Б. Г. Тилак 22 страница

освобожденные Индрой, чтобы они могли течь

вверх, не являются земными, и если выражение

«сапта синдхавах» не было изначально подсказано

реками Панджаба, то можно спросить: как

мы оцениваем число рек и происхождение определения

«Хапта-хинду» в Авесте? В ответ следует

указать, что ключ к решению этой проблемы

скрыт в факте одновременного освобождения Индрой

вод и света после убийства Вритры.

В гимне (II, 12, 12) сказано, что Индра, заставивший

снова течь семь рек, именуется «сапта-

рашмих», то есть «имеющий семь лучей».

Это служит указанием на то, что должна быть

некая связь между семью лучами и семью реками.

В Писании парсов мы также видим, что воды и

солнце приходят в движение в одно и то же время.

А если так, то что может быть более естественным,

чем предположение, что семи солнцам

требуются^ семь коней или семь рек, чтобы нести

их по небу, что вполне соотносимо и с сюжетом

о Диргхатамасе, которого несли на себе воды

(I, 158, 6). Вернувшись снова к легенде об Адити,

мы видим там семь солнц (семь богов месяцев),

находящихся в семи разных областях и дарующих

людям солнечное тепло (разных степеней

теплоты) в течение семи месяцев. Как бы могли

312 ГЛАВА IX

семь солнц продвигаться по семи разным частям

неба, если бы не было такого средства их передвижения,

как семь разных воздушных рек, притекающих

вверх из нижнего мира? Причем каждая

из них несет свое отдельное солнце. Словом,

если установить возможность близкой связи между

водами и светом, то нетрудно понять, почему воды

и свет семизначны.

В Ригведе выразительно упоминаются семь небесных

рек (IX, 54, 2), и во многих пассажах

описываются одновременное начало нового течения

рек и появление зари на горизонте. Ни теория

гроз, ни ссылки на Панджаб не смогут удовлетворительно

объяснить этого факта одновременности

этих явлений. И пока это затруднение не будет

преодолено, а сделать это можно лишь при

посредстве арктической * теории представлений о

космической циркуляции небесных вод, — мы не

сможем принять гипотезы западных ученых, какой

бы красноречивой она ни была.

Выражение же «Хапта-хинду» в Авесте, которое,

как полагают, определяет Индию, мы можем

объяснить, предположив, что более старым, возникшим

еще до разделения арьев, является форма

«сапта синдхавах» («семь рек»). Оно было донесено

арьями до новых мест своего расселения, а

там применено к новым областям или странам,

подобно тому как британские колонисты переносят

названия родных мест на свои новые поселения.

«Хапта-хинду» не является единственным определением

в Авесте для обозначений арийских

стран. Мы встречаем в их списках такие названия,

как Варена, Хаэтумант, Рангха и Харахвайти

— это в Зенде является эквивалентами слов Варуна,

Сетумат, Раса и Сарасвати. Но из этого

не вытекает, что ведийский бог Варуна получил

свое имя из страны Варена, где оно было дане

ему почитателями Мазды, это же относится и к

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ 313

Расе, и к Сарасвати. Иногда эти два имени даже

в Ригведе определяют земные реки, но это

не свидетельствует о том, что они и были изначально

земными, так как все указывает на принадлежность

небесам. Поэтому более естественным

будет утверждение, что эти древние мифологические

имена были применены арьями к новым

местам их расселения или к новым объектам.

Ведь известно, что, например, в Бирме имеются

принесенные индийскими переселенцами такие географические

названия, как Айодхья или Митхила

и другие, так почему же не допустить мысли,

что этот же процесс можно проследить в случае

с названием «Хапта-хинду», особенно потому, что

сохранялась память об освобождении в глубокой

древности героем-богом Индрой семи воздушных

рек.

Из всей вышеприведенной дискуссии становится

ясным, что природа и движение вод, освобожденных

Индрой из когтей Вритры, были

неправильно понимаемы, начиная со времени

древней школы Нирукты и даже со дней создания

Брахман, что еще древнее. В Ригведе есть

пассаж, описывающий, как бог Пушан пересекает

верхнюю небесную полусферу в лодке; но

Ашвины и Сурья обычно передвигаются по небу в

колесницах. Это заставило последователей Нирукты

полагать, что воздушные воды не пребывали

в высшей полусфере. А когда Индра опи- сывается

как убийца Вритры и освободитель вод,

то упоминаемые воды могли представать только

в форме туч, наполненных дождевой влагой.

