Словарь имен и реалий 7 страница

– Хочешь вернуться в мою комнату? – спросил он. – Я огорчусь, если ты заболеешь.

Она раздраженно нахмурилась, и на ее лице промелькнуло удивление.

– Подумаешь, закашлялась. Я же живая. Идем дальше.

Издалека послышалось недовольное ворчанье Аэрона:

– Я больше не хочу играть в Запястья и Кровь. Немедленно перестань.

Хорошо еще, что Аэрон не вопил во весь голос.

Рейес снова завернул за угол, и впереди показались огромные клетки. Он резко остановился, выставив руку, чтобы Даника не могла пройти мимо него. На мгновение ее теплые и мягкие груди уперлись в его предплечье, и он ощутил прикосновение ее влажных волос к своей коже.

Он с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Даника резко отстранилась, словно он оттолкнул ее. Все его тело словно внезапно охватили горячие языки пламени. Он ощутил ее запах, аромат бури и невинности.

– Жди здесь. – Его голос внезапно сделался хриплым, и Рейес немного смутился. Ему было все равно, если другие и даже сама Даника догадаются о его страсти. Но он не хотел, чтобы кто‑ то узнал о силе этой страсти. Эту информацию можно было бы использовать против него.

– Почему я не могу пойти дальше? – спросила она.

Рейес с удовольствием заметил, что ее голос дрожит.

– Сначала я должен сам взглянуть на него и узнать, не изменилось ли его настроение с тех пор, как я виделся с ним в последний раз. – И проверить, не перегрыз ли он снова свои запястья, однако об этом Рейес решил не говорить. – Если он спокоен, ты сможешь подойти к решетке. Но в клетку ты входить не должна. Поняла?

– Да.

– Ты можешь задавать ему вопросы, но не оскорбляй его и постарайся не разжечь его… ярость.

– Хорошо! Я поняла. Не приближаться, говорить доброжелательно. Давай поскорее пойдем туда.

Однако Рейес не пошевелился.

– Когда увидишь его, не бойся. Я не позволю ничему плохому с тобой случиться.

– Да, и к завтрашнему дню я досчитаю до бесконечности. Дважды. Если ты не поторопишься, мое терпение иссякнет.

Рейес взглянул на Люсьена, который мрачно смотрел на него:

– Останься с ней. Пожалуйста.

Даника сердито заворчала. Но Рейес не думал, что она сердится из‑ за того, что он оставляет ее под охраной, сомневаясь в ее способности себя защитить. Просто отчаянно желала узнать ответы на свои вопросы и больше не могла терпеть.

Люсьен кивнул.

Рейес направился вперед. Ему хотелось ободрить Данику, утешить ее. Обнять. Но он понимал, что тогда просто не сможет уйти и оставить ее.

Сжимая в руке кинжал, он отпер дверь клетки. Железные петли заскрипели. Аэрон сидел на корточках у дальней стены. Заметив Рейеса, он перестал бормотать.

Рейес вглядывался в лицо друга, надеясь увидеть черты воина, которым Аэрон когда‑ то был, а не монстра, которым стал. Его глаза по‑ прежнему были злобно вытаращены, а острые клыки обнажены. Перед ним был монстр, но одновременно друг, которого Рейес любил. И татуировки, покрывавшие тело Аэрона с ног до головы, были ему до боли знакомы.

Рейес не знал, зачем Аэрон разукрасил свое тело красочными изображениями того, о чем наверняка сожалел: убийств, разрушений, насилия. Рейес никогда не спрашивал, а сам Аэрон никогда об этом не рассказывал. О некоторых событиях было слишком тяжело говорить. Это он слишком хорошо знал.

– Убирайся! – прорычал Аэрон.

В этой четко произнесенной команде не слышалось голоса демона, и Рейес испытал несказанное удивление. Неужели жажда крови Аэрона стала слабее?

– Я вижу, теперь ты в здравом рассудке. – Бросив взгляд на скованные кандалами запястья воина, Рейес заметил, что они почти зажили. – Ты обезумел от ярости, когда мы с Люсьеном появились в пещере. Прости, если причинил тебе боль.

