлил он, удивленно уставившись на чашу с камфарой, появившуюся в его руках.

– Ал! – Я отскочила, когда из воздуха выпало зеркало вызова и разбилось об пол в футе от моих ног. Потом пришлось пригнуться, потому что Ал с отвращением отбросил появившийся мешок с песком. – Ал! – крикнула я. – Да прекрати ты! Он не хочет перемещаться в коллектив!

– Я, конечно, польщен предложением, – сказал Трент притворно спокойным голосом, и пламя огня странно заплясало позади него. – Но не думаю, что остальные будут рады моему присутствию. Не желаешь еще бутылочку вина?

Кажется, Трент пытается напоить его, надеясь, что демон уснет и не проснется до восхода солнца, ведь сейчас Ал явно не собирался возвращаться в Безвременье. Естественно, в очередной раз приложившись к бутылке, Ал согласно закивал.

– Ты ведь помог убить Ку’Сокса, – сказал он, отлепившись от бутылки. – Думаешь, они это забыли? Ты нормально впишешься в коллектив. – Демон нетерпеливо потянулся за протянутой бутылкой.

– Я не сомневаюсь, что впишусь нормально, только вот не думаю, что остальные одобрят мое присутствие, – сообщил Трент.

– Вздор! – пробурчал Ал и откашлялся. – A-dap-erire, – выделяя слоги, произнес он, и я проверила молнию на штанах, когда услышала, как вылетела пробка из бутылки. Может демон и пьян, но свою магию он контролировал, и собачка на молнии была там, где ей и положено. – Раньше эльфы тоже были частью коллектива, – добавил Ал, чуть не подавившись первым глотком. – И то, что их там не было последние пять тысяч лет, не значит, что они не смогут снова присоединиться к нему. Ты сможешь добраться до ваших древних проклятий, хранимых в коллективе, и использовать их, чтобы защититься. И они тебе, безусловно, понадобятся, ведь все меняется, и надо идти в ногу со временем. Эльфы и демоны, живущие бок о бок… – Ал удивленно моргнул. – О боже. Мы все умрем.

Подойдя к кровати, Трент забрал у Ала пустую бутылку.

– Нет. Спасибо, но все же нет.

– Держи. – Ал протянул руку за потрескавшимся зеркалом вызова, и я подала его, мечтая, чтобы он, наконец, уснул. – Нарисуй нужные символы, эльфиец. Нарисуй их. Выбери имя. Нам бы пригодилось твое великолепное вино. Кери, будь лапочкой, сбегай и принеси соль.

Мое сердце сжалось, но продолжая сидеть на коленях у камина, я даже не удивилась, когда он назвал меня Кери.

– Ложись уже спать, Ал, – сказала я, чувствуя, как моя собственная печаль усиливается.

– Ты хочешь быть принцем эльфов или нет? – спросил Ал, сидя на кровати и маша рукой. – Царские особы всегда приходили поговорить с демонами перед свадьбой. Такова традиция. Именно тогда я уловками сумел влюбить в себя Кери. Ты ведь не женат? Я имею в виду на стороне, по-тихому? Например, в Монтане?

Трент скривился.

– Мне нужно придумать подходящее имя. Обещаю, когда я придумаю имя, которое никому больше в голову не приходило, я свяжусь с вами. Не хочешь пока отдохнуть, буквально пару минут?

Ал рыгнул, и я с облегчение выдохнула, когда он упал на кровать, и лишь его темные глаза поблескивали в темноте.

– Превосходная идея. Хорошая идея. Умно, умно с твоей стороны, эльф. Но мы подождем. Как выберешь имя, позвони мне.

В камине громко треснуло полено, а с постели донесся громкий, бурлящий храп. Трент попытался аккуратно забрать у Ала бутылку, но бросил попытки, когда вино начало светиться в темноте. Оставив бутылку, он обернулся ко мне.

– Думаю, он уснул.

– Мне очень жаль, что все так получилось.

