ТРАВЯННАЯ ЛУНА

У Каоров на костях

Спляшем и развеем прах,

Деверо же будут жить

И своих врагов крушить.

Сокрушим, убьем, отравим,

Всех мы слушаться заставим.

Только мы покажем знак,

На колени встанет враг.

Сесиль было видение.

Она позвонила Холли и объяснила, что в подвале дома Андерсонов спрятана еще одна часть семейной истории – дневник вроде того, что Изабо оставила на берегу.

«Пауки… Бррр! » – поежилась Холли, сметая очередную нить паутины, висящую над лестницей в подвал, и растерянно огляделась. Подвал загромождали коробки, сундуки, старые чемоданы и сумки.

«Похоже, поиски будут долгими и пыльными, – со вздохом решила Холли. – Жаль, что сестры уехали».

Николь отправилась на репетицию, а Аманда ушла в библиотеку искать книги о ведовстве.

С чего бы начать? Ближайшую к лестнице груду барахла покрывал толстенный слой пыли и клочья вездесущей паутины. На подоконнике стоял давным‑ давно оставленный кем‑ то стакан – надо будет захватить его на обратном пути.

Холли так увлеклась поисками, что не слышала шороха внутри стен.

Через час она нашла переплетенный в кожу фолиант – сокровищницу знаний о распрях Каоров и Деверо. Архаический язык на выцветших страницах затруднял чтение, но девушка улавливала отдельные знакомые французские слова и фразы и догадывалась об общем смысле. В тексте упоминались обе фамилии. Холли разобрала слово «foeu» – наверняка это более старая форма «feu», огонь… да, точно, вот «ignire» в том же предложении, все вместе должно означать «зажечь»…

Ее отвлек странный звук – как будто кто‑ то карабкался вверх по куче гравия. Холли прислушалась: вот, опять, откуда‑ то изнутри стен. Мыши? Гадость какая… Может, отправить кошек ночевать в подвал? Пусть разберутся с лишним населением.

Холли пожала плечами, попыталась разобрать еще несколько фраз, затем с разочарованным вздохом отложила фолиант – свои лингвистические таланты она исчерпала. Придется попросить кого‑ нибудь перевести текст.

Она опять заглянула в сундук и достала оттуда прямоугольный кусок черного шелка с изображением сокола – эмблемы семьи Каор, обрамленного изящно вышитой серебром каймой из лилий. У Холли перехватило дыхание – вот и еще одно фамильное сокровище.

Что‑ то мыши обнаглели.

Покосившись на горы скопившегося в подвале хлама – за ними нор не разглядеть, – Холл отложила шелковый покров и опять нырнула в сундук.

Внезапно из стен живым потоком хлынули… не мыши – крысы, огромные жирные бурые крысы! Их когти стучали по цементному полу, будто миниатюрные кастаньеты. Холли испуганно выпрямилась, больно ударившись головой о крышку сундука, и полчище мерзких тварей бросилось на девушку. Путь от сундука к лестнице преградил живой ковер отвратительных созданий, которые пищали и грызлись между собой. Судя по всему, крысы намеревались расправиться со своей жертвой: самые смелые уже вонзили зубы в сапоги Холли, да и остальные тоже рвались в бой.

Холли знала несколько защитных заклинаний, но и колдовские травы, и талисман остались наверху, а здесь не было никакого оружия, кроме… Она схватила книгу и замахнулась. Первая крыса пролетела через весь подвал и с глухим стуком врезалась в стену. Еще пара замахов – и следующие две крысы выведены из строя.

Баст! Нужно позвать кошку!

– Баст, на помощь! Aide moi! [13] – изо всех сил закричала Холли.

Крысы не отступали. Холли не успевала отбиваться, хотя руки ломило от усталости. Если жуткие твари почувствуют вкус крови, все будет кончено…

На лестнице мелькнули три тени: рыжая, черная и белая – кошки семьи Катерс бросились в битву. Они точно знали, что делать, и жестоко расправлялись с врагом. Крысиных трупов становилось все больше, и вскоре стая ретировалась. Через несколько минут о случившемся напоминали только пятна крови и дохлые крысы на полу.

– Благодарю тебя, Фрейя, тебя, Геката, и тебя, Баст.

Холли взяла Баст на руки, поцеловала ее в макушку и осторожно опустила на пол.

Баст мяукнула.

Изабо явилась во сне tante Сесиль и объяснила, где найти книгу. Ни имени автора, ни даты написания на страницах обнаружить не удалось – только повествование о роде Каор и клане Деверо.

Девушки узнали, что шестисотая годовщина резни в замке Деверо придется на ближайшее полнолуние – Медовую Луну. А еще там была одна строчка, которую они не могли забыть: «Меня предали те, кому я доверяла больше всех».

Удивительно, но школьная жизнь продолжалась, как будто события школьного календаря все еще интересовали сестер. Девушки участвовали в традиционном Дне прогулов, в сопровождении Томми сходили на школьный бал, а потом, в конце апреля, настал день премьеры в школьном театре…

…Жеро Деверо, предводитель Мятежного ковена, не понимал, отчего сестры продолжают жить так, словно все идет как обычно.

«Может, только мне нужно было отказаться от обычной жизни, потому что у меня ее никогда и не было? »

Кари наконец рассказала ему о Госпоже Круга и ее интересе к колдуну, и у Жеро забрезжила надежда.

Жеро: Привет, это Колдун.

Госпожа Круга: Привет, много о тебе слышала.