– Освободи меня.

– Две недели назад ты был благодарен за то, что я отправил тебя в темницу. Ты не желал выполнять приказ и умолял убить тебя.

– Благодарности больше нет. – Аэрон скрючился, подтянув ноги к груди. – Те женщины должны умереть.

Нет, жажда крови не исчезла.

– Значит, они все еще живы? Все четверо? – Напряжение, исходившее от Даники, сковывало Рейеса изнутри. Несмотря на расстояние между ними, он чувствовал это мучительное напряжение.

Чувство вины вспыхнуло в глазах Аэрона. Прекрасное и одновременно страшное. Прекрасное, потому что это означало, что душа Аэрона все еще жива и борется со злом. И страшное, потому что, вероятнее всего, эти женщины уже погибли.

Рейес с трудом сдержал стон разочарования. Он жаждал услышать хорошую новость. А теперь ему оставалось лишь молиться, что хоть кто‑ нибудь выжил.

– Аэрон, расскажи мне об этих женщинах.

Молчание.

– Прошу, – повторил он, готовясь умолять, если потребуется.

И снова молчание.

Хотя нет, не молчание, внезапно понял он. Откуда‑ то издалека раздалось тихое, но угрожающее ворчание.

– Ответь ему! – закричала Даника.

Аэрон замер, затаив дыхание. Его глаза подернулись пеленой, а затем вспыхнули алым огнем ярости, и в его взгляде не осталось чувства вины. А затем он внезапно рванулся вперед. Из его спины вырвались огромные черные крылья, разорвав в клочки остатки его рубашки, и заполонили собой всю клетку. Острые края крыльев царапали стены.

Но Рейес не собирался сдаваться. Аэрон готовился к нападению, и он позволит ему напасть на себя. Лучше пострадает он, чем Даника.

Цепь, сковывавшая шею Аэрона, туго натянулась, и воин оказался совсем рядом с Рейесом. Так близко, что Рейес ощутил отвратительный запах серы. Аэрон так много времени провел недалеко от ада, что теперь еще долго будет источать его зловонный запах. Рейес почти пожалел, что его демон не помнит туда дороги, ведь тогда он мог бы отправить туда Аэрона.

– Девчонка! – завопил Аэрон. Его руки обвились вокруг горла Рейеса и изо всех сил стиснули его. – Она нужна мне.

– Она моя, – сумел выдавить из себя Рейес. – Расскажи мне о ее семье.

– Умри!

– Расскажи.

Он услышал, как вскрикнула Даника. И ему показалось, что Люсьен призвал его быть осторожным.

– Расскажи мне. – Его голос прозвучал едва слышно. Рейес отшвырнул нож, не желая использовать его против друга, и стиснул запястья Аэрона. Он заставит его ответить на все вопросы.

Но Аэрон все сильнее сжимал его горло, и с каждой секундой эти мучения становились все более восхитительными. Боль опьяняла. Его демон довольно урчал.

– Она должна умереть, – прорычал Аэрон.

– Она… невинна.

– Это не важно.

– Однажды это станет важно. – Рейес больше ничего не успел добавить, его разум заволокло туманом, головокружение накрыло, словно океанская волна.

«Ты должен защищать Данику». Наконец Рейесу удалось избавиться от могучей хватки Аэрона, но его горло было разорвано. Он не мог дышать. Кровь вперемешку с осколками костей хлынула в желудок, раня все, что попадалось на пути.

Это убьет его. Однако ненадолго.

Глаза Рейеса блаженно закрылись, но разум отчаянно сопротивлялся.

– Помоги ему! – крикнула Даника Люсьену. Она ухватилась за ледяную решетку клетки. Ужасный холод сковал ее тело. Она не видела Рейеса. Ужасный Аэрон закрыл его от нее своими огромными черными крыльями. – Помоги ему. – Инструктор по самообороне не учил ее, как вести себя во время сражения демонов, и теперь она не представляла, что делать. – Пожалуйста.

