Иллюстрации из вклейки 7 страница

— Если все это и впрямь задумано для того, чтобы уберечь принца, — твердо сказал он, — то я был бы готов пойти в бой даже под началом своего злейшего врага. И отдать жизнь, если потребуется.

— И я тоже! — вставил другой рыцарь, помоложе.

Остальные согласно закивали.

Логэйн окинул взглядом своих спутников, дивясь их твердой решимости. Быть может, удача им все-таки улыбнется.

— Я уже как-то проходил по этим местам, — сказал он вслух. — Дальше к югу, по течению ручья, за горным кряжем и равниной, есть обширный, почти отвесный утес. По его склону к вершине ведет одна-единственная узкая тропа.

— Я знаю это место, — отозвался один из рыцарей.

— Добравшись до утеса, мы верхом и как можно быстрее поднимемся по этой тропе. Наверху есть плоская, удобная для обороны площадка. Если мы сумеем перекрыть тропу…

— Склон чересчур крутой, — дрогнувшим голосом заметил тот же рыцарь. — Выбраться оттуда иначе чем по тропе невозможно.

— Невозможно, — согласно кивнул Логэйн.

Он помолчал, давая рыцарям время осознать смысл этих слов. Логэйн предполагал, что враги нипочем не захотят упустить возможность поймать «принца», а стало быть, не отступятся и не двинутся на основные силы мятежников. Значит, ему и добровольцам, которых отобрал эрл, надо будет постараться, чтобы маскарад не вызвал у противника и тени сомнения. Постепенно рыцари перестали шептаться, примолкли и стали ждать, когда наконец покажутся враги. Впрочем, ничего другого им и не оставалось.

Ждать, по счастью, пришлось недолго.

Когда из-за деревьев высунулся первый солдат, Логэйн пустил стрелу. Он мог бы запросто попасть в горло врага, но лишь ранил его в плечо. Ему нужна была не смерть, а паника.

Минуты не прошло, как в лесу замелькали и другие солдаты. У многих рыцарей, сопровождавших Логэйна, тоже оказались луки, и пение тетивы слилось с криками раненых и стуком падающих тел. Испуганные кони загарцевали в воде.

Враги наконец сообразили, что происходит, и изготовились к ответному удару. Вместо того чтобы очертя голову ринуться на берег, они стягивали силы под прикрытием деревьев. Топот бегущих ног и крики эхом разносились по всему лесу, словно громовые раскаты близкой бури. Засвистели стрелы, и рыцари вскинули щиты, прячась от смертоносного ливня.

— Ваше высочество! — во все горло проревел Логэйну один из рыцарей. — Вам нельзя здесь оставаться!

— Защищайте принца! — прокричал другой.

— На юг! — Логэйн высоко вскинул меч. — За мной!

С этими словами он развернул коня и, шумно разбрызгивая воду, поскакал вдоль ручья. Рыцари последовали за ним. Тем не менее даже сквозь топот и плеск Логэйн различил крики: «Это принц! » — и еще громче: «За ним! В погоню! »

В воздухе засвистели новые стрелы. Пурпурный плащ развевался за спиной Логэйна. Рыцарь, скакавший прямо за ним, вскрикнул от боли и вывалился из седла, с плеском рухнув в воду. Прочие всадники, уходившие от погони, ничем не могли помочь товарищу.

Ручей был неглубок, но все же замедлял бегство. Логэйн и его рыцари не хотели скакать слишком быстро — им, в конце концов, нужно, чтобы враги не теряли их из виду и продолжали погоню, — однако в них летело слишком много стрел. И многоголосый крик преследователей приближался чересчур быстро. Что, если разведчики ошиблись?

— Быстрей! — гаркнул Логэйн.

Еще один рыцарь, пронзительно закричав, рухнул в воду в тот самый миг, когда отряд доскакал до горного кряжа. В этом месте ручей делал поворот, и берег становился опасно крутым. Логэйн направил коня вверх по склону. Мимо уха свистнула стрела. На мгновение конь заартачился, дрожа всем телом, замедлил подъем и вдруг выскочил на самый верх откоса.

