ГЛАВА 2. Старые кошмары

ГЛАВА 2

Старые кошмары

Наш побег из Костяного Болота был более мучительным, чем путешествие в поисках ведьмы. Предсказания Грималкина оправдались, как только солнце скрылось за горизонтом, поднялся безумный вой. Казалось, что сама трясина вторила ему. Земля затряслась, и внезапно налетевший ветер унес последнее тепло дня.

— Возможно, нам следует двигаться быстрее, — проговорил Грималкин и скрылся в мелколесье. Я остановился и повернулся лицом к завывающему ветру, обнажив меч. Легкий бриз, с запахом гнили, стоячей воды и крови, ударил мне в лицо, но я продолжал держать клинок наготове и ждал.

— Эй, принц, — Пак обернулся, нахмурившись. — Ты что делаешь? Если ты еще не знаешь, старая потрошительница цыплят на полпути сюда. Она жаждет отведать Зимне-Летнего тушеного мяса.

— Пусть приходит, — я был Ясень’даркмир Таллин, сын Маб, бывший принц Темного Двора и я не боюсь ведьмы на метле.

— Я бы вам этого не советовал, — сказал Грималкин, откуда-то из-за кустов. — В конце концов, это ее территория и она будет грозным соперником, если вы захотите сражаться против нее здесь. Более мудрое решение будет бежать к краю болота. Она не будет преследовать нас там. Вот где я буду ждать вас, если вы решите опомниться. Я не собираюсь тратить время, наблюдая, как вы сражаетесь в совершено бесполезной битве из-за глупого чувства гордости.

— Пошли же, Ясень, — проговорил Пак, продвигаясь далее. — Мы можем сыграть с чрезвычайно могущественной ведьмой в другой раз. Клубок шерсти может исчезнуть и мне не хочется снова рыскать по всему Небывалому в его поисках.

Я уставился на Пака, который ответил мне высокомерной ухмылкой и поспешил за котом. Я вложил оружие в ножны и побежал за ними. Вскоре Костяное Болото стало цветом размытого малахитового мха и выцветшей кости. Кудахчущий крик прозвучал где-то позади нас. Я устремился вперед, прибавляя шаг и проклиная всех летних фейри себе под нос.

Мы бежали в течение часа или около тог. Гогот нашего преследователя, казалось, не отставал от нас ни на шаг, но и не становился ближе. Постепенно деревья становились шире и выше, и я ступил на твердую землю. Воздух также изменился, стал слаще без резкого аромата трясины, хотя с легкой примесью увядания.

Я заметил серое неподвижное пятно на одном из деревьев и так резко остановился, что Пак врезался в меня. Развернувшись, я слегка оттолкнул его.

— Ой! — взвизгнул Пак, неизящно распластавшись на земле. Я ухмыльнулся ему и обошел, легко уклонившись от его попытки опрокинуть меня.

— Сейчас не время для игр, — проговорил Грималкин с ветки, наблюдая за нами с негодованием. — Ведьма не станет преследовать нас здесь. Теперь время для отдыха. — Отвернувшись, он начал взбираться вверх и скрылся из виду в густых ветвях.

Расположившись у ствола, я вытащил меч и положил его на колени, откинувшись со вздохом назад. Шаг первый — завершен. Мы нашли Грималкина, что оказалось труднее, чем я думал. Следующая задача найти провидца, а затем …

Я вздохнул. Затем все было не определенно. Не было четкого пути после того, как мы найдем провидца. Я не знал, что потребуется от меня, что мне нужно будет сделать, чтобы стать смертным. Возможно, это будет болезненно. Возможно, мне придется что-либо предложить, пожертвовать чем-то, хотя мне больше нечего было предложить кроме своего собственного существования.

Прищурив глаза, я отогнал эти мысли прочь. Не важно, я сделаю все, что понадобится. Память по капли старалась пробиться сквозь мою защиту, ледяную стену, которую я выстроил для всего мира. Когда-то я думал, что моя броня не уязвима, что ничто не сможет тронуть меня … пока Меган Чейз не вошла в мою жизнь и не перевернула ее с ног на голову. Безрассудная, преданная, с непоколебимым упорством гранитного утеса, она пробилась через все барьеры, которые я воздвиг, чтобы не подпускать ее. Она не переставала ждать и верить в меня, пока я, наконец, не признал поражение. Официально. Я влюбился. В человека.

Я горько улыбнулся своим мыслям. Если бы прежнему Ясеню сказали, что с ним подобное произойдет, он, либо посмеялся презрительно, либо снес с плеч голову обидчика. Я знал любовь прежде, и она принесла мне так много боли, что я спрятался за непроницаемой стеной безразличия, выживая все и всех. Поэтому когда я обнаружил, что все еще способен что-либо чувствовать, для меня — было шоком, неожиданностью, немного пугающе, так что я отказался принять это. Если бы я отбросил оборону, то стал бы уязвим, а подобная слабость была смертельна при Темном дворе. Но что более важно, я не хотел проходить через ту же боль второй раз, открыть сердце только для того, чтобы оно снова было разбито.

В глубине души я знал, все складывалось против нас. Знал, что у Зимнего принца и получеловеческой дочери Летнего Короля мало шансов в итоге быть вместе. Но я был готов попробовать. Я отдал все и ни о чем не сожалел, даже когда Меган разорвала нашу связь и изгнала меня из Железного Королевства.

