Глава 1. Часть восьмая

Глава 1

На следующее утро, примерно в одиннадцать часов, я выхожу из отеля.

Ночь была жаркая, я спал очень плохо. Задремав лишь к утру, проспал до десяти часов. Керман не мешал мне. Ничто так не помогает от головной боли, как сон, считает он. Но так как голова моя все же болит и чувствую я себя отвратительно, убеждаюсь, что он, как всегда, не прав.

Наконец – после литра черного кофе и двух таблеток аспирина, подкрепленных холодным душем, – я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы начать расследование.

Я решаю вначале нанести визит не к фотографу, а в «Брасс-Ройл» и постараться разузнать как можно больше об Аните, а уже потом отправиться к Луи.

Керман настаивает, чтобы я вначале пошел к фотографу, но я стою на своем. Мне надо сделать как можно больше, пока меня не обложили со всех сторон. Интуитивно я чувствую, что вокруг фотографа опасная зона. А я верю в свою интуицию. Керман тоже всегда верил в нее, особенно когда дело касалось ставок на лошадей. И в конце концов он соглашается со мной, что лучше сначала нанести визит в «Брасс-Ройл».

Он покидает отель первым, но я не беспокоюсь: Керман достаточно опытен, чтобы не потерять меня из виду. В вопросах слежки и преследования он совершенно незаменим.

Выйдя на улицу, я спрашиваю у первого же попавшегося флика, как пройти к «Брасс-Ройл». Полисмен долго объясняет мне дорогу. Как выясняется, это в десяти минутах ходьбы отсюда.

Пока он показывает мне дорогу, я бросаю взгляд на магазин фотографа, напротив которого я стою. Кроме слабого света, внутри ничего не видно.

Я благодарю флика, между делом подумав, что полиция Сан-Франциско гораздо более любезна, чем полиция Оркид-сити, которая если и не обругает вас, то пошлет в противоположную сторону.

С виду «Брасс-Ройл» – обычная коробка, созданная для развлечений, в которой, конечно же, имеется рулетка и прочие азартные игры. Над входной дверью сверкает название заведения. Должно быть, ночью эта вывеска со светящимися буквами на черном фоне выглядит эффектно: не видно, что хром местами потускнел, да и фасад не блещет свежестью. Под аршинными буквами имеется еще одна, неровными буквами написанная вывеска-аншлаг: «Пятьдесят девушек – самых высоких, самых загорелых, самых феноменальных! »

Я смотрю на фотографии и прихожу к выводу, что ничего феноменального в этих девушках нет. Самые обычные лица и фигуры. Широкополые шляпы составляют весь гардероб, создавая впечатление, что они одеты. Пятьдесят герлс – самых высоких и самых загорелых – это может и правда, но что касается феноменальности – это уж извините!..

Пока я разглядываю фотографии, входная дверь открывается и какой-то тип выходит погреться на солнышке. Шляпа его сдвинута на ухо, а сапожки с момента покупки ни разу не были в чистке.

– Как мне увидеть хозяина этого почтенного заведения? – спрашиваю я.

Тип смотрит на меня, затем старательно прочищает горло и сплевывает.

– Вы, наверное, не здешний? – говорит он надтреснутым голосом комика, который охрип, выкрикивая разные глупости.

Я отвечаю, что здесь проездом, и повторяю свой вопрос.

Его поношенное лицо мрачнеет.

– Ник Недик, – отвечает он, произнося это имя с особым выражением. Похоже, личность хозяина котируется у него не очень высоко. – Наверх по лестнице, вторая дверь налево после того, как вы пройдете зал. Плюньте ему в морду, если встретите, – и он уходит, волоча ноги.

Я с любопытством смотрю ему вслед, гадая, что могло привести его в такое состояние, и одновременно обнаруживаю Кермана, читающего журнал. Он хорошо замаскирован, и никто из прохожих не обращает на него ни малейшего внимания.

Я толкаю дверь и вхожу в сумрачный вестибюль, в конце которого виднеется лестница. Старый негр с засученными рукавами и мешком вместо фартука чистит медные ручки. Он не обращает на меня ни малейшего внимания. Наверху лестницы две двери. На одной из них надпись: «Бюро».

Я стучу и вхожу. Это небольшое помещение, довольно темное и страшно душное. В нем стоит стол, на стенах висит несколько светящихся фотографий, похожих на те, что привлекли мое внимание на улице. Какой-то тип сидит за столом и двумя пальцами печатает на машинке. У него копна черных волос и землистый цвет лица.