Жеро: Думаю, ты неплохо меня знаешь.

Впрочем, собеседница не торопилась признаваться в том, что она – его мать. Жеро изнывал от желания напрямую спросить ее об этом, но она уклонялась от вопросов, как мышь, убегающая от кошки. Так что рисковать пришлось Жеро: он рассказал ей все, что знал.

Госпожа Круга: Девушки в большой опасности, в ближайшее полнолуние им грозит смерть.

Жеро запомнил ее слова и передал их членам своего ковена и Дэну.

Проведя несколько сеансов в парной под руководством шамана, Жеро с ужасом увидел ту часть семейной истории, которую скрывал его отец.

Величественный и жуткий замок Деверо, черный, как ворон, и бездушный, как демон, припал к холмам, погрузив брюхо в землю и выставив в небо кривые плечи. Запуганным крестьянам он казался воплощением зла, обителью дьявола. Впрочем, об этом не упоминали ни вслух, ни шепотом, ни прилюдно, ни у домашнего очага, а если среди дня над замком плясали странные тени, жители деревни только крестились и испуганно спешили дальше по своим делам, не раскрывая ртов.

Происхождение и рода Деверо, и их цитадели оставалось для всех загадкой. Начало истории, окутанное туманами времени, затерялось много поколений назад. Лишь слепой кузнец, старейший житель деревни, смутно припоминал рассказы, которые он слышал ребенком, семьдесят лет назад. Он покорно ожидал смерти, блуждая внутри собственных мыслей и вспоминая истории о замке, которые ему однажды ночью шепотом рассказал старший брат, погибший на следующее утро – на рассвете волки вытащили его из кровати, разорвали на части и оставили тело у края леса.

Старик все еще помнил одну из этих историй: дьявол построил замок из глины и собственной крови, поставил его на высоком холме и поселил там своих избранных последователей. Второй жуткий рассказ старый кузнец за давностью лет позабыл.

Крепкие стены замка, сложенные из темных глыб, не отражали солнечный свет, а поглощали его, превращая во тьму. Отвратительный силуэт цитадели наводил ужас на окрестных жителей.

Из окна часовни дальнего монастыря когда‑ то открывался вид на замок; монахи и молодые священники, забыв о молитвах Пресвятой Деве, дрожали от страха, глядя на мрачные стены. Связи и влияние рода Деверо намного превосходили влияние скромных священников, но последние ощущали зло, которое источал замок, и слышали странные звуки, доносившиеся оттуда в часы, когда все добрые христиане должны спать. Скрывать это было уже невозможно, и тогда епископ с пониманием откликнулся на их жалобы и предложил решение проблемы. Через две недели скромной часовне красовался роскошный витраж, который закрывал зло замка Деверо от глаз добронравных священников. Монахи молились о неведомом благодетеле, не подозревая о том, что витраж установили по распоряжению обитателей мерзкого замка. Жизнь шла своим чередом, священники чувствовали себя в безопасности. Яркие красные и зеленые стекла защищали и ободряли их, скрывали внешний мир, удерживал знания и веру внутри монастыря. А как‑ то темно осенней ночью во время мессы окно скрыло от них пожар, разожженный в замке Деверо родом Каор.

Пламя поглотило и страшную цитадель, и все ее обитателей.

Монахи горячо молились о том, чтобы род Деверо оказался стерт с лица земли, – а если будет на то воля Пресвятой Девы, потом церковь отправит на костер и самих Каоров, которым суждено гореть в вечном адском огне за колдовство.

Внутри замка все спали или должны были спать. В конюшне пронзительно вскрикнула лошадь, напуганная каким‑ то одним ей видимым демоном. Усталый конюх поднялся, чтобы успокоить животное. Его пятилетний сын раскрыл сонные глаза. Лошадь вздернула голову, беспокойно прядая ушами.

– Спите, – сказал Пьер мальчику и животному. Оба опустили головы и закрыли глаза.

Пьер с раннего детства работал на конюшне, а последние десять лет занимал должность главного конюха. Животные уже ничем не могли его удивить. Впрочем, хозяева тоже. За годы службы он видел и слышал много такого, от чего более трусливый человек сбежал бы, однако Пьер гордился своей храбростью. Работа ему нравилась, и держать рот на замке ума хватало. Его предшественника затоптали лошади – наверняка потому, что он слишком много болтал. Пьер поклялся, что не сделает подобной ошибки.

Он медленно пошел вдоль стойл и остановился возле Грома, думая, что перепугался именно этот огромный нервный жеребец. Однако конь крепко спал, тихонько всхрапывая.

Из последнего стойла опять донесся визг. Пьер испуганно поежился, медленно приближаясь к мерину по кличке Филипп. Конь смотрел на конюха широко раскрытыми безумными глазами мотал головой, не давая положить руку себе на морду. Самый уравновешенный скакун во всей конюшне будто видел то, что скрыто от людских глаз.

При появлении конюха Филипп не успокоился, а, наоборот, заволновался сильнее и начал брыкаться, пуская пену изо рта. Страх лошади передался и Пьеру, словно вот‑ вот случится нечто ужасное. Казалось, кто‑ то читает его мысли…

Он развернулся, готовый вскрикнуть, и с перерезанным горлом упал на солому.

Изабо, юная жена молодого Жана, сочувственно посмотрела на конюха, затем поманила молодого человека в черной с серебром кольчуге и сказала убийце из рода Каор:

– Иди, и да хранит тебя Богиня.