Семь рек, отпущенных Индрой на свободу, могли,

по таким представлениям, быть только реками

Индии, подобными Гангу, Ямуне и другим,

а пробивание горного массива пояснялось путем

искажения смысла таких слов, как «парвата»,

«гири» и т. п. (на что уже указывалось выше).

314 ГЛАВА IX

Вот на этой стадии расшифровки в нее включились

западные ученые. Отправным моментом

их исследований стало название «Хапта-хинду»

из Авесты, которое было принято за обозначение

Панджаба как «земли семи рек, освобожденных

Индрой». Это объяснение поначалу было принято

за важное научное открытие и долго считалось

правильным. Но ведь, как уже указывалось

выше, Панджаб — это земля пяти, а не семи рек,

как об этом и говорится в «Ваджасанейя Самхите

». Очевиден и тот факт, что Индра освободил

семь рек одновременно с зарей, а потому это не

относится к Панджабу. Зная, что реки выразительно

упоминаются в Ригведе, мы не утверждаем,

будто он не был местом поселений арьев, где

пели ведические гимны. Но его реки не упоминаются

в Ведах в количестве семи, а поэтому

возникла необходимость искать другое объяснение

легенды о Вритре, и такое объяснение может появиться

только при обращении к теории космической

циркуляции небесных вод или рек по нижнему

и верхнему мирам, когда эти воды несли

с собой солнце, луну и другие небесные тела.

Мы теперь можем правильно понять, как

Вритра, растянув свое тело по горам, закрыл все

их проходы и перевалы по тем горам, которые,

по аналогии с видимым с земли контуром далеких

гор, считались лежащими между верхним и

нижним мирами. Из-за Вритры воды, а вместе с

ними солнце и заря, не могли прорваться вверх

из нижнего мира в течение долгого периода,

как это и происходило на арктической родине

предков ведических бардов. Эта теория освещает

и другой момент, выявляемый с ее помощью, —

факт четырех результатов победы Индры над

Вритрой. Этот факт полностью отрицали как

древние, так и современные нируктаки, причем

не из-за того, что не знали о нем, а потому,

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ

что не были в состоянии дать ему удовлетворительное

разъяснение, считая, что эти результаты

были сочленены один с другим поэтами Ригведы.

Но теперь теория космической циркуляции атмосферных

вод, то есть представления об этом,

обнаруживаемые и в мифологии многих других

народов, раскрывает всю эту тайну.

Если Индра описывается как освободитель и

направитель вод («апам срашта», «апам нета»),

они не означают влаги облаков, но водные

пары, наполняющие вселенную и представляющие

собой ту материю, из которой все было создано.

Короче говоря, победа во имя вод была чем-то более

великим, чем-то гораздо более чудесным,

чем просто разрушение туч в дождливый сезон.

И именно поэтому она естественно признавалась

наивеличайшим из подвигов Индры: поддерживаемый

возлияниями сомы в течение ста ночей, он

убил куском (глыбой) льда водного демона мрака,

разрушил сотню его осенних крепостей, освободил

воды семи рек и пустил их течь кверху

по их воздушным путям, освободил запертых в

скальных пещерах солнце и зарю, то есть коров.

Они пребывали в плену с начала войны,

которая до сих пор неправильно понималось не

как совершавшееся каждый год на 40-й день осени

(это неверное понимание порождалось непониманием

ведического пассажа). Неправильно

понималось и то, что битва длилась до конца

зимы. Правильное понимание спорит с утверждением,

ч*о Индра был только богом дождей —

он никогда не выступал в Ведах только в этой

роли, хотя в Ригведе (IV, 26, 2; VIII, 6, 1) есть

пассажи, где он упоминается как насылатель

Дождя, или где он сравнивается с богом дождей.

Но на деле недопустимо воспринимать его как

этого бога, ведь Индра — это борец с Вритрой,

и убийца Вритры, и освободитель вод.

316 ГЛАВА IX

История об освобождении пленных вод — это

древняя история, и Вритра появляется в греческой

мифологии как Ортр, а убийца Вритры (Вритрахан)

— как Веретрагхна, бог-победитель, в писаниях

парсов.