— За мной! — крикнул Логэйн оставшимся позади рыцарям.

Словно волна, с размаху ударившаяся о скальную стену, всадники устремились вверх по склону. Вода бурлила под копытами отчаянно рвущихся вверх коней, а сзади, совсем близко уже выбегали из леса нагонявшие их вражеские солдаты. Конных среди них, хвала Создателю, не было, но это едва ли замедлило их продвижение. Теперь, оказавшись на открытой местности, они могли бежать еще быстрее.

До крови нахлестывая коня, Логэйн скакал во главе отряда по равнине. Впереди уже виден был утес — длинный крутой уступ вдоль края скалистых гор, которые окаймляли долину с юга. Лжепринц разглядел и тропу, к которой они направлялись, а также вражеских солдат, которые высыпали из-за росших впереди деревьев. Разведчики, решил Логэйн. На них были тяжелые кожаные доспехи, оружие — самое обычное. Солдаты стремительно развернулись навстречу скачущим рыцарям.

«Что ж, — подумал Логэйн, — если они и впрямь хотят заступить дорогу всадникам, пускай получают по заслугам».

Он издал воинственный крик и, снова вскинув над головой клинок, помчался прямо на врагов. Рыцари, дружно подхватив его клич, ринулись следом.

С громкими криками и оглушительным грохотом копыт они и обрушились на противника. На миг Логэйну почудилось, что время замедлило ход. Он видел, как на лицах солдат появляется ужас, как некоторые из них — те, что были в арьергарде, — безуспешно пытаются скрыться в лесу. Видел, как его собственный конь стоптал одного из этих несчастных. Справа от Логэйна удар меча рассек горло другого солдата — и фонтаном ударила кровь.

А затем время снова помчалось с головокружительной быстротой. Кричали люди, хрустели, ломаясь, кости, сталь звенела о сталь. Логэйн успел нанести несколько ударов, но миг спустя уже был далеко и во весь опор скакал к тропе. За спиной у него рыцари топтали конями вражеских солдат.

Пока все шло хорошо, вот только нельзя было забывать, что войско, которое гонится за ними по пятам, во много раз больше этого отряда.

Минуту спустя они были уже на тропе, которая местами сужалась настолько, что по ней могли проехать бок о бок только два всадника.

— Вперед! — подгонял Логэйн.

Когда они добрались до вершины утеса, вокруг снова засвистели стрелы. Лжепринц развернул коня и впервые за все это время увидел, что происходит позади него. Уцелевшие рыцари взбирались по тропе, а чуть дальше по равнине со всех ног мчались к ним две с лишним сотни солдат. Они были повсюду, куда ни глянь, и сердце Логэйна бешено заколотилось от страха. Им некуда деваться с этого утеса, враги многократно превосходят числом, да к тому же лучники могут перестрелять их издалека, точно уток.

— В укрытие! — гаркнул он, поспешно соскользнув с коня.

По краю площадки торчали большие камни — за ними и скрылись Логэйн и его люди.

Обстрел прекратился. К чему попусту тратить стрелы, пытаясь попасть в невидимого противника? Логэйн не мог услышать, какие еще приказы отдают внизу, но об этом легко было догадаться. Враги собираются двинуться вверх по тропе, а лучники постараются как можно дольше не дать рыцарям высунуться из укрытия. Без потерь, конечно, не обойдется, но рано или поздно они прорвутся. Их слишком много.

Рыцарь, притаившийся рядом с Логэйном, глянул на него. Он тяжело дышал, и в глазах его был страх.

— Они поднимутся сюда? — шепнул он.

Логэйн кивнул:

— У нас есть то, что им нужно. По крайней мере, они так считают.

— И что же нам теперь делать?

Логэйн крепче стиснул рукоять меча.

— Драться.

В глубине души он надеялся, что армия Мэрика, что бы там ни выпало на ее долю, быстро придет им на помощь. В конце концов, именно так они и задумали. И все-таки Логэйна пробрал озноб, когда снизу донеслись крики атакующих.

