Юстина Южная 18 страница

– Подойди к Лимдуру, вон тот высокий эльф в килте. Он объяснит все, что нужно, – сказал темный маг, едва посвятив Беленуса в краткую историю сражения у моравского храма.

Величавой походкой сид удалился к эльфам. А Финеас ринулся наперерез спешащему куда-то капитану. Завидев мага, тот на мгновение остановился.

– Идут! – крикнул он.

Закатные лучи догорали на тонкой полоске горизонта. Небо, ясное, без единого облака, медленно погружалось в сумерки.

Первыми появились крылатые твари. С визгом пронеслись по небу, наводя страху на выстроившиеся полки. А по земле прокатились едва ощутимые волны дрожи – орочьи отряды в тяжелых шипастых доспехах вынырнули из-за леса. За ними шли люди, рядом, скрытые за щитами заклятий, маги, а где-то вдалеке, не видимые даже колдовским зрением, двигались те двое, что были опаснее всей армии.

Черный маг находился там. Финеас чувствовал это даже не какой-то особой волшбой – нутром. Волны ужаса расходились от надвигающейся серой массы – крылатой и бескрылой. Дрогнули стройные ряды, попятились даже самые храбрые ратники. Только эльфы стояли не шелохнувшись в ожидании приказа своего командира. А еще маги…

Чародеи вступили слаженно. Вознеслись в небеса невидимые заклятия, и оцепенение, охватившее солдат, мгновенно пало, развеялось, подобно зыбкому мареву. Воины запереглядывались – так это была волшба! Ну нет, врешь, нас так просто не возьмешь. Поборемся, посражаемся – настоящий бой впереди.

И тогда с диким воем спикировали вниз крылатые. Их когтистые пальцы впились в доспехи солдат, потащили прочь, ломая строй. Раздались истошные крики. Но маги успели и здесь. Сразу десятка три заклятий вонзились в зеленокожую стаю, исторгая из тварей вой еще сильнейший. Ликование продолжалось всего несколько секунд, а затем сотня невидимых и полыхающих всеми цветами радуги чар рванулась к галльскому войску. Одновременно взметнулись в воздух стрелы – настал час луков и арбалетов…

Чародеи галлов и хаоситские слуги схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Темнеющее небо озарилось яркими вспышками – этой битве не нужны были факелы. Грохотали сталкивающиеся заклинания, било во все стороны смертельное пламя, возводились и тут же рушились колдовские щиты. Стрелы нависли над полем громадной тучей, выкашивая противника с обеих сторон, но лишь те, что несли на себе эльфийское оперение, разили без промаха.

И это было только начало.

Пехота Зафира и Хессанора приближалась неумолимо. Сотня ярдов, полсотни… Звук трубы, резкий и тревожный, ударил в сердце, заставляя встать теснее и крепче сжать оружие.

– Вперед! – раскатились по всей долине зычные голоса галльских военачальников.

Ратники стукнули мечами о щиты, взрыли землю копытами боевые кони, блеснули в свете луны и колдовских зарниц обнаженные клинки. Обе армии ускорили шаг. Быстрее, быстрее, быстрее! А затем и вовсе побежали – громогласный воинский клич разорвал сгущающиеся сумерки. И… столкнулись, врезались, сшиблись грудь в грудь! Лязгнуло железо, почуяв кровь смертных, вгрызлось в живую плоть.

Без жалости, без милосердия.

Руби, бей, коли, рви зубами и топчи распростертых братьев – все равно сегодня умирать.

Финеас смотрел на разворачивающееся сражение с небольшого холма. Возле него сгрудилось несколько магов ордена, рядом стоял и мэтр Лидио. Они ждали. Их цель пряталась где-то за спинами вражеских солдат. Невидимая, но, скорее всего, ненадолго. Перевес сил был на стороне галлов, однако это касалось лишь смертных, и Финеас не сомневался, что, когда обе армии достаточно истощат себя, в бой вступит сам Зафир и его таинственный помощник. Хессанором должны были заняться эльфы, а черным колдуном – маги. Но еще рано. Ни тот ни другой пока никак не проявили себя.

