Аннотация 20 страница

Нэд в совещании участия не принимал, сидел молча. Да и говорить было нечего. Водители знали обстановку лучше него, а дороги давно искатали вдоль и поперек. Так что как лучше ехать, по какой дороге, днем или ночью, на какой скорости, где сворачивать — им виднее.

Его заботило другое. Это другое сидело как раз в том чертовом Ущелье, через которое пролегла дорога. И ни свернуть, ни объехать.

«Как раз в гости к пришельцам. Сам лезу в пасть, никто не толкает. Посмотрят они на приборчики и сцапают у порога базы. Не зря каждый второй караван, рискнувший идти через Ущелье, попадает в ловушку. В лучшем случае половина машин проходит. А так и все могут ухнуть. Звиздец мне пришел…»

— Никто там засаду не поставит, дураков нет. Они и близко к Ущелью не подойдут. В лучшем случае под Оскорью посадят. А мы через северный срез пойдем.

Длинный широкий палец с коротко подстриженным ногтем и темной от солнца и постоянной возни с машиной кожей уверенно провел небольшую линию по карте. Все внимательно смотрели за ним, словно первый раз видели и саму карту, и обозначенное Ущелье.

— А от среза повернем на Длинный выступ и вдоль него по прямой. Выскочим у Косого хребта.

И опять никаких вопросов. Каждый из сидящих здесь хоть раз, но по Ущелью проходил. И хотя видимость там отвратительная и страх за сердце держит всю дорогу, но маршрут каждый знает.

— Как, Седой, пройдем через центр? После тебя там никто не ходил.

— Прошлый раз без камнепадов и лавин прошло. Думаю, проскочим. Хотя стопроцентной гарантии не дам.

— Какая гарантия? — спросил Сударь, пожилой уже мужчина лет пятидесяти пяти. — В лучшем случае — двадцать процентов… Да и то не дашь…

— Раз так, будем считать — решили… — Борис вздохнул, смахнул с прямоугольника карты крошку и стал складывать ее. — Дадут боги, пройдем.

— А вы не допускаете мысли, что люди Ролки могут устроить засаду на выходе из Ущелья? — вдруг спросил Нэд. — Это же недалеко от Ушкура. Посадят на дороге десяток боевиков. Пару пулеметов, пару гранатометов. Там одна дорога, а по бокам горы. Пусть и мелочь — двадцать метров, — но место идеальное. Четыре машины сжечь — пять минут времени.

Борис хмыкнул, спрятал карту, переглянулся с Седым. Тот пожал плечами.

— Не исключено. Эти псы на все способны. Но у нас другого выхода все равно нет. Здесь ждать нельзя, а идти на юг или север — верное самоубийство. Попытаем счастья в Ущелье. — Борис обвел всех пристальным взглядом и сказал, словно вбивая мысль в голову: — Другого выхода нет.

«А у меня?.. Самоубийство идти в Ущелье, — размышлял Нэд, глядя на водителей. — Может, там откроется тайна моего появления? Ведь я тоже вроде как пришелец…»

— Ладно, хватит. Всего не предусмотришь. — Седой первым встал из-за стола. — Выезжаем в четыре утра. Самое время — все дрыхнуть будут. Главное — добраться до Ущелья, а там как кривая вывезет.

— Оружие проверьте. Не лишнее… — добавил Борис. — И не болтайте много. Не хватает, чтобы за нами увязались…

Нэд встал, глубоко вздохнул и про себя решил: если в проклятом Ущелье его попробуют захватить — живым он не сдастся. Выдернуть чеку гранаты духу хватит…

Из телепрограммы новостей первого канала Ругийского телевидения «…Из достоверных источников в Департаменте Национальной Безопасности Ругии стало известно, что междоусобная война банд, возможно, стала результатом подрывной деятельности иностранных спецслужб и прежде всего США, Магриба и Англии. Дестабилизация обстановки на руку и дельцам из Ламакеи, наживающимся на поставках оружия, боеприпасов и техники воюющим сторонам.

Официальный представитель ДНБ заявил, что ситуация в Зоне контролируется Департаментом и никакого ущерба интересам государства нанесено не будет. Его слова подтвердил представитель Управления Охраны Порядка, в чьем ведении сейчас система охраны границы Ругии с Зоной…»

Срочная шифровка резиденту ЦРУ в Ламакее, копия представителю ЦРУ США в Брюсселе После успешной вербовки агента в одной из банд северо-запада Зоны была получена достоверная информация о работе неизвестной агентуры, действующей на данной территории в течение по крайней мере трех лет.

Новый агент «Мишель» до последнего времени был платным осведомителем одного из представителей этой агентуры. С его слов стало известно, что работа чужой группы ведется в следующих направлениях:

— сбор информации о Зоне и прилегающих к ней государствах;

— сбор сведений о бандах (численность, состав, специализация, область действия, руководство, связи за границей);

— сбор сведений о работе иностранных спецслужб в Зоне;

— вербовка волонтеров на работу;

— геологические исследования;

— иная информация различного назначения.

«Мишель» особо отметил, что последнее время агентуру интересовала информация о неких людях, проникших в Зону. «Мишелю», как, видимо, и другим агентам, предлагалось навести справки всеми доступными им средствами о таких людях. Особое внимание обращать на одежду, нестандартное, неадекватное поведение, попытку прояснить обстановку в Зоне. А также сообщать обо всех фактах, выходящих за рамки обычной жизни Зоны.

По словам «Мишеля», любая информация о подобных людях, способная привести к результату, вознаграждалась в размерах, далеко превосходящих обычные гонорары платным агентам.

Человек, поддерживающий связь с «Мишелем», обещал ему помочь с переездом на новое место жительства, где он будет обеспечен всем необходимым. Если же «Мишель» поможет найти других желающих уехать, ему также будет выплачена премия.

Сотрудник Управления, осуществивший вербовку «Мишеля», отмечает, что в Зоне многие знают о неизвестной группе агентов и что их интересует местонахождение неких лиц, проникших сюда.

Считаю необходимым отметить, что, несмотря на все наши усилия, выйти на контакт с представителями данной группы не удалось.

Нашей агентуре дано указание продолжать поиск контактов с ними, а также начать сбор сведений о лицах, заинтересовавших неизвестную агентуру.

Начальник резидентуры Эндрю Гонхесо.

Из рапорта начальнику Второго Главного Бюро Контрразведки Департамента Национальной Безопасности Ругии …Агентура (временно ей присвоен код «Немо»), изначально опознанная как агентура ЦРУ или ДИБ, к таковым не принадлежит. Есть серьезные сомнения в ее причастности к Ми-6, БНД и «Моссаду» note 19. Работа по опознанию будет продолжена.

Согласно нашим сведениям, информацией о деятельности агентуры владеют резидентуры ЦРУ и ДИБ. Они активируют поиск контактов с «Немо».

Из достоверных источников стало известно, что «Немо» ищет в Зоне группу людей. Поиском этих же людей всерьез озабочены агентуры иностранных разведок. Нами также предприняты шаги к поиску этих людей. По-видимому, они обладают некой информацией, интересующей не только «Немо», но и все вышеперечисленные агентуры.

Начальник второго отдела Ратибор Стороногов.

Особая папка ежедневных сводок президента Ругии Выдержка из объединенного доклада Главы ДНБ и начальника Второго Главного Управления Генштаба министерства вооруженных сил (ГРУ).

«…на территории Зоны Полного Отчуждения активно действует агентурная группа неизвестной принадлежности (условное название «Немо»). После тщательной и всесторонней проверки нами собраны неопровержимые доказательства, что агентура не принадлежит ни к одной из известных нам разведслужб мира. Одновременно нам известно, что ни один из мировых негосударственных финансово-промышленных и трансконтинентальных концернов не посылал в этот район своих промышленных агентов.

Таким образом, на территории Ругии в конфликтном районе действует агентура, по своим масштабам и возможностям сопоставимая с крупнейшими мировыми спецслужбами.

Аналитические отделы ДНБ и ГРУ не могут со стопроцентной вероятностью исключить факт проникновения на Землю внепланетной цивилизации…»

Глава ДНБ Станислав Эскер.

Начальник ГРУ генерал-полковник Ростислав Нкурич.

16. 06. 95.

Утренний туман только начал таять под лучами восходящего солнца, и от земли шел едва различимый пар. Багровый диск медленно воспарял над холмами на горизонте, бросая в глаза огненные лучи, еще не набравшие обжигающую силу.

Небольшой градусник показывал плюс двадцать два за окном кабины, но Нэд поежился, зябко повел плечами — не от холода, а от волнения — постоянная тревога последних дней давала о себе знать.

…Они покинули город еще до восхода солнца. Внешние посты охраны беспрепятственно пропустили их и даже пожелали удачи. Они направили машины по узкому коридору вдоль дороги, отмеченному вешками. Трасса, как и прилегающая местность, была заминирована, неверный шаг или поворот — и на месте человека или транспорта возникал огненный столб.

Три «ХАРАЗа», «союр» и джип держали небольшую скорость, внимательно осматривая придорожные кусты, обочины и деревья. Первым шел «маног» с двумя помощниками Бориса. Олег и Оттар — братья-близнецы, отчаянные ребята, любившие держать в руках автоматы больше, чем руль. Они часто отрывались от каравана на двести–триста метров и выезжали на разведку.

По прямой от Сухана до Ущелья тринадцать километров, по дороге — почти двадцать. Чем дальше машины отъезжали от города, тем медленнее они шли, а когда впереди показался острый пик Серого Карандаша, вообще едва поползли. Никому не хотелось лезть в пасть Ущелья — это как прыжок в пропасть.

Грузовики встали в трехстах метрах от начала Ущелья. Глухо бормотали моторы на холостых оборотах, немного подрагивали кончики выхлопных труб.

— Пусто… — тихо проговорил Седой.

Нэд скосил на него глаза, водитель выглядел сосредоточенно-мрачным, веки подрагивают, скулы сведены, пальцы на пластмассовой дуге руля затвердели.

— Здесь начало?

— Видишь? — Седой кивнул на стоявший метрах в пятистах высокий тонкий камень, по виду похожий на стержень. — Называется Серый Карандаш. Там дорога поворачивает и идет вниз. Это и есть въезд в Ущелье.

Ожила радиостанция, висевшая над Торпедо.

— Впереди тихо, чужих нет. Идем с интервалом в двадцать метров. — Борис сделал паузу, кашлянул. — Отстающих не ждать. Выбираемся самостоятельно. Пошли.

Взревел мотор «ХАРАЗа», вспыхнули габаритные огни, огромный трейлер дернулся, покатил, набирая скорость. Юркий джип уже доехал до Карандаша, на миг замер.

«Союр» Седого шел вслед за грузовиком Бориса, следом шли еще две машины. Между ними было десять метров — хоть линейкой меряй. Опытные водители строго держали интервал.

Нэд во все глаза смотрел на знаменитое Ущелье, но ничего необычного не находил. Судя по всему, длинный и глубокий каньон, поросшие травой и мхом камни и узкий разрез пропасти. Только туман, густой, молочно-белый, висел в воздухе, словно где-то там, в центре Ущелья, внизу, из десятка труб выходил дым.

Странный туман, неподвижный, насыщенный. Он не расползался, не выходил за край Ущелья, словно его держали невидимые нити.

Нэд поправил лежащий на коленях автомат, опустил стекло дверцы, выглянул наружу. Поймал свое отражение в зеркале заднего вида. Непривычный джинсовый наряд резал глаз.

В Сухане он сменил одежду. Купил свободного покроя джинсы и джинсовый жилет-безрукавку, хорошо сшитую, прочную, усиленную брезентовыми вставками с изнанки. На груди четыре кармана под автоматные магазины, чуть ниже

— небольшие карманы для гранат. Сейчас карманы были заполнены, Нэд вез весь свой арсенал: четыре магазина, пять гранат, на поясе нож. В небольшом рюкзаке пять пачек с патронами, три гранаты и запалы к ним.

…Машины медленно втягивались в Ущелье, выходили на широкую дорогу, идущую вдоль отвесной стены. С левой стороны камень с кустарниками и островками травы, с правой — обрыв. Взгляд различал камни внизу, метрах в десяти, а дальше все тонуло в киселе тумана.

Дорога постепенно уходила вниз, над головой все плотнее смыкался белый свод тумана, в котором словно в патоке гасли яркие лучи солнца. Потемнело. На ветровом стекле осели первые жирные капли конденсата. Шедшая впереди машина исчезла, только мелькали габаритные огни и свет фонаря, специально повешенного сзади.

— Дорога по дну идет?

— Что? — Седой на миг оторвал от дороги напряженный взгляд и посмотрел на Нэда. — Еще метров двадцать вниз.

Нэд хотел спросить, какова общая протяженность трассы, но глянул на сосредоточенное лицо Седого и промолчал.

Под колеса то и дело попадали камни, иногда машину встряхивало и качало. Седой шевелил губами, пересохшая глотка едва выталкивала слова. Захрипела радиостанция, сквозь шум ужасных помех еле пробился голос Бориса:

— Стоп! Всем стоп!

Огоньки впереди мигнули несколько раз, зад «ХАРАЗа» приблизился.

— Олег, давай вперед. Веревку не забудь.

— Понял.

— Все, пошли.

Нэд глянул на Седого, тот приоткрыл дверцу и закрепил ее на тонкой петле. Если машина потеряет дорогу и покатит в пропасть — искать рукоятку дверцы и открывать защелку замка времени не будет. А так — толкнул чуть сильнее и прыгай наружу. Не одному водителю мера предосторожности спасла жизнь в проклятом Ущелье.

Минуту спустя караван пошел дальше, только еще медленнее. Впереди джипа, метрах в семи-восьми, сейчас шел Олег с шестом в руках. С трудом различая дорогу, каменистый бок стены и край обрыва, он проверял путь, смотрел, нет ли завалов, оползней и прочих препятствий, которые практически невозможно заметить из машины. К его поясу была привязана крепкая веревка, ее второй конец закреплен за раму кузова джипа, и около узла, почти над ухом Оттара, висел колокольчик. Одни звонок — стой, два — вперед, три — назад. Ну а если что-то смертельно опасное — беспорядочный звон и крик. Тогда машина резко сдавала назад на длину веревки, чтобы вытащить на дорогу улетевшего в пропасть товарища. Бывало, что на другом конце веревки никого не находили. И еще долго удаляющийся крик звучал в ушах водителей, будоража воображение и кровь.

Скорость движения упала до скорости пешехода. Дорога уходила все ниже, над головой сомкнулось темно-серое покрывало тумана, видимость упала до пяти метров. Дистанция между машинами стала меньше.

— Скоро Длинный выступ, — отрывисто сказал Седой. — Возьми в «бардачке»…

— Что?

— Беруши.

Нэд открыл «бардачок», в дальнем углу раскопал плоскую коробочку, вытащил несколько ватных шариков.

— Вставь себе в уши.

— Зачем?

— Затем, что сейчас начнется.

Нэд покатал шарики в ладони, спросил:

— Чего начнется?

— Визг.

Видя, что Нэд не спешит следовать его совету, ругнулся:

— Делай что говорю, не то через час будешь с чугунной головой сидеть, мозги отсохнут.

— А ты?

— Я не могу. Когда за рулем, надо прислушиваться ко всему.

— Точно, — проревел вдруг голос за спиной. Из-за занавески вылезла толстая рука, сгребла коробочку, вытащила пару шариков. Следом высунулась голова Велимира. — Когда баранку крутишь, должен слышать все. Через полчаса я его сменю, тоже вытащу беруши.

— Не стоит. — Нэд взял коробочку у Велимира и бросил ее в «бардачок». — Попробую потерпеть, интересно.

— Да чего интересного? В Ущелье и не такое бывает. Визг как визг. Только очень противный… — Велимир замялся, подыскивая подходящее сравнение. — Словно по голове кувалдой. Так громко и мерзко.

Радиостанция зашипела, как раскаленная сковородка, потом что-то треснуло в динамике, искаженный голос прокричал:

— Подходим к выступу! Переходим на код.

Дорога, до того шедшая вдоль отвесной стены, вдруг резко свернула влево, нырнула вниз и пошла зигзагом. Нэд старался разглядеть каменную стену, но та внезапно исчезла. С двух сторон дороги был обрыв. С двух сторон был туман и пустота.

— А где?..

— Стена? Нет ее. Мы на выступе. До дна Ущелья метров пятьсот.

— И долго так?

— Километров пять.

Нэд сглотнул, машинально сжал поручень над Торпедо, опасливо покосился на дорогу. Ее ширина здесь едва достигала пяти метров. Один неверный поворот руля…

Впереди Олега сменил Оттар. Длину веревки уменьшил вдвое, шест держал на вытянутой руке. Смотрел под ноги и по сторонам, отмечая трещины на дороге, большие камни, обвалы. Он тоже шел без берушей, каждый звук был подсказкой.

Едва караван отошел от стены метров на триста, невесть откуда налетел ветер, засвистел, завыл, холодными струями ударил в приоткрытые стекла дверей. Вслед за ветром возник визг.

Нэд ждал противного скрежета, напоминающего скрип стекла о стекло или нечто похожее, но реальность превзошла ожидания.

Это был мощный, всеобъемлющий звук необычайной насыщенности и силы. Как будто кто-то огромный перетирал над ухом куски пенопласта, то увеличивая, то приглушая громкость, захватывая все больший диапазон. Внезапность и мощь визга заставили всех спрятать голову в плечи, сжаться, стиснуть рули и автоматы.

Нэд, бормоча под нос ругательства, бросил взгляд налево. Седой наклонил корпус над рулем, глаза-щелочки неотрывно смотрят на дорогу, губы шевелятся. На лице странная гримаса, словно водитель вот-вот заплачет или закричит.

Нэду и самому хотелось орать, странный ужас проникал в душу, леденил кровь, выстуживал вены, узлом крутил мышцы. Страх, дикий, первобытный, бил по мозгам, давил, пригибал вниз.

По щекам Седого потекли слезы, он не вытирал их, только смаргивал и наклонялся вперед.

Нэд попробовал закрыть стекло, чтобы хоть немного уменьшить силу визга, но Седой заметил, погрозил кулаком. Его рев с трудом пробил какофонию визга.

— Не трожь, ёп твою! Не трожь!

Вновь ожила радиостанция, замигала лампочка вызова, послышались резкие щелчки — два, потом еще два. Это был условный код для переговоров в Ущелье. Приказ — не снижать скорость.

Нэд представил, каково идти впереди машин, шатаясь от ударов визга, слезящимися глазами разглядывая препятствия, и держать равновесие.

«Неужели пришельцы сидят здесь? В этом застенке?.. Как они выдерживают? »

Нэд собрал силы и выглянул в окно. Туман, казалось, еще больше сгустился, влага оседала на лице, капли текли по щекам.

Следующая за их «союром» машина внезапно вильнула, пошла вправо. В последний момент водитель остановил ее, переднее правое колесо зависло над пропастью. Тут же в радиостанции бестолково забили щелчки — тревога. Караван встал. Никто не выходил — если водитель сам не сладит и не вылезет, машину столкнул в пропасть и поедут дальше. Любая возня здесь, на открытой площадке, продуваемой со всех сторон, под нарастающий визг и скрежет чревата гибелью всех.

Седой, высунув голову в окно, смотрел назад, пытаясь разглядеть, как там дела. Медленно, осторожно, по сантиметру, «ХАРАЗ» выполз на дорогу, отодвинулся от пропасти. Через минуту караван продолжил путь.

Медленный марш по Длинному выступу под канонаду звуков и порывы ветра напоминал путь наказанного солдата сквозь строй, когда на его спину и голову сыплются палочные удары с двух сторон. Шанс дойти до конца строя не больше, чем шанс доехать до конца Ущелья.

Через двадцать минут из-за занавески вылез Велимир, сменил Седого. Тот тут же воткнул беруши, зажал голову руками и пополз на топчан. Там набросил на уши подушку и лег лицом вниз, мыча сквозь плотно сжатые губы. Визг доконал его, наполнив душу ужасом и болью.

Настала очередь Велимира испытать прелесть визга. Он тоже наклонился над рулем, повел машину осторожно, глядя вперед, сильно прищурив глаза.

Голова Нэда словно распухла от визга, кровь стучала в висках, глаз полезли из орбит. Он с трудом достал из «бардачка» коробочку с берушами, собираясь затолкать по два шарика в каждое ухо и накинуть на голову что-нибудь плотное. Смелое и глупое решение выдержать визг уступило место желанию спастись от скрежета.

Пальцы уже подхватили плотный шарик, когда в голове вдруг стало тихо и пусто. Словно визг отступил за невидимую преграду. Нэд встряхнул головой, помотал ею из стороны в сторону. Странный холод заполнил тело, потом прошла волна тепла, окатила с ног до макушки, исчезла, оставив приятную истому. А потом что-то лопнуло в мозгу, и пришла волна.

Иное, чужое сознание затопило опустошенную визгом голову, нахлынуло, вымело ужас, неуверенность, боль. Ярость, до этого скрытая другими чувствами, заполнила его и едва не пролилась наружу.

Нэд дико огляделся по сторонам, словно ища врага, ощерил зубы, из глотки вырвался мощный рев.

Велимир повернул к нему голову. В глазах мелькнули страх и удивление. Сосед сейчас напоминал разъяренного тираннозавра, готового броситься на жертву и рвать ее на куски.

«Убей! Убей! » — запульсировало в мозгу. Клич пришел из глубин подсознания вместе с неясными образами и картинками. Нэд помотал головой, не переставая скалиться. Странный клич возбуждал, толкал к действию, к нападению. Но врага рядом не было. И это бесило то чужое, что поселилось в его душе.

Длинный выступ еще дважды резко менял направление. В одном месте дорога сузилась до двух метров, и грузовики шли здесь со скоростью черепахи, причем вторые водители вылезли из машин. Если грузовик и упадет в обрыв, погибнет только один.

Визг бил и бил по людям, давил, заставлял падать на землю, выворачивал душу и нутро. Если бы в караване шли новички, ни одна машина не прошла бы и четверти пути. Но опытные, битые водилы знали, как снизить воздействие визга и перетерпеть хотя бы полчаса. До смены.

Выступ кончился внезапно. Из тумана выплыла стена камня, трасса свернула вправо, вновь пошла вдоль нее. Метров через триста дорога пошла вверх.

Туман редел, сквозь него стало видно небо и желтый диск, висящий почти над головой. Машины по очереди выныривали из молочного занавеса с покрытыми влагой бортами и лобовыми стеклами. «Дворники» работали не переставая. Визг не исчез, но стал как-то глуше, не так тревожил слух. И голова перестала раскалываться от тупой боли.

Джип миновал очередной поворот и встал. Следом остановились другие машины. Из переднего «ХАРАЗа» вылез Борис с радиостанцией в руке.

— Привал, десять минут. Осмотрите машины.

Велимир толкнул Нэда в плечо.

— Отпусти поручень, ишь вцепился… — Он замолк, глядя на металлический стержень поручня. Полая трубка двадцати сантиметров длиной и диаметром в сантиметр изогнулась, словно ее хотели выворотить из гнезд. — Ты что с ней сделал?

Нэд с трудом разжал сведенные судорогой пальцы и глянул на поручень. С левой стороны стержень отломился и висел в воздухе.

— Что с тобой такое?

Нэд пожал плечами, чувствуя раздражение, и открыл дверцу. Из-за занавески уже вылезал Седой.

Они встали на относительно тихом отрезке. От стены до обрыва было не меньше десяти метров. Дорога старая, с выбоинами, большими камнями и явно наметившимися оползнями.

Чахлый кустарник и пожелтевшая трава росли на островках среди камней, выше скрипела под ветром карликовая береза, невесть каким образом растущая здесь. И всюду камни.

У последнего «ХАРАЗа» забарахлил мотор, водители кое-как устранили неисправность, но машина постоянно норовила заглохнуть. Борис, зажимая уши ладонями, пробежал назад, вместе с двумя водителями осмотрел грузовик. Остальные тревожно озирались, держа оружие в руках, и мечтали скорее отсюда уйти.

Нэд подошел к Седому. Тот сидел перед второй парой колес и осматривал шины.

— Что дальше?

— Что? — спросил тот. Сквозь рев ветра и визг слова едва долетали.

— Как дальше? Впереди.

— А-а! — махнул тот рукой. — Еще хуже. Обвалы. Или часть дороги ухнула вниз.

Нэд подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Где-то там, в толще тумана, по самому дну текла мелкая быстрая Прорва. Так ее назвали за бесчисленное количество машин и людей, угодивших в гости к речке. Настоящее название Прорвы — Каменка.

Раньше, до войны, в Ущелье спускались экспедиции, организованные институтом геологии и недр. С тех времен и осталось второе название, постепенно заменяя имя настоящее.

— Все! — крикнул от машины Седой. — Уходим!

Нэд посмотрел на осунувшееся, бледное лицо Седого. У того из носа стекали две тонкие струйки крови, глаза покраснели от лопнувших мелких сосудов.

Ущелье раздвинулось, противоположный край отошел назад, исчез за туманом. Взору предстал разрез Ущелья с выступами, нишами и балконами.

Визг постепенно стихал, и вместе с ним гасли порывы ветра. Вокруг царила неправдоподобная тишина. Сначала все чувствовали облегчение. Отступила боль, не раскалывалась от давления голова, не дрожали руки, не сотрясали приступы ужаса. Идиллия длилась минут двадцать. Потом тишина стала настораживать. Снаружи не долетало ни малейшего звука, как будто на выступе все потеряли слух.

Падали сверху на дорогу, подпрыгивали и исчезали за обрывом мелкие камешки, работали моторы машин, но туман поглощал шум, словно огромные беруши.

А затем послышалось журчание воды. Было впечатление, что где-то совсем рядом катит по камням мелкая речка. Но вокруг только дорога, обрыв и отвесная стена. А звук рос, проникал в уши, дергал нервы не хуже, чем визг, хотя и сильно уступал ему по громкости.

И снова белели лица водителей, пальцы судорожно сжимали руль, глаза безуспешно искали источник звука.

«Инфразвук, — думал Нэд, борясь со вспышками ярости и ненависти, все еще вспыхивающими в душе. — Он вызывает неосознанное чувство страха, паники, заставляет совершать безумные поступки вплоть до самоубийства. А теперь тишина. Обратное воздействие, отчего появляется чувство тревоги, неуверенности».

Он старательно успокаивал себя, закрыв глаза и глубоко дыша. Подсознательное стремление к уничтожению медленно отступало, таяло. Но на душе было пакостно.

«Но почему эта дрянь так странно подействовала на меня? Я ведь перестал бояться. Я наслаждался стремлением убивать… Неужели оттого, что я — пришелец?.. »

Последняя машина миновала довольно крутой поворот и проехала по краю большой выбоины. Из-под задних колес вылетел маленький камешек и поскакал по наклонной дороге к обрыву. Он пролетел метров двадцать, упал на широкий балкон, поросший светло-зеленой травой. Звук падения поглотил туман.

Камешек лег рядом с плоской прямоугольной коробкой, окрашенной в камуфляжные цвета. Сверху на коробке был прикреплен круглый предмет с небольшим стеклянным глазком.

Этот, без сомнения, чужеродный в Ущелье предмет был датчиком. Он снимал колебания воздуха, обрабатывал сигнал, усиливал его и передавал на приемную антенну, установленную в километре от балкона. Датчик работал от собственного источника питания, получая энергию посредством снятия разности потенциалов с двух электродов. Один был углублен в почву на глубину двадцати сантиметров, второй лежал на камне, нагреваемом слабыми лучами солнца. Разницы температур между электродами вполне хватало для круглосуточной работы в активном режиме.

Передаваемый сигнал принимала мощная антенна и пересылала его на диспетчерский пункт станции наблюдения, где он обрабатывался вместе с сотнями других параметров, постоянно поступающих сюда со всех уголков Ущелья Белых Духов. Общая сводка давала полную картину происходящего и своевременно информировала о любом вторжении извне.

Через три секунды после падения камешка на экране монитора вспыхнула красная точка, и к ней тотчас протянулась желтая нитка пунктира от предыдущей точки.

Техник поднял голову, взглянул на экран, мазнул пальцем по клавиатуре и сказал соседу:

— Они прошли шестнадцатый участок.

Тот переключил две кнопки, щелкнул выключателем. Его экран покрылся инеем, потом появилась картинка. Погруженная в туман дорога вдоль обрыва и пять машин, медленно следующих на юг. Даже превосходное качество камеры не могло пробиться сквозь полупрозрачную завесу.

— Посмотри в инфракрасном.

— Незачем, и так видно, что караван. Охрана только мала. Побили, что ли?..

Первый техник проводил машины ленивым взглядом, хмыкнул.

— Не думал, что они проскочат «симфонию».

— Мощность шестьдесят процентов. И они наверняка чем-то затыкали уши.

— Докладывать будем?

— Зачем? Приказ: никаких действий! В отчете укажем, а там пусть начальство смотрит.

Первый согласно кивнул, записал информацию в папку отчета смены и вернулся к чтению детективного романа, что лежал у него на коленях.

— …Они даже не стали смотреть отчет. — Уверан отхлебнул коктейль из высокого бокала. — Поблагодарили, похлопали по плечу и сказали продолжать работу.

— А возобновление поиска?

— Не раньше, чем через две недели. Пока не прояснят все детали дела. А как они прояснят, если сидят в управлении?..

Уверан недовольно скривил губы. Его собеседник, начальник оперативно-поисковой группы Ночар, занявший эту должность вместо погибшего Хорте и получивший вчера звание официала, задумчиво побарабанил по столу.

— Пока они отойдут после гибели Хорте, пока прочитают документы, пока начнут искать выход… У меня вся агентура разбежится. За эти дни мы потеряли массу информации. И след того… объекта. Тоже потеряли. Где он сейчас?

— Сканер молчит.

— А!.. — Уверан пренебрежительно махнул рукой. — Если техники установку контроля и «контур» восстановить толком не могут, что говорить о сканере. Он врет, как монашка на исповеди.

— Агреда нашел новый способ определения объекта.

— И что? Нашли мы его? Сканер выдает одинаковую плотность по всем участкам. И потом, отсюда мы добиваем максимум на пятнадцать километров вокруг станции. Чтобы обработать хотя бы запад Зоны, нужно выйти из Ущелья, а у нас запрет.

Уверан усмехнулся, указал пальцем на потолок.

— Может, этот проклятый объект у нас над головой ходит, а мы здесь рассуждаем, как его обнаружить.