Я ожидал, что умру в тот день. Я был готов. И был почти уничтожен второй раз, когда властью моего Истинного имени мне было приказано уйти, оставить Меган умирать одну в Железном Королевстве. Если бы не моя клятва быть с нею снова, я бы сделал что-нибудь самоубийственное, как например, бросил бы вызов Оберону перед всем Летнем Двором. Но теперь, когда я дал обещание, пути назад нет. Отказ от клятвы постепенно будет разрушать меня до тех пор, пока от меня ничего не останется.

Даже если бы я не был полон решимости найти способ выжить в Железном Царстве, у меня не было выбора кроме как продолжать поиски.

Я снова буду с ней или умру. Других вариантов нет.

— Эй, снежный мальчик, ты в порядке? У тебя снова такое задумчивое лицо.

— Все отлично.

— Ты такой нытик, — Пак устроился на ветви дерева, руки за головой, одна нога покачивается в воздухе. — Давай повеселей уж. Мы наконец-то нашли кота, за это нам должны выдать долбанную медаль. Поиск Золотого Руна не был таким трудным. А ты выглядишь, словно завтра у тебя поединок с Маб один на один первым делом с утра.

— Я думаю. Ты тоже попробуй как-нибудь.

— Ха-ха, как остроумно, — фыркнул Пак, вытащив из кармана яблоко и откусив его. — Поступай, как знаешь, снежный мальчик. Но тебе действительно следует хоть иногда улыбаться, или твое лицо застынет так навсегда. Или мне так говорили, — он ухмыльнулся и догрыз свое яблоко. — И так, чья очередь нести караул, твоя или моя?

— Твоя.

— Правда? А я думал — твоя. Разве не я нес вахту первым у края Костяного Болота?

— Да, — Я впился в него взглядом. — И она была прервана, когда ты покинул лагерь и последовал за той нимфой, в то время пока гоблин пытался стащить мой меч.

— Ах, да, — хихикнул Пак, хотя я не разделял его веселья. Этот меч был сделан специально для меня Ледяными Архонтами Пика Драконов; кровь, чары и небольшая часть моей сущности были использованы для его создания, и никто не может прикоснуться к нему кроме меня.

— В свою защиту, — сказал Пак, все еще слегка улыбаясь, — она попыталась ограбить и меня тоже. Я никогда прежде не слышал о нимфе, работающей в союзе с гоблином. Не повезло им, что ты чутко спишь, ага, снежный мальчик?

Я закатил глаза, отключившись от его бесконечной болтовни, и позволил себе расслабиться.

Я ПОЧТИ НИКОГДА НЕ ВИЖУ СНОВ. Сны для смертных, людей, чьи эмоции настолько сильны и всепоглощающи, что выплескиваются в подсознание. Фейри обычно не видят снов. Наш сон не обеспокоен мыслями о прошлом или будущем, или чем-нибудь кроме настоящего. В то время как людей одолевают чувства вины, тоски, беспокойства или сожаления, большинство фейри ничего такого не испытывают. По сравнению со смертными мы более пустые, лишенные глубоких эмоций, которые делают их такими … человечными. Возможно, поэтому они так очаровательны для нас. Единственный раз, когда я видел сны, было сразу же после смерти Ариэллы. Ужасные, душераздирающие кошмары о том дне, когда я позволил ей умереть, о дне, когда я не смог ее спасти. Всегда одно и то же: Я, Пак и Ариэлла преследуем золотую лису, вокруг нас смыкаются тени и чудовищный крылатый дракон появляется из ни откуда. Каждый раз я знал, что он нападет на Ариэллу. Каждый раз я пытался добраться до нее раньше, чем смертельный удар дракона попадет в цель. И каждый раз я терпел неудачу. Я резко просыпался, все еще видя взгляд ее ясных синих глаз, слыша свое имя в ее шепоте, прежде чем она обмякает в моих руках.

Тогда я научился избавляться от эмоций, разрушать все, что делает меня слабым, стать таким же холодным внутри каким я был снаружи. Кошмары прекратились, и я никогда больше не видел снов.

До сих пор.

Я знал, что стою в самом центре Тир-На-Ног, во владениях Темной Королевы, моего старого дома. Когда-то это были и мои земли. Я узнал особые ориентиры, настолько же хорошо знакомые, как свое собственное лицо, и в тоже время не очень. Зубчатые горы с вершинами, исчезающими в облаках, были теми же. Как и снег со льдом покрывающие каждый квадратный дюйм земли и в действительности никогда не тающие.

Все было уничтожено. Огромные просторные леса Тир-На-Ног исчезли, и вместо них теперь простирались бесплодные, опустошенные поля. То тут, то там попадались искаженные, искривленные версии былых деревьев, сверкающие металлическим блеском. Изгороди из колючей проволоки полосовали пейзаж, а из-под снега виднелись громадные ржавые металлические машины. На месте, где когда-то стоял ледяной город с древними кристальными башнями, сияющими в лучах солнца, теперь в темноте пасмурного неба красовались черные дымящие трубы. Небоскребы из сплетенного металла возвышались над всем вокруг; сверкающие, скелетообразные силуэты исчезали в облаках.