Сеча, будто исполинская воронка, засасывала в себя все больше и больше людей. Чародейские всполохи сияли то тут, то там, выхватывая из темноты бьющихся воинов. Звенела сталь, вопли раненых терзали уши, а когти крылатых тварей рвали на части беззащитные тела. Часть зеленокожих чудовищ взмыла вверх и камнем рухнула на холм, где стоял Финеас и маги. До земли не долетело ни одно из них. Дюжина лучей прорезала небо, оставляя от тварей горстки бурого пепла, осыпавшиеся в траву.

Ночь тащила за собой тяжелое колесо луны, ее бледный свет наполнял долину новыми миражами и призраками. Шум битвы не смолкал ни на минуту. Повсюду, сколько хватало слуха, раздавалось бряцание металла и ржание коней, звучали команды военачальников и хрипели умирающие, выплевывая кровь и прижимая к животу собственные внутренности в отчаянной попытке дотянуться до врага. Рокот колдовских заклинаний отдавался в ушах: огненные шары, ледяные копья, мглистые удавки и сметающие все на своем пути водяные вихри – казалось, чарами наполнен любой порыв ветра.

Галлы побеждали. Шаг за шагом теснили они рати Зафира к потоку, и река сбивала вражеских воинов с ног, поглощая одного за другим. Люди уставали, даже крепкие орки с трудом ворочали своими зазубренными мечами и топорами. Еще час, может, два – и все будет кончено.

Финеас до рези в глазах всматривался во мрак. Брандеец проявит себя, обязательно. Но когда? Сейчас? Позже? Куда он нанесет удар? Напряжение росло с каждой минутой: подрагивали пальцы, сжимающие посох, дыхание теснило грудь. Время тянулось, будто смола, и не было ничего хуже, чем просто стоять и ждать неизвестности.

Ночь перевалила за середину. Дрогнули пехотинцы Хессанора, конница галлов обратила их в бегство. Перелом! Теперь уже ничто не могло остановить объединенные дружины.

И тогда – случилось.

Вспышка озарила небо, словно день поменялся местами с ночью. Исполинская волна мутного серого света покатилась по полю, сметая галльскую кавалерию и прорываясь дальше, туда, где сражались смертные и эльфы. Чародеи мгновенно закрылись щитами, но люди против этой волшбы оказались беспомощны. Волна летела, грозя накрыть любого, кто попался на ее пути. Ближе… совсем рядом! И… всей мощью врезалась в полупрозрачную лазурную стену, соткавшуюся из пустоты.

Финеас оглянулся. За отрядом эльфов, на возвышении, стояла Исилвен – крошечная фигурка над человеческим морем. Руки ее были простерты вперед, губы то ли шептали призыв, то ли пели неслышную мелодию.

Они столкнулись – Исилвен и Зафир, светлая магия и черное колдовство, Творение и Хаос. Две стороны одной непостигаемой истины.

Оба сейчас отдавали свою силу – один на разрушение, другая на созидание. И силы сошлись в опасном танце, схлестнулись за право жить и за свободу умереть. Мерцающие потоки взвивались ввысь и рассыпались мириадами искр, кружились и сливались в дикой пляске, впивались друг в друга тысячей игл. Сдаться, уступить хотя бы пядь – невозможно, слишком высока цена.

Удар, снова удар! Разряды молний змеятся по вздымающемуся к небесам серому чародейскому валу. Пронзают самую его суть… И рвут, рвут на части, словно хрупкую, податливую ткань! Хаос в смятении отшатывается назад, втягивает раскинутые по долине щупальца. Исилвен!

Перворожденная роняет руки, и даже со своего холма темный маг видит, как нелегко дался ей этот прорыв. Но получилось! Хаоситская волшба не сможет пройти сквозь возведенный эльфийкой щит. И теперь Зафиру ничего не остается, как…

Да! Вот он! Появляется уже открыто, не прячась за колдовской пеленой. Окруженный кольцом воинов и чародеев. Однако и у Финеаса есть кого призвать на помощь. Маг вскидывает ладонь. С нее бьет в темноту ослепительный прямой луч – это сигнал. Отряд эльфов разделяется на два, и половина начинает движение к брандейцу и его свите. Финеас и маги ордена бегут им навстречу.