Возле окна в углу я замечаю девицу. Ее одежда лежит рядом, а на ней надето нечто невообразимое: полосатые чулки, на манер зебры. Все ее тело вытянулось назад, как-будто она хочет сломать его, ноги на плечах, и она сохраняет равновесие, стоя на руках. Потом молниеносно встает на ноги, снова на руки – и так несколько раз.

– Почему вы на меня не смотрите? – обиженно спрашивает она у человека с черной копной.

Тип продолжает стучать на машинке. Он даже не поднимает головы, чтобы посмотреть, кто вошел. Девушка продолжает свои упражнения и все время спрашивает, почему на нее не смотрят.

Я стою и пялюсь на девицу, так как наряд ее довольно экстравагантен, но, наверное, для этого места он вполне обычен. Мне жаль, что девицу не видит Керман. Он любит подобные зрелища гораздо больше, чем я.

Насмотревшись на нее, подхожу к типу и хлопаю его по плечу. Не отрывая взгляда от букв, он спрашивает:

– Чего вы хотите?

Я говорю, что хотел бы видеть Ника Недика. В ответ получаю неопределенный жест. Девица между тем продолжает свои акробатические выкрутасы. Я говорю ей:

– Вы – просто сенсация, никогда не видел ничего подобного. Ваши акробатические штучки – просто блеск.

Маленькое сердитое лицо появляется между ее ног. Она открывает рот и выдает по моему адресу такое количество непонятных даже для меня, но от этого не менее выразительных слов, что я пугаюсь, как бы она не задохнулась. Тип издает неодобрительный звук, но продолжает печатать.

Я на нее не обижаюсь: все, что она делала, было забавным, а единственный человек, который может дать ей работу, не обращает на нее ровно никакого внимания. Она, может быть, потратила годы и годы, чтобы достичь такого совершенства. Может, она голодна и ей нечем платить за квартиру. Я знаю, что с еще большим искусством она обругала бы этого типа, но тот просто прикажет вышвырнуть ее на улицу. К тому же на его лице написано, что он способен спокойно дать ей по зубам, если представится случай. Я жду, пока она закончит очередную серию, и дружески улыбаюсь ей, показывая, что нисколько не обиделся. Затем направляюсь в указанном типом направлении, подхожу к двери и стучу в нее.

Глава 2

Комната, в которой я оказался, очень похожа на ту, из которой я вышел, только немного просторнее, да фотографий больше. За одним из столов сидит женщина неопределенного возраста. У нее печальные глаза и нездоровый цвет лица. В прошлом она, вероятно, была красива, но теперь… Чем она здесь занимается, мне непонятно.

В глубине комнаты находится второй стол. Я не вижу человека, который сидит за ним, так как он полностью закрыт газетой. Видны только его толстые пальцы, и на мизинце сверкает огромный бриллиант, желтый, как банан. Я подозреваю, что это украшение попало к нему как плата за долги. Во всяком случае, нормальные люди таких бриллиантов не покупают.

Женщина улыбается мне кроткой улыбкой. У нее фальшивые зубы, а также волосы и ресницы. Но меня это не касается, ведь это она ест такими зубами, а не я.

– Мистер Недик, – поднимаю руку к шляпе. – Меня зовут Мэллой. Мне нужно сказать вам несколько слов.

Женщина бросает испуганный взгляд в сторону газеты.

– Не знаю… Мистер Недик занят в настоящую минуту… Нет, я не могу сказать, сможет ли он…

– Не беспокойтесь, милая дамочка. Я думаю, ничто не помешает мне побеседовать с мистером Недиком… Не правда ли, мистер Недик?

Большая круглая голова появляется из-за газеты. Два веселых глаза благожелательно смотрят на меня, газета отложена в сторону.

– Безусловно, молодой человек, безусловно. Если вы хотите что-нибудь продать…

– Тип, который стучит на машинке, направил меня сюда. Надеюсь, я вам не очень помешал?

Толстяк вздыхает. Он, видимо, доволен собой. Я протягиваю ему карточку, на которой написано: «Универсал-сервис».

– Вы меня не потревожили, Мэллой. Что я могу сделать для вас? О, Оркид-сити! – Он стучит ребром карточки о поверхность стола, улыбаясь при этом кроткой женщине, которая буквально ловит каждое его слово. – Это край миллионеров, Мэллой! Вы там живете?

– Я там работаю, – отвечаю я. – И хотел бы получить сведения об одной молодой женщине, Аните Гай, которую, я полагаю, вы знаете.

Недик закрывает глаза и делает непроницаемое лицо.

– Какого сорта сведения, мистер Мэллой? – наконец произносит он после довольно долгого молчания.

– Какие угодно, – я достаю портсигар и предлагаю сигарету. – Я не говорю о чем-то конкретном, а просто пытаюсь восстановить кое-какие детали из ее прошлого и очень хотел бы услышать ваше мнение. Все, что вы скажете, может пригодиться.