Когда меньшая часть вражеского войска вошла в долину с севера, ее командиры — ферелденские аристократы, служившие своему королю, пусть он и орлесианец, — ожидали застать мятежную армию в полном замешательстве, а то и в разгар беспорядочного бегства.

Вместо этого они попали под удар основных сил мятежников. Огненные магические шары обрушились на самую гущу войска, и солдаты поспешно разбегались во все стороны. И тут же в первые ряды королевского войска ворвался громадный каменный голем, и огромные кулаки замелькали, расшвыривая солдат. А следом с оглушительным боевым кличем хлынула на врага пехота мятежников.

Этими пехотинцами командовал Мэрик, правда, был он не в первых рядах, а довольно далеко от линии сражения, так что сойтись с врагами лицом к лицу ему не грозило. Роуэн неотрывно следила за ним издалека, со склона холма, на котором всадники изнывали от нетерпения. Отец приказал, чтобы Роуэн и ее люди, укрывшись на лесистом склоне, выждали, пока пехотинцы как следует увязнут в бою, а затем атаковали врага с фланга. Их единственный шанс был в стремительности и жесткости. Тогда будет шанс рассеять вражеских солдат и вовремя добраться до Логэйна. Если застать врагов на утесе, их можно будет прижать к скалам и стереть в порошок — отступать гам некуда.

Это было рискованное предприятие. Тревога на лице отца, когда он давал согласие на этот план, сказала Роуэн о многом. Правда, если бы осуществить этот замысел было невозможно, отец скорее оглушил бы Мэрика дубинкой и увез против его воли, чем согласился на такое.

Роуэн видела, как Мэрик выкрикивает приказы, подгоняя солдат. Он пытался пробиться вперед, туда, где кипело сражение, но рыцари, окружавшие его, теснее сомкнули ряды. Лицо Мэрика скрывал шлем.

Снова воздух дрогнул от магических колебаний, и на большую часть вражеского войска обрушилась снежная буря. Враги начали отступать к выходу из долины и под исступленные выкрики командиров перестраиваться, но волшебный лед, которым стремительно обрастала земля у них под ногами, изрядно затруднял маневры.

Один из вражеских командиров что-то громко закричал, указывая на Вильгельма, который стоял на камне позади пехотинцев Мэрика. Желтое одеяние мага, к несчастью, слишком бросалось в глаза, да и позиция его была чересчур уязвимой. Ничего не поделать — Вильгельму нужно видеть цель, да и дальность заклинания ограничена. Когда в его сторону полетели стрелы, маг вынужден был спрыгнуть с камня и при этом так громко выругался, что даже Роуэн расслышала издалека его разъяренную брань. Потом Вильгельм взмахнул рукой — и каменный голем с оглушительным топотом ринулся на лучников, размахивая увесистыми кулаками. Этот маневр, безусловно, должен был отвлечь их от персоны мага.

Скоро, уже скоро. Роуэн не могла разглядеть, сколько именно в долине вражеских солдат, но наверняка их не меньше, чем мятежников. Как только они закрепятся и начнут отражать атаки, наступление пехотинцев неизбежно захлебнется.

Боевой конь тревожно заржал, и девушка легонько похлопала его по голове, стараясь успокоить.

Один из всадников, стоявших рядом с Роуэн, обеспокоенно глянул на нее:

— Миледи, когда же мы ударим? Если они выйдут из долины, нам в жизни не удастся зайти с фланга.

— Все до единого не выйдут, — заверила его Роуэн. Надо ждать.

Тем не менее она разделяла опасения рыцаря. Уже было заметно, что враг перестраивает ряды и снова направляется в долину, пытаясь обойти людей Мэрика с флангов. Правда, на самом деле большинство врагов подгоняло отчаянное стремление увернуться от неистовых кулаков голема. Пока все шло так, как предсказывал отец, и все же врагов оказалось куда больше, чем сообщали разведчики. Стало быть, на выполнение этой части плана уйдет гораздо больше времени. Даже если мятежники смогут нанести поражение этой части узурпаторского войска, что станет с Логэйном?