Ужасно смутившись, я поднялась и начала собирать вещи, которые Ал призвал из своей кухни.

– Я даже не предполагала, что он почувствует активацию проклятья, и уж тем более не ожидала, что он явится посмотреть, что я делаю.

Трент протянул мне мешок с песком.

– Видимо, он впервые столкнулся с чувством потери, – сказал он, и я положила мешок в общую кучу.

– Или он слишком часто с ним сталкивался. Ал как-то был женат. И только демоны, умевшие любить, пережили создание Безвременья.

Трент ошарашено переводил взгляд с меня на Ала и обратно.

– Этого я не знал.

Из-за занавески послышался длинный храп и приглушенное бормотание. Трент опустился в свое кресло, явно опасаясь оставлять Ала одного в домике.

– Думаешь, он смог бы воскресить Кери? Я вот пытался.

В груди защемило, и я опустилась в кресло рядом с ним, откуда могла одновременно смотреть на камин и следить за Алом.

– Не думаю. Я тоже несколько раз пыталась. И Пирса тоже. Они отправились дальше. Я рада за них, но боль осталась. – Так же мне не удалось призвать отца и Кистена.

Трент с интересом потирал свой новый мизинец большим пальцем.

– Квен еще долгое время будет страдать. Поэтому я настоял, чтобы он уехал с девочками. И, конечно, чтобы он сдерживал влияние Элласбет на малышек.

Слыша больше в его словах, чем Трент пытался сказать, я обернулась к нему.

– А как ты сам держишься?

– Я? – Он посмотрел на бутылку, зажатую в руке Ала, и наполнил свой бокал из бутылки, которая стояла на каминной плите между нами. – Я не входил в список тех, кого любила Кери, – сказал Трент, но я услышала сожаление в его голосе. Я отрицательно махнула головой, чтобы он не доливал мне, ведь и к этому я не притронулась. Видя, что я продолжаю молчать, он продолжил: – Мне она нравилась, но я не был влюблен в нее. Она была… слишком гордой, чтобы полюбить меня. Слишком сдержанной.

– Тебе нужна более приземленная девушка, да? – спросила я полушутя.

Ал всхрапнул. Послышался глухой стук, и бутылка с вином выкатилась из-под занавески. Она замедлила свой ход возле ног Трента, и он поднял ее.

– Скорее более непосредственная и спонтанная, – ответил он и, опустив бутылку Ала рядом с нашей, случайно задел рукой мою ногу. – Мне уже недостает ее изысканных приказов и неожиданных оскорблений. Ей невозможно было отказать.

– Не это… – пробормотал Ал во сне. – Ему это понадобится позже.

– Меня злит ее неожиданная смерть. Мне больно видеть, как мучается Квен, зная, что частично в этом виноват я, – добавил Трент, и его челюсть напряглась, а взгляд стал несфокусированным. Аромат корицы становился все сильней, смешиваясь с запахом жженого янтаря и древесным дымом. В таком виде мне он даже нравился. – Мне жаль, что так случилось, – сказал Трент тихо. – Я во всем виноват.

Такое поведение было не свойственно Тренту, но я совсем не удивилась. Я тоже горевала по Кери и Пирсу, но я не планировала жизнь с кем-то из них, в отличие от Трента, решившего жить с Кери вместе но, по сути, совершенно отдельно. В одиночестве. Он всегда думал, что будет одинок, но не при таких обстоятельствах. Даже снова сойдясь с Элласбет, он останется одиноким. Мне стало жалко его. Это несправедливо. Все происходящее.

– Ты в этом не виноват, – сказала я, поворачиваясь, чтобы смотреть прямо на него. Между нами было не больше метра, а казалось, что целая пропасть.

– Может, когда-нибудь я и поверю тебе, – проговорил Трент, нахмурившись. – Рэйчел, я позвал тебя сегодня не только для того, чтобы вернуть себе пальцы.

Страх волной прошелся по телу.