Он берет сигарету с недоумевающим видом, я даю ему прикурить.

– Но я знаю немного, – неуверенно начинает он. – И в настоящий момент очень занят. У меня нет времени, чтобы… – Он снова вздыхает, на этот раз гораздо более удовлетворенно. – Да… мисс Фендкур, вам пора идти в банк! А выходя, скажите Жюльену, что я буду занят.

В наступившем молчании мисс Фендкур берет свою шляпку и сумочку и покидает комнату. В открытую дверь я успеваю увидеть акробатку, которая все еще продолжает свои немыслимые упражнения. Жюльен уже перестал печатать и теперь читает написанное, положив ноги на стол. Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с Недиком.

– Сколько вы собираетесь предложить мне, мистер Мэллой? – он устремляет на меня пытливый взгляд.

– Все зависит от того, что вы мне сообщите.

– За пятьдесят долларов я с удовольствием сообщу вам огромное количество сведений. Я не хочу совать нос не в свои дела, но что она сделала и какие у нее неприятности?

– Это нельзя назвать неприятностями, – говорю я, вспомнив, какой я видел ее в последний раз. – У нее их больше нет. Но были. Мой клиент хочет узнать о ее прошлом, и я взялся за это дело.

Он отталкивает стул, скрещивает ноги и засовывает большой палец за борт жилетки.

– А пятьдесят долларов?

Я достаю бумажник, вынимаю пять бумажек по десять долларов и раскладываю их на столе. Он протягивает жирную лапу, хватает деньги и сует себе в карман.

– Я всегда говорил Жюльену: никогда не можешь предположить, что случится в нашей конторе. – Он вздыхает. – Нужно заниматься людьми. Если им отказывать, можно лишиться всего. И вот вам пример!

– Да? – я стряхиваю пепел. – Анита Гай некоторое время работала у вас?

– Она находилась здесь в течение двух лет. Могу сообщить и точную дату, если пожелаете.

Он порылся в письменном столе, нашел папку и, перелистав несколько бумажек, сообщает искомое.

– Заметьте еще одно: я постоянно твержу Жюльену – всегда фиксируйте все, что происходит в нашей конторе. Вот, – он протягивает мне листок. – Здесь все. Она пришла в контору третьего июля, два года назад. Назвала себя Анитой Брода. Искала работу, а до того выступала в ночных коробках Голливуда с очень эффектным номером, но у нее были неприятности с блюстителями нравов, и ее вышвырнули оттуда. Флетчер посоветовал ей обратиться ко мне. У него была своя «конюшня», и Анита, как лошадка, ему была не нужна. Вот он и послал ее ко мне… – Он лукаво посмотрел на меня. – Вы ее видели, мистер Мэллой?

Я киваю.

– Смешно однако все происходит… – Он указывает на дверь, за которой сидит Жюльен. – Она была там и сделала свой номер. Даже Жюльен был потрясен, а он самый стойкий из антрепренеров. Через восемь дней ее имя было у всех на устах, а еще через недели две оно зажглось на нашем фасаде.

– Почему же его сейчас нет?

Его лицо омрачилось.

– Она вышла замуж. Всегда одна и та же история, мистер Мэллой: вы находите девицу, которая приносит деньги, а она вдруг выходит замуж – и все пропало. Замужество – это дамоклов меч нашей профессии.

Я начинаю думать, что, кажется, зря потратил свои деньги.

– И с тех пор вы ее не видели?

– Я слышал, что она не поладила с Тэйлором и покинула его. Потом поступила к Симсону, портному на Девятнадцатой улице. Я послал за ней Жюльена, предлагая вернуться, но она отказалась. Очевидно, она считала, что, поступив работать манекенщицей, поднялась ступенькой выше по социальной лестнице. Я не мог ничем соблазнить ее. Два месяца назад она покинула Симсона, и где находится в настоящее время, не имею ни малейшего понятия.

Я слушаю внимательно, но нахожусь в весьма взбудораженном состоянии.

– Вы упомянули, что она не поладила с Тэйлором… Кто такой Тэйлор?

– Ее муж.

– А вы не могли бы мне рассказать, когда они поженились?

– Запросто, – он похлопал по своей папке. – Я не могу этого забыть. Это стоило мне слишком дорого. Они поженились в ноябре прошлого года.

– А он? Что с ним? Он умер?

– Умер?! – Недик подскакивает на месте от негодования. – Нет, он не умер. Он здесь, в городе. Стал компаньоном некоего Луи, и они вместе открыли фотографию.

Моя мигрень неожиданно возвращается. Нужно все обстоятельно обдумать. Я потираю виски и неотрывно смотрю на Недика.