Подобрав поводья, Роуэн подъехала к своему лейтенанту. Это была плотная плечистая женщина по имени Бранвен — одна из немногих женщин в мятежном войске. Роуэн было известно: многие из тех, кто плохо знал и ее, и Бранвен, утверждали, что дочь эрла дала этой женщине чин лейтенанта именно за то, что она женщина. Тем не менее это было не так. Лейтенант Бранвен была сильным и решительным бойцом — во многом, быть может, потому, что ей все время приходилось доказывать свое право быть воином. Роуэн это было слишком хорошо знакомо.

— Лейтенант! — окликнула она Бранвен. — Мне надо поговорить с эрлом.

Женщина серьезно кивнула:

— Приказы будут, миледи?

— Если я не вернусь через двадцать минут, атакуйте во фланг, как задумано. — Роуэн сумрачно усмехнулась. — Во всем остальном я полностью полагаюсь на тебя.

В глазах Бранвен мелькнуло удивление, губы сжались, но больше она ничем не показала, какие чувства вызвал у нее этот необычный приказ.

— Ясно, миледи.

Роуэн развернула коня и, выехав из-под прикрытия деревьев, спустилась в долину. Она старалась не особо засматриваться на все еще продолжавшийся бой, хотя все же заметила, что Мэрик добился своего: круг солдат, прикрывавших его, рассыпался, а это значило, что принц получил возможность ввязаться в драку. Роуэн это обеспокоило, хотя не так сильно, как отца. Он стремился целиком и полностью оградить Мэрика от рукопашной схватки. Роуэн знала, что у Мэрика добротные доспехи, да и с мечом он обращается недурно.

Солдаты, которыми командовал отец, дожидались своего часа на противоположной стороне долины, и Роуэн пришлось несколько минут скакать во весь опор, чтобы добраться до них. Она с шумным плеском перебралась через Ручей, который в этом месте был широк, но мелководен, а когда выбралась на берег, ей навстречу уже бежали люди эрла. Минуту спустя появился и сам эрл — верхом на вороном жеребце и явно не на шутку встревоженный появлением дочери.

— В чем дело? — резко спросил он. — Ты должна быть со всадниками.

— Отец, вражеских солдат в долине куда больше, чем мы предполагали. Это означает, что и войско, идущее с востока, может оказаться крупнее. Надо помочь Логэйну.

Лицо эрла исказилось. Солнечные блики брызнули с его сильверитового доспеха, когда он повернулся к замершим чуть поодаль солдатам.

— Отойдите! — бросил он, властно махнув рукой. — Мне нужно побыть одному.

На миг они замешкались, растерявшись, однако подчинились приказу и отошли.

Эрл Рендорн, озабоченно насупив седые брови, медленно повернулся к дочери. Роуэн не знала, что именно он собирается сказать, зато хорошо поняла, что у него на уме. В груди у нее всколыхнулся гнев.

— Я вижу то же самое, что и ты, — начал эрл. — И согласен с тобой. Нам будет нелегко справиться и с теми силами узурпатора, которые ворвались в долину.

— Но?..

Отец поднял руку:

— Друг Мэрика сделал свое дело. Идущее с востока войско еще не скоро появится в долине. Логэйн отвлек его на себя, и это дает нам возможность исполнить свой долг.

— То есть? — процедила Роуэн.

— Спасти Мэрика и его армию, — твердо ответил эрл. Шагнув ближе к дочери, он положил руку ей на плечо. На лице его была мрачная решимость. — Роуэн, в тот миг, когда нам удастся вынудить врагов к отступлению, мы должны будем со всеми оставшимися силами бежать из долины. Это наш единственный шанс.

— Логэйн ждет, что мы ему поможем.

— Им можно пожертвовать. — Эрл произнес последнее слово с явной неловкостью, но тем не менее произнес.

