ДВОЙНАЯ ЛУНА

Страсть кипит, огонь горит,

Круг наш в битве победит.

На костер врагов швырнем,

В адском пламени сожжем!

В нежных девичьих сердцах

Мы посеем ложь и страх,

Соблазним идущих к власти,

Разожжем вражду из страсти.

На следующее утро Холли вернулась в школьную суматоху, которая стала спасением от происходящего. Никто из Деверо не имел отношения к школе, и потому казалось, что там чуть безопаснее, чем дома.

Накануне, лежа в постели и чувствуя, как бешено колотится сердце, Холли все же убедила себя в том, что пожар можно объяснить естественными причинами. В конце концов, несчастные случаи происходят везде, Сиэтл – не исключение.

«Сломанная рука – лучшее тому доказательство», – саркастически размышляла Холли, идя по школе вслед за Амандой.

Пришло время признать, что магия существует и, более того, влияет на их жизни.

На дорожке, ведущей к спортзалу, Аманда резко остановилась, искоса взглянула на Холли, и девушки невольно придвинулись друг к другу. Навстречу им шел Жеро, как всегда, с головы до ног в черном, через руку переброшен длинный кожаный плащ, под глазами залегли круги, а щетина длиннее обычного.

Холли почувствовала одновременно ужас восторг, внутри ее будто включили электричество.

«Он меня приворожил. Недаром говорят, что он – колдун».

– Как мама? – спросил Жеро у Аманды, отводя глаз от руки Холли.

– Нормально. То есть не совсем… – Аманда замялась.

– Я… не позволю, чтобы с вами что‑ нибудь случилось, – пообещал он.

Холли подняла глаза.

– Уже случилось, – медленно сказала она.

Он протянул ей руку, и она подалась навстречу.

«Я тону в его взгляде».

Тяжело дыша, Жеро облизал губы, как вампир, собирающийся вонзить клыки в шею жертвы.

Зазвенел звонок, и Холли очнулась.

– Пойдем, – позвала Аманда, беря ее за руку.

Жеро хотел что‑ то добавить, но ограничился кивком и ушел.

Холли ошеломленно смотрела ему вслед.

– Послушай, – нерешительно сказала Аманда, – у меня… э‑ э… есть подруга, ее тетя практикует вуду…

– Думаешь, поможет? – спросила Холли.

Они остановились.

– Плевать на опоздание, – решилась Аманда. – Надо называть вещи своими именами. – Она набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула: – Магия.

– Колдуны, – храбро добавила Холли.

– Ведьмы? – продолжила Аманда, вопросительно поднимая брови.

Холли испуганно перевела взгляд с ее ладони на свою.

– Давай позвоним твоей подруге, – сказала Холли. – У тебя телефон с собой?

На территории школы запрещали пользоваться мобильными и пейджерами.

– Нет, конечно, – с горечью ответила Аманда, – я же послушная девочка. Любительница нарушать правила у нас Николь – ей что угодно с рук сойдет… – Аманда побледнела. – Кстати, Николь…

– Аманда, не может быть, чтобы Николь подожгла машину! Они с твоей мамой ворожили на добро, желали всем любви и счастья.

– Ага, кошек им мало! – язвительно ответила Аманда, кусая ноготь. – Интересно, давно они этим занимаются? Тайное общество создали, невесть что творят…

– Глупо, конечно, что они тебе ничего не сказали, но намерения у них хорошие. Зачем Николь поджигать машину матери?

Аманда расплакалась.

– Потому что мы знаем, что мама спит с Майклом Деверо. А папа… Бедный папа тоже все знает, и это пытка. Поэтому он так старается, чтобы ей хватало денег на дурацкую косметику и глупые побрякушки… Иногда я ее ненавижу. Убила бы…

– Понимаю, – утешала Холли, чувствуя себя так, будто она снова, захлебываясь, борется с течением на порогах. – Все равно, ты же не всерьез. Убить родную мать… Ни ты, ни Николь на это не способны.

Аманда, всхлипывая, опустилась на каменную скамью. Холли обняла кузину за плечи, пытаясь понять, что происходит. Ее влечение к Жеро, все эти странные происшествия… он что, хочет навредить? Нет, он только что обещал защищать семью Андерсон.

– Пойдем отсюда, – сказала Холли. – Вместо занятий сходим… не знаю, да хоть в супермаркет.

– И позвоним моей подруге, – пробормотала Аманда.

– Ладно.

Они нашли телефон‑ автомат, но Аманда не помнила номера, а справочная не обнаружила в Новом Орлеане абонента по имени Сесиль Бофрер. Оставалось позвонить из дома, однако возвращаться слишком рано не хотелось – Мари Клер обязательно догадается, что они прогуляли уроки.