Резня началась.

– Черный огонь! – говорил остальным Жеро. – Все случилось из‑ за того, что мы не хотели отдавать секрет Черного огня… Все думали, что его тайна была утрачена со смертью Жана, моей смертью, но я не умер… Я уехал в Нормандию, нашел других, таких же как я… Нас преследовали. Проклятая итальянка чуть не стерла нас с лица земли… Мы бежали в Англию, там нашли потомков семьи Каор и поехали вслед за ними в Квебек, в Нью‑ Йорк, в Пенсильванию…

– Да, да, – шептал Лоран, вглядываясь в место, куда не было доступа Майклу и Илаю. – Я вижу то, что видел мой сын. Я знаю. – Разлагающийся труп герцога смотрел на потомков. – Наконец я разделю с вами секрет Черного огня, и мы воспользуемся им на Медовую Луну, чтобы навеки уничтожить род Каор.

– Как быть с моим младшим сыном? – спросил Майкл.

Лоран презрительно взглянул на колдуна.

– Ты ведь нарочно настроил его против себя, чтобы укрепить его магические способности.

Илай от удивления раскрыл рот, а Майкл рассмеялся.

– У меня получилось, правда? Он так хотел защитить этих ведьмочек, что сам узнал секрет Черного огня!

– Если он вернется к нам, я сохраню ему Жизнь, – задумчиво произнес Лоран.

– Ты сохранишь жизнь всем нам, – небрежно сказал Майкл. – Мы нужны тебе, Лоран. В этом мире у нас есть телесная форма, а у тебя – нет, так что…

Деверо‑ призрак усмехнулся.

– Посмотрим. В Медовую Луну все станет ясно.

На Медовую Луну сестры решили уехать из города. Потом к ним домой прибежал запыхавшийся Томми.

– Я нашел это на кровати, когда вернулся домой из школы, – испуганно сказал он.

«Это» оказалось птичьим клювом, обернутым в плющ. К нему прилагалась записка:

Отдай Холли, если хочешь, чтобы она выжила.

С другой стороны записки была еще одна.

Предводитель Мятежного ковена приветствует предводительницу ковена Каоров.

Вступайте в игру. Мы придем и поможем вам.

Ж. Д.

– Записку написал Жеро или Жан? – спросила Аманда.

– И можно ли ему доверять? – задумалась Николь. – Изабо его предала, и он поклялся отомстить. Он шел за ней через пространство и время, и я даже не знаю, на что он будет способен, когда найдет ее. Особенно в Медовую Луну.

– Записка от Жеро, не от Жана, – сказала Холли.

«Он любит меня? »

Друзья переглянулись.

– Ты главная, – кивнул Томми. – Мы сделаем все, что ты скажешь.

– Мы? – переспросила она.

– Да ладно, мы вместе делали лабы по химии – страшнее ничего не может быть.

– Спасибо, Томми, – горячо ответила она, – нам пригодится любая помощь.

Вступить в игру. Ну что ж.

На Медовую Луну Холли, Аманда и дядя Ричард сидели в школьном зрительном зале, под защитой множества заклинаний, и с волнением следили за выступлением Николь в роли Джульетты.

Три дня назад позвонила tante Сесиль, сказала, что едет из аэропорта и… пропала.

…и рубит он во сне врагов и видит

Испанские клинки, бои и кубки

Заздравные – в пять футов глубины;

Но прямо в ухо вдруг она ему

Забарабанит – вскочит он спросонья…

Холли резко выпрямилась, сердце колотилось от страха. Аманда подтолкнула ее локтем бок.

– У тебя транс? – прошептала она, и Холли перепугалась еще сильнее.

– Не знаю, – одними губами ответила она.

…испуганный,

Прочтет две‑ три молитвы

И вновь заснет…

Меркуцио явно переигрывал.

…Все это – Меб. А ночью

Коням она же заплетает гривы…

Лошади. Ей вспомнилась конюшня, заполненная людьми и лошадьми, – не в Сан‑ Франциско, где‑ то в другом месте.

В замке Деверо.

Сердце колотилось, все тело покрывала испарина.

На сцене Ромео декламировал:

…предчувствует душа, что волей звезд

Началом несказанных бедствий будет

Ночное это празднество…

– Я этого не допущу, – прошептала Холли.

Аманда кивнула и снова обратила глаза на сцену, где вот‑ вот должна была появиться Джульетта. Ричард сидел с другой стороны от Аманды, не говоря ни слова, но Холли видела, что по его лицу бегут слезы. Томми вызвался побыть реквизитором. Его внезапный интерес к театру приписали тому, что он влюбился в Николь и хочет быть поближе. Холли навела чары, чтобы усилить такую иллюзию.

Из Николь вышла потрясающая Джульетта. Глаза, горящие страстью, совершенно преображали ее лицо.

Одна лишь в сердце ненависть была –

И жизнь любви единственной дала.

Не зная, слишком рано увидала

И слишком поздно я, увы, узнала.

Но победить я чувство не могу:

Горю любовью к злейшему врагу.

– На удивление уместные слова, – прошептала Аманда, – даже жутко.

– Я тебя понимаю, – прошептала Холли в ответ, – я сама…

И провалилась в черноту…

Изабо впустила убийц в замок и ушла в свои покои. Скоро сюда явятся ее родные и перевернут мир с ног на голову. Однако у Изабо сложился план – план, означавший предательство семь матери и, может быть, даже ее самой. На этот раз все происходило взаправду, в отличие от лжи, которую произносили губы девушки во врем жертвоприношения в башне замка Каоров. Изабо поклялась себе, что Жан выживет – любой ценой.