Полчища фейри слонялись вдоль мрачных пейзажей, но это были не мои Темные братья. Они были из отравленного царства Железных фейри: гремлины и жуки, механические человечки и железные рыцари, фейри созданные по технологии человечества. Я обвел взглядом свою родину и содрогнулся. Ни один из обычных фейри не сможет жить здесь. Мы все погибнем, сам воздух, которым мы дышим, плотный как смог с примесью железа, выжжет нас изнутри. Я чувствую, как он словно огонь обжигает мое горло, спускаясь к легким. Откашливаясь, я заслоняю рукавом нос и рот, пошатываясь, ухожу прочь. Но куда я смогу пойти, если весь Тир-На-Ног подобен этому?

— Ты видишь? — прошептал голос позади меня. Я обернулся. Никого не было, но краем глаза я уловил легкое мерцание, чье-то присутствие, хотя всякий раз, когда я пытался сосредоточить на нем взгляд, оно ускользало. — Посмотри вокруг себя. Вот что произошло бы, не стань Меган Железной Королевой. А ей не удалось бы этого, не будь тебя там. Все и все кого ты знал, были бы уничтожены. Если бы не Меган Чейз, железные фейри разрушили бы все Небывалое.

— Кто вы? — Я искал обладателя голоса, но он каждый раз ускользал, еле уловимый краем глаза. — Почему вы показываете мне это? — Это было не ново. Я полностью осознавал, чтобы произошло, выиграй железные фейри битву. Хотя даже в своих самых ужасных фантазиях, я не представлял такого полного уничтожения.

— Потому что, ты сам должен увидеть, действительно увидеть, второй вариант развития событий.

Я почувствовал, как это что-то приблизилось, хотя все еще раздражающе держалось вне зоны видимости.

— Твои решения были импульсивны, Ясень из Зимнего двора. Ты любил девушку. Ты все сделал бы ради нее, не смотря на последствия. — Оно скользнуло позади меня, хотя я уже оставил попытки найти его. — Я хочу, чтобы ты внимательно огляделся, сын Маб, и понял всю значимость своих решений. Не выживи Меган Чейз, не стань она Железной Королевой, сегодня это был бы твой мир.

Жжение внутри становилось невыносимым. Каждый вдох ранил, словно ножом, и кожа начала покрываться пузырями. Это напомнило мне о том времени, когда я был в плену у Вируса, одного из лейтенантов Железного Короля и в меня был вживлен обладающий разумом металлический жучок. Жучок управлял моим телом, превратив в раба Вируса, заставляя меня сражаться за нее. И хотя я полностью осознавал все, что делал, я был бессилен остановить это. Я чувствовал металлического захватчика, словно обжигающий раскаленный уголь в голове, причиняющего почти ослепляющую боль, которую я не мог показать. И это было хуже всего.

Я упал на колени, стараясь подняться, моя кожа почернела и начала облезать с костей. Боль была мучительной, и сквозь бред, я удивлялся, почему все еще не проснулся. Я осознавал, что это был сон. Так почему я не мог очнуться?

Я понял с внезапной и мрачной ясностью. Потому что голос не отпускал меня. Он держал меня здесь, приковав к этому миру кошмаров, не смотря на все мои усилия проснуться. Интересно, возможно было бы умереть во сне.

— Я сожалею, — прошептал голос, слышимый теперь как будто издалека. — Я знаю — больно, но я хочу, чтобы ты помнил это, когда мы встретимся снова. Я хочу, чтобы ты понял всю жертву, которую нужно будет принести. Я знаю, ты не понимаешь сейчас, но поймешь. Вскоре.

И точно также все исчезло, узы, удерживающие меня в видении, разорвались. С тихим вздохом я вырвался из сна, возвращаясь в реальный мир.

Было очень темно, хотя скелетообразные деревья светились приглушенным белым светом, что делало их размытыми и нематериальными. В нескольких ярдах от меня Пак все еще сидел в ветвях, с руками за головой, жуя кончик стебля травы. Одна нога лениво покачивалась в воздухе, он не смотрел на меня. Давным-давно я научился, прятать боль и сохранять спокойствие даже во сне. В Темном дворе не показывают слабость. Пак не знал, что я проснулся, но Грималкин затаился в ветвях соседнего дерева и уставился своими сверкающими желтыми глазами на меня.

— Дурные сны?

По тону его голоса было слышно — это не вопрос. Я пожал плечами.

— Кошмар. Ничего такого, с чем бы я ни справился.

— На твоем месте я бы не был так уверен.

Я строго взглянул, сузив глаза.

— Тебе что-то известно, — упрекнул я, на что Грималкин только зевнул. — Что ты мне не договариваешь?

— Больше, чем тебе хотелось бы знать, принц, — Грималкин присел, обвившись хвостом. — И я не глупец. Тебе лучше не задавать такие вопросы, — фыркнул кот, смирив меня немигающим золотым взглядом. — Я говорил ранее — это не простое задание. Тебе придется найти ответы самому.

Я уже догадывался, но то как Грималкин произнес это, звучало зловеще. Меня раздражало, что кайт ши знал больше, чем говорил. Игнорируя кота, я отвернулся и посмотрел на деревья. Из темноты появился одинокий, крошечный фейри зеленого цвета с зарослями сорняков покрывающими спину. Он моргнул при виде меня, поправил шляпку в форме гриба и быстро ускользнул обратно в подлесок.

— Это провидец? — спросил я Грималкина, осторожно отмечая место, куда исчез грибок, так чтобы не наступить на него при уходе. — Где он находится?

Но Грималкин уже исчез.