– Он выживет. – Люсьен достал из‑ за пояса пистолет и проверил магазин.

– Никто не сможет выжить после такого, – ответила она, глядя на пистолет. Ей вдруг пришло в голову, что Люсьен хочет застрелить ее. Однако затем она подумала, что при желании он уже давно сделал бы это.

– Аэрон, отпусти его! – крикнул Люсьен.

– Нет! – проревел воин.

Люсьен замер, а затем пробормотал: «Что ж, попробуем вот это», – и, достав из кармана пулю, зарядил пистолет смертельным патроном.

Даника дрожала как осиновый лист.

– А что, если ты случайно ранишь Рейеса? – Она хотела, чтобы Рейес остался жив. И невредим. Он целых две недели защищал ее, а сегодня принял на себя ярость Аэрона. И теперь она должна встать на его защиту. Сейчас он был ее единственной спасательной соломинкой. По крайней мере, так она себе объяснила, почему Рейес вдруг стал так важен для нее.

– Повторяю, он выживет.

Так ли это? Рейес был бессмертным, демоном, но неужели он абсолютно неуязвим перед пулями и способен перенести удушье? Каждый раз, когда она видела Рейеса, его тело было покрыто кровавыми ранами. Ему можно было причинить вред. А что, если Аэрон попытается оторвать ему голову? Стефано рассказывал, что обезглавливание – один из вернейших способов полностью уничтожить бессмертного. А значит, наверняка есть и другие способы.

Даника уставилась безумным взглядом на Аэрона, который по‑ прежнему не отпускал Рейеса. Разъяренный воин теперь сидел неподвижно, склонив голову и не издавая ни звука. О боже. Что это означало?

– Позволь мне отвлечь его. Я отвлеку его от Рейеса, и тогда ты сможешь застрелить Аэрона.

Петли заскрипели, когда она открыла дверь клетки.

Люсьен резко схватил ее за руку:

– Пистолет не для Аэрона. – Он кивком указал ей в угол клетки.

Даника посмотрела в угол. Там застыло тонкое, невысокое… нечто. Ее глаза удивленно расширились. Зеленая чешуя покрывала обнаженное тело существа. У него были остроконечные уши, а изо рта торчали длинные, как сабли, клыки, с которых капала слюна. Ярко‑ красные глаза сияли так же ярко, как и у Аэрона, перед тем как тот напал на Рейеса.

– Раньше я здесь не встречал это создание, – заметил Люсьен. – Это не наш друг.

А что это такое? И почему у нее такое чувство, будто она уже видела это существо раньше? И недовольно наблюдала за его кривляньем?

– Это демон, – произнес Люсьен, словно прочитав ее мысли, и прицелился.

– Только не попади в Рейеса! – воскликнула Даника.

Люсьен удивленно взглянул на нее, словно не в силах поверить, что она защищает своего похитителя.

– Я буду осторожен.

Аэрон вновь задрожал всем телом, буквально содрогаясь в конвульсиях. И снова принялся рычать, как голодное животное. Что он делает? Даника сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Пот струился у нее по спине, хотя ее била ледяная дрожь.

Стоя здесь, она чувствовала себя совершенно беспомощной.

Грохнул выстрел.

В ушах у Даники зазвенело. Однако сквозь этот звон она услышала жуткий смех. В страхе заметила, как существо принялось скакать по клетке, а затем поползло по потолку.

– Играть, играть. Этто весело.

«Я уже видела это раньше, – снова подумала Даника. – Но где? В кошмарах? » Ее глаза округлились. Да, точно. Ей постоянно снились демоны и ад, поэтому нет ничего удивительного, что она могла представить и такое существо.

Люсьен снова зарядил пистолет и выстрелил.

И в ответ снова прозвучал смех.

Аэрон выпрямился. Из его рта струилась кровь, пачкая руки. Даника впервые увидела Рейеса с тех пор, как Аэрон начал его душить, и в ужасе закрыла ладонью рот. Он неподвижно лежал на полу, от его шеи почти ничего не осталось.

