Аннотация 11 страница

— Слушаемся, ваше величество!

— Ты... — я указал на сержанта. — Как твое имя?

— М‑ мелвилл, сир!

— Мне нужно поспешить вперед. Ты возьмешь моего коня и проводишь короля Элсома и его людей в замок Амбер.

— С‑ слушаюсь, сир!

Я вернулся к королю Элсому и его сыновьям — они ехали в своих золотых колесницах и во время этого разговора остановились — и сообщил им о своих планах. Они согласно закивали. В конце концов, кто они такие, чтобы задавать вопросы великому Оберону?

Спешившись, я отдал коня сержанту Мелвиллу, достал Карту с изображением двора замка и перенесся туда. Должно быть, для Элсома с сыновьями это было то еще зрелище: еще одно доказательство (если они нуждались в таковом) того, что я и вправду бог.

Я отыскал Фреду и отца в главном зале. Они поспешили мне навстречу.

— Самозванец здесь? — спросил я.

— Да, — ответил отец. — Он заперт в моей комнате. Мы дожидались тебя, чтобы допросить его.

— Хорошо. В таком случае пойдем взглянем на него.

Они повели меня наверх, к той комнате, дверь которой я вышиб три дня назад. Дверь все еще не починили, и она болталась на петлях.

В комнате обнаружился некто, выглядящий, как мой отец; он сидел на краю кровати. Самозванец прокусил себе большой палец; на пол медленно текла тонкая струйка крови. Судя по всему, он пытался нарисовать Карту. Только вот она не работала. Я не чувствовал в расплывчатых красных линиях совершенно никакой силы.

Самозванец поднял голову, увидел меня и сказал:

— Вот стоит проткнуть большой палец, как вечно стрясается какая‑ то гадость.

— Очень смешно, — отозвался я и повернулся к Фреде. — Тебе этот рисунок о чем‑ нибудь говорит?

Фреда принялась рассматривать его, слегка склонив голову набок.

— Да. Это Третья Башня. Далеко от Владений Хаоса.

— А что это такое?

— Место древней силы и пророчества.

— Пророчества?

Это меня заинтересовало. Фреда кивнула.

— К тем, кто медитирует в этом месте, время от времени приходят видения. В Великом Списке зафиксированы тысячи таких пророчеств. Возможно, этому типу известно какое‑ то пророчество, касающееся нас или Амбера, и он хотел вернуться в Третью Башню за уточнениями.

Лже‑ Дворкин встал и прошел к двери, не отрывая от нас пристального взгляда. Он поднял руку и коснулся того места, где полагалось бы находиться двери, но натолкнулся на какой‑ то незримый барьер.

— Он не может выйти, — пояснил отец. — Комната запечатана заклинанием.

— Отпустите меня, — сказал самозванец.

— Зачем? Чтобы ты отправился с докладом к королю Утору?

— Я не служу Утору.

— А к кому тогда? К Лорду Зону?

— Нет.

— Или... к Сухаю?

На этот раз самозванец ничего не ответил. Я приподнял брови.

— Так, значит, за этим стоит Сухай.

— Отпусти меня, брат.

— А теперь еще и «брат»?

Тут Фреда ахнула и схватила меня за руку.

— Нет... Оберон! Они что‑ то с ним сделали! Это же Фенн!

Я судорожно сглотнул и взглянул на отца. Тот еле заметно покачал головой. Я кивнул в ответ, и мы вышли в коридор, туда, где он уже не мог нас услышать.

— Фенн... — прошептала Фреда. — Какой ужас...

— А по‑ моему, он выглядит довольно неплохо, — произнес отец с намеком на усмешку. — Точнее, он никогда еще не выглядел лучше.

Фреда смерила его гневным взглядом.

— Сейчас неподходящий момент для шуток!