ВРЕМЯ в Диком Лесу не имеет никакого значения. В действительности дня и ночи здесь не существует, только свет и тьма, и они могут быть такими же капризными и непостоянными, как и все остальное в Небывалом. Ночь может промчаться за мгновение или продолжаться вечно. Свет и тьма гоняются друг за другом через все небо, следуют по пятам, играют в прятки или поймай-меня-если-сможешь. Иногда, один или другой обижается из-за вымышленного пустяка, и отказывается выходить в течение неопределенного времени. Однажды, свет настолько разозлился, что прошло сотни лет в царстве смертных, прежде чем он соизволил выйти снова. И хотя солнце продолжало вставать и заходить в мире людей, это был довольно-таки беспокойный период для человечества, так как все существа, прячущиеся во тьме и тени, свободно стали бродить под неосвещенными небесами Небывалого.

Таким образом, было все еще темно, когда мы с Паком снова отправились, следуя за кайт ши, в бесконечные дебри Дикого Леса. Грималкин скользил между деревьями, словно легкий туман, стелящийся над землей, серый и почти невидимый в бесцветном пейзаже вокруг него. Он двигался быстро и тихо, не оборачиваясь, и мне потребовались все мои охотничьи навыки, чтобы не отставать и не потерять его в зарослях мелколесья. Я подозревал, что таким образом он проверял нас или, возможно, вел какую-то раздражающую кошачью игру, слегка ускользая от нас, но, не исчезая полностью. Пак спешил за мной. Ни разу не потеряв его из виду, я держался рядом с неуловимым кайт ши. Мы продвигались глубже в Дикий Лес.

Свет, наконец, решил показаться, когда Грималкин без предупреждения, остановился. Запрыгнув на свисающую ветку, он застыл, и не шевелился где-то с минуту, наострив уши и принюхиваясь в ветру. Скрюченные гигантские деревья загораживали небо, казалось, что серые стволы и ветви, поймали нас в громадную сеть или клетку. Я понял, что не узнаю этой части Дикого Леса, хотя это было не удивительно. Дикий Лес был огромным, вечным и постоянно меняющимся. Было много мест, которых я не видел и куда не ступал ногой, даже за долгие годы охоты под его сводами.

— Эй, мы остановились, — сказал Пак, подходя сзади. Взглянув через мое плечо, он фыркнул себе под нос. — В чем дело, кот? Ты наконец заблудился?

— Веди себя тихо, Плутишка, — Грималкин прижал ушки, но не посмотрел назад. — Там что-то есть, — заявил он, размахивая хвостом. — Деревья сердятся. Что-то чужеродное. — Прищурив глаза, сразу, перед тем как исчезнуть он спрыгнул с ветки.

Я взглянул на Пака и нахмурился.

— Полагаю, нам лучше выяснить, что происходит.

Плут хихикнул.

— Не было бы никакого веселья, если бы мы не столкнулись со своего рода катастрофой. — Он махнул мне, вытащив свой кинжал. — После вас, ваше высочество.

Мы осторожно продолжали двигаться через деревья, внимательно осматривая подлесок в поисках чего-нибудь подозрительного. По моему беззвучному жесту, Пак сделал шаг назад и скользнул в деревья направо от меня. Если что-то притаилось в засаде, будет лучше нам разделиться на случай атаки.

Вскоре мы начали видеть доказательства того, что что-то здесь определенно было не так. Растения стали коричневыми и умирали, на деревьях были выжженные пятна, и сам воздух источал запах ржавчины и меди, который щекотал горло, заставляя закрыть рот. Я внезапно вспомнил тот сон о кошмарном мире Железных фейри, и сжал рукоять своего меча еще сильнее.

— Ты думаешь, где-то рядом Железный фейри? — прошептал Пак, тыкая выжженный лист острием своего кинжала. От его прикосновения он рассыпался.

— Если да, — прошептал я, — то он здесь надолго не задержится.

Пак стрельнул в меня слегка неуверенным взглядом.

— Я не знаю, снежный мальчик. Предполагается, что у нас сейчас перемирие. Что скажет Меган, если мы убьем одного из ее подчиненных?

— Меган — королева, — я встал под гниющую ветку, отодвигая ее своим мечом. — Она понимает правила, точно также как и все остальные. По закону, ни один Железный фейри не может ступить в Дикий Лес без разрешения Лета или Зимы. Это было бы нарушением мирного договора, если бы дворы узнали, это в худшем случае, было бы расценено как военные действия. — Я поднял меч и прорубил себе путь через гроздья пожелтевшей, безжизненной виноградной лозы, которая воняла гнилью. — Если же Железный фейри здесь, лучше чтобы мы нашли его первыми, а не разведчики Лета или Зимы.

— Да? И что потом? Вежливо попросим пойти его домой? А что если он не послушает нас?

Я одарил его немым взглядом.

Он моргнул.

— Хорошо, — вздохнул он. — Я забыл, с кем говорю. Ну, тогда показывай дорогу, снежный мальчик.

Мы пробирались глубже в лес, идя по следу умирающих растений до тех пор, пока деревья не расступились перед скалистым ущельем. На этом участке они были черные и мертвые, а в воздухе чувствовался запах яда и грязи. Через минуту я понял почему.

Прислонившись к дереву, в сверкающих на солнце доспехах сидел Железный рыцарь.