Роуэн, помрачнев, отступила на шаг. Решение отца не стало для нее полной неожиданностью, и все же она испытала глубокое разочарование.

— Но ведь мы дали слово, — возразила она. — Логэйн придумал план, который подарил тебе шанс победить, а ты собираешься бросить его на произвол судьбы?

Эрл тяжело вздохнул:

— Роль, которую Логэйн предназначил себе в собственном плане, — это роль ягненка, отданного на заклание. Возможно, он сам этого не понял, но это так. — Он прямо взглянул в глаза Роуэн, крепко сжав ее руку в латной перчатке. — План Логэйна хорош. Мы должны им воспользоваться ради блага Ферелдена.

Роуэн отдернула руку, повернулась спиной к отцу, но не ушла. Эрл опять похлопал ее по плечу:

— Мы должны делать то, что должно. Чтобы выжить. Так поступала королева Мойра, и так поступит ее сын. Этот Логэйн и те, кто отправился с ним, просто исполняют свой долг на службе у короля.

Роуэн, морщась, медленно кивнула. Рука эрла на миг задержалась на ее плече, но если он и собирался что-то сказать, то предпочел оставить это при себе.

— Ладно, — проговорил он, — поезжай. Времени у нас немного.

Роуэн даже не оглянулась.

Вернувшись к своему отряду, она увидела, что всадники уже готовятся броситься в бой.

— Мы как раз собрались атаковать, — сообщила Бранвен. — Хотите отменить атаку, миледи?

— Каково положение?

— У принца, судя по всему, дела пока идут недурно. Он не допустил, чтобы враги окружили его. Этот маг — просто сам по себе армия… — Лейтенант на миг запнулась: снизу, из долины, пропели сигнальные рожки.

Двое дозорных, размещавшиеся неподалеку, помахали Роуэн, и она кивнула, давая понять, что видела их знаки.

— Эрл двинулся в бой, миледи.

Роуэн ничего на это не сказала. Сидя в седле, она мрачно и упорно смотрела вниз, на землю, и зеленый плюмаж на ее шлеме трепетал под порывами ветра. Крики и предсмертные стоны, звучавшие в долине, здесь были едва слышны. В этом отдаленном хоре мог быть и голос Мэрика…

— Миледи? — неуверенно повторила Бранвен.

— Нет, — твердо сказала Роуэн. И, подняв наконец глаза, решительно развернула коня. — Мы поскачем на помощь Логэйну, покуда еще не поздно.

— Но, миледи! А как же принц?

Роуэн тронула коня. Лицо ее было непреклонно.

— Да охранит его Создатель, — мрачно пробормотала она. И прибавила уже в полный голос, обращаясь к своим всадникам, которые в замешательстве толпились вокруг нее: — Все за мной! На юг!

Не дожидаясь ответа, Роуэн пришпорила коня и галопом поскакала вниз, в долину.

Враги шли на приступ уже в третий раз.

Логэйн обливался потом и кровью, жгучей болью отзывалась рана в груди, нанесенная в прошлой атаке мечом удачливого противника. Он превозмогал боль и дрался. Из тридцати рыцарей, вместе с ним оседлавших тропу, в живых осталось семеро, и они плечом к плечу бились на вершине утеса. Все их противники были ферелденцами — орлесианские командиры гнали их в бой, предусмотрительно оставаясь в безопасности, у подножия утеса.

На сей раз у врагов были алебарды, которые давали изрядное преимущество в ближнем бою. С первым же ударом алебардщиков Логэйн потерял почти десяток рыцарей, а солдаты противника прорвались к самой площадке и едва не смяли ее защитников. Одному рыцарю отрубили руку, и он с ужасом уставился на обрубок, из которого хлестала алая кровь.

— Отбросить их! — взревел Логэйн.

Вражеский солдат кинулся на него — отчасти для того, чтобы нанести удар, отчасти потому, что на него напирали сзади. Застигнутый врасплох, Логэйн на мгновение шатнулся назад. На крысиной физиономии низкорослого солдата вспыхнуло возбуждение — он сообразил, что атаковал не кого-нибудь, а самого принца, и уже изготовился ударить сызнова.

