Никита Максимовский 4 страница

Так и случилось. Стража Вавилона плохо несла службу. Город был оставлен без должного прикрытия. Враги - персы - беспрепятственно проникли в Вавилон и предали город огню и мечу. Опьяневший царь Валтасар был убит.

Так бесславно закончилась история великого Вавилона, но сам он вошел в историю как символ города-властелина, смешения языков и народов, идолопоклонства, грандиозного торжища, где все продается и покупается» (История Древнего мира).

- Хищник -

«Дорогу осилит идущий…»

Мой дневник, 20 декабря 2006 года

«Сколько жизней унесло метро? Сколько людей погибло под колесами поездов? За десятилетия истории метро, сотни людей завершили здесь свой путь.

Говорят, что их не успокоившиеся души до сих пор ездят только по им известным таинственным веткам. Некоторые блуждают среди нас.

Невозможно представить, какая мощная энергия сосредоточена в этом подземном царстве. В сотнях метрах от поверхности копится такая силища! Энергия созидания и разрушения. Воспоминания бомбежек Второй мировой, следы терактов, собравших свою кровавую дань, воспоминания о несчастных случаях унесших человеческие жизни, естественные смерти жителей подземелья - все это копится и копится в недрах, превращаясь в единую силу, абсолют, влияя на современную жизнь, на людей, которых метро обслуживает, на нас…

Но есть вещи и пострашнее…

В переносном смысле метро уносит жизни миллионов.

Каждый день через метро проходят три миллиона человека. И каждый день метро влияет на них. И какова бы не была степень этого влияния, но так или иначе оно есть.

С этой позиции метро своеобразный «котел», в котором мешается отвар из совершенно разных судеб и энергий.

Хорошие, положительные эмоции тесно переплетаются с эмоциями отрицательными. Добро и зло, свет и тень, сомнения, просьбы, надежды, зависть и любовь - все это заверчено в метро как в едином «бульоне»…

Напиток этот готовится десятилетиями, добавляя в свой состав все новые и новые ингредиенты.

В книге рецептов метрополитена нет логического конца, его просто не может быть. В отличие от других книг, как не ищи, ты никогда не найдешь там слово «Заключение», его нет. Оно не имеет право на существование, потому что книга это - олицетворение самой жизни, твоей жизни, моей жизни, нашей общей жизни…

Иной раз просто приходишь к мысли, что синдром полярности одинаков во всем. Если на поверхности, в общем смысле, бежит «жизнь света», то где-то просто обязана существовать «жизнь тьмы». А где ей еще быть, как ни в метро…»

Глеб очень хорошо помнил слова того несчастного в переходе метрополитена, которому он попытался помочь подняться и случайно тихо назвал его бедным.

«Я не бедный, я - нищий…»

Нищий… И, кажется, разница так ничтожно мала, но для того несчастного она существенна. Из любых других уст эти слова показались бы синонимами, но из его губ они вылетали как приговор. Как диагноз, который он себе давно поставил, как некая установка, которую надиктовала ему «жизнь» метро.

Глеб оступился. Его колени задрожали. Снова этот туман. Его вновь проняла дрожь. Юноша упал на колено, еле успев ухватиться за поручни.

«Как же его сломала жизнь… Как она так могла обойтись с человеком?.. »

Глеб понимал, что в отличии от него, того нищего жизнь ломала постепенно. Как это часто бывает, она не торопилась, нанося удар за ударом, выжидая подходящего момента, истощая его, лишая возможности сопротивляться, лишая желания к борьбе, лишая воли.

Подобным образом на земле ведет себя множество существ, объединенных одним названием – «Хищник».

Метро - это один огромный организм, один огромный зверь, в чреве которого находят себе место только жертвы. Но добычей для него становятся лишь те, кто не хочет сопротивляться, кто слаб, кто безволен.

«Чтобы не случилось нужно всегда идти. Если ты упал, не важно почему и сколько раз, то встань! Если ты устал, не сдавайся! Если, кажется, что силы на исходе, все равно борись, бейся до конца!

Нет цели? Бред! Цель всегда есть. Всегда есть ради чего жить… даже если ты умираешь…»

Глеб собрался с силами. Его тело дрожало от напряжения. Он сосредоточился, зажмурился от напряжения и поднялся.

Он сделал глубокий вдох и открыл глаза. На этот раз туман снова отступил. Еще одна отсрочка перед неизбежностью.

