ОДИН В ПОЛЕ

Анархисты правы во всем, кроме насилия.
Лев Толстой

В конце ноября 2001г. в Старокиевском районном суде г. Киева прошло одно маленькое заседание с большими политическими последствиями. Если в двух словах, —анархисты засудили Министерство Юстиции Украины! А дело было так. Учреждённой в августе 1999г. политической партии «Союз анархистов Украины» (САУ) под различными предлогами 4 раза отказывали в регистрации. Очевидно, просто боялись существования в Украине, земле с эпохальными махновскими традициями, легальных анархистов. Анархистов, не бьющих витрины или ютящихся по подпольям, а официально признанную, идеологически подкованную силу, способную говорить с властью на равных и бороться с ней в едином правовом поле. И тогда САУ подал в суд и выиграл дело с формулировкой «обязать зарегистрировать». Не думаем, что это полная победа. Минюст обязательно подаст апелляцию в высшую инстанцию. Ведь для государства такие анархисты—серьёзная опасность, которая из-за своего статуса политической партии может выставить себя на выборах и тогда... всем станет ясно, как достала украинский народ «розбудова держави», то есть бюрократии за счёт его, народа, «занепада».
Одним из наследий советского режима в сознании украинского обывателя остаётся стойкое идеологическое клише, согласно которому анархия есть общественный и экономический беспорядок, а анархист—пьяный, увешенный оружием бандит. Эта трактовка прочно вмонтирована в сознание общества коммунистическим режимом, который с первых дней своего существования видел в анархизме опасного идеологического конкурента, способного достучаться до самого сердца народа, воплотить в жизнь его вековые чаяния свободы, справедливости, равенства. Но, откровенно говоря, над образом анархиста-погромщика потрудилась не только советская придворная историография, но и сами вожди анархизма периода Октябрьского переворота, зачастую склонявшиеся к максималистскому видению решения проблемы «общество и власть». Однако существование исламских фундаменталистов и даже уничтожение ими небоскрёбов в Нью-Йорке ещё не является основанием для объявления самого ислама террористической религией. Думаем, что подобный подход справедлив и к анархизму.
С нашей точки зрения, главным просчётом наших предшественников, был максималистский подход к организации движения, выражавшийся в отрицании какого бы то ни было централизованного руководства. Нормой было категорическое неприятие любого подчинения, как покушения на принципы анархизма. В движении царствовало извращённое толкование анархии как абсолютной свободы, свободы от всего, начиная с консолидации усилий и кончая моральными обязательствами. Выходило, что немедленная, перманентная «свобода» для анархистов была важнее построения свободного общества, что требовало выдержки и дисциплины. Отсюда высшей формой проявления преданности идее стали деморализация и разгул. Отсюда и неспособность как анархистов-коммунистов, так и анархо-синдикалистов создать единую всероссийскую организацию, и, как итог, расчленение и уничтожение анархизма большевиками. А спустя 80 лет наши «единоверцы» в России, да и в Европе продолжают совершать те же ошибки.
Опираясь в том числе и на эти примеры, современный украинский режим своими действиями продолжает утверждать, что возвращение ответственности за собственную судьбу и судьбу окружающих от государства к личности и обществу в целом как совокупности суверенных личностей, неизбежно приведет к социальному беспорядку и экономическому хаосу. Другими словами, не без помощи нынешних «анархистов», по-прежнему отвергается сама возможность развития общества без принудительной власти. А раз так, то во имя строительства крепкого государства украинская нация и каждая личность в отдельности поставлены на грань выживания. Украинское государство отделено от народа и управляет им посредством жесткого материального принуждения. Но, с нашей точки зрения, это и есть социальный беспорядок и экономический хаос.
Между тем, перспективность и актуальность анархической мысли подтверждает целый ряд неопровержимых примеров. Так, ещё в XIX веке Бакунин доказывал необходимость создания Соединенных Штатов Европы. А спустя столетие возникновение Евросоюза начало подтверждать жизненность его установок. В 1917г., наряду с большевистским лозунгом «Вся власть Советам! », был лозунг анархистов «Вся власть Советам на местах! ». И анархистскую модель автономной территориальной общины, с поправкой на время, можно считать предтечей современного образа местного самоуправления, являющегося базовым уровнем европейского общежития. Наконец, идея анархо-синдикалистов о замене политической власти государства руководством общественных организаций является ни чем иным, как первой попыткой создания «гражданского общества». Одним словом, несмотря на скандальный антураж и явные ошибки, анархизм был и остаётся одним из мощнейших генераторов общественной мысли, одним из ведущих разработчиков концепции развития человечества.