Логэйн схватил его за горло и отшвырнул от себя. Солдат оступился и, теряя равновесие, обеими руками вцепился в королевский плащ — некогда пурпурный, а теперь почерневший от крови и грязи. Солдат повалился набок, рывком дернув на себя плащ, и Логэйн рубанул мечом по натянувшейся ткани. Солдат покатился дальше и, перевалившись через край площадки, с душераздирающим воплем исчез из виду.

Логэйн не успел перевести дух, как на него навалился другой противник — верзила с густой рыжей бородой. И тут же еще один солдат бросился к ним, высоко занеся над головой боевой топор. Лжепринц пригнулся, сложившись почти пополам, и резко развернулся, прочертив мечом широкую дугу. Клинок вспорол живот солдату с топором. Едва тот рухнул, Логэйн изо всей силы двинул локтем рыжебородого. Это не помешало противнику воткнуть меч в плечо сына Гарета, но юноша лишь зашипел сквозь зубы и проворно отпрыгнул.

Он сделал новый выпад, и рыжебородый, задыхаясь и судорожно кашляя, едва сумел отразить его. Они обменялись несколькими ударами, причем Логэйн с каждым разом атаковал все увереннее и сильнее и наконец проткнул противника насквозь.

Его рыцари — те немногие, что уцелели, — едва держались на ногах, а натиск врага не ослабевал. Логэйн почти ничего не видел, глаза заливал едкий пот, а камни наверху тропы были так щедро политы кровью, что ноги скользили, с трудом находя опору.

«Где же эта проклятая помощь? » — подумал Логэйн, отбиваясь от все новых врагов. И в тот же миг ясно понял: никакой помощи не будет. Посылать им подкрепление бессмысленно. Будь он на месте эрла, он поступил бы точно так же.

Логэйн яростно зарычал, сражаясь еще неистовее, не давая врагу прорвать их редкий строй. Еще один солдат бросился на него, и юноша изо всей силы ударил его сапогом под ребра. Противник отлетел назад и с полным ужаса криком рухнул с утеса.

И тут ясно пропел сигнальный рожок.

Логэйн протер глаза, глянул вниз и от неожиданности разразился хохотом. Гром копыт возвестил о приближении мятежной конницы, которая врезалась во вражеские ряды с тыла. Отряд возглавлял всадник с зеленым плюмажем на шлеме.

На врагов эта внезапная атака произвела ошеломительное воздействие. Орлесианцы оказались отброшены к утесу, их воинственные крики сменились растерянными и изумленными воплями. Боевой порядок узурпаторского войска почти мгновенно сломался. Пеших солдат охватила паника, и они стали разбегаться, не слушая офицеров.

Впрочем, Логэйну некогда было любоваться этим зрелищем. Вражеские солдаты, еще оставшиеся на тропе, угодили в отчаянное положение. Снизу напирали товарищи, которые пытались удрать от всадников Роуэн, сверху преграждали путь Логэйн и уцелевшие рыцари — и пронзительные, полные ужаса вопли солдат становились все громче.

— Вперед! — что есть силы гаркнул Логэйн. — За дело! Отбросим их!

Рыцарей рядом было всего шестеро — все в крови, все тяжело изранены, — однако они стиснули зубы и выполнили приказ. И двинулись на тропу, взмахами мечей заставляя врагов отступать.

Сталь зазвенела о сталь, и некоторое время солдаты отчаянно сопротивлялись, но вскоре дрогнули. С победным криком Логэйн бросился вперед и заколол двоих, которые неуклюже пятились, умоляя о милосердии. Другие рыцари последовали его примеру, и уцелевшие враги побежали в панике. Многие не могли удержаться на узкой тропе и падали с обрыва.