- Сон наяву -

Глеб был полон решимости, возможно, первый раз за этот день.

Он стоял у дверей - уверенный, волевой, гордый.

Его дыхание успокоилось, его тело перестало дрожать. Он жил.

В эту минуту он по-настоящему жил и чувствовал вкус жизни в каждом глотке затхлого воздуха в вагоне. Хотя для него он вовсе не был таким уж затхлым.

Для Глеба он был свежим, похожим на альпийский. Хотя и в Альпах Глеб никогда и не был. Он никогда никуда не ездил.

А что вообще он видел? И как, наверно, прекрасно в Альпах.

Глеб закрыл глаза.

Ему представились заливные луга. Бесстрашно и лениво пасущийся скот. Люди, спокойные и задумчивые просто потому, что есть время подумать и некуда спешить. Особый ритм жизни.

Как там, наверно, хорошо.

Солнце своими первыми лучами пронзает подмороженное стекло окон и, нежным прикосновением, пробегая зайчиком по твоему лицу, аккуратно будит тебя, словно лирическая мелодия.

И вот ты не спеша открываешь глаза, лениво потягиваешься и начинаешь слегка ворочаться, мурлыкая от удовольствия. Тебе некуда спешить.

Немного поленившись, ты медленно встаешь, покидая свою теплую и мягкую как бархат кроватку. А чистейшая природа горной страны уже манит тебя куда-то. Причем неважно куда, ведь куда не посмотри, куда не направься, везде тебя окружает красота и девственная чистота, настолько невероятная, что поначалу дыхание твое сводит с непривычки, а выхлопной воздух мегаполиса никак не хочет покидать легкие. Но выбора у него уже нет. Даже он не в силах сопротивляться этому целомудрию.

И вот ты наконец-то поднялся и лениво одеваешь мягкие тапочки.

Ты медленно встаешь и маленькими шажочками, слегка шурша по деревянному полу идешь к окну. Резко одергиваешь шторы и немедленно зажмуриваешься. Свет, всей своей красотой, в гармонии с другими красками окружающего мира, единой симфонией ударяет тебе в лицо!

Слегка привыкнув, ты робко открываешь глаза и о чудо! Где я? Это рай?

Бирюзовое небо с невероятной палитрой красок и легкими перистыми облаками, которые, кажется, живут в своем неспешном ритме, поражает. Ты и вообразить такого не мог. Может это еще сон?

Ты внимательно осматриваешься вокруг: гордые и такие непреступные пики гор вдалеке. Зеленая, словно ее каждый день красят, трава. Бурная речка. «Боже, как прекрасно! »

Словно в эйфории, ты одеваешься и выходишь на крыльцо. Поднимаешь голову вверх, а там… Небо, такое чистое и прекрасное, как никогда. Такого не бывает! Это невозможно! Это воистину неземная красота…

Высоко-высоко неспешно плывут барашки-облака. Причудливые формы, которые они создают, словно играясь как дети, поражают своим разнообразием. Гордая антилопа, веселый щеночек, игривый котенок - ты, кажется, можешь фантазировать весь день, словно вернулся во времена детства, когда никто и ничто не могло тебя остановить от этого столь желанного путешествия в Страну Грез…

Ты слышишь легкое журчание. Ты спускаешь по тропинке, а вокруг все такое зеленое. Словно волшебная тропка, ведет она тебя куда-то в неизведанную, но такую манящую страну.

А вокруг все цветет и пахнет. Ты вдыхаешь все ароматы природы за один раз. Такое разнообразие!

Неведомые и новые запахи, звуки ветра, резво бегающего где-то в травке, легкое качание цветов…

Ты замираешь. Ты закрываешь глаза, разводишь руки и просто стоишь, поддаваясь каждому дуновению весеннего горного ветерка. Тебя колышет на ветру, как травинку. Ты сам становишься травинкой, становишься частью чего-то нового, чего-то чистого и такого непривычного, частью самой Природы… Ты часть ее симфонии. Ты уже не просто одна нота, но целая соната, целое произведение Великого композитора. И тебе совсем не хочется сопротивляться, тебе это просто ненужно - ты просто счастлив… Счастлив как ребенок, отыскавший среди толпы незнакомцев свою маму. И ты бежишь к ней, подпрыгивая, разводишь руки и ныряешь в ее сладкие и любящие объятья. Да, это она - та единственная и самая лучшая, всегда добрая и всегда заботливая, всегда любящая мама…

В каждом дуновении, в каждом запахе, в каждом шуме ты чувствуешь ее, слышишь ее. И тебе уже ничего другого не хочется, ты уже ни о чем другом не думаешь.