– А зачем?

Он скривился, явно недовольный, что Ал сейчас храпит в углу комнаты.

– Мы могли активировать проклятье где угодно, а я хотел, чтобы ты увидела меня настоящего, увидела это место, – сказал он, указав на комнату. – Я хотел, чтобы ты узнала мои истоки, знала какой я на самом деле, без масок, носимых мной ежедневно.

Сердце забилось быстрее.

– Что ты сделал? – спросила я почти напугано.

Выдохнув, он посмотрел на часы, и стекло, отразив свет, скрыло циферблат. Затем он напугал меня еще больше, залпом выпив оставшееся вино и снова наполнив бокал.

– Я совершил огромную ошибку, скрыв от тебя, почему я считал кольца подчинения лучшим выбором.

– Я знаю, – прервала я его, и Трент нахмурился.

– Ради Богини, ты можешь помолчать? – пробурчал он, и из-за занавески послышалось невнятное бормотание Ала. Небольшая деревянная лошадка-качалка с крыльями вывалилась в реальность, сначала ударившись о потолок, потом упала на пол и, пару раз качнувшись, замерла.

– Послушай меня внимательно, – добавил Трент, и сдержала слова возражения. – Начиная со следующей недели, дети с синдромом Розвуда начнут умирать, – сказал он, и у меня перехватило дыхание. – Если ничего не изменится, уже через месяц вы с Ли снова останетесь единственными, кто сумел выжить.

– Но ты же вылечил тех детей! – непонимающе воскликнула я.

– И да, и нет, – ответил Трент, предварительно сделав еще глоток вина. – Мне пришлось исправить их гены, чтобы Ку’Сокс придерживался своей части уговора и не причинял вреда Люси, но я так же вписал туда нечто похожее на вирус, который проявит себя только спустя некоторое время. Мне нужна была подстраховка на случай, если он решит убить меня.

Я шокировано уставилась на него. Он легко встретил мой взгляд.

– Ты убьешь их. Всех малышей, – прошептала я, и он отрицательно качнул головой.

– Пока еще не убил.

– О чем ты говоришь? – Чувствуя себя преданной, я резко встала. – Трент, они же чьи-то дети! – воскликнула я, и Ал, фыркнув во сне, снова что-то пробормотал.

Трент перевел на меня взволнованный взгляд.

– Рэйчел, мир еще не готов к таким, как они.

Я выставила бедро, чувствуя позади тепло камина.

– Да когда мир был готов к переменам Трент? Ответь мне, когда?

Опустив стакан, Трент посмотрел на меня, и в его взгляде я увидела разочарование, скрытое за безрадостным согласием.

– Подумай, что будет, если они выживут. Ведь ЛПСО знает об их существовании. Ты выжила лишь потому, что можешь защитить себя. Или ты хочешь, чтобы я отдал детей на воспитание демонам?

Он поднялся, и начал ходить по комнате, а я откинулась в кресле.

– Или ты хочешь, чтобы я спрятал их вместе с семьями? Мне это под силу. Но демоны смогут со временем найти их. И одного за другим, демоны, желающие снова увидеть солнце и сбежать из Безвременья, будут похищать их или захватывать их тела. – Его глаза горели, когда он указал на меня бокалом с вином. – Я не могу позволить, чтобы родители продолжали любить детей, которые будут убивать домашних питомцев и творить проклятья, только потому, что они не в состоянии поверить, что их ребенок умер пять лет назад, а они растят пятитысячелетнего демона-садиста, который ждет, когда у ребенка наконец разовьются нейронные связи, дающие доступ к лей-линиям. Я не хочу для них такой судьбы. – Трент расстроено отвернулся к окну и резко выпил из бокала. Отблески камина играли на его спине.

С кровати больше не доносилось ни звука, но меня не волновало, спит ли Ал или подслушивает.

– Но все может сложиться иначе, – сказала я тихо, схватив Трента за руку, чтобы он посмотрел на меня. – Трент, ничего не предрешено.

