Аннотация 9 страница

— Глухо.

Она положила Карту лицом вниз на стол рядом с собой и взяла следующую. На ней была изображена красивая длинноногая женщина со светлыми рыжеватыми волосами — Сиара. В Джунипере мы едва обменялись с ней парой слов.

— Глухо, — повторила Фреда.

Потом она взяла следующую карту. Фенн. Она подняла ее, заколебалась.

— Как будто... почти!

Я поспешно встал рядом с ней, подавшись вперед, чтобы лучше видеть. Когда мы оба сосредоточились, я почувствовал слабое ощущение движения. Принадлежало ли оно Фенну? В этом я не был уверен.

В конце концов мы сдались. Нам не удалось обменяться с Фенном ни единым словом, но что‑ то все‑ таки в этой Карте чувствовалось.

— Вот видишь! — воскликнула Фреда. — Я не ошиблась! Ты тоже это ощущаешь.

Я согласился, что да, ощущаю.

— Но почему же мы тогда не можем до него дотянуться?

— Да мало ли почему? — отозвалась Фреда. — Из‑ за дальности расстояния. Из‑ за Логруса. Из‑ за того, что Фенн без сознания или намеренно блокирует контакт. Необходимо, чтобы отец сделал мне новую колоду Карт, опирающихся на силы Узора!

— Я скажу ему об этом сразу же, как только увижу. Давай теперь попробуем, что с остальными.

Фреда взяла следующую Карту. Пелла. У них с Фредой была одна мать.

— Ничего... — сказала она.

Мы перебрали всю колоду, но ничего больше не добились.

Хотя нам и не удалось вступить в контакт с Фенном, я вернулся в Амбер преисполненным оптимизма. У меня вдруг появилась надежда увидеть живыми еще некоторых моих братьев и сестер.

Я с новым рвением взялся за работу и провел остаток дня, осматривая фундамент замка в компании с архитектором, неким Ялсефом Игаром, хилым на вид пожилым человеком, которому принц Мариб дал наилучшие рекомендации. И действительно, я обнаружил, что его чертежи почти безукоризненно передают мои мечты о замке.

Устроенный мною сегодня разнос с угрозами просто‑ таки чудесным образом простимулировал надсмотрщиков. Теперь артель из ста пятидесяти рабочих трудилась в поте лица, сгребая землю в кучи, скатывая валуны вниз по склону и вырубая деревья, кусты и подлесок. После того как с деревьев обрубались ветки, упряжки мулов тащили бревна на новую лесопилку, расположенную в полумиле от реки.

— Привлеките к делу больше людей, — сказал я Игару. — На работу вам отводится год. Сократите этот срок вдвое, и я заплачу вам втрое.

— Втрое? — ахнул архитектор.

— Золотом.

— Я сделаю все, что смогу, ваше величество!

Я кивнул:

— Хорошо.

Минут десять понаблюдав за рабочими, я вернулся к себе в шатер. На столе лежал новый комплект чертежей первого этажа, ожидая моего просмотра. Я начал проглядывать их — и ощутил контакт.

Я поднял голову, открыл сознание и обнаружил, что меня с нетерпением поджидает отец.

— Вот. — Он швырнул мне Карту, и я машинально поймал ее. — Поторопись!

— Папа... — начал было я.

— Свяжись со мной потом.

И он разорвал контакт, прежде чем я успел хоть что‑ то добавить. Отец в своем амплуа. Никогда никому не дает слова сказать, если это не соответствует его целям.

Он перебросил мне свеженарисованную Карту — и на ней был изображен Путь, светящийся синевой на фоне камня, с деревьями и кустами на заднем плане. На ощупь краска казалась слегка липкой. Карта еще не успела до конца высохнуть.

Меня пробрал озноб. Отец велел поторопиться. Неужели Утору как‑ то удалось добраться до Пути?

Я выхватил меч из ножен, потом сосредоточился на изображении. Рисунок быстро ожил. Я прыгнул вперед.