Ты точно знаешь, что о тебе заботятся, и всегда будут заботиться, всегда будут любить.

Ты спускаешься к горной речке и опускаешь туда руку. Холодная, но совсем не обжигающая вода, нежно гладит тебя, словно признавая частью себя.

И слегка грозный рев реки, уже не так страшен. Это уже и не рев вовсе, это тоже мелодия, это тоже часть симфонии жизни, единой Вселенской симфонии спокойствия и гармонии. Симфония, частью которой мы все являемся, но в суете жизни просто об этом забыли.

Но теперь ты знаешь, вернее чувствуешь это всем своим сердцем и всей душой.

Ты точно знаешь, что ты часть чего-то большего, чего-то другого, более совершенного, некой гармонии… Гармонии со всем Миром, и, прежде всего, с самим собой…

- Извините, Вы выходите?

Глеб открыл глаза. Его фантазии исчезли. Словно последний кадр фильма, они просто моргнули и испарились, снова превратившись в пейзаж метро.

На Глеба смотрели десятки глаз. В них не было ничего. Пустота. Ни одной мелодии, ни одной нотки той гармонии, той эйфории, в которой он побывал.

- Нет, я не выхожу…

Глеб отвернулся и, на секунду взглянув в темноту туннеля метро, снова опустил глаза…

- Литература -

Мой дневник, 23 декабря 2006 года

«Ты спускаешься под землю, садишься в вагон, небрежно осматриваешься. А вокруг все та же серость повседневной жизни. Плеер, телефон, журнал или книга - вот то единственное, что может помочь тебе в такой ситуации. И ведь даже не чувствуется предновогодней суеты.

Книги, журнал, газеты, сканворды - на что только не идут люди в вагоне, чтобы хоть как-то отвлечься от реальности, скоротать время от станции до станции.

Они словно пытаются от чего-то убежать, забыться. Но от чего? Что их так не устраивает в окружающей действительности?

Сегодня мы забыли об истинной ценности литературы, о ее смысле. Ведь это прежде всего фантазия. Это возможность, находясь где угодно попутешествовать по неведомым мирам и галактика, побывать в самых потаенных уголках планеты.

Ты можешь быть где угодно, ты можешь быть кем угодно. Можно охотится на Моби Дика в северных морях или распускать алые паруса ради своей любви. Можно бороться с космической угрозой или брать на абордаж испанский галеон. Можно разгадывать тайны прошлого или, пользуясь дедуктивным методом, идти по следу злого гения преступного мира профессора Мориарти.

Ты - кто угодно. В момент чтения ты бесформенная материя, абстрактный пластилин, который может принять любую форму по своему желанию. И в метро это свойство особенно важно…»

- Драка -

- Отражение -

Неожиданно вагон загудел. Крик, возмущение, непонятный шум - все смешалось в единый гул пчелиного улья.

Глеб был готов ко всему. Он увидел и вспомнил сегодня столько разнообразных по своей сути и причинам событий, что его уже вряд ли могло что-то удивить. Глеб нехотя обернулся и без лишнего энтузиазма поднял глаза. «Что там еще? »

Немного присмотревшись, он заметил странное шевеление в другом конце вагона. Глеб из последних сил напряг взгляд. Шевеление нарастало.

Вдруг из неоткуда, словно в малобюджетном боевике, вылетел молодой человек. Он влетел в дверь, вернее в человека, который около нее стоял. Пару секунд он находился в замешательстве, затем, не обращая внимания на придавленного им и на окружающих людей, вскочил и снова влетел в толпу. Вагон взвыл пуще прежнего.

Прошло еще пару секунд, прежде чем из толпы снова вылете молодой человек, но это уже был другой. Он отряхнулся и повторил действия своего предшественника.

Потом толпа быстро начала расходиться, перемещаясь по уголкам вагона.

Два человека, сцепившись друг с другом, исполняли непонятный танец. Началась драка.

Глеб наблюдал за происходящим без особого наслаждения и любопытства.