– Поговорим о Тэйлоре. Расскажите мне все, что вы знаете о нем.

Недик открывает ящик своего стола и вытаскивает на свет божий черную бутылку без этикетки. – Стаканчик чего-нибудь такого не повредит, – уверенно заявляет он. – У вас очень больной вид.

– Да, – соглашаюсь я. – Налейте и поговорим о Тэйлоре.

Он наливает два стакана виски. После взаимных приветствий мы пьем. Я достаю аспирин, а он между тем продолжает:

– Тэйлор был уже здесь, когда появилась Анита. Он делал номер Буффало-Билл. Это выходило у него неплохо, и так как он постоянно вносил что-то новое, мы держали его. Обычно эти номера быстро приедаются, но с Тэйлором все было иначе: он все время придумывал новые трюки и не повторялся.

Я глотаю две таблетки аспирина и запиваю виски.

– Какого рода трюки?

– Все, что можно сделать с карабином. Он стрелял в подброшенные монеты, стрелял в цель, глядя в зеркало, и тому подобное. Он делал сенсационный трюк с кольтом сорок пятого калибра: подбрасывал оружие в воздух и на лету стрелял из него. У него для этого номера была девица. Она держала в губах сигарету, в которую он стрелял.

– И он женился на Аните?

Недик хмурит брови.

– Да. Они покинули меня после свадьбы. Тэйлор купил долю в магазине фотографии. Он заявил, что в его возрасте уже можно остановиться. Я сперва не очень верил, так как он не из тех типов, которые довольствуются малым. Но у него большие знакомства среди артистов, и все ходили к нему сниматься. Луи снимал, а Тэйлор находил клиентов.

– И Анита его бросила?

– Да. Так я слышал.

Он снова меланхолично наполняет бокалы. Мы чокаемся. Виски хорошее. Потом мне в голову приходит одна мысль.

– У вас есть его фотография?

– Разумеется, – он протягивает руку и достает из шкафа альбом с фотографиями. – Он должен быть здесь…

Он кладет альбом на стол и начинает рыться среди беспорядочно натыканных снимков.

– Вот он!

Худой высокий ковбой с лихим видом стоит среди прерий. У Тэйлора длинное узкое лицо, стальные глаза. Вид неприветливый. Тип игрока, для которого жизнь не представляет никакой ценности, – ни своя, ни чужая.

– Я могу ее взять?

– Берите. У меня имеется и фото Аниты – этот ее номер с меховыми перчатками. Все мужчины сходили с ума!

Он снова перебирает фотографии, пока не находит похожую на ту, что я изъял у Беркли.

– Вот она. Если вы случайно встретитесь, скажите, что я снова охотно возьму ее к себе. Эту фотографию я не могу вам дать, она у меня единственная.

Он выуживает еще одно фото.

– Вот номер Тэйлора с сигаретой. Я его не любил. Всегда боялся несчастного случая. Слишком опасно. Но она не боялась, у нее нервы, как канаты.

Я его не слушаю, а обалдело смотрю на фотографию. На ней Тэйлор в костюме ковбоя и девушка, стоящая в профиль перед камерой. Отчетливо видна сигарета, выпавшая из губ девушки, и дымок, вьющийся над дулом пистолета. На девице болеро и маленькая шляпка.

– И не думайте, что он просто стрелял по сигарете. Нет, он подбрасывал оружие вверх, подхватывал на лету и одновременно нажимал на курок. У меня каждый раз, когда он это проделывал, мороз по коже…

Я его не слушаю.

Все мое внимание сосредоточено на девушке.

Это мисс Болус.

Глава 3

Дверь стремительно распахивается, и тип с копной волос вторгается в комнату. Он кладет на стол какие-то бумаги.

– Вот контракт Гарднер. Вы бы лучше сразу подписали, пока эта птичка не передумала.

Достав вечное перо, Недик спрашивает:

– Чего хочет эта девица? У нее нет ничего интересного?

– Абсолютно, – отвечает тип с недовольной миной.

– Тогда выгони ее. Я отсюда слышу треск ее костей, и это меня раздражает.

– Вы напрасно беспокоитесь. Немного упражнений не принесут ей вреда. – Он забирает свои бумаги и выходит. Через открытую дверь я снова вижу девушку: одежда у нее на коленях, она горько рыдает.

Тип с копной черных волос утешает ее:

– Я дам тебе хороший совет, милая: самое лучшее, что ты можешь сделать, это сесть в лифт, добраться до верхнего этажа и выброситься из окошка. Твой номер устарел. Ты тоже. Теперь убирайся.

Я закрываю дверь в тот момент, когда девушка медленно начинает подниматься.