Очутившись на краю Пути, я притормозил. Вокруг царила тишина. Цвета были насыщены жизнью; каждая черточка, каждый штрих — от листвы деревьев до последней травинки — были острыми, словно нож.

Я был здесь не один. На дальнем конце Пути стоял высокий, сухопарый незнакомец с кожей цвета выбеленных солнцем костей; он внимательно изучал Путь. Если он и заметил меня, то никак этого не выказал.

Незнакомец был с ног до головы одет в черное: широкополая плоская шляпа, рубашка, брюки и сапоги высотой по колено. Насколько я мог судить, оружия при нем не было.

Он медленно двинулся вокруг горящего голубым Узора. Его походка показалась мне странной — а потом до меня вдруг дошло: у него на руках и ногах было по лишнему суставу! Сустав этот сгибался назад, заставляя незнакомца странно подпрыгивать в конце каждого шага. Он определенно не был человеком. Но он и не походил ни на адских тварей короля Утора, ни на прочие виденные мною творения Хаоса.

— Эй! — окликнул я его, сделав шаг в его сторону. — Эй, там!

Незнакомец взглянул на меня и вежливо кивнул, как будто я был хозяином дома, а он — моим уважаемым гостем. Потом он снова вернулся к прежнему занятию — тщательному изучению Узора.

Поскольку он вроде как не делал ничего плохого, я опустил меч. Зачем отец послал меня сюда? Чтобы выгнать это существо или чтобы чем‑ то ему помочь?

Я заколебался, огляделся по сторонам, но никого больше не увидел. Поскольку незнакомец должен был дойти до того места, где я стоял, только через несколько минут, я вытащил свои Карты. Сомневаешься — переспроси. Золотое правило для истолкования приказов.

Выбрав изображение отца, я всмотрелся в него и сосредоточился. Глухо. Ни проблеска. Мертв? Без сознания? Находится там, куда я не могу дотянуться? Я понятия не имел. При последнем контакте отцу вроде бы не грозила непосредственная опасность — он просто отчего‑ то очень спешил.

Придется мне разбираться с этим делом самостоятельно. Посоветоваться на скорую руку не получится.

Я осторожно двинулся вокруг Пути и присоединился к незнакомцу в черном. Он, казалось, едва заметил мое присутствие. Лишь приблизившись к нему, я осознал, какой же он здоровенный. Он возвышался надо мной самое меньшее на фут. А еще он был полностью безволосым. Гладкая белая кожа, напоминающая пергамент, туго обтягивала жилистую плоть. У незнакомца на теле не было ни капли жира, что придавало ему странное сходство со скелетом.

Все в нем казалось мне каким‑ то не таким. Хоть на то и не было никаких причин, но на миг я почувствовал неприязнь к нему.

— Оберон есть? — спросил незнакомец.

— Да. А ты кто такой? — решительно вопросил я.

— Истинное имя не значит. Можешь звать Иш. — Он улыбнулся, продемонстрировав длинные, заостренные белые зубы. Возможно, эта улыбка выражала дружелюбие или стремление успокоить, но мне от нее сделалось не по себе.

— Иш, — повторил я и с трудом сглотнул. — Что ты здесь делаешь?

— Зов появился теперь.

— Чей? Пути?

— Я не рожден Хаосом, если ты бояться, — сказал Иш. Потом он невозмутимо обошел меня и двинулся дальше вокруг Пути своей размашистой подпрыгивающей походкой.

Не рожден Хаосом? И что это означает? Может ли оказаться, что он — творение Пути, как и я?

— Тебе не следует здесь находиться, — сказал я, нагоняя его. — Мой отец — Дворкин — послал меня сюда. Думаю, он хочет, чтобы ты ушел.

— Новый. Вместо. — Иш обернулся и низко поклонился. — Извинения. Дворкин работать время. Этот лучше.

Он выжидающе замер, а я попытался распутать его головоломку. Вроде бы он хочет сказать, что новый Путь лучше предыдущего? Он что, видел их оба?

