Весной 57-го в Ленинграде 5 страница

ПЕТР:

«ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ, вы меня сегодня... »

ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ (продолжая):

«... поэтому, поверь мне, как бывшему... э-эээ.. следователю и послушай меня. Ты сказал, что в вашей конторе почти ничего нет про Слаенова, так? Так кого вы пытаетесь найти?! Того, которого нет? Ну, не ты, а ребята наши. Ты, во-первых, Алексея придержи как-нибудь. Этот горяч и вполне может дров наломать. И Володю ЯКУШКИНА тоже. В фотоателье он, видите-ли, собрался! Тем более, СЛАЙ его в лицо знает. Дальше. Кто? кто из вас может узнать Слаенова? Ну, САВА и Гога, понятно, в лагере, в 50-х с ним встретились. А ты? а дальше? »

ПЕТР:

«Ну есть же зацепка, ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ, есть! Витю Привалова избили в сторожке люди в милицейской форме! А у нас ориентировка – под видом сотрудников милиции бандиты ходят по квартирам и совершают свои преступления! Убивают, ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ! Убивают и грабят. И привет САВЕ, получается через Витька, передали от СЛАЯ! »

ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ:

«Да, понятно, Петя, понятно. Только у вас и по этим делам ничего нет? Правильно я понимаю, майор? И как это всё можно привязать к убийству и ограблению матери и сестры Володи ЯКУШКИНА? »

ПЕТР:

«Лешка, ИНВАЛИДА этого, соседа ЯКУШКИНА, как он говорит, раскусил. Темный какой-то и вообще – не воевал. Так САВА говорит»

ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ:

«Ну, а ты-то что, майор Белосолнцев! У вас-то что должно быть про этого ИНВАЛИДА? »

ПЕТР:

«Конечно, я проверял... Нет ничего. Всё сходится. По документам всё сходится»

ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ:

«Ну вот. Вот мы и подошли к самому неприятному моменту. Петя! Самые мои негативные предположения, что кто-то, обладая сведениями о Слаенове, скрывает информацию об этом негодяе. Ты понял о чем я? »

ПЕТР:

«То есть вы хотите сказать, что у нас... »

ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ (перебивая):

«Да, майор, да. Именно это я и хочу сказать. Мне бы очень хотелось ошибаться, но, тем не менее... »

ЯЛТА. ВЕЧЕР. ТЕЛЕФОННЫЙ ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПУНКТ.

КОСТЯ нервно ходит около кабин.

ТЕЛЕФОНИСТКА:

«Ленинград кто заказывал? Вторая кабина! »

КОСТЯ влетает в кабину, хватает трубку:

«Алё! Алё! Алексея Савина позовите, пожалуйста! Побыстрее только, очень вас прошу! »

Ждет, нервничает.

КОСТЯ:

«Леша, ты? Алё! Лешка, ты меня слышишь? (слушает) Да, в Ялте я, в Ялте! Да, подожди ты! Слушай! Тут вот какое дело! Когда мы ехали, в поезде я с мужиком одним в ресторане сидел – так у него перстень, который я у Якухи дома видел, понимаешь? (слушает) Да, нет, я ошибиться не мог! Точь-в-точь! (слушает) Ну-у, невысокий, толстенький такой, как паучок.. (слушает) Ну, я растерялся немного, понимаешь. А он, мне кажется, это заметил. И про школу всё выспрашивал. (слушает) Хорошо. Ладно, я понял. Ну, конечно, позвоню. (слушает) Да, нет. Не буду я ничего делать. Хорошо. Обещаю. Всё, пока»

Вешает трубку.

КОСТЯ(зло):

«... буду-не буду... посмотрим. Я, ведь, тоже не из пугливых, Леша. Так просто сидеть не стану! »

ЯЛТА. ВЕЧЕР. РЕСТОРАН.

На эстраде камерный оркестр. КОСТЯ поет (? что? )

Входят СЛАЙ, НИНКА, ВИНТ, СЕМА. Занимают свободный столик в углу.

СЛАЙ:

«А вот и наш новый знакомый. Я же знал, что встретимся»

Подходит официант, СЕМА делает заказ.

НИНКА:

«Слаюшка, а пусть он песенку споет. Ну-уу, которая мне нравится. Закажи, а?

СЛАЙ:

«Нет, кисуля, он таких песен не знает. А хотя...

ВИНТ, дай-ка ему «деда», пусть споет, вот и посмотрим что к чему... »

ВИНТ достает сотенную, идет к эстраде, что-то говорит КОСТЕ. Тот смотрит в сторону столика СЛАЯ, разводит руками.