– Мне иногда кажется, что Жюльен немного груб с людьми, – замечает Недик.

Я думаю, что было бы неплохо выйти, взять пишущую машинку и разбить ее о голову Жюльена. Но меня все это не касается…

– Расскажите мне про эту девицу на фотографии. Как ее зовут?

– Гель Болус, – он бросает на меня инквизиторский взгляд. – Она вас интересует?

– Я всегда интересуюсь девушками, одетыми подобным образом. Где она?

– Не знаю. Мы никогда ничего про нее не знали. Тэйлор привел ее с собой и выполнял с ней свой номер. Платил ей из своего кармана. Кроме ее имени я ничего не знаю.

– Она ушла одновременно с ним?

– Она? Гораздо раньше. Тогда, когда Тэйлор стал интересоваться Анитой. Это и погубило его номер. Не смог найти девушку с такими нервами, как у Гель. Он просил Аниту заменить ее, но та отказалась, и я с ней в этом совершенно солидарен.

– А между Тэйлором и мисс Болус было что-то?

– Подозреваю. Когда люди находятся вдвоем столько времени, сами понимаете, что бывает. Они не исключение. Но когда Тэйлор заинтересовался Анитой, она этого не могла перенести и прямо заявила ему об этом. Они поссорились, и она ушла от него.

– Она ушла месяцев шесть назад?

– Что-то вроде этого.

– Чем она занималась потом?

– Мы потеряли ее из виду. Она нашлась в «конюшне» одного импрессарио. У нее не было никаких особых талантов. Думаю, она переменила профессию.

– Вы никогда не встречали некоего Сезара Милса?

Он роется в своей памяти, но потом отрицательно качает головой.

– Это имя мне ни о чем не говорит.

– Что вы знаете о Луи?

Он со вздохом тянет себя за уши.

– Вы слишком много хотите за свои деньги, молодой человек. Я не могу целый день разговаривать с вами. У меня дела.

– Оставьте их Жюльену, – я вынимаю бумажник. – Скажем, двадцать пять долларов – и договорились?

Он наливает стакан и кивает головой.

– Вы отличный коммерсант, мистер Мэллой, – говорит он и довольно потирает руки. – Что вы хотите узнать о Луи?

– Что он за человек?

Недик разводит руками и пожимает плечами.

– Это артист. Он знает свое дело и берет недорого. Мы все заказы передаем ему.

– Пошевелите мозгами и скажите мне, что это за тип.

– Высокий, тощий, носит козлиную бородку. Дважды привлекался за изнасилование, – быстро говорит Недик.

– Прекрасный портрет!.. Он мне нравится.

Недик рассматривает подошвы моих ботинок.

– Как относятся к нему флики?

– Весьма плохо. Изнасилование было пять и десять лет назад, но все равно он у них на примете. Я полагаю, он больше не увлекается насилием. Но рассказывают всякое…

Я жду, но так как он замолкает, говорю:

– Продолжайте. Мне все интересно.

– Когда умеешь пользоваться камерой, мистер Мэллой, – начинает Недик, – и когда лишен совести, всегда можно на этом заработать…

Он снова замолкает.

– Не будьте таким пугливым, рассчитывайте на мою скромность.

– Полиция считает, что он занимается шантажом. Мне лично об этом ничего не известно. На ночь он переносит свой аппарат на лоно природы, в Беттп-парк. Это место, где встречаются парочки для интимного общения. Многие из них не хотят, чтобы их фотографировали. Вы понимаете, что это значит? Следовательно, они выкупают негативы за определенную мзду. Но это только слухи. Никто не поймал его с поличным.

Я задаю следующий вопрос:

– Зная Тэйлора, вы допускаете, что он может заниматься шантажом вместе с Луи?

Недик взрывается.

– Тэйлор может заниматься чем угодно! Он любит деньги, и чтобы их иметь, не остановится ни перед чем. А ему всегда нужны деньги. Поверьте, мистер Мэллой, никто и ничто не сможет остановить его, если он что-то задумал. Я говорил Жюльену, что рано или поздно он доставит нам неприятности, но тот не захотел меня слушать. И если этого не произошло, то только потому, что он вовремя убрался от нас. Если мне скажут, что он кого-то зарезал в темном углу, я не удивлюсь. Шантаж? Конечно, это основная деятельность Тэйлора. Я был счастлив, когда он ушел от нас. А если бы он не увел Аниту, то просто плясал бы от радости! Я не любил ни его, ни его номер. Но Жюльен держал его, так как номер делал сбор. Это тип без сердца, раз он мог так рисковать партнершей в номере с сигаретой.

У меня больше нет к нему вопросов.