К тому же всплывает мнение, иногда и принимаемое,

что Вритрахан и Индра — это не одно

и то же, поскольку слово «Индра» не встречается

в мифологии и языках европейско-арийских. Поэтому

некоторые специалисты по сравнительной

мифологии предложили считать битву за воды

подвигом других арийских богов, а Индре ее

приписали в ведийской мифологии, когда он

стал главным богом пантеона Вед. Известно, что

в Авесте не Веретрагхна, а Тиштрья считается освободителем

вод и света, что поддерживает указанное

предложение. Но* какие бы точки зрения

ни были приняты, это не влияет на заключение,

к которому мы пришли относительно истинного

значения легенды о Вритре, что и изложено

выше в этой главе. Ни облака, ни дождь не могут

представлять собой главное физическое основание

для этой легенды, которая, совершенно очевидно,

базируется на простом феномене одарения

светом людей, беспокойно ожидавших его во

мраке долгой ночи арктического региона.

И не может не вызвать сожаления то, что на

пути правильной интерпретации важной легенды

стоит неверная концепция, касающаяся ведической

космографии или природы космических движений

вод, и что эта концепция еще не сразу может

быть преодолена.

Индра, действительно, мог, в конце концов,

быть признан богом гроз, равно как и ему мог

ли приписать некоторые подвиги других богов,

признав его в более позднее время богом дождей

Но даже если подвиг Вритрахана был приписан

Индре позднее, или же если Индра как освобо

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ 317

дитель пленных вод был затем ошибочно принят

за бога дождей, подобно Тиштрье в Авесте,

один факт неколебимо выделяется изо всех описаний,

а именно то, что эти пленные воды были

атмосферными водами в нижнем мире и что факт

их затворенности приводил к ежегодной борьбе

между светом и мраком на землях первой родины

арьев в Арктике.

И причиной, вследствие которой этот факт не

был до сих пор открыт, было то, что наши

скудные знания о жизни людей в той древности

не давали возможности правильно его осознать.

ГЛАВА X

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ ОБ УТРЕННИХ

БОЖЕСТВАХ

Теория весны и легенда об Ашвинах. — Роль Ашвинов в

борьбе за воды и свет. Можно понять лишь в свете арктической

теории. — Их подвиги и легенды о них. —Спасение

или омоложение, извлечение из океана или восстановление

кругозора либо света, данные Чхьяване, Ребхи, Бхуджьи

Атри, Вандане и др. Все это теперь объясняется как спасение

дневного рассвета или восстановление весной силы зимнего

солнца. Но теория весны не может пояснить указания

в некоторых легендах на слепоту или тьму. Не считается

она и с длительностью этих заболеваний у пациентов

Ашвинов. Не характеризуются и те места, где с ними случилось

несчастье, от которого они были спасены. — Бездонный

и темный океан реально обозначает нижний мир. —

Кувшин горлом вниз и дном вверх означает опрокинутую

полусферу. — Легенда о Риджрашве. — Убийство сотни овей

отражает превращение ста дней в столь многие ночи. Рассказ

о Саптавадхри, или о семи евнухах, молящихся <

благополучном разрешении от бремени после десяти месяцев

Это остается доныне не объясненным. — Внутреннее прост

ранство между землей и небом трактуется в Ведах как

утроба женщины, в которой солнце движется, пребывая на^

горизонтом. — Десять месяцев беременности означают десять

месяцев пребывания солнца над горизонтом. — Молитва о бла

гополучных родах говорит об опасности, связанной с долгой

ночью. — Загадкой или парадоксом является образ ребенка

становящегося невидимым сразу после рождения. — Рассказ <

скрытом Агни относится к тому же феномену. —Возможно

это породило рассказ о Кумаре, или Карттикейе, в Пура

нах. — Правильность арктической теории по сравнению с теь

рией весны состоит в выяснении сути легенды об Ашвинах.

Легенда о той, как Индра похитил колесо Сурьи. — Обсузь

дается значение термина «даша прапитве». Означает тьлп

после десяти месяцев. — Три шага Вишну. Приводятся цитать

из разных высказанных мнений. — Шаги Вишну как годовой

курс солнца. — Третий, невидимый его шаг говорит о ниж

нем мире. — Одно из имен Вишну — Шипивиилта. Говорив

о потемневшем или заболевшем солнце, о долгой ночи t

Арктике. — Три прибежища Савитри, Агни и Ашвинов срав

ниваются с третьим шагом Вишну. — Легенда о Трита Апть1Трита,

то есть третий, — это третья часть года. — Инда

германское происхождение легенды. — Описаны тип и приро т<

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ ОБ УТРЕННИХ БОЖЕСТВАХ

Апас. — Семичастнов и десятичастное деление в ведической

литературе. Собрание разных частей этих делений. Вероятно,

эти деления отражают семи-и десятимесячные периоды

солнечного света в Арктике. — Битва дашараджна. Отражает

борьбу с десятичастным периодом мрака. — Брихаспати

и его потерянная жена в Ригведе. —• Десять царей-нежертвоприносителей

сравниваются с Раваной. — Мифические черты

в «Рамаяне», вероятно, восходят к ведической мифологии. —

Хануман и Вришакапи. — Была ли «Рамаяна» заимствова

на из поэм Гомера. Оба произведения могли иметь общий

источник.