Готовясь к побегу, она отправила к реке слуг.

«Терпение, – сказала себе Изабо, – скоро мы начнем новую жизнь, создадим новый ковен, переборем насилие и ненависть наших семей. Наша любовь так сильна, что притянет к себе других. Мы оставим после себя незабываемое наследие».

Она вздрогнула, услышав шаги в коридоре. Неужели пора? Так быстро? Нет, это всего лишь слуга, который замешкался с делами и теперь идет спать. Если будет на то воля Госпожи, завтра утром он проснется, в отличие от своих хозяев.

Изабо стиснула на коленях дрожащие руки, заставляя себя успокоиться. У нее есть один шанс, одна надежда. Все произойдет в точности так, как она запланировала. Начни она слишком рано – и случится катастрофа, слишком поздно – и Жана ждет верная смерть. Изабо тревожно и напряженно ждала.

Холли все сильнее и сильнее беспокоилась. Она ерзала в кресле, краем уха слушая, как Николь на сцене жалуется на то, что в ожидании весточки от любимого время идет слишком медленно. Холли ощущала себя странно раздвоенной, как будто одна часть ее находилась в школьном театре, а вторая…

Изабо, услышав испуганные крики, схватила крошечную бутылочку с магическим порошком. Пора! Девушка подавила желание взглянуть на сражение – очень скоро она окажется в самой гуще, и битва поглотит их с Жаном. Надо действовать быстро и разумно.

Она побежала по лестнице, напоминая себе, что ее родные дьявольски хитры. Если их присутствие обнаружили только сейчас, значит, они проникли в замок несколько часов назад. Подумав об этом, Изабо, как на крыльях, полетела в покои Жана, а добежав, вполголоса выругалась, оглядываясь по сторонам. Она опоила мужа сильнодействующим настоем корня папоротника… Жан не мог проснуться сам, так куда же он подевался?

Горящая стрела со свистом воткнулась в покрытую шкурами кровать. Перина вспыхнула, дым начал заполнять легкие Изабо…

Холли закашлялась и со всех сторон услышала те же звуки. В носу защипало.

Тут что, кто‑ то курит? Она раздраженно огляделась в поисках нарушителя. Запах усилился. Другие зрители недоуменно смотрели по сторонам, и вдруг кто‑ то закричал…

– Пожар!

В разных концах замка зазвучали встревоженные голоса.

Изабо в отчаянии металась по спальне.

«Где Жан? »

Комната быстро заполнилась дымом, и Изабо пришлось спасаться бегством. На выходе язык пламени лизнул подол ее платья, которое тут же занялось. Она прибила огонь и заторопилась к выходу, безрезультатно проверяя остальные покои замка и выкрикивая имя мужа в отчаянной надежде, что он услышит ее и отзовется.

Девушка бежала сквозь дым и огонь, мимо замковых стражей, которых ее родственники поливали кипящим маслом и пронзали отравленными стрелами. Сквозь ночь, залитую светом пожаров, Изабо ворвалась в конюшню, не обращая внимания на крики лошадей и конюхов, распахивая двери с помощью магии. Она пронеслась по бесконечным коридорам в кухню, где языки пламени рвались из огромных очагов, как из бездонной утробы гигантского дракона. Повара и поварята исчезли, в дыму чувствовался металлический привкус – от пожара плавились кастрюли.

Выбегая из кухни, она едва увернулась в коридоре от объятого пламенем человека. Крики боли раздавались отовсюду. Внутри и снаружи каменных стен Каоры выжигали замок Деверо, с безудержной злобой убивая находящихся в нем мужчин. Так было договорено, и Изабо всячески помогала исполнению этого плана. Никто не знал о том, что она тайно просила Богиню пощадить ее мужа и дать им обоим спастись.

Стиснув кулаки, она выбежала во двор. Огонь освещал его так же ярко, как солнце в летний день. С криками и гоготанием погибло стадо гусей, пахло паленой овечьей шерстью, живность в загонах задыхалась в дыму. Это в договоренность не входило.

Дядя Робер поднялся с изломанного тела малышки Мари, дочери парижского дворянина, который отправил ее в замок Деверо учиться манерам. Бедная девочка лежала неподвижно, разорванные юбки не прикрывали ноги. Она рыдала, а Робер вытащил из ножен меч и занес его над головой, готовясь пронзить сердце малютки.

– Не смей! – изо всех сил закричала Изабо.

Робер взглянул на нее, яростно помотал головой и нанес удар. Кровь брызнула фонтаном. Изабо подбежала к нему и яростно забарабанила кулаками по его плечам и груди, не обращая внимания на кровь.

– Мы так не договаривались! – кричала она. – Только мужчины! Мама обещала, что убьют только мужчин!

– Шлюха! – раздался знакомый громовой голос.

Зрители в панике бросились к дверям.

– Закрыто! – испуганно крикнул кто‑ то.

Холли схватила за руки Аманду и дядю Ричарда, и все трое стали пробираться к сцене против потока людей, которые пытались покинуть зал.

– Почему не включаются разбрызгиватели? – прокричала Холли.

– Магия? – предположила Аманда.

– Девочки, нам в другую сторону! – вмешался в разговор дядя Ричард.