— Ты видел другой, Изначальный Путь? — спросил я. — Первый, созданный моим отцом?

— Много, — сказал Иш. Его голова дважды качнулась. — Дар. Сын Дворкина?

Он протянул мне что‑ то маленькое. Я машинально подставил руку, и Иш уронил мне на ладонь какой‑ то маленький, холодный, твердый предмет.

Это было мужское кольцо. Золотое, с некрупным камешком, напоминающим рубин, оно поблескивало на солнце.

— Э‑ э... спасибо, — сказал я и принялся его разглядывать.

— Спикард, — твердо сказал Иш. — Старый.

— Какой?

— Старый, — повторил он. — Сила. Твое. Спикард.

Иш жестом велел мне надеть кольцо. После секундного колебания я надел его на указательный палец правой руки.

Сперва кольцо показалось слишком свободным, а потом внезапно сжалось. Запаниковав, я попытался стащить его, но оно присосалось ко мне, словно пиявка.

— Что ты со мной сделал? — выкрикнул я.

— Спикард, — повторил Иш. — Хорошо. Кольцо нагревалось. Тепло расползлось по моей руке, но вместо жжения оно вызвало ощущение благостности. Полнота, тепло, безопасность... жизнь прекрасна... спикард защитит меня. Я это знал. Содрогнувшись, я отступил на шаг. Этот спикард пугал и тревожил меня. Со мной не было все хорошо и благополучно. У меня на пальце сидело какое‑ то странное кольцо, подсовывающее успокаивающие мысли прямо мне в голову!

— Прекрати сейчас же! — крикнул я.

Кольцо коротко запульсировало, и мое неестественное ощущение благости исчезло. Я снова стал самим собою. Во всяком случае, я на это надеялся.

Иш склонил голову набок, потом указал на Путь.

— Идти?

— Что это за штуковина?

— Спикард. Хорошо.

Кольцо коротко запульсировало, словно бы в ответ.

Я взглянул на него.

— Ты меня понимаешь?

И снова короткий толчок.

— Ты — друг?

Четыре толчка. Видимо, энергичное «да».

— Мне следует пройти по Пути?

Еще один толчок.

Ну что ж... разумное кольцо. Возможно, это приведет к чему‑ то интересному.

— Я хочу, чтобы ты снялось с моего пальца. Немедленно.

Кольцо запульсировало, потом сделалось посвободнее. Я снял спикард, едва подавив внезапный порыв зашвырнуть его как можно дальше. Вместо этого я спрятал его в поясной кошелек, туда, где хранилась моя колода Карт. Этот спикард может оказаться полезен, если я буду лучше его понимать. Надо расспросить о нем отца и Фреду.

Иш снова указал на Узор.

— Идти?

— Я уже прошел его дважды.

— Дворкин идти, — настаивал Иш. — Оберон идти.

Я удивленно уставился на него.

— Мой отец прошел по Пути?

— Идти.

— Не сейчас. Я не знаю, кто ты такой и что здесь делаешь, но я не стану выполнять твои распоряжения. — Я указал на него мечом. — Уходи. Сейчас же.

Иш склонил голову набок. Он явно был сбит с толку. Потом его тело сделалось плоским и сложилось, будто лист бумаги. Мгновение спустя он исчез.

Я перевел дыхание. Никогда еще мне не доводилось видеть ничего подобного, и я был совершенно уверен, что Иш не использовал ни Логрус, ни Путь.

Я шагнул вперед и потыкал мечом в то место, где стоял Иш, дабы убедиться, что он не сделался невидимым. Нет, он и вправду исчез. Надеюсь, он не найдет дорогу обратно. Нам совершенно не нужно, чтобы на Путь глазели всякие незнакомцы, даже безоружные, безволосые белые гиганты.

Я спрятал меч в ножны и глубоко вздохнул. И что дальше?

Путь замерцал.

Небо над головой засияло и приобрело насыщенный, безукоризненный лазурный цвет, какого я еще не видел.