– Если, конечно, она дома, – с жаром сказала Аманда и вновь разразилась слезами.

Холли решила, что кузину нужно отвлечь, и потащила ее в магазин. Обыденность обстановки давала ощущение безопасности. Холли бросила в корзинку пузырек лака для ногтей и две пары колготок, на некоторое время забыв о проблемах, связанных с Майклом Деверо, магией и смертью. Рассматривая стеллажи с домашней утварью, Холли сосредоточенно раздумывала, какие витамины купить – обычные или с биодобавками.

Что‑ то больно стукнуло ее в затылок.

Обернувшись, Холли увидела на полу синий пластиковый контейнер.

– Эй! – резко сказала она. – Кто швыряется?! Не смешно!

Конечно же, ей никто не ответил. Наверное, дети балуются – у них странные понятия о веселье. Сама Холли в двенадцать лет смеха ради ободрала все наклейки с жестянок в кладовке, но с возрастом поняла, за что ее неделю не выпускали гулять. Она еще раз сердито оглянулась, покачала головой и вернула контейнер на место. Тут же правую руку обожгло – стеклянный стакан ударил Холли по локтю, упал и разлетелся вдребезги, еще один полетел с полки прямо в лоб. Посуда на стеллажах задрожала, стаканы тихо позванивали, а солидная подборка кухонных ножей разразилась угрожающим дребезгом. Девушка медленно попятилась. До конца прохода оставалось еще футов пятнадцать, дребезжание стало громче, и Холли почувствовала, как вокруг нее собирается заряд энергии.

– Аманда! – позвала она и увидела, как молодая женщина завозит в проход детскую коляску. – Уходите! – закричала Холли.

Женщина от неожиданности остановилась и посмотрела на нее с подозрением. Посуда на полках внезапно затихла. Неужели все закончилось?

– Извините, – сказала Холли, – я не…

Вся посуда одновременно полетела на нее.

Холли с криком бросилась на пол, упала на перевязанную руку и прикрыла голову корзиной, защищаясь от кухонной утвари. На Холли сыпались мерные стаканы, ложки и ножи – отличная сценка для мультфильма: неловкая, как трехногий краб, девушка пытается укрыться от камнепада. Спасало только одно – все предметы с полок летели туда, где только что была ее голова, без поправок на перемену положения. Что‑ то большое и острое впилось в корзину, оцарапав Холли макушку.

В торговом зале теперь вопили все – женщина у другого конца прохода, испуганные посетители и сотрудники. Холли прикрылась корзиной и поползла к выходу.

Внезапно шум утих, и девушка осторожно вы глянула из‑ за импровизированного укрытия. Полки почти опустели. Тяжелая деревянная скалка подкатилась к краю второй полки снизу, замерла, будто ища цель, нерешительно качнулась и упала на пол.

Холли осторожно сняла корзину с головы, по коже побежали мурашки: с одной стороны пластиковое дно кучно вонзились кухонные ножи. Холли отшвырнула корзину и с трудом поднялась. Все тело болело: похоже, синяки обеспечены. Она еще не успела привести себя в порядок, а кто‑ то уже кричал, обдавая ее запахом коричного леденца:

– Мой магазин!.. Что вы наделали! Будете объясняться с полицией!

Холли нахмурилась, разглядывая сердитого коротышку. Ее чуть не убило, а этот придурок думает о магазине?!

– Что я наделала?! – возмущенно воскликнула она. – У вас ненадежные стеллажи – стоит мимо проехать грузовику, и все летит на покупателей. Здесь небезопасно! Я подам на вас в суд!

– Ч‑ что?

Менеджер побледнел и замолчал.

Холли подняла утыканную ножами корзину сунула ему под нос. Ножи угрожающе завибрировали, в толпе разнеслось потрясенное оханье.

– Я пришла сюда за колготками, а взамен получила это? Вы что, шутите?! Пусть полиция скорее приезжает! – Холли оглянулась. – Где моя сестра?

– Прошу прощения.

Через толпу пробрался коротко стриженный лысеющий мужчина постарше.

– Джулиан, – с обманчиво‑ спокойной улыбкой сказал он коротышке, – вернись на место, пожалуйста, я здесь все улажу.

Джулиан, который, судя по значку на форме, был помощником менеджера, сразу как‑ то обмяк, но упрямо продолжал бормотать:

– Это вандализм…

Новоприбывший внимательно смотрел на Холли.

– Как вы себя чувствуете, мисс? Вам вызвать «скорую»?

– Холли! – вскрикнула подбежавшая Аманда.

– Забери меня отсюда, – прошептала Холли в ответ.

Аманда взяла ее за руку, и они обе почувствовали прилив энергии.