Он покачал головой, глядя мне в глаза.

– Я знал, что ты это скажешь. И если бы последнее слово было за мной, я бы предпочел трудный путь с легким концом, нежели легкий путь с тяжелым концом.

Я отпрянула.

– Что значит, если бы последнее слово было за тобой?

Допив вино, Трент поставил пустой бокал на подоконник. Вздохнув, он потер лицо, удивившись, когда заметил на руке все пять пальцем.

– А что бы ты выбрала?

Наши взгляды встретились, и меня напугал его пылающий взгляд.

– Я?

– Я хочу, чтобы решение приняла ты, – сказал Трент, стоя немного нетвердо. – Не потому что твое решение повлияет на твой народ, а потому что я хочу, чтобы ты была со мной и помогла осуществить это решение.

Сердце загромыхало в груди. Я не понимала, что он имеет в виду. Хочет, чтобы я была с ним?

Слегка пошатываясь, он подошел и уселся на каминную плиту, сжимая в руке бутылку вина, которую успел прихватить по пути.

– Если решение будешь принимать ты, то готовься помочь мне разбираться с его последствиями, – произнес он, ловко обращаясь со штопором. – Либо дети умрут естественной смертью, либо я продолжу лечить их и прятать следующие двадцать лет, пока они не смогут сами защитить себя.

Пробка выскочила из бутылки с легким хлопком, и Трент разочарованно посмотрел на свой бокал, стоящий в другом конце комнаты.

Я ошарашено уставилась на него. Он хочет, чтобы я приняла решение? Он согласен… принять мое решение и жить дальше согласно ему?

Плюнув на все, эльф отхлебнул прямо из бутылки.

– Я больше не хочу быть один против мира, Рэйчел, – сказал Трент. – И если решение примешь ты, то тебе придется быть рядом, пока я осуществляю его.

– Я хочу, чтобы дети выжили, – прошептала я, и он разочарованно опустил руки. Бутылка брякнула, стукнувшись об пол. – А что? Ты спросил мое мнение, и вот оно. Обратно дороги нет, даже если это не тот ответ, какой бы ты хотел услышать.

– Да, – Трент хмуро посмотрел на меня. – Другой способ куда проще.

Невесело улыбнувшись, я пересекла комнату и села рядом с ним. Приняв протянутую бутылку, я налила немного в свой бокал.

– Будь все просто…

– Каждый бы так поступал, – закончил он, чокнувшись со мной бутылкой, и сделал глоток.

– А как быть с Элласбет? – спросила я, и мое хорошее настроение стало отступать.

Трент ответил, не глядя на меня.

– А причем здесь Элласбет?

Я вспомнила эту неприятную женщину и, хотя сейчас она была в самолете, летя на западное побережье, я была уверена – она вернется и найдет способ пробраться в эльфийскую политику.

– Разве ты не должен на ней жениться?

Отодвинувшись, Трент в пол-оборота посмотрел на меня. Огонь позади нас согревал спины, и его взгляд стал расплывчатым.

– Женитьба – лишь очередное деловое соглашение, ничего больше.

– Да, так я и думала, – ответила я быстро, и из-за занавески послышался храп Ала. – Но я ей не нравлюсь.

– И что?

Я на мгновение задумалась.

– Да ты пьян, – воскликнула я, заметив, как он пытается ровно поставить бутылку на пол.

Мужчина снова посмотрел на меня.

– Я не пьян, – ответил он, и я подхватила покачивающуюся бутылку. – Но я планирую успеть исправить это до рассвета.

Я сделала еще один глоток, решив распробовать вино. Через час у меня заболит голова, но меня это уже не волновало.

– А в прошлый раз, когда мы пили из одной бутылки, ты предварительно отерла горлышко, – заметил Трент.

– Клубничную шипучку? – предположила я, вспоминая, и он кивнул.

– Ты вспомнила. Кольца уничтожены?

