Никита Максимовский 3 страница

Мой дневник, 28 ноября 2006 года

«Легко судить посторонних. Легко сказать, мол, я таким никогда не буду, я так не поступлю. А ты в этом уверен?.. А сколько раз ты сам совершал поступки, о которых потом жалел и говорил себе, что так больше делать не буду или, что самое банальное, не буду столько пить, а потом все повторялось вновь? Или, возможно, надо для начала подойти, попытаться помочь? Ведь за это еще никого не расстреливали…

Но нам легче пройти мимо чужой беды.

Массовое безразличие. Оно страшно тем, что не всегда является сознательным.

Постоянно наблюдая картины человеческой беспомощности в переходах, мы привыкаем к ним. Находясь среди бурлящей толпы, видя ее схожую реакцию и ее безразличие, мы привыкаем к нему. Оно становится частью твоей обыденной жизни, становится чем-то само собой разумеющимся, чем-то массовом. А как же индивидуальность?

На работе ты решаешь, что тебе делать, в магазине ты решаешь, что тебе покупать, а попадая в толпу метрополитена, решают за тебя…

Великая истинная сила воли и истинная душа нужны, чтобы вырваться из этой массы. Нужно иметь настоящее человеческое сердце, сердце не только для себя, но и для ближнего! Для всех.

И речь здесь не о самопожертвовании. Нет. Речь о человечности…»

Знаете, что увидел Глеб в тот день на лице женщины, пытающейся помочь пьяному? Он увидел человека! Личность, которая совершает поступки не как все, не потому, что так хорошо ей, или потому что она уже насмотрелась такого сполна и уже ни чему и никому не верит. Нет. Он увидел простого русского гражданина, который поступает так потому, что так нужно…потому, что так велит сердце…

-2-

Глеб уже был на кольцевой, когда подошел поезд. Он чувствовал, что уже плохо стоит на ногах. Единственным его желанием в тот момент было просто посидеть.

Он вошел в первый вагон и тихо сел в уголке.

Людей в вагоне было на удивление мало.

Глеб сделал несколько глубоких вдохов и постепенно закрыл глаза.

До этого момента он боялся уснуть. Он постоянно вздрагивал, чуть подступала сладкая дремота. Он отчаянно пытался бодрствовать. Глеб боялся одного - уснуть и больше не проснуться…

Но неожиданно ему стало все равно.

Если ему суждено умереть, то пусть уж лучше во сне. Говорят, что приближение смерти во сне даже не заметишь. Хотя кто это может утверждать наверняка… Но вероятность-то есть…

Глеб задремал.

Ему даже что-то снилось. Хотя и это он не мог знать точно. Он уже утратил четкую связь с реальностью. Где сон, а где явь? Неизвестно. Да и зачем теперь это знать.

Может ему снилось ромашковое поле, на которое он так любил смотреть в детстве из окон ветхого домика в деревне... А может ему снились слезы матери, когда уходил отец…

Может это были его собственные слезы. Капли жалости к себе, к своей судьбе. Хоть он и привык не жалеть ни о чем, но это получалось лишь на людях…

Последние несколько лет, оставаясь один в темной и полумрачной квартирке, он часто впадал в депрессию… Он жалел себя, жалел о своих поступках, о том, чего не сделал, и о том, что сделал не так… Но каждый раз, выходя на улицу или направляясь в гости, он держал нос по ветру и шел уверенными шагами по городскому асфальтовому покрытию. И каждый раз он оставлял все свои тревожные мысли дома. В конце концов, он всегда сможет за ними вернуться…

Неожиданно Глеб ощутил вибрацию. Его кто-то одернул.

- Молодой человек, вставайте! Конечная!

Он приоткрыл глаза. Силуэт, который его тормошил, медленно выходил из вагона.

Глеб протер глаза и осмотрелся. Вагон был пуст. На мгновение ему показалось, что он все еще спит. Но он уже давно проснулся.

Юноша немного удивился, когда заметил еще двух сонь в вагоне метро. Причем сон их явно носил не совсем трезвый характер.

Глеб медленно встал и, выйдя из вагончика сел на скамейку.

Вдруг, как бы из неоткуда, раздался странный и пронзительный свист. Он был скорее похож на крики мифических монстров.

Глеб окончательно проснулся.