– Передо мной возник какой‑ то барьер, я не могла до тебя добраться, – сказала Аманда, когда они вышли на улицу.

Холли едва стояла на ногах.

– Не огорчайся. Что бы ты сделала?

– Взяла бы тебя за руку, – ответила Аманда.

Они переглянулись и посмотрели на ожоги подтверждавшие их странную связь.

– Думаешь, помогло бы?

Аманда кивнула.

– Поехали домой, позвоним моей подруге

Аманда оставила Сесиль Бофрер сообщение на голосовой почте: объяснила, что ей «очень‑ очень нужно поговорить про… разные новоорлеанские штуки», и передала привет Сильване.

Николь, не зная о случившемся, захотела пойти после ужина в «Полкусочка»: там играла какая‑ то группа и, очевидно, собирались все знакомые. Она ныла, как приставучая кошка, которая не успокоится, пока не получит желаемое.

– Ну па‑ а‑ а‑ па… – уговаривала Николь, расхаживая по комнате, – все туда пойдут…

– Надеюсь, что нет, – прошептала Аманда.

– Думаешь, ей тоже грозит опасность? – спросила Холли.

Они никак не могли решить, что сказать Николь, не знали даже, поверит ли она им. Ее веры хватало на колдовство вместе с Мари Клер, но это была мелкая магия – все равно, что загадывать желание, задувая свечи на именинном торте.

– Николь, в последнее время вокруг происходит слишком много несчастий, – мягко заметил отец, – лучше останься дома, с кузиной. Если дела и дальше так пойдут, она не захочет с нами жить.

– Купи мне билет до Сан‑ Франциско, деньги я потом отдам, – попросила Аманда сквозь зубы.

– Папа, ну, пожалуйста, – не успокаивалась Николь.

Она ныла, и ныла, и ныла…

Холли очень хотелось побыть наедине с собой и все обдумать.

В камине плясало жаркое пламя…

«В этой комнате Майкл опоил Мари Клер и пытался вызвать Черный огонь, потому что никто не помнит, как это делать… никто не помнит, что мы – ведьмы… он обещал убить нас… мы – древний благородный род Каор… мы все забыли… мы – ведьмы рода Каор…» – устало размышляла Холли, разморенная жаром очага.

Николь зацепила ее локоть, проходя мимо, и Холли встрепенулась.

– Привет, – сказала Аманда, ласково улыбаясь, – с возвращением.

– Я что, заснула?

Еще не вполне придя в себя, Холли положила руку на лоб и осмотрелась. О чем был сон? Что‑ то про… Она покачала головой. Уже не вспомнить.

– Ну, по крайней мере, посапывала, – усмехнулась Аманда. – Ты пропустила небывалое событие.

– Какое?

Аманда сделала театральную паузу и ответила:

– Николь не получила то, что хотела.

– Так держать, дядя Ричард, – прошептала Холли.

В другом конце комнаты Ричард перевернул страницу газеты, даже не подозревая о том, он – предмет обсуждения.

Аманда и Холли некоторое время сидели и смотрели на огонь. Николь вышла на лестницу и сказала:

– Пап, мама хочет, чтобы я поехала.

– Удивительное дело, – проворчала Аманда.

– Мне это не нравится, – сказал дядя Ричард, поднимая глаза от газеты.

Однако на его лице была написана покорность.

Холли подремывала на диване. Дядя Ричард объявил, что идет спать, и предложил девочкам последовать его примеру.

– Николь, наверное, вернется нескоро, – проворчал он и ушел.

Аманда встала и потянулась.

– Я хочу дождаться возвращения Николь. Пойдем в мою комнату? Сделаем попкорн, посмотрим «Зачарованных»…

– Очень смешно, – слабо улыбнулась Холли, радуясь тому, что ей не придется спать у себя.

Они поднялись вслед за дядей Ричардом и разошлись по комнатам надеть пижамы.

В спальне лежавшая на кровати Баст подняла голову и спрыгнула на пол. Пока хозяйка переодевалась, кошка терлась о ее ноги и ласково мурлыкала.

– Мы идем к Аманде, – сообщила Холли.

Баст потрусила к двери, Холли пошла следом, говоря:

– Уверена, что ты не просто все слышишь, но еще и все понимаешь.

Кошка мяукнула.

На мягкой постели Аманды Холли устроилась поудобнее. Она очень устала, глаза слипались. Кузина жевала попкорн, Баст свернулась рядом.

– Смотри‑ смотри, – сказала Аманда, – тут про колдунов. Может, узнаем что‑ нибудь полезное.

Холли засыпала, не переставая думать о дневном происшествии в магазине.

