Пионерка-стрекоза

Утром бабушка ушла на базар, а Мишутка остался один. Одному человеку скучно. Надо пойти кого-нибудь поискать.

Мишутка вышел из комнаты и пошёл на разведку.

Он прислушался.

В квартире номер тридцать три было тихо. Только в кухне журчала вода. Держась за стенку рукой, Мишутка пошёл по тёмному коридору на звук, как на огонёк. Потом он толкнул дверь плечом и очутился на кухне.

У раковины, спиной к Мишутке, стояла одна из жиличек бабушкиной квартиры. Она чистила зубы. При этом так энергично водила щёткой взад-вперёд, словно хотела стереть их в порошок.

А Мишутка стоял и ждал, когда жиличка почистит зубы и с ней можно будет поговорить.

Наконец она сполоснула рот и обернулась. Это была девушка. Лицо у неё было заспанное, а волосы нечёсаные, лохматые. Над верхней губой белели усики от зубного порошка.

— Это что за мужчина появился у нас в доме? — спросила девушка.

Мишутка ничего не ответил. „Бука, — решил он про себя, — так и есть Бука“.

Но Бука оказалась не страшной. Она не зашипела на Мишутку и не погрозила ему костлявым пальцем.

Бука пожала плечами и продолжала мыться. Она набирала в пригоршню воду и окунала в неё лицо. Потом долго тёрла лицо руками. От неё летели брызги. Одна капля попала даже в Мишутку.

Наконец Бука кончила мыться и стала вытирать лицо полотенцем. Когда она снова посмотрела на Мишутку, белых усиков уже не было. Глаза её весело блестели, а щёки стали румяными.

Перед Ми шуткой была уже не Бука, а скорее всего Стрекоза. Кто же она на самом деле? Это надо было выяснить немедленно, и Мишутка спросил:

— Ты Бука или Стрекоза?

Мишутка спросил вполне серьёзно, а девушка рассмеялась.

— Разве я похожа на буку?

— Нет, — сказал Мишутка, — ты, наверное, Стрекоза.

Девушка снова рассмеялась — она была несерьёзным человеком — и спросила:

— А ты кто такой и что ты здесь делаешь?

— Я в командировке, — сказал Мишутка.

— В командировке? — переспросила Стрекоза, и в ее глазах опять появились смешинки. — Кто же тебя сюда командировал?

— Папа. Пока не устроят в детский сад. Мама пошла работать, а куда меня девать?

Стрекоза сочувственно посмотрела на Мишутку и перестала смеяться. Она спросила:

— А как тебя звать, командировочный?

— Я — Мишутка. А ты?

— А я — Мая.

— Первое мая? — переспросил Мишутка и тут же предложил: — Давай дружить.

— Давай! — сказала Стрекоза Мая и вдруг заторопилась: — Ой, я опаздываю!

Она зажгла газовую плитку, бросила на неё сковородку, ножом подцепила кусок масла, кинула его на сковородку, и масло покатилось, как по льду. Тогда Мая достала два яйца, разрубила их масленым ножом и выплеснула содержимое на сковородку.

Всё это она проделала так быстро и ловко, что Мишуткины глаза едва поспевали за её движениями.

— Смотри за глазуньей, — скомандовала Мая, — я побегу одеваться.

Маю как ветром сдуло. Она исчезла, как будто у неё за спиной и в самом деле были невидимые стрекозиные крылышки. А Мишутка остался следить за яичницей. Он поднялся на носочки и заглянул в сковородку. Оттуда на него смотрели два больших жёлтых глаза.

Мишутка на минутку отошёл и снова вернулся к сковородке. Выпуклые глаза яичницы по-прежнему смотрели на Мишутку и, казалось, говорили: „Что ты за мной следишь? Не убегу. Я ведь не молоко. Я — яичница“.

Пучеглазая яичница и в самом деле никуда не убегала, но от неё вдруг отделилась тёмная ниточка дыма.

— Горит! — закричал Мишутка.

Мая тут же очутилась на кухне и спасла яичницу от гибели.

— Молодец, — похвалила она Мишутку, — если бы не ты, я бы осталась без завтрака.

На Мае было синее платье с белым воротничком. А на платье алел красный пионерский галстук. Стрекоза оказалась пионеркой. Мишутка разглядывал красный галстук, а Мая быстро ела яичницу. Через несколько мгновений сковородка была пуста. А над верхней губой у Маи, там, где были белые усики, теперь появились желтые. Мая вытерла рот. Усиков не стало.

— Ты пионерка? — спросил Мишутка. — В школу спешишь?

— В школу, — ответила Мая, — только я не пионерка, а пионерская вожатая.

— Самая главная? — почтительно спросил Мишутка.

— Самая главная! — сказала Мая и чмокнула Мишутку в щеку.

Пионерка-стрекоза улетела, и Мишутка снова остался один.