1Q предыдущей главе было объяснено, почему теОори

я гроз не отвечает пониманию легенды об

Инд ре и Вритре, и были приведены те моменты,

которые, будучи столь долго непонятными, могут

быть расшифрованы при помощи арктической теории

в сочетании с правильным пониманием

циркуляции воздушных вод в верхнем и нижнем

мирах. Здесь же мы остановимся на легендах,

объясняемых обычно при помощи теории весны, и

покажем, как она, подобно теории гроз, не приводит

к пониманию целого ряда черт в содержании

этих легенд.

Подобные легенды часто входят в описания успехов

и достижений Ашвинов, которые были

врачами богов. Много рассказов об этом содержится

в первой книге Ригведы (I, 112, 116, 117,

118), и каждый из этих гимнов относится к выдающимся

делам этих божественных близнецов.

Как и в случае в Вритрой, природа Ашвинов и

суть их подвигов по-разному объясняются разными

школами переводчиков. Так, Яска сообщает, что

(Нир., XII, 1) некоторые считают Ашвинов отражением

образов Неба и Земли, а другие — Дня и

Ночи или Солнца и Луны. Есть и такое мнение,

что это образы давно живших царей, проводивших

высокие священные акты (так полага

320 ГЛАВА X

ют представители школы Итихасика, придерживающиеся

исторического направления).

Мы же, как и выше, будем придерживаться

пути исследования легенд об Ашвинах только соразмерно

с методами интерпретации натуралистической

школы нируктаков. Даже последователи

этой школы придерживаются разных взглядов,

касающихся природы и характера этих двух богов.

Некоторые считают, что природной основой

Ашвинов была утренняя звезда, единственный утренний

светоч, видимый до появления зари и солнца.

Другие думают, что это две звезды из созвездия

Близнецов («Митхуна»). Подвиги этих богов

обычно связываются с восстановлением сил

солнца, ослабевшего за время зимы. Большое

внимание уделено этим богам в работе профессора

Макса Мюллера «Вклад в науку мифологию»,

опубликованной несколько лет назад. Но нет необходимости

анализировать каждое проявление

сути Ашвинов, как это сделал М. Мюллер, так

как нашей задачей является рассмотрение только

тех моментов в легенде, которые не могут быть

объяснены теорией весны или зари, но которые

можно хорошо понять при помощи арктической

теории, чем мы и займемся ниже.

Начнем с обращения к рассказам об участии

Ашвинов в великой борьбе за воды и свет, которая

описывалась в предыдущей главе.

Ашвины четко упоминаются в жертвоприносительной

литературе как божества, связанные с зарей

(«Айтарейя Брахмана», II, 15), и долгая хвалебная

песнь, специально посвященная им, должна

быть исполнена жрецом-хотри до восхода солнца.

Дочь Сурьи описывается как восходящая на их

колесницу (I, 116, 17; I, 119, 5), а «Айтарейя

Брахмана» (IV, 7, 9) содержит рассказ о том.

как боги участвовали в скачках, соревнуясь за

получение приза «Ашвина-шастра». И его завое

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ ОБ УТРЕННИХ БОЖЕСТВАХ 321

вали сами Ашвины, скача на колеснице, в которую

были впряжены ослы. В этом беге с ними

соревновались Агни, Ушас и Индра, расчищавшие

дорогу для Ашвинов на условиях получения

в конце части приза от этих победителей. Возжигание

костра для жертвоприношений, появление

зари и восход солнца снова упоминаются как

явления единовременные с появлением Ашвинов

(I, 157, 1; VII, 72, 4).

В другой книге Ригведы (X, 61, 4) время их

появления называется ранней зарей, когда «мрак

еще держится среди рыжих коров». Таким путем

ясно указывается на то, что время их появления

приходится на промежуток между зарей и восходом

солнца, и к каким бы теориям мы ни обращались

для выяснения сути Ашвинов как физического

явления, мы не должны забывать о том, что

это утренние божества, участвующие в расцвете

зари и утреннего света. Более того, к ним применяют

два эпитета, относящиеся к Индре: Вритрахан

и Шата-крату (VIII, 8, 22; I, 112, 23), их

называют обладателями качеств Индры и Марутов,

помогавших Индре в его битве с Вритрой

(I, 182, 2). Более того, говорится, что они даже

защищали Индру в борьбе с Намучи (X, 131, 4).