– Нужно добраться до Николь, – сказала Аманде Холли. – Я чувствую магию!

Может, Аманда ее и не слышала, но, по крайней мере, охотно шла за ней.

Ричард, однако, тянул их к ближайшему выходу, приговаривая:

– Держитесь меня.

Он с неожиданной агрессивностью расталкивал остальных и все время оглядывался, чтобы не потерять из виду Холли и Аманду, как лев, защищающий своих детенышей.

– Надо что‑ то предпринять, – сказала Холли

– Не волнуйтесь, – успокаивал их дядя Ричард, – я вас выведу.

Девушки переглянулись, взялись за руки, Холли прошептала на латыни заклинание для наведения морока и добавила:

– Дядя Ричард, выходите, мы идем за вами.

Она высвободила руку, Аманда тоже, и Ричард двинулся вперед, не замечая, что они отстали.

На полпути к сцене сестры столкнулись с запыхавшейся Николь в разорванном наряде Джульетты.

– Мне показалось или ты и правда кого‑ то укусила? – поинтересовалась Холли.

– Где Томми? – встревоженно спросила Аманда.

Они втроем бросились за кулисы.

Раздался жуткий вой. Там, где только что стояли девушки, возник столб огня. Жар обдал Холли, покрывая кожу волдырями. Она слепо кинулась вперед, пытаясь убежать от голодного пламени. Сердце билось в груди, словно перепуганная птица, но Холли стиснула кулаки и почувствовала, как внутри собирается сила.

Аманда добежала до сцены чуть раньше, вскарабкалась наверх и исчезла из виду, прежде чем Холли смогла ее остановить. Николь последовала за сестрой, Холли тоже собралась подниматься, однако остановилась, услышав, что Николь нараспев затягивает заклинание.

Николь работала над защитой. Правильно, но еще больше она требовалась Жеро и зрителям, которые лихорадочно пытались найти выход из зала. В голове Холли промелькнуло не то воспоминание, не то видение: Изабо бежит через горящий амбар, а за ней, в ловушке огня, остаются люди.

Пять минут назад зрители смотрели на игру своих друзей, детей и внуков. Никто из них не просил таких испытаний. Никто не ожидал подобного. Они – случайные жертвы.

«Это все из‑ за Жеро. Это он посоветовал вступить в игру…»

Аманда вывела из‑ за кулис Томми, бледного, заходящегося кашлем, но вроде бы не пострадавшего. Холли махнула рукой в сторону охваченного огнем человека, который бегал кругами, ослепленный болью, не даваясь в руки тем, кто пытался сбить его с ног и потушить пламя. Несчастный был так близок к спасению, и все же огонь пожрал его.

– Резня повторяется! – закричала Холли. – Надо защитить невинных! Нельзя, чтобы они погибли!

В сгущающихся клубах дыма сестры соединили руки.

– Глаза невидящим открой и укажи им путь домой, – произнесла Холли.

Магия пронзила девушку, ладони покалывало, словно иголочками. Двери в зале распахнулись, и дым немного развеялся, давая возможность разглядеть путь наружу. Вдалеке слышался вой пожарных сирен.

– Томми, выведи всех и выходи сам, – попросила Аманда.

Он неохотно кивнул, молча спрыгнул со сцены и растворился в толпе.

Холли позвоночником ощутила какую‑ то дрожь и инстинктивно отпрыгнула, потащив за собой сестер. Там, где они только что стояли, вспыхнуло пламя.

Николь спокойно затушила тлеющие волосы.

– Похоже, нам лучше не задерживаться.

– Отличный план. Выходим или остаемся? – спросила Аманда.

В голове Холли раздался едва слышный шепот. Она сосредоточилась на том, чтобы разобрать слова, не слушая, что говорят сестры.

Шепот повторился.

– Оставайтесь.

Не ловушка ли это?

Холли даже не поняла, что произнесла слово вслух, пока Аманда не сказала: «Хорошо».

– За сцену, – добавила Холли и пошла вперед, Николь и Аманда направились за ней.

Холли не знала, куда идет, но направляющий голос в голове стал отчетливее. Девушки вошли в мастерскую с декорациями. По всей высоте комнаты тянулись рабочие леса и помосты, доходившие до самых колосников, откуда свисали на цепях ненужные задники.

За спинами сестер раздался звучный голос Майкла Деверо:

– Кто к нам пришел?.. Три твари из рода Каор. Рад снова вас видеть, красавицы.

– Спасибо, лучше называйте нас ведьмами, – ответила Николь, выпрямляясь и выпуская в его сторону волну энергии.

Майкл небрежно поднял руку и с двойной силой вернул волну Николь. Удар пришелся прямо в грудь. Девушка упала.

– Видишь, Илай, магия – это не только заклинания и зелья, физика тоже нужна. Если бросить что‑ то в стену…

– Неплохо получилось, – отозвался Илай, возникший рядом с отцом.

– Мы не стена, – ответила Холли, отправила в их сторону молнию. Сестры изумленно смотрели на нее. – Соединим руки.

Майкл легко поймал разряд кончиками пальцев, поиграл с ним, вытягивая в дугу, потом насмешливо взглянул на девушек.

– Ох, прости, наверное, я должен вернуть это тебе? – спросил он, замахиваясь, как будто собирался швырнуть мяч. – Или отдать твоей кузине?

Колдун швырнул молнию в ослабевшую Николь.

– Нет! – закричала Аманда, перегораживая дорогу огненному шару.