Я зажала бутылку коленями и мельком посмотрела на занавеску, за которой раздавался храп Ала.

– Мы с Алом уничтожили их, – подтвердила я. – Расплавили, чтобы уже никто не смог снова активировать их. Тебя что-то не устраивает?

Трент быстро тряхнул головой и потянулся за бутылкой.

– Нет. Хотя мне нравилось общаться с тобой мысленно. У тебя очень милые мысли.

Мои губы растянулись в улыбке, и я откинулась назад, чтобы лучше его видеть.

– Ты и правда пьян.

– Я не пьян. – Трент придвинулся ближе, и я не возражала. – Но мне ужасно скучно.

Я сделала еще глоток вина.

– Ну и хорошо, – сказала я, и он элегантно качнул головой. – Я понимаю, почему ты не любишь тишину, – продолжила я. – Дети Дженкса разъезжаются. К осени останется лишь шестеро. Айви проводит большую часть времени с Ниной. Я подумываю снять квартиру для нас с Дженксом.

– Серьезно?

Пожав плечами, я вернула ему бутылку.

– Не знаю. Мне нравится жить в церкви, но все меняется. Если я съеду, может, Айви предложит Нине жить там вместе. Один вампир в церкви еще куда ни шло, но от двух жди неприятностей. Даже демону будет нелегко.

Трент довольно далеко отставил бутылку.

– Думаешь, не сможешь справиться с двумя?

Вспомнив слова Кормеля, я пожала плечами.

– Я-то справлюсь, но что люди начнут говорить?

– Люди любят посплетничать, – сказал Трент и вздохнул. Мои мысли снова вернулись к Элласбет. Он серьезно? Он ведь достоин лучшего. – Ник был слишком неряшливым на твой вкус, даже когда не был ручной собачкой демона, – произнес он, удивив меня. – Маршалу не хватало нахальства, чтобы суметь удержаться на одном уровне с тобой, не уронив достоинства. Пирс был первой моделью своего поколения, но вскоре и его система рухнула бы. Кистен… – Пальцы Трента дернулись от волнения. – Кистен был интересным выбором.

Напоминание о Пирсе причинило боль, но мне было приятно вспоминать его, и я улыбнулась.

– Решил покритиковать моих бывших парней?

Трент одобрительно хмыкнул.

– Мне нравятся люди. Чаще всего я могу быстро в них разобраться. А вот тебя я никогда не мог понять. Что ты ищешь в мужчине, Рэйчел?

Подтянув к себе колени, я стала покачиваться взад-вперед.

– Я и сама не знаю. Ум, решительность, силу воли. А ты что ищешь в женщине?

Трент вскинул руку, на пару дюймов отодвинувшись от меня.

– Нет, нет, нет. Я не буду играть в эту игру.

– Эй, ты первый начал. Не отнекивайся. Можешь притвориться, что мы в лагере.

– Ладно. Мне нужна веселая, умная и сексуальная женщина.

Которая станет противовесом его упорядоченной жизни.

– Я не упоминала внешность. Хотя мужчина есть мужчина.

Трент хмыкнул.

– Это же мой список, не твой. Мне нужна такая женщина, которая не будет видеть любовниц за каждой шторой, если я опоздал на встречу. Такая, которая может нарушать планы и не беспокоиться о них, как и о сломанном ногте, но она должна хорошо выглядеть в платье и не опаздывать везде и всюду.

Мой невидящий взгляд блуждал по комнате.

– Мой мужчина позволит мне заниматься той работой, которую я выберу. И не будет пытаться уговорить бросить ее. Может, даже как-нибудь подарит пистолет на день рожденья.

– Она не должна бояться денег и прессы, – продолжил Трент. – И не попадет под власть больших денег.

– Мужчина, который и сам может творить магию, чтобы он смог выжить в моем безумном мире, – закончила я расстроено.

– Ты живешь в церкви, а я в тюрьме. – Трент замолчал.