Я замер, сжимая крепче рукоять меча. Я напомнил себе, что рыцари более не были нашими врагами, что они служили Железной Королеве и так же соблюдали мирный договор, как и остальные дворы. Кроме того, было ясно, что этот рыцарь не представлял никакой угрозы для нас. Его нагрудник был пробит, и под ним образовалась темная, маслянисто-кровавая лужа. Его подбородок безвольно покоился на груди, но как только мы подошли ближе, он открыл глаза и взглянул на нас. С одного уголка рта стекала кровь.

— Принц … Ясень? — он сморгнул несколько раз, будто не веря своим глазам. — Что … что вы здесь делаете?

— Я могу спросить вас о том же, — я не приближался к павшему войну, стоя в нескольких футах от него с мечом наготове. — Вашим людям запрещено быть здесь. Почему вы не в Железном Королевстве, охраняя королеву.

— Королеву, — глаза рыцаря широко распахнулись, и он протянул руку. — Вы … вы должны предупредить королеву …

Я сделал два шага вперед и уставился на рыцаря, нависнув над ним.

— Что произошло с Меган? — потребовал я. — Предупредить ее о чем?

— Было … совершено покушение на ее жизнь, — прошептал рыцарь, и мое сердце сковало холодом от страха и ярости. — Наемные убийцы … пробрались в замок … пытались добраться до королевы. Нам удалось прогнать их и выследить до этого места, но их было больше чем, … мы сперва подумали. Они убили всех из моего отряда. — Задыхаясь, он остановился набрать воздуха в легкие. Было ясно, он долго не протянет. Я склонился, чтоб лучше слышать его, игнорируя тошноту, подступающую к горлу от такой близости к Железному фейри. — Вы должны … предупредить ее… — снова попросил он.

— Где они сейчас? — спросил я тихим голосом.

Он жестом указал на выступ, в лесу.

— Их лагерь … на краю озера, — прошептал он. — Около башни…

— Я знаю это место, — проговорил Пак, стоя в нескольких футах от Железного рыцаря. — Когда-то там на самом верху жила женщина с безумно длинными волосами, но теперь она пустует.

— Пожалуйста, — рыцарь взглянул на меня умоляющим взглядом, с трудом выговаривая последние слова. — Пойдите к нашей королеве. Скажите ей … что мы … потерпели неудачу…

Затем его глаза закатились, и он подался вперед. Я встал, отходя от мертвого железного рыцаря. Пак убрал кинжал в ножны и встал рядом, с сомнением осматривая железного рыцаря.

— И что теперь, принц? Должны ли мы отправиться в Железный Двор?

— Я не могу. — Разочарование боролось с холодной яростью. Я сжал меч с такой силой, что почувствовал, как края врезаются в мою ладонь. — Мне запрещено ступать в Железное Королевство. Вот почему мы здесь, помнишь? Или ты забыл?

— Не бесись, снежный мальчик, — Пак скрестил рук и ухмыльнулся. — Не все потеряно. Я могу обернуться вороном и слетать предупредить…

— Не глупи, Плутишка, — прервал Грималкин, появившись из ниоткуда, запрыгивая на камень. — У тебя нет ни амулета, ни защиты от разрушительной силы железа. Ты погибнешь за долго до того, как достигнешь Железной Королевы.

Пак фыркнул.

— Верь в меня хоть немного комок меха. Это же я. Ты забыл с кем говоришь?

— Если бы я только мог.

— Достаточно! — я холодно посмотрел на обоих. Грималкин зевнул, но, по крайней мере, Пак выглядел слегка виноватым. Во мне закипал гнев, я ненавидел то, что не могу быть рядом с Меган, что я вынужден сохранять дистанцию. Но я не буду просто сидеть и ничего не делать.

— Меган все еще в опасности, — продолжал я, пристально смотря на холмы. — И убийцы близко. Если мы не можем пойти и предупредить ее, тогда я разберусь с угрозой прямо сейчас.

Пак моргнул, но он не выглядел очень-то удивленным.

— Да, я так и думал, что ты скажешь нечто подобное — вздохнул он. — И я, конечно, не позволю тебе веселиться в одиночку. Да, кстати, ты в курсе, что они уничтожили целый отряд Железных рыцарей, снежный мальчик? — Он взглянул на мертвого эльфа и поморщил нос. — Я, конечно, не говорю, что мы не должны делать этого, но что если мы наткнемся на целую армию?

Я одарил его еле заметной улыбкой.

— Ну, тогда будет много павших солдат к концу дня, — спокойно сказал я и вышел из ущелья.

НА БЕРЕГУ ОЗЕРА гордо возвышалась старая башня с поросшими мхом горгульями и выцветшей голубой крышей, легко наблюдаемой сквозь деревья. У ее основания, скрытого среди осколков скалы и осыпавшихся камней, сновало несколько рыцарей волшебного королевства, разводя костер. Они не замечали Пака и меня, затаившихся в тени деревьев. Рыцари были облачены в знакомые черные доспехи с длинными, острыми иглами, торчащими из плечей, словно гигантские шипы. Лица под шлемами, когда-то светлые и гордые, теперь были искажены будто после болезни: обуглившаяся, исчезающая кожа, открытые язвы и выступающие кости мерцали в свете костра. У некоторых не было носов, у других — только один зрячий глаз. Подул легкий ветерок, обрушив на нас зловоние жженой, гниющей плоти. Пак подавил кашель.

— Орден Шипа, — прошептал он, зажимая нос рукой. — Какого черта они делают здесь? Я думал, что они все были убиты в последней битве.