— По крайней мере, теперь мы знаем, как ему удалось одурачить вас с Эйбером, — сказал я ей. — Неудивительно, что Фенну известно, что и как нужно сказать, чтобы получилось убедительно. А теперь давайте перейдем к более серьезному вопросу. Что нам с ним делать? Несомненно, нужно вернуть ему прежнюю внешность. Папа... ты можешь это сделать?

— Не уверен.

— Зачем бы Сухаю засылать к нам шпионов? — поинтересовалась Фреда. — Он как Хранитель Логруса не должен вмешиваться в политику.

— Скажи об этом ему, — посоветовал я. — Если то, что он освободил Коннера, не вмешательство в политику, то как это вообще назвать? Разве что он хочет сыграть на два фронта... Если он будет втайне помогать и нам, и королю Утору, то может заручиться благодарностью обеих сторон, так?

— Возможно, — отозвался отец.

— Что касается Фенна, то тут важно узнать, что им двигало, — продолжал я. — Если он явился сюда не по своей воле, если Сухай его заставил, то, возможно, его можно освободить от наложенного принуждения. Если же он шпионит добровольно, то...

Отец и Фреда кивнули. Приняв решение, мы вернулись к Фенну и принялись его разглядывать. Фенн снова вернулся на кровать.

— Ну и? — сердито спросил он.

— Мы не знаем, что с тобой делать, — сообщил ему я.

— Отпустите меня. Я должен вернуться к своему хозяину.

— Или?..

— Или я умру.

Фенн произнес это таким тоном — словно говорил о чем‑ то само собой разумеющемся, — что я понял: он в это верит.

Я сглотнул.

— Каким образом?

— Он дал мне медленный яд. Я должен возвращаться к нему каждую неделю с докладом — и за дозой противоядия. Если я пропущу неделю, то начну слабеть. Если пропущу две, мне станет очень плохо. Если пропущу три... — Его передернуло. — Ты же видишь: у меня нет выбора.

— Давно это случилось? — спросил я.

— Четыре дня назад.

Я мрачно повернулся к отцу. Если кто‑ то и способен помочь Фенну, так только он.

— У тебя две недели на то, чтобы найти лекарство, — сказал я. — Не выпускай его отсюда, пока он не выздоровеет или не умрет.

Отец мрачно кивнул:

— Хорошо, Оберон.

Не сказав больше Фенну ни слова, я отправился на поиски Эйбера. Нам по‑ прежнему следовало подготовиться к приему ста тысяч гостей.

Тем вечером, когда я валялся в постели и никак не мог уснуть, я достал спикард и принялся его разглядывать. Рубин тускло поблескивал в темноте. Это чем‑ то напоминало мне камень, висевший на шее у единорога.

Отец, похоже, не считал эту вещь опасной. И все же... почему‑ то мне от нее делалось не по себе.

Когда сон принялся одолевать меня, я положил спикард на прикроватный столик и закрыл глаза. Надо будет поутру еще раз попытаться разобраться с ним.

С этой мыслью я и уснул.

Некоторое время спустя я проснулся от острой боли в пальце. Я понял, что причиной тому было кольцо. Оно на секунду болезненно сжало мне палец, потом отпустило. Но как оно туда вообще попало?

Кольцо сжалось снова. Предупреждение...

Я продолжал дышать глубоко и спокойно, но все мои чувства обострились. От двери послышался шорох, и волоски у меня на шее встали дыбом. В комнату кто‑ то вошел.

Я медленно, стараясь не шуметь, запустил руку под подушку и сжал рукоять лежавшего там длинного ножа. А потом резко сел и швырнул его.

Раздался громкий чавкающий звук — нож долетел до дверей и вошел в чье‑ то тело, — а потом еще более громкий стук — шум упавшего тела.

Я сложил руки, сосредоточился и, удерживая в сознании образ Пути, создал светящийся шар. Когда я разомкнул руки, яркий сияющий шар всплыл к потолку.

На полулежало какое‑ то существо в черной одежде; из глазницы у него торчала рукоять моего ножа. Я встал, спокойно оделся и натянул сапоги. Потом подошел, чтобы осмотреть его.