По вагону, откуда он только что вышел, на встречу двум спящим бездомным со свистком в зубах и немного бешенными, как Глебу тогда показалось, глазами пробиралась женщина в униформе. Приблизившись к ним, она стала яростно дергать одного, другого. Но реакции практически не последовало. Она свистела, при этом умудряясь еще и ругаться на этих «отдыхающих»!

Глеб был поражен увиденным!

Но его поражение сменилось изумлением, когда на эту ярмарку звуков и русского неформального языка прибыли два молоденьких милиционера. Хотя это было и к лучшему - женщина со свистком успокоилась.

Надо сказать, что завидев стражей порядка, сони немного оживились и уже начали потихоньку молча вставать, как вдруг одного из них угораздило что-то «ляпнуть»… Это было как красное полотно для быка…

Удар, еще удар…пинок… Боже, что это? Неужели Глеб оказался в центре гладиаторских боев?! Что происходит?! Полетел один! Следом из вагона вылетел другой! Господи, просто фейерверк из тел!

Глаза Глеба округлились. Он, ничего не понимая, уставился на этих бродяг, затем на милиционеров, затем на эту мирно стоящую рядом женщину… «Ей что все равно! Наплевать! Да будь они хоть трижды пьяны! Они же люди, живые люди! »

- Нет. Нет. Нееееееет!

Глеб кричал, хватаясь за голову и закрыв глаза. …

А когда он их снова открыл, то увидел лишь изумленные лица стражей порядка и не менее изумленное лицо той работницы метрополитена…

Но эта пауза не длилась долго. Милиционеры медленно опустили дубинки, затем презрительно взглянули на Глеба и иронично улыбнувшись, ушли. А женщина, заметив, что они покидают «поле боя», в припрыжку отправилась за ними…

Молодой человек взглянул на валяющуюся пару, медленно опустил голову и пошел дальше.

- Спасибо… - еле слышный звук уколол его в спину.

Глеб остановился. Медленно повернул голову, посмотрев в глаза приподнявшемуся слегка человеку. В тот момент он просто не смог ничего ответить…

Он шел как в тумане. Единственное, чего он боялся - не упасть. «Нет. Только не так. Не сейчас».

Он впился в толпу у эскалатора. Его кидало от одного прохожего к другому. «Ну, где же заветные ступени? Вот они, все также не заботясь ни о ком и ни о чем движутся по программе вниз».

Глеб облокотился о бегущие перила. «Не отключиться. Главное - не отключится».

Он собрался с духом и изо всех сил поднял голову, которая наотрез отказывалась подчиняться его воли.

«Что это? Кто это впереди? »

Глеб напряг свой взгляд.

«Очередной пьяный. Сегодня что праздник во всей стране или может междусобойчик в метрополитене?.. И куда смотрит милиция? Кстати о ней…»

К пьяному мужчине, который ехал на пару ступенек ниже, подошел милиционер.

«Ну, все. Сейчас повторится история. Пьяный, да еще и кавказец… Не убил бы…»

Но на его удивление милиционер лихо и как-то по-отечески подхватил подвыпившего субъекта.

- Ну, что же ты так?.. - аккуратно одернул он его.

- Люди вокруг, а ты…

Милиционер покачал головой. Мужчина пытался что-то ответить, но что он имел в виду, не знал наверно и сам.

- Давай помогу. Тебе куда? Я сейчас посажу тебя на поезд, и ты поедешь домой. Да?

Что было такого в этом офицере, чего не было в тех малолетних служителях? Он сам решил что хорошо, а что плохо. Он - личность…

А эти? Чуть-чуть власти и человек теряет свою человечность. «Я - представитель закона, представитель власти. Я - власть! » Это развращает… Из грязи в князи… Из ничего, из вечно забитого или вечного задиры да в силовики. «Меня били, значит, я буду. Теперь я могу это делать потому, что я всегда прав. Я это делаю потому, что могу! »

Забыто лишь одно - с воспитанием «грязи», ты и в князьях будешь лишь поросенком…

Но ведь это совсем не правило, а скорее исключение. Хотя грань между первым и вторым так мала…

А вот этот милиционер-помошник - офицер! Он умеет разделять хорошее и плохое. Он думает сам. На него не давит толпа, всеподовляющее массовое сознание.

Офицер еще долго брел с пьяненьким телом под ручку, пока окончательно не скрылся где-то за очередным поворотом перехода.