Это не оставляет места сомнениям относительно

их участия в борьбе с Вритрой, равно как и делается

ясной их связь с водами океана.

В гимне (I, 46, 2) говорится, что океан является

их матерью, а в гимне (IV, 43, 5) их колесница

поднимается из океана. Еще в одном гимне

(I, 112, 12) колесница кружит их вокруг солнца

в дальней области («паравати»). Мы читаем также,

что Ашвины двигали сладчайший океан («синдху

»). Это явно указывает на то, что они подталкивали

вперед течение вод океана (I, 112, 9) и

они же наполнили водными токами небесную

реку Расу, подталкивая ее, эту колесницу без ко

322 ГЛАВА X

ней, к тому, чтобы достичь победы (I, 112, 12).

Они также защищают великого Атитхигву и Диводасу

от Шамбары, помогают и Кутсе, любимцу

Индры (I, 112, 14, 23). Тут же, в строфе 18,

к ним обращаются как к Ангирасам, указывая,

что их сердца полны радости победы, и оба они

стремятся к освобождению потоков молока; в гимне

(VIII, 26, 17) мы читаем, что они пребывают

в небесном море («диво арнаве»).

Объединяя все эти указания, мы легко можем

видеть, что Ашвины были помощниками Индры

в его битве за воды и свет, а ведь мы уже знаем

значение этой битвы, этой борьбы между силами

света и мрака. И здесь Ашвины как врачи

богов приходили первыми на помощь богам

в их страданиях и бедствиях. Это верно, что главным

героем в этой битве был Индра, но и Ашвины

всегда появляются рядом с ним, оказывая

необходимую помощь и выступая в авангарде победного

марша утренних богов.

Такой характер Ашвинов вряд ли можно объяснить

при помощи теории весны, как и теории

ежедневной борьбы света с тьмой, так как мы

видели, что заря, на протяжении разгорания которой

читают «Ашвина-шастру», — это не быстро

протекающая заря тропиков. Вышеуказанные факты

может удовлетворительно объяснить лишь арктическая

теория. Прибегая к ней, мы можем легко

понять, почему Ашвины могут возвращать молодость,

лечить и исцелять многих дряхлых, слепых,

хромых и бедствующих, всех тех, кому

они покровительствуют, о чем и говорится в легенда*,

посвященных им.

Приведем здесь важный отрывок из книги

А. Макдонелла «Ведическая мифология»: «Мудреца

Чхьявану, состарившегося и одряхлевшего, они избавили

от бессилия тела, продлили ему жизнь,

вернули молодость, одарили его вожделением,

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ ОБ УТРЕННИХ БОЖЕСТВАХ

сделали его мужем дев (I, 116, 10 и др. )- Они

также вернули молодость старому Кали и дружески

поддержали его, когда он нашел жену

(X, 39, 8; I, 112, 15). Они на колеснице привезли

жену Камадью молодому Вимаде (X, 65, 12),

которая была супругой Пурумитры (I, 117, 20).

Они явили Вишнапу, словно потерянное животное,

взору своего почитателя Вишваки, сына Кришны

(I, 116, 23; X, 65, 13). Но чаще других сюжетов

встречается рассказ о том, как они спасли

Бхуджью, сына Тугры, который был покинут в

океане, или в гуще облаков («удамегхе»), и воззвал

к ним, юным героям, из глубин мрака.

Там, в океане, где нет опоры, они доставили

его домой на стовесельном корабле (I, 116, 5).

Они спасали его и при помощи одушевленного

водонепроницаемого корабля, пересекавшего воздушное

пространство, и при помощи четырех

кораблей, и на одушевленной крылатой лодке, и

на трех летающих колесницах, имеющих сто

ног и шесть упряжных лошадей.