Я вытащил отцовскую Карту и предпринял еще одну попытку, но снова не получил ответа. Тогда я попытался связаться с Фредой. Она ответила мгновенно; ее изображение было ясным и четким, как будто она стояла со мною рядом.

Я быстро рассказал ей о произошедшем.

— Не прикасайся больше к этому спикарду, — велела Фреда. — Он опасен.

—Чем?

— Он связан с Кейе...

— С чем, с чем?

— Кейе... — Фреда заколебалась. — Оно древнее, подобно Логрусу, и очень могущественное. Сейчас некогда объяснять. Отцу не следовало просить у фейнимов помощи или покровительства...

— Фейнимы? А это кто такие?

Фреда сцепила руки.

— Они древние. Они старше Хаоса. Останови его! Ему не следует иметь с ними дело — это запрещено!

— Я попытаюсь его найти. Ты, кстати, не знаешь, где он может быть?

— Он может быть с ними... за пределами Хаоса. — Фреда взглянула мне в глаза. — Пройди Путь, Оберон. Он обладает огромной силой. Воспользуйся ею, чтобы найти отца. Скорее!

К тому времени, как я добрался до середины Пути, я чувствовал себя истощенным и физически, и умственно. Моя третья попытка оказалась не легче предыдущих двух. Но я знал, что это осуществимо, и пробивался через боль и через все препятствия, и в конце концов добрался до центра, тяжело дыша и взмокнув от пота.

Сделав шаг вперед, я, не колеблясь ни секунды, представил себе отца.

— Я хочу присоединиться к Дворкину, — громко произнес я. — Перенеси меня к нему.

Когда я сделал очередной шаг, все вокруг на миг качнулось. А потом разомкнулось.

Тьма.

Я почувствовал, как призрачный ветер коснулся моих волос. В нос мне ударил запах пыли и гниения.

Холод.

Дрожа, я несколько раз моргнул и обнаружил, что нахожусь в огромном, похожем на пещеру зале, вырубленном в камне. Мерцающие круги на стенах и полу, сбившись в группы по тринадцать, тускло светились. Слева непрестанно стенал холодный, влажный ветер.

Впереди сиял более яркий свет. Я пригляделся и увидел нечто вроде стола, окруженного стульями с высокими спинками. Там обнаружился мой отец в компании тринадцати высоких, сухопарых, безволосых стариков. Они явно принадлежали к тому же народу, что и Иш.

Я подошел и негромко кашлянул, давая знать о своем присутствии.

Тринадцать стариков быстро — так быстро, что их движения словно бы размазались в воздухе, — вскочили и окружили меня, обнажив мечи.

Я медленно поднял руки.

— Кто? — требовательно вопросил один из них. Он говорил на странном, звенящем языке, которого я никогда прежде не слыхал, однако же я его понял.

— Меня зовут Оберон, — ответил я. Это прозвучало слишком простовато и непритязательно, потому я быстро добавил себе титулов: — Лорд Огненного Пути. Король Амбера.

— Мой сын, — сказал Дворкин.

Старики некоторое время переговаривались, глядя на меня немигающими глазами. Потом они медленно вернулись на свои места. Я подошел и встал рядом с отцом.

— Идти, — сказал один из стариков. Их предводитель?

Отец покачал головой:

— Я хочу сперва получить ответ.

— Идти.

Старик повелительно взмахнул рукой. Воздух заискрился. Все вокруг искривилось и словно бы сложилось. Потом все они исчезли, а мы снова очутились на Пути.

Все это произошло слишком быстро. Я уставился на отца.

— Что это было только что? — сердито спросил я. — Кто они такие?

— Фейнимы? — Отец с несчастным видом покачал головой. — Я надеялся, что они станут нашими союзниками, но они не желают иметь к происходящему никакого отношения.

— Но что они такое? — не успокаивался я. — Они не похожи на нас, но не похожи и на хаоситов.