«Ты должна радоваться».

Но она не испытывала радости. Слезы обожгли ее глаза. Ей следовало ненавидеть этого мужчину за все, что он с ней сделал. Следовало. Но это слово сейчас не имело для нее никакого значения. Наклонившись, она нащупала рукоятку одного из украденных кинжалов, не думая о том, что теперь все узнают о краже.

Аэрон должен умереть, и убить его должна она. Все просто. Он – обезумевший убийца. Он причинил вред Рейесу и теперь хотел добраться до нее. А что еще хуже, он, скорее всего, убил ее бабушку. Совершенно ясно, что, пока он жив, ее семья никогда не будет в безопасности. Да, он должен умереть. Сейчас или никогда.

И она решительно шагнула в клетку. Люсьен был слишком увлечен стрельбой по скачущему демону и ничего не заметил. Она осторожно двинулась вперед. Аэрон, прищурившись, следил за ней, не двигаясь с места.

– Легион, – позвал Аэрон. – Ты нужен мне.

Чешуйчатое существо запрыгнуло ему на плечи и замерло.

– Я здесь. – Костлявые пальцы поглаживали Аэрона по голове. Существо шептало ему на ухо слова, которые Даника не понимала. Но это были очень ласковые слова.

Тело Аэрона расслабилось. Красные огоньки в его глазах погасли.

Люсьен застыл у входа в клетку.

– Даника, – позвал он.

– Надо унести отсюда Рейеса. Его тело не выдержит новых повреждений. – Даника продолжала двигаться вперед. Наконец она присела на корточки рядом с Рейесом. Не сводя глаз с Аэрона, она прижала палец к шее Рейеса, чтобы проверить пульс.

Пульса не было.

«Не паникуй. Он слишком живуч, слишком силен, чтобы умереть вот так. Но ему необходима медицинская помощь».

– Люсьен. Подойди сюда и помоги вытащить его.

– С ним все в порядке, а я должен следить за новым демоном.

Черт подери! Она не могла бросить его здесь. Еще немного, и от него ничего не останется. Спасти Рейеса или попытаться задать вопрос Аэрону? У нее не оставалось времени на размышления. Даника вцепилась в плечи Рейеса, не выпуская нож, и попыталась оттащить его к двери. Когда Рейес окажется вне досягаемости, она сможет атаковать Аэрона, не беспокоясь за него. Но тело Рейеса оказалось слишком тяжелым, и она смогла сделать лишь несколько шагов, а затем остановилась, ловя воздух ртом.

Аэрон слегка выпрямился и, согнув колени, сжал кулаки. Он мог напасть в любую минуту.

– Рейес был твоим другом! – воскликнула Даника и, собрав остатки сил, снова потащила Рейеса к выходу.

– Но ты нет, – откликнулся Аэрон.

– Да, я нет.

Он зловеще улыбнулся:

– Хочешь меня убить, жалкая девчонка?

– Да. – Зачем лгать. Даника не сомневалась, что правда сверкала в ее глазах. – Я хочу уничтожить тебя.

– Попытайся.

– Сначала надо помочь Рейесу. Но как только я вытащу его из клетки, ты мой.

Странно, но этот разговор успокоил Аэрона больше, чем шепот маленького демона.

– Ты боишься меня?

– Тебя? Больше нет. – Еще один шаг. Еще немного, и она вытащит Рейеса из клетки.

– Почему же не нападаешь?

– Потому что есть тот, о ком я беспокоюсь больше, чем о своих желаниях.

Его улыбка погасла.

– Ты не можешь беспокоиться о Рейесе.

Даника этого не хотела и знала, что не должна.

Но… Внезапно за спиной послышались шаги, и она удержалась от ответа.

– Остальные уже идут. – Наконец‑ то Люсьен решил помочь. Он приблизился к ней и внезапно обхватил ее. Даника не успела и слова произнести. В следующее мгновение она оказалась в комнате Рейеса.

Все поплыло у нее перед глазами. Когда Люсьен отпустил ее, Даника без сил опустилась на пол.