«Ужасно. Магическая атака. Меня уже дважды пытались убить. Я так устала… Зачем мне все это? Я хочу домой, хочу, чтобы все стало как раньше… Баст, пожалуйста, выполни мое желание…»

– И‑ и‑ и‑ ха‑ а‑ а‑ а! – улыбаясь, кричала Тина.

– И‑ и‑ и‑ и‑ ха‑ а‑ а‑ а! – вторили ей родители Холли.

Плот взмыл вверх над речными порогами. Яркое солнце жгло кожу, в воздухе висели мелкие капельки воды. Родители радостно смеялись за спиной.

Холли улыбнулась и погрузила весло в бурную воду.

«Вот какими должны быть приключения на каникулах! »

Она хохотала, спускаясь по реке, как по сумасшедшим горкам. Впереди выросла огромная скала с неровными сколотыми краями – величественный силуэт на фоне ясного неба. Течение пронесло их мимо большого скользкого гранитного валуна, плот ухнул с невысокого обрыва, и у Холли внутри все сжалось: адреналина без риска не бывает.

Они снова оказались на воде, но уже ближе к середине реки. Волны перехлестывали через борта. Небо стремительно затягивали плотные черные тучи, солнечный свет потускнел; одинокий ворон сделал круг и улетел с пронзительным криком. Длинно, низко прогремел гром, и небеса разверзлись. Все пятеро сразу оказались ослеплены дождем и промокли до нитки.

Река толкала набиравший скорость плот, как будто хотела растереть его в порошок между скалой и огромными валунами посреди порогов.

«Нет! Не нужно повторений! »

Холли пыталась предупредить Райана, Тину и родителей о смертельной опасности, но не могла сложить звуки в слова.

И вот она опять под водой, чувствует, как ее заливает, тянет вниз. Она снова безуспешно дергает ремни, стараясь подняться к поверхности, и опять у нее закончился воздух, и опять легкие заполнила отвратительная вода. Девушка в панике рвалась наверх, к воздуху, но какая‑ то часть ее сознания оставалась холодной и отстраненной, просто тихо наблюдала и вспоминала.

Дальше будет синий свет.

А вот и он, как по команде: сияет, медленно набирает силу… и превращается в призрачный силуэт, над которым, гротескной пародией на волосы, струятся ленты речных водорослей. Полосы гниющей плоти свисают с карикатурного человеческого лица, из‑ под них выглядывает блестящая кость. Чудовище протягивает к ней тонкие цепкие руки, похожие на вонючие гнилые ветки, словно желает заключить ее в объятия. Оно раскрывает рот и произносит:

– Тебе пора умереть, Холли.

Конечно, она должна была умереть еще в прошлый раз, вместе с родителями.

«Мне все снится. Это просто плохой сон. Вообще все – плохой сон. Я дома, в Сан‑ Франциско…»

Во сне она, замерзшая и перепуганная, опять очутилась на берегу, а из реки поднимался жуткий труп, с которого ручьями текла вода.

Холли отстранялась, но, как часто бывает во сне, не могла двинуться, убежать.

Он все приближался.

– Я – твой враг, герцог Лоран де Деверо. Маленькая ведьма, я отомщу за свой род.

Мерзкий запах разложения мог убить сам по себе.

Холли задрожала. Почему она не просыпается?

Сны всегда прерываются раньше, чем чудовище тебя поймает.

Она чувствовала дыхание жуткого трупа: тошнотворная смесь тухлой рыбы и гниющих листьев. Еще один шаг – и он ее схватит, и тогда все, конец.

«Я сплю. Это – осознанный сон. Им можно управлять, можно сотворить все, что понадобится».

Она хотела уничтожить чудовище и выжить.

«Как скажешь».

Перед ней, держась за руки, появились родители. Снова сияло солнце, пели птицы. На мгновение чудовищный труп был забыт – ее родители выглядели влюбленными и счастливыми.

Призрак возник у отца за спиной.

– Папа!

Холли распахнула глаза. Родители исчезли. В темноте раздавалось тихое сопение Баст. Холли судорожно втянула в себя воздух, вновь ощущая невыносимую боль утраты.

– Ну и зачем это было нужно? – лениво протянул Илай.

Майкл покачал головой и накрыл кристалл сновидений.

– Пора бы тебе знать, что любая информация о враге полезна.

– Информация? Я думал, ты собираешься ее убить.

Илай отошел от стола и принялся ходить по комнате.

– Знание – сила, Илай. Всегда помни об этом. Зная своего врага, ты имеешь над ним власть. – Майкл усмехнулся. – У меня в запасе много разных фокусов. Подожди – и увидишь сам.

Илай встретился с ним глазами.

– Лорану ты тоже это скажешь? Ему уже надоело ждать.