Тело девушки будто вспыхнуло изнутри, и она упала, потеряв сознание.

– Изабо, помоги, – прошептала Холли.

Майкл и Илай медленно приближались, как вышедшие из ада демоны; за их спинами плясали столбы огня.

– Боюсь, тебе не под силу меня остановить, – радостно сообщил Майкл.

– Зато мне под силу, – прозвучал голос откуда‑ то сверху.

На лесах появился Жеро с мечом в руке. Холли обрадовалась и ужаснулась его появлению.

– Сын мой, я надеялся, что ты присоединишься к нам, – сказал Майкл, поднимая голову. – Ты меня разочаровал.

– Думаю, это тебе следовало к нам присоединиться.

Из теней на леса вышли Эдди, Кьялиш и Кари. Ловко спустившись вниз, девушка подошла к Холли и ее поверженным сестрам. Эдди и Кьялиш взялись за руки и затянули заклинание. Столбы пламени за спинами Майкла и Илая погасли, будто свечи. Майкл изумленно распахнул глаза.

Пожар затухал во всем здании. Холли пыталась помочь и своей магией, хотя не знала слов, которые произносили сын шамана и ее возлюбленный.

Кари мимолетно склонилась над Николь и Амандой и, побледнев, выпрямилась, нетверд держась на ногах. Николь и Аманда неуверенно поднялись.

– Я передала им часть своей энергии, – объяснила Кари. – Они нужны нам.

Холли коротко кивнула, и все четверо соединили руки.

Майкл и Илай затянули жуткое заклинание, которое Холли запомнила из своего видения, – колдуны вызывали Черный огонь.

– Не смейте! – закричала она.

– Не смейте! – эхом отозвался Жеро.

Он пробормотал заклинание защиты и спрыгнул с лесов на спину отцу, сбив его с ног. Илай успел убраться с дороги. Жеро каким‑ то чудом не пострадал и вскочил первым, изо всех сил направив удар Майклу в лицо. Отец перехватил руку сына, вывернул, подставил подножку и швырнул в Жеро огненный шар.

Превозмогая ужасную боль, юноша моментально погасил атаку заклинанием, которому его научил Дэн, сбил Майкла с ног и прижал его к полу. Илай начал произносить заклинание, творя еще один огненный шар, и Жеро понял, что через несколько секунд погибнет…

– Не отвлекайся! – закричал Эдди, бросаясь на Илая.

Жеро сосредоточился на отце. Он не знал, хватит ли у его друга сил, чтобы одержать над Илаем верх, однако не мог рисковать, отводя глаза от отца. Юноша бросился в атаку, но оказалось, что Майкл создал между ними барьер в виде стены неяркого зеленого света. Жеро с размаха попытался пробить ее кулаками… увы, с таким же успехом он мог стучать по плексигласу. Заклинания тоже не действовали.

Закрыв глаза, Майкл принялся вызывать Черный огонь.

– Нет! – кричал Жеро. – Остановись!

Колдун торжествующе улыбнулся, не сбиваясь с ритма.

– Жеро! – закричала Холли.

Посреди комнаты с хлопком возник Черный огонь, из раскаленной середины потянулись черные щупальца разрушительного, невообразимого жара. Опоры лесов мгновенно вспыхнули. Все бросились врассыпную: Кари нырнула под стол, на котором стояли закуски и напитки для актеров. Николь, Аманда и Холли упали на пол, прижались друг к другу и снова взялись за руки.

– Нам нужно заклинание, чтобы побороть это, – сказала Холли, – не то мы погибнем.

Пламя взметнулось над Илаем, как волна на пляже, он в панике упал на колени и умоляюще воздел руки. Его кожа в одно мгновение почернела, а потом Илай выкрикнул в жар какие‑ то слова, и в самой середине пламени захлопали огромные крылья. Рев Черного огня на мгновение перекрыл крик огромного сокола… Из жара возникла огромная, величественная иссиня‑ черная птица с гигантским клювом, призрачная и материальная одновременно. Она схватила когтями горящего колдуна, трижды вскрикнула и исчезла.

Ошеломленный Жеро на мгновение забыл об отце. Майкл воспользовался этим, убрал барьер и ударил сына в челюсть. Оглушенный, Жеро упал на пол. Майкл прижал его, злобно ухмыляясь, и занес над сыном меч.

– Жалкий самодовольный павлин! – крикнул он. – Нужно было отдать тебя Саше!

Жеро ждал неминуемого удара.

Внезапно огонь скачком разросся, вырос вдвое. Майкл потрясенно распахнул глаза, уронил меч и стал отходить назад, сначала медленно, потом бегом.

Собрав все силы, в борьбу вступила Холли. Она не отпускала руки сестер, ощущая, как от магической энергии горят ладони.

«Мы должны выстоять, победить, разрушить проклятие… Выстоять…»

Так горячо… так страшно…

«Мы не остановим его, – думал Жеро, – это слишком…»

Он произнес заклинание и вскочил. Языки черного пламени вырывались через крышу театра; на каждой поверхности, до которой дотягивался огонь, расходитесь и сияли волны смоляного жара

– Спасайтесь! – закричал он, подталкивая Эдди и Кьялиша к выходу и посылая магический импульс в сторону Кари, чтобы направить ее к дверям.

Черный огонь манил, звал…

«Я уйду, но сначала посмотрю на него еще раз…»

Ревущее пламя ринулось к сестрам, втянуло Холли в свою ненасытную утробу. Николь и Аманда с ужасом смотрели, как она корчится внутри черноты.