– Что, черт подери, ты со мной сделал?

– Жди здесь, – велел Люсьен.

Пытаясь встать, она не сводила с Люсьена разгневанных глаз.

– Я не…

Не говоря ни слова, он вдруг растворился в воздухе. Негодяй! Она не могла оставить Рейеса одного с этим… зверем. Она должна убить этого зверя, как только представится возможность. Даника поплелась к двери, собираясь вернуться. Споткнувшись о ботинки, едва не упала.

– Я же сказал, жди здесь.

Чувствуя новый приступ головокружения, Даника с трудом подавила удивленный возглас. Люсьен снова появился в комнате. Он держал на руках Рейеса. Подойдя к кровати, осторожно опустил на нее неподвижного воина.

Даника бросилась к Рейесу.

– Позаботься о нем, – твердо произнес Люсьен.

– Я… позабочусь. – Она вздохнула, а Люсьен снова исчез.

Взяв себя в руки, Даника обернулась к Рейесу. Все сжалось у нее внутри при взгляде на него. В нем было так много разных сторон: похититель, спаситель, демон, человек. И он по‑ прежнему оставался для нее загадкой, созданием, угрожавшим ее жизни и одновременно спасавшим ее. И вот теперь он повержен. Его горло разодрано, адамово яблоко беспомощно выпирает наружу.

Его грудь была неподвижна.

Слезы, которые так часто сегодня обжигали ее глаза, теперь свободно потекли по щекам. И как такой сильный мужчина мог… Но сквозь слезы ей вдруг показалось, что она увидела, как колыхнулась его грудь, а разодранное горло немного сжалось. «Пожалуйста! Пусть это будет по‑ настоящему».

Даника прижала ладонь к его груди и ощутила бешеное биение его сердца, а затем тяжелое дыхание, и это был самый прекрасный звук на свете.

Он жив!

Вскрикнув, она упала на колени. Схватила его ладонь и почувствовала, как он слегка сжал ее пальцы. Ее облегчение было просто невероятным. И нежеланным. Потому что теперь она никогда не сможет предать этого мужчину. Этого демона. Аэрона – да. И Сабина. Но не Рейеса. Даже ради своей семьи.

– Я здесь, Рейес.

Его веки приподнялись.

– Не пытайся разговаривать. Я рядом. И позабочусь о тебе.

Проблема заключалась лишь в том, что Даника не была врачом и не знала, что делать. Она с трудом сдержала горький смех. Ей уже приходилось бывать в подобной ситуации. Когда заболела Эшлин. Ради спасения жизни своих близких она солгала, что умеет лечить людей, и постаралась помочь Эшлин.

И у нее все получилось. Но получится ли с Рейесом?

Его темные глаза широко открылись. В них не было боли. Даника с удивлением увидела в его взгляде… наслаждение? Нет, не может быть. Он снова закрыл глаза. И Даника облегченно вздохнула.

Губы Рейеса зашевелились, но он не издал ни звука.

– Ты делаешь себе больно! – воскликнула она. – Я просила тебя не разговаривать. Мы…

– Не ходи к Аэрону без меня, – наконец сумел произнести он, его слова прозвучали жестко. – Обещай. – Он стиснул ее руку. – Я буду защищать тебя.

Рейес снова хотел защитить ее. Неудивительно, что он так легко сумел завладеть ее сердцем и превратить в преданную собачонку.

– Обещаю.

Глава 10

Постепенно Рейес пришел в себя, и все его чувства тут же обострились до предела благодаря нескольким странностям.

Во‑ первых, у него на груди что‑ то лежало. Что‑ то теплое и нежное. Он не привык, чтобы что‑ то стесняло его движения, и после пробуждения всегда чувствовал себя немного замерзшим. Во‑ вторых, он ощущал жаркий и соблазнительный аромат бури и ангельского блаженства. Этот аромат манил его к себе и сводил с ума. В‑ третьих, он не хотел покидать этот рай.

Но демон Боли был не согласен.