— Верно. Они не принадлежат ни Хаосу, ни Логрусу — они старше и того, и другого. Намного старше. И они могущественны. Я не уверен, что у них вообще есть имя, которое мы могли бы понять.

Мне вспомнилось странное замечание Иша насчет того, что его настоящее имя не имеет значения.

— Один из них был там, — сказал я. — Рассматривал Путь.

— Они интересуются нами и нашими действиями. Мне думается, они процветают на чужих усобицах. Я послал тебя присмотреть, чтобы они не уничтожили Узор или не подправили слегка нам во вред.

— А они это могут?

— Возможно. Да. Я подозреваю, что они чуть‑ чуть изменили предыдущий вариант. Впрочем, они не преуспели.

Я посмотрел на Путь. Какими же силами должны обладать эти фейнимы, если они и вправду способны на то, о чем говорит отец? Мне казалось, что изменить Путь невозможно.

Потом я вспомнил про спикард и вытащил его из поясной сумки. В моей ладони кольцо сделалось теплым, и я еле справился с внезапным стремлением надеть его. Оно хотело, чтобы я его носил.

— Не сейчас, — сказал я. — Уймись.

Стремление исчезло.

— Где ты это взял? — спросил отец, глядя на меня расширившимися глазами.

— Иш дал. Тот, который был здесь.

— Дай сюда. — Отец протянул руку.

Я собрался было передать ему спикард, но потом заколебался. Кольцо снова потеплело. Мне снова пришлось бороться с порывом надеть его. Оно действительно не хотело к отцу.

— Оно предназначено не для тебя, — сказал я. — Фейнимы дали мне его не просто так, а по какой‑ то причине.

«Ну что, теперь довольно? » — мысленно спросил я и спрятал спикард обратно в сумку. Отец вздохнул, но кивнул:

— Конечно. Я понимаю. Береги его, мальчик мой. Спикард — это драгоценный дар. Возможно даже...

— Что?

— Возможно, он бесценен в борьбе против Хаоса. Я что‑ то такое смутно припоминаю. Что‑ то я об этом читал или слышал, но очень, очень давно... что‑ то насчет фейнимов и их войне против Хаоса...

— Они сражались с Хаосом? — изумился я.

— Это было очень давно. Так давно, что никаких письменных свидетельств о той войне, созданных непосредственно в то время, не сохранилось.

— А что там происходило?

— Я точно не знаю. Единственное, что мне известно, Хаос потерпел поражение. Фейнимы вышвырнули короля Ютока вместе с его армией из своих владений. Кажется, они каким‑ то образом использовали спикарды в битве... Ставили барьер? — Отец покачал головой. — Нет, не могу вспомнить.

— Возможно, Фреда знает, — предположил я. Если мой спикард способен помочь разбить короля Утора, я сделаю всё возможное, чтобы овладеть его силами. — А что тебе вообще известно о спикардах? Что они могут делать?

— Да я почти ничего и не знаю. Знаю только, что у них очень много свойств. И много обликов. За много лет мне приходилось сталкиваться с двумя спикардами; один из них имел вид меча, а другой — женского ожерелья. Они — средоточие силы, более древней силы, чем та, которую знают и которой пользуются уроженцы Хаоса. Я слыхал, будто они способны хранить молодость своего владельца, делать его сильнее, а его заклинания — могущественнее. Владелец может черпать из спикарда силу, если ему очень нужно.

— Неплохая вещь.

— Ну, в общем, да.

— Это похоже на Логрус? Или Путь?

— На самом деле нет. — Отец вытащил Карту из своей колоды. На ней был изображен Колвир. — Идем, нам пора возвращаться. Замок сам собой не построится.

— Не увиливай от разговора. Оно разумно? — Мне необходимо было знать как можно больше. — Оно способно контролировать меня? Мне показалось, будто оно пытается общаться со мной...

— Ты надевал его?

— Да. Но только на минуту.

— Хм. Иногда некоторых вещей безопаснее не знать.

Отец снова поднял Карту, но я перехватил его руку.

— Это не ответ. Перестань скрывать от меня важные вещи! Это мой мир, отец! Моя вселенная. Мой Путь. Все это — часть меня, а я — часть всего этого. Хоть ты и нарисовал Узор, ты не связан с ним так, как я. Если я должен защищать его, мне необходимо знать, что происходит. Я хочу знать правду... обо всем. Давай начнем со спикардов.

— Правду... — Отец хмыкнул. — Если я, расскажу тебе правду, ты мне не поверишь.

— А ты попробуй!

— Сухай был прав. Все это... — отец широким взмахом руки указал на Путь и созданные им Тени, — все это — не более чем игра, а мы — пешки в этой игре. Иногда игроки делают ходы, которых мы не видам и не можем постичь. Давая тебе спикард... — Он пожал плечами. — Это меняет расстановку сил на доске. Слегка смещает баланс в нашу сторону... в твою сторону. Теперь начнется другой раунд игры.

Я фыркнул:

— Ты никак один из Родичей, как и Сухай. Я правильно угадал?

Отец расхохотался, запрокинув голову:

— Нет. Но когда я вижу правду, я признаю ее, как следовало бы делать и тебе. Если я предпочту не играть, если я предпочту уйти с доски и наплевать на свое предназначение, то это будет мое собственное решение, будь то к добру или к худу!

— Ты так говоришь, как будто игра неизбежна.

Отец развел руками:

— Однако же пешка может пройти в короли.

Я покачал головой. Ну да, я и чувствовал себя пешкой, но пешкой отца, а не каких‑ то могучих сил. Дворкин так часто лгал мне, что я не мог отделить факты от его полета фантазии. Судя по всему, что я знал, Иш с его соплеменниками могли оказаться моими родичами по материнской линии. Возможно, они тоже единороги. Мне‑ то откуда знать?

Немного поразмыслив, я сказал:

— Я не против игры. Но я хочу выигрывать. И выиграю. Но для этого всегда полезно знать правила игры, па. Помоги мне их понять.

— Неплохо сказано.

— Ну тогда давай, рассказывай.

И я с упрямым видом скрестил руки на груди. Отец, улыбнувшись, покачал головой:

— Никто не рассказывает нам о правилах. Нам приходится выяснять их самостоятельно, по ходу игры.

Ну конечно, очередная отговорка. И почему меня это не удивляет?

Я решил испробовать другой путь.

— В таком случае, если мы — пешки, то кто игроки? Фейнимы?

— Если мы пешки, то они — фигуры.

— А Хаос?

Отец хохотнул:

— Возможно, шахматная доска. Или, быть может, один ее квадратик...

— Ты понимаешь, что меня этот ответ не устраивает?

— Другого у меня нет.

Когда мы вернулись в лагерь, я встал как вкопанный и уставился на него в изумлении. Перемены наводили на мысль о чуде. Наверное, за время нашего краткого отсутствия на Амбер снизошла армия каменщиков, плотников и прочих работников: вокруг внешних стен были возведены леса и вороты для подъема тяжестей — при их помощи огромные каменные глыбы уже начали становиться на свои места. За стенами выросло одно крыло замка. Десятки рабочих возились на крыше, укладывая красную черепицу.

— Король! Король! — раздался чей‑ то крик.

Работа замерла; сотни рабочих остановились и развернулись в мою сторону. Они разразились приветственными криками. Я неуверенно помахал им рукой.

Мгновение спустя из проема, где предстояло встать главным воротам, появились Эйбер с Фредой. Они кинулись к нам по извилистой грунтовой дороге. Фреда обняла меня, крепко прижала к себе и заплакала. Ухмыляющийся Эйбер хлопнул меня по спине.

— Самое время! — воскликнул он. — Где тебя носило?

— Это все... — я указал на замок. — Как вам это удалось?

— Усердный труд. — Эйбер покачал головой. — Я никогда в жизни столько не работал.

Фреда отпустила меня и отступила на шаг.