От одной станции до другой ребята выясняли отношения доступным им способом. Они были похожи то на танцоров, то на бойцов боев без правил, то просто на валяющихся в грязи поросят.

«Зачем они это делают? »

Глеб посмотрел по сторонам. Он не обнаружил ни признаков опьянения, ни девушки, за честь которой эта баталия могла бы идти. Никого. А тогда зачем? Почему? Ведь такие вещи не происходят просто от нечего делать. Просто так. Или происходят?

Мой дневник, 25 декабря 2006 года

«В современном ритме жизни, ты стараешься все успеть, не отстать, не потеряться. Но все успеть невозможно. Что-то не получается, что-то не выходит. Что-то выходит, но не так, как тебе бы хотелось. И ты начинаешь нервничать, винить в неудачах себя, окружающих, саму жизнь. Ты устаешь, изматывая себя в новых гонках, но опять осечка, опять что-то пошло не так. Ты начинаешь чувствовать себя неудачником, опустошенным и иногда таким бесполезным. Бесполезным и неспособным. Хотя какие могут быть способности, когда ты выжат как лимон…

Ты опускаешь руки. Ты истощен. Ты ищешь ответ, причину своего внутреннего дискомфорта и приходишь к осознанию того, что у тебя стресс. Но ответьте, а что такое стресс? Почему раньше о таком слове просто не слышали? Потому что его не было? Нет. Раньше его не пропагандировали на каждом шагу, с экранов телевизора. Это слово не слетало так часто со страниц газет.

В наши дни тебя убедили, что виной всему стресс. Ты поверил в это. А ведь любая мысль материальна. Если убедить человека в том, что металл горячий, то прикоснувшись к нему, у него немедленно появится ожег. А если человеку завязать глаза и прислонить его руку к кипящему чайнику, но он об этом не будет знать, то ничего и не почувствует. Сила убеждения, сила веры.

И если ты убежден в том, что тебе необходимо бежать по жизни, уставать, что это приводит к стрессу, то он немедленно появится.

Стресс, бесспорно, существует, но уверен ли ты, что он существует именно в тебе. Уверен ли ты, что именно он причина плохого настроения или твоей хандры? А может дело вовсе не в абстрактных понятиях. Может все куда проще, а? Может, стоит всего лишь встать с кровати, подойти к зеркалу и взглянуть туда? Может именно там, в зеркале, причина стресса?..

Помимо прочего, в погоне за деньгами, ты выматываешься на работе. Ты едешь на метро домой, а тебя и тут умудряются, что называется достать!

И вдруг происходит вполне логичная вещь - ты срываешься. Ты обрушиваешь на других то, что обрушивали, «выливали» весь день, всю сознательную жизнь на тебя. «Как ко мне, так и я к ним». Этот принцип неизменен во все века. Интересно, а кто к тебе…

Этот парень по соседству, которого ты ударил за то, что он попросил сделать музыку потише, или эта старушка, на которую ты наорал в автобусе, или твоя мама, которая просто тебя любит и хочет как лучше… Кто из них виноват в твоих собственных неудачах? Почему они должны отвечать за то, что у тебя не выходит или за то, что тебя очередной раз отчитали на работе, хотя, как тебе кажется, ты не был виноват? Кто дал право тебе винить их?

Может искать причину надо в другом? Ты просто не хочешь замечать ничего, потому что ты сорвался, успокоился и вроде все нормально, до следующего «взрыва» как-нибудь дотянем.

Дотяни. Но помни, что ты приносишь с собой в этот мир, в свой дом, в свою семью: злобу, ненависть, слезы… Тебе это надо? А надо ли это твоим близким?...

Есть одно место, в котором можно найти ответ. Это не библиотека или интернет. Это то, наблюдая за которым, каждый принимает свое, индивидуальное решение, за которое и будет потом нести ответственность. Это место у зеркала. Это твое отражение.

Бред?! А ты подойди к зеркалу и загляни в него. Посмотри на себя, на то, что ты есть. Посмотри в свои глаза, и ты увидишь правду, увидишь реальность и, возможно, найдешь ответ…»

- Эволюция –

А драка все не утихала.

- Что они делают! Примитивные пещерные люди!

Но почему пещерные люди примитивны? Глеб этого никогда не понимал.

Мой дневник, 5 января 2007 года

«Почему так часто, пытаясь кого-то унизить, мы вспоминаем этих несчастных Древних людей, называя их примитивными?