Мой дневник, 5 декабря 2006 года

«А ведь каждый человек в отдельности не так уж плох. Если не сказать больше…

Все мы от природы хорошие. Но массовость метро ставит нас в такие рамки, в которых просто начинаешь откровенно звереть.

Поодиночке мы все добрые, мы все - люди…

Да, у каждого свои проблемы и заботы. Да, у каждого свой путь, своя судьба.

Но главное - не потеряться в толпе. Не поддаться на соблазны власти. Истинная власть не дается просто так. И это вовсе не чин и не должность. Истинная власть, истинное умение управлять, быть управленцем - это умение прежде всего общаться, контактировать со всеми людьми, находить общий язык. И не потому, что это требуется или ты обязан, а просто потому, что так нужно. Кому нужно? Прежде всего тебе самому, твоей душе…

Ведь именно твоя душа и твое собственное сердце, получив миллионы положительных зарядов от собственных деяний, станут в итоге тем фонариком, который будет освещать тебе путь, тем лучом этой подчас странной и мрачноватой «жизни» метро…»

***

«Когда живешь в хороших условиях, когда все у тебя есть - и тепло, и пища, - зачем тебе свет?

Конечно, немного света не помешает: чтобы лучше зеленеть, чтобы листьям, как говорится, была работа. Небольшая работа. Потому что зачем же большая работа, когда есть и пища, и тепло?

Когда все есть, много ли растению нужно света?

Опыт показывает, что немного. Ведь хорошие условия можно создать и в тени, и даже в полумраке. Света нет, а условия есть.

Опыт показывает, что лишь те растения, которым чего-нибудь не хватает - пищи не хватает или просто тепла, - только те растения по-настоящему тянутся к свету» (Кривин Феликс. «Много ли растению надо света»).

- Выбор -

«…абсолютно безвыходных ситуаций не бывает…»

(Барон Мюнхгаузен)

Глеб вновь услышал до боли знакомый лязг колес о рельсы метрополитена. Очередной поезд. А куда он едет? Он слегка усмехнулся. «А куда мне надо? »

Миллионы самых разнообразных маршрутов, множество веток, каждая со своей судьбой и своей историей…

Но куда надо ему - Глебу? Человеку, который еще вчера строил планы счастливой будущей жизни, а уже сегодня… Сегодня он, увы, не мог даже точно сказать кто он теперь, зачем все это было нужно. Может это чья-то шутка, чья-то небесная сатира, превратившая его жизнь в пустоту... Но зачем? За что?!

Он ведь всегда, вернее почти всегда, делал только хорошие вещи. Глеб всегда, как, по крайней мере, ему казалось, поступал правильно… Может действительно за добро всегда надо платить?..

Глеб прекрасно помнил то утро 17 августа 2006 года.

Он ни о чем не подозревая, пришел за результатами обследования в довольно дорогую клинику.

«Грипп, простуда - ерунда, не в первой. Подумаешь, где-то побаливает. Простая мигрень. Отосплюсь, и все пройдет. В конце концов, абсолютно здоровых людей уже нет. Все болеют… Зато сколько с меня «стрясли» эти медики... »

Глеб улыбался во все тридцать два зуба, когда получил свою карточку у довольно симпатичной медсестры у стойки регистрации. Он даже не думал спешить. Слегка пококетничав с девушкой, Глеб направился к своему лечащему врачу.

Тогда он даже не заметил, что лицо этой медсестры кардинально переменилось, стоило Глебу отвернуться. Улыбка моментально сползла с ее лица и на глаза навернулись слезы.

- Господи, какой молоденький…

Она опустила голову, не замечая, что ее уже одернула более опытная медсестра.

- Ничего. Не он первый, не он...

Неожиданно она словно сама услышала то, что собирается сказать. Ей стало больше не стыдно, а страшно. Она с тоской взглянула в спину уходящему парню. Затем немного встряхнулась, словно выйдя из небольшого транса, и повернулась к молодой.

- Привыкнешь. Продолжай работать.

Глеба был в таком прекрасном настроении, что его даже не насторожило то, что врач захотел поговорить с ним в своем кабинете с глаза на глаз, попросив удалиться помощника.

Доктор внимательно, но как-то слишком быстро пролистал карточку. Затем он пристально посмотрел на молодого человека и снова окунулся в чтение. В глазах врача Глеб увидел что-то, что испугало его. Лицо юноши переменилось. Он почувствовал что-то неладное.