— Очевидно, нескольким таки удалось уйти, — я хладнокровно осмотрел лагерь. Когда-то Орден Шипа принадлежал моему брату Рябине, его элитная личная охрана. Когда Рябина примкнул к Железным фейри, они последовали за ним, поверив его обещаниям стать неуязвимыми к железу. Орден Шипа думал, что Железные фейри уничтожат Небывалое, и единственный способ выжить — стать как они. Чтобы доказать свою преданность они носили железное кольцо под рукавицами, терпя агонию и разрушение наносимые их телам, веря, что если они перенесут боль, то переродятся заново.

Их ввели в заблуждение, обманули, но Орден Шипа все же выбрал сторону Рябины и Железных фейри во время недавней войны, что сделало их предателями Дворов волшебного королевства. Эти же пошли еще дальше, угрожая Меган и покушаясь на ее жизнь. И это сделало их лично моими врагами, они действительно оказались в очень опасном положении.

— И так, — продолжал Пак, наблюдая за лагерем. — Я насчитал минимум полдюжины плохих парней возле костра, возможно, еще несколько охраняют периметр. Как ты хочешь сделать это, принц? Я могу выманить их по одному. Или мы можем подкрасться и напасть на них с разных сторон…

— Их всего семеро.

Обнажая меч, я выступил из-за деревьев и направился к лагерю. Пак вздохнул.

— Или же мы можем «по-старинке» вломиться прямо в дверь, — пробубнил он, следуя за мной. — Глупо с моей стороны было думать, что есть другой способ.

Крики удивления и тревоги пронеслись по лагерю, но я не пытался прятаться. Вместе с Паком в мрачной, убийственной тишине мы спустились с холма к башне. Один часовой с криком набросился на нас, но я блокировал его удар, вонзив свой клинок сквозь его доспехи. Я оставил рухнувшего охранника лежать в грязи, обойдя его. К тому времени, когда мы достигли центра лагеря, нас ожидали шесть Шипов выстроившихся с оружием наготове. Мы с Паком спокойно приблизились и остановились у края костра. На секунду все замерли.

— Принц Ясень. — Предводитель Шипов слабо улыбнулся (это было трудно рассмотреть, так как у него вместо губ была лишь одна тонкая, рваная рана) и шагнул вперед. Его стеклянные голубые глаза метались между нами туда-сюда. — И Плутишка Робин. Какой сюрприз встретить вас здесь. Мы польщены, не так ли, парни? — Хотя его голос звучал насмешливо, в нем слышалась надежда. Он указал на лес позади нас. — Новости о наших деяниях должно быть разошлись повсюду, если могущественный Зимний принц и шут Летнего Двора выследили нас.

— Не совсем, — ухмыльнулся ему Пак. — Мы просто были поблизости.

Его улыбка дрогнула, но я вышел вперед, прежде чем он мог сказать что-нибудь еще.

— Вы напали на Железное Королевство, — проговорил я, и его внимание переключилось на меня. — Вы покусились на жизнь Железной Королевы. Прежде чем убить вас, я хочу знать почему. Война окончена. Железное Королевство больше не представляет угрозы, а дворы находятся в состоянии мира. К чему подвергать все это опасности?

На мгновение рыцарь Шипа пристально уставился на меня, его глаза и лицо были совершено безучастны. Затем, тонкий рот искривился в насмешке.

— А почему бы нет? — Он пожал плечами и указал на окружающий лагерь. — Посмотрите на нас, принц, — он горько сплюнул. — У нас нет ничего, ради чего стоило бы жить. Рябина мертв. Железный Король мертв. Мы не можем вернуться в Зимний Двор, и мы не можем выжить в Железном Королевстве. Куда нам теперь идти? Нет места, куда мы могли бы вернуться.

Его рассказ звучал пугающе знакомо. Во многом походя на мой: изгнанный из собственного двора, и в тоже время не способный ступить в Железное Королевство.

— Единственное, что осталось — месть, — продолжал рыцарь Шипа, сердито указывая на собственное лицо. — Убить каждого железного ублюдка, сделавшего это с нами, начиная с их королевы-полукровки. Мы сделали все возможное, пробрались даже до тронного зала, но маленькая дрянь оказалась сильнее, чем мы думали. В последнюю минуту нас заставили отступить. — Он дерзко задрал подбородок. — Хотя нам удалось убить несколько из ее рыцарей, даже тех, которые последовали за нами.

— Вы пропустили одного, — спокойно сказал я, и его брови поднялись. — Оставшийся в живых рассказал нам, где вы были и что натворили. Прежде, чем уйти вам следовало убедиться, что все ваши противники мертвы. Ошибка новичков.

— О? Ну я, несомненно, запомню это. — Он горько усмехнулся мне. — И так, скажите мне, Ясень, — продолжал он, — У вас двоих была маленькая откровенная беседа прежде, чем он умер? Так как вы оба настолько очарованы новой Железной Королевой, настолько сильно стремитесь быть с нею. Сказал ли он вам секрет стать таким как они?

Я холодно разглядывал рыцаря Шипа. Его губы расплылись в насмешке.

— Не притворяетесь, что не знаете, о чем я говорю, Ясень. Мы все слышали историю, не правда ли, парни? Могущественный Зимний принц, тоскующий по своей потерянной королеве, обещает, что найдет способ быть с нею в Железном Королевстве. Так трогательно. — Он фыркнул и подался вперед так, чтобы свет от костра падал на его выжженное, обуглившееся лицо. В тусклом свете он был похож на труп.