Получается, что если их основной целью были не деньги, если они не строили высокие металлоконструкции, если не ездили на машине, то они автоматически становятся примитивными. Следуя этой логике, и современный бомж примитивен.

Да, они не знали компьютера и интернета. Да, они не летали в космос. Но дает ли это нам право считать их примитивными?

Они умели лишь рисовать на скалах, в своих пещерах. А что если эти рисунки значили для них большее, были чем-то высшим. Что если у них не было денег или машин потому, что они им были попросту не нужны. У них были другие ценности. Семья, очаг, дети - что ели это было их единственной целью в жизни. Или это пустой звук?

Разве дает нам право говорить о примитивности каких бы то ни было людей отсутствие дорогого костюма или микроволновой печи? Разве вправе мы, зная о том, что они жили в гармонии с Природой, пользуясь ее дарами, утверждать, что они не могли достичь больше, что они ниже на ступеньку развития, чем мы. Или стоит этой гармонии поучиться?

Вообще, если кто-то живет не как все, не подстраивается под некий общий шаблон, то дает ли это нам право осуждать его? Имеем ли мы моральное право упрекать его этим, насаждать свою веру, свою систему ценностей?

Если человек, даже современный, живет где-то в лесу или в горах, наслаждаясь каждой минуткой своей собственной жизни, то можем ли мы говорить о нем, что он, по меньшей мере, странный? Ведь это его жизнь. Это его путь к счастью. И жизнь Древних - это тоже их собственный путь к счастью. Они его выбирали сами и сами его берегли.

Не стоит бояться быть другим. Не стоит бояться отличаться. И уж конечно не стоит бояться следовать своему счастью...

Эволюция происходит не только от природных условий. Эволюция – это духовное развитие, развитие прежде, всего личности. Это, возможно, истинная эволюция человека... »

Двери вагона открылись и бойцы вылетели в нее, сбивая тех, кто пытался зайти.

Вагон затих. Все снова встало на свои места. Вернулся обычный ритм «жизни» метро…

- Лестница в небо –

Мой дневник, 20 января 2007 года

«Прошло уже больше обещанного срока. Может быть врачи ошиблись? Может результаты попросту перепутали?

Ужасные головные боли не покидали меня уже две недели. Мне кажется, что таблетки перестали действовать. Китайская подделка!

Хотя сегодня уже легче.

Я бросил работу. Мне она уже ни к чему.

Забавно, но я ведь так и не решился ничего рассказать маме. Зато как она радовалась, когда уже безработный я приехал к ней в гости и наконец-то помог доделать ремонт.

Мне кажется, она что-то почувствовала. Она сказала, чтобы я не переживал за работу, что еще подвернется лучше. Но глаза ее были какими-то грустными.

Сразу после Нового Года я решил вернуться в столицу.

Сегодня прекрасный морозный день. Надо прокатится на метро. Может приведу мысли в порядок.

Хм, забавно – голова больше не болит…»

Глеб сел на скамейку. Его мысли постепенно приобретали все более и более отчетливое состояние. Они уже не были такими сумбурными и хаотичными. Наоборот, они начали проясняться.

Возможно впервые в жизни, Глеб почувствовал себя частью чего-то большего, чего-то мистического. Но, помимо этого, он также ощущал свое единство со всем окружающим миром.

Он четко осознал то, что является чем-то новым. Он начал перерождаться. Перед лицом смерти, он совсем о ней не думал. Вернее он не боялся больше этой старухи с косой. Он готов был с ней познакомиться. Глеб как никогда был полон сил и решительности.

«О, нет…что это…снова эта боль, это невыносимое давление, словно надомной тонны воды.. »

Глеб скорчился. В голову словно залили свинец, который медленно начал застывать и сдавливал его мозг. Его словно сжимал неведомый вакуум.

Он попытался сделать глубокий вдох, но его легкие отчаянно сопротивлялись. Они напрочь отказывались от внешнего воздуха, словно он был отравлен или словно был больше им не нужен… Лишь короткие глотки кислорода еле пробивались сквозь эти преграды. Но лишь на долю секунды.

Режущие как лезвие боли. Частые и нарастающие, они заставлял Глеба еще больше мучиться, сворачиваясь от невыносимой агонии.