- Все нормально, доктор?

В ответ Глеб не услышал ничего. Он не знал, что ему делать…

Доктор резко закрыл карточку и глубоко выдохнув небрежным движением откинул ее в стороны. Он сложил руки вместе и уперся в них подбородком.

Глеб не понимал происходящего.

- Ну, что там? Грипп, ОРЗ или как вы это там называете…

Начал было вновь шутить молодой человек, как вдруг врач его прервал.

- У вас есть семья, дети?

- Нет, мне всего двадцать пять… Какая семья, доктор? И зачем такие вопросы? Что там написано, в вашей карточке?

- Это не моя карточка, а ваша…

Доктор встал из-за стола и подошел к окну. Он тяжело выдохнул еще раз.

- Док, прекратите этот театр. У меня через неделю День рождения, мне еще кучу дел надо успеть сделать…

- Все дела можно отложить.

Врач развернулся и, сделав несколько шагов сел на стол, напротив Глеба.

- Док, вы меня серьезно пугаете…

- У тебя опухоль головного мозга…

Глеб застыл… Его губы начали медленно дрожать…

- Но…но у меня же скоро День…. День рож…

Он не смог закончить фразу. Поперек его горла встал ком. Глеб не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть… Он уже не слышал все те слова, которыми его пытался утешить врач. Его начало лихорадить. Его бросало из жара в холод, мурашки бегали по его телу без остановки, на лбу пробился холодный пот…

- Может операция?

- К сожалению, мы обнаружили ее слишком поздно. Уже начались метастазы.

- Сколько?..

Доктор взглянул на юношу и замер.

- Сколько мне осталось, доктор?..

- Судя по общему состоянию, типу первичной опухоли, размеру и распространенности метастаз.

Доктор замер и глубоко вздохнул.

- Полгода года. Возможно год…

- Всего полгода?..

Глеб усмехнулся.

- Я даже не встречу свои 27 лет. А ведь так хотелось получить военный билет… Да и мои 26. У меня же День Рождения. Как мне теперь праздновать? А я ведь всех уже пригласил, заказал ресторан, составил меню… Я ведь уже все распланировал… Что я им теперь скажу?...

Глеб словно говорил сам с собой. Словно в бреду бубнил он себе под нос.

- Но мы можем положить вас в больницу. За вами будут ухаживать, наблюдать. Мы проведем еще пару тестов и тогда возможно…

- Нет… Мне ведь осталась всего полгода… Полгода! Понимаете вы это?! Полгода и все!..

Глеб приподнялся со стула, еле покачиваясь, и направился к выходу.

- Но мы можем…

- Нет! Я могу. И я так хочу… Это мои полгода! И это мой выбор!

- Тогда вот вам рецепт. Эти таблетки помогу преодолеть боли.

Глеб медленно подошел к столу и не поднимаю взгляда взял рецепт.

- Знаете, - осторожно начал врач, - жить с таким диагнозом это огромная нагрузка на психику.

Глеб остановился у дверей, но не обернулся.

- Так как вы отказываетесь от больничного ухода, есть один психологический трюк.

Глеб слегка усмехнулся.

- Хм… И какой же, доктор?

- У вас есть места, где вам удобно размышлять, где вы наблюдаете…

- Есть! – прервал его Глеб

- Начните вести дневник. И записывайте туда свои мысли. Это поможет смягчить груз.

- А разве такой, как вы выразились, «груз» вообще возможно смягчить? – снова усмехнулся Глеб.

- Попробуйте. Вам уже нечего…

Врач поймал себя на мысли и замолчал.

- В этом вы правы, док. Нечего…

Глеб опустил голову и открыл дверь.

- Хорошо. Я попробую.

Глеб вновь слегка улыбнулся.

- Знаете, я с детства мечтал вести дневник.

Одно из наибольших богатств «подземного мира» - выбор пути.

Здесь ты с легкостью можешь закрыть глаза и довериться судьбе. Поговорить с собой.

- Но ведь мне надо на конкретную, мою станцию…

- Зачем? Что там тебя ждет?

- Моя обычная жизнь… Рутина…

- Так может рискнуть? Просто закрой глаза и выбери станцию наугад.

- Но зачем?