— Посмотрите внимательно, ваше высочество, — прошипел он, обнажая пожелтевшие гнилые зубы. Его зловоние обдало меня, я боролся с желанием отстраниться. — Оглянитесь, взгляните на всех нас. Вот что происходит с нашими фейри в Железном Королевстве. Мы думали, что сможем быть как они. Мы думали, что нашли способ жить рядом с железом, и не исчезнуть, когда люди перестанут верить. А теперь взгляните на нас. — Его мертвое, опустошенное лицо искривилось в рыке. — Мы — монстры, точно также как они. Железные фейри — погибель и чума Небывалого, и мы собираемся убить так много, сколько сможем за то время, что нам осталось. Включая их королеву, и любого сторонника Железного Двора. Если нам удастся начать еще одну войну с Железными фейри и уничтожить их королевство навеки, то все, что мы вынесли, будет стоить того.

Я прищурился, представляя другую войну с Железными фейри. Еще один период кровавых убийств, и смерти и Меган в самом эпицентре этого.

— Вы горько ошибаетесь, если думаете, что я позволю этому произойти.

Рыцарь Шипа покачал головой, отступив на шаг назад и обнажая меч.

— Вам следовало бы присоединиться к нам, Ясень, — с сожалением произнес он, в то время как другие переместились и подняли оружие. — Вы бы могли прорваться в тронный зал и пронзить клинком сердце Железной Королевы. Уничтожив свою слабость, как полагается Зимнему принцу. Но вы влюбились в нее, не правда ли? И теперь вы потеряны для Зимнего Двора, так же как и мы. — Он одарил меня оценивающим взглядом. — Мы не такие уж разные, в конце концов.

Пак очень громко вздохнул.

— И так, парни, вы собираетесь заболтать нас до смерти? — поинтересовался он, рыцарь Шипа уставился на него. — Или мы на самом деле собираемся сразиться?

Предводитель взмахнул своим оружием, черным зазубренным лезвием, вспыхивающим в свете пламени. Остальные рыцари Шипа вокруг него сделали то же самое.

— Не ждите от нас пощады, ваше высочество, — предупредил он. Отряд начал приближаться. — Вы больше не наш принц и мы больше не являемся частью Зимнего Двора. Все, во что мы верили — мертво.

Пак злобно усмехнулся и встал рядом со мной спина к спине против приближающихся противников. Я поднял меч и собрал чары из воздуха, позволяя ледяной силе Зимы бушевать внутри. Я улыбнулся.

— Пощада — для слабых, — сказал я рыцарям Шипа, видя, чем они на самом деле были: мерзостью, которая должна быть уничтожена. — Позвольте продемонстрировать вам, сколько от Неблагого Двора во мне все еще осталось.

Рыцари Шипа атаковали с пронзительным боевым кличем, наступая со всех сторон. Я парировал один удар и нанес другой, отпрыгивая, чтобы избежать третьего. Пак кричал в несдерживаемом ликовании позади меня, лязг его кинжалов звенел у меня в ушах, пока он танцевал вокруг своих противников. Они были, дикими и неумолимыми. Элитная гвардия Рябины была опасна и хорошо обучена, но я был частью Зимнего Двора в течение очень долгого времени, изучая их достоинства и недостатки. Я мог предугадать их фатальные ошибки.

Рыцари Шипа были страшны как единая сила, используя групповую стратегию для угрозы и нападения, походя на стаю волков. Но это также было их самым большим недостатком. Отдели их, и они развалятся. Окруженный тройкой рыцарей, я отскочил и метнул в них поток острых ледяных осколков, поймав двоих смертельной дугой. Они вздрогнули на долю секунды, и третий в одиночку выпрыгнул вперед, мой меч встретил его, перерезав ему шею. Воин упал, черные доспехи раскололись, а из места, где он умер, проросли кусты темной ежевики. Как и всех фейри, смерть возвратила его в Небывалое, и он просто перестал существовать.

— Пригнись, снежный мальчик! — крикнул Пак позади меня, и я пригнулся, чувствуя лезвие рыцаря, пронесшееся над головой. Я обернулся и нанес воину удар в грудь, в то время как Пак швырнул кинжал в другого, атакующего меня сзади. Все больше кустов ежевики появлялось среди камней.

Теперь осталось только трое Рыцарей Шипа. Пак и я все еще стояли спина к спине, прикрывая друг друга, двигаясь в унисон.

— Знаешь, — сказал Пак, немного запыхавшись, — это напоминает мне о времени, когда мы были в подземелье и наткнулись на тот город Дуэргер. Помнишь, снежный мальчик?

Я парировал удар по ребрам и ответил сильным ударом по голове противника, вынуждая его отступить.

— Прекращай болтать и сражайся, Плут.

— Ага, думаю, то же самое ты мне сказал и тогда.

Я блокировал удар, сделал выпад вперед, всадив клинок в горло рыцаря. Пак так же двигался в пределах досягаемости противника, воткнув свой нож между его ребер. Оба воина, умирая, разлетелись, их оружие с лязганьем упало на камни. Когда они пали, последний рыцарь Шипа, предводитель, который насмехался надо мной перед сражением, бросился бежать.

Я поднял руку, чары кружились вокруг меня, и метнул трио ледяных кинжалов, в спину убегающему воину. Они вонзились с глухим звуком, рыцарь, открыв рот, упал вперед. Пошатываясь и нетвердо стоя на коленях, он взглянул на меня, когда я встал перед ним. Его стеклянные голубые глаза были полны боли и ненависти.