Майкл сложил руки на груди и склонил голову.

– Угрожаешь? – спросил он ласковым, напевным голосом, который прямо‑ таки сочился злобой.

– Что ты, папа! – так же ласково ответил Илай.

– Она умрет еще до Йоля, – пообещал Майкл, затем спохватился – он не должен ничего доказывать собственному сыну. – А ты занимайся своим делом.

– Отец, дела нашего ковена – и мои дела тоже. – Илай гордо вздернул подбородок. – Не забывай, ты – не единственный Деверо, я тоже заинтересован в твоем успехе.

Майкл улыбался.

– Именно так.

Он подмигнул Илаю и вышел, думая, не пора ли разделаться с сыном.

День благодарения.

Холли уныло брела по берегу моря. В кармане короткого черного пальто она крепко сжимала странный предмет, который появился в ее школьном шкафчике через несколько дней после Хеллоуина: роговую пластинку со стилизованным изображением птицы, обернутую в лоскуток высушенной кожи лосося. К коже тонкой полоской ткани были привязаны четыре орлиных пера.

К загадочной вещице прилагалась записка:

Это талисман. Вымочи его в соленой воде, потом укажи по очереди на север, юг, восток и запад. Мы с вами.

Жеро

– Выбрось его, – потребовала Аманда.

Холли ее почти послушала, но в тот же де: когда она выполнила указания Жеро, Майкл Деверо позвонил тете и сказал, что он с сыновьями, к сожалению, не сможет прийти на обед по случаю Дня благодарения.

Нападения прекратились, однако Холли чувствовала: это – затишье перед бурей. Она не понимала, почему Майкл Деверо так хочет навредить ее семье, но была уверена, что за атаками стоит именно он.

Холли хотела поехать в Сан‑ Франциско навестить в больнице Барбару Дэвис‑ Чин, однако подруга Аманды Сильвана Бофрер и ее тетя Сесиль, обеспокоенные рассказом Аманды, собрались приехать в Сиэтл. Их самолет прилетал в День благодарения, и Холли с кузиной намеревались навестить их в гостинице после праздничного обеда.

Кроме талисмана, никакой связи с Жеро не было. Самого Жеро никто не видел; его знакомые в «Полкусочка» со слов Майкла рассказывали какую‑ то нелепую историю о том, что Жеро якобы навещает больного друга в Портленде. Томми, их связной с миром «прикольных» подростков, слышал, как Илай спьяну похвалялся, что они с отцом намерены убить Жеро, когда найдут. Разумеется, кроме Холли и Аманды, никто не принял эти угрозы всерьез.

По каменистому берегу, припрыгивая, ходили чайки, выклевывая из прибоя мелкую рыбешку и раков‑ отшельников. Холли, шмыгая носом от холода, слизнула с губ соленые брызги. В Сиэтле пахло чистой океанской водой и соснами, свежее, чем в Сан‑ Франциско. В бытность скаутом, Холли написала подруге по переписке, что Сан‑ Франциско пахнет китайской едой, и эта фраза стала семейной шуткой.

Она смотрела вдаль, в сторону Аляски, а может, Японии или Калифорнии, осознавая, что уже воспринимает этот город как родной, а Андерсонов – как семью. Конечно, они не могли заменить родителей, а к дяде Ричарду Холли, наверное, никогда не станет ближе, но прошло уже почти четыре месяца, и она начинала привыкать к странной жизни в Сиэтле.

– Колдуны, ведьмы и талисманы, подумать только!.. Такого она не ожидала, даже не догадывалась, что такое возможно. По щекам покатились слезы. Ей так хотелось во всем разобраться. Может, сегодня знакомые Аманды воткнут куда‑ нибудь булавки и, как по мановению волшебной палочки, все станет ясно? Самое ужасное заключалось в том, что Холли почти рассчитывала, что именно это и случится.

Чайки с криком поднялись в воздух, как покрывало, сдернутое с кровати невидимой рукой. Они собрались в спирали и, хлопая крыльями, стаей улетели в открытое море.

«Что это с ними? » – подумала Холли.

Там, где сидели чайки, ничего не было. Серые волны залива Элиот мерно бились о берег, а деревья у воды качались на ветру. Чайки полетели обратно так же неожиданно, как снялись с места. Они неслись к воде сплошной орущей массой птичьих тел и перьев. Холли вскрикнула, бросилась прочь, но споткнулась и упала. Птицы собрались плотный живой ком и снова улетели, оставив на берегу какой‑ то предмет.

Холли перевела дыхание и встала, опираясь на расцарапанные ладони. На песке у воды лежала книга – обожженная и промокшая. Ее страницы превратились в раскисший пепел, который кусками отваливался и падал в прибой.