– Ну что ж, пока все. Если мне что-то понадобится, приду еще. Спасибо.

– Не за что… Надеюсь, вы узнали все, что хотели. Послушайте меня, не трогайте Тэйлора. Однажды он убьет кого-нибудь. Я бы очень не хотел, чтобы это были вы…

Я уверяю его, что придерживаюсь того же мнения.

Глава 4

Покинув «Брасс-Ройл», я направляюсь в отель. Малый болтается в коридоре со скучающим видом. Я велел ему принести сэндвичи и пиво в номер. Не прошло и пяти минут, как возникает Керман, а за ним и малый.

– Что это ты заказываешь сэндвичи? – недовольно говорит он. – Неужели мы не в состоянии оплатить ресторан?

Малый ставит поднос с пивом и сэндвичами на бамбуковый столик и стоит в ожидании, не перепадет ли ему что-либо.

Я даю ему пятьдесят центов и советую убираться.

– Если у вас появится желание развлечься, – посмеиваясь, говорит он, – то у меня есть на примете блондинка.

Керман открывает дверь.

– Выкатывайся!

Он наконец уходит. Я наливаю пиво в стаканы.

– Я решил, что удобнее будет поговорить здесь, – объясняю я.

– Ладно, – Керман усаживается поудобнее. – Ты провел бездну времени в этой коробке. Я уже собрался организовывать твое спасение.

Я протягиваю ему стакан с пивом и сажусь на кровать.

– Я выудил там много интересных сведений…

Я рассказываю ему обо всем, кроме этой акробатки, так как знаю, что это выбьет его из колеи. Он слушает меня не перебивая и не дотрагивается до пива, что служит признаком его крайней заинтересованности. Когда я закончил, он присвистнул.

– Потрясающе! Что же из этого следует!?

– Все это – куски чего-то целого. Нужно их соединить. Я не сомневался ни минуты, что Гель Болус участвует в этой игре.

– Ты считаешь, что она работает вместе с Тэйлором?

– Возможно, но я пока не знаю. Может, это просто совпадение, что она появилась в Оркид-сити. Может, она совершенно порвала с Тэйлором. Я еще ничего не знаю, но это придет… Главное то, что Анита была замужем, когда вышла за Серфа. Если он женился на ней тайком, значит, Тэйлор не знал об этом. И если ему стало известно об этом, – незачем искать шантажиста. Еще интересная деталь: Тэйлор – специалист по сорок пятому калибру. Вполне возможно, что убийца – он!

Керман откашливается и полощет горло пивом.

– Ты думаешь, что это он убил Бенни?

– Тэйлор, или Луи, или оба вместе.

– А Милс? Он не в игре?

– Еще ничего не знаю! Подозреваю, что между ним и Натали Серф что-то есть, но имеет ли это отношение к нашему делу – пока не знаю.

– В общем, ты пока знаешь не очень много. Надо здорово постараться, чтобы добиться успеха.

– Я знаю достаточна, чтобы пощупать Луи. И это мы сделаем немедленно.

Я достаю блокнот, вырываю оттуда лист и пишу на нем большими буквами: «Сегодня магазин закрыт».

– Что такое? – удивленно спрашивает Керман. – Мы сидим дома?

– Как раз наоборот, дубина! Мы пойдем к Луи! А это прикрепим к двери, когда войдем.

Керман быстро проглатывает свое пиво.

– Вот момент, которого я ждал давно! – Он берет шляпу, и мы выходим.

Глава 5

Я толкнул дверь. Звякнул невидимый звонок. Слабый свет освещает лавочку, на стенах которой красуются фотографии того же сорта, что я уже видел в «Брасс-Ройл». Небольшой прилавок делит помещение пополам. С той стороны я смог разглядеть только два зеркала и множество стульев. Там, вероятно, имеется вход в студию. Мы заранее условились с Керманом, что если в магазине кто-то окажется, то им займется Керман, и для этой цели он прихватил револьвер.

Однако в лавке никого нет, и оружием пользоваться нет нужды. Керман разочарован. Я высказываю предположение, что если Луи не достанет свою пушку, все может кончиться хорошо. На что Керман возражает, что если Тэйлор примется демонстрировать свое искусство, мы будем иметь бледный вид. Здесь я с ним полностью согласен, но остается надеяться на лучшее…

Войдя в лавку, Керман вешает мое объявление и закрывает обе двери. Я вижу с той стороны девицу в черном платье. Она возникает из-за ширмы и подходит к прилавку. Это блондинка с неприступным видом, с официальной улыбкой на губах.

– Что вы хотите? – она опирается о прилавок.

Я подношу два пальца к шляпе.

– Мы хотим заказать два фото. Свои. Это возможно?