Мы, украинские анархисты начала III тысячелетия, взявшие на себя смелость и нелёгкий труд возрождения анархизма как политического движения, учитываем ошибки своих предшественников. Поэтому мы понимаем, что первое время унитарная система координат будет диктовать нам свои правила игры. Согласно этим правилам мы не сможем не то что распылить, но даже поцарапать монолит власти, если не станем закалённым дисциплиной орудием свободы личности. Поэтому, как ни парадоксально это звучит, внедрять и отстаивать идеи децентрализации и разгосударствления нам придётся именно централизованными методами. А продолжим мы стихийно сопротивляться государственному натиску, —мы так и останемся в истории грязными пятнами, словно мухи на стекле скоростного авто.
—Стоп! —скажет ортодоксальный анархист или человек хоть немного разбирающийся в теории анархизма, —Для любого анархиста партия—это слепок государства, машина конфискации инициативы масс, а, следовательно, учреждение изначально порочное. И будет не прав. Современная украинская действительность недвусмысленно показывает, что многолетнее отлучение личности от ответственности за собственное будущее полностью обезволило народ, и, как следствие, —привело его к неспособности организованно противостоять государственному натиску, равно как и натиску партийных структур, стремящихся лишь занять место у рычагов этой машины. А раз так, остается лишь один не террористический путь народной обороны—бить врага его же оружием. Отсюда и вытекает необходимость снять «белые перчатки» теоретиков и создать политическую структуру анархистов новой формации, анархистов-практиков парламентских методов борьбы.
Ортодокс анархизма, сидящий на кухне, как на необитаемом острове, и отрицающий свою зависимость от государства, на самом деле никакими правами не обладает. Самодеятельная анархия кружков и тусовок не закрепляет прав индивида. Мало того, своей общественной пассивностью и политической беспомощностью ортодоксы и себя делают ответственными за усиление государственного деспотизма, его безнаказанность. А унижение анархизма до уровня бытового хулиганства, снова отталкивает от движения умеренных интеллигентов, как это было в начале ХХ века. Реальная же борьба за права личности немыслима вне общественно-политического движения. Поэтому настоящие анархисты, если они люди действия, на пути от абсолютного произвола государства к максимальной свободе личности не могут не пройти этапа дисциплинированной политической организации.
Анархистская партия не есть идейный нонсенс анархизма, как это может показаться обывателю, «знающему» анархизм со слов коммунистов. И, хоть анархисты начала века всячески избегали слова «партия», попытки создать общегосударственную политическую организацию предпринимались анархистами самых разных течений. Наконец, сама Конфедерация анархистских организаций Украины «Набат» в период перемирия с большевиками в 1920г., по словам начштаба Махновской армии В. Белаша, «начала оживать и строиться по принципу политической партии: в каждом городе во главе группы стоял секретариат, вокруг которого объединялись местные силы».
Таким образом, анархизм практический, ставящий перед собой задачу ограничения влияния государства на все стороны жизнедеятельности личности и постепенной передачи его функций общественным структурам, просто вынужден пойти по пути создания партийной организации. Только так, в условиях жесткой политической конкуренции, можно достойно отстаивать идеи децентрализации и разгосударствления. Эта же мысль звучала и у раннего М. Бакунина в его «Революционном катехизисе», где акцентировалось внимание не на упразднении государства, а на его перестройке, на принципах автономности общины и стопроцентной выборной системе снизу доверху. Одним словом, анархия в современной Украине наиболее актуальна как комплексная стратегия сдерживания и постепенного сокращения не управляемой народом государственной машины. Разработкой и претворением в жизнь этой стратегии и будет заниматься партия «Союз анархистов Украины».
P. S. А то, что партия анархистов обыграла Минюст Украины на его же поле, даёт основание надеяться, что и остальную бюрократию мы обставим...