ВИНТ(возвращается к столу):

«Нет, говорит, в моем ре... ри.. пиртуаре таких песен нет. Не хочет, сука. А хорошо поет. Прямо, Козловский. Мне нравится»

НИНКА

«Какой-такой козловский? Чего ругаешься-то? »

СЛАЙ:

«Лапуля, помолчи. Певец есть такой. (ВИНТУ):

Нравится, говоришь? Хорошо поет, говоришь? А мне вот он совсем не нравится.. »

НИНКА:

«Да что, ты, Слаюшка.. »

СЛАЙ: (перебивая)

«.. совсем он мне, ребятушки не нравится»

ВИНТ:

«А что так, СЛАЙ? Крас-сиво ведь! »

СЛАЙ:

«Красиво-то-красиво... Только певун этот, в поезде, в ресторане, мой перстенек углядел. Да-да, тот самый. Да вы видеть должны были! Смотреть надо было! По сторонам смотреть! (горячится): я же говорил – «с утра вы по водочке», да! А посмотреть-поглядеть, а? А вы? Только графинчик да другой! Я, что? (заводится) здесь в игры играю какие-то, да?! Я же смотрел за вами – только жрете, скоты, да девок проходящих за жопу пытаетесь тронуть! Да если бы хоть и тронули – так нет! Только что-то из себя изображаете! »

ВИНТ:

«СЛАЙ, да как-же он рыжье-то мог узнать! »

СЛАЙ:

«Рыжье?! Да никакого золотишка там не было! там только перстенек этот с черным камнем! Ну уж не знаю, ребятушки! Может ему подсказал кто, а? »

ВИНТ:

«Да ты что, СЛАЙ? Чего он знать-то может? »

СЛАЙ:

«... заткнись! Или тебе напомнить, какое у тебя погоняло было раньше... ? »

ВИНТ:

«СЛАЙ, ну, зачем ты так.? »

СЛАЙ:

«Эх, ребятушки! Ни хрена-то вы не понимаете! Мальчишечка этот, Костик который, певун, он из этой самой школы, откуда я ноги сделал много лет назад. А в дружках у него кто? Да эти самые фраера из школы: САВА, Гога, и «лепила» этот с Некрасова.

СЕМА:

«ну-у... а делать-то что..? »

СЛАЙ:

«... а ты что сейчас делаешь?! Водочку кушаешь?! Вот и продолжай! А подумать о светлом будущем? Что дальше будет, а? Это как? А певец этот может уже брякнул куда следует, а? »

ВЕЧЕР. ПОЕЗД. КУПЕ.

СЛАЙ, ВИНТ, СЕМА

ВИНТ:

«СЛАЙ, ну мы же в ресторане тогда сидели... »

СЛАЙ:

«... вот-вот, сидели..., да. Только вот СЕМА посмотрел за этим певцом, как я ему сказал. И увидел кое-что. А что же он увидел, ВИНТ? Не знаешь, да? А что? Тебе не интересно, да? Ладно, вернемся к делам нашим прошлым. Я тогда ХРОМОМУ сказал дело делать. Только ему. Он один должен бы туда идти. Но и ты об этом знал, да? »

Испытующе смотрит на на всех. Все молчат.

«Ну, вот... молчите. Значит, кто-то из вас, да? Дальше? Рассказать вам дальше, а? Так ХРОМОЙ хоть левой, хоть правой – бьет в сердце. Понятно, да? Сверху, снизу, сбоку – но в точку! Он с малолетства так людей глушил! Так кто же из вас ткнул девке в правое легкое, а? То есть - не насмерть. Она же померла только в больничке. И что-то еще успела сказать легавым. Интересно – что? А где же еще цепочки с камушками..? Где камеи, о них я вам говорил, вы, хоть знаете, что такое – камеи? А я рассказывал. Говорил, что не нужно брать всё – только то, что я сказал. Что-то я их не увидел. Ладно, с ХРОМЫМ потом разберусь. А сейчас узнать хочу — кто из вас этих телок а ХРОМЫМ делал, а? »

СЕМА:

«СЛАЙ, ну.. ты эт-тоо, я же тогда еще на «киче» был»

СЛАЙ (перебивая) ВИНТУ:

«Ладно, успокоились все. Сидите пока. А НИНКА-то где..?

(ВИНТУ): пойдем-ка, покурим, базар есть. У меня от этого вашего «Беломора»... моих, вот, нету...