На обложке красовалась надпись готическим шрифтом: «Изабо».

Праздничный обед удался, но за столом семьи Андерсон явно не хватало теплоты. Мари Клер слишком много выпила, Ричард был немногословен, Николь изнывала от нетерпения – она собиралась поехать «к друзьям». Аманда и Холли обменялись неуверенными взглядами: они до сих пор не решили, что им делать и сколько Николь нужно знать.

Они выждали подходящий момент и успели попросить у дяди Ричарда его «тойоту» раньше Николь. Огонь уничтожил «мерседес»; в качестве новой семейной машины купили «вольво». Проблема состояла в том, что семьей Андерсоны никуда не ездили и, с точки зрения Холли, покупка отражала какую‑ то выдуманную реальность. В этот вечер скучный «вольво» достался Николь.

Холли и Аманда вылетели из дома, торопя найти объяснение странным событиям и неизвестно откуда взявшейся книге. Аманда, услышав о загадочном поведении чаек, испугалась меньше Холли. Они поехали в район сиэтлского Капитолийского холма и нашли там крошечную симпатичную гостиницу в деревянном доме.

– Bonjour! [11] – радостно воскликнула Аманда, постучавшись в дверь комнаты рядом с лестницей, на которую им указала хозяйка. Обеденный стол в столовой ломился от обильного ужина, обычного в День благодарения.

– Bonjour, – отозвался вкрадчивый теплый голос.

Дверь открылась. На пороге стояла улыбающаяся чернокожая женщина в темно‑ сером платье и черных кожаных туфлях на толстой подошве. Ее волосы были гладко убраны в хвост, а в руках она держала розовую коробку с надписью «Кафе дю монд».

– Аманда, – сказала женщина, раскрывая объятия, – здравствуй, дорогая.

Они обнялись, затем Аманда представила Холли.

– Tante[12] Сесиль, познакомьтесь, это моя двоюродная сестра.

Женщина пару секунд смотрела на Холли, а затем, не отводя глаз, протянула ей руку.

Когда их ладони соприкоснулись, Холли почувствовала тепло, как будто тетя Сильваны держала что‑ то нагретое.

– Вы привезли мне пышки! – радостно воскликнула Аманда, указывая на коробку. – Ура‑ ура‑ ура! Спасибо!

В комнату вбежала девушка, выглядевшая как молодая tante Сесиль.

– Ты похудела! – закричала она, обнимая Аманду. – Больше не пропускаешь физкультуру?!

– У нас в последнее время очень нервная обстановка, – с мрачным видом сказала Аманда. – Холли, покажи им книгу.

Холли вытащила из пакета подмокший том и объяснила, как он попал к ней в руки. Потом она показала талисман.

– Это сделал кто‑ то хорошо знакомый с шаманизмом, – удивленно заметила Сесиль и обратилась к Сильване: – Солнышко, за работу возьмемся прямо сейчас. Потом поболтаете, ладно?

На маленьком столике перед огромной кроватью вычертили пентаграмму, установили свечи на ее лучи, а в центре круга положили доску для спиритических сеансов.

По спине у Холли побежали мурашки. Лет в десять она ночевала у подруги в компании одноклассниц; одна из девочек принесла с собой такую доску. Среди ночи они все собрались вокруг, нервно хихикая, чтобы скрыть свой страх. Ничего особенного не произошло. Одна девочка сказала, что указатель сдвинулся, но все решили, что она старается привлечь внимание или напугать остальных. А может, она не притворялась? Вместе с этой мыслью вспомнился и прошлый страх. Холли попыталась избавиться от сомнений и села в кресло. Глупо быть одновременно циничной и напуганной.

Она медленно подняла голову и встретилась глазами с женщиной, которая прилетела из самого Нового Орлеана, чтобы им помочь. Под ее серьезным взглядом Холли испугалась еще сильнее и вздохнула с облегчением, когда Сесиль посмотрела на Сильвану и Аманду.

Мерцали огоньки свечей, тишина натягивалась, как струна. Сесиль кивнула, и все четверо взялись за руки. Аманда подняла ладонь повыше, осторожно коснулась сломанной руки Холли. Между сплетенных пальцев возникло легкое покалывание.

– Мы собрались здесь в поисках знания, – тихо и повелительно заговорила Сесиль. – Мы просим духов прошлого прояснить нам настоящее, показать то, что было раньше, открыть, что нас ждет.

Тишина. У Холли разыгралось воображение. Пламя свечей стало ярче? По доске пролегла тень?

– Положите руки на указатель.

Холли позволила кузине подтянуть ее руку, пока все четверо не сошлись в одной точке.

