Аннотация 24 страница

Официант в который раз подошел к столику. Сейчас принес последний заказ. Быстро, словно за ним гнались, расставил тарелки и ушел, кинув напоследок встревоженный взгляд на Нэда.

— Почему? — спросил Нэд.

— Что почему?

— Почему не читают? Пришел, поел, отдохнул, почитал. Нормально.

Снежана прыснула. Наклонилась вперед и повела плечами. Влекущим голосом произнесла:

— Это же «Нефрит». Знаменитый на весь город клуб знакомств.

Нэд хмыкнул. Взял со стола вилку и наколол дольку помидора. С хрустом сжевал, запил тоником.

— Клуб знакомств… В смысле бордель или в смысле познакомиться?

— Второе. Но при желании и первое.

— А ты? — Теперь и Нэд наклонился вперед. Их лица были на расстоянии двух десятков сантиметров, и он ощутил запах ее тела. — Пришла знакомиться? Или как?

Девушка повела плечами и окатила его проникновенным взглядом. До невозможности томным голосом ответила:

— Вообще-то я за третьим.

— То есть?

— То есть — поесть.

— В знакомое местечко?

— Угу.

Они сидели, словно заговорщики, приблизив лица и говоря очень тихо. В этом месте их диалог воспринимался исключительно однозначно — знакомство.

Нэд вдруг обнаружил, что на них смотрит весь зал. И те, кто сидит в противоположном углу кафе, и те, кто неподалеку. И две дамочки, допившие шампанское, не отводят глаз.

И у большинства на лице написан… если и не страх, то смятение.

«Либо она любовница какой-нибудь шишки местного значения, либо… черт! Что еще либо? »

— Снежана. Глянь по сторонам.

Та и не шевельнулась. Уголок рта пополз вверх.

— Только заметил?

— Вряд ли я вызвал такой интерес.

— Конечно.

Нэд наклонился еще ниже. Его обдала волна запахов, идущих от соседки. Эта волна способна снести с ног любого самца. Но только не его. После потрясения, испытанного при первой встрече с Дорой, он словно получил иммунитет. Голова оставалась холодной. Хотя организм реагировал обычным способом. Вот и сейчас на призывную волну аромата среагировал… орган. И просторные брюки сразу перестали быть таковыми.

— Тогда, может, скажешь, чем ты так знаменита?

— Тем, что бываю здесь почти каждый день. С другом.

Нэд был бы поражен, услышав, что она приходит с подругой или одна. Но все равно легкий укол досады пронзил сердце. Естественная реакция мужчины.

— А почему у всех такое выражение лица? Словно я украл «Джоконду» в разгар экскурсии.

На безупречно чистый лоб легла морщинка. Веселье исчезло из лучистых глаз. И тон стал другим. Холодным.

— Потому что никто здесь никогда не осмелится подойти ко мне, будь даже я без одежды.

— Тогда твой друг — президент страны.

Снежана усмехнулась, покачала головой.

— Всего-навсего — крутой парень. Авторитет. Понимаешь?

— Угу.

Нэду стало нехорошо. Конфликт с местной братвой не входил в его планы. Надо уходить, и поскорее. Пока не появился знаменитый друг.

В голове вдруг зашумело. Знакомо, привычно и даже обыденно. Что-то чужое вновь проявило себя. На этот раз только вмешательством в ход рассуждений.

«Ты сам не мальчик из церковного хора. По большому счету — боевик влиятельного главаря Зоны. И местные братки могут втянуть язык в… потому как за тобой сила — Виконт. А с ним и Латамир, и Ушастик, и Тивер, и Крот, и еще с дюжину главарей. Пусть на самом деле все обстоит иначе, но ведь здешние авторитеты в такие тонкости не посвящены. Им невдомек, что ты — одиночка. А посему — не хрена пасовать».

Нэд голосу внял. Кем бы его ни считать — вторым «я», зовом подсознания, влиянием инопланетян или бредом спятившего склеротика, — он никогда не давал плохих советов. Словно ангел-хранитель или невидимый друг. А друзьями надо дорожить, это Нэд знал.