— С возвращением, — сказала она. — Отец, где ты его нашел?

Я непонимающе уставился на них.

— Из‑ за чего такой переполох? Я же ушел на какой‑ нибудь час!

— Час? — Эйбер рассмеялся. — Оберон, тебя не было четыре месяца!

— Да быть не может!

— Фейнимы... — пробормотал отец. — Я понятия не имел...

Фреду передернуло.

— Надеюсь, ты не заключил сделку с этими существами... — начала было она.

— Нет. Они отказались помогать нам, — сказал я.

— Прекрасно. Нам от них ничего не нужно.

— Расскажите мне, что здесь произошло? — я снова взглянул на замок. — Столько сделать, и так быстро!

— Хоть верь, хоть не верь, — с гордостью произнес Эйбер, — но мы на три дня обгоняем график. А теперь, когда ты вернулся, все пойдет более гладко.

Мне не понравилось, как это звучит.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, тут были некоторые проблемы, — признался Эйбер. — Пойдем внутрь. Я все тебе покажу и расскажу.

Фреда кивнула:

— Иди, Оберон. Мне нужно кое‑ что обсудить с отцом.

— Ну ладно. — Я взглянул на Эйбера. — Давай, веди. Мне не терпится увидеть и услышать все, что я пропустил.

Как только мы отошли на такое расстояние, что нас уже нельзя было услышать, брат сообщил заговорщическим шепотом:

— Блейзе ушла.

— Что?! Куда?

— Понятия не имею. Она исчезла однажды ночью. Просто взяла и исчезла. И забрала с собой все свои вещи... Не могу точно сказать, то ли она вернулась обратно в Хаос, то ли спряталась в какой‑ нибудь из Теней. .

Я вздохнул.

— Просто не верна.

— А еще, — мрачно добавил Эйбер, — Утор знает, где мы. У нас тут возникали сложности при строительстве... саботаж. Как‑ то ночью нам отравили всех лошадей и мулов. И перебили несколько десятков рабочих. Нехорошо получилось.

— А где Коннер?

— В лесу, с армией. Тут произошло несколько стычек с войсками Утора. Коннер думает, что это была разведка. Утор шпионит за нами. — Эйбер сглотнул. — Отец с Коннером пытаются поддерживать порядок, но...

— В смысле — отец? — недоуменно спросил я. — Он же был со мной.

— Ты чокнулся. Я завтракал с ним двадцать минут назад.

— Что?!

— Он пошел к себе поработать, а несколько минут спустя появился вместе с тобой. Я думал, он отыскал тебя, а потом вернулся по Карте. Разве нет?

— Нет. Он был с фейнимами. Это я отправился туда и нашел его.

Эйбер судорожно сглотнул.

— Один из них — самозванец.

Я достал меч из ножен.

— Проведи меня к нему в комнату. Возможно, он все еще там.

— Сюда!

Развернувшись, Эйбер помчался между досками, грудами камня и штабелями красной черепицы. Я проскочил следом за ним через дверной проем на лестничную площадку, на которой рабочие деловито укладывали дощатый пол; потом мы поднялись наверх по недоконченной лестнице. Наверху Эйбер свернул вправо, в широкий коридор. Вдоль стен на стремянках стояли штукатурщики. Пока мы мчались мимо, они с любопытством поглядывали на нас.

— Вот, — сказал Эйбер, остановившись перед высокой закрытой дверью.

Я повернул ручку, но дверь была заперта изнутри. Я отошел на шаг и пнул ее изо всех сил. Дверь распахнулась с громким треском, и я влетел в комнату, вскинув меч.

Быстро охватив комнату взглядом, я увидел кровать с балдахином, длинный стол, беспорядочно заваленный свитками, чертежами и другими бумагами, и платяной шкаф в углу. Самозванца было не видать. Я подошел к шкафу и резко распахнул дверцы, но тот был пуст, если не считать небольшого количества аккуратно сложенных рубашек, брюк и нижнего белья.