Глеб схватился за голову обеими руками и сдавил ее. Опустившись на корточки, он застыл, задержав дыхание и сильно защурив глаза. Медленно и через силу открыв их, он замер. В его взгляде читался лишь страх.

Он провел рукой по лицу, вдоль носа к губам и на секунду застыл от ужаса. Его ладонь была в крови.

И снова этот туман. И снова эти адские боли. Казалось, что им нет конца, их уже не остановить.

Не в силах больше бороться, Глеб упал на холодный бетонный пол и свернулся в клубок эмбриона, сильно сжимая зубы.

- Что с вами? Вам помочь?

Глеб немного, приоткрыл глаза. Перед ним стояла средних лет женщина с изумленными глазами. Рядом, с пакетами в руках, стоял мужчина.

- Вер, пойдем. Может он просто пьяный.

- Да нет, не похоже. Ему плохо!

- Это не наши проблемы…

- Да что ты такое говоришь?! Ты посмотри на него! Он же еще совсем мальчик.

- Так давай милицию вызовем или кто тут этим занимается?

- Борис, ему плохо. Мы должны ему помочь.

Мужчина лениво вздохнул и, немного закатив глаза, присел на корточки перед Глебом.

- Эй, тебе плохо? Что случилось? Может врача?

Глеб был не в состоянии ничего ответить. Его голову то сжимало, то раздувало изнутри. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным.

- Ээй… Ты меня слышишь? Прекрати!

Глеб собрался с последними силами.

- Наверх…

- Что?

- Наверх…

Мужчина встал и повернулся к жене.

- Говорит, наверх…

- Давай выведем его из метро. Может на свежем воздухе ему станет лучше?..

Глеб не сопротивлялся, когда его поднимали и вели под руки в сторону эскалатора. Когда его как куклу поставили на ступеньки.

Боль немного начала отступать.

Непонятное спокойствие пришло на смену слезам, и Глеб снова окунулся в туман.

Но это уже был другой теплый туман.

Глеб понял сегодня многое. Он, возможно, мог жалеть в тот момент только об одном, что к нему это понимание не пришло раньше. Неужели нужно оказаться на пороге смерти, чтобы понять такие, казалось бы, элементарные истины!

Но сейчас он уже не боялся. Его организм страдал, но он - Глеб, уже не боялся. Он ощущал себя полноценным человеком в последний день своей жизни, в этом тумане страх отступал.

У него в жизни было многое, и многого он не испытал. Он был везде и нигде. Но в этот момент он был всем. Всем миром. Он больше не боялся.

- Спасибо, дорогой. Мы поступили правильно.

Мужчина слегка улыбнулся и посмотрел на свою жену.

- Я знаю, дорогая. Я знаю.

Женщина улыбнулась в ответ.

- Я тебя люблю.

- Я тоже…

- Я тоже любил…

Он любил. У него в жизни была любовь, про которую принято говорить - настоящая. Глеб любил свою семью, своих родных. Он любим саму жизнь. И от этого ему было не просто с ней расставаться. Но он не опасался взглянуть в глаза свое судьбе, своей смерти.

Он больше не боялся. Ведь он абсолютно ясно понял, что и он был любим. Любим своими друзьями, любим своей девушкой, любим жизнью, а значит, он был настоящим человеком…

Глеб поднял голову. Он был стоек как сказочный оловянный солдатик. Он сделал глубокий вдох. В глаза ему ударил яркий свет. Может быть это был свет «жизни» наверху, а может просто свет в конце туннеля…

Все равно. Плевать!

В тот момент Глеб понял главное: пусть не всегда, но если ты был любим, пусть всего пять минут в жизни, то ты прожил эту жизнь не зря…

Он обернулся на милую пару, что помогла ему. Слегка улыбнулся и медленно потянулся во внутренний карман куртки. Его рука ослабела и стремительно рухнула вниз.

Раздался глухой удар.

- Что это, дорогой.

Мужчина медленно нагнулся.

- Какая-то тетрадка…

- Что за тетрадка? Что там написано?

- «МОЙ ДНЕВНИК» …

***

А «лестница в небо» все плыла, унося своих попутчиков все выше и выше к новым начинаниям и приключениям. И чтобы не происходило вокруг, она никогда не сбивалась со своего монотонного ритма. Ей было без разницы, что происходит на поверхности. Она была частью большего. Частью единого организма. Частью «жизни» метро…

- КОНЕЦ -