(проходят в тамбур)

... кстати, Нинка-то где? Что я ее давно не вижу (смеется): да ты что, Сиреневый, ты же меня знаешь, не менжуйся, все свои. То, что я сказал про тебя – это так, чешуя. Но, ты знаешь – не верю я им. Ни СЕМЕ, ни

ЧАЛОМУ. Да и НИНКА что-то... как-то всё это не так. Вот скажи мне, ВИНТ, с ней я всего пару лет, а вот ты, я ж тебя знаю еще с первой пересылки, – ты ей веришь, этой сучке..? А..? Ну, по-честному, без дураков... »

ВИНТ:

«СЛАЙ, ну, знаешь.. мне она тоже кажется как-то... непонятная она, вроде»

СЛАЙ:

«Ну, вот, видишь. И ты тоже. Щас дверь открою. (вставляет ключ, открывает дверь вагона) Ну... так и что же..? Ты говори, говори, не стесняйся»

ВИНТ:

«... понимаешь, СЛАЙ... это ведь твоя женщина... ну что я могу сказать.. »

СЛАЙ:

«.. ну и ладно. У тебя ключ есть? »

ВИНТ:

«.. какой ключ, СЛАЙ, чего-то я не понимаю.. »

СЛАЙ:

«Да вот этот. Чтобы закрыть потом. Дай-ка мне прикурить... »

СЛАЙ прикуривает от спички ВИНТА, втыкает ему заточку в правый бок, сталкивает тело из вагона, не спеша докуривает папиросу, глядя в открытую дверь.

СЛАЙ:

«... вот так, ВИНТ. Я тебя еще тогда разглядел»

Входит ПРОВОДНИК. СЛАЙ стоит у открытой дверцы вагона.

ПРОВОДНИК:

«Виктор Николаевич, может что-то еще..? У меня, знаете, есть... »

СЛАЙ:

«Спасибо, Петрович. Вот ключ, как обещал. Вот, держи. А до «Воздвиженской» сколько еще..? Мы, может, раньше выйдем»

ПРОВОДНИК:

«... так я думал до Ростова вы..? »

СЛАЙ:

«Да нет, уважаемый, понимаете, геологические исследования. Мы, ведь, подневольные – куда пошлют – туда и идем. Знаешь, ты мне подскажи заранее – до «Воздвиженской» как доедем, так и предупреди, ну, за пол-часа, примерно, лады? И чайку нам сделай. Три»

ПРОВОДНИК:

«Три..? А как же...? »

СЛАЙ:

«Три. Сергей Иваныч сошел еще в «Прибыткове». Дела у него там... Да ты и не заметил, Петрович, да?. Эх, служба-служба..! Все, ведь, хорошо, да? Я тебя не обидел? »

ПРОВОДНИК:

«Да что вы, Виктор Николаевич, сполна! Спасибо. Клаянюсь, Виктор Николаевич»

СЛАЙ:

«Ты, Петрович, не кланяйся, не нужно это. А скажи-ка мне — нет ли у тебя знакомых в тех краях? Ты же сам говорил, что из этих мест. Нам бы пересидеть некоторое время, ну, то есть — подождать нашего руководителя. Он... что-то задерживается (внимательно смотрит на ПРОВОДНИКА), я же со станции звонил по телефону, помнишь, да? Ну, не помнишь — и ладно, я тогда за огурцами к бабкам ходил. Так — есть кто? Нет? »

ПРОВОДНИК:

«Да, есть, в общем, Виктор Николаевич. Братуха мой. Только он... Ну, как бы это сказать..? Может он вам не понравится? »

СЛАЙ:

«А почему — не понравится? Да в чем дело-то? »

ПРОВОДНИК:

«Ну-у, понимаете, сидел он. А вы же люди интеллигентные»

СЛАЙ:

«Сидел, говоришь? Ну и что? Нынче многие сидят. Он, что — против власти, что ли? »

ПРОВОДНИК:

«Да нет. Он, эт-ттто, по этому... Ну, по мокрому. Троих уложил. В январе 44-го ему 9 лет дали. А в 53 вышел по амнистии. Знаете, тогда амнистия вышла... »

СЛАЙ (перебивая):

«... да, я что-то помню в газетах... И что же? Больше не попадался? »

ПРОВОДНИК:

«.. да уж, судьба, видно, такая — через год опять загремел на два года. Сейчас вот дома, мать у нас, старушка, вместе и живем»

СЛАЙ:

«Ты мне адресок-то дай, Петрович. Я, ведь знаешь, не обижу. И тебя, и твоих родственничков, уж будь спокоен. А где он чалился... ну, где он сидел-то..? »

ПРОВОДНИК:

«Ну.. не знаю я. Я, ведь, ему писем не писал. Помню, мать говорила что-то про Пермскую область... »