* * *

– Берегись!

Окрик мэтра Арнвида раздался вовремя. Идрис отпрыгнул в сторону, пропуская мелькнувшую над плечом струйку синеватого дыма. Опять ловушка. Выставлены они были наспех, кое-как, но угроза оставалась угрозой, и дорога до богемского алтаря выдалась трудной. Тем не менее отряд почти достиг цели. Уже виднелся дым от костров и ощущалась разлитая в воздухе особая волшба.

Подобрались ближе. На лесной поляне топталось множество людей, орков и даже гномов. Идрис прикинул: примерно восемь магов и еще пятнадцать обычных воинов. На дальнем краю сгрудились пленные – около двадцати взрослых и трое детей. Они беспомощно жались к деревьям, кто-то плакал, кто-то угрюмо смотрел в землю.

С алтаря спихнули очередное тело, и воины тут же выхватили из толпы следующую жертву – дар рвущимся из своей темницы богам. Жрец с изуродованным шрамами лицом забормотал воззвание к хаоситским властителям. Свет от факелов выхватывал его ввалившиеся глаза и осунувшиеся щеки – похоже, он не спал много дней, и лишь силы, вливаемые в своего слугу Заточенными богами, позволяли ему держаться.

– Мэтр… – тихо позвал Идрис.

Чародей кивнул, показывая, что понял варяга.

– Они слишком заняты и нас пока не заметили, это хорошо, – прошептал маг. – Их больше, так что попробуем уравнять шансы. Окружаем. Бьем по колдунам, их нужно нейтрализовать в первую очередь. Всех не получится, но хоть сколько-нибудь. С простыми воинами разберемся по ходу. Идрис, ведешь своих. – Он махнул в сторону четверых ратников ордена и развернулся к шестерым чародеям. – А мы занимаемся жрецом и его компанией. Все поняли? Начинаем по сигналу.

Отряд беззвучно рассредоточился за деревьями. И едва заслышав тонкий свист, похожий на птичью трель, маги ударили. В полную мощь, не таясь. На поляне мгновенно возникло смятение: трое колдунов свалились как подкошенные – эти больше не помеха, остальные успели почуять, закрылись отражающими чарами.

– Хединиты! – громко крикнул высокий маг с короткими, посеребренными на висках волосами и бронзовым амулетом из восьми стрел на груди.

К нему, откидывая за спину длинную золотистую косу, подбежала молодая женщина.

– Оттуда! – воскликнула она, указывая сразу на несколько просветов между деревьями.

Воины-орки зарычали, ощерились, хоронясь за стволами. Орден атаковал снова. Но на этот раз били по ратникам, чтобы Идрису с товарищами было хоть чуть-чуть полегче. Орки взвыли, половина из них бесславно ткнулась ничком в землю. И тогда слуги Хаоса ответили своей волшбой. Из посохов, амулетов и прямо с ладоней выстрелили серые нити, помчались к хединскому отряду. Маги, понимая, что прятаться уже нет смысла, выскочили из укрытия, принимая бой; на оставшихся орков насел Идрис и его ратники.

Смешалось все. Летел огонь, струился колдовской смог, почва впитывала свежую кровь – черную орочью и красную человеческую. Слуги Хаоса бились отчаянно, но недаром орден столетиями оттачивал свое мастерство, перенимая у подмастерьев Хедина все, что они могли ему дать. Заклятиям, что исторгали сейчас посохи и руки хединитов, не обучали в магических академиях. На Альтерре о них знали единицы.

Вот уже рухнул первый хаоситский колдун, второй… Третий выскользнул из тесных клещей, в которые его зажали двое магов ордена, и выкрикнул смертоносное заклятие. Низенький хединит с веснушками на носу захрипел, хватаясь за спину – та была располосована, будто по ней прошлись острым лезвием. Упал, судорожно скребя ногтями по земле. Сразивший его маг ринулся к лесу в надежде улизнуть, но далеко не ушел – искрящийся чародейский клинок вонзился ему в шею, и аколит Заточенных богов остался лежать недвижимо.

Светлокосая колдунья сражалась, как львица. Двоим магам никак не удавалось подобраться к ней, да и сами они еле успевали защищаться от яростных атак. Наконец одному повезло обойти ее сзади, и он тут же перекинул соратнику мерцающую в свете факелов «сеть». Объединенная сила чародеев удвоила мощь заклинания; светящийся купол накрыл женщину, опрокидывая ее навзничь.

– За Рони, – сквозь зубы произнес маг, чья кожа имела непривычный для этих краев коричневый оттенок, и пригвоздил колдунью молнией из маленького круглого талисмана, зажатого в ладони.

Светлокосая издала сиплый стон, обмякла; голова ее завалилась набок, веки попытались и не смогли закрыть стекленеющие глаза.

Идриса упорно теснили к толпе пленников. В очередной раз отбив клинок, метивший ему в плечо, он обернулся к сжавшимся в комок людям, прорычал:

– Уходите, Ракот вас подери! Убирайтесь скорее!

Кто-то вздрогнул, рискуя пошевелиться, стал потихоньку отползать в лес. Кто-то, очнувшись от странного оцепенения, бросился вперед, не разбирая дороги, кто-то, наоборот, упал, обнимая голову руками и слабо подвывая в такт сотрясающим воздух заклятиям и звенящей над ухом стали. Пара мужчин подхватила выпавшие у погибших воинов мечи и кинулась на подмогу.

Расправившись с последним орком, Идрис привалился к дереву, зажимая порез на бедре. Давай, вставай, приказал он себе, отдышавшись, нечего прохлаждаться, мэтру Арнвиду нужна помощь. Варяг мысленно направил поток печати в рану, заставляя ее затянуться. Настоящего исцеления, конечно, не вышло, но хоть так. Оторвавшись от ствола, он поковылял к алтарю, где не утихал тяжелейший бой. Двое магов ордена кружили возле ощетинившегося ворожбой и двумя кинжалами жреца, а мэтр Арнвид с тремя помощниками бился с высоким чародеем – самым опасным противником.

Хаоситский слуга был силен. С холодным бешенством он направлял чары то на одного мага, то на другого, то на всех разом. Вот уже вскрикнул, падая, Лэйтин – невидимая удавка стиснула и переломила его шею, не сумел увернуться от сизого марева Даг, покатившись под ноги разбегающихся пленников. Еле отразил нападение сам мэтр Арнвид. И осознав, что еще пара минут, и он потеряет всех братьев по ордену, отступил, показывая – нужно выждать и ударить одновременно с нескольких сторон.

Тем временем двое магов изловчились и таки достали жреца. Неловко взмахнув руками, тот повалился к основанию алтаря.

– Все, уделали! – завопил от радости молодой здоровячок в серой хламиде и сунулся удостовериться.

Слишком близко! Жертвенный кинжал вошел ему под ребра, и чародей всем телом навалился на алтарь, щедро делясь кровью с теми, против кого сражался. Жрец, скрючившись, стоял на коленях. Он умирал.

– Танрин, призови… – раздался его хриплый голос.

Второй кинжал сверкнул в пламени костров и погрузился в сердце по самую рукоять: служитель Заточенных богов отдавал им последнее, что у него оставалось, – свою жизнь.

Маги взяли хаоситского колдуна в кольцо. Тот лишь презрительно фыркнул, заметив, как на груди мэтра Арнвида блеснул амулет – сокол с распростертыми крыльями. Его защита была почти непробиваема, и колдун об этом знал. Никто не обратил внимания на молниеносный взгляд мэтра, брошенный в сторону Идриса. Варяг бы тоже не обратил, если бы не ждал чего-то подобного. Он на секунду прикрыл веки, давая понять, что сообразил, и изготовился к борьбе.

Атака на Танрина началась с трех флангов. Хлестнули шафранные струи, стараясь обвиться вокруг шеи чародея, взорвались брызгами хрустальные сферы. Колдун резко повел рукой, образовав кольцо бурого, подернутого ржавчиной мрака, и оттолкнул его от себя. Ржавчина заскользила к магам, пожирая и шафран, и льдинки хрусталя. Но хединиты будто того и ждали – новые чары, еще более могучие, понеслись к Танрину, заставляя его выложиться на полную мощность.

Колдун ухмыльнулся. Орден решился использовать амулеты, заряженные подмастерьями самого Хедина? Значит, они на пределе. Ну так получите! Видели когда-нибудь такую скорость? Танрин крутился неистовым вихрем, заклятия разбивались, как спелые каштаны, – одно, второе, третье… Что, съели? И в это мгновение бок чародея обожгло нестерпимой болью. Клинок, по которому лился голубоватый свет, вонзился в тело и вышел из живота.

Воин… он забыл про воина с татуировкой рун…

Идрис вырвал меч, готовясь ударить снова, но не понадобилось. За тот миг, что Танрин приходил себя, мэтр Арнвид подскочил к колдуну и припечатал к его лбу серебряный амулет. Танрин дернулся – освободиться из-под власти хединского мага, любой ценой! – и рухнул на землю. На коже вздулись багровые полосы. Кажется, все.

Мэтр выдохнул, опуская руки, Идрис уронил кисть с мечом, надеясь, что сегодня больше не придется его поднимать. Заклейменный соколом чародей лежал не двигаясь. Но нужно было довести дело до конца. Преодолевая усталость, маги принялись сплетать чары.

– Бейте наверняка, – пробормотал мэтр Арнвид. – А то он…

И захлебнулся словами.

Распластанный колдун вскочил и быстрее ветра ринулся к алтарю.

– Задержать!

Не успели… Танрин погрузил руки в кровь, стекающую по жертвеннику, и крикнул что было мочи:

– Владыки, пора! Действуйте. Иначе будет поздно!

Три заклятия вспороли воздух и уложили слугу Хаоса наповал. На этот раз окончательно. Колдун сполз по стенке алтаря, сжимая в ладони амулет с восемью стрелами.

* * *

Взгляд Зафира прожигал до самого нутра. Еще минута – и испепелит.

– Ракотово отродье, – процедил он, не сводя глаз с Финеаса.

Темный маг ответил короткой усмешкой. Ну и «ледяными иглами» заодно, чего добру пропадать. Брандеец даже не шелохнулся, небрежно отвел заклинание, растворившееся в лазуритовой дали.

Финеас покосился на Лимдура: видишь, мол? Тот ответил кивком – вижу, черный колдун в полной силе, напоен энергией жертв с головы до пят. Придется трудно.

А рядом уже разворачивалась битва. Воины Зафира рубились с эльфами, хаоситские маги столкнулись с чародеями ордена, воздух искрил от их чар. Лишь пятеро стояли, словно чего-то выжидая: сам брандеец, военачальник Перворожденных, колдун-хединит Рейв, мэтр Лидио и темный маг. Наконец Зафир поднял руку…

И началось.

Заклятие черного колдуна ударило одновременно по всем. Маги закрылись щитами, Лимдур отразил атаку собственным мечом; впитав в себя смертоносную волшбу, клинок вспыхнул и снова принял обычный вид. Но какова мощь! Несмотря на тщательно выстроенную и укрепленную за последние месяцы охранную магию, Финеас ощутил, будто на него свалилась гигантская скала. Оглянулся на мэтра Лидио: старику пришлось еще тяжелее, но тот пока держался и даже шептал слова ответных чар.

Небо взорвалось многоцветьем, к Зафиру со всех сторон устремились колдовские нити – млечно-опаловые от Рейва, ярко-желтые от мэтра ди Альберто, изумрудные от Лимдура и аметистовые от Финеаса. Цели достиг только луч Перворожденного – вырвался из амулета, похожего на тот, что достался в подарок темному магу.

Эльфы решили пожертвовать еще одним источником сил? Мудро. Если позволить хаоситу остаться в живых, в скором времени они лишатся всех своих артефактов.

Ощутив на себе волшбу Перворожденных, Зафир отшатнулся, завертелся, словно уж на раскаленных углях. Она не просто била по нему, она рвала на части сокрытое в чародее зерно Хаоса. Едва ему удалось от нее избавиться, он обрушил на эльфа град заклинаний. Убить его! Растоптать! С остальными-то разобраться будет гораздо проще… Но Лимдур держался стойко, а спустя секунду присоединились и маги, заставляя брандейца отвлечься на них.

Черный колдун взревел. Да как смеет эта мразь, этот прах под ногами мешать ему?! Пламенный ураган – гибель для смертных и бессмертных – взвился и забушевал, отравляя все вокруг смрадным, ядовитым дымом. Миг – и расплескался по сторонам, стремясь добраться до четырех противников.

Сейчас накроет!

Финеас выругался. Мэтру Лидио не выдержать этого удара.

– Сюда!

Маг резко взмахнул посохом, накрывая седобородого чародея своей защитой. И в эту минуту пламя настигло их обоих. Небо бурлило, клокотало, старалось поглотить выставленные Финеасом заграждения. Самое мерзкое, что это ему удавалось.

Со страшным воем повалился Рейв, окутанный дымной завесой. Яд разметал его чары, ворвался в глотку, опалил, жадно пожрал внутренности. И даже амулет не сумел спасти умирающего хединита.

Проклятье!

Щит Финеаса истончался, расползался, как зыбкий туман.

– Мастер, не прикрывай меня, оставь! Найду, чем отбиться.

Мэтр Лидио отшагнул назад, выбираясь из-под невидимой охранной пелены. Почуяв добычу, вихрь сомкнулся над ним. Финеас заскрежетал зубами, но сделать ничего уже было нельзя. Заклятие брандейца почти расправилось со щитом, надо чем-то его встретить…

Изумрудная молния прорвалась сквозь ярящиеся клубы смога и пламени и вонзилась в хаосита. Ай да Перворожденный! Силен! Вихрь мгновенно утих, распадаясь на клочки и испаряясь в ясном лунном свете.

Финеас кинулся к старому чародею. Тот сидел на траве, тяжело дыша и держась за сердце, но он был жив.

– Мэтр, уходите, – велел темный маг. – С Зафиром вам не совладать, помогите ордену.

Он кивнул в сторону сражающихся хединитов.

Седобородый колдун не успел ответить. Брандеец поборол эльфийские чары – не столь молниеносно, как в прошлый раз, но достаточно быстро, чтобы новая атака не заставила себя ждать. Очередная волшба полетела к Финеасу, и маг еле устоял в попытке ее отразить. Надеясь, что мэтр последовал его приказу, сосредоточился на Зафире.

Что-то крикнул Лимдур, в пылу схватки Финеас не услышал и, лишь заметив жест Перворожденного, догадался, чего тот хочет. Ах вон оно как! Да, может сработать. Но для этого нужна хотя бы краткая передышка, время на контратаку, не на защиту, которая тает на глазах. Где только его взять, это время?

Неожиданно Зафир вздрогнул, замер, не в состоянии двинуться; чары, готовые соскользнуть с кончиков пальцев, рассеялись в пустоте. Из земли вырвались гибкие ветви, оплетая ноги чародея и забираясь все выше и выше.

Финеас развернулся. На холм взбегала Исилвен, руки ее были простерты к черному колдуну. Она взывала к недрам, и те пробуждались, отдавали дремлющие семена деревьев. Плети, напитанные магией, простирались к брандейцу, опутывали его так, что он не мог шевельнуться.

Вот теперь есть шанс!

Темный маг рванул с шеи эльфийский амулет – в нем еще оставалось немного энергии, должно хватить. Лимдур вскинул свой. Вспыхнули два зеленых луча, переплавляясь в единый и всей мощью врезаясь в бога-самозванца.

Зафир взвыл, невыносимая магия терзала его не хуже раскаленного железа, потянулся разорвать оковы. Дух нырнул в кладези могущества, что таились глубоко внутри. Он должен справиться! Или же не достоин быть слугой вездесущего Хаоса.

И затрещали ломаемые ветви, погас изумрудный свет. Черный колдун освобождался. Кровь сотен жертв кипела в нем, сгорая и этим даруя брандейцу желанную волю.

Вернулось к Исилвен отраженное заклятье, сбивая ее с ног. Над Лимдуром нависло туманное щупальце; Перворожденный начал поднимать меч… но он уже был обречен. Со всего размаху туман впился в тело Перворожденного, высасывая из него сознание, силы и жизнь. Эльфийский военачальник захрипел, ткнулся коленями в утоптанную траву. Против такого удара не устоять. Глаза эльфа закатились, и двери золотых Чертогов распахнулись перед ним, ослепляя нездешним сиянием.

Закричал темный маг. Посохом, руками, всем нутром выдернул из ночного мрака его суть и швырнул в брандейца исполинской «сетью тьмы». Но нет, слишком много еще в колдуне сохранилось мощи. Зафир походя расправился с «сетью», отбрасывая ее куда-то себе за спину.

А дальше все случилось за три удара сердца…

На ладони брандейца материализовались и понеслись к эльфийке угольные лоскуты. Финеасу досталась серая мгла. Маг успел прочитать ужас, разлившийся в глазах Исилвен. Ловушка Хаоса! Перворожденная не услышит свою Музыку…

Посох взвился над головой, посылая аметистовую молнию наперерез лоскутьям-капканам, а эльфийский амулет рассеял разливающуюся перед Финеасом мглу. Но у мага не было ни третьей руки, ни сверхсил, чтобы отбить черную стрелу, сорвавшуюся с пальцев Зафира…

Заклятие, убившее Диара Фадда, вонзилось ему в грудь.

Огонь стремительно растекся по жилам, дотла выжигая душу и тело. В неистовой муке изогнулась спина. Эта волшба сожрала Диара в считаные минуты, от нее нет спасения.

Сознание уже пылало в агонии, когда маг увидел, как эльфы наконец одолевают слуг Хаоса, как возносятся к небу стрелы с напоенными колдовством наконечниками, как летят они к Зафиру и тот понимает, что не сумеет отразить их все. Не так уж легко дался брандейцу последний удар, что бы он из себя ни изображал. Единой стихией вступили чародеи ордена – в воздухе на миг вспыхнул силуэт птицы с распахнутыми крыльями, птичий глаз уставился на черного колдуна и обратился потоком чистого света. Зафир принялся творить заклинание перемещения. Но прежде чем он скрылся в клубах бурого смога, белоснежный поток настиг его, и с десяток стрел прорвали защиту…

…Чары разливались все дальше. Неумолимый жар поглощал темного мага изнутри. Сквозь кровавую пелену в глазах Финеас разглядел Исилвен. Эльфийка бежала к нему. Не разбирая дороги, не видя ничего вокруг.

– Уходи, глупая, – пробормотал он. – Зафир вернется… в любой момент.

Подбежав, девушка упала перед магом на колени. Руки судорожно выдернули из креплений кожаные ремни нагрудника, отшвырнули его в сторону.

– Ты!

Она разорвала рубашку у Финеаса на груди.

– Мне!

Изо всех сил прижала ладонь к обнаженной коже.

– Обещал!

И потянула из тела смертельное колдовство.

Черный дым замер, прервал свое движение в венах мага, остановился, будто в раздумьях, и… нехотя последовал за ладонью вверх.

Финеас хрипло выдохнул. Огонь, терзавший его целую вечность, начал утихать. Лепесток за лепестком вытекал он из пор, а его место занимали прохладные живительные струи. Спустя минуту рассеялась пелена во взоре, Финеас попробовал встать.

– Лежи, – приказала эльфийка властно. – Еще не все.

Она стряхнула с кончиков пальцев смолистую муть и вновь приложила их к груди мага. Свежий бриз пронесся по жилам, восстанавливая раненое и сожженное. Сколько прошло времени, Финеас не знал, но, когда Исилвен осторожно убрала руку, понял, что жив. Пламя больше не жгло его, ни одного черного сгустка не осталось на коже.

Он оперся на локти, приподнимаясь. Исилвен улыбнулась – снова другая, робкая, еще не верящая – и покачнулась, теряя сознание. Финеас подхватил ее, прижал к себе так тесно, словно она могла вдруг исчезнуть. Очнись, Исилвен, очнись, сейчас нельзя поддаваться слабости. Глубоко вздохнув, девушка открыла глаза.

– Ты… как? – спросили они одновременно.

Эльфийка выпрямилась, посмотрела на мага, а потом обхватила обеими руками, прижимаясь щекой к щеке.

– Я ведь думала, что ты… что я… что уже поздно.

Финеас провел ладонью по растрепавшимся волосам Перворожденной.

– Тебе удалось. Не знаю как, но удалось, – тихо сказал он.

– Я сама не знаю. Никогда раньше такого не делала. Это же магическая рана, да еще Хаос.

Чуть отстранившись, Финеас коснулся лица девушки. Губы эльфийки пылали темным вином. Теперь или никогда…

Оглушающий грохот накрыл долину, пыльный вал прокатился от реки по всему полю. Маг и девушка обернулись.

Центром бури являлся низкий пригорок, на котором, как недвижимый каменный идол, стоял брандеец. Глаза его метали молнии, аспидная борода развевалась по ветру. Он был далеко, но магическое зрение подсказывало Финеасу, что черному колдуну приходится несладко. Заклятие хединитов задело его слишком сильно, добавили увечий и эльфийские стрелы. Сколько бы энергии Зафир ни высосал из своих жертв, он не бог, а значит, мощь его не безгранична.

Эльфы и маги, догнавшие своего противника, но сметенные натиском урагана, медленно поднимались, готовясь напасть снова. У брандейца от злости играли желваки на скулах. Рядом стоял высокий воин с бритой головой, кожей землистого цвета и неровно срезанными ушами. Доспехи сидели на нем как влитые, и только шлем воин держал под мышкой, отчего-то не спеша надеть.

– Так вот какой этот Хессанор, – вполголоса произнес Финеас, поднимаясь. – Что ж, он вовремя показался. Займемся и им тоже.

Маг протянул Исилвен руку и вздрогнул. Лицо эльфийки казалось белее погребальных пелен, объятый паникой взгляд Перворожденной неотрывно следил за мощной фигурой в доспехах. Глаза до рези изучали каждый жест, каждый взмах и поворот головы.

– Анарвэ… – прошептала она, прижимая ладонь ко рту.

* * *

Первый толчок был слабым. Никто, кроме мэтра Арнвида, его не почувствовал, да и он застыл лишь на мгновение, уповая на то, что ему померещилось. Зато второй ощутили все. Вздыбилась земля, сбивая с ног магов, рассыпался костер, который они сложили для павших. Дрожь промчалась неровными волнами, выкорчевывая тонкие деревца и подкидывая в воздух песок и камни. Не найдя никакой опоры, люди повалились друг на друга – кто-то закричал, кто-то даже не понял, что произошло.

Лес и скалы трясло несколько секунд, а затем все прекратилось, словно и не было. На алтарной поляне воцарилась тишина.

С кряхтением и стонами маги принялись вставать и ощупывать кости – целы, нет? Идрис выполз из-под орочьего трупа, который швырнула на него разбушевавшаяся стихия; заскрипев зубами, ухватился за плечо: похоже, ключице каюк. Мэтр Арнвид прислонился к сосне, пытаясь отдышаться.

– Эй! – Забыв о ключице, варяг вскочил на ноги и кинулся к жертвеннику. – Мэтр, он ушел!

– Кто?

Чародей с усилием сконцентрировал взгляд на алтаре.

– Тот колдун усатый с амулетом. Его нигде нет.

– А, раздери его Хаос, – мэтр досадливо стукнул кулаком по колену. – Не зря он, значит, за талисман свой держался, артефакт не истощился, как мы думали.

– Искать его?

Маг покачал головой:

– В таком состоянии? Нет. Да и есть дело поважнее.

Идрис нахмурился:

– Это было не простое землетрясение?