– Холли!

Жеро кинулся в самое пекло, но в нескольких дюймах от огня остановился уже Жан, который с яростным удовлетворением наблюдал, как девушку поглощает пламя.

– Пусть все повторится, пусть она сгорит, – прошептал Жан.

Нет, она принадлежит ему, и только он вправе ее любить или ненавидеть, защищать или убивать. Она принадлежит ему, и на этот раз ничто ее не отнимет. Он шагнул в огонь и схватил ее за руки.

– Ты что?! Ты сгоришь! – закричала она.

Остаться легче мне – уйти нет воли.

Привет, о смерть! Любовь желает так.

Холли посмотрела на их соединенные руки, и из груди девушки вырвался сдавленный всхлип. С ее лица смотрели незабываемые глаза Изабо.

– Я любила тебя. Прости меня, – прошептала она, уверенная, что в этот раз ее услышат.

– Я знаю, – кивнул Жан.

В главной башне замка Деверо Жан и Изабо не горели на костре зла, ненависти и разрушения. Жан прикрывал Изабо своим телом, и огонь их не касался…

…но тут их заметил телохранитель Жана и вытащил хозяина из огня…

Изабо вспыхнула в одно ужасное, мучительное мгновение и погибла в корчах, выкрикивая имя мужа:

– Жан! Жан!

– Умри, ведьма из рода Каор! – орал телохранитель.

В момент смерти на ее ладони возник символ рода, чтобы все, кому встретится дух Изабо, знали: она – из ковена предателей…

Жеро чувствовал голодные языки пламени. Но бушевавшее вокруг пламя не шло ни в какое сравнение с тем огнем, что разгорался внутри, с той силой, что связывала его с Холли, и вот уже их общая магия ограждала возлюбленных от опасности. Вместе они могут быть в огне вечно – и не пострадать.

Жеро запрокинул голову и закричал по‑ французски.

Крыша над ними начала разваливаться, здание рассыпалось, разбрасывая огромные куски. Дым от Черного огня поднимался все выше и выше, заслоняя небо, принимая форму черепа, который смеялся над ними, как жуткий, но благодарный зритель.

Кто‑ то резко потянул Холли назад, их руки расцепились. Она в ужасе распахнула глаза.

– Пустите! – закричала она. – Он умрет, если вы меня не отпустите!

Жеро сделал шаг следом, но жгучая боль пригвоздила его к месту. Он весь горел, каждый нерв кричал в невообразимой агонии. Руки, лицо – все полыхало, как сухая бумага. Сожженная кожа сползала с тела, колени подогнулись, и Жеро медленно упал.

«Она оставила меня в пламени, и теперь я умру. Изабо будет отомщена. Вот и конец. Привет, о смерть!.. »

Холли, визжа, вырывалась из рук Николь и Аманды.

– Он околдовал тебя! Вы оба погибнете! – кричала Аманда.

– Нет! Я спасу его! – Холли отбивалась, протягивала руки, забыв о том, что может использовать магию.

Тело Жеро почернело, и он упал. Запах горящей плоти заполнил ноздри Холли, навеки врезаясь в память. Она вспомнила про магию и во внезапном приливе вдохновения, заливаясь слезами, закричала сестрам:

– Здесь всегда идет дождь! Не переставая!

– Да! Конечно! – ответила Аманда.

Они сложили вместе ладони.

– Помоги мне, прародительница, – прошептала Холли.

Рядом с ними появилась сияющая фигура Изабо, накрыла Холли своим духом, но не слилась с ней полностью, как раньше.

– Если он умрет, я обрету покой, – напомнила Изабо.

– Не обретешь. Ты себя возненавидишь, – возразила Холли. – И я тоже тебя возненавижу.

Изабо медлила, словно принимая решение, однако в конце концов губы Холли сложились в нужные слова. Сестры не отпускали ее руки, хотя отметина в виде лилии на их ладонях закурилась дымом и начала обжигать. Причудливый французский, принадлежащий другой эпохе, разносился сквозь волны Черного огня, в самом сердце которого корчилась мужская фигура.

«Скорей, vite, vite, – умоляла Холли, – там наш любимый. Je vous en prie, ma mere, je vous en prie… умоляю, пожалуйста, спаси его…»

Огонь угасал.

Через несколько секунд здание обвалилось. Кто‑ то обхватил Холли, оттаскивая прочь. Девушка кричала, звала Жеро, звала…

– Жан! Жан!

Слишком поздно.

Остался только пепел.

ЭПИЛОГ

Все было кончено.

Жеро погиб, его отец, очевидно, спасся, а брат… Никто не знал, куда огромная птица унесла Илая.

Члены двух Кругов собрались, чтобы развеять прах над заливом Элиот.

Они не знали, его ли прах лежит в урне – театр сгорел дотла. В городе случился большой скандал: противопожарная система не сработала, на чьи‑ то невинные головы обрушится наказание, но с этим Холли ничего не могла сделать.

Она рыдала. Вверху жалобно стонали и кружились чайки. Члены Мятежного ковена Жеро держались на почтительном расстоянии от сестер Андерсон.

«Я до сих пор привязана к нему, как Изабо к Жану. Она была обречена ходить по земле, пока не убьет его, а моя судьба – оплакивать его всю оставшуюся жизнь…»

Холли потеряла самообладание и разразилась рыданиями.

Tante Сесиль обняла ее за плечи.