Он бился в клетке разума Рейеса, издавая гневный рев. Ревел так громко, что Рейес заткнул уши. Он ощутил, как тяжесть сдвинулась с его груди, унося с собой восхитительный аромат и нежность.

Рев усилился, и он поморщился.

– Ты в порядке?

Голос принадлежал ангелу, безупречная пара для аромата. Даника. Рев мгновенно сменился тихим хныканьем, ее глубокий голос мгновенно успокоил демона.

Что же в ней такое? Чем она так сильно отличалась от других женщин?

Эшлин облегчила муки Мэддокса. Анья подарила Люсьену желание любить. Обе женщины приняли этих воинов такими, какими они были. Даника усиливала боль Рейеса и сводила его с ума. Она никогда не примет его. Но даже если бы случилось чудо, Рейес никогда не смог бы лечь с ней в постель, позволив Боли вонзить в нее свои когти. Изменить ее.

Как пара они были безнадежны.

Но от этого его желание обладать ею не уменьшалось. И он не мог понять почему. Даника была красива, умна и отважна, но он знал много других женщин, обладающих этими качествами. Почему не они? В это мгновение он подумал, что ни у одной из этих женщин не было таких ясных глаз, проникающих в глубину его души. Таких шелковистых волос, ласкающих его кожу. И лишь одна она видела его мертвым и не отступила.

Только Даника.

Ее имя прошелестело в его сознании, и он открыл глаза. Он увидел, как солнечный свет, пробиваясь сквозь черные портьеры, рисует повсюду размытые желтые пятна. А затем внезапно прямо перед ним возникло ослепительное сияние, пряди светлых волос упали ему на грудь.

– Ты в порядке? – повторила Даника.

В ее заспанных глазах, полуприкрытых веками, читалось глубокое беспокойство. Сквозь густую сень длинных ресниц он разглядел сияющую зелень ее глаз, теперь это был его любимый цвет.

– Прошлой ночью ты выглядел неважно.

– Прошлой ночью? – Его голос звучал хрипло, и от каждого слова горло саднило. Восхитительное ощущение. – Твои волосы. – Он коснулся ее светлых прядей. – Они снова прежние.

– Я еще раз приняла душ, и краска окончательно смылась.

– Мне нравится.

Чувствуя себя неловко, она закусила нижнюю губу.

Рейес ощутил нарастающее возбуждение. Как ему хотелось, чтобы эти зубки снова вонзились в него.

– Итак, прошлой ночью?.. – подсказал он.

– С Аэроном. В клетке.

Воспоминания мгновенно обступили его со всех сторон, и он резко выпрямился. Он отвел Данику в подземелье. Аэрон выглядел виноватым при упоминании о семье Даники, словно уже кого‑ то из них убил. А затем напал на него, и Боли это понравилось.

Медленная смерть создала целую симфонию в его памяти: угасающее биение сердца, шум крови, урчание демона. И он наслаждался всем этим на глазах у Даники.

Какой позор, подумал он, закрыв глаза, и уронил голову на руки. Она не знает, мелькнула мысль. А иначе не сидела бы спокойно на постели и не разговаривала бы с ним. Она выкрикивала бы оскорбления вроде «извращенец» и «псих».

Некоторые женщины понимали такую разновидность удовольствия. Но большинство – нет. Несколько лет подряд Рейес знакомился с женщинами в клубах садистов и мазохистов. Тогда подобные вещи держались в строжайшем секрете. Женщинам нравилось, когда их связывали, стегали плеткой, а ему нравилось испытывать боль. И когда он приказывал им причинить ему боль, они с готовностью подчинялись.

Но, узнав, что женщины, с которыми он спал, стали причинять страдания другим, он прекратил ходить в такие клубы. Несколько веков он полагался только на собственную руку и, доставляя себе удовольствие, наносил раны. А затем на него снизошло озарение. Несомненно, все те женщины были предрасположены к насилию. Именно поэтому они спокойно причиняли вред невинным людям, с которыми спали.