Куда же он мог деться? Я выглянул в окно — а вдруг самозванец выпрыгнул из него? — но внизу не было никого, кроме рабочих, переносивших штабель досок.

— Ты не в курсе, где еще он мог бы быть? — спросил я.

— Нет. Впрочем, у него имелась колода Карт... Я их у него видел.

Я кивнул:

— Должно быть, он услышал выкрики часового, когда тот объявлял о нашем с отцом появлении. Вероятно, он похватал все, что ему было нужно, воспользовался своей Картой и удрал обратно в Хаос.

— Я просто поверить не могу, что он одурачил нас с Фредой! — пробормотал Эйбер, качая головой. Потом фыркнул. — А как насчет идеи, что это мой был настоящий, а твой — самозванец?

— Нет. Мой — настоящий Дворкин. Я это знаю.

Несколько мгновений мы сдержанно разглядывали друг друга. Потом я вспомнил про фейнимов, мое кольцо‑ спикард и все вопросы, на которые отец то ли не захотел, то ли не смог ответить. Возможно, брат сумеет мне помочь?

— Ты не можешь рассказать мне что‑ нибудь про фейнимов? — спросил я у него.

— Мало что. — Эйбер нахмурился. — Про них никто ничего не слыхал на протяжении многих поколений, с тех самых пор, как они вытерли пол королем Ютоком. Сейчас они по большей части — легенды, страшилки для маленьких детей. Кстати, а как отец с ними связался?

— Понятия не имею. Кажется, их интересует Путь.

Эйбер медленно кивнул.

— Да, в этом есть определенный смысл. Новая изначальная сила должна их интересовать.

— Ты имеешь в виду Путь?

— Да. Их интересовал Логрус... это и привело к схватке с королем Ютоком. Фейнимам хотелось взглянуть на него. Юток отказал им и вторгся в их владения. За этим последовало десять лет войны.

— Отец позволил им посмотреть на Путь.

— Возможно, это было мудрое решение. — Эйбер задумался. — Любопытно, а видели ли они хоть когда‑ нибудь Логрус...

— А почему это их интересует?

— А кто их знает? Чтобы они в чем‑ то из этого нуждались — не похоже. У них есть их Кейе.

— Кейе?

— Ну, помнишь — что‑ то вроде старой детской загадки? «Что не открывает замков, но отпирает все двери? Конечно, фейнимский Кейе».

— Я никогда прежде не слыхал эту загадку, — сказал я.

— Да это просто детская чепуха. — Эйбер пожал плечами. — Капля истины в груде шелухи.

Мы целый час обшаривали замок и окрестности, но так и не нашли ни следа лже‑ Дворкина. Меня это не удивило. Наверняка он вернулся в Хаос и в настоящий момент докладывает королю Утору. Так что в Хаосе теперь знают обо всем, что было сказано, сделано и задумано в замке за последние четыре месяца.

Обозленный и с душою не на месте, я вызвал Коннера по Карте и перетащил его сюда. За четыре месяца с ним произошли разительные перемены. Коннер больше не был изможденным и слабым от голода. Он оброс новыми мышцами, отпустил короткую бородку и волосы по плечи и загорел до бронзового цвета. Он взял на себя командование армией и занялся налаживанием нашей обороны — каковая включала в себя регулярный патрульный обход естественных границ Амбера, цепочку аванпостов и прорубание нескольких дорог в лесу, чтобы можно было снабжать войско. Ну что ж, неплохое начало.

— Хорошо, что ты вернулся, — сказал Коннер, прихлебывая налитое мною вино. — Я не хочу быть королем.

— Королем?

— Отец — в смысле, самозванец — постоянно твердил мне, что ты не вернешься. И что поэтому корону должен принять я.

Я хмыкнул:

— Я рад, что ты этого не сделал! Для меня прошло всего несколько часов, как я отсюда ушел. А тут такие перемены... — Я покачал головой. — Я потрясен. Похоже, все энергично взялись за дело и внесли свою лепту.