Внизу царила сумятица. Солдаты метались, спасаясь от мятежной конницы, во весь дух неслись к лесу на краю долины, на ходу бросая оружие. Какой-то офицер-орлесианец яростно вопил, пытаясь собрать своих людей для контратаки, но Роуэн быстро положила этому конец. Удар копыт боевого коня прервал вопли напыщенного вояки на полуслове. Это зрелище прибавило прыти удиравшим вражеским солдатам.

Роуэн приказала нескольким всадникам следовать за ней и, развернув коня, поскакала вверх по тропе.

Вдохновленный этим зрелищем, Логэйн кричал рыцарям, чтобы не ослабляли натиск, — и они продолжали теснить врага. Теперь они неуклонно продвигались вперед, сметая вражеских солдат с тропы, как мусор с крыльца. Невыносимо было слышать душераздирающие крики, с которыми эти несчастные срывались в пропасть навстречу собственной смерти.

На земле у подножия стофутового обрыва во множестве валялись разбившиеся насмерть люди. Точно куклы, разбросанные капризным ребенком, мрачно подумал Логэйн.

Некоторые солдаты сами прыгали вниз, стремясь убраться с дороги Роуэн и ее всадников. Тех немногих, что решались преградить путь мятежникам, не ожидало ничего хорошего. Среди них был одинокий, трясущийся от страха алебардщик. Роуэн в последний миг развернула коня боком и, объезжая солдата, ловко рубанула клинком по шее. Долговязый рухнул замертво, не успев издать ни звука.

Добравшись до вершины тропы, Роуэн одним плавным движением соскользнула с коня и бросилась к Логэйну. На бегу она сорвала с головы шлем, и каштановые волосы хлынули на плечи. Одним взглядом окинула она жалкую кучку израненных и изможденных бойцов. Все они молча смотрели на нее, лишившись дара речи от безмерной усталости и гаснущей горячки боя.

— Ты ранен? — с запинкой проговорила Роуэн, и на лице ее отразилась тревога.

Логэйн подошел к ней и протянул руку. Девушка замешкалась, глядя так, словно не могла понять, что означает этот жест, но потом все же вздохнула с заметным облегчением и пожала руку Логэйну.

— Вот это была атака! — восхищенно проговорил он.

Взгляды их на мгновение встретились, и это мгновение длилось дольше, чем того требовали приличия. Потом Роуэн торопливо выдернула руку и отвела взгляд:

— Просто не верится, что вы держались так долго. Жаль, что я не могла появиться раньше.

Она чинно кивнула рыцарям, стоявшим позади Логэйна, и кое-кто из них почтительно опустился на одно колено.

— Молодцы! Какие вы все молодцы!

— Это еще не конец, — со вздохом отозвался Логэйн.

Он уже видел, что внизу, у подножия утеса, враги постепенно приходят в себя. Атака мятежной конницы рассеяла их и изрядно потрепала, но очень скоро орлесианцы очнутся от потрясения. Численное преимущество по-прежнему за ними. Надо выбираться отсюда — и немедленно.

Роуэн уже кивала, и Логэйн осознал, что она оценивает ситуацию точно так же. Почему-то его это не очень удивило.

— Мэрику понадобится наша помощь. Уходим отсюда, пока еще можем.

Бой был в разгаре, и Мэрик жадно хватал ртом воздух, улучив пару тех редких мгновений, когда в царящем вокруг хаосе можно было сделать хоть один вдох. В ушах стоял непрерывный звон стали. Правая рука, сжимавшая меч, ныла так сильно, что, казалось, вот-вот отвалится. Вдобавок он вдруг заметил, что в плече у него торчит стрела, вонзившаяся в зазор между пластинами добротного доспеха. Это объясняло, почему чуть раньше он ощутил резкую колющую боль в плече.

Казалось, бурлящий водоворот рукопашной схватки никогда не стихнет. После того как отряд эрла Рендорна атаковал вражеский строй, Мэрик уже не в состоянии был разобрать, как идет сражение в целом. Сейчас его занимало только одно: просто уцелеть, отбиваясь от бесконечного потока врагов, которые напирали со всех сторон.

Пока ему это, вопреки всему, удавалось. Массивный доспех гномьей работы остановил уже десятки ударов. Немало солдат мятежной армии погибли на глазах у Мэрика, своей смертью добывая принцу еще минуту-другую жизни. Ну и конечно же, ему попросту безумно везло.

В какой-то момент Мэрика сбил с ног великанского роста солдат в кольчуге. Мэрик перекатился на спину и в тот же миг увидел огромный топор, который вот-вот опустится ему на голову. Никого из солдат, оберегавших его, рядом не было. Спасла принца латная перчатка, которую швырнул — быть может, случайно — какой-то солдат мятежной армии. Перчатка ударила великана по затылку, и он пошатнулся, теряя равновесие. Топор едва не задел ухо Мэрика, вонзившись в землю в дюйме от его головы.

Великан в кольчуге почти мгновенно выдернул топор, но тут уже вмешался Вильгельм. Над полем боя сверкнула молния и ударила в грудь солдата, пробив в ней громадную дымящуюся дыру. Мэрик едва сообразил откатиться в сторону, когда убитый великан с грохотом рухнул наземь, точно подрубленное дерево.

Очевидно, срок жизни, отведенный принцу Создателем, еще не подошел к концу.

Мэрик стиснул зубы, отгоняя ноющую боль в плече, и окинул взглядом поле боя. И сразу же заволновался, что с Роуэн? Ее зеленого плюмажа не было видно ни среди сражающихся, ни среди павших. На поле боя вообще не было ни одного всадника. Как долго тянется рукопашная? Может, основные силы вражеского войска вот-вот обрушатся с юга?

Мэрик поймал себя на том, что больше всего тревожится о Логэйне, о том, что, быть может, заставил его принести бессмысленную жертву. Если сын Гарета тоже погибнет, защищая его жизнь…

И тут протрубил рожок. Это, конечно, произошло с запозданием, но все же произвело желанное воздействие. Мэрик издалека видел, как всадники Роуэн врезались в ряды врагов, смяли их и рассеяли во все стороны.

Этого оказалось достаточно. В следующие десять минут на поле боя царило настоящее безумие. Мэрик слышал, как эрл Рендорн кричит своим солдатам, приказывая оттеснять врага к горе, и сам последовал его примеру. Кровь текла рекой, солдаты гибли десятками, но урон, наносимый всадниками Роуэн, становился все ощутимее — и враг дрогнул. Вражеские офицеры скомандовали отступление.

Глядя, как бегут сломя голову солдаты узурпатора, Мэрик едва не поддался соблазну погнаться за ними, но в эту минуту явился эрл Рендорн.

— Пусть бегут! Нам надо уходить! — прокричал он.

Эрл держался обеими руками за грудь и истекал кровью; двое рыцарей поддерживали его, не давая упасть. Видя это, Мэрик кивнул и закричал солдатам, чтобы отступали.

Это пока еще была не победа.

Через несколько часов смятения и поспешного бегства армия мятежников остановилась на берегу речушки в нескольких милях к северу от долины. Сюда один за другим подтягивались отставшие — обессиленные, покрытые кровью, зачастую несущие на руках тяжело раненных товарищей. Нескольких всадников выслали на поиски тех, кто бежал в другом направлении, но по всему выходило, что мятежники потеряли по меньшей мере половину армии. В довершение ко всему, им пришлось бросить в долине большую часть припасов и снаряжения.

И все-таки Мэрик считал, что они победили. Вместо того чтобы потерять все, созданное трудами его матери, они выжили. Они ускользнули из западни, да еще попутно задали врагам изрядную трепку.

Когда Роуэн наконец привела к костру перед новым шатром Логэйна — помятого, окровавленного, но все в тех же щегольских штанах и пурпурном плаще королевы, изодранном и грязном, — Мэрик с ликующим воплем вскочил, бросился к ошарашенному товарищу и заключил его в крепкие объятия. Логэйн скривился от боли, но мужественно стерпел такое проявление чувств и только смотрел на Мэрика с таким видом, словно тот окончательно чокнулся.