И он попробовал снова. Последовав совету Париса, стал выбирать в любовницы учительниц из воскресных школ и библиотекарей. Нескольких из них он попросил пристегнуть к лодыжкам шпоры и вонзить ему в спину. Рейесу не хотелось потом об этом вспоминать.

– Ты больной! – кричали они. – Тебе нужна помощь, извращенец!

И если бы только они продолжили сопротивляться.

Но вскоре и эти женщины тоже стали жаждать боли. Для себя и множества других людей. Замечая жадный блеск в глазах каждой из этих женщин, он прекращал с ними общение, надеясь, что они станут прежними. Но чуда не происходило.

Нежные пальцы коснулись его лба, убирая волосы. Раньше подобные прикосновения всегда вызывали у него отвращение. Физически он ничего не ощущал, и этот жест лишь напоминал ему о том, чего он лишен. Ему нравились лишь острые ногти, царапающие кожу, и укусы.

И с Даникой он тоже ничего не ощущал физически, но ее ласка затронула тайные струны его души и показалась ему невероятно соблазнительной. Раньше она никогда так до него не дотрагивалась.

«Твой демон заражает каждую женщину, которую ты желаешь. Овладев Даникой, ты обречешь ее душу на проклятие. Не забывай об этом».

– Рейес?

Он моргнул, и лицо Даники снова сделалось отчетливым.

– Да?

– Ты меня не слушаешь.

– Прости. Ты в порядке? – спросил он.

– Да.

Она убрала руку, и он и его демон едва не завопили в знак протеста. Рейес был потрясен. Демон расстроился? Ему понравилась ласка?

– Там с Аэроном было… существо.

– Да, – кивнул Рейес. – Я помню.

– Ты видел его раньше? Ты знаешь, откуда оно?

– Не видел, но знаю, что оно из ада. – Демон Боли сразу узнал собрата по злу. Рейес взглянул на Данику. – Не думай о нем.

Она смертельно побледнела. Ее мысли были явно не из приятных.

– Почему ты не сражался с ним?

– С этим маленьким демоном?

– Нет. С Аэроном. Я видела, как вы раньше сражались. Ты не боялся его. Ты был сильным и… – Она сглотнула, словно остальные слова давались ей с трудом. – Искусным воином. Но вчера ты просто стоял на месте. Ты позволил ему навредить себе.

Рейес распрямил спину, пристально глядя ей в глаза. Опершись на локоть, Даника сидела на постели, подогнув под себя ноги, ее густые шелковистые волосы рассыпались по плечам. На ней по‑ прежнему были джинсы, которые он выбрал для нее. Он чувствовал гордость и удовлетворение, проведя несколько часов в магазине в надежде когда‑ нибудь увидеть ее в этих обновках.

У нее такие изящные черты. Она могла бы упасть прямо с небес, и он бы не удивился. Маленький вздернутый носик, круглые щечки херувима. Блестящие красные губы.

И, как всегда, при взгляде на нее у него сдавило грудь. Боли это нравилось, нравилась эта мука и тянущее ощущение, возникающее внизу живота. Рейес криво усмехнулся. Он мог бы просто смотреть на Данику всю ее короткую человеческую жизнь. Его демон всегда был бы сыт.

При мысли о ее смерти страдание сделалось невыносимым.

– Так в чем дело? – спросила она.

О чем она его спрашивала? Он попытался вспомнить их разговор. О да, об Аэроне. О тайном удовольствии Рейеса. У него были благие намерения, пока демон Боли не одержал верх.

– Я много раз побеждал его. Теперь мы квиты.

– Нет. – Даника покачала головой. – Не поэтому.

Он нахмурился. Она никак не могла узнать правду.

– Тогда почему?

– Ты хотел узнать ответы. Для меня. И решил, что это единственный способ их получить.

Ладно, возможно, Даника и догадалась. Пока что она верила всему плохому, что о нем говорили. Но неужели она могла… стать добрее к нему?

– Вы с Аэроном по‑ прежнему друзья? – На этот раз ее голос был ледяным. Нет, добрее она не стала.