Это определенно было творение Хаоса. Рога, чешуйчатый череп, острые желтые зубы, красные глаза и густая серо‑ зеленая кровь. Очень похоже на адских тварей, уже столько времени отравляющих мне жизнь.

Клинки его ножей были вымазаны чем‑ то зеленоватым. Яд? Несомненно. Кто‑ то желал моей смерти. Кто‑ то, живущий здесь же, в моем собственном доме.

Подобное существо само по себе ни за что не прошло бы ни мимо стражи на воротах замка, ни мимо часовых на стенах. А это значит, что его сюда провел кто‑ то, способный пользоваться Путем или Логрусом.

Я обыскал труп, наткнулся на что‑ то твердое и холодное и извлек его. Это оказалась пара Карт. На верхней была нарисована какая‑ то площадь во Владениях Хаоса. Дома, изогнувшиеся под странными углами, и небо странного цвета. Я не стал присматриваться; мне совершенно не хотелось, чтобы изображение ожило. На втором был изображен коридор рядом с моей дверью.

Итак... это существо шло сюда, подготовившись. Карты должны были обеспечить ему проход в замок Амбер и дорогу к отступлению — после того, как оно меня убьет.

Это подтвердило мои наихудшие подозрения.

Его послал кто‑ то из моих родственников.

Я очень внимательно изучил Карту с изображением коридора. Детали были выписаны без особой тщательности, и в движениях кисти чувствовалась спешка, но, однако же, я ощущал исходящую от Карты силу. Чья же это работа? Я видел Карты, нарисованные и Эйбером, и отцом, но они по сравнению с этими были безукоризненно отшлифованными произведениями искусства. Мог ли кто‑ нибудь из них намеренно замаскировать свою работу? Или, может, еще кто‑ нибудь из членов семьи обладает талантами, необходимыми для создания Козырей?

Фенн? Не исключено. Он ведь пытался нарисовать Козырь собственной кровью. Однако же... какие у него причины желать мне смерти? Его хозяин, Сухай, похоже, желал видеть меня живым и здоровым.

Блейзе? Я никогда не слыхал, чтобы она рисовала Карты. Коннер? Фреда? Эйбер? Я задумался.

Да, я и сам нарисовал Карту. Это был всего лишь грубый набросок на стене, и тем не менее он сработал. Возможно, всякий, связанный в силу рождения с Логрусом или с Путем, способен создать живую Карту при наличии времени и достаточно сильных побудительных мотивов. Надо будет расспросить об этом Эйбера.

Может, шпион Хаоса проник в Амбер под видом рабочего? Это казалось вполне возможным. Он осмотрелся, поработал в коридоре, куда выходила дверь моей комнаты, а потом во время отдыха нарисовал Карту.

Я выволок тело в коридор и позвал нового слугу, которого мне предоставил Эйбер. Денис примчался на зов босиком и в ночной рубахе.

— Сир? — вопросительно произнес он, с ужасом глядя на труп.

— Прими к этому меры, — сказал я, слегка подтолкнув труп ногой. — Осторожнее с ножами. Они отравлены.

— Да‑ да, конечно. Гхм... Сир... Леди Фреда просила, чтобы ей сообщали обо всех странных происшествиях. Следует ли мне поставить ее в известность?

— Почему бы и нет? Полагаю, покушения на убийство еще не успели стать здесь заурядным явлением. — Я улыбнулся с мрачным весельем. Конечно же, Фреда уже начала создавать сеть соглядатаев и информаторов. И мне трудно было винить ее за это — особенно с учетом заговора, таящегося в недрах семьи.

Не говоря более ни слова, я вернулся обратно в постель. Я не стал ни раздеваться, ни гасить парящий в воздухе светящийся шар, а просто рухнул поверх одеяла. Откуда‑ то у меня взялось ощущение, что на эту ночь происшествия еще не исчерпаны.