– У нас с тобой ничего не получится, – сказала я, подумав, что разговор принял очень опасный поворот.

Послышался храп Ала, потом его бормотание о пироге и снова тишина.

– С тобой замечательно работать, Рэйчел, но мы совершенно разные.

Соглашаясь с его словами, я отпустила колени и, вытянув ноги вперед, поставила руки на теплый пол позади себя.

– И я о том же. Ты живешь в огромном доме, я живу в церкви. – Так почему же я сижу сейчас в его маленьком тайном домике, попивая вино?

– У нас нет общих знакомых.

Я склонилась вперед, потянувшись за вином, и подумала, что мы оба знакомы с мэром, некоторыми демонами и Ринном Кормелем.

– Мы просто вращаемся в разных слоях общества, – сказала я, вернувшись на место и отпив из бутылки. Но я не выделялась тогда из толпы в казино и на его вечеринках.

– Люди начнут сплетничать, – добавил Трент тихо, и я поставила на пол пустую бутылку. В свете огня его волосы казались такими же рыжими, как у меня. – А мне бы этого не хотелось. Мне нравится постоянно работать с тобой. Боже, ну почему мне так трудно сказать такие простые слова? Я постоянно хвалю людей на работе. Рэйчел, мне нравится работать с тобой. Ты быстрая, изобретательная и часто действуешь на свое усмотрение.

Он что-то еще хотел сказать, но не думаю, что хочу это услышать.

– Трент, – начала я, покосившись на занавеску, когда Ал закашлялся.

– Нет, позволь мне закончить, – сказал эльф, резко опустив руку на пол между нами. – Ты не представляешь как это утомительно. “Мистер Каламак, нам лучше сделать так или так? Вы все аспекты учли, мистер Каламак? ” Даже Квен порой сомневается, и это меня бесит.

– Мне жаль.

– А вот ты, с другой стороны, просто идешь и делаешь, что от тебя требуется. И если я за тобой не поспеваю, тебя это не заботит. Мне это нравится. Я рад, что ты будешь помогать мне с Розвудскими демонами.

– Ага, – ответила я, заинтересовавшись, не припрятано ли в этом домике еще бутылочка вина. – Это ты сейчас так говоришь, посмотрим, как ты запоешь, когда они начнут играться с лей-линиями.

– Боже, твои волосы потрясающе смотрятся в свете огня, – произнес Трент тихо, и я удивленно моргнула. – Они, как и твои мысли, рыжевато-коричневые и непокорные. Мне всегда нравились твои волосы.

Я замерла, когда он протянул руку и коснулся их. Дыхание перехватило, когда его рука прикоснулась к шее. Я медленно перехватила его руку и опустила вниз.

– Мистер Каламак, кажется, пора отвести вас обратно в особняк, – сказала я, подумав, что слишком уж свободно и раскованно он заговорил, не говоря уж про его действия. – Давай, поднимайся. Я побуду здесь с Алом и прослежу, чтобы он не украл фото твоей мамы.

Я поднялась, все еще держа Трента за руку, и потянула его вверх. Часть меня хотела поддаться ему, но более сообразительная и мудрая часть понимала, что это будет ошибкой.

– Я не пьян, – произнес Трент уверенно, стоя возле меня ровно и не шатаясь. – Мне не обязательно напиваться, чтобы признать, что мне нравятся твои волосы.

Дрожь пробежала по моему телу, но я подавила ее.

– И я не хочу возвращаться в особняк, – продолжил он. – Я хочу кофе. Ал проспит до утра. – Трент посмотрел мне в глаза, и мое сердце заколотилось в груди, когда он перевел взгляд на мои губы. – Я не пьян.

– Меня это уже не волнует.

Трент обнял меня, и его руки ощущались знакомо и правильно.

– Нет, ты должна знать – мне нет нужды напиваться, чтобы поцеловать тебя.