В одном из пассажей говорится, что Бхуджья

держался за бревно посреди океана («арнасо мадхье

») (I, 182, 7). Мудрец Ребха, раненный и связанный,

сокрытый врагом в океане, покинутый,

словно мертвый, пробывший в воде десять ночей

и девять дней, был подхвачен ими из воды, подобно

тому как сому зачерпывают ковшом (I,

116, 24; I, 112, 5). Они спасли Вандану от его

бедствия и вернули его солнечному свету. О них

говорится также, что они выкопали для Ванданы

сияющее скрытое золото невиданной красоты, подобное

уснувшему в подземном мире («ниррити

») или солнцу, скрывающемуся во мраке

(I, 117, 5). Они извлекли мудреца Атри Саптавадхри

из пылающей печи, куда его бросил хитрый

демон, и избавили его от мрака (I, 116, 8;

VI, 50, 10). Они вырвали из пасти волка пере

324 ГЛАВА X

пела («вартика»), призвавшего их на помощь (I,

112, 8). А тому Риджрашве, который был ослеплен

своим жестоким отцом за то, что убил и

отдал волкам на съедение сто одну овцу, они

вернули зрение по просьбе волчицы (I, 116, 16;

I, 117, 17). Они излечили и Правриджа от слепоты

и хромоты (I, 112, 8). Когда нога Вишпалы

была отсечена в битве, как крыло птицы,

Ашвины дали ей железную ногу (I, 116, 15). Они

дружески помогли Гхоше, дав мужа ей, (одиноко)

старевшей в доме отца (I, 117, 7; X, 39, 3).

Жене евнуха дали сына Хиранья-хасту («Златорукого

») (I, 116, 13; VI, 62, 7). Корове (принадлежавшей)

Шаю, которая осталась яловой, они

дали полное вымя молока (I, 116, 22). А Пэду они

дали сильного, быстрого убивающего драконов

жеребца, побуждаемого -(к действию) Индрой, и

он завоевал ему безмерную добычу (I, 116, 6)».

Кроме всего этого, упоминается и множество

других подвигов Ашвинов, которые описываются

как спасающие, помогающие и излечивающие

многих. Но для нашей цели достаточно перечисленного

выше, из чего ясно, что они имели свойство

помогать хромым, слепым, несчастным или

раненым, и в ряде легенд явно просматриваются

указания и на подобное ослабление сил солнца.

Принимая такие указания за путь к пониманию

сути легенд, многие ученые, и в том числе

Макс Мюллер, поясняют нам, что Чхьявана — это

не что иное, как слабеющее, падающее солнце

(«чхью» — «падать, снижаться»). Отсюда следует,

что оно падает в бездну мрака, из которой, как

указывается, появились сами Ашвины (III, 39, 3).

О ведических риши говорится, что они выдали

тайну мифа о Вандане, сравнив раскапывание

для него Ашвинами сокровищ с обнаружением

солнца, скрытого во мраке. О Кали также говорится,

что в его образе предстает потускневшая

ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ ОБ УТРЕННИХ БОЖЕСТВАХ

луна. В свою очередь, поясняется железная нога

Вишпалы, которая объясняется как первая часть

(«пада») светлой половины лунного месяца. Она

называется «железной» по сравнению с ярким светом

полной луны цвета золота. Слепота Риджрашвы

поясняется как слепая тьма ночи или зимы,

а слепой и хромой Правридж соотносится с солнцем

после заката или в приближении к зимнему

солнцестоянию. Заходящее солнце, выброшенное

в воду, тоже понимается как суть мифа о

Бхуджье или Ребхе. Под образом жены евнуха,

Вадхримати, получившей в подарок от Ашвинов

златорукого сына, следует видеть, как нас уверяют,

саму зарю под другим именем, которая называется

женой евнуха в силу того, что ночью она

разлучается с солнцем. Корова Шаю поясняется как

свет утреннего солнца, которое вполне можно

описать как спящее во мраке, и из мрака же оно

было вынесено Ашвинами для Ванданы.

Говоря короче, все эти легенды поясняются

только как относящиеся к солнцу или луне в период

захода или угасания. Ашвины выступают

как спасающие утренний свет или солнце, ежегодно

пребывающее в бедственном положении в

период зимнего солнцестояния. А когда солнце становится

ярким и ежедневно сияет по утрам или

становится особенно сильным и ликующим в дни

весны, то и это чудо приписывается Ашвинам,

врачам богов.

Подобные разъяснения легенд об Ашвинах являются,

^конечно, шагом вперед по сравнению со

словами Яски, объяснившего суть только одной

легенды, связав спасение перепела с явлением

зари. Но я все же не могу согласиться с интерпретацией

данных легенд, представляемой теорией

весны, что многими принято. Нельзя согласиться с

тем, что все, кого Ашвины спасают из мрака,

страдали от бедствий и несчастий, вызванных