Я мимоходом погладил кольцо. Спикард спас мне жизнь. Но как же он все‑ таки попал ко мне на палец?

Пять минут спустя ко мне в дверь негромко постучали.

— Войдите! — отозвался я, садясь. Да, Фреда времени не теряет.

Однако же это оказался Эйбер; он приоткрыл дверь и засунул голову в щель.

— Пойдем со мной, — мрачно произнес он. — Фреда хочет тебе кое‑ что показать.

— Хорошо.

Я вышел в коридор. Судя по халату и растрепанным волосам, Эйбера поспешно разбудили и выдернули из постели.

— Ты сказал — Фреда? Где она?

— Работает внизу.

Он двинулся в сторону главного зала. На стенах коридоров были закреплены зажженные факелы.

Стражники, несшие караул у выхода во внутренний двор, вытянулись по стойке «смирно» и вскинули пики. Я коротко махнул рукой, и они немного расслабились.

Эйбер двинулся в левое крыло — насколько мне было известно, пустое. Здесь, как и в большей части замка, коридоры пока что представляли собой неоштукатуренные каменные стены и полы из широких досок. Пока здесь все будет приведено в порядок, пройдет еще не один месяц. Внешние стены и укрепления важнее. Мелочи наподобие паркетных полов или панельной обшивки стен могут подождать.

— Сюда.

Эйбер открыл небольшую дверь справа и зашел внутрь.

За дверью обнаружилась небольшая квадратная комната. В углу стоял фонарь. В его неровном, мигающем свете я увидел тело неудавшегося убийцы; оно лежало точно посередине большого круга.

Когда я вошел, Фреда, стоявшая на коленях, как раз заканчивала рисовать круг черной краской. Затем она принялась писать снаружи круга какие‑ то руны.

— Что ты делаешь? — с интересом спросил я. Я никогда еще не видел ничего подобного. Я пригляделся к рунам, но так и не смог понять, что они означают. Видимо, это было что‑ то, связанное с магией.

— Если мы хотим его допросить, нам нужно поймать в ловушку его дух, — будничным тоном пояснила Фреда.

Я приподнял брови.

— В смысле — призрак? Мне еще только не хватало бродящего по замку привидения убийцы!

— Глупыш. Отойди в сторонку, пока я не закончу приготовления. И не размажь круг — краска еще не высохла.

— Это безопасно? — поинтересовался я у Эйбера.

— А чтоб я знал! — отозвался он, неуверенно наблюдая за деятельностью Фреды. — Я никогда ничего подобного не видал.

— У нас осталось всего несколько минут, — сказала наша сестра. — Такие вещи следует проделывать быстро, пока дух не покинул тело. Будьте внимательны и в точности исполняйте мои указания. Тогда все пройдет как задумано.

— Давай лучше послушаемся, — сказал Эйбер, взяв меня за руку и оттащив назад.

— Ладно, ладно.

Мы с ним отошли в тот угол, где горел фонарь. Я не стал обижаться на бесцеремонность Фреды; я знал, что она не имела в виду ничего дурного. А если у нас и вправду есть возможность задать несколько вопросов убийце, так тем лучше.

Фреда работала быстро. Мое нетерпение все возрастало. Если призрак сообщит, кто нас предал, это может помочь обернуть ход событий в нашу пользу.

Наконец Фреда нарисовала последние руны и встала. Глубоко вздохнув, она протянула руки к внутреннему кругу и телу убийцы.

— Выйди! — воскликнула она и трижды хлопнула в ладоши. — Выйди! Ты привязан к этому месту! Покажись нам, дух!

Я нетерпеливо подался вперед. Над телом убийцы медленно поднялась странная ярко светящаяся дымка. Вот в ней проступили очертания головы... корпуса... конечностей... Призрак заметался из стороны в сторону, пытаясь ускользнуть, но круг и руны образовали непроходимую для него преграду.

— Говори! — нараспев произнесла Фреда. Она снова трижды хлопнула в ладоши. — Ты привязан к этому месту! Повинуйся мне! ‑

Привидение оскалило призрачные зубы.