– Эм… – начала я, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он склонился ко мне, медленно, почти сомневаясь, и замер в дюйме от моих губ. Мне оставалось лишь приподнять подбородок, и, задержав дыхание, я так и сделала.

Наши губы встретились легким касанием. Его руки обняли меня сильнее, но я немного отстранилась, не из-за страха или сомнений, я просто хотела прочувствовать все медленно и не торопясь. Прильнув к Тренту, я ощутила вкус вина у него на губах, тепло его тела, прижатого ко мне, вдохнула смесь наших запахов, меняющихся под действием тепла. Руки двинулись вверх, желая коснуться его волос. Я расслабилась в его объятьях, когда пальцы добрались до шелковистых прядей эльфа. Я желала больше и прижалась к нему, не прерывая поцелуй.

Я придвинулась к мужчине еще теснее, и Трент, пошатнувшись, отступил назад, неожиданно прервав наш поцелуй, и потянул меня за собой, но я почему-то двинулась вперед нехотя. Жар от поцелуя все еще бурлил во мне, и я уставилась на этого мужчину, все так же быстро дыша, и, встретившись с ним взглядом, поняла, что он не пьян. Трент был совершенно, абсолютно трезв, и я испугалась.

– Зачем ты поцеловал меня? – прошептала я.

Он слегка улыбнулся и заправил прядь волос мне за ухо.

– Не знаю, – ответил он, и его улыбка стала более уверенной. – Но я собираюсь повторить это.

«О Боже, да», – пронеслось у меня в голове, когда Трент снова притянул меня к себе. Кожу покалывало из-за бегущей на самом краю сознания линии, и когда его руки поползли вверх и коснулись моей груди, я высвободила частичку энергии из ци и заставила ее балансировать между нами, раззадоривая эльфа.

Трент замер, не прерывая поцелуй, а затем впился в мои губы еще требовательнее. Страсть охватила и меня. Сердце билось все быстрее, и я рывком прижала Трента к стене. Я все сильнее заводилась, и, осознав, что готова потянуться вниз и расстегнуть его брюки, я замерла.

С трудом дыша, я отстранилась от Трента. Я еще ощущала тепло его губ, но оно быстро уходило. Быстро дыша, я уставилась на него, но была не столь удивлена, как ожидала.

– У нас ничего не получится, – сказала я расстроено. – Ты женишься на Элласбет и будешь вести себя так, как от тебя ожидают.

Трент протянул ко мне руки и медленно притянул меня к себе. Я замерла, когда он провел рукой по моим волосам. Прикрыв глаза, я склонила голову и ощутила, как его пальцы касаются моего лица. Взяв его за руку, я поцеловала его в ладошку и, сжав его руку в кулак, опустила ее между нами.

– Да, я знаю, – ответил Трент, придвинувшись ближе и зажав наши руки между нами. Я задрожала, когда он поцеловал меня в щеку. Желание снова всколыхнулось во мне, и я открыла глаза, ощутив, как мужчина отстранился. Я хотела его, но понимала, что лучше этого не делать.

– Поехали выпьем кофе? – спросил он, удивив меня. – Человек, которого не существует, может оказаться там, а может, встретим демона, захотевшего побаловать себя кофеином. Я слышал, они многое готовы отдать за чашку хорошего кофе. Ал не проснется раньше обеда.

Биение моего сердца начало медленно приходить в норму.

– Мы можем просто поболтать.

Трент улыбнулся.

– Можно попробовать, – сказал он, подхватив фонарь и открывая дверь.

Внутрь просочился холодный ночной ветер. Я даже не пыталась забыть тепло рук Трента на мне, то, как они касались моей кожи, как все тело покалывало, будто возвращаясь к жизни.

– Но каковы шансы, что ничего не случится? – спросил Трент, выйдя наружу, и я последовала за ним. – Ты притягиваешь неприятности, Рэйчел Морган.

Глядя на эльфа, стоящего в темноте рядом со мной, я не могла не согласиться.

КОНЕЦ