– Поплачь и живи дальше. Магия продолжается, я чувствую ее повсюду. Она помешала мне приехать и помочь вам. Холли, вполне возможно, что у твоего ковена не будет передышки. – Сесиль указала на остатки ковена Жеро. – Тебе нужно убедить их присоединиться к нам. Они тебе понадобятся.

Холли обняла ее и уткнулась головой в плечо.

– Я… я не могу…

– Можешь, – твердо ответила tante Сесиль. Она кивнула, и Аманда с Николь подошли и обняли кузину.

К их кругу медленно присоединился Кьялиш, потом Эдди, Кари и Дэн.

Кьялиш протянул руку, и Холли, всхлипывая, приняла ее. Он притянул ее к себе, и из его глаз тоже закапали слезы.

– Темное ремесло правит через страх и жестокость, – сказал Кьялиш. – Жеро узнал, что бывает и по‑ другому. Если бы он смог привести всю эту силу к свету…

Холли это не утешило. Сейчас ничто не могло уменьшить ее горе. Душа разрывалась и истекала кровью. Холли думала, что такая рана никогда не затянется.

Кари, стоявшая в стороне, подошла к Холли и сказала:

– Считай, что ты убила его своими руками. Если бы не ты…

– Кари, не трогай ее, – резко вступился Кьялиш. – Холли и так тяжело.

– А мне? – спросила Кари, развернулась и ушла.

Лондон, штаб‑ квартира Верховного ковена

Сэр Уильям скептически смотрел на Майкла Деверо.

– Ты хочешь, чтобы я спас твоего сына? – проговорил он.

Глава Верховного ковена восседал на троне из черепов, рядом с ним, скрестив руки на груди, стоял его сын Джеймс. В глазах Джеймса полыхала ненависть, и Майклу это о многом говорило. В конце концов, именно Майкл Деверо возглавлял группу заговорщиков, которая должна была свергнуть сэра Уильяма и возвести на трон Джеймса.

– Да. Он знает секрет Черного огня, – солгал Деверо.

После пожара в школьном театре Майкл с ужасом обнаружил, что без Жеро они вдвоем с Илаем не в состоянии вызвать Черный огонь. Оба сына были нужны колдуну живыми. Илай спасся, вызвав дух Фантазма, и сейчас сидел дома, залечивая обожженное лицо.

– Ты поклянешься в том, что ты и твои сыновья будут верны мне, если я оставлю это… создание жить?

Майкл равнодушно смотрел на младшего сына. Жеро лежал на больничной каталке, напоминая корчащуюся груду обожженного мяса. Если он каким‑ то чудом выживет, то навсегда останется чудовищем. Он заслужил это, пойдя против своей плоти и крови.

– Да, – ответил Майкл сэру Уильяму.

– Хорошо. Ты принесешь кровную клятву. По знаку сэра Уильяма колдун‑ послушник в черных одеждах поднес на черной подушке прекрасно инкрустированный драгоценностями атам. Майкл рассек запястье и капнул кровью на обожженное тело сына.

«Он все равно умрет, – подумал Майкл и о сэре Уильяме, и о Жеро, – но к тому времени я получу желаемое».

Сэр Уильям усмехнулся и склонил голову, принимая клятву по всем правилам. Майкл радовался собственной хитрости.

– Да будет так, Майкл, предводитель ковена Деверо. Ты поклялся мне в верности, – приглушенным голосом сказал глава Верховного ковена, отбрасывая капюшон.

Майкл задохнулся и упал на колени.

Перед ним сидел не сэр Уильям Мур, но сам Рогатый Бог, Король ада, Повелитель мух, дьявол.

– Твоя семья навеки принадлежит мне, – усмехаясь, сказал демон.

– Нет… – слабо простонал Жеро.

Холли спала в своей комнате в доме Андерсонов.

«Я – Изабо, я – Холли, а он… Он жив, мы на реке, все вместе, с нами родители, Тина смеется. Смотрите, как играет солнце в ее волосах. Смотрите, как солнце отражается в глазах Жеро. Призраки успокоились. Успокоились… О боже, Кари права, я убила его! »

По щекам девушки катились слезы. Баст на мягких лапах подобралась к ней и задышала в ухо.

– Что ты хочешь? – спросила кошка, моргая огромными глазами.

– Верни его, – простонала Холли и проснулась. Сжав руки в кулаки, она посмотрела на Баст и сказала: – Я верну его, даже если на это потребуется вся моя жизнь…

Кошка мяукнула, но Холли не могла понять, соглашается она или возражает.

Девушка села в кровати, измученная до мозга костей, оглушенная горем, но готовая действовать.

У окна парила птица – серый сокол.

– Дух Пандионы, – прошептала Холли, – помоги мне.

Птица закричала, склонила голову и не улетела.

Холли спала и видела сны.

[1] Сейчас же, скорее, прошу вас… (фр. ) (Здесь и далее – примечания переводчика. )

[2] Умоляю… умоляю вас, Даниэль де Каор… (фр. )

[3] Вперед, мои псы! (фр. )

[4] Дорогая (фр. ).

[5] Прощай (фр. ).

[6] Матушка (фр. ).

[7] Моя Изабо? (фр. )

[8] Я? (фр. )

[9] Да, мой господин (фр. ).

[10] Я люблю тебя, обожаю тебя, Изабо (фр. ).

[11] Добрый день (фр. ).

[12] Тетушка (фр. ).

[13] Помоги мне! (фр. )