— Отпусти меня!.. — воскликнуло оно глухим голосом, от которого меня пробрал озноб. — Тьма зовет...

Эйбер ткнул меня локтем в бок:

— Давай. Спрашивай его.

Фреда многозначительно указала на меня. Я проглотил вставший в горле комок и шагнул вперед.

— Кто тебя послал? — повелительно спросил я с уверенностью, которой на самом деле вовсе не ощущал.

— Мерзость!.. — взвыл призрак. Он метнулся в мою сторону, но остановился, немного не дотянув до границы круга.

Я остался стоять на месте. Магия Фреды надежно держала привидение. Но очевидно было, что, если призраку удастся освободиться, он постарается навредить мне, чем только сможет.

— Кто тебя послал? — повторил я. Призрак с шипением отступил.

— Как мне узнать, правду ли он говорит? — спросил я у Фреды.

— Круг удерживает его в ловушке, — пояснила она. — Он не сможет уйти, пока мы его не освободим... а это может произойти как через пять минут, так и через пятьсот лет. Так что будь понастойчивее.

Что ж, отличный козырь для торговли. Я глубоко вздохнул и подошел к кромке круга. Призрак снова кинулся на меня и, не сумев прорваться, снова отступил.

— Кто тебя послал? — строго спросил я.

— Изверг! — выкрикнул призрак. — Мерзость! — а потом принялся поносить меня и всех моих родственников вплоть до тысячного поколения. Он снова принялся метаться в круге, пытаясь бежать. Но магия Фреды удерживала его — вырваться призраку не удавалось.

— Отвечай! — приказал я.

— Отпустите меня... — провыл призрак. — Отпустите...

— Расскажи мне то, что я хочу знать, и я подумаю, отпускать ли тебя.

— Не‑ ет... Я не могу...

— Ты хочешь провести в этом кругу вечность?

Он снова ощерил призрачные зубы, но ничего не сказал.

— Пойдем, — сказал я Фреде и Эйберу. — Он не хочет с нами сотрудничать. А утром я прикажу замуровать вход в комнату.

И я повернулся к двери.

— Нет! — взвыл призрак. — Подожди...

Я оглянулся через плечо.

— Ты будешь отвечать на мои вопросы?

— Да...

— Отлично. — Я скрестил руки на груди. — Кто тебя послал?

— Утор... Король Хаоса...

Я медленно кивнул. Мне следовало бы догадаться, что это будет либо король Утор, либо Лорд Зон. Теперь надо выяснить, кто нас предал.

— Кто нарисовал Карту, по которой ты пришел сюда?

— Я не знаю...

— Где ты ее взял?

— Получил из рук короля...

Экое невезение! — если, конечно, это правда. Возможно, он и вправду не знает, кто предатель.

Я нахмурился. Какие еще сведения могут быть для нас полезны?

— Где сейчас армия Утора? — спросил я.

Призрак зашипел и метнулся на противоположный край круга в новой попытке бежать. Он явно не хотел больше ничего говорить; он по‑ прежнему хранил верность своему сюзерену.

— Говори! — отрывисто приказал я. — Если хочешь когда‑ либо покинуть это место, отвечай на мои вопросы!

— Я не могу...

— Нет, можешь! Должен!

Призрак заскрежетал зубами. Он снова принялся биться о стены своей темницы — все так же безрезультатно.

— Говори! — повторил я приказ. — Это твой последний шанс! Где Утор? Где его люди? Я желаю знать, где расположен его лагерь!

На миг мне показалось, что призрак откажется отвечать, но в конце концов он негромко произнес:

— Король близко... Он скоро будет здесь... Он убьет вас всех и освободит меня...

Эйбер ахнул:

— Король Утор покинул Владения Хаоса? Ты это хочешь сказать?

— Да...

Я взглянул на брата.

— Это важно?

— Еще бы! — отозвался Эйбер. — Если этот призрак говорит правду...

— Он говорит правду, — произнесла Фреда. — Я это чувствую.

— Не понимаю. — Я посмотрел сперва на одного, потом на другую. — Утору и полагается вести своих людей в битву. Так делают все короли.

— Ты действительно не понимаешь, — произнес Эйбер негромко и напряженно. — Король Утор не покидал Владений Хаоса вот уже шесть сотен лет!

— Что? — Я удивленно уставился на него. — Но почему?

— Таков обычай, — отозвалась Фреда. — Войска в битву водят его сыновья либо его полководцы. Заставить его выступить лично могли лишь чрезвычайные обстоятельства необыкновенной важности.

Чрезвычайные обстоятельства... например, заново нарисованный Путь, отбрасывающий новое множество Теней? Или, скажем, то, что создатель этих Теней строит себе замок и укрепляет его на случай возможного нападения?

Я мрачно усмехнулся. Да, это с легкостью можно будет обернуть нам на пользу.

— Значит, он только что совершил свою первую ошибку.

— Отпустите меня!.. — вскричал призрак.

— Еще один вопрос, — сказал я, снова поворачиваясь к нему. — Где я могу найти лагерь короля Утора?

— Далеко отсюда...

— Он и вправду этого не знает, — тихо произнесла Фреда. — Он не принадлежит по рождению ни Логрусу, ни Пути. Он не способен ни ходить по Теням, ни представить месторасположение лагеря короля относительно Амбера.

— Жаль.

— Ну спросить‑ то стоило, верно?

— Ну что ж, — произнес я, кивнув Фреде. Я был вполне доволен; я и не думал, что нам удастся узнать от него так много. — Отпусти этого призрака.

— Ты уверен? — негромко поинтересовался Эйбер. — Может, все‑ таки задержать его здесь — просто на всякий случай? Вдруг тебе придут в голову еще какие‑ то вопросы? Если мы его отпустим, второй такой возможности нам не представится.

Призрак гневно зашипел.

— Лжецы! — выкрикнул он. — Я знал, что вы меня не отпустите

— Тихо! — рявкнул я. Потом сказал Эйберу: — Он сдержал свое слово. Значит, я должен сдержать свое. Фреда, ты как?

— Я согласна, — отозвалась она.

Она осторожно стерла носком правой туфли участок круга. На это потребовалось несколько секунд, но, как только линия оказалась разомкнута, призрак с радостным воплем проскочил мимо Фреды.

Но, очутившись за пределами круга, он заколебался, медленно повернулся и взглянул на меня.

— Ты сдержал слово...

— Да. — Я скрестил руки на груди. — Я всегда держу свое слово.

— Я не верил, что ты его сдержишь...

— Договор есть договор. Иди своей дорогой. И не возвращайся, дух.

Но призрак все медлил.

— Я отвечу на один вопрос, который ты не догадался задать...

Заинтересовавшись, я придвинулся поближе.

— И на какой же?

— Твой истинный враг — не Утор... Он говорит о тебе почти что с восхищением.

— Убийство — странный способ выразить восхищение! — хмыкнув, заметил Эйбер.

— Тогда почему он приказал тебе убить меня? — поинтересовался я у призрака.

— Потому что он боялся того, что произойдет, если он не отдаст такого приказа...

А потом призрак со вздохом растаял, уйдя в ожидавшее его посмертие, каким бы оно ни было.

Я задумался над его прощальными словами. Что же такого могло произойти с Утором, если бы он не стал отдавать приказ о моем убийстве? Он — король, и его воля должна быть законом. Должно быть, над ним и вправду нависла серьезная угроза; что‑ то вынуждает его действовать, причем не мешкая.

Чего он может бояться? Возможно, мятежа? Попытки захватить трон? Или существует некто, достаточно могущественный, чтобы свергнуть Утора, если он выкажет себя слабым или нерешительным?

Быть может, это Лорд Зон?

Я вздохнул. Если бы только они оставили меня в покое! Мне не было ни малейшего дела ни до Хаоса, ни до Логруса. Все, чего я хотел, — жить в мире. И все, что я делал до сих пор, я делал лишь ради самозащиты. В конце концов, это они постоянно нападали на меня, а не я на них.

Неужто Путь и впрямь настолько могущественен? Неужто и вправду он настолько ослабляет Хаос, что Утор оказался вынужден выступить против меня, чтобы защитить свои владения и успокоить подданных?

Нам уже было известно, что время работает на Утора — пока в Амбере проходили дни, в Хаосе успевали пройти месяцы. Нам следует поторапливаться, иначе нас захватят врасплох, неподготовленными.

— Ты понял, что нам грозит, — сказала Фреда.

Я кивнул:

— Да. Нападение произойдет скоро.

— Ты должен быть готов.

Фреда вытянула правую руку. На ладони у нее лежала колода Карт, изображениями вниз.

— Опять твои предсказания? — со смехом поинтересовался я.

— Мне не до веселья, Оберон.

Я пожал плечами, взял колоду, дважды перетасовал ее и вернул Фреде. Она развернулась и направилась к себе в комнату — возможно, чтобы наедине посоветоваться с картами. Она знала, что я не особенно верил в предсказания.

— Если увидишь там хорошие новости, дай мне знать! — крикнул я ей вслед. — Возможно, я найду им какое‑ нибудь применение!

— Ты бы лучше не относился к ее способностям так легковесно, — заметил Эйбер. — Фреда — она и вправду могущественная чародейка.

— Предсказывать будущее может всякий. Фокус в том, чтобы делать это правильно.

— Ты же знаешь, что будущее способно изменяться. Именно поэтому столько предсказаний и не сбылось. О! У меня же есть кое‑ что для тебя!

— И что же?

Эйбер запустил руку в поясную сумку и вытащил новую Карту. Цвета были яркими, почти флуоресцентными. Я взял Карту.

— Неплохо. Новые краски?

— Я вчера провел все утро, добывая красители. Здешние совершенно несхожи с теми, которыми я привык пользоваться, но они тоже неплохи.

На карте был изображен главный двор замка. Недурственное сходство.

— Может, тебе понадобится срочно вернуться сюда, — пояснил Эйбер. — А мало ли, вдруг нас с Фредой не окажется под рукой?

Я улыбнулся:

— Спасибо!

— Ой, да не за что. — Эйбер небрежно отмахнулся, но видно было, что похвала его обрадовала. — Мой скромный вклад в общее дело.

Я добавил новую Карту к своей колоде, поколебался, потом вытащил Карту с портретом отца. Эйбер ничего не сказал, но в глазах у него появилось умоляющее выражение: «Не надо, ну пожалуйста! »

— Придется, — сказал я. — Необходимо сообщить ему о случившемся. Возможно, он сумеет чем‑ нибудь помочь. Пойдем со мной, если хочешь.

— Ты же знаешь, что отец меня терпеть не может!

— Да нет, терпеть тебя он вполне может. Просто ты ему не нравишься.

— Еще хуже.

Эйбер вздохнул и отвернулся.

Я сказал это наполовину в шутку, но, видимо, задел больное место. Я вовсе не хотел причинять Эйберу боль. Надо мне научиться придерживать язык.

— На самом деле я вовсе не это имел в виду, — быстро добавил я. — Я...

— Я знаю, что ты имел в виду, Оберон! — отозвался Эйбер. — Можешь не беспокоиться. Правда — штука болезненная, но я это как‑ нибудь перенесу. Переносил же раньше. Кроме того, я буду смеяться последним. Я намерен его пережить. Долгожительство — наилучшая месть. Я рассмеялся.

— Во всяком случае, у тебя есть план.

Я поднял отцовскую карту и сосредоточился на изображении. Шут медленно изменился, превратившись в низкорослого мужчину, с ног до головы одетого в коричневое.

— В чем дело? — сердито спросил он.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал я. — Я убил в замке убийцу, который покушался на меня. У него были при себе Карты.

— Что?! — вырвалось у Дворкина. — Ты не пострадал?

— Со мной все в порядке.

Отец потянулся ко мне, и я ухватил его за руку. Один шаг, и я уже стоял в его библиотеке. Полки были забиты беспорядочной мешаниной книг и свитков.

— Где ты это взял? — спросил я, удивленно оглядывая полки.

— Логрус.

Я покачал головой. Он здесь всего несколько недель, и уже нагреб столько, что за всю жизнь не прочитаешь. Барахольщик — вот он кто.

Отец хохотнул:

— Не бойся Логруса, мальчик мой. Вот его руки...

Я недоуменно взглянул на него:

— Руки?

У него что, опять нелады с головой? Отец рассмеялся:

— Те, кто ему служит. Теллопс. Люди Утора. Другие.

Я открыл было рот, но прежде, чем я успел произнести хоть слово, где‑ то снаружи громко зазвонил колокол. Мы быстро переглянулись и выскочили за дверь. Что там еще стряслось?

На нас налетел Коннер, ухмыляющийся во весь рот.

— Что случилось? — спросил я у него.

— Мы нашли лагерь Утора!

На сборы нашей разведывательной экспедиции понадобилось около получаса. Десять крепких мужчин, отряд, состоящий из нас с Коннером, двух лейтенантов Коннера и шестерых воинов из Кейолдара — два сына короля Элсома, Хэтор и Янкос, плюс четыре их лучших офицера кавалерии, Элсом и еще двое его сыновей были заняты — руководили обустройством лагеря на берегу, под замком. Чтобы разместить сто тысяч воинов, требуется много места.

Мы выступили в путь сразу же, как только нам оседлали свежих лошадей и собрали все необходимое в дорогу. По совету моего брата мы прихватили с собой плотные шерстяные плащи, шляпы и перчатки.

— Я нашел место в горах, откуда удобно за ними наблюдать, — сказал Коннер. — Там холодно, и добираться туда трудновато, но зато там они вряд ли нас заметят.

— Отлично.

Это изложение напоминало идеальный план.

В конце концов, когда свет послеполуденного солнца уже косо падал меж стволами деревьев, мы перешли в другую Тень, и земля вокруг сделалась каменистой. Температура начала падать, небо посерело и стало мрачным, суля снегопад. Дубы сменились соснами, а затем сосны уступили место чахлому, искривленному подлеску.

Я заметил, что кейолдарцы изумленно озираются по сторонам. Они знали, что это та самая дорога, по которой мы въехали в Амбер, но теперь все выглядело совершенно иначе. О, эти силы богов... Улыбнувшись своим мыслям, я нагнал брата.

Теперь дорога больше напоминала тропу; нам пришлось выстроиться цепочкой. Мы карабкались по крутому склону скалистых заснеженных гор. Ветер заставил меня заморгать и сощуриться. Да, скоро нам понадобятся плащи. Я начал высматривать место для привала.

— Сколько, ты говоришь, народу у Утора? — окликнул я Коннера.

— По моим прикидкам — что‑ то между четырьмя и пятью десятками тысяч, и не все из них — бойцы, — отозвался брат. — Судя по всему, он притащил с собой половину придворных лизоблюдов.

Это меня не удивило. Король Эльнар тоже иногда позволял илериумскому двору полюбоваться на битву, когда ее исход не вызывал сомнений. По крайней мере, это позволяло произвести впечатление на дам... и свести интриги к минимуму. Плести заговоры против монарха, которого поддерживает сильная армия, как‑ то не тянет.

— Утор чересчур уверен в себе, — сказал я, разговаривая скорее сам с собой. — Еще одна ошибка.

— Он всегда был такой. — Коннер хмыкнул. — Только ты — не отец и это — не Джунипер. На этот раз, когда дело дойдет до боя, его ждет некоторая неожиданность.