– Да. – Рейес надеялся на это. Он любил Аэрона. А Даника… Он пока не понимал, что испытывал к ней и что она для него значила. Знал только, что это нечто запретное, и не мог противостоять чувствам, которые она в нем разбудила.

«Ты не можешь ею обладать».

– Прекрати, – сухо произнесла она и, отвернувшись от него, уставилась в потолок.

Рейес недоуменно нахмурился.

– Прекратить что?

– Не знаю. Этот блеск в твоих глазах… он смущает меня.

– Я ничего не могу с собой поделать.

Пауза.

– Между нами ничего не может быть, Рейес. – Ее голос вдруг задрожал.

– Я знаю.

Она обхватила себя руками.

– И что я здесь делаю?

– Я не мог оставить тебя с охотниками. – И это правда.

– Возможно, тебе следовало это сделать.

В это мгновение он окончательно понял, что охотники заставили ее стать наживкой. Его желудок противно сжался. Он должен всегда быть начеку рядом с ней. Не рассказывать ничего, что могло бы навредить его друзьям. Ему придется следить за ней, чтобы она не попыталась впустить этих негодяев в крепость или рассказать им, куда отправились воины. И зачем.

Но он не мог ее отпустить. Или убить, хотя это было бы разумно. Даже если его друзья, узнав правду, прикажут ему это сделать. А они явно что‑ то подозревали, иначе Сабин не пришел бы к ней с расспросами.

Насколько велика опасность, которой Рейес подвергает друзей, оставляя ее в живых? Но разве это важно? «Какой же я болван». Возможно, он действительно полюбил ее.

Боль весело захихикал, зная, что любовь доставляет множество мучений, душевных мук. И чтобы их унять, потребуется больше физических страданий.

Рейес нахмурился.

– Не говори об охотниках при моих друзьях, – сухо произнес он.

Даника рассмеялась. Но в ее смехе не было и капли веселья. В этом фальшивом смехе чувствовалось скрытое напряжение.

– Я не смогла бы, даже если бы захотела.

– Почему?

– Они уехали.

Его смятение сменилось гневом, и он резко вскочил с кровати. Каменный пол охладил его ступни. Он подошел к шкафу.

– Когда?

– Сегодня утром.

– Все?

– Кроме одного, по имени Торин. Может быть, еще кто‑ то остался. Я не всех твоих друзей знаю.

Остановившись в дверях, Рейес потер переносицу. Когда‑ то он пришел бы в ярость, узнав, что его оставили одного. Но теперь то, что он испытывал к Данике, стало сильнее его желания отыскать Дим‑ Униак.

– Они пришли за тобой. Но, увидев, что ты еще не поправился, попросили передать тебе сообщение.

Прищурившись, он обернулся к ней:

– Так передавай.

Даника вскинула голову. Казалось, она готова бросить вызов всему миру.

– Тот, которого зовут Сабин, попросил передать, чтобы ты перестал вести себя как слабак и выполнял свой долг. А что там в Риме? Кто‑ то упомянул какой‑ то храм.

Рейес пропустил мимо ушей ее вопрос и опустил веки, чтобы скрыть гневный блеск в глазах. Оружие исчезло, но на нем по‑ прежнему были джинсы. И они оказались расстегнуты. И хотя ему нравилось, что Даника раздевала его, ему было не по душе, что она забрала его оружие.

И он ненавидел себя за то, что спал мертвым сном. Она могла сделать все что угодно, а он бы и не узнал. Хмурясь, он торопливо застегнул джинсы и, вернувшись к шкафу, достал отделанную бархатом коробку с пистолетами и ножами и проверил, все ли на месте. Прекрасно. Ему не придется обыскивать ее.

– Я ничего у тебя не украла, – резко заметила Даника.

– Отлично. – Но он ей не поверил. Рейес проверил каждый нож и осмотрел пистолеты. Они были заряжены. Ему стоит соблюдать осторожность теперь, когда Даника живет с ним. Его лицо помрачнело еще сильнее, когда он вспомнил о полуавтоматической винтовке и мгновенно обернулся к Данике.