- Ты совершенно случайно выберешь станцию. Ты сядешь в случайный поезд. Ты приедешь в случайное место…

- Но какой в этом смысл?

- А разве во всем должен быть какой-то смысл?.. Может быть именно на этой случайной станции, выбранной наугад, тебя ждет твое настоящее счастье…

Но сегодня, 17 августа 2006 года, Глеб возможно впервые в жизни сделал выбор сам. Это были его полгода.

Время, которое ему отведено неумолимо заканчивалось. Но он сделал свой выбор.

В эту секунду Глеб очень четко понял, что такое выбор.

Он осознал, что это главное не только в его судьбе, но и в жизни любого. Право выбора, сама возможность выбирать - вот основа. И абсолютно неважно стоит ли выбор между станциями метрополитена или между жизнью и смертью. Нет. Важно для человека то, что он есть, надо лишь научиться им пользоваться.

Выбор есть всегда. Радоваться жизни на поверхности или закончить жизнь в метро, спасти кого-то или погибнуть самому, жить свой последний день с капельницей в руке, надеясь на несколько лишних минут или просто его прожить… Все это лишь доказательство тому, что в каком бы ты не был веке, в каком бы ты не был месте и к какой жизни ты бы не принадлежал (жизни на поверхности или «жизни» метро), но выбор есть всегда…

- Любовь и ненависть -

«В сердце человека борются два волка - любовь и ненависть. И победит тот, которого лучше накормишь»

(Древняя индейская мудрость)

«Что это за свет? Где я? »

Глебу снова стало не по себе. Он уже не различал ни приближающегося поезда, ни гудевшую вокруг толпу.

Его потянуло вперед.

- Стой! Куда же ты…

Глеб с большим усилием повернул голову.

Рядом стояла женщина с взволнованным выражением лица и что-то повторяя держала его за руку.

- Тебе что плохо?

Раздался привычный звук, двери открылись, и толпа как на волнах внесла Глеба в вагон, оставив эту женщину где-то там, позади на платформе.

Его буквально впаяла в стекло немыслимая коллективная сила. Глеб не сопротивлялся.

Его руки не могли пошевелиться, на его ноге кто-то стоял, его грудную клетку сжали так сильно, что он еле ловил затхлый воздух, который делился на всех пассажиров переполненного вагона.

Но Глеб не сопротивлялся. Зачем? Он лишь один раз попытался немного подвинуть своих соседей, за что на него обрушилось несколько этажей литературных и неочень слов.

- Что … стоять не можешь спокойно, б…?!

- Осторожнее, твою…

Тоже когда-то говорил ему отец, во время их редких поездок в метро.

- Стой спокойно! Слышишь?!

Он постоянно одергивал Глеба, хотя мальчик не понимал за что. Ведь вокруг все такое интересное и разнообразное! Лампочки за окошком, голос непонятно откуда, стук колес - все было для Глеба тогда новым. Целый новый Мир открыл перед ним свои объятья!

Каждая поездка в метро была как приключение, а он этого не понимал. Да и что, черт возьми, он мог понять!

Глеб редко видел отца, а после развода тот вообще пропал. Первое время он еще присылал открытки на День Рождение, а потом… Видимо дела были поважнее, чем рождение собственного сына…

«Интересно, а может именно завтра он очнется наконец от дремы и поздравит меня? Хотя кого найдет его открытка завтра?.. Да и нужна ли она будет?.. »

Мой дневник, 10 декабря 2006 года

«Ненавижу! Я ненавижу всех! Я презираю себя! Я ненавижу себя за то, что я такой! Я ненавижу Бога или кто там сверху за то, что наградил меня опухолью! Я ненавижу свою судьбу за ее коварство и холоднокровие к человеку, который только начинает жить! Я ненавижу всех, всю эту бездушную толпу вокруг…»

Глеб яростно ринулся к выходу, распихивая всех.

Он не обращал внимания на крики разъяренной толпы, доносившиеся со всех сторон. Его глаза налились яростью и ненавистью ко всему! Он толкал, пихал плечами…

- Ой, осторожно.

Глеб резко обернулся, готовясь нанести словесный удар сопернику.

- Да что ж ты тут…

Он замер. Перед ним стояла женщина, которая пару минут назад поддержала его на платформе. Она смотрела на него нежно, ласково, как мама.

Глеб замер. Ему стало не по себе и глаза его начали опускаться, как вдруг он заметили маленького ребенка. Малыш с испуганными глазами прятался в длинной юбке своей мамы.

«Мама… Как ты сейчас? » - пронеслось у Глеба в голове.

Глеб прекрасно понимал, что его мама сейчас далеко. Находясь за несколько областей от него, она, наверняка, как обычно вышивает или копается в их малюсеньком саду. Но чтобы она не делала, она всегда ждет его. Волнуется, если он не позвонит раз в неделю. Переживает, есть у него деньги или нет. Переживает за его здоровье, каждый раз повторяя по телефону, что он так похудел, хотя через трубку-то невидно… И чтобы не случилось, она все простит и поймет, ведь она - мама… И, конечно, она всегда будет любить…

А это значит, что, несмотря на все вокруг происходящее, несмотря на болезнь или даже саму смерть, но он, Глеб, любим…

И совсем неважно как ты реагируешь на поступки или слова своей семьи. Все равно это делается тебе на пользу, ради тебя. А ведь уже одно только бескорыстное стремление помочь, понять, поддержать стоит больше любых сокровищ мира…

Глеб робко поднял глаза. Он улыбнулся и подмигнул малышу. Тот улыбнулся ему в ответ и вылез из «укрытия». Затем Глеб посмотрел на женщину.

- Извините… Извините, пожалуйста…

Женщина обняла одной рукой своего ребенка, улыбнулась и еле заметно качнула головой, слегка закрыв глаза.

Глеб спокойно развернулся и встал у дверей, прислонившись к перилам. Он закрыл глаза и продолжил свое путешествие в мир детских воспоминаний...

- Вавилон -

«Его название означало «Врата бога». Молва о Вавилоне, этом «царе городов», распространилась до самых отдаленных уголков Древнего мира. Вавилон стал символом могущества, власти и смешения народов».

(История Древнего мира)

«Город на берегу Евфрата, центр Месопотамии, одного из очагов древней цивилизации. Впервые упоминается в легенде о Саргоне Аккадском (III тысячелетие до н. э. ). Значение Вавилона возросло во времена I Вавилонской династии (1894-1595 гг. до н. э. ); при царе Хаммурапи он превратился в крупнейший политический и культурный центр всей Передней Азии. С 732 года до н. э. Вавилон входил в состав Ассирийской державы. При Навуходоносоре II (VI век до н. э. ) город достиг апогея своего развития: в это время был создан новый архитектурный ансамбль с грандиозными дворцами и мощными оборонительными укреплениями, а также висячие сады Семирамиды, в древности, входившие в число семи чудес света.

Разделенный на западную и восточную части рекой Евфрат, Вавилон занимал территорию 10 кв. км. Главные городские ворота, посвященные богине Иштар, были облицованы синим глазурованным кирпичом со стилизованными рельефными изображениями желто-красных и желто-белых быков и драконов. Мощеная дорога вела к расположенному в центре города храмовому комплексу Эсагила с семиярусной Вавилонской башней, уровни которой были окрашены в разные цвета. На башне находилась крепость-дворец Навуходоносора II с висячими садами, внутренними дворами и тронным залом, имевшим облицовку из синего глазурованного кирпича с орнаментальным фризом и изображением желтых колонн. В 539 году до н. э. город захватили войска персидского царя Кира II Великого, а в 331 году до н. э. им овладел Александр Македонский, после чего Вавилон пришел в упадок».

Какое поразительное сходство с современным метрополитеном.

Украшенные каждая в своем стиле, станции воистину напоминают по своему убранству залы сказочного дворца. Вот только судьбы этих залов печальные.

Есть залы, в которые хочется постоянно возвращаться, а есть и такие, из которых хочется убежать.

Метро живет, творит и разрушает. Оно творит свою подземную жизнь и разрушает жизнь на поверхности.

Говорят, что даже ангелы никогда не спускаются в метро. Может они не видят в этом смысла или может им просто страшно. Страшно за то, на что подчас способно метро…

Да, метро можно воистину назвать единым живым организмом, единым миром, отделенным совершенно противоположными от дневных законами и правилами. Здесь другой ритм, здесь другие люди, здесь другие судьбы…

Метро - как Вавилон. В нем все сплелось. Разные национальности, разные болезни, разные судьбы. Метро наше величие и наше падение.

И «Вавилон» этот пленяет, затягивает людей, сталкивает или разделяет судьбы, не подчиняясь законам поверхности.

Он манит своим блеском и убивает своей жестокостью. Он олицетворяет прогресс, силу человеческой мысли, результат человеческого гения и он пробуждает в своих обитателях животные чувства, заставляет их жить по принципу силы, по принципу сильный-слабый, по законам джунглей…

Сколько эмоций ты получаешь от каждой поездки, сколько порой отрицательной энергии ты поднимаешь в себе на поверхность и несешь на работу, в дом, в семью?..

А сколько людей заманило метро? Оно как сирены из Эллады - сладко поет, завлекает, а потом просто разбивает корабли об острые как клыки скалы. И зачем? Просто потому, что они так устроены, их такими создали…

И что можем мы, простые смертные, противопоставить этой энергии, этому современному идолу?

Мой дневник, 15 декабря 2006 года

«В Библии рассказывается, что, когда вавилонские войска угнали евреев в плен, среди тех нашлись три просвещенных отрока. Они были умны и сведущи в делах. И сделались они чиновниками в стране Вавилонской. По приказу вавилонского правителя был сооружен огромный золотой идол. И приказал царь всем ему поклоняться. Но отроки отказались поклоняться идолу. Об этом донесли царю. И велел царь покарать отроков. Их бросили в пылающую печь. Отроки же молились своему Богу. И спустился в печь ангел с небес. Он погасил огонь. А отроки остались живы и невредимы.

И дело вовсе не в том, какого Бога ты почитаешь или во что вообще веришь. Дело просто в вере, вере в себя, в добро, в хорошее…как бы по детски это не звучало…

«Вавилон» - вот истинное имя метро! И современная интерпретация его легенды. Как и любая легенда, метро манит, притягивает как магнит, притягивает своей мистической силой».

Мой дневник, 16 декабря 2006 года

«Я когда-то слышал одну историю, которую запомнил навсегда.

Рассказ этот про человека, который гордился тем, что родился в метро. Потом это превратилось в манию. Он не мог жить без метро. Он грезил метро.

Шли годы, он учился, готовился к отборочной комиссии, готовился стать машинистом. Но, придя устраиваться на работу, он получил отказ по состоянию здоровья. Сердце тогда еще молодого человека было разбито, его жизнь была разрушена. Вернее, она просто превратилась в кошмар…

Он попытался с этим смириться, ведь на то время у него уже была семья, маленький сын и ради них, кажется самых родных человечков, уже стоило не падать духом.

Мужчина устроился на работу. И вроде бы все хорошо, да вот только что-то хандра его взяла.

Он просто не мог работать над землей, на поверхности. Он уже не мог спокойно ездить на метро, ему опостылела и без того скучная работа. Он стал угасать. Ему постепенно все становилось безразличным, - работа, друзья, семья…

И вот некоторое время спустя, он просто пропал. Собрав свои вещи, он ушел. От безразличия к миру на поверхности, он ушел в сторону метрополитена, спустился в темноту и исчез… Исчез, растворившись в лабиринтах подземного мира.

Его родные и близкие слышали о том, что он присоединился к когорте нищих и бомжей, принял их образ жизни, их горести и радости… Он нашел свою жизнь. Он встретился и объединился со своей единственной любовью, со своей страстью - с «жизнью» метро…

Он умер также, как и родился - он умер в метро…»

***

«Мощные укрепления не спасли Вавилон от вражеского завоевания. Последний правитель Вавилона Валтасар был обречен на гибель. Как повествует библейская легенда, он устроил пир в то время, когда Вавилон окружило войско врагов. Валтасар и его гости кощунственно пили вино из золотых и серебряных сосудов, похищенных из Иерусалимского храма.

Вдруг во время пира таинственно появившаяся рука начертала на стене огненные слова «Мене, мене, текел, упарсин». Никто не мог понять, что они означают. Валтасар призвал вавилонских мудрецов, но те не смогли истолковать надпись.

В это время в Вавилоне в плену находилось множество евреев. Пророк Даниил был среди них, его бросили в ров со львами. Валтасар приказал извлечь Даниила из рва и привести во дворец. Даниил раскрыл смысл таинственных слов. «Исчислил Бог царство твое и положил конец ему…ты взвешен на весах и найден очень легким; разделено царство твое и отдано врагам».