– Открой нам зрение, открой нам знание, открой нам события прошлого и будущего, – нараспев произнесли Сильвана и tante Сесиль.

– Покажи, – прошептала Холли.

Указатель вырвался из‑ под рук и пролетел через всю комнату, разбив зеркало.

Холли ничего не увидела, ощутила только ослепляющую боль. Девушка хотела вздохнуть, но легкие, казалось, потеряли способность наполняться воздухом. Она не могла пошевелиться… а потом боль так же внезапно исчезла, унеся с собой все остальное: зрение, слух, осязание и, в конце концов, даже мысли.

Сильвана и Аманда смотрели на разбитое зеркало, но сдавленный крик tante Сесиль верну их внимание к столу, за которым что‑ то было не так… Они повернулись к Холли.

На ее месте сидела бледная мерцающая тень женщины с длинными вьющимися волосами до талии, в старомодном одеянии. Глаза сияли не земным синим светом. Она медленно всех оглядела, словно ей трудно было поворачивать голову. Ее губы беззвучно зашевелились..

– Г‑ где Холли? – испуганно спросила Аманда.

Tante Сесиль быстро взяла ее за руку.

– Не бойся, Холли и эта женщина сейчас находятся в одном пространстве и времени.

– Холли ею… одержима? – спросила Аманда, искоса взглянув на испуганную Сильвану.

– И да и нет. Это нечто большее, чем одержимость. Наша гостья – почти часть Холли.

Сесиль повернулась к женщине, и заговорила по‑ французски. В ответ раздался странный бестелесный голос, который шел будто из‑ под воды.

– Я… меня… зовут… Изабо… – тихо шептал женщина, и ее слова звенели в воздухе. – Я – та что была раньше.

– Кто ты?

– Я родилась в семье Каор, как вы, и вышла за одного из Деверо.

– Когда?

– Шестьсот лет тому назад. В Белтайн будет ровно шестьсот лет.

– Первого мая, – объяснила Аманде Сильвана.

– Зачем ты пришла? – спросила tante Сесиль.

– Вы читали книгу? Ту, которую нашли на пляже?

– Нет.

– Ах, я так его любила, – вздохнула женщина. – Будь у меня больше времени, он стал бы хорошим человеком…

– Изабо, – прервала tante Сесиль, – не отвлекайся.

– Не допустите этого снова! – воскликнула призрачная гостья. – Там, где я обитаю, это повторяется каждую ночь, снова и снова… моя пытка.

Она расплакалась.

– Не бросай нас, Изабо, – твердо сказала tante Сесиль.

– В вашем времени это случится на Белтайн. Прошло шестьсот лет, звезды вновь стоят в том же положении. Вы должны это остановить.

Ее вздох отразился от стен комнаты, как теннисный мяч.

– Что остановить? – спросила tante Сесиль.

– Резню, – всхлипнула женщина. – О Жан мой муж, моя любовь…

– Где Холли? – спросила Сильвана. – Мы можем с ней поговорить?

Женщина снова вздохнула, по ее щекам катились слезы.

– Она во мне, скоро ее глаза увидят то, что видела я в течение всех этих веков, всю смерть. Она все поймет и должна будет остановить. Она уже видела, как я умерла, предав моего мужа, мою любовь…

– Что она видит сейчас?

– Она видит тьму, сплетение семей Деверо и Каор, великую тайну и ужасную судьбу. Вендетта идет уже долгое время. Мне не следовало желать его, его любви, но все же…

Париж, 1562 год

– Расскажи мне про Черный огонь! – потребовала королева Екатерина Медичи.

– Огня нет, он почти два века как угас.

Люк Деверо выплевывал слова вместе с кровью, сотрясаясь от кашля и пуская кровавые пузыри.

Королева взяла его одним пальцем под подбородок и заставила посмотреть ей в глаза

Даже стоя на коленях, он почти не уступал ей в росте. Ее глаза пронизывали его холодной ненавистью.

– Ты лжешь.

– Зачем мне лгать?

– А зачем тебе говорить правду? Твоя семья славится не этим. Даже когда вы клялись мне в верности и поддержке, когда все ненавидели «итальянку», а твой отец выказывал мне сочувствие, уже тогда вы готовили заговор против меня. Именно вы прокляли мое чрево в первые десять лет брака, не дали мне выносить ребенка. Наконец я вас победила.

– А скольких своих детей ты увидишь на троне? Их мало выносить, еще нужно, чтобы они дожили до рождения своих наследников.

Она, наверное, хотела его ударить, но королеве не пристало делать то, что могут выполнить слуги. Медичи едва заметно кивнула, и его снова начали стегать.

Люк с трудом сдержал крик. Сколько его родственников прошло под этой плетью за последние две недели? Скольких она пытала? Скольких сломала? Неизвестно, но его она не сломает. Нельзя раскрыть то, чего не знаешь, а то, что знает, он не скажет сам, пусть даже ценой собственной жизни.

Наконец избиение прекратилось. Люк шумно вздохнул и с ненавистью посмотрел на женщину, которая мерила шагами пол.

– Расскажи мне то, что я хочу знать, и все закончится. Расскажи про Черный огонь. Расскажи о плане гугенотского заговора, в котором участвует твоя семья. Я не позволю разорвать Францию на части. Может быть лишь один король, один народ, одна религия.

– Нет никакого плана, – чуть слышно прошептал Люк.

– Не верю, – холодно сказала она. – Мне не нравятся пытки. Боюсь, ты умрешь, так и не рассказав того, что я хочу знать.

Он не ответил. Одним мановением руки Медичи отослала палача с плетью за дверь. Люк в тысячный раз проверил на прочность цепи, которыми был прикован к потолку. Впрочем, он не смог бы удержаться на ногах, даже если бы ему удалось вытащить оковы из камня.

Дверь открылась вновь. Палач втолкнул в темницу женщину с длинными черными волосами и светлыми, полными слез глазами, бесцеремонно заставил ее встать на колени перед Люком и королевой. По кивку Екатерины слуга схватил Мари за волосы и приставил к ее горлу кинжал.

– Люк, ты знаешь, что я не разбрасываюсь пустыми угрозами. Раскрой мне тайну, или смотри, как палач перережет твоей жене горло.

Он сплюнул на камни слюну и кровь.

– Убей эту шлюху. Пусть горит в аду за предательство.

– Как я понимаю, ты не любишь свою жену, – усмехнулась Екатерина.

– Я ее ненавижу, – ответил он, сотрясаясь от ярости.

– И все же, по‑ моему, ты и любишь ее, – сказала королева. – Я знаю, каково это – одновременно любить и ненавидеть, твои глаза выдают те же чувства.

– Веришь ты мне или нет, но мне нечего сказать. Убивай ведьму – иначе ее убью я.

– Ты выбираешь интересные слова. Пожалуй, я ненадолго оставлю вас наедине. У меня есть и другие дела. – Королева направилась к двери. – Сегодня свадьба моей дочери с предводителем гугенотов, Генрихом Наваррским. Он не знает, что его супружеское ложе, скорей всего, станет местом его смерти. Пойду займусь гостями.

Выплюнув последнее слово, она натянуто улыбнулась и вышла из комнаты, уводя с собой слугу.

Сиэтл, настоящее

Изабо обратилась к женщинам, которые проводили сеанс:

– Во время религиозных войн Екатерина Медичи в поисках Черного огня пытала множество членов семьи Деверо, но никто не раскрыл секрет. Я следила за ней глазами Мари из рода Каор, жены Люка Деверо. Он истек кровью после избиения, но перед этим зарезал Мари ножом, который она спрятала в складках платья, надеясь его спасти. Я все видела, однако была не в силах вмешаться. В ту ночь дочь Екатерины вышла замуж за предводителя гугенотов, а на следующий день всех гостей‑ протестантов, приехавших на свадьбу, убили. Вместо мирного союза получилась ловушка. Резня произошла в канун Дня святого Варфоломея. После этого остатки клана Деверо сбежали в Новый Свет, где долгие века накапливали силы и ненависть. Жеро – потомок рода Деверо, а вы с Холли происходите из моей семьи. Фамилия Каор в Новом Свете превратилась в Катерс, чтобы скрыть, кто мы есть на самом деле. Цикл начинается снова, и очень скоро наступит шестисотая годовщина моего позора, моей неудачи.

Аманда ошеломленно смотрела на Изабо, пытаясь осмыслить услышанное. Бледная фигура вдруг задрожала и начала таять, затем вернулась, стала ярче.

– Мое время истекает, мы не можем долго занимать одно место. Когда я становлюсь сильнее, Холли угасает, но сейчас не мое время, остается лишь молить Богиню, чтобы Холли не повторила мои ошибки.

Силуэт Изабо постепенно растворился, черты призрачной гостьи снова стали чертами Холли, голубые глаза закрылись, по телу прошла дрожь.

Через мгновение из‑ под век уже глядели темные радужки Холли. Она еще какую‑ то долю секунды сидела, замерев; ее лицо было похоже на странную болезненную маску. Наконец мышцы расслабились, и Холли тяжело задышала, обмякая на стуле.

– Я видела, видела… – говорила она, задыхаясь.

– Да, – ласково остановила ее Аманда, – мы все слышали.

– Они не знают секрет Черного огня, – сказала Холли, – но очень хотят его получить. Они готовы на убийство.