– И я подарю вам одну из моих фотографий, чтобы вам было тепло ночью, – добавляет Керман.

Блондинка с удивлением осматривает нас.

– Боюсь, что сейчас мистер Луи очень занят. Если вы согласны на встречу в ближайшие дни, то ваше желание будет выполнено.

– К сожалению, мы спешим.

Я поворачиваюсь к Керману. Керман, как ковбой в кинофильме, выхватывает револьвер и направляет его на девицу:

– Не ори, глупышка! – его голос скрипит, как несмазанная телега. – Мы хотим взять кассу!

Блондинка хлопает ресницами и открывает рот, чтобы закричать. Я легонько нажимаю ей на желудок, и весь воздух из легких выходит в виде легкого свиста. Сама она складывается пополам и ложится на прилавок. Через минуту она связана веревками, которые мы предусмотрительно прихватили с собой. Мы укладываем ее около стены, подкладываем под голову какой-то мешок и приказываем вести себя тихо. У нее уже нет того надменного вида – она перепугана до смерти.

– Приведи себя в порядок, – говорю я Керману. – Посмотри, на кого ты похож?

– Что мне нравится в этой истории, – говорит Керман, следуя за мной, – так это то, что любой флик может запросто обвинить нас в попытке убийства. Уверен, что тебе пришла в голову такая же мысль.

Я делаю ему знак помолчать, и мы углубляемся в коридор. В конце находится дверь, которую я открываю без стука и заглядываю внутрь. Это большое ателье. Стандартный аппарат на треноге, а перед ним стул на фоне серого экрана. Большой стол с кипами бумаг стоит у стены. Человек в синей блузе и белом берете низко склонился над столом. Он высокий и тощий, с козлиной бородкой. Кожа как старый пергамент, губы, толстые и красные, резко контрастируют с черными усами и бородой. Тип не слишком привлекательный. Увидев нас, он мгновенно выпрямляется, его рука выпускает пинцет и тянется под стол.

– Ну-ка, брось! – Керман направляет на него револьвер. Рука застывает над ящиком, бородатое лицо зеленеет. Я подхожу к столу, выуживаю из ящика пистолет и засовываю его к себе в карман.

– Салют! – Я приветствую его ударом кулака между шеей и плечами, от которого он падает на пол. Я нагибаюсь, поднимаю его за руки и без промедления наношу сильнейший удар в нос. Он шатается и снова падает.

– Осторожнее, не сделай ему больно! – издевательски хохочет Керман.

Луи распростерт на полу и еле дышит. К тому же он страшно напуган.

Чтобы немного отдышаться, я подхожу к столу и смотрю на фотографии, над которыми работал Луи. Все подтверждает подозрения Недика: Луи занимается шантажом. Видя, что на него никто не обращает внимания, он пытается подняться на ноги. Но едва я поворачиваюсь в его сторону, как он снова валится на пол.

– Почему ты убил Бенни? – я наклоняюсь над ним. Его маленькие глазки закрываются в ужасе, и дыхание вырывается из губ звуком, напоминающим шуршание бумаги.

– Я не знаю, о ком вы говорите, – шепчет он еле слышно.

Я повторяю свое угощение.

– Почему ты убил Бенни? – снова спрашиваю я, и поскольку Луи не отвечает, подкрепляю свой вопрос хорошим пинком.

Керман подходит поближе.

– Возможно, он думает, что мы с ним играем. Есть же такие типы, с которыми страшно много возни, прежде чем они начинают говорить.

– Нет, это не тот тип, – не соглашаюсь я и поднимаю мерзавца на ноги, но конечности его не держат, и он снова норовит растянуться на полу. Я удерживаю его от этого, но тут подходит Керман и вносит свою лепту. Луи в горизонтальном положении пересекает комнату и тихо укладывается на сером коврике.

– Эй! – кричит Керман. – Ты видишь это? – он обнаруживает лампу.

– Это как раз то, что нам нужно. Зажги ее.

Я волоку фотографа на середину комнаты, к дивану.

Керман зажигает лампу, направляет свет на диван, затем, подойдя ко мне, помогает уложить на диван Луи. Я сажусь на грудь фотографу.

– У меня нет времени валандаться с тобой, – с ненавистью говорю я. – Мне надо узнать, что случилось с Бенни, и я это узнаю. Я знаю, что ты, Анита и Тэйлор находились в одной упряжке. Знаю, что Бенни приходил сюда вчера. Если ты не заговоришь, то проведешь не самые лучшие полчаса. Последние в твоей жизни, кстати. Бенни был нашим другом, и мне наплевать, если с тобой что-то случится. Ты будешь говорить – или замолчишь навсегда. Почему ты убил Бенни?

– Я не знаю Бенни, клянусь, – он говорит на одном выдохе.

– Он не знает Бенни, – обращаюсь я к Керману.

– У меня есть кое-что для освежения памяти, – кровожадно заявляет Керман.

– Я его не знаю, – стоит на своем Луи. – Не знаю, о ком вы говорите?

– Это ничего, если я ненароком убью его? – осведомляется Керман.

– Почему ты убил его?

– Это Тэйлор.

Он так тихо произнес эти слова, что я с трудом услышал их.

– Как это произошло?

Дальнейшее заняло у нас немного времени. Когда мерзавец останавливался, Керман подбадривал его, и вскоре мы узнали все.

…Бенни пришел в магазин около пяти часов вечера. Показал фото Аниты и спросил Луи, что тот знает о ней.

– Тэйлор был здесь, – Луи показал рукой, – за занавеской… Он слушал, затем вышел оттуда с револьвером. Я обыскал Бенни и узнал, кто он и кого представляет. Анита говорила Тэйлору об «Универсал-сервисе»… Тэйлор убил Бенни и увез тело на своем автомобиле. Клянусь, это все, что я знаю.

– Где Тэйлор?

Луи говорит что-то, но нам не слышно.

– Этому человеку надо подкрепиться, – заявляю я.

– Мне тоже, – мрачно отзывается Керман.

Он шарит по комнате и вскоре находит бутылку скотча и стаканы. Наливает три стакана, один ставит передо мной, другой берет себе, а третий держит перед носом Луи.

– Где сейчас Тэйлор? – я отпиваю половину стакана.

– Поехал повидать Аниту… – бормочет фотограф.

– Когда он уехал?

– Вчера вечером на самолете… в десять часов…

– Нужно говорить правду, – напоминаю я, – ты сам ввязался в эту историю. Ты знаешь, что Тэйлор бросил тело Бенни в воду в районе порта?

Худое лицо Луи бледнеет.

– Нет…

Я расположен ему верить.

– Тэйлор и Анита были повенчаны?

Он подтверждает.

– Ты знаешь, что она вышла замуж за некоего Серфа?

– Знаю. Это была идея Тэйлора. Он сказал, что с Серфа можно будет сорвать хороший куш.

– Она боялась Тэйлора?

– У нее не было никаких причин бояться его, – удивленно отвечает Луи.

– Они часто ссорились?

– О, это… Они немного разошлись во взглядах, когда она встретила Серфа. Анита приехала сюда и спросила Тэйлора, как ей поступить. Он посоветовал ей выйти замуж за Серфа и постараться вытянуть из жениха как можно больше денег. Тэйлор обещал ей защиту, если Анита подкинет ему немного денег.

– Ты знаешь Гель Болус?

Он облизывает губы и качает головой.

– Она работала вместе с Тэйлором до того, как он встретил Аниту. Но я ее никогда не видел.

– Она в игре?

– Не знаю.

– Тэйлор уже не первый раз ездит в Оркид-сити?

Луи задумывается, но при первом же недвусмысленном жесте Кермана поспешно отвечает:

– Да. Он был там два дня назад и очень беспокоился. Анита позвонила ему и предупредила, что за ней следят и чтобы он был осторожен. Он сейчас же отправился туда, но не смог отыскать Аниту.

– Он не предупреждал ее о своем визите?

– Нет. Когда она позвонила, у Тэйлора была работа. Но через полчаса после разговора он решил все же поехать туда и выяснить, в чем дело.

– Он вернется?

– Конечно.

– Когда?

– Он не сказал этого.

– Аниту убили вчера вечером.

Он вскочил, и его маленькие глазки чуть не вылезли из орбит.

– Как? Она убита?

– Да. И около ее тела валялся пистолет сорок пятого калибра. Какой пистолет был у Тэйлора?

– Не знаю. Большой… Я ничего не понимаю в оружии.

Я пожимаю плечами и отхожу. Мне нечего больше спрашивать у него, и я вопросительно смотрю на Кермана.

Тот качает головой.

– Что нам делать с этим бесполезным ископаемым?

– Я займусь им. Передай фотографии, что лежат на столе.

Керман собирает их, с брезгливой миной просматривает и передает мне.

– Подпиши каждую фотографию, – приказываю я Луи.

Видя, что Керман опять готовится применить меры принуждения, Луи подчиняется.

Я беру подписанные фотографии, кладу их в конверт и сверху пишу фамилию инспектора Деннингана.

– Я отнесу это в Центральный комиссариат. Инспектор Деннинган давно мечтает поближе с тобой познакомиться. – Я поворачиваюсь к Керману. – Приготовься, мы уходим.

Часть восьмая