— Полагаю, я был не прав, — задыхаясь проговорил он, его поврежденный рот в последний раз искривился в дерзкой насмешке. — Вы все еще Темный принц до мозга костей. — Он засмеялся, но вместо смеха раздался сдавленный кашель. — И так, чего вы ждете, ваше высочество? Покончите с этим.

— Ты знаешь, я не пощажу тебя, — я позволил пустоте Зимнего Двора заполнить меня, замораживая все чувства, заглушая любые мысли о доброте и милосердии. — Ты пытался убить Меган и если я позволю тебе уйти, ты снова продолжишь причинять вред ее королевству. Я не могу допустить этого. Если только ты не поклянешься мне, на этом самом месте, что оставишь свои попытки причинить вред Железной Королеве, ее подданным и ее королевству. Дай мне клятву, и я позволю тебе жить.

Рыцарь Шипа пристально смотрел на меня несколько секунд, затем выдавил смешок.

— И куда я пойду? — он усмехнулся. Пак, грозно наблюдая, подошел сзади. — Кто примет меня такого назад? Маб? Оберон? Твоя маленькая королева-полукровка? — Он зашелся кашлем и сплюнул на камни темно красную слюну. — Нет, ваше высочество. Если вы отпустите меня, я найду путь назад к Железной Королеве, всажу меч в ее сердце и буду смеяться, когда они убьют меня за это. И если, так или иначе, я выживу, я буду уничтожать каждого Железного фейри, с которым столкнусь, разрывая их на части, пока земля не окрасится их зараженной кровью, и я не остановлюсь до тех пор, пока все они не будут мер.

Он не договорил, так как мое лезвие полоснуло по его шее, отделив голову от тела.

При виде прорвавшегося из мертвого тела рыцаря куста ежевики, цепляющимися костлявыми ветками за небо, Пак вздохнул.

— Да, все прошло, как я и ожидал, — он вытер кинжалы о штаны и оглянулся назад на башню, на новые кусты ежевики, растущие у ее основания. — Как думаешь, еще кто-нибудь слоняется в округе?

— Нет, — я вложил меч в ножны и отвернулся от моих бывших Темных братьев. — Они знали, что умирают. У них не было причины прятаться.

— Полагаю, у сумасшедших не спрашивают причин их поступков. — Поморщив нос, Пак вложил в ножны свое оружие, качая головой. — Рад знать, что они остались настолько же чокнутыми, как и прежде, просто с другой степенью безумия.

Чокнутые? Я моргнул при воспоминании о словах предводителя, насмехающихся и зловещих. Вы потеряны для Зимнего Двора, так же как и мы. Мы не такие уж разные, в конце концов.

Были ли рыцари ордена Шипа настолько безумны? Они всего лишь хотели, того же что и я: способ преодолеть действие железа. Они пожертвовали своими жизнями, терпели мучения, которые ни один нормальный фейри не смог бы вынести, в надежде преодолеть нашу вечную слабость. Надеясь выжить в Железном Королевстве. Не делаю ли я того же самого сейчас, желая невозможного?

— У тебя снова задумчивое лицо, снежный мальчик, — Пак искоса взглянул на меня. — И я могу видеть, как твои мозги усердно работают. О чем ты думаешь?

Я покачал головой.

— Ни о чем важном. — Я повернулся и пошел назад к опушке деревьев. Пак начал протестовать, но я быстро ушел, не желая думать об этом больше. — Мы и так достаточно времени потеряли здесь, а это не делает нас ближе к провидцу. Пошли.

Он последовал за мной. Я надеялся, что он будет молчать и оставит меня в покое. Но конечно, мы прошли всего несколько минут в тишине, прежде чем он открыл свой рот.

— Эй, принц, ты так и не ответил на мой вопрос, — сказал он, пнув камешек и наблюдая, как он отскочил в сторону леса. — Что мы все-таки искали в том подземном городе? Ожерелье? Зеркало?

— Кинжал, — пробормотал я.

— Ага! Ты все же помнишь, в конце концов!

Я впился в него взглядом. Он бесстыдно улыбался.

— Просто проверка, снежный мальчик. Не забыл ли ты все славные времена, которые у нас были. Эй, а что же все-таки случилось с ним? Я, кажется, припоминаю, это был действительно прекрасный кинжал.

Оцепенение сковало мою грудь, и я очень-очень тихо прошептал:

— Я отдал его Ариэлле.

— …о, — пробормотал Пак.

И после этого не проронил ни слова.

Грималкин ждал нас на сломанной ветке у края деревьев, вылизывая лапу с преувеличенной беспечностью.

— Это заняло больше времени, чем я ожидал, — зевнул он, когда мы подошли. — Я размышлял, не вздремнуть ли мне пока вас жду. — Закончив облизывать лапу, он посмотрел вниз на нас, прищуривая свои золотые глаза. — В любом случае, если вы двое все же закончили, мы можем идти дальше.

— Ты знал о рыцарях Шипа? — спросил я. — Об их нападении на Железное Королевство?

Грималкин фыркнул. Махнув хвостом, кот поднялся и неторопливо пошел вдоль отломанной ветви без объяснений. Легко перепрыгнув через сук, он скрылся в листве, не оглядываясь назад. Нам с Паком оставалось только поторопиться, чтобы нагнать его.