Виктория Караченцова была в сети вчера в 23.40

Значит не факт, что зайдет.

Хочу написать ей длинное письмо, страницы на три, но в результате пишу лишь пару строчек.

" Знаю, что ты меня пошлёшь на хуй, и совершенно заслуженно. Как и я могу послать тебя точно так же.

В той ситуации, единственное в чём мы были виноваты—это наша глупость. Мы были настолько глупы чтобы не заметить очевидного, что мы любим друг друга, и любые преграды нам не страшны, в принципе. Просто потому что знаешь, когда у человека, есть надежда, он может многое вытерпеть.

Я бы отдал многое, чтобы изменить всё. Чтобы знать—надежда еще есть.

Но, говорят, что в Новый год, мечты сбываются, верно?

Поэтому просто почему-то отчаянно хочется тебя увидеть. Ты знаешь, где я всегда встречаю Новый год.

Если захочешь увидеться, пиши, звони, приходи.

С наступающим тебя, счастья и... всё, счастливой полностью быть невозможно, но будь счастливой хотя бы чуть—чуть.

~~Твой~~ Артур. "

На следующее утро, я только открыв глаза, захожу в " Вконтакте", и вижу что она прочитала моё сообщение, но еще не ответила.
Закрываю вкладки с сообщениями, включаю музыку и закрываю глаза.

Последние титры

Ты уехала к морю, а я в холодные горы

Обнялись на прощание

И стукнулись сумки на фоне молчания

Нам так жалко свободы

Мы с тобою одной и той же породы

Да мы слишком похожи

Значит, выберут нас на роли

Совершенно случайных прохожих

И я кричу — остановите пленку

Это кино я уже смотрел

Эй, режиссер заканчивай съемку

А он смеется в объектив как в прицел

Действительно, у режиссёра моего фильма явно плохо с чувством юмора.

***

31 декабря 2014 г.

Небо выкидывало клочья снега над нашими головами, и было беспощадно к нам, так же беспощадно как люди, государство, или война. Но оно было по-своему прекрасно. В свете фонарей, реклам и украшений ночной Москвы, падающий снег и табачный дым из моей сигареты составляли изящное обрамление картины ожидания моего Нового Года.

Я не был мрачен. Я не был зол или расстроен. Нет, скорее появилось чувство смирения... и отрешенности. Вспоминалась компьютерная игра из детства, где можно было выбрать сторону террористов или полицейских, а еще всегда существовал вариант стать наблюдателем и просто смотреть на игру других. Вот, в какой-то степени, наблюдателем стал и я. Я просто изредка делал глоток из термоса с горячим кофе, курил сигареты и ждал на автобусной остановке. Я не знаю, кого я ждал и зачем.

Московское время - 23. 00.

Еще немного, и можно идти к Красной площади.
Я смотрел на окна домов, где ярко горели гирлянды и виднелись ёлки, и мне думалось, что вот в каждом из этих окон, сейчас существует собственный мир, со своими переживаниями, радостями, успехами и поражениями. В каждом окне, есть своя история.

Только вот где же твоя история, Артур? Где она?

— Ребята, одевайтесь! — почти одновременно говорят мама и бабушка.

Меня долго упрашивать не нужно, я с радостью бегу в детскую, и перевернув аккуратно сложенную одежду, стараюсь нарядно одеться. Отец же начинает возмущаться и спорить с мамой, о том что он может встретить Новый год и в трусах, но после парочки баталий, он всё же ворча идёт и одевается.

Я вызываюсь помогать маме накрыть стол, и она притворно вздыхает, будто знает, что моя помощь означает лишь суету, бесконечную возню, и попытки украсть колбасу и сыр со стола чтобы перекусить.
У нас нет гостей, их вообще никогда не было в нашем доме, на празднике, лишь только родственники. Но стол, наконец, накрыт и я, не изменяя своим традициям, накидываюсь на оливье — моё самое любимое блюдо. Мама с бабушкой не устают напоминать мне, чтобы я ел не только оливье, и вообще не спешил, " а то еще подавишься".

Наконец, в 23. 55, мы обращаем свои взоры на телевизор, находящийся возле огромной елки, которую мы с отцом украсили позавчера, и именно под ней, я нашёл сегодня свои самые лучшие подарки.
Президент говорит свою речь, а я даже не слушаю его, потому что как мне кажется, он рассказывает каждый год об одном и том же. Я просто очень жду Нового года.

И вот бой курантов...

Но, когда я вдруг попробовал подумать о чём-то другом, в окне одной из квартир, на третьем этаже, я увидел мальчика. Несмотря на своё плохое зрение, мальчик был виден очень чётко, и я мог разглядеть его круглое лицо, большие серые глаза, смешную и нелепую стрижку под " горшок", и родинку над губой.

Один!

Мы смотрели друг на друга некоторое время, а потом мальчик улыбнувшись, помахал мне рукой, и развернувшись, побежал куда-то вглубь квартиры. Его улыбка, настолько искренняя и наивная, еще не испорченная тем ехидным оскалом который я часто не снимаю со своего лица, поразила меня, и я улыбался в ответ ему, даже когда он ушёл.

Два!

А потом мне вдруг захотелось показать ему язык.
И я стоял как дурак, открыв рот и ловя языком снежинки. Плевать, заболею я или нет.

Московское время—23. 40.

Я уже на Красной площади. Тут безумное количество людей, и чтобы в случае чего не быть задавленным, я отхожу подальше, к Александровскому саду. Салют будет виден неплохо и здесь.

Три!

Говорят, что в Новый Год, мечты сбываются. Не знаю, так ли это, но хотел бы я, чтобы меня в России удерживало что-то еще кроме моих родных и друзей.

Четыре!

Мне приходит SMS от Лены: