«ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ!»

Всю ночь дул южный ветер. С гор он нес детям прерий прохладу тающих снегов, с затопленных лугов – сырость туманов. Небо затянули было облака, но взошел месяц, и разбежались их темные клочья. Замерцал в вышине Млечный Путь.

Когда месяц побледнел и занялся рассвет, ветер стих. Колонна беглецов остановилась, и Хавандшита, жрец, на глазах у всех вознес ввысь священную трубку. Это были те самые слова, которые дакоты всегда произносили при восходе солнца:

– Мы благодарим тебя, Великий и Таинственный, за то, что ты ведешь нас, и мы просим тебя, дай нам пищу и мир…

Мужчины и женщины слезли с коней. Лошади, у которых и сквозь зимнюю шерсть проступали ребра, принялись щипать траву. Пошли по рукам кожаные мешки с водой. Женщины и дети, положив в рот по крошечному кусочку мяса, медленно и долго жевали. Запасы были на исходе, и до вечера еды больше не предвиделось.

Колонна казалась огромной змеей, греющейся на утреннем солнце. И вот снова пришла в движение. Воины во главе с вождем поехали справа от вьючных лошадей. Лошади ступали друг за другом, не отклоняясь ни вправо, ни влево. Начался спуск с холмов, и никто не знал, откуда и когда может напасть враг.

С расположенной спереди высоты донесся сигнал разведчика: путь свободен. Вождь Токей Ито обогнул последний холм, и перед ним открылась ровная бескрайняя прерия.

Воины щурили глаза: им приходилось смотреть против слепящего солнца. Враг, скорее всего, мог появиться с востока. Разведчики побежали вперед и исчезли. Их вел Шеф Де Люп – Шунктокеча. Все дальше и дальше двигались дакоты по безмолвной земле.

Токей Ито беспрестанно прислушивался и всматривался вдаль. Около полудня он заметил, что кто‑ то пробирается к ним по траве. Это оказался Шунктокеча. Хапеда тотчас подъехал и отдал ему своего пегого коня. Делавар сел на него и поехал рядом с вождем.

– Рэд Фокс уже разгадал хитрость Бобра, – вполголоса заговорил делавар. – Он вернулся с Длинными Ножами в форт, убедился, что нас там нет, и понял, что Бобер обманул Татокано. В форту есть фактория меховой компании. Как и всегда в эту пору, там много охотников: они доставили зимнюю пушнину. Рэд Фокс рассказал им, что за твою голову, Токей Ито, назначена большая награда, он убедил их, что ты опасен для них и тебя надо убить. Многие охотники решили отправиться добывать твой скальп, вождь. Некоторые скауты из племени абсарока и из племени понка тоже пошли с Рэдом Фоксом. Они уже недалеко.

Делавар заметил мешок с водой, который подавал ему Хапеда, и попил. С раннего утра он был на ногах, и до вечера ему еще предстояло немало побегать.

Перевалило за полдень. Было душно, солнце палило. Часке на коне клевал носом, но Хапеду, узнавшего столько новостей, сон не брал. Когда подошел вечер, мальчики опять увидели Шунктокечу. Он снова вернулся из разведки и что‑ то сообщил вождю.

После этого Токей Ито приказал двигаться без остановок. Маленьких мальчиков и девочек пришлось усадить в меховые мешки, потому что они от усталости падали с коней. Но Хапеда и Часке крепились, ведь не зря же их теперь называли Мальчиками Медведицы. Вместе со спасенным ими медвежонком они были теперь своего рода символом рода Медведицы, надеждой племени.

И вот второй день на исходе, а преследователям так и не удалось догнать колонну. Грозовая Тучка, широко раскрыв глаза, сидела на своем мустанге. В душном воздухе повеяло прохладой. Стал доноситься страшный шум, и предчувствие серьезной опасности охватило девочку. Шум нарастал. Он исходил от Большой Илистой воды – Миссури. Взору беглецов открылась протянувшаяся с запада на восток широкая речная долина.

Колонна вышла к длинному с пологими скатами оврагу – логу, который вел на север, в долину. Над логом, очертания которого напоминали рог, высилась вершина холма: постепенно понижаясь, он протянулся далеко на юго‑ запад. Фиолетово‑ зеленое небо распростерлось над теплой землей, зажглись первые звезды. Над далекими Скалистыми горами нависли темные тучи.

Вождь приказал остановиться в южной оконечности лога. Грозовая Тучка, как и все, направила туда своего коня, место тут было спокойное, хорошо укрытое от врага. Оказавшись под прикрытием склона, все слезли с коней. Волокуши были сняты, и животных согнали в табун на восточный склон лога.

Грозовая Тучка вытащила из мешка путешествующего с ними медвежонка. Покормила его. Вместе с Насмешливой Синицей они отнесли жерди‑ волокуши к имуществу Бобра. И только теперь девочка позволила себе улечься на траве. Она смертельно устала и сонными глазами уставилась на мутно‑ желтую глинистую воду. К северу лог расширялся, и сюда из долины катились все новые и новые волны. Тонкие ветви ив и берез сиротливо торчали из воды и сгибались под напором потока. Пузыри пены всплывали на поверхность взбаламученной воды. Колыхались принесенные водой деревья: их прибивало к крутому, поросшему травой склону.

Грозовая Тучка сомкнула веки. Доносился шум воды, тихие голоса Уиноны и Ситопанаки. И вдруг брызги упали ей на лоб, и она очнулась. Месяц сиял золотым ночным блеском.

Грозовая Тучка увидела Мальчиков Медведицы. Это они брызнули на нее водой. Мальчики со смехом сбежали вниз по склону и бросились в ледяную воду. У обоих в зубах были ножи. Грозовая Тучка позволила Уиноне сунуть ей в рот кусочек мяса и, преодолевая апатию и усталость, стала медленно его жевать.

Тем временем Хапеда и Часке вынырнули из воды, сопя и отдуваясь, они махали длинными ивовыми прутьями, которые срезали под водой. За ними стали нырять и другие мальчики. А женщины уже разворачивали бизоньи шкуры. Нужно было делать лодки. Индейцы прерий ручьи и небольшие реки даже во время половодья легко преодолевали верхом. Если все же оказывалось, что без лодок не обойтись, женщины изготавливали из прутьев незамысловатый остов и обтягивали его шкурами. Правда, эти плоскодонные лодки получались круглыми и плохо управлялись, зато их можно было быстро изготовить.

Токей Ито подошел к лодке, которую уже заканчивали Уинона и Ситопанаки, и потрогал ее, испытывая прочность. Теперь Грозовая Тучка увидела, что рядом с вождем стоит Четанзапа и разведчик по имени Черный Утес, или Ихазапа. Токей Ито выпрямился, и девочка услышала, как он сказал:

– Неплохо. Я с твоими сыновьями испытаю ее.

– Хау, – ответил Четанзапа.

Грозовая Тучка посмотрела вокруг, но мальчиков нигде не было видно. И из взбаламученной воды лога вдруг появились их головы. Они с трудом пробрались сквозь прибитые к берегу деревья и выбрались на косогор. С волос у них стекала вода, а сами они дрожали от холода и отряхивались, как мокрые собаки. Конечно, они и не собирались признаваться, что их едва не вынесло в долину. Мальчики чихали, кашляли, отплевывались.

– Скорее! – повелительно шепнула Грозовая Тучка. – Вы поплывете сейчас с вождем через реку.

Мальчики вздрогнули от неожиданности.

– Да, – сказал Токей Ито, потому что он тоже услышал эти совсем не ему предназначавшиеся слова. – И медведя своего тоже возьмите с собой. В прерии появились вражеские всадники. Гром Гор уже видел их с вершины. Мы теперь между двух огней. Хавандшита посоветовал и медвежонка Большой Медведицы, и вас обоих переправить через реку, чтобы род Большой Медведицы продолжался, даже если мы все и погибнем. Я вам говорил, как нам надо строить свою новую жизнь на том берегу. Хау. – Вождь повернулся к Четанзапе. – Ты, – сказал он, – будешь распоряжаться наверху, – и взглядом указал на вершину. – А ты, Ихазапа, хорошо плаваешь и пойдешь со мной. Если удастся, я вернусь.

Четанзапа подошел к сыновьям и обнял их за плечи. Неизвестно, суждено ли им встретиться.

Хапеда и Часке бросились к своему четвероногому питомцу, взяли его на руки. Медвежонок заворчал, попытался вырваться и так проехал Часке по лицу своими желтыми когтями, что у того потекла кровь. Токей Ито забрал его у мальчиков, и медвежонок обхватил вождя лапами за плечи, стал лизать ему шею.

Токей Ито направился по логу к долине. Ихазапа пошел с ним. Мальчики подняли вдвоем легкую лодку, изготовленную Уиноной и Ситопанаки, взяли на плечи по короткому веслу. Луки и колчаны со стрелами были уже при них. Ножи в ножнах. Так они и побежали вслед за вождем.

Подошла Уинона, сунула Грозовой Тучке в руки миску с мясом.

– Беги, – сказала она, – отдай им. Миску пусть оставят себе на случай, если в лодку попадет вода.

Грозовая Тучка кивнула. Она побежала по склону наперерез и скоро догнала их.

Вождь остановился там, где лог выводил в долину. Мальчики спустили лодку на воду и сели в нее; Грозовая Тучка подала им миску с мясом. Она крепко удерживала лодку за весло, а вождь тем временем усаживал медвежонка. Испуганный, он, однако, покорился и дал усадить себя в это валкое суденышко. Мальчики устроились поудобнее и взяли к себе луки, колчаны и лассо. Грозовая Тучка отпустила весло. И как раз в этот момент нахлынула широкая волна из долины. Она подхватила лодку, как скорлупу, и отнесла на середину затопленного лога.

Мальчики взяли каждый по веслу и принялись грести. Вождь и Ихазапа прыгнули в воду и поплыли. Они широко и сильно загребали руками, и плечи их то и дело показывались из мутной воды. В один миг догнав лодку, они стали толкать ее к открытому устью лога. Легкие плоскодонные кожаные лодки и на спокойных реках требовали помощи пловцов.

Провожая их, Грозовая Тучка шла поросшим травой склоном. Когда же лодка добралась до выхода в долину, она уселась и с безмолвным ужасом смотрела на открывшуюся перед ней картину. Необозримый поток шумной воды залил все. Не видно было ни песчаных берегов, ни зеленых лугов, ни красноватых бугров, о которых она столько слышала в детстве. Илистая вода несла обломки льдин, на них громоздились пласты дерна, сучья, и эти островки плыли, пока их не поглощали водовороты. Целые деревья с кронами и корнями неслись наполовину погруженные в воду и неожиданно исчезали. Трупы животных – антилоп, овец и даже бизона – появлялись на поверхности и снова пропадали в пучине. Вдали еле заметно чернел противоположный берег.

– О Мини Сосе – Илистая Вода, как ты страшна!

Лодка вышла из затопленного лога, и ее подхватило течением. Грозовая Тучка видела, как борются с волнами пловцы, то появлялись, то исчезали их черные головы. Они заставляли лодку двигаться наперерез течению. Словно рыба, выскакивал вождь из воды и толкал суденышка все дальше и дальше. Мальчики пытались грести веслами, но толку от этого было мало. На глазах у Грозовой Тучки лодка становилась все меньше и меньше. Ее быстро несло течением, и скоро она исчезла за изгибом долины.

Вернувшись, Грозовая Тучка увидела на склоне много кожаных лодок. Перевернутые вверх дном они лежали на траве. И все имущество: палатки, шкуры, оружие, охотничьи трофеи, миски и горшки – подготовлено и уложено. Молча, неподвижно сидели вокруг женщины и дети. Маленькие девочки и мальчики спали в гнездышках, устроенных им матерями. Среди расположившихся на отдых людей паслись лошади. Собаки лежали свернувшись калачиком и посматривали на вернувшуюся девочку.

Грозовая Тучка подбежала к Насмешливой Синице и уселась рядом с ней. Появились Чапа – Курчавый и делавар. Воины стали тихо говорить между собой. Девочка поняла, что они говорят по‑ английски. Значит, они хотели, чтобы их разговор остался в тайне.

– Хавандшита хочет гибели сыновей Большой Медведицы, – сказал делавар. – Он послал нашего вождя и мальчиков на верную смерть. Зачем вы слушаетесь его?

– Его устами говорят духи.

– Он лжет.

Мужчины поднялись и пошли.

Между тем мальчики и оба пловца продолжали борьбу с течением. У них не было времени для сомнений и страха. Их жизнь была залогом жизни сыновей Большой Медведицы, и они боролись.

Мальчики гребли изо всех сил. Вдруг они услышали грохот выстрелов и заметили облачка дыма над берегом. В тот же миг Хапеде ожгло висок. Он невольно положил весло и схватился за голову. Кровь! Значит, Рэд Фокс и его охотники достигли реки и стреляют по лодке! Мальчики прижались к перепуганному медвежонку. И тут у Хапеды все поплыло перед глазами. Он впал в забытье.

Лодка провалилась между двух бурунов, вздыбилась, едва касаясь дном воды, чуть не перевернулась. Она остановилась, затем снова ринулась вниз среди пены и брызг, мутная вода стала плескать через борт. Часке понял, что они на середине потока. Он погрузил в воду весло, но неведомая сила вырвала весло из его рук, и оно исчезало. На миг Часке увидел в желтых гибельных волнах лицо вождя, и тотчас оно снова скрылось в потоке.

Неуправляемую лодку некоторое время тащило и вертело течением, потом сильно тряхнуло, и она остановилась, Часке перевалился на другой конец лодки – не помогло, лодка не двигалась, словно она лежала на земле. Рядом из воды торчала вершина бугра. Время от времени волны перекатывались через нее. Итак, они на мели! Значит… значит, середина реки позади, ведь такие бугры не могут торчать в русле. Значит, под ними уже залитый водой берег.

Что же делать? Это должен сказать Токей Ито. Где он сам?

Часке заставил себя сохранять спокойствие. Он осмотрелся. Пловцов поблизости не было видно.

Оставалось одно – ждать. Ждать, пытаясь успокоить судорожно бьющееся сердце. Только бы оно так не стучало!

Ветер пронесся над студеной водой. На западе, выше по течению, зубчатым огнем сверкнули из тучи глаза Гром‑ Птицы. Сквозь клокотание воды донесся глухой раскат. Это кричала Гром‑ Птица. Холод сжал сердце Часке, и по спине побежали мурашки. Он не мог столкнуть лодку с мели, не мог грести, не мог добраться до берега. А Хапеда все еще не приходил в себя. Ждать – тяжело слово, когда надвигается гроза, а ты один посреди клокочущих волн. Мальчик растерянно озирался вокруг.

– Токей Ито! Токей Ито! – в отчаянии закричал он.

Шум воды и ветра захлестнул его голос.

Вокруг все клокотало. Часке закрыл глаза руками: если нет больше надежд, остается одно, броситься в реку и умереть.

Нет, нет! Он должен ждать, долго ждать, ждать…

– Токей Ито! Токей… Ито…

И еще раз совершилось чудо. Из пенистой воды показалась голова, вся в тине.

– Токей Ито!

И вот вода ему уже до колен, и он бредет к лодке. На руках у него Ихазапа. Вождь молча положил обессилевшего пловца на чуть высовывающуюся из воды верхушку холма. Он возился с ним, пока молодой воин не встал на ноги и не выплюнул воду. Он держался за вождя и долго откашливался.

– Меня затянул водоворот, я не думал, что ты меня вытащишь.

Вождь осмотрел лодку, и от Часке не укрылось, что Токей Ито тоже еще не может отдышаться. Но он, кажется, и не помышлял о передышке. По его знаку мальчик занял свое место, а Токей Ито стал толкать лодку, пока ее не подхватила вода. Он поплыл рядом, а Ихазапа последовал за ним.

И снова лодка заплясала по мутным волнам. Но после того что уже миновало, все казалось Часке совсем не таким страшным. Лодка повиновалась усилиям Токей Ито, мимо проплывали деревья и льдины, где‑ то вдали гремел гром и сверкала молния. Высокий берег был совсем рядом, лодка входила в небольшую бухточку. Вот ее еще раз подняло, словно на спине вздыбленного коня, и она плавно скользнула на пологой волне к берегу. Часке почувствовал толчок, и оба пловца, выскочив на отлогий, поросший травой склон, подхватили лодку. Токей Ито кивнул Часке, чтобы он вылезал. Ноги у мальчика совсем одеревенели, и он едва выбрался на сушу. Вождь вынес бесчувственного Хапеду, вытащил медвежонка, оружие. Потом вытянул лодку на берег.

Часке опустился на траву. Он съел немного мяса, как велел вождь. Если бы он был способен спокойно соображать, то прежде всего порадовался бы тому, что Мини Сосе позади. Но он был еще не в состоянии ни радоваться, ни огорчаться.

Токей Ито посмотрел на небо. Мальчик тоже глянул вверх: над долиной нависли тучи. Хорошо, что переправа закончена. Вождь перекинул через плечо свой светлый лук и колчан, набитый стрелами. Он смотрел теперь на север. Там в утренних сумерках лежала поросшая высокой травой волнистая прерия. У горизонта различались пологие холмы, похожие на горы Блэк Хилса, которые они покинули. Взгляд Токей Ито остановился на этих далеких, поросших лесом горах, потом он повернулся и так посмотрел на Часке, что тот невольно вздрогнул.

Что же собирается предпринять Токей Ито? Здесь на берегу спасенные Часке, Ихазапа, Хапеда и медвежонок, но остальные, что остались на той стороне, еще и не замочили лодок, они оставались между двух огней: бандой Рэда Фокса и разбушевавшейся стихией. Мать, отец, Грозовая Тучка, Уинона…

– Я пошел вверх по течению, – услышал мальчик слова вождя, обращенные к трясущемуся от холода Ихазапе. – Нас снесло далеко вниз. Как только Гром‑ Птица перестанет кричать и прольется дождь, а он вот‑ вот начнется, я поплыву назад. Ты останешься здесь с мальчиками. Двигайтесь к лесным горам, которые вы видите на севере. Перед этими горами заканчивается страна Большого Отца из Вашингтона, и вы попадете на земли Большой МатериБольшая Мать – английская королева Виктория. ), которая не станет трогать наших палаток, если мы сумеем сами о себе позаботиться. А чтобы все было, как надо, вы должны найти в горах человека по имени Адамс. – Токей Ито достал небольшой мешочек. – Отдайте ему это золото, и он купит для вас землю, на которой вы сможете жить свободно.

Молодой вождь замолк. Он повернулся и пошел. Часке смотрел ему вслед полными слез глазами.

Молния расколола небо и с грохотом ударила в землю. Ее холодный свет озарил страшную желтую воду. Гром‑ Птица кричала и била крыльями. А далеко на высоком берегу виднелась фигура вождя, который, невзирая на молнию и гром, продолжал свой путь.

Часке подтащил Хапеду поближе к себе и прижался к Ихазапе. Мокрый медвежонок тоже приткнулся к ним. Ветер со свистом гнул кусты. И снова нужно было ждать и ждать.

В то самое время, когда измученный Часке засыпал рядом с Ихазапой, а Токей Ито совершал обратный путь, с Чапой – Курчавым происходили пренеприятнейшие события на другом берегу.

Воин находился не на высотке, где расположилось большинство мужчин, чтобы отразить вражескую атаку. Он укрылся в лощине, впереди других. С тяжелыми предчувствиями смотрел он на тучи, что затянули небо, и на разыгравшийся в долине мутный поток. Сквозь гул потока, сквозь шум ливня до Чапы доносились звуки выстрелов. Красный Лис был хитер и воспользовался ненастьем, чтобы незаметно подкрасться со своими людьми. Вот выстрел прозвучал совсем неподалеку от Чапы, и пуля скользнула по его волосам. Ну нет, дорогой Лис, до этого еще не дошло, скальп у Бобра держится не так‑ то плохо! Курчавый схватился за лук, и его стрелы с зазубренными костяными наконечниками полетели в сторону врага. Он покинул укрытие и под завесой дождя стал перебегать с места на место: пусть они думают, что тут полно воинов. Когда стрелы у него были на исходе, хитрец потихоньку вернулся в укрытие, притаился.

Дождь прекратился, стало светать. Бобер огляделся.

– Что?.. Нет, нет, этого не может быть!

Бобер даже схватил себя за волосы: не спит ли он? Не более чем в десятке шагов от него на траве сидел человек – молодой индеец, до смешного похожий на Татокано, с которого Бобер недавно содрал генеральский мундир. Он сидел скрестив ноги, и капли дождя блестели на его франтоватом проборе, скатывались по лоснящейся от жира коже. Нелепо выглядел этот щеголь.

А что у него из оружия? Ружья или лука во всяком случае нет, а вот нож и палица, кажется, торчат за поясом.

И ничего подозрительного на мокром от дождя лугу. Молодые воины племени, что лежали на порядочном расстоянии от них, ничем себя не выдавали.

Бобер решил сразу же выяснить, в чем дело. Он тихо выбрался из своего убежища и стал подбираться к парню сзади. Он пополз, выставив впереди себя ружье, и то смех разбирал его, то закрадывалась тревога.

Бобер залег позади юнца так, что мог достать до него рукой. Может быть, враги следят и он выдаст себя, если попытается что‑ нибудь предпринять? Но терпеть этого нахально рассевшегося здесь гуся он тоже больше не мог.

Бобер поднялся на ноги и, обхватив ничего не подозревавшего юнца сзади, медленно уложил его на землю. Тот и не сопротивлялся. Он не дергал ногами, не пытался схватиться за оружие, улегся, подчиняясь Бобру, на траву и смотрел на него. Это и верно был Татокано или, как его звали белые, Эдди.

– Такого со мной еще не случалось, – сказал Бобер и ослабил хватку; потом он совсем отпустил пленника и улегся рядом с ним. – Что ты торчишь тут, как ветка сливы, которая хочет вырасти под дождем?

– Я ждал тебя, – расплываясь в улыбке, ответил Татокано.

– Меня? Ждал?

– Ты сохранил мою генеральскую форму?

– Да ты все‑ таки непроходимо глуп. О твоей ли форме мне сейчас думать? Как ты попал сюда?

– Я прибежал во время дождя. Фред Кларк – великий Лис, точно объяснил мне, где дожидаться тебя.

Бобер широко открыл глаза:

– Так. Значит, Рэд Фокс был тут, когда завязалась перестрелка, и видел меня?

– Да. Он сказал, что ты смелый воин, и что для меня большая честь получить в жены девушку из твоей палатки.

Бобер даже плюнул, что было нелегко сделать, лежа на спине.

– Так, и потом он послал тебя сюда?..

– Да. Он сказал, что мне нужно остаться с тобой.

– Нужно тебе остаться или нет, это решит Токей Ито, а не Рэд Фокс, понятно тебе?

Генерал заметно заволновался.

– Ты же мне обещал…

Бобер даже начал злиться:

– Но ты же должен был прийти к нам на ту сторону Мини Сосе в будущем месяце, когда истекает срок твоей присяги Длинным Ножам. Что тебе надо у нас сейчас? Посмотри на залитую водой долину. Может быть, ты хочешь переплыть ее?

– Нет, я и не собираюсь переплывать ее. – И «неотразимый Эдди» усмехнулся.

– Наконец‑ то я слышу от тебя разумные слова, бывший владелец мундира. Я только скажу тебе, что и самому Токей Ито не просто справиться с этими волнами.

– О! О! Значит, он еще не преодолел их?

– Он уже там, на северном берегу! Вам его уже не поймать.

Эдди пожевал губами и повел вокруг глазами.

– Но ведь это трусость, – произнес он немного спустя. – Сам переправился, а вас оставил тут.

Бобер поплотнее придвинулся к болтуну:

– Еще одно такое слово – и оно будет последним для тебя.

Эдди‑ Татокано совсем был сбит с толку.

– Мы думали, что он еще тут… Тогда бы ты мог с ним поговорить…

– Я буду еще много и подолгу разговаривать с Токей Ито, когда мы все переберемся через Миссури.

– Но вы не переправитесь через реку, потому что Фред Кларк этого не хочет! – Тут Эдди даже стал заикаться, очевидно соображая, как же ему теперь поступить, что говорить, как выполнить то, что ему поручено.

– Посмотрим. Несколько ваших ружей нас не испугают.

– Нас немало и мы сильны! – погрозил франт тоном генерала. – Но к вам мы не питаем зла. – Эдди‑ Татокано стал говорить быстрее, кажется вспомнив, что от него требовалось. – Вы никому ничего плохого не сделали и можете вернуться в резервацию или идти в Канаду. Фред Кларк не возражает. Фредди – очень большой воин, и ему нужен всего‑ навсего скальп Токей Ито.

Лицо Бобра исказила гримаса, это не предвещало ничего хорошего. Но юный франт невозмутимо продолжал:

– Да, вы, правда, украли у Длинного Ножа Роуча много мустангов, но это все уладится, если вы вернете их назад. Тогда вы сможете идти куда захотите.

– Без Токей Ито?

– Ну конечно. – Эдди‑ Татокано расходился все больше и больше – Хитрый Бобер отлично во всем разбирается, поэтому‑ то именно ему Фред Кларк и предлагает поговорить с Токей Ито.

Бобер мрачно молчал.

– Ты должен потребовать, чтобы он сдался нам. Тогда вы будете свободны. Вы станете нашими братьями.

Бобер все еще не проронил ни слова.

– Теперь ты понял? И я смогу вернуться к вам, как только Токей Ито будет мертв. Он не потерпит меня в ваших палатках. Но если его не будет… Медовый Цветок станет моей женой!

У Бобра в руках оказалась палица.

– Вот! – крикнул он. – Смотри! Это твоя смерть!

Татокано рванулся было бежать, но Бобер схватил его. Один‑ единственный удар – и жизнь тщеславного предателя оборвалась. Бобер опять заполз в свою ямку и принялся высматривать врагов.

Пока с Бобром происходили эти удивительные и неприятные события, Четанзапа стоял у западной оконечности лога и смотрел на бурные воды реки. Позади Четанзапы, в лагере рода Медведицы, слышалось заунывное погребальное пение по сородичам, павшим от рук белых во время ливня. Пес Токей Ито Охитика подвывал на том самом месте, где мальчики сели в лодку.

Четанзапа обнаружил возвращавшегося пловца раньше, чем собака. Улыбка разгладила складки на его лице. Этот пловец, конечно, был не кто иной, как Токей Ито.

А вот и Охитика заметил. В дикой радости он завертелся на месте и даже отважился было броситься в воду и поплыть к своему господину, однако заметив, что поток уносит его, он тотчас же повернул назад и выскочил на берег.

Токей Ито достиг твердого грунта и вышел на сушу. Вода ручьями стекала с него. Он сбросил руками тину, налипшую на плечи и запутавшуюся в волосах. Медленно пошли они к лагерю, и Черный Сокол сообщил вождю обо всем, что произошло. На берегу стояли еще несколько мальчиков и стариков. С ними был и Хавандшита. Женщины и дети уже не спали и тоже смотрели на вернувшегося вождя. И Грозовая Тучка выбралась из‑ под своего одеяла и встала на склоне. Девочка боялась упустить хотя бы слово из того, что Четанзапа говорил Монгшонше.

– Хапеда и Часке на том берегу, – сказал он.

И Монгшонша распрямилась, как трава, которую после засухи полил дождь. Грозовая Тучка моментально закрыла лицо руками. Ей было стыдно проявить свою радость, и она убежала. Черный Сокол еще слышал, как она позвала свою подружку Ящерку, чтобы сообщить ей новость. Воин был благодарен вождю за то, что тот доставил мальчиков в надежное место. Но говорить слова благодарности за такие вещи было не принято.

Четанзапа молча смотрел, как Токей Ито обтирался, накинув на себя кожаное одеяло. Уинона приготовила в миске мясо. Это был кусок медвежьей лапы. В зимнее время она не успела испортиться, сейчас же от нее шел легкий душок.

Токей Ито не выразил неудовольствия, принявшись за еду. Пустую миску у него взяла Ситопанаки. Четанзапа смотрел на девушку из племени Черноногих. Каждое движение этой дочери вождя, когда она выполняла даже такое обычное дело, было исполнено гордости и искренней преданности. Видит ли это Токей Ито?

Вождь снова поднялся. Он взялся было за ружье, но ему сказали, что Шунктокеча израсходовал последние патроны. Не говоря ни слова, он взял лук со стрелами и направился с Четанзапой вверх по склону, чтобы оценить обстановку.

В удрученном молчании прошел наступивший день. Мутная вода, голубое небо, зеленеющие луга… Паслись мустанги… Женщины словно окаменели, они ждали. Когда наступил вечер, Уинона подошла к Грозовой Тучке, дала ей сверточек мяса и попросила с наступлением темноты отправиться вверх по течению к обрыву и отнести мясо Хитрому Бобру.

Дождавшись заката, Грозовая Тучка побежала к убежищу дяди. Бобер приветливо встретил девочку, втащил ее к себе.

– Что ты принесла мне? Кусок старой лошади?

В этой шутке девочка почувствовала грусть и поняла, что дяде сейчас совсем не до еды. Бобер развернул сверток, понюхал мясо, снова завернул его, сунул в уголок и присыпал землей.

– До прихода Шунктокечи, – пояснил он.

Грозовая Тучка могла бы теперь, собственно, и уйти, но ей хотелось побыть еще с дядей, услышать от него еще хоть слово.

– Ну, что скажешь? – спросил Бобер, продолжая вести наблюдение сквозь бойницу, проделанную им в земле.

– Я знаю, что уайтчичуны больше не стреляют, и что Гром Гор был у них и вел с ними переговоры, и что Токей Ито…

– Оружие будет молчать до завтрашнего вечера, – сказал Бобер, не отрываясь от бойницы. – Если мы к этому времени не выдадим Токей Ито Рэду Фоксу, уайтчичуны снова начнут стрелять.

– Но вы же не предадите вождя! – решительно сказала девочка.

– Нет, – ив голосе Бобра прозвучало что‑ то такое, что немного успокоило девочку.

– Дай же мне посмотреть, – попросила она.

Дядя пропустил ее вперед. Ему пришлось совсем согнуться, а Грозовая Тучка встала на цыпочки. На юге она разглядела пасущихся коней: всадники, видимо, лежали в траве.

– Но ведь их так много, – заметила девочка. – И они все время были так близко от нас?

Лошади, освещенные луной, казались девочке близко, хотя на самом деле они были еле различимы.

– Нет, они не были так близко. Но во время перемирия эти койоты осмелели и заметно придвинулись.

– Да, – произнесла Грозовая Тучка, – нам остается одно – бороться. И если мы не сможем победить – лучше умереть. Я девочка, но и я не боюсь: Мальчики Медведицы уже на той стороне.

– Это хорошо.

Грозовая Тучка выкарабкалась из ямки и побежала в лагерь.

Миновала и эта ночь. Наступил последний день перемирия. Около полудня, когда лошади перестали пастись, в лагере появился Бобер. Казалось, он хромал теперь еще сильнее. Он направился к мустангам. Гнедой, на котором он обычно ездил, поднялся на дыбы, увидев хозяина. Бобер прижался к коню, потрепал его черную гриву. Он ждал.

И, хотя как будто ничего и не случилось, неуловимая тревога распространилась по лагерю. Хавандшита замолк и, не отрываясь, смотрел на вершину, где в траве прятались воины дозора. Там вдруг показался Четанзапа, а сбоку, из долины, – Шунктокеча. Он не спешил, и в выражении его лица и в осанке была какая‑ то растерянность, не позволявшая задавать ему вопросов.

И кажется, задрожал, словно в лихорадке, сам воздух, когда наконец показался Токей Ито и Гром Гор. Их обнаженные грудь и спина были выкрашены красной краской – цветом крови. Цвет крови у индейцев был символом жизненных сил, которые преодолевают смерть. В бою воины прежде всего и нуждались в этой жизненной силе, поэтому обычай окрашивать тело в красный цвет был распространен среди многих племен.

Вожди подошли к старому жрецу. Четанзапа, Шунктокеча и Бобер были уже рядом с ним. Токей Ито спокойно начал говорить.

– Я созвал вас, – донеслись до женщин его слова, – чтобы сообщить, что я принял решение. Как вы знаете, перемирие продлится до заката солнца. Потом таинственное железо уайтчичунов снова заговорит, если Токей Ито, сын Матотаупы, не сдастся Рэду Фоксу. – Вождь сделал небольшую паузу. – Я известил его, что хочу говорить с ним. Если Рэд Фокс согласен, он должен был сообщить мне об этом в течение часа. Его посыльный был тут.

– Лучше бы он и не появлялся, – сказал Четанзапа. Вождь как будто бы не слышал этих слов.

– Рэд Фокс подъедет с юга к подножию высоты, как только увидит, что я направляюсь туда. Я хочу выслушать его и дать ему ответ. Вы будете меня сопровождать.

Слова вождя звучали так, будто бы он говорил о каких‑ то совершенно посторонних делах. Но закончил он тоном, не допускающим никаких возражений. Воцарилось молчание. И молчание это не означало согласия. Глаза Четанзапы сверкнули, но вождь жестом предварил его.

– Вы будете сопровождать меня и выслушаете, что будет сказано. Такой мой приказ.

Никто не ответил. Токей Ито почтительно поклонился Хавандшите и сопровождаемый Громом Гор пошел склоном холма к табуну. Четанзапа, Шунктокеча и Чапа не сразу тронулись с места.

Вожди прошли к лежащим наготове лодкам, направились мимо женщин и детей. Грозовая Тучка потупила взор, она увидела перед собой ноги вождя в мокасинах, вышитых Унчидой. Шаги его замедлились. Вождь остановился около девочки.

– Грозовая Тучка боится? – спросил он.

– Нет! – решительно ответила девочка с неожиданной для самой себя уверенностью. – Токей Ито, наш вождь и сын Большой Медведицы, заставит убийцу Матотаупы бороться. Он убьет убийцу своего отца, потому что тот достоин смерти. Токей Ито поведет нас через Илистую воду к новой жизни.

Все это девочка выпалила без запинки, единым духом. Отчетливо и звонко прозвучали ее слова, и она сама удивилась своей смелости. На обоих вождей и нерешительно идущих за ними воинов девочка тоже произвела впечатление.

Унчида погладила ее по голове и сказала:

– Хорошо.

Воины сели на коней и направились в широкую прерию.

Всадники скакали галопом. Вытянувшаяся далеко на юг высота скоро осталась позади. Она казалась мирной и спокойной, и только глаза воинов, знакомых с искусством маскировки, различили на ее склонах своих укрывшихся товарищей. Делавар скоро заметил вдалеке вражеских всадников. Шунктокеча не спускал с них глаз. Большая широкополая шляпа их предводителя была ему знакома.

И вот коней круто осадили. Оба предводителя оказались друг против друга. Все замерли в тишине – ни единого слова, ни приветствия. Точно сговорившись, сопровождающие в один и тот же момент направили своих коней справа и слева от своих вожаков, как бы прикрывая их с флангов. Черный Сокол и Гром Гор встали слева от Токей Ито. Шунктокеча и Бобер – справа.

Делавар мог теперь без помех разглядывать вражеских всадников: в середине в широкополой шляпе – Рэд Фокс, справа от него – предатель Шонка, слева – худой и длинный охотник Шарлемань. Делавар знал его еще по тем временам, когда служил у белых людей на канадской границе разведчиком.

Еще не было произнесено ни слова. Шунктокеча посмотрел на Токей Ито. Фигура вождя была олицетворением спокойствия. Он мог сохранять его, пожалуй, не то что часы, а и целые дни. В руках, поперек спины коня, ружье. Делавар знал, что белые люди не выдержат и они нарушат молчание.

Рэд Фокс соскочил с коня. Топот его тяжелых сапог раздался в напряженной тишине. Он сорвал с себя шляпу, обнажив огромный череп с огненно‑ рыжей шевелюрой, и сделал три шага по направлению к вождю дакотов. Токей Ито оставался на лошади и сверху взирал на своего врага. Правой рукой он слегка натянул повод, потому что Буланый потянулся к подошедшему и оскалил зубы.

Рэд Фокс рассмеялся хрипло, принужденно.

– Проклятье! Гривастый дьявол помнит меня! Мы не терпим друг друга… – он неопределенно махнул рукой. – Был раз случай… – Тут он закусил губы, опустил веки, и ни слова больше лишнего, ни взгляда. – Хе! – отрывисто бросил он. – Итак, ты здесь, Гарри! Это хорошо. Тебе известно, как обстоят дела?

– Нет, – неприязненно и с насмешкой ответил Токей Ито.

– Нет?! А как же твой обмотанный лыком посланник… – он показал на черноногого, – или он не осмелился доложить тебе? Ну, так я объясню. – Рэд Фокс говорил громко, чуть не срываясь на крик. – Вы хотите переправиться через Миссури! Ты не слепой, ты ее видел. Вся долина – сплошная река. Раньше чем через десять дней вода не спадет. Десять дней – это не мало. Мне их вполне довольно. У нас – порох и пули. У вас их нет. Зато у вас полно баб и детей. И все ясно, все совершенно ясно. Стоит мне захотеть, и от вас останется кучка трупов. Но мне это ни к чему, мне нужен только ты. Пошли же, мой друг!

Токей Ито не отвечал.

– Все еще не решаешься? – У Рэда Фокса даже слюна потекла как у алчущей собаки. – Все еще нет? Ну, я не стану упрекать тебя за долгое раздумье. Наверное, страшновато, а?

Вождь молчал.

– На молчании ты далеко не уедешь. Впрочем, так, наверное, и полагается настоящему вождю, исполненному своего достоинства и, как мне известно, сыну весьма почтенных родителей. Вот ведь и у Топа, у твоего старика, было что‑ то подобное, когда он бывал трезвым… Ну‑ ну, не обижайся! Когда я вижу тебя, я вспоминаю прежние времена. Несмотря ни на что, они были получше. Мы иногда с тобой сможем и вспомнить о прошлом там, в резервации, если ты пойдешь со мной, понимаешь?..

Вождь безмолвствовал.

– Я тогда объясню тебе, – продолжал Рэд Фокс, расстегивая свою кожаную куртку и доставая из левого внутреннего кармана бумагу: – Вот, возьми почитай.

Токей Ито не шелохнулся.

– Не хочешь? – Рэд Фокс засунул бумагу обратно и стал тщательно застегиваться так, будто бы закрывал ворота какой‑ то крепости. – Ты меня еще попросишь, чтобы я дал тебе это почитать, только будет поздно!

Когда пальцы с плотными ногтями справились с последней пуговицей, глаза Рэда Фокса сверкнули.

– Собака! – закричал он, и кровь прилила к его лицу. – И ты ничего не слышал от своего прилизанного сообщника? Не слышал, что я велел тебе передать? Ты можешь вернуться, любезнейший Токей Ито, и ты станешь вождем в резервации. День, когда я тебя доставлю, принесет мне счастье. Не говори только опять «нет», Гарри, я тебе не советую! Ты уже однажды сказал мне «нет»и был за это наказан! Не делай этого еще раз! Все знают: со мной шутки плохи! – Рэд Фокс злобно усмехнулся: – Вот, посмотри на мою кобылу, узнаешь? Она принадлежала твоему покровителю, майору Смиту. Он тоже вздумал мне перечить. Хе! Он мертв! И в земле, где он зарыт, – холодно. И может быть, вода, которая так разлилась, добралась и до его костей. И ни крест, ни сабля тут не спасают! – Рэд Фокс снова усмехнулся.

Токей Ито не проронил ни звука. Да и слушал ли он его.

Делавар посмотрел на кобылу, что стояла позади Рэда Фокса. Эта лошадь, принадлежавшая майору Смиту, была благороднейшим животным, с какими‑ то особенно выразительными глазами. Бока ее были обагрены кровью, и Шунктокеча со злобой взглянул на тяжелые шпоры ее нынешнего хозяина.

– Упрямый краснокожий! – снова крикнул Рэд Фокс вождю. – У тебя отнялся язык?! Что же толку говорить с немым?! Впрочем, мы обо всем с тобой поговорили. Довольно! – И он отвернулся от Токей Ито и шагнул к Бобру и Шунктокече. – Я ничего не имею против вас, – хрипло сказал он. – Вы можете идти обратно в резервацию или переправляться через Миссури в вашу Канаду. Только этого, – он показал на Токей Ито, – этого вы с собой не возьмете. Он отправится на виселицу.

Шунктокеча размахнулся, но Рэд Фокс перехватил удар, схватив его за руку. Словно клещами он сжал его пальцы и оскалил зубы в язвительной усмешке. От мучительной боли пот залил лицо Шунктокечи.

Рэд Фокс отпустил его.

– Мы понимаем друг друга! Подумайте хорошенько! Скальп. – Еще одно бесстыдное властное движение руки в сторону Токей Ито. – За скальп будет хорошо заплачено. Поездка в Вашингтон и двести долларов тому, кто его мне доставит. У вас есть еще до утра время. Но лучше, если вы поторопитесь. Моим охотникам цена тоже известна!

Рэд Фокс снова повернулся и шагнул к Токей Ито.

– Подумай и ты об этом в последний раз. Неужели им всем придется умирать только из‑ за того, что ты трус? Когда‑ то Понтиак, великий вождь, был побежден белыми, и он бесстрашно принял смертельный удар от своего краснокожего брата… – Рэд Фокс пошел к своему коню. – За удар этот, кстати, было тоже неплохо заплачено… – мимоходом сказал он Шунктокече.

Делавар просто уже не мог видеть этого человека. А тот вспрыгнул в седло, дал шпоры – и лошадь его поднялась на дыбы. Левой рукой он натянул поводья, правой снова сорвал с головы шляпу. Порыв ветра разметал его волосы.

– Мерзавец! – с яростью крикнул он. – Зачем же ты явился сюда! Зачем заставляешь меня зря тратить время!

И тут же опустил коня. Видно, промелькнуло что‑ то на лице вождя, что не ускользнуло от внимания врага.

– Гарри?!

– Я согласен.

Всадник на рыжей кобыле издал какой‑ то шипящий звук.

– Гарри?.. – ошеломленный, он одним махом нахлобучил свою шляпу. – Так поехали!

– Через шесть дней, если все воины племени со своими женами и детьми переправятся через реку, я буду ждать тебя на этой высоте. С оружием. Хау.

Рэд Фокс уставился на вождя.

– Ты с ума сошел! Думаешь, я выйду с тобой на поединок?

– Ты будешь со мной бороться. Со мной и с моими воинами или со мной одним. Выбирай!

Рэд Фокс попытался отделаться смехом, но только какой‑ то лающий звук вырвался из его груди.

– Ну пусть будет так, как ты хочешь, собака! Приходи с оружием, я согласен. Через шесть дней я буду тут! – И Рэд Фокс рассмеялся уже по‑ настоящему своим резким грубым смехом. – Хе, мальчик, я согласен! У тебя нет пороха и пуль. А твой ножичек и твои стрелы для меня не страшны. Так что приходи. Приду и я, и тоже приду один. Он снова залез во внутренний карман. – Вот скальп Матотаупы! К нему добавится твой!

– Мы будем бороться!

– Пусть так, мой Гарри.

Рэд Фокс приподнялся на стременах и с усмешкой махнул шляпой. Он круто повернул коня и поскакал назад, в простор прерии.

Оба его спутника какое‑ то время с недоумением и злобой смотрели на дакоту, потом тоже поворотили коней и на почтительном расстоянии последовали за своим повелителем.

Делавар слышал глухой стук копыт, видел развевающиеся лошадиные хвосты. Всадники становились все меньше и меньше. Вот они достигли своих. Шунктокеча точно видел, как они спешились, затем они стали неразличимы и для его острого глаза.

Токей Ито не двигался с места. Он тоже смотрел вслед всадникам. Потом повернул коня и пристально посмотрел на друзей.

– Вы все слышали?

– Да, – ответил Четанзапа, – и мы хотим посоветоваться с тобой, что нам делать.

Вождь насупил брови.

– Советоваться не о чем. Вы переправитесь с палатками через реку. Никто не нападет на вас. Я останусь здесь, чтобы отомстить за моего отца Матотаупу, и буду держать врагов до тех пор, пока вы не достигнете лесных гор по ту сторону границы.

– Ты останешься, – не выдержал Четанзапа, – на радость этому полчищу уайтчичунов, которые жаждут награды за твой скальп. Ты думаешь, Черный Сокол будет сидеть в лесных горах на бизоньей шкуре, когда эта свора станет терзать тебя, словно волки, напавшие на бизона? Ты хочешь, чтобы твое имя было в чести, а наши – покрыты позором! Знай же, я не покину тебя!

– И я не покину тебя! – сказал Бобер. – Мы умрем, но умрем, как мужчины! На это мы готовы! Лучше не жить, чем еще раз предать Токей Ито!

– Я не покину тебя! – крикнул Шунктокеча, но уже в следующий миг пожалел о прозвучавшем в его словах упрямстве: он увидел, как изменилось лицо Токей Ито.

– Я сдержу слово, и вы не помешаете мне! Я повел вас через Илистую воду, в свободную страну, и вы будете там со своими женами и детьми. Вы не должны умереть! – Взгляды Токей Ито и Четанзапы встретились. – Ты, Черный Сокол, сын Солнечного Дождя, поклянешься мне на священной трубке, что переправишь наших и не вернешься назад. Но если ты не желаешь мне подчиняться и мои слова для тебя пустой звук, скажи об этом прямо, и я убью себя сам.

– Ты хочешь умертвить себя, если мы тебя не послушаемся, – огорченно и сконфуженно произнес Четанзапа. – Но ведь если мы послушаемся, это тоже твоя смерть. Ты и сам не веришь, что ускользнешь от этой стаи поджидающих тебя койотов, да еще попытаешься задержать их, пока мы не достигнем лесных гор.

– Четанзапа, я верю в то, что говорю. И раз вы этого хотите, я ускользну от них и вернусь в наши палатки, как только вы перейдете границу. Да, я сделаю это, раз я вам еще нужен. Я сделаю все, что смогу, чтоб вернуться к вам.

– Но кто же сообщит нам о тебе?

– Гром Гор – сиксик, он может остаться на этом берегу реки, чтобы сообщить вам обо мне. Он не дакота. За него я не давал уайтчичунам никаких обещаний.

Вернувшись в лагерь, мужчины пустили мустангов в табун и вместе с Токей Ито направились к Хавандшите. Священная трубка пошла из рук в руки. В свое время ее дымом было закреплено решение воинов переселиться на чужбину, теперь она перед небом и землей подтверждала решение вождя.

Трубка еще дымилась, когда Шунктокеча, куривший последним, вернул ее на хранение Уиноне. Он вышел за Токей Ито из палатки старика. С опущенной головой шагал Шунктокеча за вождем. Склон никогда не был для него так крут, послеполуденное солнце никогда не казалось таким невыносимым. Ведь это он в пылу схватки расстрелял последние патроны вождя. Это из‑ за него вождю придется выйти под пули Рэда Фокса со стрелами…

День ото дня, с часу на час спадала вода. Показались из‑ под нее луга. Намокшая лежала на земле бурая перезимовавшая трава. Валялись потерянные потоком деревья, трупы утонувших животных. Шум бурлящего в долине потока становился слабее. Когда Грозовая Тучка сбежала как‑ то вниз к краю лога, она увидела, что показались из воды верхушки бугров, тянувшихся вдоль берега реки. До переправы оставалось еще два дня.

И вот Грозовая Тучка снова в лагере, снова ждет. Она охотно поговорила бы с Ситопанаки, и та, конечно бы, рассказала ей кое‑ что о землях, лежащих по ту сторону Мини Сосе. Но дочь вождя чужого племени была молчалива и грустна, да и языка дакотов она все равно не знала. Грозовая Тучка все‑ таки нет‑ нет да и посматривала на эту Ситопанаки, которую всего несколько дней назад ненавидела, ревнуя к Уиноне. Теперь она полюбила ее и все чаще и чаще украдкой поглядывала на девушку. Ситопанаки держалась гордо, хотя и была очень печальна. Да, видимо, она очень любила Токей Ито.

Однажды ночью – это была последняя ночь перед переправой через реку – услышала Грозовая Тучка во сне, будто бы ветер тихонько поет в траве. Словно бы песня звучит незнакомая, чарующая. И девочке не хотелось просыпаться. Она слушала и грезила. Она видела во сне дакотскую девушку, которая выехала в каноэ на озеро, чтобы найти своего возлюбленного. Но только его колчан со стрелами нашла она на зеркальной глади воды…

И тут Грозовая Тучка проснулась. Над землей уже брезжил рассвет, и звезды померкли. В долине шумела вода. Все еще спали, и даже собаки лежали, свернувшись клубками. Лишь одна худенькая девушка уже была на ногах. Она стояла на коленях в траве и заплетала свои длинные тяжелые косы. Из сумерек со стороны лога показалась фигура вождя. Девушка словно бы испугалась. Она еще больше наклонилась, спрятала совсем свое лицо. Медленно, без звука прошествовал мимо нее мужчина, повернул голову к ней, посмотрел на нее. И вот он уже шагает вверх по склону холма, словно горный лев, готовый к прыжку.

Грозовая Тучка опять смежила веки и терпеливо ждала, пока ее разбудят. Никому не следовало знать, что она уже проснулась.

И наступивший день тоже прошел спокойно. Грозовая Тучка и Ящерка опять сидели около Унчиды, а она говорила о том, как они с наступлением ночи двинутся в путь.

День угасал. Солнце закатилось, дрозды запели свою вечернюю песню, но в лагере не чувствовалось еще никакого оживления. Паслись как обычно лошади, рыскали вокруг собаки. Большая серая собака облизывала своих щенят. Грозовая Тучка уже присмотрела черненького, и Уинона обещала дать его ей, если позволит Токей Ито. Девочка вздыхала и гладила собаку. Засверкали первые звездочки. Подул ветерок.

Унчида поднялась со своего места. Это послужило сигналом. Не было сказано ни слова. Женщины, девочки подняли легкие лодки и длинной чередой двинулись к долине чуть вверх по течению. Другие вместе с детьми повели лошадей.

Девочки взяли двух драгунских коней и без помощи взрослых вскарабкались на них. Лошади послушно пошли в длинной цепочке по логу. Копыта шлепали по лужам, оставшимся после талой воды.

В пойме вода была еще высоко, но текла уже не так быстро. Женщины спустили лодки, погрузили в них поклажу и поплыли, огибая выступавшие из воды островки. Грозовая Тучка и Ящерка различили еще в темноте группу воинов и среди них Четанзапу на добытом в бою сивом коне. Часть воинов оставалась пока наверху, на краю прерии. Они были готовы встретить врага.

Грозовая Тучка и Ящерка были в конце цепочки. Но за ними вернулась назад через реку Уинона. Чапа – Курчавый и Сын Антилопы помогли ей, плывя рядом с лодкой.

Грозовая Тучка еще раз посмотрела на покинутый ими высокий южный берег. Там можно было различить последних воинов, которые вслед за другими спустились вниз, в долину, к реке. Но один‑ единственный оставался. Он виднелся черным силуэтом на фоне неба.

Под легкими движениями весел Уиноны лодка скользила дальше и дальше. И все дальше отодвигался оставленный берег. Фигурка одинокого воина пропала в темноте.

Токей Ито остался один.