Во всяком случае, он не спешил к первому же психоаналитику с просьбой избавить его от видений и голосов. Может быть, потом, позже. Но не сейчас, когда жизнь в опасности.

— Ты так развлекаешься?

— Что? — не поняла Снежана.

— Развлекаешься, говорю. Знакомишься с парнем в заведении, где тебя каждая собака знает, обольщаешь его и потом между делом сообщаешь, что твой любовник — крутой чувак и у парня могут быть проблемы.

Ее задело. Сильно. Настолько, что доброжелательное выражение лица исчезло. Губы поджались, глаза стали узкими, как у монголки. Пальцы сжали вилку, словно желая сломать ее пополам. И голос стал холодным.

— За кого ты меня принимаешь?

— За изумительно красивую, обольстительную девушку. От одного вида которой перехватывает дыхание, сердце теряет ритм, шумит в голове и все плывет перед глазами. За ту, при взгляде на которую хочется воспарить над землей, домчать до звезд, сгрести их в охапку и бросить под ноги красавице. Потому что бросать цветы слишком мелко, приземленно. За ту, шарм и очарование которой способны свести с ума любого в возрасте от пяти до ста лет. За ту, которая будет приходить во сне каждую ночь, и каждое утро будет казаться ненавистным, потому что вместе со сном будет таять прекрасный мираж, видение, надежда…

Ей никто и никогда не говорил таких слов. Это было видно по ее растерянному взгляду и пораженному, даже обалделому виду. Она забыла, что только что сердилась, метала молнии из глаз, желая стереть нахала в порошок.

Снежана несколько секунд сидела молча. На щеках выступил яркий румянец, глаза повлажнели.

— Ты… совсем уж… как ты… сказал?

— Что-то не так?

Снежана взяла себя в руки, нормальным голосом спросила:

— Кто ты такой, черт возьми?

Нэд сдержал улыбку, глянул по сторонам. На них смотрели. Старались делать это незаметно, мимолетно. Только две особы у фонтана не спускали глаз. И постоянно говорили. Если бы слова имели остроту иглы, Снежана была бы исколота с ног до головы. Да и Нэд тоже.

— Вольный странник. Путник чужих дорог.

Из сказанного она поняла только первое. Так себя иногда называли боевики Зоны.

— Я сразу подумала, что ты оттуда… с Зоны. Только не знала, что там есть такие красноречивые.

— Там есть всякие, — не стал спорить Нэд. — Как и здесь.

— Я проголодалась, — вдруг сообщила она.

— Так давай поедим.

— Нэд.

— Да.

— Нет, ничего. — Снежана улыбнулась, взяла вилку и отломила кусочек хлеба. — Привыкаю к твоему имени. Здесь кого только нет, понаехали со всего света, но такое имя слышу впервые.

— Американское… вроде. Только зачем привыкать?

Она не ответила, сверкнула очами и стала уничтожать салат. Нэд, получив небольшую паузу, вновь осмотрелся. Зал опустел. Возле стойки бара замер официант, о чем-то говоря с барменом. Возможно, они успели предупредить приятеля Снежаны и теперь ждали, что будет.

Снежана покончила с салатом, пододвинула глубокую тарелку с креветками и сказала:

— Хочу выпить.

— Чего именно? Текилы?

— Шампанского.

— Да? Хорошо.

— Шучу. — Она вытерла губы салфеткой, улыбнулась. — Вина. Полусладкого, темного. На твой вкус.

«На мой вкус, — подумал Нэд, подзывая официанта. — Знать бы, какой у меня вкус на вина. Может, я только водку хлестал… или текилу».

Многострадальный официант, совершенно не счастливый от возможной прибыли со столика, принял заказ, кинул на Нэда взгляд — предупреждение и испуг одновременно — и пошел за бутылкой.

— А где твой бойфрэнд?

Снежана вздрогнула, опустила глаза. Тихо сказала:

— Не знаю. Мы поссорились… вчера.

— Бывает. Милые бранятся — только тешатся. Опять будете сюда вместе приходить. Это он тебя научил текилу пить?

Снежана подняла голову, и Нэд заметил две мокрые дорожки, пролегшие от глаз ко рту. Она поспешно вытерла слезы и глухим голосом сказала:

— Мы разошлись. Совсем. Я застала его в объятиях одной дуры.

Нэд вскинул бровь, представив момент встречи, но сказал иное. Как и все мужчины, он невольно защищал незнакомого собрата, влипшего в неприятную историю.

— Подумаешь, обнял. Может, его старая знакомая. А ты решила…

— А что я должна решить, если они обнимались, лежа в постели, голые?!

Ее глаза сухо горели, следы слез исчезли, голос звучал почти спокойно. Почти. Так бывает спокойным затишье. Которое перед бурей.

«Дурак. Он дурак, приятель ее авторитетный. Не смог обеспечить тайну встречи. Вот и получил…»

Вовремя подоспел официант. Сам открыл бутылку, разлил по бокалам вино и ушел. Снежана сделала изрядный глоток, поперхнулась, на глаза вновь выступили слезы. Она потеряла лоск и важность холодной красавицы, зато стала проще, ближе. И — еще более желанной.

Нэд тоже отпил, отметил терпковатый вкус вина и малозаметную сладость. Глянул на этикетку. Старинными буквами выведено — «Абрехе».

— И что теперь?

Снежана допила вино. Ковырнула вилкой салат, отодвинула тарелку и вздохнула.

— Ни-че-го. Все закончилось. Я ушла, а он может с кем угодно…

«Смена фаворитки. Такие авторитеты не могут жить с одной, подавай новую. Раз в год или полгода. А может, просто попал на глаза со случайной кралей. Вряд ли хранил верность, при такой жизни это невозможно. Она-то любила и ждала… странный народ — бабы. Ведь знала, кто он и чем занимается, но была с ним. Любят же отъявленных мерзавцев и убийц».

— Ты знаешь, пойдем отсюда, — словно очнулась Снежана. — А то еще застанут…

— Кто? Твой неверный? Но вы же разошлись? Или… — Он подозрительно глянул на нее. — Или ты одна так считаешь?

— Нет. Я ему сказала, а он согласился.

— Кстати, как его хоть зовут?

— Олекса. Пошли.

— Чего ты переживаешь? Ну придет, ну и что?

— А кто его знает? Ему иногда в голову что-то ударит, сам не свой.

Нэд пожал плечами, подозвал официанта и, едва тот подошел, обрадовал его:

— Счет.

Тот мгновенно, словно ждал, подал фирменный бланк. Нэд отдал деньги, накинул на обслуживание и испорченные нервы.

— Благодарю.

— Я мигом. — Снежана направилась в дамскую комнату.

— Буду ждать у выхода, — крикнул вслед Нэд и встал из-за стола.

Он прошел вдоль зала к выходу, разминая мышцы. Поймал взгляды женщин, сидевших у фонтана. Те состроили гримасы — недовольство пополам с досадой. Нэд усмехнулся, в душе сам пожалев, что не вышло знакомства. Снежана вряд ли ляжет с ним в постель, последняя ночь в городе может пройти в одиночестве.

Он встал у входных дверей в маленьком тамбуре, посмотрел на часы. Половина третьего. Надо найти вокзал, взять билет на поезд. Зря оставил газету на столике, там расписание движения поездов. Выбрать тот, что идет до южного порта, а там на теплоход…

Входная дверь скрипнула, впуская внутрь двух молодых парней. Нэд надел солнцезащитные очки и повернулся к ним.

Типчики неприятные. Сухие, мускулистые, выше среднего роста. Короткие стрижки, выдвинутые вперед подбородки. Глаза смотрят жестко, прицельно. В движениях целеустремленность и напористость. Вряд ли они пришли поесть…

В свою очередь, вошедшие прошли по Нэду внимательными взглядами, зацепили бороду и длинные волосы, скользнули по одежде. На губах первого мелькнула ухмылка — признали за выходца из Зоны. Только там мода носить бороды и патлы до плеч.

Парни прошли в зал, встали у входа и просканировали помещение. Не увидев знакомых лиц, направились к стойке.

Тревога тронула душу Нэда. Типичный вид новых посетителей наводил на мысль, что они работают в структурах, именуемых из деликатности криминальными. Назвать их просто бандитскими не у каждого поворачивается язык.

«Не за Снежаной ли?.. Бармен мог настучать. Олекса не забыл старую любовницу».

Он предплечьем тронул кобуру, глянул на улицу. На стоянке несколько легковушек, возле входа в кафе ярко-синий джип и старый «опель». Никого не видно.

В тамбур вышла Снежана. Схватила Нэда за локоть и потащила к двери.

— Быстрее. Там двое ребят Олексы, за мной пришли.

— Что ему надо? — Толкнул дверь и вышел на улицу. — Хочет попрощаться?

Снежана не ответила, но страх на лице говорил сам за себя. Встреча с прежним возлюбленным не входила в ее планы.

Уйти было не суждено. Из-за угла двухэтажного дома плавно вырулил огромный неуклюжий «хаммер» старой модели. Тонированные стекла, впереди решетка, на капоте черная фигурка кентавра с луком.

Машина перерезала дорогу и встала поперек шоссе. Медленно открылась передняя правая дверь, из салона вышел пестро одетый мужчина.

— Олекса… — прошептала Снежана, хватая Нэда за руку. Она как-то не упоминала возраст своего воздыхателя, и Нэд считал, что тому не больше двадцати пяти. Темперамент, беготня за юбками, театральные жесты больше подходят молодым. На самом деле Олекса перешагнул тридцатилетний порог, и судя по всему

— лет пять-шесть назад. Лысая голова, крючковатый нос, узкие глаза и прижатые уши. Мощный торс борца, толстые ноги и начавший расти живот.

Свободного покроя одежда не очень скрывала фигуру, расстегнутый ворот показывал мощную шею.

Хлопнула дверь кафе, и на улицу выскочили два парня. Увидев «хаммер», зашли в тыл Нэду и Снежане.

— Здравствуй, милая. — Приятный тенор контрастировал с хмурым видом Олексы. — Собралась куда-то? Опять решила сменить обувь?

За спиной кто-то хмыкнул — боевики Олексы оценили шутку шефа. Нэд глянул по сторонам. Народа на улице нет, за исключением любопытных официантов, что прильнули к окнам. Помощи ждать неоткуда, а полиция имеет свойство не спешить туда, где может вспыхнуть бойня.

— Боишься ходить одна? Решила попросить парня? — Олекса подошел ближе, с брезгливым любопытством посмотрел на Нэда. — Где только подцепила такого?

— Мы с тобой разошлись, Олекса. Чего тебе еще нужно?

— Ну-ну, милая, зачем так резко? Подумаешь погорячились вчера… Ты ведь меня любишь? А?

Снежана задрожала, с ненавистью глянула на своего экс-бойфрэнда, почти выкрикнула:

— Я тебя ненавижу! Можешь убираться куда угодно. Катись к своей крале, она тебя приласкает! А меня оставь в покое.

Нэд вздохнул.

«Зря ты так. Привыкла разговаривать, как со своим, когда он добродушно выслушивал все твои глупости и претензии. Сейчас узнаешь, что значит перечить авторитету».

Олекса покачал головой, усмехнулся, потрогал нос и поднял голову. Голос стал на тон ниже.

— За что ж ты так, девочка? Мало тебе было нарядов и побрякушек? Мало подарков? Жила как принцесса, все имела, ничего не делала… А? — зловеще спросил он. — Решила характер показать? Или слишком возомнила о себе, как о несравненной?! Быстро забыла, какой я тебя подобрал. Да?!

Последнее слово он выкрикнул, Снежана отпрянула, на лице появилось испуганное выражение. Такого Олексу она не видела.

— Что, язык проглотила? Решила, что просто так все закончится? Ишь, увидела другую!

— Ты посмел мне изменить…

— Посмел?.. Я лапал другую, так что? Думала показать характер? Показала. Чего добилась? Я тебя, дуру, любил. А ты?..

Он глянул за спину Нэду и Снежане, кивнул:

— Садись в машину, дома поговорим.

— Я с тобой не поеду. — Снежана побледнела, вскинула голову. — Больше никуда не поеду.

Нэд расслышал шаги за спиной, чуть повернул голову. Два парня подошли ближе, руки чуть врастопырку, головы наклонены — готовы к драке.

Снежана инстинктивно сделала шаг назад и прижалась вплотную к Нэду. До нее дошло, к чему привела внезапная ссора с любовником.

Нэд быстро оценивал обстановку. Двое сзади оружия не доставали, Олекса тоже, но стволы могут быть спрятаны. В машине сидел шофер, плохо различимый за тонированным стеклом. Будет короткая свалка с участием двух парней и путающейся под ногами Снежаны. И если выйдет задержка, в дело вступит Олекса… может быть.

Олекса впервые прямо посмотрел на Нэда. Чуть брезгливо поморщился и негромко заметил:

— Парень, я тебя не знаю, и девчонку ты увидел впервые. Это не твои дела. Моя подруга чуточку пошалила, бывает. Понимаешь, семейные дела. Тебе здесь делать нечего. У вас в Зоне порядок такой же, верно?

Нэд молчал — возразить было нечего. Местный авторитет действовал по «понятиям». Семейные дела — дела только двух. Начни Нэд качать права, его резонно оборвут — «косяк» голимый.

За неполные два месяца Нэд успел усвоить лексикон Зоны и правила поведения. Он был готов отступить, но его держали глаза Снежаны. Испуганные, непонимающие и… обреченные.

Наверное, так смотрела на приближающийся шлейф пыли Дора, когда сидела одна на хуторе, когда еще не знала, что это свои. Тогда Нэд не смог ей помочь, бросил, ушел, спасая жизнь.

Бросить беспомощную девчонку на съедение лысому орангутангу — после этого называться мужчиной трудно.

Видя, что Нэд не спешит уходить, Олекса помрачнел.

— Не тяни, парень. Ступай. Со своей девкой я сам разберусь.

Он давил на «свое», напоминая, что в личные дела постороннему хода нет. Если промедлить еще немного, двое «торпед» сзади нападут. Решение пришло внезапно. Нэд согласно кивнул, отступил на шаг и тихо сказал:

— Да. Дела твои, я в них не лезу. Разбирайся как знаешь.

Снежана бросила на него короткий взгляд, сколько в нем было презрения и обиды… и понимания. Последнее ударило по сердцу.

Нэд еще раз оценил положение бандитов и расчетливо четко спросил:

— Снежана. Ты ведь любовница его?

Та, не понимая, в чем дело, резко, сквозь зубы бросила:

— Нет. Бывшая.

— И оставаться с ним не хочешь?

— Не хочу, — яростно выдохнула она.

Олекса что-то уловил, довольная улыбка сползла с его лица. Он открыл рот, собираясь послать подальше незнакомца, но Нэд опередил:

— Извини, братан. Баба не твоя, прав на нее ты не имеешь. Она может идти куда хочет. И с кем хочет.

— Ты-и… мудрила волосатая, я тебе ясно сказал — уматывай! Звездюлей захотел огрести? Здесь не Зона, и никто не поможет.

— Нехорошо. — Теперь улыбался Нэд, чувствуя, как застыли мышцы лица и как каменеет тело в преддверии сшибки. — Обижать девчонку нехорошо. Придется вызвать полицию, пусть она решает, кто прав.

Он демонстративно глянул на номера машины и сделал шаг к кафе.

— Пойду позвоню.

Может, Олекса и ожидал конфликта с Нэдом и был готов к драке, но странное продолжение вывело его из себя. И среагировал он на желание вызвать полицию стандартно, как и каждый представитель криминала.

— Стоять, мудак! Я покажу полицию! Ростик, накрой его!

Ростик — один из двух, стоящих за спиной Снежаны, — сделал шаг вперед, схватил Нэда за ворот рубашки и рванул на себя. Вторая рука наверняка готовилась нанести удар. Нэд присел, разворачиваясь, увидел занесенный кулак, зажал протянутую руку противника под мышкой и нанес резкий удар ногой в голень.

Примерно так бьют футболисты — внутренней стороной стопы. Правильно нанесенный удар способен сломать кость голеностопа, как сухую ветку.

Нога Ростика уцелела, но сам он рухнул на асфальт, забыв обо всем из-за болевого шока. Кость голени спереди не защищена, и более-менее сильное воздействие вызывает сильную боль.

Напарник Ростика бросился на помощь в тот момент, когда каблук кроссовка припечатал мускулистую шею упавшего к асфальту. Еще через две секунды второе тело с грохотом полетело на землю. Наполовину ослепший и получивший удар в пах бандит не смог подстраховать себя и пробороздил носом асфальт.

В следующую секунду на Нэда насел разъяренный Олекса. Несмотря на немалый вес и внушительную фигуру, авторитет драться умел. В прошлом, видимо, был борцом, но навык работы руками имел — кулаки месили воздух со скоростью и размеренностью паровых молотков. Нэд отступил, уклоняясь и блокируя ударами рук выпады противника.

К боссу поспешил водитель, на ходу доставая нож. Нэд увидел его, отпрыгнул в сторону и назад. Пропустив над собой кулак Олексы, влепил апперкот в горло, ухватил за мощную шею и рывком притянул к себе, одновременно нанося удар коленом в пах.

Олекса, получивший травму гортани, не смог вздохнуть и не увидел следующего удара. Пах взорвался адской болью, в глазах резко потемнело, словно выключили свет.

Тяжелая туша, посланная сильным толчком в сторону, рухнула под ноги водителю. Тот ловко перескочил босса, махнул наугад ножом, стремясь подрезать противника, промазал, махнул еще раз, шагнул вперед, перекинул нож с руки на руку и ударил. Хитро, снизу вверх, в печень, вкладывая всю силу. Такой удар укладывает противника замертво.

Рука с ножом встретила каменный блок, отчего мышцы сразу отказали. Клинок еще держался в ослабевших пальцах, когда второй удар вышиб его далеко в сторону. Что-то хрустнуло в запястье. Не чувствуя конечность, водитель отскочил, успев избежать захвата. Но пропустил удар в ногу.

Нэд бил выше колена, вкладывая всю силу и подав тело вперед, словно желая наступить на ногу противника. Выпрямленная нога не выдержала удара, в колене создалось избыточное давление, и кость лопнула.

Водитель отлетел назад, сгоряча попробовал вскочить, но тут же упал. Острые края сломанной кости порвали кровеносные сосуды и задели нервный узел.

Нэд глянул по сторонам. Ростик, Олекса без сознания, водитель был занят ногой. Напарник Ростика пришел в себя и пробовал встать. При этом шарил рукой по щиколотке правой ноги. Там либо нож, либо…

Мелькнул край оперативной кобуры и рукоятка револьвера. Нэд прыгнул в сторону, за спину бандиту, и потянулся за своим пистолетом. И в этот момент по ушам ударил визг сирены…

Снежана, столбом застывшая возле «хаммера», выпученными глазами наблюдала за скоротечной схваткой. Не замечая того, комкала ремешок крохотной сумочки и притоптывала ногой.

На бледном как мел лице отражались все эмоции и переживания. И изумление. Она и не знала, что с Олексой и его головорезами можно справиться. Да еще одному человеку.

Полицейскую машину она заметила, когда та подъехала с противоположной стороны улицы ближе к кафе. Но предупредить Нэда не успела, заработала сирена.

…Инспектор Шангер возвращался с места происшествия в весьма мрачном настроении. С утра день пошел паршиво! Сначала разговор с начальством на повышенных тонах. Потом визит в морг, осмотр тел убитых вчера в перестрелке двух бандитов из группировки Хагера. И вот новая бойня, на этот раз на окраине города. Столопня формально не входит в район Шангера, но бригадир приказал выехать именно ему — убитый там имел какое-то отношение к Хагеру и все убийства, возможно, имеют одни корни.

Инспектор брезгливо осмотрел тело убитого, выслушал судмедэксперта, тронул носком ботинка задубевшую руку трупа и приказал осмотреть окрестности на предмет нахождения каких-нибудь улик. Оставил за себя помощника, а сам поехал в отдел.

Разборки бандитов, участившиеся в связи с событиями в Зоне, его волновали мало. Шангер полагал: чем больше бандитов ляжет в междоусобной войне, тем спокойнее жить в городе. А его задача не искать концы убийств, а предотвратить появление новых бандитов всех мастей, начиная от рядовых «торпед» и до их авторитетов. С этой задачей Шангер более-менее справлялся. Потому что работал от души.

…Юный Шангер застал гражданскую войну восемнадцатилетним курсантом института юстиции — единственного на полуострове учебного заведения, готовившего профессиональных полицейских.

Он не участвовал в войне, так как Горд находился на юге полуострова, а войска Ругии встали на северном берегу Манога, за двести пятьдесят километров.

Тогда Ламакена как такового не было, была огромная территория, заполненная мятежным войсками, беглецами с севера, проходимцами и ворами всех мастей. Для местных жителей начался сущий ад. Их грабили, запугивали, шантажировали, убивали.

Поняв, что правительственные войска не пойдут дальше, мятежники начали спешно выстраивать подобие государства, благо советчиков из-за рубежа было предостаточно и деньги шли широким потоком.

Шангер доучивался на улице. В качестве патрульного полицейского охранял улицы города от разномастной швали, сержантом специального отряда полиции уничтожал наскоро собранные банды налетчиков и мародеров, стажером-детективом учился распутывать хитросплетения преступлений.

За двадцать лет службы узнал о мире криминала все или почти все. И к своим сорока стал самым опытным полицейским, пожалуй, во всем Ламакене.

Его не любило начальство за строптивый характер и неумение лебезить перед высоким руководством. Его ненавидели и боялись бандиты всех мастей, ибо пощады он не давал никому. У него было очень мало друзей, потому что те, кого он уважал, часто не возвращались с заданий, а с остальными он не общался. Его жена ушла на восьмом году жизни, потому что ей надоело проводить длинные вечера одной и холодеть от страха, когда он уходил в ночь брать очередную банду. Несмотря на то что каждому райотделу полиции был придан отряд быстрого реагирования для захвата и уничтожения преступников, Шангер участвовал практически во всех задержаниях.

Где-то там, наверху, в центральном аппарате государственного управления полиции, Шангера хотели выдвинуть на должность бригадира — начальника райотдела, но городские чины полиции противились, как могли. Тогда неуправляемый инспектор мог залезть в те области, которые пока от него скрывали. И где чины были замешаны в делах, выходящих за рамки закона.

Шангеру на чины было наплевать, но возможность серьезно прихватить криминал его увлекала…

…Свалку у кафе он заметил издалека и приказал подъехать тихо, а сирену врубить неожиданно, когда никто из участников убежать не успеет. В машине, кроме него, сидели два бойца из группы силовых акций «Зет» и водитель, привыкший, что инспектор никогда не упускает случая навалять бандитам.

Водитель врубил сирену, когда до стоявшего у кафе «хаммера» осталось двадцать метров.

…Нэд убрал руку от пистолета и отошел в сторону, оставляя между полицейской машиной и собой бандитов. Не успев отойти от первой схватки, он приготовился ко второй, потому что видел, как работает полиция в Вуцехе.

Едва полицейский «бояш» остановился, из задних дверей выскочили два человека в светло-серой форме. Бронежилеты закрывают корпуса, на головах каски с поднятым забралом, в руках пистолеты.

Вслед за ними вышел еще один человек. Нэд узнал его сразу — тот самый инспектор, который отпустил из участка.

Увидев в руках бандита револьвер, один из полицейских быстро подошел к нему и мощным ударом вышиб оружие. Второй удар вновь уложил напарника Ростика на асфальт.

Револьвер отлетел под ноги инспектору. Тот медленно нагнулся, поднял его, осмотрел и хмыкнул.

— «Бульдог», тридцать восьмой калибр. Какими судьбами здесь?

Полицейские сноровисто обыскали лежащих на асфальте, отняли два ножа, кастет и еще один ствол — «стечкин».

— Тарас, глянь, кто вон тот здоровяк. — Шангер крутанул револьвер на указательном пальце, взглянул на Нэда. — Опять ты?! Почему не уехал?

— Не успел… сегодня уеду.

— Или завтра, или позже… В Зоне мало, так здесь решил развлечься? Чего молчишь?

Нэд встретил насмешливый взгляд и ответил:

— Они напали первыми. На девушку.

Шангер бросил револьвер в раскрытую дверцу машины, понюхал руку, поморщился — пахло смазкой.

— С каких это пор боевики Зоны выступают защитниками женщин? Это прикол такой?

— Шеф, — позвал Тарас. — Это Олекса.

— Что? — Шангер присвистнул, подошел ближе. Полицейский повернул голову поверженного бандита, Шангер присел рядом, внимательно вгляделся в залитое кровью лицо, хмыкнул. — Олекса Бростич собственной персоной!

Он повернул голову к Нэду:

— Чего вы не поделили?

— Он из-за меня полез, — подала голос Снежана. — Я… Олекса был моим…

Она запнулась под пристальным взглядом инспектора. Тот встал, на миг сощурил глаза, словно вспоминая, потом отрывисто бросил:

— Снежана Лужина. Год рождения семьдесят шестой, проживаешь по Сверной, пятнадцать. Приехала два года назад из Даурдуша. Любовница Олексы.

Снежана не ответила, опустила голову, на щеках выступил яркий румянец. Осведомленность незнакомого мужчины в личных делах привела ее в сильное смущение.

— Да, парень. — Шангер повернулся к Нэду. — Влип ты.

Инспектор достал из кармана жилета маленькую радиостанцию, нажал тангетку.

— «Крона», я «Грач», вышлите к «Нефриту» «воронок» и «скорую». И пару ребят пришли. Как понял?

— Понял, «Грач». Высылаю.

— Так-то, — довольно проговорил Шангер. Подошел к Нэду вплотную, смерил тяжелым взглядом, зацепил край рубашки. — Ты мне попал на глаза уже два раза. Советую не доводить дело до третьего. Уматывай в свою Зону и сиди там. Попадешь еще раз — посажу. Вытащат ваши адвокаты или нет — дело темное, но месяц за решеткой я тебе гарантирую. Понял?

— Да.

— Бери девку и уматывай. Ей тоже в Вуцехе делать нечего. Олекса достанет даже из тюрьмы.

Снежана вскрикнула, глаза наполнились слезами. Она до сих пор не верила, что ее бывший дружок способен на такое.

— Чего молчишь? Понял?

— Понял.

— Топай.

Нэд хотел задать вопрос, но в последний момент передумал, схватил Снежану за руку и быстро пошел прочь, сопровождаемый парой темно-серых глаз, смотревших словно через оптический прицел.

Он знал, что спросит в первую очередь у инспектора, если судьба сведет их еще раз. «Почему ты меня отпустил? »

Нэд дотащил Снежану до соседней улицы, поймал такси и велел везти в гостиницу. Пока машина петляла по улочкам, все время оглядывался, трогал пистолет и матерился. Про себя.

Снежана, ошарашенная событиями, сидела тихо, изредка вытирая набегающие на глаза слезы. Ее рука крепко держала руку Нэда. Только когда такси отъехало от подъезда гостиницы и они вошли в двери, огляделась и спросила: